Лига Писателей

Очень много букв.

Публикую для моего единственного подписчика.

Рассказ был написал давно, к сожалению никак не мог найти редактора.

Как только всё было готово, отправил его на рассмотрение в альманах "Полдень". К сожалению, он им не подошел, но дабы труд не сгинул, хочу поделиться им с вами.

Если зайдет, продолжу выкладывать частями, т.к. общий объем почти 40к символов.

«Федоров, возьми левее и чуть выше», — скомандовал командир.

Он сидел в кресле позади пилотского и внимательно наблюдал за обстановкой и показаниями приборов. Внешний вид никак не выделял его положение в этой экспедиции, лишь суровый и сосредоточенный взгляд выдавал в нем внутреннюю силу и стойкость, присущую лидерам.

«Есть!» — незамедлительно ответил пилот. Это был его первый полет в космос. Все его тело было напряжено несмотря на то, что невесомость даровала ему чувство абсолютной легкости и, казалось, вот-вот оторвет пилота от кресла. И коль скоро один из полетов войдет в историю как огромный шаг для всего человечества и утвердит первенство Советского Союза в космической гонке, их поступок так и останется под грифом «секретно», возможно, до самого скончания времен.

Ракета все ближе подлетала к искореженной груде металла, которая еще некогда была космическим кораблем. Десантная команда готова была совершить переход на инопланетный корабль, оставалось только дождаться стыковки. Лица членов экипажа сохраняли спокойствие и хладнокровие, они были профессионалами, прошедшими специальную подготовку, и сейчас настал их час показать все, чему они учились эти долгие годы.

Стыковка осложнялась повреждениями чужого корабля: он был сильно деформирован, а вокруг болтались искореженные элементы корпуса, которые могли нанести непоправимый ущерб космической ракете, поставив выполнение всей миссии под угрозу. Однако через полчаса команде удалось выполнить стыковку. Несмотря на свое состояние, корабль напоминал огромную пирамиду — вроде тех, что строили когда-то египтяне. Разве что у этой отчетливо виднелись колоссальных размеров орудия, возможно, способные разнести всю планету на мелкие кусочки. Команде понадобилось время, чтобы аккуратно, по тросам, пробраться в подходящую брешь в корпусе «пирамиды». Основные неудобства им доставляли скафандры, сковывающие движения и лишающие всякой маневренности.

Оказавшись на борту корабля-пирамиды, командир отметил про себя пустоту коридоров и их замысловатую конструкцию. Коридоры скорее были похожи на тоннели, прорытые огромными червями, с единственной разницей лишь в том, что поверхность тоннелей была идеально гладкой, с плоским полом и парой, если можно так выразиться, утопленных в него рельс.

Группа не спеша продвигалась вглубь корабля, пока не вышла к огромному помещению, к которому стекались со всех направлений множество точно таких же тоннелей. Все вместе это было похоже на солнце, отбрасывающее лучи. К сожалению, численность группы не позволяла исследовать все тоннели сразу, поэтому командир, повинуясь скорее чутью, чем логике, отправил по некоторым тоннелям людей в группах по два человека, а сам выбрал тоннель, который, по его мнению, должен был вести в самое сердце корабля.

Продвигаясь вглубь, он наталкивался на обломки каких-то машин и механизмов, свисающих с потолка проводов и обломков обшивки. Еще через несколько метров он наткнулся на зависшую в невесомости механическую руку. Чем-то она была похожа на человеческую, даже слишком... А материал и ее техническое исполнение, эти искусственные мышцы... Все это было слишком странным.

Продвигаясь дальше, в конечном счете он встал у стены, создававшей ощущение тупика. Кислое чувство разочарования начало проникать в его сознание, и не верилось, что вот так все может закончиться, должно же быть что-то еще. Он начал внимательно изучать стыки между стеной, преградившей ему путь, и стенами тоннеля. Скоро он пришел к выводу, что этот тупик является не чем иным, как люком, но открыть его окажется задачей не из легких. Придется потратить значительное количество времени, сил и воздуха, бесценного в их полете. Но он твердо знал, что за этой стеной скрывается что-то поистине стоящее.

Как только удалось вскрыть люк, перед командой предстало любопытное зрелище. Огромный зал, в котором располагалось несколько десятков открытых капсул с находившимися в них андроидами, подключенными множеством проводов к этим капсулам. Все это помещение скорее напоминало пчелиный улей с сотами.

В центре зала располагалась одинокая капсула, в которой тоже находился андроид, но почему-то он не был подключен к ней. Его мертвый и холодный взгляд был прикован к небольшому устройству цилиндрической формы, которое он сжимал в руке. Больше в этом зале не на что было смотреть, не наблюдалось никаких пультов управления или рычагов, и, что самое главное, больше никаких признаков жизни. Все это наводило капитана на мысль, что это корабль-разведчик, управляемый роботами, и, скорее всего, эта цивилизация находилась очень далеко, чтобы иметь возможность послать живых существ в качестве членов экипажа. Однако все это было покрыто завесой тайны, и этот цилиндр... Почему он так смотрит на него, кто он вообще такой, быть может, капитан? Огромное количество вопросов и только безосновательные догадки.

Нужно было что-то решать. Центр дал четкую установку — привезти максимум данных и все, что удастся увезти. Единственное, что в этом пустынном корабле возможно было забрать, — это несколько образцов металлов и андроида с устройством в руке, что и было сделано. Научники из технического отдела, должно быть, очень порадуются таким игрушкам.

Земля. Командный центр. Научный отдел

— Товарищ главнокомандующий! Устройство, доставленное исследовательской группой, является хранилищем информации. Сейчас специалисты пытаются его расшифровать.

— Хорошо, продолжайте. О результатах доложите немедленно. Кстати, а что там американцы?

— Пока ни о чем не догадываются. Их основная цель — Луна. Хотят доказать свое превосходство в космосе.

— Пусть так и остается. Нам на руку, что они думают, будто мы участвуем в гонке. И проследите за тем, чтобы усилили меры безопасности. Никто не должен даже догадываться об истинных целях полетов.

— Будет исполнено!

Все началось с того, что центр по наблюдению за космическим пространством обнаружил неопознанный объект, который появился на экране в одночасье. После его обнаружения были отправлены несколько спутников для более детального изучения и получения картинки. Сначала в сторону объекта посылали радиоволны, пытаясь выйти на контакт, однако это не принесло результатов — в ответ была только тишина. Тогда решено было использовать узконаправленный сигнал, но это тоже не принесло результата. Когда все способы были исчерпаны, верховным командованием было принято решение направить на корабль экспедицию. Изначально предполагалось, что это будет дипломатическая миссия, но уже позже, когда были получены снимки с другого ракурса, стало понятно, что живых там может и не быть.

Как только экспедиция вернулась и привезла с собой образцы металлов и целого робота, от командования последовало решение отправить на корабль еще несколько ракет с учеными и всевозможным оборудованием, чтобы подробнее изучить находку.

Помимо самого корабля, огромный интерес представляло загадочное устройство, и, спустя долгие месяцы исследований, научной группе все-таки удалось определить его истинное предназначение.

По всем документам предмет стал проходить под кодовым названием «Скрижаль». Лучшие умы по дешифровке, лингвистике и многим другим наукам неустанно работали над тем, чтобы раскрыть содержащиеся в ней тайны.

Немало сил было брошено на то, чтобы скрыть сам факт огромного количества ракетных запусков. Приходилось маскировать их под вывод на орбиту очередного спутника или другого научного оборудования.

И вот спустя долгое время, когда капитан находился в своем кабинете, раздался звонок секретаря станции. Он доложил о том, что «Скрижаль» наконец расшифровали. Вечером того же дня, сидя в бункере за письменным столом, он внимательно читал строчку за строчкой небольшого фолианта.

На самом деле вариантов не так уж много.

1. Озвучить книгу самостоятельно. Но тогда не удастся разместить её ни на ЛитРесе, ни на Storytel (по крайней мере я не знаю вариантов, как их туда добавить). Да и качество вряд ли получится хорошим. Всё-таки озвучивать книгу должен профессионал.

2. Озвучить книгу в сервисе ЛитРес.Чтец. Тут есть нюансы.

Чтецы в этом сервисе работают с базой книг, предоставляемой самим ЛитРесом. Чтобы в эту базу попасть, нужно публиковаться не через сервис ЛитРес.Самиздат, а заключить прямой договор с ЛитРесом. Но, увы, договора заключаются далеко не со всеми авторами, а только с теми, которые представляют для ЛитРеса коммерческий интерес.

3. Заказать озвучку аудио издательству. Стоить это будет порядка 100 тыс. рублей (возможно, найдутся издатели или чтецы, которые возьмут дешевле. Мне дважды называли такую цену). На выходе вы получите готовую аудиокнигу, которую опять же (см. пункт 1) не получится опубликоваться ни на ЛитРесе, ни на Storytel, но зато можно похвастаться друзьям или подарить маме.

4. Заключить с аудио издательством договор. Тогда они берут на себя и озвучку и распространение, автор же получает роялти и вкладывается (или не вкладывается, тут уж автору решать) в рекламу.

Мне потребовалось пять лет, чтобы добиться четвертого варианта. Вот как это произошло.

Началось всё в декабре, когда я поехала на финал премии «Русские рифмы, русское слово» (мой роман «Эффект Врат» прошёл в финал). Та поездка стала особенной, ведь я поставила себе цель непременно найти издателя для (ещё на тот момент недописанной) «Барселоны под звуки смерти».

Но как на этого издателя выйти? Увы, они не так открыты к авторам самиздата, как хотелось бы. Ответом стала книжная ярмарка, куда организаторы премии пригласили всех участников. Куча издательств на одной площадке, нужно только рассказать им о моей книге. Задача понятна, и мы с мужем взялись за то, что хорошо умеем — за рекламу.

Сделали буклеты, в которых описали всю важную информацию о моём романе. Распечатали и полетели в столицу.

Вот как выглядели буклеты.

Наверное, каждый, кто проходил собеседование, знает, как сложно себя продавать. Так вот, продавать своё творчество ещё сложнее. Если бы не муж, я бы сдалась после первого взгляда аля «фи» в свою сторону.

Невероятно стремно просить встречи с редактором, а потом мямлить «я автор четырёх детективов, пишу о путешествиях и бизнесе, вот вам буклетик». На тебя смотрят, как на коммивояжера, втюхивающего бады. Хотя ты просто ищешь возможности донести своё творчество до читателя. К сожалению, без посредника в лице издателя круг аудитории, до которой можно достучаться, очень ограничен.

Через час личного позора на моих щеках уже можно было жарить картошку. «Это бесполезно», — хныкала я. «Не сдавайся», — настаивал муж, подводя меня к очередному стенду. Как хорошо, что стенд этот принадлежал издательству «Вимбо».

Я узнала, что все мои любимые аудиокниги озвучивали они. Что тексты для них читает Константин Хабенский, Ефим Шифрин, Владимир Левашев, Алексей Багдасаров и ещё многие известные актёры, в числе которых волшебная Марина Лисовец.

«Вимбо» озвучивают романы Дины Рубиной, Мишеля Бюсси, Сергея Довлатова. Вы знаете их по «Клубу любителей книг и пирогов из картофельных очистков», по «Краткой истории человечества».

«Прислуга», «Одноэтажная Америка», «Вторая жизнь Уве» — всё это тоже их аудиокниги.

В общем, вы представляете, как я хотела в это издательство попасть. И самое главное — их стенд стал единственным местом на книжной ярмарке, где со мной пообщались с уважением. Никаких презрительных взглядов и «напишите нам на общую почту». Нет, мне дали визитку, попросили прислать рукопись и пообещали её рассмотреть.

Закончив «Барселону», я почти сразу отправила её в «Вимбо». А потом электронная версия вышла в хиты на ЛитРесе, и мне прислали предложение от ещё одного аудио издательства. Но я мечтала об аудиокниге высшего класса, поэтому с лёгкой тревогой выпустила из ладони синицу и по-прежнему смотрела на заветного журавля, парящего далеко в небе. И вот однажды журавль ко мне прилетел — «Вимбо» прислали договор на издание аудиокниги.

Потом случилась самоизоляция, поэтому проект отложили, но когда жизнь более-менее вошла в колею, «Барселона» обрела долгожданный голос. Читает книгу Марина Лисовец, вы слышали её, когда смотрели фильмы: «Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков», «Неуправляемый», «Развод по-французски», «Суперсемейка».

Она озвучивала аудиокниги «Облачный атлас», «Прислуга», «Большая маленькая ложь», «Королек – птичка певчая» и многие другие.

И вот теперь Марина озвучила и мою «Барселону».

Невероятное чувство — слышать свой текст. Впереди ещё много работы, но я счастлива, что есть прогресс. Так что, коллеги, не сдавайтесь! Прорвемся!

Привет всем!

Год назад у меня появилась идея, которая постепенно стала обрастать всё большим количеством мелких деталей, и вот таких деталей собралось на целую книгу.

Если коротко, то Тайна Лысых Медведей - это фантастическая, немного юмористическая, детективная история про то как в деревню прилетели пришельцы, а местный участковый пытается не допустить хаоса и беспорядков в сложившейся ситуации... История с матюками и элементами боевика ещё.

Нормальную аннотацию можно прочитать на сайте))): https://www.litres.ru/aleksey-denisuk/tayna-lysyh-medvedey/

- Что там? Метеорит? – спросил я.

- На метеорит не похоже… Там около кто-то ходит, но не откликается. Поэтому мы притихли. Что делать, сержант?

Не рассосавшийся в организме самогон говорил мне: «Да выходи, у тебя ж всё равно пистолет!», но сквозь окошко трезвости в голове мне пришло единственное верное на этот момент решение:

- Надо в город кого-то отправить, за пожарными и военными…

- Олег! – шёпотом крикнул Геннадий. – Дуй домой, потом езжай до первого телефона, скажи, метеорит упал большой!

- Так это ж не метеорит! – ответил Олег.

- А ты скажи, что метеорит!

Олег побежал в сторону деревни. Местные увидели нас с Мухиным и стали усиживаться вокруг на корточки. Сквозь толпу к нам пробрался Виктор Степаныч:

- Это чё такое, бл@#$ь?

- Не метеорит точно, – сказал я.

- Так пойдём, глянем.

- Там кто-то есть. Не наши, – пояснил Геннадий.

- Надо народ отогнать, мало ли что, Виктор Степаныч.

- Ща… - буркнул Дубилов.

Только председатель повернулся к лысэмедведцам, чтобы попросить их ретироваться, как наши ряды разрезала садовая тележка под управлением Гамаюнова и прорвалась сквозь кусты. Под крики Мухина: «Стой, дебил!» я бросился за этим самым «дебилом», следом за мной Геннадий, за ним Дубилов, а за нами и все, кто пришёл в рощу.

В глаза ударил яркий свет. Закрывшись рукой, сквозь пальцы я увидел, что Гамаюнов, опустив руки, стоит на фоне мерцающего изумрудным цветом монолитного диска, наполовину воткнутого в землю. В диаметре он был метров пятнадцать, а в высоту около двух. Я развернулся к местным и, махая рукой, крикнул уже в полный голос:

- Все назад! Не подходите сюда!

Но народ продолжал выползать из кустов. Стоит признать: в такой ситуации, вопреки всем крикам выполз бы и я. Не каждый день увидишь такое. А точнее, никогда. Мухин отвёл ошарашенного Гамаюнова к основной массе людей. Дубилов схватил меня за плечо и начал трясти:

- Кузнецов! Смотри! – его палец указывал куда-то за диск. – Ох, ты ж ёптать, мать вашу-у-у-у! – протяжно закричал Виктор Степаныч и спрятался в толпе людей.

Из-за света было трудно увидеть, что так сильно напугало председателя. Однако фраза Мухина: «Да ну на хер…», который смотрел в ту же сторону, заставила испугаться и меня… А, приглядевшись, от увиденного я вообще протрезвел.

От автора: я очень люблю аниме; зачастую в нем попадаются колоритные сеттинги и необычные концепции. И однажды мне подумалось: почему бы мне не написать свою аниме-прозу?

Так что вот.

7 аниме-мальчиков с пафосным оружием в окружении фэнтези-мира.

_________________________________________________________________________________________________

Лес проснулся в полночь — ему было откровенно плохо. Он чувствовал всем своим телом набежавшую с окна прохладу — та иногда прокрадывалась мелким сквозняком, трепала, как котенок, полы балдахина, — и ежился. Водопад простынок до конца сполз вниз и вздувался на черно-белом, шахматном полу.

И тогда Лес встал, чтобы пойти по этому простыночному озеру— туда, к луне, которая жадно светила ему в лицо — облизывалась, улыбалась, хотела поцеловать в губы. Он сходил с ума от этого, называл ее "своей девочкой", но не сейчас. Сейчас ему было плохо. Он не знал, почему — что-то такое сидело под ребрами — печаль, тоска, осколок боли, которым он порезался во сне. Порезаться порезался, а вот источник всего этого горя по-детски забыл. Лес умел забывать сны, а вот останки от них — чувство грусти, — вместо того, чтобы закапывать всякий раз, всегда таскал с собой, как камешки в кармане.

Он остановился в пятне лунного света, опустился на одно колено — действительно, как перед возлюбленной, — чтобы помолиться луне. От его круглого медальона тут же разбежались лунные зайчики — прыгнули во тьму холодных углов, осветив пространство. Стало нестерпимо красиво, да так, что скуляще захотелось никуда не ходить.

Лес поднялся и после небольшой возни с одеванием без лишней охоты поплелся к ребятам — собирать их на битву.

Шестеро собратьев по оружию еще спали. По традиции, как старший, он будил каждого. Кому-то деликатно стучал в дубовую дверь, а на кого-то этот метод лет пять как уже не действовал: он безжалостно стащил с кровати Дара (и шелковые простыни ему в этом помогли), растолкал за плечи красноволосого Марса, зашел к Секрету — тот по привычке спал, как раненный ребенок — калачиком,— оглядел это чудо, вздохнул и тяжело ворвался в его сон резким хлопком двери. Лес знал — он уйдет, а Секрет тут же спрыгнет на пол — по особенному мягко, по звериному быстро, — с такой скоростью и грацией умел двигаться только он.

В столовой уже был накрыт стол — белая скатерть, множество блюд из фаянса, семь разных кресел, семь разных бокалов. Лес запутался, какой сейчас прием пищи — завтрак или ужин; что-то очень странное. Он занял мраморное кресло с зеленым бархатом в изголовье стола, спиной к двери — самое опасное, самое уязвимое; если замок возьмут в это время, ему первому перережут горло. Конечно, если захватчики минуют ров шипов.

Потихоньку в столовую спускались остальные — в лунным свете, слабо разбавленном свечами, парни походили на призраков, то ли потерянных, то ли скучающих. И больше всех скучал Секрет. Он сел по правую руку Леса, молча протянул тарелку, наполненную ягодами и кусками телятины, меланхолично поковырялся вилкой.

Марс глотнул из красного бокала, как будто шел по пустыне, зверски хотел пить и нечаянно нашел оазис, — он всегда пил только кровь; показал младшему кровавые зубы; и опустился по левую сторону. Эти двое, как и семь лет назад, напоминали ему ангела и беса — его личных, персональных — такие не водятся ни в раю, ни в аду. И Секрет не был ангелом.

Эйра молчаливо растекся в своем угольно-черном кресле, не переставая листать очередную книгу, посвященную катанам. Катаны были его страстью, которую Лес не понимал, слишком ненадежные, хрупкие — сам он пользовался классическим одноручным — обоюдоострым, с изящным эфесом. Правда, от его меча не пищали так сильно, как от летящей катаны Эйры.

Лес налил хрустальной воды из графина, на донышке которого бултыхались аметисты:

— Ну и где моё доброе утро?

— Там же, где и добрый вечер, — сказал Секрет, отодвигая тарелку, — Сейчас ночь.

— Что не мешает и ей быть доброй, — Лес терпеливо поднял бровь, разыгрывая всепрощение.

— Ой-ой, младший дерзит старшему; подерзи ему так в спарринге — поднимешь свой рейтинг, — раздался голос с конца стола; это говорил сквозь смех Ульян. Он постоянно клонил голову — как собака, — то в одну сторону, то в другую, из-за чего его шутовской колпак не переставал звенеть. Это многих бесило, но и задыхались от восторга тоже многие. Ульян сидел напротив Дара в плюшевом кресле, сложив ноги на стол. Дар спешно отодвигал салатницы и маленькие блюдца с хлебом, спасая те от разноцветных сапог шута.

Эйра со вздохом разочарования хлопнул книгой, кинул исподлобья пару красноречивых взглядов — те кинжалами полетели сначала в Секрета, потом в Ульяна; воткнулись где придется, зацепив при этом всех. Походу, его-величество-надменность опять проснулся не в ту реальность.

— Чья бы корова мычала, — прошипел под нос младший.

— Доброе утро, прекрасные принцессы! — раздалось за спиной Леса. Это Ладан — он вошел последним. Крылья белого плаща с величественным шелестом подметали паркет, пока он огибал их обеденный, длинный стол.

Ульян расслабленно опустил левую руку, из рукава выглянуло острие ножа — он явно намеревался пригвоздить плащ Ладана к деревянному полу. Но резко передумал, заметив колючие глаза старшего.

Ладан опустился в золотое кресло напротив Леса. Круг замкнулся. Все по-настоящему приступили к ночному завтраку.

— Ничего не знаю на счет Ладана, ребята. Но лично я был и остаюсь рыцарем, — сказал Дар, придирчиво накладывая омлет — он явно пытался оценить ситуацию: не подложил ли что туда Ульян — например, крошечку битого стекла.

Марс молчаливо, с добродушно-кровавой улыбкой поднял вверх большие пальцы, выражая одобрение. Он практически разделался с заячьей тушкой под винным соусом. В отличие от Секрета, который больше к еде не притрагивался.

— Ничего, скоро и это исправят, — опять невнятно пробурчал Секрет, хмуро уставившись в полную тарелку.

Марс лишился слуха еще в раннем детстве, но хорошо умел читать по губам. Его пальцы опустились.

Завтрак затягивался — Лес боролся с улиточным безумием на своей тарелке и выглядел, по видимому, глупо. Не выдержав на последней, он по-варварски раздавил ее тонкими пальцами и, отбросив как что-то противное, смял белоснежную салфетку.

— Через час жду вас на арене. Приходить уже разогретыми, оружие брать своё.

Послышался коллективный вздох — то ли облегчения, то ли разочарования.

Всё синхронно встали из-за стола.

— Ну вот и хорошо. Вот и поговорили. Ему значит доброе утро, а нам — ни приятного аппетита, ни "спасибо, братцы-кролики, за великолепную трапезу", — проворчал Ульян, проходя мимо. Он был на голову ниже Леса и глаза у него были темно-синие, как предштормовый океан. Но всё равно Лес не испытал муки совести, собираясь обидеть маленького шута. Это же Ульян! С бесстрастным выражением лица он подхватил кубик льда из вазы с креветками и незаметно кинул его за воротник шута.

Затем спокойно поднял бокал, отпил… Где-то со стороны лестницы наконец-то послышался гневный вопль Ульяна и непонимающий ропот остальных.

Лес впервые за сегодня улыбнулся; в его груди засыпал болезненный сон, который он так и не вспомнил.

Луна светила ярко.

***

Встретились на арене, как и договаривались — никто не опоздал. Просторный шестигранник был практически пустым в центре, если не считать разбросанные мешки с соломой — на них отрабатывали броски. Зато вдоль стен растянулись стенды с бутафорским и настоящим оружием.

Но сейчас каждый принес своё — то, с которым можно спать в обнимку, как с игрушкой, — родное, любимое.

Лес придирчиво оглядел состав.

Эйра стоял во всем черном — облегающие штаны, высокие сапоги на шнуровке, кимоно до колен, отделанное по краям золотой нитью — листья гинкго и драконы. С одного уха, эффектно покачиваясь, свисал позолоченный фонарик. Янтарные, почти желтые глаза смотрели слишком по-лисьи, чтобы в них доверчиво глядеться. Хоть бы чем удивил, подумал Лес — смазанной подводкой или выбившейся из хвоста прядью. Но Эйра выглядел профессионально отшлифованно. Как статуэтка.

Он выставил Эйру в пару с двухметровым Ладаном. Эйра показательно хрустнул шейными позвонками и принял стойку. Ладан пришел без плаща. Он жемчужно улыбался — почти в тон своим перламутровым нарукавникам и наплечникам; платиновая кольчуга тоже не уступала. Воин носил ее на голое тело, и иногда, — в качестве острой приправы к основному блюду, — она рвалась во время битвы, обнажая спину с вытатуированными крыльями; без перьев — только кости.

Если Эйра облажается — паладин снесет ему голову двуручником. Но Эйра не облажается. Здесь все будет в порядке.

Ульян стоял, подпирая стену — черно-белый костюм домино, родинка-мушка под глазом, нездоровая бледность. Никто никогда бы не догадался, что он, как дикобраз, нашпигован ножами. Ульян относился к классу метателей и обычно тренировался на открытой местности. Но уже целый месяц приходил на арену по просьбе Леса. Им предстояла сразиться с чудищем, которое по слухам могло плеваться иглами. Поэтому шут неустанно проверял их на скорость реакции — метал ножи резко, исподтишка, в полную силу; как это делают предатели и заказные убийцы. Так что Ульяну не требовалось ничего говорить. Он знал, что ему делать.

Отступив в сумрак, шут скрылся из поля зрения. С усмешкой Лес отметил — будет занятно, если Ульян вознамериться мстить.

Марс по привычке встал напротив Дара. У Дара случай непростой: ему поменяли оружие. Прошлый нарукавный арбалет не выдержал конкуренции — перестал нравится публике; слишком маленький, слишком медленный.

Теперь рыцарь стоял с гигантской боевой косой — черненая сталь, рукоять из красного дерева. Неудобно, но внушительно. Поначалу в этой диаде — парня и косы — сквозила неуверенность, разобщенность. Коса хотела одно, Дар — совершенно другое. По этой причине коса часто падала, вырывалась из крепких рук, а хозяин психовал — уходил с тренировок.

— Дай ей имя. Она почувствует себя нужной, — однажды сказал Секрет, когда в очередной раз выбил косу.

— Тогда я назову ее садовой лопатой, — прорычал Дар, истекая потом.

На следующую тренировку он принес уже не косу, а Жнеца.

— Мда… банально, — кратко прокомментировал Секрет. Но выбить Жнеца так и не смог.

У Марса был щит в одной руке, и шипованный хлыст — в другой. Он собрал свою гриву в высокий хвост, повязал лентой — так мило, бантиком. И сейчас улыбался — всем, — красными глазами, аккуратными клыками, даже кончиками ушей как-то умудрялся улыбаться. Может, потому что не умел иначе. Улыбка — его способ общения без слов, к которым он не имел никакого отношения.

Спокойному Дару Марс подходил, как половинка пазла; они были хорошими друзьями. Почти как братья — одинакового роста, поджарого телосложения. У Дара — черная безрукавка и перчатки выше локтей. У Марса — такого же кроя плащ, витиеватые узоры на предплечьях и перечеркнутая красной линией переносица.

Марс — единственный, кто мог еще выбить Жнеца. Летящим движением он расправил хлыст, тот звонко щелкнул по каменному полу…

…Остался Секрет, который до сих пор держался поодаль. В последнее время разговоры с ним не клеились, шутки иссякали сами собой, не успев прозвучать. Секрет был самим младшим в их рыцарской плеяде.

Долгое время публика ждала от него конкретного поведения — детской непосредственности, милого мальчика, который задирает старших товарищей, прыгая им на спину или подбрасывая жуков в тарелки. И он ожидания оправдывал. Но незаметно Секрет вырос, а ожидания остались — он по-прежнему морщил нос на публике, строил глазки и дурачился по сценарию. Но ожесточился, как подросший волк — это отметили в команде. Трудно оставаться ребенком, когда уже пора обзаводиться собственным домом и семьей.

Секрет устал. И никто не знал, как ему помочь.

Он поймал взгляд старшего и раскусил его, как орешек — Лес смотрел на него глазами снисходительного соперника; оттолкнулся от стены, подхватив двухклинковую глевию, подошел почти вплотную, с гордостью, вызовом. Хотел взбучки, явно нарывался.

Лес ответил провокацией — откинул меч; руки в стороны, грудь открыта, лунный медальон монеткой выскользнул из ворота свободной рубахи. Секрет вздрогнул, как от наслаждения, вздохнул, будто нехватка воздуха. И закрутил глевией, укутываясь в отблеск клинков словно в кокон шелкопряда. В этот момент в него ударил один из ножей Ульяна; отскочил с железным звоном, чуть не задев безоружного противника.

Секрет был очень быстр, просто за гранью возможного. Лес присвистнул, сдавая назад — неудобно, неуклюже, как канатоходец — еще чуть-чуть и сам расшибется, без помощи. Тут прилетел второй поцелуй от шута, но Лес играючи прыгнул в бок.

Наконец Секрету надоело.

— Теперь по серьезному, да? — усмехнулся Лес, как и за завтраком вскинув бровь.

Секрет опустил голову — что-то такое из прошлого, из подросткового, как будто его ругали. Но на самом деле он ждал. И Лес пошел в атаку — очень спокойно, почти прогуливающимся шагом. При этом в него летели всё новые и новые ножи — так мстил Ульян; вот же злопамятный. Один он даже поймал в полете — двумя ладонями, как бабочку, пустил по обратной траектории, но попал в Эйру. Тот меланхолично отмахнулся от ножа катаной, будто от мухи:

— Я это предвидел, — с укором сказал он, не отвлекаясь от битвы с Ладаном; намек на неважную зоркость Леса, что-то вроде "не умеешь, не берись". Где-то в тени захихикал Ульян.

Зато Секрет отвлекся — всего на долю секунды, как зверек почуявший интересный ветер. Этого хватило, чтобы согнувшись пробежать под его свободной рукой и толкнуть в спину; на ладони остались серебристые блестки — Лес отметил это механически, не задумываясь. Секрет пришел сегодня в летящей накидке и блестел, как созвездие. Как сотни созвездий.

Младший сгруппировался, не позволив себе упасть — всего лишь встал на колено, балансируя глевией, и затем быстро поднялся. Лес пробежался по стене, не теряя в скорости, резко отпрыгнул и перекатился к месту, где лежал меч. Вовремя успел его поднять над собой, в качестве упора для клинка глевии. И увести в сторону, сбрасывая оружие Секрета, как пожухлую листву.

На миг их глаза встретились — серый против серого; где-то начался дождь — можно было захлебнуться. Лес вскочил, и Секрет ударил еще раз, потом еще раз, еще раз, еще… Бесчисленное количество раз. Лес даже не отбивал, уклонялся, ища прореху в защите. Прорехи не было — Секрет безупречен. Но он слишком полагался на силу, на заученные приемы, на методичность движений и... да, он выдыхался. Лес выкроил свободное мгновение и нанес режущий удар по лодыжкам, в то же время открывая шею — Секрет попытался сделать невозможное, уклониться в прыжке назад и проткнуть открывшегося Леса одним из клинков. У него не получилось. Глевия ушла далеко вперед, и Лес с разворота ударил по расслабленному клинку снизу, нарушая выверенный центр тяжести.

Секрет потерялся; по-детски попытался перехватить рукоять, но было уже поздно. Он упал на колени, уперся руками в пол, его оружие валялось рядом. Лес отбросил меч. Подошел максимально близко. Опустился, чтобы заглянуть в глаза. Руки Секрета подрагивали от напряжения, с кончиков его серых волос стекала влага, мешаясь с блестками на щеках.

Неожиданно Секрет схватил Леса за запястье, дернув на себя. Два оттенка серого опять встретились, а потом Лес свалился рядом, на край шелковой накидки, разбавляя ее своей бархатной чернотой.

Оба дышали в унисон — тяжело и глубоко, — но успокаивались.

— Тебе надо…

— Знаю, — отрезал Секрет и крутанув ногами, поднялся. Отошел, как будто Лес его ошпарил кипятком.

Постепенно к ним подходили остальные — запыхавшиеся Марс с Даром, слегка помятый Ладан. Ульян собирал клинки, рассыпанные тут и там, как осколки звезд. И только Эйра выглядел совершенным. Он меланхолично взглянул на настенные часы:

— Полагаю, если мы сядем на коней вот прямо сейчас, то еще успеем раздать пару автогра…

Уходя, Секрет задел его плечом.

— …фов, — Эйра резко выдохнул. Отряхивать совершенно черное кимоно от совершенных блесток Секрета — бесполезное занятие. Не пойми откуда появившийся Ульян сочувственно попытался их сдуть.

Эйра сдержанно поклонился и тоже вышел. Пожимая плечами, вслед за ним потянулись остальные — конечно, принимая во внимание молчание старшего.

Лес остался сидеть в одиночестве. Он спрятал лицо в ладони, а когда убрал их, понял, какую ошибку совершил.

Чертовы.

Блестки.

Секрета.

(с) мглистый заповедник

Часть 1. Алексей

Совещание закончилось 10 минут назад. Отгремели последние благодарности и похвалы за подготовленную презентацию и в помещении не осталось никого кроме Алексея. По старой привычке он наводил порядок: расставлял стулья, вытирал доску, раскладывал маркеры по специальным кармашкам на досках. Собрав все бумажные салфетки и стаканчики из под кофе, Алексей покинул комнату. Выбросив бумажные отходы в соответствующий контейнер, он, минуя рабочий стол, отправился сразу в столовую на обед.

В столовой его уже ждал друг Антон, с которым они всегда обедали в одно и то же время, изо дня в день.

- Ты опоздал на 5 минут! На тебя это не похоже - чопорно подметил друг орудуя ножом и вилкой. Антону всегда было приятно упрекнуть за что-нибудь образцового товарища.

- Задержался после презентации прибраться в конференц-зале - несмотря на друга и раскладывая приборы на столе ответил Алексей.

- Да-да, кто бы сомневался - жуя, с издевкой промямлил товарищ - мистер профессионал всегда доводит дело до конца - добавил Антон поднося стакан с водой ко рту. - А полы помыть не успел? - сделав глоток язвительно добавил он.

Как часто бывало в таких случаях, ответом ему была лишь снисходительная улыбка Алексея. Далее обед продолжался почти без прерываний - друзья были голодны, а обеденное время не резиновое. Лишь раз Антон вскользь упомянул, что планы на грядущие выходные остаются в силе и вопрос с гелиевыми шарами на день рождения его дочери уже решен. Не было смысла и обсуждать, что традиционного вело заезда на этих выходных не будет.

- Да, кстати - складывая столовые приборы на пустую тарелку и допивая воду добавил Антон - между нами мальчиками скажу, что ты можешь смело дарить Кате на день рождения новый телефон. Даша говорит, что она последнее время всё чаще жалуется на свой аппарат- и он доверительно подмигнул - между нами ведь нет секретов, мы же друзья.

Катей звали жену Алексея. Он давно заметил как она хмурится ковыряясь в своем телефоне и дружеский совет не был для него откровением: Алексей уже купил новый телефон две недели назад, но Антону не сказал. Совершенно случайно вышло так, что Алексей начал использовать телефон для других целей - он начал вести переписку с незнакомкой. Это был его первый секрет от друга: Алексей сомневался, что получит поддержку от Антона, поделившись с ним тайной.

Общение не завязалось после первого сообщения с незнакомого номера с просьбой перезвонить - его Алексей проигнорировал. Но в следующем сообщении его автор пошла ва-банк и призналась в своих пылких чувствах. Это явно не было адресовано Алексею, но задело его. Он написал об ошибке. Она извинилась. Потом начала писать невзначай, задавала безобидные вопросы, но всё чаще и чаще. Алексей поплыл. Его броня идеального работника и примерного семьянина дала трещину: он купил новый номер и вставил карту в телефон, предназначавшийся его жене.

С тех пор этот секрет щекотал и жёг Алексея изнутри. К нему вернулись страхи, о которых он успел позабыть с момента знакомства с Катей много лет назад. И сейчас он не решался посмотреть другу в глаза, так как боялся, что лишь по его взгляду Антон догадается, что что-то не так и начнет задавать вопросы: старый друг не примет и не одобрит такой слабости.

Закончив обед и попрощавшись с другом, Алексей вернулся в офис. Остаток дня пролетел незаметно. Так всегда происходит, когда есть чем заняться. Отвечая на последнее из сотни писем за день он с удивлением заметил, что было уже начало седьмого: война войной, а домой с работы нужно уходить вовремя. Что Алексей и сделал.

Часть 2. Пустая квартира

Алексей шёл по тротуару, который, опоясывая парковочные места их двора, проходил аккурат мимо его подъезда. Перед самым подъездом на глаза ему попалась надпись белым мелом на асфальте «Финиш». Но в этой, казалось бы, непримечательной надписи было как минимум две выдающиеся особенности: во-первых, Алексей не увидел нигде старта или хотя бы классической кривой линии, символизирующей начало; во-вторых, мягкий знак в конце слова приковывал к себе внимание.

Все ещё обдумывая увиденное, Алексей подошел к двери и полез в карман за ключом от домофона. И тут же замер: в кармане не было второго телефона. Того самого, который он купил для Кати.

Проверив машинально все карманы брюк и пиджака, Алексей обреченно опустил руки: он забыл телефон дома. Скорее всего, он оставил его на тумбе у входа, когда завязывал шнурки и подбирал пакеты с мусором.

В конце концов, это подарок - подумал Алексей, пытаясь успокоить сам себя - получится, что подарю раньше. Нужно лишь вытащить симку и откатить состояние к заводскому.

С этими мыслями, Алексей вошёл в подъезд.

*****

Каждый сделанный шаг возбуждал тревогу все сильнее, и сильнее: каждая ступенька приближала Алексея к развязке. Стук сердца бил по ушам и он начинал задыхаться, словно поднимался на горную вершину, а не на пятый этаж. Внутренний голос, перебив гам всех остальных мыслей, засыпал его укорами, повышая голос с каждой попыткой Алексея оправдаться:

- Ты ее предал! - гремел внутренний голос.

- Я просто развеялся, пообщался с человеком - неуверенно попытался парировать Алексей.

- Ты ей изменил! - прогремело в ответ.

- Что за глупости? Как может быть изменой простая переписка с другой…

- Женщиной? - закончила за него Совесть.

Да-да, это была совесть. Ни один голос в его голове не звучал так громко и с таким осуждением, как голос Совести. На этом Она замолчала, но Алексей чувствовал всем нутром насмешливый оскал своей судьи.

- Было время, когда для тебя не существовало других женщин - сухо подвела итог Совесть и замолчала. Он остался один на один с входной дверью.

*****

Разувшись и даже не помыв руки, Алексей бросился искать свой телефон. Важность этой задачи захватила его с головой. Найдя телефон в зале на кофейном столике, он, наконец, осмотрелся: квартира была пуста и некому было крикнуть из кухни, чтобы он вымыл руки.

В полной тишине Алексей проверил, нет ли новых сообщений на втором телефоне. Заглядывая по пути в каждую комнату, он прошёл на кухню: там не было привычных следов готовки, под ногами не было хлебных крошек и надкусанных печенек, не валялись игрушки.

В этот момент в руке завибрировал телефон, уведомляя о чем-то новом. Алексей разблокировал экран и встретился взглядом с Катиной фотографией. Он любил этот взгляд, но сейчас он был не ласковым, как прежде. Алексей видел в нем осуждение. Ему казалось, что глаза его жены вот-вот должны заблестеть от надвигающихся слез. Её улыбку закрыло уведомление о новом сообщение от неизвестного отправителя.

Часть 3. Финиш

Сообщение было от незнакомки, с которой Алексей уже две недели вел переписку. Он не знал ее, не знал зачем с ней общается и что в итоге из этого может получиться.

Не читая самого сообщения, Алексей спешно обулся и пошел на крышу: свежий воздух и вид на копошащихся во дворе соседей с высоты девятого этажа позволяли ему ненадолго отдалиться от бытовых проблем. В шумный день, когда дети хотели играть и смотреть мультики, а работа не терпела промедлений, Алексея спасал доступ на крышу: на свежем воздухе, уютно устроившись в кресле с ноутбуком, он заканчивал свои презентации и создавал шаблоны писем с ответами “про запас”.

Жадно глотая воздух после скоро пройденных лестничных пролетов, Алексей стоял у края крыши и смотрел вниз. Сообщение он так и не прочел. Сейчас ему не было до него дела. Ему никогда не были нужны эти сообщения, но осознание такой простой истины приходило только сейчас.

Алексей всегда приходил на крышу, когда хотел побыть один. Но как же он не хотел быть один сейчас. Теряя рассудительность от возрастающей паники, Алексей начинал злиться. Он вскочил на самый край крыши в порыве гнева и замахнулся, чтобы выбросить проклятый телефон, но неуклюже оступился и, потеряв равновесие, полетел вниз.

Паника и гнев мгновенно ушли, уступив место реальности, суровой и всеобъемлющей: асфальт перед его подъездом быстро приближался.

Такой ясности в голове Алексей не ощущал никогда: ни одна мысль не посмела промелькнуть в этот короткий промежуток его полета с девятого этажа к «финишу» - столь актуальной надписи белым мелом на асфальте. Теперь всё сходилось: старт был 30 лет назад, а не где-то на тротуаре. В отличие от финиша.

Круг обзора стремительно сужался сходясь в белой меловой точке поставленной зачем-то после мягкого знака.

“Вот и всё” - пронеслось в голове за миг до того как весь мир вокруг схлопнулся в одну белую точку.

Часть 4. Раньше срока

Белый свет, заполнивший собой всё, был знаком Алексею. И комната, очертания которой стали проглядываться через белую пелену, посещалась им не впервые.

- Снова назад? В этот раз быстро - раздался знакомый голос.

- Да, что-то не заладилось... - отмахнулся Алексей.

- И такое бывает - поддержал Алексея все тот же знакомый голос с некоторой растерянностью. Алексей не придал этому значения.

Алексей не видел лица собеседника, но он был уверен, что хорошо знает его.

Выйдя из комнаты, они пошли по коридору. Алексей проходил по нему не впервой, но что-то его насторожило.

- Этот не тот коридор - вдруг сказал он.

- В каком смысле? - переспросил собеседник будто не расслышав.

- Мы всегда шли по белому, а этот... красный! - то ли спрашивая, то ли утверждая, уточнил Алексей.

- А, ты об этом. - понимая его мысль ответил собеседник - красный коридор для вернувшихся раньше времени - объяснил он.

Алексей возвращался не в первый раз, он это отлично помнил. Жизнь за жизнью, все такие разные, но итог всегда был один - белый свет, комната, приветствия одним и тем же голосом. Лицо встречающего он всегда видел и в его голосе не было ноток сомнений и растерянности. И всегда они шли по белому коридору.

Алексей шел за своим конвоиром. Пожалуй, это было более подходящее слово для сопровождающего в этом красном коридоре. В конце концов, они дошли до тупика, заканчивающегося дверью. Сопровождающий протянул руку и открыл эту дверь, явив Алексею темный дверной проем.

- Что-то не так? - нарушив молчание спросил Алексей.

- Ничего из разряда вон выходящего - буднично ответил сопровождающий. Алексей не видел его лица, но ему показалось, будто выражение на нём должно было быть весьма безразличным. За все предыдущие разы, что он провожал Алексея от комнаты до двери в белом коридоре, сопровождающий всегда был в приподнятом настроении, словно в преддверии радостного события.

- Ничего не понимаю... - совсем растерявшись произнес Алексей.

- А тут и понимать нечего, всё строго по инструкции - сухо проговорил сопровождающий, словно старался скорее отвязаться от Алексея - ты прибыл раньше запланированного времени, значит и отправиться дальше ты не можешь. - начал объяснять он. - Для таких случаев инструкциями предусмотрены специальные процедуры.

- Какие процедуры? - удивленно спросил Алексей. Ни о каких предусмотренных процедурах он ранее не слышал и был окончательно сбит с толку.

- Извини, зона не моей ответственности. Я довел тебя до двери, а дальше тебе объяснит инспектор - сказал он приглашая Алексея войти.

Алексей в полной растерянности вошел в комнату. Дверь за ним тут же захлопнулась.

Немного придя в себя после произошедшего, Алексей обернулся и начал осматривать комнату: посредине стоял стол и два стула с обеих сторон; на столе горела лампа. Более в комнате ничего не было.

Окинув помещение более пристальным взглядом, Алексей увидел другую дверь на противоположном конце комнаты. Она была достаточно массивной и так четко вырисовывалась на фоне стены, что было даже удивительно, почему Алексей не заметил её в первую очередь.

Повинуясь внутреннему позыву, он направился к двери. Но не успел пройти и половины пути, как ручка провернулась и дверь начала открываться.

Часть 5. Инспектор

В комнату вошел инспектор. Его лица Алексей тоже не видел. В руках у вошедшего было два журнала. Подойдя к столу, инспектор разложил журналы рядом друг с другом на некотором расстоянии и сел.

- Присаживайтесь! - произнес он указывая правой рукой на свободный стул.

- Зачем? - спросил Алексей переводя взгляд с журналов на незнакомца.

- Присаживайтесь и я объясню, - спокойно ответил инспектор. - Вы не переживайте, не нужно. - добавил он, видя колебания Алексея.

Алексей сел, положив руки на колени словно провинившийся школьник в кабинете директора в ожидании родителей. Инспектор молча взял стакан и сделал глоток. Алексей был уверен, что стакана на столе не было. Но сейчас точно такой же стакан стоял и напротив Алексея. Решив не терять больше времени, он заговорил:

- Здесь какая-то ошибка. Понимаете, я всего лишь…

- Вы всего лишь прервали свое текущее пребывание раньше срока, - резко прервал его инспектор. - а если выражаться привычнее для вас, то вы покончили жизнь самоубийством.

- Я не… - попытался парировать Алексей, но незнакомец уже не планировал уступать инициативу.

- Вы - самоубийца! - не терпящим возражений тоном осек его незнакомец - вы не оправдали ожиданий, подвели, подставили. Выбирайте любую угодную вам формулировку, но сути это не изменит.

Алексей был ошеломлен, сбит с толку, разбит. Только сейчас он начинал осознавать произошедшее: он умер, а там, в жизни, остались жена и дети.

- К слову, о ваших жене и детях речь и пойдёт. - как бы между делом, уже спокойным тоном произнёс собеседник Алексея.

- Как вы… - Алексей сделал было попытку задать вопрос, но не успел закончить.

- Это понятно из той жизни, которую вы успели прожить. - сказал инспектор, раскрывая оба журнала - в конце концов, не будь это очевидно, вы бы сидели в другом кабинете - добавил он перелистывая страницы по одной в каждом журнале.

Перевернув несколько страниц, инспектор продолжил:

- Чтобы более не затягивать нашего знакомства, я кратко объясню чем мы будем здесь заниматься и, если не возникнет вопросов, мы приступим. Хорошо?

Не дожидаясь ответа, инспектор продолжил:

- Ввиду нестандартной ситуации приведшей к преждевременному прекращению вашего земного пребывания, у вас и у нас остается время до того как вы вновь сможете отправиться в путь, так сказать, переродиться.

Тут инспектор вновь прервался и сделал глоток. Алексей взял свой стакан и нерешительно отпил. В стакане была вода. Прочистив горло, инспектор продолжил:

- Первое время мы не придавали ранним возвращениям значения, отправляя сразу же в следующую жизнь преждевременно прибывших наравне с прибывшими вовремя. Но когда преждевременно пребывающих стало больше и среди них появились заядлые торопыги, мы были вынуждены пересмотреть наши правила и скорректировать их касательно особых случаев. С тех пор каждый преждевременно прибывший проводит за изучением своих ошибок ровно столько времени, сколько он не “дожил” - подытожил незнакомец - Это в короткие сроки привело к резкому снижению новых случаев. Конечно, инструкции пришлось скорректировать ещё раз для тех, кто не хотел исправляться, но это вас на данный момент не касается.

- То есть я буду здесь оставшиеся 20-30 лет изучать свою ошибку? - удивленно спросил Алексей.

- 45! - поправил его незнакомец.

- Что “45”? - переспросил Алексей.

- Вы будете делать это 45 лет!

*****

45 лет вы будете смотреть как меняются жизни людей под влиянием вашего ухода. Вы будете точно знать, что стало хуже и как могло бы быть иначе, не прыгни вы с крыши.

Алексей не возражал и не спорил. Он никогда не сталкивался с этим, никогда об этом прежде не слышал. Жизнь всегда заканчивалась смертью - этой выразительной точкой в книге его жизни. Он с улыбкой проходил через все формальности и процедуры по прибытии и с легкостью направлялся в новый путь.

- Жить, уважаемый, это чрезвычайно ответственно! - словно политрук перед молодежью заговорил вдруг инспектор. - И именно поэтому всех тех, кто с такой легкой рукой прерывает свое земное пребывание мы переучиваем самыми строгими способами. А всех тех, кому наказания наши не страшны и наука наша не на пользу, мы…

Инспектор замолчал на полуслове - Алексей плакал. Встав из-за стола, инспектор молча вышел из кабинета.

Часть 6. Прием окончен

Инспектор стоял скрестив руки и смотрел через прозрачную стенку. Там, за стеной, сидел Алексей. Утерев слезы, он начал разглядывать журналы. На страницах, оставленных открытыми столь внезапно ушедшим инспектором, были фотографии его семьи. Они были одинаковые в обоих журналах: знакомство с будущей женой, их свадьбы и выписки из роддома. Улыбаясь, Алексей переворачивал страницы до тех пор, пока фотографии на них не начали отличаться. На одной из них он увидел себя и жену со третьим ребенком. Алексей расплылся в улыбке. Так было бы, если бы он остался жив. Посмотрев на фотографии из второго журнала Алексей горько заплакал.

В этот момент по ту сторону стекла к инспектору кто-то подошел. Постояв немного молча и понаблюдав за Алексеем, он заговорил:

- Когда ты понял, что он не умер? - спросил он инспектора. Это был тот самый встречающий.

- Когда на столе оказался стакан с водой - спокойно ответил инспектор. Это было не типично. В этих коридорах и кабинетах нет места тем, кто испытывает жажду.

- А зачем тогда ты его там держишь? - продолжил диалог второй.

Немного помедлив и опустив руки в карманы, инспектор ответил не отводя глаз от Алексея:

- В обеих книгах описаны возможные жизни по его возвращении. И только от него зависит какую прожить.

- Я знаю, - сказал его собеседник.

- Ну, вот, - вздохнул инспектор - пусть почитает и сделает выбор.

- А так можно?

- Может да, а может и нет, - ответил инспектор - инструкции на этот счет еще не поступали.

Собеседник инспектора ухмыльнулся услышав такой ответ. Немного помолчав, он спросил:

- И когда же ты его отпустишь?

- Я его не держу - ответил инспектор и, повернувшись влево, зашагал по коридору.

Его собеседник, бросив последний взгляд на Алексея, последовал за ним.

*****

Алексей продолжал разглядывать фотографии и читать описание под ними. Первый журнал его больше не интересовал, он попросту забыл о нем и рассматривал второй так, будто он был в долгой командировке и теперь наверстывал упущенное просмотром семейного альбома.

Журнал был поделен по годам словно по главам. Каждый год был тщательно просмотрен Алексеем, каждое описание перечитано по несколько раз. Листая, он дошел до последней страницы, почти пустой: в самом верху страницы было название главы “2065”. И сразу же под заголовком какие-то дата и месяц. Алексей взглянул на них лишь мельком, так как внимание его было приковано к слову чуть ниже: там было написано “Конец”.

Вновь точка после слова привлекла внимание Алексея. Что-то в ней было знакомое, но он не мог понять что именно. Прежде чем до него дошло, вся окружающая его действительно схлопнулась в этой черной чернильной точке. И не осталось ничего, кроме тьмы.

Часть 7. Продолжение следует

Алексей не сразу понял, что висит вниз головой. Он так сильно зажмурился от страха, что даже открыв глаза поначалу видел все словно сквозь пелену. Первым он увидел “финиш” - надпись на асфальте. Подняв голову, Алексей встретился взглядом с женой. Катя так и замерла с телефоном руках, пытаясь дозвониться до мужа, когда он возник перед ней из ниоткуда.

Они смотрели друг на друга удивленными глазами, и лишь телефонные гудки нарушали тишину.

- Лёша? - наконец выдохнула она.

- Катя? - выдохнул он в ответ.

- Лёша, что ты тут делаешь? - приходя в себя, спросила жена.

- Катя, я… - начал было он, но замялся.

И они снова замолчали. Неизвестно сколько времени прошло пока Катя окончательно пришла в себя и помогла мужу спуститься с дерева, на котором он висел. Уже потом, дома, он рассказал ей про всё: и про второй телефон, и про переписку, и про падение с крыши. Алексей с дрожью в голосе описывал своё падение. Как оказался на дереве он не понимал. Катя его слушала не перебивая. Когда Алексей закончил и посмотрел в глаза жене, то, к своему удивлению, не увидел слёз. Катя улыбалась.

Этот вечер они провели на крыше наслаждаясь закатом и держась подальше от края. Катя ни разу не задала вопроса касательно его переписки и вела себя так, словно он об этом и не рассказывал. Но это было самым выразительным сигналом для Алексея и он твердо намеревался использовать второй шанс правильно.

Часть 8. Минута в минуту

Белый свет, заполнивший собой всё, был знаком Алексею. И комната, очертания которой стали проглядываться через белую пелену, посещалась им не впервые.

- Снова назад? - раздался знакомый голос.

- Да, - ответил вновь прибывший, - не рано? - спросил он в ответ.

- Минута в минуту! - успокоил его встречающий.

- Вот и отлично! - сказал прибывший вставая с кушетки и потягиваясь - тогда я в “пыточную”, а потом можно и посидеть на дорожку - озвучил он свои планы.

- После "пыточной" только к инспектору зайди с книгой, - сказал ему встречающий.

- А у вас тут правила поменялись пока меня не было? - поинтересовался прибывший. - раньше я книгу в архив относил.

- Да нет, правила всё те же. Просто он просил конкретно тебя занести книгу, чтобы не посылать запрос в архив и не ждать ответа годами. - ответил встречающий - Бюрократия! - многозначительно развел он руками.

Пожав плечами, прибывший отправился в “пыточную”.

“Пыточной” называли комнату записи полученного опыта. В этой комнате из всего интерьера были: кресло, на котором можно было лежать вытянув ноги; шлем, чем-то напоминавший шлем пожарного, с прозрачным забралом; экран на всю стену аккурат напротив кресла. “Пытаемый” садился в кресло, надевал шлем и начиналась запись: на экран проецировалась вся прожитая им жизнь, попутно записываясь на носитель: процедура занимала достаточно много времени даже в ускоренном темпе, поэтому ее и окрестили “пыткой”. Все побывавшие хоть раз в этой комнате начинали иначе относиться к фразе “вся жизнь пронеслась перед глазами”.

*****

Закончив “пытку”, он отправился к инспектору, держа подмышкой носитель. Как ни странно, носитель выглядел как книга в твердом переплете, только что не пах как свеже напечатанная рукопись.

- К вам можно? - просунул он голову в раскрытую дверь в кабинете инспектора.

- Да, конечно, - тут же ответил инспектор - проходите и присаживайтесь - добавил он вставая и указывая на свободный стул перед его столом.

Строгий интерьер в комнате инспектора состоял из письменного стола, лампы и двух стульев. За спиной хозяина кабинета своими четкими очертаниями выделялась еще одна дверь.

- Как вы и просили, принес вам свой опыт, - протягивая книгу через стол начал он - как говорится “с пылу, с жару”.

Инспектор лишь вопросительно посмотрел на него в ответ беря книгу из протянутой руки.

- Профессиональная деформация, - пояснил вошедший оставаясь стоять.

- Да вы присаживайтесь, я вас надолго не задержу, - повторил приглашение инспектор раскрывая книгу.

- На “пытках” насиделся, спасибо! - отмахнулся он.

Инспектор вновь вопросительно посмотрел на него.

- В кабинете записи опыта, - последовало пояснение.

Инспектор, едва заметно улыбнувшись, погрузился в изучение книги, перелистывая страницу за страницей. В кабинете воцарилась тишина. Вошедшему достаточно быстро наскучило стоять, так как рассматривать в комнате было нечего.

- Вам от меня ещё что-нибудь нужно? - нарушив молчание спросил он - Вы просили лично занести вам запись минуя архив, - на всякий случай добавил ожидающий.

- Вы знаете... - немного помедлив заговорил инспектор. Он успел перевернуть еще несколько страниц. - Полагаю, что нет. - И он, бегло взглянув на последние страницы книги и довольно улыбнувшись, протянул книгу обратно. - Занесите в архив, если вам нетрудно.

- Э… Да, конечно, занесу.

Посетитель взял книгу из рук инспектора, попрощался и вышел из кабинета. Проводив его взглядом, инспектор, еще раз улыбнувшись своим мыслям, тоже вышел из кабинета, но через другую дверь.

Жила-была кошка. У нее было много хозяев, кто-то ее выгонял, от кого-то она сама уходила. Так бродила, пока не пришла к воротам одного дома. Ничем не примечательный дом, стоял в середине улицы, во дворе росли деревья. Старый забор, черепичная крыша. Саманные стены да уличный туалет. Почему она решила здесь остаться и сама не знает.

В доме жили люди. Двое старых. Очень старых, они всю жизнь прожили в доме, сами его построили, возвели стены, покрыли крышу и стали жить. Вскоре один человек умер, он был старше всех. Его кожа истончилась, руки дрожали, ноги не могли ходить. Это была середина осени, было еще тепло и по-летнему светило солнце.

Это было хорошее время, тогда еще кошке было тепло и уютно в доме. Человека похоронили, и дом стал преображаться. Люди стали наводить порядок, красить стены.

Первое время кошку любили. Ей нравилось приходить в дом. У нее был хозяин, он заботился о ней, гладил живот, кормил и любил с ней находиться. Кошку пустили в дом, обустроили ей спальное место. Первое время ей было непривычно, но хозяин был добр к ней, и она приручилась.

Они много времени проводили вместе. Хозяин часто бывал дома, ему нравилось играть с кошкой, гулять с ней и гладить ее перед сном. Она его полюбила и начала привязываться. Ей было уютно. Наконец-то у нее появился дом, добрый, заботливый хозяин.

Иногда они весь день были дома, кошка везде ходила за ним, смотрела, когда он что-то делал, мурлыкала и сидела рядом. Ей нравилось наблюдать за хозяином, она хотела во всем помогать ему. Любила бывать с ним рядом. Наблюдать, как он спит, сворачиваться рядом калачиком. Лежать у него на груди. Он казался ей огромным, как целый мир. И был ее миром.

Шло время, наступила зима. Хозяин не любил зиму и очень грустил. А потом стал уставать от кошки. Ему не часто хотелось ее общества. Она чувствовала это и стала уходить. Ей было больно видеть, как хозяин на нее злится. И он не искал ее. Он хотел быть один.

К хозяину приходили другие люди. Почему-то они не любили кошку. Она не понимала, в чем дело, но старалась быть хорошей. Ей хотелось, чтобы люди хозяина тоже ее любили. Но они не хотели. Иногда они прогоняли ее, если хозяин брал ее с собой. Она брела под дождем, мокла, плакала. Она любила хозяина, и хотела быть хорошей и для них тоже. Ей хотелось, чтобы ее хвалили.

Хозяин стал недоволен кошкой. Он все чаще ругал ее, уходил, когда не хотел видеть. Она не понимала, почему он злился. Казалось, она все делала не так. Но она не знала, как делать правильно. Хозяин говорил, что она не достаточно хороша, что он ошибся, что ему не нужна такая кошка. Говорил, она дурная, хочет слишком много внимания. Кошка любила так сильно, что не понимала, почему стала плохой для него. Она была искренней, ей хотелось с ним быть настоящей. Она была преданна ему. И была его, глупая, обидчивая, ревнивая, злая, но вся принадлежала ему, без остатка. Она так привязалась, что видела в нем всю жизнь, в одном огромном человеке.

Ей было больно. Она много плакала. Очень много. И хотела умереть, от того, что хозяин больше ее не любит.

Но время шло. Иногда кошка уходила, бродила по улице, скучала по хозяину и возвращалась обратно. Их общение уже не было прежним. Он все чаще злился. Она чувствовала это и пыталась выпросить у него хотя бы остатки внимания. Она стала нервозной. Ей казалось, что прошлая жизнь утекает как песок сквозь лапы. Она боялась. Боялась его потерять. Кошка понимала, что рано или поздно хозяин бросит ее, но ей было настолько страшно, что она решила бороться, во что бы то ни стало. Любыми путями, но быть рядом.

Она стала навязчивой. И хозяину это претило. Он хотел отгородиться. Ему больше не нужна была кошка. 

Казалось, если она будет идеальной, то сможет вернуть его любовь. Она старалась, но ей было тяжело. У нее не всегда получалось, она делала ошибки, потому что глубоко внутри понимала, что все бесполезно.

Хозяин обижал ее. Перестал ценить ее преданность. Она его тяготила. И кошка понимала, что он хочет от нее избавиться.

Прошло некоторое время. Стало теплее. Хозяин приводил дом в порядок, а кошка решила идти на охоту. Добывать мышей было очень сложно. Она училась все делать заново, за время одомашнивания растерялись охотничьи навыки. Ей было тяжело, но она старалась. Часть добычи съедала сама, часть приносила хозяину, хотела быть полезной. 

Они виделись все реже. Сначала хозяин отвык видеть ее днем, а потом перестал хотеть этого по вечерам. Она чувствовала, что он отдаляется. Но она любила его и надеялась, что сможет все исправить. 

Ее сердце изранилось. И они стали чужими.

Однажды у хозяина был очень важный день, и ему пришлось взять ее с собой. Он не хотел ее брать, но важные дни принято отмечать с кошкой. Кошка чувствовала, что тяготит его. И все испортила. Она очень переживала, и поцарапала хозяина. За это он сказал, что больше не хочет ее видеть. Он был так зол, что хотел оставить ее на улице, под дождем. Хотел прогнать ее и убежать, чтобы она не успела за ним и не нашла дорогу. И она бежала. Под дождем. Казалось, весь мир обрушился на нее своей злостью. Ей было так больно. Она сбила лапы, но продолжала бежать за хозяином. Он не ждал ее и говорил, чтобы она уходила. Он пытался ее прогнать. А она бежала. За ним.

Он пустил ее в дом, но говорил, что не хочет больше видеть. Он все пытался ее прогнать, а она жалась к ногам, уцепилась за него и не хотела отпускать. Она просила прощения, ей было жаль, что она его поцарапала. Она перенервничала и сделала это, сама того не желая.

Она видела, что хозяин злится. Он говорил, что она все испортила, и ему больше не нужна такая кошка. Он больше не хотел быть ее хозяином.

И кошке пришлось уйти.

Ей было больно, она понимала, что это конец. Она больше не нужна хозяину, он ее не любит. И с каждой фразой «Я больше не хочу тебя видеть» ее охватывала пустота. Серая, как туман, не холодная и не горячая, она проникала в ее душу, зарубцовывала израненное сердце. Кошка чувствовала, что на место солнечной, светлой любви и преданности приходит темная, облачная пустота. 

Ее прогнали. 

В этом доме ее больше не хотят видеть. Но ей не хотелось плакать, она не могла больше. На месте когда-то цветущего луга стало выжженное поле.

Хозяин позвал ее обратно. И она пришла. Не зная, зачем. Он больше не ее хозяин, он избавился от кошки, и она не знала, почему он вернулся. Он ругал ее, говорил, что она все испортила. 

А она его любила. Она была нага перед ним, будто с нее содрали шкурку, разрезали ребра и вынули наружу сердце. Оно было у хозяина. И он его изранил. 

Он сказал, что будет черств к кошке, будет глухим к ее переживаниям. Что если она хочет, он примет ее, только если она будет идеальной. У нее не было больше права быть кошкой. Хозяин хотел чучело кошки. Она уже давно была не нужна ему, и он терпел ее только, когда она становилась чучелом. Она уже давно не была прежней кошкой. В ее душе осталась преданность, еще теплилась любовь, но хозяину больше не была нужна ни любовь, ни преданность.

Только старая женщина все еще любила кошку. Иногда она приходила к женщине, сидела в ее комнате, чистила шерстку и слушала ее рассказы. Кошке было приятно, что в этом доме осталась хотя бы одна комната, где ей рады. Она больше не спала возле хозяина, ей все меньше были рады в этом доме. Кошка чувствовала, что старые люди мудры, у них хорошая интуиция, и они больше ценят кошек. Она знала, что в мире много других кошек, а старая женщина понимала, что люди в ответе за тех, кого приручили. Поэтому кошка тоже ее любила. Ей было жаль, что однажды она не сможет больше увидеть старую женщину. И она была благодарна ей за ту скромную старческую теплоту.

В тот день шел дождь. И на улице было не по-весеннему холодно. Казалось, природа чувствовала, что кошке грустно, и грустила вместе с ней. Природа злилась на кошку, на людей, которые ее обижают.

Был конец марта, когда хозяин совсем прогнал кошку.

В раю только и разговоры, что о море.

Прозвенел звонок и вошел худощавый мужчина в серой робе. С первого взгляда было понятно, что он из новоприбывших.
Архангел посмотрел на него оценивающим взглядом и спросил - Имя? Откуда прибыл?
- Марко, из Кротоне, Италия - ответил новичок.
- Итак Марко, как давно ты прибыл?
- Ну, где-то месяц назад.
- А почему появился только сейчас? Записываться надо по прибытию. Как и когда умер?
Марко не спешил с ответом, месяца было недостаточно для того, чтобы смириться со своей внезапной смертью - Ну?! - раздраженно спросил Архангел.
- 21 февраля, упал, стукнулся головой об угол стола. Никого дома не было, чтобы вызвать скорую, - медленно проговорил Марко.
Архангел заулыбался - Ну теперь понятно почему тебя в серые определили. Вот умер бы защищая кого-нибудь получил бы хотя бы белую, а там и баллов больше. Лоханулся ты короче.
- Я, знаешь ли, не выбирал как мне умереть - с обидой в голосе ответил Марко.
- Ладно тебе, не злись, бывают смерти куда хуже, чем встреча головы с углом стола. Подожди пока, я заполню бумаги.
Пока Архангел заполнял ведомости Марко огляделся вокруг. Комната большой с высокими потолками, стены были расписаны причудливым орнаментом, совсем не похожим на те, что рисуют в церквях на земле. Высоко под потолком было 2 круглых окна. Комната был почти пустой, только стойка, за которой писал Архангел и за ней дверь. Помолчав Марко решился спросить:
- И что вы тут, чем в основном занимаетесь?
- Ну кто как. У меня то дел хватает, перепись делаю, заношу в свитки, потом отправляю наверх на доклад, я ведь как-никак Архангел северного района. Черт бы побрал эти свитки, уж лучше тетрадки ей богу. Он почесал затылок и посмотрел наверх: а я уже 2 когда эти чертовы тетради жду! О боже прости нас грешных сказал он, сложив ладони и закрыв глаза. Сейчас придет еще, стоит сказать слово на букву -Ч- так он тут ка ктут, сразу санкции на мой регион наложит, а в этом месяце, славу Богу, еще не одной не было.
Он прервался, вопросительно посмотрев на Марко, спросил
- А что вообще хочешь? Как жить то собираешься?
- Да не знаю пока, изучаю ваш район, в северной части еще не был, хотя различий c югом я пока не заметил. - сказал Марко и посмотрел в окно на мутные бескрайние облака.
- А фильмов то ты набрал - спросил Архангел у марко - Хотя с серым статусом особо не разживешься.
- У меня баллов только на один хватило. А ты какой фильм по прибытию выбрал? Я думал опять в кинозал сходить на начальные баллы, заняться же больше нечем. У вас тут только кинотеатры да столовые, в общинах все прям “умирают” от безделья.
- Заняться нечем? - нахмурившись спросил Архангел - Так иди работу найди! Кстати, ты же с юга верно? Я давно тут южан не видел, давай ко мне помощником? Работа, тебе конечно, здесь ни к чему, только если свой собственный видик не хочешь, но зато будет чем заняться. Как ты сам говорил - “умирать” от безделья не придется. Ну так как?
Марко переминался с ноги на ногу, было сложно сказать прямо что его это не интересует - Так какая говоришь у тебя кассета? От "криминального чтива" меня уже мутить начинает я его уже 20 раз в общине пересмотрел, его там каждый второй включает. Все сюда какого-то фига выбирают именно этот фильм после смерти, как будто других фильмов не существует, хотя ума турман тут до сих пор не появилась и вряд ли в ближайшем будущем появится - сказал Марко с надеждой посмотрев на Архангела.
- У меня "Достучаться до небес", смотрел? Там про море, эх море, море - сказал он, направив свой взор в окно на бесконечный пейзаж облаков. - Слушай, я дам тебе кассету, но расскажи мне про море! - Его глаза загорелись - Какое оно, а? Ты ведь с юга Италии наверняка море видел не один раз.
- Какое море? Ну синее оно, вода еще пенится. А ты что на море никогда не был?
Архангел потемнел в лице - нет не довелось. И что это все что ты можешь рассказать? - вопросительно посмотрел на Марко Архангел. Расскажи про раскаленный красный песок, про волны размером с человека! Про пекущее солнце, окрашивающее каждый закат море в кроваво красный свет, шезлонги ну про все это! - Он ожидающе смотрел на Марко.
- Да что там рассказывать? Ты сам уже все рассказал, это увидеть надо. - пожал плечами Марко
- Да кто ж мне даст после жизни море увидеть? Вот только на кассетах и вижу, а мне интересно в живую, воздухом на море подышать, нырнуть с головой в пенящуюся воду, позагорать на шезлонгах.
- Мне бы кассету - напомнил Марко
- А мне бы на море - с укоризной ответил Архангел - а видик то у тебя есть? Хотя с твоим начальным капиталом это скорее вопрос риторический. На чем смотреть будешь?
- Ну да, как по мне цена на него уж слишком завышена. В кинотеатр пойду, наверное, в очередь встану- Хоть это мне пока по карману - подумал Марко.
- Слушай - Архангел заговорчески посмотрел на Марко - У меня тут лишний видик завалялся, пойдешь ко мне помощником, могу тебе его отдать. Смотреть можешь тут на моем телевизоре ну или прикупить себе у общины поддержанный, с твоим начальным балансом тебе явно не до телика сейчас.
Марко уже знал, что это не то, от чего можно отказываться, ведь такая вещь как личный видеомагнитофон в раю очень редкая. Но ему совсем не улыбалась работа на архангела, так как Архангел не казался ему приятным человеком. С другой стороны, работать придется рано или поздно, есть то хочется. Немного прокрутив в своей голове все за и против, манящая перспектива своего личного видеомагнитофона, никаких очередей на фильмы в кинотеатр и бесконечного цикла "Криминального чтива" перевесила все минусы, и он решительно сказал - Я, согласен. Когда приступать?
- Так хоть сейчас можешь - с радостью в голосе ответил Архангел - Давай только все бумаги заполним, так сказать контракт.
- Тут и такое есть? - удивленно спросил Марко - А что за контракт?
- Да так, одна сплошная бюрократия даже тут, у нас наверху - улыбнулся Архангел - одним словом “филькина грамота”, просто формальность. Ты вот тут подпиши - Архангел указал пальцем на конец листа - И дело сделано и видик твой!
Марко посмотрел на бумагу, вверху было написано “Помощник” - Марко вообще очень не любил все эти бумажки, еще при жизни он ими наелся, так что, недолго думая и не вчитываясь в контракт, он взял бумагу и поставил подпись.
- Вот, все подписал, давай видик - сказал Марко
Губы Архангела растянулись в жутковатой улыбке - Конечно, кончено, сейчас только отправлю бумагу в головной офис, для нового назначения и получишь свой видик.
С этими словами Архангел скрылся за дубовой дверью, оствив Марко одного, в думах о своем новом видеомагнитофоне.

Зазвучала мелодия, такая обычно играет в торговых центрах перед оповещениями. По окончанию мелодии послышался голос - Внимание! Поздравляю северный район с новым назначением на главу северного района! Новый глава северного района, Марко! Аминь.

Марко не совсем понимал, что происходит, поэтому он решил сначала спросить у Архангела.
- Архангел, что происходит? Архангел! - прокричал Марко, Архангел вышел из двери, но выглядел он уже по другому, вместо белой робы на нем была одета соломенная шляпа, темные очки, гавайская рубаха и к завершению образа сланцы. - Чего кричишь? - спросил, улыбаясь Архангел - Вот твой видик - он положил видик на стойку перед Марко.
- Архангел, почему оповещение назвало меня новым главой северного района и что вообще за одежда на тебе? - раздраженно спросил Марко.
Архангел рассмеялся - Ты не любитель читать, да? Чтобы слезть с этой должности моему предшественнику пришлось ждать почти 2 столетия, а я справился за 15 лет. Кто бы мог подумать, что существуют такие наивные парни на этом свете. В общем ситуация такова, что как ты мог заменить если бы читал контракт конечно же. Теперь ты новый Архангел, а я отправляюсь на так сказать пенсию, видеть свой заслуженный сон про море, а что до этого наряда, так это просто для антуража так сказать. Ну бывай, Архангел. Кстати я Антон, приятно познакомиться! И удачи! - С этими словами Архангел протянул к остолбеневшему от растерянности Марко руку, затем отдернул ее как делали дети в младших классах, рассмеялся и скрылся за дверью, оставив Марко одного.

P.s.Первый рассказ, а так как маме я перестал верить, с того момента когда она сказала, что я красивый, вот ищу общественного мнения.
И по классике : Чукча не писатель, судите строго, топите в минусах.