На пороге стоял молодой человек приятной наружности в узнаваемой униформе. Я сразу понял, что это для прикрытия.
— Проходите, Босс, присаживайтесь. Мы тут с Шимми как раз разговаривали…
— Доброе утро, ребятки! Вы у меня молодцы. Я в вас не ошибся. Пиццу будете?
Из вежливости мы не стали отнекиваться, хотя есть по утрам пиццу не наш стиль.
— Итак, констатируем. Что мы имеем? Имеем в наличии тот самый фолиант.
— Простите, Босс. Что значит «тот самый фолиант»?
— «Тот самый» и означает. Что он мне позарез нужен.
— А для чего, если не секрет?
— Меньше знаешь, крепче спишь, говорят. Не зря говорят, значит, были прецеденты. Скажу вам так. Новое задание для вас обоих: отыскать знакомую Алекса по Университету, Анну, если не ошибаюсь.
— Вы никогда не ошибаетесь, Босс. У вас феноменальная память. Анна Циммерман, — в девичестве, конечно.
— Спасибо за подсказку, Алекс. Разыскать и привести ко мне. Или — ко мне не надо, но разыскать.
— Слушаюсь и повинуюсь, Босс. А зачем, нам с Шимми любопытно.
— Любопытной Варваре на базаре кошелек обобрали. Но так и быть, отвечу. Чтобы она перевела фолиант с шумерского на нормальный русский язык. Я же не могу знать всего и тратить свое драгоценное время на всякую абракадабру. Договоритесь с ней, что хорошо заплачу, сколько не попросит. Пусть даст расписку о неразглашении и поторопится. Дело срочное, не требующее отлагательства. Вы меня правильно поняли?
— Мы вас правильно поняли, Босс.
—Тогда за работу, мадагаскарские ленивцы.
— Босс, почему именно мадагаскарские? Вы нас обижаете, право слово. Других, что ли, ленивцев на свете нет?
— Смеюсь я, шучу, настроение хорошее. Вот же какие обидчивые. Ничего не скажи.
— Босс, это ведь клинопись, да? Междуречье, заря цивилизации?..
— Верно, клинопись. Этим письменам несколько тысяч лет.
— Я слышал или читал, что есть компьютерная программа для перевода с шумерского на английский.
— Может, и так, только человек надежнее, если умеет держать язык за зубами. Информация строго конфиденциальная. После того, как переведет, ее надо будет устранить.
— Как это, устранить? Кого — информацию?
— Но она может еще пригодиться, Босс. Я за Анну ручаюсь.
— Ты сперва найди мне ее, а потом ручайся, если тебе неймется. Не донкихотствуй, столько лет прошло.
— Ваша правда. Люди меняются. А где мне ее искать?
— А это уже не мое дело. Шимми поможет. Шимми?
— Естественно, Босс. Помогу, что за печаль. Обыкновенные оперативно-розыскные мероприятия, как дважды два.
Босс удалился, а Шимми доказал, что не зря ест свой хлеб. Минут через пять он уверенно указал на аккаунт в Твиттере.
— Здесь она днюет и ночует. Посмотреть информацию о пользователе, телефон, сайт, где и откуда — можешь записывать.
— Я бы для начала позвонил, как думаешь?
— Не возражаю. Назначить встречу, ублажить, уговорить девицу, — на это ты мастак еще со студенческой скамьи.
— Сколько лет прошло, даже не знаю…
— Не боги горшки обжигают. Вот тебе телефон, звони.
— Надо все продумать, подготовиться.
— О, боже… Ему подготовиться надо. Да ты трус, Алекс. Вот не ожидал от тебя. Дело не в том, что ты ей скажешь, а как скажешь. Интонации, голос, выражение, модуляции. Ты же магистр магических наук, Алекс.
— Шимми, не скули под руку и не стой над душой.
— Скулят собаки. Коты мяукают. Или мяучат, не знаю, как правильно.
— Извини. Перестань мяукать, пожалуйста. Что-то мне нехорошо. Она и телефон свой оставила, а я ей не звонил, хотя мог бы. Она не простит мне этого предательства, как пить дать, не простит.
— Ну что ты заладил одно и то же. Попытка не пытка. Ну, давай же, не будь мямлей, Ромео. Разве мама тебе не говорила, что ты должен быть храбрым?
— Нет уж, сегодня. Босс сказал: срочно, и ты согласился. Эйнштейн говорил: жизнь похожа на велосипед, чтобы не упасть, надо крутить педали, двигаться вперед.
— Ты уверен, что Эйнштейн это говорил?
— Какая разница. Ты согласился. И теперь поздно бежать наутек.
Я глубоко вздохнул и набрал номер, словно шагнул в холодную воду, как в молодости, когда мы ходили купаться в Неве на пляже в ЦПКиО.
— Анечка, привет, это я. Извини, не позвонил раньше, был очень занят. Серьезно. Ты в порядке, надеюсь. Слушай, ты не поможешь перевести один древний текст на шумерском? Ты, насколько помню, щелкала их как орехи. Очень надо.
— Ну, здравствуй, Алекс… Лучше поздно, чем никогда. Приезжай, пропащая душа, буду рада тебя видеть. Записывай адрес…
Оказалось, Анна живет неподалеку, в районе 11-й линии Васильевского острова. Но какова выдержка! Ответила так, будто только вчера мы с ней распрощались. Однокомнатная квартирка-студия в доме после капитального ремонта, старый фонд. Минимум мебели, выцветшие обои. Да… И одинокая хозяйка. Анна так и не вышла замуж, все ждала, когда я вернусь из Лондона, из командировки. А я, подлец из подлецов, куролесил по белу свету… Нет мне прощения. Служба, говоришь? Не оправдывайся, это был твой выбор.
Мы поцеловались, на нас обоих накатили воспоминания, Анна незаметно смахнула слезу.
— Прости. Такой расклад получился. Не было дня, чтобы я не вспоминал о тебе.
— А я о тебе. И вот ты здесь, рядом, как прежде. Ну, рассказывай, чем занимаешься, что привело тебя ко мне.
— Это сложно, дорогая. В двух словах не объяснишь. Могу только сказать, что по важному делу. Ты мне поможешь с переводом? Заказчик обещал хорошие деньги.
— Это не совсем текст, это целая книга. Мы подпишем контракт. Оплата постранично. Но время не терпит, понимаешь?
— Я закажу китайской еды. Будешь? Нет, поздно, лучше пиццу.
— С удовольствием, милая. Ты будешь мне диктовать, а я буду печатать твой перевод. У тебя, конечно, есть принтер?
— Без него я бы просто пропала. Иногда дают подработку, но вообще сейчас полный штиль. Никого не интересуют не то, что древние языки, но и русский-то не особенно популярен. Говори, что хочешь, пиши, как бог на душу положит, устанавливай свои правила — Академия наук слова не скажет, нос боится высунуть, одни старики, тоска смертная. Культура на глазах вырождается.
— Да уж, культурка нынче цветет и пахнет. И еще. Обязательное условие сотрудничества — подписка о неразглашении.
— Это мне знакомо, нет проблем. Я проходила проверку. Давай, подмахну, у тебя же есть типовая форма, заготовка. Меня не часто, но приглашали раньше в Большой Дом для консультаций. В подробности не посвящали, но речь шла о секретных операциях на Ближнем Востоке. Требовалось хорошее знание одного из местных диалектов в Ираке, на котором связывались в соцсетях террористы. Руководство университета и наш декан Лев Семенович рекомендовали меня, а отдел режима не возражал. Тем и выживала. С финансами у меня, как сам видишь, ситуация фактически тупиковая.
— Мы это поправим, поверь. Как же я рад тебя снова видеть, обнимать…
— Ладно, не раскисай. Работы впереди много, надо начинать, сам говорил, что срочно требуется.
— Да-да, конечно. Делу время, потехе час, как нас учили.
— Давай книжку твою, посмотрим, что там.
— Ой, а то я не знаю, как обращаться с древними текстами. На первый взгляд, это аккадский язык. Да, похоже, что именно так. Вавилонский диалект.
— Для меня все это темный лес.
— По структуре ничего особо сложного не вижу. Разве что с общим контекстом могут быть трудности. Понимаешь?
— О чем идет речь, о чем говорится. Надо знать эту тему с точки зрения эксперта, который изучает, анализирует языки той эпохи, чтобы воссоздать историю, исторические события, общий фон того времени.
— Босс сказал, что наша задача — грамотный перевод, а уж разбираться, что к чему и почему, будет он сам.
— Тогда поехали. На аккадском говорили и писали в Месопотамии, в Вавилонии и Ассирии. Отсюда два диалекта. Оба относятся к семитской ветви афразийской языковой группы. Вавилонский получил широкое распространение на Ближнем Востоке практически как международный язык общения разных народов и наций, вроде сегодняшнего английского. Пользовались им хетты, египтяне, ханаанейцы и арамейцы. Позднее аккадский был вытеснен арамейским языком.
— Спасибо за исторический экскурс. Было познавательно, честно. Но о чем там говорится, хотя бы в двух словах.
— Сложно сказать в двух словах. Но определенно нечто относящееся к древней магии.
— Я же не слепая. Элементы письма, ритуалы, термины, упоминания местных божеств, ссылки на астрологию… Уже в то время магия — как практическое руководство, инструкция по применению — получила широкое хождение и была распространена в кругах духовенства, среди высших сановников, использовалась правителями. Рабы, низшие сословия, естественно, доступа не имели. Только элита. Тайные знания для посвященных, чтобы властвовать над природой и людьми. Власть, понимаешь? Ты, кажется, учился на мага. Что-то же осталось в голове?
— Ни бельмеса не соображаю. Эти двухгодичные курсы были какой-то аферой, кто-то отмывал в университете деньги. Что-то полезное я, конечно, извлек. Да и распределение получил неплохое. Но какое это имеет отношение к магии и к нашим реалиям?
— Не скажи… Все взаимосвязано. Видишь картинки? Здесь на странице — заклинание. Да, точно. Причем, довольно опасное для непрошенных гостей. Лучше пропустим. Чтобы не случилось беды, мы должны осторожненько поработать над переводом.
Мы молча поглощали пиццу, — я резал ее на мелкие кусочки, и накалывал на вилку, перед тем как отправить в рот, а Аннушка откусывала целиком. Кому что нравится. Вкус от этого не меняется, кто как привык. Поставили чайник. Разговор не клеился. Еще бы, столько лет прошло. Да и рассказывать было не о чем. Мне — в силу специфики моей службы и заданий, которые приходилось выполнять, а Анне, видимо, не хотелось ворошить неприятные воспоминания. Варенье, которым она меня угостила, было классным, какое я всегда любил: вишневое, с косточками, сладкое и в то же время с кислинкой. Вишневое варенье еще называют «королевским», почему, не знаю. Знаю только, что в семьях российской знати в него добавляли коньяк и корицу — для улучшения вкуса. Но вишня должна быть обязательно спелой, то есть, темно вишневого цвета. Потом мы немного поболтали о погоде, о том, кому нынче вольготно и весело живется на Руси, каким стал город, как он изменился за время моего отсутствия. Пустой, в общем, разговор ради приличия. Думаю, Анна меня так и не простила, хотя и пытается себя заставить. Анна знала в совершенстве множество древних языков, и тяга к ним была, и родители с детства подталкивали к тому, считали, что это прекрасная профессия для молодой девушки из интеллигентной семьи. Так оно и было до поры, до времени, пока не грянула перестройка, круто изменившая привычное течение жизни. Бизнес, деньги, деловые связи «ты мне — я тебе» заменили простое человеческое общение, и Анна, что называется, ушла в себя, замкнулась: ей стало неуютно в мире чистогана, а тут еще я сгинул, не сказав «прощай». И вот теперь встретились два одиночества…
— Так мы будем работать или спать на рабочем месте?
— Анечка, я ждал, когда ты будешь готова. Ты — главная. Как скажешь, так и поступим.
Книга напоминала, как сказала мне Анна, сборник магических сказок. Нет, скорее, даже не сказок, а преданий, которые невозможно было проверить: то ли правда, то ли вымысел. Но древняя магия, да, присутствовала в большинстве историй, причем, главными действующим лицами в них выступали ведьмы, молодые и старые. Перечислялись магические обряды, подробно, с толкованием смысла. Я бы даже сказал, они были похожи на инструкции для пользователей. Рецепты блюд и напитков, имеющих магическую силу, травы и приправы, — по сути, поваренная книга с примечаниями. Всего около сотни страниц. Я терпеливо постукивал по клавишам компьютера, Анна диктовала.
— Я не перевожу дословно, только слежу за смыслом, а все несущественное отбрасываю в сторону. Правильно?
— Я бы на твоем месте делал то же самое.
— Анечка, не сердись, пожалуйста, ну сколько можно. Я себя уже и так наказал. Что было, не вернешь, нужно смотреть вперед.
Где-то далеко за полночь перевод был закончен. Если бы мне сказали, что такое возможно сделать за полдня, ни за что бы не поверил, но Анна сотворила чудо. Весь труд уместился в небольшой стопке листков. Из переведенных документов, впрочем, не удалось извлечь полезной информации, которая бы могла пригодиться действующему «в поле» агенту, так мне во всяком случае показалось.
— Уф… Теперь можно и отдохнуть, выспаться. Люблю понежиться утром в постели часов до 11.
— Ты заслужила, а мне надо утром бежать к шефу отчитываться. Тебе как деньги отдать, наличкой или на счет перечислить?
— Алекс, мой счет приказал долго жить, вернее, еле дышит, как после тяжелой болезни. Давай так. Для налоговой — половину на счет, а то, что сверху — если не трудно — в разных купюрах. Не возражаешь?
— Главное, чтобы налоговая не возражала. В рублях?
— Да, пожалуй, было бы предпочтительнее. В заграничное турне не собираюсь. Так будет лучше и спокойнее, не придется менять в пунктах обмена, вокруг которых масса жуликов ошивается.
— Как скажешь… Тебе я постелила на диване, будет удобно, не беспокойся, сама проверяла. Пижаму не предлагаю. Вот тебе зубная щетка, полотенце висит в ванной комнате. Синего цвета, не перепутай.
Есть две дороги, два пути: твой, что выбран тобой, и тот, который выбрали за тебя другие. Этой ночью Анечка выбрала за меня. Я не был против.
За утренним чаем, поглядывая на часы, ко мне вдруг прилетела мысль: и зачем Боссу вдруг понадобились поваренные, пусть и магические, рецепты? Что-то здесь не то. Я поделился этим соображением с Анной, которая после ночных утех заметно изменила отношение ко мне.
— Ты, возможно, прав. Дело не в переводе, а в…
— Там могли спрятать то, что нужно Боссу на самом деле.
Распотрошить переплет древнего фолианта посредством кухонного ножа не представляло труда. В корешке мы, действительно, обнаружили свернутый трубочкой тонкий листок пергамента с начертанными на нем письменами. Истина всегда рядом, надо всего лишь ее найти.
— Ух ты… А мы решили, что сделали свою работу. Ох, и досталось бы нам обоим на орехи. Анечка, посмотри, сможешь прочесть?
— Не знаю. Что-то мне совершенно незнакомое. Тарабарщина, не похожая ни на один из известных мне языков.
— Может, код, тайнопись, которую нужно расшифровать?
— Твой хозяин большой хитрец, как я погляжу. Алекс, твой выход… Ты у нас изучал магические науки и получил степень.
— Я же тебе объяснял, что это было для прикрытия, понимаешь, чтобы никто нос не совал на нашу кафедру. Меня учили подслушивать, подсматривать и убивать. Агент с правом на убийство — ты разве не знала? Я такой же магистр, как Папа римский.
Немного привираю, как нас инструктировали. Без этого никак нельзя. Полуправда — та же ложь, но в красивой упаковке.
— Не прибедняйся, Алекс. Перед тобой шифрограмма, которую ты обязан разгадать. Или вас этому не учили?
— А может, не надо? Это засекречено, разве не видно? Босс сказал, наше дело — перевод, а дальше он сам разберется.
— Разве тебе не интересно, что скрыто в этой записке, адресованной неизвестно кому?
— Любопытство сгубило кошку, говорят.
— Аня, скажи, зачем нам чужие секреты? Чтобы потом нас искала мафия? Или преследовали ведьмы с чертями? Зачем?
— Я тебя, конечно, не заставляю, но…
— Что, но? У нас нет допуска к этому документу. Давай просто отдадим его моему Боссу. Я допускаю, что он именно это и имел в виду, когда давал нам задание. И надеюсь, что он любит разгадывать загадки. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Бери деньги — и разбежались, забыли.
— Насчет денег. Неплохо бы их сперва получить. Как тебе хорошо известно, услуги лучше всего оплачивать полновесными купюрами.
— Хочется верить, что на этот раз не обманешь.
— Кто старое помянет, тому глаз вон.
Мир становится все более нестабильным. Поэтому все большее значение приобретают т.н. традиционные ценности, которые приходится защищать. Это залог безопасности общества и будущего страны. Прописная, банальная истина? Несомненно. Не ставшая, однако, от этого устаревшей и ненужной. Это к тому, что прошлого не вернуть. Нельзя ступить дважды в одну и ту же реку, выражаясь изящным стилем. Как это сформулировали до нас? Оглядываясь назад, снимем шляпу — глядя вперед, засучим рукава, даже если это прекрасное будущее нам угрожает. Чтобы выжить, иногда нужно привлечь внимание акул. Прекрасно сказано, святые угодники!
Получилось все так, как и планировалось: я отдал Боссу папку с текстами переведенных страниц, а он мне — плотный конверт с пухлой пачкой «зеленых». Судя по весу, примерно килограмм в стодолларовых купюрах. Ого!.. Босс не скупердяй, я это знал, но все же разбрасываться долларами налево и направо… Сто тысяч долларов, — о, боже, я же просил в рублях, чтобы не привлекать внимания. С другой стороны, легко помещаются в дамскую сумочку. Россия щедрая душа… Сколько это будет, к примеру, в рублях? Применительно к килограмму — это может быть и пятьдесят тысяч, и миллион рублей, все зависит от номинала. Но по банковскому курсу на сегодняшний день что-то около восьми миллионов. Еще раз ого-го… Можно и квартирку однокомнатную в новостройках прикупить в приятном месте вдали от шума городского, еще и останется кое-что на черный день. Или приличную дачу за городом, в области. Аннушка не пожалеет, что связалась со мной. Хоть этим частично искуплю свою вину перед ней. Я быстро сел в такси и помчался на Васильевский. Затрещал телефон.
— Дорогой, а что это за писулька приложена к переводам, а? Или это намек на отдельное вознаграждение? И мне совсем не интересны ваши кулинарные рецепты в этом фолианте. Книг таких пруд пруди в магазинах. Я ожидал получить от тебя книгу с именами и адресами всех ведьм в мире со Дня сотворения.
— Босс, мне вам больше нечего предложить. Это все, что мы с Шимми экспроприировали у Худайбердыева. Еще записка. Но вы уж не серчайте, что шифрограмма Ане не по зубам оказалась. Вы уж дальше как-нибудь сами.
— Сами, говоришь? Не забыл, чему тебя два года на кафедре учили? Или забыл, что ты особенный, агент Спешл? Давно я тебя так не называл, мистер Спешл?
— Отчего же, не забыл. Только забыл все за давностью лет.
— А ты постарайся, вспомни. Очень тебя прошу.
— Да-да, конечно, Босс. Я постараюсь.
— Передашь Анне деньги, тотчас же возвращайся в гостиницу. Я зайду к тебе и вместе поколдуем над загадкой.
— Есть, шеф. Всегда рад вас видеть, шеф.
— Ну и ладно. До встречи, дорогой… Чайку там приготовь, будь добр, только не из пакетиков «липтон».
Аня была в диком восторге. Никогда бы не подумал, что почтовый конверт с кучей денег может так вдохновить человека. Она прыгала, смеялась, обнимала меня... Потом немного успокоилась и произнесла слабым голосом: «Спасибо, большое спасибо…». После чего разревелась, уткнувшись носом в подушку. Я, как мог, успокаивал ее.
— Ну что ты. Перестань. Все будет теперь хорошо. Заживешь, как люди…
— Знаешь, Алекс. Я ведь о чем мечтала? Чтобы мы с тобой были, на всю жизнь.
— Ты же не думаешь, что уже поздно?
— Не знаю, что тебе сказать. Я человек подневольный, как уже говорил. Как в песне поется: «Дан приказ ему на запад…» Будет такой приказ — поеду на Запад.
— А я буду тебя ждать, хорошо?
— Жди меня, и я вернусь, только очень жди. Это стихи Константина Симонова. Хорошие стихи, душевные. Но мне пора. Шеф зовет на переговоры. Отказаться не имею права, ты же понимаешь.
— Понимаю. Только помни, я тебя буду ждать. Пожалуйста, больше не исчезай надолго…
Легко сказать. От Босса жди любого подвоха. Тиран, настоящий тиран. Для него права человека — пыль, а сам человек ноль без палочки. Как же, они — повелители, архитекторы, футурологи, демиурги…
Часов в девять вечера появился Босс. С бутылкой Camus. Неплохой, но я предпочитаю Hennessy.
Выпили, закусили ломтиками лимона, кстати оказавшегося в холодильнике.
— Хорошо пошла первая рюмочка, а?
— Коньяк завсегда хорошо идет, Босс. Будто вы не знаете.
— Стало быть, у нас образовалась проблемка.
— Именно, Босс, проблемка. С божьей помощью и решим.
— Уверен? Тогда приступай. Налить еще?
— За компанию, сам знаешь, и черт удавится. Но ты не поминай черта всуе. Тебе не положено.
— Знаете, Босс, криптограмма очень похожа на исландские гальдраставы. Могу ошибиться, конечно. Мы на кафедре подробно не изучали, но по первому впечатлению именно так.
— Ну да. Раннее средневековье, техника, принятая в северной магии. Используются руны, но не обычные, а переплетенные, чтобы затруднить чтение. Заковыристые. На лекциях нам говорили, что этот способ шифрования — один из самых неизученных для составления криптограмм. В практической деятельности для разведки не используется ввиду сложности и неэффективности. Гальдраставы занесены в теоретический раздел программы обучения, короче говоря, едва упоминаются. Думаю, что и специалистов не готовят, днем с огнем сегодня не найдешь.
— Впечатлен твоим рассказом. Можешь попробовать прочитать?
— Здесь придется повозиться. Смелость города берет, — говаривал полководец Суворов. Но с учетом того, что сам текст на пергаменте небольшой, всего два десятка строк, думаю, что к утру справлюсь. Хотя язык этот мертвее мертвого, позвольте заметить.
— К утру? Так это же замечательно! В долгу не останусь.
— Босс, я не ради наград стараюсь.
— Знаю, сынок. Отблагодарю обязательно, не сомневайся. Нужно кого-то убить, ликвидировать? У тебя появились враги, недоброжелатели? Только скажи. Кстати, как там твоя пассия, довольна?
— Вот уж не моя… Но от счастья на седьмом небе.
— Хорошая была девчушка, помнится. Сейчас взрослая женщина, но осталась такой же. Я имею в виду внутреннюю красоту, моральные качества, скромность, достоинство, верность. Она тебе нравится?
— Нравится, Босс. Но боюсь, что судьбы наши так и не пересекутся.
— Да уж… Ты с ней поласковей будь. Никто знать не может, что нас ждет. Даже я. Вот отзовет прямо завтра Небесная канцелярия, найдет для меня другую работенку, бросит в прорыв затыкать грудью амбразуру…
— Вот и я молюсь. Еще столько дел на Земле надо переделать. Предстоит расширить горизонты.
— В смысле, еще столько надо попробовать. Пострелять хочется из пулемета.
— В том-то и дело, дорогой. Когда человек добросовестно платит государству налоги и ведет себя как законопослушный гражданин, не ходит на демонстрации и протесты, ни одного пятнышка в личном деле, ни одного задержания, ты не представляешь, как иногда хочется пострелять из пулемета из окна.
— Тебе этого не понять, сынок. Наша проблема в том, что мы слишком привержены правилам, слишком добропорядочны и подчинены законам, которые сочинены для нас неизвестно кем. Ты же не думаешь, что наши предки, неандертальцы, якобы первые люди, — хотя я не верю ни Дарвину, ни ученым-археологам, ни палеонтологам, — блюли конституцию и всегда придерживались заповедей, традиций, устоев, заведенного порядка и поступали, согласуясь с совестью, нет? Правильно, они жили по принципу: прав тот, у кого больше прав. Закон джунглей — право сильного. А теперь скажи, что-то изменилось с тех пор?
— Вот! И почему я не могу пострелять из пулемета? А ты знаешь, что один человек грозился выйти на Уолл-стрит и застрелить первого встречного, и за это ему ничего не будет?
— Так это байка, Босс. Кто же в здравом уме способен на такое?
— Есть, дорогой, поверь мне. Сумасшедших нынче гораздо больше, чем нормальных. И это они пишут законы и устанавливают правила для нормальных людей.
— И поэтому вам хочется пострелять из окна?
— Представь себе. Чем я хуже того парня? Что, если он прав? Что, если он плохой мальчик? Что, если я тоже хочу почувствовать себя неандертальцем, хотя бы недолго побыть в его шкуре, вернуться, так сказать, в каменный век или в специально созданную и отведенную для таких же сумасшедших, как я, зону — кластер называется, этот дивный завтрашний мир — где можно было бы вволю покуролесить, пострелять, поубивать. Сериал Westworld, «Мир Дикого Запада» смотрел? Сублимация чувственного восприятия реальности… Может, сбегать еще за одной, как ты считаешь?
— Нет, Босс, мне еще работать всю ночь. А вы можете, кто вам запретит, вам же больше шестнадцати и паспорт предъявлять не нужно.
— Такси возьмите, неровен час, гопники по ночам по улицам шастают, к прохожим пристают.
— Обязательно. Спокойной ночи, специальный агент Спешл!
Часам к трем ночи я выдохся и пожалел, что в холодильнике нет пива. До пива я не любитель, но пить что-то надо, не воду же из графина. Пришлось заказывать кофе в номер. Как ни странно, сервис оказался на высоте, доставили уже через пять минут. Процесс расшифровки близился к финишу. Абракадабра из черточек и кружочков понемногу поддавалась прочтению. Еще через час картина стала ясной полностью: это древнее ругательство, имеющее силу заклинания, которые используют ведьмы. Вряд ли сие открытие обрадует Босса, но это его проблема. Что же там такого, что могло вызвать его интерес к фолианту, заставить нас пойти на преступление? Может, УВС, универсальное волшебное слово, манипулирующее сознанием и превращением в огнедышащего дракона, оживляющее мертвых и телепортирующее на другую планету? Или вот еще: управляющее всеми тремя стихиями — огнем, водой и воздухом, и предвосхищающее грядущее? А что не так с грядущим, можно спросить? Стоит себе человек у пивного ларька, попивает пиво из кружки, как вдруг с неба на него падает метеорит. Какое пиво? — кажется, Kozel, какое это имеет для вас значение. Главное — выбрать правильное место под солнцем, чтобы тебя не придавила жизнь, как эта гипотетическая каменная глыба, упавшая с неба на выпивоху у ларька. Для этого и служит одна из главных молитв в православии «Боже, спаси и сохрани», что надо произносить перед сном и просыпаясь каждое утро. Но это очень уж простое древнее заклинание, доступное всем, как и «Черт, черт, черт…». А Босс, я думаю, искал то, что предназначено только для посвященных. Это на первый взгляд может показаться смешным, но это нисколько не смешно. Магия — это не смешно. Не верьте, что с наступлением научно-технической революции она забилась в угол и выбросила на ринг полотенце в знак признания своего поражения, или, более того, скрылась в мрачных и недоступных болотах Дартмура в графстве Девон, и нос свой боится теперь показать. Магия — это вопрос веры: никому и ничего не нужно доказывать.
Произносить вслух открытый мной текст я не стал, поскольку это опасно для окружающих, то есть, для меня в первую очередь, но поверьте, в древности умели виртуозно ругаться матом и навлекать на других людей порчу и всякие жизненные неприятности. Мне жаль Босса, но его обманули, пустили по ложному следу. Кто? Вот где загадка! Мы с Шимми выполнили свою часть работы, как договорились, я бы сказал, выполнили профессионально. Выкрали фолиант, Анна сделала перевод. Ну и я отличился: не каждому доводилось за пару-тройку часов расшифровывать древние скандинавские руны.
Босс, однако, не выглядел сильно удрученным, когда я доложил ему о своих изысканиях. Он умел скрывать эмоции, умел держать удар. Что-то он теперь предпримет, чем ответит? Долго ждать не пришлось.
— Это все проделки моего братца, не иначе. Его почерк. Послать меня к чертям собачьим, да еще с указанием точной даты и часа Апокалипсиса... Мне к этому не привыкать. Ответим ему зеркально. Просто нужно быть в другой раз умнее. Бумажку эту мы засекретим и добавим в качестве улики в досье моего несносного любимого брата Михаила. Пригодится воды напиться, когда будем делить папочкино наследство.
— Спасибо, но не стоит. Я справлюсь. Лучше скажи, ты готов оказать мне услугу?
— В любое время дня и ночи, Босс. Вызвать 9-1-1?
— Иного ответа я от тебя и не ожидал, дорогой. За работу. С нами Бог!..
— Подождет своего героя. Общение с прекрасной половиной человечества придется отложить на потом.
— Но мы не знаем, что мы ищем.
— Терпение, Алекс, терпение. Если о чем-то долго думать, решение придет само собой.
Ага, если долго мучиться, что-нибудь получится. Только глупец думает, что может одним махом разрешить все свои проблемы. Разумеется, я не стал разубеждать Босса. Ему виднее. Он смотрит на мир со своей колокольни, а я со своей. Что, если прав я, а не Он? Думаю, что когда-нибудь зомби-апокалипсис покончит с этой человеческой цивилизацией, — а наивный мой Босс, напротив, надеется ее спасти. Он хоть и ангел, но не идиот. Чудак… Хотел сказать, человек, но Босс ведь не человек, а Босс. Опять зашлет меня куда-нибудь в тартарары. Но это будет уже другая история.
