CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Автор Алексей Суязов ( https://pikАлексей abu.ru/@suyazovaleksei)

Антон Бахтин вот уже пару дней был на взводе. По ночам он плохо спал из-за ноющего зуба. Поначалу он просто терпел, и к утру боль проходила. Однако, спустя пару дней стал рассматривать вариант того, что придется принять обезболивающее, но продолжал терпеть. А это, как отметила Вера, супруга, уже было самым настоящим нонсенсом – Бахтин принципиально отказывался пить таблетки, снижающие боль. «Лучше терпеть, а то станем как твой Хаус, викодиновыми наркоманами», – постоянно говорил Антон, упоминая любимый сериал жены. Вере такая позиция мужа была не по душе, но она решила, что лучше стерпеть одного «странного таракана в голове любимого», чем «кишащий выводок» с алкоголем, руганью и ежемесячным поколачиванием второй половинки. Такое неоднократно наблюдалось у их соседей по лестничной площадке. Позже Бахтины узнали, что эти причуды передавались по наследству из поколения в поколение вместе с неблагополучной квартирой.

– Антон, две ночи уже зуб болит. Может, к врачу? Давай по-быстрому по магазинам и потом в клинику? На Никитинской, говорят, неплохо. И ценник не кусается, – сонная Вера, не сомкнувшая глаз из-за ночных блужданий мужа по комнате, наконец не выдержала и решила взять в свои руки устранение проблемы.

– Сама знаешь, зубы у меня здоровые, слежу за ними. Поболит и пройдет.

– Ты же понимаешь, что это просто так не пройдет. Особенно если ты таблетки пить отказываешься.

– И буду продолжать отказываться, от них привыкание разовьется, стану как эти, через стенку, – Антон большим пальцем указал в сторону неблагополучных соседей.

– Знаешь, дорогой…– Вера выдержала паузу, холодно посмотрев на мужа, – ты не имеешь никакого права судить чужих людей. Как хотят – так и живут. И отвернись, я переоденусь.

Такого Антон давно не слышал от своей жены. Они уже долго были в браке и до этого разговора никогда не стеснялись друг друга.

– Ах, вот как теперь мы общаемся? Что там Фредерик Бегбедер говорил: «Любовь живет три года»? И наши три года давно прошли?

Бахтин начал закипать и, чтобы ссора из крохотного костерка не разгорелась до скандального пожара, тут же добавил:

– Прости, Вер, мне не следовало этого говорить, все зубы виноваты.

– Не следовало. Но в ссоре всегда виноваты двое. Так что ты тоже извини.

– Проехали. Пойду чайник поставлю.

Немного позже Антону полегчало: очередная серия аниме, которое Бахтины смотрели на кухне за завтраками и ужинами, отвлекла от утренних разборок.

***

Поездки по магазинам для Бахтиных всегда были сродни приключениям: в один конец города на продуктовую базу за крупами, в центр, на сельскохозяйственный рынок, за овощами, а оттуда за одеждой в единственный в их маленьком городке торговый центр с брендовой одеждой.

На выходе из торгового центра Антон присмотрел кафе с летней верандой. Большая часть веранды была занята, но пара свободных столиков имелась.

– Верунь, может это, кофе вкусный выпьем с десертом? Смотри, как классно, у нас в Глушковке это первое кафе на открытом воздухе, – предложил Антон.

– Про первое такое кафе ты ошибаешься, в парке есть. С девяностых, насколько помню, стоит.

– Да в парке не кафе, а так, обрыгаловка. А тут…

– Бахтин, а мы на базе с тобой продукты покупаем зачем? Экономия.

– Да толку с этой экономии. Хоть трать деньги – хоть не трать, они все равно куда-то уплывают.

– Ну, раз ты угощаешь, тогда я закажу себе кофе с мороженым!

– Не «ты», а «мы». Бюджет-то общий, – усмехнулся мужчина.

На выходе из кафе к Бахтиным пристала цыганка.

– Уважаемые, не хотите помочь ребенку? В школу собираем, – сказала женщина и взяла за руку мальчика. Тому на вид было лет двенадцать, подросток, одет в кожаную куртку и спортивные штаны. Антон учуял от него даже запах сигарет. Это “дитё” в школу явно не собиралось.

– Женщина, вы бы хоть ребенка другого всем показывали. Ну какая школа? И вообще, лучше работу себе найдите, – Антон взял Веру за руку, показывая цыганам, чтобы к ней не приставали.

– А зря вы, молодой человек, вот денежку мне дадите, я будущее вам предскажу, – цыганка не отставала и протягивала ладонь.

Антон достал из кармана десятирублевую монету и сунул попрошайке. Та в ответ кивнула и сказала:

– А теперь слушайте!

– Мне ничего от вас не надо, просто отстаньте.

– Все по-честному: вы мне деньги – я вам предсказание. Вижу двойку и перевернутую двойку. Остерегайтесь этого. Не доведет оно вас до добра.

– Что вы несете? Женщина, я вам денег дал, что вы от меня хотите!

Вера вмешалась в разговор:

– Антон, это уже невозможно слушать, пойдем скорее отсюда.

У машины Антон ещё раз оглянулся: цыганка с ребенком провожала его взглядом.

***

К вечеру зуб опять разболелся. Ближе к полуночи боль стала практически невыносима.

– Вер, все, сдаюсь. Где там твои таблетки? Уже действительно невозможно. – жалобно признался Антон. Он уже готов был своими руками вырвать зуб, от боли хотелось забраться в темный угол и завыть.

Сонная Вера прошмыгнула из спальни в гостиную, порылась в коробочке с лекарствами и выудила пластинку «Пенталгина»:

– На, держи, горе ты мое. Твое бы терпение, да всему человечеству. Глядишь, может, и проблем в мире было бы поменьше.

– Убрать боль у человечества навсегда – и душевную и физическую. И уж точно зубную. Вот тогда может быть… – Антон стал читать вслух надписи на пластинке: – годен до ноль шестого ноль шестого двадцать третьего. Зай, они просрочены.

– Ну у нас нет других. Ничего не будет, они всего месяц как просрочены. Срок годности – это так, для аптек. Слышала, что лекарства минимум полгода после написанной даты можно употреблять.

– Нет, так не пойдет. Где там у нас круглосуточная аптека? Да и вообще, в нашем городе есть круглосуточные аптеки? Надо же, вот до чего дожил. Ночью подрываюсь за обезболом!

– Ты что, совсем дурачок? Говорю же, ничего тебе не будет. Выпей одну и спать ложись. А завтра с утра к врачу.

– Я не могу. Если решился наконец-то выпить эти чертовы таблетки, тогда пить буду нормальные. Никакой просрочки.

– Умываю руки, иду на попятную, сдаюсь, всё... Ты езжай куда хочешь, а я спать пошла.

Вера молча удалилась в спальню. А несчастный муж начал в смартфоне искать по картам работающую по ночам аптеку.

«Не ближайшую! – уже в ванной Антон решил высказать свое негодование отражению, – единственную круглосуточную аптеку! Ну да, мы же в провинции по ночам не болеем. Это вы, москвичи – ночные гуляки. А мы, чернь, после заката спать должны, а то завтра чуть свет с петухами просыпаться да поле пахать идти».

Район вокзала он не любил – по ночам там собирались толпы молодежи. Местным жителям все сочувствовали, так как шум и гам в этом месте практически никогда не прекращались.

Но почему-то этой ночью было очень тихо. Вокруг не было ни души. Даже привычные забегаловки были с потушенными светом, то есть не работали.

«Хм, уехали, что ли, все куда-то? И, кажется, вместе с объектом моего поиска…» – подумал Антон. Там, где на картах должна быть аптека, стоял какой-то захудалый и неприметный магазинчик с выгоревшей на солнце вывеской, на которой сложно было разобрать надпись. Окна были задвинуты металлическими белыми рольставнями. Похожими закрывали на ночь каждое второе заведение в городе, но здание хорошо освещалось снаружи.

Поднявшись по ступенькам вплотную к двери, Антон заметил небольшую табличку, издалека почти не видимую. На ней было написано: «25 часов. График работы: 0:00-25:00». Внизу мелким шрифтом была дополнительная информация: «ИП Зубов Т.Ф.». На самой же двери была приклеена цифра «25».

«Странное заведение, они что, помешаны на кабалистике? Хотя нет, кабалистика – это другое. А, точно, нумерология! Они помешаны на нумерологии».

Антон собрался уходить, но решил, что неправильные карты давно не обновлялись, и аптека где-то рядом, но его привычную настороженность сменило жгучее любопытство. Кроме этого Антон оправдывал себя тем, что решил спросить у местных продавцов расположение аптеки – уж они точно должны знать. Он аккуратно потянул ручку двери на себя и зашел в магазинчик.

Внутри оказался просторный коридорчик, по бокам и впереди которого были двери. На левой двери был приклеен скотчем вырванный из тетрадки листок в клетку, на котором было написано от руки красными чернилами: «Приносим свои извинения, отдел «Товары для души» временно закрыт». Под надписью кто-то добавил уже синей ручкой: «Но всяк входящий надежду не оставляй, есть и другие отделы».

«Бред какой-то!» – подумал Антон и подергал ручку двери, стоящей перед ним. «Может, подсобка какая… Ни надписей, ни чего-то другого…»

Справа от входа все открылось без проблем.

Там оказался отдел дверей: они были повсюду: висели на стенах, лежали ровными стопками на полу, белые, коричневые, деревянные. Металлические – мужчина даже присвистнул: удивительно, как во внешне маленьком здании магазина было столько места.

– Магазин «Двадцать пять часов», отделение дверей, чем можем помочь? – к Антону подошла девушка-блондинка в желтом поло с бейджем «продавец-консультант», но без имени.

– Да я так, спросить только, – ответил Антон.

– Давайте угадаю, у вас несколько вопросов. Первый: зачем вообще нужен круглосуточный магазин дверей? Второй: Почему такая хрупкая девушка работает по ночам одна в не самом спокойном районе города? И, наконец, третий: где же все-таки находится круглосуточная аптека?

Бахтин от удивления проглотил язык, он смог только таращиться на странную продавщицу.

– Да не удивляйтесь. Я не первую ночную смену встречаю таких, как вы. Наверное, обезболивающее ищете?

Антон и тут не нашел, что ответить. «Какая же она странная! Как будто мысли мои читает», – подумал он.

Девушка добавила:

– Так и тут нет ничего особенного. Включите логику: ночью аптеку кто обычно ищет? У кого что-то заболело и нужно обезболивающее. Остальные-то люди лекарства впрок и заранее покупают. А по ночам приходят те, кому позарез как надо и никак по-другому. Чистая статистика: семь человек в этом месяце уже так заходили. Кстати, а как вас зовут?

– А…А.…Антон, – от волнения мужчина стал заикаться. – А вас?

– Мор… Нет, зовите меня Алёна. Продавец-консультант Алёна. Именной бейджик дома остался, сегодня чуть не опоздала на работу. Пришлось общий взять. Без имени.

Антон немного пришел в себя – заикание на фоне временного помешательства начало сходить на нет.

Алёна продолжила:

– Раз теперь вы успокоились, попробуйте сами ответить на эти три вопроса.

– Так, ну…, наверное, по ночам нет конкуренции, привлекаете больше клиентов. Хотя все равно не понимаю, кому у нас ночью могут понадобиться двери. Если только по акции какой-нибудь. Что-то вроде счастливых часов.

– Интересно мыслите! Сами где работаете?

– Удаленщик я, на московскую фирму работаю, ничего интересного. В студенчестве подрабатывал во время летних каникул в магазине цифровой техники, но потом с продажами завязал. Как оказалось, не мое.

– А мне как раз наоборот, нравится общаться с людьми вживую. В последнее время – это редкость. Все даже по телефону любят больше писать, нежели говорить. А уж ночью, когда посетителей намного поменьше, такие кадры попадаются. Вот как вы.

– Со мной-то что не так? – настороженно спросил Антон.

– Все так. Однако…– Алёна взяла удивленного мужчину за руку. Антону показалось, что ее глаза на долю секунды стали абсолютно черными – ни зрачков, ни глазных яблок. Но, с тем же успехом, этого могло и не быть, ведь хорошим освещением магазинчик не отличался. – Однако, вы пришли сюда, чтобы снять боль. Аптеки здесь нет, но боль мы снимем. Вы будете очень довольны.

Бахтин резко выдернул руку и отшатнулся:

– Так, женщина, если вы по всяким таким делам, то сразу нет. Ни за деньги – ни за бесплатно. Я женат. Зато понимаю, почему этот магазин ночью работает: прикрытие борделя. В коридоре дверь без надписи закрытая, я уже догадался, куда она ведет. Не держите меня за дурака. Я пошел.

– Дорогой наш посетитель, вы ни в жизнь не догадаетесь, куда вас может привести эта дверь. И только я помогу вам ее открыть.

– Вы что, под какими-то веществами? Ааа…– такой боли Антон еще никогда не испытывал. Как будто кто-то засовывал под зуб самую тончайшую иглу, прямо к нервам, безостановочно их пронзая. Ноги начали подкашиваться, мужчина понял, что еще немного, и он потеряет сознание.

– Надо дергать. Удалим больной зуб, и тогда он никогда больше не помешает вам. А у нас есть такое обезболивающее, которое вы ни разу в своей жизни не пробовали. Только, хм, не сильно пугайтесь – методика у нас особенная, другие тут не действуют.

Девушка достала из кармана моток черной нитки и подошла к Антону. Пока тот стоял в оцепенении и разинув рот, она  неторопливо оборачивала один конец вокруг больного зуба.

– Не делайте резких движений. Мне не хватит сил его выдернуть, только больнее сделаю. А вот через пару минут все кончится. Пойдемте в коридор, покажу, в какой такой «бордель» ведет эта дверь.

Второй конец нитки Алёна обмотала вокруг дверной ручки.

– Теперь вам нужно повернуть ручку, она останется в этом положении. После толкайте дверь от себя. Сейчас сделаю сама, но, если захотите еще, будете делать уже самостоятельно.

Девушка повернула ручку и толкнула от себя дверь. Нитка натянулась, больной зуб изо рта Антона вылетел быстро и, как ни странно, безболезненно. Удивленный, он уставился в проем открытой двери: на ручке не было ни нитки, ни зуба, но это было не главное – за дверью был пляж. Пятнадцатиметровая полоса песка. Три пальмы. Под ними кресло в тени. Морское побережье. По бокам две кирпичные стены, за которыми совсем ничего не было видно.

– Я не сплю? – спросил Бахтин.

– Нет, а если пойдете туда – окончательно боли лишитесь. Ну же, не бойтесь. – Алёна несильно толкнула Антона, и тот двинулся в сторону пляжа. – Дверь оставлю открытой – вы и так сегодня переволновались на год вперёд.

Попав на пляж, Антон почувствовал что-то такое, чего раньше никогда не испытывал. Это было необычно: эйфория возрастала до ощущения всемогущества, которое постепенно сменялось чувством полнейшего умиротворения, переходящего в душевный покой. Физически Антон еще никогда себя не ощущал так хорошо, как сейчас.

Язык во рту Бахтина непроизвольно зализывал прореху на месте вырванного зуба. Там не было ни боли, ни крови.

– Господи, что это за место? Неужели я умер и попал в рай? Мне так хорошо никогда не было. – Антон обратился к Алёне. – А вы кто, получается, ангел?

– Все-то вам надо знать! Расслабьтесь и получайте удовольствие. Да, кстати, здесь вы можете находиться не более десяти минут. Потом к вам начнет возвращаться боль, она будет усиливаться до тех пор, пока вы не покинете это место. Кстати, у вас в запасе всего минута. Пора потихоньку возвращаться.

Дверь закрылась. Вернувшись в магазин, Антон больше не чувствовал той эйфории, которую испытывал на пляже. Боли от вырванного зуба почти не было, но сам факт, что на пляже не было боли совсем, а в реальном мире она стала возвращаться, Антона огорчил. На душе стало еще сквернее. Ему захотелось опять попасть на пляж или хотя бы одним глазком на него взглянуть. Он стал дергать ручку двери, но она не поддавалась. Сама дверь, казалось, была заварена – так крепко она прилегала к коробке.

– Что это было, черт возьми? Где этот пляж? Как мне туда попасть? – внутри Бахтина начала закипать ярость. Хотелось кулаками бить в стену, а ногами – разносить все вокруг. Желание оказаться на том самом пляже стало неутолимым.

– Вы то ангелом меня называете, то черта вспоминаете. На вашем месте я бы не упоминала всуе ни тех, ни других. А то внимание обратят. Ну ладно, это все отступления. А теперь по порядку: Алёной меня зовут здесь, в магазине. А вообще я Моран. Ищу себя. В последнее время работаю на одного, назовем его Владелец. Мы предлагаем особые услуги. Сейчас покажу, заодно отвлечешься. У нас много дверей, найдутся на любой вкус. – Алёна указала на белую дверь с почтовым ящиком под ручкой. Вот, например, ведет в любой книжный мир.

– А тут тоже надо зубы дергать? – спросил Антон. Глаза блестели. Про себя он думал: «Какие книги? Я обратно хочу, на пляж. Тут все раздражает. Боль ещё эта… Ну невыносима, больше не смогу терпеть. Нужно срочно на пляж!»

– Владелец принимает плату зубами. Для него это самая лучшая валюта. Ведь человек расстается не только со своим кусочком кости, но еще и кровь на нем. А он такое любит.

– Кто такой на самом деле Владелец, Зубная Фея? – почему-то Бахтина перестал смущать весь абсурд происходящего. Его мысль занимало только одно: как бы еще раз попасть на пляж. Пляж. Пляж. Пляж. Хочу на пляж. Хочу. Не могу. Скорее. Заберите всё, только отправьте меня на пляж.

– Почти. Зубной Тролль. На самом деле все сложнее. В нашей иерархии много нюансов. Человеку трудно будет понять, поэтому действительно проще называть его Троллем. Он, кстати, иногда приходит посмотреть. Проверить, так сказать, качество оказываемых нами услуг. Мой совет – лучше вам с ним не пересекаться. Другие двери смотреть будете? Может ещё что-то заинтересует?

– Ничего мне не нужно. Дайте только на пляж попасть. Я же могу прямо сейчас туда отправиться?

Алёна улыбнулась:

– Для вас, дорогой наш клиент, сколько угодно. Вот вам моток ниток. Напоминаем, без вырывания зуба у вас ничего не получится. Да, забыла сказать, вместе с зубом вы отдаете нам…

Но Бахтин уже не слушал. Он судорожно стал привязывать нитку к зубу. От желания поскорее попасть на пляж руки тряслись, маленькая петелька соскакивала, мужчина злился. Наконец, сопротивляющийся зуб поддался – нитка завязалась. Накинув петельку на повернутую ручку, Антон оттолкнул дверь от себя и вскрикнул – боль от вырываемого крепко сидящего здорового зуба была острой, но спустя несколько секунд прошла. Пляж вылечил и снова дал Антону такое ощущение счастья, которое он никогда раньше не испытывал. Даже первое посещение пляжа не могло сравниться с чувствами, испытываемыми теперь.

– Антон, время выходит. Возвращайтесь, – улыбаясь, позвала Алёна.

– Ещё хочу.

– Работаем круглосуточно. Причин отказывать вам в услуге не имеем. Заплатите и отправляйтесь еще раз.

Дальше все завертелось словно на карусели. Боль и угнетающее тревожное чувство на душе. Непреодолимое желание посетить пляж. Нитка. Дверная ручка. Толчок. Боль от вырываемого зуба. Шаг. Непередаваемое наслаждение. Боль и угнетающее тревожное чувство на душе. Антон уже сбился со счета, сколько раз он повторял одни и те же действия.

– У меня офстался один вуб. Один. И фсё! – руки Бахтина тряслись, а глаза обрели нездоровый блеск.

– Ну вы, Антон Владимирович, даёте. Вот это мощь: обе челюсти за ночь отдали, целое богатство. Мне тут сообщение пришло, что Владелец захотел лично с вами увидеться. Он будет ждать вас на пляже. А пока можете пройти туда бесплатно. – Моран открыла дверь, ведущую на пляж.

– Надо фше! Фпафибо! – прошепелявил мужчина и заковылял к пляжу.

На стуле, лицом к морю и спиной к Бахтину кто-то сидел. Сидящий был бледным, как будто совсем не загорал, к тому же почему-то одет в черные шорты и футболку. На голове был странный головной убор: какая-то шипастая кепка или что-то вроде того.  Но за эту ночь зрение Антона ухудшилось, и он не смог увидеть что-то яснее силуэта. Белая фигура встала и направилась в его сторону.

По мере приближения Владельца, Антон все больше и больше различал детали. Сердце будто выпало из груди и упало на песок. Пляж больше не приносил радость.

У фигуры не было лица, а все тело состояло из огромного количества маленьких, слепленных неясным способом зубов. Там, где должна быть футболка и шорты, тоже были зубы, только они были плохие: гнилые, почерневшие, с коричневым оттенком, желтым налетом. На голове была не кепка – это оказались костяные волосы, состоявшие из чьих-то клыков.

Зубной Тролль приблизился к Антону вплотную, но Бахтин больше не мог двигаться, только оцепенело продолжал смотреть на странное существо. Владелец же одной рукой потянул челюсть мужчины вниз, а второй вырвал последний зуб.

Обмякшее мертвое тело рухнуло на песок.

***

Вера проснулась в половине восьмого утра и в ужасе обнаружила, что Антон так и не вернулся. Первым делом она отправилась в район вокзала. Карты показывали, что круглосуточная аптека находилась там, но на месте стояло странное заведение. На вывеске была ничего не говорящая надпись «25 часов». Пятерка в этой цифре значительно выделялась, она больше походила на перевернутую двойку, но Вера не обратила на это внимание – на глаза попалась скорая помощь, которая грузила кого-то на носилках в машину.

– Стойте, не уезжайте! Я мужа ищу! Он не вернулся ночью. Покажите мне тело! – голос Веры перешел на повышенные тона.

– Женщина, не поднимайте панику. Вряд ли ваш муж выглядел так. – Врачи опустили носилки, и Вера увидела мертвого старика. На вид ему было больше восьмидесяти.

– Что случилось?

– Утром местные жители нашли тело у порога магазина. Бедный старик. Когда его нашли, глаза были открыты, как будто кто-то напугал перед смертью. При нем не оказалось ни документов, ни телефона. Не знаем, будем ли вскрывать, тут вроде и так все понятно. Еще мы отметили, что он совсем без зубов. Обычно есть хотя бы вставная челюсть. А тут совсем ничего. Конечно, он мог потерять ее по дороге, этот факт не отметается, но это мы уже не узнаем.

Вера решила зайти в странный круглосуточный магазин и спросить, не заходил ли к ним вчера мужчина.

В магазине ее встретила девушка-блондинка.

– Меня зовут Мор… Алёна, продавец-консультант. Вы кого-то ищете?

– Да. Как вы узнали?

– Увидела в окно, как вы сначала к нам направлялись, потом к скорой помощи, а теперь опять к нам. Мы могли бы вам помочь. У нас есть средство, которое приведет вас к любому человеку, которого вы захотите увидеть.

– Сколько это стоит? – Вера от нервов перестала мыслить логически.

– Один ваш зуб и два года жизни.

– Меня устраивает. Скорее же приступаем!

– Ну вы хотя бы дослушали. Был до вас один клиент, тот не стал дослушивать. Ну что ж, приступим? Вот вам нитка…

Смартфонов тогда ни у кого из детей не было, и после отбоя частенько всплывали какие-нибудь страшилки в темной комнате. Среди них выделялась одна, она повторялась в разных вариациях. В нее не верил никто, даже самые младшие. Суть истории заключалась в том, что в бельевой когда-то повесилась повариха из-за любви к директору санатория. И теперь ее призрак наводит страх на отдыхающих. Особенно призрак не любит мальчиков-блондинов, так как этот возлюбленный поварихи был как раз белобрысым мужиком.

Правда, время от времени кто-нибудь жутким шепотом заявлял, как он якобы видел «что-то страшное в той самой комнате» через замочную скважину или в окно. Но описать это самое «страшное» не мог.

Витин отряд курировала вожатая, молодая девушка. Пусть будет Люба. И однажды Люба попросила Витю принести ключ от бельевой, взять на вахте. Что понадобилось в этом помещении Любе, мальчик не знал, ему было по фигу.

Вахтерша с сомнением оглядела связку из трех ключей и протянула один из них мальчику:

- Сходи проверь – тот ли ключ, если он, отнесешь Любе. Если не подойдет, я другой дам.

Мгновенно сбегав до бельевой, Витя поковырялся в замке, и дверь открылась. Словно и не была заперта. В комнате не горел свет, лишь стопки простыней или каких-то других принадлежностей виднелись на стеллажах.

Дальше известно со слов вожатой. Устав ждать Витю, она сама спустилась на вахту и узнала, что мальчик давным-давно ушел вместе с ключом. Раздраженная Люба пошла к бельевой и увидела приоткрытую дверь, вошла, включила свет и заорала.

Через верхнюю полку стеллажа была перекинута простынь, а на ней висел, обмотав горло тканью, Витя. Ноги его брыкались в воздухе, а руками мальчик цеплялся за жгут простыни.

Мальчика спасли, впрочем, насмерть он вряд ли мог бы задохнуться, настоящей петли и не было, просто перекрученная простыня. Да и ногами было куда упереться. Но он ничего не помнил после того, как вошел в комнату. И почему-то не смог освободиться сам.

Предположений было множество начиная от эпилептического припадка (которых ни до ни после у него не наблюдалось) до мести кровавой повешенной поварихи. Врачебный осмотр показал, что ребенок абсолютно здоров, и с головой у него все в порядке. В конце концов врачи нашли какое-то удобоваримое объяснение вроде кратковременного понижения/повышения давления в голове или чего-то похожего. Поэтому мальчик не помнил, как захотел пошалить и залезть на стеллаж. И случайно упал оттуда, простынь намоталась на шею… дальше известно.

А уж как там на самом деле было… Кто знает.

Спасибо, если предложите к размышлению идеи!

Проехались по побережью и остановились в Лоо, понравилось нам там. Муж то ли от усталости, то ли от предвкушения отдыха предложил снять целый дом, хоть и денег у нас было не так, чтобы много. Мы объехали поселок, купили персиков, хачапури и остановились поесть в тени цветущей азалии. И тут я вижу на воротах дома напротив табличку «сдам жилье», и сам коттедж такой уютный, двухэтажный, чистый, с ухоженным двориком. Конечно, этих табличек везде было полно, но мне приглянулся этот домик. Море рядом, опять же. И я пошла к воротам, пока мои дожевывали слойки.

На звонок открылась калитка соседнего дома, вышла хозяйка и назвала цену. Она оказалась на удивление низкой: полторы тысячи в сутки за весь коттедж. Провела, показала, нам все понравилось. И мы остались, довольные, как идиоты, заплатили за семь дней и разложили вещи. Рано радовались.

Первый день прошел в веселых хлопотах и морских купаниях, а поздно вечером мы вернулись в дом и уложили спать детей на втором этаже. Они вырубились сразу, а мы с мужем выпили местного вина и посидели на веранде, глядя на звезды и слушая ночной прибой.

Спустя некоторое время я проснулась от неясного звука, пошла в туалет и вляпалась в лужу на полу. Присмотрелась, принюхалась – вода. Ну, думаю, кто-то разлил и не протер за собой. Наверное, муж. Ладно.

Утром встала первая, смотрю – на лестнице мокрые следы босых ног. Поднялась, следы вели к ванной. Думаю – дети. Но нет, они спят, а следов от их комнат нет. Может, высохли! Ладно.

Спросила всех, когда проснулись, никто воду не разливал, по лестнице не шлепал. Может не помнят или не признаются, бог с ней, этой водой. До обеда купались, вернулись – снова мокрые следы на лестнице. Хозяйка ходила?

А на вторую ночь муж вскочил, как ошпаренный с кровати и как заорет:

- Ты чокнулась?

Я подлетела от неожиданности, не пойму, в чем дело. А он на мокрую подушку показывает:

- Зачем мне в лицо водой плеснула?

Спустя несколько минут пришли в себя, провели расследование. Дверь закрыта, дети спят, в комнате никого не было. И не успели бы они убежать, если бы решили похулиганить.

Вот и уехали мы оттуда на следующий день, другое жилье сняли. Хозяйка деньги даже вернула. Наверное, это самое удивительное в этой истории)))

Спасибо, если предложите к размышлению идеи!

В выходной собрался я на рыбалку. Приехал на электричке на станцию, иду к Волге. Темно, время три утра. Накачал лодку, чуть дно не порвал. Ветер был, нанес к берегу веток и камыша. Отчалил и поплыл в знакомую заводь. Там тихо, ветра такого сильного нет, да и других рыбаков мало. В этот раз всего один мужик в отдалении рыбачил. Я ему махнул, и он мне в ответ.

Сижу полчаса, час, ни единой поклевки, уже потихоньку рассветать начало. Сам стал носом клевать, и тут леска как дернется! Вытащил окуня, снова забросил. Смотрю – мужик тот так и сидит. Думаю, наверное, тоже у него клев плохой сегодня, не видел ни разу, чтобы он с места двинулся. Сидим дальше.

Тут уж солнце начало вставать, я гляжу на того мужика, и тут он исчезает. То есть вот была лодка, темная, резиновая, как у меня. И мужик в кепке с удочкой в ней был. Уплыть никак он не мог, просто растаял в воздухе!

После того случая расспросил я аккуратно других рыбаков, почти все пальцем у виска покрутили. А один замялся и подтвердил, что в пошлом году тоже видел мужичка в кепке с удочкой. И тот испарился у него на глазах. И было это 21 апреля!

И к моему деду этот глухонемой приходил с этим вопросом, но дед на эту станцию никогда не ездил рыбачить, он в основном на Сазанке ловил.

Спасибо, если предложите к размышлению идеи!

Что мы хотели увидеть в этом коридоре – уже не помню. Слава богу, там никто не появился)))) Зато после нескольких минут вглядывания в зеркало мне стало казаться, что краем глаза я что-то вижу. Не в зеркале. И тут подруга меня хватает за плечо и жутким шепотом говорит:

- Смотри!

Я поворачиваюсь и тупо смотрю на пустую стену. Ничего. И тут до меня доходит, что на стене не две тени (наши), а еще третья стоит рядом. Тоже человеческих очертаний и также колеблется слегка от пламени свечей. И тут эта тень сдвинулась.

Наш визг, наверное, был слышен всей деревне! Мы вылетели из комнаты и стояли на кухне с вытаращенными глазами. Проснулась бабушка и долго ругалась на нас, что мы чуть не подожгли дом. В результате она убрала проклятые свечи и зеркала. Кстати, никакой дополнительной тени она не видела.

Что это было? Не знаю.

Спасибо, если предложите к размышлению идеи!

Сегодня рассказ от Артем Простак @Artem.Prostak "Междверье"

Рассказ № 1Я продаю двери. Не открывай!
Рассказ №2 Не открывай! Рассказ №2
Рассказ №3 Не открывай. Рассказ № 3
Тизер от Коли Геллера https://t.me/gellermasterskya

Междверье

Артем Простак (https://pikabu.ru/@Artem.Prostak)

Я как раз заканчивал разгром базы Свободы в игре S.T.A.L.K.E.R.: Тень Чернобыля, помогая Долгу, как меня ощутимо ударила по плечу жена, выводя из транса. Пришлось снимать наушники.

- Что надо? – спросил я раздраженно. Ночь на дворе. Чего людям не спится? Или сына встала проверить?

- Тебя не заебало так жить, Федя? – уже в который раз мне был задан этот вопрос. – Ты когда нормальную работу найдешь?

- Никогда! Отъебись!

После родов Алина конкретно так изменилась – в худшую сторону. В разухабистой тетке даже мамка её вряд ли бы узнала тот цветочек, что я сорвал в своё время на светлой полянке. Такое ощущение, что ребенок высосал всё самое лучшее, что было в женщине, оставив лишь гнилую оболочку, на которую встанет разве что у пьяного в усмерть извращенца. Но я терпел и верил, что вскоре настанет пора фитнеса и диеты, -  как она терпела моё безделье. То есть, почти никак.

Доход, небольшой, но стабильный, я получал от сдачи другой квартиры в аренду. Иногда подрабатывал. На хлеб хватало. А масло я не люблю.

- Если не  спится, сходи-ка в магазин – закажи двери!

Помимо воли мои глаза округлились: два часа ночи!

- Новый магазин открылся сегодня. Первым ста покупателям 50 % скидки. Давай, шуруй, дорогой!

- Ночью?

- А они, - мне ткнули в лицо рекламкой, - круглосуточно!

Пребывали мы нашим горелуковым семейством в дедушкином наследстве. Последние годы он доживал после инсульта, едва двигаясь. Помогали – я и соседка. Я за квартиру, соседка – за часть «гробовых». Всех всё устраивало. Но жилплощадь была убита, что называется, в хлам. Первым делом поменяли всю сантехнику, сделали новую кухню. Вот пришел черед межкомнатных дверей. Ну, так-то, дело: звукоизоляции прибавится. Заодно в ларьке ещё пива возьму – там продавали из-под полы. От чего бы и не прогуляться?

- Ладно, - буркнул я, всё как следует взвесив. – Ложись спать, дорогая. И не еби мне голову!

Поразительно, как ребенок может разрушить отношения! Не того я ждал, когда кончал в Алину, честно говоря. Слава Богу, младенец рос здоровый и спокойный. Но жена, как последняя дура, устроила нечто невообразимое: то вилась вокруг дитя, то сидела с ним, кормя грудью со счастливым, но отсутствующим видом, то грузила меня информацией, полученной на прогулках или с форумов таких же поехавших мамок. Ясли, детский сад? Нет, только домашнее воспитание!  Моё участие в судьбе сына сведено к минимуму. Тут еще тёща постаралась – вторая курица-наседка. Верно говорят про яблоко, которое не далеко от яблони падает! И верно говорят, что достаточно взглянуть на маму невесты, что понять, кем она станет в будущем. Но эту науку я только-только изучил. А теперь поздно метаться.

Сентябрьская ночь была ещё по-летнему тепла, поэтому я, не спеша и с удовольствием, закурив и наслаждаясь тишиной, добрел до ларька через дорогу и затарился пивом. Оттуда мне хорошо была видна броская неоновая надпись над магазином: «Двери. 24 часа». Неведомо от чего, но меня пробила дрожь…

В магазине-салоне было пусто. Только, что называется, ветер гулял меж образцов дверей. Но на них я не стал обращать внимание, а сразу двинулся к столу администратора (или менеджера – кто знает?). Ей оказалась взрослая женщина, симпатичная блондинка с запоминающейся внешностью, увлеченно что-то пишущая в телефоне. Я обратил внимание на бейджик: «Моран Джурич». Румынка, что ли, почему-то подумал я, усаживаясь в кресло и доставая рекламку.

Наконец, Моран оторвала взгляд от экрана и с усмешкой взглянула на меня. Пронзительно так.

- Не спится?

- Как и вам, - мягко парировал я. – Не думал, что такое станет возможно: двери для полуночников!

Женщина странно взглянула на меня, но промолчала. Пришлось мне развивать мысль.

- Жена послала. Сказала, что, мол, скидки 50 %.

- Какие вам двери? – задала она вроде бы обычный вопрос, но мне стало как-то неуютно. Поразительно, как может человек вложить столько пугающей и тревожащей подсознание информации в одно слово. Мне отчего-то пришло в голову, как эта фирма продает входные двери,  а после, имея запасные ключи, обносит квартиры. Но это последствия бессонницы и подземелья Агропрома.

- Межкомнатные. Пять штук, - сообразил я, возвращаясь в привычный мир. Но, верите или нет, слишком необычно было сидеть ночью в салоне и покупать двери. Было в этом что-то неправильное.

Передо мной как по мановению волшебной палочки появился каталог. Пришлось делать умный вид, будто мне есть дело до того, что за дверь будет болтаться в петлях. Впрочем, были красивые варианты с витражами, и всё такое, но я остановился на простом и надежном варианте без излишеств.

- Ничего если я пиво открою? – спросил я, обводя взглядом пустой магазин и намекая, что всё равно никого нет.

Моран неожиданно рассмеялась. Достала из стола кружку – понятно, зачем.

Какое-то время ушло на заполнение бумаг. Озвученная сумма меня более чем устроила. Но я не спешил уходить. В Джурич было что-то притягательное. Она это заметила.

- Не охота домой идти?

- Да так…- и я, как на духу, поделился наболевшим. – В общем, остобрыдло всё до икоты. Какой-то затхлый День сурка. Словно заперт со своим худшим врагом или кошмаром, который только прикидывается женой. Почему так, не понимаю! Есть же множество женщин, которых материнство делает ещё женственнее! А есть такие, как Алина, высохшие расплывшиеся бурдюки с нулевой мотивацией это менять. Так и живу. Ночью спокойнее, обычно все спят. Играю в компьютерные игры да пиво пью.

- Не густо, - протянула Джурич и добавила загадочно:  - Но потенциал есть. Вот что, молодой человек! Есть предложение установить вам особенные двери. Уж поверьте, ваша жизнь уже не будет прежней – гарантия фирмы, которой почти 250 лет!

Помимо воли мои глаза округлились. Что же не тысяча? Слыхал я, что это популярно нынче – искать корни своих контор в прошлом: громкие звучные фамилии, от отца к сыну, и всё такое. Но чтобы так!

- Что в них такого особенного? Встроенный плазменный телевизор, сами открываются? Что тогда по цене будет?

Глаза Джурич опасно блеснули. Я списал это на алкоголь и здоровую паранойю вольного сталкера.

- Цена – в рублях, - зачем-то уточнила она, - останется прежней.

А меня снова пробил озноб. Заболеваю, что ли? Я вдруг понял, что устал и хочу спать.

- Так мы договорились?

Я кивнул и попрощался.

Тем же днем мастер лихо поменял двери в квартире. В чём их особенность, я так и не понял. Главное, что Алина была довольна. Даже расщедрилась на шикарный ужин и бутылку вина. Глаза её блестели. И я опять увидел ту озорную девчонку, что полюбил пять лет назад.

***

На следующий день, 14 сентября, Алешке исполнилось три года. Пацаненок бодро носился по квартире за котом. Алина испекла здоровенный торт, на который, ввиду недостатка дофаминов, вожделенно то и дело поглядывала. Я, ничтоже сумняшеся, шёл к Выжигателю мозгов.

- Может, отвлечешься уже, муженек? У твоего сына День рождения, между прочим! Вот поедем через час по бабушкам, тогда и играйся, сколько влезет. А сейчас давай к столу! – Что характерно, при сыне мы не ругались.

Сына я любил – это да. Но я не любил все эти официозы, обязательные к исполнению, с соблюдением неких довольно пустых и глупых ритуалов вроде задувания свечей по количеству лет. Что-то в этом есть пугающее и символичное: разом задуть часть жизнь. Фух – и как будто ничего и не было! Только дымок поднимается кверху от тлеющего фитиля. Что за прикол? Уж лучше бы через пару-тройку лет усадить Алешку за комп и устроить праздничную катку часов на двенадцать!

Сын кое-как задул свечи и получил подарки от своих родителей. Алина купила какие-то дикие невообразимые шмотки, которые тут же принялась надевать на ребенка, надеясь произвести впечатление на бабушек-дедушек. О, одного раза, когда присутствовал при подобном, мне хватило на всю оставшуюся жизнь! Сю-сю-сю, ля-ля-ля. Тьфу!

Я же подарил ему радиоуправляемую машинку и конструктор. Вот последний подарок нашел живейший отклик в ребенке. И пока мы с женой под тортик прихлебывали вино, Лёша с азартом вскрывал коробку и доставал детали.

- Откуда деньги, Федечка? – поинтересовалась Алина, строя мне глазки.

- Помог паре студентов долги закрыть, написал им курсовые.

- Молодец, конечно. Жаль, что ты такая жопа ленивая! – Тут я многозначительно хмыкнул, за что получил кулаком в бок. -  Давно бы, если б захотел, мог нормально заработать. А школа начнется? Ты думал об этом? Время летит. А на море сына свозить – не, не надо? И на дачах хорошо отдыхается?

Я поднял руки. Мол, сдаюсь.

- Будет тебе, дитяко, и белка, и свисток! Завтра же пойду и куплю тебе абонемент в зал. А сам займусь поисками постоянной работы.

- Обещаешь?

- Не будь я вольный сталкер! – усмехнулся я, подливая Алине вино. – Вот, продам еще пару артефактов Сидорычу и заживем!

Жена рассмеялась.

- И за картошкой в гараж съезди, уже четвертый день прошу!

- Да-да-да! – затараторил я, целуя её в щеку. – Давай-ка, дорогая, за грибами съездим. Хорошо бы картошечки-то, да с грибками и со сметанкой, а?

Алешка внезапно вскрикнул от боли. Мы синхронно повернули головы. Сын порезал палец о какую-то деталь. Вот же! А написано на коробке: для детей 3+.

Жена вскочила, косо глянув при этом на меня, и потащила хныкающего ребенка в ванную. По дороге Лёша схватился за дверь, чтобы не упасть. Я с неудовольствием заметил кровь на светлой древесине. Зачем-то за ними, подняв хвост трубой, помчался и кот Мышкевич.

Дверь – от сквозняка, что ли – захлопнулась. И наступила тишина. Надо же какая хорошая звукоизоляция, подумал я. Не замечал. Я поднялся с кресла и поперся за тряпкой, чтобы вытереть кровь. Но за дверью меня встретила всё та же мертвая тишина. Ни плача, ни шума льющейся воды, ни причитаний Алины.

Голову будто сжали в тисках. Привычная реальность тронулась с грохотом, будто груженый булыжниками поезд, идущий прямиком в бездну. Я зачем-то вернулся в комнату, закрыл дверь, потом снова её открыл.

Ничего не изменилось. Иррациональный страх, словно живое существо, прикоснулось к волосам на загривке – холодная рука безумия.

Я бросился к мобильному телефону. Звонок пошел. И вскоре раздалась залихвацкая трель Руки вверх, поставленная на телефон Алины. Значит, она не уходила. Тот же результат дали звонки родственникам: нет, не приходила, а что?

- Они пропали, - не стал я ходить вокруг да около.

- Вызываю ментов тогда, - подвел итог батя,  дорабатывающий последний год в органах.

На пару часов меня подхватила нездоровая суета: опрос меня и соседей, отпечатки, сомнения во взглядах, фото крови сына на двери. Но не съел же я их, в конце концов, котом закусив! Всё пока обошлось подпиской о невыезде.

В итоге, полностью деморализованный (понимая прекрасно, как звучит моя история: «Вы наркотики употребляете?»), я остался один.

Естественно, что я тут же помчался в магазин-салон! Но там меня, увы, встретила другая женщина – моложе лет на двадцать, хоть и весьма похожая на Моран. Младшая сестра, дочь? Кто знает!

- Нет её. Ночью приходите! – вот что она сказала мне в ответ на мои причитания и завывания.

- А где она? – зачем-то спросил я. И тут же поймал нервный кураж: - Я надеюсь, не в Трансильвании, откуда вы все родом?

На моё удивление, на мои подколки продавщица отреагировала спокойно.

- Наши предки родом из Венгрии. А Моран сейчас в другом магазине. Их у нас много. И по всей России, и даже за рубежом.

Как часто и бывает, мои эскапады разбились будто хрупкий хрусталь о крепкую стену чужого спокойствия.

- У меня семья пропала…

Алена Джурич (а я к тому времени уже разглядел бейджик) сверкнула глазами и усмехнулась.

- Тогда вы не по адресу. Вам в полицию надо!

- Да были они уже… - Странное опустошение вмиг сковало мою волю. Словно последний глоток теплого воздуха встал один на один против бездны космоса. – Я зайду ночью тогда. Всего доброго!

Ноги сами собой понесли меня в алкомаркет, где я купил пива и бутылку коньяка. Мозг откровенно сбоил,  мне всё время казалось, что я болен: либо только вышел из комы, либо получил травму головы, приведшую к амнезии. Сюр какой-то чертов! Вот Алина с сыном и котом есть, а через пару секунд их уже нет. Так не бывает!

К позднему вечеру, нуждаясь в перезагрузке из-за перевозбужденных истрепанных нервов, я крепко напился. И, само собой, никуда ночью не пошел. Как был в одежде, вырубился на диване и проспал до утра.

Проснулся я от запаха жарящейся картошки. Слава Богу! В голове, не смотря на её поломанное состояние, резво сложился паззл: это был пьяный тяжелый сон! А Алина – вот она, на кухне готовит.

Ведомый даже больше жаждой я проследовал к источнику ароматов еды. Но вместо жены у плиты стоял какой-то бодрый веселый старик, тихо подпевавший себе под нос и лихо орудовавший деревянной лопаткой, перемешивающий картошку с мясом.

Он слегка повернул голову и кивнул мне как старому приятелю.

- Садись за стол. Вон банка с рассолом. Или кофейку соорудить?

Послушно я налил себе огуречного рассола и, присев, жадно его выхлебал. Сам незнакомец выключил газ, поставил сковородку между нами и, отрезав себе толстый ломоть хлеба,  с заметным аппетитом принялся за еду.

Чтобы собраться с мыслями, я принялся готовить кофе. Может, мы вчера с этим человеком набухались, а у меня провалы в памяти?

- И часто у вас это? – спросил я сам себя, и сам же себе ответил: всё по канону анекдота, где мужик пришел жаловаться психиатру. – Что это?

- Ну, провалы, - подыграл мне старик.

- Какие к черту провалы?

Старик рассмеялся. Мне же было не до смеха.

- Ты кто? И где моя семья?

Незнакомец вытер губы салфеткой и отпил немного воды.

- Семья твоя – они в Междверье. А я – это ты, только постарше.

Заболела голова. Я присел с чашкой кофе. Странный товарищ вернулся к еде.

- Это как так?

- А запросто! К Джурич ходил? Ходил! На особенные двери согласился? Согласился! Дак чего теперь делать вид после бухой вписки, что ты Валдайская целка?

- В Междверье?

Старик скривился.

- Хорош тупить! У меня не так много времени. Выпей пива – оно в холодильнике.

Лишь через несколько минут, когда он насытился, а я, глядя в остывающий кофе, послушно прихлебывал пенное, мой собеседник снизошел до объяснений.

- Да, в Междверье. Пространство такое. Слыхал же про теорию Мультивселенной?

- Где нужен мультипаспорт? – пробормотал я.

Старик усмехнулся, как мне показалось, с одобрением.

- Предок Моран был венгерским колдуном, заключившим договор с неким демоном. С тех пор у них симбиоз.

- Симбиоз?

- Симбиоз, симбиоз! Хотя корректнее сказать, что взаимовыгодные торговые отношения.

- Допустим. – Я прямо взглянул ему в глаза. Хм, такие же серо-зеленые, как и у меня. – И как мне вернуть семью?

Мужик, смутно на кого-то похожий (на деда, что ли, моего?), ответил таким же прямым взглядом, лишь слегка вскинув брови.

- А как людей ищут? Идут по следу. Вот и ты ступай. А мне пора. Надо помогать таким же дурачкам, как и ты.

Он отлепил пластырь на руке, показав кровоточащий порез.

- Погоди, мэн, не так быстро! Я ничего не понял. Где искать-то?

- В Междверье. Я же сказал! – Старик остановился на полпути. – Ты должен сам всё увидеть. Не бзди, малыш, я ещё загляну.

Дверь защелкнулась за ним. Я бросился вдогонку, но коридор оказался пуст. Похоже, кровь отворяет это самое Междверье. Стоило бы рвануть туда, но сомнения взяли верх: что если я банально поехал головой, и у меня нет никакой семьи?

Я допил пиво, только сейчас обратив внимание на этикетку: «Кошачий ус-пех». Производство: Неколанд, город Мяус, ул. Фантиковая, 25. Единственное разумное объяснение: пиво принес междверный сумасшедший. Или это розыгрыш? Впрочем, напиток сносный, надо заметить. Приклеить шуточную этикетку - раз плюнуть. Ну, не коты же его варили, в конце концов?

«Нет, коты», - упрямо в сознании кристаллизовалась мысль. – «И принес его этот человек откуда-то с другого мира. Всё ещё не интересно?»

Интересно! Я выпил вторую бутылку пива, а после накинулся на остатки картошки. Она была ещё слегка теплой. Выловил соленый огурец. Что делать? Надо идти искать семью! Возможно, я сошел с ума. Но факты упрямая вещь: люди исчезали, пройдя сквозь особенные эти двери.

Со студенческих времен, когда мы с друзьями любили ходить в походы, остался рюкзак. Туда я сложил комплект белья, аптечку, бутерброды, термос с чаем, веревку и складной нож мультитул, подаренный мне на День рождения.

Я даже успел надрезать палец и почти коснуться дверной ручки, как с той стороны раздался отчетливый стук. Сердце ушло в пятки. Я отшатнулся назад. Стук повторился.

- Кто там? – ничего кроме этого вопроса в голову не пришло.

За дверью ощущалось чье-то присутствие. Кого-то откровенно чужого. Прислонившись к поверхности двери, я даже услышал дыхание, порывистое и мощное – и вряд ли человеческое. Инстинкты просто вопили о том, чтобы навалиться плечом, подпереть или даже забить гвоздями – в общем, намертво заблокировать проём, но только не впускать того, кто по ту сторону.

С полчаса я просидел на стуле, держа в руке тесак для разделки мяса. А потом вдруг вспомнил счастливый смех сына и уже решительно и гневно открыл дверь.

***

Вместо коридора, привычно радующего обоями в пастельных тонах, моему взору предстала широкая пустая протяженная комната, стены которой пестрели разнообразными дверьми. Моя  - тут же захлопнулась за мной. Чтобы позже не потеряться, я поставил на ней кровью крестик и принялся исследовать остальные при свете мигающих неоновых ламп.

Первые три оказались заперты. Мне пришло в голову постучать в них для смеха, но я себя остановил, вспомнив, как сжались булки и душа ушла в пятки от казалось бы невинного явления. Но это нормально, когда стучат во входную дверь, и куда как страннее, если в межкомнатную с явно пустой комнаты.

Следующая дверь открылась легко. За ней оказался длинный мрачный бетонный коридор, откуда ощутимо пахнуло гнильём. Не то.

Вот сидящий на унитазе плотный лысый мужик в майке и с газетой в руке. Неизвестно, кто из нас удивился больше. Снова не то.

В третьем проёме я увидел зеленые луга и огромное дерево, покрытое цветами. Под деревом сидел юноша с флейтой. М-да…

Так можно тыкаться до бесконечности. Должны же люди тут как-то ориентироваться, как тот старик – не методом же лотереи он попал ко мне? Тщательное изучение всех дверей вскоре дало результат. Возле одного косяка кровью была нарисована стрелочка. Рядом кто-то сделал цветными маркерами две надписи: «Если бухой ты упал, но в твоих глазах только небо, то знай: ты не зря!» и латиницей «Hotchu srat». Усмехнувшись, я дернул ручку.

Там меня ждало повторение увиденного: вытянутое помещение и десятки дверей. На этот раз я сразу принялся искать знак, понимая, что в противном случае на поиски могут уйти годы, и выберусь я отсюда уже седым стариком, а сын будет уже взрослым мужчиной.

Так и есть! Ещё одна стрелочка! За дверью  послышался какой-то шум, будто гудел трансформатор. Я прислушался, но звук не пугал, а скорее манил.

Увиденное в комнате меня, мягко говоря, поразило. В центре стоял широкий канцелярский стол, за которым сидел человек (человек ли?) в высоком белом колпаке, который так любили члены Ку-клукс-клана. Вот только, присмотревшись, я заметил, что «колпак» (или скорее голову) усеивали глаза – очень много глаз, и каждый смотрел в своем направлении, живя своей загадочной жизнью. Из-за спины «колпачника» прямо в стены отходили проволоки. Четыре руки существа постоянно их задевали, что и рождало услышанный мной ранее гул.

Стоило мне сделать шаг вперед, как один глаз тут же сконцентрировался на мне.

- Первый раз? – неожиданно раздался обычный мужской голос.

Я кивнул.

Колпачник ловко достал кусочек стекла и толстенную книгу. Стекляшку он подтолкнул ко мне.

- Образец крови, будьте любезны!

К стеклу я приложил ещё слегка кровоточащий палец. Довольно жутковато, но одновременно несколько глаз завращались в своих орбитах, и все они изучали мою кровь, будто в микроскоп.

- Вы уже тут были.

- Да? – я действительно удивился. Как-то пропустил этот момент. - У меня другая информация, уважаемый.

- Не важно. – Колпачник глянул в книгу и что-то туда написал обычной шариковой ручкой. Между тем свободные руки продолжали дергать струны. – По какому вопросу?

- Э, я семью ищу. Они вошли в дверь и пропали.

- Понятно. Вы приняты. Вам туда! – свободная рука махнула в угол, указывая на нужную мне дверь. – Следующий!

Смотреть, кто идет следом за мной, мне, откровенно говоря, не хотелось, и потому я поспешил ретироваться. А вот дальше меня ждало серьезное испытание.

Короткий коридор заканчивался одной единственной дверью, но, сколько бы я не открывал её, - всякий раз оказывался в том же самом месте. После десятка попыток я устал и присел перекусить. Еда порой отлично отвлекает и позволяет сосредоточиться. Как-то ведь проходят тут другие люди и другие существа? Вполне возможно, что и давешний старик тут бывал. Оставил он знак?

Да! Стрелочка вниз, а вторая, рядом, указывала вверх. И что это значит? Признаюсь, я долго ломал голову, пока не сообразил пойти задом наперед.  Вот тогда у меня получилось!

Повернувшись, я очутился в огромной темной пещере, обозримо легко бы вместившей  в себя приличных размеров деревню. Под потолком горели редкие лампы. И все они давали достаточно света, чтобы можно было увидеть редкое и необычное зрелище: тысячи, должно быть, дверей создавали настоящий лабиринт. В этом я убедился, побродив среди них несколько часов. Все они были заперты. И что делать дальше, я решительно не понимал.

Пока не услышал легкий шорох быстрых шагов. Вдалеке скрипнула дверь. И буквально через секунду некто коснулся моего плеча.

- Не оборачивайся, - предупредил меня скрежещущий голос. Видимо, у незнакомца голосовые связки из жести.

- Кто ты?

Смешок.

- Почему всех интересует этот вопрос? А ты кто?

- Человек! – уверенно ответил я.

- А я – нет. Такой ответ принимается?

- Что тебе надо?

- А тебе? – с тихим смешком спросил местный властелин империи дверей.

Я задумался, мысля, что это какое-то испытание. Но быстро понял, что в такой пинг-понг словесный мы можем играть очень долго. Что мне надо? Да жить спокойно, счастливо и весело. Этому – видать, тоже. Только по-своему.

- Вернуть семью.

- И ты готов заплатить?

- Что тебе надо, уёбок? – у меня начали сдавать нервы.

Тень снова коснулась моего плеча.

- Новые двери… За твою семью приведи интересную дверь. Ты скучноват. И будет сделка! Ты всё понял?

Мне отчаянно захотелось обернуться и увидеть того, с кем я разговаривал, но существо уже хлопнуло дверью и пропало. Я остался предоставлен самому себе.

По дороге назад, пытаясь понять, что же имел в виду этот уродец больной под интересной дверью, я сообразил, что речь идет о людях. Вероятно, мне была уготована незавидная участь стать одной из множества дверей у этого поехавшего головой демона.

Когда я, наконец, очутился дома, то с удивлением, взглянув на телефон, заметил, что в моей реальности прошло всего несколько часов, тогда как по моим ощущениям я провёл в Междверье не меньше суток.

Голова разболелась и я, выпив чаю, завалился поспать.

Проснулся ночью в тихой пустой квартире. Принял душ. Выпил кофе. Времени было около трех часов. Самое то, чтобы навестить Джурич!

На этот раз она снова сидела за столом, читая что-то в телефоне. Женщина ухмыльнулась с пониманием и указала на стул напротив.

- Ну, как? Понравилось?

Я злобно на неё посмотрел, вызвав этим ещё одну ухмылочку.

- Аттракцион, что надо! Вот только тот чёрт требует новую дверь. Что это за хрень, хотел бы я знать! – Помимо воли я едва не сорвался на крик.

- Много будешь знать – скоро состаришься. – Моя злоба пропала втуне. Очевидно, что Моран имела дело с разными клиентами.

- Мне вот интересно: и что же, везде такая дичь творится, и никто ничего не делает?

Женщина пожала плечами.

- От случая к случаю. Это твоя Дверь. И только.

- И в чем смысл?

- Я знаю, в чём мой, - помедлив, ответила она. -  Да деваться некуда, приходится отвечать за отцовское соглашение. А твой - ну, возможно, в том, чтобы понять нечто важное. Ты осознал?

- Лишь то, что надо было сидеть на жопе ровно и не искать на неё приключений! – Мой голос наполнился желчи. -  С другой стороны, мир раздвинулся. Хороший пинок под зад! – Включил я философа. -  Всего-то и надо было: не тупить, а взять всё в свои руки! Эх, что уж теперь. Семью я потерял. Но закрывается одна дверь – открывается другая. Да?

- Без понятия, - равнодушно обронила Джурич. – Моё дело продавать двери. Что за ними вас ждет – не моего ума дело. Но если ты так всё видишь, - она заглянула в телефон, -  то вот: «Дверь часто ассоциируется с возможностью входа или выхода из определенного состояния или места. В контексте психотерапии дверь может быть воспринята как символ перехода от одной жизненной ситуации к другой, или как возможность для клиента начать новое направление в своей жизни. Открытие двери может предположить готовность к изменениям, а закрытие - необходимость защиты от внешних воздействий или внутренних конфликтов».

Я задумался.

- А иногда дверь – это просто дверь.  Хоть за ней и скрывается целая вселенная в виде одного человека. Не так ли? – Мы встретились глазами. Джурич мягко улыбнулась. – Кажется, я понял, что нужно делать.

Вставая со стула, ухмыльнулся.

- Не прощаюсь.

Моран кивнула и уткнулась в телефон. Мои печали ей побоку. Её дело – продавать Двери. А уж кто и как этим даром воспользуется, дело десятое.

***

Едва дождавшись утра и открытия магазинов, я закупился алкоголем и закусками. Моей идеей было пригласить злобную соседку бабу Аню, про которую ходили довольно зловещие слухи: мол де, отсидела она лет тридцать за расчлененку.

Остальное, что называется, было делом техники. Подпоить любительницу бухнуть и вывести на откровенный разговор удалось едва ли не после пары стаканов. Пришлось, конечно, пить водку наравне и самому выдавать жалостливую историю о сбежавшей жене с ребенком, но усилия окупились.

В какой-то момент глаза старушки остекленели, и правда-мать полилась из действительной убийцы как кровь из её жертв. Если вначале я ещё испытывал сомнения, то после её рассказов про то, как она пилила кости, исчезло омерзение – осталась ярость. А баба Аня не стеснялась подробностей. Чего ей было бояться? Она доживала последние годы, своё отсидела. На любое мнение ей было начхать.

Не знаю, что она думала по дороге к хозяину Дверей. Может, привычно пребывала в мире алкогольного делирия. Может, просто смирилась со своей участью и была уверена, что её ведут в ад. Возможно, просто дошла до состояния биоробота, не осознающего, что происходит вокруг.

И снова скрипнула вдалеке дверь, и снова невесомая тень коснулась моего плеча.

- Неплохо, неплохо, - похвал меня демон. – Отличный выбор!

В тот же миг пьяная старушка исчезла, а на её месте появилась обшарпанная дверь, из-за которой послышался скрип пилы. У меня от происходящего закатывались глаза и накатывала тошнота.

- Что теперь? – спросил я.

- Входи вон в ту дверь – окажешься дома. И всего-то! Твои уже там.

Квартира встретила меня звуком работающего телевизора. Сынишка смотрел мультики. На кухне Алина прибирала на столе.

- Эх, Феденька! – сказала она мягко. – Всё пьянствуешь?

И хотел бы я сказать, что с тех пор мы жили долго и счастливо, но увы. Близкие изменились. Неуловимо, но весьма ощутимо. Мир наш стал отталкивающе пластмассовый, словно жили мы теперь в кукольном домике. Отношения превратились лишь в формальность, в лубочную картину с ярмарки. Кого-то, несомненно, такой быт только бы порадовал. Жена занялась собой, устроилась на работу. Каждый день горячий ужин. Случился даже секс, напомнивший мне съёмки порно. Без души всё как-то. Пугало то, что я постепенно с этим смирялся, существуя в квартире лишь для галочки и всё больше теряя себя. И, как бы сам себе не говорил, что ты же этого хотел, мудак, куда б охотнее я теперь встретил того странного старика, что жарил картошку и отпускал таинственные замечания.

Последней каплей стала крайне вежливая просьба Алины купить новую входную дверь. Со скидкой 30 %.

Оглянувшись в последний раз на сидящего как истукан перед телевизором сына и делающую приседания Алину, я резанул палец и дотронулся до двери. Сердце вздрогнуло как от предчувствия близкой встречи с любимой. Если до того я просто плыл по течению, то сейчас делал осознанный выбор.

Это – моя дверь.

Из зеркала на меня смотрел старик с живыми серо-зелеными глазами. Я ухмыльнулся. Вот и пришло время покинуть гостиничный номер в приветливом городе Мяус, где живут разумные кошки.

Много лет назад, помятуя о необычном пиве, которым, получается, я сам себя и угостил, я принялся искать этот загадочный Неколанд. И нашел, представьте себе. Целый мир здоровенных цивилизованных котов, несмотря на лапки, умудряющихся создавать волшебные пляжи с белым тщательно просеянным песком (и - да - они с удовольствием подолгу купались), писать картины и варить замечательное пиво. Я любил здесь бывать. Этот мир напоминал про оставленного с семьей кота Мышкевича.

Снова ухмыльнувшись воспоминаниям, я захватил из холодильника пару бутылочек “Ус-пеха” и остановился у закрытой двери.

Встретив самого себя, я хотел сказать большее, но понимал, что мои слова повиснут в воздухе. Возможно тот я, молодой и глупый, на этот раз сделает другой выбор и останется жить простую жизнь со своей семьей. Почему нет? Миллионы мечтают о такой жизни.

Отлепив пластырь и коснувшись нужной двери, я, позвякивая бутылками, вошел в такую знакомую квартиру. Где картошка, я прекрасно знал.

Куда дальше, после встречи? Само собой, к хозяину Дверей. У нас недоигранная партия в шахматы.

И очень большие планы.

– Вот я дура старая, – прокричала она и схватилась двумя пальцами за шов на толстовке Никиты, – это же Леший нас за нос водит, паразит! А я ещё думаю, отчего черти такие мелкие да пятнистые… это ж лесные! Ты, внучок, свитер наизнанку надел, он тебя закрутить и отправить куда подальше хотел, да не вышло. Супостат, видать, на Нинку нашу позарился, а черти меня отвлекали, пока он под нашим носом девицу охмурял... Ба...

Из пунцового лицо бабушки сделалось белым.

– Это ж что получается... Это я их? – выдохнула Баба Тоня, – я же Мишку сама к Лешему послала, вместе с семьёй. В сердцах. Тот и пришёл...

Я держал бабушку за руки. В сказках говорилось, что Леший может менять облик: обращаться и юношей, и девушкой… И стариком. Мне вспомнился загадочный дед, подаривший Нине кота. Лжетихон точно был дьявольским отродьем. И кое-что ещё пришло мне на ум: Михаил Васильевич назвал старика немым. Нина жаловалась, что Тихон не мяукает и не мурлычет. Навряд ли это случайность.

– Бабушка, а зачем Лешему Нина? – испуганно спросил Никита, позабыв свое неверие.

– Так а тебе зачем? – вспылила Баба Тоня, – вот, Нинка... К Лешему послали, а она и рада.

Никита сидел ни жив ни мёртв. Я видел, как он сжимает кулаки – чего доброго, пойдёт ночью в лес прямо так, когда голова перестанет кружиться.

– Ладно, Никит, это я в сердцах. Не виновата наша Нина, – смягчилась Баба Тоня, – к Лешему если кого посылаешь, он этого человека своим считает. Типун мне на язык, старой дуре. А ещё и ведьма... Он отца решил не брать, я бы тоже не взяла. А её, сердечную, околдовал... сердце доброе легче всего обмануть. Только вот, как нам её вернуть теперь… Леший больше и носа не покажет, раз получил, что хотел. Да и черти наверняка попрячутся.

Никита вскочил на нетвердые ноги и запустил в волосы пальцы. Слов поддержки у меня не находилось, я и сам чувствовал себя паршиво. Должно быть, черти оттого и не портили тыкву у Михаила Васильевича – его отвлекать нужды не было. А может, оставили ему урожай в качестве откупа за дочь. Но ведь у всех остальных в деревне тыква пропадала… Почему?

– Возьми себя в руки, Никита, – я наконец нашёлся и усадил друга на диван, – нужно думать, что делать. Мы с бабушкой поймали чёрта – он вот тут сидит, не хочет тебе показываться. Аккуратнее тут ходи.

Никита даже не стал спорить, а просто кивнул. Его глаза теперь светились решимостью, но этого было мало. Я не знал, сможет ли он вообще чем-нибудь помочь. Вдруг в дверь несколько раз постучали, да так громко, что все мы подпрыгнули.

– Пусти, Баба Тоня, – на улице надрывался Михаил Васильевич, – Нина пропала.

Михаил Васильевич принёс не только дурные – хотя мы и так уже все знали – вести. В могучих руках он бережно нес пухлую кошачью лежанку.

– Вот, – только и смог сказать он, присев на софу.

На оранжевой подушке лежало то, что осталось от Тихона. Никита нахмурил брови, бабушка закрыла рот рукой. Я пододвинулся ближе и посветил себе фонариком – Тихон ссохся и сморщился, как мумия. Серая шерсть пошла хорошими проплешинами и стала больше похожа на жиденький пух. Пушинки сыпались с тельца и валялись вокруг пучками.

Я поднёс к останкам указательный палец.

– Ты что, Костя?!

Я никак не отреагировал на реплику Никиты; вместо этого я осторожно коснулся кошачьего тела и посдавливал его. Оно не пружинило под пальцами, а казалось хлипким и квёлым. Тогда я осторожно надавил. Палец легко вошёл почти наполовину, и я разломил тушку пополам. На лежанку потекло светло-серое месиво вперемешку с разбухшим кошачьим кормом.

– Это тыква, – объяснил я, – гнилая.

Все так и сидели с открытыми ртами, кое-кто даже с печатью отвращения на лице. Михаил Васильевич не мигая пялился на свои колени, где лежала подушка со сгнившей тыквой. Я боялся, что с горя он отколет какой-нибудь номер, да и лишние люди под ногами только мешали. Часть меня хотела, чтобы чёрт сам решил ему показаться. Я бы даже попросил об этом рогатого, если б был уверен, что Михаил Васильевич упадёт в обморок, а не бросится на того с кулаками.

– Тыква, значит... – наконец произнесла Баба Тоня, – так вот они зачем у всей деревни тыкву воровали...

И она посмотрела на меня ярко-голубыми глазами, чрезвычайно ясными.

Говорят, когда кажется, нужно креститься. Это не самый плохой совет; мелкую нечисть крест отпугнет, а с существами посерьёзнее хотя бы сработает как плацебо. Даже если они вас убьют, умрёте спокойно, сделав всё, что могли.

Мне вот казалось, что ещё безумнее уже не может стать. Я ошибался. А креститься было уже поздно, потому что я летел верхом на чёрте. Не хотелось сбивать его с курса.

Это безумие было моей отчаянной – и довольно дурацкой – идеей. Я отвёл Бабу Тоню в сторонку и сказал, что просто не могу отдать Нину на радость Лешему. А раз у нас гостит один из его приспешников, этим надо воспользоваться. Бабе Тоне моя идея не пришлась по душе, только ей самой предложить было нечего.

– Плохи наши дела, желан. Не знаю я, как одолеть Лешего, – тихо сказала она, – он редко свою силу кажет, привык за столько лет к людям. Но если эму надо что… Ты знай, что Леший – дух без плоти. Плоть он себе из тыквенной мякоти делает, когда есть такая нужда, поэтому и зовут его Повелителем тыкв. Он и кота для Нинки из тыквы смастерил… Она коту сердечное тепло своё отдавала, на том он неделю и прожил. А когда у Нины сердце стало холодным, то и кот холодным стал. Пустое сердце противиться чарам не может, желан. Тёмное это колдовство, нехорошее. Леший еще и не такое умеет.

– А что он еще умеет, Баба Тонь? – спросил я, затаив дыхание. Рассказанное бабушкой и так казалось невероятным.

– Он может мёртвых к жизни возвращать, – ответила Баба Тоня, немного помолчав, – как в тыкву жизнь вдыхает, так и в мертвеца может жизнь вдохнуть. Только колдовство это для него не безвредное – много сил забирает, Леший в спячку впадает после него. А если человека оживить вздумает, то и вовсе сгинуть может.

Слова бабушки впечатлили меня до глубины души. Это получается, Тихон оттого и не мог мурчать, что был лишь обманкой. Голос – слишком сложная вещь, чтобы его подделать. Мне вспомнился корм в его животе… Примерно две миски, которые он съел для отвода подозрений, пока внутри не закончилось место. Мысли об останках Лжетихона вызвали противную горечь на языке.

Ещё бабушка рассказала, что у самого Лешего тело тоже из тыквы, но драться с ним бесполезно: тело разобьется, а дух ещё сильней разозлится. Я понятия не имел, что буду делать, когда встречусь с Хозяином леса лицом к лицу; сперва мне предстояло его найти. А там будь что будет.

На мою радость, смекалистому Никите удалось увести Михаила Васильевича из дома. Мой верный товарищ успокаивал соседа без устали, хоть и сам боялся не меньше. Говорил, что Нина может вернуться, и кто-то обязательно должен быть дома. И что сам он отправится на её поиски, как только наступит утро. Михаил Васильевич со всем соглашался и ушёл вместе с ним; но я боялся, что он перестанет быть таким послушным, как только разум немного прояснится от горя.

Мы снова остались втроём: я, Баба Тоня и чёрт. Я подошёл к самой границе круга, опередив бабушку, и выложил всё как есть: я беспомощный и безоружный, способный справиться разве что с каким-нибудь хилым чёртом. Я сказал, что хочу поговорить с его хозяином, а тот после может стереть меня в порошок, если захочет. Вреда ему я не смогу причинить никакого.

Дьявольского вида глаза смотрели мне в самую душу. Я больше не боялся этого взгляда и закрываться не хотел. Пусть он увидит, что я не вру. Пусть почувствует, что я отпущу его на все четыре стороны, как только доберусь до Лешего. Чёрт нервно дёрнул хвостом, а после кивнул. Я уже хотел переступить черту, как бабушка поймала меня за рукав.

– Нет для них «своих», Костя. Осторожнее.

Эти слова меня немного отрезвили. Баба Тоня с такой тоской смотрела, как я отправляюсь в путь, словно не верила всерьез, что я вернусь. Я улыбнулся ей самой тёплой улыбкой, на какую был способен, зашел в круг и сходу запрыгнул на мохнатую спину. Баба Тоня растерла ногой соль, и чёрт тут же ломанулся прочь из дома. Я трясся у него на спине, держась за рога голыми руками, и боролся с собой, чтоб не обернуться назад.

Зря я надеялся хотя бы насладиться видом напоследок. Как только мы оказались на улице, чёрт оттолкнулся, набрал высоту, и всё вокруг исчезло. С опытом Вакулы, к моему сожалению, этот полёт не имел ничего общего. Мне казалось, что я тону в мутной воде, но при этом испытываю ощущение скорости – вот и всё путешествие. Земля появилась перед носом всего через десяток секунд и буквально ниоткуда. Я покрепче сжал зубы, вспомнив, как в детстве однажды прыгнул с качелей и прикусил язык, и приготовился к посадке. Чёрт приземлился на ноги, немного тряхнуло, но никто из нас не пострадал.

Вокруг дышал тёмный и влажный лес. Прямо над моей головой на невидимой ниточке раскачивался хороший паук. Пахло мокрой травой и грибами, или просто мне так казалось: всё кажется прекрасным и удивительным, когда жизнь в любое мгновение может закончиться. Мой рогатый приятель всё еще стоял рядом. Он указал на тёмное пятно под сосной – небольшая нора была почти незаметна глазу. Но я чувствовал пульсацию, идущую из-под земли. Я подошёл поближе и опустился на колени.

– Прямо туда?

Чёрт ничего не сказал, но я и сам знал, что именно туда мне и дорога. Нора казалась душной и тесной. Я набрал в лёгкие воздуха и полез. Через минуту во мне заговорили первые отголоски боязни замкнутого пространства, от которой я ранее не страдал. Я полз по тёмной норе, да ещё головой вниз, как полный идиот. Земля набивалась мне в нос, я чувствовал её в ушах и на языке. Воображение рисовало страшные картины. Ничто не мешало чёрту засыпать меня землёй и оставить задыхаться. И если меня найдут, кто-нибудь обязательно скажет про естественный отбор и будет прав.

В моменты отчаяния я вспоминал, что ползу не просто так, а на гул тёмной музыки. Параллельно в голове крутилась мысль, что и это можно было подстроить; кто знает, какие фокусы могут проделывать черти. Усилием воли я гнал эти мысли подальше и просто полз вперёд. И наконец перед глазами мелькнул лучик света. Я не успел ничего понять, потому что земля под животом обвалилась, и я полетел вниз.

Я грохнулся на пол, чудом не свернув шею. Ладони жгло от ссадин – я хватался за всё, за что мог зацепиться, пока летел. Глаза щипало от яркого света, но когда я привык, мне тут же захотелось их протереть. Комната, в которой я оказался, выглядела в точности как кухня в доме Михаила Васильевича, только запах здесь стоял лесной.

Нина сидела на деревянной лавочке возле стола. Ещё вчера, в её настоящем доме, я сидел за этим столом и пил чай. На коленях Нины лежал Тихон, лоснящийся и молчаливый. Он спокойно дремал, пока хозяйка чесала ему между ушей. Когда я поднялся, кот лишь лениво глянул и продолжил самозабвенно спать. Даже Тихон понимал, что я здесь не представляю никакой угрозы.

– Привет, Костя.

– Привет.

Нина коротко взглянула на меня и опустила взгляд. В груди кольнуло: больше всего на свете мне хотелось ей помочь, но я был реалистом. Нина себе больше не принадлежала. Даже если я сумею привести её в чувство, что потом? Один я мог бы попытаться сбежать, а вдвоём… Никаких шансов. И что мне сделать, чтобы развеять чары? Поцеловать, как в сказке? Эта мысль отозвалась во мне горькой усмешкой: в качестве жеста отчаяния можно будет попробовать.

Комната кишела тёмной энергией, я чувствовал это спинным мозгом. Стены гудели, радостно говорили со мной. Мне казалось, я понимаю незнакомый мне ранее язык; я был словно вражеский шпион, знание чужого языка не делало меня «своим». Наперекор здравому смыслу, моё сердце об этом сожалело. Я провёл по стене рукой и отковырнул кусочек. То, что казалось лакированным деревом, легко поддалось и отломилось. В моей ладони лежал кусочек тыквенной мякоти.

Хозяину дома не слишком понравились мои манеры. Чтоб почувствовать его присутствие, мне не нужны были глаза, но раз уж я так далеко зашёл… Рассмотреть его было любопытно, и я обернулся. Передо мной стоял парень, высокий и с тёмными волосами, как Никита и говорил. Вот он, Повелитель тыкв. Я сделал шаг ближе.

Я стоял и гадал, чьё же это лицо. Леший придумал его сам, или оно кому-то принадлежало? Злодею или какому-нибудь хорошему человеку, сгинувшему в чаще на потеху лесному духу… Леший хорошо знал привычку людей судить по обложке, раз выбрал такой облик. Я разглядывал его светлую кожу, прямой нос с высокой спинкой и едва заметными веснушками. Красивое лицо, но в восковой фигуре и то больше жизни.

Его глаза смотрели на меня очень внимательно – зелёные, почти как у Никиты, но намного светлее. И это подражание людям не укладывалось у меня в голове. Он похитил Нину, чтобы что? Просто сделать её своей невестой? Было бы проще схватить первую встречную, и мороки меньше. Но Леший выбрал красавицу, и это кое о чём говорило. Чтобы понимать женскую красоту, нужно быть человеком… Может, он как раз пытался понять?

Ещё недавно я танцевал на поляне среди чертей. Я был для них чужаком, но мне понравилось притворяться. Прикоснувшись к тёмной музыке, впервые в жизни я почувствовал себя частью чего-то большего; люди нуждались в том же чувстве единения, и за этим искали компании друг друга. Но эта часть жизни никогда не отзывалась во мне так остро, как гул тёмной энергии, пусть я и не понимал, с чем вообще имею дело. Мне пришло в голову, что Леший чувствовал такое же любопытство по отношению к нам. Этой фальшивой комнатой и своим фальшивым телом он пытался угодить Нине, что было необязательно. А значит, он симпатизировал своей пленнице.

Этот вывод заставил меня улыбнуться. Леший настолько долго жил рядом с людьми, что стал от нас зависеть. Если он притворялся человеком, чтобы понять человеческое сердце, то наши ситуации были довольно похожи. Я тоже пытался понять нечто недоступное для понимания.

– Ты можешь говорить?

Леший так и стоял не шелохнувшись, точно каменное изваяние. Как и у поддельного Тихона, у него не было голоса.

– Отпусти Нину.

Я пришел в логово врага безоружным, без плана и идей. Мой чёрт ждал наверху у выхода из норы, но вряд ли для того, чтоб подвезти меня домой. Скорее, чтобы перехватить меня, если хозяин попросит.

– Эту девушку ждут дома. Её любят, – продолжил я, – ты дурманишь ей голову, чтоб она не сбежала. Она уже – тень себя прежней. Так ты не узнаешь ничего нового о людях, раз твоя пленница послушная кукла. Верни её домой.

– А что ты можешь предложить взамен?

Холод пробежал по моей спине, и я обернулся. Это прозвучало так по-странному громко и низко, что я не сразу узнал голос Нины. Ее губами говорил безмолвный Хозяин леса.

Что я мог предложить? У меня с собой были руки, ноги да голова.

– Я могу стать твоим помощником. Я полезнее, чем обычный человек, – прямо ответил я, – думаю, ты это понимаешь.

В комнате стало тихо. Мне показалось, что даже гудение приумолкло. Всё словно затаило дыхание и замерло в ожидании. Мне это не нравилось.

– Наверняка для меня найдется работа, – я продолжил гнуть свою линию, – только я прошу немного времени, скажем, лет десять. Идёт?

Леший ничего не ответил. Я запереживал, что единственная моя идея провалилась, и теперь придётся сражаться или убегать. Про Нину можно будет забыть. Недоумение ворочалось в моей душе: мне казалось, я всё правильно понял, и предложение дельное. За десять лет я научился бы всему, что знала Баба Тоня. Я был готов остаться здесь навсегда. Где ещё он найдёт такого идиота?

В душе я боялся, что Леший заставит Нину на меня напасть. Стоило мне это осознать, Нина поднялась и пошла ко мне. По-хорошему, нужно было бежать, но я оставался на месте. Я знал, что если уйду сейчас, то больше никогда её не увижу; а если каким-то чудом получится их снова найти, от Нины уже останется одна оболочка.

Нина подошла и встала напротив меня. Ничего не происходило. Я посмотрел на Лешего, и пол под ногами вдруг показался трясучим, как желе. Комната завращалась; я уже собирался предпринять попытку вырваться из этого вихря, но Нина испуганно вскрикнула и вцепилась мне в руку. И я всё понял.

– Закрой глаза, – сказал я и схватил ее за предплечье, чтобы не потеряться.

Через мгновение мы стояли у дома, на месте, где я видел Нину перед её исчезновением. Голова шла кругом, в глазах двоилось, и на всякий случай я схватился за забор. Нина, вся зеленая, держалась за мой локоть и пыталась отдышаться, согнувшись пополам.

Солнце собиралось вот-вот вылезти из-за горизонта. Во дворе дома завозились; я услышал голоса Бабы Тони и Михаила Васильевича, а слов больной головой не смог разобрать. Голоса их становились всё громче. Леший тоже был здесь. Он стоял напротив и смотрел на нас с Ниной. Его силуэт плавал перед глазами, я всё не мог полностью отойти от вращения. Я глубоко вдохнул и через силу сказал:

– Десять лет. Я найду тебя сам.

Я еле успел договорить. Перед глазами что-то мелькнуло, и я запоздало сообразил, что это Михаил Васильевич выскочил из-за калитки и бросился с ружьём на обидчика дочери.

– Стой, полудурок! – где-то сзади крикнула Баба Тоня.

Я даже не успел ничего сделать. От удара голова Лешего промялась и пошла трещиной, а после и вовсе разломилась. Михаил Васильевич ударил снова. Лицо крошилось на моих глазах, и куски тыквенной мякоти падали на землю, словно в замедленной съёмке. Больше всего меня поразили его глаза: пока лицо рушилось, они так и смотрели перед собой. Он даже не моргнул.

Из оцепенения меня вывела брань Бабы Тони. Она ругалась и трясла кулаком.

– Благо, я ружьо холостым держу! Ты на кой чёрт это сделал? Силы в тебе на двоих, Мишка, а ума – во, – бабушка показала соседу фигу, – а если б живой человек был? У тебя дочь чуть дышит, а ты пугаешь!

Михаил Васильевич не сильно раскаивался. Он схватил Нину в охапку и стоял с ней долго, глотая подступающие слезы. Нина озиралась по сторонам испуганными глазами и не проронила ни слезинки. И они ушли домой. Больше всего было жалко Никиту; сложно обвинять в замкнутости того, кто побывал в плену у Лешего. Но ведь Никита не находил себе места от беспокойства, а оказался не у дел.

Тыквенное тело весило меньше настоящего, сделанного из плоти и крови. Я бы мог донести его и один, но вдвоём было сподручнее. Мы с Никитой тащили Лешего в сарай, подальше от любопытных глаз. С соседнего участка до нас донесся отчаянный плач, больше похожий на крик. Мы переглянулись и бросили ношу как попало.

Не помню, когда я в последний раз так быстро бегал. Мы донеслись до соседской калитки в рекордное время. Нина рыдала навзрыд и прятала лицо в мокрых ладонях, Михаил Васильевич неуклюже топтался рядом с ней.

У них под ногами крутился серый кот. Нина давилась слезами и замолкала на несколько секунд, но потом всё равно всхлипывала, не в силах себя побороть. Тихон недовольно мяукал и вздрагивал пушистым хвостом, призывая к тишине расшумевшихся людей. Я не стал останавливать Никиту. Он перелетел через забор, проигнорировав калитку. Нина уткнулась мокрыми глазами в его плечо, а я ушёл. Нина начала плакать – значит точно оправится. Значит, всё было не зря.

На следующий день на языке Бабы Тони вскочил-таки типун, и она пообещала навсегда завязать с ругательствами. Обещание она сдержала ровно на три минуты. Слова, которыми она меня называла, слышала вся деревня.

– Торгаш из тебя, Костя, – подытожила она, успокоившись, – как из ежа грелка. Ну хоть душу не додумался Лешему предложить, и на том спасибо.

Моей бессмертной душе ничего не угрожало. Я сидел на крыльце и любовался природой: день выдался тёплым и приятным. Мимо прошёл Никита; чтобы выйти из дома, ему пришлось прижаться к стене. Он уже заходил к Нине утром – она всё еще плакала. Михаил Васильевич добрее к нему не стал и предпочёл сделать вид, что ничего не случилось. И только Тихон был в полном порядке: ластился, мурлыкал и охотился за птицами.

Едва ли Леший понимал, насколько его подарок жесток. Но эти тяготы принадлежали будущему, Нине не скоро предстояло их пережить. Моё будущее и вовсе казалось туманным. Я закрыл глаза и подставил лицо солнцу: сейчас всё было хорошо, мы были дома. Неосторожное слово никого не убило.