Вот он входит, сама доброта, излучающая флюиды позитива, здоровается с пациентами. Мы все, к слову говоря, лежим в отдельной палате для тяжелых больных. Это означает отсутствие одежды, обвязку, уколы и постоянное дежурство медперсонала. Все, в меру сил и адекватности, здороваются. Кто-то улыбается и смеется. Ну, психам простительно. Я просто спокоен. Но его энергетика подкупает.
- Ну что, дорогой, на поправочку? – спрашивает доктор меня.
- Откуда я тут, почему? – перебиваю его я. - А как же Стяжатели?
- Мы тебя выкупили, - легко отвечает директор этой богадельни, будто речь о матрасе или телефоне б\у.
- М, ясно. А зачем руку одну оставил, Седовласый? – вот вопрос, что действительно волнует меня.
- Писать письма Деду Морозу?
- Ха-ха-ха, молодец! – Седовласый серьезнеет. Взгляд полон этакой отеческой заботой. -Еще раз попробовать подселение Колесничего.
- Вот как, сука? А я думал – дрочить.
Я беспомощен. И это единственное, что мне остается: злой юмор. Ну, мне так хочется думать.
- Юморист! – реагирует Седовласый. – Бодрячком, смотрю? Это ненадолго. Если не выйдет с подселением, то составишь компанию Обрубку.
- Так вот потихонечку и отрежем всё, - продолжает доктор. – А дальше… Ну, не пропустишь, ха-ха-ха, Игры с Обрубком – забег и купание, и полет на луну. И много чего ещё.
- Тебе доверие, Артемка, было оказано, а ты как некрасиво поступил. На бабенку нас променял. А ведь она тебя бросила полудохлого. А?
Я начинаю злиться. Настолько, насколько позволяют препараты в крови.
- Где Колесничий? – тихо и зловеще шепчет Леонидыч, наклонившись ко мне вплотную.
- В пизде? – Седовласый удивленно вскидывает брови. – Ну, ты юморист, родной, точно.
Но тут же его лицо разглаживается. Снова озаряется улыбкой. Седовласого осеняет мысль. Язык мой – враг мой.
Доктор вынимает из кармана телефон и выбегает позвонить. Минут через десять возвращается.
– Ясно! Значит, Каринке передал? Ничего, и её сюда привезем. Наши люди уже нашли её. Она в больничке, её охраняют, но это ненадолго.
Скриплю зубами. Он смеется задорно. Явно вся ситуация его забавляет.
- Твой тебе подсказал безобрядовый способ? – И, не дожидаясь ответа, продолжает: - Спасти её хотел, Артемка? Понимаю. – Его лицо искажает злая судорога. – Подговнял ты мне, сука. Но ничего. Теперь всё под контролем. Тебя свозим вниз. Либо её сюда доставим. Ясно? Никуда вы оба не денетесь!
- Не трогай её, сволочина! – хриплю буквально, дергаясь в путах. – Лучше меня!
- О, да! Ты своё отработаешь, родной! – При этих словах лицо Седовласого застывает. Один глаз закатывается. Как по виртуальной картинке, по всей фигуре врача пробегает рябь. Что-то в нем трещит. Мне становится не по себе. Рука Леонидыча изламывается с хрустом, теперь напоминая лапу хищной птицы.
Мой демон скукоживается и отходит в сторону. «Не зли его», - шепчет напоследок. – «У него тройной набор, я тут бессилен». Седовласый берет себя в руки. Возвращается образ милого доброго Сухорукова-актера. Явно его копирует.
- Я медленно буду отрезать от тебя по кусочку, Артемка, - говорит он таким тоном, будто речь о пироге. – Будешь парой Обрубку. И скоро вас ждут Игрища. Ух, славная забава!
Он треплет меня заботливо по плечу. Со стороны явно выглядит так, словно он искренне переживает обо мне.
- Дайте покурить, сволочи! – шепчу.
- А-а-ха-ха, - смеется это чертово существо, - курить – здоровью вредить!
И, уже уходя, оборачивается.
- Кстати, как тебе котлеты на ужин? – Показывает на культю под одеялом. – Ха-ха-ха! Вкусно было?
Меня тошнит от осознания. Но правда ли это или изощренный способ психологической пытки, мне не известно.
Вскоре заходит Женя Череп. С чего бы? После тупой банальщины навроде: как ты? начинается другой разговор.
- Помоги мне! – молю я, зная, что надежды нет. Так все приговоренные хоть однажды, но надеялись на снисхождение палачей.
- Меня же пытают, млять! Мне руку отрезали! Это нормально, по-твоему?!
- Леонидович предупреждал, что ты так скажешь.
- Ты не думал, что всё это развод?
Я уже точно не понимаю, что происходит.
- Ну, демоны все эти, - отвечает Евгений. - Почитай Юнга. Тень там. Коллективное бессознательное.
- Чего, млять? Какой еще, на хуй, Юнг?! – Когнитивный диссонанс разрывает мне голову. – А то, внизу, что мы видели? Ты же был там!
- ЛСД, - коротко и ёмко отвечает мой собеседник. – В чай. Делов-то!
- Может это просто секта ебанатов?
- Хм… - Череп морщится. – Ты о чём?
- Видишь, что эти твари делают?
- А что они делают? Ты что ли лучше? Леонидыч рассказал и показал, что ты там устроил!
- ЧЕГО??? Что я устроил, а? Ты посмотри на меня, кретин! Не знаю, что он тебе сказал, но лучше бы ты ему не верил. Ты чего, Жека? А Карина, а я?
У человека напротив стеклянные глаза. Ноль сочувствия.
- Необходимые жертвы. Ты, думаешь, один пострадал? – зло шепчет Череп. - У меня сестра там была… а эти хоть порядок наведут.
Меня трясет в путах. Я теряю контроль. И до того, как получить укол, кричу:
В конце мая зарядили дожди. С грозами, молниями, завываниями шквального ветра. С обострениями у больных.
Этими долгими ночами я находился на грани между сном и явью. Меня пугали тени на стенах, отбрасываемые деревьями на улице. Но больше всего меня пугали чертовы психи.
В эти моменты дежурная сестра или крепко спала или вообще отсутствовала. Между тем пациенты отделения заходили молча и окружали мою койку. Взявшись за руки, они сверкали бельмами закатившихся глаз, и что-то гнусаво тянули речитативом на неведомом мне языке, грубом и мерзком.
Палата сужалась до размеров маленькой коробочки или шкатулки, в которой ты чувствовал себя игрушкой на пружинке. Вот чьи-то огромные руки совершают необходимые действия, чтобы её взвести. Играет механическая музыка, паяц раскланивается направо и налево.
Было очевидно, что Седовласый раскачивает мою многострадальную психику, чтобы сломить меня.
Мой демон всё чаще уходил в себя – в медитацию свою, не знаю, или сон, - оставляя меня наедине с печалями, болью и горестями. Лишь иногда «выплывал», чтобы поддержать и развлечь беседой.
- Почему ты выбрал меня, и кто ты вообще такой? - помню, спросил я однажды.
- Там я по вашим аналогиям мажор. Обеспечен достаточно, чтобы ничего не делать.
- Скучновато. А у тебя интересная судьба. Срезонировало. Если тебе предложат посмотреть интересный фильм, ты же, скорее всего, согласишься? И, если фильм реально увлечет, захочешь его досмотреть до конца? Так устроено создателем.
- Ты знаешь что-то про это?
- Знаю, но вам запрещено знать. Как сказал Седовласый, вы рыбы, и мораль у вас рыбья.
- Но факт есть факт. И уж поверь, я к тебе со всей возможной симпатией. Вы так же снисходительно относитесь к собакам и обезьянам.
- Хорошо, хоть и так себе сравнение. И зачем, всё же, договор этот, чего вам не хватает?
- Того же, чего и вам, когда вы играете в компьютерные игры. И так, чтобы за это не было последствий.
Анна, медсестра, совершает необходимые манипуляции, кормит меня, обмывает. Что я при этом чувствую, тема для отдельного разговора.Уверен, что она, будучи новенькой, по-человечески мне сочувствует, но любые попытки её разговорить наталкиваются на стену. На прямой вопрос, в чём дело, тихо шепчет, что в курсе, что я маньяк. Пытаюсь её переубедить, и вижу по глазам, что мне она верит охотнее, нежели чем доктору. Странностей тут хватает, мягко говоря. В конце концов, говорю ей, чтобы бежала отсюда, пока не поздно. И, заодно, прошу связаться с некоторыми людьми, с трудом вспомнив номера телефонов.
Надежда есть. А пока я возвращаюсь к игре в вопросы и ответы с подселенцем.
- Избранный. Тот, кому даны полномочия. По аналогии: человек исключительных талантов у вас.
- Основное – управление людьми, умение вести за собой. На практике … есть красивое и ёмкое слово «одержимость». Так вот, одержимый человек лишен барьеров. Для демона это возможность безопасно реализовать себя, сыграть в игру.
- Ага. Миллионы смертей всего лишь яркие штрихи. И не забывай, что это человек взывает чаще всего к высшим силам.
- В определенном смысле, наш мир так же скучен, как и ваш. Но здесь толика магии решает всё. Как щепотка перца меняет вкус целого блюда. Ум человека зашоренный, ленивый. С возрастом всё хуже. Ты не способен мыслить вне категорий, кроме выученных.
- Идея и воплощение. Вот идея чашки, обычной чашки. Идея воплотилась так, как ты привык. Даже вопроса нет, а может ли быть иначе.
- И это тоже. Но я о другом. Когда я говорю «чашка», ты видишь только одну картинку. Представь себе, что в нашем мире идея воплотилась совсем иначе. И, решив попить чаю, ты бы с ума сошел, пытаясь понять, что из окружающих предметов нужно взять.
- Я сейчас с ума сойду – это точно. Голова сломается.
- Ха-ха-ха, отдыхай. А заодно подумай, кто такие демоны, и что такое демонический ум в вашем понимании. Я помогу тебе вспомнить.
Обрывками, целыми фразами и картинками в моей голове появляется информация. «Де́мон («дух», «божество) - собирательное название сверхъестественных существ или духов, занимающих низшее по сравнению с богами положение, которые могут играть как положительную, так и отрицательную роль». Ясно, спасибо.
«В ранней античности различие между терминами «даймон» и «бог» прослеживается не всегда, так же как не прослеживается связь даймонов исключительно с силами зла или добра. Считалось, что даймоны могли иметь любую природу, в том числе и смешанную, то есть могли в равной степени творить как зло, так и добро». Понятно, откуда ноги растут.
«По мнению мистиков и оккультистов средневековой Европы демоны подразделяются на девять чинов. Это первым описал голландский врач и оккультист Иоганн Вейер в своей оккультной книге «Pseudomonarchia Daemonum» (1588), где привёл подробную классификацию демонов и инструкции для желающих вызывать их. Есть и другие описания иерархии демонов».
«Архонты — демоны, выступающие в роли персонификации сил природы и космоса, которые поддерживают неизменным порядок естественных вещей или служат бессмертными прототипами для всех существ на земле (что роднит их с понятием архетипа и идей в философии).
Само это слово архонт, особенно за пределами грекоязычного мира, звучит двусмысленно. В греческом оригинале Евангелия выражение «άρχων του κόσμου τούτου» (а́рхон ту ко́сму ту́ту; в славянском и русском переводах — «князь мира сего») означает дьявол. Архонтами в гностицизме именовались злые духи-мироправители».
- Круто, спасибо за лекцию, но откуда инфа?
- Из твоей памяти. У меня полный доступ. - Не припоминаю, чтобы читал о таком, но кто знает.
- Демонический ум суть подчинение жизни низменным основам: чувственные удовольствия, деньги, власть, гордыня, злость. С какой же радостью человек призывает высшие силы для реализации этих мелочей! Поразительно. Но самое поразительное то, что все свои грехи человек так же легко сваливает на те же высшие силы.
- Вот уж точно. Поразительно! – Добавляю сарказма. Но, как всегда, мимо. – Вот что, высшее существо, сделай уже что-нибудь!
- Примени магию, не знаю. Щепотку.
- Это так не работает. Ты фэнтези перечитал. Наберись терпения. Процесс уже запущен.
- Хм… Ум за разум уже зашел! Ты меня добиваешь!
- Не, но могу. Вот тебе еще мыслишка: реальность создана для вас Стяжателями. И в этом смысле, Колесничий – это благо.
- Да блять, ты совсем меня запутал!
- Даже не начинал, - смеется.
Так проходили дни и ночи.
В начале июня, когда мир за окном расцвёл всей летней полнотой зелени и солнца, снова нарисовался Седовласый.
- Ну что, будешь сотрудничать, родной?
- А не пошел бы ты на? А? – отвечаю я ему злобно. – Как же ты меня достал!
Доктор смеется – теперь он вылитый жизнерадостный Ливси из мультика.
- Смотрю, бодрячком тут, да, Артемка? – Наклоняется поближе, ловит мой взгляд. – А я ведь и по-плохому могу. Ты глупый человечек, возомнивший о себе невесть что. Хочешь, уже завтра в соседнем отделении будет твоя дочь лежать? А? Другие родственники? Или та же ягода-каринка? Вы же все как на ладони! – Фигура Леонидыча сейчас напоминает плоскость, вырезанную из стали и намертво приваренную к привычной реальности, но превосходящей её силой в разы. Чувствую себя соломенным чучелом, вышедшим на бой с гнилой палкой от швабры против танка. – И тебя найти было делом пары звонков. Хаджар, к слову, наш человек.
Определенно, мне стало не по себе. Глупая никчемная игрушка, не понимающая правил игры, целиком зависящая от прихоти ребенка. Сегодня герой, а завтра пылишься в ящике.
- Так что, подумай немного, время выходит. Поможешь нам с Колесничим?
- Как зачем? – Доктор пожимает плечами. - Умение управлять толпой всегда пригодится. История знает примеры.
- Все они плохо кончили, - шепчу обессилено. - Насколько мне известно.
- Ну, никто не отменяет равновесные силы. Инь-ян, не забыл? Карма работает, закон сохранения энергии если угодно. Но и до того можно успеть дел наворотить ого-го! – Смеется.
- И в чём, млять, смысл-то? Власть ради власти? Как наркота, что ли?
- Дурачок ты, Артемка. – Говоря это, он хлопает меня снисходительно по руке. – Я же всё объяснял.
- Лучше быть дурачком, чем такой гнидой закомплексованной как ты! – Пожалуй, это последняя порция яда исторгнутая мной. Я выжат и слаб как котенок.
Остановившийся стеклянный взгляд Седовласого напротив напоминает о палачах, суровых судьях-фанатиках и о тех ролях, которые они так легко раздавали простым смертным.
- Аккуратнее, малыш, со словами. – Голос у него обманчиво тихий и спокойный. – Ты на волоске…
– Хорошо же, блядина, когда не надо притворяться? – решаю кинуть последний камень на весы.
Судорога пронзает Седовласого, его тело трещит. Словно нечто иномировое прорывается сквозь него, на ходу меняя наши привычные физические законы. Мир вокруг темнеет, замирает кукольным домиком, куда бездумно-злобно смотрит нечто огромное и ужасное, готовое ради сиюминутной прихоти разрушить привычный и такой уютный, оказывается, мирок.
И за секунду всё возвращается к привычному укладу.
- Сестра, готовьте его к операции. – Падает нож гильотины.
Когда я очнулся в следующий раз, то понял, что лишился обеих ног по колено. В глубине души горел огонек разгорающегося, готового поглотить меня целиком, отчаяния. Лишь умело подобранные препараты держали меня на плаву. Осознание собственного бессилия и беспомощности буквально давило могильной плитой, лишая дыхания.
Ожидаемо, меня навестил главный режиссер. Он не стал рассусоливать.
- Сегодня вечером Игры. Наслаждайся зрелищем. В будущем это ждет и тебя. А возможно и твоих родственников. – Говорит, а сам улыбается как кот, обожравшийся халявной сметаны.
Отчаяние странная штука. Поднимаю глаза на Седовласого и шепчу:
п.с. от автора - дорогим подписчикам)) болезни подкосили моё тело, поэтому задержался с продолжением. Что дальше? Ну, честно говоря, хочется попробовать силы еще раз в грядущем (с 1-го числа) конкурсе крипистори на тему "черная магия". Это если вдохновение будет. И уже после этого планирую вернуться и довершить текущую историю по мере сил. Спасибо за ожидание и понимание.
