CreepyStory

Предыдущие части здесь:

1 часть \ 2 часть \ 3 часть \ 4 часть \

День пятый

Я встал рано. Спал всего несколько часов, но это хотя бы что-то. На самом деле, я слишком взволнован, чтобы обращать на это внимание.

Я упаковал свой рюкзак. Взял немного еды, воды, фонарик, рацию, карту маршрутов и свой мачете. Я также взял камеру, чтобы посмотреть, сможет ли Элисон подтвердить, действительно ли человек на фотографиях - тот самый Харви.

Солнечный свет сияет над раскинувшимися деревьями. Я никогда прежде не любовался восходом солнца здесь, потому что обычно либо спал в этот момент, либо был напуган до смерти и мне не было дела до этого. Но сейчас я смотрю на всю эту красоту и это завораживающее зрелище.

Я решил не говорить Элисон, что собираюсь прийти к ней сегодня. Хотя я и доверяю ей в какой-то степени, все же решил не предупреждать её заранее о своих планах, так на всякий случай.

Я зашнуровываю свои ботинки и отправляюсь к вышке Элисон. Прогулка должна занять около 2 часов. Судя по карте, маршрут относительно прямой и впереди не ожидается много крутых подъемов, оврагов или чего-то в таком духе.

Когда я вышел за пределы своей зоны и вошёл на территорию, которая относиться к Элисон, я заметил резкую разницу. Дело в том, что часть леса разбита на зоны и каждый смотритель имеет свою, с множеством маршрутов и троп.

По ним, смотритель обязан патрулировать и по мере необходимости обрубать свисающие ветви и кусты. Если этого не делать своевременно, тропы попросту зарастут.

Однако, когда я перешел к Элисон, я заметил, что тропы в её зоне были в очень плохом состоянии. Если честно, за ними, видимо, вообще никогда не следили. Я достал мачете и начал прорубаться вперед, продолжая идти по едва заметным дорожкам.

Это была утомительная работа, но я хотел убедиться, что тропы будут достаточно заметны и легки для прохождения, когда мне понадобится идти обратно.

Я уже практически потерял мотивацию и проголодался, когда достиг ее вышки. Вместо двух часов на дорогу, я потратил целых 5, и всё из-за работы, которую мне пришлось выполнить для расчистки путей, однако, в конце-концов, я всё-таки добрался.

Вышка была точно такая же, как и у меня, такая же планировка с хижиной на четырех сваях, спрятанных в небольшой прогалине, в лесу. Ее уборная во дворе, была на противоположной стороне, но ее продовольственный склад был на том же месте, что и мой, только слева от основания вышки. Однако есть одно существенное отличие, которое я заметил сразу.

Остатки массивного очага, похожего на костер, в 30 метрах от ее вышки, круженный камнями. Похоже, что кто-то не так давно им пользовался. Если учесть, что наша задача - следить, чтобы в лесу не случалось пожаров, это немного странно, не правда ли?

Я поднимаюсь на вышку, наступая на ступеньки как можно тише и осторожно, в отличие от того, как я делаю это обычно; отчасти потому, что я не хочу, чтобы она подумала, что это улыбающаяся женщина, бегущая по ее лестнице, но в основном потому, что я очень нервничаю.

Достигнув вершины, я уже понимаю, что в хижине никого нет. Похоже, в ней давно никого не было. На крыше вышки видны старые птичьи гнезда, нити паутины опутывают перила и углы, а пыль лежит буквально повсюду. Я собираюсь открыть дверь, но она заперта. Это странно. У моей хижины вообще нет замка. Я смотрю сквозь стекло, щурясь, чтобы хоть что-то разглядеть, сквозь толстый слой пыли на окне.

Там темно, и даже темнее, чем должно быть. Я вижу большую радиостанцию на столе, рядом со стопкой старых газет. Кровать в беспорядке, не застеленная. Из-под неё выглядывает сумка, наверное, это ее рюкзак.

Из того, что я вижу внутри, нет ничего, что могло бы занять ее днем. Ни книг, ни приёмника, ни журналов. Как она вообще здесь ещё не свихнулась?

Я решаю связаться с ней по рации. Не для того я прошел весь этот путь, чтобы уйти ни с чем. Я включаю её и говорю:

- Элисон, прием.

- Хей, привет - последовал быстрый ответ. Как дела, Оскар?

- Привет, нормально! - отвечаю я.

Решив немного во всём разобраться, прежде чем дать ей понять, что я нахожусь рядом, я спрашиваю её:

- Где ты находишься сейчас?

- Я на своей вышке, а что? - отвечает она.

Что за ерунда? Она просто лжет мне.

- Ок, я понял. Ничего особенного, просто уточнил - и теперь лгу уже я, пытаясь скрыть свой дрожащий голос за притворным спокойствием.

- Просто встретил несколько отдыхающих на краю моей зоны. И решил предупредить тебя. Я разберусь с ними сам. Не хочу отвлекать тебя.

Ответа нет. Она что купилась? Она верит мне?

- Элисон не молчи, ответь, ты меня услышала? Мне просто нужно знать.

- Да Оскар, я услышала тебя. Если что зови. Очень мило с твоей стороны, что решил узнать, как у меня дела. Спасибо за это!

- Ок, до связи Элисон.

Спасибо? Черт. Думаю, она мне верит. Я решил спуститься вниз с вышки, и спрятаться за деревьями, поблизости. Может быть, она просто возвращалась к вышке и была совсем близко, поэтому сказала, что она уже там. Это может быть просто недоразумением, поэтому я собираюсь разобраться в ситуации и посмотреть, что произойдет.

Прошло более 30 минут. Она так и не появилась. Здесь подозрительно тихо.

Ни шороха животных, ни пения птиц, ничего. Только тишина.

Во время ожидания я решил, что если она не вернется в ближайшее время, я просто ворвусь в ее хижину. Я понятия не имею, законно это или нет. Технически, это собственность моего работодателя. Я предполагаю, что это всё-таки незаконно, но мне нужно всё выяснить. И сделать это в ближайшее время. Пока не стемнело.

Поднявшись вновь, я ударяю по заржавевшему замку ручкой мачете. Громкий удар нарушает жуткую тишину, за которым следует скрип двери, когда она распахивается, и я замираю на секунду, ожидая, что сейчас что-то случится. Ничего.

Я вхожу внутрь. Пыль поднимается и попадает мне в нос, и я еле сдерживаюсь, чтобы не раскашлялся и не начать чихать. Нужно успокоиться и сделать всё быстро. Я иду к стопкам газет. И на самой верхней, напечатанный крупным шрифтом заголовок, сразу бросается мне в глаза и вызывает у меня озноб.

"Сестры Хайкерс пропали без вести".

Я просматриваю статью и в ней говорится об этих лесах. Две сестры пропали в нём без вести.

Может одна из них - это сестра Элисон? Она совсем недавно сообщила мне, что у нее пропала сестра.

Я пролистываю остальные газеты и в большинстве из них повторяется раз за разом, что две сестры все еще числятся пропавшими без вести. Затем листая следующую газету, я увидел статью о том, что одна из сестёр найдена, после того как считалась пропавшей в течение долгого времени.

В статье говорилось, что одна из сестер была найдена живой и относительно здоровой, а другая все еще числится пропавшей. Там было написано, что они заблудились в лесу. Позже одну из девушек удалось найти, а вторую нет.

Элисон не упоминала, что потерялась вместе со своей сестрой, если это о ней.

Она считала это слишком личным? Или она лгала?

Я обращаю свое внимание на документ, лежащий под газетами, в прозрачном файле.

Внутри, один лист бумаги. Он озаглавлен "Оскар".

Далее идет информация обо мне.

Я поделился с ней информацией о моем разводе и о том, почему я устроился на работу, сказал сколько мне лет.

Может, она хранит это все только для того, чтобы не забыть? Бред какой-то.

Постойте, но откуда она знает настолько подробные детали? Мы ведь никогда не встречались. Откуда она может знать, как я выгляжу?

Здесь происходит что-то чертовски странное. Я переключаю свое внимание на сумку под кроватью.

Это большой рюкзак темно-синего цвета. Я вытаскиваю его и открываю. Внутри одежда. Судя по тому, что я вижу – мужская; футболки, походные штаны, дождевик. Я копаюсь глубже и нахожу молоток, а затем гаечный ключ. Ничего необычного там нет. Следующий предмет, который я вытащил, это солнцезащитные очки.

На боковой стороне выгравировано: H.R.

Если это чьи-то инициалы то они определенно не Элисон, кого-то другого. Я достаю рукой до дна сумки и чувствую маленький металлический предмет. Я вытаскиваю его, и им оказывается карманный нож. Очень хороший нож, по виду выполненный на заказ. У него золотой абрис, пронизанный смесью волнистых, серебряных и черных узоров. На нем тоже есть какая-то надпись, маленькими буквами:

«Моей Любви, Тебе, Харви».

Стоп! Что у нее делает нож Харви? Это явно его вещи.

Вот значит куда делись вещи после его исчезновения!

Я ничего не беру; иначе она поймет, что я здесь был. Но я принял решение быстро уйти, я не чувствую себя в безопасности.

Когда я поднимаюсь с корточек, чтобы уйти,  вдруг слышу знакомый голос за своей спиной.

Голос Элисон.

- Эй, все, чего она хочет, это чтобы ты улыбнулся.

Продолжение следует...

Предыдущие части:

Часть 1 / часть 2 / часть 3 /

День четвёртый.

Я знаю, что она там. Я чувствую это. Она под моей кроватью.

Я подумал о правилах, говорилось ли в них что-то об этом?

Есть два правила, которые могли сработать, но я не знаю, какому из них нужно следовать.

Правило 6. Если ты проснешься и увидишь жуткую, улыбающуюся женщину, смотрящую на тебя через окно, спрячься под одеялом и задержи дыхание. Она войдет в твою хижину, и ты почувствуешь ее дыхание рядом с собой, как будто она нависает над тобой. НЕ ВЗДУМАЙ ДЫШАТЬ. Это продлится всего несколько секунд, потерпи. Как только ты почувствуешь ее уход, сразу включи основной свет.

Или

Правило 9. Если в какой-то момент ты возвращаешься к своей вышке и понимаешь что внутри кто-то есть, беги.

Не останавливайся, пока не добежишь к соседнему смотрителю.

Не вздумай оглядываться назад. Она будет преследовать тебя.

Следует ли мне спрятаться под одеялом, пока она не уйдет, как в правиле 6?

Или нужно бежать, потому что она вероятно сейчас здесь, как в правиле 9? Чёрт, когда я вошел, получается она уже была внутри. Значит это правило 9, верно?

Я слышу ее. Не очень хорошо, но слышу. Этот звук похож на то, когда кто-то пытается двигаться медленно и не шуметь. Секунду спустя, доносится небольшой треск, похожий на то, как хрустят пальцами. Боже это наверно её руки.

Они двигаются и раздаётся этот хруст.

А после я слышу низкий, удушающий стон. Я закрываю глаза. Мне нужно принять решение, продолжать прятаться или бежать?

Правило 6 или правило 9? Я в панике.

Я почувствовал легкий рывок, на нижней части моего покрывала и он длился всего секунду. После этого покрывало снова потянули, немного сильнее, чем в прошлый раз.

Я выбираю правило 9.

Я резко вскочил с кровати и выбежал за дверь, которая оглушительно за мной захлопнулась. Я не вижу ее, потому что не оборачиваюсь.

Быстро бегу и я уже на полпути вниз по лестнице, слышу грохот над собой. Дверь снова хлопнула, видимо она тоже покинула хижину.

Я внизу своей вышки и слышу шаги по ступеням. Она следует за мной.

Начинаю бежать по тропинке в сторону бункера. Позади слышны чваканье грязи и шелест травы и эти звуки становится громче и ближе. Она меня догоняет.

Я достигаю бункера и быстро открываю его. С трудом спускаюсь вниз по лестнице, не забыв захлопнуть люк.

Я слышу ее.

Она ходит наверху, рядом с крышкой люка, шелестит травой, ходит вероятно кругами. Ее низкие стоны заставляют меня замереть, а волосы на теле встают дыбом, когда она неожиданно начинает ещё и кричать.

Я в углу бункера. Cмотрю на люк, но сквозь тьму ничего не вижу. Она все еще снаружи, слышны ее движения.

Может быть, она не видела, как я спустился в бункер? Или не знает о его существовании вовсе?

Это видимо то место, где Харви ночевал, когда его не было долгое время, на вышке. Элисон говорила, что не знает, где он провёл те последние несколько ночей.

Может об этом месте шла речь? Я не знаю и могу только догадываться.

Теперь я ничего не слышу. Прошло около 20 минут. Я думаю, что она ушла, но с меня хватит, я больше не поступлю как идиот. Я останусь здесь до утра.

Многие, возможно задаются вопросом, зачем я нарушил правило и не побежал к Элисон?

Всё просто. Без источника света, бежать по ночному лесу, так далеко - бессмысленно, а бункер находится рядом. Это лучший вариант для спасения в данный момент.

В конце концов, мне удалось уснуть и проснулся я уже утром, от шума ветра и пения птиц доносящихся снаружи.

Итак, воспоминания прошлой ночи, всё еще наводят на меня ужас. Оглядываясь назад, на мое решение о том, что нужно выяснить, что же всё-таки со мной происходит здесь, я чувствую себя глупо. Не уверен, было ли это из-за недосыпа, но я больше не буду принимать такие решения. Я собираюсь быть приверженцем правил.

Утро, я все еще в бункере. Наконец, я всё-таки набираюсь смелости, чтобы приоткрыть люк над головой и выглянуть наружу, ослепленный солнечным светом после того, как невероятно долго просидел во тьме.

Все в порядке, вокруг ни кого. Осторожно, не делая резких движений, я вылез и направился к своей вышке.

Я быстро поднимаюсь по лестнице, как вдруг слышу голос позади себя.

- Эй! Привет!

Я чуть не обделался от испуга, оборачиваясь и чуть ли не падая с лестницы.

У основания моей вышки стоит девушка. У нее коричневые волосы, она в очках и с большим рюкзаком на спине. Она одета в походное снаряжение и улыбается мне.

- Извините, что напугала вас. Привет, я Саманта. Дочь Марка. Я здесь, чтобы пополнить некоторые, необходимые запасы - объясняет она.

Я все еще смотрю на нее, а сердце просто вырывается из груди.

Элисон упоминала, что Марк или его сын будут приходить для этого, но она и словом не обмолвилась о дочери.

Меня уже сводят с ума эти догадки и странные события.

- О, привет, - отвечаю я дрожащим голосом. Да, ты очень меня напугала. Я, Оскар.

- Я знаю. Привет и ещё раз извините - повторяет она, все еще улыбаясь.

С тобой все в порядке?

Я выдавливаю из себя слабую улыбку и киваю:

- Просто немного испугался от неожиданности, вот и все. Я думал, что это Марк, или его сын, которые должны время от времени приходить сюда.

Она смеется:

- Обычно так и есть. Я только недавно начала им помогать. Вы на самом деле, моя первая остановка сегодня, позже навещу соседнего смотрителя. Приятно познакомиться, Оскар!

Я не стал посвящать Саманту во всё, что произошло за эти дни.

Не хотел пугать её и чтобы она посчитала меня сумасшедшим.

После того, как она ушла к Элисон, я весь день пролежал на кровати, пытаясь отдохнуть, как морально так и физически.

Сейчас темнеет. Я чувствую в себе решимость выяснить, что происходит в этих лесах. Не поймите меня неправильно, я напуган до смерти. Возможно, я сделал неправильный выбор. Я здесь сам по себе.

Я не знаю, кому доверять, может быть Элисон?

Хотя, она по видимому многое не договаривает, но выбор кому доверять, а кому нет, у меня не велик.

Мой очередной обход прошёл без происшествий и я очень рад этому. Прямо перед тем, как лечь спать, я связался с Элисон, чтобы задать ей интересующий меня на данный момент вопрос.

- Привет, Элисон, - говорю я. У Марка есть дочь?

- Оскар, привет - ответила Элисон несколько секунд спустя. А я как раз собиралась пожелать тебе спокойной ночи. Я не знаю. Я лично встречала только его сына. А что?

- Ладно, ничего. Мне было просто интересно.

- Ты в порядке, Оскар? Что-то случилось?- спрашивает она.

- Я в порядке, Элисон. Немного устал, не могу больше говорить. Спокойной ночи.

Ну и что мне теперь думать?

Саманта должна была побывать у неё сегодня и даже если она не дочь Марка, Элисон всё равно бы сказала, что к ней приходила девушка и принесла ей некоторые продукты, первой необходимости.

Она ничего об этом не сказала!

Я все еще в ужасе, но я знаю, что мне нужно делать.

Эти правила - мой спасательный круг. Они обеспечат мне выживание, поэтому я должен следовать им не раздумывая. И именно сейчас больше, чем когда-либо. На всякий случай, я не снимаю ботинки, когда ложусь спать и не забываю включить лампу перед тем, как выключить основной свет.

Я лежал в постели примерно около 30 минут, затем услышал это. Снова кто-то скребется.

Правило 7. Если ты слышишь, что кто-то скребется, откуда бы этот звук не доносился, выключи радиостанцию и спрячься под одеялом, пока этот звук не прекратится.

Скреблись тихо и звучало это так, словно происходило где-то на лестнице, если не в самом внизу, возле пристройки, где хранятся продукты.

Я сразу же бросаюсь к радиостанции и выключаю её. Я проверяю, выключена ли моя маленькая рация. Быстро возвращаюсь к своей кровати и прячусь под одеяло. Но звук продолжается. Он становится громче.

Звук медленный и протяжный, похожий на звук гвоздя, которым водят по деревянной доске. За каждым таким звуком, следует около 10 секунд тишины, затем снова кто-то скребется, но теперь это происходит ближе, чем в прошлый раз.

Вскоре я слышу, что скребутся прямо возле меня. Как будто у моей кровати. Я задерживаю дыхание и закрываю глаза.

Никаких правил, я просто чертовски напуган.

Следующий скрежет, продолжительнее остальных. Он либо рядом у моей кровати, либо у двери моей хижины. Я не знаю.

Я уже очень плохо соображаю, но я не собираюсь двигаться.

Звуки прекратились, примерно через 10 минут. Не знаю как моё сердце выдержало этот страх. Все, что я слышу сейчас - это шелест деревьев внизу, когда ветер колышет листья и ветви, создавая атмосферный звук, прямо за стенами моей хижины. Я уже принял решение оставаться в своем укрытии до конца ночи, на всякий случай, как вдруг услышал другой звук.

Тихие шаги.

Каждый быстрый стук по ступеням слышался все громче, к тому моменту как я понял, что кто-то бежит вверх по лестнице. В панике я забыл правило. Инстинктивно я вскакиваю с кровати и бегу к выключателю. Я включаю его, и звук немедленно прекращается.

Я замер, стоя у выключателя, ожидая что что-то сейчас случится, но ничего не происходило. Дрожа, я приближаюсь к списку правил, который я хранил на тумбочке, возле своей кровати. Поднимаю его и проверяю, правильно ли я поступил.

Правило 5. Ночью, если ты слышишь, как кто-то бежит по лестнице твоей вышки, включай основной свет и не выключай его до утра. Если ты не сделаешь этого к тому времени, когда она окажется на верху, будет слишком поздно.

Спасибо, Господи. Я знал, что включенный основной свет входит в большую часть правил, и я безумно рад, что поступил правильно. Я выглядываю в окно и ничего подозрительного внизу не замечаю. Я смотрю в сторону лестницы, но там ничего не происходит, совершенно ничего.

Полная тишина.

Прошло около двух часов с тех пор, как что-то или кто-то пытался подняться по моей лестнице, и я точно не усну сегодня.

Итак, я решаю что использую это время с умом. Я взял карту и интенсивно начал изучать окрестности, запоминая все маршруты вблизи моей вышки, чтобы знать их как свои пять пальцев.

К тому же я узнал кое-что новое. Мне удалось найти самый короткий маршрут до соседней вышки. Путь по нему должен занять минимум времени, на случай срочного побега.

Хотя все еще думая, что могу доверять Элисон, я по прежнему очень хочу встретиться с ней лично. Я хочу увидеть её и поговорить. Лицом к лицу, не держась за трубку радиостанции.

Я решил, что завтра обязательно пойду к вышке Элисон, чтобы всё выяснить и точка.

Продолжение следует...

Не помню есть именно такая тема или нет, я не вспомнил, если кто найдет я перенесу.

Я вообще человек от этой темы достаточно далекий. По своей природе привык верить только в то, чему был сам свидетель, и любой аномальной херне всегда стараюсь найти логическое объяснение. И до сего времени я не сталкивался с чем-то очевидно необъяснимым, поэтому и верить во всякую мистику не приходилось, не было ее, а чужим словам я особо не верю по природе своей. Но это все вот было ровно до этой субботы.

В эту субботу я наконец-то вырвался на охоту с мужиками. Весь день делали загоны на косуль, и я даже одну позорно смазал. Потом примерно около 3 часов сели обедать и садиться на площадки на кабанов. У меня кабанчики вышли ранехонько, около 7 часов вечера, и я свиненка опять-таки позорно смазал, вот как сглазил кто. Да не в этом даже суть. Все началось еще во время моего пребывания на лабазе. Я уже не один раз сидел на нем, и все уже знаю. А тут как темнеть стало, вижу слева над лесом в одном месте светится что-то. Так примерно бывает как город вдалеке, но:

1. это было очевидно недалеко, а я точно знаю, что на ближайшие 20 км населенных пунктов ни в той, ни вообще в любой стороне нет, кругом только болота да тайга.

2. свет был очень локальный, словно в лесу что-то светилось, и это даже было видно над лесом,

3. оно было очень узким, можно даже сказать - точечным. И свет был какой-то нереально голубой.

И не сказать, что он прямо яркий был, но сам факт его существования как-то напрягал. До этого ведь не было, а тут бац - и есть. Ну, думаю, и хрен с ним, может фонарь какой зажгли где в деревне, и просто мерещится, а глаз нет-нет, да и задерживается на нем, и холодок по спине... Ну потом мой позорный промах, забрали меня с лабаза, а до этого забрали еще одного охотника с лабаза, который сидел как бы слева от меня. Он меня и спрашивает:

- Евгений, а ты не видел ничего необычного на лабазе?

Я говорю, мол, - Нет, особо ничего, только вот какой-то непонятный свет видел над лесом слева.

- А больше ничего?

- Нет.

- А я вот чего видел. И свет этот кстати тоже. Сижу я значит, передо мной площадка, а за ней сосенки чахлые стеной стоят. И вдруг в этих соснах прямо под ними свет зажегся! Да так, что аж все сосны снизу светиться начали, и так примерно метров сто полосой. Я на это уставился, а он посветился с минуту и вдруг мгновенно погас, словно выключили его. Никогда такого не видал. Что это было никак в толк не возьму. Ни дорог там, ни людей, снег один, лес да болото. Да и рядом прямо это было!

Ну чего, поцокали все языками, врать человек точно не будет, не той породы. Забираем третьего охотника, спрашиваем его о том же.

- Нет, говорит, ничего такого не видел, а вот слева в лесу действительно над лесом свет какой-то был, я смотрел-смотрел, так и не понял что это, только раньше там его никогда не было. Я говорю - то же самое видел!

Отъехали мы метров 400, едем в кромешной темноте, кругом болота и тайга непролазная, и только узкая дорожка древняя, по которой мы крадемся кое-как, все это в полголоса перевариваем.

И вдруг один из охотников кааак рявкнет напряженным голосом:

- Вон, смотрите, вот он - свет!

Мы все уставились в правое окно, а там!!! А там примерно в 200 метрах от нас вся тайга светится ярким желтым светом! Да так, что аж сосны все видно, причем снизу все ветки подсвечены! И пятном примерно метров 150 в диаметре, полностью равномерное! Перед нами сосны тенями стоят, а за ними все светятся! Мы встали, свет вырубили, тишина гробовая в машине, только слышно как сопят 7 здоровенных мужиков в недоумении. Смотрим, а он словно переливается немного, и ровный такой, словно из ниоткуда, без источника! И вот ладно бы такой от луны было, так облака сплошняком, снег идет тихонько, да и от луны свет другой, синюшный, да и сосны сверху тенями, а тут снизу они огнем горят! Желтым!!!

Сидим, пялимся как дураки, и молчим все. Минуты полторы вот так. Я к форточке прилип, за ручку ее схватился и держусь, словно кто ее снаружи открыть пытается, а сам носом в стекло уперся. Я первый не выдержал, говорю - мужики, вы чего молчите, ведь хрень какая-то необъяснимая!!!

- Ага, говорят, поехали отсюда нахер!

Все словно очнулись, врубили мотор, свет зажгли и дали жару так, что аж колобками по салону крутились и тихо ухали, когда боком обо что-нибудь прилетало. Только тронулись, и тут же свет плавно выключился,словно кто на кнопочку нажал, за пару секунд - и нет ничего больше, словно и не было! Остановились примерно через километр оправиться и перекурить. Я вышел, отошел на 10 метров от машины, стою, и не могу заставить себя нужду малую справить и все тут, пялюсь в тьму кромешную, и так мне не по себе, что даже словами не описать! Передислоцировался ближе к машине, кое-как оправился и бегом в машину, а мужики вообще только по колесам разбежались, никто и 5 метров от машины не отошел!

Едем дальше, говорю - ну чего, у кого какое мнение? Было такое раньше? Тот, который до меня сидел и говорит, что вот такое же один в один у себя на лабазе вечером и видел! Только быстрее оно погасло. Сколько лет, говорят, по охотам мотаемся, никогда ничего подобного не было. Была версия, может черные лесорубы по ночам лес валят? Дак все следы на снегу, за неделю никого не было в лесу, ни машин чужих, ни тем более человеческих следов. Так получилось, что мы то место по большому кругу объехали, людями там и не пахло уже с месяц как!!!

Вот теперь уже 3 дня сижу и не знаю что и думать.... И не захочешь, а поверишь во всякую херню потустороннюю... А тут еще посмотрел передачу пару недель в экстрасенсах про "Алешеньку-инопланетянина", как раз дело в той стороне было, теперь вообще блин в лес страшно соваться.... Вот таки дела...

[ часть I ]

Лишь стоит только их позвать…

Парень за рулём вишнёвой «девятки» одет в пиджак цвета спелой малины. Отличное сочетание с авто. Такой плодово-ягодный шик. Его голова, обритая под ноль, упирается в крышу салона. Пассажир рядом с ним быстро вращает ручку стеклоподъёмника. Стекло передней пассажирской двери опускается и он кричит на кого-то голосом простывшего человека: «Ты кого, чмошник, подрезал?! Рамсы попутал, чертила? – орет он в окно. – Я тебя кончу нах, петушара!»

Водитель убирает правую руку с рукоятки КПП и оттопырив указательный, мизинец и большой пальцы, тычет «козой» в открытое окно. Пассажир, подняв стекло, поворачивает голову к водителю и говорит громко, но спокойней: «Ты чё, бля, уснул? Зелёный. Поехали.»

Водитель давит на педаль газа. Автомобиль с пробуксовкой трогается с места. Пассажир приглаживает рукой зачёсанные назад волосы и говорит: «Дуй прямо, по Ленина, до перекрёстка. За ним, почти сразу направо. Я скажу, где.»

Лысый молча кивает большой головой с квадратной челюстью. Прилизанный, хлопает себя по нагрудным карманам кожаной куртки и бормочет себе под нос: «Да куда, бля, вечно девается эта расчёска?»

Он наклоняется к бардачку и крупный золотой крест на его шее щелкает ему по носу. Ругнувшись, он отмахивается от символа православной веры на золотой цепи и открывает бардачок. Оттуда на него смотрит укороченный ствол винтовки с отпиленным прикладом. Прилизанный снова начинает орать:
«Толян, бля! Чё это за хуйня? Я, бля, вижу что это обрез! Накой он тут? Твою мать, Толян! Ну добазарились ведь! Какой нах, всякий случай? Толя, давай без самодеятельности, как в прошлое воскресенье. Делаем по-моему. Чисто и без геморроя! Лады? Не ну внатуре! Чё ты сказал? Это в тебе много дури, Толя! Дохрена просто! Вот накой ты Ржавому тогда в башку шмальнул из этой дуры? Дёрнулся? Конечно он дёргался, Толян! Мы ж ему пакет с клеем на голову напялили, ёпт! Он задыхался, бля, вот и дёргался! В каком смысле, за что мы его кончили? Какой своевременный вопрос! Всего-то неделя прошла, ёпт! Я не знаю. Мне и не надо знать. Мы с тобой не решаем, Толя, мы делаем. Решает Жук. Мож, зуб какой у него на Ржавого был, мож ещё что. А мож, потому что мёртвый еврей лучше живого. Мутный типок этот Ржавый был. Хавался где-то последние лет десять, а тут нарисовался, хрен сотрёшь. Мутный болтливый жид, бля. И ещё извращуга, походу. Почему извращуга? Да была история одна. Анжелку путану помнишь? Так вот, этот Мойша ей манду склеил. В коромысле, ёпт! Она его обслуживала, а он, видать, поизвращаться решил. Склеил щель, спичку не просунешь, ёпт. Сам не видел. Я ж её к Айболиту нашему возил. Он и рассказывал. Говорит, сроду такой херни не видал. Склеенная пилотка и гондон из неё висит как тряпочка. Орала она, пиздец как. Ссать теперь и то через трубочку, не то что клиентов обслуживать. Ну рот и очко остались, конечно. Но один хрен – брак. Пиздец, короче. Да хрен знает, чё с ней Ржавый делал. Мож, клея ей в щель напузырил или тюбик целиком запихал, ёпт. Он же обдолбаный был в говно, вот и вытворил неведомую херню. Бля, ну не кончает же он «Моментом»? Так вот. Жук как сказал, что пархатого валить надо, я сразу эту историю и припомнил. И тут же скумекал, чё как обставить. Пакет с «Моментом» на рыжую башку и амба. Типа, обчуфанился Ржавый и удавился случайно. Сечёшь, ёпт? Прикинь, ни подозрений, ни палева. И жмура не надо ныкать. Всё чики-пуки, и мы в ажуре. Шикарный был план, я те отвечаю. А ты, Толя, всё похерил своим ебучим обрезом! Такой гимор трупака в лесу закапывать. Охренеть можно. Короче, Толя. В этот раз делаем всё чисто. Уж если мы сейчас с пацаном напартачим, нам верняк кранты. Я не знаю, зачем Жуку валить малого! За двойки в дневнике, бля! Да и тебе не пох? Мне лично – пох. Повторяю: я не задаю вопросов, когда мне платят, ёпт. Особенно Жуку. Бля, ну сам у него спроси, если не ссышь. Вот то-то же. Вот и не пизди. Поворот не проеби. Вот тут. Теперь по двору едь. Зырь, зырь! Вон он! Идёт, за сраку держится. Да внатуре он, бля. В подъезд пошел. Глуши нах. Погнали за ним, ёпт».

… Вам не придется долго ждать!

Вид пустых замочных проушин металлической двери, ведущей на чердак, заставил Сашкино сердце забухать чаще. Услышав внизу на лестнице шаги, он юркнул за эту дверь, аккуратно прикрыв её за собой, стараясь не скрипеть петлями.
Шагая по чёрному ковру из угольного шлака, устилающего полы чердака и переступая через бетонные балки, Санёк осматривает пространство вокруг. Пыль плавает в воздухе, в лучах света, проникающего сквозь вентиляционные окошки. Покрытый слоем этой же пыли, на полу разбросан разный строительный мусор. Никаких пустых бутылок, жестяных банок или использованных шприцов. Серые бетонные стены не исписаны матершиной. На них не нарисован ни один писюн.

В дальней стене помещения – зелёная деревянная дверь, ведущая в чердачную секцию соседнего подъезда. Дверь, как и пол, пыльная, но целая и не запертая. За ней обнаружилось ещё одно, точно такое же пустое помещение, в котором из следов чьего-либо присутствия только голубиный помёт на полу. Да здесь даже намного лучше, чем в садике. Здесь не опасно. И уж здесь-то, его точно никто не найдёт.

Сашка цедит в пакет клей. Для начала половинку, не больше. Аккуратно кладёт смятый тюбик на пол. Пристально осматривает края пакета. Затем опускается на коленки. Морщится. Трогает рукой зад. Потом ложится на живот, уперев локти в пол. Держа целлофановый мешок обеими руками, опускает в него лицо.
Вдох. Выдох. Вдох.

Приятно покалывает ноздри и нёбо. Первая волна мурашек пробегает по телу. Мальчишка жмурится от удовольствия.

Только свистни – он появится!

Первый Сашкин вскрик проглатывает пакет на его лице. Совсем короткий, не громкий возглас. Даже не от испуга. Скорее от удивления тому, что открыв глаза, он видит перед собой ноги в кроссовках, облепленных комьями чёрной грязи.

Мальчуган отжимается руками от пола, не выпуская из них пакета. Он поджимает под себя колени, намного резче, чем стоило бы с его свежим швом на ягодице. Затем встаёт на четвереньки и поднимает голову.

Второй Сашкин вскрик глухим эхом чеканит от стен чердака и перерастает в вопль во всё горло. Потому, что во-первых: это тот самый тип в спортивном костюме. А во-вторых: его голова, на самом деле, вовсе не похожа на пластинку. А круглое пятно по середине, которое сейчас серое, а не зелёное, как в прошлый раз – это совсем не кружок с буквами. Совсем.

Вскочив на ноги, Сашка бросается назад, туда откуда пришёл. Шлак разлетается из-под ног, заставляя их скользить по полу. Ребёнок бежит к спасительной зелёной двери, сверкая пятками и задом, на котором уже расползается красное пятно. Перепрыгивает балку. Перемахивает вторую. Ещё одну. На какой-то там по счёту преграде бег с препятствиями прерывается. Оторванная подошва обуви цепляется за что-то на полу. Бегун теряет равновесие. Ботинок, действительно, надо было заклеить.

Обе ноги отрываются от пола. Всё тело с ускорением продолжает движение вперёд уже в полёте.

Первыми жесткую посадку совершают детские коленки. Они с хрустом врезаются в бетонный пол. Мелкие острые гранулы шлака разрывают на них штаны и кожу, скребут по костям коленных чашечек. Следом об твёрдую поверхность прикладываются живот и грудь, рёбрами выбивая из лёгких остатки воздуха с парами толуола. Последней завершает падение голова. Конопатая мордаха с размаху хлопает по бетонной балке. Нос с влажным хлюпом клюёт шершавую поверхность. Из глаз летят искры. Во рту, и без того шатавшийся зуб начал плясать ламбаду.

Последние метры до спасительного выхода преодолеваются на карачках. Почти ползком. Оставляя после себя красные полосы на полу. За спиной слышен хруст шлака под подошвами больших грязных кроссовок.

Не оборачиваясь Сашка доползает до двери. Повисает на её ручке и вваливается в соседнюю чердачную секцию. Теперь нужно добраться до выхода в подъезд.
Когда ковылять на дрожащих ногах до металлической двери остаётся совсем немного, она открывается и из неё выходит прилизанный дядька. Он озирается и гладит себя рукой по волосам. За ним следом, ударяясь о дверной проём головой, появляется ещё один. Ему, в отличие от первого, приглаживать совсем нечего.

Эти двое знакомы Сашке. Он видел их несколько раз с отцом. Они о чём-то разговаривали стоя у подъезда. Иногда отец уезжал с ними куда-то на машине.

Сашка их знает. Они отцовские друзья. Они спасут, они помогут. А Саньке сейчас очень нужна помощь. Ведь там за дверью этот. Вернее – это. А они взрослые, сильные. Ну вот лысый точно сильный.

Сбитое дыхание и ушибленная грудная клетка не дают сказать ни слова. Сашка мычит и выпучив глаза тычет рукой на зелёную дверь.

Прилизанный смотрит на пацана и говорит: «О! Малой! А ты чё тут лазишь, а? Мы, бля, бегать за тобой должны? Хули ты мычишь, ёпт?»

После его слов ладонь лысого описывает в воздухе короткую горизонтальную дугу и хлопает малого по щеке. А учитывая огромный размер этой ладони, скорее – по всей его голове.

Кровавые сопли веером летят из носа. Кровавые слюни изо рта. Вместе с ними пляшущий зуб покидает десну, и кувыркаясь теряется на полу, среди гранул шлака.

Прилизанный засипел: «Ёб твою мать, Толян! Ну нахера ты следишь? Почему ты вечно портачишь, а? Почему?»

Действительно, почему? Почему это отцовские друзья должны относится к Саньке лучше, чем сам отец?

Помимо фразы: «Не папкай, мне выблядок!», Сашкин отец часто повторяет: «Тебе щас небо с овчинку покажется!». В данный момент небо кажется Саньке с маленькое, прямоугольное вентиляционное окошко.

Дональд Дак на футболке уже сменил окрас своих перьев от текущих изо рта и носа красных ручьёв. Такого же цвета стали Сашкины новые штаны и спереди и сзади. А клея в пакете, всё ещё зажатом в руке, было маловато, чтобы притупить чувствительность. Ушибленная грудь не позволяет набрать в лёгкие воздуха чтобы закричать. И мальчишка только плотно сжимает губы. Сквозь звон в ушах он слышит, как где-то совсем рядом протяжно и жалобно заскулил щенок.

«Сашенька, скажи «Гав!», если всё ещё думаешь, что ты самый умный.»

«Малой, ты чё скулишь-то?» – спрашивает прилизанный сиплым голосом.
Ещё он спрашивает: «Слышь малой, а ты чё тут забыл? Здесь чё, друзья твои, а? – продолжает сыпать он вопросами. – Вы здесь в прятки играете? Тут ещё есть кто? Ты чё тут делаешь, ваще?»

Заметив пакет в Сашкиной трясущейся руке прилизанный говорит улыбаясь: «А, вон оно чё. Ну это ваще всё упрощает. Слышь пацан, мы твоего папку знаем. Я те отвечаю. Мы типа, друзья его. Вот зырь, чё он тебе передал. На, держи, ёпт. – он достаёт из кармана куртки тюбик «Момента» и протягивает Сашке. – Бери. Ты ж чуфанишь тут, да? Да я вижу что чуфанишь, ёпт. Ну так бери, бля. Да не ной ты. Бери. Вот. Вот! Красавчик! Ну давай, выжимай в пакет. Весь, весь выжимай. Вот так. Одевай на голову. Да одевай не ссы, ёпт. Ты ж не ссыкло? Нет? Ну одевай тогда. Вот так. Красавчик, нах! И к шее пакет прижми руками, ёпт.»

Всхлипывая и глотая слёзы, «красавчик» надевает пакет на голову.

Изображение выключается.

«Момент» стекает по целлофановым стенкам. Пачкает волосы. Прилипает к коже. Смешивается с кровью и слезами на лице.

Перед тем как выключился звук, Сашка слышит как рядом завизжала противным голосом какая-то тетка.

… Ну-ка от винта!

Прилизанный визжит высоким, почти женским голосом. Вопль лысого немного ниже. Эта парочка орёт практически хором. Как родители из окон, зовущие своих чад на мультфильмы.

Они кричат, глядя на возникшего из ниоткуда человека в синем спортивном костюме. Его тело средней комплекции – вполне обычное, нормальное. А вот голова… Она и есть причина истошного вопля лысого с прилизанным.

На его голове надет чёрный целлофановый пакет. По центру, там, где должно быть лицо, зияет круглая, размером с этикетку на грампластинке, дыра. Сквозь которую хорошо видны серые бетонные стены чердака. Рваные внутренние края этой дыры обрамляют белые осколки лицевых костей черепа и ошмётки кожи. Носовая кость вместе с самим носом и верхней челюстью просто отсутствует. Частично целая, нижняя челюсть скалится кривым забором оставшихся в ней резцов и моляров. Ещё часть зубов торчит из серого языка. Который лежит в зубной арке, пульсируя и подрагивая, словно речная мидия в своей раковине. Из треснутой слёзной кости выглядывает наполовину выпавшее глазное яблоко. Будто за чём-то подсматривая мутным суженным зрачком. Чёрный целлофан, скрывающий то, что осталось от головы, измазан бурыми пятнами запекшейся крови и жёлтыми потёками засохшего клея.

Братки узнали пакет на этой голове. Как и сквозную дыру в ней. Синий «Адидас», перепачканный лесным чернозёмом, им тоже хорошо знаком.

Зрачки лысого закатываются под верхние веки, и он столбом падает на пол, вздымая облако угольной пыли. Падает с грохотом, как и положено падать большому шкафу. Прилизанный же стоит как вкопанный, выпучив глаза на дыру в обёрнутой целлофаном голове. Он визжит как та путана, когда презерватив на члене одного еврея порвался прямо внутри её вагины.

Сейчас этот самый еврей хватает прилизанного за лицо левой рукой. Вцепившись в неё, прилизанный дёргается, в безуспешных попытках вырваться и продолжает драть глотку. Он не перестаёт орать даже когда этот еврей просовывает свою правую руку в его раскрытый рот.

Он голосит, когда большой и указательный пальцы сжимают язык.

Вопит, когда они начинают вытягивать язык изо рта.

Визжит, когда мышечные волокна и слюнные железы лопаются.

Хрипит, когда вырванный с корнем язык покидает ротовую полость.

Сипит, когда смотрит на свой орган речевого аппарата, зажатый в мёртвой руке.

Скулит, когда эта рука кладёт его оторванный язык назад, в раскрытый рот.

Он замолкает, только когда мёртвые пальцы заталкивают его собственный язык ему в глотку.

Покойникам нужен покой, а не громкие резкие звуки и вопли.

Неупокоенный любитель тишины, продолжая держать прилизанного за лицо левой рукой, правой при этом тянется к дыре в своей голове. Отламывает небольшой кусок черепной кости и сжимает его в пальцах как гитаристы держат медиатор. Подносит к лицу прилизанного. Прижимает острый конец ко лбу и надавливает. В точке нажима набухает и скатывается по лицу капля крови. Первая капля.

Костяной осколок медленно ползёт по лбу прилизанного, вдоль линии роста волос. Спускается на висок. Проводит за ухом. Кожа рвётся и расползается в стороны. Кровь заливает лицо, шею и плечи прилизанного. Мёртвая кость скребёт по живой со звуком ногтя по школьной доске. Обведя волосяной покров по периметру мертвяк отбрасывает свой импровизированный скальпель в сторону и хватает прилизанного за его аккуратно уложенные волосы. Причёска безнадёжно испорчена. Не спасёт даже гель для волос. Один рывок и вот уже оскальпированный череп влажно поблёскивает в полумраке чердака. Кружащая в воздухе пыль оседает на его гладкую круглую поверхность.

Мёртвый еврей блестяще провёл обрезание. Только, как в старой шутке, перепутал голову и головку.
Скальп, зажатый в его руке похож на окровавленную ветошь. Он комкает его словно тряпку и кладёт в нагрудный карман куртки уже не прилизанного парня. Рядом с расчёской.

Уже-не-прилизанный кулем валится на пол, рядом с лысым, который в этот самый момент пытается встать.
Он медленно поднимается с пола, выставив перед собой руки, словно восставший покойник из какого-нибудь ужастика. Только оживший мертвец здесь вовсе не он. Возможно, от понимания этого, его лицо и намокает от слёз, а штаны – от мочи.

Всё же он поднимается на ноги и встаёт в боксёрскую стойку. Глотая слёзы и хлюпая соплями в носу он проводит хук с правой. Поставленный удар с поворотом корпуса и переносом центра тяжести. Здоровенный кулак стремительно проносится в пыльном воздухе и впечатывается в мёртвую голову. От удара эта голова даже не дёрнулась. Лишь немного чернозёма высыпалось из дыры.

Мёртвый еврей перехватывает руку лысого и сжимает пальцами запястье. Другой рукой начинает вращать его кисть по часовой стрелке. Захрустели лучевая и локтевая кости. Лысый плачет навзрыд. Свободной рукой и ногами он лупит наугад. Бьёт куда придётся по телу в синем «Адидасе». С таким же успехом он мог бы попытаться отмудохать ту сосну, под которой они с прилизанным зарыли это самое тело. Лысый бугай перестает сопротивляться но не перестаёт плакать, когда его кисть делает оборот вокруг своей оси. Первый оборот.

Сломанные кости уже не мешают вращению и кожа закручивается, как бельё, из которого выжимают воду после стирки. Наконец кожа, вместе с мышцами и сухожилиями, рвётся и кисть отделяется от предплечья. Рукав пиджака стремительно набухает от потоков венозной крови. Тёмно-красный отлично сочетается с малиновым. Такой кроваво-ягодный шик.

Лысый плачет и зовёт маму. Его слёзы капают на пол обгаженный голубями. Кровь из купированной конечности брызжет ему на штаны, обгаженные им самим. Мёртвый еврей складывает пальцы оторванной кисти в «козу», и погружает мизинец и указательный в глазницы лысого. Заталкивает их глубже. Забивает по самые пястно-фаланговые суставы. Шкаф снова с грохотом падает и снова взбивает в воздух угольную пыль.

Пыль кружится в воздухе а потом медленно оседает на тела изувеченных братков и на Сашку, который лежит на полу свернувшись калачиком. Не прижатый к шее пакет на его голове еле заметно подрагивает.

Мёртвый еврей в синем «Адидасе» нависает над телом ребёнка. Садится на корточки и протягивает руку к Сашкиной голове. Берёт пакет за край и снимает его. Бледная, перепачканная кровью ладонь с растопыренными пальцами на мгновение зависает над лицом мальчишки. А потом гладит его по голове. Проводит по слипшейся от клея чёлке.

Ну надо же, цвет волос как у папки. И нос похож. И рот один в один. Можно было бы сравнить наглядно, но у Сашкиного настоящего отца сейчас нет ни рта ни носа. У него круглая дыра в голове, там где раньше было лицо. Лицо, от которого млела и таяла Сашкина мать.

Для неё Ржавый доставал по блату пластинки забугорных групп, от которых она тащилась. Они танцевали до упада под «Бон Джови» и «Европа». А после трахались до одури. Потом снова танцевали и опять трахались.

Её мужа – бывшего вора и нынешнего авторитета локального разлива, его Ржавый не очковал, от слова совсем.
А вот когда она сказала, что у неё задержка уже три недели, Ржавый дико очконул и смылся в туман.

Он испугался. Испугался того, что может выродиться из той жёлтой, мутной тягучей дряни, которая брызжет из его хера, когда он кончает.

Знаете, помимо вдыхания «Момента», есть ещё более идиотские и нелепые способы его применения.

Запомните: если вы новобранец, то есть галимый дух, и военное руководство кидает вашу часть на усиление ликвидации аварии на Черноволжской АЭС – никогда не следуйте добрым советам от местных «дедов». Никогда не слушайте старослужащих. Даже если они с серьезными лицами будут говорить вам, что намазанный на мошонку «Момент» – лучшая защита вашего хозяйства от радиоактивного излучения. Поверьте, слипшаяся волосня на лобке и яйцах, как и приклеенные к ней мандавошки, которые, подыхая, грызут ваши мудя как термиты, будут самыми безобидными последствиями этой «дедовской» шутки.

Приставьте к новобранцу хоть целую роту всевидящих бабок, и он всё равно, рано или поздно, отмочит какую-нибудь херню.
В свои восемнадцать Сашкин настоящий отец был тупее своего малолетнего сына, с его пропитанными толуолом мозгами.

Что до Сашкиной матери – она была просто слаба на передок. Хотя сам её передок оказался покрепче чем у матёрой проститутки Анжелы.

Но ошибки детей – это ошибки родителей. Родители ребёнка торчка заслуживают лишь брезгливого порицания.

А чего заслуживают родители ребёнка токсикомана, зачатого из мутировавшей спермы? Они заслуживают быть поднятыми из безымянной могилы в лесу. Высшая мера наказания за неуплату алиментов и уклонение от родительских обязанностей.

«Подсудимый кивните дырявой головой, если вам понятен приговор.»

Густая смесь из клея и еврейской крови соединила отца и сына. Притянула их друг к другу. Прилепила, приклеила.

Токсикомания сделала из Сашкиного отца послушного джина. Только вовсе не мультяшного, синемордого весельчака из лампы. Скорее голема из тюбика «Момента». Голема, как в древних легендах этнической группы Ржавого. Конечно, вряд ли в семитских писаниях было что-то про клей и целлофан, но тут уж каково времечко, таковы и геройчики.
И один из таких геройчиков – Санёк. Прямо сейчас он лежит без сознания на полу чердака в полной темноте. Лучи заходящего Солнца уже не проникают сквозь вентиляционные окошки.

Через эти окошки видно дом в котором живёт Санёк. Видно окна его квартиры. Там сейчас Сашкин ненастоящий отец прячет от его матери ухмылку, прикрыв рот татуированной рукой. А она прячет заплаканные глаза, отвернувшись к окну. Под окном, на улице – бабки. Они прячут длиннющие языки в своих беззубых ртах.
Те самые бабки, которые знают всё и обо всём.

Те самые, в чьих беззубых ртах перемываются кости всех подряд, без исключения. Мои – в том числе

Те самые, которые видели как я шастал к жене местного бандоса, когда того не было дома.

Те самые, которые видели что я вновь объявился, спустя десять лет.

Те самые, которые не всегда держат свои длинные языки за вставными зубами.

Говорят, разбитую чашку не склеить. Я считаю, что это выражение – полная херня. Всё можно склеить. Главное – правильно подобрать клей. Осколки нашей семьи, преждевременно разбитой по моей трусости, тоже можно собрать заново, как кружку. Я – один осколок. Сашкина мать – другой. Санёк – маленькая ручка. Надо только вытряхнуть из нашей чашки старого жука, который в ней ползает, барахтается и дрыгает мерзкими лапками.

Вот вам понравится, если в вашей любимой посуде будет возиться гадкое членистоногое? Скорее всего, ваш ответ – нет.

Мой ответ такой же.

***

Дверь ванной заперта снаружи. Из-за неё раздаются женские вопли и причитания. Рядом – дверь туалета. Она заперта изнутри. В туалете слышен детский плачь и всхлипы.

Жук орёт и молотит кулаками по двери туалета, покрытой вмятинами от ударов, и брызгами его слюны. С потолка сыпется штукатурка.

«Жучок, подрыгай лапками ещё раз, если хочешь чтоб тебе их медленно и болезненно оторвали.»

Кулак, с синей наколкой в виде жука, врезается в дверь туалета. Из-за неё больше не доносится детский плачь. Слышно только шуршание целлофана и приглушённые глубокие вдохи и выдохи.

…Только свистни –
Он появится.

ЧУЖИЕ ИСТОРИИ by Илюха Усачёв

Мертвец.

Я с трудом открыл глаза, голова буквально раскалывалась на части а ноги и руки едва слушались меня. Перед моими глазами был желтый потолок с обвалившейся краской и висящим проводом от потолочной люстры. Было немного холодно и я медленно начал вставать с деревянного и прогнившего пола на ноги осматриваясь вокруг. Такие же желтые стены с облупившейся краской, деревянный стол без одной ножки и оконные рамы без стекол. По спине пробежал холодок, все напоминало старую заброшенную квартиру но почему мне было так страшно? С каждой минутой страх нарастал и я решил посмотреть в окно, путь оказался тяжелый я на ватных ногах держась за стену подошел к окну и выглянул на улицу. Одинаковые пятиэтажки которые строили еще в советском союзе, давно заброшенные но не чего не обычного в них не было. Я посмотрел вниз: обычная дорога с ямами и парочкой деревьев возле подъезда, серых и голых. Потом я поднял глаза к небу...

Думаю тогда я понял в чем причина моего страха, небо. Черное как ночь и бурлящее как масло оно нависло над крышами домов. И в тот же момент над моей головой из этой бурлящей массы всплыло что-то напоминающее кита, огромное с темно синей кожей, торчащими костями и капающей кровью оно проплыло несколько метров нырнув обратно. Животный страх, неописуемый и не контролируемый сковал мое сознание я упал и отполз от окна в дальний угол комнаты. В голове бежали спутались все мысли и попытки объяснить увиденное: это галюцинации? Последствия амнезиака? Точно! Это все из за того укола что я получил в тюрьме! Сейчас вжавшись в угол я смотрел себе на ноги: привычные штаны от тюремной робы сменились ярким оранжевым костюмом с желтыми полосками, на поясе к ремню был крепко прикреплен маленький мешочек с чем-то весьма увесистым. Я быстро открыл его и высыпал содержимое: обычный противогаз, бутылка воды и листок формата А4. Схватив листок я принялся его быстро читать:

Ваш номер: Триста Двадцать Четыре.

Снаряжение: Костюм ИКАС-М 1 комплект, бутылка с чистой водой 1 штука емкостью 1.5 литра, противогаз ГП-5 1 штука, фильтры противогаза ГП-5 1 штука.

После этого следовала небольшая оранжевая эмблема химической опасности и надписи ИКАС, и ниже небольшой текст:

Вы были выбраны для участия в П.Р.О.Е.К.Т. Мертвецы.

Пожалуйста запомните эти правила:

1. Не смотрите на небо более 30 секунд.

2. При появление белого тумана оденьте противогаз и спрячьтесь в доме.

3. Не спите один.

4. Контактируйте только с людьми одетыми в костюм ИКАС-М.

На этом листок закончился, на глаза выступили слезы. Какого черта тут происходит? Почему я? Постепенно нарастающая истерика резко прекратилась  и когда вокруг меня начал сгущаться белый как молоко туман, я схватил противогаз и надел его на себя. Через несколько секунд я уже не чего не видел, вокруг меня пропали все звуки и кажется я даже перестал слышать звук своего дыхания, мир словно перестал существовать. Туман провисел около двадцати секунд, однако они мне показались вечностью. Когда он наконец пропал я вновь побрел посмотреть в окно, пропал ли он и на улице? Однако на улице вместо пятиэтажек был голый лес из серых деревьев, на кронах которых висели старые и ржавые машины. Рядом с одним из деревьев стояли силуэты людей, я захотел закричать им и побежать на помощь но остановился в самый последний момент и спрятался за стеной. Костюмы, у них не было костюмов вот что меня остановило! Я начал аккуратно следить за ними и пытаться рассмотреть их, конечно с третьего этажа это было не легко но некоторые моменты я подметил сразу: их было пять все одетые в разное рванье, в грязи и с длинными волосами. Однако кожа их было зеленоватой и лиц не было, то есть совсем не было! Они смотрели на небо, вернее туда где в нормальном месте должны быть небо а не эта черная смола. И с неба к ним тянулась длинная костлявая и гнилая рука, просто колоссальной длинны но она была очень тонкая, тонкая как моя! Она взяла одного из них и потащила на верх, и вскоре скрылась в этой смоле, затем она поочередно одного за другим унесла на верх. Пока не кого не осталось, я медленно сполз по стене и снял противогаз: похоже я в аду...

Олег свирепо рычал на весь лес, в приступе неконтролируемой ярости. Он крушил деревья в щепки, метался по кругу, размахивая громадными щупальцами. Всё идёт наперекосяк! ВСЁ! Да как так?! Нож против кулака — это почти железобетонный вариант! Олег видел видосики от аналитиков по ножевому бою, которые говорили, что один чувак с ножом может легко вырезать толпу! А тут один на один — и такой провал. Кто вообще этот Дима? Этот терминатор явно не боялся ножей, он профессионально ушел от атаки, будто всю жизнь этим занимался, выполнил захват, вывел из равновесия... Олег даже не успел всё понять, схватка протекла очень быстро. Вот он стоит в дверях и смотрит на Диму, а вот он уже отправлен в нокаут и снова оказывается в лесу.

Ссылки на предыдущие главы: https://vk.com/topic-170046450_47141975

Куда подевалось везение? Сначала разоблачение Варшавского, этот детектив, а теперь людишки узнают об его новой способности!

И что теперь делать?

Олег остановился. Следовало успокоиться. Вдох, выдох. Расслабиться. Поторопился – с кем не бывает. Видел же, что их там целая толпа. Но а что поделать? В своём истинном облике тащиться через город – это совсем уж глупо. Конечно, надо было хотя бы огнестрелом обзавестись. Но где? Сложно найти человека с пистолетом. Так и день пройдёт, а Дима и Рэпчик разбегутся по сторонам – ищи потом. Вот и сунулся туда с ножом. Кто против ножа врукопашную выстоит?..

В конечном итоге, пока ещё не всё потеряно – ему удалось разбомбить штаб, перепугать персонал… Как они, наверное, сейчас пересрались! Наверняка «верха» всех вздрюча, Организация понесёт большие потери. А сейчас нужно действовать аккуратно, ведь он почти похитил «Поломанную Богородицу» — потенциальное оружие массового поражения. И забрать её лучше прямо сейчас, учитывая его невезение. Придумать способ. Людишки скоро остановят разбежавшихся тварей – и тогда просекут, что икона исчезла. Начнут искать, посмотрят видеозаписи. И вдруг найдётся камера у музея, которая зафиксировала, как Варшавский уложил некий свёрток под кучу кирпичей.

В идеале – найти орла, большую птицу, которая смогла бы вытащить свёрток и улететь с ним в лес. Никто даже не поймёт ничего. Вот только где искать этих орлов – Олег не знал. Где вообще обитают эти твари?

Олег бросился через лес. Нужно уйти подальше от этого места, иначе скоро сюда нагрянет спецназ — рыбак покажет место, где на него напали. Если только Дима не убил его в пылу драки. Но предполагать всегда следовало самое худшее.

Сначала Олег подумал вернуться к Алле, попробовать подключиться к ней. Вдруг получится? Она сравнительно мелкая, юркая, незаметная. Ей можно было попробовать приблизиться к штабу. Но это было слишком опасно, он мог потерять Аллу, а этого он себе никогда не простит.

Поэтому Олег мчался к ближайшей заброшенной заводской территории.

***

Кажется, Вячеслав прятался от «Тени» в запутанных коридорах «Организации» уже целую вечность. Всё было как в кошмарном сне, только вот проснуться не получалось никак. Атаку «Тени» удалось отбить, тварь отступила, но какой ценой… Уцелел только он один. Во время короткой стычки, полной отчаяния и паники, они слишком сильно рассредоточились. Возможно, кто-то тоже убежал, но в другую сторону и без лампы. Вячеславу повезло успеть прихватить её с собой. Связи с остальными не было, поэтому они либо до сих пор уносят ноги, либо уже мертвы.

«Тень» не пошла за ним, а значит, она выбрала лёгкий вариант – убить тех, что без ультрафиолета, а потом оставить на десерт его… «Тень» не раз ещё проходила мимо Вячеслава, но он хорошо укрывался в кабинетах, задерживал дыхание, крался, пользовался обходными путями.

Трупы. Трупы. Кругом трупы. И он один. Совсем один!

Нервы не выдержали, и Вячеслав бросился бежать, утаскивая за собой ультрафиолетовую лампу.

Вячеслав поднимался по этажам, нёсся по коридорам, совершенно не чувствуя усталости. Спиной он ощущал опасность и поэтому паниковал. Когда убегаешь – смелым быть сложно, поэтому уж лучше бы он бился с тварью лицом к лицу. Но уже поздно. Не осталось сил контролировать страх. Лететь вперёд, пытаться выбраться наружу! И пусть его потом назовут дезертиром, но он ничего противопоставить астральному божеству не смог. Он исчерпал ресурс сопротивления. Пусть сами штурмуют! Нихрена подкрепления обеспечить не могут!

Позади слышался рык «Тени», но она была ещё далеко. Жаждет десерт…

Вячеслав выдавал такую скорость бега, какую не развивал никогда! Ни на каких экзаменах, на сдачах нормативов. Ветер свистел в ушах. А существо всё приближалось и приближалось… Вот оно несётся по лестнице, вот оно выбивает двери в коридор. Уже близко!

Вот главный вход штаба! Успеть! Успеть!

Вячеслава встретила вспышка света. Это на входе выставили мощные прожектора. Он вдруг вспомнил, как дал приказ открыть огонь по Антохе и уже подумал, что вот она – карма. Прибывшие подкрепления застрелят его, в попытке остановить чудовище…

Но вот Вячеслав в десяти метрах от выхода, в пяти метрах… Он вырвался наружу. И только тогда послышались пулемётные очереди.

Вечернее ясное небо, дома отбрасывали тени. Всё вокруг было оранжевым, оптимистичным.

Вячеслав оглянулся назад и вдруг рассмеялся. Он выжил! Выжил! Никто не выжил, а он – держите пожалуйста! Тварь не выйдет наружу, пока светит солнце. Но около штаба уже стоял броневик с огнемётом – «Коготь», по меньшей мере, двадцать бойцов и куча полицейских…. И почему они не начинали штурм?! Почему?!

Двери на выходе были разворочены. И тут Вячеслав всё понял. Он упустил «Лесного». Это он позволил ему выбраться. И это он виноват в том, что все его люди – погибли. Не упусти он «Лесного» — штурмгруппы уже вошли бы в штаб! Но теперь они наверняка посланы по следам чудовища и поэтому его друзья были убиты «Тенью». Огромное чувство вины сжало душу беспощадными тисками… Что он вообще сделал? «Тень» и без того не смогла бы выйти из штаба, а «Метаморфозу» можно застрелить почти любой пукалкой. Нужно было сосредоточить силы на «Лесном»!

— Где остальные, Вячеслав?

Он обернулся. Обеспокоенный Владимир Нойманн спешил навстречу. Тогда-то Вячеслав и почувствовал прилив ощущения безопасности. Ни мощный броневик, ни толпа бойцов штурмгрупп – никто из них не вызывал этого ощущения так же явно, как Владимир Нойманн. Под его руководством никакие твари не страшны, сейчас Владимир всё быстренько разрулит! Когда это он ничего не разруливал? И пусть начальство его журило за последние неудачи Организации, но среди бойцов никто не пользуется большим уважением…

«И всё таки он супергерой…» — подумал про себя Вячеслав.

***

Ночные улицы около музея пустовали в радиусе километра. Никакого шума проезжающих машин, никаких прохожих. По дворам сновали только патрули спецназа и полицейских. Они что-то искали, осматривали подвалы жилых домов, скверы и парки. Дороги были перекрыты, в чернеющем небе над городом иногда пролетали вертолёты.

Обеспокоенные гражданские глядели из окон пятиэтажек, хотя военные предупреждали их этого не делать – в городе, по слухам, орудовала банда террористов.

Около штаба стояло немного бойцов. Его зачистка уже началась, когда ободранная дворняга подбежала к поддонам с кирпичами. Лапами она вытащила припрятанный прямоугольный свёрток. Аккуратно, чтобы ничего не поцарапать. Осмотрелась по сторонам, а затем взяла в зубы и пустилась наутёк.

______________________

Спасибо за донат!))))

Максим Свиридов 182 р