Но где-то неподалеку, в нескольких милях от Лонг-Прери, штат Миннесота, мужчина по имени Дэнни Хайнрих уже садился в свой автомобиль. На переднем сидении его синего Форда лежал капроновый чулок, в бардачке — незаряженный револьвер. Немного подумав, Дэнни Хайнрих переложил чулок во внутренний карман пиджака, и завел автомобиль. Медленно выехав на дорогу, он направился вверх по 75-й Кантри Роуд, чтобы навсегда превратить 22 октября 1989 в день, когда пропал Джейк.
В то время Патти накрывала на стол, раскладывая тарелки и заправляя салат маслом и солью. Стрелки на часах приближались к семи вечера, когда она начала беспокоиться: ужин остынет быстрее, чем Джейк и Тревор явятся домой с прогулки.
— Будут с минуту на минуту, — успокаивал ее муж.
Но Патти решила не выключать духовку. Тем более Джерри все еще дочитывал главу «Хладнокровного убийства» Трумена Капоте, и ей было известно — он не сядет за стол, пока не доберется до следующей. Непонятным было только то, как Джерри может читать столь мрачную литературу.
— Ты все воспринимаешь слишком близко к сердцу, — говорил он жене.
Еще он говорил, что для опасений нужна причина, а не страх, нагнетаемый телевизионными передачами. И что для беспокойства должен быть повод, реальный как кровь и плоть.
— А все остальное лишь пространство между молекулами, — шутил Джерри.
И в тот вечер, за час до предполагаемого ужина, он также остудил материнский пыл Патти ведром здравого смысла.
— Пусть едут, милая. Это ведь совсем близко.
Джейк и Тревор уже держали в руках каждый свой велосипед и ради приличия ждали, когда мама наконец скажет сквозь улыбку:
— Ну хорошо. Но только туда и обратно.
Они собирались обменять в прокате уже поднадоевшие «Утиные истории» на что-нибудь новенькое, чтобы тем же воскресным вечером не скучать перед сном.
— Добрый вечер, миссис Веттерлинг, — прокричал Аарон, садясь на свой велосипед. — Добрый вечер, мистер Веттерлинг!
Он ждал братьев на тротуаре, чтобы прокатиться за компанию. Будучи лучшим другом Джейка, Ари Ларсон был другом и для Тревора. Вместе они походили на троих братьев-погодок, неразлучных порой круглыми сутками. Ари частенько оставался у Веттерлингов с ночевкой.
— Туда и обратно! — крикнула Патти в последнюю секунду, когда светлая макушка Джейка пропала за углом соседского дома.
Теперь, пока в духовке продолжал пересушиваться мясной рулет, она вновь дырявила взглядом потертую стену, а заодно и кусты соседей, живущих по другую сторону. Не то, чтобы Патти предчувствовала что-то плохое, как могли бы подумать сторонники духовной связи между матерью и ребенком. Нет. Она просто была мамой, ждущей своих детей к ужину.
— Ну наконец-то, — выдохнула Патти, когда увидела две небольшие фигуры, появившиеся на газоне.
Она улыбнулась, почти отвела взгляд от окна, чтобы вернуться к рулету в духовке, когда заметила — дети бежали.
— Джерри, — позвала Патти.
Конечно, они могли бы оставить велосипеды на тротуаре за деревом. Или бросить их на дороге, но это было совсем не похоже на ее сыновей.
— Джерри! — прокричала Патти, когда увидела — один из мальчиков и вовсе не был ее сыном.
Она бросилась к входной двери, чуть не сбив прибежавшую на крики маленькую Кармен. Выскочила на порог.
— Мам! — Тревор бежал из последних сил. — Мам!
Его ноги волочились одна за другой, как конечности безвольной марионетки, словно он бежал уже очень долго. Ари тоже тащил себя вперед, тяжело дыша и спотыкаясь.
— Тревор, что случилось? — Патти взглянула на их лица.
На них не было слез, и на мгновение она почувствовала облегчение. Они не плакали, не рыдали. Значит, все не так уж и плохо, подумала Патти.
— Мам! — прокричал Тревор и упал на землю.
И тогда она увидела — они не плакали, потому что были в ужасе.
— Он забрал Джейка, мам! Он его забрал!
Глава 2
Кассету пришлось выбирать дольше обычного. Тревор в который раз хотел взять Скуби-ду, Джейк что-нибудь про путешествие во времени, а Ари предлагал уже, наконец, посмотреть «Крепкого орешка». Но фильм с Брюсом Уиллисом выдавать им отказались, а «Назад в будущее 2» собирался выйти только в конце года, поэтому, оплатив «13 приведений Скуби-ду», ребята выехали домой.
Ветра почти не было, но мчась на велосипеде, Джейк почувствовал, как холодный осенний воздух пробирается под футболку. Освободив от руля левую руку, мальчик застегнул пуговицы на жакете по самое горло и мысленно поблагодарил маму, что заставила его одеться потеплее. Хотя ему и хотелось пощеголять в своей именной футболке как можно дольше. Хоть до самой зимы.
— Ты к нам? — спросил Джейк, когда Ари поравнялся с ним на велосипеде.
Они уже проехали половину пути, и нужно было решать, поворачивать ли на Дейл Стрит, чтобы проводить друга, или ехать прямиком домой.
— Не знаю, — пожал плечами Ари. — Я маму не предупредил.
Он кивнул на обогнавшего их Тревора.
— И я не очень-то собирался смотреть Скуби-ду! — крикнул Ари ему вслед.
— А я не виноват, что ты еще не дорос до Крепкого орешка! — обернулся Тревор.
Джейк засмеялся. Они все засмеялись, почти одновременно и не сговариваясь.
— Ладно! — махнул рукой Ари. — Так и быть, гляну я твою собаку.
Он наклонился вперед и закрутил педалями в два раза быстрее, оставляя за спиной Джейка и его непрекращающийся смех. Там, впереди, Ари сказал что-то Тревору, но что именно, Джейк не расслышал. За его собственными плечами раздался звук рычащего двигателя. Он обернулся и перестал смеяться.
— Эй! — крикнул Джейк, увидев синий Форд.
Тот набирал скорость, готовясь обогнать мальчиков.
Ребята оглянулись. Затем все трое начали прижиматься к обочине, следуя друг за другом длинной линией. Они и не думали замедляться, хотели только уступить дорогу, но автомобиль, промчавшись мимо, резко затормозил и перегородил путь Тревору.
— Осторожно! — крикнул ему Джейк.
Он доехал до брата, которому пришлось остановиться и слезть с велосипеда. Ари тоже спешился.
— Чего это он? — спросил Тревор.
Но они не успели ничего предположить. Не успели испугаться, чтобы вновь сесть на велосипеды и уехать, быстро крутя горящие педали. Не успели убежать.
— Стоять! — сначала послышался голос.
Водительское сидение находилось по другую сторону Форда, так что в первые секунды детям не было видно, кто его издает.
Обогнув машину, мужчина показал им свое лицо. Вернее то, что скрывало его в наступающих сумерках. Черный чулок, перетягивающий широкий лоб и крупные скулы. Нос изгибался кончиком в сторону, прижимался к левой щеке. Там, где ткань натягивалась, чулок казался почти прозрачным, с легкой дымкой по бокам.
— Велосипеды, — сказал мужчина. — Бросьте их в канаву.
От этих слов Джейк лишь сильнее вцепился в руль. Он так увлекся рассматриванием лица под маской, что не заметил причину, по которой им лучше было послушаться.
— Живо! — закричал мужчина и поднял вверх руку.
Пальцы сжимали серебристый револьвер.
— Джейк… — прошептал стоя́щий рядом Тревор.
Наверное, он хотел спросить, что же им делать, но мужчина прервал его вопрос.
— Я сказал, велосипеды в канаву. Иначе прострелю вам головы.
Джейк перевел взгляд на Тревора, посмотрел на Ари. Тихонько кивнул им обоим и покатил свой велосипед к краю дороги. Сухая трава захрустела под колесами.
— Бросайте, — повторил незнакомец.
Канава была неглубокой, и Джейк решил, что они сумеют вытащить велосипеды чуть позже. О том, что может произойти до этого, он думать не стал.
— Джейк? — позвал его Тревор.
Брат с трудом сдерживал слезы. Было слышно, что его голос вот-вот сорвется.
— Бросай, — сказал ему Джейк.
Тревор был младше его на год, и эту разницу Джейк совсем не замечал. Если они читали книги, то зачастую это были одни и те же книги. Если они смотрели фильмы, то это были одни и те же фильмы. То же самое происходило, когда они играли, болтали, ели и жили свои беззаботные жизни.
Но сейчас Джейк почувствовал — он старший брат.
— Бросай, Тревор, — повторил он шепотом.
И толкнул свой байк в канаву. Почти сразу же велосипед завалился набок и скатился по пологим скатам на дно, обрушивая за собой комки земли. Через несколько секунд рядом с ним лег зеленый байк Тревора и красный — Аарона.
— Теперь лицом в землю, — приказал мужчина.
Он тыкал револьвером в лица мальчиков, каждому по очереди, и повторял:
Джейк опустился на колени. Выставил вперед руки и уперся ладонями в землю. Лег на живот, стараясь не касаться лицом колючей травы. А когда слева распластался Ари, он встретился с ним взглядом и испугался еще сильнее. Друг плакал. Слезы стекали из уголка глаза по переносице во второй глаз, смешивались с новыми слезами и наконец капали быстрыми проблесками в траву.
— Пожалуйста, — простонал Джейк.
Он сам не знал точно, к кому обращается. К страшному незнакомцу, грозившему их убить. Или к Аарону, на которого были его последние надежды. А может, к самому себе.
— Сколько вам лет? — мужчина подошел к ним поближе.
Хруст под его ботинками звучал так громко, что слова Джейк расслышал с трудом.
— Десять, — ответил Тревор.
— Одиннадцать, — выдавил он дрожащими губами.
— Одиннадцать, — сказал Джейк.
Вытянув вперед шею, Джейк увидел, что теперь черные ботинки незнакомца стоят точно напротив Тревора.
«Нет! — воскликнул про себя Джейк. — Только не Тревор!»
И вновь он не придал значения, что скрывается за этим Только не… Опасность — все, что ему было известно. Им угрожала большая опасность! Красное слово, написанное пылающими буквами. Пульсирующий шар раскаленной лавы — тонкий, как пузырь, и прямо над их головами.
— Эй! Младший, — продолжал мужчина. — Встань.
«Только не Тревор!» — Джейк тяжело задышал.
Он сжал кулаки, загребая между пальцами траву и грязь. Стиснул зубы от бессилия.
— Видишь лес, — сказал незнакомец.
Пара детских кроссовок переминалась с ноги на ногу рядом с мужскими ботинками.
— Беги туда и не оглядывайся. Если ты посмотришь назад, я застрелю тебя. Ты понял?
— Да, — всхлипнул Тревор.
Джейк не мог поднять головы. Не мог посмотреть на брата, чтобы кивнуть ему. И выкрикнуть громкое "Беги!" он тоже боялся.
— Ну тогда беги! — мужчина подтолкнул Тревора.
Направил револьвер ему в спину и не двигался следующие две минуты, честно выполняя ужасное обещание.
— Не оглядывайся! — кричал он.
Джейк закрыл глаза и зажал себе уши. Будто это спасло бы его от выстрела, прозвучи он над головой.
«Не оглядывайся, Тревор. Беги!» — умолял он.
Выстрела не случилось. Вместо этого по земле донесли тяжелые шаги. Джейк открыл глаза. Теперь ботинки с грязными носками смотрели на них с другом. Правый на Джейка, левый на Ари.
— На колени, — сказал мужчина.
Джейк поднялся. Поднялся и Ари.
— Покажите мне свои лица, — приказал голос сверху.
«Что?» — беззвучно спросил себя Джейк.
Он посмотрел на друга и увидел, что тот тоже выглядел сконфуженно. Ари больше не плакал и теперь морщил раскрасневшийся нос, будто от мерзкой вони.
— Лица! Вверх! — сбоку мелькнул серебристый блеск.
Джейк поднял голову и уставился на маску. В то место, где должны были быть глаза, но под чулком он увидел лишь тени. Два черных круглых пятна блуждали из стороны в сторону, скользили по мальчишескому лицу. Затем перепрыгнули на Ари. Снова вернулись к Джейку.
— Ты, — наконец произнес мужчина.
— А ты беги. Вслед за младшим.
Дуло револьвера направилось мальчику в лицо.
— Обернешься, и я стреляю. Ясно?
Ари кивнул. Он встретился взглядом с Джейком и тут же отвел глаза в сторону. Отпружинил коленями от земли и встал на ноги. Через пару секунд Ари уже бежал в поле, в то время как Джейк смотрел ему вслед.
«Только не я. Пожалуйста, Господи, только не я», — упрашивал мальчик, роняя на хорошо застегнутый жакет теплые слезы.
Глава 3
Свое имя Джерри расслышал прекрасно. И в первый раз, когда жена произнесла его без истерики, и во второй — с надрывом.
«Ну что опять», — подумал Джерри, закрывая книгу.
Он поднялся с кресла и последовал к лестнице. Засунув ладони в карманы брюк, Джерри ступал спокойным шагом, совершенно не торопясь узнать, что же так напугало Патти. В отличие от жены, он был прагматиком. И прогнозы Джерри любил строить исходя из чисел.
— Статистика показывает… — любил говорить он, добавляя после маленькие доли или большие проценты, умные слова, которые доказывали Патти — их семье ничего не угрожает.
Может, живи они в большом городе, в плохом районе, имей Джерри низкую зарплату, или употребляй Патти слишком много вина по вечерам, статистика показала бы им повод для беспокойства. Но пока все было с точностью до наоборот, и Джерри медленно спускался по ступенькам, предвкушая свою очередную лекцию.
Подойдя к входной двери, громко хлопнувшей пятью секундами назад, Джерри сжал металлическую ручку и потянул на себя. Шагнул на крыльцо и замер, продолжая придерживать за спиной полуоткрытую дверь.
— Он его забрал, мам! Джейка! Он забрал его! — вместе с прохладным ветерком до его ушей донеслись слова Тревора. — Он забрал его!
Озноб колючим инеем пробежался по коже.
— Нет, нет, — запричитал Джерри.
Невозможно. Ведь статистика показывает — они должны быть в полном порядке. Числа говорят — все будет хорошо.
— Нет, нет, — он подбежал к жене и сыну.
Схватил Тревора за плечи и встряхнул сильно и грубо, будто это помогло бы вернуть твердую почву под ногами.
— Где Джейк? Кто его забрал?
Но вместо этого земля и вовсе исчезла из-под стоп.
— Какой-то мужчина, — заплакал Тревор.
— У него был пистолет. А еще маска на лице.
И Джерри почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
Но числа не ушли из их жизни в тот вечер. Они остались, превратившись в номер телефона полиции. В минуты, отсчитываемые до приезда офицеров. И в длинные мили, в радиусе которых мог бы находиться Джейк.
Расстояние увеличивалось с каждой секундой, и Джерри видел мысленным взором, как пятно возможного местонахождения расплывается алыми краями по карте. Как оно захватывает все больше домов, улиц, поглощает весь город. Как накрывает собой соседний Литл Сок. Игл-Бенд, Мелроз и Дир-Крик.
Много дней спустя, когда позади останутся Хэллоуин, День Благодарения и Рождество, Джерри поймает себя на мысли, что не перестает думать — теперь Джейк может быть где угодно. Вся планета теперь — один сплошной красный шар.
А пока Джерри надеялся — он сумеет догнать ускользающий конец.
— Я ухожу, — сказал он жене в ночь на 23 октября. — Мы прочесываем лес вдоль 75-й. Полиция перекрыла все выезды из города. Мы найдем его, милая. Я обещаю.
Но Патти ничего не ответила. Она ходила по гостиной так, словно по полу были разбросаны раскаленные угли. Дергала ногами, вскидывая скрюченные кисти к вискам и зарываясь пальцами в растрепанные волосы.
Джерри хотел бы обнять ее и успокоить, но он знал — теперь это под силу только Джейку.
Глава 4
Первый звоночек, услышанный Патти сквозь пелену горя, прозвучал уже на следующий день, утром 23 октября. Она не заметила как уснула в кресле, искусав костяшки на правой руке. Рядом на столике стоял телефон. Его Патти гипнотизировала добрую половину ночи, в надежде, что позвонит Джерри с хорошими новостями. Или кто-нибудь из полиции. А может, и сам Джейк.
Но утром ее разбудил не телефонный звонок. Это была Кармен.
— Мам, — девочка дергала Патти за руку. — Можем мы поесть?
Женщина открыла глаза. Увидела дочь, увидела телефон. Вспомнила, почему она не в своей постели, и тяжесть вчерашнего дня придавила ее к креслу.
— О Господи… — Патти прикрыла рукой рот. — Джейк.
Она хотела разрыдаться, свернуться калачиком прямо на полу и просочиться сквозь землю.
— Можем мы поесть? — снова позвала Кармен.
— Хорошо, — ответила Патти.
Она поднялась на затекшие ноги и, приобняв дочь, зашагала на кухню. Там на столе их ждали пять чистых тарелок, пять приборов и пять пустых стаканов. Салат в миске тоже стоял нетронутый. Только листья пожухли с кудрявых концов.
«Мы ведь даже не поужинали», — подумала Патти.
А затем воскликнула вслух:
Она повернулась к духовке, подошла к ней быстрым шагом и потянулась ладонью к ручке регулирования. Но та уже находилась в нейтральном положении.
— Это я ее выключила, — сказала Кармен.
Так Патти услышала первый звоночек — она мама не только для Джейка. У нее есть и другие дети. Живые и теплые, прямо здесь, в ее руках. И она не может бросить их, чтобы они сами готовили себе завтраки и спасали дом от пожара.
— Спасибо, доченька, — ответила Патти.
Но пробуждение не длилось вечно. Иногда в сердце у Патти оставался только Джейк, и она обнимала себя за плечи, воя от потери своего единственного ребенка. Ведь шло время, а Джейк так и не возвращался домой.
— Я ведь сказала, — произнесла Патти через неделю после пропажи. — Никуда им не ехать.
Стояла глубокая ночь, и Джерри уже лежал под одеялом, готовясь ко сну.
— Я ведь просила, — Патти приблизилась к постели, стискивая ладони в тугие кулаки.
Она подошла к Джерри вплотную. Напряженная и натянутая, как струна, которая вот-вот должна была порваться.
— Он мог бы быть сейчас с нами! — закричала Патти и обрушила на мужа побелевшие кулаки.
Она била его по ногам. По животу. По безвольным рукам, которые и не пытались защищаться.
— Я знаю, — Джерри лишь прикрыл глаза. — Я знаю, Патти.
Его нижняя губа выкатилась вперед, будто он был пристыженным ребенком, готовым заплакать.
— Я ведь просила не отпускать его!
Патти взмахивала ослабевшими руками и роняла их на одеяло. С каждым следующим разом они все больше походили на мягкие веревки, пока, наконец, она не оставила их лежать на ногах у мужа.
— Прости, Патти. О, Патти, прости меня, милая, — зарыдал Джерри, парализованный от пяток до плеч.
— Я ведь просила… — продолжала повторять Патти. — Я просила.
Она легла Джерри на грудь, приложилась ухом к его сердцу. И хотя злость на мужа все еще грызла ее за горло, ни за что на свете Патти не хотела бы остаться в ту секунду одной.
— Как думаешь, Джерри, — спросила она тихим голосом. — Зачем ему Джейк? Что он с ним сделал?
Сердце под ухом забилось быстрее.
— Я не знаю, — ответил мужчина.
Его легкие поднимались и опускались, все выше и глубже, будто пытались стряхнуть с себя Патти и ее тяжелые вопросы.
— Что говорит статистика? — продолжала она.
И Джерри накрыл ладонью рот. Сквозь рвущиеся всхлипы и мокрые пальцы он с трудом выдавил:
— Я не знаю, Патти. Я не…
— Ты знаешь, — прервала его женщина.
Возможно, впервые они были согласны друг с другом в предположениях.
Глава 5
Следующим утром, отвезя детей в школу, Джерри не вернулся домой, как предполагал изначально, и не поехал на работу. Он свернул к востоку от центра города и уже через десять минут припарковывал свой автомобиль возле полицейского участка.
— Офицер, при всем моем уважении, но вы теряете время, — говорил Джерри мужчине напротив.
Тот сидел за потрепанным столом, пряча взгляд среди сплетенных между собой пальцев.
— Нужно опросить всех тех, кто когда-либо совершал преступления против детей.
— Особенно на сексуальной почве.
Да, статистика показывала очень маленькие числа там, где еще теплилась надежда, и большие — где разрастался страх. Но она никогда не поворачивалась к Джерри беспросветным нулем.
— Каждого такого человека нужно опросить как можно скорее. Сначала тех, кто живет в нашем городе. Затем тех, кто в соседних. У вас ведь есть их адреса? — не вставая со стула, он наклонился вперед, поближе к столу.
Глядел, как под прикрытыми веками блуждают глазные яблоки. Наконец, офицер ответил:
— У нас нет их адресов. Мы не ведем подобного учета.
Джерри вдавился в спинку стула.
— Как? — нахмурился он. — То есть подобный тип может жить совсем рядом с нашим домом, а мы и знать об этом не будем?
Офицер поднял голову и посмотрел на Джерри.
— По закону мы не можем обязывать их регистрироваться по каждому новому месту жительства, — ответил мужчина.
Он отвел взгляд в сторону и, уже глядя куда-то за спину Джерри, добавил:
На парковке дверь автомобиля не закрылась с первого раза. Джерри хлопнул ею слишком сильно, и она отпружинила от замка, чуть не задев стоя́щий рядом пикап.
— Нет прав, — повторял Джерри, пытаясь попасть ключом в отверстие. — У нас нет на это прав.
Нет прав защищать себя и своих детей, нет возможности спастись. Он думал, они в безопасности, но оказалось — это всего лишь иллюзия. Театр без декораций, чтобы не сойти с ума от страха, ведь кто угодно может украсть твое счастье.
Джерри ехал по дороге, и навстречу ему попадались люди. Никому из них он больше не мог верить. Уже подъезжая к дому, Джерри поймал в зеркале заднего вида собственное отражение.
— Идиот! — закричал он себе.
Человеку, которому он доверял больше всего на свете.
Через две недели Джерри заметил, что синяки, которые он оставил в тот день на руках, сошли почти полностью. Можно было бы завести машину и уехать подальше от глаз Патти, куда-нибудь за город, чтобы вновь бить кулаками по хромированному рулю, иногда попадая по гудку. Но какой в этом смысл, если синяки болят, но проходят. Исчезают без следа, в то время как проблемы остаются.
Не помогал и алкоголь. Бывало, Джерри, также сидя в машине, приканчивал полбутылки дешевого виски и все еще чувствовал, что забытье недостижимо даже на пару минут. Оно не наступало и после второй половины бутылки.
Только во сне Джерри мог наконец забыть — Джейк пропал, и уже так давно. Иногда после пробуждения он невольно прокручивал в голове мысль: смерть — это тот же сон, только бесконечный.
Туда-то они и направлялись вместе с Патти, медленно погибая друг у друга на глазах. Может, будь они одни, без Тревора и Кармен, без тлеющей надежды на возвращение Джейка, и смерть показалась бы им выходом. Но обе причины были для Джерри слишком весомыми, и он продолжал хвататься за жизнь.
Этого же он требовал и от Патти. На Рождество, когда город уже подзабыл о Джейке, и вместо листовок о его пропаже нарядился в еловые ветки и стеклянные шары, Джерри принес домой елку.
— Зачем? — Патти встретила его на пороге с выражением лица, на котором был написан страх.
Джерри не нужно было теряться в догадках, что же так ее напугало. Прожив с женой долгие годы, он мог читать ее мысли как с листа. И теперь он знал — она боялась вновь начать жить. Хоть на секунду порадоваться чему-то в той реальности, где они лишились Джейка.
— У нас есть дети, Патти, — сказал Джерри, положив ладони ей на плечи. — И они должны оставаться детьми.
— Но как же мы будем, — развела руками Патти, — без Джейка?
— Не без Джейка, — замотал головой Джерри. — Он будет с нами. Он всегда с нами.
И Патти заплакала, медленно закивав.
