Лига Писателей

Глава 20. Кому нужны боевые ветераны

Апофеоз бесправия любого честного служилого – всем должен, во всем виноват, ни на что не претендуй...

Участник нескольких военных конфликтов Нелюбов Артем по прозвищу Старый родился в обычной советской семье. В связи с тем что отец был военным, они переезжали несколько раз и Нелюбов получил свой аттестат в городе Дубна. В военное училище, но не поступил, и пошел в армию. Служил в Советской группе войск в Германии (СГВГ) на ремонтном заводе. После окончания службы Нелюбов пошел работать в милицию в патрульно-постовую службу в Дубне. Затем учился в Школе милиции в Минске. После окончания работал оперуполномоченным. Затем три года учился в Оперативно-розыскном бюро при академии МВД. После обучения поступил на службу в СОБР РУБОП ГУВД Московской области, где прослужил до перехода на учебу в адъюнктуру Университета МВД. За время службы Старый не менее восьми раз был в командировках в Чечне, где принимал участие в боевых действиях. В первую чеченскую кампанию был дважды контужен. Кроме того, имелось шесть ранений от пуль и ручных гранат. Шрамы заросли, но некоторые последствия не пройдут уже никогда. Никому нет дела до дальнейших трудностей пациента. Главное – спасти жизнь, а захочет человек продолжать ее или нет, это уже не их компетенция.

Однажды в колонне под БТРом сработала противотанковая мина. Бронетранспортер взорвался, отстрелив башню. Те, кто был на броне, включая Нелюбова, отделались контузией.

В другой раз комбат вызвал Иван Иваныча, это был его позывной, в штаб батальона и приказал занять дом, расположенный в двух кварталах. Его нужно было удерживать в течение трех дней, чтобы обеспечить беспрепятственное прохождение колонны мотострелков. Группа заняла дом достаточно быстро и практически без боя. Это была жилая девятиэтажка, стоящая на возвышенности. Безусловно, удобная точка для прикрытия сверху, но в то же время прекрасная, открытая как на ладони, цель для прострела. Расставив часовых и заминировав подходы к зданию, группа расположилась на отдых. Утром Иван Иваныч стоял в ванной комнате квартиры, в которой они сделали штаб. Артем имел патологическую нелюбовь к растительности на лице.

Рядом в ванне были грудой свалены гранатометы. Части наружной стены не было. Война вносила свои элементы «дизайна». Закончив выбривать левую щеку, взгляд Нелюбова скользнул в импровизированное окно. Внизу он заметил, как приличная группа, человек двадцать, перебежками приближается к дому. Некоторое время Артем наблюдал за ними без особого интереса. Сектор наблюдения не их. С этой стороны должны были прикрывать другие. Ну группа, ну идет к ним. Нет, если бы к ним, передали бы по рации. Значит, мимо идет. Куда идет? Колонна только через два дня будет. Скорее по привычке, руки потянулись к биноклю. Сердце неприятно сжалось: что-то не так. Бинокль настроился. Это были духи, зашедшие в тыл. И решившие занять высотку, чтобы раздолбить проходящую колонну. Звать на помощь не было времени. Артем стал хватать из ванны все подряд и поливать террористов огнем сверху. Группа мгновенно проснулась. Воспользовавшись преимуществом высоты, боевиков уничтожили быстро. Даже после того как с той стороны перестали отвечать, связались с артиллерией и попросили для верности аккуратно накрыть квадрат. Когда начался разбор полетов, выяснилось, что у соседней группы боец заснул на посту. На войне такие вещи сродни предательству. Свои били его весь вечер. Было даже предложение «потерять» его в развалинах. Наверно, только благодаря комбату, прибывшему в расположение группы, удалось его спасти. Артем после седьмого выстрела из гранатомета потерял сознание. Помещение было маленькое и закрытое со всех сторон, несмотря на дырки в стенах. Его накрыло волной, отразившейся от стены при очередном выстреле. Кровь шла из ушей, рта и горла. Это была вторая контузия. За день он немного пришел в себя. В тот момент он не обращал внимания на последствия.

Потом было много всего. Бои, кровь, штурмы, городские пожары. Но последний день на войне Иван Иванычу снился каждую неделю. Он никому об этом не рассказывал. Только вновь и вновь проживал те сутки, видя все происходящее с ним, как кадры кинопленки на экране.

К вечеру они заняли частный дом. Хозяин не успел вывести третий этаж, но в стены вложился изрядно. Толщиной в три с половиной кирпича. Крыши нет. На третьем этаже установили пулемет. На втором организовали несколько защищенных огневых точек. Солнце неумолимо гасло. Чтобы спать спокойно, группа минировала подходы к дому со стороны близлежащих домовладений. В полной темноте Иван Иваныч на пару со своим бойцом, медленно отползая назад к дому, расставлял растяжки. Практически каждую ночь духи предпринимали попытки внезапного нападения. Растяжки маскировали разным мусором, обрывками одежды. Хотя можно было этого не делать. Ночью их было практически не видно. Иван Иваныч, как командир группы, мог поручить минирование кому-то из бойцов, но, как говорится, если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. Особенно когда от тебя зависят жизни еще 14 человек. Оставалось поставить растяжек пять, когда он услышал подлет мины. Этот звук не похож ни на один другой. Делать нечего, Артем инстинктивно вжался в землю. Услышал взрыв, потом его и бойца накрыла ударная волна. Повезло. Мина попала в стену дома, к которой они отползали последний час. Если бы мина упала на землю, осколки посекли бы их двоих на части. В данном случае их лишь оглушило ударной волной. На открытом пространстве это подарок. Так как если волна застанет вас внутри закрытого помещения, последствия могут быть вплоть до летального исхода. Организм не способен резко адаптироваться к скачку давления. Артем очнулся и стал смотреть вокруг. Первое, что он увидел, открыв глаза, это следы крови. Его бойца зацепило. Своего тела он не ощущал. Последствия очередной, уже третьей, контузии. Сначала включились резервы организма, за ними заученные рефлексы. Нелюбов схватил бойца за лямки разгрузки и затащил на первый этаж. Минометный обстрел продолжался. К нему было присоединились несколько автоматных очередей, но их пулеметчик вкупе с несколькими выстрелами из «Шмеля» погасил это ночное непотребство. Пока парни из группы организовывали оборону, готовясь отразить атаку, которая могла последовать с новой силой после минометного обстрела, Иван Иваныч оказывал первую помощь раненому. Командир все должен уметь. Все происходило как в тумане. Парни что-то спрашивали, но он их не слышал. Руки работали сами по себе, по заученной схеме: ножом срезать одежду, локализовать ранения, укол промедола, бинты. Все, что можно сделать в условиях боя, сделано. Теперь дело за водителем транспорта. Парни по рации уже вызвали ближайший БТР. Повезло, был всего в двухстах метрах от них. Только передав раненого бойца на руки врачам, Артем почувствовал на лице что-то липкое. Вытер рукой и посмотрел на ладони. Они в крови. Начинало подташнивать. Действие адреналина прошло. Последствия контузии накрыли с головой. Привкус крови во рту. Сдаваться врачам не хотелось, так как надо назад. Там группа без командира. За время командировок Нелюбов видел много смертей. Но самое ужасное – смерть того, с кем ты проводишь каждый день бок о бок. Кто защищает твою спину. В этот раз все обошлось. Боец выжил, несмотря на тяжелое ранение. Но периодически Артем вновь и вновь переживал ту ночь. Взрыв мины, удар, вжимающий его в землю, боец в крови, летящий на всех порах БТР и одна единственная мысль в голове – надо довести, надо довести.

С той ночи в ушах постоянно стоял шум и свист, однако Нелюбов это тщательно скрывал. За время службы он был награжден орденом Мужества, медалью «За отвагу», а также другими государственными и ведомственными наградами. Один раз братья увидели фотографию Старого в парадном мундире и онемели. Не будет преувеличением, если сказать, что получи он еще хоть одну награду – ее просто некуда будет вешать. Старый не любил распространяться о своей службе в Чечне, хотя рассказать было о чем. Из-за обострения заболевания он ушел из отряда.

Последним фактом, перечеркнувшим его карьеру, стала поездка в Турцию, куда он полетел отдыхать и где должен был встретиться с бывшей женой. Там с ним что-то произошло. Что именно, он не помнил, очевидно, это были последствия контузий. Старый полностью потерял память. Помнил лишь день прилета в аэропорт Анталии. Каким-то неизвестным образом он оказался в Грузии, где бомжевал и прошел около 160 километров босиком. Об этом ему рассказали уже в психиатрической больнице при тюрьме. Старый был задержан в Грузии за незаконное пересечение границы. В ходе лечения Нелюбов вспомнил свои данные, телефон мамы, и из больницы позвонили ей. Затем персонал тюрьмы вывез его на границу с Россией и передал пограничникам, которые два дня допрашивали его, пытаясь разоблачить в нем разведчика. Затем его доставили в ЦКБ при МВД России, где он проходил лечение в психиатрическом отделении.

В начале 2004 года, зимой, начальник отделения УБОП МВД России по Юго-Западному округу города Москвы познакомил Артема с Галуевым Алиханом, правда, представив его тогда Холодовым Геннадием Ивановичем. Старый занимал должность оперативного дежурного. Обычная работа ветерана-пенсионера. Он сутками просиживал в дежурной части. Никому не нужен был опыт спятившего боевого офицера. Как понял Старый из разговора, Галуеву нужен был человек в охрану. Он обещал хорошо платить и по достоинству оценить его знания и опыт. На тот момент Нелюбов испытывал финансовые трудности: его сестра болела раком. Поэтому он согласился не задумываясь. Да и сидеть в вонючей дежурке ему уже опостылело. Несмотря на проблемы с психикой, он оставался активным человеком. Сидячая работа убивала его, и только находясь в движении, он мог отвлечься от постоянного, сводящего его с ума свиста в голове.

Семья хорошо приняла его. Не было косых взглядов, перешептываний, которые он привык ловить на работе. Никто не называл его «контузия», «горячка» и так далее. Сначала он ездил в качестве охранника с Братом и Советником. Ежемесячно Галуев выделял Старому 50 тысяч рублей. Это был его начальный оклад, превосходивший его зарплату в два раза. В его задачи первоначально входило: сопровождать Джаву на различные встречи в роли охранника-водителя, а также исполнять разовые поручения. Старому нравилась такая работа. Вокруг были приветливые люди, которые относились к нему с уважением за то, что он воевал в Чечне и имел боевые награды. Деньги в Семье платили хорошие, работа была несложная. Кроме того, Галуев организовал Старому обследование в хорошей больнице, которая была ему не по карману. Там ему прописали курс лечения, после которого ему стало намного лучше. Так безмятежно он провел свой первый год в Семье.

В 2005 году, летом, Игорь Борсиев по прозвищу Борс сказал Иван Иванычу, что ему необходимо с ним съездить по делам во Владикавказ. Зачем конкретно они туда поедут, Старого в известность не поставили. В Осетии им передали оружие, которое они упаковали в ящики для фруктов, а сверху заложили персиками. На тот момент Старый являлся действующим сотрудником МВД, так как продолжал числиться преподавателем в академии. В случае какой-либо проверки он мог предъявить служебное. За всю поездку Нелюбов ни разу ничего не спросил о грузе. Ему было не привыкать к виду оружия, а прожив достаточно на этом свете, он научился не задавать лишних вопросов. Через год, также летом, Старый с Борсом снова ездили во Владикавказ за оружием.

Иван Иваныч был в Семье не единственным боевым офицером, которого государство поставило на грань выживания. Юра Жженый родился в 1984 году. В 14 лет в результате драки он получил перелом носа и первое сотрясение головного мозга. Юра сделал выводы и, залечив раны, пошел в секцию рукопашного боя. В 1999 году он поступил в Ковровский механический колледж транспортного строительства, который закончил в 2002 году. После призыва Юра попал в учебную часть Воздушно-десантной дивизии, дислоцированной в Иваново. В течение восьми месяцев прошел комплекс специальной подготовки разведывательно-диверсионного направления. Затем в феврале 2003 года в составе спецподразделения был направлен в командировку в Чеченскую республику. Жженый участвовал в боевых операциях, имел множество поощрений и был награжден медалью «За отвагу» и орденом Мужества. В ходе одной из спецопераций Юра получил контузию в результате артобстрела. За медицинской помощью обращаться не стал, хотя в течение двух недель у него была потеря слуха и дезориентация в пространстве. Орден Мужества Жженый получил за то, что в составе группы разведки в ходе боевого выхода они нарвались в ущелье на большое скопление боевиков, порядка 400 человек. В том выходе вместе с группой был знаменитый полковник Воронов, известный под прозвищем «Русский Рэмбо». Кто-то из группы нарвался на мину, и боевики засекли их месторасположение. Запросив поддержку с воздуха, они вместе с ранеными стали отступать. Воронов, Жженый и еще несколько бойцов стали прикрывать группу. Воронов собрал все гранатометы у группы и выдвинулся навстречу наступающим боевикам. Полковник занял высоту с одной стороны ущелья, а Жженый с пулеметом и бойцами с другой. Подпустив боевиков на максимально близкое расстояние, Воронов накрыл их выстрелами из гранатометов, а Жженый с бойцами ударили по ним из всех стволов. Боевики, встретив столь ожесточенное сопротивление, остановились и заняли оборону. Это дало возможность группе с ранеными отойти на приличное расстояние от места боя. Когда прикрывающие стали отходить с позиций, Воронов наступил на противопехотную мину – «хаттабку», и ему оторвало ступню. Быстро перевязав ногу и вкатив хорошую дозу обезболивающего, Жженый предложил понести Воронова на себе. Однако тот в категоричной форме отказался. Полковник, не выпуская автомата из рук и опираясь на палку, продолжил прикрывать группу. Боевики преследовали их по пятам. В тот момент, когда у прикрывающих уже не осталось боеприпасов и они готовились сойтись в рукопашной, прилетели «вертушки». В том бою группа не потеряла ни одного бойца, были только раненые. Через два месяца Воронов с протезом снова пошел с Жженым на выполнение задания. Всего они совершили вместе 13 боевых выходов.

В августе 2003 года, вернувшись из командировки, Жженый продолжил службу по месту постоянной дислокации. Полгода тишины пролетели быстро. Он хотел продолжить службу, но начальник сказал, что если он подпишет контракт, то выезжать надо завтра. Юра просил дать ему неделю отпуска, так как его жена должна была родить с минуты на минуту. Его никто не хотел слушать. Поэтому в 2004 году Жженый демобилизовался. На гражданке он работал в Москве охранником в различных ЧОПах. Сначала попал в охранное агентство, которое помогало осуществлять рейдерские захваты. Здесь были бывшие спортсмены, военные, милиционеры, не обходилось и без простых гопников, желающих подзаработать. В боях за предприятия сталкивались сотни охранников в шлемах, со щитами, резиновыми палками и битами. Постепенно рейдерских захватов становилось все меньше и меньше, а последний случай на работе заставил его искать другое место.

Спор разгорелся из-за одной старой заводской площадки размером что-то около 50 тысяч квадратных метров. На ней было несколько цехов и три здания заводоуправления. Оборудования там уже не было никакого. Все было давно украдено. Однако металлолома было предостаточно, кроме того, на площадке всегда можно было устроить стоянку. Так или иначе, «кусок» был лакомый. В ходе драки Жженый получил удар отрезком трубы по голове. Итог – черепно-мозговая травма, сотрясения средней тяжести. После недели в больничке больше на работу Юра не вышел. Жена была категорически против, впрочем, он не настаивал.

В 2005 году около полугода он работал в охране модного ночного клуба Infinity. За ночь охраны Жженому платили две штуку, плюс за сутки в клубе по будням еще штуку. В месяц набегало до тридцати пяти. Для него это были хорошие деньги. Если постараться и хватало здоровья, набегало до сорока. Никаких задержек с зарплатой не было. Деньги на руки наличкой, никакого оформления, все вопросы через управляющих – Грека и Толстого. Они были и управляющие, и начальники охраны, и смотрящие в одном лице. Хотя номинально имелась и директор по имени Кира. Нимфоманка с вечно «хотящим» взглядом. Можно сказать без преувеличения, что она переспала со всей охраной, не говоря о разных посетителях. Увидеть оргазм Киры мог далеко не каждый мужчина, для этого нужна была потрясающая выносливость. Грек умел «базарить» и «разруливать» проблемы. Толстый был огромным амбалом, ростом под 210 сантиметров и весом за 160 килограммов. Бывший греко-римский борец.

Уже в первый день Жженый понял, за что ему будут платить такие деньги. Часа в два ночи произошла массовая драка. Даже Грек, всегда спокойный и сдержанный, кого-то бил ногами и помогал вытаскивать из клуба тела, находящиеся в отрубе. Разгоряченная толпа посетителей хотела прорваться в забитый под завязку клуб. Охранники блокировали вход и выталкивали их на улицу. С улицы раздавался отборный мат и угрозы. Конечно, можно было просто закрыть огромные двойные двери, и никаких проблем. Кира постоянно звонила на сотовый Толстому. Просила помочь вытащить из толпы очередного знакомого. Тогда охранники открывали двери, выходили на улицу и втаскивали его через толпу в клуб. В эти моменты толпа приходила в ярость: «Какой-то ушлепок идет в клуб, а я нет! Ааааа!» В сторону охраны кричали, угрожали, летели бутылки и всякий мусор. Постоянно пытались ударить исподтишка. Жженого били в лицо, но ответить он не мог, потому что не видел, кто именно его ударил. Так было несколько раз, пока другие парни из охраны не объяснили: «Тебя ударили. Повернулся и ударил первого стоящего рядом с тобой. А они ударили или нет – это дело десятое. Будет профилактика. А так тебя все время будут пинать».

Несмотря на пафосность, в клубе обстановка всегда была тоже напряженная. Разборки, передозировки, облеванные вип-зоны, драки, скандалы между проститутками, не поделившими хорошего клиента. Разомлевшие от наркотиков и алкоголя посетители занимались сексом прямо в клубе. Причем это происходило везде, где, только можно и нельзя. В вип-зонах, туалетах. Несколько раз Жженый видел, как это происходило прямо на танцполе. На это все закрывали глаза. Посетителям нравился такой разврат вокруг, и это только подогревало желание выпить. Тем самым увеличивалась выручка бара. Не реже чем в драках приходилось участвовать в спасении посетителей от них самих. Практически каждую смену обнаруживались парни и девушки, лежащие в дорогой одежде возле унитазов. Они мирно спали прямо на полах, покрытых слоем мочи и рвотных масс. Худых девушек обычно выносили на руках, а вот парней и девушек покрупней вытаскивали, волоча их по полу туалетов.

Разборки происходили и внутри заведения. Юра лично не один раз участвовал в них. Охранников избивали, резали, стреляли. Несколько раз происходили групповые драки. Как в старых вестернах. Просто все дрались со всеми. И неважно, кто и за что. Любители горячих видео залезали на барные стойки или балкон и пытались снимать эти побоища, но их тоже стаскивали и били с удвоенной ненавистью.

Шесть месяцев пролетело как один день. В ноябре 2005 года была очередная тяжелая суббота и полный клуб людей. В вип-зоне сидела компания молодых людей, все не старше 26. Дорогие девочки, напитки, кокаин, травка. Поначалу компания вела себя пристойно. Если не считать вдыхание кокаина со спины девушки, в которую осуществляют двойное проникновение два обдолбанных в хлам парня. Однако ночной клуб – это не публичная библиотека, и так здесь принято. Окончательно обдолбавшись, один из компании стал что-то искать в кожаном итальянском диване. По-видимому, это было следствием экстази или чего веселее. Официанты вызвали охрану, и они предложили заплатить за разрезанный дорогой диван. Золотая молодежь высказала негодование. Хотя легко могла на месте оплатить десять таких диванов, судя по машинам, на которых они приехали. Пришел Грек, и стал спокойно и выдержанно увещевать молодежь возместить ущерб. На это главный виновник скандала неожиданно вскочили с криком: «Ты что, холуй, оборзел?!»– и кинул ему в лицо вилку. Все бы ничего, но вилка проткнула Греку веко. Он схватил парня за ворот пиджака и стал бить лицом о стол. Его девушка попыталась защитить «возлюбленного» и схватила Грека за окровавленное лицо своими длинными ногтями. В ответ мгновенно получила такую оплюху, что вылетела из своих лабутенов под стол. Остальные представители золотой молодежи тоже начали возмущаться, но подоспевшая охрана пинками выкинула их из клуба. Только мажоры в отместку стали бить припаркованные машины администрации клуба. В общем, били золотую молодежь долго. Упавших поднимали и снова били. Тех, кто уже не стоял на ногах, просто пинали почем зря. Увидев происходящее, даже очередь из вечно недовольных посетителей притихла и стала вести себя спокойнее раза в три.

Вся смена чувствовала себя героями, защитившими имущество клуба. Хорошее настроение продлилось недолго. Через два часа к клубу приехало четыре автобуса, битком набитых бойцами в камуфляже без шевронов, но с автоматами и в масках. Потом версий, кто это был, возникло предостаточно. Но они так и остались версиями. Официального хода эта история не получила, а значит, ее и не было.

Парни, стоявшие на дверях, были спортсменами и решили преградить путь несущемуся «цунами». Сначала удар кованым ботинком в пах, потом прикладом по затылку и спине. Двери открылись как от взрыва. Волна в камуфляже разметала все на своем пути. Юра стоял посреди клуба и, увидев бежавшего на него человека в маске, схватил его за автомат и швырнул через себя в стену. Но уже второй занес над ним приклад. Жженый угнулся и успел ударить нападавшего в челюсть, но второй удар пришелся по титановой каске. Потом его вырубили. Очнулся он на диване с разбитым лицом, без нескольких зубов и весь в крови. Кто-то из стриптизерш прикладывал к его окровавленной голове полотенце со льдом. Клуб был разгромлен. Вся мебель была перебита. Не осталось ни одного целого зеркала. Барные стойки представляли жалкое зрелище в виде груды стекла. Диджей успел закрыться в своей радио-камере и тем самым сохранил оборудование. Хотя колонки, стоявшие на полу, были разбиты. Посетители, те, что успели, разбежались, другие лежали в остатках поломанной мебели и собственной моче. Удары в живот и по почкам сильно расслабляют желудок. Официанты и повара спрятались за стойками. Кира набрала милицию, как только поняла, что что-то пошло не так. На записи было видно, как к клубу подъехал наряд, посмотрел в раскрытые удостоверения двух подтянутых парней в штатском и уехал обратно. Вся смена охраны была изуродована. Кто-то лежал на полу, кого-то привели в чувство, ни у кого не было сил, чтобы пойти смыть кровь. Поломанные руки, ноги, выбитые зубы. Кое-кто из охраны остался без глаз. Грек и Толстый передали каждому из пострадавших деньги на лечение, по тысяче долларов. По сравнению со всеми, Юра легко отделался. Сотрясения средней степени тяжести, пара зубов, одно ребро и небольшая потеря памяти. После этого он, в очередной раз, всерьез задумался о смене профессии.

Подлечившись, Жженый попытался поступить на службу в ФСБ, где работал его бывший командир роты. Он прошел собеседование и сдал документы. В связи с переводом сослуживца в другое подразделение Жженый решил, что без его поддержки у него нет шансов. Поэтому больше в Управление он не ходил. Чтобы устроиться в ФСБ, он уволился из клуба и поэтому остался без работы.

Через месяц сослуживцы по охранной деятельности предложили ему в Ивановской области запустить пилораму и пилить лес. Спустя год эту идею пришлось оставить, данная деятельность почти не приносила дохода. Семью содержать было не на что. В лучшем случае Жженый зарабатывал 1000 рублей в неделю. Летом 2006 года Жженый позвонил своему сослуживцу по 45-му полку Соколову Виталию, который жил в Москве, и попросил помочь устроиться на работу. Соколов сказал, что подумает и перезвонит. Да и не жизнь это уже была, а настоящее прозябание. Ситуация ухудшалась еще и тем, что заработанные собственным здоровьем деньги с каждым днем таяли как весенний снег. А престарелые родители, жена и ребенок, «как ни странно», постоянно хотели есть.

В сентябре 2006 года Жженый приехал в Москву, чтобы подработать в охране на Ленинградском вокзале. Он позвонил Соколову и сообщил, что находится в Москве. Юра позвонил без всякой цели, просто, чтобы повидать сослуживца. К его удивлению, Соколов подъехал на встречу на «Порше-Кайен» последней модели. В ходе беседы в автомобиле он спросил, пойдет ли Жженый работать в милицию. Тот, не раздумывая, согласился. Юра около недели поработал в Москве охранником и вернулся на пилораму в Ивановскую область.

В декабре 2006 года ему позвонил Соколов и предложил приехать в кафе «РГД-5» в Москву. На следующий день, он встретился в кафе с Соколовым Виталием по прозвищу Солдат. Вместе с ним было несколько мужчин, одетых в дорогие костюмы и пальто. Как потом Жженый узнал, это были Крепыш, Гена, и Старый. Последними пришли Алихан Галуев и Советник.

Солдат представил Жженого и сказал, что он уверен в нем как в самом себе, так как ходил с ним под пули и знает, на что тот способен. Галуев стал расспрашивать Жженого: есть ли у него квартира, привлекался ли он к уголовной ответственности, о службе в армии, есть ли проблемы со здоровьем и тому подобное. Алихан сказал, что Соколов о нем хорошо отзывался, говорил, что Жженый хороший и надежный товарищ. Затем Брат начал спрашивать, где он живет, чем зарабатывает на жизнь, какое у него финансовое положение, имеются ли долги. Жженый, не таясь, рассказал, что работает неофициально, денег на жизнь не хватает, но долгов у него нет. Алихан спросил об образовании, на что Жженый ответил, что заканчивал техникум. Джава спрашивал, имеется ли у него водительское удостоверение и машина. Жженый ответил отрицательно, так как денег на учебу вождению у него нет, не говоря уже о покупке машины.

После того как Брат внимательно выслушал Жженого, он сказал, что Жженому нужно устроиться в милицию и он ему в этом поспособствует. При этом отметил, чтобы Жженый служил честно, не брал взяток, и обещал помочь в продвижении по карьерной лестнице.

В конце разговора Галуев обратился к Соколову и Темуру, сказав им, что нужно поехать купить Жженому одежду. Так как одет он был более чем скромно. Еще Джава сделал распоряжение сделать ему диплом о высшем образовании и водительское удостоверение. Галуев сразу дал Жженому 25 000 рублей и сказал, что это на карманные расходы. Солдату он дал указание – купить подарки семье Жженого. После встречи они поехали к знакомому Солдата, где на 50000 рублей купили Жженому приличную одежду, а также подарки и одежду детям и жене. Знакомство с Братом перевернуло всю жизнь Юры. Для него это был огромный скачок наверх. Он не верил своему счастью.

Сначала Юра жил в Москве на квартире у Солдата. Тот жил один, поэтому места было более чем достаточно. В ноябре 2007 года Жженый поступил на службу в ОВД по Ломоносовскому району Юго-Западного округа на должность оперуполномоченного уголовного розыска. К этому времени Юра уже получил водительское удостоверение и диплом об окончании юридического факультета Российского гуманитарного университета. Солдат и Крепыш дали ему в пользование свежую вазовскую «девятку». Соколов, Влад или Темур ежемесячно выдавали ему 50000-70000 рублей. В дальнейшем отдельно оплачивалась снимаемая для него квартира. На указанном автомобиле Жженый передвигался до сентября 2007 года. Затем Крепыш распорядился поставить «девятку» на Базе, а себе взять новую «Тойоту Короллу» черного цвета, с номером «М333УР».

О том, кто такой был Джава, Юра сначала вообще не представлял. Он догадывался, что это влиятельный и богатый человек. На тот момент Жженый был рад, что попал к нему в окружение и не стремился задавать лишних вопросов. Он был благодарен Солдату за то, что он порекомендовал его Джаве. Жженому никто не объяснял, в какую организацию он попал, а тот сразу не разобрался. После ряда событий уже было слишком поздно что-то менять.

Когда Жженый стал устраиваться на работу в милицию, он постепенно понял, что указанные люди не просто дружат, а составляют сплоченную организацию, которую между собой называют Семья, а себя братьями.

В августе 2007 года, когда Жженый еще не устроился в милицию, Соколов сказал, что ему необходимо помочь Нелюбову, съездить во Владикавказ и забрать посылку. Что именно они будут перевозить, Солдат не сказал, а Жженый и не спрашивал. Перед отъездом назад парни внесли в вагон две большие тканевые сумки черного цвета на колесах. Каждая была полной и весила порядка 20 килограммов. Когда они сели в купе, Старый закрыл дверь, задернул занавески и открыл их. В сумках было оружие. С этого момента Юра понял, что за свою новую жизнь ему придется платить дорого, но он даже представить себе не мог, насколько.