— Может, мы спим? — тихо спросила она.
— Угу, — буркнул Сиплый. — Вечным сном.
— Серый! — Макс скривился. — Что с тобой? Ты в норме?
Серёга дёрнул головой, скривившись. А и правда, что с ним? Он окинул друзей взглядом и поймал себя на мысли, что не чувствует себя спокойнее рядом с ними. Что-то было не так, но что — Сиплый понять не мог: будто и не друзья рядом с ним, а совершенно чужие люди. Ну формально, конечно, они друзьями не были, так — приятели по вузу, любители таёжной романтики и сплавов по рекам, одним словом — туристы. Но за те несколько лет, что группа ходила в походы, Серёга сблизился с ребятами, мог положиться на каждого. Даже колкой на язычок Кате в лесу он доверял больше, чем школьным друзьям в городской черте. Это, конечно, было весьма странно, и Серёга частенько рефлексировал на этот счёт, ну или, что вернее, занимался банальным самоедством. Но, тем не менее — он полагался на этих людей. Сейчас же всё как рукой сняло, будто и не было никаких походов. А ещё это постоянная паника, которая то засыпала, то снова просыпалась в груди, спускалась ниже, сковывая желудок. Ног в такие моменты Сиплый не чувствовал: они будто наливались свинцом и подкашивались.
— Серый? — Макс тронул друга за плечо.
— Да, — встрепенулся Сиплый. — Идём в здание.
Двери станционного здания были широко распахнуты. Внутрь ветром уже нанесло опавшей листвы и разного мусора. У входа висела большая выцветшая табличка с надписью «ст. А…», остальные буквы отсутствовали.
— Нормально, — хмыкнул Максим. — Мы даже не знаем, где находимся.
Сиплый остановился у пожарного щитка, посмотрел по сторонам, а потом снял с крюков багор.
— Ты серьёзно? — вскинул бровь курчавый.
— Угу, — буркнул Серёга, закинув багор на плечо.
— Слушай, — Максим обогнал его и перегородил путь. — А мы точно сели в нужный поезд? Я помню, что было темно и мы там по перрону шатались, как четыре зомбака. Может, мы в какой-то не тот поезд сели.
— Это ты еле ноги передвигал, — Катя одарила парня строгим взглядом. — В нормальный мы поезд сели. Были и люди, и проводница.
— Дела, — протянул курчавый.
В павильоне шелестела лишь листва на полу, гонимая порывами ветра. Никого. Серёга заглянул в окно кассы — пусто. Часы на стене замерли, показывая ровно двенадцать. Карта железнодорожных путей валялась на полу, а на лавочках толстым слоем лежала пыль. Здание выглядело так, словно с момента, когда его покинула последняя группа пассажиров, прошли годы.
Серёга откинул багор, снял рюкзак и достал компас. Посмотрел на стрелку.
— Поезд ехал верно, — сообщил он. — Уходим отсюда. Пойдём по шпалам.
— Слушай, а фигня, — задумался Максим. — Поезд стоит и никого это не колышет. Ведь есть же сигнализация, диспетчер должен видеть, что поезд стоит на месте. И что, никакой реакции? Где локомотивная бригада? Где все?
— Ты долго догоняешь, — скривился Серёга. — Я о чём? Нет никого: ни бригады, ни пассажиров. Только трупы, мы, да странный мужик в плаще.
— Тупик, — снова повторила Катя. — Поезд загнали в тупик.
— Ну и? — Сиплый поднял бровь. — Как это нам поможет, если это так?
— Тогда нужно идти в другую сторону — противоположную.
— Нет, — Серёга отрицательно мотнул головой. — Идём по компасу. Там должны быть деревни.
Катя недовольно поджала губы, но воздержалась от комментариев.
— Трупы, — Макс провёл рукой по небритой щеке. — А ты уверен?
— Нет, блин, — Сиплый продемонстрировал штаны. — Я нашёл кетчуп и решил измазаться им.
— Ну ладно, ладно, — курчавый поднял руки в примирительном жесте. — Но, быть может, это какой-то передвижной морг?
— Что? — Серёга округлил глаза. — Ты в сосну впилился?! Какой, на хрен, морг?
— А ты уверен, что их… ну, убили? — спросила Катя.
Сиплый протянул девушке ключи.
— Пойди — погляди, — предложил он.
Катя брезгливо отшатнулась. Макс снова почесал щёку. Взъерошил волосы и подошёл к кассе.
— Смотри, — сказал он. — Там, кажется, телефон. Ну, проводной.
— Я видел, — отмахнулся Серёга. — Как туда попасть? Тут решётка.
— Там дверь, — Макс указал на тёмный проём в глубине помещения. — Видимо, с улицы вход.
— Да фигня, — Сиплый снова махнул рукой. — Спорим, телефон давно не работает.
— Но проверить стоит. Дай багор.
Курчавый забрал у Серёги багор и вышел на улицу. Через пару минут он уже ломал дверь с другой стороны.
— Надо уходить, — повторил Серёга, глядя на Катю.
— Давай проверим телефон.
— Ладно, — сдался Сиплый. — Выйду осмотрюсь.
На перроне всё ещё моросил слабый дождь, а неугомонный ветер гонял мелкую рябь по лужам. В окнах вагонов призрачного состава всё ещё горел свет. Лишь в нескольких — первом и седьмом — было темно. В первом все шторки были задёрнуты, а в сторону седьмого Серёга бросил лишь быстрый взгляд, поднял воротник куртки и вышел из здания.
Станцию оглашали мерные звуки выламываемой двери, иногда доносилась ругань. Максим не сдавался. Сиплого же интересовал седой незнакомец. Чёрт его знает почему, но встречаться с этим типом Серёге не хотелось. Он всё ещё ощущал чьё-то незримое присутствие, чей-то заинтересованный взгляд. Иногда Сиплому чудилось какое-то смазанное движение в лесу, но когда присматривался, то ничего кроме колыхнувшейся ветки или сорванного листа с уже облетевшей берёзки он не видел.
— Есть! — радостно крикнул Максим. — Серый! Я выломал замок!
— Иду! — крикнул в ответ Сиплый.
Потоптавшись на месте, Серёга всё же решил вернуться в станционное здание: он не хотел оставлять Катю одну. Девушка боязливо обернулась, когда Сиплый ворвался в помещение, но узнав его — облегчённо вздохнула.
— Напугал, — буркнула Катя. — Что там?
— Сейчас узнаем, — Серёга кивнул в сторону кассы, включая фонарь.
Он подошёл к стеклу и посветил в тёмный проём, но Макс всё не появлялся. Сиплый нервно закусил губу, чувствуя, как нарастает тревога. Наконец в свете фонаря появилась курчавая голова. Друг вошёл в помещение прикрываясь от яркого луча рукой.
— Да выруби ты, — попросил он.
Сиплый перевёл фонарь вбок. Макс убрал руку от лица и как-то странно посмотрел на Серёгу.
— Ну? — спросил Серёга с напором.
— Что ну? — удивился Максим.
— Ты гонишь? Телефон, Макс.
— А, точно, — курчавый улыбнулся и подошёл к старенькому аппарату.
Снял трубку и покрутил барабан.
— Глухо, — резюмировал он.
— Почему я не удивлён? — задал риторический вопрос Серёга, покосившись на Катю.
Девушка закатила глаза, мол, не умничай, проверить всё равно нужно было.
— Уходим, — приказал Серёга и добавил, обратившись к Максу: — Багор забери.
— Что? — удивился друг. — Какой… а… багор, да, хорошо.
Сиплый проводил его долгим взглядом и повернулся к Кате и спросил:
— У него всё в порядке? Его, ну его проблема, она…
— Нет! — резко ответила девушка. — Он в норме. Мы это уже обсуждали. Врачи давно не выписывают ему препараты.
— Ладно, — пожал Серёга плечами.
Но что-то в поведении Максима его насторожило. Та самая тихая паника, которую знали лишь свои. Рецидив? Всего лишь одно нелепое слово — и хрупкое равновесие рухнуло? Впрочем, то, что происходило вокруг, могло свести с ума и здорового человека.
— Присматривай за ним, — сказал Сиплый.
Кажется, она тоже уже поняла, что болезнь Макса могла вернуться.
Друг вернулся в зал быстро. Он крутил багор и насвистывал что-то себе под нос.
— Чему ты радуешься? — изобразил удивление Серёга.
— Не знаю, — курчавый пожал плечами.
— Дай его мне, — попросил Сиплый, протягивая руку к багру.
Макс ловко крутанул древко и протянул инструмент другу.
— Всё, валим отсюда. — Серёга прислонил багор к стене и стал закидывать рюкзак на плечи.
— А как же Вовчик? — Макс стал серьёзен.
Серёга покосился на седьмой вагон, сглотнул и нервно дёрнул щекой.
— Валим, — повторил он. — Идём в ближайший населённый пункт, там находим участкового и рассказываем, как есть.
— Багор выбросим. Всё! Ходу! Ходу!
— Стойте, — Катя взяла Максима за руку. — Мне нужно в туалет.
— На давайте, давайте, — Сиплый вздохнул. — Он тут везде. Далеко не уходите.
— Ну да, буду я тут светить задом, — фыркнула девушка. — Пошли.
Серёга проводил друзей взглядом. Катя была той ещё занозой и естественно потащила Макса в чащу леса.
— Сдался кому-то твой зад, — сплюнул Серёга и отвернулся.
Он решил обойти здание и проверить телефон сам, да и просто осмотреться. Что-то в поведении друга настораживало.
Телефон молчал. Сиплый осмотрел провод и убедился, что он идёт к вилке, а вилка вставлена в розетку. Тогда он подёргал за провод, вынул и вставил вилку — ничего, аппарат молчал. Вздохнув, Сиплый вернулся к двери и осмотрелся. Но и тут не нашёл ничего подозрительного.
— К чёрту, — сказал он выбитой двери и вернулся на перрон.
Парочка уже возвращалась.
— Всё, ребята, давайте! — поторопил их Сиплый. — Хрен знает, как далеко до следующей станции. У нас после похода из продуктов банка тушёнки, пачка макарон и пара банок консервов.
— У меня ещё шоколадные батончики есть, — сказала Катя.
— Пошли, — с нажимом выдал Серёга.
По шпалам шагать оказалось ещё тем удовольствием: ступать на каждую — так шаг маленький; перешагивать — и ноги через пару сот метров начинали гудеть. Макс шёл какое-то время сбоку, но щебень постоянно выскакивал из-под ног, и парень пару раз скатился в канаву. Катя неудобств вроде не замечала, будто расстояние между шпалами сделали специально под её шаг.
Покинув злополучную станцию, Серёга почувствовал, как непонятное чувство тревоги отпускает его, а чужой взгляд больше не прожигает затылок. Ветер стих, а сквозь плотные тучи иногда проглядывало солнышко. Впрочем, на душе всё равно скребли кошки. Серёга думал про Вову. И каждый раз перед глазами всплывала жуткая картина седьмого вагона. Сиплый даже стал корить себя за то, что не осмелился войти внутрь и проверить: может кому-то нужна была помощь? Что если Вовчик был там?
Друзья всё шли, а шпалы не кончались. Железнодорожное полотно уходило стрелой вдаль, лишь изредка изгибаясь. Мрачный лес стоял стеной по обеим сторонам пути, а серая хмарь нависала так низко, что, казалось, вот-вот вдавит путников в щебень. Влажный и густой воздух порой сгущался в туманную дымку, отчего видимость сразу ухудшалась. Серёге в такие моменты мерещились быстрые тени в кустах, и он постоянно оборачивался, вглядываясь в заросли.
Катя раздала всем по шоколадному батончику. Глюкоза слегка взбодрила Сиплого — он почувствовал, как покалывает пальцы рук, отогреваясь. На душе сразу потеплело, но это мимолетное просветление оказалось таким же коротким, как и редкие проблески солнца. Впереди из молочной дымки показался хвост пассажирского состава, а потом пошёл дождь. Туман рассеялся. Снова вернулось неприятное чувство. Сердце сжалось.
Друзья прошли ещё немного и заметили впереди знакомый перрон, ветхое станционное здание с выцветшей табличкой и одинокий фонарь, покачивающийся на ветру. А потом Серёга увидел себя, бегущего вдоль состава. Его двойник замер и стал протирать лицо рукавом.
— Быстро! — приказал Сиплый, толкая друзей в канаву.
Спрятавшись за кустарником, туристы приникли к земле и стали наблюдать. У Серёги бешено колотилось сердце.
Тем временем его двойник забрался на подножку, провёл какие-то манипуляции с дверью и забрался в вагон.
— Серый, это же ты? — Максим удивлённо смотрел на друга, указывая рукой в сторону поезда.
— Видимо, я, — кивнул Сиплый. — Это же бред, да?
Парень посмотрел на друзей, но отвечать ему никто не спешил.
— Мы вернулись? — догадалась Катя. — Но… как такое возможно?
— Не знаю, может, тут кольцевая? — предположил Серёга.
— Ага, — хмыкнул Макс. — И ты тоже закольцован?
— Да, — нахмурился Сиплый. — Это никак не вяжется.
Он посмотрел в сторону поезда, задумался на миг.
— Я вам не говорил. — Серёга повернулся к Максу. — Но когда я бежал вот там, — Сиплый указал на вагон, в котором скрылся его двойник, — то увидел на путях людей. Потом присмотрелся — а и нет никого.
— Мне тоже показалось, что другой ты нас заметил, — кивнула Катя.
— Да не, — отмахнулся Максим. — Дичь какая-то, ты хочешь сказать, что мы не просто вернулись, а ещё и попали в прошлое?
Сиплый аккуратно обошёл куст и стал изучать землю. Помимо свежих отпечатков на мокрой глине просматривались и старые следы — оттиски протекторов совпадали.
— Идите сюда, — позвал Серёга.
Когда Макс подошёл, Сиплый попросил того продавить глину ботинком.
— Один в один. — Серёга присел на корточки, изучая следы. — Катя, а это твои следы.
— А это чьи? — Макс хмурил брови.
— А это следы Вовчика, — улыбнулся Серёга. — Я уж насмотрелся за поход, топая за ним. Это точно отпечаток его ботинка.
— Стойте, — Катя смотрела на друзей удивлённым взглядом. — То есть, ты хочешь сказать, что тут до этого прошли мы? И там в поезде тоже мы?
— Выходит, что так, — Сиплый обернулся к поезду. — Если я не ошибся, то скоро из вагона должны выйти наши двойники.
— И что будем делать? — спросил Макс.
— А я думаю, что нам стоит пойти по этим следам, — не согласилась Катя.
— Почему? — Серёга покосился на неё.
— Ну, хотя бы потому, что предыдущие мы ушли в лес и не пошли к нам тем. — Девушка указала в сторону состава.
Серёга закрыл глаза, слушая как часто бьётся его сердце. Что-то тут было не так, но что, он не мог понять. Нет, понятно же, что тут творилось настоящее безумство, но должна же быть какая-то закономерность? Или нет? Да и друзья какие-то странные. Где паника? Почему они так легко воспринимают происходящее?
Сиплый открыл глаза как раз в тот момент, когда на щебень спрыгнул его двойник. Следом из вагоны вышли Макс и Катя. Ребята о чём-то спорили — Серёга помнил о чём, — а потом его двойник показал Кате неприличный жест и быстро пошёл в сторону перрона.
— Это точно мы, — выдохнул Серёга.
— Да уж… — хмыкнул Максим.
— Что делаем? — спросила Катя.
Сиплый задумался. Если их двойники будут делать всё тоже самое, а судя по всему, они это уже делают, то через полчаса покинут станцию. Можно было бы остаться тут и подождать их, но что-то подсказывало Серёге — это может плохо кончиться. Быть может Катя права? Стоит пройти по следам.
— Ладно, — сдался Сиплый. — По следам, так по следам. В конце концов, там может быть Вовчик.
— Так я о чём! — обрадовалась Катя.
Сиплый окинул её недоверчивым взглядом, но промолчал. Серёга вдруг отчётливо осознал, что реальным тут может оказаться только он, а настоящие друзья давно мертвы. Перед глазами снова встала картина из седьмого вагона.
«Рано я выкинул багор», — подумал Сиплый, нащупывая в кармане складной нож.
Следы привели туристов к небольшой опушке. Осины и берёзы отступили, а впереди вырос густой хвойный бор. Отпечатки ботинок обрывались у раскидистой ели — терялись в ковре опавших иголок. Серёга сделал несколько шагов вперёд, внимательно осматривая землю, но следы исчезли. Возможно, какой-нибудь герой из романов Майн Рида смог бы выследить прошедших тут путников, но не Серёга. Парень осмотрелся, бросил взгляд на тёмную чащу леса и досадливо поджал губы.
Сиплый обернулся к друзьям и замер от удивления: на опушку, позади туристов, вышел Вова с двухствольным ружьём наперевес.
— Серый, я тебя вижу, — сказал друг. — Не вздумай бежать. Выходи оттуда.
— Вова?! — радостно воскликнула Катя, обернувшись.
Володя никак не отреагировал. Он откинул капюшон куртки, который мешал обзору, и взял друзей на прицел. Сиплый отметил, что под глазом друга темнел кровоподтёк, а на бритой голове бугрилась шишка.
— Вовчик, ты чего? — Макс приподнял руки и отступил на шаг.
— Стоять! — рявкнул бритый.
Макс замер. Серёга медленно вышел на опушку.
— Покажите руки, — приказал Володя. — Закатайте рукава и покажите руки.
— Вова, ты чего? — Катя растерянно улыбнулась.
Серёга отметил краем глаза, что Максим встал вполоборота и завёл руку за спину.
— Вовчик, объясни, — попросил Сиплый.
— Серёга, покажи руку, — процедил сквозь зубы друг.
Пожав плечами, Сиплый закатал рукав и продемонстрировал предплечье.
— Дуй ко мне, — сказал Вова. — Быстро.
— Не слушай его, — сказал Максим.
— Стой тут, — кивнула Катя.
Сиплый покосился на друзей. Что-то в них продолжало смущать его. Он стал медленно отходить, забирая левее.
Макс вдруг резко прыгнул, выставив руку перед собой. Серёга среагировать не успел: он поскользнулся на влажной траве и упал на спину, а курчавый уже нависал над ним. Руку его покрывала чёрная вязь, пальцы удлинились, а лицо потемнело.
Грохнул выстрел. Максим отлетел в сторону, а Серёга рванул со всех ног. Катя взвыла. От этого звука у Сиплого подкосились ноги, но он продолжал бежать. Спотыкался, падал, но всё равно бежал без оглядки. Володя медленно пятился, перезаряжая ружьё.
— Давай в лес! — крикнул он Сиплому.
Серёгу дважды просить не пришлось. Он миновал друга и ворвался в густую чащу. Мокрая еловая ветка стегнула по лицу, а затем ещё одна и ещё. Это привело Сиплого в чувство. Приступ паники отступил, и он нашёл в себе силы остановиться. Обернулся с зажатым ножом в руке. Замер, пытаясь рассмотреть сквозь раскидистые еловые лапы поляну.
Вова продолжал пятиться. Максим дёргался на земле, а Катя приняла низкую стойку и изловчилась, словно кошка перед прыжком. Глаза её светились янтарём.
— Мать честная, — вырвалось у Серёги.
Володя закинул ружьё на плечо и сказал всего одно слово:
