Она сделана из цельного гранита, весит 31,5 тонну, высота ее 1,8 метрав, толщина стенок 0,28 метра, диаметр 5,24 метра и глубина 1,59 метра, со сливным отверстием в дне диаметром 2,6 сантиметров.
Изначально ванна представляла собой кусок гранита с финского острова весом более 160 тонн. Бригаде мастеров было поручено превратить камень в ванну, и работа заняла десять лет. Примерный объём чаши составляет 22,36 м³ или около 1863 ведра (по 12 л каждое).
Здарова, пикабушники! Сегодня мы заглянем в пыльные архивы истории, в ту декаду, когда мир еще не знал о вайфае, но уже мастерски умел в хаос, интриги и массовые зарубы. Речь пойдет о 181-190 годах нашей эры.
Если коротко: две главные супердержавы планеты, Рим и Китай, в эту десятилетку синхронно полетели в тартарары. А в это время на других континентах кипела своя, не менее интересная жизнь. Пристегнитесь, мы отправляемся в прошлое.
1. Римская Империя: «Гладиатор» в реале, только тупее
Главная звезда этого шоу — Римская империя. 180-й год только закончился, и на троне умер великий император-философ Марк Аврелий. Помните Рассела Кроу в «Гладиаторе»? Вот его экранный батя. А на трон сел его сынок — Коммод. И если в фильме он просто мерзавец, то в жизни... он был еще и неадекватом.
Что творилось в Риме (181-190 гг.):
Император-косплеер: Коммод был одержим. Он всерьез считал себя реинкарнацией Геракла. Он переименовал Рим в «Город Коммода» (Colonia Commodiana), а все месяцы года — в свою честь (типа Коммодианус, Геркулеанус и т.д.).
«Бои» на арене: Главным развлечением императора было лично выходить на арену Колизея. Только это были нечестные бои. Ему выпускали калек, привязанных к столбам животных или новичков-гладиаторов, а он, весь в золоте и с дубиной Геракла, «побеждал» их. Сенат и народ были в шоке от такого позора, но аплодировали — жить-то хочется.
Коррупция 80-го левела: Пока император играл в Геракла, страной рулили его «друзья»-временщики. Сначала префект Переннис, потом вольноотпущенник Клеандр. Они тупо продавали должности, сенаторские места, судебные решения. Казна пустела, армия злилась.
Заговоры и паранойя (182 г.): Сестра Коммода, Луцилла, попыталась его убить. Заговор провалился. Коммод озверел, казнил кучу народу (включая сестру) и окончательно ушел в паранойю, видя врагов повсюду.
Итог по Риму: За эту декаду Коммод успешно профукал всё, что наработал его батя. «Золотой век» Рима (Pax Romana) трещал по швам. Армия и элита его ненавидели, а империя начала медленно, но верно сползать в кризис, который через пару лет (сразу после 190-го) взорвется гражданской войной, известной как «Год пяти императоров».
2. Китай: Восстание «Жёлтых повязок» и начало Троецарствия
Если вы думаете, что в Риме был ад, перенесемся на другой конец Евразии. В Китае правила династия Хань. И она догнила до предела. Коррупция евнухов при дворе, голод, налоги...
Что случилось (181-190 гг.):
184 год — Взрыв: Полыхнуло. Началось Восстание «Жёлтых повязок». Это было не просто крестьянское восстание, а религиозный джихад даосской секты. Миллионы (!) людей по всему Китаю, повязав жёлтые платки, пошли крошить чиновников и солдат. Лидеры восстания обещали «Жёлтое небо» (эру справедливости).
Подавление = Хаос: Император в панике. Он разрешает местным губернаторам и генералам самим собирать армии и давить бунт. И они подавили. Но вот незадача: теперь у этих генералов (среди них — будущие герои «Троецарствия» Цао Цао, Лю Бэй, Сунь Цзянь) были свои личные армии, и клали они на императора с прибором.
189 год — Апокалипсис в столице: В столице, Лояне, умирает император. Начинается резня. Генералы вырезают всех придворных евнухов (тысячи человек). В город входит самый брутальный воевода — Дун Чжо.
Тиран Дун Чжо: Этот парень берет в заложники малолетнего императора, сжигает дотла богатейшую столицу Лоян и переносит двор в другой город.
190 год — Начало конца: Против тирана Дун Чжо собирается коалиция всех остальных генералов. Империя Хань де-факто развалилась. Начинается самая кровавая гражданская война в истории Китая, которая приведет к эпохе Троецарствия.
Итог по Китаю: Если Рим в эту декаду только начинал катиться, то Китай уже докатился. Страна погрузилась в хаос и войну, которая унесет десятки миллионов жизней.
3. Остальная Евразия и Африка: Кто чем занят?
Мир не ограничивался Римом и Китаем.
Парфия (Иран): Главный соперник Рима. Они, потирая руки, наблюдали за бардаком у Коммода. Сами они тоже не без проблем — у них шла своя грызня за трон (претендент Ороз II бунтовал против царя Вологеза IV).
Индия: На севере рулила Кушанская империя. Это был их расцвет. Они контролировали кусок Шёлкового пути и богатели на торговле между Римом и Китаем (хотя с Китаем торговля явно просела из-за войны). На юге Индии процветали царства Сатаваханов и тамильские династии (Чола, Пандья).
"Варвары" Европы (Германцы): Племена вроде маркоманов и квадов, с которыми воевал Марк Аврелий, притихли. Коммод, по сути, откупился от них миром, что римляне считали позором. Но германцы не дремали — они копили силы и смотрели на слабеющую границу. В это же время готы продолжали свою великую миграцию из Скандинавии к Чёрному морю.
Африка:
Север (Египет, Ливия): Это римские провинции, «житница Рима». Они пахали и поставляли зерно, чтобы кормить римскую толпу.
Аксум (Эфиопия): Набирало силу Аксумское царство. Они становились крутыми морскими торговцами, связывая Рим (через Красное море) с Индией.
Ниже Сахары: Шли Великие миграции Банту. Огромные массы людей веками двигались с запада на юг и восток континента, неся с собой земледелие и технологию обработки железа.
4. Америки и Австралия: Свой мир, свои пирамиды
На этих континентах вообще не подозревали о существовании Рима или Китая.
Центральная Америка (Мексика): Это было время, когда город Теотиуакан становился мегаполисом. Возможно, это был один из крупнейших городов мира в тот момент (сотни тысяч жителей). Они вовсю строили свои гигантские пирамиды Солнца и Луны.
Майя: У цивилизации Майя шёл Ранний классический период. Города вроде Тикаля росли и крепли. Цари ставили стелы (каменные памятники) в честь своих побед и ритуалов.
Южная Америка (Перу): Здесь зажигали сразу две культуры:
Наска: Да-да, те самые ребята, что рисовали гигантские линии Наска в пустыне. Этот период (180-е) как раз попадает в их активную фазу.
Моче: Эти строили гигантские пирамиды из глиняных кирпичей (Уака-дель-Соль — Пирамида Солнца, была крупнейшим сооружением в доколумбовой Америке) и делали невероятно крутую керамику.
Северная Америка: На востоке (район Огайо) процветала культура Хоупвелл. Это были «Строители курганов» (маундов) — огромных земляных насыпей для ритуалов и захоронений. У них была торговая сеть через полконтинента.
Австралия: Коренные австралийцы жили своей обычной жизнью, как и тысячи лет до этого. Охота, собирательство, «Время сновидений» и полная изоляция от безумного мира империй.
Выводы по десятилетке (181-190 гг.)
Это было реально переломное десятилетие. Две главные оси цивилизации Евразии — Рим на Западе и Хань на Востоке — одновременно вошли в пике.
Рим получил императора-фрика, который начал развал «золотого века».
Китай получил полномасштабный коллапс и гражданскую войну на 100 лет.
А в это время в Мексике рос гигантский Теотиуакан, а в Перу рисовали геоглифы.
Мир был большим, и пока в одних его частях всё рушилось, в других — только начиналось самое интересное.
Продолжаем знакомиться с книгой Тима Бувери. Все части выложены в серии.
Как Адольф помог Уинстону после того как тот не смог уговорить Франклина
Коротко для ЛЛ: Штаты не спешили воевать. Зачем, если помогать, не воюя, гораздо выгоднее? Но стремление Японии к гегемонии не оставило по факту выбора. А где Япония - там и Германия...
Американцы не хотели воевать. 30 октября 1940 года Рузвельт пообещал матерям Америки, что их сыновей не пошлют на «иностранные» войны. Чего только не пообещаешь за неделю до выборов! Британцы этому обещанию явно не обрадовались, тем более, что у них уже начали кончаться деньги. Их долларовые резервы упали к этому времени до минимального уровня, необходимого для поддержания торговли – 600 миллионов. Ситуация была столь безнадёжной, что рассматривалась возможность реквизиции обручальных колец у населения.
Администрация Рузвельта идти навстречу не спешила. Но после того, как американский президент получил очередное длинное слезливое письмо Черчилля, ему пришла идея: что если ссудить Британию не деньгами, но оружием и боеприпасами, причём возвращать нужно будет только неизрасходованное? Выступая в Парламенте, Черчилль называл лендлиз «самым бескорыстным актом в истории». И всё же их продолжали держать на коротком поводке: за старые и даже некоторые новые заказы Британия обязана была платить живыми деньгами. 10 января 1941 года в США прибыл крейсер из Южной Африки. Он привёз последнюю 41 тонну британского золота. Но у Империи было много фамильного серебра. Например Viscose Corporation, которую пришлось отдать за полцены. Генри Моргентау, который продавил сделку, в ответ на опасения банкротства Британии заметил, что та не может позволить себе волноваться об этом в данный момент.
Экономический империализм? Так считали тогда многие британцы. А на другой стороне океана бушевали американские изоляционисты, которые называли лендлиз «фашистским законом». Зачем влезать в чужую войну? Они оказались в меньшинстве. Закон о лендлизе прошёл Конгресс, и товары на сумму 50 миллиардов сделали неоценимый вклад в победу союзников. Правда, на полную мощность заработал он не сразу. В 1941 году лишь 2,4% вооружений Британии происходили из поставок по лендлизу. В том же году Британия оплатила 60% американского сырья. Особой благодарности британцы пока не испытывали.
Особо дружественных чувств не было и с другой стороны. После встречи с бизнесменами Среднего Запада новый британский посол лорд Галифакс сделал несколько заметок по поводу существующих предрассудков насчёт Британии:
Англия экстремально эгоистична.
Она будет использовать любого, чтобы помочь себе, после чего выбросит его за борт.
Их политики очень умны и слишком опытны для того, чтобы наши политики смогли лучшим образом защитить свои интересы.
Англия всегда заботится прежде всего о себе.
И так далее, и тому подобное. Пришлось набрать толковых помощников, чтобы совсем не провалиться. Тем более, что в победу британского оружия верили далеко не все, особенно после неудач в Югославии, Греции и в Северной Африке. Даже в Британии были не лучшего мнения о своих перспективах. В августе британское правительство заключило соглашение с Советским Союзом, которое запрещало сепаратные соглашения с гитлеровской Германией. Слово «гитлеровской» там стояло не просто так: Черчилль был не в том состоянии, чтобы исключать переговоры с альтернативным германским правительством.
Короче, необходимо было «гальванизировать» американцев в пользу участия в войне. Тренд был позитивный, и к июлю 57% респондентов журнала Forbs выступала за объявление войны Гитлеру, если тот вторгнется в Британию через Ла-Манш. Но вот президента убедить не удавалось. Максимум, на что удалось его подвигнуть – это на расширение зоны морского патрулирования до 26-го меридиана (полпути из Бразилии в Западную Африку) и на передачу Британии десятка противолодочных катеров. Это было хорошо, но явно мало. 3 мая, после неудач на Ближнем Востоке, Черчилль спросил Рузвельта в лоб, мол, Франклин, давай объяви войну. Тот отказался. Его друг Уинстон, конечно, расстроился тем, что его стратегия втягивания Соединённых Штатов в войну терпит неудачу. Но не всё ещё было потеряно.
В августе они встретились на берегу Ньюфаундленда и подписали Атлантическую хартию. Этот чудесный документ явился манифестом свободы, выступая за всё хорошее против всего плохого. Рузвельт вписал туда четыре свободы: слова, религии, нужды и страха. Был провозглашён отказ от территориальных амбиций. А ещё была свобода торговли, которая не так уж завуалированно стояла в противоречии с торговыми преференциями Империи. Черчиллю удалось дописать «при уважении существующих обязательств», но это его сражение было отложено, но не выиграно. Похожая ситуация была с суверенностью наций. Британский премьер считал её применимой для тех, кто изнывает под гитлеровским игом, а не для населения колоний.
Когда русские узнали, что было придумано и подписано без них, они пришли в ярость. Однако впоследствии одобрили Хартию и присоединились к ней, но толковать «свободу», «независимость», «правосудие» и «сотрудничество» стали по-своему.
Рузвельт остался доволен Атлантической встречей, а вот Черчиллю не удалось что-то поиметь. В войну Америка втягиваться по-прежнему отказывалась, соглашаясь лишь на словах (и то, если поверить Черчиллю). Рузвельт даже отказался эскортировать британские суда. Гораздо удобнее было состояние «дружественной нейтральности», в котором помощь оказывалась, но кровь проливали другие. Несмотря на неприязненное отношение англичан, Рузвельт продолжал демонстрировать осторожность. На примере Вильсона в Первую мировую он знал, что будет, если бежать впереди Конгресса и общественного мнения.
Он ждал подходящего случая, и такой предоставился, когда 11 сентября германская подлодка обстреляла американский фрегат. Хоть торпеды прошли мимо цели, президент объявил, что отныне торговые суда под любым флагом становятся под защиту его флота в пределах зоны безопасности (которая простиралась аж до Исландии). А 27 августа заявил в радиообращении о «секретной карте правительства Гитлера» по реорганизации Латинской Америки. Это, конечно, была фальшивка, о чём и заявили немцы. Кто подсунул её президенту? Друг Уинстон через свои секретные службы.
Параллельно отношения с Японией вошли в глубокий кризис. Главной причиной было продолжение войны в Китае и желание Токио установить свой порядок в Азии в целом. После оккупации Индокитая в июле Рузвельт заморозил японские активы и прекратил поставки нефти (японцы получали от них 60% всех её поставок). Несмотря на готовность японцев к переговорам, его линия оставалась жёсткой. Образумить агрессора должны были «летающие крепости» B-17, начавшие поступать на Филиппины. Президент тянул время, несмотря на угрозу трассе снабжения Китая через Бирму. Тем временем, в Японии сменилось правительство, к власти пришли милитаристы. В середине ноября в Вашингтон были отправлены очередные предложения, которые не предоставили перспектив для сближения.
В воскресенье 7 декабря Черчилль ужинал с американским послом и представителем президента. Он спросил у них, будет ли война с Японией. Те ответили утвердительно. Тогда он сказал, что если Япония объявит войну США, Британия объявит войну ей в ответ в течение часа. Но по поводу вступления в войну США их посол отвечать отказался. Это ведь дело Конгресса объявлять войну. В девять часов Черчилль включил радиоприёмник, чтобы послушать новости BBC.
Нам только что передали новость, что японская авиация напала на Перл-Харбор, американскую военную базу на Гавайях.
Вначале была паника. Ходили слухи, что Нью-Йорк и Вашингтон будут скоро бомбить. У берегов Вирджинии «заметили» вражеские самолёты, а японский флот – в 164 милях от Лос-Анджелеса, которые в свою очередь чуть не эвакуировали. В первые две недели войны подобных страхов было множество. Политическая сцена тоже отличалась турбулентностью. Военный министр призвал президента объявить войну Германии, тот отказался. Он даже публично не обвинял нацистов в своей речи к Конгрессу 8 декабря 1941 года. После того, как Конгресс почти единогласно выступил за войну с Японией, Черчилль запросил организовать новую встречу. Рузвельт согласился с облегчением. И тут – бац! Германия объявила войну Соединённым Штатам. Фюрер рассудил, что те уже всё равно по факту воюют.
22 декабря Черчилль прибыл в Вашингтон. Там его поселили в Белом доме, так что у него с президентом была возможность ещё теснее подружиться. К облегчению британцев, в грядущей войне американцы решили придерживаться стратегии «Germany first», считая Германию главным врагом. Глав государства удалось уговорить организовать объединённый штаб, который бы отвечал за общий ход войны. Также было решено назначить единого командующего на каждом из театров военных действий, после того, как британцы наелись неудач во Франции, Северной Африке, Греции и Дальнем Востоке.
Касательно стратегии на будущее, Черчиллю удалось убедить Рузвельта в достоинствах вторжения в Северную Африку. Он аргументировал так: для того, чтобы вторгнуться во Францию, союзники слишком слабы, на Восточном фронте можно помочь лишь оружием, так что целью на 1942 году лучше избрать французские колониальные владения с перспективой контроля всего североафриканского берега. Конечно, не все американцы считали это оптимальной стратегией, но, несмотря на недоверие, взаимодействие было налажено.
Главным демократическим событием конференции было подписание декларации всеми членами антигитлеровской коалиции. В ней подтверждалась приверженность принципам Атлантической Хартии и присутствовало обязательство мобилизовать свои ресурсы на борьбу с врагом, а также запрет на сепаратные мирные переговоры. Подписал и советский посол бывший нарком Литвинов, которого Рузвельт убедил в том, что «свобода религии» включает в себя также свободу её не иметь. Рузвельт придумал для коалиции название: Объединённые Нации. Да, то, что ООН так называется, берёт своё начало 1 января 1942 года, когда Рузвельт, Черчилль, Литвинов, спецпосланник от Чан Кай Ши, а также представители ещё 22 стран, подписали документ на церемонии в Овальном кабинете.
Кого не было на этой церемонии – это де Голля. Черчилль уговаривал Рузвельта включить Свободную Францию в число подписантов, но тот отказался. Мало того, что США поддерживали дипломатические отношения с вишистами, так ещё на днях 360 матросов де Голля захватили крошечный французский архипелаг у берегов Канады. Американский госсекретарь стал уговаривать канадцев выгнать оттуда голлистов, но те отказались и попросили Лондон унять своих подопечных. Но после того, как Госдеп публично обвинил «так называемую» Свободную Францию, американское общественное мнение в компании с прессой дали ему сдачи, назвав «так называемым» госсекретарём «так называемого» Госдепа. Всё осталось, как было, но осадочек, отражавший двойственную позицию США в отношении Франции, остался. Однако он не помешал укреплению дружбы Франклина и Уинстона.
Атлантическая Хартия, при всей её декларативности, стала началом конца Империи. Черчиллю ясно дали понять, что ценой победы будет её сдача. А что он? А ему деваться было уже некуда.
Теперь спрашивается: зачем Черчиллю нужна была Северная Африка? Если на вторжение во Францию не хватало сил, можно было бы снова попробовать удачи в Норвегии с перспективой захвата железных руд Швеции. Африка была не столь важна. Конечно, старый империалист хотел прибрать к рукам то, что плохо лежит: если не включить в империю, то хотя бы подчинить политически. Теми же мотивами объясняется желание высадиться в «мягком подбрюшье Европы» – на Балканах. Но главное – во Франции можно было знатно огрести. Обоим странам не хотелось рисковать жизнями многих тысяч своих сограждан. Пусть русские ломают хребет Вермахту в кровопролитных сражениях, они ведь за свою свободу воюют.
Стоит отметить честность автора: война с Японией была вызвана стремлением союзниками сдержать её экспансию. Топливное эмбарго, объявленное Рузвельтом после захвата Индокитая явилось де факто казусом белли.
Если сегодня кто-то и помнит фрегат «Паллада», то, как правило, не за военно-морские подвиги. Своей славой корабль обязан чиновнику и писателю Ивану Гончарову, который на нем «путешествовал» и оставил после себя путевые заметки. А ведь «Паллада», если задуматься, была кораблем с крайне интересной судьбой.
Началось всё, как водится, с личного указания императора Николая I. В 1831 году государь пожелал, чтобы у России был фрегат не хуже, а то и лучше, чем у англичан. Взяли чертежи трофейного американского фрегата «Президент» — тогдашнего эталона океанского рейдера. То есть, корабля для «особых» поручений на чужих торговых путях. Проблема была в том, что американцы чертежами не делились, а англичане, захватившие «Президент» как трофей, — тем более. Пришлось действовать не мытьем, так катаньем. В Англию отправился штабс-капитан И. А. Амосов, который эти чертежи «добыл».
Задачу поручили инженеру В. Ф. Стокке. И тот, что удивительно, не стал слепо копировать «импорт». Он рискнул нарушить «высочайшее повеление» и перепроектировал корму, сделав её круглой — так было и прочнее, и легче. Если бы не сработало — Стокке пошел бы по этапу. Но сработало. 2 ноября фрегат был заложен.
В 1832 году 52-метровый гигант сошел со стапелей Охтенского адмиралтейства. Для своего времени это был хай-тек: 52 орудия, железные цепи вместо пеньковых канатов, металлические баки для воды вместо деревянных бочек (вода в бочках тухла быстрее). Первым капитаном назначили молодого, тогда еще мало кому известного офицера П. С. Нахимова, но он там надолго не задержался — ушел на Черное море командовать настоящими линейными кораблями.
Первые десять лет «Паллада» занималась чем угодно, только не войной. Корабль превратился в «золотое такси»: возил слитки из Монетного двора в Лондон. В остальное время — унылые практические плавания по Финскому заливу. Позже фрегат и вовсе стал чем-то вроде учебной парты для августейшей семьи: на нем оттачивал морские навыки великий князь Константин Николаевич. Что поделать, Россия в ту пору войн на море не вела.
К 1852 году «Паллада» уже считалась ветераном, ей стукнуло 20 лет. И именно это старое, подлатанное судно выбрали для важнейшей дипломатической миссии — пробить торговый договор с закрытой Японией. Экспедицию возглавил вице-адмирал Е. В. Путятин, а секретарем всунули И. А. Гончарова. Писатель был не в восторге. В своих записках он язвительно отмечал: «Наш фрегат... всё-таки был старое судно, которое только подкрасили, подновили к плаванию...»
Поход с самого начала не задался. Едва выйдя из Кронштадта, «Паллада» в тумане села на мель в проливе Зунд. Больше месяца ушло на ремонт в Англии. Дальнейший путь в Атлантике и Индийском океане превратился в борьбу с течами. Во время тайфуна Гончаров писал: «Какую энергию, сметливость и присутствие духа обнаружили тут многие!». Путятин, оценив ситуацию, еще из Африки отправил в Петербург депешу с просьбой выслать на замену новый фрегат «Диана». Но — не срослось, дальше шли на «Палладе».
Когда «Паллада» наконец добралась до Дальнего Востока, грянула Крымская война. В здешних водах рыскала англо-французская эскадра. «Паллада», с ее течами и изношенным корпусом, была для них не противником, а призом. Стали думать, куда спрятать корабль. Его пытались провести в устье Амура, но не вышло: осадка фрегата была слишком большой для мелкого и извилистого фарватера.
В итоге фрегат загнали в Императорскую (ныне Советскую) гавань и бросили в бухте Постовой. Там он, скованный льдом и охраняемый горсткой матросов, и встретил свой конец. Весной 1855 года адмирал В. С. Завойко, осмотрев протекающее и вмерзшее в лед судно, понял, что буксировать его бесполезно. В январе 1856 года мичман Разградский исполнил приказ: в днище просверлили дыры, и некогда образцовый фрегат лег на дно собственной гавани, чтобы не достаться врагу.
*********************** Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны лонгриды, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
Некоторые вещи со временем видоизменяются, что, как легко понять, есть нормальная часть существования чего-либо. Применительно к человечеству, одной из самых гибких вещей является язык. С каждой новой эпохой, новой переменой он становится иным - часть слов отмирает, уходя на пенсию в словари, часть - появляется и нащупывает своё место в языке, ну а некоторые просто меняют значение.
Касается данная тенденция в том числе и политических терминов. Очень яркий пример - это "фашизм", об академическом определении которого по сей день идут споры. Раньше в массовом сознании многих стран Европы оно было символом силы и прогресса, "третьего пути". Ныне то же массовое сознание говорит "фашист", имея ввиду просто "ужасный человек" или реже "человек, придерживающихся резко не нравящихся мне взглядов".
Что-то похожее случилось и с некоторыми древними титулами, которые стали из вполне приличных синонимами злодейства. Речь о двух словах - "тиран" и "деспот". Как они возникли, когда и зачем употреблялись и каким образом связаны с другим титулом - "басилевс" (василевс), я и расскажу.
И пожалуй, начну я как раз с василевса.
Признаюсь, моя первая ассоциация с ним - это одноимённый персонаж франшизы "Три богатыря"
Его путь начинается в Бронзовом веке, в промежуток времени между XV и XI столетиями до нашей эры. Тогда происходила, ни много ни мало, прелюдия к создания греческой культуры. Её ранней формой является Микенская цивилизация, знаменитая своими эпическими городами.
Её представители говорили на предке греческого языка, в котором и появляется слово "василевс" (писалось так - 𐀣𐀯𐀩𐀄, транскрипция - "qa-si-re-u"). Это был вождь, лидер местного сообщества, человек уважаемый, но стоявший всё-таки ниже царя в иерархии.
Когда Микенская цивилизация пала из-за дорийского нашествия и прочих факторов, титул начать менять своё положение. К VIII веку до нашей эры он уже утвердился как основной монарший, а окончательно вытеснил другие ранние вариации, такие как "ванакс", к началу классического греческого периода. Гомер в своей Илиаде вовсю использовал "басилевса" в значении царя.
В IV веке до нашей эры, когда жил Аристотель, басилевсами становились также те, кто исполнял функции жреца и судьи в Афинской республике. Они не были монархами, являясь архонтами (выборная должность в Афинах тогда), что резко отличало их от остальных коллег, правивших всё-таки на троне.
Иными словами, "василевс" - это то же, что "царь", "король" и тому подобное. Однако схожим по статусу был и "тиран" - второй главный герой истории. Это слово, пришедшее в греческий, вероятно, из анатолийского хеттского языка, закрепилось позже, но тоже стало весьма нередким.
И то, и другое использовалось правителями крупных государств либо полисов, но разными. Даже не просто разными, а качественно разными. Аристотель, подробно описывая сложившуюся вокруг него политическую реальность, однозначно говорил, что базилевсом может считаться лишь тот правитель, который получил власть по наследству и является частью легитимной династии.
Среди таких имелись, скажем, спартанские цари, включая знаменитого предводителя трёхсот героев Леонида. Официально два лидера Спарты также были архагетами, то есть военными вождями, и считали это более престижным, хотя все соседи и найденные письменные источники называли их басилевсами.
Древняя Спарта
Леонид в знаменитой документальной исторической картине "Знакомство со спартанцами" 2008 года. Власть его и его предков основывалась на том, что они якобы происходят от самого Геракла. Лёня, вот, был потомком данного персонажа в двадцатом поколении.
Такие уважаемые семьи и величались полноценными басилевсами, передавая титул от отца к сыну, порою и веками. А вот тиран - это совсем другое дело. Тираном человек становился, если каким-то образом брал власть в городе или царстве не по праву крови, а самолично. Чаще всего это происходило силовыми методами.
Из-за того, что высочайшей родословной у него не было и от полубогов он не рождался, тиран воспринимался как временный, насильственно руководящий лидер. В полисах, где было развито коллективное управление (та самая "первая демократия"), тираны были практически всегда нелюбимы. Чем больше развивались институты выборных должностей, тем реже случались и быстрее прерывались их правления.
В Афинах самым успешным тираном был Писистрат (560-527 годы до н. э.), который сделал многое для победы над городами-конкурентами, и сыграл немаловажную роль в превращении Афин в ключевой региональный религиозный центр.
Он даже своей смертью умер, что для карьеры тирана уже отличное достижение.
Впрочем, такие деятели - это не самые частые случаи. Большая часть тиранов правила мало, умирала не то чтобы слишком естественно, а память после себя оставляла плохую. Передать свою власть наследникам им удавалось редко.
Неудивительно - их положение по определению было шатким, а вставали у руля они чаще в местах без династии басилевсов, где с высоким шансом позже преобладали демократы, сочинявшие про тиранов всяческие чёрные легенды.
Интеллектуалы считали их самодурами, а народ регулярно поднимал на вилы. Это не значит, что они все были ужасными маньяками - в действительности, полезные и компетентные то и дело появлялись, но добивались успеха явно вопреки, и не получали безупречной репутации. Да и могли ли, если сам их статус был автоматическим клеймом для огромной доли людей?
Почти хрестоматийным примером тирана-злодея является Фаларис, управлявший городом Акрагант (Сицилия) в первой половине VI века до нашей эры. Всю его славу составляет неимоверная жестокость, наверняка "приукрашенная" оппонентами, но всё-таки, видимо, имевшая место.
Утверждать так можно, ведь именно Фаларис велел изобрести и первый использовал медного быка - мягко говоря, неприятную разновидность агрегата для исправительных процедур, которая в том или ином виде практиковалась греками вплоть до поздних Средних Веков.
Как гласит легенда, наш кадр первым делом казнил в быке создателя сего средства, а после собственного свержения и сам был туда помещён. Это, конечно, слишком похоже на поэтическое враньё, но, тем не менее, сам факт смерти от насилия показателен - аналогичным образом заканчивали очень многие братья Фалариса по ремеслу.
В общем, опасное это дело - тиранить. Но желающие всегда находились, пока к римскому завоеванию Греции всё не потухло.
Немало тиранов пыталось преодолеть свой статус и стать реальными монархами с правом передачи власти по наследству. Удалось мало кому, хотя примеры есть. На той же Сицилии, в Сиракузах, с 317 по 289 год до Рождества Христова верховодил Агафокл, смелый и сильный, но в то же самое время жестокий и грубый военачальник, который в 304 году таки добился провозглашения себя басилевсом.
Он завоевал практически всю Сицилию и ряд городов южной Италии, на определённом этапе став важной фигурой в региональной политике. С ним как с равным вели дела правители Эпира, Македонии и птолемеевского Египта. И даже так сохранить царство ему не получилось - Агафокл сам восстановил демократию незадолго до смерти, не видя перед собой достойного наследника.
Сей дяденька был одним из самых успешных тиранов, несмотря на приписываемую (и, судя по всему, отчасти реальную) кровожадность. После него тирании совсем угасли, бесповоротно канув в историческую память.
В ней же эта форма государственности со временем утратила своё первичное значение, став синонимом исключительно страшного, беззаконного и жесткого стиля командования не только на уровне страны, но и на бытовом - "мать-тиран", "домашний тиран", и тому подобное. Неудивительно - слишком уж много её критиковали историки и публицисты чуть ли не с самого появления.
Разве что в названии известнейшего теропода - Тираннозавра рекса - слово "тиран" используется если не комплементарно, то хотя бы нейтрально
Ну понятно, тираны сдулись. А что с басилевсами? Их всё описанное время никто не трогал, и титул спокойно носили короли в эллинистическом мире. Во II-I веках до нашей эры они все потеряли свои владения из-за римской пяты, что временно сделало древнее обозначение не очень актуальным.
Нет, греки с македонянами иногда и римских императоров величали так, однако ни один из них, пока Запад был главнее, не включал "басилевса" в свою титулатуру. Обидно было восточным подданым, наверное.
Кроме того, шахиншахи Парфии и Сасанидского государства (Ирана) в греческих текстах тоже становились "василевсами василеонами" - то бишь, "царями царей" в переводе. Причём самое интересное, что возвращение к титулу случилось именно из-за Ирана.
Когда восточно-римский император Ираклий I в 628 году победил Сасанидов, именно "Василевс василеон" стала его новой, улучшенной высочайшей кличкой. Без западной части империи на востоке началась стремительная эллинизация, частью которой оказалась и реанимация более аутентичного для основного населения страны титула. Позже он перешёл в форму "василевс", и остался с византийцами до самого конца их истории.
Ираклий
Империя в начале VII столетия
Наверное, с падением Константинополя в 1453-м они и выродились насовсем? Так подумать можно, но ничего подобного. Нельзя забывать, что по сути своей "василевс" - это король, и он не отличается глобально от западных монархов. Поэтому, когда в XIX веке появилось королевство Греция, возродились и василевсы - разве что, теперь они были из немецкой династии, ну да ладно.
Вашему вниманию - греческая монета 1876 года с подписью "Георг I, король Эллинов".
Таким образом, последним басилевсом был Константин II, потерявший трон в 1974 году с упразднением монархии.
С византийским периодом напрямую связан и последний главный герой поста - "деспот". В переводе с греческого - "владыка", "господин", он существовал давно. В Античности имел значение "полновластный правитель".
Ещё император Юстиниан I в 500-х годах носил его как второстепенную часть своего списка титулов, и все после него тоже. Фигурировал также как обращение к монаршим сыновьям, присутствовал на монетах.
Юстиниан Великий
Акцента на нём не делалось до XII века, а если более конкретно - до Мануила Комнина (1143-1180).
С него пошёл внезапный упор на "деспота", который отныне стал высшим придворным титулом в державе, вторым после императорского. Престиж данного слова вырос настолько сильно, что после развала Византии в 1204-ом ряд государств на её осколках возглавили самые настоящие деспоты, считая это очень почётным и статусным.
Цари всех образований на этой карте не брезговали деспотией.
По мере того, как хаос в регионе нарастал, и другие подхватывали тенденцию. В XIII-XIV веках деспотами себя объявили цари Болгарии и Сербии
Из этого ясно, что ничего зазорного в бытии деспотом никто не видел, и обстояло дело очень даже наоборот. А что в таком случае произошло? Кто опорочил прекрасного "владыку"?
Тут всё просто. В 1479 году, с уничтожением Эпирского царства османами, "деспот" умер как титул, и никогда больше не возрождался (не считая номинального ношения парой правителей до начала XVI века).
Но и в покое его не оставили. Вскоре в Западной Европе началось Новое Время, приведшее в эпохе Просвещения. Тогдашние философы и публицисты много обращались к греческому наследию, считая его образцом.
В то же время, такие элементы эллинской политической культуры, как тирания и деспотия, стали восприниматься крайне негативно. Одна - как символ беззаконной власти (в унисон и с современниками многих тиранов), а вторая - как пережиток старинного метода управления, считавшегося отсталым и архаичным. Деспотии сравнивались с абсолютными монархиями, и служили, как правило, делу усиления бичевания этого нелюбимого просветителями строя.
Тогда-то они и вошли окончательно в языки европейских народов в современном обыденном понимании, став во многом синонимами друг друга и своего рода оскорблениями.
"Василевсу" повезло больше - греки так по-прежнему называют любого короля, хоть саудовского, хоть британского, а остальные культуры сохраняют его как нечто из прошлого, причём с вполне положительной коннотацией. Ну и про популярные имена "Василий" и "Василиса", произошедшие от этого же самого, забывать тоже не стоит.
Хотя в современности и "деспот" присутствует, и даже на официальном уровне. Возможно, вы не смотрели на это с такой перспективы, но наше обращение "владыка", применяемое к церковным иерархам, это и есть он. В Элладской Православной Церкви епископы по-прежнему являются деспотами, что упоминается в богослужениях.
А ещё есть феминитив - "деспина", выступающий одним из эпитетов Богородицы. С ним в одном ряду стоит и другой - "василиса". Проще говоря - "госпожа/владычица и королева".
Так вот три старых, пыльных слова, начавшие свой путь во времена незапамятные, приобрели новые значения и краски, и живы до сих пор. Не всем так везёт, надо сказать.
Здравствуйте читатели! В предыдущих постах я вам уже рассказал про три Великих Чуда Света - про Колосса Родосского, Александрий маяк и Мавзолей в Галикарнасе. В сегодняшнем посте мы погрузимся еще глубже и дальше в историю античного мира - во времена строительства четвертого Легендарного Чуда Света - Храма Артемиды Эфесской. И начну свой рассказ непосредственно про Артемиду.
Про Артемиду. Богиню охоты и плодородия
Поклонение Артемиде имеет настолько глубокие корни, что теряется в догреческих верованиях. Многие исследователи видят ее прообраз в великой «Владычице зверей» минойской и микенской цивилизаций, чьи изображения с животными в руках находят на печатях и фресках II тысячелетия до нашей эры. Эта архаическая богиня-хозяйка дикой природы была ассимилирована пришедшими греками и вошла в их мифологию как дочь бога Зевса и богини Лето, и сестра-близнец Аполлона. Уже в гомеровском эпосе, одном из древнейших памятников греческой литературы, она предстает вполне сложившимся и могущественным божеством. Таким образом, культ Артемиды в тех или иных формах существовал на землях Греции с бронзового века, но его классический олимпийский канон сформировался к VIII-VII векам до н.э.
Для древнего грека Артемида была воплощением фундаментальной и неукротимой силы дикой природы. Она была богиней-охотницей, вечно юной девой, которая с луком и стрелами в сопровождении нимф и своры собак носилась по лесам и горам. Ее гнев был стремителен и смертоносен. Классический пример - миф об Актеоне, юноше, который случайно увидел ее обнаженной во время купания. За эту невольную провинность Артемида, по словам поэта Каллимаха в гимне «Купание Паллады», превратила его в оленя, и его же собственные псы разорвали его. Этот миф иллюстрировал одну из ключевых идей: Артемида охраняла неприкосновенность и чистоту дикой природы, а также свою собственную девственность, которая была символом ее независимости и самодостаточности.
Но ее роль в жизни греков была далеко неоднозначной. Будучи безжалостной охотницей, она одновременно была «госпожой зверей» и защитницей всего живого, особенно молодняка. Она так же могла наслать болезнь и внезапную смерть, но также и отвращала зло. Как сестра Аполлона-целителя, она почиталась как защитница от болезней. Более того, Артемида стала одной из главных покровительниц женщин и деторождения. Ее вызывали в качестве «помощницы в родах». Этот объясняется ее собственной мифологической биографией: говорят, что она, будучи новорожденной, помогла своей матери Лето родить своего брата-близнеца Аполлона. Таким образом, она, сама не познавшая материнства, стала повитухой и защитницей рожениц. Женщины взывали к ней во время схваток, и успешные роды рассматривались как дар богини.
Культ Артемиды был невероятно широко распространен. Для греков Артемида была необходима как олицетворение порядка в диком мире природы, как защитница в ключевые моменты жизни и смерти, и как суровая, но справедливая сила, напоминавшая о хрупкости человеческого существования перед лицом вечной и могущественной природы.
Строительство храма
Решение о строительстве легендарного храма, посвященного Артемиде, возникло в середине VI века до нашей эры, в древнем городе Эфес. В те времена Эфес находился под сильным влиянием Лидийского царства. Именно лидийский царь Крез, чье имя стало синонимом несметных богатств, выступил главным покровителем и спонсором этого амбициозного проекта. Историк Геродот прямо указывает на щедрость Креза, сообщая, что тот пожертвовал значительные средства на строительство храмов в греческих святилищах, и Эфес был в их числе.
Строительство началось примерно в 550 году до н.э., и руководство этим беспрецедентным по сложности предприятием было поручено знаменитому критскому архитектору Херсифрону из Кносса. Именно ему и его сыну Метагену пришлось столкнуться с колоссальными инженерными вызовами. Главной проблемой была болотистая, неустойчивая почва, совершенно не подходившая для возведения такого массивного сооружения. Гениальность Херсифрона проявилась в том, что он не стал бороться с природой, а решил использовать ее себе во благо. Он рассудил, что мягкий, пропитанный водой грунт будет работать как амортизатор во время частых в том регионе землетрясений. Чтобы тяжелый мраморный храм не погружался в трясину, был вырыт гигантский котлован, который, по свидетельству античных авторов, заполнили смесью древесного угля и овечьей шерсти - этот материал должен был служить упругим и устойчивым фундаментом, распределяющим нагрузку.
Транспортировка и установка огромных мраморных блоков и колонн также представляла собой невероятную трудность. Римский архитектор Витрувий, опиравшийся на более ранние источники, описывал, как Херсифрон для перевозки многометровых колонн придумал вставлять в их торцы мощные деревянные оси, превращая их в подобие гигантских катушек, которые катили сотни рабочих по специально проложенной дороге. Когда же дело дошло до укладки на место архитрава - массивной каменной балки, перекрывавшей пространство между колоннами, Метаген, сменивший отца, применил другую хитроумную технологию. Он приказал подвесить каменные блоки на деревянных лесах и постепенно засыпать их мешками с песком. Песок медленно высыпался, и архитрав так же медленно и плавно опускался на свое предназначенное место.
Строительство продолжалось долгие два века. К сожалению при жизни ни Херсифрону, ни Метагену было не суждено увидеть завершение строительства своего детища. Строительство завершили греческие архитекторы Деметрий и Пионий в 380 году до н.э.
Архитектура и назначение храма
Храм Артемиды был самым известным и одним из самых больших храмов античного мира. Самым главным местом этого храма являлось его центральное помещение - целла, где хранилась древняя статуя богини, которая была окружена «лесом» многочисленных колонн. Эти колонны, числом 127, согласно свидетельству Плиния Старшего, стояли в девять рядов по длине и в четыре по ширине храма, создавая ощущение бесконечной, величественной колоннады. Высота каждой колонны достигала 18 метров, и они несли на себе массивную мраморную крышу и архитрав.
Но уникальность храма заключалась не только в его масштабах. Многие из этих колонн были настоящими произведениями искусства. Тридцать шесть из них, как уточняет тот же Плиний, в своей нижней части были украшены рельефами высотой в человеческий рост, на которых, вероятно, были изображены сцены из греческих мифов.
Но еще более удивительной была главная святыня храма - статуя Артемиды Эфесской. Эта статуя разительно отличалась от классического греческого образа стройной охотницы. Эфесская Артемида была архаичной богиней-матерью, владычицей зверей и покровительницей плодородия. Ее деревянная статуя, возможно, обшитая золотом и слоновой костью, имела странный для непосвященных вид: ее тело от шеи до ног было покрыто множеством округлых..... выпуклостей. Древние авторы, начиная с минувших римских времен, интерпретировали их как «многочисленные сосцы», символизирующие питающую силу природы. Хотя современные исследователи предполагают, что это могли быть украшения в виде янтарных подвесок или даже бычьи яички как символы жертвоприношения, именно этот образ «многогрудой» богини закрепился в истории. Нижняя часть ее тела была сужающейся, а на голове красовалась высокая корона в виде городских стен, а ее руки были простерты вперед в жесте одновременно благословения и принятия даров.
Храм был не просто религиозным центром - он был сердцем общественной и экономической жизни Эфеса. Под его сводами, в тени гигантских колонн, не только совершались жертвоприношения и религиозные церемонии, но и велись деловые переговоры, хранились казна и ценности города и частных лиц, заключались контракты. Он функционировал как один из первых в мире банков, пользуясь правом неприкосновенности и доверием всего эллинского мира.
Гибель храма
Гибель храма было многоступенчатым действием растянутым на многие века. Все началось в 356 году до нашей эры. Согласно преданию некий Герострат, движимый болезненной и тщеславной жаждой бессмертной славы, поджёг храм Артемиды. Огонь, пожиравший смолистые балки кедрового дерева и раскалявший мрамор, уничтожил храм практически полностью. Говорили, что это кощунство случилось в ту самую ночь, когда в Македонии родился Александр Великий, и позже сами эфесяне объясняли это совпадение так: богиня была так занята рождением будущего царя, что отвлеклась и не уберегла свой дом. Жители Эфеса, потрясенные святотатством, не только казнили Герострата, но и попытались предать его имя забвению, официально запретив его упоминать под страхом смертной казни. Но не смотря на запрет имя Герострата дожило до наших дней и является символом бессмысленного разрушения.
Храм был разрушен, но он был слишком важен для эллинистического мира, чтобы исчезнуть навсегда. Началось его возрождение, которое, по легенде, финансировал сам Александр Македонский, предложивший покрыть все расходы при условии, что в храме будет увековечено его имя. Однако эфесяне, проявив дипломатическую изворотливость, вежливо отклонили предложение, но оставив за собой право использовать его дары. Новый храм, отстроенный архитектором Хейрократом, был еще грандиознее прежнего.
Второй сокрушительный удар нанесла новая эпоха - эпоха великого переселения народов. В 263 году нашей эры, в разгар кризиса Римской империи, на богатые малоазийские берега напало германское племя готов. Они ворвались в святилище, разграбили его, унеся золото, серебро и драгоценные приношения многих поколений, и, вероятно, значительно повредили само здание. Храм выжил, но это было уже начало его долгого угасания.
Окончательную же гибель храму Артемиды принесло не варварское нашествие, а новая религия - христианство. К IV веку нашей эры, когда император Феодосий I объявил язычество вне закона, великий храм стал восприниматься не как памятник культуры, а как оплот ненавистного идолопоклонства. Храм был закрыт, богослужения запрещены, а его камни стали методично разбирать на строительные материалы для новых христианских церквей, мостов и крепостных стен. Со временем и от крыши храма ничего не осталось, что открыло сердцевину здания для разрушительного действия дождей и ветров.
Последний, заключительный акт разрушения совершила природа. Река Каистр (ныне Малый Мендерес), веками несшая ил, и заболачивавшая местность, медленно, но верно поглощала руины. Остатки колонн, статуй и стен постепенно уходили в топь, скрываясь под слоями грязи и ила, пока от величайшего чуда не осталось лишь пустынное место. Сегодня на месте храма стоит одна единственная колонна, собранная в XX веке из обломков, найденных на болотистой почве.
На этом заканчивается мой рассказа о четвертом Чуде Света - надеюсь он вам показался интересным. В следующий раз я расскажу про третье Чудо - про Статую Зевса в Олимпии.
P.S1 Уважаемые читатели! Позвольте Вас немного отвлечь от исторической тематики. Я по образованию инженер-проектировщик и мне бы хотелось запустить серию постов, посвященных моей профессии, но не знаю насколько был бы интересен Вам этот контент. Свой пилотный выпуск хотел бы начать с основ проектирования - начиная с теплотехнического расчета зданий. С этого расчета обычно и начинались все мои проекты, так как «сбор тепловых нагрузок» первостепенная задача в начале проектирования. И заранее спасибо Вам за вашу поддержку!
Вам было бы интересно почитать подобные инженерные посты?
P.S 2 Подписывайтесь, чтобы всегда быть в курсе интересных обзоров и событий. Ваша поддержка очень важна! И пишите в комментариях - по каким событиям вы бы хотели еще увидеть статьи)
Римские военные медики обладали обширными знаниями о лечебных свойствах растений и трав, которые были эффективны при заживлении ран и заболеваниях.
Марк Теренций Варрон (116–27 до н. э.) -- римский учёный и писатель под покровительством Августа, признавал важность микроорганизмов в патогенезе болезней задолго до того, как Луи Пастер сформулировал микробную теорию: «При строительстве… следует проявлять особую осторожность, размещая её [больницу] у подножия лесистого холма, где она будет открыта целебным ветрам. Следует проявлять осторожность там, где поблизости есть болота, потому что там размножаются некоторые мельчайшие существа, невидимые глазу. Они распространяются по воздуху и проникают в организм через рот и нос, вызывая серьёзные заболевания». (Варрон, «Rerum Rusticarum di Agri Cultura», книга III).
Medicus ordinarius или армейский врач, считавшийся офицером в звании optio за работой
Плиний Старший подробно описывает это в своей «Естественной истории»: «Немытая шерсть даёт множество средств… применяемых… с мёдом к старым язвам. Раны она заживляет, если обмакнуть в вино или уксус… Яичные желтки… применяются от дизентерии вместе с пеплом скорлупы, соком мака и вином».
Хотя их знания были скорее эмпирическими, но методы тщательно проверены на поле боя и, следовательно, более эффективны, чем многие из тех, что были доступны большинству армий до XIX века.
Руководителем медицинской службы легиона был главный врач, которого называли просто Medicus. Ранг Medicus неясен, но вероятно, был на одном уровне с рангом младших военных трибунов. Главному врачу подчинялись 10 medici ordinarii -- квалифицированные медики, которые отвечали за лечение солдат каждой когорты и имели звание optio, но не командовали на поле боя. Во время своего правления Август наконец даровал dignitas equestris, или социальное звание всадника, всем врачам, государственным и частным.
Работа milites immunitys
Ниже ординариев находились простые санитары, некоторые из которых были солдатами (milites immunitys). К последним относились капсарии (перевязчики ран, от слова capsa — разновидность ящика, в котором они носили бинты) и сепласарии (мазатели), которые раздавали лекарства.
Постоянные гарнизоны и форты регулярно получали лекарства и ингредиенты для их приготовления, а медики также изобретали собственные растительные средства. Римская диагностика и лечение пациентов часто представляли собой сочетание заимствованных у греков лекарственных средств и некоторых местных практик.
Должности медика легиона и медика когорт подчинялись претору или командиру лагеря, который мог быть легатом, но чаще всего подчинялся самому легату. С каждым лагерем и каждым родом войск был связан свой медицинский корпус.
Медицинские инструменты
Археологи обнаружили тайники с хирургическими инструментами в руинах римского военного лагеря в Бадене с госпиталем на двести человек, и это свидетельствует о том, что там размещались медицинские работники.
Римские хирурги носили с собой набор инструментов, который включал щипцы, скальпели, катетеры и экстракторы стрел. Инструменты имели разное применение и кипятились в горячей воде перед каждым использованием.
Метод фибулы
Зашивание ран иглой и ниткой не отличалось от современного подхода, но если возникали опасения по поводу инфекции или воспаления, часто предпочитали техникуфибул. Она заключалась в том, что через рану пропускали медные спицы, а затем обматывали их нитками в форме восьмёрки. Римский автор Цельс писал, что «фибулы оставляют рану шире… чтобы обеспечить выход скапливающейся в ней жидкости».
Некоторые хирургические инструменты, доступные римским военным хирургам, были весьма изобретательны. Специальные щипцы использовались для удаления костных фрагментов, а также для перерезания артерий и остановки кровотечения.
Щипцы
Dioclean cyathiscus (ложка Диокла) представлял собой изогнутый инструмент в форме ложки с небольшим отверстием у основания для извлечения наконечника копья или стрелы. Его вводили в рану, а затем слегка поворачивали, чтобы подцепить остриё, которое затем можно извлечь.
Dioclean cyathiscus
Принцип работы
В хирургии хирурги использовали обезболивающие, такие как опий и скополамин (из белены) для лечения, а ацетум (кислота в уксусе) использовался для промывания ран. Вино, смешанное с миррой в достаточных количествах, составляло обезболивающее лекарство (а также яд для безнадежных раненых).
Солдатам давали такое вино, чтобы облегчить боль, или принимали в больших количествах, чтобы покончить с собой.
Музыканты умирают, и делают это довольно часто – иногда мрут прямо как мухи. И чего они только не творят: передозировка наркотиков, самоубийство выстрелом из дробовика в лицо, злоупотребление лекарствами, автокатастрофа. Некоторые музыканты прыгают из окна, тонут в ванной на радостях после выхода очередного альбома, будучи под веществами; гибнут в авиакатастрофах; захлёбываются в собственной блевотине; их убивают безумные фанаты их же группы...
В общем, ребята умеют уходить красиво. Но бывало ли такое, что музыкант умер прямо на сцене во время выступления? Отвечаю: да, было, и не раз. И сейчас я поведаю об одном таком случае...
США, 1985 год, штат Массачусетс, Бостон. Четверо парней решили создать музыкальную группу под названием «Treat her right» ("Веди себя с ней хорошо"). Идея была в том, чтобы группа играла что-то между блюзом, классической рок-музыкой и корневым роком (кантри+фолк+блюз), но чтобы это не был типичный блюз-рок и звучало довольно просто и приятно.
Для этого коллектив пошёл на небольшую хитрость, а именно решил отказаться от банального звучания.
Басист группы Марк Сэндмен был большим любителем экспериментов, он постоянно делал что-то с инструментами и создавал новенькое для себя. Так, он сделал для себя «низкую гитару» – электрогитару, которая по звуку напоминала бас и в итоге выполняла его функцию.
Барабанщик, Билли Конвей, вместо классической барабанной установки выбрал вариант коктейль-барабан – это такая компактная ударная установка, которая объединяет функции бас-барабана и малого барабана в одном корпусе. Обычно такая штука используется для компактного размещения в небольших заведениях.
Если ритм-секция получилась довольно необычной, то вот гитара и губная гармоника были стандартными – ребятки всё же не в авангардную музыку уходить собрались.
Группа просуществовала до 1991 года, записала 4 альбома, стала популярной у себя дома в Бостоне, но всё же общего признания добиться не смогла, и по итогу коллектив распался. Но ведь это не конец нашей истории.
Марк Сэндмен ещё в 1989-м создал свой собственный проект, использовав наработанный в «Treat her right» опыт и сделав ставку теперь на смесь блюза и джаза на базе традиционных рок-аранжировок. Так появилась на свет группа «Morphine» (Морфин).
Состав инструментов у нас такой: бас, барабаны плюс перкуссия, саксофон. Сакс был преимущественно баритон, но звучал и саксофон-сопрано, тенор-саксофон и даже бас-саксофон. Бывало так, что саксофонист Дэн Колли играл на двух саксах одновременно.
И да, всё верно, никакой электрогитары!
Сэндмен и здесь отличился со своим изобретательским талантом:
в этот раз на позицию бас-гитары он действительно взял бас, но решил пошаманить со струнами. Во-первых, он поставил всего две струны, да и те настраивал по квинтам (CG или DA). Точнее как, сначала у него было две гитарные струны и одна басовая, а потом чисто две басовые.
А во вторых, он превратил бас-гитару в «баситар», или же слайд-бас.
Как же вам описать звучание, которое выходило у группы... Представьте себе бар, в котором довольно тёмное, мрачное освещение, он весь пропитан сигаретным дымом. Вы слышите тёмную сторону блюза, которая может быть как довольно агрессивной, так и умиротворяющей. Джаз, который не занимается музыкальным онанизмом. Рок, который не умер. Всё вместе это Low rock, буквально низкий рок – из-за своего низкого звучания, от инструментов до бархатно-прокуренного вокала Сэндмена. Если говорить кратко, то Morhphine -– это секс в чистом виде, но только в аудиоформате, который не оставит ваши уши невинными.
Уже в 1992 году группа выпустила свой первый альбом, и понеслось...
Второй, третий и четвёртый альбом, десяток синглов, видеоклипы, туры по США, Европе, Новой Зеландии, Японии...
Их песни стали крутить по радио, они звучали в фильмах («Раскрепощение» «Нечего терять», «Дикость», «Одиночка»), даже в главном сериале современности «Клан Сопрано» их можно услышать!
Сэндмен создал свою независимую студию звукозаписи под названием «Hi-n-Dry», которая стала эдакой базой для группы.
Казалось бы, ну что может пойти не так?
Лето 1999 года. «Морфин» записали свой 5-й альбом, и он уже готовится к выходу. Группа в очередном туре по Европе, выступает в Италии на фестивале, в коммуне под названием Палестрина. 3 июля на улице стояла дикая, 40-градусная жара. Музыканты пришли в заведение, где должны были выступать, и вместо того, чтобы немного отдохнуть, сразу устроили саундчек, а затем начали играть концерт. Во время представления у Сэндмена случился сердечный приступ, и он упал прямо на глазах у публики. Его сердце остановилось, всё было кончено.
Марк Сэндмен скончался в возрасте 46 лет, войдя в историю как новатор, придумавший новый жанр музыки, изобретатель и лидер отличной музыкальной группы, которая высоко ценится любителями музыки и по сей день.
Ушёл он на пике своей карьеры, занимаясь своим любимым делом, прямо на работе. Он просто жил, творил, пел и буквально умер на высокой ноте.
На фотографиях к посту вы можете увидеть последний концерт Марка и непосредственно его кончину на последнем фото...
1/6
Конечно, это не единственный артист, что скончался на сцене. Но о других, не менее интересных случаях я расскажу как-нибудь в другой раз...
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
