Машину он оставил на въезде в деревню с диковинным названием «Жальник». Так как проехать дальше по разбитой грунтовке, больше похожей на русло пересохшей речки, не представлялось возможным, и последние полчаса он шёл пешком, взвалив на себя походный рюкзак, негромко насвистывая привязавшуюся с самого утра мелодию из рекламы по радио. Но, чем ближе он подходил к лагерю, тем гуще становилась тишина. Даже его собственный свист начинал казаться приглушённым. Птицы замолкали, воздух замирал, становился затхлым и спёртым. Ветреная погода внезапно превратилась в полный штиль.
Единственным увиденным признаком жизни на многие километры был старик, копавшийся в земле у крайнего дома деревни. Блогер тут же его заприметил, не забыл сделать пару снимков, и направился к нему, предвкушая услышать какую-нибудь стариковскую байку про проклятое место.
Старик медленно выпрямился, опираясь на лопату, и уставился на Максима мутным недоверчивым взглядом, нахмурив брови, от чего морщины на его лице казались глубже.
- Чего надо? - хриплым голосом спросил местный житель, выплюнув соломинку из губ.
- Я фотограф, - улыбнулся Максим, показывая камеру, - хочу сделать статью о вашем лагере. Может, расскажете что-нибудь о нём? Я был бы рад послушать его историю.
Старик молчал так долго, что блогер уже было решил, что тот его не расслышал.
- Уезжай, парень, - наконец выдавил дед. - Нечего тебе тут делать.
- Да я же просто поснимаю немного и уеду. Ничего трогать не буду.
- По мне хоть по кирпичикам разбери лагерь этот, - он ткнул черенком лопаты в его сторону и сунул в рот новую соломинку. - Может быть, такие, как ты сюда ездить перестанут. Нечистое это место. Разворачивайся и уходи, я тебе говорю, пока не поздно.
Максим внутренне усмехнулся. Деревенские суеверия. Он их просто обожал. Именно они придавали таким местам нужный шарм.
- И что же в этом месте нечистого? - спросил блогер, надеясь выудить байку.
- Стекло битое кругом валяется и кирпич сыпется, - старик окинул пришельца недобрым взглядом, нервно покусывая сухой стебель. - Ты с такими вопросами можешь идти, куда шёл. Некогда мне лясы точить, да и всё равно не поверишь. Говорят тебе, что нечистое место это, значит - нечистое, и нечего туда соваться. А коли жить надоело, то сходи, да проверь, что там.
Он громко сплюнул, развернулся и, не проронив больше ни слова, заковылял к своему дому, небрежно бросив лопату на землю. Максим лишь пожал плечами. Отличная цветная деталь для статьи. «Местные жители верят в то, что в лагере обитает нечисть». Просто находка. Подписчики это обожают так же, как и он сам.
Так блогер и оказался в «Дубраве», неустанно щёлкая фотоаппаратом. Солнце постепенно клонилось к закату, обливая золотом руины. Тени становились длиннее, зловещее.
Лагерь встретил его облезлыми, проржавевшими насквозь воротами, на которых едва держалась кривая звезда, и пронзительным скрипом массивных навесов. Аллея, усыпанная прошлогодней листвой, вела к главной площади с покосившимся флагштоком. По бокам теснились потемневшие корпуса с выбитыми стёклами. Воздух пах влажной землёй, грибами и чем-то ещё, напоминающим старый подвал.
Максим методично обходил территорию, щёлкая затвором. Его фотоаппарат ловил каждый луч, освещающий царящий хаос, каждую тень, наводящую необъяснимую тревогу. Он даже уже придумал заголовок: ««Дубрава»: пионерский ад в забытом богом углу». Подписчики должны быть просто в восторге.
Парень остановился у старого колодца на центральной площадке. Сруб был почти цел, накрытый массивной деревянной крышкой. Блогер сделал несколько кадров, заметив в объективе что-то неестественное. Что-то, что выбивается из общей картины царства забвения и разрухи.
У самого основания колодца, в редкой траве, лежала чёрная газовая зажигалка. Максим, по-прежнему насвистывая, сфотографировал её, не удержался и поднял. Гладкий прохладный пластик был липким от влажности. Парень чиркнул - тёплое пламя тут же зажглось.
- Ну надо же, - усмехнулся он. - Кто-то тут недавно шастал.
Блогер проверил зажигалку, немного повертел её в руках, ухмыльнулся.
«Так это ж твоя, - весело напомнил внутренний голос. - Видимо, выпала, когда рассматривал сруб».
Остановившись у одного из корпусов, он сфотографировал вход, у которого красовалась табличка «ДРУЖБА». Взгляд скользнул по буквам и он заметил, что на букве «Д» виднелось тёмное смазанное пятно.
- Дружба крепкая... не сломается... - тихо пропел Максим, глядя на небо.
Солнце садилось стремительно. Пора было выбираться к машине. Однако вид из окна самого уцелевшего корпуса на закат был слишком эпичным и он бы точно казнил себя, если бы не сделал этот кадр. «Ещё один снимок. Последний на сегодня», - думал он про себя, забираясь на третий этаж.
Он сфотографировал аллею, тонущую в багровых сумерках, и лишь опустив камеру понял, насколько на самом деле стемнело. Лес вокруг почернел, превратившись в сплошную непроглядную стену. Идти обратно по незнакомой тропе в полной темноте...
- Чёрт! - выругался он вслух.
И тут же пришло решение. А почему бы и нет? Он ночевал и не в таких местах. Заброшенный цех химзавода, например. А тут просто старый лагерь. Чистый воздух, никаких бомжей. Отличное место для ночёвки. К тому же, не так же просто он спальный мешок с собой постоянно таскает. Он же Максим Орлов, а не трусливый школьник. Странный старик с его суевериями... Да ну его к чёрту.
Он выбрал самую чистую, на его взгляд, комнату в корпусе, поджёг спиртовую таблетку, чтобы согреть чай, и расстелил спальник на полу в бывшей комнате воспитателя. На стене ещё висела табличка «Отряд «Орлята»». Дальше было оторвано. Наверное, там был девиз отряда юных пионеров.
«Забавное совпадение», - напомнил о себе внутренний голос по поводу названия отряда.
Ночь опустилась на лагерь, как тяжёлое одеяло. Тьма за выбитым окном была абсолютной, словно живой. Максим допил чай, залез в спальник и попытался уснуть. Но сон не шёл. Было слишком тихо. Он только сейчас понял, что уже давно не слышал ни насекомых, ни птиц, ни зверей... ни, даже, ветра, что весь день шуршал листьями. Только стук собственного сердца стоял в ушах.
Но было что-то ещё. Сначала он принял это за обман слуха, порождённый гробовой тишиной. Но нет. Снаружи, во тьме, явственно слышался какой-то шорох. Неясный, отдалённый. Словно кто-то большой и неуклюжий возился в сухой листве.
Максим замер, пытаясь вырвать хоть какую-нибудь информацию из этого звука. Шорох тут же прекратился. Его сменил приглушённый скрежет, а потом странное шуршание, будто по гравию волочили что-то тяжёлое.
Блогер медленно, стараясь не стучать зубами от страха, выбрался из спальника и подкрался к окну. Он затаил дыхание, вглядываясь в густой мрак.
Ничего. Абсолютная чернота. Звуки внезапно стихли, и наступившая тишина показалась ещё страшнее. Казалось, она длилась вечность и ещё чуть-чуть. Он уже готов был сойти с ума, но потом, наконец, увидел источник звука.
Внизу, у колодца, в сгустившихся сумерках, двигалась тёмная фигура. Она, сгорбившись, волокла по земле что-то неподъёмное, издававшее тот самый шум. Максим вжался в стену, сердце заколотилось так, что казалось, будто оно сейчас переломает ему рёбра.
Фигура замерла у сруба колодца на несколько мгновений, раздался сухой треск, и спустя несколько долгих мгновений - тяжёлый всплеск, от которого кровь застыла в жилах. Он не сводил глаз с загадочной фигуры за окном. Та выпрямилась, обернулась... и словно бы посмотрела прямо на него, в его тёмное окно.
Парень резко отшатнулся и вжался в угол. Сердце застучало уже где-то в висках.
- Ты снова здесь? - раздался тихий, но абсолютно чёткий детский голос где-то рядом.
Максим, готовый провалиться сквозь стену, медленно осмотрел комнату, боясь дышать.
В паре метрах от него, в тёмном углу напротив, стоял мальчик лет восьми, не больше. Бледное, невыразительное лицо, чистый алый пионерский галстук, ярким пятном горевший в полумраке ночи. Он не хмурился и не улыбался, просто смотрел на Максима пустыми тёмными глазами.
Время словно замедлилось. Секунды растягивались в мучительные минуты. Парень стоял, упираясь в свой угол, не в силах пошевелиться. Он чувствовал, как ледяной пот стекает по спине. Тишина за дверью теперь была угрожающей. Куда делся тот тип у колодца? Он всё ещё там? Или уже ушёл? Заметил ли он движение в окне? И что вообще у него на уме?
Взгляд Максима снова метнулся к мальчику. Тот тоже стоял неподвижно, словно восковая фигура. Почему он такой спокойный? Может быть это нормальная реакция на стресс у детей? Или он ненормальный ребёнок?
Эта немая сцена длилась немыслимо долго. Максим почти физически ощущал чьё-то незримое присутствие за тонкой дверью. Он не дышал. Замер, боясь даже моргнуть, пристально уставившись в приоткрытую щель.
- В смысле? - сорвавшимся на выдохе голосом спросил блогер, инстинктивно хватаясь за фотоаппарат. - Ты... ты, вообще, кто? Откуда тут? Тебя родители, наверное потеряли?
Мальчик не ответил. Его губы лишь слегка дрогнули в подобии улыбки и он уселся на холодный пол.
Максим немного успокоился, отбросив сразу все мысли о мистике, однако, сковывающий нутро животный страх никуда не делся. Где-то рядом бродит убийца и есть вероятность, что он прекрасно его видел, поэтому нужно скорее убираться отсюда.
- Я тебе помогу, - пробормотал он, точно чужим сиплым голосом, смотря на мальчика круглыми от ужаса глазами. - Здесь ходит какой-то псих. Не хотелось бы, чтобы он нас увидел.
В этот самый момент что-то маленькое и твёрдое упало сверху ему в капюшон куртки, висевшей на дверце покосившегося шкафчика. Максим, парализованный страхом, не обратил на это внимания. Когда способность хоть как-то соображать к нему вернулась, он, спотыкаясь о разбросанные вещи, нащупал куртку, судорожно натянул её на себя и услышал быстрые удаляющиеся шаги в коридоре. Не помня себя, блогер запихнул руку в карман, нащупывая фонарь... но включать его не решился, надеясь, что до сих пор остаётся незамеченным.
- Поиграем? - прозвучал сухой, равнодушный голос мальчика, словно отовсюду.
- Да... - автоматически, почти не думая, ответил Максим. - В прятки.
И, не дожидаясь ответа, тихо выглянул из комнаты, жестом приглашая мальчика за собой.
******************************************
Мальчик молча развернулся и зашагал вглубь коридора. Его бледная шея с алым галстуком мелькала в темноте, как маячок. Максим, не раздумывая, поплёлся следом. Он сжимал фонарь так же судорожно, как и хватался остатками разума за ускользающую реальность.
Они двигались по тёмным лабиринтам корпуса под скрип половиц, который звучал под его ногами, как ружейные залпы в гробовой тишине. Однако пионер, как мысленно его прозвал блогер, шагал бесшумно, словно не касаясь пола.
- Куда мы идём? - прошипел Максим, но тот в ответ лишь поднял руку, призывая к тишине.
Страх накрыл блогера новой волной, но вместе с ним проснулось и жгучее любопытство. Он замедлил шаг, пытаясь хоть как-то осмыслить абсурдность ситуации.
- Стой... Подожди, - Максим упёрся в дверной косяк, чувствуя, как подкашиваются ноги. - Ты... ты, всё-таки, кто? Откуда ты здесь появился? Тебя кто-то привёз?
Он не чувствовал угрозы с его стороны, но это мистическое появление в углу комнаты... Может быть, он был там всё это время? Тогда почему молчал? И сам Максим этого пионера почему не видел? Может, и правда всё это чья-то дурацкая шутка? Если так, то это совсем не смешно.
Мальчик остановился. Он плавно развернулся, обратив к парню своё пустое лицо. Алый галстук, казалось, светился изнутри, отбрасывая багровые блики на острый подбородок.
- Я всегда здесь, - ответил пионер без интонаций.
- Что значит «всегда»? - Максим снова почувствовал противный липкий холод, бегущий по спине. Его взгляд скользнул по тёмным дверям коридора, и ему почудилось, что в каждой щели притаилась по паре таких же пустых глаз. - Лагерь же заброшен. Больше полувека назад. Тебя... тебя ж тогда и в помине не было.
Губы мальчика вновь дрогнули в том же самом подобии улыбки, которая не несла в себе ни тепла, ни радости. Это больше было похоже на выученную бездушную гримасу.
Максим резко выдохнул. Галлюцинация. От усталости, от страха, от этой давящей тишины. Мозг просто генерирует самые жуткие образы из обрывков увиденного: пионерский галстук на дереве, надпись на стене... отказываясь принимать всё, что он видит за действительность. Он судорожно потёр глаза, ожидая, что видение рассосётся, исчезнет само по себе. Но пионер не исчез. Он по-прежнему стоял на месте, не шевелясь.
- Ты не настоящий, - пробормотал Максим, больше для себя, вцепившись в эту мысль, как утопающий за спасательный круг. - Я, возможно, что-то съел... или всё это от стресса. Ещё старик этот запугать пытался. Может быть вообще всё это он подстроил?
- Я такой же плод воображения, как и твой страх, - ответил мальчик и голос его вдруг приобрёл какие-то холодные ноты.
- Что ты такое? - выдохнул блогер, инстинктивно приложив руку к груди.
Мальчик не ответил на вопрос. Он просто развернулся и растворился в темноте коридора, словно его и не было. Остался лишь запах затхлого застоявшегося воздуха.
- Эй! Постой! - шикнул Максим, но в ответ прозвучала лишь гнетущая тишина.
И тут за спиной, с другого конца коридора, до него донеслись чьи-то шаги. Уверенные, влажные, тяжёлые. Они не были похожи на бесшумное шествие призрачного пионера. Это был кто-то большой. И точно живой. Кто-то, кто не скрывал своего присутствия.
Сердце Максима ёкнуло и застучало с новой силой. Ледяной ужас, гораздо более понятный и земной, чем встреча с мальчиком, сковал его. Тот, кто сбрасывал труп в колодец идёт сюда. И эта мысль обдала холодом ещё сильнее. Дальше за него говорил инстинкт, который кричал только одно: бежать.
Он рванул в противоположную от шагов сторону, вглубь лабиринта тёмных коридоров. Собственные шаги оглушительно грохотали по скрипучим половицам, выдавая его с потрохами. Максим налетел на что-то твёрдое и обвалившееся - вероятно, на груду кирпичей, вывалившихся из стены - и едва не упал, больно ударившись коленом об острый торчащий край. Резкая боль пронзила ногу, и он сдавленно крякнул, кусая губу, чтобы не закричать.
Шаги позади ускорились. Теперь в них слышалась не просто уверенность, а целеустремлённость. Преследователь точно знал, где он.
Максим, хромая, допрыгал до ближайшей двери и ввалился в комнату. Это был какой-то подсобный склад, где смердело мышиным помётом и пылью. Он захлопнул дверь, нащупал щеколду - старая, ржавая, но, на удивление, рабочая. Защёлкнул её, и этот щелчок показался ему невероятно громким.
Парень прислонился к двери и поджал колени, пытаясь заглушить стук собственного сердца, отчаянно хватая ртом спёртый воздух.
Снаружи шаги приблизились. Через мгновение они были прямо за дверью. Макс замер, вжавшись в стену, молясь, чтобы древесина выдержала в случае нападения.
Шаги остановились. Послышалось тяжёлое, хриплое дыхание, прямо по ту сторону двери. Затем - глухой удар. Не в дверь, а, вероятно, в стену рядом. Затем было какое-то шуршание... словно кто-то, опёршись на оголившуюся кладку, переводил дух.
Максим невольно опустил взгляд и увидел в щели под дверью яркий свет фонаря. И в этом свете на мгновение появилась тень того, кто стоял вплотную к двери.
Он отшатнулся, зажав рот ладонью, чтобы не выдать себя даже стуком зубов. Его глаза забегали по комнате в поисках укрытия, второго выхода, да чего угодно! Но в тусклом лунном свете виднелись лишь сломанные стулья и небольшая груда почерневшего тряпья. Не весть что, но попробовать затаиться можно.
Блогер на цыпочках, стараясь не дышать, перебрался в угол и зарылся в эту кучу прохладной, пахнущей плесенью, ткани. Из своего укрытия он видел только узкую полоску комнаты и дверь.
Тень у щели исчезла вместе со светом. Шаги снова зазвучали, но теперь они удалялись. Неторопливые и всё такие же тяжёлые. Сначала громко, потом тише, затем совсем стихли где-то вдалеке.
Максим сидел, не шевелясь, ещё несколько минут, не веря своему счастью. Он ушёл. Прошёл мимо. Не проверил эту хлипкую дверь. Облегчение волной накатило на него, и он впервые, за последние пол часа, спокойно выдохнул. Тело задрожало от выброса адреналина. Парень медленно выбрался из тряпичной кучи, отряхиваясь. Рука непроизвольно потянулась в карман куртки за зажигалкой, чтобы хоть как-то успокоить нервы привычным действием. Ему нужно было выбираться. Сейчас. Пока тот... пока он не вернулся. Вряд ли так повезёт в следующий раз.
Парень осторожно, миллиметр за миллиметром, отодвинул щеколду. Скрип снова показался ему оглушительно громким, от чего он зажмурился. После Максим прислушался. Тишина. Высунув голову в коридор, он осмотрелся. Никого. Только густая, непроглядная тьма.
И в этот момент с улицы донёсся свист. Всё та же самая мелодия из рекламы, которую он сам насвистывал... Получается, что за ним следили весь день и явно не планируют отпускать.
От этой догадки кровь застыла в жилах. Это была явная ловушка. Тот, кто это делал просто издевался над ним.
Но что остаётся делать? Сидеть в этой комнате до утра? А дальше что? Нет. Макс сделал выбор. Он побежит прочь отсюда, вглубь лагеря, подальше от этого свиста. Найдёт другое место, чтобы переждать, другой корпус.
Он рванул вперёд и через десяток метров коридор упёрся в тупик - завал из обломков кирпича и старой мебели. Пути не было. Свист на улице внезапно оборвался и снова послышались шаги. Теперь они шли навстречу. Быстро, целеустремлённо.
Максим в панике развернулся и помчался в другую сторону, к развилке, по направлению к звукам с улицы, там, где было окно. Ведь даже выпрыгнуть из него сейчас казалось не такой уж плохой идеей. Это же всего лишь третий этаж. Он добежал до центрального холла, где когда-то собирался отряд пионеров, и замер, прислушиваясь. Шагов не было слышно. Они стихли так же внезапно, как и свист. Лишь следы обуви на пыльном полу в лунном свете давали понять, что кто-то здесь был совсем недавно.
