Лига историков

2024 год.

Интересно стало посмотреть: есть ли какие книги про Сталинградскую битву на нероссийском сайте, который продаёт разные товары?

Я зашёл на сайт А..., который в США, ввёл в поисковую строку слово Stalingrad и увидел о Сталинградской битве немало книг разных авторов, в том числе книгу российского историка Алексея Исаева: Stalingrad: City on Fire, by Alexey Isaev (Author), Richard W. Harrison (Translator). Скриншот обложки я сделал.

Ещё увидел на сайте А... фильмы о Великой Отечественной войне. Скриншоты я сделал

---

История человечества полна загадок и тайн, которые до сих пор будоражат умы исследователей и любителей неизведанного. Давайте погрузимся в мир удивительных открытий и невероятных событий, которые могут свести вас с ума от восторга и удивления!

1. Атлантида: миф или реальность?

Атлантида – легендарный остров, который, по преданию, затонул в Атлантическом океане. Описанная Платоном, эта цивилизация обладала невероятными знаниями и технологиями. Но что, если Атлантида действительно существовала? Археологи и исследователи по всему миру продолжают искать следы этой загадочной культуры.

2. Пирамиды Гизы: загадки древних строителей

Пирамиды Гизы – одно из семи чудес света и, пожалуй, самое загадочное из них. Как древние египтяне смогли построить такие грандиозные сооружения с такой точностью? Современные технологии до сих пор не могут полностью объяснить методы и инструменты, использованные при строительстве пирамид.

3. Мачу-Пикчу: город в облаках

Этот древний город инков, спрятанный в Андах, поражает своим расположением и архитектурой. Построенный на вершине горы, Мачу-Пикчу кажется почти нереальным. Как инки смогли создать такой город и для каких целей он был предназначен? Эти вопросы до сих пор остаются без ответа.

4. Багдадская батарейка: древняя технология?

В 1936 году в окрестностях Багдада была найдена глиняная ваза, напоминающая современную батарейку. Ученые предполагают, что этот артефакт мог использоваться для гальванизации металлов еще в античные времена. Неужели древние цивилизации обладали знаниями об электричестве?

5. Рисунки Наска: послание из космоса

Огромные геоглифы на плато Наска в Перу до сих пор остаются одной из величайших загадок археологии. Эти гигантские рисунки, видимые только с воздуха, могли быть созданы древними цивилизациями для астрономических наблюдений или религиозных целей. Но как они это сделали?

6. Моаи с острова Пасхи: тайна перемещения

Остров Пасхи известен своими огромными каменными статуями – моаи. Эти истуканы были перемещены на свои места с помощью неизвестных технологий. Как древние жители могли передвигать такие массивные объекты без использования современных машин?

7. Туринская плащаница: подлинник или подделка?

Туринская плащаница – одна из самых загадочных реликвий христианства. Считается, что в нее было завернуто тело Иисуса Христа после распятия. Но действительно ли это подлинник? Научные исследования и анализы ткани до сих пор не дают окончательного ответа.

8. Железная колонна в Дели: тайна вечной ржавчины

Эта железная колонна в Дели, Индия, была воздвигнута еще в IV веке. Удивительно, но за все эти годы на ней практически не появилось ржавчины. Как древним мастерам удалось создать такой стойкий к коррозии металл?

9. Антикитерский механизм: древний компьютер

Обнаруженный в затонувшем корабле у острова Антикитера в 1900 году, этот механизм считается одним из первых аналоговых компьютеров. Он использовался для отслеживания астрономических позиций и затмений. Как древние греки могли создать такой сложный прибор?

10. Розеттский камень: ключ к древним языкам

Найденный в Египте в 1799 году, Розеттский камень стал ключом к расшифровке древнеегипетских иероглифов. На камне был текст на трех языках: древнеегипетском, демотическом и древнегреческом. Это позволило ученым наконец-то начать понимать древние тексты.

Я - студент Московского Педагогического Государственного Университета. Я не мусульманин, я не исламовед, я не арабист, будущий историк и учитель истории. Ради успешной сдачи экзаменов исламоведам и арабистам я потратил много времени на изучение этой религии и усердно учился на парах, чтобы понять специфику этой религии. Я планирую получать магистратуру по китаистике, поэтому востоковедение является моим приоритетным вложением сил. Эта экскурсия обзорная и не претендует на глубокий исследовательский анализ.

Данный пост возник как результат прочтения поста и полемики с его автором по следующей ссылке;

Главные фанаты ислама

Ислам - это мировая монотеистическая религия, возникшая в VII в. по христианскому летоисчислению. Её роды происходили в месте и времени, богатыми на глобальные культурные парадигмы - на Ближнем Востоке. Аравийский полуостров, на котором родился и вырос пророк Мухаммад, был местом проживания народов семитской языковой группы. Её можно назвать одной из древнейших на нашей планете - уже в III тыс. до н. э. её носители захватили и ассимилировали Шумерскую цивилизацию. Впоследствии они создали политическое, языковое и культурное ядро для весьма специфической части Ойкумены, находящейся аккурат между автохтонными древнейшими народами Ближнего Востока (древними египтянами, шумерами, хеттами и до.) и многочисленными иммигрировавшими сюда народами индоевропейской языковой семьи (древними персами, древними греками и др.) Издревле семитские народы находились на перекрестье торговых путей - так, семитами были арамеи, финикийцы, древние израильтяне. В те времена (до нашей эры) не существовало ни этнической, ни даже религиозной самоидентификации, была лишь родовая, в лучшем случае - племенная. Клейстером выступала языковая и политическая общность - это гарантировало обмен идеями, товарами и, самое главное, способность заключать браки. Брак является очень важной частью культурного развития общества, поскольку именно матери воспитанием оказывали большое влияние на культуру будущего поколения. Чтобы их заключить необходимо было, чтобы были близкие традиции обычаев (в т.ч. обычного права), а также были универсальны права наследования. Первое как раз сближала языковая общность, второе - наличие универсального права.

Семитскую культуру, как пытается доказать автор, нельзя назвать ни кочевнической, ни дикой. Напротив, речь идёт об одной из древнейших этнолингвистических групп с древнейшими же традициями градостроительства. Уникальной спецификой семитской Ойкумены является её расположение на узлах торговли - они тысячи лет пребывали в виде буфера между всеми существующими (кроме Китая) цивилизациями древности. Это можно сравнить с ролью древних греков для европейской цивилизации.

В подобных условиях общество неизбежно пребывает в состоянии интеллектуального гудения. Регулярные контакты с чужаками постоянно ставят перед подобными людьми задачу осмысления Вселенной, в которой они живут - сам способ их хозяйственной жизни и география их расположения не позволяет им замкнуться в себе. Немудрено, что именно семиты изобрели все три авраамические религии - иудаизм, христианство и ислам.

Любопытно, что продуктом культуры семитов является в первую очередь то, что нельзя пощупать и на что нельзя посмотреть. Это идеи и поэзия. В то время как безусловно более хозяйственно успешные и богатые народы (египтяне, китайцы, персы) актуализировали свою культуру в строительстве и архитектуре, семиты опирались на язык. Отсюда исходит весьма специфический (если не уникальный) способ консолидации семитского общества - вокруг не географических местечек, не городов и мест расселения народов, а вокруг идей. Отсюда очень любопытная форма самоорганизации - религиозная община. Представьте, если бы русский человек сохранял бы свою идентичность не как гражданин России и носитель русского языка, проживающий в России, а как, например, член православной религиозной общины, оставаясь таковым и в Йемене, и в Аргентине, и в Австралии.

О византийских крепостях в Крыму, Африке и на Востоке. Какое водохранилище стало местом съёмок фильмов «Инферно» Дэна Брауна и «Из России с любовью»? Сколько средств было потрачено на строительство храма Святой Софии.

Юстиниан вошёл в историю как строитель на века, оставив за собой наследие, которое стало символом его правления. Самым ярким проектом был грандиозный храм Святой Софии в Константинополе, построенный всего за пять лет. Это не просто крупнейший храм христианского мира, а настоящий инженерный шедевр, поражающий своим размахом. Но Юстиниан не ограничился одним храмом: он строил крепости, акведуки, общественные здания, словно пытаясь превратить империю в архитектурное чудо. Его проекты стали не только доказательством могущества Византии, но и ориентиром для будущих поколений. Давайте взглянем на них подробнее.

Эпоха Юстиниана стала временем архитектурного бума, когда церковное строительство достигло невиданных высот. Всё началось ещё в 380 году, когда христианство утвердилось как официальная религия Римской империи, а строительство церквей стало модным способом выразить веру и продемонстрировать статус. Однако именно при Юстиниане дела пошли по-настоящему масштабно. На передовой были гениальные архитекторы Анфимий Тралльский и Исидор Милетский — настоящие звёзды своего времени. Эти мастера, объединив математический гений с инженерной смелостью, создали храм Святой Софии — инженерный шедевр, который и сегодня впечатляет. Одной из их ключевых инноваций стало использование лёгкого кирпича и арочных конструкций, позволивших строить гигантские купола без лишних колонн. Византийская архитектура словно говорила: «Смотрите, варвары, какие мы можем создавать шедевры!»

Среди знаковых проектов Юстиниановой эпохи выделяются церковь Святого Полиевкта, соборы Сергия и Вакха, базилика Святого Иоанна и, конечно, собор Святой Софии в Константинополе. Эти проекты финансировались не только из казны императора, но и за счёт состоятельных аристократов, которые использовали свои пожертвования как способ повысить статус и добиться признания церкви.

Собор Святой Софии стал не просто строительным проектом, а настоящей демонстрацией возможностей эпохи. Построенный всего за пять лет (532–537 годы), он увенчан 32-метровым куполом — инженерным шедевром, символизирующим, по одной из версий, мироздание. Купол, поддерживаемый арками и парусами, создавал иллюзию невесомости и гармонии, которая поражала современников. Такие конструкции были настоящей революцией, позволяя равномерно распределять вес и возводить огромные пространства без лишних колонн.

В эпоху Юстиниана византийские архитекторы стали настоящими новаторами, внедряя революционные инженерные решения. Они разработали систему каркаса, которая позволяла создавать ажурные стены, соединённые в единую композицию. Примером таких стен можно назвать декоративные арочные проёмы в соборе Святой Софии, которые словно парят, несмотря на свою массивность. А чтобы храмы не выглядели тяжеловесными, использовали хитрый трюк — керамические сосуды для облегчения куполов. Эти технологии сделали здания одновременно монументальными и воздушными, словно сами стены стремились к небесам, олицетворяя совершенство.

Строительство храмов в эпоху Юстиниана — это не просто архитектурные проекты, а настоящие финансовые приключения. Например, облицовка собора Святой Софии серебряной фольгой обошлась в колоссальные 40,000 фунтов серебра. Общая стоимость строительства собора достигла 1,3 миллиона солидов — сумма, сопоставимая с бюджетом небольшой страны. Для сравнения: другие проекты того времени стоили в десятки раз меньше! Помимо Софийского собора, важными символами эпохи стали храм Сан-Витале в Равенне (548 год) и Неа-Экклесиа в Иерусалиме. Это была не просто архитектурная революция, а синтез технологических достижений, богословских идей и громадных финансовых вложений, который навсегда изменил облик христианского мира.

Цистерна Базилика, начатая при Константине Великом и завершённая при Юстиниане, стала настоящим инженерным чудом своего времени. Это подземное водохранилище обеспечивало город запасом питьевой воды на случай засухи или осады. Воду доставляли из Белградского леса, находящегося в 19 км к северу от города, через сложную систему водопроводов и акведуков, включая знаменитый акведук Валента. Почему Белградский лес? Потому что его источники были обильны и надёжны даже в засушливые времена.

Размеры цистерны впечатляют: 145 × 65 м, с ёмкостью 80 000 м³ воды. Её сводчатый потолок держится на 336 колоннах высотой 8 метров, расположенных в 12 рядах. Интересно, что многие колонны взяты из античных храмов, поэтому отличаются сортом мрамора и обработкой. Но самая загадочная деталь — две колонны с головами Медузы Горгоны: одна перевёрнута, другая повернута на бок. Легенда гласит, что это сделано, чтобы лишить её силы обращать людей в камень. Удивительно, но до сих пор неизвестно, из какого храма привезли эти колонны.

По соседству с цистерной находится «Бассейн желаний», ещё одна её любопытная деталь. Это водохранилище стало не только историческим, но и культурным феноменом: его атмосферу можно увидеть в фильмах, таких как «Из России с любовью», и в романах Дэна Брауна. Цистерна также появляется в книгах Виктора Пелевина и Умберто Эко, что делает её настоящим магнитом для любителей мистики и истории.

Одним из самых грандиозных символов величия Юстиниана стала одноимённая колонна, установленная в Константинополе. Эта триумфальная колонна, созданная по приказу императора, была призвана увековечить его военные победы. Колонна поражала своим масштабом и красотой. Прокопий Кесарийский в трактате «О постройках» упоминает её сразу после собора Святой Софии, подчёркивая её значимость.

Колонна возвышалась на ступенчатой пирамиде из семи каменных ступеней, на которых могли сидеть жители города. Она была составлена из огромных монолитов, скреплённых раствором и украшена бронзовыми венками и картинами. На вершине колонны возвышалась статуя Юстиниана на коне. Конь изображён в движении: одна нога поднята, будто готовится ступить на землю, другая — уверенно опирается на камень. Задние ноги напряжены, создавая эффект готовности к следующему шагу.

Император представлен в образе античного героя Ахилла: на нём высокие башмаки, панцирь, шлем с плюмажем, но без оружия. В его руке — шар с крестом, символизирующий власть над миром, достигнутую не войной, а верой. Правая рука протянута на восток, словно приветствуя новый день и подчёркивая силу империи.

Церковь Святых Сергия и Вакха, построенная в 527–529 годах неподалёку от дома, где Юстиниан провёл свои молодые годы, стала настоящей жемчужиной архитектуры. Её неслучайно называют «Малой Софией»: она гармонично сочеталась с более ранней церковью Святых Петра и Павла, которую, к сожалению, стерли с лица земли в XX веке.

Особую любовь к этой церкви питало императорское семейство. На многих капителях можно найти инициалы Юстиниана и Феодоры, словно оставленные автографы звёзд своего времени. В 536 году Феодора передала храм монофизитам, а спустя 15 лет здесь нашёл убежище папа римский Вигилий, скрываясь от разъярённой толпы.

Когда иконоборцы объявили войну изображениям святых, мозаики этой церкви попали под горячую руку. Их уничтожили, считая идолопоклонническими, а вместе с ними утратилось и богатое убранство храма. И всё же, несмотря на разрушения, церковь продолжала жить, пережив даже падение Константинополя. В 1506 году она была превращена в мечеть: мозаики закрасили, а здание расширили притвором и медресе.

Сегодня эта церковь — как книга с израненными страницами, но всё же читаемая. Построенная до завершения Святой Софии, она стала важным шагом в развитии купольной архитектуры. Её восьмиугольная структура с центральным куполом была настоящей инновацией, которая задала тон для дальнейших архитектурных решений Византии.

Юстиниан прославился многими другими грандиозными проектами, которые изменили облик Византии и укрепили её позиции как центра христианского мира. Вот несколько значительных достижений:

Базилика Святого Иоанна (Эфес): Построенная на месте предполагаемого захоронения апостола Иоанна, эта церковь поражала своим размахом: форма креста, купола на каждом конце — всё это подчёркивало её величие. Она стала одной из крупнейших церквей своего времени.

Храм Сан-Витале (Равенна): Завершённый в 548 году, этот великолепный храм — настоящая визитная карточка византийской архитектуры. Его уникальная восьмиугольная структура и мозаики, изображающие Юстиниана и Феодору, до сих пор вызывают восхищение, как пример искусства, которое пережило века.

Неа-Экклесиа (Иерусалим): Эта церковь была построена как символ христианской идентичности Иерусалима, чтобы затмить его языческое и еврейское прошлое. Её масштабы делали её одной из крупнейших в Святой Земле.

Церковь Святой Ирины (Константинополь): Этот ранний купольный храм, возведённый на месте более древнего здания, стал переходным этапом в архитектуре. Он отражает смену от базиликальной формы к купольной системе, характерной для эпохи Юстиниана.

Юстиниан уделял большое внимание развитию городской инфраструктуры. Он восстанавливал и расширял системы водоснабжения, строил акведуки, мосты и водохранилища. В Константинополе, например, система водоснабжения была значительно улучшена.

В Константинополе Юстиниан не только перестроил части Большого дворца, добавив залы для торжеств и приёмов, но и построил новые резиденции для высокопоставленных чиновников и духовенства. Эти архитектурные достижения служили символами не только величия империи, но и её христианской идентичности.

В VI веке строительство крепостей и стен стало своеобразным хобби Юстиниана — правда, вынужденным. Варвары и персы стучались в двери империи с таким энтузиазмом, что без новых укреплений можно было остаться без этих самых дверей. Император Юстиниан принялся за дело с рвением настоящего архитектора, вдохновлённого наследием своих предшественников. И ведь не зря — каждое укрепление было словно визитка: «Здесь был Юстиниан».

Самым грандиозным «бетонным чудом» стали фракийские Длинные стены — 58 километров оборонительной мощи, простирающиеся от Чёрного до Мраморного моря. И хотя в школьных учебниках их авторство часто приписывают Анастасию I, Юстиниан подошёл к вопросу как настоящий перфекционист: добавил башни и усилил укрепления. Я думаю, что если бы наши современники долго смотрели на эти стены, они бы услышали тихий шепот, который словно говорил: «Не стоит задаваться вопросом, сколько камней пошло на строительство, просто наслаждайтесь прекрасным видом».

Аналогичная каменная магия происходила вдоль Дунайского лимеса. Городам с яркими именами — Сердика, Наиссус, Пауталия, Траянополис и Августа-Траяна — подарили не просто обновлённые стены, а полноценный апгрейд. Защита была улучшена, а в новых населенных городах крепостях со временем возобновилась активная торговля. Эти города превратились в мини-хабы своей эпохи, где война и торговля шли рука об руку.

В игре «Защити свою империю» Юстиниан мог рассчитывать на успех благодаря своим крепостям.  Историк Прокопий Кесарийский утверждает, что император построил или восстановил более 600 укреплений. Это были не просто стены для галочки: от массивных городских барьеров до уютных крепостей, где крестьяне могли спрятаться вместе с коровами и курицами. Археологические находки показывают, что византийские инженеры мастерски подстраивались под природу. Стены как будто обнимали долины или извивались ломаной линией, как змеи, создавая дополнительные укрытия для засад. Такая тактика превращала горы и реки в лучших союзников против врагов.

Но крепости — это не только про войну. Они были маленькими вселенными, где кипела жизнь: пахали землю, ковали подковы, играли свадьбы. Внутри находили сельхозинструменты, храмы и захоронения. Эти укрепления становились своеобразными автономными городами, где жизнь продолжалась несмотря на осады. Такие места, как Сердика и Пауталия, не просто защищали людей, но и превращались в центры повседневной жизни. Ремесленники трудились, дети гоняли мяч, а крестьяне растили капусту под защитой мощных стен.

Использование рельефа в строительстве крепостей было не просто хитростью, а настоящим искусством. Размещённые на высотах до 1500 метров, такие крепости предлагали шикарный стратегический обзор — врагам приходилось карабкаться вверх, словно на горную экскурсию, только без гида и сувениров. Эти неприступные бастионы превращали атаки противников в изнурительный марафон.

Но высокогорные виды имели свою цену. Жителям приходилось забыть о привычных полях и заняться животноводством, благо овцы и козы с радостью кушали траву с пастбищ на склонах. А вместо привычной вспашки земли люди осваивали горнодобычу: местные горы щедро делились железной рудой и медью. Эти ресурсы поддерживали не только быт, но и оборонительную мощь крепостей, превращая каждую из них в небольшую автономную экономическую зону, где жизнь продолжалась вопреки всем вызовам.

Балканы были не просто важным регионом для Византии — это была настоящая дверь в Европу, которую Юстиниан хотел запереть на все замки. Через Балканы проходили важнейшие торговые пути и военные маршруты, превращая этот регион в стратегическое сердце империи. Юстиниан, как истинный реформатор, решил превратить Балканы в бастион. Он перестроил стены Диррахия — родного города Анастасия (интересно, местные гордились этим фактом?), основал новый город Юстинианополь с тройным кольцом укреплений и укрепил Коринфский перешеек, защитив Пелопоннес от всех, кроме особо настойчивых туристов.

Однако не всё было гладко. Отсутствие системного подхода к обороне и нехватка постоянных гарнизонов стали ахиллесовой пятой этой амбициозной стратегии. Зачем ставить солдат в крепости, если их можно было бы распределить более эффективно? Содержание армии было слишком дорогим удовольствием, а количество воинов оставляло желать лучшего. В итоге крепости часто превращались в декоративные символы имперской власти, которые, увы, не могли остановить набеги славян и гуннов.

Варвары – дело одно. Совсем другое дело – восточные границы цивилизованного и вечно враждующего Ирана. Когда Византия унаследовала от Римской империи оборонительную систему limes Orientalis, это было похоже на передачу драгоценного семейного реликта. Эта сеть укреплений состояла из фортов, наблюдательных пунктов и стен, которые защищали границы и следили за передвижением. Она включала Армянский (limes Armenicus) и Аравийский (limes Arabicus) лимесы, которые защищали восточные границы от врагов и обеспечивали безопасность торговых путей — так называемых «международных трасс» того времени.

На севере строили крепости по строгой гипподамовой системе: прямые улицы, ровные кварталы, всё аккуратно и строго. Такая планировка не только упрощала строительство, но и позволяла быстро организовать оборону на новых территориях. Южные укрепления, напротив, были словно дизайнерские проекты: их адаптировали под рельеф и использовали старые набатейские поселения. Зато выглядели они уникально, хоть и требовали больше времени и усилий.

Ключевую роль в этой системе играла дорога Strata Diocletiana — своего рода византийская "автомагистраль". Она связывала форты, обеспечивала быструю переброску войск и снабжение гарнизонов. С помощью этой дороги армия могла оперативно реагировать на угрозы, что делало её важнейшим элементом обороны.

Среди самых известных укреплений были Сура, Орес и Пальмира. Сура контролировала Евфрат, словно шлагбаум на важнейшем водном пути. Орес отслеживал движения кочевых племён в пустынных районах, а Пальмира, словно оживлённый торговый центр, соединяла Восток и Запад, оставаясь ключевым звеном в оборонительной стратегии. Каждое из этих мест было не просто укреплением, а важной частью византийской "системы безопасности".

Со временем стратегия размещения крепостей претерпела любопытные изменения. Если раньше форты стояли там, где можно было перехватить персов на их пути к границам, то позже всё внимание переключилось на Евфрат. Река стала своеобразным "природным барьером" — и, надо сказать, весьма успешным.

В III веке, когда персидская угроза заиграла новыми красками, крепости строили в темпе "лишь бы успеть". Качество, как вы догадались, оставляло желать лучшего. А вот в IV веке всё изменилось: Римская империя решила, что защита в стиле "статичных стен" уже не работает. В игру вступили мобильные войска и арабские союзники-федераты. Эти федераты — настоящие профи по местности и мобильности — не просто заключали договоры с империей, но и обеспечивали помощь в борьбе с кочевниками. Так что, если на горизонте появлялись проблемы, федераты уже были там, чтобы их решать.

К эпохе Юстиниана, в 529 году, управление восточными границами — лимесом — делили между двумя военными магистрами: Армении и Аравии. Какие у них были обязанности? Организовать оборону, мобилизовать войска, следить за гарнизонами и координировать всё это дело. Разделение, конечно, помогало лучше справляться с задачами, но не без конфликтов: стратегий на всех магистров явно не хватало. В итоге армия становилась мобильной, а форты из постоянных крепостей превращались в базы для стремительных операций.

Юстиниан был мастером строить не только стены, но и истории вокруг них. Среди его знаковых проектов — крепости Каср аль-Азрак в Иордании, узловая точка для караванов; Дейр эль-Кахф в Сирии, идеальный наблюдательный пункт для пустынных земель; и Каср аль-Халлабат, служивший восточным щитом Иордании. Эти форты были не просто защитными сооружениями, а отражением новой концепции: компактные квадрибургиумы размером 70×70 метров, словно военные кубики Рубика, которые можно было быстро перестроить под нужды армии.

Но настоящей звездой стал проект крепости Дара, начатый в 506 году, несмотря на запрет Персии строить укрепления (восхищение соседей тоже дорого стоит). Эта крепость включала широкий ров, двойные стены и башни с интервалом 50 метров. Дара стала несокрушимой преградой для персов и символом амбиций Юстиниана.

Ещё один шедевр — Ресафа. С её стенами длиной 1,8 км и 50 башнями разных форм (прямоугольных, круглых, многоугольных) она была не просто крепостью, но и священным центром, где поклонялись святому Сергию — покровителю воинов. Паломники стекались сюда, а местные жители могли гордиться, что их город защищён не только камнями, но и святой силой.

И, конечно, Зенобия (Халабийе) на берегу Евфрата — архитектурный феномен. Стены толщиной 3,25 м из гипсовых блоков могли выдержать почти всё, а трёхэтажный преторий был идеалом фортификационного искусства. Эта крепость не только стояла на страже региона, но и контролировала торговые пути, связывая Восток и Запад.

А чтобы Евфрат не топил всё подряд, Юстиниан приказал построить волнорезы — массивные каменные барьеры, которые укрощали реку. По словам Прокопия, эти сооружения были как точки спасения для поселений вдоль берега, предотвращая наводнения и разрушения. Вода успокоилась, в отличие от внешнеполитической ситуации.

В эпоху Юстиниана Великого византийская администрация активно укрепляла свои позиции в Северном Причерноморье, превращая регион в стратегический форпост империи. Крым, Керченский и Таманский полуострова стали ареной масштабного строительства: восстанавливали укрепления Херсона (нынешнего Севастополя) и Боспора (современной Керчи), превращая их в неприступные бастионы. На Южном берегу Крыма, словно жемчужины в ожерелье, возвышались приморские крепости. Они контролировали морские пути и обеспечивали надёжную защиту от кочевников, которые не были в восторге от византийских построек.

К концу VI века в Горной Таврике (горной части Крыма, включающей Южный берег и внутренние горные районы) появилась оборонительная система, известная как «limes Tauricus», которая напоминала продуманный пазл. Вместо скучных сплошных линий укреплений строились отдельные форты, связанные друг с другом визуально и стратегически. Это позволило Византии эффективно контролировать территорию, быстро реагировать на угрозы и не распылять ресурсы. Система включала три типа сооружений:

Во-первых, "Длинные стены" — они перекрывали горные долины, создавая барьеры, которые направляли кочевников к узким проходам. Там они словно сами забредали в ловушку, где их ждала хорошо подготовленная засада. Такие стены замедляли врага, давая византийским войскам драгоценное время для обороны или контратаки.

Во-вторых, малые дозорные крепости (бурги) вроде Баклы, Сюйреня и Сиваг-Кермена располагались на высотах или у ключевых проходов. Оттуда сторожевые наблюдали за движением врагов, а систему оповещения можно было назвать средневековой "смс-сетью": сигналы подавались с помощью огней, дыма или гонцов и доходили до Херсонеса за считанные часы.

И наконец, опорные крепости-фрурионы, такие как Эски-Кермен, Дорос (Мангуп-Кале) и Чуфут-Кале (Кырк-Ор), служили настоящими спасительными оазисами. В случае нападения здесь могли укрыться не только военные, но и мирное население, превращая фрурионы в мини-городки, где жизнь продолжалась даже во время осады.

После того как Византия победоносно завершила Вандальскую войну (533–534 годы), ей удалось вернуть контроль над провинциями римской Африки, за исключением Мавретании Тингитанской (территория современного северного Марокко). Прокопий Кесарийский утверждал, что вандалы разрушили римские укрепления, но археологические данные с ним не согласны: скорее всего, сооружения просто постепенно обветшали из-за отсутствия должного ухода. Однако Юстиниан не собирался мириться с разрухой: он инициировал масштабное строительство, оставив множество памятных надписей, которые можно назвать своеобразными "визитками" его эпохи.

Строительные работы начались под руководством Велизария — выдающегося полководца, который не только блестяще завершил Вандальскую войну, но и заложил основу для восстановления региона. После него дело продолжил губернатор Африки Соломон (539–544 годы), ставший своеобразным "менеджером проекта". Для финансирования этих амбициозных строек он использовал трофеи, захваченные у вандалов, включая золото, украшения и даже оружие. В Северной Африке крепости строились практически с нуля, что объясняет отсутствие слоёв реконструкции в археологических раскопках. Этот регион стал ареной настоящей строительной революции, когда вместо устаревших укреплений возводились современные по тем меркам форты, готовые к отражению любых угроз.

Изначально предполагалось, что крепости образовывали защитные рубежи, отделявшие крупные города, такие как Карфаген (да, это тот самый Карфаген, который римляне сначала стерли с лица земли в 146 году до нашей эры, а потом восстановили как римскую колонию), от местного берберского населения. Однако современные исследования показывают, что фортификационные сооружения чаще располагались поблизости от городов и источников воды. Такой выбор местоположения обеспечивал более быструю реакцию войск на угрозы, а также удобство снабжения гарнизонов. В некоторых случаях крепости строили на фундаментах старых римских укреплений, что позволяло сэкономить ресурсы и время.

Крепости Северной Африки VI века можно разделить на три основные категории:

Малые форты: занимали площадь менее 1 гектара. Например, Тимгад — древнеримский город в современной Алжирии, который знаменит своей идеально сохранившейся городской планировкой. Такие форты служили наблюдательными пунктами и оперативными базами для небольших гарнизонов.

Средние форты: площадью от 5 до 9 гектаров, как в Багаи, религиозном и административном центре в Северной Африке, также расположенном в Алжире. Эти форты часто включали внутренние укрепления, которые обеспечивали двойную линию обороны в случае нападения.

Крупные городские стены: охватывали десятки гектаров, но защищали меньшую территорию, чем их римские предшественники. Это было связано с тем, что византийцы делали ставку на более компактные и стратегически важные участки, которые было легче защищать. Например, Суфетула — город, разделённый новыми стенами на несколько меньших секций. Такое деление превращало каждую секцию в независимый оборонительный узел, способный выдержать нападение, даже если остальные части города были под угрозой. Этот подход также помогал ограничивать разрушения и упрощал управление обороной и снабжением. Византийцы использовали эти нововведения, чтобы максимально эффективно распределять свои ресурсы.

Фортификационная деятельность в Северной Африке в эпоху Юстиниана была словно попытка вернуть старую римскую роскошь, но с ограниченным бюджетом. Эти новые и восстановленные укрепления сочетали в себе прагматизм и стратегию. Простая архитектура? Возможно. Но именно она обеспечивала защиту ключевых регионов, превращая форты в базы для мобильных войск и местные центры религиозной жизни. Пусть их конструкция и уступала сложным укреплениям других регионов империи, но они были настоящими оплотами, которые, как хорошие друзья, всегда оказывались кстати в трудный момент.

Вселенная в понимании мезоамериканских культур разделялась на три части: небеса из тринадцати этажей, наш земной мир и подземный 9-уровневый мир. Про царство мёртвых мы, кстати, уже беседовали — здесь подробно освещается каждый из девяти уровней. 

На каждом этаже небесного и подземного мира обитали различные боги и второстепенные сверхъестественные существа. Кодекс Риос, или Ватиканский кодекс 3738, являет нам всё мироустройство сразу — на иллюстрации (фото 1) привожу названия и перевод каждого из уровней. На самом верхнем уровне, Омейокане, обитал Ометеотль в лице Ометекутли и Омесиуатль. 

Нижний, земной, водный мир — источник рек, ветров и облаков. Нижний мир полон богатств, но воспринимался земледельцами, зависимыми от непостоянства дождей, как жадный и жестокий. Они воспринимали этот мир как осквернённый смертью и ревностно охраняемый опасными «хозяевами» источников и лесов. Даже сегодня места-источники природных богатств (реки, леса, пещеры) воспринимаются как места связи между миром людей и потусторонним миром, охраняемые духами оуикан чанеке (ohuican chaneque, «хозяевами опасных мест»).

Наш земной мир воспринимался как прямоугольник, окруженный морскими водами и разделённый на 4 сегмента (фото 2). И соединялись эти лепестки гигантского цветка мира (см. фото) в центре, пуповине мира, который изображался как драгоценный зелёный камень. Каждому из четырех сегментов приписывался свой цвет и знак дня:

🔪 — север (Миктлампа, Mictlampa): чёрный, кремень;

🏠 — запад (Сиуатлампа, Cihuatlampa): белый, дом;

🐰 — юг (Уитцлампа, Huitzlampa): синий, кролик;

🌱 — восток (Тлапаллан, Tlapallan): красный, тростник.

На каждом краю света высилось колоссальная опора неба. В источниках эти опоры описываются как священные деревья или как один из четырёх тлалоков (которые помощники Тлалока, бога воды и гроз). Кодекс Борджиа показывает нам все четыре опоры в виде деревьев. Но они выступали не только в этой роли: по ним, как по путям, боги и их силы путешествовали к земле. Влияние богов небес и подземного мира, огонь судьбы и времени, расходилось от четырёх деревьев к центральной точке, «пупу земли». А в центре, заключённый в зелёный драгоценный камень, жил Старый Бог, мать и отец богов, повелитель огня и перемен в природе вещей.

На изображении из Кодекса Борджиа (фото 3) показаны четыре направления и знаки дней, связанные с каждым из них. Например, с запада (правый нижний сектор) приходят силы знаков дня, с которыми спускаются женщины-богини сиуатетео: орёл, дождь, дом, обезьяна и олень. 

А теперь вопрос знатокам: почему это у ацтеков север справа?