Неделя до отплытия. Кадис
Сидя за покосившимся столом, он слишком поздно услышал грохот подъезжающей повозки. Лишь когда из затемнённого угла до него донёсся стон, он спохватился. Мужчина быстро встал и закрыл окно, чтобы снизить шум вечереющей улицы. Тёмную комнату быстрой волной накрыл густой сумрак. Лишь в центре на полу отпечатались узкие полоски света сквозь ставни. Над ними всё ещё суетились пылинки, встревоженные мимолетным сквозняком.
Обернувшись, хозяин дома увидел во тьме медленно копошащийся силуэт. Осторожно, стараясь избегать скрипучих досок, он подошёл ближе и присел на корточки. Из-под одеяла высунулась маленькая темноволосая головка и пара кулачков. Серые глаза подёрнуты поволокой - мужчина надеялся, что всего лишь ото сна. Он мягко положил ладонь на это хрупкое тело, поправляя одеяло.
- Прости, забыл закрыть окно, - Видаль встревоженно вглядывался в тощее личико перед собой. Если бы это дитя было чуть повзрослее, на его мордашке сейчас наверняка было бы осуждение, подумал мужчина. Но вместо этого - лишь слепое доверие и усталость. - Как ты себя чувствуешь, милая?
Взгляд дочери забегал по сторонам. Роберто взял с соседнего комода кружку с водой и протянул его девочке. Та взяла его не сразу, промахнувшись сначала рукой. Поддержав её за плечико, он подождал, пока она сделает несколько неуверенных глотков. Слушая тихое сопение, музыкант разглядывал взлохмаченные волосы ниже плеч, избегая смотреть на исхудавшее тело. Закончив пить, малышка отдала кружку обратно и выжидающе уставилась на отца.
- Головка болит, солнце?
Девочка медленно кивнула, опустив взгляд, словно прислушиваясь к ощущениям. Заметив рядом с прохудившейся подушкой свою игрушку, она взяла её. Видаль, тем временем, зажёг свечу и поставил рядом. В тусклом свете лицо дочери выглядело осунувшимся, а острые скулы заставляли выглядеть неестественно взрослой. Пальцы Видаля, лежащие на боку малышки, непроизвольно сжались.
Роберто смотрел, как та молча перебирает в ладошке расправившую крылья маленькую деревянную чайку. Знакомый старик вырезал эту поделку год назад специально для девочки. С тех пор она не расставалась с ней, куда бы ни шла. Этот миниатюрный символ свободы будто вселял в неё детское бесстрашие и независимость. Но недавно эта смелость обернулась для ребенка бедой, которая загнала в постель и грозила больше не выпустить оттуда.
- Хочешь поесть? - мужчина внимательно искал ответ на лице дочери. Он вовремя понял, что сейчас должно произойти.
Схватив ведро рядом с кроватью, он быстро подставил его под рвотные массы. Девочку стошнило небольшим прозрачным сгустком - за последние несколько дней она почти ничего не кушала, поэтому желудку уже практически нечего было извергать. Видаль аккуратно вытер ей губы и терпеливо продолжил держать ведро на весу. Отдышавшись, дочь тихо подала голос.
- Где мама?
Мужчина слегка нахмурился. Этот вопрос она задавала уже несколько раз за минувшую неделю. Как и другие, ответы на которые почему-то терялись в глубинах её разума. Видаль полуобернулся, скосив глаза. В другом конце комнаты стояла другая кровать. Та, которую он больше пяти лет делил с одной женщиной. Под замызганной белой простыней угадывалось неподвижное тело.
- Мама ещё в другом городе, Мануэла. Но она скоро приедет. Обещаю.
В глазах девочки отразился мыслительный процесс. Роберто размышлял - вспоминает ли она прежние ответы, или обдумывает новый. Не успел он отвлечь её на другую тему, как входная дверь резко открылась внутрь. Музыкант едва узнал неожиданного гостя, как тот уже быстро закрыл дверь и задвинул засов.
- Тебе пора уходить, дружище, - с этими словами блондин открыл одну ставню и выглянул на улицу. - Сюда идёт стража.
Музыкант резко вскочил.
- Что? Зачем?
- А ты забыл угрозы своей тёщи? Я шёл мимо и слышал - она таки обвинила тебя в избиении дочери. Похоже, смерть твоей жены окончательно свела её с ума…
- Эй!
Паскуаль только сейчас заметил девочку и осёкся на полуслове. Растерянно замерев, он взглянул на другую кровать.
- Извини…
Видаль настороженно посмотрел на Мануэлу, гадая, поняла ли она смысл услышанных слов. Та лишь полувопросительно поприветствовала друга папы.
- Эрнесто.
- Привет, птаха. Как твои дела? - Паскуаль задал вопрос, явно не собираясь выслушивать ответ. Он повернулся к товарищу. - Валить тебе нужно, Роберто. Ты знаешь свои шансы - тебе даже слова сказать не дадут. Ещё минута и они будут здесь.
- Но ведь… моя дочь…
- Твоя тёща - та ещё сумасбродная мегера, но уж о внучке она позаботится, будь уверен. А тебе пора делать ноги, если не хочешь закончить так же как…, - художник снова прикусил себе язык. - С ней всё будет хорошо. Но если ты дашь упрятать себя за решётку, помочь Мануэле уже не сможешь.
Схватившись за голову, Роберто с горьким взглядом обернулся к дочери. Он снова наклонился к ней, взяв в руку её кулачок.
- Малыш… папа уйдёт на какое-то время. Но обещаю, я вернусь. За тобой присмотрит твоя бабушка. Она скоро придёт.
В дверь несколько раз постучали.
- Роберто Видаль. Немедленно откройте.
Паскуаль подскочил к музыканту.
- Всё, давай. Уходим через окно. Быстро.
Видаль, вставая, нехотя разжал руку, не в силах отвернуться от дочери. Он хотел было сказать что-то ещё, но не находил слов. Вместо этого ему пришлось лезть вслед за товарищем в переулок за домом. Оказавшись снаружи, Паскуаль вручил другу его гитару, которую прихватил с собой. Встретив недоумевающий взгляд Роберто, художник похлопал его по плечу.
- Там, куда мы пойдем, она тебе пригодится, дружище.
Забегая за соседний угол, музыкант слышал, как кто-то выбивает дверь в его дом. И в голове была лишь одна мысль - он забыл сказать дочери, чтобы она не боялась.
Август, 1500
Идя вдоль кромки берега, Паскуаль в очередной раз сложил руки колесом, чтобы прокричать:
- Роберто!
Он пристально всматривался в кустарники и редкие деревья по левую сторону. Следующий за ним Фонарь громко просвистел вместо крика, после чего беспечно наклонился к лазурной ракушке, которую случайно пнул босой ногой. Обернувшийся Художник нахмурился из-под широкополой шляпы.
- Что вы делаете?
- Тут очень необычные раковины, - старик поднял находку и сделал пару шагов вперёд, очищая её от песка. - Собираю потихоньку.
- Может, поднимете глаза и будете высматривать одного из наших?
Фонарь вовремя это сделал, едва не врезавшись в спутника, поскольку засмотрелся на сувенир моря. Он добродушно сощурился.
- Ты с этим прекрасно справляешься, Эрнесто. А я ищу корабль - сеньор Сантана за этим нас послал.
Блондин горько усмехнулся и пошёл дальше.
- Да все уже поняли, что это бестолковое занятие. Либо капитан Баргас снял его с якоря и уплыл восвояси, либо эта посудина затонула в ночном шторме.
- Не хочу показаться грубым, но… что же тогда делает тебя уверенным в том, что Роберто всё ещё жив? Учитывая последние события…
- Он жив. Ясно?
Фонарь лишь скромно улыбнулся, явив пожелтевшие зубы.
- Вера - это хорошо, - мужчина, прищурившись, оглядел горизонт. - «Ибо сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой».
- Опять Завет?
- Кажется, ты и Роберто были знакомы ещё до отплытия. На корабле вы всё время были вместе.
Эрнесто ответил не сразу, а затем и вовсе остановился, дождавшись, пока подойдёт спутник. Тот опять едва не столкнулся с ним, но Паскуаль словно не заметил этого, смотря себе под ноги.
- Это я надоумил его отправиться сюда, - губы блондина были сжаты, а ноздри широко раздувались. - Я взял его с собой, когда он был в беде, думая, что помогаю. А вместо этого привёл его в ад.
Не дождавшись ответа от задумавшегося Фонаря, Паскуаль снова продолжил путь. Старик последовал за ним.
- Интересно выходит. Похоже, ни один из тех, кто был с нами корабле, никуда на самом деле не плыл.
- Что вы имеете в виду?
- Из всех разговоров, что я слыхал… получается, что мы все сбежали от чего-то. Оставили часть своей жизни там, в цивилизации. Кто-то из страха, кто-то - из разочарования.
- Отчего же сбежали вы?
- Что ж, признаюсь, молодой человек… некоторые бывшие бывают страшнее всяких демонов.
Паскуаль оценил шутку, слабо улыбнувшись. Хотя его собеседник и был практически преклонных лет, поджарое тело он сохранил вполне. Художник слегка скривил лицо, размышляя над следующими словами.
- Роберто бежал, признаю. Но у него также была и цель. Там, в Кадисе, его семью настигло горе. Жену едва не изнасиловали в подворотне, а когда она дала отпор, то случайно убила нападавшего. Её отправили в тюрьму на несколько месяцев, где она серьёзно заболела. Вернувшись домой, Мария тут же слегла и меньше чем за неделю превратилась в... хрипящее подобие некогда прекрасной женщины.
Блондин перекрестился на ходу, вспоминая ужасное состояние супруги товарища.
- Как будто этого было мало, за несколько дней до её кончины маленькая дочь Роберто, Мануэла, упала во время игры во дворе и сильно ударилась головой. Она начала постоянно терять сознание, жаловаться на боли и видения, её все время тошнило. У Видаля не было денег на лечение. А когда родители его супруги узнали о произошедшем, они сошли с ума от горя и обвинили его в том, что это он избил своего ребёнка и довёл жену до погибели.
Фонарь шёл рядом, внимательно слушая спутника. Эрнесто как и прежде озирался по сторонам, но невидящим взглядом.
- Мы оба надеялись, что найдём здесь что-то, что принесёт нам деньги. Роберто смог бы вернуться домой и вылечить дочь. А вместо этого нас встретили лишь новые смерти. Так что, да - вера, всё что мне сейчас остается. А надежда умерла вместе с лейтенантом Чавесом в первый же день на этой проклятой земле.
Внезапно он остановился, всматриваясь вдаль. В этот раз Фонарь не успел среагировать и врезался на полном ходу в спутника, подтолкнув его вперёд.
- Говорила же дочурка - «купи себе очки»…
Впереди, в паре сотен метров из зарослей в сторону пляжа вышел человек. Заметив двоих мужчин, он замахал руками. Эрнесто облегчённо выдохнул.
- Это Роберто. Пошли.
Судя по виду, Музыкант выглядел как обычно. Лишь на лице отпечаталась маска смятения. Паскуаль развёл руки, чтобы обнять товарища.
- Роберто, где ты был? Все подумали, что ты пропал, как и Соларес в джунглях.
- Моё отсутствие заметили? Я… я просто хотел побыть наедине. Вы искали меня?
- Ну, не только. У нас пропал корабль. И с ним все лодки.
Фонарь кивнул в сторону воды.
- Видали его где-нибудь, сеньор Видаль?
- Нет, я ушёл затемно. Простите, что заставил волноваться. Так, значит теперь и вернуться домой уже не можем. И что же теперь Сантана собирается делать?
Паскуаль пожал плечами.
- Бог его знает. Если не найдём сегодня судно, возможно, придётся менять место для лагеря.
- Вы знаете… Кажется, я уже нашёл одно. Поместятся не все, но думаю, комиссар оценит.
- О чём ты?
- Пойдёмте, я покажу.
Музыкант повёл их в ту сторону, откуда вышел. Спустя минут десять, миновав редкую рощу из небольших деревьев и высоких кустарников, они несколько углубились в редкий лес. Здесь деревья были молодые, а дневному свету не приходилось пробиваться через кроны. Тем не менее, Паскуаль занервничал.
- Ты ведь помнишь, что лучше не забредать далеко?
- Мы уже на месте.
Эрнесто непонимающе огляделся, продолжая идти. Наконец, между стволов показалось нечто. Подходя все ближе, Художник пытался дать обозначение тому, что видит перед собой, прекрасно понимая, что это, но разум отказывался верить. Все трое вышли на небольшую поляну, над которой возвышалось то, что никак не могло здесь оказаться. Фонарь утёр пот со лба.
- Все это видят, а то меня в последнее время зрение подводит чего-то? - он посмотрел на лица других. - Это же…
- Дом, - Эрнесто заворожённо глядел на чужеземное строение, которое словно выдернули из цивилизованного мира и поместили сюда.
Но это был не просто дом. Художник намётанным глазом отметил новомодный стиль Ренессанс, в котором в последнее время возводили свои усадьбы богатые испанцы. Фасад двухэтажного каменного здания когда-то сиял белизной, но сейчас его стены портили следы от постоянных дождей, а лес уже протянул к нему «лапы» в виде многочисленных плющей, увивавших особняк со всех сторон. По бокам первого этажа выступали два застеклённых выступа - эркеры. Паскуаль подошёл ближе к Видалю.
- Как ты нашёл его?
- Показалось, что увидел кое-что на пляже. Ну и… забрёл сюда.
Старик позади подал голос.
- Неужто это прошлая экспедиция отстроила? А мы, значится, палатками довольствуемся…
Эрнесто хмуро изучал квадратные тёмно-синие окна на обоих этажах, покрытые плотным слоем подтёков грязи. За ними ничего не было видно.
- Но как? И зачем?
Роберто подошёл к трехступенчатой лестнице и попытался пошатнуть деревянные перила, но те держались туго.
- Может, здесь жил глава их отряда?
Фонарь тоже осмелел и поднялся на одну ступеньку, попрыгав на ней.
- Хорошо стоит, домишко-то. Может все и не поместятся, но матросов можно и снаружи подержать. А чего они - вона чуть бунт не учудили.
Паскуаль повысил голос, обращая на себя внимание.
- Да о чём вы говорите, боже? Посмотрите только! Это же каменный дом посреди джунглей. Они что, специально везли сюда камень, дерево и прочее, чтобы построить здесь это? Вам не кажется подобное сумасшествием?
Видаль и Фонарь замолчали, переглядываясь. Сказанное заставило их задуматься. Музыкант смущённо посмотрел на товарища.
- Думаешь, это построили не наши?
Художник едва открыл рот, как вдруг сухой хруст позади заставил его резко обернуться. Он достал свою саблю, выставив вперёд. То же самое сделали остальные. Кто-то приближался к ним со стороны леса. Яркая птица прилетела оттуда, быстро взмахивая крыльями и противно голося, и тут же умчалась прочь. Эрнесто боролся с желанием крикнуть что-то, предупреждая, но боялся выдать себя. Вместо него это сделал Фонарь.
- Щас как подойду да в кадык дам, если только он есть у тебя. А ну вылазь сюда, кто бы ты ни был!
Юный голос из чащи заставил всех ошеломлённо замереть.
- Сеньор Фонарь, нас и так всё меньше и меньше, ещё и вы убить грозитесь.
- Ты гля на него… - старик сошёл с лестницы и направился в сторону гостя. - Я тебя «хвостом» скоро буду кличить - вечно следуешь за нами, когда тебя не звали.
Из-за деревьев показался Пако с ранцем за спиной. Юнец поднял ладонь в знак приветствия. Вслед за ним шёл Фабио Моралес. Крысолов и его друг несли в руках большую длинную сумку. Подойдя ближе, оба широко распахнули глаза, также как это сделали пару минут назад остальные. Сбросив груз, Пако взлохматил волосы и подошёл к дому.
- Раздери меня Дьявол…
Видаль облокотился о перила, кивая гостям.
- Это он ещё со всеми нами успеет. Что вы тут делаете? Шли за Эрнесто и Фонарем?
- Сантана думает, что да, - Пако достал маленькую книжку из-за пазухи, не сводя взгляда с особняка. - Также как и то, что дневник прошлой экспедиции всё ещё при нём. Мы шли по карте, которая там есть. Это место указано на ней с подписью «Дом», но мы и подумать не могли…
Паскуаль нахмурился.
- Довольно безответственный поступок. Если мы будем разбредаться, как муравьи, нас всех быстро перебьют.
Моралес достал из ранца флягу с водой, чтобы отпить.
- Вообще-то мы собирались дальше, но решили заглянуть сюда…
Роберто сощурился.
- Что значит, дальше? Куда вы шли?
Он заметил, что Крысолов резко умолк. Переведя взгляд в сторону Пако, Музыкант успел увидеть, как тот корчит товарищу возмущённое лицо. Видаль устало усмехнулся.
- У вас какие-то секреты, ребят? И что в сумке?
Пако легкомысленно почесал за ухом и невозмутимо поджал губы.
- Мы только планировали пойти дальше по пляжу - искать корабль. А чем больше народу, тем безопаснее. Заодно взяли с собой палатку - вдруг заночевать придётся. Можете не благодарить.
Фонарь хрюкнул от смеха.
- Так и надобности нет - тут вон целый дом, чтоб ночь переждать.
Воцарилось неловкое молчание. Паскуаль, напряжённо сглотнув подкативший к горлу ком, мотнул головой.
- Я туда даже при свете дня не зайду, - он оглядел присутствующих. - Может, хватит притворяться, что это вот всё нормально?
Видаль успокаивающе поднял руку.
- Эрнесто, это просто дом. Не думаешь же ты, что нас внутри поджидают туземцы?
- А почему нет? Думайте, что хотите, но мне от этой… штуки не по себе. Не советую вам ходить туда.
Пако покосился на него, как на дурачка, и целеустремлённо зашагал к крыльцу
- Дело твоё. А я думаю, что внутри может оказаться много полезного.
Музыкант заинтересованно взглянул на него.
- Например?
- Ну не знаю… что-нибудь от прошлой экспедиции.
- Что-то конкретное?
Уже поднявшийся по лестнице Пако непонимающе оглянулся. Видаль, стоя у подножия, кивнул на его грудь, указывая на книгу за пазухой.
- Там ведь что-то говорится об этом доме? Не только на карте.
Малец мельком посмотрел на Моралеса, но затем принял отрешённый вид.
- Вообще-то, нет. Автор не упоминал о нём, только указал местоположение. А мне просто хочется найти внутри интересные вещички. Может, там есть ещё дневники, например, руководства экспедиции. Или припасы.
Видаль не стал допытываться дальше. Но по его лицу проскользнуло недоверие.
- Что ж…, - он переглянулся с Фонарем и Моралесом. - Думаю, Пако прав. Стоит заглянуть в гости - вдруг действительно найдём что-то полезное. Эрнесто?
Художник нервно мотал головой по сторонам, но в конце концов принял решение.
- Я подожду тут.
Оставшиеся четверо подошли к глухой двери без традиционного витража, укрытой в тени под широкой глухой аркой. Пако повернул ручку, но открыть не вышло. Нахмурившись, он дёрнул ещё раз - безрезультатно. Фонарь почесал затылок.
- Может тут есть другой вход?
Пако лишь отмахнулся.
- Подождите минуту.
Он достал из своей сумки несколько тонких металлических палочек и принялся копаться в замочной скважине. Увидев это, Видаль прищурился.
- Так чем ты занимался до экспедиции?
- Перекладывал вещи из одного места в другое.
Музыкант снова переглянулся с Фонарём, приподняв брови, но промолчал. Все прекрасно всё поняли. Наконец, замок щёлкнул и Пако медленно толкнул дверь от себя, однако та почти сразу же застряла, упёршись во что-то. После пары неудачных попыток Музыкант отвёл мальца в сторону и резко навалился плечом. С громким сухим треском дверь поддалась полностью. Не успел Видаль остановиться, как ему навстречу выскочила широкая морда с круглыми глазами и раскрытой пастью. Визг обезьяны заставил его вздрогнуть всем телом, в то время как примат размером с трёхлетнего ребенка, оттолкнувшись от груди мужчины, прыгнул на наружную стену и быстро скрылся на крыше
Часто дыша от испуга, Роберто заставил себя успокоиться. Он поправил лямку ранца за спиной и, дотронувшись до косяка двери, заглянул внутрь дома. Его ладонь лежала на рукояти клинка, висящего на поясе, как и у остальных. Фонарь, тем временем, чертыхался на незнакомом языке, явно костеря на чём свет стоит сбежавшую макаку. Моралес взволнованно тронул Пако за плечо и кивнул на оставленную сумку, но получил молчаливый отказ. Подойдя ближе, тот встал рядом с Видалем и тоже с подозрением оглядел внутренности дома.
Перед ними открылась пустая просторная прихожая с большими арками в соседние комнаты по бокам и небольшой лестницей у дальней стены, под углом уходящей наверх. Белые выцветшие стены контрастировали с тёмно-коричневым деревом декоративных элементов интерьера. Сумрачный дневной свет проникал сюда сквозь грязное узкое окно рядом со ступеньками. Пол из светлой древесины устилала пыль вперемешку с мелкой землёй и растениями. Рядом валялась высокая вешалка с одеждой - похоже, это она стала причиной проблем с дверью. Первым зайдя внутрь, Пако наклонился к ней.
- Ох ты, какой камзол! Почти как новенький, - молодой человек принялся отряхивать находку от грязи.
Последовав за ним, Видаль внимательно посмотрел на наряд.
- Это военный. Высшего чина. Похоже, здесь и вправду жило командование наших предшественников. Проверь, нет ли чего в карманах.
- Обижаешь, в первую же секунду залез, - Пако протянул к Музыканту руку с огнивом.
На металлическом труте, связанным цепочкой с кресалом, был высечен символ короны. Пако, совершенно не стесняясь, снял ранец и надел камзол, продолжив рыться в его внутренностях. Он поднес к носу пальцы с чем-то белым и осторожно лизнул.
- Тут ещё горсть соли.
Моралес, всё ещё стоящий в проходе, нахмурился.
- Зачем таскать с собой соль в карманах?
Ему ответил Фонарь, с любопытством касаясь огарков свечей на стойке рядом с одной из арок.
- Мудрый человек был…, - эту мысль он не стал никому объяснять, продолжив медленно блуждать по прихожей.
Видаль присоединился к нему, поманив Крысолова, чтобы тот не торчал в дверях. Из центра помещения они увидели, что по правую сторону находится столовая с кухней, а слева - что-то вроде гостиной. Пройдя ближе к лестнице, Фонарь показал на пространство за ней.
- Тут, похоже, даже подвал есть.
Роберто подошёл ближе, чтобы удостовериться.
- Зачем он здесь?
- Может, чтобы хранить припасы. Или заключённых…
- Похоже, прошлая экспедиция действительно была значительно основательнее нашей.
- А мы, видать, поплыли на последние крохи из казны. Обидно.
Видаль повернулся к молодым товарищам.
- Думаю, мы можем разделиться. Давайте сперва осмотримся здесь. Потом кто-то поднимется наверх, а кому-то надо будет спуститься в погреб. Наверняка нас ждет много интересного.
Фабио скромно поднял руку.
- А в погреб кто-то определённый пойдет?
Фонарь подошёл к нему и хлопнул по плечу, увлекая за собой на кухню.
- Не боись, малой. Одного вниз не пустим - ещё поди сожрёшь там всю снедь, вон какой тощий.
Видаль же, проводив их взглядом, направился в гостиную. За ним последовал Пако, старательно подворачивающий слишком длинные рукава камзола. Отсюда голосистый лес звучал лишь отдалённым эхом, уступая более громкому скрипу половиц и глухому дыханию дома. Взгляд мужчины зацепился за окно, скрытое наполовину пыльной багровой шторой. Было странно находиться в цивилизованном жилище и слышать снаружи крики и визги экзотического зверья.
Весь интерьер помещения был выполнен достаточно просто, но со вкусом. Роберто подошёл к полке над небольшим камином в центре стены, обрамлённом среднего качества лепниной. Он приподнял один из некогда ярких, высушенных цветков, сваленных здесь кучкой. Видимо, кто-то из хозяев собирал букет для родных. Рядом стоял фарфоровый чёрный бык с обломанным рогом - печальное напоминание о родине. Подобрав его, Видаль задел ладонью толстый слой пыли на деревянной поверхности.
- Значит, Сантана просто так взял и отпустил вас?
Вальяжно рассевшийся в кресле Пако - плюхнулся он на него вовсе не по-интеллигентному - дёрнул головой.
- Ты о чём?
Роберто, повертев игрушечное животное в руке, поставил его обратно.
- После всего, что случилось, в лагере каждый человек на счету. И ты мне хочешь сказать, что комиссар вот так запросто позволил ещё двоим людям отправиться, куда глаза глядят?
- А что, ты теперь тоже расследования проводишь? Сразу предупрежу - наша тюрьма для обвиняемых нынче либо на дне, либо на пути к Кадису. Так что, без фактов лучше не начинай.
Музыкант отвернулся от камина и неторопливо подошёл к картине на другой стене. Неизвестный автор изобразил писаря за работой над рукописью, сидящего у окна с видом на жёлтые поля. Видаль задумчиво поправил рамку.
- Хорошо, вот тебе факт. Твоя книга. Точнее, не твоя, а та, у кого ты её забрал. Мы все уже поняли, что наши предшественники пережили здесь то же, что происходит сейчас с нами. И что кто-то описал это в своём дневнике, - Роберто вернулся к центру комнаты и уставился на собеседника. - Но что-то я не вижу, чтобы ты боялся того, что там рассказывают. Наоборот - идёшь вглубь леса, словно что-то ищешь. Или кого-то.
Пако недовольно нахмурился, будто Музыкант нёс какую-то ересь. Однако ответ давать он не спешил. Мужчина, заметив на его лице, мелькнувшее сомнение, сделал шаг вперёд.
- Я хочу прочитать его.
- Зачем?
- А что, теперь это твоя собственность?
- Он у меня, выходит, что да.
- Ты уже давал его комиссару, что сейчас мешает?
Пако резко встал с кресла и направился обратно в прихожую.
- Тут ничего интересного нет. Пойду посмотрю наверху.
Видаль шумно выдохнул через нос, но не стал настаивать на продолжении разговора. Он последовал за юношей, крикнув в сторону кухни.
- Что-нибудь нашли? Пако, подожди, пойдём наверх вместе.
Малец цокнул языком, но остановился у лестницы. Из кухни, ковыряясь ногтём в зубах, вышел Фонарь.
- Пир отменяется, братцы. Угостился лишь парой гнилых яблок, да и только.
Из-за его спины показался Моралес.
- Я думал, то были экскременты обезьян. Они же там пролежали с прошлого года.
- Ну да, согласен. Кислинки уже никакой не осталось...
Роберто кивнул в сторону лестницы.
- Как я и сказал - возможно, припасы есть внизу. Мы с Пако поднимемся на второй этаж - посмотрим, что там. А вы тогда взгляните на подвал. Вот, возьмите огниво того офицера.
- Хех, обижаете, сеньор Видаль. Что же, я - зря зовусь Фонарём? Имеется своё в карманчике. Лучше оставьте себе - тут не слишком то светло и на первом этаже, - он поманил за собой Моралеса. - Пошли, друг. Если там есть запасы вина, я должен первым его продегустировать - вдруг пропало, чего ж другим травиться...
Кивнув ободряюще Крысолову, Роберто повернулся к ступеням. Пако уже миновал лестничный пролёт, не дожидаясь спутника. Слабый скрип под его ногами тут же тонул в глухом помещении. Нерождённое эхо быстро погружалось в замкнутую пустоту сырого воздуха. Все эти особенности звука в доме Музыкант отмечал неосознанно, но чётко. Звонкий и немного влажный треск под его весом оказался громче, отчего мужчина неприязненно дёрнул уголком рта.
Поднявшись на второй этаж, он оказался в длинном коридоре, тянущемся вдоль задней стены дома и украшенным простым бордовым ковром. Посередине, у лестницы, открывался вид на прихожую внизу. По обе стороны в густом сумраке виднелись по две белые двери. Такие же грязные, как и внизу, пара окон едва ли пропускали свет. Вид голых стен в столь цивильном доме доставлял странный дискомфорт.
Внизу скрипнула дверь в подвал. Пако не стал отходить далеко, стараясь так же, как и Моралес не показывать волнения. Он явно ждал, что скажет Роберто. Мужчина, вертя головой по сторонам, инстинктивно перешёл на тихий тон.
- Похоже, тут спальни и кабинеты. Думаю, здесь никого нет, - Видаль испытующе посмотрел на Пако. - Можно разойтись, чтобы не терять времени зря. Я - налево, ты - направо.
Юнец внимательно оглядел ту сторону коридора, куда его направили. На его лице не отразилось эмоций, вместо ответа он молча кивнул и развернулся. Увидев такую реакцию, Видаль уронил голову на грудь, словно смиряясь с какими-то своими мыслями.
- Подожди, - он протянул ему огниво офицера. - Пригодится. В конце концов, ты его нашёл. Есть что зажечь?
Снова кивнув, одновременно благодаря и отвечая на вопрос, Пако пошёл к своим комнатам. Глядя ему вслед, Роберто достал из кармана маленькую деревяшку. Пальцы привычно нащупали очертания птицы, расправившей крылья. На корабле Видалю смастерили игрушку, похожую на ту, что принадлежала его дочери. Эта нехитрая поделка давала ему тонкую связь с его малышкой, оставшейся в Кадисе.
Эрнесто уговорил его на эту экспедицию не только из-за преследования по закону. Бежать Музыканту было некуда, но ему было куда отправиться. Горы золота и других богатств - как и все остальные члены похода, он надеялся найти здесь все это. Не ради себя, а чтобы вернуться назад и вылечить Мануэлу. Реальность на чужом берегу дала ему звонкую пощёчину. Но что-то подсказывало ему, что ничего ещё не закончено. Шанс ещё есть.
Мужчина крепко сжал деревяшку. Ему стоило усилий, чтобы отвернуться от Пако и пойти в свою сторону. Ведь кое-что ему было известно об этом подростке. И о том, что он вовсе не тот, за кого выдаёт себя. Видаль прекрасно понимал, что не отец этой девчонке, но её самоуверенность и отвага напоминали о Мануэле. На примере родной дочери, он знал, чем могут обернуться такие черты характера. Пересилив себя, он направился в противоположную сторону.
Продолжение в комментариях...
