Лига историков

Велики и странны были 20-е годы по Рождестве Христовом. А в особенности в многострадальной России. Ныне их вечно пытаются превратить в некий малоосмысленный, зато легкоусвояемый продукт - причем вне зависимости от убеждений пытающегося. Ну как тут удержаться от вечной цитаты?

- Толя, - зову я Наймана, - пойдемте в гости к Леве Друскину. - Не пойду, - говорит, - какой-то он советский.
- То есть, как это советский? Вы ошибаетесь! - Ну, антисоветский. Какая разница.
Конечно же, Довлатов

Вообще, честно признаемся, данный период - это отнюдь не "наша" тема. Но каждый раз наталкиваясь на историю 20-х, не перестаем удивляться, каким же причудливым калейдоскопом, каждый раз выдающим новый узор они выглядят.

Перемешалось решительно все. Добро, зло, порок и высокие идеалы. Суровый быт и фантастические мечты о великом будущем. И решительно невозможно заляпать весь этот дивный узор пошлыми черно-белыми границами. Лучше вникать и читать.

Вот например... В редакции журнала "Огонек" (почтенное издание, между прочим - пусть и с перерывом, но уже пережившее к тому моменту трех императоров, революцию и уже почти пережившее Ленина) в 1923 году встретились двое.

Первым был сотрудник журнала Осип Мандельштам. Умница, интеллектуал - и невыносимый сноб, от ехидных оценок которого стонали коллеги по цеху (куда там прямолинейному хамству Бунина). Презрительно игнорировавший советскую власть (в этом плане его переплюнет, пожалуй лишь Бродский) и замечательно уживавшийся с ней в одной стране. Стоит напомнить, что в свое время ему покровительствовали такие люди как Бухарин и Каганович. Впрочем, все это не помешает ему совершить абсолютно показательную попытку самоубийства "той самой" эпиграммой. Про кремлевского горца, ага... Есть, правда всякие слухи, что не стоило с "красным графом" Толстым драться. Что ж... В любом случае - пострадал как положено русскому интеллигенту. Красиво и абсолютно по-идиотски. Но возвышенно.

Но это еще не скоро, а пока... Осипа волновали в основном две вещи - ранняя лысина и необходимость заниматься низменным журналистским трудом пропитания ради.

Собеседником его был.. Имя Нгуен Ай Куок вам ничего же не скажет, да? Ничего страшного, нам бы тоже ничего не сказало до сегодняшней ночи. Это позже он станет Хо Ши Мином, железным вождем вьетнамского народа и прототипом локального мема питерских туристов.

До Сонгми, "Джонни, они на деревьях!", речи сержанта Хартмана и т.д. и т.п. оставались еще десятилетия. А пока что молодой Нгуен, уже более десяти лет как покинувший родину - странствовал по Европе, осмысливая свой путь, ведущий к свободе Индокитая. Стоит ли говорить, что этот путь привел его сначала в Коминтерн, а позднее в Советский союз?

Вот так они и встретились. Позднее - один из них сгинет в лагерях, другой станет иконой коммунистической идеологии. А журнал, благодаря которому и состоялась эта встреча еще спустя шестьдесят лет, благополучно пережив не только Ленина, но и прочих советских правителей станет символом... Скажем так, как позволит нам цензура Дзена - не очень высокой моральной чистоплотности и бережного отношения к советской истории (и истории вообще). Но тогда, в 1923 году это была просто встреча двух людей, высказывающих свои мысли для почтенного издания. И вот такие моменты нам, как жадным любителям, искренне влюбленным в историю наблюдать интереснее всего.

Вот именно тут Мыська отвесила смачную оплеуху и напомнила, что мы тут не возвышенным канцеляритом болтать собрались (не партсобрание же, ей-богу!), а ознакомить собравшихся с любопытным текстом. На что Крыс смиренно согласился. Так что дальше только слайды источник. Ну... Почти. Наслаждайтесь, оно интересно.

- А как отразилось в Индо-Китае движение Ганди? Не дошли ли какие-нибудь волны, отголоски? - спросил я Нюэна-Ай-Кака.
- Нет, - отвечал мой собеседник. - Анамитский народ, крестьяне, живёт погружённый в глубокую кромешную ночь - никаких газет, никакого представления о том, что делается в мире; ночь, настоящая ночь.
Нюэн-Ай-Как - единственный анамит в Москве, представитель древней малайской расы. Он почти мальчик, худой и гибкий, в вязаной шерстяной телогрейке. Говорит по-французски, на языке угнетателей, но французские слова звучат тускло и матово, как приглушённый колокол родной речи.
Нюэн-Ай-Как с отвращением произносит слово «цивилизация»: он объехал почти весь колониальный мир, был в северной и центральной Африке и достаточно насмотрелся. В разговоре он часто произносит «братья». Братья - это негры, индусы, сирийцы, китайцы. Он написал письмо Рене Марану, офранцуженному негру, автору густо-экзотической Батулы и поставил вопрос ребром: хочет или не хочет Маран помочь освобождению колониальных братьев? - Рене Маран, увенчанный французской академией, отвечал сдержанно и уклончиво.

Ага, комментарии будут. Во-первых, уточняем, что текст мы приводим дословно (поменяли лишь бесячие удлиненные тире), так что транскрипция имен отличается от нынешних. Во-вторых, напоминаем, что до клятых амеров еще лет сорок. И в-третьих, если что, анамиты (аннамиты) - это в широкоупотребительном смысле (есть нюансы) синоним вьетнамцев.

- Я из привилегированной анамитской семьи. Эти семьи у нас ничего не делают. - Юноши изучают конфуцианство. Вы знаете, конфуцианство - это не религия, а скорее наука о нравственном опыте и приличиях. И в основе своей предполагает «социальный мир». Мальчиком, лет 13-ти, я впервые услышал французские слова: свобода, равенство и братство - ведь для нас всякий белый - это француз. И мне захотелось познакомиться с французской цивилизацией, прощупать, что скрывается за этими словами. Но в туземных школах французы воспитывают попугаев. От нас прячут книги и газеты, запрещают не только новых писателей, но даже Руссо и Монтескьё. Что было делать? Я решил уехать. Анамит - крепостной. Нам запрещено не только путешествовать, но и малейшее передвижение внутри страны. Железные дороги построены с «стратегической» целью: по мнению французов, мы ещё не созрели ими пользоваться. Я добрался до побережья - ну и уехал. Мне было 19 лет. Во Франции шли выборы. Буржуа обливали друг друга грязью. - Судорога почти физического отвращения пробегает по лицу Нюэна-Ай-Кака. Тусклый и матовый, он загорается блеском. В больших зрачках тяжёлая вода, он косит и смотрит зрячим взглядом слепого.

И опять же про клятых не-амеров. Размышлять хотя бы поверхностно о Вьетнамской войне (которая, напомним, на самом деле - вторая индокитайская) не имея хотя бы общего представления о "французском" периоде довольно наивно. И да, там все было очень интересно и сложно.

- Когда пришли французы, все порядочные старые семьи разбежались. Сволочь, которая умела прислуживаться, захватила брошенные дома и усадьбы; теперь они разбогатели - новая буржуазия - и могут воспитывать детей на французский лад. Если мальчик идёт у нас учиться к католическим миссионерам, это уже отбросы, подонки. За это платят деньги. - Ну, и идут низколобые тупицы, всё равно, как если бы шли служить в полицию, жандармерию. Католическим миссионерам принадлежит у нас 5-я часть всей земли. С ними могут потягаться только концессионеры.

- Что такое французский колонизатор? О, какой это бездарный и недалёкий народ. Первая забота - устройство родственников. Затем - нахватать и награбить как можно больше и скорее, а цель всей этой политики - маленький домик, «свой домик» во Франции.

- Французы отравляют мой народ. Они ввели обязательное употребление алкоголя. Мы берём немного хорошего рису и делаем хорошую водку, - когда придут друзья или в семейный праздник предков. Французы брали плохой дешёвый рис и гнали водку бочками. Никто не хотел у них покупать. Слишком много водки. Тогда губернаторам предписали по количеству душ населения сделать обязательную водочную раскладку и заставили насильно покупать водку, которой никто не хотел.

Справедливости ради, беглый поиск на тему "как французы спаивали вьетнамцев" ничего толкового не выдал. Есть подозрение, что это классическая история про "пришел белый человек и принес огненную воду", повторенная (и исторически, и в пропаганде) во множестве вариантов. И да, тут россияне наравне с клятыми - сия проблема для северных народов РФ актуальна и поныне. Вряд ли все же речь идет о некоей целенаправленной злой воле. Чистый бизнес, ничего личного. Да и в целом, взаимопроникновение вьетнамской и французской культуры - тема куда как более интересная.

Мне наглядно представилось, как спаивают этот нежный народ, любящий такт и меру, ненавидящий излишества. Врождённым тактом и деликатностью дышал весь облик Нюэн-Ай-Кака. Европейская цивилизация работает штыком и водкой, пряча их под сутану католического миссионера. Нюэн-Ай-Как дышит культурой, не европейской культурой, быть может, культурой будущего.

- Сейчас в Париже группа товарищей из французских колоний - 5-6 человек из Кохинхины, Судана, Мадагаскара, Гаити издают журнальчик «Пария», посвящённый борьбе с колониальной политикой французов. Это совсем маленький журнальчик - каждый сотрудник доплачивает на его издание из своего кармана, вместо того, чтобы получать гонорар.

Бамбуковая трость с вырезанным на ней воззванием незаметно обошла все деревни. Её пересаживали с места на место - и сговор состоялся. Он дорого обошёлся анамитам, были казни, полетели сотни голов.

Ныне, как показывает опять же беглый поиск - католиков во Вьетнаме порядка 10%. Довольно внушительный процент для чуждой тонкой азиатской душе религии, насаждаемой штыком и водкой... Впрочем, Мандельштам - поэт, да еще и советский журналист, ему простительно.

- У анамитского народа нет священников и нет религии, в европейском смысле. Культ предков - чисто социальное явление. Никаких жрецов. Старший член семьи или деревенский старейшина совершает поминальные обрядности. Мы не знаем, что такое авторитет жреца или священника.

- Да, интересно, как французские власти научили наших крестьян словам большевик и Ленин. Они начали преследовать коммунистов среди анамитов в то время, как никаких коммунистов и в помине не было. И, таким образом, вели пропаганду.

Анамиты - простой и вежливый народ. В благородстве манер, в тусклом, матовом голосе Нюэн-Ай-Кака слышен завтрашний день, океанская тишина всемирного братства.

На столе рукопись. Спокойный, деловой отчёт. Телеграфный стиль корреспондента. Он фантазирует на тему:
Конгресс Интернационала в 1947 году. Он видит и слышит порядок дня, он там присутствует, он ведёт протокол.

На прощанье Нюэн-Ай-Как что-то вспоминает: - Да, у нас был ещё один «мятеж». Его поднял анамитский царёк Зюнтан. Против увоза наших крестьян на французскую бойню. Зюнтан бежал. Теперь он в эмиграции. Скажите и о нём

А интересный получился материал, согласитесь? Мы если что - про интервью, хотя нам тоже было интересно приложить свои лапки в качестве комментаторов. Даже заранее зная, что по итогу... А ладно, вам решать.

Просто коли уж начали разговор с темы мозаичности и неоднозначности истории, почему бы не вплестись со своим постзнанием? Вот и Мыська... Стоп! Пушистое медитирует и пытается вскрыть баночку с ТЕМ САМЫМ химическим оружием бальзамом. Самое время сворачиваться! Так что по традиции (и от всего сердца) - всем тепла и мирного неба над головой. Мы любим вас!

Мост (pont Alexandre III) – открыт в 1900 году, во время Всемирной выставки, назван именем российского императора Александра III (1845–1894).

Улица Московская (rue de Moscou) – проложена в 1840 году в так называемом Европейском квартале, где все улицы носят названия европейских городов; продолжена в 1867 году в северо‑восточном направлении до пересечения с Батиньольским бульваром.

Площадь Сталинградской биты (place de la Bataille de Stalingrad) – бывшая площадь рядом с заставой Ла‑Виллет крепостной стены Откупщиков, после 1789 года называвшаяся либо круглой площадью Ла‑Виллет (rond‑point de la Villette), либо площадью Урк (place d’Ourcq) – в честь соседнего канала. В 1945 году, после окончания Второй мировой войны, превращена в Сталинградскую площадь; в 1993 году переименована в площадь Сталинградской Битвы.

2. Улица Чкалова в....Ванкувере в штате Вашингтон, США

18 июня 1937 года стартовал первый в истории беспосадочный перелет из СССР в США!

Командиром экипажа был Валерий Чкалов, второй пилот — Георгий Байдуков и штурман — Александр Беляков. 20 июня в 19-30 по Москве самолет совершил посадку в городе Ванкувер на аэродроме возле военной базы Барракс.

Экипаж был тепло встречен. Среди встречавших были советский посол в США Трояновский и служивший в те годы в Ванкувере генерал Дж. Маршалл, который принял экипаж у себя дома. Летчики также были приняты в Вашингтоне президентом Рузвельтом.

Сегодня территория бывшей военной базы превращена в парк-музей. 20 июня 1975 года в этом городе «в знак уважения к великому русскому народу» был открыт памятник, названный Чкаловским монументом.

3. Свято-Николаевский собор в Вашингтоне

Первая приходская церковь была построена на средства эмигрантов из России в 1930 году. Нижняя часть храма была завершена в 1954 году и использовалась для церковных служб, пока строилась верхняя. Строительство собора было завершено в конце 1962 года.

4. Статуя Ленина в Сиэтле

Статуя была создана словацким скульптором болгарского происхождения Эмилем Венковым и выставлена в городе Попрад в 1988 году.

В 1993 году статую купил американец. Он привёз её к себе домой в штат Вашингтон, но умер, не успев осуществить планы по экспонированию. С 1995 года статуя находится в доверительном управлении Торговой палаты Фримонта в ожидании покупателя.

Она стала местной достопримечательностью. Есть споры, но пока не сносят. Часто ее безобидно украшают, но иногда и достается от вандалов.

5. Памятник Юрию Гагарину в Лондоне на территории Гринвичской королевской обсерватории.

Открытие памятника в 2011 году было приурочено к пятидесятилетнему юбилею первого полёта человека в космос, а также к двадцатилетию полёта первой англичанки Хелен Шарман на российском космическом корабле «Союз».

6. Памятник Александру II в Хельсинки перед Кафедральным собором

Император изображен в форме финского гвардейского офицера. Этим памятником жители Финляндии выразили императору благодарность за то, что в 1863 году они получили автономию, которая на то время не имела аналогов в других странах Европы XIX века. Император объявил Финляндию автономной республикой с особыми правами, он также поддерживал и уважал финскую культуру и даже признал финский язык государственным.

7. Собор Александра Невского в Париже

Дата основания —1816 год. Архитекторы — Роман Кузьмин и Иван Штром. С 1983 здание охраняется французским государством как исторический памятник. Начиная с 1996 года, проведены большие реставрационные работы. Парижане, молодцы! А еще 12 июля 1918 года здесь венчались Пабло Пикассо и балерина Ольга Хохлова. Свидетелями были Жан Кокто, Макс Жакоб, Сергей Дягилев и Гийом Аполлинер. Вот такая легендарная "вечеринка")

8. Памятник русским морякам в итальянском городе Мессина

9 июня в 2012 в городе Мессина состоялось открытие памятника русским морякам, участвовавшим в ликвидации последствий землетрясения в Мессинском проливе в 1908 году и в спасении гражданского населения

Это было мощнейшее землетрясение. Некоторые считают, что погибло около 200 000 человек. На помощь тогда первыми прибыли корабли Гардемаринского отряда Балтийского флота броненосцы «Цесаревич», «Слава», броненосный крейсер «Адмирал Макаров» и чуть позже — бронепалубный крейсер «Богатырь».

Российские корабли входили в учебный отряд под командованием контр-адмирала В. И. Литвинова, совершавший плавание по Средиземному морю, и в момент землетрясения находились в порту Аугуста.

Наши ребята извлекли из-под завалов около 1000 уцелевших жителей города. На кораблях развернули импровизированные госпитали, а на берегу перевязочный пункт. Мэр города Будзанко в 2012 на открытии памятника сказал следующее: «Мы не забудем героизма моряков, которых мы называем «ребятами с Волги». Мессина ничего не забывает».