CreepyStory

«В ту ночь в небольшой охотничьей избушке был пир. Отмечали мужики удачную охоту — давненько не удавалось добыть столько дичи. А тут и по деревне раздать хватило, засолить, запасы на зиму сделать, да еще и на щедрую закуску осталось. В камине весело потрескивали поленья, жарился на вертеле маленький кабанчик. Щедрой рекой разливались пиво и медовуха.

Охотников в деревне было шестеро. Старый седой Тобиас — самый опытный и удачливый охотник из них. Много зим видели его усталые, всегда как будто слегка прищуренные серые глаза, но взгляд по-прежнему был ясен и цепок, а рука старого охотника была тверда.

Его родной брат Тадеус был младше Тобиаса на пять лет и во всем старался походить на старшего брата. Даже внешне старался ему подражать. У обоих были пышные седые усы и окладистая борода. Но если Тобиас был охотником «от Бога», то его брат скорее «пошел по стопам», соблюдая семейные традиции (много поколений все мужчины у них в семье были охотниками). Вообще, честно говоря, Тадеусу больше подошла бы роль зажиточного купца, чем охотника. Впрочем, и его талантам применение нашлось. Он как никто умел объегорить зашедших в деревню купцов и очень выгодно сбывал им пушнину, шкуры и прочие охотничьи трофеи.

Филон и Хэймон были веселыми молодыми парнями 20-25 лет отроду. Филон был ладным юношей — высокий, длинные русые волосы, яркие голубые глаза. Первый парень на деревне. Хэймон же был полной противоположностью своего друга: маленького роста, нескладный, коротко подстриженные темные волосы. Девушки на него особо не заглядывались, да и красотой внешней он не отличался. Но при всех этих различиях они очень хорошо ладили меж собой и были с самого детства лучшими друзьями. Вроде как значились они в учениках и подмастерьях у братьев Тобиаса и Тадеуса, но каждый себя мнил уже опытным и вполне самостоятельным охотником. Случалось порой, что наставления и советы учителей их порядком раздражали. Спорить они дюже любили. Правда, характером каждый из парней обладал покладистым, так что всегда все споры кончались миром. Братья же, в свою очередь, часто подшучивали над ними, бывало, ругали крепко, но и прощали им многие огрехи, так как прекрасно помнили, что во времена своей молодости сами были точно такие.

Нестор был взрослый мужчина лет сорока. Коротко стриженый, с суровым мрачным взглядом глубоко посаженных серо-стальных глаз. Вечно угрюмый, неулыбчивый. Его даже сторонились в деревне. Так и жил он один в своей хате. Правда, собака у него была. Подобрал где-то. Никто в деревне не знал точно, откуда он родом. Подкидыш он. Как-то утром бабы белье в речке стирали, да вдруг в зарослях камыша плач услышали. Испугались вначале — а вдруг там кикимора какая? Но посмотреть-то надо. Глядят — а там люлька деревянная к камышам прибилась, а в ней дите, в полотенце завернутое, плачет, криком надрывается. Ну, принесли бабы ребенка в деревню, накормили, успокоили. Потом стали его пеленать, глядят — а в полотенце-то в ногах у ребенка крест серебряный завернут, да с ладонь размером, не меньше. Цены, видно, немалой. Хотели поначалу купцам заезжим продать, да потом передумали — не по-божески как-то. Оставили крест. Ребенка же Нестором нарекли. А когда подрос он, ему крест и вручили. С тех пор он всегда этот крест при себе носил. Охотник он был отличный. Может, как следопыт и уступал Тобиасу, но глаз у него прям соколиный был. Никто с ним в меткости сравниться не мог, всегда без промаху бил.

Себастьян же был в их компании новенький. Только на днях приехал из соседней деревни. Путешествовать он любил. Вот только на первую охоту и успел с ними сходить. Высокий, лет тридцати, зеленоглазый, русые волосы. Веселая белоснежная улыбка и компанейский характер легко располагали к себе. Он быстро нашел общий язык со всеми охотниками (ну, кроме Нестора, естественно) и уже был в компании за «своего».

Мужики пили пиво и медовуху, закусывали жареным мясом да обсуждали подробности недавней охоты, какие новости в деревне, да и что вообще на белом свете делается.

Погода же к ночи совсем испортилась, началась сильная гроза. Невдалеке, казалось, прямо у реки, грохотал гром. Яркие вспышки молний пронзали ночное небо. Черные тучи непроглядной пеленой совсем закрыли луну, и дождь лил, как из ведра. Но именно в такую погоду особенно приятно сидеть в тепле у очага, смотреть на огонь да пить пиво в хорошей компании. За разговорами никто не заметил, как наступила полночь.

— Ну ладно, друзья, — сказал Себастьян. — Что-то перебрал я с медовухой, меня аж шатает, да в глазах все плывет, пойду на чердак дрыхнуть завалюсь, а то завтра ж опять на охоту с утра пойдем....

— Давай, — ответил Тобиас, — завтра я Филона с Хэймоном на дальние тропы отведу, там дичи еще больше должно быть. А вы, все остальные, на старое место пойдете.

Филон допил пиво и грохотом поставил кружку на стол:

— Сколько можно нас за ручку водить, как маленьких? Мы уже давно не дети, нам сопли подтирать не нужно!

— Будешь спорить со старшими — и без носа, и без соплей останешься, щенок, — негромко сказал Нестор. Он всегда говорил очень тихо, резкими, рублеными фразами. И как правило, все его всегда прекрасно слышали.

Вот и Филон услышал. Начав было подниматься из-за стола, он молча уселся на свое место, налил себе пива и стал о чем-то тихо перешептываться с Хэймоном. Тадеус обсуждал с братом вопрос, насколько выгодно получится продать шкуры, и, видимо, в уме уже подсчитывал прибыль. Нестор молча сидел напротив камина, смотрел на огонь, попивал медовуху и неспешно перебирал в руке толстую цепочку с прикрепленным серебряным крестом — она у него была чем-то вроде четок. Себастьян ушел спать на чердак, и застолье продолжилось без него.

Было далеко за полночь. Тем временем на улице распогодилось. После грозы в воздухе пахло свежестью и прохладой. Тучи рассеялись, и на небе ярко сверкала полная луна.

Теперича доподлинно не известно, кто именно предложил пойти на улицу — проветриться, свежим воздухом подышать да к реке сходить, может, искупаться малость. Но идея всем понравилась, и охотники, прихватив с собой запасы пива и медовухи, всей толпой на улицу вышли. Затем, распевая любимые кабацкие песни, двинулись вниз по дороге в сторону реки. Идти было около часа — это не спеша. А если быстро, то и за полчаса управиться можно. Дорога шла по окраине леса. Они шли под серебристым светом полной луны, которая заливала весь лес танцующими бликами. На траве сверкали капли от только что прошедшего дождя.

Сначала за общим шумом и смехом никто не обратил внимания на протяжный вой. Затем вой повторился, уже ближе.

Первый отреагировал Тобиас:

— Стойте! А ну, всем тихо! Вы слышали что-нибудь?

— Да я, кажись, слышал, — ответил ему брат. — Вроде как волк в лесу воет.

— Ну, волк и волк, — сказал Филон. — Мало ли в нашем лесу волков? Вот на луну и воют. Чего тебе опять не нравится?

— Например, мне не нравится, — как всегда, тихо сказал Нестор, — что это не в лесу, а на дороге. Причем прямо за нами, и он приближается. Ты помнишь, чтобы волк так близко к человеку сам подходил? То-то же.

— И что? Нас пятеро. Мы хоть и без оружия, но ножи-то у всех с собой, неужели мы с каким-то там волком не справимся? Или что, Нестор, со страху уже, небось, в портки наложил? Давно ты волков бояться-то стал? — Филон раскатисто и пьяно рассмеялся. — Ладно, пошли посмотрим, что там за зверь, я сам с ним разберусь!

Филон достал из-за пояса охотничий нож — полированное лезвие ярко блеснуло при свете луны, — и пока его никто не не успел остановить, со всех ног побежал обратно по дороге.

— Эй! Погоди! Я с тобой! — прокричал Хеймон и побежал вслед за другом.

— Блин, вот неймется им, — проворчал Тобиас. — Ладно, идем за ними.

И остальные охотники поспешили вслед за друзьями, которые уже скрылись за поворотом.

Ночную тишину прорезал душераздирающий человеческий крик, затем дикий звериный рев. И этот рев не принадлежал ни одному известному охотникам зверю.

Пробежав поворот по извилистой тропинке, братья и Нестор выбежали на небольшую полянку. В этот момент они пожалели о том, что полная луна ярко освещала поляну — все было прекрасно видно...

Привалившись спиной к одинокому дереву, которое росло прямо около дороги, неподвижно сидел Хеймон. Из распоротого до самого позвоночника живота вывалились кишки и внутренности, которые тянулись по всей поляне. Видимо, получив смертельную рану, он пытался выползти на дорогу. Черная при свете луны кровь, бурля, растекалась по мокрой траве. На поляне же шло сражение — два темных силуэта переплелись в единый клубок и катались по траве; понять, где зверь и где человек, было невозможно. Вдруг раздался треск, как будто резко порвали мешковину, и человеческая фигура отлетела, как тряпичная кукла, в сторону охотников. Это был Филон. Из вырванного горла ручьями хлестала кровь. А посредине поляны стоял Зверь. Это был кто угодно, но не волк — больше, чем полтора метра в холке. Мокрая шерсть в свете луны казалась охотникам серебряной. Широкая грудная клетка двигалась, как кузнечные меха. Зверь опирался на массивные передние лапы, явно готовясь к прыжку. Из огромной пасти, усеянной яркими белыми клыками, на траву стекала слюна, перемешанная с кровью. Но больше всего охотников испугали глаза зверя. Ярко-желтые, огромные, они сверкали в ночи, как раскаленные угли. И не было в этих глазах страха перед человеком, присущего всем диким животным — лишь непередаваемая ярость и ненависть, да жажда крови.

Тадеус упал на колени и принялся неистово молиться: «Спаси, сохрани! Спаси, сохрани!» Зверь стоял неподвижно. Нестор достал из чехла на поясе нож, который теперь казался ему детской игрушкой, и стал медленно обходить Зверя справа. В левой руке он машинально перебирал свои четки с крестом. Боковым зрением он видел, что Тобиас, также вооружившись ножом, обходит Зверя слева. Вдруг, слегка присев на задние лапы, Зверь молниеносно прыгнул в сторону Тадеуса и резким ударом когтистой лапы начисто срезал старому охотнику голову. Голова отлетела на добрых десять метров, упала на траву и, покатившись еще пару метров, застыла неподвижно. Безжизненные стеклянные глаза Тадеуса уставились на луну. Тобиас дико закричал и прыгнул на Зверя. Зверь мгновенно развернулся волчком, но не успел — старый охотник оказался на долю секунды быстрее и вонзил свой нож по самую рукоятку меж ребер Зверю. Прямо в сердце.

Зверь поднялся на задние лапы. При этом он был на две головы выше Тобиаса, а рост у охотника был больше двух метров. Зверь зарычал. Нестор мог поклясться, что это был смех — да, искаженный, хриплый, нечеловеческий, но смех. Зверь схватил охотника лапами — Нестор слышал, как затрещали ребра. Тобиас дико закричал. Нестор пытался броситься на помощь другу, но не мог сдвинутся с места, застыл, как будто в параличе. Зверь мощными челюстями вгрызся в грудь охотника и вырвал сердце. Запрокинув голову, он его с наслаждением проглотил, затем отшвырнул безжизненное тело в сторону.

Теперь остались только Зверь и Нестор.

Зверь подцепил когтем нож Тобиаса и резким рывком вырвал из груди. Нож отлетел в траву, которая была покрыта вместо росы кровью. Сделал он это так же небрежно, как собаки стряхивают с хвоста прилипший репейник. Пылающий взгляд желтых глаз уставился на охотника. Зверь глухо зарычал. Нестор намотал на руку цепочку и сжал крест. Про себя он читал все молитвы, какие только знал. В правой руке он сжимал бесполезный нож. Зверь издал дикий рык и прыгнул, за один прыжок преодолев больше десяти метров. Охотник инстинктивно закрыл правой рукой лицо, и Зверь вцепился ему в руку. Нестор услышал, как ломаются кости и рвутся сухожилия его руки. Из-за шока он даже не почувствовал боли. Зверь без труда оторвал охотнику руку.

Судорожным движением охотник левой рукой со всей силы ударил серебряным крестом зверя по морде. Брызнула черная кровь. Зверь дико зарычал и набросился на охотника. Последнее, что видел Нестор в жизни — это распахнутая перед его лицом пасть Зверя и его желто-зеленые глаза, пылающие адским огнем.»

* * *

— Вот и вся история, — сказал старик, раскуривая трубку. — Все успела записать-то, внучка?

— Да, успела. Я же все-таки репортер, хоть и начинающий. Спасибо вам, что согласились рассказать мне хоть что-то из местных баек, а то я уж думала, что зря в командировку приехала. А правда, что охотники прямо в этом доме жили? — девушка указала небрежным жестом за спину старика, где стоял изрядно покосившийся и обветшалый от времени охотничий домик.

— Да, так старики говорят. Все шестеро тут и жили.

— А что же случилось с шестым охотником, Себастьяном? Вы о его судьбе так ничего и не рассказали.

Старик помолчал, выпуская кольца дыма.

— Да бес его знает, что с ним стало. Может, и его Зверь подрал, а может, и выжил он. Только с тех пор никто из деревни его и не видел больше. Да и от самой деревни со временем и не осталось ничего... Ну, ты и сама видела. Всего несколько дворов живые, да и там одни старики, да вот я лесником подрабатываю.

— А почему опустела деревня-то? Вроде места хорошие, лес дичью богатый, река рядом...

— Да боятся люди жить-то здесь, в проклятие верят, мол, оборотень в этих лесах обитает. Вот постепенно народ и разъехался, а новый приезжать не спешит. Редко у нас здесь гости появляются, за последнее время только ты и приехала...

— А почему вы сами в деревне не живете, а тут, в домике?

— Да мне, как леснику, тут сподручнее, до лесу ближе... А то до деревни хоть и недалеко, но каждый день ходить тяжеловато, все ж я уже не молод, — старик улыбнулся.

— Дедушка, а вы сами-то в проклятие верите? В оборотней и прочую нечисть?

— Нет, внучка. Слишком давно на свете живу. Много повидал, войну прошел, так что во всякую чертовщину не верю. А люди сочинять, да и приврать любят.

«Записано 12.07.2015, Оксана Рябова, по заданию редакции газеты «Неведомое». Интервьюируемый — пожилой мужчина, лет семидесяти, назвался Андреем Степановичем. Родом, как утверждает, из этих краев. Работает лесником. Тема — «охотничьи байки и местные легенды», — девушка быстро пробормотала эту фразу и выключила диктофон.

— Еще раз спасибо вам, дедушка, за историю! Только припозднилась я уже, пора мне в деревню, а одной как-то страшновато через лес вечером идти. А завтра за мной уж и машина приедет. До свидания!

— Ступай, внучка, ступай... Счастливой дороги!

Девушка убрала диктофон в сумку и быстрым шагом направилась в сторону деревни. На границе леса она обернулась — старик улыбался и махал ей вслед рукой.

Если бы расстояние было меньшим и зрение у девушки было получше, она бы увидела, что старик вовсе не улыбается, а скорее скалится, провожая ее взглядом из-под седых бровей. Его желто-зеленые глаза светились совсем не старческим блеском, и по привычке он поглаживал кончиками пальцев давно заживший шрам на правой скуле.

P. S. По мотивам песни «Охотник» группы «Король и Шут».

Автор: JustJack

Путешествия бывают разные. Кто-то любит экстрим, отправляясь покорять горы или дикие непроходимые места, кому-то нравиться дорога и бескрайнее степи. Многие покоряют синеву океана на комфортабельных лайнерах или парусных кораблях. Есть те, кто любит посещать города и заводить новые знакомства. В наше время существуют даже онлайн путешественники, которые исследуют бескрайние миры компьютерных игр.

Я всегда хотел отправиться в путешествие. Меня привлекала сама идея бесконечного пути и полной свободы. Я хотел увидеть бушующий океан и величественные горы. Согреться у жерла вулкана и переворачивать пингвинов на южном полюсе. Даже пекло пустыни меня манило своими песчаными дюнами и величественными оазисами. Вот только, было одно, но.

Когда мне было пять лет, мы с семьей поехали на море. У отца, на тот момент, была последняя модель отечественного автопрома ВАЗ 2110. Серебристая красавица, только что с конвейера, не была похожа на привычные угловатые, квадратные автомобили, которыми был забит наш маленький городок. Я представлял себя в салоне феррари или ламбаргини, которые видел на фантиках от жвачек, от того, восторга в моих глазах было еще больше.

В первый день путешествия я во все глаза рассматривал проносящиеся пейзажи за окном. Кому-то они могут показаться однообразными, но не для меня. Я представлял себя летящим над макушками деревьев у дороги или бегущим рядом с ними на невероятной скорости, перепрыгивая редкие кустарники. Мое воображение ликовало и рисовало сюрреалистические картины, где я был словно ветер. Даже ночью я старался вглядываться в непроглядную тьму, в попытках увидеть нечто необычное.

На второй день пути я проснулся с сожалением, что не увидел рассвет. Мама обещала разбудить, но сама задремала на переднем сидении. Отцу было не до этого, тот изо всех сил боролся со сном, стараясь преодолеть как можно большее расстояние. За ночь пейзаж немного изменился, стали чаще попадаться поля и неизвестные деревья, мне было интересно все, поэтому я заваливал отца вопросами. Тот изредка отвечал, но в голосе чувствовалось раздражение.

На очередной мой вопрос он не выдержал и повернув на меня красные от недосыпа глаза строго отругал, чтобы я не отвлекал его от дороги. Тогда я впервые испугался. Налитые кровью глаза, от полопавшихся капилляров, смотрели словно мне в душу. Стыдно признаться, но в тот момент я описался, ибо терпел последние два часа, не хотелось останавливать машину. К сожалению, это последнее мое воспоминание того путешествия. Еще долгие годы этот взгляд мне снился по ночам.

Мы попали в аварию. Когда отец отвлекся на меня, он неосознанно вылетел на встречную полосу, где мы столкнулись с грузовиком. В себя я пришел спустя пару недель на больничной койке. Сначала не мог понять где я и что происходит. Хотел было позвать маму, но странная маска не позволила открыть рот. Тогда я снова перепугался, попытался убрать с лица непонятный предмет, но руки предательски не двигались. Попытки встать тоже не увенчались успехом. От бессилия и ужаса я расплакался. Через пару минут ко мне забежали несколько людей в белых халатах, и что-то начали проверять на приборах в комнате.

Родители погибли в этой страшной аварии. Я чудом выжил, но был парализован ниже шеи полностью. Сначала я не понимал своего положения, было странно, что мои руки не двигались, а ноги, на которых я привык стоять, не слушались. Ко мне часто ходили добрые тети и хмурые дяди. Перовые много и долго со мной разговаривали умными словами, половину которых я не понимал, а вторые что-то делали с моим телом и записывали в блокнот.

Спустя полгода меня перевили в другое место. За это время я уже перестал звать маму и сны о красных глазах отца, не так часто меня беспокоили. На новом месте, помимо меня, были еще трое ребят. Двое из них катались на стульях с колесами, а последний лежал неподвижно, видимо он тоже не мог встать.

Ко мне подъехал первым Колька. Парень десяти лет, с ампутированными ногами по пояс. Он тут был самый старый житель. Уже полтора года.

- Привет! –Весело поздоровался мальчишка. – Ты такой же, как Ванёк?

- Я не знаю, — честно сказал я, пытаясь понять, кто такой этот Ванёк.

- Вон лежит в углу. Он шевелиться не может, у него латеральный амиотрофический склероз, – с сумным видом выдал Колька, будто понимал, что сказал.

- Не слушай ты его, — влез второй колясочник, — постоянно наслушается врачей, и кидается умными словами. Я Виктор, а это Николай.

Чем мне сразу понравился Витя, так это серьезным выражением лица и разговорами только по делу. Полная противоположность Кольки. Очки в толстой роговой оправе только придавали вес его словам, он даже казался старше своих девяти лет. Забавная манера поправлять их единственной рукой, пуская блики стеклами, придавала веса каждому слову. Коляска Вити отличалась, он не крутил колеса, а двигал рычагом, у него также не было ног.

До нового года мы неплохо сдружились. Несмотря на то, что Ваня не разговаривал, но он умел мимикой, и движением глаз выражаться намного понятнее того же Кольки. Лучше всего его понимал Витя, будто мог читать мысли.

- Будем писать, письмо деду морозу? – Спросил как-то, Витя.

- Я не умею, — смотря в потолок отозвался на это предложение. – Да и не могу.

- Зато я умею, – серьезно отозвался друг. – Я вам с Ваней напишу.

- А, мне? – Влез тут же Коля.

- Ты сам напишешь! У тебя в два раза больше рук, чем у меня.

Так прошло два года. Не знаю, как бы я выдержал, не будь рядом друзей. Они в прямом смысле стали моей семьей. Несмотря на то, что от прошлой у меня остались бабушки и дедушки, но те почему-то не захотели меня забирать. Врач сказал, что они перечисляют деньги на мое содержание, но на этом все. Я даже не видел их после аварии ни разу.

- Ты третий раз одно и то же желание загадываешь, — скривился Колька.

- Может на этот раз сбудется. – Серьезно ответил Витя, а Ваня по привычке согласно смежил глаза.

- Ага, у нас отрастут ноги, а эти двое вдруг встанут с кровати, – скепсис парня можно было хлебать половником.

- Может и не отрастут, но вдруг кто-то возьмет нас с собой? Мне и надо то всего, снова увидеть дорогу, а лучше конечно море.

- Взрослым на нас наплевать, – посмурнел Николай. Он держал крепкую обиду на всех взрослых, особенно после того, как в пожаре потерял ноги из-за пьющего отца.

Этот новый год прошел так же, как и прошлый. Мы плотно поужинали, дождались двенадцати часов, украденными спичками, в утке сожгли листки с желаниями для деда мороза и завалились спать.

Через пару недель к нам в комнату вошел странный мужчина в сопровождении врача и девушки. Странность заключалась в том, что тот говорил на непонятном языке, а девушка вполголоса переводила врачу. Спустя десять минут, они ушли.

- Японец, — уверено сказал Витя.

- Э, кто? – Вздернул бровь Коля.

- Нация такая есть, Японцы.

- Да знаю я, кто такие японцы. Что ему тут надо было? – Заметно нервничал Николай.

- Не знаю. Он интересовался диагнозами и родственниками.

Еще через месяц, нас оповестили о том, что мы отправляемся в Японию. Тогда я чуть не заплакал от счастья. Вот оно! Мое желание исполнилось, нас возьмут в путешествие! От этой новости, я не мог уснуть несколько дней. Только и говорил о том, что дед мороз услышал меня. Даже новость о том, что возможно меня поднимут с пастели, прошла как-то мимо моего сознания.

В дорогу нас собрали только через три недели. Приехали специальные больничные машины, куда поместили меня и Ваню. А Витю и Колю закатили в черный фургон. Я вертел головой, старясь увидеть, как можно больше. Потолок и стены нашей комнаты мне порядком осточертел, так что смена обстановки меня несказанно радовала. Увы, но в машине не позволили смотреть в окно, так как лежа это сделать было невозможно.

Какого же было мое изумление, когда я увидел самолет! Огромный, как целый дом, он вызывал благоговейный трепет. Я затаил дыхание, рассматривая крылья, турбины и крошечные на их фоне иллюминаторы. Я во что бы то ни стало, должен увидеть землю из них.

В салоне самолет нас разметили далеко друг от друга. Меня и Ваню крепко примотали к ложам и закрепили на специальных ремнях между сидениями каталки. Колю с Витей усадили в кресла, тоже надежно закрепив. К моему огромному сожалению, в окна иллюминаторов я видел только синее небо, было слишком далеко. От обиды я даже расплакался.

Полет был долгий, несколько раз я проваливался в сон. Поговорить с друзами не удавалось, так как я был дальше всех, а кричать в самолете нельзя. Украдкой разглядывая облака, я вспомнил обмолвку врача, что в Японии нам должны были сделать операции, и возможно мы снова сможем ходить. Впервые, за два с половиной года, во мне разгорелась надежда.

Аэропорт встретил нас жаркой погодой и влажным воздухом. Вокруг все говорили на японском, поэтому становилось немного страшно. Люди отличались от тех, что я видел раньше. Раскосые глаза, более темный оттенок кожи, черные волосы и невысокий рост, разительно отлили их от привычных мне людей.

Нас везли еще около часа в машинах в неизвестном направлении, для меня отличия были только в потолке. Тут крыша автомобиля была белой и будто мягкой, а не коричневой и металлической, как в России.

Наша новая комната поражала своим убранством. Тут было столько приборов, телевизоров и проводов, что казалось мы находимся на космической станции, ведь так должны выглядеть космические корабли?

- А, где моя коляска? –Воскликнул Колька, когда его вместе со всеми уложили на кровать и пристегнули руки к поручням.

- Они тебя не понимают, — находясь в том же положении ответил Витя.

- Как думаешь, что они будут делать? – Спросил я, повернувшись к самому умному из нас.

- Операцию. Правда, не понятно зачем мы Колей понадобились. Новые ноги нам не пришьют, наверное...

Дни потекли суматошно. Каждый день нас по очереди выкатывали из комнаты, проводили какие-то процедуры. Я ничего не понимал, зачастую мне очень хотелось спать, а когда не спал, пытался говорить с друзьями, но те вяло реагировали. Даже неугомонный Коля был тише воды и ниже травы. Иногда он тихо плакал, когда думал, что его никто не слышит.

Однажды забрали Витю, а когда привезли, тот крепко спал. Спал он и на следующий день, и через день. Потом забрали Колю и Ваню, но спустя несколько часов вернули, спящих. Мне было очень скучно и страшно. Я будто был в одиночестве несколько дней, но вдруг глаза открыл Ваня.

Сначала мутный взгляд уставился в потолок, а спустя несколько мгновений его глаза все больше и больше расширялись. Он раскрыл рот в немом крике, а по щекам катились слезы.

- Вань? –Позвал я не на шутку испугавшись, но тот будто меня и не слышал. – Ваня? Ваня?! Что с тобой?! Помогите, Ване плохо!

В комнату забежали врачи, что-то кричали на своем языке, одновременно с этим проверяя приборы. Потом один из них вынул шприц и сделал укол. Когда я смог увидеть друга, тот снова спал. Врачи еще какое-то время постояли, а после вышли. Я же затаил дыхание и боялся пошевелиться, что они делают с нами? Почему Ваня так страшно кричал и плакал? Почему Колька и Витька так долго спят?

На следующий день меня увезли. Я тогда подумал, что я усну также, и уже никогда больше не проснусь. Навранное, так было бы лучше. Я устал бояться, я устал ждать. Единственное, о чем я жалел, так о том, что не увидел землю из иллюминатора самолета.

Меня привезли в помещение, где сверху надо мной повесили яркий прожектор, я рядом столпились люди в синих масках и шапочках. Некоторые держали руки на виду, они были в перчатках.

- Я усну? – Спросил я, не заметив, как из уголка глаз покатилась слеза.

Мне не ответили, только один человек, что-то тихо сказал и отвернулся. Я успел лишь заметить мокрый блеск, сквозь стекла очков, а после уснул.

***

- И зачем ты мне все это рассказываешь? - Прохрипел немолодой японец лежа на операционном столе. Я по привычке поправил роговые очки на переносице.

- Чтобы освежить тебе память, больной ты ублюдок, – криво улыбнулся я, своему «пациенту».

- И это твоя благодарность за все, что я для тебя сделал? Ты хотел путешествовать, так путешествуй! Перед тобой целый мир!

- Скажи это Вите, — поднял я правую руку, — или Коле, — поднял левую. – А, может ты хочешь сказать это Ване?!

На последних словах я разорвал рубашку, обнажая уродливый шрам через всю грудь на месте сердца.

Пятнадцать лет я выслеживал этого вивисектора. Секретная правительственная программа Японии, под руководством маньяка от хирургии, ставила эксперименты по приживлению органов и конечностей на увечных детях со всего мира. Мне повезло, я один из немногих выживших. Пять лет меня резали, разбирали и собирали обратно. Я отчетливо помню родимое пятно на единственной руке Вити, ожог на ладони левой руки Коли и глаза полные ужаса, лежащего напротив меня в операционной молчаливого Вани.

- Ненавижу!

** *

Всё-таки, хоть я и не люблю Японию, но в цветении и сакуры есть что-то завораживающее. Думал я, стоя на холме и наблюдая, как лепестки вишни кружатся в замысловатом танце.

- Правда, ребят? – Спросил в пустоту.

Подхватив сумку, спустился к подножью, предстояло показать друзьям целый мир. Бескрайний океан, снежною пустыню Арктики, дремучие леса тайги и конечно, землю с высоты птичьего полета. Ведь часть их навсегда останется со мной.

Рассказ на ноябрьский конкурс крипистори, от сообщества CreepyStory.

Вот это я попал, подумал Жека… Диана же катит к нему не просто постирать свою кофточку. Она катит к нему свои «если бы они у неё были»! Катит с ночевкой! Ведь мало – просто лишь постирать. Её нужно будет ещё и высушить, не пойдёт же она домой мокрой. У Жеки совесть не позволит выгнать Диану, после халявных блинчиков. И это всё – в его-то холостяцком логове, куда нога женщины отродясь не ступала. За исключением ножек рыжухи… Но и это не самая главная проблема. Ведь у Жеки одно сознание, а тела -- два. Об его секрете никто не должен узнать.

Предыдущие главы: https://vk.com/topic-170046450_48339328

Они свернули на «оборону», к частному сектору. До дома оставалось недалеко. Диана ехала довольная и снова о чём-то трындела, но Жека не слушал. Он размышлял о чёртовых халявных блинчиках, провались они под землю… Но выпади возможность вернуться назад во времени – он сильно сомневался, что отказался бы пожрать. Блинчики были внатуре охуенны. Из этой мысли уже последовало, что раз уж не отказался бы, то предприятие того стоило. Значит, лишиться халявных блинчиков – это большее зло, нежели притащить к себе домой феминистку. Избегая зла бОльшего, мы наживаем себе зло меньшее, рассудил Жека и уже приготовился к участи христианского мученика, согласного искупить тяжкий блинный грех.

А ведь действительно. Что вообще может плохого произойти? Не полезет же она щёлкать пульт. Волноваться совершенно не о чем. Только разве что у Жеки было своих дел немерено, а Диана все их затормозит…

И всё же Евгений дрейфил и волновался, даже в животе холодело.

Скоро они подъехали к дому.

-- Надо спасать мою кофточку! – Диана выскочила из машины первой. – Ты уж извини, что я так напрашиваюсь…

-- Да ничего. Кофточка – это святое, -- ответила Евгения.

Они миновали двор и вошли в дом. Диана тут же зашла в гостиную, где дрыхло основное тело Жеки.

-- Р-р-рота подъём! – прикрикнула Диана так, что Евгения даже подпрыгнула. – Хватит дрыхнуть, а то всю жизнь проспишь!

Но Жека даже не перевернулся на другой бок.

-- Он чё, бухой что ли? – удивилась Диана.

-- Его хоть водой обливай, -- ответила Евгения и тут же прикусила язык – чего ещё можно ожидать от этой невоспитанной особы. Зачем орать…

-- Ну, водой я его обливать не стану… -- Диана ухватилась за воротник и одним движением стянула с себя кофточку. А под нею ничего больше и не было. Евгения тут же смутилась и отвела глаза.

-- Да смотри, сколько хочешь, стесняша, -- улыбнулась Диана и вручила Евгении кофточку. Тот сразу оживился, пошёл в ванную к стиральной машине.

-- Чего же ты без лифчика… -- Жека закинул одежду в барабан.

-- У меня же не такие громадные, как у тебя. Поддерживать их чем-то необязательно, -- ответила Диана. – Да и мне нравится это ощущение… свободы.

Пиздец, подумал Жека. Насыпал дрожащими руками стирального порошка и нажал кнопочку пуска.

-- А если… брат проснётся? – спросил он.

-- Судя по всему, он не проснётся, -- Диана махнула ручкой. – Вон как спит крепко.

-- Ага… -- сказал Жека и случайно загляделся на смугленькие Дианины бугорки. Шумно сглотнул. Бугорки не шли в сравнение с высокогорьями рыжухи, однако смотрелись отлично.

Долгий взгляд вышел Жеке боком, но поделать было уже нечего. Он был на месте трусливой мышки, загипнотизированной хищным удавом. Диане очень понравился этот пристальный и растерянный взгляд. Она трактовала его не совсем правильно. Хотя, кто знает…

Диана захлопнула дверь в ванную, и теперь все пути к отступлению были отрезаны.

-- Так нечестно, -- сказала она. – Я тоже хочу поглядеть на твои богатства!

И принялась ласково расстёгивать курточку рыжухи, пока та беззащитно наблюдала за происходящим, с красным, как помидор, лицом. Курточка отправилась на вешалку. Следом за ней полетела майка. Щёлкнул бюстгальтер.

-- Кла-а-ас! – глазки у Дианы вспыхнули огнём, а ладони взмыли вверх и легонечко сжались. Жека ахнул. – Какие классные! Всегда мечтала о таких!

Жека хотел бы позвать на помощь. Но ждать её было не от кого. Он угодил в умелые лапы красноволосой бестии. Наглой бестии без стыда и совести. Он стоял в растерянности, пока Диана самым непристойным образом трогала тело рыжухи со всех сторон, нашёптывая пьянящие глупости. Потом слетела юбка. И едва он начал приходить в себя и осознавать степень беспредела – Диана оглушила его поцелуем. Жека ни разу не целовался. Ощущения ему напомнили, будто в рот вползает улитка… Но улитка, бьющаяся током. Жека был нокаутирован.

-- Ты чего? – прошептала Диана. – Я-то думала раз уж ты на трассе работаешь, то будешь раскованной, а ты…

-- Ээ…кхм.. ну…

-- А ты как девственница… Но мне это нравится даже больше, -- Диана хихикнула и опустилась на колени, стянув с рыжухи последний кружевной рубеж не такой уж и отчаянной обороны.

А дальше всё было как в тумане. Перед глазами Жеки промелькнула вся жизнь, от самого момента рождения, до поездки в «Анашан». Мелькал далёкий холодный край Вселенной, где загорались и угасали звёзды. Мелькали и августовские пшеничные поля с золотистыми колосьями. И берёзы раскачивались на тёплом ветру, унося своим размеренным шелестом в нежную страну сладкой истомы. Тихий морской прибой то обволакивал песчаный берег, то отступал назад в глубины океана, оставляя после себя приятную влагу; волны постепенно нарастали, как бы набираясь смелости, с каждым разом взбираясь всё глубже на солнечный пляж. Поднялся крепкий ветер, вспенились гребни волн, ухнули на скалы, разбиваясь и шумя. Прибой перерос в крепкий шторм, от которого никуда нельзя было деться. Да и не хотелось. И скоро ненастье окончилось всепоглощающим множественным цунами – где-то в глубинах, видимо, сжались литосферные плиты.

Евгения обрушилась на стиральную машинку руками. Она шумно дышала и едва ли не потеряла сознание. И чувство у неё было такое, будто из неё изгнали целую толпу демонов.

Цунами было непривычным. И долгим. Непривычно долгим. Замечательное отличие…

А потом Диана утащила Жеку в спальню, где ему предстояло узнать много нового о строении женских тел.

После такого интенсивного курса молодого бойца никакого чародейства и волшебства после тридцати ему точно уже не светило. Напрасные годы стараний и превозмоганий закончились так стремительно, безо всякого сражения… Как же теперь кастовать фаерболы, ходить сквозь стены и вводить капчу силой мысли? Оставалось надеяться, что в другом теле – не считалось. Диана предлагала позвать «брата», для разнообразия и интересу, однако Жека всё же решил сохранить остатки листьев, какой бы заманчивой предложенная идея не казалась. К ночи они рухнули обессиленные.

Денёк выдался насыщенным. Чрезмерно насыщенным. Таких деньков у Жеки не случалось уже лет десять. Даже двадцать пять! Чего уж там таить… А что ещё предстоит сделать, в какие ситуации попасть и с чем столкнуться… Начиналась очень интересная и насыщенная красками жизнь.

***

Большой участок посреди леса, огороженный трёхметровым забором. Тщательно охраняемый. С двухэтажным коттеджем, бассейном и странным каменным кругом двадцать метров в диаметре, с выгравированными на нём фракталами и неизвестными символами. Жека куда-то бежал. Или, вернее, от кого-то. Всюду его ждала опасность. Он боялся. До смерти боялся. Но коридоры не заканчивались. Бесконечные коридоры, дворы. Всегда он выходил в итоге к этому окровавленному алтарю. И бросался назад, к лабиринтам. Протискивался в узкие лазы, проползал под скалами, боролся с вязким воздухом, стесняющим движения.

А сзади доносился зловещий гавкающий хохот. Хохот, вселяющий невыносимый ужас перед чем-то бесконечным, нечеловеческим, неземным. Перед чем-то нескончающимся. Будто сама преисподняя разверзалась позади. Жека бежал без оглядки. Нельзя смотреть назад. Ни в коем случае. Иначе… И вот он снова вышел к окровавленному алтарю с фрактальными узорами на монолитном камне. Отчаяние охватило его. Но когда он повернулся назад, чтобы снова попробовать преодолеть лабиринты, то напоролся на высокого человека с вытянутой чёрной мордой зверя…

***

Жека проснулся в теле рыжухи. От кошмарного сновидения он вскочил в кровати. По лбу стекал холодный пот, а сердце колотилось, как обезумевшее.

-- Что случилось, Жень? – спросила Диана. Её разбудил вскрик.

-- Да… -- махнул рукой он. – Кошмары…

-- Ой ты, трусишка! Иди обниму! – Диана схватила Евгению за плечи и обрушила обратно на подушку, накрыв одеялком и плотно прижавшись, обхватив бёдрами. – Со мной можешь ничего не бояться!

-- Хорошо… -- сказал Жека и обнял Диану в ответ. Нормально, подумал он. На душу сразу же спустилось приятное спокойствие. Вот, что значит лежать в одной кровати с красавицей? И няшиться в объятиях… Нервы сразу успокаивались. Даже большой и ароматный кусочек так не успокаивал. Всё таки, размышлял Жека, ему очень посчастливилось найти пульт. Он обнимал Диану, перебирал пальцами её волосы и понимал, что в душе теплится что-то незнакомое. Уж не любовь ли это?

Тогда, конечно, он конкретно вляпался. Жека любил так давно, что уже и не помнил, как это чувство выглядит. Безответная любовь к однокласснице… Но зато он помнил момент, когда эта любовь ушла, как он вздохнул с величайшим облегчением, с чувством свободы, и загадал чистому небу, в высотах которого обитал Бог, желание больше никогда не влюбляться. И желание исполнялось. До сей поры.

Диана мирно сопела, и Жека смотрел, как она мило спит. Прямо как котёночек. Не хотелось шевелиться, чтобы ненароком её не разбудить. Но потом Диана матёро захрапела – навзрыд. Так матёро, что Жека даже растерялся. Даже мужики так не храпят… А потом, когда сон окончательно расслабил Диану, откуда-то из под одеяла вырвался беспардонный протяжный треск. Вся романтичность момента была безнадёжно испорчена вместе с воздухом. Захотелось пойти покурить, посмотреть на звёзды… Да. Надо бы переключиться на своё основное тело. Рыжуха пусть отдыхает, а Жека займётся отложенными делами, пока барышни дрыхнут.

Он аккуратно выбрался из под объятий, стараясь не вдыхать пододеяльные пары, встал с кровати и прокрался в гостиную. Взял пульт с собой, вернулся в спальню и прилёг. Убедился, что Диана не проснулась, свесил руку с пультом под кровать и щёлкнул.

Основное тело раскалывалось и трещало от многочасовой неподвижности. Спина онемела. Хотелось жрать и ещё много чего… Жека целую минуту ссал в унитаз.

-- О-о-о-о…. – стонал Жека в облегчении и думал, что в следующий раз перед переключением нужно обязательно сделать все дела. Если бы не кошмар – до утра тело не продержалось бы.

Потом Жека наспех пожарил яичницу с помидорками. Голод был очень сильный. Ещё и курить хотелось… Расправившись с завтраком, Жека всласть накурился, двумя сигаретами подряд. Так и бросить можно…

А потом вернулся к компу, проверить, не звонил ли Алекс.

Алекс звонил. Он уже был оффлайн, наверное, лёг спать. Жека прочитал адрес, где они бы встретились, напечатал ответ, извинения и оправдания, мол, устала слишком, спать легла…

Аккаунты Гипсокартона и Шабанова ещё не были взломаны. Вряд ли его киданули, скорее, придётся подождать некоторое время.

Ещё Евгении написали два спонсора. Эти щедростью не отличались – по, крайней мере, никто из них не скинул три косаря, перед тем, как писать богине. Предлагали они скромные денежки – пятьдесят-шестьдесят тысяч. Выглядели мерзко: пузо, залысины. Какие-то начальники, наверное. Алекс на их фоне казался отличным… бизнес-партнёром. Можно было попытать счастья и с ними. Опустошить их скудные кошельки. Но это если с Алексом ничего не получится…

-- Ну ты и соня, -- вдруг раздалось сзади. Жека тут же закрыл вкладки. Диана, прикрытая банным полотенцем вошла в комнату. – Привет.

-- Привет… -- почему-то застеснялся Жека, будто увиделся с ней в первый раз. А ведь, между прочим, они уже успели вытворить всякое…

-- А как тебя зовут? – спросила она. – Мы так и не познакомились…

-- Женя, -- ответил он после небольших колебаний.

-- Тоже? – удивилась Диана. – Многовато Жень на квадратный метр.

-- У родителей плохая фантазия.

-- Это ничего, -- улыбнулась Диана. – Самое главное, что не Олег.

-- Хех…

-- Где у вас тут сушилка? – спросила она. – Вчера с Женей увлеклись… забыла, что кофта постиралась.

-- В ванной на верёвочке…

-- Точно! – хлопнула себя по лбу Диана, вспомнив, как она на эту самую верёвочку развешивала одежду раздеваемой рыжухи. Хлопнула и скрылась.

Жека бегал глазами по монитору, волнуясь и ожидая, что Диана ещё вернётся в комнату и начнёт приставать. Мало ли… Она ведь ранее высказывала таковое намерение. Но красноволосая повесила кофту сушиться, хлопнула дверью ванной и ушла спать дальше… Жека вздохнул. Не то в облегчении, не то с досады.

Чем бы тогда заняться? Жека решил открыть свою игру на юнити, старую демо-версию, и занялся изучением давно позабытого кода.

_________________________________

Спасибо за донат)))

Денис Валерьевич 500 р

Алексеева Лидия 1000 р

- Ну-ка, Ванек, заделай-ка нам чайку покрепче, всю ночь нам еще тут лямку тянуть. - Начался этот вечер, как и множество похожих вечеров до него, с коронной фразы Сан Саныча. Это был пожилой крепко сбитый мужчина, всю жизнь отработавший в милиции, а сейчас, на заслуженной пенсии, подрабатывающий в охранной фирме и бывший старшим охранником в нашей смене.

Ванек, то есть я, недавно устроился в эту фирму. Выбора после армии особо не было, а деньги нужны. И в универ надо бы поступать, да и матери помогать тоже уже нужно, ну и с девушками по кафешкам чтобы ходить. Вот и пошел охранять эту вечную стройку. Вечной мы ее между собой называли понятное дело, по изначальному замыслу тут должны были выстроить большой жилой комплекс, три жилых дома, детский сад, школу и новое здание поликлиники, но такое благое начинание встречало один кризис за другим, застройщики постоянно банкротились и менялись, а наша охранная фирма исправно несла свою вахту и менять нас никто не хотел. Но и нас все устраивало, в ночные смены полагалась небольшая надбавка, поэтому я охотно на них соглашался, Сан Саныч говорил, что после того, чего на службе насмотрелся, все равно по ночам хорошо спать не может, да еще был один у нас сменщик, Витек, как он просил его называть. Доходяга и алкаш, вроде как отсидевший несколько лет невесть за что, а сейчас слишком часто прогуливающий смены из-за очередного запоя. Мы с Сан Санычем, конечно, прикрывали его, но иногда на объекте ночью случались проверки и тогда Витек получал втык от начальства, исправно работал где-то пару недель, а потом все начиналось по новой. Вот и сегодня смена уже час как началась, а его все нет. Но нас это не особо то смущает, ночь мы обычно коротаем за чаем да историями Сан Саныча, очень много у него интересных историй, от которых и я уже спать плохо стал, ну и иногда обходы делаем по территории, как же без них.

Тем временем наш небольшой электрический чайник закипает и я, отмерив положенную заварку в маленький чайничек, заливаю туда кипяток. Спустя несколько минут, я разливаю ароматный напиток по кружкам, и мы усаживаемся за стол. Сан Саныч по своему обыкновению закуривает папиросу, и к запаху крепкого чая, витающему в нашей сторожке, примешивается терпкий аромат махорки. После этого Сан Саныч немного отхлебывает чаю, улыбается в густые усы и начинает свою очередную историю:

- Ты, Ванек, знаешь ведь у нас в районе улицу такую, ее все Вишневой называют, а как она на самом деле зовется, про то только почтальоны помнят?

Конечно же я знаю о чем говорит Сан Саныч, это очень примечательное место. Там стоят несколько девятиэтажек в ряд и тротуар отделен от домов и от проезжей части довольно широкими газонами. Газоны эти кто-то еще довольно давно засадил кустами вишни. Так что есть какой-то своеобразный уют, когда летом попадаешь в этот зеленый коридор. А уж что тут происходит в мае, когда все эти кусты начинают цвести. Запах стоит одуряющий и миллионы лепестков вишни кружат в воздухе и собираются вдоль тротуара в настоящие сугробы. И на самом деле, многие местные не называют эту улицу никак иначе как Вишневой. Это странно, но сейчас вроде активисты готовят какую-то петицию, чтобы улицу официально так и переименовали. Поэтому на вопрос Сан Саныча я только киваю, да он в общем-то и сам понимает, что улица эта всем местным хорошо знакома, да и располагается не так уж далеко от нашей стройки.

- Ну так вот, а слыхал ли ты про историю, которая там приключилась лет семь-восемь назад? Ты то тогда еще совсем пацан был, но вдруг от взрослых что слышал?

Здесь Сан Саныч тоже не ошибся. Несмотря на благостный вид этой улицы, поговаривали, что есть у нее и темная, страшная сторона. Говорили, что раньше тут периодически пропадали люди, но единого мнения среди людей не было, одни говорили, что в городе орудует маньяк, другие приписывали исчезновения нечистой силе, были даже те, кто винил во всем зеленых человечков. На самом деле, разумность версий почти всегда была завязана на употребление опрашиваемым спиртных напитков, то есть, спроси местного алкаша об этом, так он тебе такого наплетет, только успевай подливать, а разумные люди обычно говорили как раз про маньяка либо про то, что пропадают в основном те же алкаши. А уж у них способов пропасть предостаточно, это всем известно.

- Слышал я, что там вроде люди пропадали, кое-кто говорит, что маньяк их какой-то убивал, но подробностей, ясное дело, никто не знает и уж мне тем более не докладывал.

- А я вот тебе сейчас и расскажу, что я там на самом деле видел и в чем участвовал, как говорится, по самые уши. - Сан Саныч закуривает вторую, собирается с мыслями, еще прихлебывает чайку и начинает рассказ.

- Не знаю, слышал ли ты, но жил там один чудак, про него нужно в первую очередь рассказать, ты потом поймешь почему. Чудак этот жил как раз на этой Вишневой улице, с головой у него было не все в порядке, ходил он в любую погоду всегда в одном и том же, а именно в красной тяжелой шубе до пола, красной же шапке и с напяленной на лицо ватной бородой. Ну чисто дед мороз с детского утренника. Только вот шуба и шапка были красными только в самом начале своего существования, поскольку не стирал этот чудик их вообще никогда, поэтому цвет их был скорее уж бурым и с безобразными черными, коричневыми, зелеными и прочими пятнами. Борода тоже была вовсе не белоснежная, она вся была спутанная, грязно-серого цвета, в ней постоянно были застрявшие травинки, остатки еды и всякие мелкие насекомые. Ходил этот блаженный по Вишневой улице и по некоторым соседним, постоянно что-то бормотал, местная детвора понятно, над ним иногда издевалась, но без злобы, да и он обычно на окружающих не особо реагировал. Жил вполне мирно, получал какое-то свое пособие, квартиру, судя по отзывам соседей, не захламлял, с топором ни на кого не кидался, ну его и не трогал никто, не жаловался на него. Но вот была у него странная особенность, как только зацветала вишня, он принимался по ночам гулять. В остальное то время его обычно только днем видели. А вот в мае почти всегда только ночью. Я и сам его встречал, когда нас в патруль по району отправляли. Ох и до чего жуткое было зрелище. Идешь по этому темному коридору из кустов, по краям тротуара сугробы из лепестков вишни навалены, а на другом конце этого коридора этот дед мороз стоит. Выглядит натурально, как из страшной и совсем не детской сказки. Бормочет что-то себе под нос и не двигается. А мне в такие моменты так не по себе становилось, что и с места не двинуться, да и не мне одному, нас же по двое в патруль отправляли. Так вот, это сейчас тебе смешно, что два закаленных милиционера с табельным оружием стоят на улице и боятся какого-то местного психа, а тогда нам совсем не до смеха было. Причем даже на самом деле казалось, что и на улице как-то резко холоднее становилось, как будто декабрь, а не май на дворе. Но он нас тоже замечал и через минуту все так же бормоча поспешно уходил куда-то во дворы.

И все на самом деле было у нас на службе неплохо, район то у нас тихий, в основном на соседские разборки выезжали, да иногда кражи случались. А тут как-то раз, аккурат после майских праздников, пришла заплаканная женщина к нам в отделение. Говорит, что у нее муж пропал, мол пошел майские праздники к соседу отмечать, а сейчас то уже и на работу пора, а его все нет, она к соседям сходила, а там говорят, что он уже два дня как от них ушел, но куда пошел они не знают. Заявление мы от нее, конечно, приняли, опросили соседей этих, по местным злачным местам прошлись, с завсегдатаями пообщались, но нигде этого мужика так и не нашли. Ну и никаких следов его убедительных также не нашли. Связались с моргами и больницами, но и там никого похожего не нашлось. Объявили его пропавшим без вести, но, честно будет сказать, тогда никто всерьез его не искал, думали, загулял с кем-то, уехал куда-нибудь, может еще объявится. А через неделю еще один пропал. И тоже местный ханурик какой-то, но у него вообще никого из родственников не осталось, про него его собутыльники пришли заявление писать. Мол они всегда у него дома собирались для догонки, а тут он уже несколько дней не открывает, как бы не случилось чего с ним. Раньше мы их просто взашей вытолкали бы, а тут это уже второй случай и поэтому решили проверить. Благо, что у старшего по дому были запасные ключи от квартиры этого товарища, терял он их часто по синему делу. Квартиру мы вскрыли, осмотрели знатный срач на всех горизонтальных поверхностях и подозрительные разводы на стенах, но это все последствия разудалых пьянок, а вот самого хозяина жилища или каких-то указаний на то, где он есть, мы там не нашли.

Ну объявили и этого тоже пропавшим, но толку от этого также не было. И в тот год больше таких случаев не приключалось. А почти ровно через год, тоже в мае, опять начали люди пропадать. Снова какие-то местные алкаши, причем тогда их уже пятеро пропало. Вот тогда люди и заговорили про маньяка. Кто-то говорил, что он их водкой со снотворным спаивает, а потом уносит, расчленяет и на фарш перекручивает. Больше всего эту легенду поддерживали, ясное дело, жены этих самых забулдыг, чтобы они наконец-то бухать перестали. Однако, маньяк - не маньяк, а работать надо. К нам даже следователя присылали из центрального отдела, он тут несколько дней покрутился, поопрашивал кое-кого, написал рапорты для своего начальства, да и отбыл, так ничем нам и не помог. Но до меня тогда дошел слух, что одна из местных бабок видела, как последний пропавший сидел ночью на детской площадке и бухал с нашим психом, который грязный дед мороз. Я эту бабку нашел, и она уже обстоятельно мне все изложила, что действительно видела, как эти двое сидели сначала на площадке выпивали, а потом ушли куда-то вместе. Это был уже реальный след и надо было по нему работать.

Сан Саныч закуривает следующую, неторопливо курит, погруженный в свои мысли, потом одним глотком допивает уже остывший чай и продолжает:

- Уже тогда мне на сердце было неспокойно, чувствовал я, что будет с этим делом что-то не то. Но куда деваться, пошел к этому психу, надо же было его опросить хотя бы. Пришел я к нему, он меня сразу на кухню провел, за стол усадил, какого-то чаю налил, я его пить не стал, черт его знает, что он туда намешал, ну и стали мы с ним разговаривать. Ну как разговаривать, я ему вопросы задавал, он что-то бормотал как обычно, а потом как будто очухивался, односложно отвечал, а потом снова бормотать принимался. Я сначала понять не мог, что он там себе под нос шепчет, а потом расслышал, что он вроде как стихи какие-то детские разучивает, точнее бесконечно по кругу их повторяет. И тогда мне это показалось вполне логичным - видимо, он на почве нового года с ума и сошел, вот он и сам себе и стишки читает и сам же как дедушка мороз себе подарки выдает. Но в целом он не производил впечатление какого-то маньяка, квартира в меру чистая, никаких жутких запахов вроде и нет, точнее был какой-то легкий запах плесени что ли, но ничего похожего на запах разлагающегося тела не было. Да и он отпираться не стал, объяснил, что да, с пропавшим типом он выпивал, а что такого, никто не запрещает же, потом они пошли в магазин за добавкой, но тот оказался уже закрыт, поэтому они разошлись по домам. Разумеется, квартиру его я всю осмотрел, но никаких следов даже этого одного пропавшего не нашел, не говоря уже об остальных. Запах плесени, кстати, шел из комнаты от огромного старого дубового шкафа, кроме него в комнате стояла только ржавая сетчатая кровать да рассохшаяся табуретка. В ванной тоже никаких следов ни крови, ни тела не было. На карандаш я этого психа, конечно же взял, что называется, но реальных оснований для его более серьезного допроса у меня тогда не было.

И вот через пару дней я с напарником отправился в очередной патруль. И дернул нас черт в тот раз пойти не по тротуару, а через дворы этой Вишневой улицы. Там мы и заметили этого сумасшедшего с очередным выпивохой, они сидели на той же детской площадке, под грибком. И мы с напарником решили на этот раз сами за ними проследить. На площадке эти двое просидели не очень долго, минут десять - пятнадцать, а потом поднялись и потопали прямиком к дому этого психа. Причем видно было, что пьяница передвигается уже с трудом, то ли так ему захорошело, то ли действительно дед мороз его притравил чем-то. Да только как они до подъезда дошли, так его уже почти нести приходилось. Но его компаньон справлялся довольно ловко, дотащил его до своей квартиры и захлопнул за ними дверь. Мы с напарником тихо поднялись на этаж и принялись слушать, поначалу было слышно только какое-то пыхтение, непонятные стуки, а потом началось странное. Мы услышали, как этот чудик довольно громким голосом читает какой-то стишок, я уже и не помню, что это был за стих, что-то уровня “Здравствуй дедушка мороз борода из ваты”. Это сейчас я понимаю, как комично должна была выглядеть эта ситуация, мол псих принес домой алкаша и читает ему детские стихи с табуретки, вот только тогда на фоне общей нервозности, да и ненормальности происходящего, смеяться нам точно не хотелось. Не сговариваясь, мы с напарником стали барабанить в дверь и требовать открыть ее. Но это не принесло никакого результата, из-за двери по-прежнему и без запинки несся детский стишок. Тогда мы решили ломать дверь. Ну и высадили эту хлипкую практически картонную дверь в два удара и так и замерли на пороге. Из прихожей мы хорошо видели залитую электрическим светом комнату, посередине стояла та самая табуретка, на ней стоял псих, все также в шубе и шапке и читал стих, лицом он был повернут к шкафу, дверцы которого были распахнуты и в них постепенно исчезал давешний забулдыга. Исчезал это я имею в виду, что его что-то затаскивало туда. Я опомнился первым, достал пистолет и бросился к шкафу. Но как только я переступил порог комнаты, псих дико заверещал и прямо с табуретки прыгнул на меня, силищи в нем было просто немеряно. Мы покатились по полу, я вроде не слабый мужик, но справиться с ним не было никакой возможности, пока напарник не саданул ему по спине той самой табуреткой. Только тогда псих вырубился, а я смог перевести дух. А вот дальше начинается самое непонятное. Мы бросились к шкафу, из которого торчала верхняя половина алкаша. Когда я говорю, что это была верхняя половина, то это надо понимать буквально, то есть от него только верхняя половина и осталась. А куда делась нижняя я не знаю, причем крови почти не было, потому что место “разделения” было все покрыто инеем и кровь там просто застыла в лед, поэтому и не вылилось ее почти.

Разумеется, этого психа мы арестовали тут же, потом я долго его допрашивал, а после меня еще из центрального люди приезжали и тоже пытались от него чего-нибудь добиться. У меня получилось из него выудить, что шкаф этот он нашел где-то на помойке, и так он ему понравился, что притащил псих его к себе домой, как допер в одиночку, про то не ведаю. В шкафу он нашел тот самый костюм деда мороза. А через некоторое время встретил Снегурочку. Ну он ее так называл. Говорил, что она живет в шкафу и исполняет его желания, но для этого надо провести своеобразный ритуал. Перед шкафом нужно положить угощение, прямо так и говорил, и пока Снегурочка кушала, нужно стоять на табуретке и с выражением читать выученное стихотворение. А после окончания трапезы нужно не забыть закинуть свое письмо с заветным желанием в шкаф, пока его дверцы не захлопнулись. После этого я, конечно, проводил обыск у него дома. В том числе осматривали мы и шкаф, но по всем параметрам он был обычным пустым и очень старым, веяло от него какой-то сыростью и плесенью, но это нормально для старых вещей, которые уже давно не знали нормально ухода. Внутри шкаф был пуст, а кроме него, как я уже и говорил, в комнате были только кровать да табуретка. В общем, в убийстве этого последнего доходяги, разумеется, обвинили этого психа, но вот причастность к остальным исчезновениям доказать не получилось. Психа направили на принудительное бессрочное лечение, да и дальше его судьбу я, если честно, не знаю. Но вот к шкафу этому я еще раз возвращался, все осматривал его и не мог понять, что же там все-таки случилось, ну и заметил, как там что-то торчит между досками задней стенки, потянул и вытянул тетрадный лист. На нем корявым прыгающим почерком было написано, ты не поверишь, натуральное письмо деду морозу, вот только обращено оно было не к деду, а к Снегурочке. Просил он в этом письме сделать его самым сильным во всем дворе, чтобы никто больше не мог его обижать и тут я вспомнил с какой силой он меня держал, когда мы к нему вломились. Может, конечно, просто совпадение, говорят же, что у психов обычно силы на десятерых, а может и правда исполнила Снегурочка его это желание.

После этого Сан Саныч погрузился в долгое молчание, меня же после этой истории тоже пробрало, и я не мог для себя решить, как к этому всему относиться. Но в конце концов Сан Саныч глубоко вздохнул, приободрился и скомандовал:

- Ну ладно, это все дела давно минувшие, а нам нечего рассиживаться, пора на обход выходить.

Мы надели форменные куртки и вышли из сторожки. На улице уже начинал заниматься рассвет, из-за соседних домов отчетливо доносился запах цветущей вишни, как и всегда в мае. На крыльце Сан Саныч остановился, раскуривая очередную папиросу и проговорил:

- Эх, Витя опять куда-то запропастился, уволят его, точно тебе говорю, вот же пропащий человек. Ну ладно, пошагали потихоньку.

Написано специально для ноябрьского конкурса страшных историй.

Самое нелепое воспоминание из детства. Я стою на табуретке в комнате родителей, она же зал, она же гостиная, она же столовая. Пахнет мандаринами и спиртным. Колючая ветка с игрушечным, стеклянным снеговиком упирается мне в плечо. Круглый колченогий стул накрыт тряпкой, неудобно сползающей под ногами. Мне не нравится скользкая табуретка, не нравится колючая ёлка за спиной, не нравится терпкая вонь алкоголя вперемешку с цитрусовыми. Не нравятся родители, с приторными и притворно-радостными лицами смотрящие сквозь меня в телевизор. А больше всего не нравится Дед Мороз – с кривой, обмотанной разноцветными фольгой и ленточками палкой. В полинялом и облезлом красном тулупе, в шапке набекрень. И с откровенно ватной, сползшей на подбородок, бородой, через которую я вижу чёрные усы и золотой зуб соседа со второго этажа. Мне шесть лет, и я не понимаю, зачем родители велели мне залезть на табуретку и с выражением читать моё письмо Деду Морозу. Нет, не этому. Моё письмо НАСТОЯЩЕМУ Деду Морозу. То самое, сокровенное, которое они обещали отправить на Северный Полюс.

- Молодец, - сосед протянул мне руку со сжатым кулаком. Пусть он и не совсем тот, за кого себя выдаёт, но подарки то настоящие!

«Дед Мороз» разжал кулак. На шершавой ладони с узловатыми пальцами лежала конфета.

- А железную дорогу дедушка тебе потом подарит, сейчас никак. Злобные гоблины на заводе все детали спиз.. – «Дед Мороз» осёкся. Отец расплылся в пьяной улыбке, но получив локтем в бок от матери, стушевался.

- Возьми пока конфетку. Конфетка вкусная, с вишней.

- Нет! – если бы я мог ударить этого подлого обманщика, посмевшего выдавать себя за настоящего Деда Мороза, я бы это сделал. Вместо этого, тряпка на табурете окончательно соскользнула, и я полетел назад, на елку с игрушками, гирляндами и сияющей звездой на макушке.

* * *

Каша в затылке вспенилась глупыми мыслями. Единственная не одеревеневшая часть тела отозвалась раскалённой иглой в шее. Проклятый «Дед Мороз» со своей вишнёвой конфетой. Это стеклянный снеговик треснул и впился осколком.

Стоп. Бред. Тридцать с лишним лет прошло, какой снеговик. Елка сгнила, табурет сломался, а сосед умер. От старости? Память, выпрыгнув из затуманенных закоулков разума, услужливо подсказала – спился. Я помню ту злосчастную новогоднюю ночь, табурет, ёлку, старика соседа. Помню текст своего письма Деду Морозу, простое и наивное желание шестилетнего ребёнка. Ах да. Теперь я сам «Дед Мороз». Здравствуй Дедушка Мороз, борода из ваты.

Но как, чёрт возьми, я здесь оказался? И где это – здесь?

Я лежу на жёстком полу, на боку, это понятно. Надо попытаться открыть глаза. Отогнать надоедливую боль в шее и поднять слипшиеся веки. Всё остальное тело, начиная от пульсирующего жаром укола, я ощущал, осознавал, что оно есть. Словно всё туловище и конечности стали одной единой ногой, которую отсидел. Ты знаешь, что нога при тебе, что никуда она не делась, а согнуть её, или пошевелить пальцами на ступне не в состоянии. Не стоит и пытаться.

Шумное дыхание в тишине оглушило. Это исчез гул в ушах, которого я раньше не замечал. Вместе со слухом вернулось и обоняние, ворвавшись в ноздри вонью давно не мытого тела и смрадным духом гнилого дыхания.

Открыть глаза. Открыть!

Лучше бы я этого не делал. В полуметре от моего лица, паскудно ухмыляясь в почерневшую от времени, свалявшуюся искусственную бороду, нависал коллега конкурент. Не старый, но седой незнакомый мужик в потрёпанном, красном карнавальном костюме. Поймав мой взгляд, «Дед Мороз» отпрянул, скрылся из поля видимости. Звякнул железом. Затянул заунывным, тоненьким голосочком.

В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла...

Настала пора кричать. Воздух с хрипом вырвался из груди в жалкой пародии на звук, горло обожгло в месте укола. Певун позади захихикал, запел громче, аккомпанируя себе грохотом железа о бетон.

В лесу родилась ёлочка...

БАМ!

В лесу она росла…

БАМ!

Зимой и летом стройная…

БАМ!

Зелёная была…

БАМ!

Яркий свет пронзил глазницы, ослепляя. Песенка оборвалась. Через несколько секунд, когда зрение вернулось, я смог увидеть где нахожусь. Бетонный пол, чистый и тёплый. Синие стены без окон с нарисованными на них аляповатыми, лубочными картинками. Антропоморфный медведь с балалайкой. Заяц, играющий на гармошке. Лихо отплясывающие на задних лапах волки. Нет, стены не совсем синие, кое где белые. Снежные. Новый год на дворе. Вот тебе снежинки, вот сугробы, вот огромная надпись, вырезанная из цветной бумаги. Ты весь декабрь разъезжаешь по богатым домам богатых родителей с богатыми детишками, и не такое видел. Точно. Надо позвонить в контору. А как позвонить, если даже голову повернуть не можешь.

Скрипнула дверь. Послышались шаги. Лёгкие, звонкие. Цок. Цок. Цок. Перед глазами появилась пара худеньких ног в белых колготах и полупрозрачных, изящных туфельках, будто бы вырезанных из цельного куска льда. Не уверен на счёт колгот, но туфельки, по виду, стоили не меньше всей моей месячной зарплаты «Деда Мороза». Над коленками белоснежная оторочка подола шубки. Раз в сто дороже моей собственной - синей, богато вышитой, выдаваемой под расписку особо отличившимся работникам на ответственные вызовы. Интересно – у шубы девочки подол из горностая или норки?

- Здравствуй, дедушка, - девочка присела, дотронулась до моей щеки. Детское, чуть полноватое, кукольное личико с надутыми губками. Пышные, волнистые русые волосы, покрытые вышитым голубыми нитями под гжель кокошником. Кайма у кокошника бисерная. Нет, не бисерная. Жемчужная. Меховой воротник и рукава шубы. Это песец. На деньги, потраченные на этот карнавальный костюм Снегурочки, я бы купил квартиру.

- Здравствуй, внученька, - ответ не мой, чужой из-за спины, подкреплённый железным звоном. Чем он там, падла, звенит?

Снегурочка не обратила внимания ни на ответ, ни на звон, продолжая гладить меня по щеке. На вид девочка возраста моего знаменательного падения с табурета. Оттуда и шрам, наискось пересекающий скулу. Снегурочку он явно заинтересовал. Девочка нахмурилась, надула губки.

- Кто посмел обидеть дедушку?

- Что ты, золотце, меня никто не обижал, дедушка всем доволен.

К кому она обращается? Ко мне? Я не могу ответить, мне моргать то тяжело.

- Дедушка, а ты прочитал моё письмо?

- Нет. Нет, внученька. Дедушка не успел. Но дедушка обещает, он обязательно прочитает. Обязательно прочитает!

Если она задаёт эти вопросы мне, почему на них отвечает тот, другой?

- А ты правда настоящий Дед Мороз?

- Да! Да! Конечно настоящий, внученька, самый настоящий! Я НАСТОЯЩИЙ!!!

Его крик прямо у меня над ухом, мокрым от долетевших каплей слюны.

- Ой, что это я, - девочка всплеснула руками, вскочила, заохала, - Тебя же злой Кощей заворожил, рученьки да ноженьки путами связал колдовскими. Голос украл, в яйце спрятал, яйцо в утку, утку в зайца, зайца в сундук, а сундук на острове в море-океане.

Какой остров? Какое, мать вашу, яйцо!?

Я, наконец, смог повернуть голову. «Дед Мороз» скалился и рыдал. От широкого ошейника на его шее к стене уходила толстая, натянутая до предела, железная цепь. Вот чем он гремел. Руки согнуты в локтях, скованны наручниками в мягкой оплётке, привязанные к ошейнику на короткий поводок.

- Но ежели ты подменыш подлый, Кощеем коварным нам на погибель посланный, ждёт тебя участь страшная да лютая.

Девочка, Снегурочка ты моя, умница и красавица. Мне нахер не упёрся весь этот ваш новогодний утренник. Мне нахер не упёрлись все эти ваши игры богатеньких зажравшихся извращенцев. Позови родителей, забирайте свою грёбанную десятку и отпустите меня.

Девочка снова присела, заговорщицки подмигнула, приблизилась.

- Так и быть, тебе я скажу, - её театральный шёпот пах мандаринами, - я уже взрослая. И я знаю, что Деда Мороза не существует. Ты, главное, мамочке не рассказывай, а то она расстроиться. Пусть это будет нашим секретиком. Мамочку нельзя расстраивать.

- Нельзя! Нельзя! – безумный «Дед Мороз» запрыгал по комнате, гремя цепью и хромоного приплясывая.

- Снегурочка, доченька, ты здесь?

«Дед Мороз» споткнулся, заверещал, забился в угол, обхватив нейлоновую бороду искалеченными пальцами. Оставшимися искалеченными пальцами. Вот и родители пришли. Ты сам этого хотел (расхотелось?).

С лестницы (ага, значит я в подвале), тяжело переваливаясь, спускались ожившие картинки со стен. Волк и Заяц. Двухметровые, грузные, ростовые куклы. У Волка в руках разлапистая ёлка. У Зайца - большая коробка. Девочка-Снегурочка засмеялась, побежала к ним навстречу вприпрыжку. Нетерпеливо выхватила у Зайца коробку, бережно опустила на пол, открыла. Достала ёлочную игрушку в виде пятиконечной звезды, украшенной стразами и позолотой. Волк вышел на середину комнаты, воткнул ёлку в пол. Щёлкнул невидимый механизм крепления. Как у них всё хитро устроено. Профессионально. Основательно. Заебись.

Заяц приподнял Снегурочку на вытянутых руках, позволяя девочке надеть звезду на верхушку ёлки, надеть вверх ногами. Кто там внутри куклы – мастер спорта по пауэрлифтингу? Волк, на удивление ловкими для мохнатых лапищ движениями, принялся помогать наряжать ёлку. Всё в полнейшей тишине, за исключением шарканья ног и шуршания игрушек. И сиплого, сдавленного дыхания «Деда Мороза» на цепи.

ААААААА!

Тело свело судорогой. Миллионы иголок впились в мышцы, посылающие в мозг панические сигналы. Мы здесь, мы заработали. Сердце бешено заколотилось, разгоняя кровь по венам. Бицепсы и икры скрутило невыносимой судорогой. Не знаю, что мне вкололи, но отходняк, блять, меня прикончит.

- По-мо-ги-те.

Заяц услышал. Вразвалочку подошёл. Воткнул мне в шею шприц.

Отпустило практически сразу. Заяц не спешил отходить. Как и все костюмы в этом дурдоме, его кукла не выглядела обычной поделкой из магазина для аниматоров. Ни швов, ни молний, ни застёжек. На реалистично выполненной маске ни намёка на отверстия. Глаза круглые, матово-стеклянные, не прозрачные. Как он в ней вообще ориентируется?

- Спа-си-бо, - как мило с моей стороны благодарить того, кто, скорее всего и устроил всю эту прогулку в чудесный мир познания болевых пределов собственного организма. Заяц не ответил, и не мудрено. Зайцы не умеют разговаривать. Ещё зайцы не бывают двухметрового роста, не ходят на двух ногах и не приносят маленьким девочкам ёлочные игрушки (кусок ты дебила). Кто там внутри? Отец Снегурочки? Мать?

- Я иду, доченька. Иду, Снегурочка.

А вот и не угадал (говорю же – дебил).

Ствол пистолета в лапах Зайца упёрся мне почти в лоб. Дверь в подвал скрипнула (хаха, не могут петли смазать). На лестнице показались новые участники балагана. Впереди Медведь, широкий, косматый, шерстистый. Хорошо, что в подвале высокие потолки. Следом.

Я повидал не мало женщин среднего возраста. То, что спускалось следом за Медведем, женщиной являлось только по определению.

В квадратной фигуре этой особи плавные округлости, в той или иной мере присущие любой представительнице прекрасного пола, попросту отсутствовали. Плечи, грудь, живот, ягодицы являли собою абсолютно ровный кусок плоти. Ситуацию не спасал даже шикарный костюм из белого жаккарда – с юбкой на кринолине, веерообразным стоячим воротником и мантией. В вырезе платья, под складкой жира, должной изображать шею, рыхлую, дряблую кожу прикрывало ажурное колье. На приплюснутой голове картонная (картонная, блять!) корона, раскрашенная маркером. Снежная Королева хуева.

- Вот мы и встретились, отец.

Ты о чём, тётенька? Я младше тебя года на два. И вижу первый раз в жизни.

- Долго мы тебя искали. Так мы с доченькой соскучились, все глазки исплакали слезами горючими. Где дедушка, спрашивала она меня. Где Дедушка Мороз? Куда пропал? Неужто не интересно ему судьба внученьки любимой. Неужто позабыл, старый, доченьку свою непутёвую. Ничего, ничего. Древний ритуал призыва разрушит колдовские чары Кощея.

Девочка, закончившая украшать ёлку, вместе с Волком и Медведем встала позади матери. Всё-таки удивительно, что из этой вот бабищи вылезло нечто несравненно лучшее, чем могло бы быть. Кто же отец девочки? Несчастный изувеченный старик (он не старик!) на цепи? Я здесь причём?

- Я здесь причём?

- Молчать, – удар у Королевы получился такой себе, но задачу выполнил на отлично. Желание спрашивать испарилось (молчи!). Тем более, что дуло пистолета уткнулось вплотную мне в лицо, царапая лоб. «Дед Мороз», за время монолога подползший поближе, довольно захихикал.

- Правильно, доченька. Правильно, солнышко моё ясное. Негоже самозванцам окаянным раздор да смуту промеж семьи нашей сеять. Я есть Дед Мороз. Единственный и настоящий Дед Мороз.

- Я сказала молчать!

Удар Медведя был сильнее. «Дед Мороз» отлетел в свой угол, тихо заскулил.

Королева отвернулась, хлопнула в ладоши. Свет погас. Стал виден флюоресцирующий круг, начертанный на полу, с вписанной в него пятиконечной звездой. Пентаграммой. В центре сигила – ёлка (кто бы мог подумать!). «Дед Мороз» заорал, зарычал, бросился на ближайшего фамильяра, зубами вгрызаясь в лохматую лапу Медведя. Медведь схватил безумца за шкирку, встряхнул. Скрутил, опуская на колени.

- Маленькой ёлочке холодно зимой.

Кинжал в руке Королевы распорол живот «Деда Мороза». Тот задёргался, захрипел.

- Из лесу ёлочку взяли мы домой.

Подобрав вывалившиеся внутренности, королева растянула их на ветвях ёлки, наподобие гирлянды. Мой собственный желудок подступил к горлу, но та дрянь, что мне изначально вкололи, ещё немного (слава Богу!) действовала, сжимая пищевод.

- Бусы повесили, встали в хоровод.

Волк, Заяц, Медведь, Снегурочка и Снежная Королева окружили ёлку, взялись за руки, двигаясь в такт песни против часовой стрелки.

ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ ОТВЕРНУТЬСЯ?!

- Весело, весело, встретим Новый Год!

Первым загорелся Волк. За ним Заяц и Медведь. Всё вокруг поплыло в клубах серого дыма.

- Де-ду-шка Мо-роз!

Загорелась Снежная Королева.

- ДЕ-ДУ-ШКА МО-РОЗ!!!

* * *

- Возьми пока конфетку. Конфетка вкусная, с вишней.

Не хочу конфетку (кому интересно что ты там себе хочешь). Хочу железную дорогу. С паровозом, с вагончиками. И чтобы чух-чух-чух. Ту-ту!

«Дорогой Дедушка Мороз. Подари мне железную дорогу. Я обещаю вести себя хорошо. А когда пойду в школу, получать только пятёрки».

Ты кому пишешь? (самому себе).

«Дорогой Дедушка Мороз. Я знаю, что тебя не существует, но я так хочу порадовать мамочку. Прошу тебя, стань настоящим. Настоящим Дедом Морозом».

Стану внученька. Стану (угу, размечтался). Для тебя, всё что угодно. Я выполню любое твоё желание. Твоё, и твоей мамочки. Нельзя расстраивать Снежную Королеву. Нельзя огорчать Владычицу Зимы (нельзя).

В тереме вспыхнул свет. Солнышко взошло по приказу Королевы. Тю, а что это там несут её верные зверушки, Волчишка серый, да Зайка побегайка. Шапка красна, шуба бохата. Борода пышна, курчава (ничего не напоминает?).

Ушли зверушки, убежали лесные проказники. Глянуть бы, кого они притащили, да цепь окаянная подойти не даёт. А ежели попробовать? (попробуй).

Ба, это-ж подменыш проклятущий. Опа (смотри, смотри), глазками, падлюка, заморгал. Очнулся, гадёныш.

- Снегурочка, доченька, ты здесь? Идём ёлочку наряжать.

Уже? Зачем так быстро? Уже Новый Год?

Я Дед Мороз!

Я. НАСТОЯЩИЙ. ДЕД. МОРОЗ!!!

_________________________________________________________________________

На ноябрьский конкурс от CreepyStory

В СВЯЗИ С ПОСЛЕДНИМИ СОБЫТИЯМИ ПЕРЕСМОТРЕН РЕЗУЛЬТАТ ПРЕДЫДУЩЕГО КОНКУРСА, УПРОЩЕНА ТЕМА НА НОЯБРЬ, ИЗМЕНЕНЫ ПРАВИЛА КОНКУРСА. ПРОДЛЕН СРОК ПОДАЧИ РАБОТ.

На ноябрь у нас тема-химера. То есть, задается несколько тем и авторы должны их скомпилировать не меньше ТРЕХ  В СЮЖЕТЕ ,  по своему усмотрению.

Итак, мешаем в сюжете вот что:

1. Новый год

2. Маньяки

3. Дорога

4. Ритуалы

5. Фамильяры.

6. Белая тварь.

Никакой педофилии и насилия над животными.

Условия:

- Принимается один рассказ от 13 до 20-28 тысяч знаков с пробелами( больше можно),  грамотно написанный, ранее нигде не опубликованный и не озвученный.

- Текст должен быть РАЗДЕЛЕН НА АБЗАЦЫ, для удобства чтения.

- ПРОСТАВИТЬ ТЕГ "КОНКУРС КРИПИСТОРИ".

- В конце истории напишите, что это на конкурс от нашего сообщества.

- История должна быть выдержана в стиле крипистори, то есть страшной истории,  хоррор, мистика. Если это хоррор + фантастика, тоже хорошо.

- Срок сдачи работ - до 4 декабря. Итоги подводим  5 декабря.

- ОБЯЗАТЕЛЕН КОММЕНТАРИЙ  ИМЕННО В ЭТОМ ПОСТЕ  со ссылкой на вашу историю.

Не принимаются работы с низким качеством текста.

Отправляя работу на конкурс, участник автоматически соглашается со всеми условиями конкурса.

Организатор оставляет за собой право снять с конкурса работу на любом этапе.

Все будет вычитываться не только мной,  так же будет вычитывать @realConnie , за что ему моя благодарность.

От нашего спонсора, портала аудиокниг "Книга в Ухе" где вы можете найти аудиокниги на любой вкус, жанр, и любого автора, слушать их во время поездки, уборки, ремонта дома, да и просто занимаясь любыми делами.

Приз за первое место - 5000р

Второе - 1500 р

Третье - 1000 р

Четвертое - 1000 р

От пикабушника @Svam , для того, кто ему понравится из авторов - 1000р

От пикабушника, пожелавшего остаться анонимным - 2500 он распределит сам для тех, чьи истории ему понравятся.

Еще один пикабушник, пожелавший остаться неизвестным разделит или отдаст 1000р тому, чей рассказ ему понравится.

От нашего спонсора озвучка победителям - от ютуб канала страшных историй SMS , где вашу историю услышат десятки тысяч людей. Озвучка рассказа не только победителю, но и любому выбранному конкурсанту, при его согласии , ачивка "Победитель конкурса сообщества CreepyStory" и признательность подписчиков сообщества за интересно проведенное время!

Авторы, дающие согласие на озвучку своего рассказа  не вправе дать ее повторно другому каналу в течении месяца. 

Все конкурсные истории озвучиваются на канале SMS.

Спасибо вам, ребят, поддержка очень важна для наших авторов!

Таким образом тройка финалистов выглядит так:

1 место - @StaceyNicks Мама

2 место - @dreamnoks Экзотика

3 место- @Kantele Вовремя вернуть

ЭТОТ ПОСТ СОЗДАН СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ АВТОРЫ, ПРИНИМАЮЩИЕ УЧАСТИЕ В КОНКУРСЕ СКИДЫВАЛИ СЮДА ССЫЛКИ НА СВОИ РАБОТЫ!

ВСЕ КОММЕНТАРИИ, НЕ ОТНОСЯЩИЕСЯ К ВОПРОСАМ ПО ЗАДАНИЮ, ПО ТЕМАТИКЕ КОНКУРСА, ПО ПРИЕМУ РАБОТ, БУДУТ УДАЛЯТЬСЯ.

ПОДПИСЧИКИ СООБЩЕСТВА, ПОДДЕРЖИТЕ ПРОЕКТ, ОН НАПРАВЛЕН  НА ТО, ЧТОБЫ ВАМ БЫЛО ЧТО ЧИТАТЬ. ЭКСКЛЮЗИВНЫЕ, НОВЫЕ РАБОТЫ СОЗДАЮТСЯ АВТОРАМИ ДЛЯ ВАС.ТОЛЬКО ВМЕСТЕ МЫ СМОЖЕМ СОЗДАТЬ НОВОЕ, ДРУЖЕЛЮБНОЕ К АВТОРАМ СООБЩЕСТВО НА ПИКАБУ.

Я БУДУ ПРОДВИГАТЬ НАШИХ АВТОРОВ ТАМ, КУДА СМОГУ ДОТЯНУТЬСЯ. ПРИЗЫ, ОЗВУЧКИ НА АУДИТОРИЮ, КОТОРАЯ НЕ ЧИТАЕТ, А СЛУШАЕТ, ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАЯВИТЬ О СЕБЕ. Я ПОМОГУ КАЖДОМУ, КТО ХОЧЕТ СТАТЬ ПОПУЛЯРНЕЕ.

Читатели, все работы, а их аж 45 штук, вы можете прочесть , нажав тег "конкурс крипистори". Либо в этом посте Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место 5000 р. Тема на ноябрь