Лига Писателей

Жила-была на свете одна маленькая девочка по имени Элли. И она совсем не любила ложиться спать в то время, когда все хорошие девочки уже лежали в своих кроватках под мягкими одеялами. Элли не была капризной девочкой, просто ей всё было любопытно и она никак не могла оторваться от любимых занятий. То она играет с куклами в чаепитие, то рисует карандашами, а то читает интересную книжку с картинками и никак не может остановиться. Её мама очень расстраивалась по этому поводу:

-Элли! Уже так поздно! Ложись в свою кровать! Иначе завтра опять проснёшься поздно, будешь завтракать одна и не сможешь проводить папу на работу!

А папа Элли работал далеко от дома, на заводе, уходил очень рано, а возвращался очень поздно, и они успевали играть только по выходным.

Элли любила маму и папу и совсем не хотела их расстраивать, но ведь она не хочет спать! А если не хочешь спать, то зачем ложиться в кроватку?

Потому и просыпалась Элли в то время, когда папы уже не было дома, а завтрак был на кухне едва тёплый. Ведь у мамы тоже много дел, она не может всё утро стоять у плиты и готовить завтраки.

Так и продолжалось. Пока в один холодный зимний день мама Элли не заболела. Нет, нет, с ней ничего серьезного не случилось! Она немного простудилась, когда выскочила за постиранным бельём на улицу без шапки. А ведь мы прекрасно знаем что так не следует делать! Но взрослые порой такие рассеянные.

Так вот, мама Элли приболела, ночью она часто просыпалась, очень устала, и, конечно, не смогла приготовить утром завтрак. А папа, ухаживая за мамой, так спешил, что и сам остался голодным.

И вот, когда поздним утром солнечный луч пробрался через занавески и наконец то разбудил нашу соню, то Элли очень удивилась что это утро не такое как всегда. Мама лежала в постели с градусником, на кухне стоял пустой стол и не пахло сладкими оладушками, а ведь мама всегда готовила утром сладкие оладушки. Сперва Элли очень расстроилась, а потом задумалась. Ведь если мама не смогла приготовить завтрак для неё, то наверное она и сама не завтракала!

И вот тут уже не может быть никаких обид. Ведь Элли всё-таки была хорошей девочкой, хоть и ложилась поздно спать. Она засучила рукава и начала готовить для мамы самый вкусный завтрак! Несколько кусочков хлеба щедро смазанные маслом, варенье, повидло, сладкий чай, Элли очень старалась. А как мама была этому рада! Они вместе позавтракали, а потом Элли весь день помогала маме с домашней работой. Они вместе помыли полы, протёрли пыль со всех шкафчиков, приготовили обед и ужин. К вечеру мама уже прекрасно себя чувствовала. А Элли впервые забралась в свою кроватку по первой же маминой просьбе. И в то же мгновение уснула. Она спала так сладко, как никогда. Ведь она хорошо потрудилась, помогала своей маме и была в этот день самой замечательной девочкой.

А утром она проснулась так рано, что даже успела поиграть с папой! И они все вместе кушали вкусный завтрак и смеялись.

С тех пор Элли всегда ложилась спать пораньше и не играла допоздна.

(Третий день и третий рассказ для моей дочки. Прошу оценить по всей строгости)

Пламя умирающей свечи, танцевала тенью на стене. Танцевала так, словно понимала, последний час близок.

Потому огонь объявший свечу, не просто горел, он полыхал будто становясь олицетворением ожесточённого спора, развернувшегося в комнате. Чем яростнее становился спор, тем сильнее разгорался огонь, что сокращал без того короткую жизнь свечи. Словесная перепалка продолжалась недолго. Когда шум в комнате наконец стих, свет свечи тоже потускнел. Создавая, своеобразную атмосферу уюта и умиротворенности.

Рыцарь Алого Заката, по виду уже терявший терпение, прервал короткий перерыв:

- Прорываемся сейчас! Пока их мало.

- Мы это уже обсуждали, план

коллективного самоубийства мы отвергаем, - отметил распластавшийся на скамье кузнец, - мы с одним-то волком едва справились. Причём на весьма открытой местности. А ты предлагаешь выбежать на узкие тропинки и ждать пока из лесной чащи не выпрыгнут эти волки, чтобы разорвать нас? Замечательно.

- Жертвы само собой будут, по другому никак. Это куда лучше, чем ждать и потом всё рано умереть, но уже всем вместе.

- Необязательно, здесь ведь тоже проходят патрули, возможно они нам помогут, - отозвался рыцарь в шлеме.

- Посмотри туда, - Указал на стойку с выпивкой, кузнец. Возле которой обосновался, успокоившийся Рыцарь белой гавани, - Вот что осталось от патруля. До утра здесь никого больше не будет, а даже если они выдвинуться раньше, то людей в их составе не хватит.

Никто больше ничего не предлагал. Все пытались найти самый удачный выход из сложившейся ситуации. Однако все приходили к выводу, что план Алого Рыцаря, был единственно верным. Это означало, что не все переживут эту ночь. Да что там, многие уже знали кто конкретно. Выживут самые выносливые и сильные, умрут слабые и слишком добрые. Такие мысли усугубляли и так паршивую атмосферу.

Свечи потихоньку догорали, от чего казалось, что тьма в таверне сгущается. Вот-вот их должна поглотит темнота, а за ней и отчаяние.

Внезапно вставший со скамьи кузнец в тёмных доспехах, оживил людей.

- Есть идея. Объединим имеющиеся предложения. Совершенно идеальным план конечно не станет, но заимеет больше шансов на хороший исход.

В этот момент, трактирщик вынес из кладовки новую партию свечей. Обновив их по всей таверне, свет снова возобладал над тьмой в комнате.

- Излагай, - поддержал его старик с посохом.

- Важно то, что все мы хотим выжить, только вот не один из предложенных вариантов, не обещает спасение без жертв. Чтобы обойтись без них, нам потребуется сразиться и убить волков.

- Да ты верно шутишь! Сражение и без жертв — сказка. - перебил его Рыцарь Алого заката.

- Будь это сражения с людьми или хотя бы с обычными волками, то да. Однако мы имеем дело с чем то другим. Эти существа весьма живучи, но больше в их арсенале нет ничего. Они нападают бездумно, даже не опираются на инстинкты. Их атаки прямолинейны и предсказуемы. Именно поэтому мы обойдёмся без жертв.

- Значит ты хочешь просто выйти и сразиться, - предвкушая скорый реванш, спросил Раксфер.

- Остынь, это лишь часть плана. Для начала, мы дождёмся подкрепления.

В очередной раз, таинственный кузнец получил порцию непонимающих взглядов.

- Объясню, мы выберем трёх самых быстрых и выносливых людей, которые должны будут отправиться в ближайшее поселение и позвать подмогу.

- Но, а волки? - нетерпеливо спросил рыцарь в серебристом шлеме.

- На момент вылазки этих трёх смельчаков, оставшиеся проведут отвлекающий манёвр. Выбежим с главного входа и привлечём внимание волков. Дадим как можно больше времени убегающим, а позже отступим обратно в таверну. После ждём подкрепление. Как только они подадут сигнал о прибытии. Мы тут же выдвинемся вместе с ними на бой.

- Сомнительно, - после недолго молчания, произнесла зеленоглазая девушка.

- Мисс, при всем уважении.

- Хватит звать меня так!

- Хорошо, - протяжно произнёс кузнец, - как тогда соблаговолите к вам обращаться?

- Камелия, просто Камелия.

- Хорошо, Камелия. План не идеален, он имеет кучу дыр. Как и любой другой план в нашем мире. Всегда есть риски. Знаете какое отличие между хорошим и плохим планом? Хороший план, имеет лишь чуть больше шансов на положительный исход.

На этом дискуссия была окончена. Многие не особо верили в успех плана, но альтернатива была куда менее привлекательной. Теперь им оставалось решить, кто же отправится за подмогой. Решение далось ничуть не легче, чем выбор плана. Кандидатуры сменялись чаще, чем успевал моргать рыцарь с эмблемой солнца на груди, а моргал он часто. Одни сомневались в силах друг друга, другие не спешили доверять некоторым предложенным личностям. Ведь сбежавшим ничего не стоит просто уйти восвояси и забыть таверну как страшный сон. В итоге, выбор пал на молодого паренька (Раксфера), Рыцаря Алого заката - к скорости которого, сомнений ни у кого не возникало, и трактирщика ввиду его обширной осведомлённости о данной местности. Таким образом, все составные части плана были готовы, оставалось лишь его воплотить.

Группа из трёх человек готовилась к вылазке с задней двери таверны, все остальные — кроме Камелии, - выбежали с главного входа.

Рассредоточившись по округе, каждый из них ждал нападения. На удивление, их встретила лишь не характерная для местности тишина. Не было гула лесной жизни, даже намеков на шелест листьев не предвиделось — словно даже ветер решил покинуть это неспокойное место.

Кузнец в тёмных доспехах, медленно перебирал ногами, вслушиваясь в подозрительную тишину. Держа при этом в одной руке легкий щит – измазанный в чем-то для него темном и инородном. В другой меч – по виду казавшийся настолько хрупким, что любой неаккуратный удар, мог его переломить. Слегка поодаль, более уверенными шагами, шёл великан среди рыцарей. Своими обычными шагами, он за секунду преодолевал то расстояния, которое обычные люди преодолевают за два. Своим двуручным мечом, он проверял ближайшие кусты, что при длине его оружия позволяло находиться на безопасном расстоянии. Сразу по пятам шёл рыцарь белой гавани, вооруженный стандартным, слегка поношенным стальным мечом. По виду оружие прошло не мало сражений, чего не скажешь о владельце. Старик с многочисленными эмблемами на доспехе крепко сжимал посох и шёл спина к спине с рыцарем, что так и не потрудился снять шлема – сам он был вооружён всё той же старой и ржавой секирой.

Рыцарь с эмблемой солнца на груди, державший перед собой, весьма экзотичный меч с закрученной рукоятью, двинулся в сторону мёртвого волка, лежащего на земле. Ткнув того пару раз кончиком меча, он почувствовал некоторое облегчение. Ведь волк мёртв, а значит убить их всё же можно. Такая мысль посетила и почти тут же вылетела из его головы. Пасть мертвого волка сомкнулось на его ноге, пытаясь пробить броню. Сам же рыцарь от страха закричал и выронил из рук меч. Остальные словно по команде выдвинулись на помощь, но три волка выбежали тем на перерез, преграждая дорогу. Неистовое рычание сменило тишину. Старик с посохом бросил взгляд на путь к отступлению, который загородил ещё один волк. Теперь все они были зажаты между волками и непроглядным лесом. Глаза кузнеца бегали от одного врага к другому, пытаясь наспех придумать план дальнейших действий. Тянуть было нельзя.

В это время, рыцарь солнца упал наземь, пытаясь стряхнуть чудовище с ноги. Волк вцепился мертвой хваткой, опираясь лишь передними лапами. Задние по всей видимости отказали, ибо те просто волочились. Зубы волка стирались и трескались о броню рыцаря, но мало помалу впивались всё глубже и вот-вот должны были добраться до плоти. Рыцарь солнца это чувствовал, поэтому в панике бил руками по морде, но это только усугубляло положение.

Наконец после минутного промедления, кузнец со щитом и мечом громко закричал:

- Вперед!

Как только до группы из трёх человек донёсся отчетливый звук команды, они резво выбежали с заднего выхода.

Пока одна из задуманных частей плана выполнялась – буквально находу, - пришлось втеснить совершенно новую. После оглушительного выкрика, ничуть не сбавляя громкости, он продолжил:

- Старик, стальная голова тот что возле таверны ваш, остальные пробиваемся к нашему!

После быстрых команд, все тут же ринулись на врагов.

К всеобщему удивлению, волки не двинулись в ответ. Лишь уклонялись, понемногу уводя людей друг от друга. Воспользовавшись моментом, двухметровый рыцарь двумя огромными шагами приблизился к нуждающемуся в помощи союзнику. Одним взмахом, двуручный меч вонзился в тело волка, пробив позвоночник и застряв в области рёбер. Удар был настолько сильным, что клинок торчащий в брюхе, тут же вылетел.

Красные глаза волка потухли, обретая более естественные очертания, сменившиеся на белую пелену, пасть разжалась. Рыцарь с рисунком солнца словно опалённый схватился за меч и стоя на коленях, поднял его перед собой. Орудовать им и не думал, просто схватил по инерции. Застыв будто статуя, он наблюдал за тем, как волк набросился на пытающегося вытащить меч рыцаря. Смотрел, как тот чудом удержался на ногах и сбросил с себя хищника, готовясь бороться с ним голыми руками. Всё это происходило на его глазах, под крики сражающихся, но ничего из этого, так и не сумело заставить тело двинуться. Лишь руки сжимающие меч, потихоньку опускались.

Бой возле главного входа проходил куда более стремительней. Покрытый засохшей грязью и прилипшими зелёными листьями волк, оттеснял двух рыцарей. Его атаки уже не были бездумными, битва казалось игрой в шахматы. Где каждый обдумывал свой следующий ход. Медленно вращая посох, старик обращал взгляд волка на себя, давая шанс рыцарю со ржавой секирой нанести удар. Резким движением рук, остриё секиры устремилось прямо в бок. Лезвие прорезало воздух. Животные рефлексы и обостренные чувства, позволили вовремя уклонится, а опыт хищника, начать мгновенную контратаку. Привести оружие в начальное положение, чтобы отбить удар, рыцарь не успевал. Поэтому накренился назад, пытаясь тем самым уклонится. Морда прибывающая в считанных миллиметрах от цели, была готова рвать. За секунду посох скользнул по ладони старика вниз. Схватив его за самый край, странствующий рыцарь с невообразимым усилием вытянул длинную стальную палку в сторону волка. Противоположный конец, угодил животному прямо в заднюю лапу, отчего тело крутануло и припечатало к стене трактира. Не упуская момента, оба тут же двинулись на дезориентированного врага.

Рыцарь белой гавани неуклюже размахивал мечом, отгоняя разъярённого монстра, что чувствовал неуверенность и слабость. Однако подходить ближе опасался, словно боялся случайного попадания. Таинственный кузнец в чёрном обмундировании слегка скрючился, для более эффективного прикрытия щитом. Лишь глаза подступали из стальной защиты, оценивая врага и ситуацию в целом. Он заметил, одну интересную закономерность. Волк доставшийся ему, наносил лишь пару зацикленных атак, затем слегка отступал, пытался обойти и снова проводил такие же атаки. Остальные волки вели себя слегка иначе, хотя тактика ведения боя была схожа. Кузнец пытался понять, что послужило причиной такого резкого изменения. Его раздумьям помешала очередная атака. Когти и зубы снова лишь оцарапали щит. Как только цикл повторился, кузнец двинулся в сторону старика. Увидев это, старик приблизился в ответ.

- Пора бы уже отступать.

- Мы работаем над этим. Слушай, у тебя нет чувства словно...

- Всё даётся слишком легко, даже с учетом изменения их поведения?

- Значит мне не показалось.

- Не показалось, - ответил кузнец отбив ещё одну атаку волка.

- Может это связано с тем что их меньше.

Как молнией поражённый, кузнец осекся. Во время сражения, бывают моменты, когда очевидные вещи перемешиваются между собой. Какие-то из них всплывают, другим так и суждено остаться на дне, в ожидании своего часа. Так и здесь, вскользь упомянутое предположение, открыла истину лежавшую на поверхности.

- Пора пересматривать план. - произнес кузнец.

Жил-был на свете пластилиновый человечек. Он был мягкий, слепленный из множества разноцветных кусочков. Всю жизнь он стоял на полке рядом с другими игрушками. Но никто с ним не разговаривал и не играл, потому что он был некрасивый, все цвета в нём были перемешаны, голова его была зелёная, одна рука синяя, другая красная, а всё остальное такое непонятное, что даже не придумано слова чтобы описать получившийся цвет.

Но пластилиновый человечек никогда не унывал и всегда улыбался. Он был мягким и не обижался, когда на него показывали пальцем и говорили:

-Посмотрите, какой чудной! Из чего его только слепили! Ха-ха!

Время шло, никто так и не играл с нашим человечком. Он уже потихоньку стал забывать те маленькие детские ручки, которые слепили его много лет назад.

Через какое-то время с полки где стоял пластилиновый человечек стали пропадать его соседи-игрушки, а на их месте начали появляться то ключи, то кружка, а как-то раз бухнулся сапог.

С тех пор всё поменялось. Пластилиновый человечек не понял, что произошло, но в один момент весь мир внезапно закружился, и его перенесло из тёплой уютной комнаты в холодный глубокий сугроб. Его выбросили на улицу.

Снег больно резал его мягкое разноцветное тело. Мороз день и ночь сжимал нашего человечка своими холодными и колючими ручищами. Пластилиновый человечек перестал улыбаться и стал твёрдым как лёд.

На этом наша история могла бы закончиться, но ведь зима не длится вечно, и, наконец, пришла весна. Зазвенели ручьи, распустились первые цветы, и растаял глубокий сугроб, в котором лежал наш герой. Он с большим удовольствием смотрел на яркое весеннее солнце и слушал пение птиц. Но пластилиновый человечек совсем не улыбался и был твердым как лёд.

Вдруг, совсем рядом раздался топот маленьких ножек. Это одна девочка бежала вслед за своим корабликом, который плыл по быстрому ручью.

Неожиданно она остановилась совсем рядом.

Ой! Какой красивый! – Воскликнула девочка. – Ты будешь капитаном моего корабля!

Она взяла человечка в свои маленькие тёплые ручки и аккуратно поставила его на палубу корабля. Пластилиновый человечек крепко ухватился за мачту, а затем поплыл вниз по течению, как настоящий капитан!

Ему было совсем не страшно, а даже весело!

А уже на следующий день, пластилиновый человечек стоял на полочке рядом с другими разноцветными игрушками и слушал их весёлые разговоры.

Он улыбался. И опять стал мягким.

(Всего лишь второй рассказ в моей жизни. Стараюсь для дочки, но и самому очень интересно. Прошу оценить, ведь я буду продолжать это занятие)

Ветви деревьев покорно поддавались ночному ветру. Который гулял по окутанному мраком лесу. Его порывы легко обтекали стволы деревьев, неся за собой стаю опавшей листвы.

Наконец невидимые потоки, добрались до горящих огней на тропе. Чей свет освещал дорогу путникам, имевшим различные причины для путешествия. Объединяла их, лишь одинокая таверна, располагавшаяся на пути. Вдали от больших городов, прямо на перепутье пяти королевств. Королевств, где орденов больше чем звёзд на небе, а рыцарей и вовсе не сосчитать. Каждый рыцарь, вне зависимости от ордена, принимал три неизменных клятвы. Защищать, служить и сражаться за что-то или кого-то.

В ту ночь, ветер принёс не только прохладу, но и пробирающие до костей крики. Сразу после, в таверну ворвался рыцарь Белой Гавани. В присущей для них белоснежной броне. Цвет которой, был испорчен темно красными узорами крови. Столь эффектное появление, приковало внимание всех тех, кто находился в ней.

- Волки! Волки! - Кричал окровавленный рыцарь, стоя в дверях.

Под его нескончаемые крики, к нему поспешил хозяин трактира. Человек вид которого, никогда бы не выдал в нём владельца такого изношенного заведения. Его белая тканевая рубашка прилегала к телу, подчеркивая подтянутость мышц, что не могло ни удивлять, учитывая возраст. Темные штаны в купе с рубашкой и посидевшими волосами, придавали ему некую элегантность. Подхватив испуганного гостя за правое плечо, левое, он оставил подоспевшему рыцарю в серебристом обмундировании. Чья броня казалось единой, не имевшей возможности отделить определённые части. Вероятно поэтому, за всё время прибывания за столом, он так и не снял шлема.

Усадив испуганного до смерти рыцаря на ближайшую скамью, трактирщик решил было его успокоить. Как вдруг, услышал рычание по ту сторону двери. В ночной мгле, загорелись несколько ярко-красных огней. То были глаза, наполненные яростью и безумием. Не теряя времени на раздумья, девушка сидящая у самой двери, закрыла её. Оставшиеся люди не став испытывать судьбу, помогли заблокировать дверь огромной, деревянной доской.

Пока некоторые пытались переварить всё произошедшее, другие решили действовать радикально.

Руки в алых перчатках с ясно выраженными шипами, вцепились за нагрудник ошарашенного рыцаря. Подтащив того поближе к себе. Нападавший явил ему, своё заросшее волосами лицо, слегка потухший взгляд и шрам горизонтально рассекающий лоб. Слегка оскалив зубы, странник начал допрос:

- Каких богов ты раздразнил, что они послали за тобой адских гончих?

- Я..я....отряд, волки, всех убили.... - заикаясь отвечал Рыцарь Белой Гавани.

Такой ответ, явно его не устроил. Освободив одну руку, он замахнулся ею, дабы провести отрезвляющий удар.

В этот же миг, прозвучал бархатный женский голос:

- Дурень, добить решил? Один удар твоими шипованными рукавицами, отправит его на тот свет. Лучше дай человеку отдышаться!

По виду, мужчина словно пренебрёг этими словами. Однако перебросив свой взгляд на бедолагу, всё же разжал руку державшую нагрудник и тот с треском упал на пол. Трактирщик подхватил обмякшего рыцаря. Затем помог дойти до стойки, где обычно принимал заказы.

Напряжение после подобного лишь возросло. Почувствовав это, молодой паренёк в кожаном одеянии, с двумя короткими клинками на перевес, растрепав длинные волосы попытался развеять её.

- Люди, к чему такое волнение. Подумаешь, парочка волков. Для раз, два.. семи рыцарей и одного меня, это не проблема.

- Самонадеянно, - не оборачиваясь отозвался рыцарь в экипировке, которую объединяло разве что наличие темного цвета. Во всем остальном, она разительно отличалась друг от друга. Словно была собрана из разных видов брони.

- Прости, ты это мне или стенке на которую смотришь? Знаешь ли, невежливо поворачиваться спиной к собеседнику.

- Он с самого начала так сидел, и ни разу не оглянулся, - заметил рыцарь в шлеме.

- Тебя это тоже касается, ты в трактире уже очень давно, но так и не снял шлема.

Рыцарь промолчал.

- Так, прекращайте! - встряла девушка, - Ваши мелкие дрязги, никак нам сейчас не помогут.

Мужчины, словно отруганные дети, замолкли.

- А ведь юная леди права, - Поддержал её старик одеяние которого, выдавало в нём вечно странствующего рыцаря. Оторвав свой взгляд от тьмы за окном, он продолжил, - Давайте перейдём к делу. Кто мы рыцари или сточные крысы?

Рыцарь, чуть не превративший минуту назад человека в отбивную, услышав такие слова, оставил свои алые доспехи в покое и презрительно посмотрел на старика. Затем, угрожающем голосом произнёс:

- Тебе ли о таком говорить, сточная крыса.

В силу своего опыта, накопленного весьма продолжительной и насыщенной жизнью. Старец понимал, что эти слова, ничто иное как провокация. Однако отказать себе в удовольствии подискутировать на эту тему, попросту не мог.

- Ответь же мне, рыцарь принадлежащий ордену Алого заката, чем же я, тебе не угодил?

- Откуда ты...

- Узнал что ты один из них? Вы не такие редкие, какими себя считаете. К тому же, только ваш орден настолько необоснованно жесток, чтобы заставлять своих новобранцев, уродовать себя. Шрам на твоём лбу, тому подтверждение.

- Ты даже понятия не имеешь о чем говоришь старик. Этот обряд...

- Бесполезный, бессмысленный и не дающий ровным счетом ничего.

Рыцарь Алого заката, не выдержав насмешек в сторону ордена, продемонстрировал невиданную скорость при своих габаритах. Тяжёлый доспех, усиленный несколькими слоями стальных пластин, словно никак не стеснял движений. За пару мгновений, он сократил расстояние разделявшее их, попутно занеся руку для мощного удара. Наверняка бы угодившего в цель, если бы не подоспевший рыцарь в шлеме. Встав между ними, он принял удар на себя. По комнате прошёлся звон металла.

Шипы на рукавице алого рыцаря, слегка смялись, а руку охватила дрожь. Принявшая удар броня, при всей своей массивности, погнулась. Получив неглубокие вмятины.

Попятившись назад и придерживая правую руку, мужчина со шрамом бросил злобный, почти испепеляющий взгляд на рыцаря, который в этот момент интересовался самочувствием старика.

- Ты хоть представляешь, кого защищаешь? - Кричал он с такой ненавистью, что кожа начала приобретать цвет брони, - Этот дряхлый мешок с костями, меняет флаги, ордена и стороны как перчатки. Посмотри на его чертову броню! Я различаю на ней, как минимум четыре эмблемы из разных рыцарских орденов. Но я уверен, их было куда больше!

Казалось, все уже позабыли о изначальной проблеме. Всё внимание было приковано к стычке этих двух рыцарей.

Одним из тех в ком ещё преобладал здравый смысл, была рыжеволосая девушка, со светло-зелёными глазами. Она пыталась в очередной раз вмешаться, но её остановил трактирщик.

- Лучше не стоит. Боюсь сейчас, рыцарь Алого Заката ослеплён яростью и злобой. В данный момент для него, все мы враги.

Трактирщик знал о чём, говорил. Ввиду своей деятельности, ему приходилось иметь дело с подобным. Поэтому, он старался не ввязываться в конфликты, не имея на себе хоть какой-то защиты.

Девушка всё понимала, но не могла молча смотреть на этот откровенный бред. Благо её порыв, перебил старик.

- Юнец, ты важность придаёшь не тем вещам.

- И какие же вещи, по вашему мнению, могут быть важнее преданности ордену? - Прозвучал хриплый, мужской голос с другого конца комнаты. Принадлежавший без преувеличения огромному человеку. Рост около двух метров. Сияющий, пропитанный золотом доспех, подчёркивал громадность носителя. Образ таинственности дорисовывался темным плащом свисающим до пят, надетым на голову капюшоном и двуручным мечом, чья рукоять была покрыта мелкими точками из золотистого металла.

Все присутствующие давно обратили на него внимание. Такого человека, было трудно не заметить.

- Преданность людям на благо которым мы служим, - ответил Старик, - Большинство орденов в которых мне довелось побывать. Изначально, имели благие намерения. В приоритете, всегда была защита мирного населения. Однако с течением времени, это менялось. Людей наглым образом обкрадывали, прикрываясь нуждами службы. Всё доходило до того, что многих приходилось спасать от самих рыцарей, которые поклялись их защищать. Потому, я начал странствовать по свету, ища орден который позволит мне проявить свою истинную цель. Однако с каждым разом становится всё сложнее. Мало кто хочет иметь дело с рыцарем, чей доспех покрыт столькими эмблемами. Но это доказательство не моего предательства, а показатель упадка рыцарских орденов.

После таких слов, никто более не осмелился ничего добавить или возразить. Все здесь находившиеся понимали, что сказанные стариком слова не были ложью. Некоторые из присутствующих, даже относились к подобным орденам.

Смотря на всё это, молодой паренёк не выдержав подошёл к заблокированной двери и громко произнёс:

- Поверить не могу, что мечтал вступить в ваши ряды и стать рыцарем! Никакого уважения, сострадания, да хоть с волками бы совладали уже! Только и делаете, что говорите, спорите и жалуетесь, но никто и словом не обмолвился о насущной проблеме. Разве такими должны быть рыцари? Придётся мне, Раксверу из Вермандии, разобраться с тем, с чем настоящие рыцари справится не могут!

После своих слов, парень распахнул дверь и выбежал на улицу. Рыжеволосая девушка бросилась вдогонку, однако трактирщик вновь не позволил.

- Предоставь это профессионалам.

Её изумрудно блестящие глаза, уловили старика, который прихватив с собой посох украшенный странными символами, направился следом за парнем.

К этому времени Раксвер уже встретил врага. Волк мгновенно выпрыгнул из лесной чащи, встав перед ним. С пасти стекала слюна, глаза были покрыты красным огнём, а вся темная шерсть стояла торчком. Ему и до этого доводилось встречаться с волками, но этот, был каким то другим. Отогнав лишние мысли прочь, он вытащив свои клинки, встал в позу для боя.

При всём своём необузданном виде, волк не спешил нападать. Его глаза пристально изучали мальчишку. После нескольких секунд задержки, волк громко завыл и рванул прямо на него. Мощные лапы перебирали землю, словно принадлежали стаду коней. Морда вытянулась вперёд, уши припали к голове. Скорость была невообразимой, однако судя по невозмутимому виду мальца, это его не удивляло. Дождавшись момента, когда волк уже не сумеет изменить своё направление, Раксвер моментально развернулся на 360 градусов влево. Поменяв своё положение на каких то несколько сантиметров. Он не только не попал под атаку, но и обеспечил себе удобное положение для удара.

*Это оправданный риск, для чистой победы* - подумал Раксфер, смотря на жёлтые клыки проносящиеся у его лица. Вонзив клинок в брюхо, он уже праздновал победу. Как вдруг понял, ему не хватает сил вытащить оружие обратно. Раненый волк приземлился на четыре лапы и стоял так, словно и не замечал воткнутого в него клинка.

Раксфера охватил ступор, он наблюдал как поражённый им насмерть враг, стоял и был готов нанести очередной удар. Прежде чем волк успел зайти на следующую атаку, стальная палка отправила его в кусты. К парню подоспел рыцарь, чей затрёпанный нагрудник украшало множество затертых эмблем, а на плече красовался ярко-красный посох с неизвестными ему символами.

- Не стой столбом, поиграешь в героя потом, - строго выпалил он, направляя того в таверну.

К несчастью, побитый волк не думал отступать. Преградив им дорогу к отступлению, он громко завыл. Два здоровых волка, неспешно вышли из-за кустов и встали позади него.

Старик выйдя чуть вперёд, начал раскручивать посох. Все трое как один, устремились на него. Отбить их сгруппированную атаку разом он не мог, потому решил сражаться до тех пор, пока не свалится без сил. Внезапно два крайних Волка рухнули на землю, а атаку последнего, странствующий рыцарь отбил без проблем. Посмотрев в сторону трактира, они увидели того самого неучтивого Рыцаря, чья броня в лунном свете выглядела ещё более абсурднее. В руках у него были маленькие ножи.

- Чего как на прогулке, руки в ноге и бегом сюда, - прокричал он приказным тонном.

Не став спорить, они поспешили к трактиру. Пришедшие в себя волки, устремились за ними. Тем временем из таверны выбежал рыцарь в шлеме с ржавой секирой и рыцарь Алого заката, вооруженный лишь своими кулаками. Пробежав мимо убегающих, они направились прямо на волков. Хорошенько замахнувшись секирой, Рыцарь в шлеме угодил ею прямо в бок ближайшему врагу. При всей своей тупости, Секира за счёт грубой силы смогла воткнуться в плоть, протащив того далеко в сторону. По пути зацепив ещё одного, он отправил обоих в полёт до ближайшего дерева.

С другой стороны, Рыцарь Алого заката, молниеносно подобрался к последнему и здоровой рукой нанёс удар по черепу. От столь сильного удара, голова воткнулась в землю. Довольные своей работой, рыцари стояли в ожидании восхищенных выкриков, но дождались лишь потока некультурной брани. Так как на горизонте виднелись ещё четыре волка. Сообразив что к чему, они поспешили назад. Не добежав считанных метров, на Рыцаря со шрамом напал истерзанный волк. Оба влетели через открытую дверь, прямо в трактир. Как только они приземлись, челюсть разъярённого волка сразу потянулась к шее рыцаря. Спасла его огромная, золотистая нога отправившая полумёртвого врага в полёт до своих сородичей. Дверь за ним сразу захлопнули.

Мужчина со шрамом, кивнул двухметровому рыцарю, тем самым выразив свою благодарность. Тот лишь грубо хмыкнул.

Раксфер, находящийся в другой части комнаты, пытался перевести дух после неудачной стычки, но видимо этому не суждено было случится. Схватив парня за длинные уши, старичок начал с особой жестокостью их выкручивать:

- Ну что за молодежь пошла, сначала делают, а потом думают. Запомни, жизнь неразменная монета, чтобы её так просто терять.

- Понял я, понял. Только уши не ломайте, - простонал Раксфер.

- Если что-то подобное причиняет тебе такую боль, то о сражениях с волками и речи быть не может, - опрокинув стакан, произнёс рыцарь в тёмных доспехах.

Зеленоглазая девушка кинула на него скептический взгляд. Уловив его, рыцарь наклонив голову отозвался:

- Мисс рассудительность, хочет меня поправить или быть может похвалить?

- Мисс хочет узнать, с каких пор, рыцари начали пользоваться метательными ножами? - огрызнулась она.

Запрокинув голову, он ответил:

- Оружие есть оружие, какая разница чем махать. Посмотри на деда, пользуется палкой и до сих пор живой.

- Это не палка, - перебил его странствующий рыцарь.

- Называй как хочешь. Всяко лучше кулаков, - невзначай, намекнул он на рыцаря Алого заката.

- Кулаки вынужденная мера. Свой меч, я позабыл в чьём то брюхе, - слегка растерявшись отозвался тот.

- Ну да, а я Святая Дева Алекса.

По комнате прошёлся заглушенный смех.

- Тебе надо было идти в шуты, а не в рыцари, - поддела его девица.

- Еще ничего не потеряно, я ведь не рыцарь.

Все тут же оглянулись на него, безмолвно вопрошая *Тогда кто?*. Через минуту стало ясно, намеков он не понимает. Девушка взяв инициативу в свои руки, спросила напрямую:

- Тогда кто ты?

- Искатель приключений, по совместительству кузнец. Хожу по кабакам, тавернам, занимаюсь тем что подвернётся.

- Откуда твоя экипировка? - всё так же внезапно, отозвался громадный рыцарь.

- Как я уже говорил, я кузнец. Сделал сам.

Этим словам поверили не все. Такая реакция была понятна, ведь на рыцарей часто нападали бандиты. При удачной стычке, они забирали всю экипировку, продавали или сами пользовались ею. К тому же, такое различие составных частей брони, лишь подтверждала эту не особо светлую теорию.

Приметив как восприняли это рыцари, девушка поспешила сменить тему.

- Признаться, мне казалось, что среди вас найдётся рыцарский фанатик. Который в одиночку выбежал бы сражаться с волками, причитая что-то о силе и славе солнца.

Рыцарь с эмблемой солнца на броне, сидящий далеко в углу, громко фыркнул.

- Прошу меня простить, это был неудачный пример.

Рыцарь лишь нахмурился ещё пуще и поднёс наполненный пивом стакан к губам. Девушка поправив рыжий локон, продолжила:

- Но не только это меня удивило, давненько я не встречала рыцарей, что так резво, без раздумий бросились бы на помощь. Всё же среди вас, остались неплохие люди.

- Как я понимаю, Мисс сталкивалась с не самыми лучшими представителями данной профессии.

- Представать себе Мисс сталкивалась, - вновь огрызнулась она.

- Рыцарей в пяти королевствах как рыбы в море. Хоть парочку хороших ребят среди них, вы найдёте, - отшутился старик.

- Кажется, уже нашла.

- Нашла? - удивленно спросил искатель приключений, - Да брось, посмотри на наши лица, каждый здесь несёт за спиной тележку и маленький обоз с грехами.

- Знаешь, мне больше нравилось, когда ты молча смотрел на ту стенку.

- Да я бы и дальше этим занимался, но как я могу молча слушать ваши сладкоголосые нравоучения.

- Надеюсь волки сожрут тебя первым!

- И вам не хворать, - улыбаясь, ответил рыцарь.

Обрывистый крик рыцаря Белой Гавани прервал их беседу. Не пришедшую в себя жертву Волков, пытался успокоить трактирщик.

- Тише, тише, ты в безопасности. Тебе ничего не угрожает.

Бедолага бросил испуганный взгляд на окружающих. Словно перед ним были не люди, а стая готовая его разорвать. Целую минуту, он осматривал каждого, собирая остатки самообладания.

- В....вы не понимаете, эти... эти чудища. Они... они не те.

- Не те? - Недоуменно спросил рыцарь в шлеме.

Видно, что он пытался пояснить свои слова, но язык отказывался подчиниться.

- Парень просто видел то к чему был не готов, вот и тронулся умом, - махнув рукой, произнёс Алый рыцарь.

- Понятно, с волками ты не сталкивался, - ответил ему, искатель приключений, - Эти существа действительно не те, кем перед нами предстают.

- К твоему сведению, я имел дело с тварями и похуже.

- Очень в этом сомневаюсь.

- Да что ты.....

- Хватит, - зелёные глаза девушки вспыхнули, - Объясните нормально, чем конкретно эти... существа отличаются от обычных Волков.

Глубоко вздохнув и поправив свой темный доспех, мужчина начал:

- Самое очевидное, это глаза. Настолько ярко-красных глаз, насколько мне известно, не имеет ни одно живое существо. Разве что в сказках и в выдуманных балладах о героях.

- Интересно как много существ, может знать кузнец, - вновь глухо отозвался громадный рыцарь.

- Когда в защищённых городах, рыцарей больше, чем на окраинах, приходится иметь дело не только с металлом, - не дрогнув, ответил кузнец, - Следующее отличие, это живучесть. Пять человек с трудом убили трёх Волков и это не считая того, что один из них пережил большую часть наших смертельных атак.

- Не хочу расстраивать, - перебил его старик, смотрящий в окно - но кажется мы справились только с одним.

Все как один прильнули к окну. На земле лежал лишь один волк из брюха которого торчал клинок.

- Все стало ещё хуже, - обреченно произнёс Раксфер.

- И это ещё не всё, - начал Старик, - Эти волки знают где мы, им хватает сил сюда прорваться, но они ничего не делают.

- Инстинкт самосохранения, - предположила девушка.

- Судя по нашей недавней стычке, их он не особо волнует. Будь это люди, я бы предположил, что они ждут подкрепления.

- Но они не люди, это волки.

- Это и пугает.

– Скажите, доктор, только честно, он выздоровеет?
– Сложно сказать, мадам. Шизофрения плохо поддаётся лечению... Скажу прямо – на сегодняшний день наука ничего не может сказать о природе психических заболеваний, шизофрении, в частности. Да, мы лечим, но мы не знаем, как работают эти лекарства. Они помогают, но почему они действуют – для нас это до сих пор тайна.
– Даже не знаю, что и делать... Он просил не отдавать его в клинику, но понимаете все эти бредни... Ретаганы, Повелители...
– Я вас понимаю, мадам... На вашем месте я поступил бы точно так же. Вы сделали правильный выбор.
– Спасибо, доктор.

Вот уже 108-й день Дэвид Уэйн содержался в Клинике им. д.Саттерна. Первый день он метался по палате, крича, о том, что он не сумасшедший, что он придёт за ним. Обессилев, он падал на пол и засыпал. Правда, на второй день пребывания в клинике доктор прописал ему ещё и барбитураты, так что теперь он как обычно сидел и без смысла созерцал пространство впереди себя. Лишь ночью, обретя своё обычное сознание, он мог нормально мыслить. Но выхода не было. Не было. Он погиб. Судьба его предрешена. И даже мать ему не поверила, что уж говорить об остальных... Дома десятки тетрадей он исписал информацией о ретагана, марра и других могущественных обитателях Того мира. Чертежи, схемы, рисунки – всё безжалостно выбрасывалось и уничтожалось. Теперь он не может даже писать. Из больных и медперсонала никто не хочет слушать его. Казалось, сам Мир уничтожает его самого и информацию об альтернативных Мирах... Почему? Он не мог понять.
17 октября 1967 года труп Дэвида Уэйна нашли в своей палате в огромной луже крови. У трупа отсутствовало левое бедро. Следствие по делу об убийстве Дэвида Уэйна зашло в тупик. Дело закрыто.

Большой чёрный силуэт быстро, как трупное пятно на теле лойса, вырисовался из воздуха. Вернувшись из очередной вылазки, Эрфэй сел за свой стол и начал разговаривать с головами, которые он добыл. Вернее не с головами, а с душами их бывших владельцев. Произнося непонятные слова и издавая неправдоподобно-низкие звуки, он взял одну из голов и распилил пополам. Вместе с другими частями тела (я заметил несколько непонятных кровавых кусков и, что-то похожее на бедра, вырванный позвоночник, немного рёбер...) он вывалил это всё в огромный котёл в своём подвале и начал вываривать в специальном растворе...

Вы спросите, почему люди? Эрфи ответил бы, что просто они звучат лучше... А я думаю, что дело не просто в звуке. Души людей, хоть и гнилые в большинстве своём, но всё же часто оказываются сильнее и долговечнее животных душ...

Далее начинался сложный процесс изготовления инструмента. Делал он всё сам, не доверяя даже мне. Ковал сталь, плёл из волос девушек (почему именно девственницы?) прочные верёвки, обрабатывал кожу. Меня всегда поражала та тщательность и поглощённость, с которой он создавал инструмент.

Когда он играл, будь то самая простенькая флейта, звуки, не подчиняясь законам мира то замедлялись, то ускорялись, накладываясь друг на друга, отражались от стен, невидимых преград, сливаясь в итоге в реку чарующего потока музыки, в которой чувствовалась то неимоверная боль, то всесокрушающая сила, то дикий ужас, то какая-то вселенская тоска по чему-то далёкому... Я спрашивал, как он это делает, но он никогда не отвечал.

– Зиккли, подай мне нож!
– Да, хозяин!

И, перебирая своими лапками, я тащил этот окровавленный тесак к ногам Эрфэй. Когда я родился, в моей семье уже было восемь маленьких стигридов. По древнему обычаю девятый стигрид выбрасывался из дома, потому что, согласно поверьям, тот вырастает существом бесполезным, никчёмным. Хозяин подобрал меня, когда я улепётывал от мерзких змееподобных тварей в Лесу Шаттрис. Вы, наверное, подумали, что это мужчина, но это не совсем так, ретагана не имеют пола в обычном понимании. Условно их можно разделить по силе ярости – "мужчины" жутко яростные и воинственные, "женщины" очень изящные и сострадательные. Ни одна раса не знает, каким образом они появляются на свет. Известно лишь, что с течением времени они теряют свою эфемерность, становясь всё более плотными и осознанными. Питаются ретагана кровью, но сами они утверждают, что пьют они не кровь, а излучения тёмных звёзд, хотя не думаю, что такое возможно. Живут они в сравнении с моей жизнью чуть ли не вечность, для них средняя продолжительность жизни равна стосорокам жизням марра! Правда, и умирают они навечно... Я вот помню все свои рождения! А сам он говорит, что у него только одна жизнь...

Равных Эрфи, а тем более превосходящих в Нашем мире я не встречал, да и не слышал. Он воистину мастер, повелитель музыки. Это его дар. Я однажды был с ним в вылазке. Схватив меня своей ручищей, он что-то шепнул, нет, пропел даже мне в ухо. Как он сказал, это для того чтобы я не откинул лапы после Перехода. Затем я очнулся оттого, что моя, бессильно болтающаяся голова, ударилась о выступ какой-то непонятной штуковины.

– Ай-яй!
– Тише! Извини.

Низкий голос, скорее даже гул, в котором ни капли жалости или сострадания сотряс мои внутренности. Уже два года прошло, а иногда я всё же вздрагиваю от этих звуков. Его ответ прозвучал для меня одного. И всё-таки, как он это делает? Рука разжалась, и я шлёпнулся на пол.
Безмолвный знак. Я подлетаю к двери и смотрю в щель. Странное существо со светлыми волосами. Спит. Делаю знак хозяину. Проходя сквозь дверь, он схватил меня за хвост и протащил за собой. От неожиданности я вскрикнул. Существо проснулось. Её глаза с ужасом уставились на Эрфэй. Безмолвный крик застыл в воздухе. Дурочка, она не в курсе, что её крик слышит только она сама.

Хозяин достал флейту и начал играть. Я видел её искажённое от боли и ужаса лицо. Слёзы кровавыми ручьями лились из глаз этого прекрасного создания. Она металась и извивалась на кровати, до тех пор, пока завершающие аккорды не остановили, наконец, её сердце. Интересно, что она видела или чувствовала? Не хочу знать! Я спросил как-то, почему ты сразу не убиваешь их? Ответом было "Лишь неимоверные страдания или безумие дают необходимую силу звучанию". Из его слов я понял, что душа, которую он потом запирает в инструменте, нуждается в открытии особого резервуара энергии, который можно открыть только подобными манипуляциями. Эрфи использует музыку, но никто не мешает, конечно, замучить жертву до смерти. Но хозяин говорит, что совершенно особую окраску энергии придаёт безумие души. И для этой цели он использует особые инструменты, содержащие в себе душу безумца. Именно на такой флейте он сейчас и играл.

Эта флейта – самый первый инструмент хозяина и у неё долгая история. Эрфи, если можно так выразиться был ещё совсем ребёнком, когда изготовил её. Однажды, как только у него только-только начали проявляться признаки сознательности, он, перемещаясь бесплотным призраком без смысла и цели в Лесах Шаттрис (к слову, у каждого сколь-нибудь серьёзного и могущественного ретагана есть свой лес), повстречался с его хозяйкой. В её руках он заметил странный вытянутый предмет, с чёрными рядами отверстий на нём. Хозяйка леса, почувствовав чужака, вопреки своему первоначальному порыву изгнать нарушителя, отметила про себя, что тот ещё совсем молод и бессознателен и решила не трогать. Поднеся флейту к губам, она закрыла глаза. И флейта зазвучала... Волшебные, прекрасные звуки лились отовсюду. Птицы, насекомые, деревья, всё, казалось, замерло в благоговении и не смело прервать своим несовершенством чарующие звуки неземной красоты. Каждая нота приятной вибрацией сотрясала каждую молекулу невесомого тела Эрфэй.

Кстати имя, как объяснил мне Эрфи, каждый ретаган получает ещё до своего рождения, когда, покоясь в водах неизмеримой пустоты, их тело сотрясает Слово. И, когда ретаган обретает сознание, своё имя он воспринимает как данность, как нечто само собой разумеющееся. Я не знаю ни одной расы, которая бы так получала своё имя.

И тут он проснулся. Он не мог ни пошевелиться, ни даже подумать или произнести что-либо. Чарующие звуки целиком проникли в его существо, наполняя каждую клеточку его тела каким-то странным восторгом и ритмом... Флейта замолчала. Приветливый взгляд изучающе скользил по телу Эрфэй.

– Как тебя зовут?
– Эрфэй.
– Эрфэй... Эрфи. Я буду звать тебя Эрфи. Хорошо?
– Что это такое у тебя в руках?
– Флейта? Это музыкальный инструмент. Я сделала её сама из сердцевины негиды. Хочешь, я научу тебя делать флейты? Пока ты не сможешь сделать её самостоятельно. Но обещаю, что вскоре ты будешь одним из лучших мастеров.

Конечно, она и предположить не могла, что Эрфэй превзойдёт даже её, Шаттрис, самую могущественную из всех Повелителей Звуков. Кстати, каждый ретаган принадлежит с самого своего рождения к одному из Кланов. Повелители Звуков, Повелители Света, Повелители Жеста, Повелители Взгляда и чёрт знает чего ещё... Все они различаются по силе. От полных бездарей до таких как Шаттрис.

Она, если можно так выразиться, обращалась с ним как со своим сыном. Играла с ним. Учила, как добывать пищу. Как сделать так, чтобы взять её сразу и много. "Тёмные звёзды не прощают жадности – говорила она. – Но если подружиться с ними они не пожирают тебя, если всё-таки втянут тебя в свои глубины. Попроси немного больше и, если они позволят, возьми, сколько тебе надо. Но никогда не жадничай – можешь умереть. Да и глупо это, в конце концов... Пожалуй, единственное, что может убить ретагана – это жадность. Приблизившись слишком близко к звезде из-за своей страсти к пище жадина-ретаган сам становится таковой для тёмной звезды".

Едва научившись менять структуру своего тела, чтобы держать предметы, маленький ретаган, стал просить хозяйку леса рассказать, наконец о том, как мастерить инструменты. Помолчав, она начала говорить.

– В тебе слишком много ярости, дитя. Деревья не позволят тебе играть на них.
– Как же так? На чём же мне играть?
– Я играю на Флейте Мира, я "женщина". Ты "мужчина" и, поэтому должен играть на Инструментах Ужаса. – Глаза Эрфи полыхнули красным. – Ты должен найти человека, который и станет твоим инструментом. Ты можешь, конечно, сделать всё что угодно, но по традиции каждый Повелитель Звуков начинает с флейты. По легенде первый Повелитель Звуков Сиккшиттариал играла на флейте. И равных ей не знают по сей день.
– Она уже умерла?
– Да.
– А правда, что мы умираем навечно?
– Да, в этом нет сомнения. Никто ещё не смог найти ни одного из наших предков. Конечно, это ещё не значит, что они не могут скрываться где-то за окраинами Вселенной или в других Мирах, но Повелители Пространства и Повелители Времени хранят по этому поводу молчание.
– А ты пойдёшь со мной в мир этих... человеков?
– Людей. – Поправила Шаттрис. – Нет. Ты должен сделать это сам. Так требует традиция. Если ты вернёшься без материалов, тебе уже никогда не стать Повелителем Звуков. Разумеется, по праву рождения ты будешь принадлежать к нам, но... Забудь. Ты должен это сделать.

Она в деталях объяснила ему как и что нужно делать. Одев на маленького Эрфи пояс с ножом, она сказала напоследок, что это особенный нож, изготовленный специально для подобных целей. Эрфи вытащил его из ножен и поразился сложности и красоте рисунков на красноватой стали. Сцены битв, неведомые миры, свет далёких звёзд, чёрных звёзд всё это ужасно затягивало, завораживало и уносило куда-то вглубь...

– Эрфи! Посмотри на меня! Так-то лучше! Как ты уже успел ощутить на себе, этот нож притягивает душу. Смотри только сам не попади под его влияние!

Пропев что-то ему на ухо, хозяйка леса мысленно пожелала ему удачи. Тотчас Эрфи исчез. Не все ретаганы возвращаются из вылазки. Особенно если это их первый раз. Не войдя ещё во всю свою силу, они достаточно уязвимы, хоть и не беззащитны. Очень немногие из молодых возвращаются. Большинство старших Повелителей Звуков считает, что лучше уж рискнуть и умереть в первой вылазке, чем влачить жалкое существование ретагана-бездаря. Каждый ретаган обладает базовыми способностями каждого из Кланов. Но с первого раза редко кто может применить эти способности. В особенности это относится к Переходу, мастерами которого являются Повелители Времени и Повелители Пространства. Их находят иногда, тех потерявшихся, и возвращают обратно. Как правило, они не лишаются рассудка, но нередко отказываются от второй попытки...

– Ты достал материалы? – Шаттрис неотрывно и строго смотрела на Эрфи.
– Да. – Он показал ей мешок с мокрым от крови низом.
– Нож?
– Он здесь!
– Хорошо. Ты всё сделал так, как полагается. – Она подошла к нему и, вытащив из ножен лезвие, начала внимательно разглядывать узоры на нём. – Ты принёс душу безумца. Он видел тебя. И знал, что умрёт. Тем лучше. Идём, я покажу тебе как изготовить флейту. Только прошу тебя, играй где-нибудь за пределами моего леса, хорошо?

Эрфи делал всё сам. Шаттрис только направляла его. Шептала на ухо заклинания и слова, которые нужно говорить, говорила, какие травы использовать для вываривания, сколько варить и другие особенности изготовления. Даже душу Эрфи заточил во флейту самостоятельно. Шаттрис осталось только подивиться на то, с какой лёгкостью он вытянул её из ножа и с первой же попытки вдохнул в минуту назад мёртвую кость...

– Тебя ждёт большое будущее, Эрфэй. У тебя талант. Только помни, что со временем от игры душа истощается. Необходимо время, чтобы она восстановила свои силы. Души людей хороши тем, что они довольно быстро восстанавливаются и практически вечны. Редко можно встретить существо, душа которого может сравнится с человеческой.
– А души марра?
– Марра это отдельный разговор. Ты ещё мал для них. И ещё, как только резервуар опустеет, душа умирает. А вместе с душой умирает и инструмент. Флейта может треснуть, потеряться, а то и просто исчезнуть. Это плохой знак. До такого лучше не доводить.
– А как я узнаю сколько ещё энергии осталось?
– Ты почувствуешь. Это нельзя объяснить или понять, можно только почувствовать. Но никто не мешает тебе иметь несколько инструментов! Обещаю научить тебя делать и другие вещи. Но помни, что первый инструмент – особенный. Тем более, что тебе попалась душа безумца. Храни свою флейту и заботься о ней. Первая флейта - это что-то очень важное.
– Что?
– Ты пока мал для этого, но обещаю, что расскажу тебе. А пока твоя задача – научиться играть. Ты, конечно, не совсем неумеха. По праву рождения ты уже умеешь играть, хоть ещё и не знаешь об этом. Ты почувствуешь, что и как делать. Иди, только запомни, не играй никогда в моём лесу! Он дорог мне...

Последние слова Шаттрис Эрфи уже не слышал, он уже мчался через лес, перепрыгивая через ямы, ущелья, проникая сквозь непрохоходимые заросли и горы. И тут до него донеслись чьи-то отчаянные вопли. Переместившись в предполагаемое место действия, он разразился смехом – маленький стигрид со всех ног и, насколько позволяли ему маленькие крылышки, соревновался в скорости и проворстве с парочкой симииров. Эрфи, как ни сдерживался, но приступы смеха силой прорывались наружу. Симииры преследовали его по пятам, извиваясь и клацая своими острыми как бритва рядами пластинок, заменяющие им зубы, и, казалось, вот-вот – и стигрид уже в их пасти. Но проворство последнего в который раз спасало ему шкуру. Однако, дело принимало серьёзный оборот – стигрид начал уставать. Эрфи в мгновение ока переместился в центр действия, схватил стигрида и переместился назад. Симииры в замешательстве ползали по траве в поисках жертвы, которая без чувств висела вниз головой в руке Эрфэй.

Очнулся я на берегу горной реки, у подножья большого камня. Я открыл глаз. Никого. Поднимая голову я заметил странное существо в чёрном балахоне с капюшоном, восседавшее на вершине валуна и сверлившее меня оранжевыми углями глаз. Мне тут же захотелось потерять сознание снова. Словно разгадав мои намерения существо пригрозило:

– Только попробуй и окажешься опять в лесу со своими приятелями. – Вибрирующий гул его голоса отозвался в моём теле, не предвещая ничего хорошего. Моё ухо предательски дёргалось, выдавая мой страх. Я нехотя поднялся, отряхиваясь, и произнёс с опаской:
– Ттт... тты ннне ббудешь есть мменя? – мой вид мог разжалобить кого угодно, но чудище, которое сейчас созерцало меня, он похоже оставил без впечатления.
– Нет... Но я могу передумать. – Я съёжился – Ты обязан мне жизнью и, поэтому будешь моим помошником. Попробуешь улизнуть – я найду тебя и не поленюсь доставить тебя в самый центр тёмной звезды на пожизненное заточение в вечных предсмертных муках...

Я не совсем понял, о чём он, но понимал, что лучше подчиниться, тем более, что я чувствовал благодарность своему спасителю, да и "вечные предсмертные муки" меня как-то не привлекали.

– Как скажешь... ээ-э, хозяин. – Слава богам, я вовремя нашёл подходящее слово.
– Моё имя Эрфэй.
– А моё ...
– Молчать!!! – Рыкнул он. Я чуть действительно не хлопнулся в обморок. – Ты будешь говорить только, если я спрошу что-либо... Или позволю тебе... Так как твоё имя?
– Ззиккли, хозяин. – Теперь дёргались не только ухо, а ещё и веко с нижней губой.
– Значит так, раб, заткни свои уши и молись своим богам, чтобы "случайно" ни одно из них не открылось, а то мне придётся искать нового слугу.

С этими словами он достал какую-то длинную штуку и приложил её к черноте под капюшоном. Что это он делает? Любопытство так и подмывало. Я немножко открою ухо. Совсем чуть чуть... Он и не заметит. На самом деле это я, идиот, не замечал ничего. Трава сзади меня увядала на глазах. Животные, птицы, насекомые спешили убраться подальше от этого места. Некоторым не хватало сил и они падали, корчившись и дёргаясь в муках. Рыба, всплывая кверху брюхом, неслась по течению. Пространство приобретало какой-то красноватый оттенок и сгущалось вокруг нас... Не в силах сдержаться я приоткрыл ухо, и волна чудовищных звуков тут же смыла моё сознание. Темнота.

Очнулся я, подпрыгнув в воздух, от потока ледяной воды, водопадом лившейся на меня. Дико заорав, я начал отряхиваться, бегая вокруг камня и пытаясь согреться.

– Тебе повезло, мохнатый. Я уж думал, что ты умер... – проговорил он медленно. – Любопытство – твой главный враг. – Он молчал некоторое время. – Я нашептал тебе кой-чего пока ты был в отключке. Ты не только останешься жив, но с этого момента моя музыка не причинит тебе вреда.
Я просидел с ним до самого заката, наблюдая как он играет. Ничего подобного я раньше не слышал. Музыка перемалывая, искривляя пространство, придавала ему красноватый оттенок. Деревья, горы теряли свои очертания и плыли вокруг. Меня вырвало. Моя тушка вибрировала, подпрыгивала, съезжая к водам реки. Я перевернулся на спину и замер. Душа наполнялась какой-то тоской, одиночеством и болью. Потом он сменил технику игры и, взяв очень низкую ноту, размазал её по всей округе. Земля задрожала. Камни, валуны слева от нас сорвались вниз, сметая всё на своём пути. Мне не нравилась его музыка, но что-то всё-таки в ней было.

Его пальцы сами зажимали нужные отверстия флейты, а тело знало когда и с какой силой гнать воздух через флейту. Эрфэй не думал о том как он играет, он позволял музыке родиться вот и всё. Он знал, как заставить флейту парализовать слушателя, смести сознание, погрузить в сон... Сколько возможностей, сколько простора для творчества... Издав протяжный, вибрирующий звук, он словно свернул его в кольцо лёгким движением флейты и запустил в небо резким взмахом вверх. Я поднял голову и увидел как в облаке образовался гигантский вихрь, образовавший на небосводе множество белых рукавов. Красиво, чёрт возьми!

Дискотека была в разгаре. Надя с Верой пришли чуть позже своей компании. Топтались у входа, выискивая знакомые силуэты в толпе. Их подруги, Наташа и еще одна Вера обещали дождаться перед клубом, но, похоже, уже были внутри. Вокруг сельского “Дома культуры” кучками собиралась молодежь постарше и подростки из окрестных деревень. Многие пришли пешком. Другие приехали. Отдельной гордостью, вокруг которой роились “кружки по интересам” были мотоциклы. Кто победнее - был на “Ижах” или вовсе на мопедах. Более обеспеченные на “Восходах” или “Минских”. Ну а самые удачливые приезжали на венце творения промышленности братской чехо-словацкой республики - “Явах”. Красная Ява - это был не просто мотоцикл - это был культ. Многие не любили владельцев “Яв”. Считали их мажорами и позерами. Некоторые утверждали, что этот мотоцикл - всего лишь груда металла в красивой обертке. Но все без исключения: и обожатели и ненавистники были едины в одном. В желании ею обладать.

Пока Надя и Вера искали подруг на них чуть не наехал худой подросток за рулем огромного Урала с коляской, окатив их мелким гравием. Его перепачканная тощая грудь под расстегнутой клетчатой рубашкой вздымалась от хохота. Гаденыш сделал это специально и был доволен своей дерзостью. Пока его не огрела по бритому затылку чья-то рука.

- Эй, дрыщ, а ну исчез. - из темноты и клубов пыли возник темноволосый парень с серьгой в ухе. На нем была модная черная рубашка свободного кроя, заправленная в джинсы с ремнем в заклепках.

- Привет. Я вас здесь раньше не видел. Откуда вы?

- Привет. Мы с друзьями. Но пока не можем их найти.

- Меня зовут Алекс.

- Я Надя, а это Вера.

- Отлично! Тогда позвольте вас сопровождать и беречь вашу честь, пока вы не найдете своих друзей? - Юноша согнулся в подобострастном поклоне и поцеловал руку Наде. - Вы согласны, миледи?

В клубе играла “ламбада”. Посреди отблесков светомузыки мелькали пары. Невероятная смесь запахов парфюма, сигарет и пота висела в длинном зале с низким потолком и обшарпанным дощатым полом. Из дальнего конца сцены за отдыхом трудящихся скромно наблюдал гипсовый бюст Ленина. Он, словно святой в красном углу, украшенном рушниками - стоял под алыми полотнами с громким лозунгами уходящей эпохи в этом храме новой веры.

Вера и Надя в сопровождении своего нового знакомого прошли вдоль длинного ряда сдвинутых к окнам кресел, где с важным видом изнывали от жары танцпола молодые люди в модных цветастых свитерах с иностранными надписями. Или скромно стояли, заливаясь румянцем вчерашние школьницы. Или в кожаных кепках и рубашках аля “ABBA” усатые выпускники ПТУ. Этот ряд был для аутсайдеров. Те, кого не сковывали внутренние преграды - танцевал и жил этим мигом. Растворялся в песне Каомы, как лед в бокале с коктейлем на красивых картинках из журналов про пляжи, пальмы, красивых женщин и мужчин на фоне заходящего солнца.

Новый знакомый ловко запрыгнул на край сцены и протянул руку Наде. За кулисами горела красным одинокая лампа и стоял сигаретный дым. Несколько метров они прошли в кроваво-красном тумане. Алекс держал Надю за руку. Поначалу ей было неловко от его прикосновений, но теплая ладонь в этом жутком закулисье, сжимавшая ее пальцы, давала ощущение безопасности. Открылась дверь и в алый полумрак хлынул свет. В подсобке было шумно и тесно. На столе стояла открытая бутылка “Столичной”, трехлитровая закатка грушевого компотаа с пробитой крышкой и халва в в бумажном кульке. На полу лежали две пустые бутылки. Было сильно накурено. Воздух поступал лишь сквозь узкую щель приоткрытой насколько было можно форточки, упирающейся в шкаф. На крохотном засаленном диванчике уместилось пятеро. Внизу парень и две девушки что-то обсуждали и смеялись. И еще двое парней на спинке дивана играли в карты. Вокруг стола еще четверо: трое парней и девушка поднимали рюмки “за любовь”.

- О, Алекс! Жека, налей ему.

- Хай, пипл! Я не один.

Из-за спины парня выглянула Вера:

- Здрасте.

А Надя стояла на пороге, не решаясь войти.

- Знакомьтесь: Надя, Вера. Девчонки - это наша тусовка. Этот здоровяк - Серж, это Денис.

- Называйте меня Данди, крошки. Крокодил Данди.

- Но крокодил же - Гена. - Рассмеялась Вера.

- А она мне нравится, Алекс!

Вечер был полон веселья. Ребята рассказывали забавные истории, а девчонки помогали новеньким с макияжем. Вера немного выпила и совсем расслабилась. Даже уселась на колени к Денису и откровенно флиртовала. Надя же раз за разом натыкалась на взгляды Сержа, от которых ей становилось не по себе. Когда водка закончилась - почти все отправились на танцпол. В подсобке остались только Вера с Денисом. Надя подождала подругу две песни, но та все не шла. Тогда она отправилась за ней.

- Закрой дверь, дура! - Ее подруга лежала на диване. На ней не было лифчика, а сверху лежал Денис.

Надя хлопнула дверью и выбежала. Уже на улице ее окликнула Наташа, с которой они должны были встретиться:

- Эй, Надя, ты куда?

- Домой!

Надя была зла на подругу. Бросить ее ради незнакомых людей. Да еще и ночью. Она отошла уже на метров пятьдесят от клуба, когда сзади посигналили. Это была красная Ява Алекса. За рулем был он сам, а за спиной у него сидел тот самый Сергей, который весь вечер бросал сальные взгляды на нее.

- Тебя подвезти?

- Не нужно. Вас и так двое. Я не помещусь.

- Сядешь между нами. - Рассмеялся Сергей.

- Спасибо. Я дойду сама.

- Брось. Куда ты дойдешь? Волки съедят. - Они продолжали ехать рядом. - Залезай.

Алекс схватил ее руку. Она попробовала вырваться, но он дернул ее на себя и схватил за талию.

- Успокойся, крошка, мы немного развлечемся и пойдешь куда шла. Не огорчай своих кавалеров.

Надя изо всех сил вцепилась ногтями в лицо Алекса и, воспользовавшись моментом вырвалась. Тяжелый мотоцикл рухнул на бок, придавив собой обоих парней. Она бежала и бежала, пока позади доносились крики и угрозы в ее адрес. Когда она обернулась - мотоцикл снова был на ходу. Девушка метнулась прочь от дороги. В тень. Скорее. Пока желтое пятно фары не выхватило ее из темноты. Тогда она пропала. Она вбежала в первое попавшееся строение, прижалась к стене и замерла. Мотоцикл остановился в десятке метров от входа. Она слышала как выключился мотор. А потом свет погас. Вжавшись в шершавую оштукатуренную стену, она была готова вырваться и опрометью бежать в ночь. Но что-то в ней не давало сделать и шага. Словно дикий зверь, попавший в свет мчащейся на него машины - она впала в ступор. Ее наполнил настоящий животный ужас. Должно быть так себя чувствует кролик перед голодным удавом..

Наконец, спустя казавшиеся вечностью минуты, мотоцикл вновь завелся. Надя выдохнула и отошла от стены.

- Привет, малышка, давно не виделись. - Произнес знакомый голос.

Мотоцикл снова заглох. В дверях появился второй силуэт:

- Я же говорил, сработает. Ну, что, не будешь ломаться - и мы тебя после покатаем. Идет? - Он рассмеялся басом.

Надя хотела закричать, но в горле пересохло и она лишь чуть слышно прошептала “помогите”. Попятилась назад, споткнулась и упала. Она слышала, как рассмеялись парни, а потом звук расстегивающейся молнии.

- Ну что, Серый, я первый? Потом поменяемся.

- Угу. - Процедил сквозь зубы второй.

Девушка попробовала перевернуться и встать, но тут же почувствовала сильный удар в спину.

- А-ну лежать, сука! - Дыхание сперло. Она упала лицом в высохшую грязь свинарника и ободрала переносицу. Пальцы цеплялись за пол, стараясь за что-нибудь удержаться, но под ними лишь крошилась сухая корка из земли и свиных экскрементов. Девушка вдруг вся подобралась и сжалась, почувствовав на внутренней стороне бедра мужскую руку, пытавшуюся сорвать с нее белье. Другая рука вновь вдавила ее лицом в пол. Они больше не смеялись и не разговаривали. Все происходило молча. Лишь тяжелое дыхание сверху и песня, доносившаяся из клуба:

Пусть вселенная вся пуста,

Ищут имя твое уста.

Ухо ловит случайный стук.

Каждый звук.

Надя собрала остатки сил и воли, вложив все в крик. Ей показалось, что ее голос заглушила музыка и отчаяние вдруг сжало ее сердце. Чужая рука вновь прижала ее лицо к земле и она заплакала.

И в полночной тишине

Ты появишься ко мне,

Разрывая сомнений круг,

Милый друг.

Вдруг над ее головой раздался звук, будто на пол бросили мешок с картошкой, а груз, все это время вдавливавший ее в пол внезапно исчез. Надя попробовала вцепиться в землю и отползти. Она все перебирала и перебирала ладонями, но лишь осыпала ее. Наконец она нащупала что-то достаточно твердое, чтобы вцепиться. Пальцы сжали предмет, она подняла взгляд и в этот миг фары подъезжающего автомобиля осветили то, что было у нее в руках. Она хотела закричать, но вместо этого лишь прохрипела и потеряла сознание.

Эта ночь страх уносит прочь.

Эта ночь.

Эта ночь сможет нам помочь.

Эта ночь.

- Что же вы, товарищи творите? - Геннадий Викторович сидел на кушетке и шипел при каждом прикосновении ватного тампона к его рассеченной брови. Напротив него сидел начальник Каменецкого РОВД. - Приезжаете в населенный пункт не уведомив местные органы. Проводите какие-то непонятные следственные действия. Наносите телесные повреждения несовершеннолетним, в конце концов!

- Этот лось-то несовершеннолетний? - Младший следователь стоял у двери, прижимая платок к разбитому носу. Оторванный правый рукав его пиджака держался на нескольких нитках.

- А вы, юноша, вообще помолчите! Постыдились бы. Сломали руку подростку.

Вася лишь хмыкнул, криво улыбнувшись:

- Подросток.

- Гражданин начальник, не виноватые мы. Вот те зуб. - Геннадий Викторович согнул пальцы на блатной манер.

Майор, полный, с блестящей засаленной лысиной человек, лишь вздохнул.

- Ну, честно. Эти фраера форменные беспредельщики.

Молодая медсестра отошла к столу и сложила инструмент в саквояж:

- Готово. - Шов получился довольно аккуратным, хотя черные нитки все же бросались в глаза. - Я пошла?

- Погоди, Аня. Куда ты в такую темень? Через полчаса приедет Михович - скажу, чтобы закинул.

Девушка вздохнула и присела рядом с Геннадием Викторовичем. Посмотрела на Васю, стоявшего в дверях:

- Что же, пока есть время - давайте и вас зашью. Раздевайтесь.

- Не нужно меня зашивать. У меня кровь почти прошла.

Она усмехнулась и достала иголку с ниткой:

- Пиджак снимайте. Рукав пришью.

- Раздевайся Вася. - С серьезной миной произнес его старший коллега. - Когда красивая женщина просит раздеться - ее нельзя заставлять ждать.

Через мгновение дверь с петель чуть не слетела от удара. И в крохотном кабинете начальника Каменецкого РОВД возникла невысокая округлая фигура яростно раздувавшая ноздри на бордовом от гнева лице.

- Ба! Терентьич! Какие люди! - Геннадий Викторович попробовал улыбнуться, снова зашипел и прижал ладонь ко лбу.

- Товарищ полковник, здравия желаю. - Привстал из-за стола его каменецкий коллега. Как доехали? Не сильно гнал мой прапорщик?

- Твой прапорщик сидит внизу в машине и молится. Я за рулем был. Где у вас здесь туалет?

- Прямо по коридору. Последняя дверь направо.

Гость скрылся в темноте, а Геннадий Викторович сочувствующе уставился на стоявшего по стойке “смирно” майора:

- Я бы на вашем месте вышел на минут пять. Здесь сейчас такое начнется. Я боюсь не обойдется без рукоприкладства.

Майор сглотнул и смахнул пот со лба:

- И правда. Пойду посмотрю как там мой прапорщик.

- Я думаю: он лежит себе смирно в больничке, а его уже два дня как след простыл. А час назад мне звонят домой. Жену разбудили. Пьет сейчас корвалол. Говорят взяли моих следаков на деревенских танцульках за драку.

- Ну, Терентьич, ты же понимаешь, что мы защищались.

- Никаких Терентьичей. Я для тебя “товарищ полковник”. Ты у меня, капитан, научишься устав любить или я не посмотрю на твои заслуги. В бараний рог скручу.

- Экий вы старовер, товарищ полковник. Устав для солдатни. Я предпочитаю обходиться уголовным кодексом.

- Посмотрите оба на себя. На кого вы похожи? Следователи называется. Один с синяком, другому нос сломали. Тьфу!

В дверь коротко постучали и медсестра Аня просунула в зазор пиджак:

- Готово.

Вася быстро перехватил свою одежду и раскраснелся:

- Спасибо.

- Спасибо много. В кино сходить - будет в самый раз.

Молодой следователь еще больше вспыхнул краской, что даже уши побагровели. А голубоглазая медсестра улыбнулась и скрылась за дверью.

- Теренть… товарищ полковник, несите рушники - пойдем свататься.

- Вставай давай. Хватит штаны просиживать.

- Я ранен, командир. Я буду вам в тягость. - Артистично простонал сыщик. - Оставьте меня и спасайтесь. И если получится - назовите в мою честь улицу.

- В общем у тебя две минуты, пока я схожу в туалет. Потом побежишь в за машиной.

Милицейский “Москвич” вел сам начальник РОВД Каменца. Старенький АЗЛК шел плавно, изредка покачиваясь, будто лодка, на неровностях гравийки. Ему приходилось срезать окольными тропами, чтобы быстрее избавиться от свалившейся внезапно головной боли сидевшей сейчас на заднем сидении.

- Так что, думаете тот же почерк? - Полковник милиции, Павел Арсентьевич Карпинчик, сидел на заднем сидении Москвича в клетчатых штанах от пижамы, в домашних тапочка и кителе, наброшенном на плечи поверх растянутой майки. Он листал подшивки дел, поминутно смачивая палец.

- По времени совпадает с визитом этого таинственного “Алекса”. Медицинская подготовка объясняется службой в горячей точке. Ну и гвоздь программы: форма с нашивкой группы крови. Согласитесь, товарищ полковник: четвертая встречается у единиц.

- Пять процентов населения Земли. - Дополнил с переднего сидения Вася.

- Ну допустим. И больше ничего? - Он долистал дело до конца и захлопнул папку.

- На форме пятна. Возможно есть кровь и рвотные массы. Петрович, думаю, выяснит. Его вызвали, кстати в Ратайчицы?

- Нет. - Они въехали в поселок. Издалека было видно зарево от прожекторов вокруг и внутри свинарника. - Это дело, Гена взяли комитетчики.

- Какого хрена, Терентьич?

- А вот такого. Предположительно останки, на которые навела тебя твоя счастливая звезда, Гена, это та самая Алена Малец. Та, что пропала. На опознание вещей уже привозили родителей. Одежду узнали. С твоим везение, Гена, тебе бы в Спортлото сыграть.

- Да, везение тут как посудить, товарищ полковник. Девочке той, что нашла кости не очень-то и подфартило.

- Жива ведь. Это, Гена уже немало. А твой орел каков? Подумаешь, мерзавцу руку сломал. Мало сломал. Нужно было голову открутить! Ну где там ваша машина стоит?

- У почты. - Вася боковым зрением видел, как ходят желваки у майора.

Отпустив каменецкого коллегу, они втроем прошлись до места, где работали криминалисты.

- Смотри, Терентьич, как бегают. Видать вожжа под хвост прилетела. Нас не расстреляют на месте, если подойдем ближе?

- Видишь того дылду в шляпе? Пошли к нему. Это Зигмунд. Сейчас все новости и узнаем.

Вход в постройку занавешивала пленка, за которой мелькали тени и вспыхивали лампы фотоаппаратов. Высокий мужчина отдавал распоряжения двум милиционерам с повязками на руках. Оцепления практически не было. Пару человек лишь перекрывали подъезд к старому животноводческому комплексу. И один милиционер стоял у входа в здание. На этом запас местных правоохранителей исчерпывался.

- Привет, Сигизмунд.

- Павел? А ты здесь зачем? И что, в милиции поменялась форма одежды?

- Не обращай внимания. Я прямо из-под одеяла. Не мог пропустить “такое”. К тому же, это мои ребята ее нашли.

- А-а. Так вот кто эти членовредители. Я должен был догадаться. Знакомый почерк. - Мужчина указал шариковой ручкой на Геннадия Викторовича. - Вот он мне откуда-то знаком. Не припомните, где мы могли пересекаться?

- Припомню, ответил сыщик. - В прошлом году я брал в “Интуристе” клофелинщиц.

- Ах да, вспомнил. Только это мы их брали, а вы так сказать с ними проводили досуг. Не удивительно, что я вас не сразу узнал. Кажется вы в тот день были одеты в одно исподнее.

Геннадий Викторович заскрипел зубами, но промолчал.

- Хорошо, что вы знакомы. Как продвигается, Зигмунд? - Вмешался полковник.

Тут, уже заскрипел и комитетчик:

- Я тебя просил не называть меня так? И вообще, мы вам не обязаны докладывать. Занимайтесь своими делами. Вот, как ваши коллеги в оцеплении.

- Пойдем, Пал Терентьич. Они и сами ничего не знают.

- Со мной такие штуки не проходят, Зинкевич. - Сыщик остановился. - Да-да, я прекрасно помню как вас зовут. И могу еще много чего интересного про вас рассказать.

- Ну что же. - Сыщик остановился. - Я тоже могу поиграть в экстрасенса. Хотите я скажу, что ваши “спецы” найду на ее левой руке?

- Хватит устраивать цирк. Мы здесь заняты серьезным делом.

- Ну как хотите. Я предлагал.

- Ладно, стойте. - Мужчина взял рацию. - Валера, закончили с грунтом?

Молчание. Потом треск и голос:

- Освободили верхнюю часть.

- Левая верхняя конечность доступна?

- Так точно.

- Ну, что? Три попытки.

Капитан Зинкевич открыл папку с делом Нины Максимовой:

- Вот это.

Комитетчик вновь поднес рацию:

- Валера, на запястье есть что-нибудь?

Тишина. Снова треск и голос:

- Да, Сигизмунд, Иванович. Браслет из зеленого бисера.

На востоке начинало светлеть. На крыльце сельского клуба сидели двое мужчин.

- Ты Гена, сильно не обольщайся. Мы этого подонка, конечно, пробьем по всем эпизодам, но что-то мне подсказывает, что это не он. Мало ли Алексов в республике? Сейчас каждый второй: или Алекс, или Серж или... Сигизмунд. Куда все Иваны делись?

- Терентьич, ты понимаешь как совпало: и имя и место преступления.

- То-то и оно, что просто совпало. А наша с тобой работа зиждется на фактах , Гена.

- Забыл спросить, а почему Зигмунд?

- Старая и дурная история. Мы когда студентами были - Сигизмунд увлекся Фрейдом. Это тогда не поощрялось. Ну, ты знаешь: “Тлетворное влияние загнивающего капитализма...”. А он заладил: дескать пистолет - это фаллический символ. Стало быть когда держишься за него, то ощущаешь власть, эйфорию и прочую чушь. Ну в общем, я и еще парочка сокашников выклянчили правдами и неправдами на факультете судебной экспертизы одну пикантную часть тела.

- Терентьич, ты меня поражаешь!

- Не перебивай. Выпросили размеров выше среднего и затолкали ему в кобуру накануне стрельбища.

- Аха-ха-ха! Ну ты жук! Ну спасибо, поднял настроение. А вот и Вася.

У крыльца остановилась Волга:

- Ну что, товарищи опера, поехали домой?

- Ты что, за водой в соседнее село ездил? И что там пылает рядом со свинарниками?

- Да, чья-то Ява.