CreepyStory

Бирпирское отделение чёрных паладинов 1ч

Глаголющий

Тири пири тири ком

Перейдём мы террикон

Мы найдём и уничтожим

Косточки мы твои сгложем…

- Агх!! – Пертон проснулся в холодном поту.

Всё, на что хватило его сил вчера - купить вина и нажраться. Нажирался тихо и быстро, прямо в конторке. При этом боясь, что под хмелем на него продолжат нападать воспоминания, боялся, что в таверне кто-то спросит, что он видел, а он спьяну начнёт рассказывать. Стало ли ему лучше? Нет! Даже после бутылки дрянного вина, сон и забытие не шли к нему, а в тенях продолжал мерещатся постоянно перемешивающий сам себя кошмар, а в голове звучала страшная песня.

Пертон поднялся и посмотрел на часы, по-идее его конторка должна начать работать уже час как. Поэтому он нашёл воды, шумно отхлебнул, подошёл к застеклённой входной двери, отодвинул щеколду, поднял шторку и подавился водой от неожиданности. Прильнув к стеклу, там стоял журналист. Закашлявшись, Пертон сделал шаг назад, запнулся об ведро с краской и рухнул на пол.

Журналист сразу влетел внутрь и помог ему встать.

- С вами всё в по… ф-у-у-у-у-у-у. - Журналист замахал рукой перед носом.

- Небольшой праздник по случаю первого дня работы… Чего тебе?

- Интервью хотел… - Ответил журналист, сдавив нос.

- О! Бог созидатель! Как я мог такое сотворить?! – Заорал он. Журналист снова резко кинулся вперёд и поскользнулся на разлитой краске, но тут уже среагировал Пертон, без проблем поймав парня, благо веса в нём было как в птенце. Журналист повернул голову, почти на 180 градусов, сунув свой любопытный нос между Пертоном и столом, и от удивления поднял брови.

- Что случилось? - Непонимающе уточнил он.

- Справочник! Я облил вином справочник! – Горько сказал Пертон. Он перелистнул на первую страницу и показал там лихой росчерк лорда Кринатова. – Справочник с автографом Кринатова.

Он перелистнул несколько страниц и нашёл на одной из них след от донышка винной бутылки, сначала он вскрикнул от очередной порчи, затем вскрикнул от той страницы, которую он читал. Обойдя стол по кругу, он сел на скрипучий стул и вновь уставился на страницу.

Глаголящий мультидемон (многомяс устар.).

Домен: Эфирные

Царство: Демоны

Класс: Мультидемоны

Опасность: Смертельная

Стойкость: От высокой до максимальной.

Мультидемон глаголющий – семейство демонов, объединивших в себе три и более душ разных людей, движимых при смерти одной эмоцией и одним желанием. Характерное свойство мультидемона глаголющего – общение, вербальное и невербальное, в основном телепатическое, поскольку издаваемые звуки нечленораздельны и непонятны. Как и прочие демоны – крайне зональны, привязаны к месту гибели людей, чьи души включены в демона.

В основном разрываем между желаниями различных душ, но в итоге ведом основными инстинктами (размножение и насыщение)

Способы победы:

Нестандартные, гештальтового типа.

Как и все мультидемоны, весьма стойкий к воздействию священных артефактов, поскольку при атаке на демона, истощение происходит одной из душ.

Существует задокументированный факт изгнания такого демона при помощи традиционного оружия: По-итогу длительных боёв с применением священных писаний и святого масла в выгодной для этого обстановке, бой длился более недели без остановки. По примерной оценке, в изгнанном демоне было около семи душ...

Он бросил читать, дальше шла пачка фактов о защите и тому подобном. Главное, что он прочёл «Гештальтовый тип изгнания». Самый неприятный, самый сложный и запутанный.

- Это вот он там засел, да? А что значит гештальтовый тип?

- Значит, что все души состоящие в демоне держит в этом мире одно незавершённое дело, общее дело. Если его завершить, то демон распадётся на призраки, ведомые своими собственными делами и вскоре они рассеются. Это может быть вообще что угодно! Убить кого-то, снести здание, сровнять город с землей, уничтожить королевство… Думаешь, толпа народу может слиться в едином порыве ради того, чтобы торт испечь? Чем больше мультидемон, тем глобальнее его запросы.

- А можно как-то выяснить?

- О! Ну сходи и спроси, журналюга! – Головная боль, которую не на долго отвлёк выброс адреналина с новой силой навалилась на него, подкравшись сзади с ведром и молотком.

Вместо того чтобы проглотить обиду, журналист резко выпрямился.

- Интервью не будет?!

- Нет, приходи позже. – Отмахнулся Пертон.

Журналист резко развернулся и ушёл. Как только захлопнулась дверь за журналистом, Пертон перестал себя жалеть, вышел на задний двор, к уличному туалету и умывальнику. Умылся, справил нужду, вернувшись, попил ещё воды, плеснул воды на носовой платок и прилепил его на лоб. Взял перо, обмакнул в чернила и вывел на бумаге:

<!--[if !supportLists]-->· <!--[endif]-->Вернутся к обители демона

<!--[if !supportLists]-->· <!--[endif]-->Опрос соседей о смертях

<!--[if !supportLists]-->· <!--[endif]-->Установить личности мертвецов.

<!--[if !supportLists]-->· <!--[endif]-->Найти связь между мертвецами

<!--[if !supportLists]-->· <!--[endif]-->???

Сделав такое подобие расписания, он зевнул и пошёл в ближайшую пекарню. Ему требовался крепкий чай и крепкая сигара.

***

Горячий бутерброд с мясом немного успокоил голову, ужасы вчерашнего дня отступили и потускнели. Пертон двигался к своей цели, на второй заход. Но вдруг взгляд обращённый вдаль зацепился за знакомый символ. Проморгавшись и убедившись, что ему не показалось, Пертон свернул на соседнюю улицу и подошёл к приземистому зданию. Церковь священного писания, маленькая и убогая, стоящая среди обычных магазинов и жилых домов, словно человек в строю псов, она стыдливо прятала красивые окна на уровне соседних домов. Душа Пертона заныла, он решительно вошёл внутрь. Пыль и тишина, скамейки, алтарь, вытертый ковёр под ногами. Решительно направившись к алтарю, был остановлен окриком.

- Стойте, кто вы? – Он обернулся и увидел, что по каменной лестнице к нему быстро спускается жрец. Седой мужчина в рясе и толстых очках.

- Меня зовут Пертон! И я... Хочу... Благословите меня, святой отец... На битву со злом. – Услышав такие слова, жрец недоверчиво уставился на Пертона, осмотрел его с ног до головы, на сапоги, на усы, на щёки.

- Вы бывший паладин? – Спросил жрец, его взгляд потеплел, на лице возникла улыбка.

- Как вы узнали?

- На вас печать священного писания. Как зовут тебя?

- Брат Пфере. – Признался Пертон.

- Идите к алтарю, брат Пфере, помолимся, как подобает паладинам.

Дойдя до алтаря, брат Пфере рухнул, не жалея коленей, вынул шпагу, упёр в стык каменного пола, сложил руки домиком, закрыл глаза и начал читать молитву. Вторя ему, святой отец тоже начал читать молитву с алтаря, и тут он сбился, вскрикнул. Пертон открыл глаза и уставился на жреца.

- Что такое, святой отец?

- Кажется на вас метка зла... Оно объявило на вас охоту!

- Вы можете её снять?

- Не знаю, смогу-ли, без света священного писания.

***

Теперь Пертон был готов! Свет веры укрепил его силы, голова прошла, страх отступил, теперь нужно возвращаться к расследованию и покончить с этой мерзостью. Свернув на улицу, где стояла фактория, он увидел толпу народа, недалеко от входа. Дверь фактории и ворота были нараспашку. Но то не удивительно, ведь Пертон так драпал, что ничего не стал закрывать за собой. Смутные сомнения стали закрадываться, когда он подошёл ближе. Все говорили о страже и о убийстве...

На тротуаре лежало тело, с огромной раной наискось груди, красивое, тонкое лицо оставалось чистым от крови и удивлённо смотрело в небо. При этом всё пальто журналиста было пропитано кровью.

Пертона будто огрели кувалдой.

- Что с вами? Вы её знали? – Спросил Пертона стражник, который первым прибыл на место происшествия. Но тут стражника перебили.

- Да кто её не знал! Это же журналистка из «Бирпирского ветсника» она же только вчера статью выдала, вон, сегодня напечатали. Как её там звали? – Начал один мужчина из толпы, он выхватил у парня торгующего газетами журнал и стал быстро пролистывать страницы.

- Эй! С вас семь медных капель! Потом читайте! – Возмутился парнишка. Началась возня, прохожие стали искать мелочь по карманам, а сам Пертон выхватил журнал, на той странице, которую уже успел открыть прохожий и нашёл там статью.

Слухи о прибытии ученика самого Ракса Кринатова в наш город оказались чистой правдой. Вчера этот отважный герой, получив наконец задание от мэра, отправился в обитель зла. Расследование длилось не долго, дикий вой демона прервал выстрел. После чего Пертон, (так звали героя, его объявление вы могли видеть в газете) быстрым шагом покинул старую фабрику и, отдалившись, стал раздумывать над дальнейшим планом действий. По нему было видно, что дело не простое, я, прервала его задумчивость, попытавшись раздобыть материал. Но мужчина был так поглощён расследованием, что не сразу услышал мой вопрос. Общение было кратким, Пертон узнал недостаточно деталей для резюме. Мы договорились продолжить наше интервью завтра...

Бельтерра Гардер Специально для Бирпирского вестника.

- Бельтерра Гардер? – Повторил Пертон и уже другим взглядом уставился на тело журналистки. И как он мог принять её за юношу? Сунув журнал обратно, тому, кто за него заплатил, Пертон решительно шагнул к стражнику.

- Да, я её знал, она брала у меня интервью, то самое о котором написала в журнале. Я глава бирпирского коммитета по борьбе с хаосом. Пытаюсь избавить вас от того, что засело в этом здании.

- Чёрный паладин что-ли? – Спросил стражник. – Тот самый?

- Гм... Да, тот самый.

- Скажите, до того как сюда приедут наши эксперты. Это демон её убил?

- Да. – Проглотив ком в горле, ответил Пертон. Он присел возле тела, вынул нож покрытый священными рунами и осторожно отогнул одежду пропитанную кровью, чтобы показать края раны. От неё по коже расползлась чернота и серость. Расползалась жуткими, фрактальными узорами. – Хаотическое поражение! Характерное для физического удара эфирной сущности. Одного я понять не могу, какого хаоса она полезла туда?! – Заорал он. А подсознание ответило ему, его же голосом: - «Иди и возьми интервью!»

- Расступитесь! Разойдитесь! Не на что тут смотреть! Обычный труп! – Послышался зычный вопль сержанта. Люди стали расходится. Приехала карета, из неё выгрузилось несколько стражников. Сержант, как оказалось, был детективом. Внешне от остальных стражников он отличался серым плащом, и отсутствием шлема. Сначала он посмотрел на рану, поморщился, затем перевёл взгляд на Пертона.

- Что вы делаете возле тела? Почему его допустили?

- Он последний кто с ней общался и похоже, что это именно тот человек, которого нанял мэр, чтобы разобраться с ужасом, обитающим в этом здании. – Услышав такое, голос детектива потеплел на пару градусов.

- Мы почти коллеги значит... Ваши документы?! – Тоном, не терпящим возражений спросил он.

Пертон достал все бумаги, паспорт гражданина Хайвая, Бирпирский паспорт, разрешение на проведение следствия, подписанное мэром, контракт, заключённый с мэрией... К сожалению, в их мире правило «чем больше бумаги, тем чище зад» работало. Проверив всю гору документов, детектив расслабился.

- Славно... Первый день следствия и уже труп. Что-же вы там нашли такого?

- Вы отправите её на оккультную экспертизу?

- Что-что? Не-е-е-ет, таких диковин в Бирпире нет. Да я и так, на глаз вижу хаотическое поражение раны. Я наслышан о том, как выстроена судебная система Хайвая, нам до такого далеко, но процесс идёт.

- Это я виновен в её гибели. – Признался Пертон, наклонив голову. – Я немного задержался в церкви, не задержись я, я бы сумел остановить её. – Он горько покачал головой. Да и неосторожно брошенная фраза, она видимо вспылила и...

- Пертон, не распускайте нюни, вы будто первый день на работе. Первый ваш труп что-ли? – Бирпирский детектив закурил.

- Не первый. Как говорил мой учитель, скажу прямо, там сидит такая дрянь, что разобраться с ней будет не просто. Но с вашей помощью...

- Не-не-не-не-не, меня не впутывайте. Я стараюсь держаться подальше от всей этой ерунды. – Замахал руками детектив.

- И что же вы делаете, если встречаете подобный мистический труп? Взмахиваете руками «на всё воля божья» и уходите?

- Ну... А... Как? Как расследовать? Призрака в тюрьму сажать? – Пертон закатил глаза. – Давайте так, Дек, как вас зовут?

- Сержант Клокус. - Представился детектив, выпрямившись.

- Клокус, мне нужна информация обо всех убийствах в этом месте, в подробностях! Информация, что связывало убитых, обстоятельства смерти.

- Ну, это за всегда, это мы конечно сделаем. Главное, не отвлекайте наших парней. С вашей мистикой разбирайтесь, а со всякой ерундой мы всегда можем помочь... – Он обернулся, труп уже погрузили в карету. – Всего наилучшего! – Сказал он, салютуя, и забрался в карету стражи.

- Отправьте по почте в мой офис! – Крикнул Пертон вслед убежавшей страже.

Подойдя к забору, Пертон не жалея кулака врезал по кирпичной кладке, затем ещё и ещё раз, пока не ощутил в руке устойчивую боль. Как же он себя ненавидел! Стоило закрыть глаза, как воображение моментально вырисовывало обстоятельства смерти журналистки. - «Не пойму одного, как у неё хватило смелости войти внутрь. Кажется, у этой дамочки яйца были покрепче моих. Но мозгов не хватало».

Покачнувшись с носка на пятку, Пертон отправился опрашивать соседей.

***

Он кружил вокруг проклятого дома как стервятник. ЗЛО из здания бывшей фабрики неотрывно следило за ним. Священник не сумел снять с него теневую метку, а значит демон всегда знал где он находится. В таком случае правило зональности для демона приобретает очень размытые черты. Чтобы дотянутся до него, демон не побрезгует вылезти из фабрики.

Главное, что он услышал, почти все смерти произошли больше трёх лет назад.

За день он опросил больше тридцати человек. И когда выходил со склада после длительного общения с ночным сторожем, обнаружил что на улице уже стемнело. К сожалению, он не взял с собой фонаря. Взгляд сам собой метнулся в сторону фабрики, она была далеко.

Пертон пошёл обратно, ему предстоял долгий путь по тёмным улицам промышленных кварталов Бирпира. На улицах не было никаких фонарей. Фабрики остановились на ночь, а рабочие давно разошлись.

Зло всегда активнее по ночам, золотой щит окружающий город, пропуская сквозь себя свет солнц, несёт в своём свете частичку силы Его. Это всегда доставляло проблемы демонам. А ещё, ночью человек более восприимчив к страху, тьма испокон веков пугала людей… Успокаивая себя этими мыслями, Пертон пытался пройти по улицам, как можно более дальними путями от фабрики, но… зло не просто так навесило метку на него. Волосы на теле без всякой причины зашевелились, с запозданием накатил холод. А после, Пертон ощутил, что зло медленно материализуется прямо за его спиной. Не обладай он некоторой экстрасенсорикой, он бы никогда не стал борцом с хаосом. А не будь его экстрасенсорика достаточно развита, он бы не смог подняться так высоко и дожить до этого момента. Стиснув зубы и кулаки, он продолжал идти, а тело напружинилось, подготовилось к атаке. Раздался свист, и он кинулся в сторону, свист слился в удар хлыста, который пронёсся в том месте, где он был секунду назад. Перед глазами моментально встала картина тела убитой журналистки, с рубленной, тупой раной поперёк тела.

Пертон вскочил и побежал со всех ног прочь, ноги сами несли его, раньше, чем голова указывала направление, прежде чем он понял это, он увидел распахнутую дверь шумного трактира! С облегчением на сердце он припустил туда, уже видя, как за дверью стоят люди, пьют знаменитое Бирпирское пиво, заливая его прямо в безротые лица…

Страх парализовал его, ноги неохотно, словно со скрипом, против воли мышц замерли. Сияние трактира было странным, неестественным, колючим, с алыми нотками и сам трактир был за кирпичным забором, таким знакомым, грязным, кирпичным, забором… Он с силой зажмурился, до хруста сжал кулаки и открыл глаза, пред ним была распахнутая дверь фабрики, за которой виднелась чёрная бездна. Выпрямившись, Пертон медленно повернулся и пошёл прочь вдоль улицы.

Демон перехватил управление его телом, напугал, обманул, и одурманил! Уйдя с улицы, Пертон всё равно не удержался и припустил что было духа до конторки.

Вижу душу, вижу кожу

Разорву и уничтожу

Съем, порву тебя на части

Ты навеки в моей власти

Скороговоркой говорил демон, шепча ему то в одно ухо, то в другое.

Пертон пулей промчался через половину Бирпира, влетел в свою конторку, даже не заметив, что дверь открыта и споткнулся о что-то плотное и тяжёлое, лежащее прямо у порога. Падая, он выставил руки и влетел в какую-то вязкую, мерзко пахнущую жижу, ведро с грохотом полетело в сторону. Вскочив, он замер, вдохнул, унимая дрожь в руках, и дотянулся до потолочной лампы. Несколько поворотов, высекающих искры и комната озарилась неверным светом. На полу была лужа белой краски, а у порога лежала плотная пачка бумаг, перетянутых бечёвкой. Пустым, бараньим взглядом посмотрев на пачку бумаг, Пертон раздосадовано стукнул кулаком по столу. Он стал слишком много бояться! Всего два дня напряжённого расследования, а он превратился из бравого паладина, в малолетнюю девчонку! И тут до его ушей вновь донёсся едва слышимый, далёкий хохот. Искру храбрости моментально задуло.

Подняв с полу пачку бумаг, он увидел записку.

Господин Барбл, вас не оказалось на месте, но дверь была не заперта. Взял на себя смелость оставить бумаги за дверью. Гилмор С. Бирпирпочта

Пачка бумаг оказалось делом о смертях, произошедших в проклятой фактории. Развязав стопку бумаг, он посмотрел на входную дверь. Задвинув щеколду, подвинул стол так, чтобы он был прямо напротив двери. Поставил на стол охотничью лампу, слева положил заряженный пистолет, на который навинтил стеклянную капсулу с маслом. И принялся читать. Сон в его планы на ночь не входил, он отлично знал, что демоны атакуют во сне.

Документ шёл за документом, унылое чтиво могло усыпить кого угодно, но только не человека, который не мог унять дрожь от страха. Пертон уснул, только когда за окном появились первые лучи рассвета.

Бирпирское отделение чёрных паладинов 3ч

Комитет по борьбе с хаосом и оккультными явлениями.

Наконец, благодаря связям Ракса Кринатова в городе Бирпир. Пертон Барбл сумел получить помещение для своей Бирпирской конторки. На одной из самых грязных улиц делового квартала, с которой открывался вид на металлургический комбинат.

До самого конца Пертон не понимал, по какой причине бюрократическая машина Бирпира работает настолько плохо. Канцлер Бирпира и его чиновники, несколько лет бомбили главу комитета по борьбе с хаосом, лорда Кринатова, чтобы тот открыл своё отделение в городе Бирпир. И вот когда, поддавшись на уговоры, Ракс отправил сюда Пертона, всё внезапно забуксовало!

Долгие три недели пути по хаосу, два нападения на его дилижанс разбойников и он приезжает к закрытым дверям! Здесь с трудом понимают его Бирпирский с акцентом, и просто наглухо не понимают кто он такой и какого хаоса он припёрся в такую даль! Ещё четыре недели на согласование всех деталей, бумаг и тому подобного. Всё это время, Пертон жил сначала в гостинице, а когда кончились деньги, пришлось жить в дилижансе.

Не передать то чувство, которое испытал Пертон, оказавшись перед дверью своего нового офиса, вонючий, грязный и уставший от жизни бродяги. Ещё до того как войти, он с чувством пришлёпнул на дверь табличку, написанную на правильном Бирпирском, с учётом всех тонкостей этого нежного, как чугунная чушка, языка:

Комитет по борьбе с хаосом и оккультными явлениями.

Первый же шаг в темноту, и старый деревянный пол застонал, как сто тысяч демонов. Звук был настолько мерзкий и громкий, что Пертон поморщился. Пять комнат без дверей, минимум мебели, пара столов троица убогих стульев и шкаф. Для начала достаточно.

В своих мечтах, Пертон видел конторку чистой, ухоженной и полной сотрудников, настоящих сорвиголов, таких как сам Кринатов. Но таких надо ещё найти и обучить. А пока он будет работать один, лишь бы работа была! А работа обязана быть. Церковь священного писания никогда не имела достаточной власти в Бирпире. Охотники на монстров обычно ленятся заниматься оккультными явлениями. Зато им бы бошки резать, да трофеи на стены развешивать.

В несколько рейсов Пертон перенёс все свои вещи в офис и прикинул куда можно загнать дилижанс, нужно определить кранца на постой, чтобы его наконец накормили.

Рядом с соседним домом остановился экипаж с другим кранцем. Пока пассажиры зашли в дом, кучер засмотрелся на птицу Пертона. В сравнении с обычными, тускло-цветными, покрытыми сажей птицами, кранец принадлежавший Пертону был из личного птичника Комитета, при городе Хайвай. Чёрная, будто единый кусок угля, и такая-же блестящая с искрой птица привлекала внимание. Могучие ноги с выраженными мускулами, выше человеческого роста, могучая шея на которую надет чёрный хомут с серебряными заклёпками... У кучера, кажется, потекли слюни от внешнего вида такой шикарной тяговой птицы.

- Эй! Гражданин! Как к вам обратиться? – Лишь после оклика, кучер обратил внимание на хозяина. Осмотрел его с ног до головы, Пертон был высоким, худощавым мужчиной с тонкими усиками на лице, в неизменной широкополой шляпе охотника на монстров. В чёрном плаще, со шпагой и пистолетом.

- Станкенс... Я Станкенс. Кто вы... – Он посмотрел за спину Пертону и разглядел табличку на здании. – Борец с хаосом?

- Да! Меня послали из города Хайвай. Вы можете посоветовать мне хороший птичник, чтобы я мог поставить туда этого красавца. – Пертон погладил своего кранца... Тот проявления заботы не оценил, птицы из птичника Кринатова имели суровый нрав, не только их внешность, но и их сердце было угольно чёрным, а этот кранец был ещё и голодным. Потому его клюв зло щёлкнул в сантиметрах от руки Пертона.

- Да... Пожалуй... Есть хороший птичник, для дорогих пород.

- Мне самый обычный, ближайший птичник, я деньги не чеканю.

***

Разобравшись куда можно деть кранца и дилижанс, Пертон отправился в здание местной газеты. Там с него взяли двадцать две Бирпирские кроны. На это неделю жить можно, и за эти деньги пообещали напечатать крошечную статью в газете. Туда даже расценки не влезли!

Но тем не менее, первые заявки начали поступать уже на следующий день. Заявки принимались в письменном виде. И от первых же полученных писем у него начали скрипеть зубы. Во-первых орфография, она кардинально отличалась от печатного написания и канцелярского шрифта, к которому он более-менее привык. А во вторых, Бирпирцы, хоть и прогрессивные люди, делающие лучшую сталь на всём серповидном континенте, в плане борьбы с хаосом оказались НАСТОЛЬКО дремучими, что без слёз на их описания явлений было нельзя взглянуть. Приходившие люди ничего не понимали в мистике. Живя в мире сложного процента, и паровых машин, поверив в могущество прогресса, они совсем забыли о зле что окружало весь этот мир, о хаосе!

Отделённый куполом золотого щита, который создавался якорем нормальности, хаос продолжал просачиваться в город в виде духов, явлений и демонов. И они, не имеющие достаточного количества противоборствующих сил в виде священников, были предоставлены сами себе.

Запросы на расследования явлений продолжали накапливаться и на второй, и на третий день. Но это было всё не то! Пертон хотел нечто сложное, нечто интересное! Громкое явление, поборов которое он обеспечит себя бесплатной рекламой, новой рабочей силой и деньгами на дальнейшее существование, он даже не выходил на ту мелочёвку что ему подкидывали. Только на совсем уж плёвые дела, которые происходили по соседству. Если появятся стажёры, можно будет потренировать их на всяких «носкоедах».

***

Почитывая заявки, Пертон занимался уборкой и мелким ремонтом. Он наконец перестал выглядеть как бомж, постирав и починив одежду. Но новый офис продолжал выглядеть как притон.

Он как раз пытался подкрасить стену, тут стоял шкаф, за которым оказалась нарисована огромная пентоклетка. Иметь в канторе такой символ, хоть и нарисованный с ошибкой, а потому не рабочий. Было равносильно носить робу с большой надписью «ИДИОТ» на спине.

Он как раз замазал половину, когда входная дверь распахнулась от могучего пинка. На входе стоял богато одетый мужчина, Пертон с трудом, но узнал человека, которого периодически видел во всех газетах.

- Что это значит? – Воскликнул мужчина. – Сначала Ракс долгое время согласовывает со мной открытие конторки, потом уговаривает меня выделить деньги, а когда я устаю ждать его человека, оказывается, что он уже, как крыса прошмыгнул в мой город и обосновался в каком-то чулане?!

У Пертона отвалилась челюсть. Трижды. Сам мэр города почтил его халупу своим визитом. Его действительно ждали. Ему подготовили помещение.

- Прошу простить, господин Базентрольпф, но, я месяц искал выхода на вас, через бюрократию, и это здание – всё что мне выделили. Я переписывался с вашими людьми, вроде даже с вами... – Пертон достал гору бумаг и показал их мэру города. – Мне переезжать?

- Куда?! Вы уже обосновались, дали объявления, не вижу смысла. – Резко дал заднюю Базентрольпф. – Он окинул взглядом с трудом отмытые помещения, затем остановил свой взгляд на главе комитета, затем на кисточке с белой краской и наконец на частично зарисованной пентоклетке. Одна из рун игриво ему подмигнула.

- Когда вы закончите малярные работы и наконец приступите к своим обязанностям? – Спросил он.

- Хоть сейчас! – Вызвался Пертон. И впервые за всё время Базентрольпф улыбнулся, улыбка была страшной! Зубы у мэра города были железными.

- Тогда за мной!

***

Карета мэра города была большой и богато украшенной железной банкой. За окнами проплывали грязные улицы, покрытые копотью и сажей от знаменитых Бирпирских металлургических комбинатов и литейных. По мере приближения к центру, трафик рос многократно, появлялись первые пробки.

Они приближались всё ближе и ближе к «железной башне». Строение, которое выполняло роль дворца канцлера Бирпира, административного здания, обзорной вышки и крепости, хранящей внутри текст священного писания, удерживающего золотой щит от проникновения хаоса - могучий комплекс из железа и камня, облицованный полированными железными щитами. Сверху на всё это великолепие хлопьями ниспадала сажа из ближайших дымовых труб.

На вершине башни, Пертон разглядел тонкий луч, который всегда исходил от страниц священного писания, его перекосило.

Страницы священного писания – артефакты оставшиеся от уничтожения книги Бога-созидателя, его братом Крибогом. После уничтожения книги, страницы разлетелись по миру, и вскоре мир поглотил хаос, но там, где упали страницы, остались крошечные островки прежнего мира, пропорциональные размеру и количеству страниц. Люди поклонялись им, построили прекрасные храмы чтобы их хранить возносили молитвы богу-созидателю, пытаясь молитвами своими пробудить от вечного сна, в который он погрузился после битвы. И вот, спустя всего восемьсот лет, люди стали забывать своего бога, страницы из священных реликвий превратились в утилитарный предмет торга. Монахи стали прислугой, священники – бездельниками. Паладины – пьяницами и колдырями. На замену церкви, стремительно теряющей влияние и власть, пришли они, «комитет по борьбе с хаосом», «чёрные паладины». Многие из них раньше были настоящими паладинами, и встречали каждый рассвет в молитвах пред священным писанием. Но церковь теряла силы, множились отступники и раскольники, финансирование прекратилось, а разной нечисти становилось всё больше. По мере того как культы поднимали свою голову, артефакты хаоса стали гулять по рукам горожан и, казалось, даже золотистый свет, священного писания стал меркнуть. Но пришёл он, некоторые называют его новым пророком бога созидателя, но другие же называют его главным культистом. Железной рукой он навёл порядок среди культов и встал между людьми и хаосом. Только теперь это был не блистающий щит паладина, это был воронёный щит, людей, ведомых разумом.

Но не смотря на свой новый статус, Пертона продолжало передёргивать, когда он видел святотатство.

Карета заехала в ангар, тут, под прикрытием крыши была парковка, негоже чтобы знатные вельможи пачкали дорогие одежды сажей. Выйдя из кареты, они пошли к другой диковинке, которую Пертон нигде не видел. Лифт! Стоило Пертону, Базентрольпфу и его свите погрузится, как зазвучал свисток и лифт медленно поехал наверх.

Кабинет мэра города находился чуть ниже чем кабинет канцлера. Имел огромные стёкла, но сейчас они были зашторены.

- В общем слушайте сюда. Мы долго обсуждали с Раксом Кринатовым ваш приезд сюда. Он давно хотел это сделать, намекая что в нашем городе имеется повышенная... Активность оккультных сущностей.

- «Вероятнее всего Ракс использовал выражение «Рассадник»» – С грустью подумал Пертон, но он был слишком культурным чтобы сказать такое мэру в лицо.

- ...После долгих переговоров, я согласился, но с небольшим условием. Подойдите к окну. – Вон там на окраине промышленного квартала имеется старая фабрика скобяных изделий. Две тысячи квадратных метров, отличное расположение, удобные условия подвоза, промышленный рай. – Он отдёрнул штору и ткнул пальцем куда-то, но за окном было плотное облако смога, за которым ничего не было видно. – Вы види... Вы могли бы увидеть это здание, если бы не проклятый смог. Где ветер когда так нужен. В общем, послушайте. – Он снизил громкость голоса до шёпота. - Там что-то нечисто.

- Нечисто... – На автомате повторил Пертон. Он не любил фразу «нечисто», он на дух не переносил эту фразу! Ему нужны были факты, глаголы, существительные, что именно происходит?! Опишите доступными словами! Аномальный холод? Пар изо-рта в жару? Шупальца из канализации? Сундук руки откусывает?! Призрак пытается изнасиловать? – Будут какие-либо подробности? – Наконец сказал он.

- Если справитесь, ваша контора останется тут навсегда. И вы сможете спокойно зарабатывать деньги на наших гражданах. А по деталям что там происходит, это вам к секретарю.

- Последний вопрос. Почему не обращались к охотникам на монстров? – Спросил он сощурившись. – Если там монстр сидит, то лучше к ним. – Вместо ответа мэр махнул рукой.

Секретарь тоже ни черта не знал.

***

Пертон сидел в пекарне, обедал ароматной булкой, запивал чаем и нервно затягивался дымолистом. Злополучная фактория находилась дальше по улице. Здание смотрелось ветхо, за высоким кирпичным забором оно слепо смотрело на улицу выбитыми окнами. От одного внешнего вида здания бросало в дрожь. А люди шли мимо и будто не замечали. Дожевав булку, он залпом выпил чай, но выходить не спешил, потому что после выхода ему предстояло войти в здание. Всё что у него было на это здание, это бумажка с опросом потерпевших. Рядом лежал раскрытый справочник «Диковинные и Ужасные: справочник явлений урбанистики» написанный одним из сотрудников Ракса, под его редактурой.

Страх продирающий до костей

Леденящий душу ужас

Сомнения

И прочая брехня изложенная на двух листах бумаги, корявым подчерком. При этом в справочнике урбаниста такие эпитеты подходили ко всем явлениям!

Внешне и внутренне Пертон был полностью готов к встрече с тем что ждёт его внутри. В шляпу вставлен жёсткий каркас типа шлема. С собой дорогостоящий охотничий фонарь, шпага, «вспышка», пистолет, священное масло, справочник и решимость!

Захлопнув справочник, Пертон смял лист с информацией полученной от секретарям мэра и решительно пошёл к фабрике.

Он запомнил эти шаги на всю жизнь, странная дрожь в теле, нарастающая по мере приближения. Сто шагов до ворот, открыл ворота ключами и вошёл внутрь. За кирпичной оградой его встречали высокие ворота с лебёдкой над ними, в воротах была ниша для людей. Другой ключ, вставить в замочную скважину, провернуть, щелчок... Дверь открылась со странным чавкающим звуком. Перед ним открылась огромная пасть полная зубов, из неё раздался злобный рык, а омерзительное дыхание обдало его с ног до головы! Пертон присел от испуга, моргнул... Морок спал.

Обычная покосившаяся дверь с наклоном к нему, потому и открылась сама, петли заржавели и ужасно скрипели, внутри застоявшийся запах, за «зубы» это просто неровная кромка кованных железных уголков. Он отступил на шаг и посмотрел по сторонам, обычный, солнечный день, только света не видно сквозь смог над головой. Он ещё раз вдохнул и вошёл внутрь. Сквозь грязные окна не поступал свет, поэтому пришлось разжигать фонарь.

Это был не совсем обычный масляный фонарь. Это был фонарь охотников на монстров, вернее фонарь их комитета. Его разработал изобретатель чагран, особенностью фонаря было то, что он не гас, как его не наклоняй, его можно даже подбрасывать над головой и ловить и даже ронять. А ещё, в его фонаре, неподалёку от ручки было специальное кольцо, дёрнув за которое, можно впрыснуть в горелку священное масло. Духи не выносят свет этого масла, оно эффективно отпугивает слабых духов. Правда, те духи, которые его бояться, Пертона не интересовали, а те монстры, которые реально могут нести вред, сожрут и его, и маслом запьют, хотя оно и вызовет у них понос. В общем, даже сильным духам делается от света горения этого масла – некомфортно.

Сделав ещё шаг, он вновь осмотрелся, сердце бухало в горле. Единственным утешением было то, что охотники на монстров тут тоже были! Они ничего не нашли! А значит тут ничего серьёзного не было. Но Пертон не понимал своей реакции на это место, он был опытным сотрудником комитета и приходилось избавляться от разной гадости и уже несколько лет он не испытывал подобного иррационального страха. Его просто трясло.

Он прошёл ещё несколько шагов вглубь помещения.

- Уммммррроооо... – Послышался звук и Пертона бросило в пот. Он обернулся, направил свет фонаря в сторону источника звука – никого. - …Вуииииаааа.

Нервы сдали, он просунул палец в кольцо и с напряжением дёрнул его. Вместо слабого, жёлтого света, фонарь выбросил ослепительно-яркую вспышку. И Пертон увидел тень! Слаборазличимое существо носилось по кругу, прямо перед ним. Слабая тень была связана с тем, что свет от священного масла попадал в существо, вызывая у него боль, а обычный свет проходил насквозь!

Дрожащими руками Пертон повернул кольцо полностью переключая фонарь на священное масло. Существо на которого упал сильный свет заметалось, вытянулось струйкой и пропало. Стих и звук, ощущение страха тоже как рукой сняло. Но Пертон был опытным оперативником и на такой дешёвый трюк не повёлся. Существо просто прошло сквозь стену, скрываясь от его света. Поэтому Пертон закрыл глаза и стал прислушиваться к своим чувствам. Волосы на теле шевелились вслед за невидимой тварью, Пертон вынул пистолет.

В пистолете была не пуля, на ствол был надет специальный колпачок из стекла, со священным маслом. При выстреле оно давало яркую вспышку и брызги самого масла. Такой выстрел был способен остановить даже сильного монстра. Но лишь на время, главное поймать момент!

Существо кружилось вокруг него, обвивая его, пытаясь добраться до его души, вырвать, сожрать, растерзать! Тварь поняла, что не одурачила его и начала кружиться вокруг. Пертон направил свет фонаря вниз, и вновь приготовился дёрнуть кольцо. Существо издало жуткий вой и пошло в атаку. Пертон дёрнул кольцо и направил всю мощь света прямо на тварь, а затем прицелился из пистолета.

Вид приближающейся омерзительной твари будто вырвал его из реальности, быстро медленно приближалось к нему, сердце колотилось так, что казалось от его стука подпрыгивает голова, но эти мгновения растянулись на минуты. Пертон в деталях запомнил существо, которое окончательно стало видимым. Огромный, омерзительный комок алого цвета, из которого торчали конечности, и пасти, пасти, ПАСТИ, глаза, выпученные, безумные, смотрящие во все стороны. Оно кричало так, что заложило уши! Он спустил курок, колесцо высекло искры поджигая порох, раздался оглушительный грохот, который был лишь чуть громче вопля омерзительного демона! Его вопль оборвался на высокой ноте и Пертон кинулся прочь из здания!

***

Пертон стоял доброй сотне метров и курил уже третью сигару из дымолиста, не отрывая взгляд от проклятой фабрики. Его память сама собой доставала и расшифровывала вопли которые он слышал в те короткие секунды.

Порву-ву-ву-ву!!! Уничто-жу-жу-жу-журнал вестник Бирпира, вы тот самый охотник, который давал объявления?

- А?! – Пертон моргнул и увидел перед собой молодого парня андрогинной внешности.

- Журнал говорю, я корреспондент, сказали, что вы здесь, можете дать интервью?

- Немного. - Растерянно ответил он.

- Вы уже победили?

- Нет.

- Вы знаете, что там за тварь завелась?

- Тоже нет.

- Ну, хоть как она выглядела?

Извивающаяся алая масса из конечностей и внутренних органов, с ртами и глазами в самых неожиданных местах, бесформенная как комок пыли, с перетекающими друг в друга формами, гипонтически двигающаяся и жаждущая поглотить и сделать частью этой массы.

- Не разглядел. – Ответил Пертон, сам тем временем заметил, что при этом вопросе так стиснул зубы, что откусил кусок сигары.

- Ну, вы будете продолжать расследование? – Спросил парень с надеждой.

- Буду. – Ответил Пертон и плюнул, выплёвывая кусок дымолиста.

- Тогда я приду завтра с утра! – Радостно пообещал парень и пошёл прочь. Проходящий мимо кранец вдруг смачно испражнился на дорогу, забрызгав белым дерьмом всё вокруг в радиусе метра. Парень взвизгнул, подпрыгнул и заорал на кучера. – Идиот!! Приказ канцлера, вешать мешки под всех кранцев чтобы дерьма не было!

- Да пошёл ты, пацан! – Откликнулся кучер.

- Я про тебя напишу в журнале, ублюдок! – Заорал журналист вслед и стал вытирать сапоги о забор.

Пертон впервые усмехнулся. Он сумел взять себя в руки. Надо идти в конторку, всё равно тут больше ловить нечего. Лезть в пасть льва больше нет смысла, надо изучить тварь и разработать план борьбы. – «Не удивительно что охотники так быстро слиняли! Этим дуболомам лишь-бы шпагой помахать и Бошку уродливую на гвоздик повестить. А воевать с существом, которое априори не имеет тела – нет смысла.»

Он был не прав, охотники брали заказы на что угодно, только в данном случае, ватага охотников запросила с мэра Бирпира СТОЛЬКО, что ему было дешевле оставить всё как есть. А тут подвернулся «бесплатный» Пертон. Они почти сразу поняли, с чем столкнулись.

Часть 2
Бирпирское отделение чёрных паладинов 2ч

Русалка. Часть первая

Русалка. Часть вторая

Русалка. Часть третья

Русалка. Часть четвёртая

Русалка. Часть пятая

Русалка 2. Ритуал (часть первая "Погоня")

Русалка 2. Ритуал (часть вторая "Поместье")

Русалка 2. Ритуал (часть третья "Исчезновение Сергея")

Русалка 2. Ритуал ( часть четвертая "Барин")

Русалка 2. Ритуал ( часть пятая "Расправа")

Русалка 2. Ритуал ( части 6 "Пробуждение" и 7 "Монстр")

Русалка 2. Ритуал (часть восьмая "Откровение")

От автора: Друзья, прошу извинить за задержку продолжения, но на днях попал в ДТП и теперь прибываю в расстроенных чувствах по поводу моей "ласточки"...голова не "варит" пока. Кое как смог отредактировать очередную главу, а вот с написанием следующей временные сложности(

не бросайте тапками, уверен, скоро всё придёт в норму) Приятного чтения.

P. S. кстати, у кого-нибудь из вас уже есть идеи, кто скрывается по видом Сергея?)

«… случилось это летом 1887 года.

Будучи потомственным дворянином, 46-ти лет от роду, я обладал внушительным состоянием и занимал влиятельное положение в обществе. Был женат, воспитывал двух дочерей. По роду основной деятельности занимался торговлей. В силу чего много путешествовал. И, должен заметить, делал это с превеликим удовольствием. Иностранная культура, знаете, и всевозможные места невиданные, манили меня порой даже больше, чем предполагаемая денежная прибыль.

Жизнью в целом был удовлетворён, считая себя человеком вполне счастливым. Пока однажды с торговым судном, на котором возвращался из очередного путешествия, не случилось несчастье.

В тот день совершенно неожиданно всё видимое пространство вокруг нашего парусника окутало плотным туманом. Мгла возникла внезапно. Буквально из ниоткуда. Объяв судно со всех сторон за считанные секунды, она полностью лишила нас какой-либо видимости на расстояние далее сажени.

Оставшись, таким образом, без возможности наблюдать за открытой поверхностью воды, капитан незамедлительно отдал приказ сбавить ход и встать на якорь. А пока команда готовила судно к вынужденной стоянке, свободные от вахты члены экипажа вместе с немногочисленными пассажирами, заинтригованные удивительным природным явлением, с любопытством высыпали на палубу.

Не могу сказать, что кто-либо из нас испытывал в тот момент страх. Капитан, как и вся остальная команда, были людьми опытными. Общими слаженными действиями не раз убедив нас в своём высоком профессионализме. Нами скорее двигало изумление, желание собственными глазами запечатлеть нечто особенное. И представшее впоследствии зрелище случайных зрителей не разочаровало. На деле оказавшись довольно жутким.

Представьте, ваше судно замерло посреди безбрежного океана, а вокруг не видно ни зги… В такие минуты перестаёшь ощущаешь себя венцом творения божьего. Моментально превращаясь в кого-то очень мелкого и мерзкого, вроде назойливого таракана, чья бессмысленная жизнь ровным счётом ничего не значит.

Но самое поразительное ждало нас впереди. Внутри непроницаемого, воздушного кокона мы вдруг услышали, как женский, поистине волшебный голос затянул грустную песню. Можете себе представить? Вокруг ни клочка суши, ни других судов. И пение…

Голос был прекрасен. Восхищая своей мелодичностью и какой-то поистине небесной красотой. Он буквально завораживал каждого из нас, одновременно лишая воли. Кто-то из пассажиров закричал, что видит в воде полуобнажённую девицу. Но убедиться в правдивости его слов никто из нас не успел. Потому как в условиях практически нулевой видимости, не до конца сбавившее ход, судно, внезапно напоролось на риф и быстро пошло ко дну…

Не помню в деталях, как именно это произошло. Был страшный хаос, паника. Каким чудом в итоге смог спастись и сколько времени провёл в открытом море после. Но очнулся уже на суше. В ветхой, захудалой хижине, расположенной на территории небольшой рыбацкой деревушки. Примерно в двух морских милях от того места, где случилось кораблекрушение. Об этом мне позже поведали сами рыбаки. Они случайно наткнулись на меня и ещё шестерых выживших в районе своего промысла, и помогли добраться до берега. Слепая удача, не более. Но тогда мы свято верили, что именно она помогла нам выжить.

Я был серьёзно ранен осколком деревянной мачты. Потерял много крови. Несколько последующих дней провёл в беспамятстве и бреду. А когда пришёл в себя, первой, кого увидел перед собой, оказалась молодая женщина лет двадцати пяти - тридцати. Ослепительной, сказочной красоты и с удивительными по глубине, синими глазами. Местная сирота, как выяснилось. Когда-то давно ровно также пережившая кораблекрушение, разом лишившее её близких и всего того, что связывало бедняжку с прежней жизнью.

По словам жителей деревни, с тех пор, как море вынесло её бессознательное тело на берег, девушка не проронила ни слова. Общалась в основном методом письма. И вполне естественно, никто из них не знал, молчала она с рождения или по причине пережитого кошмара. Но человеком предстала скромным и покладистым. Поэтому, посоветовавшись между собой, местные с радостью приняли её в свою общину и позволили поселиться в пустующем доме на окраине деревни.

Звали несчастную Дана. Именно такое имя она написала на песке, когда её впервые спросили об этом.

Помимо меня, она ухаживала и за другими раненными. Кормила. Поила. Делала перевязки, кому требовалось. Да и в целом, за какие бы хлопоты не бралась, выполняла всё тщательно и с завидным усердием.

А уж статью как была хороша…

А глаза…

Синие, будто озера бездонные. Ей богу! Порой смотрит на тебя, улыбается, а ты и дышать забываешь как…

Когда голову потерял и сам не заметил. За какой-то крохотный миг эта молчаливая, по сути, ещё девчонка, сумела полностью овладеть моими мыслями. Ни о ком и ни о чём другом думать с тех пор я уже не мог.

Будучи человеком прямолинейным, долго скрывать свои чувства не стал. В один из вечеров открыто признался, что не вижу дальнейшей жизни без неё и мечтаю быть рядом до последнего своего вздоха.

Услышав трогательное признание, Дана мягко улыбнулась, скромно потупила взор, ненадолго задумавшись. Затем, подняла с земли сухую веточку и не спеша вывела на влажном после прилива, песке: «Я тоже».

Тем же вечером наша страсть разгорелась словно пламя. Дни превратились в часы, а часы в секунды. Как мужчина, я был повержен. Покорён. Буквально одурманен ею. Мне стало абсолютно плевать на свою прошлую жизнь. На семью. На торговые обязательства. Последующие три недели и слышать не желал о том, чтобы вернуться в родные края.

Наблюдая столь необъяснимое, на их взгляд, поведение, уцелевшие матросы роптали. Недовольно перешёптывались. И всё же послушно ждали, когда я, по их мнению, вдоволь натешусь. Потому как, не имея за душой ни гроша, ни документов, вернуться домой они могли лишь, рассчитывая на моё высокое положение в обществе и ту небольшую сумму наличностью, что мне удалось сохранить при себе.

На их беду, судьба распорядилась иначе.

В один из дней в деревне случилось несчастье, после которого ситуация изменилась кардинально.

Как-то утром мы обнаружили, что один из моряков исчез. Оставив после себя пятна крови на подушке и странную, короткую надпись, выцарапанную на стене непосредственно возле его кровати.

«Мы все спим. Кто-нибудь, умоляю, РАЗБУДИТЕ МЕНЯ!»

Весь следующий день мы потратили на его поиски. Обошли ближайшую округу вдоль и поперёк. Обследовали каждую постройку в деревне, каждый потаённый угол. Тщетно. Взрослый мужик, здоровенная детина, как в воду канул…

Ещё через день, у двух других матросов внезапно ухудшилось здоровье. А четвёртый и вовсе тронулся, принявшись утверждать, что по ночам к ним в хижину является чудовище. Сначала поёт заунывную, жалобную песню, сохраняя губы плотно сжатыми. А после, когда под влиянием убаюкивающих слов они полностью теряют контроль над своими телами, по очереди пьёт у каждого кровь.

Выслушав рассказ мужика, я лишь отмахнулся. Решил, бедняга повредился умом после крушения, не иначе. Шутка ли, попасть в такой переплёт и чудом остаться в живых. И вместо того, чтобы задуматься над его словами, налил ему стакан самогона, что гнали рыбаки, и заставил выпить до дна. Подождал, пока тот отдышался. Потребовал повторить. А когда дело было сделано, строго наказал выбросить дурость из головы и спокойно отсыпаться. Сам же вернулся к насущным делам, быстро позабыв о глупых россказнях.

Той же ночью жителей деревни и меня в том числе, разбудили ужасные крики боли и ужаса, вперемешку с истошными призывами о помощи. Наскоро одевшись, я стремглав бросился выяснять, в чём дело. И вскоре обнаружил тело того самого матроса. Он неподвижно лежал возле кромки воды. Но теперь уже не кричал. Лишь тихо постанывал, испуская последний дух.

На его лице застыла гримаса дикого ужаса, а на шее зияла рваная рана со следами укусов. Складывалось впечатление, что на него напало крупное животное и пыталось перегрызть глотку.

Ноги наполовину были погружены в воду. Пальцы рук глубоко вдавлены в землю. От каждого в сторону домов тянулись искривлённые бороздки. Как если бы некто пытался утащить беднягу в пучину, а он, в свою очередь, сопротивлялся из последних сил, цепляясь за всё подряд.

Позднее мы обнаружили и остальных матросов. Они мирно лежали в своих кроватях. Мёртвые. Практически полностью обескровленные.

Только тогда, глядя на их бледные лица я, наконец, признал тот факт, что в деревне действительно творится неладное, и что из выживших в кораблекрушении с этого момента остался я один. В чудовищ, пьющих кровь я, конечно, не верил. Но то, что где-то по соседству могло завестись дикое животное или какой-нибудь выживший из ума селянин – сомнений у меня больше не вызывало.

Здесь стоит отметить, что мы, хотя и сблизились с Даной, вместе никогда не ночевали. Она предпочитала проводить ночи в одиночестве. В своей хижине. Объяснений не давала, а я и не настаивал, прекрасно понимая, что своим повышенным вниманием и без того ставил её в неловкое положение.

Так вот. Как ни странно, она оказалась единственной, кого вопли умирающего не разбудили. Хотя лично я, отчасти, этому был даже рад. Разумно посчитав, что молодой особе вроде неё видеть подобные ужасы совершенно не стоило. А вот утром, когда трупы бедняг уже смиренно покоились под землёй, первым делом отправился к возлюбленной.

Понимая, что оставаться в деревне в сложившейся ситуации, значит подвергать её серьёзной опасности, предложил немедленно собрать вещи и уехать. Ранее рыбаки рассказывали, что в десяти вёрстах от деревни стоит портовый город, в котором они обычно распродавали улов. Будучи абсолютно уверенным в том, что легко отыщу на пристани попутное судно и за денежное вознаграждение договорюсь с капитаном, посоветовал не терять времени зря. Честно признался, что женат. Клятвенно пообещал развезтись в максимально короткий срок. А до тех пор, купить для неё дом и навещать при первой, удобной возможности.

Дана моё, как я считал, щедрое предложение, мягко говоря, не оценила. Более того, дала ясно понять, что не покинет деревню ни при каких условиях. Но, самое поразительное, открыто заявила, что не позволит и мне этого сделать.

- Ты мой! – написала она тогда короткую фразу. Вместе с чем, впервые на моей памяти, в её глазах промелькнула неподдельная ярость.

Честно признаюсь, я не на шутку опешил. Приоткрыл было рот, чтобы возмутиться, но резко запнулся, поражённо наблюдая, как на песке прямо у меня под ногами, она вычерчивает новые слова.

– Не хочу больше слышать об отъезде. Ты должен забыть свою семью раз и навсегда. Словно и не было её никогда. В противном случае, клянусь, ты пожалеешь!

Настолько бурная реакция возлюбленной, ещё вчера скромно опускающей глаза от любого знака внимания, буквально лишила меня дара речи. Обескураженный, совершенно разбитый, я вернулся к себе. Где поразмыслив, пришёл к выводу, что в свете сложившихся обстоятельств, она просто сильно расстроилась и не отдавала отчёта собственным действиям. И что всё, что сейчас нужно сделать, это дать ей время смириться, отложив отъезд на пару дней.

Но я ошибся. Всё стало только хуже…

Дана с того дня сильно изменилась. Наши отношения заметно ухудшились. От бескорыстной доброты и милой учтивости не осталось и следа. В одночасье любимая превратилась в подозрительную особу, внимательно отслеживающую каждый мой шаг. Жадно ловила любое, сказанное мною, слово. Не проходило и дня, чтобы мы не поссорились на почве её неуёмной ревности.

На фоне такого пристального внимания моя, как оказалось, мимолётная влюблённость уверенно сходила на нет. И в итоге полностью испарилась, оставив после себя лишь горечь разочарования и стыда.

Спустя ещё неделю сомнений и мук совести, я всё же решился возвращаться домой один. Во избежание ненужных препирательств со стороны Даны, незаметно ото всех собрал вещи, воспользовался тем, что ещё с вечера она уединилась в своей хижине, и около полуночи скрытно покинул опостылевшую деревню.

Со слов местных, расстояние до городка составляло около шестнадцати километров, если идти напрямую через лес. Чтобы преодолеть требуемую дистанцию максимально быстро, я шёл без остановки до самого рассвета. К восходу солнца уже с трудом волочил ноги от усталости и когда стена из деревьев, наконец, расступилась, испытал огромное облегчение.

Предполагая, что до окраины города остаётся совсем немного пути, ускорил шаг, насколько ещё позволяли отяжелевшие ноги.

Но стоило мне миновать границу леса и выйти на открытое пространство, как я замер в недоумении. Широко раскрыв глаза, я долго смотрел перед собой, отказываясь принимать увиденное.

Оказалось, по какому-то необъяснимому стечению обстоятельств, я всю ночь кружил по лесу, вернувшись в итоге на тот самый песчаный берег, с которого ещё вчерашним вечером неистово мечтал сбежать.

Отличие состояло лишь в том, что теперь он был совершенно пуст и нелюдим. От рыбацкого хозяйства, по меньшей мере, в две дюжины построек различной принадлежности, не осталось и следа. Исключение составляла одна единственная, чудом уцелевшая хибара, стоявшая практически у самой кромки воды. Сильно покосившаяся на правую сторону, и почти касавшаяся песка прогнившими, оконными рамами.

В пределах видимости не было ни лодок, ни людей. Ничего, что напоминало бы о недавно кипящей на берегу, жизни. Но при этом я был абсолютно уверен, что не ошибся. Рельеф местности, растительность. Даже полусгнивший ствол дерева, сидя на котором мы часто провожали закат, беседуя с Даной. Всё выглядело так же, как и прежде. Не хватало лишь людей и их жилищ…

Моё замешательство прервали донёсшиеся со стороны моря резкий порыв шквального ветра и тихое, заунывное пение. Слова лились неторопливо и тягуче. Волшебным образом обволакивая и заполняя моё сознание, словно свежесобранный мёд, медленно погружая его в нечто, чем-то похожее на гипнотический транс.

«… вот забрал ты моё сердце, молодец.

И любовь забрал.

Обещал, что вместе будем.

Оказалось – врал.

Вот приду за сердцем, молодец.

Заберу любовь.

Украду семью твою.

Выпью всем им кровь…

Не заметишь кражи,

Не поймёшь тоски,

Жизнь свою навек растянешь,

В поисках любви…

Будучи без сердца,

Станешь нелюдим,

Жертвуя напрасно,

Теми, кем любим…

А когда очнёшься, милый

Приползёшь ко мне.

Захороненное сердце

Рыская во тьме…»

Будто опьянев, я пошатнулся и неловко повернулся в сторону голоса, встретившись взглядом с Даной.

Обнажённая, она стояла в воде по пояс. Её волосы развевались по сторонам, периодически закрывая лицо. Но даже сквозь эту естественную завесу из каштановых прядей, я не мог не заметить в холодных глазах вспышки нескрываемого, испепеляющего гнева. Искривлённые в фальшивой улыбке, губы, не размыкались ни на миг. А, между тем, песня продолжала звучать и звучать. Как если бы пела её ни она, а кто-то другой.

Да только на берегу, кроме меня и Даны, не было ни души!

«… наша тайна, милый

Уплывёт со мной.

Бой родного сердца

Поглощая мглой.

Ты же – неприкаянный

Будешь вечно тлеть.

В тайне зря мечтая,

Тихо умереть…»

- Дана, любимая, что происходит? – промямлил я, с трудом шевеля губами и всеми силами противясь необъяснимому мороку. - Почему ты в воде? Ты же простудишься… Вернись на берег, прошу тебя!

- Я пыталась… - грубо перебил меня голос, оборвав песню на полуслове. Он эхом разнёсся по округе, расслоившись на десятки отдельных. - Старалась изо всех сил. Жаждала угодить… Но тебе этого оказалось мало. Ты решил, что наши клятвы ничего не значат?!

- Милая моя, родная. Не говори так. Я любил тебя. Любил всем сердцем. Но ты не оставила мне выбора, пойми. Я просто не мог поступить иначе. Прошу, выйди из воды и мы всё спокойно обсудим.

- Любил?! – голос преобразился в негодующий, яростный крик. Вместе с которым небо озарилось молниями, и прогремели оглушительные раскаты грома.

Мне вдруг стало за неё безумно страшно. А что если она задумала недоброе? Что если, собиралась навредить себе? И именно поэтому зашла в воду…

Не сводя с меня пристального взгляда, Дана наклонила голову в бок и презрительно прищурилась.

- Так вот значит как… А помнишь, я ведь предупреждала тебя? Неужели ты всерьёз считаешь, что меня позволено вот так запросто взять и разлюбить? – голос ненадолго смолк, словно предоставляя мне возможность обдумать ответ. – Если таков твой выбор, тогда наслаждайся, любимый… ибо заслужил!

В ту же секунду реальность вокруг меня всколыхнулась и померкла. Земля под ногами задрожала, а ближайшее окружение зарябило, словно потревоженная водная гладь. Постепенно искажаясь и теряя привычные очертания. Исчезла одинокая хижина, видоизменился берег и уже в следующую минуту я стоял на вершине рифа, торчащего посреди беснующегося океана. А невдалеке от его подножия, из-под воды торчала носовая часть моего затонувшего судна!

Под влиянием дикого ужаса, моментально охватившего меня с ног до головы, я непроизвольно сделал шаг назад. Неловко оступился, и чуть было не сорвался в воду. Лишь чудом удержав равновесие на краю обрыва.

Сдавленный тисками самого настоящего, суеверного страха, я судорожно заозирался по сторонам.

От того, что увидел дальше, у меня буквально перехватило дыхание. Отказываясь верить глазам, я задрожал всем телом, бессильно оседая на влажные камни.

Повсюду лежали тела мёртвых моряков!

Они были буквально набросаны друг на друга.

От полусгнивших скелетов, до совсем свежих трупов. Очень много. Десятки! Среди них я даже узнал тех, кого на моих глазах похоронили сутки назад…

Каким образом здесь оказались их тела? Как я сам попал в это проклятое место?!

Все мертвецы были изувечены. У одних не хватало конечностей, а на поверхности других зияли провалами многочисленные, рваные раны.

- Что… что это такое?– закричал я, в панике схватившись за голову. – Какой зверь мог сотворить подобное?!

- Это не зверь. – Спокойно проговорила Дана, по-прежнему оставаясь по пояс в воде. Только если раньше я считал она просто стоит на мелководье, то теперь, каким-то невообразимым образом, она с лёгкостью держалась в таком положении на поверхности бушующего океана!

- Это я. Моя кара. Они посмели отвергнуть мою любовь и заслужили наказание. Ровно, как и ты, милый.

- Отвергли? Все?! Я не понимаю… кто же ты такая, Дана? Кем являешься на самом деле?!

Она не спеша подплыла к рифу и выбралась на берег. Хотя в её случае правильнее было бы сказать - выползла. Потому как часть тела, та, что находилась ниже пояса, сейчас представляла собой рыбий хвост.

ОГРОМНЫЙ, РЫБИЙ ХВОСТ!

Стоило которому коснуться твёрдой поверхности, как он тотчас видоизменился, явив моему взору пару обнажённых, женских ног.

Совершенно не стесняясь своей наготы, девушка поднялась, выпрямилась и с брезгливой ухмылкой уставилась на меня.

- Хочешь знать кто я?

И, не дожидаясь ответа, сделала несколько размеренных шагов в мою сторону. Я отреагировал первым, что пришло в голову. Вскочил на ноги и трясущимися руками сорвал с шеи нательный крестик.

- Остановись! Стой, где стоишь, нечисть! Или я…

- Или ты что?

- Я… я не знаю… я вообще не хочу здесь находиться! Не желаю тебя видеть, и разговаривать не хочу. Ты не Дана! Нет. Ты… ты… Изыди, демон!

По округе разнёсся громогласный, издевающийся хохот.

- Вот как? Любимый, ну перестань… Что тебя смущает? Может, тебе неловко? Я слишком молода для тебя? В этом суть твоих сомнений? Так ты только скажи. Ради нашей любви, я могу быть какой угодно...

Свои слова Дана сопроводила многократным изменением внешности. От девушки подростка до взрослой женщины разного возраста. Менялись черты лица, причёска… даже одежда то возникала, то исчезала вновь.

- Я даже готова простить тебя. Подарить второй шанс. Всё, что тебе нужно сделать взамен – это опуститься на колени и умолять. Заверить, что любишь… что не представляешь жизни без меня. Скажи, разве я прошу слишком много?

Песня давно не звучала. Но неведомая сила по-прежнему сковывала мои движения. Давила на грудь, затрудняла дыхание. Я чувствовал, как выдержка стремительно оставляет меня. И в какой-то момент, прибывая на грани потери сознания, буквально рухнул на колени.

- Послушай, - облизнув солёные от брызг морской воды, губы, тихо прошептал я, сдаваясь, - кем бы ты ни была, умоляю, прости… я сделаю, что прикажешь. Только не убивай… у меня жена… дети…

- Забавно… не поздно ли ты вспомнил про детей, милый?

- Господи боже, ты права. Ты, несомненно, права… Я не должен был так поступать. Я виноват перед тобой. Перед ними… я бы хотел всё изменить… умоляю, кем бы ты ни была… из нашего мира, либо из иного… прости меня…

В шаге от меня Дана замерла, прекратив сближение. Высокомерно уставившись на меня сверху вниз и выгнув одну бровь, она скорчила озадаченную гримасу:

- Хм-м… Надо же, выглядит искренне. Но есть одно но… боюсь, я солгала, любимый. Прощать я не умею. Исключительно карать…

В одно мгновенье Дана оказалась рядом. Резко склонилась и, схватив за одежду, притянула к себе. Я вытаращил от боли глаза, ощущая, как мою шею пронзают острые зубы. Взмолил бога о спасении, отчётливо осознавая, как жизнь, бурным потоком, покидает тело. Да только Господь мой призыв не услышал… и окружавший меня мир вскоре померк».