Слыша эти речи, разбойники бледнели, тряслись, пытались удавиться верёвками, которыми были связаны. Но Камил позаботился о том, чтобы за ними внимательно наблюдали дружинники.
Камил нагонял страху на земли. Он знал, что и все остальные деревни дербанят разбойничьи шайки, взимают со смердов уплату. Но пусть крестьяне теперь понемногу наглеют, зная о своей защищённости. А разбойники – пусть боятся. Если «рыжий» снова сунется в его земли, то пусть тогда шайки дерут с него цену раз в десять больше!
Крестьянок и уцелевшего старика Камил прихватил с собой. Их деревня оказалась сожжена, вместе со всеми едва взошедшими посевами. Им всем иначе грозила голодная смерть, а в окрестностях имения беднягам найдётся место. Камил выдаст крестьянам земли в предместьях. Тем более, на девиц уже положили глаз некоторые дружинники – так что не пропадут. Да и бойцов остепенят. Женатые, как уверяли древние философы, всегда сговорчивей и послушней. Как бы только отпрыски их не оказались похожими на разбойников – надо бы девицам испить снадобье, изгоняющее едва зародившееся дитя…
До поместья из девяти разбойников добрались только семеро. Один умер от полученных ран, а второй – всё-таки удавился, пока дружинник из десятка Меньшака задремал на карауле. Пришлось наказывать всю дружину – чтобы и остальным неповадно было. Камил занялся муштрой лично. Всю ночь они отрабатывали действия в тесных построениях – при полном вооружении и до самого утра. Дружинники его, похоже, не любили, но ещё больше они невзлюбили сонного дружинника.
Камил гонял бойцов, а те особо не возражали – наказание ведь было вполне справедливое. Гонял и вспоминал, что ещё совсем недавно они не позволили бы такого к себе отношения. Лишь силой, кровавыми расправами, дуэлями и смелостью во время рейда Камил, кажется, заслужил своё предводительство в этой стае. Не уважение, но хотя бы страх. Гордился бы им командир Орманд? Наверняка старый волк не верил, что изнеженные сыновья Некраса смогут вырасти во что-то путное!
А ещё бойцы чувствовали какую-то хищную жестокость в своём предводителе, которая проснулась и особо обострилась в нём после этого похода.
Больше никто из бандитов не удавился. Камил отрубил умершим головы и насадил на пики у дороги, оставляя разбойничьи одежды неподалёку. Получилось очень доходчиво. Жалко, что таблички под рукой не оказалось. Да и не умеют бандиты читать.
В замке дружину встретили с радостью. А Камила с особенным нетерпением встретили Вальд и Лиза. Иштван тут же поспешил доложить, что, по заветам Камила, няньки отняли Ведагора у Лизы, едва та начала «сходить с ума». Травник так и не вернулся из Серебряного Перевала. И теперь Нойманна и Лизу выворачивало от жажды. Они посерели, они рыдали и падали в ноги, к удивлению придворных – молили Камила прекратить их муки. Конечно, тут же последовало множество излишних вопросов, на которые пришлось уклончиво отвечать.
-- Встаньте, не позорьтесь, -- Камил сверкнул злобой в глазах, и прихвостни тут же поднялись.
Иштван рассказал, что они даже пытались пробраться в кабинет, но их остановили стражники. Нойманн даже, чуть было, не напал на дружинников Но ему хватило ума догадаться, что Камил его в таком случае тут же наказал бы. Поэтому до полного безумства дело не дошло.
Народу понравилось глумиться над беззащитными разбойниками, от которых все уже успели натерпеться. Камил устроил целое представление. Иштван не стал участвовать в издевательствах, он для этих дел оказался слишком нежен. А вот Жанна, когда услыхала об изнасилованных крестьянках, насела на Камила с особой настырностью – она всё требовала, чтобы он публично растерзал ублюдков на части, чтобы Камил выкалывал бандитам глаза, чтобы отрезал яйца, чтобы заставил стены имения содрогаться от криков боли – и всё это на площади, чтобы все смотрели и наслаждались.
Разумеется, Камил и думать не хотел лишать себя удовольствия выкачивать из разбойников драгоценную кровь для ритуалов. Поэтому лишь разрешил Жанне как следует выпороть бандитов. Хрупкая девица взялась сделать это собственноручно. Кнута он ей не дал – умрут ведь, да и не сумеет она им хлестать. Выдал хорошие плётки. И Жанна, на виду у публики, хлестала бандитов с особой яростью, с размаху, со всей силы, страшно исказившись личиком. И откуда в ней столько злобы?... Даже Камил поражался.
Жанна остановилась, когда совсем выбилась из сил. Спины стонущих разбойников покраснели от тонких кровоточащих полос. А баронесса вдруг сделалась расслабленной, будто с плеч её свалились горы. Жанна, какая-то необычно тихая и спокойная, ушла в опочивальню и больше её никто в тот день не видел. Говорят, она даже не прикасалась к вину…
Под шумок Камил приказал Лизе и Вальду уйти в темницу, где заковал их в цепи. Иначе они бы не слезли с него – всюду бы мозолили глаза, отвлекали от важных дел. Жаль бедняг, но ведь ничего не поделаешь – необходимые травы ещё не привезли.
-- Что с ними? – спросил тогда Иштван, как-то особенно прищурившись.
-- Последствия лечения, -- ответил Камил. – Вальд был на грани жизни и смерти. Пришлось его спасать… Говорил я ему, после того, как он выздоровел – не нужно пить эти снадобья! Они вызывают привычку… Но он не стал слушать. А потом и мою Лизу ещё посадил на эту дрянь.
-- И вы оказались к нему милосердны? – удивился Иштван. – Вашу возлюбленную ведь…
-- У меня большое сердце, -- говорил Камил. – Ничего с этим поделать не могу. А люди пользуются моей добротой… Вот теперь и пожинаю плоды своей доброты.
-- Хуже, -- ответил Камил и лгал дальше. – Лечебные травы. Но с последствиями. Зато они могут вытянуть с того света почти любого. А Вальдемар тогда был плох.
-- Вальдемар называет вас Господином, -- сказал Иштван. – Словно какой-то… раб. Простите меня за подобные сравнения, милорд.
-- Это он так выражает свою благодарность. За моё милосердие. Нойманны – очень преданные соратники, как всем известно.
Разбойников швырнули в темницы. К ночи Камил отобрал из дружинников самых настрадавшихся в своё время от восстания Эрна – тех, кто лишился братьев, сестёр, родителей. Тех, кто хотел отомстить. Пятеро. А потом завёл их в темницы. По очереди они выводили верещащих разбойников, держали за руки-ноги, открывали им рты, вытягивали языки щипцами – и тут же их отрезали. Нельзя, чтобы разбойники же распространили слухи о том, что Камил вытягивает их них шприцом кровь. Это вызовет вопросы, поползут сплетни…
Дружинники с удовольствием смотрели на страдания рыдающих, сломленных и плюющихся кровью разбойников. И Камил тоже улыбался, представляя, как эти разбойники насиловали женщин на глазах у их мужей, как убивали их детей, сжигали дома, измывались над крестьянами… И как теперь эти ублюдки просят Господа, чтобы тот простил их злодеяния.
-- Никакого прощения не будет, -- ласково говорил им Камил. – Это только начало ваших кошмаров. Лишь самое начало. Впереди у вас столько мучений, что когда повстречаете чертей в аду – обрадуетесь!
Он заковал разбойников в цепи таким образом, чтобы они никак не смогли бы себе навредить. А дружинникам пожал руки, поблагодарил за добровольную помощь и пообещал, что они все вместе – ещё расправятся со всеми лесными ублюдками без исключения. Отсыпал воителям немного монет, а те сказали, чтобы Камил обращался к ним, если потребуется ещё помощь.
Главаря бандитов Камил не трогал. Оставил целым. Он его отсадил в отдельную комнату.
-- Как твоё имя? – поинтересовался Камил.
-- Асуп… -- ответил главарь.
-- Без супа обойдёшься!… Шутка. Не из этих мест? Имя необычное.
-- Из ханств, -- ответил коротко Асуп. Он всегда сжимался, когда с ним разговаривал Камил.
-- Я и думаю, слишком ты чёрный… И как тебя занесло в наши края, бабурек ты бородатый?
И Асуп рассказал свою историю. Как давно-давно пошёл на службу Альгерду в качестве наёмника – тогда царь искал солдат для войны с Империей. И манёвренные конники ханств очень хорошо справлялись с тяжёлыми катафрактариями Империи. Не одну битву прошёл Асуп. Он даже участвовал в сражении у Зелёного Холма, о котором рассказывал с особенным страхом. А потом пришли князья-изменники, началась война распада, царя убили, наследник бежал. А их отряд оказался втянут в многочисленные склоки – тогда ведь каждый ишак подумывал о том, как бы урвать кусок пожирнее. Ему не повезло. Ни в Империи, ни на территории бывшего Царства его не чествовали. В ханства возвращаться ему не хотелось – слишком он привык к северному колориту. Да и торговые пути у Хребтов были особенно богаты на купцов – только успевай их всех грабить.
Камил даже немного проникся. Всё-таки, за плечами каждого ублюдка скрывается вполне себе логичная история, выслушав которую можно даже понять вершимые злодеяния.
-- Отпустишь меня? – спросил Асуп, когда заметил, что Камил смягчился. – Я бы мог служить тебе. Я бы больше никогда не грабил… Я ведь зачем грабил? Мне же некуда было идти. Везде – казнь. Времена такие…
-- Послужишь, да, -- кивнул Камил. – И даже искупишься… Сейчас, Асуп, только подожди немного в темнице. И мы с тобой провернём одно важное дельце… И я сразу же отпущу тебя – беги куда хочешь.
Затем Камил начал думать, где бы раздобыть трупы. На следующую же ночь он расставил стражу немного иным образом, чтобы никто не увидел, как Железяка раскапывает гробы с солью, в которых захоронили изменников.
Трупы подсохли, но ещё не до конца. Сыро в могиле… Могилы закопали, присыпали листвой, чтобы никто не увидел свежую землю. Мёртвых дружинников отнесли в подземелье и уложили в заранее сколоченные «корытца», которые наполнили новой солью.
С кровью разбойников Камил осторожничал. Он аккуратно выкачивал её шприцом из вен. И наблюдал. Пытался не допустить тяжёлых состояний. И всё равно – он пожадничал, ибо с семерых живых едва можно было без нанесения вреда наскрести на двух «поднятых». Камилу не терпелось оживить сразу двух дружинников. Поэтому лица бандитов осунулись, побледнели, стали острыми. Взгляды их сделались безучастными. Кого-то рвало от головокружения и слабости. Один даже потерял сознание – его Камил тут же привёл в чувство снадобьями.
Всё-таки, они под чутким контролем одного из лучших лекарей баронства! Редкий лекарь обладал знанием изнаночных зелий... Камил отпаивал бандитов кроветворительными отварами – и те вновь становились румяными, всего за неделю.
По два «поднятых» в неделю. Если подойти с умом – через год у Камила будет дружина в сотню. Не самый медленный темп. Но откуда взять столько трупов? И как скрыть все эти масштабы, не очутившись однажды на костре в Серебряном Перевале, перед дворцом князя Искро?
Подземелья имения были глубоки. Коридоры их могли скрыть армию мёртвых. Камил вдруг начал понимать, для чего же предки сделали это самое подземелье. Это было очень практично. Но эти подземелья следовало сначала изучить. Наведаться в те самые запертые комнаты. Ибо той ночью, когда Камил заботился о трупах дружинников, готовясь к обряду «поднятия», он услышал из тёмного тоннеля грузный топот. Холодное клацанье. И топот этот всё приближался к Камилу. Предвкушая огромную опасность, Камил тут же бежал из подземелья, приказав Железяке взять с собой мертвецов…
Камил допросил безумца-Свистуна, но не добился от старика никакой конкретики. Он всё описывал чудовище, вырвавшееся во двор, описывал, как оно разрывало бандитов на части, как в поместье началась паника. Чудовище это выбралось за стены замка и ушло в леса. А разбойники сразу стащили ко входу в подземелья все кресты и иконы, будто Господу было до них дело.
Подземелья, вероятно, невообразимо опасны. И чтобы полностью воспользоваться их тишиной, чтобы спрятать в них свою будущую мёртвую дружину, нужно было справиться с тем, что обитало там. Нечто несло угрозу всему поместью.
Камил поднял дружинников. Он облачил их в хорошие ламелляры. Вооружил их длинными копьями – было очевидно, что чудовища подземелий велики по своим размерам. Поэтому следовало поступать, как в охоте на медведей. Может, с такими копьями они не развернутся в узких тоннелях, но зато будут держать чудище на расстоянии, пока Железяка бы занялся разрубанием твари.
Травник прибыл в поместье и Камил тут же изготовил «слёзы счастья», приведя Лизу и Вальда в чувство. Бедняги не успели сойти с ума – человек, на самом деле, многое способен пережить. Они лишь стали куда больше бояться упускать Камила из виду.
-- Мы с тобой идём биться с чудовищем, -- сказал Камил Вальду. – Я не могу понадеяться на свою дружину. Потому что дело – тайное. И не терпит вмешательств простолюдинов. Ты ведь всё-таки Нойманн. Прирождённый охотник на чудовищ.
-- Да, мой господин, -- согласился Вальдемар, тут же преклонив колено. – Я сделаю всё, чтобы уничтожить всех ваших врагов. Даже потусторонних.
-- Вальд, ты же должен знать, как бороться с нечистью? Тебя не учили родители?
-- Я отбыл из родных земель очень давно, в малом возрасте, милорд. Да и всё это – просто сказки. Мой отец никогда не бился с чудовищами. Только с людьми.
-- И неужели ты даже не знаешь способов?
-- Может, полить святой водой? – спросил Вальдемар. Бесполезный кусок дерьма.
Камил всё же проверил. Он выплеснул бутыль со святой водой из кирхи прямо в рыло одному из «дружинников». Никакого результата. Всё это выдумки.
К походу в подземелья они готовились почти неделю. Камил снаряжал дружинников и Вальдемара. По ночам они отрабатывали взаимодействие всем своим небольшим отрядом. Копейщики делали выпады, Железяка рубил воздух, а Камил и Нойманн стояли позади всего этого, стреляя из луков в темноту. Камил подумал пригласить в поход и Ларса – ему можно было доверять. Но решил, что если они вдруг не вернутся из подземелий, то старый воин возьмёт на себя командование. Уж Ларс-то сможет балансировать между капризами Жанны и бездарностью Иштвана. Камил предупредил Ларса о том, что намеревается сделать.
-- Будь очень осторожен, Камил, -- сказал Ларс. – Чудовища порой бывают очень опасны. Но, я вижу, у тебя под рукой есть и свои чудовища…
Чудовища действительно имелись. Один Железяка стоил десятерых. Двое дружинников хоть и не сохранили навыки фехтования из-за повреждений, но всё равно являлись грозной силой, которую вряд ли смог бы одолеть даже матёрый вояка в битве один на один. А туда они пойдут «охотничьим» строем. Таким, который не преодолеет даже медведь, выпрыгни он из черноты! Они остановят любую атаку.
Камил намеревался лишь разведать подземелья. Осмотреть все комнаты. Он составил карту подземелий, насколько он её помнил из детства. Удивительные были времена – он ведь в детстве ходил по этим тоннелям абсолютно беспечно. Если верить воспоминаниям, чтобы разведать все коридоры, могло уйти почти полдня времени.
Выдвинулись после заката.
-- Ты снова поднял этих… мертвечин… -- сказал Вальдемар, когда увидел «дружинников». – Это друзья Залана?...
-- Вроде того, -- Камил не стал утруждать себя объяснениями. Они отправились по коридорам. Впереди синхронно маршировали копейщики, сразу выставившие вперёд длинные копья. За ними гремел латами Железяка. Камил и Вальд шли, полностью сосредоточившись на темноте, на тишине, пытаясь различить шумы. Стены подвалов они освещали светом ярких факелов.
Через несколько минут ходьбы они заметили начертанные на полу символы Изнанки. Камил не помнил, чтобы подобные символы здесь были раньше, в детстве, а после приезда из Ветрограда он так глубоко в тоннели ещё не забредал. Быть может, в детстве он не придавал этим символам значения… А может их начертил уже Есений. Символы были неизвестны Камилу. Перед тем, как пройти за символы, Камил сказал мертвецам пройтись первыми. Ничего не случилось. Тогда они послал Вальда. Но тоже ничего не произошло. Тогда они прошли за символы и продолжили путь, с каждым шагом углубляясь всё дальше в подземелье.
Они никого не встретили. Хотя на пыли, покрывавшей камни, отпечатались следы. Вроде бы, человеческие. Только манера походки была странная. Камил пытался вообразить, как бы ходило это существо. Но воображение не справлялось. Тварь точно не двуногая.
Камил всматривался в черноту. Ладони вспотели от волнения. Он не любил чувство неизвестности. Уж лучше бы чудовище сразу вырвалось из темноты! Уж лучше бы сразу атаковало их. Напряжённое ожидание изматывало. А разум рисовал совершенно непостижимых уму чудовищ. Это у камина рассказы Дарьи были смешны и глупы. В подземелье они вдруг обрели всю серьёзность.
-- Я что-то слышу… -- напрягся Вальдемар. Камил тоже прислушался. И действительно. Кто-то громыхал. Очень далеко. Шум разносился по запутанным коридорам невнятным эхом.
Они добрались до развилки. Камил выбрал направление к ближайшей «комнате». Мимо которой они когда-то проходили вместе с командиром Ормандом, да хранят его Небеса. Далёкое громыхание постепенно утихло. Кажется, нечто сновало в другом месте, на другой ветке коридоров.
-- Не нравится мне это место, чёрт побери, -- признался Вальдемар. – Тут опасно, милорд. Я это… я это чую.
-- Заткнись, -- сказал Камил. Страх Нойманна оказался заразен. Если уж потомок истребителей нечисти что-то учуял… Камил тоже что-то ощущал. Некое незримое присутствие смерти. Опасности. Кошмара.
А потом они подошли к воротам. Свет факелов вырвал из мрака покрытые паутинами массивные дубовые врата. Открытые врата…
-- Господи… -- не удержался Камил. А за воротами – густая чернота. Что же там? Что же скрывается в черноте?
-- Милорд? – спросил Вальд, испугавшись реакции Камила. – Что там?
-- Я не знаю, Вальд, -- ответил Камил. – Но что бы это ни было, мы должны это уничтожить. Мы должны сделать подземелья безопасными.
-- Может, стоило позвать сюда дружину? Ваши мертвецы, конечно, хороши, но…
-- Может быть, -- сказал Камил. – Но в тесных коридорах численность не имеет значения, поэтому нет ничего лучше мертвецов. А вообще, не задавай лишних вопросов. Если увидишь чудовище – прикрывай меня и защищай. Любой ценой.
-- Это разумеется, милорд. Иначе кто же будет мне давать «слёзы радости»?
Копейщики зашли в комнату, освещая её факелами. Пахло древностью. Каменные стены с вбитыми в них массивными железными цепями. Эти цепи были разорваны. И ошейники на этих цепях были очень массивны. Кажется, чудовище действительно существовало. И это чудовище было не из маленьких… Посреди комнаты обнаружились обширные лужи очень старой крови.
Камил осмотрел навесной замок. Замок был сломан снаружи. Бойцы Эрна долго ломали его кувалдами, но всё-таки сорвали замок. Открыли двери. Видимо, в поиске сокровищ. Но нашли там только тварь, которая вдруг освободилась от цепей…
Вальд хотел что-то сказать, но сдержался. Нойманн не дурак – он сам понял, что же здесь когда-то произошло.
Они отправились по коридорам дальше. Сделали круг по этой ветке, вышли за очередной символ Изнанки, и почти вернулись к выходу, когда из темноты вдруг показалось Нечто.
-- К бою! – тут же сказал Камил. Копейщики с Железякой набросились на непонятную мешанину из сшитых между собой человеческих тел. Камил и Вальд выпустили по нескольку стрел, прежде чем осознали – чудовище лежало у стены неподвижно. После осторожных разглядываний, Камил пришёл к выводу – чудовище не поднято. Ужасная химера, сшитая не только из людей, но и из частей тел крупного рогатого скота, из частей тел диких зверей… И было это чудовище не так уж и старо. Камил тут же вспомнил о рисунке, который послал ему однажды Есений. И всё понял. Химера. Творение Есения. Которое он, однако, не оживил. Но так же и не доделал. Некоторые части ещё не были сшиты. Сколько же крови потребовалось бы на эту четырёхметровую тварь… Огромное количество!
-- Что это? – спросил Вальдемар.
-- Игрушка моего брата. Всё таки Есений был гением, -- восхищался Камил. – Я бы до такого не додумался… Однако, такая безделушка требует очень серьёзного подхода! Ведь нужно сшивать мышцы… Ведь нужно учитывать тонкости креплений сухожилий… Невероятно. Невероятно сложно. Я должен научиться делать так же…
Камил отметил на карте местоположение чудовища. И их отряд двинулся в обратном направлении, к той развилке. Они снова брели через тьму. Они снова услышали грохот. Но в этот раз избрали другое направление. Однако и в этот раз не угадали, откуда же доносился шум. В тот момент они расценили это, как невезение, но потом Камил, вспоминая этот момент, хвалил богов за посланную удачу. Ибо если бы они в ту ночь наткнулись на то, что издавало грохот, то не вернулись бы на поверхность…
Вместо этого они услышали шаги из темноты позади них. Лёгкие. Ломаные. Кто-то шёл следом. Кто-то приближался. Камил тут же приказал копейщикам сменить формацию. И едва они поменяли построение, как из темноты выплыло Оно…
-- ГОСПОДИ! – воскликнул Вальдемар и тут же выпустил стрелу. А следом – ещё. И ещё. – Нам нужно уходить! Милорд! Не глупите! Нам нужно БЕЖАТЬ!!
Камил смотрел на приближающееся чудовище, и сердце его трепыхалось в страхе. Он давно не испытывал страх. А настолько сильный страх – он не испытывал никогда. Бездонная пасть, пустые глазницы, окровавленное «неправильное» лицо, словно расплывшееся в застывшей на столетия улыбке. И паукообразные ноги, собранные из людских ног. Эта тварь казалась старше самой вечности. Это творение точно не принадлежало Есению.
Это чудовище сотворили могущественные предки.
-- Копья! – крикнул Камил, выстрелив из лука. Им было не убежать. Путь назад ведь преградила бегущая навстречу тварь.
Копейщики встретили чудовище стремительной и слаженной атакой. Они воткнули длинные копья в твёрдую сухую плоть. Они остановили шестиногое чудовище. Через мгновение засверкали в свете факелов четыре сабли, не дотягиваясь до копейщиков. Шестирукое! И руки эти длиной почти в человека. Однако копья оказались длинней. Копейщики удержали натиск древней твари, остановили её.
В четырёх руках сабли, а в пятой – покрытая паутиной труба с выточенными символами Изнанки. Шестая была свободна.
Железяка вырвался вперёд, принимая на себя могучие удары. Сабли свистели со страшной силой, высекая искры. Но сабли всё равно оказались бесполезны против тяжёлых лат. Железяка подобрался ближе и замахнулся секирой, атаковал, намереваясь отрубить твари голову одним ударом. Но тварь сразу перехватила древко секиры свободной рукой. И этот хват был действительно мёртвый – Железяка дёргался, но не мог вернуть себе оружие. Остальными руками чудовище стремительно перерубило копья. А затем схватило Железяку многочисленными руками, побросав сабли. Дёрнуло за ноги, повалило мертвеца на землю...
-- В атаку! – приказал Камил. Копейщики выхватили топоры и тут же набросились на чудовище, пытаясь освободить Железяку. Началась свалка и неразбериха.
Камил и Вальдемар в спешке стреляли из луков. Но стрелы чудищу были безразличны.
-- Бей по мышцам! – советовал Камил. – Это единственное, что можно повредить!
И тогда Оно разинуло свою бездонную пасть.
Широко, с хрустом костей и сухожилий.
И завопило свою святотатственную «песнь»…
И тогда они побежали по тёмным коридорам. Прочь.
Охваченные безумным страхом. Безумным ужасом. Они едва ли не сошли с ума. Первоначальный страх многократно усилился. Перерос в неконтролируемую панику. Бежать! Только бежать! Иначе они все неизбежно умрут!!
Из грудины чудовища порождался звук, не принадлежавший этому миру! Звук, совершенно вне известных человечеству категорий! А ведь Оно даже не притронулось к своей трубе – что же за звук тогда породит и она!?...
Железяка и дружинники задерживали чудовище. Они подарили парням время. Чтобы уйти. Потому что, не отступи они тогда, их бы растоптало другое нечто. Которое, сотрясая каменные своды подземелья, неслось на зов Шестирукого. Оно жаждало вновь исполнить своё предназначение. Впервые за многие столетия…
Цокот могучих копыт. Грохот железа. Удар, сотрясший землю. Камил живо вообразил по этим звукам, насколько несладко пришлось его мертвецам.
А потом изобретения предков бросились и за ними.
-- Я приказываю! – кричал Камил. – Приказываю повиноваться мне!! Вы! Вы принадлежите мне по праву! Остановитесь! Остановитесь!
Но чудовища не подчинялись его воле. Может, владеть ими способен только истинный наследник?.. Или ими вообще нельзя было управлять никому? Не зря же их заточили в подземелье в столь крепкие цепи, за столь толстыми вратами!
Чудовища неслись следом. И Камил с Вальдом не успевали добежать к выходу…
Вальдемар вдруг затушил факела. Они тут же погрузились в кромешную тьму.
-- Сюда! И тише! – Вальдемар затянул Камила за собой. За поворот. В небольшой паз, внутри стены коридора. – Не шевелитесь! Иначе нам точно не уйти…
Вальдемар не выглядел настолько же испуганным. Может, действовали «слёзы радости». И тогда Камил тоже решил вернуть самообладание себе. Но оставаться на месте, когда за тобой неслась целая гора…
Железная гора проскакала мимо. И обдало ветром. Кошмар! За ней пронёсся более юркий и лёгкий Шестирукий-Шестиногий. Камил не мог разглядеть в темноте этих чудовищ. И хорошо! Монстры их не учуяли. Значит, полагались на глаза. Быть может, они тогда и в темноте не видят?!
Вальд и Камил дождались, когда чудовища уйдут подальше. А затем повернули обратно, не зажигая факелов. Шли осторожно, поскуливая от страха, нащупывая стены. Демоническое песнопение всё никак не могло выйти из головы Камила. Когда громыхание доспехов стихло, ребята всё-таки достали огниво и зажгли факела. Вернулись на место битвы.
Дружинников посекли на куски. Останки мертвецов шевелились, до сих пор пытаясь исполнить приказ Камила. Но воители были теперь абсолютно бесполезны. Страшнее всего дела обстояли с Железякой.
-- Как это… -- не верил своим глазам Вальдемар. – Это какую силу надо иметь…
Доспехи Железяки смялись, словно лист бумаги, а самого Железяку припечатало к стене, расплющило. Мертвеца, видимо, настолько сильно повредило, потрясло ударом, что он теперь сгинул насовсем. На этот раз – навечно.
Чем это его так приложили?... И кто?
Было жаль Железяку. Это первый его «поднятый» человек. Да и доспехи стоили баснословно дорого. Их можно было восстановить у кузнеца, но для этого латы нужно было вытащить из подземелий. А Камил подумал, что лучше сначала выберется сам. И правильно. Жадность их сгубила бы…
-- Идём, -- сказал Камил. И они двинулись дальше, скорым шагом, стараясь не шуметь. Страх от «пения» Шестирукого до сих пор заставлял сердце трепыхаться. А потом грохот послышался из глубин подземелий. Снова. Железная гора со всех копыт мчалась по коридору в их сторону, видимо, осознав, что гости перехитрили их. Эти твари, похоже, не настолько тупы, как могло показаться!
Ребята бросились бежать. Но грохот приближался и приближался. А места, где было бы можно спрятаться, всё не попадалось.
-- Нам конец! – вопил Нойманн. – Нам конец!
Чудовище гремело уже совсем близко. Уже за их спинами.
Камил подумал бросить Нойманна задержать тварь, но тут же рассудил, что Вальд не остановит это чудовище и на секунду! А потом они выбежали за символы Изнанки, начертанные на полу. И грохот тут же прекратился. Громада замерла на месте. Камил вдруг осознал весь смысл этих символов. Возможно, Есений начертил их на всех выходах, чтобы обезопасить поместье. Потому что и сам не смог уничтожить обитателей подземелий.
-- Милорд, бежим! Не стойте! – обернулся Вальдемар и тут же побледнел. -- О, ужас…
И тогда Камил разглядел в свете своего факела убийцу Железяки. Того, кто одним могучим ударом расправился с его непобедимым мертвецом, закованным в латы. Четырёхметровое чудовище едва помещалось в коридоре по высоте. Сначала Камил принял его за колоссального коня в доспехах... Но потом разглядел могучего широкоплечего латника. Могучий великан, сшитый с таким же могучим конём. Копыта коня были собраны из копыт самых крупных лошадей Царства. И всё это мускулистое чудо предки заковали в железо. Доспехи покрылись толстым слоем многовековой ржавчины. Но всё равно были толще, чем у Железяки.
В левой руке Кентавр держал огромный щит покрытый царапинами и трещинами от бесчисленных битв. Такой щит нельзя было пробить даже обрушением скалы. А в правой руке Кентавр держал булаву размером в две наковальни. Такую тяжесть обычный человек не смог бы даже оторвать от земли. А чудовищный богатырь ею размахивал, уничтожая врагов!
Камил Миробоич и Вальдемар фон Нойманн чудом спаслись и уцелели в ту ночь…
Их рейд полностью провалился.
Камил потерял всех мёртвых воителей, самых лучших и преданнейших своих бойцов. Он потерял Железяку. Камил повредил свой рассудок, услышав «песнопение» Шестирукого и всё никак не мог перестать бояться…
Однако теперь, глядя на эти творения великих предков с безопасного расстояния, Камил восхищался.
Боялся, паниковал, сердце его колотилось в ужасе. Но он восхищался!
Вот какое войско было у великого воеводы Ведагора Миробоича! Вот каким войском он помог царю расправиться с бесчисленными врагами, расширить государство! Вот каким войском он спас человечество от вампиров!
Рейд полностью провалился, но Камил теперь знал, по какому пути следовало идти, чтобы создать действительно непобедимую армию…
Спасибо огромное за доны!) Обожаю вас, подписчики, за предоставленную возможность творить, не растрачивая время на подработки!
Неопознанное зачисление 1000р
Николай Андреевич 1000р «лишаешь меня донатной девственности» Ответ: ))))
Виктор Ш 500р «Всё еще есть призрачная надежда на проду «готов ко всему»» Ответ: Етить! Докопался же до тёмных страниц в моей библиографии…))
