Лига историков

Дорогой товарищ Сталин!

Разрешите на несколько минут задержать Ваше внимание, высказать Вам свои мысли, чувства и стремления.

Родился я в 1895 году в дер. Мышковичи Кировского района Могилевской области в семье крестьянина-середняка. До 1915 года работал и учился на своем сельском хозяйстве, в деревне Мышковичи. В 1915-1918 гг. служил в царской армии в качестве командира саперного взвода. С 1918 по 1925 год работал в тылу немецких оккупантов, белополяков и белолитовцев в качестве командира партизанских отрядов и диверсионных групп. Одновременно 4 месяца воевал на Западном фронте против белополяков, 2 месяца - против войск генерала Юденича и 8 месяцев учился в Москве на пехотных курсах командного состава. С 1925 по 1930 год учился в Москве в Комвузе народов Запада.

С 1930 по 1936 г. работал в спецгруппе НКВД СССР по подбору и подготовке диверсионно-партизанских кадров на случай войны. В 1936 г. работал на строительстве канала Москва - Волга в качестве начальника стройучастка.

Весь 1937 год был в командировке в Испании, где воевал в тылу фашистских войск в качестве командира диверсионно-партизанской группы. В 1939-1940 годах работал и учился в Чкаловском сельхозинституте. В 1941 году находился в спецкомандировке в Западном Китае, откуда по личной просьбе был отозван и направлен в глубокий тыл немецких захватчиков в качестве командира разведывательно-диверсионной группы.

Таким образом, с 1918 по 1943 год мне посчастливилось 8 лет работать в тылу врагов СССР в качестве командира партизанских отрядов и диверсионных групп, нелегально переходить линию фронта и государственную границу свыше 70 раз, выполнять правительственные задания, убивать сотни отъявленных врагов СССР как в военное, так и в мирное время, за что Правительство наградило меня двумя орденами Ленина, медалью "Золотая Звезда" и орденом Трудового Красного Знамени. Член ВКП(б) с 1918 года. Партийных взысканий не имею.

Ночью 17 февраля 1943 года агентурная разведка принесла мне сведения, что 17/II-43 г. по одной из дорог Барановичской области на подводах будут проезжать Вильгельм Кубе (генеральный комиссар Белоруссии), Фридрих Фенс (комиссар трех областей Белоруссии), обергруппенфюрер Захариус, 10 офицеров и 40-50 их охранников. В это время при мне было только 12 бойцов, вооруженных одним ручным пулеметом, семью автоматами и тремя винтовками. Днем на открытой местности, на дороге, напасть на противника было довольно рискованно, но и пропустить крупную фашистскую гадину было не в моей натуре, а потому еще до рассвета я подвел своих бойцов в белых маскировочных халатах к самой дороге, положил цепью и замаскировал их в снеговых ямах в 20 метрах от той дороги, по которой должен был проезжать противник. 12 часов в снеговых ямах мне с товарищами пришлось лежать и терпеливо выжидать.

В 6 часов вечера из-за бугра показался транспорт противника, и когда подводы поравнялись с нашей цепью, по моему сигналу был открыт наш автоматно-пулеметный огонь. В результате были убиты Фридрих Фенс, 8 офицеров, Захариус и более 30 охранников. Мои товарищи спокойно забрали все фашистское оружие, документы, сняли с них лучшую одежду и организованно ушли в лес, на свою базу.

С нашей стороны жертв не было. В этом бою я был тяжело ранен и контужен, в результате чего у меня были ампутированы правая рука по плечо, на левой - 4 пальца и поврежден слуховой нерв на 50-60%. Там же, в лесах Барановичской области, я физически окреп и в августе 1943 года радиограммой был вызван в Москву.

Благодаря Народному комиссару госбезопасности тов. Меркулову и начальнику 4-го Управления тов. Судоплатову материально я живу очень хорошо.

Морально - плохо.

Партия Ленина-Сталина воспитала меня упорно трудиться на пользу любимой Родины; мои физические недостатки (потеря рук и глухота) не позволяют мне работать на прежней работе, но встает вопрос: все ли я отдал для Родины и партии?

К моральному удовлетворению я глубоко убежден в том, что у меня имеется достаточно физических сил, опыта и знаний, чтобы еще принести пользу в мирном труде.

Одновременно с разведывательно-диверсионной и партизанской работой я уделял возможное время работе над сельскохозяйственной литературой. С 1930 по 1936 год по роду своей основной работы каждый день бывал в колхозах Белоруссии, основательно присмотрелся к этому делу и полюбил его.

Свое пребывание в Чкаловском сельхозинституте, а также Московскую сельхозвыставку я использовал до дна в получении такого количества знаний, которое может обеспечить организацию образцового колхоза.

Если бы Правительство СССР отпустило кредит в размере 2175 тысяч рублей в отоваренном выражении и 125 тысяч рублей в денежном выражении, то я бы на моей родине, в деревне Мышковичи Кировского р-на Могилевской области, в колхозе "Красный партизан" до 1950 года добился бы следующих показателей:

(цифры и технические обоснования я опустил - ВН)

Должен сказать, что валовой доход колхоза "Красный партизан" в 1940 г. составлял 167 тысяч рублей. По моему расчету, этот же колхоз в 1950 г. может добиться валового дохода не менее 3 млн рублей.

Одновременно с организационно-хозяйственной работой у меня найдутся время и досуг для такого поднятия идейно-политического уровня своих членов колхоза, который позволит создать крепкие партийную и комсомольскую организации в колхозе из наиболее политически грамотных, культурных и преданных партии людей.

Прежде чем написать Вам это заявление и взять на себя эти обязательства, я, много раз всесторонне обдумав, тщательно взвесив каждый шаг, каждую деталь этой работы, пришел к глубокому убеждению, что вышеупомянутую работу я выполню на славу нашей любимой Родины и что это хозяйство будет показательным хозяйством для колхозников Белоруссии. Потому прошу Вашего указания о посылке меня на эту работу и предоставлении просимого мною кредита.

Если по данному заявлению возникнут вопросы, прошу вызвать меня для объяснения.

6 июля 1944 г.

г. Москва, Фрунзенская набережная, дом N 10а, кв. 46, тел. Г-6-60-46

___________________

Из секретариата поступило распоряжение удовлетворить просьбу тов. Орловского. Он сдал квартиру в Москве на Фрунзенской набережной и уехал в полностью разрушенную войной белорусскую деревню, где люди жили в землянках.

В последний год войны, в январе 1945 года, бывший профессиональный диверсант и прототип одного из героев романа Хемингуэя "По ком звонит колокол" Кирилл Прокофьевич Орловский был избран председателем колхоза «Рассвет» Кировского района Могилевской области.

Что было дальше - рассказано в фильме "Председатель". Рассказано очень честно и невероятно талантливо.

Под руководством К. П. Орловского колхоз «Рассвет» стал первым в послевоенном СССР колхозом-миллионером. В 1958 г. Герою Советского Союза Кириллу Прокофьевичу Орловскому было присвоено звание Героя Социалистического труда с вручением ордена Ленина.

Так он стал дважды Героем - войны и труда. "Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд".

Скончался Кирилл Прокофьевич 13 января 1968 года. Похоронен в родной деревне Мышковичи Кировского района Могилевской области Белоруссии.

Я бы это письмо включил в школьные учебники истории.

Чтобы дети знали - жить можно и по-другому.

_________________

Это глава из моей книги "Жизнь примечательных людей"

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

И 28 ноября в 18:18 по местному времени «Шапекоенсе» вылетают из Санта-Круса. За штурвалами самолета, везущего их — достаточно опытный экипаж, у КВС 6692 часа общего налета и 3417 на типе, у второго пилота — 6923 часа общего и 1474 на типе. Сам литак — британский Avro RJ-85, он же в предыдущем поколении - BAe-146. Достаточно интересный самолет, но топливная эффективность к числу его плюсов явно не относится — четыре движка любят покушать (как шутят - «Почему у небольшого регионала 4 двигателя? Потому что больше под крыло не влезло.») И да, мы переходим к вопросу топляка, а точнее к тому, сколько его должно быть на борту.

По правилам ИКАО в баках самолета должно хватать топлива на полет до пункта назначения, от пункта назначения до резервного аэропорта и оставаться еще на 30 минут полета. Альтернативный вариант расчета — до пункта назначения +45 минут полета. На перелет из Санта-Круса в Медельин Avro RJ нужно 8858 кг кероса. По правилам на борту должно было быть 12052 кг. В действительности же, после дозаправки в Санта-Крусе в баках было… барабанная дробь… 9073 кг. То есть, натурально, его должно было хватить на то, чтобы долететь, с первой попытки приземлиться, вырулить с полосы и заглохнуть. Вообще говоря, на этом литаке в принципе таким маршрутом без промежуточных посадок лететь нельзя, в него максимум 9362 кг керосина влезает, но экипажу на это было как-то пофиг. Поначалу не пофиг было офицеру AASANA (боливийское управление аэропортов и навигационного обслуживания), который отклонил план полета на прямой рейс в Медельин и разрешил только с промежуточной посадкой в Кобие. Но позже другой офицер (не знаю уж, в силу раздолбайства или из-за финансового стимула) прямой рейс разрешил.

Уже в воздухе пилоты начали подозревать, что топлива может не хватить, и стали обсуждать возможность промежуточной посадки в Боготе. Но в это время ничего не подозревавший диспетчер предложил им сократить маршрут на десяток-другой миль, и экипаж с мыслями «ну теперь точно хватит» продолжил лететь в Медельин.

В 21:16, в 180 милях (330 км) от пункта назначения, сработало предупреждение о малом остатке топлива — с этого момента производитель гарантировал только 23 минуты полета. Самое время объявлять MAYDAY по топливу, да? Экипаж так не считал. Более того — он заранее выключил речевой самописец, предполагая возможность расследования после не самого безопасного полета.

В 21:43 пилоты связываются с диспетчером аэропорта Рионегро в Медельине и запрашивают посадку. Диспетчер отправляет их в зону ожидания — перед ними в очереди еще 4 борта, причем один из них с подозрением на утечку топлива. Экипаж LaMia, ни словом не обмолвившись о своем запасе (вернее — его отсутствии) керосина, уходит в зону. Только через 6 минут он сообщает от том, что у них «проблема с топливом» и просит приоритет на посадку, но сигнала срочности (MAYDAY или хотя бы PAN-PAN) не объявляет. Диспетчер отвечает, что может дать заход минут через семь. В 21: 52 экипаж наконец говорит об экстренной ситуации и необходимости немедленной посадки, но уже поздно — за следующие 3 минуты последовательно вырубаются все двигатели, а с ними приборы, электрика и прочие полезные и нужные инструменты (за исключением тех, которые питались от резервной батареи). Самолет дал им 40 минут работы двигателей вместо гарантированных 23.

Вероятно, если бы в этот момент из салона вышел бы какой-нибудь Роб Пирсон, дал в табло КВСу и сел за штурвал сам — у него получилось бы дотянуть до полосы (хотя и не факт — ночь и горы изрядно усложняли ситуацию). Но его в салоне не было, а летуны продолжали творить дичь — они заранее, в 21:53 выпустили шасси, закрылки и воздушные тормоза, что сильно ухудшило аэродинамическое качество. И в 21:59 BAe-146 врезался в гору Сьерро-Гордо в 10 милях (18 км) от полосы Рионегро. Из находившихся на борту 77 человек выжили шестеро — трое футболистов, двое других пассажиров и одна стюардесса.

Настолько наплевательскому отношению к безопасности полетов способствовали две вещи. Во-первых, за последние 3 месяца экипаж ВОСЕМЬ раз летал, используя неприкосновенный 45-минутный запас керосина. В том числе, они трижды летали по обратному маршруту Медельин — Санта-Крус и привыкли к тому, что топлива хватает. Но они, вероятно, не учитывали, что Медельин находился на 1770 метров выше, и, соответственно, на обратный полет керосина требовалось меньше.

Во-вторых, КВС был одним из совладельцев LaMia и, соответственно, был посвящен в финансовые дела компании, а они были, скажем так, плачевными — при лизинговых платежах в 35 000$ в месяц компания имела на счетах лишь 16 000$ и задолженность по обслуживанию в/с в 48 000$, а из трех Avro RJ, ей принадлежавших, летал только один. Следовательно, у капитана был дополнительный стимул сэкономить немного топлива на «лишней» посадке.

Спустя неделю после катастрофы сертификат авиакомпании был отозван, а против гендира начато уголовное расследование. По предложению футбольного клуба «Атлетико Насьональ», с которым у «Шапекоэнсе» должен был состояться матч, победа в кубке была присуждена «Шапекоенсе». Один из выживших футболистов, Алан Рушел, полностью восстановился и продолжил профессионально играть.

В общем, котаны, следить за запасом топляка в авиации жизненно необходимо — отнюдь не всегда под вами найдется удобное, ровное и твердое пшеничное поле.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_567064
Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Ну, что тут сказать... В атаку!

- В штыковую! Банзай! Японский ручной пулемет "Тип 99"

Вообще, скажем честно, в области "навинтить на ствол чонить побрутальнее", японцы отнюдь не были первопроходцами. Любители истории стрелкового оружия, думается - сразу же вспомнят веселые английские поделки XIX века, когда при взгляде на отомкнутый штык-нож первый возникающий вопрос: "Почему НОЖ"

И все же лишь безумные японцы могли до мысли навинтить штык не на винтовку или карабин, а натурально - на ручной пулемет! А главное - еще и запустить это в серию! В отличие от, скажем конструктора Дегтярева, который думал-думал на эту волнующую тему, да и передумал, остановившись на опытном образце.

Отдельной загадкой остается то, КАК по мнению создателей с этим десятикилограммовым орудием победы худосочные японские пехотинцы должны были ходить в штыковую. Зачем мы не спрашиваем, и так все понятно, за Императора же!

Дендроледовый метод. Проект "Хаббакук"

Тут уместно вспомнить одну забавную историю. Трудился ваш покорный слуга в свое время на строительстве домов в Ленобласти. Дело было зимой, а дом - каркасным, так что наш напарник однажды с юмором отметил, пытаясь с трудом расковырять опилочно-ледяной пласт за пилой: "Слушай, смотри - мы новый материал изобрели! Ну прочный же!" На что, после драматической паузы прозвучало нараспев:"Ты не поверишь!"

Дело в том, в 1942 году делишки у Великобритании с ресурсами... Ну вы поняли - приближались к пушисто-меховому порогу. В связи с чем в ход шли идеи довольно странные. Например, с целью сэкономить драгоценный металл, строить авианосцы из льда. Нет, именно так.

Стоит отметить, что тут уже англичане не были первооткрывателями. Что-то подобное витало пару раз в воздухе в шизофреничекой конструкторской среде Интербеллума, но благоразумно осталось на уровне единичных экспериментов.

А вот Джеффри Пайк, сотрудник Штаба межвойсковых операций уцепился за мысль основательно, и умудрился довести ее аж до Черчилля. К слову, мысль изначально была еще... Свежее и оригинальнее, скажем так. Предполагалось вообще не заморачиваться, а брать айсберги, срезать у них крышку и алга. Покурив, решили урезать шизосетра и использовать специально разработанный для этого материал "пайкерит" (как оригинально), состоящий изо льда и переработанной древесной массы.

И ви таки не поверите! Джеффри Натаниелович и Co таки даже приступили к постройке опытного образца на прекрасных озерах Канады! И даже построили... Ну как - соорудили небольшую плавучую платформу из пайкерита. Которой, правда навредила ВНЕЗАПНО наступившая весна. Но в целом - Адмирлайтейство оценило и на полном серьезе приступило к разработке идеи 600-метровой фигни с водоизмещением больше 2 млн тонн. Угар, правда спал, тухесов оказалось больше чем цимусов, да и обстановка к концу 1943 года чуть поменялась в лучшую для Империи сторону. Тем не менее, теперь зимним утром, напилив и наколов очередную порцию дров - взгляните на снег. И на вас взглянут бодрые британские инновации!

Ахтунг! Танки в небе! Проект "А-40"

И снова забавное воспоминание. На стройке очередного дома, беседую я с благоверной. И та с сарказмом пересказывает мне вычитанный в очередном шлаке романе по Вахе эпизод весьма оригинального танкового десанта - путем закидывания территории противника "Бэйнблейдами" с неба.

Разумеется, в ответ... Ну да, пришлось признать, что реальность всегда интереснее!

Опять же заметим - за любой бессмыслицей всегда есть логика. В период становления танкостроения проблема преодоления преград у этих пока еще малопонятных здоровяков, стояла весьма остро. И решать ее пытались всеми возможными способами, в том числе и доставкой по воздуху. Как всегда, бессердечная физика (и несовершенство тогдашней авиации) были против и интересный сюжет отложили.

Но не совсем. В начале войны конструктору Антонову было предложено таки реализовать его - правда в менее глобальном виде, вместо полноценного летуна разработав метод доставки партизанам легких танков Т-60.

Итоговая идея была проста и элегантна. Снабженный специально разработанными под это дело "крыльями", танк на буксировщике ТБ-3 подносился на нужную позицию, там уже самостоятельно и на радость фрицам партизанам планировал на землю, после чего мог воевать.

Вот это все даже один раз испытано! Как вы понимаете, не без курьеза... Нет, оно даже взлетело и набрало неплохую скорость. Чего не скажешь про высоту - 40 метров это несерьезно... К тому же мотор ТБ начал перегреваться и летчик, избавившись от балласта матерясь вернулся на базу.

Не пугайтесь раньше времени - не стоит жалеть птичку. Приземлившись, танк гордо отбросил коньки "крылья" и своим ходом отправился домой. В качестве пикантной вишенки на торте - оставляя за собой несколько недоуменные взгляды зенитчиков и БАО-вцев Раменского аэродрома, в районе которого он собственно и приземлился. Стоит ли говорить, что последние были несколько не в курсе готовившихся испытаний... История утаила от нас комментарии летчика, танкиста и наземного персонала (и чьи были полновеснее), но мы уверены - будучи изданными они бы на года обогатили обсценную лексику русского языка.

Впрочем что там танки, вот рассказывали нам байку про летающий ракетовоз... Впрочем - это совсем другая история!

За сим попытаемся сделать серьезные морды, и прекратить (временно) поток наших историй. Искренне надеемся, что повеселили и доставили удовольствие. Традиционное вам всем - тепла и мирного неба над головой! Увидимся в полете!

Еще больше интересного на нашем дзен-канале ТыжИсторик

Консул Семпроний вышел из города с кавалерией, за ним двинулись легионы. Впрочем, все закончилось кавалерийской сшибкой, во время которой Ганнибал был ранен, и пунийцы отошли в свой лагерь. Правда через несколько дней, оправившись от раны, Ганнибал несколько компенсировал свою неудачу у Плацентии, захватив небольшой городок Виктумулам, где хранился большой запас продовольствия. Как только запахло весной, Ганнибал решил отправиться в земли этрусков, для чего ему надо было перевалить Аппенины. Этот переход, вернее его попытка, практически неизвестен, все затмил переход через Альпы. А зря. Трудности, которые встретились здесь, превзошли все предыдущие. Вот как это описал Тит Ливий :

Но во время перехода через Апеннины его застигла такая страшная буря, что в сравнении с ней даже ужасы Альп показались почти ничем. Дождь и ветер хлестали пунийцев прямо в лицо и с такой силой, что они или были принуждены бросать оружие, или же, если пытались сопротивляться, сами падали наземь, пораженные силой вьюги. На первых порах они только остановились. (4) Затем, чувствуя, что ветер захватывает им дыхание и щемит грудь, они присели, повернувшись к нему спиною. (5) Вдруг над их головами застонало, заревело, раздались ужасающие раскаты грома, засверкали молнии; (6) пока они, оглушенные и ослепленные, от страха не решались двинуться с места, грянул ливень, а ветер подул еще сильнее. Тут они наконец убедились в необходимости расположиться лагерем на том самом месте, где были застигнуты непогодой. (7) Но это оказалось лишь началом новых бедствий. Нельзя было ни развернуть полотнище, ни водрузить столбы, а если и удавалось раскинуть палатку, то она не оставалась на месте; все разрывал и уносил ураган. (8) А тут еще тучи, занесенные ветром повыше холодных вершин гор, замерзли и стали сыпать градом в таком количестве, что воины, махнув рукой на все, бросились на землю, скорее погребенные под своими палатками, чем прикрытые ими; (9) за градом последовал такой сильный мороз, что, если кто в этой жалкой куче людей и животных хотел приподняться и встать, он долго не мог этого сделать, так как жилы окоченели от стужи и суставы едва могли сгибаться.

Простите за длинный пассаж, но своими словами я сказал бы хуже. В конце концов, кое как разбив лагерь и переждав бурю, карфагенская армия была вынуждена вернуться к Плацентии.

Здесь он расположился в километрах в 15 от города. На следующий день Ганнибал вывел в поле двенадцать тысяч пехотинцев и пять тысяч всадников. Римляне вызов приняли. Завязался упорный бой. Сначала успех сопутствовал римлянам, они дошли до самого лагеря противника, а затем начали отход. Тут Г Ганнибал выпустил свою нумидийскую конницу. Но врагов развела быстро наступающая ночь. потерь с обеих сторон было не много, однако Ливий сетует что, было потеряно пять военных трибунов и три начальника союзников. Эта стычка не имела значения для последующих событий, противники разошлись в ничью. После этого Ганнибал отошел обратно в Лигурию.

А что в Риме? А в Риме тем временем прошли выборы новых магистратов на следующий 217 год (все даты до н.э.). Консулами были выбраны Гней Сервилий и Гай Фламиний. Гай Фламиний фигура неоднозначная, и даже одиозная. В свое время он инициировал закон о разделе земель в Цизальпийской Галлии, что привело войне с местными племенами. Когда народный трибун Гай Клавдий предложил закон, чтобы никто из сенаторов или сыновей сенаторов не владел морским кораблем вместимостью свыше трехсот амфор, из всех сенаторов только Гай Фламиний поддержал его.

Вот и в этот раз, вопреки всем отеческим обычаям, он, получив по жребию не стал дожидаться официального вступления в должность, получив по жребию зимовавшие в Плацентии легионы, написал консулу письмо с приказом, чтобы это войско к мартовским идам стояло лагерем в Аримине и сам отправился туда. Этот поступок был воспринят как неуважение к сенату, и что еще более страшно, он был найден не отвечающим воле богов. Сенаторы даже отрядили ему во след специальных послов. чтобы устыдить и вернуть его. Но все было бесполезно.

Прибыв в Аримин Фламиний вступил в должность и принял от своих предшественников 4 легиона. При его вступлении в должность жертвенный теленок, раненный уже, вырвался из рук священнослужителей и обрызгал своей кровью многих из присутствовавших. Предзнаменование было страшным. Но Фламиний пренебрег предупреждением богов и повел свое войско по горным тропинкам Апеннин в Этрурию.

И так, Фламиний расположился в Арреции, перекрывая Ганнибалу удобную дорогу на Рим. Однако карфагенский вождь нашел другой путь, которым Фламиний и его штаб совершенно пренебрегли. Это был путь через болота в долине Арно, еще к тому же затопленными ввиду весеннего времени. Чего в этом решении было больше - авантюризма или безысходности? - бог весть. Четыре дня занял этот поход. Люди страдали от холода, голода, а главное от бессонницы, ибо среди болот не было сухого места, чтобы остановиться и отдохнуть. Ганнибал потерял множество людей. особенно галлов, которые шли в конце его колонны, и вынуждены были передвигаться по уже совершенно разбитому пути. Также погибло множество лошадей, как вьючных из обоза, так и верховых. Сам Ганнибал страдал болезнью глаз, в результате которой потерял один. Но несмотря на все трудности его армия проделала этот путь и оказалась на оперативном просторе. Простояв несколько дней у края болот Ганнибал двинулся вдоль берега Тразименского озера, разоряя все на своем пути и сжигая населенные пункты. Он желал боя, и надеялся, что порывисты характер Фламинина не позволит тому остаться на месте. Так и случилось.

Местность эта представляла из себя узкую долину, ограниченную с одной стороны Кортонскими горами. а с другой водами озера. На юге, долина расширялась и упиралась в крутой холм. Здесь Ганнибал расположил африканцев и ливийцев, свои самые надежные войска. Легковооруженных стрелков и гальскую пехоту расположил вдоль озера в горах, конница была спрятана в холмах у выхода из долины.

На следующие утро Фламиний повел свои войска в приготовленную для него ловушку. Когда передовые отряды римлян вышли к долине и обнаружили перед собой готовое к бою войско противника, Ганнибал дал сигнал к общей атаке.

Нападение было неожиданно и со со всех сторон. Растянутая в длинную колонну армия не могла выстроиться в боевой порядок, чтобы дать организованный отпор врагу. Ситуацию усугублял густой туман, поднявшийся вдоль озера. Солдаты не различали даже знамен своих подразделений и не могли сплотится вокруг них, центурионы и трибуны не понимали, что
делается, и не были способны командовать, каждый дрался сам за себя. Фламинина убил какой то кельт, так походя. Его тела так и не нашли.

Три часа продолжалось избиение ибо сражением это трудно назвать. Шесть тысяч человек, сражавшихся в долине, смогли прорваться сквозь вражеские ряды и пробились через холмы. Но карфагенская конница под командой Магарбала, настигла их и они сдались на милость победителя. В самой долине было убито до 15 тысяч римлян. Но страшней всего была судьба тех воинов, которые не успели выйти из приозерных теснин. Вот как Полибий описал их жребий:

Напротив, те из римлян, которые на пути в долину заперты были в теснине между озером и склонами гор, погибли позорною и еще более жалкою смертью, именно: притиснутые к озеру, одни из них безумно кидались вплавь вместе с вооружением и задыхались; другие, огромное большинство, шли в озере все дальше, пока можно было, а потом
останавливались; поверх воды виднелись только головы их. Когда затем
появилась конница и гибель была неизбежна, несчастные с поднятыми
руками, с просьбами о пощаде, со всевозможными мольбами на устах
погибали от рук неприятеля или просили друг друга покончить с ними, или
же сами лишали себя жизни.

Так завершилась эта битва. Точных цифр потерь античные историки не называют, это и неважно. Консульская армия перестала существовать.