Лига историков

Богатство Ротшильдов символизирует нечто большее: историю, гордость, власть, благотворительность и, превыше всего, целостность. Есть ли на земле другая семья, представители которой перехитрили Наполеона, пережили Гитлера, построили железные дороги в Европе и заводы в Южной Америке, разрабатывали нефтяные месторождения в Сахаре и строили гидроэлектростанции на Ньюфаундленде, финансировали урановые рудники и строительство туннеля под Ла-Маншем, поддерживали огромное количество благотворительных учреждений, помогали создавать государства и свергали династии, владели коллекциями произведений искусства, замками и огромными виноградниками — и успешно справились с признаками упадка, которые, как говорят, неизбежны через восемь поколений?

Легенды о Ротшильдах давным-давно не имеют ничего общего с действительностью. И здесь виноваты сами Ротшильды. Когда речь заходит о семейных делах, они еще более немногословны и замкнуты, чем другие торговые банкиры. Они довели технику уклонения от неприятных вопросов до совершенства. Их семейные лабиринты сложны, темны и таинственны. Бертран Гиль, французский историк, 12 лет трудился над историей Ротшильдов. Его труд до сих пор не окончен. Что характерно, до сих пор еще не появилось ни одной истории семьи, одобренной самими Ротшильдами. О Ротшильдах написана целая библиотека, но книги, составляющие эту библиотеку, написаны без их согласия и участия и часто вопреки их желаниям. Иногда представители семьи даже подают в суд на «биографов».

Никто еще не изучил все их семейные архивы. Может быть, когда-нибудь туда допустят кого-нибудь из Ротшильдов, но только не постороннего. За последние двести лет из семьи вышло много людей, талантливых в самых разных областях. Когда-нибудь появится и историк по фамилии Ротшильд; он и напишет ту самую книгу.

До тех пор же пересказывают одни и те же истории, сдобренные изрядной долей вымысла. Речь в них идет о «дальновидности, фантазии, смелости». Как правило, все истории начинаются в гетто Франкфурта-на-Майне, где в 1743 или 1744 г. родился Майер Амшель Ротшильд. Вначале он торговал сукном и старинными монетами. Он стал менялой, переехал из скромного дома с красным щитом на гербе (Rot Schild по-немецки — «красный щит») в дом побольше, шестиэтажный, с зеленым гербом, и послал четверых из пяти своих сыновей изучать финансовое дело в Европе. Якоб (который позже стал на английский лад называться Джеймсом) поехал в Париж, Соломон — в Вену, Калман — в Неаполь, Натан — в Англию.

Амшель оставался дома с отцом. Тот сделал первый удачный ход, когда помог ландграфу Вильгельму Гессен-Кассельскому, которому пришлось бежать от Наполеона, спасти и выгодно вложить свое огромное состояние. Майер Амшель, который еще в те времена обладал талантом в области капиталовложений, послал талеры в Лондон, где их благодаря умным спекуляциям приумножил его сын Натан Майер. После того как ландграф Вильгельм вернулся на родину, он получил свои деньги с процентами. Он остался очень доволен. Радовались и Ротшильды: они получили прибыль и заработали репутацию. С тех пор Ротшильды придерживаются формулы «репутация, включающая прибыль».

Все последующие удачные ходы способствовали не только росту состояния Ротшильдов, но и их доброму имени. В годы Наполеоновских войн британское правительство привлекло его банк к финансированию военной кампании против Наполеона. Крупные суммы золотом необходимо было переводить армии Веллингтона, запертой в Испании. Натан доставил золото во Францию, где эстафету принял брат Джеймс, чьи агенты контрабандой проносили золото прямо через линию фронта. Операция обошлась очень дорого, ведь нужно было многих подкупить, но в целом все прошло успешно.

Когда контрабанда принимает огромные размеры, она входит в историю. То же самое можно сказать и об удачной спекуляции на бирже. Хрестоматийным стал рассказ о том, как Натан воспользовался сведениями, полученными после битвы при Ватерлоо; легенду столько раз повторяли, что сейчас ее принимают за истину. Натан действительно узнал об исходе сражения раньше других, но не по голубиной почте, а с помощью курьера, который привез ему голландскую газету с сообщением о поражении Наполеона. Полученными сведениями он с успехом воспользовался на Лондонской фондовой бирже. Позже такой же прием применяли другие Ротшильды с целью завладеть рынком. Вместо того чтобы покупать акции, узнав хорошую новость (так поступил бы спекулянт средней руки), Натан начал избавляться от своих акций. Поползли слухи о поражении британцев, а когда стало известно, что «Ротшильд продает», все стали продавать вслед за ним, и цены упали почти до нуля.

Тут Натан быстро распорядился, чтобы его агенты скупили акции по дешевке — до того, как стало известно о победе Веллингтона. В таких щекотливых операциях всегда крайне важно правильно рассчитать время. Цена акций резко взлетела, и Натан заработал целое состояние.

Однако почти нигде не говорится — либо потому, что авторы этого не знали, либо решили, что не стоит портить «красивую» историю, — что Натан не держал важные сведения при себе, а поспешил поделиться ими с премьер-министром, лордом Ливерпулем. Вот что пишет Реджинальд Колби, автор статьи «Депеша о Ватерлоо», впервые опубликованной в 1962 г. в «Куотерли ревю» и позже перепечатанной канцелярией ее величества «как небольшое, но романтическое воспоминание в честь 150-й годовщины битвы при Ватерлоо»:

«[Среда, 21 июня, 1815 г.] стала в Лондоне днем, когда одни слухи опровергали другие. Неуверенность возбуждала в англичанах их традиционную склонность держать пари. Многие делали ставки на исход сражения. Члены клуба «Брукс» на Сент-Джеймс-стрит ставили на победу французов, так как многие считали, что Наполеон выйдет победителем в великой битве. Однако один человек в Лондоне знал, что это не так и что не Наполеон, а союзники одержали великую победу. Этим человеком был Натан Ротшильд, банкир, который за десять лет до событий основал в Лондоне банк и наладил прочные связи с Европой благодаря тому, что его братья жили в Париже, Франкфурте, Вене и Неаполе.

Натан вернулся в Англию из Европы лишь за несколько дней до начала сражения; поскольку он финансировал французских монархов (в апреле 1814 г., когда Людовик XVIII вернулся во Францию, он через брата Джеймса в Париже выдал Людовику вексель на 200 тыс. фунтов), его особенно интересовал исход сражения: от него зависело будущее банка Ротшильда. Поэтому Натан велел своим агентам как можно скорее доставить ему сведения в Лондон. Один из его агентов, Ротворт, прибыл в Лондон во вторник вечером, 20 июня, за целые сутки до того, как Перси (достопочтенный майор Генри Перси из 14-го полка легких драгун, адъютант герцога Веллингтона и носитель знаменитой депеши Веллингтона) с голландской газетой, в которой сообщалась новость о великой победе англичан. Рано утром [в среду, 21 июня] Ротшильд поспешил к своему другу Джону Геррису, главному комиссару, который вместе с ним ездил в Европу, и Геррис отвел его на Даунинг-стрит для аудиенции у премьер-министра, лорда Ливерпуля.

Однако там Ротшильду не поверили. На Даунинг-стрит царило уныние, поскольку от Веллингтона не было вестей, а отсутствие новостей сочли плохой новостью.

Часто говорят, что Натан Ротшильд удерживал сведения о Ватерлоо при себе и воспользовался ими для спекуляций на фондовой бирже. Говорили, что он лично наблюдал за ходом сражения и, как только увидел, что Наполеон разбит, галопом поскакал прочь и привез новость в Лондон».

Кроме того, Колби пересказывает часто повторяемую историю о том, что Натан примчался на фондовую биржу, где встал у своей любимой колонны, «напустив на себя крайне мрачное выражение», которое погрузило рынок в уныние. Акции «рухнули», а когда они подешевели почти до нуля, в игру вступили агенты Ротшильда и скупили их за бесценок.

«Красивая история, которая объясняет истоки благосостояния Ротшильдов, — продолжает Колби, — полностью опровергается визитом Натана Ротшильда к премьер-министру. Он был доверенным банкиром правительства, тесно сотрудничал с ним — он не только предоставил кредит Людовику XVIII, но и переводил в Испанию золото, нужное для выплат армии Великобритании и других расходов. Правда, что победа союзников над Наполеоном значительно укрепила его финансовое положение; можно сказать, что Ватерлоо стало фундаментом, на котором Ротшильд построил свое колоссальное состояние, но это состояние возникло не вследствие спекуляции на фондовой бирже, не благодаря тому, что он удерживал весть о победе при себе. Акции определенно росли в цене между вторником, 20 июня, когда в Лондоне еще ничего не знали об исходе сражения, и четвергом, 22 июня, когда победа была у всех на устах. Если Ротшильд и купил акции утром в среду, 21 июня, уже сообщив новость премьер-министру, он поступил как деловой человек, а не коварный интриган».

Запись о тогдашних котировках опровергает утверждения о том, что цены «обрушились», а потом и «стремительно выросли». Так, четырехпроцентные консоли 12 июня шли по 70 1/2. Битва при Ватерлоо состоялась 18 июня, в воскресенье. За два дня до нее, в пятницу, 16 июня, консоли упали до минимума в 69 1/16. Утром в среду, 21 июня, когда Ротшильд начал продавать, а затем покупать, консоли шли по 70 1/2. Через три дня их торговали уже по 71 1/2 . По нынешним меркам, такие колебания едва ли можно считать сенсационными.

Но Ватерлоо действительно подарило Ротшильдам громадный авторитет. Императоры, короли, премьер-министры приезжали на Нью-Корт за советом, деньгами — а чаще и за тем и за другим. В 1833 г., после отмены рабства, именно Ротшильд разместил вест-индский заем в размере 75 млн долларов, которым британское правительство компенсировало ямайским рабовладельцам их убытки. Займы, предоставленные Джеймсом, помогли Франции укрепить свои позиции в Алжире (нынешние потомки Джеймса, живущие во Франции, финансируют нефтеразведку в Сахаре).

После Гражданской войны в Америке английские Ротшильды разделили еще с несколькими торговыми банками честь предоставления «резерва безопасности» для новой валюты Соединенных Штатов. В 1875 г. Дизраэли и парламент Великобритании, затаив дыхание, ждали, пока Ротшильды, «единственная фирма, способная на такое», ссудит им немедленно, и под патриотические три процента, 4 млн фунтов на покупку мажоритарного пакета акций Суэцкого канала.

Верность своим правителям всегда была отличительной чертой Ротшильдов. В Вене Соломон хранил верность Габсбургам; свою первую железнодорожную компанию он назвал в честь кайзера Фердинанда и в виде вознаграждения получил огромные прибыли, титул со щитом — короны, львы и орлы — и довольно неохотное признание со стороны кайзеровского антисемитского двора. В Неаполе Калман предоставлял займы для Папской провинции и короля Неаполя. А в Париже Джеймс поддерживал сначала Бурбонов, потом Луи-Филиппа и, наконец, Наполеона III, который даже нанес государственный визит «королю евреев» за несколько лет до того, как потерял свою империю и был низложен.

«Деньги — бог нашего времени, и Ротшильд — пророк его», — написал Генрих Гейне в Париже.

Насколько они богаты? Ротшильды занимали ведущее положение в сфере международных банковских операций сто лет, начиная с Наполеоновских войн и до начала Первой мировой войны. За эти сто лет английские Ротшильды выдали 18 государственных займов общим объемом в 1 млрд 600 млн фунтов — приятная, круглая цифра. Финансовым гением семьи считался Натан Майер (Н.М.), который начинал как торговец хлопком в Манчестере, а в 1804 г., в возрасте 27 лет, основал в Лондоне банк «Н.М. Ротшильд и сыновья» (N.M. Rothschild & Sons).

До того, как на сцену вышел Н.М., иностранные облигации в Лондоне пересчитывались в песо, франках или талерах. Британские инвесторы никогда не знали, по какому курсу им выплатят проценты. Н.М. выдвинул простую, но блестящую идею: выпускать облигации самостоятельно и выплачивать проценты, в должный срок, в фунтах стерлингов, выступая в роли агента иностранного государства. Его идею можно сравнить с ранним и, так сказать, частным «планом Маршалла».

Куратор изобразительного искусства Метрополитен-музея в Нью-Йорке, рассматривает коллекцию ювелирных украшений Ротшильдов, которая была украдена нацистами и найдена в австрийском замке в конце Второй мировой войны, май 1945 года

Куратор изобразительного искусства Метрополитен-музея в Нью-Йорке, рассматривает коллекцию ювелирных украшений Ротшильдов, которая была украдена нацистами и найдена в австрийском замке в конце Второй мировой войны, май 1945 года

Привлекательность иностранных займов возросла. Когда Ротшильд заявил во всеуслышание, что будет в определенный день в своей «конторе», к нему выстроилась очередь. Все хотели купить новые австрийские, французские или русские облигации. Ротшильд благоразумно приобрел большой пакет на свой счет; он собирался избавиться от своих облигаций позже, когда они вырастут в цене. Больше прибыли — выше репутация.

При его сыне Лайонеле семейный банк в Нью-Корте, на Сент-Суизинс-Лейн, «в двух шагах от Английского Банка», стал — и является по сей день — самым знаменитым адресом в мире международных финансов. Парижский банкирский дом возродился после Второй мировой войны. Другие семейные филиалы сошли со сцены — неапольский в 1861 г., франкфуртский в 1901 г. и венский в 1938 г. Барона Луи де Ротшильда арестовали и отправили в гестапо; его освободили только после того, как семья собрала около 20 млн долларов выкупа.

Нацисты всячески старались искоренить первую еврейскую семью, но Ротшильды победили. У них были взлеты и падения — в монументальном, ротшильдовском, масштабе: тонкое соперничество и отважные ходы, огромные прибыли и огромные убытки. После 1914 г. Ротшильды не всегда соответствовали своей благородной фамилии. Войны, преследования нацистов и налогообложение значительно сократили их богатство. Между двумя мировыми войнами британский и французский банкирские дома продолжали вести дела на прежнем уровне, не расширяясь. Одним из немногих взлетов стал выпуск в 1931 г. на лондонском рынке акций сети «Вулворт». В те годы Ротшильды теряли миллионы — но никогда не утрачивали своей цельности. Они вышли из испытаний, сохранив доброе имя.

Несмотря на тщательную подготовку, штурм этого города был особенно кровопролитным. Наибольшую известность осада Маастрихта приобрела благодаря тому, что стоила жизни легендарному капитан-лейтенанту 1-ой роты королевский мушкетеров д'Артаньяну, а также жизни многих его подчиненных. Д'Артаньяна было конечно жалко, только вот потеря большого числа "рядовых" мушкетеров нанесла армии короля гораздо больший ущерб. Ведь они происходили из самых знатных семей Франции и служба в королевских мушкетерах была для них не синекурой, а школой для приобретения теоретического и боевого опыта для последующей карьеры офицерами в армии короля.

Исходя из печального опыта использования супер элитной части на острие атаки против укреплений противника, три года спустя, в декабре 1676 года, Людовик XIV решил сформировать небольшую роту гренадеров, состоящую всего из ста человек. Набор в новое подразделение осуществлялся из гренадерских рот армейских полков, т.е. частей, которые уже считались считались самыми лучшими среди всей пехоты. Отборная гренадерская рота сняла с королевских мушкетеров часть груза ответственности по нахождению в первых рядах штурмовых колон, когда гвардия короля учувствовала в осаде.

Чтобы не было так обидно терять "элитных юнитов" при штурме, рядовые в роте действительно были рядовыми, но самыми лучшими в армии. А чтобы остальная королевская гвардия не так остро переживала о включении в их ряды простолюдинов, и чтобы придать гренадерам более элитный статус, их сделали "конными", связав, таким образом" с кавалерийскими частями Maison militaire du roi - Военного Двора Короля. Рота конных гренадеров короля Франции стала первым элитным подразделением, предназначенным для использования при конкретном виде боевых действий, а не с неопределенным статусом охраны короля, почетного караула, штурмовой части, личных порученцев и т.п.

Место в гвардии

Приказ короля о формировании роты конных гренадеров был исполнен достаточно быстро и оставалось лишь определить некоторые организационные моменты. Так как рота была очень небольшим и новым подразделением, чтобы существовать автономно, то на первых порах ее объединили с Gardes du Corps - лейб-гвардией короля, главным образом для облегчения материально-технического обеспечения.

Однако, была в этом объединении и чисто практическая польза. Так как Лейб-гвардия имела приоритет в старшинстве гвардейских частей, то выступала в поход самой первой, а раз конногренадеры были созданы, чтобы вскрывать оборону и прокладывать дорогу войскам Королевского Дома, то на них была возложена обязанность облегчать движение гвардии, для этой цели их снабдили шанцевым инструментом.

Вербовка рядовых и командиров

Как уже было сказано, набор в конногренадеры осуществлялся из гренадерских рот пехотных полков. Каждая рота по очереди получала заказ на выбор из своих рядов кандидата в гвардию. Это должен был быть солдат "испытанного мужества и добрых нравов", ростом не менее 5 футов 1 дюйма (во французской системе мер это равнялось 1,8 метра). Убыль лучших рядовых компенсировалась из казны, чтобы командир роты мог завербовать нового рекрута.

Если выбранный кандидат по прибытию в конногренадерскую роту не подходил по высоким стандартам гвардии, то его отправляли обратно в родную часть, которая обязана была выставить нового кандидата и на этот раз без компенсации. Таким образом, пресекалась практика избавления гренадерских рот от нерадивых рядовых и обеспечивался высокий стандарт качества личного состава гвардии. Последняя проверка на профпригодность осуществлялась лично королем, который являлся капитаном роты конногренадер и лично знакомился с кандидатом и его послужным списком.

Непосредственно хозяйственными и военными делами роты ведал капитан-лейтенант, назначаемый из боевых офицеров с безупречной репутацией. Первым капитан-лейтенантом стал некто Франсуа де Риотор, поступивший в армию в совсем юном возрасте и прошедший все этапы карьеры от несмышлёного волонтера до гвардейского капитана. Он отличился при осаде Лилля в 1667 г. и был отмечен за доблесть при осаде Маастрихта в 1673 г.

Благодаря такой системе комплектования, в конногренадерской роте была собрана элита элит пехоты, которая добилась своего привилегированного статуса не из-за социальных соображений, а из-за природных данных и личных достижений. Правила набора роты полностью соответствовали политике продвижения по службе, основанной на заслугах, которую поддерживал король.

Однако, создание такой элитной и необычной для Королевского Двора части не обошлось без некоторых конфузов. Военному интенданту лейб-гвардии было трудно приспособиться к особому характеру боевых действий конных гренадеров. Должен ли он экипировать их как кавалерию или как конную пехоту (драгун)?

Кавалерия или пехота

Рота конных гренадер была создана для ведения осадной войны и поэтому, казалось, лошади им были нужны только для передвижения из казармы к месту осады и для того, чтобы маршировать в авангарде кавалерии Королевского Двора. Пехотная, по своим задачам часть, больше родственная мушкетерам, чем кавалеристам, была обязана уметь сражаться, как в пешем, так и в конном строю.

Офицеры и рядовые, проведшие всю карьеру в пехоте, очень неуверенно чувствовали себя верхом. Со временем эта "детская болезнь" свежесформированной части исправилась, но на первых порах "конно" гренадеры очень забавляли сторонних наблюдателей. О количестве дуэлей по этому поводу не сообщается.

Боевое крещение

Еще пыль не успела осесть на приказ короля о создании конногренадер, как уже в феврале 1677 года им был дан приказ присоединиться к осаде города Валансьен. Де Вобан, главный специалист Франции по взятию крепостей, дал своему командующему совет произвести штурм укреплений не ночью, как это часто делалось во время Голландской войны, а днем, чтобы застать противника в врасплох.

17 марта 1678 года состоялся дебют конногренадеров, где они действовали именно в той роли, для которой были созданы. Сотня великанов-усачей возглавила штурм укрепления Гран-Куронне, а за ними следом шли две роты королевских мушкетеров и батальон гвардейской пехоты. Они выскочили из осадных траншей как дьяволы и сходу захватили горнверк (передовое укрепление), но потом, запутавшись среди валов и стен, оказались в крепостном рву между двумя бастионами, все еще занятыми противником.

Капитан-лейтенант де Риотор быстрым рывком вывел своих людей из под обстрела и в результате оказался на ни кем не охраняемом горже (фр. gorge - горло, ущелье, зев), пути, который вел прямиком за подъемные ворота крепости. Поль Пеллисон, историограф Людовика XIV, сообщает следующие подробности этого дела:

Затем они вошли в горж и убили всех, кто противился их первым усилиям. Беглецы вызвали такой страх в городе, что стражники, испугавшись, мечтали только о бегстве, покинув свои посты в таком смятении, что оставили ворота открытыми. Гренадеры, вошедшие вместе с беглецами, перешли на другую сторону крепостных ворот, но вход был мгновенно завален грудой трупов, и те из врагов, кто не проявил должного усердия, были преданы мечу.

В 1678 году рота участвовала в штурме Ипра, где сам король руководил своим любимым военным спектаклем. С 24 на 25 апреля конногренадеры, поддержанные 50-тью королевскими мушкетерами, шли на острие атаки против передовых укреплений и главной цитадели крепости. При ночном штурме взять цитадель не удалось, но она капитулировала на рассвете следующего дня. В этом бою конногренадеры понесли свои первые ощутимые потери - 22 убитых, включая храброго де Риотора.

Осадно-штурмовые операции, в которых рота будет участвовать на протяжении всего своего существования, принесут немало потерь этому "спецназу королей". Анализ 44-х наиболее полных, личных дел конногренадер, которые поступили в Дом Инвалидов в период с 1677 по 1746 год, показывает, что 28 (63,6%) имели ранения, полученные во время осад.

Ужас и смерть - необходимая воинская символика

Конечно же, какое элитное подразделение обходиться без внешних атрибутов, которые призваны внушить страх противнику еще до столкновения? Сначала ничего не отличало конных гренадеров от пеших, кроме красного мундира., но постепенно к их форме начали добавлять новые элементы, пока она не превратилась в оригинальный военный костюм, характерный только для конногренадеров.

Это был синий мундир с подкладкой и красными обшлагами, под ним носили красный камзол, красные штаны до колен (кюлоты), чулки и темные гетры. Главными отличительными признаками конногренадер были гренадерская шапка, очень похожая на русский головной убор шапку со шлыком и меховой оторочкой, и гренадерский тесак стилизованный под азиатскую саблю. Кроме того, гренадеры поголовно носили пышные усы и заплетали височные локоны в косицы.

Изменение униформы французских конногренадер с 1686 по 1720 год

Внешний вид конногренадер, напоминающий турецких янычар, должен был демонстрировать звериную сущность солдат отборной, штурмовой части, а также агрессию, готовность убивать и умирать. То же самое декламировал ротный штандарт - белое полотнище, расшитое золотым позументом, в центре которого изображен изрыгающий огонь штурмкопф и вышит девиз на латыни "undique terror, undique lethum" - повсюду ужас, повсюду смерть.

Следует сказать, что это был не просто девиз, иногда конногренадеры демонстрировали действительно поразительную жестокость. Например, во время штурма цитадели города Намюр в 1692 году, в руки конногренадер попал 22-х летний дон Франсиско Карлос Кастро, сын графа Лемоса, гранда Испании. Молодой дворянин умолял пощадить его и совал в руки победителей кошель со 100 пистолями, но, не смотря на все мольбы, был убит одним из гренадеров. Во время перемирия испанцы послали за телом дона Франсиско. Гренадер вернул тело вместе с сотней пистолей, заявив, что "гренадеры не дают пощады, когда приложили руку к мечу".

Заключение

Очень скоро идею короля Франции переняли соседи и конногренадерские части появились во многих армиях Европы, в том числе и в России. Однако, постепенно концепция штурмового, элитного отряда из рядовых гренадеров пехотных частей для сбережения жизней таких же элитных штурмовиков, но уже из дворян, сошла на нет, и конногренадеры превратились всего лишь в подвид тяжелой кавалерии.

📆Ок.1800 г.

Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости

Повторение-вариант одноименной картины 1794г., за которую художник получил звание академика.

📆1790-е г.

Вид Петропавловской крепости и Дворцовой набережной

Повторение-вариант одноименной картины 1793г., находящейся в музее-усадьбе „Архангельское“.

📆1799 г.

Первая мировая война не занимает в истории Беларуси такого места, как Великая Отечественная. Ведь большинству населения Российской империи были не понятны цели и задачи конфликта, начавшегося в 1914 году. Но эта война оставила в истории немало примеров мужества и стойкости солдат. Одним из таких примеров стала «атака мертвецов» при обороне крепости Осовец 6 августа 1915 года

Крепость Осовец, расположенная в 50 километрах от города Белосток, ныне принадлежащего Польше, была основана в 1795 году, после разделов Речи Посполитой. Крепость строилась с целью обороны коридора между реками Неман и Висла — Нарев — Буг, с важнейшими стратегическими направлениями Петербург — Берлин и Петербург — Вена.

Строительство различных фортификационных сооружений в самой крепости и вокруг нее велось более ста лет. Первые же боевые действия в истории Осовца начались в сентябре 1914, когда к ней подступили части 8-й германской армии.

Немцы имели многократный численный перевес, смогли подтянуть тяжёлую артиллерию, однако штурм был отбит.

Крепость имела важнейшее стратегическое значение — она являлась одним из центров обороны так называемого «Польского мешка», выступающей глубоко на запад и уязвимой с северного и южного флангов территории Царства Польского.

Осовец невозможно было обойти — на север и на юг от крепости располагались непроходимые болота, и единственной возможностью для германского командования продвинуться дальше на этом направлении было взять её.

3 февраля 1915 года начался второй штурм крепости Осовец. После шести дней боев германским подразделениям удалось занять первый рубеж русской обороны. Это позволило в полной мере использовать тяжелую немецкую артиллерию. К крепости были переброшены осадные орудия, включая мортиры «Шкода» калибром 305 мм, а также «Большие Берты» калибром 420 мм.

Всего за одну неделю обстрела по крепости было выпущено около 250 тысяч снарядов крупного калибра. Свидетели обстрелов рассказывали, что Осовец был окутан дымом, из которого вырывались страшные языки пламени, а земля ходила ходуном.

Генеральный штаб русской армии, зная о больших разрушениях, пожарах и тяжелых потерях среди личного состава, поставил перед частями, оборонявшими Осовец, задачу продержаться в течение 48 часов. Русские подразделения смогли не только выстоять двое суток, но и отбить штурм.

В июле 1915 года началось новое масштабное наступление германской армии, частью которого стал третий штурм Осовца.

Не полагаясь более на мощь крепостных орудий, германское командование решило использовать боевые отравляющие вещества, первое применение которых состоялось на Западном фронте на реке Ипр в апреле 1915 года.

На германских позициях под Осовцом было развернуто 30 газобаллонных батарей, которые в 4 часа утра 6 августа 1915 года, дождавшись попутного ветра, начали выпуск хлора.

Газ в итоге проник на общую глубину до 20 км, сохраняя поражающее действие на глубину до 12 км и до 12 метров по высоте.

Никаких эффективных средств защиты от газа у русских частей не было. В результате 226-й Землянский полк, державший оборону на направлении главного удара, понес тяжёлые потери. 9-я, 10-я и 11-я роты были выведены из строя полностью, в остальных держать оборону могли по несколько десятков человек. Русские артиллеристы, также попавшие под газовую волну, не могли вести огонь. Всего выбыли из строя до 1600 человек, оборонявших крепость, остальные получили менее тяжёлую степень отравления.

Вслед за газовой атакой начался обстрел со стороны германской артиллерии, причём часть снарядов также имела химический заряд. За этим началось наступление германской пехоты, в котором участвовало в общей сложности до 7000 человек.

буду рад подписке

Ну что ж, дорогие любители истории, продолжаем говорить об истории пиратства в Карибском море. С материалом можно ознакомиться как по частям в формате статей, так и посмотрев прикреплённое видео целиком. А на моём канале вы найдёте дополнительные материалы к нашей огромной серии по колонизации Нового Света и будете оперативно узнавать о выходе новых видео.

Ну всё, погнали.

Ну что ж, постепенно переходим к самому интересному. В начале XVII века Испания, несмотря на прыскающих ядом конкурентов, владела большей частью островов в Карибском море и активно закреплялась на континенте. Однако английские, французские и голландские колонисты начали постепенно основывать собственные колонии на незанятых испанцами территориях или даже в наглую подселялись к ним. Примерно в 1625 году ограниченное количество французских поселенцев освоилось на северо-западе острова Гаити, известного в те времена как Эспаньола и уже занятого подданными испанской монархии.

Так на Карибах появились великие и ужасные буканьеры, которыми в колониях, вполне вероятно, пугали непослушных детей. Термин «буканьер» происходит от аравакского слова «buccan», обозначающего деревянную раму для копчения и приготовления мяса. Это слово переняли французы, и далее от него произошло уже слово «boucanier», обозначающее простых охотников, также использовавших подобные приспособления для копчения мяса дикого рогатого скота и свиней на Эспаньоле.

В ответ на подобную наглость и провокацию испанские власти то и дело отдавали приказы совершать нападения на молодые колонии французов, чтобы не дать им закрепиться на островах и уничтожить потенциальных конкурентов в зародыше. Буканьеры были вынуждены бежать на соседний остров Тортуга. Испанцы попытались выдавить их и оттуда, но к ним присоединились многие другие французы, голландцы и англичане, которые тут же стали совместно грабить испанские торговые маршруты в Наветренном проливе. Видимо, ничто так не сближает, как совместный грабёж.

В Англии буканьерство рассматривали как прекрасный способ ведения войны с Испанией и активно выдавали каперские свидетельства. Постепенно буканьеры стали настолько грозной силой, что даже приплывали на побережье испанской Америки и грабили местные города. В ответ на это разозленные и униженные до крайней степени наследники конкистадоров предприняли несколько безуспешных попыток очистить Тортугу от пиратов, но те каждый раз возвращались и продолжали свою тёмную деятельность.

В конце концов, французские поселенцы абсолютно задолбались бегать от испанцев и запросили помощи у официальных властей, в результате чего к ним в качестве губернатора был отправлен Франсуа Ле Вассёр, построивший на острове прекрасно защищённый форт, отныне защищающий буканьеров от испанских атак. Тортуга стала первым пиратским портом в Карибском море, где каждый пират, при этом любой национальности мог получить убежище в обмен на небольшую долю от захваченной добычи.

Буканьеры начали именовать себя "береговым братством" и придерживались достаточно прогрессивных и демократичных для своего времени правил. В поселении или лагере избирался глава, который мог быть также низложен всеобщим голосованием. Часто он же являлся капитаном пиратского судна. Команда, а не капитан решала, нападать ли на одиноко идущие судно или торговый флот. Примечательно, что капитан именно избирался из числа наиболее удачливых, авторитетных и прославленных пиратов и так же мог быть заменен, если не оправдывал ожиданий команды.

Постепенно у буканьеров сформировались свои собственные правила, что-то вроде устных кодексов, регулирующих правила поведения во время плавания. Добыча распределялась между пиратами в зависимости от их места в команде и степени участия в грабеже. Капитан естественно получал большую долю. На то он и капитан, смекаете? Затем следовали другие важные должности, например, помощник капитана, корабельный врач, квартирмейстер, боцман, плотник и так далее, а за ними все остальные члены команды.

Кодексы поведения так же регулировали порядок применения наказаний за проступки. Член команды мог быть наказан за неподчинение штрафом или поркой, в зависимости от тяжести содеянного. В отдельных случаях при совершении дезертирства или предательства могла применяться казнь или высадка на необитаемом острове. Часто казнь применялась через повешение, утопление или выброску за борт.

Постепенно пиратская деятельность стала просто невыносимой для испанцев, и те в 1654 году осадили Тортугу, вынудили буканьеров сдаться и покинуть остров. Укрепления были разрушены, чтобы ими не смогли воспользоваться вновь. Однако власть испанцев над островом была не долгой. Уже в 1660 году пираты вернулись на свою базу. На этот раз это были в подавляющем большинстве французы с новым губернатором от имени короны. После возвращения на месте руин старого форта укрепления были отстроены вновь.

Уж не думаете ли вы, что испанцы были такими простаками и не использовали каперство в своих целях? Очень даже использовали. Например, Амаро Парго или Алонсо де Контрерас так же отметились своими славными делами во имя своего отечества и считались национальными героями. За голландский народ отдувались, например, Эдвард Мансвельт, Николаас Ван Хорн, Лоренс де Графф.

Тем временем в 1655 году Англии удалось захватить Ямайку и установить над ней полный контроль. После чего морские разбойники с преимущественно английским происхождением получили новую безопасную базу в Карибском море. Однако, несмотря на это, пиратство продолжало быть явлением интернациональным, в котором были задействованы англичане, французы, голландцы, валлийцы, ирландцы и даже бежавшие африканские рабы. У многих пиратских команд также были прекрасные отношения с коренным населением Америки.

Пираты приглашались губернатором Ямайки сэром Томасом Модифордом, который позволял им базировать свои суда в Порт-Ройале. Они грабили испанские корабли и колонии, возвращались в Порт-Ройал с богатой добычей, делая город самым преуспевающим в Карибском море. Тогда же в Вест-Индию были отправлены офицеры Королевского флота, например, такие как Кристофер Мингс, основным заданием которых было руководство действиями пиратов.

Английский губернатор Ямайки и французский губернатор Тортуги одинаково поддерживали любителей лёгкой и не очень наживы в грабеже испанских торговых путей и предоставляли убежище в своих портах. Редкий случай, когда интересы английской и французской короны совпадали. Совместными англо-французскими усилиями было положено начало тому, что мы знаем как "Золотой век пиратства".

Но об этой эпохе и о самых примечательных пиратах в истории мы поговорим в следующий раз. Если вы хотите заглянуть в будущее и подробно узнать об одном из самых прославленных пиратов в истории (сэр Генри Морган), то вы можете прочитать мою статью об этом незаурядном человеке.

Спасибо за внимание и до новых встреч.

Источники и рекомендации к прочтению:

• И.В. фон Архенгольц. История морских разбойников (Перевод с немецкого языка двух трудов: История флибустьеров; История буканьеров).

• Губарев В.К. Знаменитые пираты мира.

• Губарев В.К. Флибустьеры Ямайки: эпоха великих походов.

• Губарев В.К. Пираты острова Тортуга.

• Губарев В.К. Генри Морган.

• Даниэль Дефо. Всеобщая история пиратства. (Предостережение! Работа является хоть и любопытным, но достаточно спорным сборником легенд, мифов и непроверяемых сведений о пиратстве, приправленных художественным вымыслом. Крайне рекомендую к прочтению, но с большой осторожностью и скептицизмом).

• Эксквемелин А. О. Пираты Америки. (Такая же ситуация, как и с работой Даниэля Дефо. Мы даже не знаем кто является истинным автором "Пиратов Америки" и кто стоит за псевдонимом Эксквемелина).

• Николя Перье. Пираты. Всемирная энциклопедия. (Интересное, красочное и ёмкое описание пиратства в разные исторические эпохи).

Мой канал на YouTube: https://www.youtube.com/@chronoshistoria
Мой канал в Telegram: https://t.me/chronoshistoria

Очень рад, что кому-то интересны мои статьи и вы читаете, поддерживаете, критикуете. Вы так же можете поддержать меня донатом через кнопку "Поддержать". Спасибо, что продолжаете меня читать.