Кстати в сборнике будет несколько рассказов, которые дадут ответы на популярные вопросы читателей "Красных кирпичей". Специально пасхалок накидал.
Глава 17. Личная жизнь
Ты можешь искупать женщину в озере из алмазов, но запомнит она поцелуй в шею у костра…
Он морально устал от всего произошедшего с ним за это время. Снять стресс алкоголем было нельзя, так как Брат был в Москве и мог в любой момент вызвать Влада. Нужно было находиться в постоянном тонусе. Поэтому, чтобы отвлечься от всех интриг, происходивших в Семье, Владислав решил разнообразить свою сексуальную жизнь и «вышел на охоту». Пару недель назад они в очередной раз поругались с Линой. Виной всему стали ее вездесущие подруги. Мирхоев познакомился с подающей надежды молодой актрисой по имени Жанна. Красивая девушка двадцати восьми лет, которая умела поддержать диалог на большинство житейских тем. Однако в ней было что-то, манящее мужчин. Влад еще не совсем понял, что в ней притягивало больше всего. Фигура кандидата в мастера спорта по художественной гимнастике или грудь третьего размера. Так или иначе, желание взяло свое, и он пригласил Жанну поужинать. Дабы следующая часть вечера прошла в предвкушении его конца, она отблагодарила его за приглашение уже на стоянке в его «Рендж-Ровере». Аванс Жанны пришелся ему по вкусу. Такие губы, как у нее, дорогого стоили.
В ресторане они много говорили. Жанна смеялась каждой его шутке и не забывала рассказывать о себе.
- Я приехала из Ростова с подружкой. Прикинь, приехали такие две провинциалочки покорять Москву. Наивные были до ужаса. Даже краситься толком не умели.
- Так многие приезжают, не вы одни. Вот я тоже лимита.
- Да вообще. Ничего ведь не умели для жизни: ни продать себя дорого, ни в рот взять как надо. Всему учились как школьницы.
- Ну ты скажешь тоже.
- А что я? У меня вон другая подружка начиталась журналов и говорит мужу, мол, давай разнообразим сексуальную жизнь. Он говорит, давай, а как? Решила поэкспериментировать с мужем в стиле садо-мазо. Короче, он купил ошейник, плетку и цепь для нее. Она жутко испугалась, когда он это все привез к ним в квартиру, а потом ничего. Так втянулись, что до пяти утра угомониться не могли. Соседи ментов вызвали. Так она голосила от оргазма!
- Если так пойдет дальше, он ей скоро и будку купит.
Жанна неподдельно рассмеялась на весь ресторан.
- Какой ты смешной! Я ей так и скажу! А вообще, я думаю, что это нормально. Ну, правда же, лучше так, чем оба будут налево ходить?
- Может быть. Мне трудно об этом судить, я еще не женат.
- Ты такой классный, при деньгах, сексуальный! Почему ты еще не женился?
- Да все как-то некогда. То времени нет, то желания. Сейчас вроде есть, пойдем, что-ли, поженимся?
Лицо Жанны вытянулось, как у породистой скаковой лошадки.
- Ты это серьезно?
- Шучу, конечно. Да и куда сейчас, ни кольца, ни гостей. Так предложение не делают.
- Тьфу на тебя. Испугал, дурак. А я и вправду поверила, что ты из этих.
- Из кого?
- Ну, из этих, которые сразу после первого секса женщину замуж берут.
- Мормон, что ли?
- Мор… кто?
- Забудь. Секта такая. Американская.
- Это которые в Макдональдсе едят только?
- Ну да, вроде этих.
- А я подумала еще про этих. Мусульман. У них же строго типа. Хотя знаю я одну такую. Она у всех до свадьбы только в рот брала, да в зад давала. А замуж вышла девочка-девочкой. Я так думаю, лучше уж нагуляться до свадьбы, чтоб потом уже мужиков не хотелось других.
- Тебя послушать, так получается: лучшая жена – проститутка или порнозвезда.
- А почему и нет. Зато верная будет.
- Неа, я брезгую.
- Да брось ты. Есть девочки, через которых столько прошло, что больше чем через проститутку.
- Давай сменим тему, а то на нас уже с других столиков поглядывают, – сказал Влад, окинув взглядом зал. Как и стоило ожидать, несколько пар женских глаз смотрели на них неодобрительно, в то время как представители сильного пола открыто восхищались формами Жанны.
- Давай. Кстати! У меня тут история была недавно. Полный улет! Короче, я встречалась с одним парнем. Так, ничего серьезного. Мужик как мужик. Только очень любил комиксы читать.
- Комиксы?
- Ну да, журналы такие, с картинками.
- Я знаю, что такое комиксы, просто удивительно как-то.
- Так вот. Решила я по случаю купить ему трусы с логотипом супермена. В качестве презента! Так он, представляешь, радовался как ребенок. Надел их и давай по квартире скакать, а потом взял и сиганул в окно. Голый! В одних трусах! На улице снег лежит. Вроде как суперменом себя почувствовал.
- Да ладно! В одних трусах?!
- Ну да. Я же говорю.
- Пьяный, наверно, был?
- Ну, не без этого.
- Живой?
- Повезло, что он в сугроб приземлился. А так бы, хрен его знает. Третий этаж все-таки.
- Ты с ним еще встречаешься?
- Нет, он себе отморозил там все. Теперь лечится. Зачем мне этот сувенир. А почему ты на лысо не бреешься? – перескочила Жанна на другую тему.
- В смысле?
- Ну, у тебя залысины есть, извини, конечно.
- Ничего, ничего. Ну, есть и что?
- Сейчас модно на лысо бриться. Бондарчук, Куценко… Они все, видел, какие сверкающие. Сигарету прикуривать можно.
- Я подумаю. А ты знаешь, что Куценко побрил голову своей визитной карточкой?
- Что?! Правда карточкой?!
- Ага.
- Ну дела. А я не знала, что так можно! А как он голову своей визитной карточкой побрил?
- А у него металлические такие, с заточкой. Колбасу резать можно, – сдерживая позывы смеха, сказал Влад.
Весь вечер Жанна не переставала радовать его своими историями из жизни. В продолжение темы лысых мужчин Влад пообещал устроить Жанну на съемки в новый фильм Федора Бондарчука и пару клипов, которые сейчас снимали для новомодных российских звезд. Она млела на глазах и все сексуальней облизывала языком свой бокал с мартини, прозрачно намекая на свои желания. Влад был весь в предвкушении и уже готов был отказаться от десерта. Однако неожиданный удар тарелкой по голове Жанны вывел его из сладких фантазий. Владислав повернул голову и увидел стоящую около нашего столика Лину.
- Ах ты проститутка! – с этими словами Лина опрокинула на голову Жанны пасту с другой тарелки и плеснула ей в окровавленное лицо мартини. Кровь картинно стекала по загорелой шее. Жанна попыталась было встать и даже что-то возразить, но Лина, схватив ее двумя руками за волосы, с силой ударила лицом об стол. Жанна схватилась руками за вконец разбитое лицо и сломанный нос. Кровь залила белую скатерть. Все случилось так быстро и неожиданно, что Влад даже не сразу понял, что происходит. Так и сидел с глупой улыбкой. Лина, не желая останавливаться на достигнутом, схватила со стола бутылку виски, намереваясь пристроить ее о голову Жанны. Влад вовремя перехватил руку, сильно сжав запястье.
- Хватит, – сказал он железным, бескомпромиссным тоном, – хватит устраивать здесь концерт.
Лина выронила бутылку на пол.
- И зачем я сюда приехала?! Ты ведь такой же, как всегда! Имеешь всех подряд с невозмутимым лицом. Ты не меняешься. Все, как всегда, – фыркнула она и быстро покинула ресторан, хлопнув дверью.
- Вас посчитать? – сказал официант с непроницаемым видом, посмотрев вслед Лине, и тихо, не глядя на него, добавил:– Хорошо хоть пистолета у нее не было.
- Это не ее метод. Мне два пакета льда и счет, пожалуйста.
Попробовать десерт ему так и не довелось. Владислав отвез Жанну в больницу. Все оказалось лучше, чем он предполагал. Нос не был сломан. Всего лишь несколько синяков и ссадин. Лицо, конечно, пострадало, но все это должно было зажить за неделю. После этого Мирхоев накупил ей разных мазей, вина и фруктов, в качестве антидепрессантов. Она достаточно стойко приняла нападение, которое было объяснено Владом, как неожиданная встреча с его бывшей. Удостоверившись, что Жанна будет в порядке, Влад посмотрел на свой айфон и увидел кучу пропущенных вызовов.
В это время Лина с остервенением топтала педаль газа. Звонить она не хотела, но выхода не было. Она должна высказать ему все, что она о нем думала! Звонок, гудок, второй, третий, ничего. Ее терпение лопнуло: сам виноват и сам не поднимает! Звонить кому-то еще ей не хотелось.
«Я не хочу ни с кем говорить! – проносилось у нее в голове. – Не первый раз такое. Ему же плевать на меня! Что обычно делать в таких случаях? Правильно, надо переезжать к подруге, пусть переживает!»
Когда Влад приехал домой, вещей Лины на месте уже не оказалось. Две недели с того времени не было ни одного звонка от нее. Владу, честно говоря, тоже некогда было ей звонить. Он участвовал в открытии одной модной кальянной. В ходе удачной работы в которой он претендовал на получение 15% ее дохода. Поэтому большую часть времени проводил там. Подбирал танцовщиц, закупал оборудование, общался с дизайнером. Однако за это время Влад ужасно соскучился по Лине. Так было всегда. Когда он остывал, то понимал, что ему её не хватает. Владу сильно захотелось обнять Лину и почувствовать запах ее волос. Все-таки он любил ее и не мог без нее больше пары недель. Влад знал, где она. В такие моменты она обычно жила у своей лучшей подруги Юлии. После удачного развода та получила трехкомнатную квартиру в центре Москвы и часть коммерческой недвижимости мужа.
Как обычно, вечер начался с автомойки. Владислав страшно не любил ездить в грязной машине. Возможно, это был юношеский максимализм, но, согласитесь, что грязная тонированная «девятка» имеет свой шарм. И даже больше: на своем районе вы будете казаться в ней крутым и опасным бандитом. Однако «Рендж-Ровер» за 11 миллионов по «уши» в грязи вряд ли будет также притягивать взгляды. Скорее, это говорит о скупости ее хозяина. Так или иначе, Влад отдал машину на мойку, а сам вышел на улицу сделать пару важных звонков.
- Алло? – сказал Влад, когда в трубке прекратились гудки.
- Да.
- Ас-саляму алейкум!
- Уа-алейкум ас-салям!
- Евгений?
- Да.
- Это Влад, я от Крепыша. Если помните, я вам звонил пару дней назад по поводу заказа… Вот хотел поинтересоваться…
- Я помню вас, Влад. Не надо лишних слов. Все готово, – ответил тихий, вкрадчивый мужской голос. Его шутка не произвела впечатления, и он решил оставить юмор. Это была привычка. Так их всех учили. При любом, даже самом важном и ответственном разговоре, стараться делать вид, что это обыденный звонок. В таком случае, даже если разговор будут прослушивать, шутки придадут ему более правдоподобный вид.
- Неужели так быстро? Ваши конкуренты говорили, что надо ждать как минимум неделю, а то и две…
- У нас есть свои люди в этом деле.
- Я согласился воспользоваться вашими услугами, так как мне вас посоветовал серьезный человек.
- То есть мы обязаны этому нашей репутации.
- Что, простите?
- Поэтому вы и обратились к нам.
- Э, ну, в общем, да. Куда мне перевести деньги?
- Я сейчас сброшу вам номер счета.
- Кого указать в графе получатель и основание перевода?
- Горно-Алтайский монастырь. Пожертвование.
- Даже так. Неожиданно, я думал…
- У вас еще есть какие-то вопросы по существу вашего заказа? Пожелания? Замечания?
- Да-да.
- Неужели?
- В смысле – нет. Я думаю, мне потребуется доставка подарка до двери. Сейчас в Москве ужасные пробки. Не будем заставлять именинника ждать. Сколько это будет стоить?
- Укажите адрес и время доставки в сообщении. Все это входит в оговоренную с вами сумму заказа.
- Я понял, сейчас переведу деньги.
- Да благословит вас Господь.
- Можно еще один вопрос?
- Конечно.
- А как так получается: то «салям алейкум», то благословение? Я не в претензиях, просто для себя понять, так сказать.
- Вас удивляет, что азиат может быть православным? Все мы его дети, вне зависимости от языка или разреза глаз. Каждый приходит к Богу в своей жизни, так или иначе. Одни раньше, другие позже. Кому-то удается достичь этого в ходе жизни, другим после смерти. Однако ход времени не остановить. Все мы рождаемся, и все мы умираем. В конце пути он будет наш главный судья.
Влад внимательно слушал голос собеседника, которого никогда не видел ранее и, вероятно, никогда не увидет. Пытался представить его. Однако все, что у него получалось, это черная ряса с капюшоном, подпоясанная веревкой.
- У вас что-то еще? – все тот же голос вывел его из задумчивости.
- Нет. Спасибо за помощь. До свидания.
- Дай вам Бог.
Владислав положил трубку на лавочку около входа и прикурил сигарету. Правила есть правила. Один абонент – одна трубка. Дым приятно защекотал ноздри. Курение не было для него проблемой. Обычно пачки ему хватало на неделю. Влад представил себе, как живут монахи. Ни девушек, ни караоке, ни виски, ни ночных клубов, ни сигар. Только молитвы и работа до седьмого пота в монастыре. Вот все, чем занят их день. А наградой после всего этого – маленькая темная келья с жесткой кроватью. От одной мысли, что он тоже мог бы так жить, если бы было чуть больше тяги к религии, Владу стало не по себе. Дым сигареты перестал казаться ему сладким. Влад бросил ее недокуренной и пошел в зал для клиентов. Мобильный остался лежать на лавочке в ожидании своего нового хозяина.
***
Юля была для Лины службой новостей, ликёроводочным магазином и центром психологической поддержки одновременно.
В этот вечер Юля, как обычно, рассказывала Лине о своей очередной проваленной попытке в обретении простого женского счастья. В поисках «настоящих красавчиков» она тянула Лину в клуб. Был вечер пятницы. Москва готовилась поглотить людей до понедельника в чреве разгула и наркотически-алкогольного запоя. Лина уговорила подругу, ради разнообразия, остаться дома и посмотреть кино по телевизору. Они заказали суши, а несколько бутылок вина уже охлаждались в холодильнике. Неожиданно в дверь позвонили. Ни Юля, ни Лина никого не ждали. Они открыли дверь. На пороге стояла маленькая коробочка, на которой было написано: «Лине». В ней оказалась магнитная карточка со значком «Мерседес», заменяющая ключ. От коробочки вниз по лестнице вела дорожка из красных роз. Весь путь от входа в квартиру до лифта и входа в подъезд был усыпан розами. Шикарные цветы лежали под ногами. Выйдя из подъезда, они увидели, что дорожка из роз ведет к стоящему на парковке новенькому «Мерседесу-купе» Е-класса, белого цвета. На капоте лежал большой букет в виде сердца.
Фирма «Князь Владимир», куда Влад обратился по протекции Крепыша, занималась беспошлинной продажей автомобилей «БМВ» и «Мерседес». У них был свой офис в Москве, однако вип-клиентам, которым оказался и он, требовалось только позвонить. Простой смертный не мог обратиться в данную фирму. Ее деятельность была закрытой для обычного обывателя. В случае с ним все решилось дистанционно. Влад объяснил, какой автомобиль хочет приобрести, ему прислали счет, и даже доставили машину туда, куда было нужно. Все обошлось ему на 30 процентов дешевле, чем в обычном автосалоне. Сервис на грани фантастики. Жаль, что обычным автосалонам еще очень далеко до такого уровня обслуживания.
Лина подошла к машине, и она открылась от ее легкого прикосновения. В этот момент вечерний двор озарился огнями десятков фейерверков. Влад вышел из своей машины и подошел к ней.
- Извини, черного цвета не было в наличии. А ждать я не хотел. Перед тем как ты сломаешь нос, хочу сказать, что у меня с ней ничего не было. Это был деловой ужин. И на этот раз обошлось без трупов. Ту на стоянке я глубоко закопал.
- Иди ко мне, – с этими словами Лина запрыгнула на него и поцеловала в засос. По ее щекам текли слезы.
- А я думаю, почему ты мне не звонишь? Наверно, телефоны все удалила сдуру, а теперь кусаешь губы, да?– смеялся Влад, обнимая ее.
- Замолчи, замолчи, гад, – сказала Лина, все сильней прижимаясь к его небритой щеке.
Свидетелями их примирения стали десятки глаз высунувшихся из окон людей. На сбор сумок понадобилось чуть меньше часа.
В поездке разгорелась дискуссия. Влад был виноват, что не предупредил о своем приезде, и Лина не успела приготовиться. Он отбивался от ее претензий как мог.
- Езжай. Ведь уже поздно и никого нет, – сказала она, когда Влад остановился на перекрестке на красный свет.
- Не хочу. Слишком хорошо закончился сегодняшний день. Боюсь его испортить.
Загорелся зеленый. Влад еще раз глянул, не летит ли кто на желтый, и они поехали дальше. Лина еще долго ворчала и говорила, что зря он боялся. А Влад не боялся, он просто знал, что ПДД написаны кровью. И, один раз проскочив на красный, можно потерять больше, чем свою жизнь.
Пока они ехали, Влад часто бросал на Лину многозначительные взгляды. Она ловила их, и в ее глазах он чувствовал огонь. Она постепенно заводила его, стоило лишь посмотреть на ее тело и руки, которые так умело ласкали и доводили его до беспамятства. «Мерседес» оставили на стоянке, Лина слишком пьяна от всего происходящего, чтобы садиться за руль.
Влад пропустил ее вперед, занося последние сумки в квартиру. С возвращением Лины в ней сразу становится уютней. Влад защелкивает замок. Лина пятится назад и натыкается спиной на стену.
- Я соскучилась по этой квартире. Надоело жить в постоянном девчачьем бардаке. У тебя всегда порядок. Ты нетипичный мужчина.
Влад медленно приблизился и буквально раздевал ее взглядом. Остановившись вплотную к ней, он ждал дальнейших ее действий.
- Ты уверен, что мне нужно возвращаться сюда? – тихо спросила она, не поднимая на него глаз.
- А ты попробуй догадаться? – чуть охрипшим с холода голосом сказал Влад. – Я не заставлю тебя жалеть ни о чем.
Влад уперся руками по обе стороны от ее головы, не давая и малейшего шанса убежать от него.
- Соскучился по мне? – Лина невинно сняла с него куртку, и потянула свитер и футболку вверх.
- Разве только самую малость, – сказал Влад и облизнул пересохшие губы.
- Только ты все равно не отделаешься одним подарком, будешь отрабатывать в постели, – говорит она, поглаживая его напрягшийся живот.
- Договоримся на бартере, – заглянул Влад в ее глаза и убеждаюсь, что Лина уже не сможет остановиться.
- Поэтому будь тише. Ты же не хочешь, чтобы кто-то услышал твои стоны? – сладко зашептала Лина ему на ухо.
Влад приподнял Лину за бедра, и она обхватила его ногами. Ее спина упиралась в стену, а к груди прижималось горячее мужское тело. Влад хотел поцеловать ее, но она ловко увернулась и поцеловала сначала его подбородок, потом спустилась к шее и, наконец, впилась в его губы. В ее глазах Влад читал желание. Они слились в одно целое в жгучем поцелуе. Влад оторвал ее от стены, не прекращая целовать, и укладывая прямо на пол в прихожей, попутно стягивая с нее брюки и свитер. Он откинул их в кучу неразобранных сумок. Она снова целовала его, гладила торс, задевала затвердевшие соски. Чуть отстраняясь, Лина покрыла его шею и крепкие плечи судорожными, быстрыми поцелуями. Не сводя с нее глаз, Влад яростно сжимал ее бедра. Его пальцы начали скользить по шелковистой коже, остановившись на кружевном белье. Лина начала стонать, и Влад заткнул ее рот поцелуем, продолжая движения пальцами. Ее спина выгибалась от наслаждения. Она подавалась бедрами вперед, навстречу его ласкам.
- Войди в меня, наконец, умоляю! Я больше не могу! – стонет Лина.
Влад ухмыльнулся, расстегнул бюстгальтер и опустил чашечки кружевного белья, с наслаждением оглядывая открывшийся вид. Он целовал то один, то другой сосок, втягивая их в рот целиком. Лина прикусывала нижнюю губу от удовольствия. Его руки легко стянули с нее трусики. Владислав резко вошел в нее. Она задохнулась от накрывших ее ощущений и начала тихо постанывать.
- Узнаю этот стон. Ты всегда издаешь такие звуки, когда уже на полпути к оргазму.
- Какой внимательный джентльмен.
Влад начал быстро двигаться, то выходя полностью из нее, то входя до упора. Лина обхватила его шею руками, впиваясь ногтями в спину. Она прижималась к нему все сильней. Его толчки стали резкими и глубокими. Лина уже не сдерживала стоны, наполняя всю квартиру криками удовольствия. В конце концов, пусть соседи слышат, что она вернулась домой. Оргазм накрыл их волнами наслаждения. Лина откинула голову назад. По всему ее телу проходит мелкая дрожь, и она обессиленно прикрывает глаза.
После душа Мирхоев удобно расположился в кресле и методично переключал каналы по телевизору.
- Прекрати думать, – еле слышно говорит она, но этого достаточно, чтобы Влад окончательно растерял остатки здравого смысла, когда взглянул в ее почти черные глаза.
Все эти игры… Ничего больше, чем просто игры. Лина считает себя главной, но знает ли она, что Влад абсолютно не согласен с этим. Его губы расплываются в улыбке. Она вскидывает голову вверх так, как делала это всегда. Мирхоев облизывает нижнюю губу, контролируя каждое ее движение. Следы его пальцев на ее талии еще пульсируют, и Влад все еще хочет вернуться и прижаться к ее шелковым волосам, но этому сегодня уже не бывать. Несмотря на поздний час, ему нужно ехать на встречу. Сообщение пришло на мобильный, пока они осваивали прихожую в новом качестве.
На разбор сумок Лины ушел весь следующий день.
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 1
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 2
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 7
Когда Семью выбирают. Часть 10
Когда Семью выбирают. Часть 11
Когда Семью выбирают. Часть 12
Когда Семью выбирают. Часть 13
Когда Семью выбирают. Часть 13 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 14
Когда Семью выбирают. Часть 14 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 15
Когда Семью выбирают. Часть 16
Когда Семью выбирают. Часть 16 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 17
Когда Семью выбирают. Часть 17 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 18
Когда Семью выбирают. Часть 18 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 19
Когда Семью выбирают. Часть 20
Мирхоев положил телефон, и в эту же секунду на дорогу выбежала девушка в белой шубе. Бежала она как-то странно, ее мотало из стороны в сторону. Он стал сигналить, чтобы она двигалась быстрее. Однако она отреагировала абсолютно непредсказуемо. Она остановилась посреди дороги. До нее оставалось метров 50, а его скорость была километров сто. Секунды превратились в вечность. Влад пытался ее объехать, ударил по тормозам, зацепил обочину правыми колесами. Машину стало разворачивать боком, а девушка радостно побежала ему навстречу, размахивая бутылкой шампанского. Раздался звук удара. Тело ударилось о бампер, потом о капот, отлетело в сторону на несколько метров и рухнуло на асфальт, как тряпичная кукла. Она даже не вскрикнула. Наоборот, это Влад истошно закричал. В следующую секунду он поймал себя на мысли, что не слышит музыки, которая громко играла в салоне до удара. Кровь оглушительно пульсировала в голове. Потом накатило какое-то отупение. Разжав намертво сжатые пальцы на руле, Владислав чувствовал ужас, от которого у него свело зубы. В ушах стоял звон. На приборной панели горела гирлянда из различных ошибок. На удивление, не сработала ни одна подушка безопасности. Влад заглушил машину и вышел на негнущихся ногах. Загородная, не основная дорога, ведущая к поселкам. Сумерки. Движения почти нет. С обеих сторон дороги глухой лес. Мирхоев ощупал себя холодными пальцами. У него не было травм. Если не считать стресса.
Немного придя в себя, Влад стал оглядываться по сторонам. Обойдя машину, осмотрел повреждения. Разбит бампер, решетка радиатора, правая фара, помят капот. Если не присматриваться, в темноте повреждения еле заметны. И тут Мирхоев увидел, что метрах в пяти на обочине лежит она. У девушки была неестественно вывернута левая нога, из-под головы растеклась лужа крови. Влад подбежал к ней. Она была еще в сознании, но в шоке. Глаза расширены. Она застонала, когда он нагнулся над ней.
- Ты жива? Жива? Как тебя зовут? Кто ты?
Она не слышала его или не могла ответить. Лишь смотрела отсутствующим взглядом в небо. Первое желание было схватить ее, как-то помочь, но Влад вспомнил, что нельзя трогать пострадавших с такими травмами.
- Ты только не умирай! Слышишь? Не умирай! Все будет хорошо. Сейчас поедем в больницу. Там тебе помогут. Слышишь?
По лицу девушки было видно, что она его не слышит. Влад говорил все это вслух больше для себя, чтобы как-то снять напряжение.
- Как же ты так! Твою мать! – выругался он и схватился руками за голову – Ну почему это все со мной происходит?! Только этого не хватало!
Влад вытащил телефон и стал вспоминать, как звонить в скорую помощь с мобильного. В этот момент раздался звонок в барсетке. Он судорожно открыл ее и взял нужный аппарат.
- Алло! Влад, я тебе еще прикол забыл рассказать!
- Солдат, ты?
- Конечно я. Что у тебя с голосом?
- Ну, это… Короче я в полном говне.
- Что случилось? – тон Солдата мгновенно поменялся.– Конкретней?
- ДТП.
- Менты? Свидетели?
- Вроде нет никого. Я хотел съездить дом присмотреть под аренду. Здесь в Подмосковье.
- Стоп. Жертвы?
- Да, есть.
- Сколько?
- Один. То есть одна. Ее в больницу надо, но я ее трогать боюсь.
- Тихо, тихо, тихо. Тормози. Я сейчас все организую. Машина на ходу?
- Да.
- Ты ее пока к себе в машину на заднее сиденье положи и съезжай с дороги в лес. Лишние глаза не нужны. Я сейчас врача привезу, а там решим.
- Да нет. Ты не понял, ее срочно надо везти. Она вся, похоже, переломанная, она…
- Влад, ты жить хочешь?
- Хочу.
- А в тюрьму хочешь?
- Нет.
- Молодец. Тогда слушай меня внимательно. Перетащи ее в машину, заезжай с дороги в лес и скинь мне свои координаты. Жди, я скоро буду. И никому больше ничего не говори. Будут звонить братья, скажешь, дом смотришь. И все. Ее сейчас вести нельзя. Приеду с доктором, он ей первую помощь окажет, осмотрит, и тогда повезем ее в больницу. Все будет хорошо. Доверься мне, брат.
Влад аккуратно затащил ее в машину. Она была без сознания. Вытащив аптечку он, как смог, перевязал ей разбитую голову. Только когда Мирхоев заехал в чащу и скинул Солдату свои координаты, его отпустило напряжение. Влад почувствовал, как по всему телу разлился жар. Девушка зашевелилась сзади и начала стонать. Его глаза нехотя скользнули по ней, и он обратил внимание на одежду. На ней была короткая юбка, кофта с глубоким вырезом и белая шубка. Туфли на высоком каблуке от удара разлетелись, но то, что от них осталось, он предусмотрительно забрал с дороги. Даже несмотря на грязь на них, Влад определил, что все вещи были фирменными. Также на девушке осталась небольшая женская сумочка, висевшая через плечо.
Его била мелкая дрожь. Влад сидел на поваленном дереве и нервно курил. Темнота и сырость не давали прохлады. Пот градом стекал у него со лба. Так прошло около часа. Влад не хотел сидеть вместе с ней в машине. Она стонала все сильней, но все еще была в полузабытье. Мирхоев не знал, чем еще ей помочь. Наконец раздался звонок мобильного.
- Ты где?
- Ну, тут вот. Я же тебе координаты скинул.
- Да она разброс дает метров в сто.
- Я свернул после плаката с рекламой Пепси-колы. Там, через пять километров после торгового центра. Не знаю, как он называется. На нем плакаты рекламные висят, – нервно пытался объяснить я.
- А, понял, я чуть проехал. Сейчас развернусь.
Минут через пять на поляну заехал «Порш Кайен». Свет фар ослепил меня.
- Солдат, это ты? – крикнул Влад, прикрывая глаза рукой.
- Это я! Твою мать! Ну и нашел ты место, грязи по колено, – ругнулся Солдат, выпрыгнув из машины.– Новые туфли испачкал. Ты бы хоть костер развел, пока меня ждал.
Мы поздоровались. Сказать, что Влад был счастлив его приезду, значит – не сказать ничего. Он стал судорожно рассказывать ему все. Минут через пять он прервал его.
- Все понял. Бывает, – достаточно буднично отреагировал Солдат. – Она в машине?
- Да.
Он подошел к «Рендж-Роверу» и открыл заднюю дверь. Девушка тихо постанывала. Повязка на голове обильно пропиталась кровью.
- Ты один? – спросил его Влад.
- Один, один. Красивая девчонка, я тебе скажу. Вон какие ноги длинные и ровные были.
- Да ты о чем говоришь? Где врач?
- Какой врач? Ах, врач, – сказал Солдат и потер рукой подбородок.– Да тут районная больничка рядом. Я по карте посмотрел. Вот и решил, что ее лучше туда везти. Приедем, мол, так и так, нашли на трассе, привезли. Я там ксивой «левой» помашу и всего делов. Давай я сзади сяду, буду ее придерживать, а ты рули.
- Хорошо. Как скажешь. Я сейчас вообще ничего не соображаю. Только зачем тогда я тебя ждал? Сам мог отвезти.
- Сам ты сейчас нихрена не можешь. В шоке еще. Вон глаза какие. Будто ты пару таблеток с экстази закинул в себя. Так что давай не думай. Тебе сейчас не до этого.
Солдат сел назад и положил голову девушки себе на колени.
- Так ей будет удобней. Чтобы не растрясло, пока будем ехать, – пояснил он, аккуратно ее придерживая.
Влад стал выезжать из чащи. Машина накручивала мокрую грязь на колеса и медленно ползла к трассе. Девушка стала громко стонать, снова очнувшись от раскачиваний. Внезапно она пришла в себя и стала истошно кричать:
- Где я? Кто вы? Где Толик? Ааааа!
- Тихо ты, – сказал Солдат и закрыл ей рот ладонью.
- Осторожнее, мы же так ее не довезем... – сказал Мирхоев, повернувшись через плечо назад.
В этот момент Солдат взял девушку двумя руками за голову, резко потянул вверх, а потом заученным движением с хрустом сломал ей шейные позвонки. От неожиданности Влад инстинктивно ударил по тормозам.
- Прости, дружище. У нее переломаны все ребра, а это значит – разрывы внутренних органов. Без вариантов.
- Ты же говорил про больницу? – закричал он на него и с силой ударил по рулю.
- Прости, дружище. Ты же не дал бы мне добить ее там, на поляне?
- Конечно нет. Я хотел ее спасти.
- Неправильное решение. Вот поэтому я применил военную хитрость. Ты думаешь, вся братва, которая по пьяни народ на дорогах давит, вот так и слилась прямо. То есть все встали и пришли с повинной за «пассажиров» всяких километровые сроки мотать? Нет, братик. У нас с тобой предназначение высокое, поэтому нельзя из-за всяких мелочей подставляться.
- Мелочей? Мелочей? Да что ты такое несешь? В чем она виновата?!– Влад с ожесточением стал бить по рулю, пару раз попав по сигналу. Громкий гудок гулко прозвучал в чаще. – Черт! Черт! Какого хрена!
- Ни в чем, ни в чем она не виновата. Судьба-злодейка. Ты подсознательно все правильно сделал. Разве ты не понимал, что ее сразу в больницу везти нужно было? Зачем ты меня ждал?
- Не знаю. Я в шоке был.
- Вот, правильно. Это твое подсознание лучше тебя в ситуации сориентировалась.
Влад перестал бить по рулю и сжал его пальцами, так сильно, как только мог. Костяшки пальцев побелели. Злость в нем постепенно отхлынула. Солдат был прав. Как ни хотелось той, еще оставшейся в нем, частице человека противиться всему этому, он был прав.
- Она была не жилец в любом случае, а это слишком опасно для них, – будто читая его мысли, сказал Солдат.
- Разворачивайся назад в лес.
Дальше все происходило как в кино. Влад развернул машину и вернулся к «Порше». Солдат открыл багажник и переоделся в камуфляж. Такой же он заставил надеть Влада. Все было как во сне. Он делал все в два раза медленнее. На смену шоку пришло чувство заторможенности. Солдат вытащил большую сумку. Расстелив на земле рулон полиэтилена, он начал на нем что-то раскладывать. Влад не мог ему помочь – в голове шумело, он еле стоял на ногах. Прислонившись к боку машины, Влад сполз на землю и сидя наблюдал, как он орудует. На полиэтилене появилось ведро из-под алебастра, несколько ножовок по металлу и пара мешков. На несколько минут Влад отключился. Ему было это необходимо как воздух. Очнувшись, он увидел, что Солдат, весь перемазанный кровью, вытаскивает из машины тело в белой простыне. Мирхоев, пошатываясь, подошел к нему.
- Она мертвая?
- Как тебе сказать? – картинно развел руки в стороны Солдат.– Ммм, не очень живая. Слушай, ты мне категорически такой не нравишься. Соберись.
Солдат снял с плеча девушки сумочку и стал изучать ее содержимое.
- Ты смотри. Я так и думал. Кто еще будет с бутылкой шампанского по дороге шастать.
- Что там?
- Да презервативов полная сумка. Еще салфетки гигиенические, вот смазка для анального секса. Целая куча визиток таксистов. Точно, проститутка.
- Может, просто секс любит. Любила, – поправился я, глядя на тело. – Одета прилично. Вещи дорогие.
- Ага, и полную сумку всяких интимных гелей с собой носит. Хорошо о людях думаешь. Так что тут у нас еще. Ага, паспорт на имя Виктории Лучковой, зарегистрированной в городе Саранске. Видно, приехала поступать, да провалилась, а маме хотела радость доставить – актрисой стать.
- Почему актрисой?
- Красивая. Хотя, может, и моделью. А оно вон как получилось.
Солдат забрал все документы из сумки, положил в полиэтиленовый пакет и засунул себе в карман.
- Потом все сожгу. В этом деле мелочей не бывает.
В течение часа они выкопали яму. Земля была мягкая. Влад не знал, был это чернозем или просто мягкая земля. Две новые штык-лопаты хорошо вонзались в грунт. Физический труд окончательно привел его в себя. Пока они расширяли яму, Влад думал о жизни Виктории Лучковой. Точнее, он представлял себе, как череда событий привела ее сегодня в этот лес. Вот родилась девочка. Скорее всего, ее любили родители или, по крайней мере, один. Она выросла и захотела уехать из своего провинциального города в поисках лучшей жизни. Здесь Москва заставила играть по своим правилам:или так, или уезжай назад в свой город с разбитыми иллюзиями о новой жизни. И проблема была не в том, чтобы вернуться домой. Там, где тепло, где тебя всегда ждут и тебе всегда рады. Она боялась усмешек друзей и близких, которые не преминули бы сказать что-то вроде «ну мы же тебе, дуре, говорили, что у тебя ничего не получится». Еще один фактор – это «не оправдать надежды родителей». Они вкладывают в нас все: душу, силы, отказывают себе в чем-то, лишь бы у нас все было. И вот наступил момент, когда она решила:или у нее все получится, или нет. Максимализм как он есть. Ей казалось, что она во что бы то ни стало должна сделать так, чтобы они гордились ей. Но у нее не получилось. Не она первая, не она последняя. Виктория решила, что ее возвращение разрушит их мечты. Хотя на самом деле, единственное, что они хотели, чтобы их ребенок был рядом с ними и был счастлив. А дальше как обычно. Созвонилась со знакомыми девочками, уехавшими в Москву еще раньше. Пожила у них на квартире. Работу найти не смогла, а знакомые предложили подзаработать временно. Это же не проституция – раскручивать богатых мужиков на деньги. Дальше втянулась. Это стало как наркотик. Идти работать в магазин продавщицей или провести ночь в загуле и разврате. В пяти километрах, как раз в той стороне, откуда она выбежала, был элитный коттеджный поселок. Там жили те, у кого годовой доход исчислялся как минимум шестизначными суммами в долларах. Скорее всего, были шашлыки или вроде того. Девочек пригласили как украшение стола, но потом что-то пошло не так. Возможно, выпив, ей захотелось проявить свою недоступность или еще что-то. В конце концов, она, захватив бутылку шампанского, сбежала с той вечеринки. Окончательно решив с завтрашнего дня покончить со своей неправильной жизнью и уверовав в свою силу, она стала пытаться вызвать такси, но связи не было. Тогда она поступила как сильная и целеустремленная девушка, которая получает все, что захочет. Она решила остановить машину, просто перегородив ей дорогу. И надо же было Владу ехать в ней!
- Не жизнь горькая – это иллюзии были слишком сладкими, – сказал он вслух, подытожив один из вариантов случившейся на дороге ситуации.
- Чего?
- Да так. Ничего.
- Ну, ну. Философ.
Солдат отошел от ямы к трупу. Влад сел на кучу сырой земли и снова закурил. Пачка подходила к концу. Сигаретный дым помогал ему держаться. Единственное, что Влад хотел, это быстрее убраться отсюда. Он курил и смотрел на пробивающееся из-за макушек деревьев сияние звезд. Они были молчаливыми свидетелями его падения. Еще пару часов назад Мирхоев чувствовал себя героем. Не просто помог кому-то оплатить операцию или решил чью-то проблему. Он спас жизнь маленького человека. Это действительно дорогого стоило. Пока Влад ехал от больницы, в голове даже мелькнула мысль, а не стать ли ему врачом. Ведь это так здорово – спасать жизни. И вот он в лесу закапывает с другом труп. 1:1, гражданин Мирхоев, 1:1. Не получилось у тебя очки перед Богом заработать, а то и в минус ушел. Жизнь покажет.
Глухой удар вывел его из задумчивости. Влад посмотрел в сторону и увидел среди живописной картины сумеречного леса мягко очерченный силуэт Солдата, склонившегося над телом. Он что-то передвинул, и его рука резко взлетела в воздух с туристским топором в руке. Влад встрепенулся и подошел к нему. Солдат складывал отрубленные кисти девушки в ведро.
- Это еще зачем?
- Если проститутка, значит, стоит на учете и пальцы в базе есть. По-хорошему, надо и голову ей отпилить.
- Не надо.
- Думаешь? Может, ты и прав. Я тоже замаялся, да и холодно тут, черт. Ладно, будь, по-твоему. Хватай простыню с другой стороны.
Подтащив тело к яме, Солдат принялся еще раз осматривать содержимое карманов. Он удостоверился, что в них ничего нет, и тут его взгляд упал на шею девушки.
- Ух ты, чуть не пропустил, – он взял в руку золотой крестик на тонкой цепочке.
- Оставь крест, – запротестовал Влад.
- Зачем?
- Раз носила, значит, христианка.
- Думаешь? По мне, так сейчас народ все больше для понтов носит. Сами ни хрена в религии не разбираются. Вот я не верю ни в Бога, ни в Аллаха. Так и не выпендриваюсь.
- А во что веришь?
- Я больше чем верю. Я ставку на близких своих делаю. Весь их, без остатка. Так из армии живу. Потому у нас в разведке и дедовщины не было. Какая может быть дедовщина, когда завтра нам всем под пули идти. Воинское братство – это тебе не фан-клуб Аллы Пугачевой.
Солдат все еще держал крест в руке.
- Спалимся мы с твоими моральными переживаниями. То это не делай, то это не руби.
- Оставь крест, – еще раз повторил Влад, чуть повысив голос.
- Все, все. Тормози. Тоже мне святой выискался, – сказал Солдат и засунул крестик обратно под кофточку.– Давай на раз-два.
Тело упало в яму почти без звука.
- Закапывать? – спросил Владислав.
- Погоди чуток.
Солдат притащил четыре мешка и стал высыпать в яму их содержимое.
- Что в мешках?
- В этих гашеная известь, а тут хлорка.
- А хлорка-то зачем?
- Она запах собакам и зверью всякому отобьет. А то выкопают еще. Зверь он ведь такой. Жрать захочет, что хочешь откопает.
Яму, которую они копали около часа, засыпали менее чем за 15 минут. После чего Солдат придирчиво и очень внимательно обошел всю поляну с фонарем, выискивая пятна крови на земле. Несколько мест он старательно присыпал свежим грунтом и утрамбовал. Влад снова привалился спиной к машине. Когда он все сделал, помог ему встать и сказал, что нужно ехать.
- Я на твою сажусь, ты, соответственно, на мою. Отгоним ее к армянам знакомым. Быстро сделают и трепаться не обучены. Ты как? Вести сможешь?
- Смогу, – мотнул головой Мирхоев.
- Ну и чудненько, тогда по коням. И, Влад, запомни, если что, этого вечера сегодня не было.
***
Тела танцовщиц изгибались, как лианы в джунглях, как крылья птиц. Их глаза, самые красивые глаза в мире, в данный момент с серьезной сосредоточенностью и вызовом глядели на них. В них читалось желание, похоть, страсть. Загорелые тела изгибались вокруг шестов, призывно двигаясь навстречу мужским взглядам. Одетые в концертные костюмы, они играли разные роли. Красная Шапочка, Снегурочка, леди-босс, полицейская. В зале был полумрак. Неясные тени, волновавшие воображение и будившие самые необузданные желания, мелькали то там, то здесь. Они сидели с Солдатом в стриптиз-клубе. После того как разобрались с его машиной, он настоял, что теперь нужно снять стресс. Единственное, что ему хотелось, это поехать домой, выпить виски и уснуть. Но Солдат настоял, сказав, что Влад ему должен и он не хочет портить выходной из-за такой мелочи.
Очередная порция виски придала ему сил. Солдат, в отличие от него, вел себя как ни в чем небывало. Пил за двоих, смотрел на девушек, танцующих у них на столике. Музыка играла громко, поэтому он придвинулся к нему и спросил:
- А ты не думал, что нас тоже могут вот так в волчью яму загнать и закопать?
- О, братик! Да ты накидался. Может, домой пора?
- Я в норме, – сказал Влад, еле ворочая языком от выпитого и усталости. – Ты не боишься, что когда-нибудь на тебя, как на волка, устроят охоту? С флажками, егерями и всем этим, что там нужно, а?
- Тебе честно?
- Ну, мы же договорились, что этого вечера не было. Так что говори вот как есть. Как надуху.
- Девочки, спасибо, дайте мужчинам поговорить, – крикнул Солдат танцовщицам и протянул им несколько тысячных бумажек. Когда они ушли, продолжил:– Боюсь, а кто не боится. И охотники будут, и шкуру с тебя снимут, и чучело набьют. Назвался волком, не отвертишься. Твоя основная задача – это продлить время, перед тем как с тебя снимут шкуру. Только и всего. За флажки уходят только единицы, и у нас с тобой не те клыки, дружище, ой не те. И жизнь твоя – забег, от флажков до флажков. Потому и проживаю каждый день как последний. И не парюсь по пустякам.
После это они вернулись к стриптизу и выпивке. Конец вечера Влад помнил нечетко. Потом он долго размышлял о произошедшем. Взвешивал все за и против, но с какой стороны бы ни подходил к этой ситуации, неизменным оставалось одно – Солдат сегодня спас его жизнь. Он не стал вникать в детали случившегося, а сразу решил, как будет для него лучше, и сделал. Они лишь однажды вспомнили об этом несколько месяцев спустя. Влад сказал , что в тот день по-настоящему полюбил его как брата, потому что поддержал его, не задавая лишних вопросов. Это его восхитило больше, чем восхищало в нем когда-либо что-либо иное. Однако последними мыслями в его голове, перед тем как отключиться в тот день, были две: «как я умудрился вляпаться во все это и не узнает ли об этом Брат».
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 1
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 2
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 7
Когда Семью выбирают. Часть 10
Когда Семью выбирают. Часть 11
Когда Семью выбирают. Часть 12
Когда Семью выбирают. Часть 13
Когда Семью выбирают. Часть 13 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 14
Когда Семью выбирают. Часть 14 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 15
Когда Семью выбирают. Часть 16
Когда Семью выбирают. Часть 16 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 17
Когда Семью выбирают. Часть 17 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 18
Когда Семью выбирают. Часть 18 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 19
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 1
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 2
Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 7
Когда Семью выбирают. Часть 10
Когда Семью выбирают. Часть 11
Когда Семью выбирают. Часть 12
Когда Семью выбирают. Часть 13
Когда Семью выбирают. Часть 13 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 14
Когда Семью выбирают. Часть 14 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 15
Когда Семью выбирают. Часть 16
Когда Семью выбирают. Часть 16 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 17
Когда Семью выбирают. Часть 17 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 18
Когда Семью выбирают. Часть 18 (2)
Когда Семью выбирают. Часть 19
Когда Семью выбирают. Часть 20
Пить я начал рано, не лезло, но окружение требовало. "Дикие девяностые". Где в восемнадцать, помню, написал в своём дневнике себе поздравления: "Поздравляю дорогой дневник, я спился".
Распространенный анекдот:
Здравствуйте, я Маша и я украла панду из зоопарка.
Маша, у нас тут собрание анонимных алкоголиков!
Я по Вашему трезвая это сделала?
Это не анекдот, уверяю Вас. Это история из жизни, у меня нет ни малейших сомнений. Я ещё и не такое вытворял.
Закодировался в 25, при поступлении в институт, каким то образом спьяну проснувшись с дипломом колледжа, о том что я "Специалист по информационным системам в экономике"
Жил, как человек: Год в поликлинике, с оператора до Начальника Отдела Ввода информации (так и называлась должность в приказе).
Когда устал жить, как человек в поликлинике, уволился. Тут же пригласили Инженером-Системотехником в библиотеку. Это были четыре года сущего Рая на земле, если не вдаваться в подробности.
Смерть отца, крах бизнеса, и я снова пил. Стало хуже, лишился жилья. За первые 7 лет мне собутыльники переломали, изрезали все что можно и нельзя. Пьянка без драки - деньги на ветер.
Закодировался. Восстанавливаюсь третий год. Все наладилось. Я счастлив.
Был случай в моей жизни, когда я поженил своего друга и очень красивую (просто невыносимо красивую, утонченную и дерзкую) девушку.
Мы бухали у меня на хате, частенько. Этакий hous-Club большая 5 комнатная на девятом (последнем) этаже.
Людей много разных было всегда, и пришел как то в гости товарищ, не друг еще тогда, с обалденно красивой девушкой. Я запал на нее со второго взгляда, с первого не разобрал.
Прям до жжения запал. Ууууух, какая. А товарищ этот, в то время по вахтам мотался. И как то раз, уже по дружески, я ему сказал, что такую женщину нельзя оставлять без присмотра, и я за ней присмотрю в его отсутствие.
Знатно прихуев от такой наглости, он выдавил "Я такое слышу впервые в жизни".
И уехал. А она приболела ) Кто же примчался быстрее скорой помощи к ней? Дмитрий Мстиславович, верно. )
Когда она пошла на поправку, я пребывал подле неё, ловя каждый её шаг и вдох. Вспомню - вздрогну. Если не опечатался )
И вот! Этот, с позволения сказать друг, приперся из командировки своей!
Ну поскольку он вернулся, мне пришлось передать ему заботу о ней. Через неделю они поженились. )
Мы еще много раз с их семейством встречались. Мы вместе были на концерте Сплина, где только мы, с женой моего друга прорвались к сцене ). Очень волнительный момент в моей жизни.
Сейчас они в разводе, насколько я знаю. Без подробностей. С другом связь поддерживаю.
Вроде все счастливы )
PS:
Был ещё случай, когда я получил разрешение друга, жениться на его бывшей жене, и помогать ей растить его сына. Тоже девушка мечты, но совершенно другая. Истинная Леди.
Всем доброго дня. Представляю вниманию почитателей фантастики и мистики мой (длинный) рассказ "Узник", опубликованный также на АТ. С элементами ужасов, как мне кажется, поэтому для взрослых :) В целом, пробую писать немного фантастику, немного фэнтези, но из-за основной работы заканчиваю рассказы нечасто. Надеюсь, этот вам понравится)
Железные вилы с налипшими комьями грязи поставили жирные точки на спине. Пальто было старомодным, теплым, из черной шерсти, и совершенно не соответствовало сезону — вокруг уже вовсю цвели душистые гортензии.
Человек, стоящий по другую сторону от зубцов — в расхлябанных резиновых сапогах и зеленой затасканной куртке, покрепче схватился за черенок, когда незнакомец, слегка повернув голову, приятным лирическим баритоном произнес:
— Пальто не слишком дорогое, зато удобное. Ателье, где его шили, с тысяча восемьсот семьдесят третьего года не принимает заказы даже на починку. Тем августом в наследство вступил внук Томаса Беллза — Генри, очень предприимчивая особа, и вся добротная одежда сменилась гардеробом широкого спроса. Она стала менее практичной и не требовала снятия личных мерок, потому невыносимо жала в плечах. Прошу вас, не лишайте меня удовольствия носить то, что мне по нраву.
Человек ржавые вилы отодвинул, но не опустил.
— Как вы здесь оказались? — пробурчал он нелюбезно.
Мужчина развернулся и весело глянул из-под элегантной сажевой шляпы.
— Легко оказаться там, куда собирался прийти. Особенно, если представляешь дорогу.
Кое-что казалось странным в незваном госте, и давящее чувство заставляло внимательнее присмотреться к его чертам, которые покидали память, стоило на секунду отвести от них взгляд, хотя опрятная внешность, напротив, располагала к доверию.
Человек в сапогах воткнул вилы рядом с собой. В тот же миг с крыльца в траву соскочил белый с пятнышками пес, остановился неподалеку и задрал заднюю лапку, окропляя молодой смородиновый куст.
— У меня давно не было посетителей.
— Вы хотели сказать «никогда»?
Мужчина в шляпе улыбнулся, но несмотря на собравшиеся на щеках морщинки, темно-карие глаза его продолжали оставаться спокойными.
— На самом деле, — пояснил он, — я пришел предупредить, что вскоре сюда нагрянут такие визитеры, которых вы точно не пожелаете у себя видеть. Четверо профессиональных ищеек с наивысшим мастерством задерживаться надолго. Грубые и чрезвычайно мотивированные. Они целенаправленно разыскивают тропинки к таким, как вы, а если не находят — подобно кротам выгрызают лазейки всеми доступными способами. После же они врываются без приглашения, чаще под утро, уничтожают все, что сотворено тяжким трудом, разрушают великолепную идиллическую мозаику реальности и загоняют создателя в последний оставшийся угол, где и разжевывают под конец — медленно, внушая мучения, неспешно продлевая трапезу...
На этой фразе мужчина прервал себя.
— Зачем вы мне это рассказываете? — разозлился человек. — Вас что-то связывает с ними?
Ответ ему не понравился.
— Внутрисемейный конфликт с разногласиями на фоне идеологии и элементами криминала.
Собака, тявкнув, принялась обнюхивать чистые ботинки незнакомца.
— Так вы один из них!
Человек снова угрожающе поднял вилы.
— Уже нет, — с едва заметной усмешкой ответил мужчина, — ведь я стал носить шляпу.
Он козырнул и почесал озорную песью мордочку, сделавшуюся довольной.
— У нас с вами есть кое-что общее: я тоже давно ни с кем не беседовал. Захотелось полюбопытствовать, а чем вы занимались раньше? До... известного события?
Человек в сапогах отреагировал не сразу. Тема была щепетильной и вынуждала выдавливать правду чуть ли не силой.
— Числился биоинженером в одной госконторе... Номинально. А так... Застрял в рутине на услугах для частных ферм.
Мужчина был восхищен состоянием дел:
— Выходит, этот смышленый малыш выращен искусственным путем? Без экспериментов и образцов? По одним лишь воспоминаниям? Вы сумели меня поразить. Наличие еще одной жизненной субстанции...
Человек в сапогах окончательно вогнал вилы в землю и обтряс рукав.
— Нет, он не реплика. Сам нашел меня. Не знаю как. Должно быть, так же, как и вы. Свалился в один прекрасный день как снег на голову.
— Если он принадлежит вам, значит, у него имеется собственное имя?
Мужчина в шляпе тянул слова, будто не был уверен в том, о чем спрашивал.
— Его зовут Бампо, — ответил человек. — То есть Бампо-младший. Мы всегда звали его так.
— Поистине преданный друг, — мужчина сверил надпись на ошейнике и выпрямился, — последует за хозяином, куда бы тот ни пошел.
Намек был слишком очевиден, чтобы его игнорировать, и человек в сапогах нахмурился:
— Эти... как вы их называете. Могу ли я противостоять им? Я должен... Могу я что-нибудь сделать?
— Да, например, вы вольны уйти отсюда в любой момент. — Незнакомец начал перечислять: — Пролететь туннелем из света, вступить в голубой луч, провалиться в зыбкую пропасть, позволить отвести себя под руки или же лечь с двумя монетками в лодку, несущую куда-то вдаль. Вам надо только смириться и перестать бороться с действительностью.
Он уставился на высокую оранжерею из матового стекла, из которой донеслись скрипы словно потревоженных ветром деревьев. На передней стенке угадывались качающиеся корявые тени отдельных силуэтов — одна повыше и две совсем маленьких.
— Как это произошло? — тихо спросил он, облачаясь в скорбный вид.
Человек широко шагнул и заслонил обзор, и солнце разом сменило ракурс освещения, переместившись в невыгодном западном направлении. Стебли вьюнка с крыши оранжереи поползли по белесым стеклышкам вниз, распуская синие траурные цветы.
— Автомобиль занесло на мокром асфальте. Шел сильный ливень... В общем-то и все.
— Слышал неоднократно схожие истории.
Голос посетителя стал мягким и приличествующим обстановке.
— За рулем был я, — отрезал человек, точно это само по себе являлось главной причиной.
Навостривший кудрявые уши пес все пытался заглянуть хозяину в страдальческие глаза.
Мужчина в шляпе выразился яснее:
— Статистика людей утверждает, что случай весьма распространенный.
— Мне не следовало гнать, — покачал головой человек, — но было поздно, жена устала, дети хотели спать. Я принял неверное решение.
— Вы уснули?
— Нет.
— Превысили скорость?
— Что? Нет, конечно.
— Может, машина была неисправна?
Человек сцепил зубы и промолчал. С машиной тоже все было в порядке. Просто в кресле водителя находился он.
— Вы вините себя, и вот вы здесь. Без стимула к избавлению...
В помрачневшем небе формировались горы тяжелых туч, обрезанных вертикалью. Ветер усиливал тягу.
Из оранжереи вырвался новый стон, похожий на предсмертный выдох. Своей протяжной нотой он пробрал до мурашек.
Человек вздрогнул и оборвал причиняющие боль догадки резким тоном:
— Так как же я могу прогнать этих «профессионалов»? У меня тут припрятано кое-что... На них подействует серебро?
Незнакомец убрал левую руку в карман и встал в назидательную позу.
— Нет. И поймите, не они — так другие. Это место всегда будет служить приманкой. Вы цепляетесь за привычку, и однажды его отыщут вновь, как бы вы ни скрывались. Отстроите новое — и от вас не отстанут. Это азарт, влечение, зов инстинкта. Оно невероятно питательно. В охоте заключена цель их существования. Даже я еле сдерживаю себя, чтобы не натворить бед... Поэтому редко берусь помогать по-настоящему.
— Значит, «понять»... Это ваш единственный чертов совет?
Тон человека прозвучал упрямо, и мужчина с сожалением капитулировал. Проявление непокорности вызвало у него досаду.
— Как бы поделикатнее сказать. Вы же не совсем материальны. Точнее, абсолютно физически не материальны. Вы и Бампо-младший обрели эфемерную плотность в границах созданного вами пространства. Два участка земли с домом и ведущий на восток кусок моста над закольцованным ручьем... Да, я прогулялся по округе — это не заняло много времени. Вы намереваетесь их отстоять? Попробуйте. Этот мир играет по вашим правилам. Вы имеете полное моральное право защищать его. Однако стоит ли? Думаю, здесь чаще, чем нужно, идут дожди.
Спасаясь от зарядившей мороси, мужчина сдвинул шляпу так низко, что теперь из-под полей виднелся один гладко выбритый подбородок, и еще раз приласкал пса.
— Не люблю спецэффекты с исчезновением. Вы бы не могли зажмуриться?
Когда человек открыл глаза — странного гостя и след простыл.
— Ну и новости, — пробормотал он. — И как поступим, дружище?
Бампо прыгнул в его объятия, облизал лицо и пролаял в сторону алого зарева, пылающего на рассветном горизонте.
— Не сегодня, дружок. Снова не сегодня... У нас много работы.
Четверо, как и было предсказано, заявились, когда без остатка вымело ночное ненастье. На листьях яблонь сверкали свежие капли росы.
Красивая рыжеволосая женщина, одетая в то, что легко можно было счесть за наготу, лениво осмотрелась, прислушиваясь к тишине.
— Недурно, — изрекла она певуче. — Что скажете?
Смолянистый сгусток размером с монетку соскользнул с ее худощавого плеча, прилип к бревенчатой стене закрытой веранды и полез по фасаду, начисто стирая крашеную древесную фактуру. Он полз и чавкал, набирая вес, быстро достиг приставной лестницы и жадно захрустел перекладиной.
Ногти женщины выдвинулись вперед, превращаясь в десяток лезвий. Закончив рост, они приобрели заточенную металлическую остроту. Под впечатлением от момента гостья зачерпнула горсть земли, которую с наслаждением затолкала в безобразно растянувшийся рот. Вместо дерна остались зиять полосы, заполненные чернотой.
Третий визитер бычьей наружности оторвался от тачки с песком и наспех обтер бескровные губы.
— Я так голоден, что готов незамедлительно выпотрошить основное угощение.
— Поддашься сиюминутному порыву, и мы останемся ни с чем. — Женщина боязливо переступила через трещины бездны, усмиряя урчание пустого живота. — Пропадет фураж — пропадут и блюда из меню. Сколько можно повторять...
Бык поддел колесо щербатым копытом, и соседская туша противоречивого сочетания ребенка и кальмара заглотила садовую тачку клацнувшей прорезью, расположенной среди брюшных складок.
Тачка исчезла, будто ее и не было.
Косая рябь выжала из зубастой пасти запашок смрада.
— Разделимся.
— Пряничный домишко, чур, мой.
Рогатое чудовище, расшвыривая ветви смородины, грозно направилось к оранжерее.
Пасмурное небо расколола молния. Повеяло удушливой сыростью и зябким ветерком.
Женщина раскрепощенно прошлась вдоль груды вкусных досок и остановилась как вкопанная. Она часто замигала, отвергая увиденное. Но сомнений быть не могло.
С отвращением в горле она пророкотала нечто оскорбительное.
Из утробы стухшей массы, подкатившей к ее голым ногам, родился писклявый голосочек:
— Нашла что-нибудь?
— Да! — Брызги слюны снялись с перекошенных губ трупными мушками и с жужжанием унеслись к ароматной дымовой трубе.
— Дай кусить! Дай! Что это за подарочек?
Зловонные ручки потянулись, но женщина откинула находку подальше за лесочек из луковых стрел: ткань была явственно сухой.
— Нищенская шляпа... Половина причитающегося мне имущества. Намек на то, чтобы мы убрались.
Злость все более завладевала утонченным лицом, рыжие локоны приподнялись и зашевелились змеиными узорами. Женщина пристально изучила аккуратные гребни посадок.
— Будь осторожна. Нашу жертву подговорили к сопротивлению.
— Не хочу осторожничать. Хочу поиграть с едой как в прошлый раз!
Склизкая сероватая туша завертела от возбуждения бескостными культями.
Женщина наделила ее коротким снисходительным взглядом:
— Мы научились передвигаться в Хаосе исключительно сцеплением звеньев. Ты свои потеряла и веками вываривалась в его соку от невозможности питаться. Вспоминаешь? Моя команда рискнула подобрать сперва Стыга, а затем тебя. Вы были слабо пульсирующими звездочками в безвоздушных параллелях. Всем хорошо. Взяв вас на борт — мы выиграли в выносливости, но спроси, что стало с теми, чьи звенья вы заняли?
— А что с ними стало?
— Все начиналось ровно с такой ублюдочной шляпы.
Не успела женщина договорить, как мутные стекла оранжереи зазвенели от душераздирающего рева.
В отдалении, над садом, плавным мазком взошло солнце и устроило непрошеным зрителям театр теней. Множество уродливых корявых силуэтов, больших и маленьких, со страшным скрипом теснили могучего быка с двух сторон. Его повалили и накинулись сверху. Борьба длилась недолго. Расправа была жестокой. Толстые копыта пробили окошки наружу и вместе с осколками укатились в траву.
Женщина не на шутку встревожилась неожиданному приему. Жертвы и раньше сражались за призрачные слепки того, что именовали жизнью, но не с таким моментальным успехом. А эти марионетки...
Теперь ругательство вырвалось вслух и уползло под спелый камень, где свернулось шипящей серебристой гюрзой.
— Собачка! — вдруг завизжал кальмароподобный ребенок и, вихляя вывернутыми суставами, радостно бросился в погоню за пятнистым псом, не вовремя вылезшим из-под крыльца.
Собака перескочила аппетитные ящики с рассадой и помчалась к далеким спасительным деревцам, жалобно поскуливая.
— Песик!..
Пачкая цветы, туша бурлила вонючим бульоном и расплескивала из прорези жижу. Нитевидная слизь тянулась за ней паутинками, гадила стебли подвязанных подсолнухов и рвалась в тонких местах.
— Соб-брл-чка... еда-а...
Притворный детский писк перерос в шумное клокотание.
Женщина вернула занесенную для шага ногу. Она не пойдет на поводу у хитрой жертвы. Никогда не шла, не намерена делать это и сейчас. Втроем они справятся, слижут все до крошки и напоследок взболтают из наглеца и его шавки настолько убойный коктейль, что хватит запала на рывок сквозь сосущий Зев Хаоса — за ним простирались струны нетронутых параллелей, целый океан с лакомым планктоном. Их ждет долгое жирное счастье. Изобилие сытной пищи с лихвой окупит отсутствие одного звена.
— Кляйка! — Женщина поискала питомца. — Ко мне!
После торжествующей паузы за деревьями истошно заверещали. Собачий скулеж превратился в злобный рык и череду ударов по стволам. Листва посыпалась наземь, словно из решета. В прорехах мелькнуло мускулистое тело перерослого лохматого оборотня. Потом будто что-то омерзительно лопнуло. Из-за бугров появился замызганный кудрявый песик — один — и гордо пометил территорию.
— Кляйка! Быстро ко мне!
Разъяренная женщина решилась выскочить из-под обгрызенного навеса крыши. Над кирпичной трубой в рое жалящих огненных искр крутился догорающий смолянистый сгусток. Угольки не давали ему ускользнуть.
— Кляйечка? — оторопела гостья при виде останков любимца и взбесилась: — Сукин сын!..
— Совершенно верно, — не стал спорить подкравшийся голос.
Удар пришелся куда надо. Лицо и рыжеволосый затылок женщины долей секунды мистически поменялись местами, но увесистая лопата со всего размаха сплющила ей череп. После такого нападения никто бы не выстоял.
Однако женщина удержалась на ногах, не заботясь о том, что правый глаз повис на жилке смятым каштаном. Ее соблазнительная фигура растворила контуры и вылепилась в рогоносного демона в ржавой пластинчатой броне. Он был ужасен, огромен, перевит худобой, но само его пробуждение вытесняло пространство.
Дом, подхваченный энергетическим приливом, затрещал и накренился.
— Изменщик в шляпе... Это он вас надоумил, жалкие вы букашки? Да я сотру ваш фантом в порошок!
В гротескной пасти взбушевалось изумрудное пламя. Глотка вспыхнула как кузнечное горнило. У чудовища, помимо шпор на лапах, насчитывалась сотня сабельных клыков.
Человек с лопатой издал отчаянный клич. Он защищал не только свое существование. До него теперь дошло, что он не был одинок...
Служивший верой и правдой инструмент лихо рубанул бедро монстра, попав прямиком в щель между ремнем и выпуклой пластиной, и завяз в ворсистой плоти.
Звякнувшие стальные когти, по полметра каждый, процарапали в воздухе вакуумные борозды и древко развалилось точно трухлявый конструктор.
Темнота Хаоса сунулась внутрь и, перед тем как трусливо схлынуть, со свистом высосала отслоившиеся живительные крупицы.
Бампо-младший зашелся в истеричном лае. Он испугался этих черных мертвых языков.
— Вы, ничтожества, просто кормовая база! Непрожаренные отбивные!
Демон выдернул из кучи нераспиленную доску... С такой легкостью, что человек в зеленой куртке дал деру, проклиная излишне тяжелые сапоги. От обуявшего страха он запетлял чуть касаясь земли.
Следующее бревно, как щепка, воткнулось в его след и глухо пробурило грязевую траншею.
— Куда же ты собрался? От меня не убежишь! Это дохлый номер!
Гнусный демон несся по пятам, вспахивая участок. Там, где когти вспарывали земляные пласты — резвились непроницаемые глубины.
— Дружок, прячься!
Человек завяз в соломе и замахал руками, поднимая восстание. Столбы забора послушно сплюнули гвозди и застрочили по монстру ракетами. Подсолнухи распахнули бутоны и принялись раскручиваться пращами.
Подогреваемая злобой ловкость не избавила ищейку от трудностей. С небес на нее обрушились слепые молнии, взрывающие грядки наугад. Из воронок выносило червей и печеные картофельные клубни, которые били гораздо прицельнее электрических хлыстов. Длинные усы вербейника, будто заряженные собственной волей, вздумали кидать из канав прочные арканы; удачные броски стреножили сетью, выкрадывая секунды, и тогда армия полевых мышей прыжками таранила скошенный лоб монстра и кусала за уши, а на его тощем заду трепало ветром впившегося ужа, перекачивающего полыми клычками гадючий яд.
Мир ополчился на чужеродный враждебный элемент как единый организм, вытравливающий занозу.
Из разбитой оранжереи, толкая друг друга, выбирались на свет окривевшие уродцы и шли в атаку. Они воплощали собой все возможные генетические огрехи. Их сросшиеся с боками локти, тугие горбатые кили, опрокинутые дугой поясницы издавали неравномерный тягостный скрип. Раззявленные рты шлепали в такт с наплывавшими веками. За пятками вились сосудистые корни. В ломанных оболочках взрослых особей и выродков поменьше хранилась неимоверная сила, но не было разума. Они состояли из лоскутков, пахли затхлым чуланом, а на вкус оказались хуже мумий других охотников. Но на это также приходилось отвлекаться.
Раненый демон разделался с очередной подступившей белокурой образиной с висящими колокольными грудями, снес бросившегося наперерез храброго пса, и того поглотила открытая бездна — белый комочек с ошейником совершил кувырок, и над ним сомкнулась первозданная маслянистая тьма.
Когда человек взбежал на мост, свинцовые тучи уже осушили ручей и вовсю низвергали воду на искалеченную землю.
Просочившийся Хаос пил потоки и никак не мог напиться.
Демон тоже притормозил, раздувая ноздри. Путь человека лежал вперед, к алому зареву, или обратно на руины, подточенные голодом Зева.
— Бампо-младший? Дружок?
Не увидев собаки на клочьях разорванного мира, человек на мосту упал на колени и завыл от горя. Ливневые вихри над его головой образовывали спираль грозового торнадо. Наметившаяся буря подбросила первые обломки яблоневых веток. Черные языки слизали и их.
Женщина пересекла мшистую ступень и скрутила мокрые волосы в узел, снова становясь прекрасной. Синюшные порезы не кровоточили — из них выделялось липкое вещество, похожее на янтарь, и ползло по коже к плечу.
— Что ж, в изобретательности тебе не откажешь! — прокричала она, с опаской делая шажки по вздрагивающему каменному покрытию: серые булыжники под ногами ходили ходуном, старые перила дрожали. — Спасибо за опыт, будет чего впредь остерегаться! До сих пор я не имела интереса общаться с... людьми, но нечто важное мне про вас рассказали! Вы умеете прощать кого угодно, лишь не себя. Потому мы, слуги чистилища, никогда не останемся без работы. Очень нужной, смею заметить, ведь мы освобождаем умерших от груза вины. Вины, что держит вас в плену Хаоса, как узников. Да, Хаоса... Он повсюду — великий предвзятый палач... Для него нет разницы, кого карать! Для него все виновны! Вы желаете запереться от его правосудия в своих уютных тюрьмах? Не выйдет! Он умеет ждать, пока вы не отчаетесь настолько, чтобы откинуть засов и позвать его к себе по доброй воле, в надежде получить ответы... Такова была и моя история, разве что меня спасли немногим раньше, чем я совершила глупость.
Марионетки брели за ищейкой, сбивая шаг, словно зачарованное стадо разглядывающее зрячее звериное око, зыркающее в пучке волос. Дети спотыкались, стонали, падали с парапета в проруби бездны и рассыпались на тучи чешуек. Творец не смог вдохнуть в крепкие личины жизнь, ведь в нем самом не присутствовало достаточно жизни. Он смотрел издали, вытирал слезы, был уязвим, и женщина приободрилась.
Она остановилась, скормила янтарному сгустку обломок железного прута и заговорила тише:
— Я сожалею о твоих потерях, неприкаянная душа... Но оглядись, твое пребывание в этой клетке бессмысленно. Если ты не ушел из нее, значит, не веришь в то, что выше тебя ждут с распростертыми объятиями. И ты прав, там, в молчаливой розовой дымке, нет ничего, кроме безвозвратного забвения. Нет ни друзей, ни врагов, ни честных ответов, ни расчета на искупление. Нет даже Хаоса. Здесь ты мертв, но там ты будешь мертв окончательно. А если хочешь жить, действительно жить, насколько возможно — идем со мной. Я познакомлю тебя с новой реальностью. Четкой, могущественной, питающей... любопытной. Ты обретешь форму... Нет, тебя обеспечу формой я, любой — Хаос научил. Кто знает, кого еще мы сможем найти в тайных некрополях: таких, как я, несметное количество лет назад покинувших клеть, или же таких, как ты, совсем юных и неискушенных. Мы станем командой, и я отпущу тебе все грехи — прошлые и будущие. Ты распробуешь благостное служение на вкус: твои вены наполнятся теплом, расправятся легкие, внутри них разожжётся огонь. Не смахивай к краю сознания тот факт, что у тебя есть причина рассмотреть мое предложение.
Узкий, как лезвие, ветер подрубил уродцам щиколотки, смел подчистую с моста, тела кубарем слетели в мглистую пустоту.
— И ты сможешь сделать так, чтобы Бампо вернулся? — спросил человек, вставая.
Звериное око успокоено скрылось в рыжей копне, и женщина наморщила переносицу:
— Бампо? Кто это?
— Мой пес. Мой единственный верный друг. Его зовут Бампо-младший.
Женщина прокусила в ярости губу, но сумела почти сразу выдавить терпеливо:
— Увы, нам с тобой это не под силу. Хаос — не кладовка, куда складывают предметы и после достают. Он не вернет того, что упало ему в Зев. Никогда. Заурядной ошибкой будет думать иначе.
— Мы дали щенку кличку в честь знаменитого следопыта, — не слушая произнес человек, пошатываясь в бурной воздушной стремнине. — Я был против его появления, хуже пакостника мир не знал. Он рыл подкопы под калиткой и убегал гулять далеко за пределы поселка — туда, где не было троп и мы не могли его дозваться. Но всегда возвращался. Грязный, с гроздями клещей под хвостом, весь в хвое — и абсолютно счастливый. Ложился у печки, подставлял живот и лизал мне руки. Он любил меня больше, чем я его. И в этом проклятом месте он занимается ровно тем же и продолжает меня любить. Я был эгоистом. Мне давно стоило оправиться и позаботиться о нем, а не о себе. Страшно представить, как и с кем он прожил остаток лет, что выбрал после смерти мою компанию. А твоему «жуткому» хаосу — и тебе в придачу — предстоит учиться усерднее. Дело не в шляпе... — человек достал из-за пазухи скомканный головной убор, встряхнул и надел, — а в том, что она символизирует. Мой ответ такой же: «иди к черту».
Он коснулся двумя пальцами сажевых полей.
— Что значит «ровно тем же»? — завизжала незваная гостья, выставив кулаки.
Веселый лай, а с ним и владелец мягкой пушистой шерстки пронеслись мимо по лужицам, возле ее босых ног.
— Этого не может быть, — застыла женщина, провожая невредимого пса изумленным взглядом.
— Веди меня, дружок! Я готов!
Человек пропустил запыхавшуюся собаку вперед и побежал за ней к приветливым золотистым лучам в обрамлении безмятежного алого зазеркалья — в намокшей куртке и резиновых сапогах: неуклюже, но вместе с тем легко, раскованно и практически невесомо.
По мере того, как двое приближались к волнующей границе, очертания их, обласканные светом, меркли.
Им вслед глядели две пары глаз: злые и острые принадлежали голодной охотнице с вечным клеймом на плече, одобряющие — мужчине средних лет в добротном шерстяном пальто.
— Заскочил на минутку засвидетельствовать триумф твоей лжи, дорогая. Или я вновь не вовремя?
— Да чтоб ты сдох!
— Дважды? В брачном контракте об этом не было ни слова. А как поживают твои приятели?
— Вытащи меня отсюда, мерзавец!..
Тающий голос финальным окрыленным аккордом измерил пустые шелушащиеся развалины грядок:
— Это они, Бампо! Это они! Ты тоже видишь их, дружок? Ты чувствуешь? Слышишь? Мы идем!..
Позади все обращалось в пепел, а пепел обращался в ничто.
На одной из городских улиц резко затормозил дорогой черный автомобиль. Судя по номерам – административный. Машина встала около тротуара прямо под знаком «Остановка запрещена». Наверное, чтобы очистить совесть водитель оставил аварийку включенной, как и двигатель. Мол, "сейчас, минута всего и уеду. Больше мешать не буду, честно-честно!" Да и сам водитель с серьезным выражением лица продолжил сидеть на своем месте крепко вцепившись в руль.
Из машины тем временем вышли два человека. Любители Чехова сразу бы вспомнили одно из его произведений, потому что казалось ребята хотели заняться косплеем, а ударились в политику. Но получилось как получилось.
– Это что такое? – сердито спросил первый.
Он был старше и больше второго. Раза в два, а может даже в три. Как по возрасту, так и по размеру. Разве что в росте второй имел фору.
– Что такое, Федор Михайлович?
– Дерево не покрашено! – с недовольством проговорил первый.
– Да, ваше превосходительство, похоже пропустили! Скоро исправим!
– Когда это – скоро?
– В самое ближайшее время!
– И когда оно наступит?
– Ну, примерно завтра, во второй половине дня, – второй почесал затылок и был таков.
– Завтра это уже разлетится по всем новостям! Только представь, будят тебя утром телефонными звонками и говорят: «Мэр наш в тюрьму сел!»
– Как это в тюрьму? Почему?
– Ну как почему? Из-за вас, разумеется?
– Федор Михайлович, да что мы такого сделали-то?
– Как что? Дал я указ покрасить деревья в городе?
– Дали, ваше превосходительство.
– Деньги я на это выделил?
– Да, Федор Михайлович!
– А вы?
– А что мы, господин мэр?
– А вы бюджет попилили и довольные ходите!
– Да что вы такое говорите? Всю работу сделали, как вы и велели!
– Как всю? Вот, смотрю и вижу – дерево не покрашено!
– Пропустили все же!
– Исправить! Немедленно!
– Завтра, ваше превосходительство!
– А я говорю, немедленно! Позоришь меня, Витька, позоришь! Бегом!
– Не можем! – опустил глаза Виктор Павлович.
– Почему?
– Нет у нас денег больше!
– Так только что говорил, что вот выделил я вам деньги! Говорили же?
– Говорили!
– А ты говоришь, денег нет!
– А я говорю – нет.
– И дерево не покрашено, значит, и денег нет! Так?
– Так, Федор Михайлович!
– Я и говорю! Попилили бюджет! Завтра всех и посадят! А начнут, Витька, с меня!
– Да, все нормально будет, что вы такое говорите? Тут же всего одно дерево!
– Тут одно, там одно! Знаю я вас!
– Да нет же!
– Что нет? Витька, ты мне в глаза смотрел и говорил, что сделали все! А если бы я не увидел? Так и оставили бы!
– Краски не хватило, Федор Михайлович!
– Это потому что деньги все по карманам разобрали!
– Да что разобрали-то? Если так, то и остальные деревья голыми бы стояли!
– Я тебя сейчас голым стоять тут оставлю!
– Да, господин мэр! Вы можете! Да только дерево так не покрасим!
– На тебя отвлекаться все будут и дерево не заметят!
– Это скорее вас посрамит, я же тоже из администрации!
– А тебя не посрамит?
– Я человек простой…
– Слушай сюда! Деньги были выделены?
– Были!
– На покраску деревьев?
– На покраску деревьев!
– А одно не покрасили?
– А одно не покрасили!
– Где деньги, Витька?
– На краску все ушли! Деревья мы красили, то там мазок лишний, то тут – и все, закончилась краска!
– Да что ты мне лапшу на уши вешаешь? Будь ты человеком, в глаза-то не ври! Попилили бюджет и радуетесь!
– Да что пилить-то было?
– А на что свои особняки покупали, да машины дорогущие? В отпуска на что ездите? А шелка и золото?
– Ваше превосходительство, шелка и золота отродясь не было, а двушку в хрущевке язык не поворачивается особняком назвать! Да и та от деда осталась.
– Так получается на машины!
– Тут и правда денег достаточно уходит! Да и машина какая – целый поезд! Метром люди называют.
– Ишь, как заговорил! Где деньги?
– В банке!
– В каком банке? Швейцарском?
– В трехлитровой! Я туда сдачу от проезда кладу.
– Зачем?
– На велосипед коплю! Дешевле, чем на метро, как ни как!
– Вот тоже мне работнички! На все у них отговорка! Давай по новой! В последний раз! Деньги на покраску были выделены? Были! Дерево не покрашено? Не покрашено! Краска осталась? Не осталась! А значит деньги за эту краску ты себе в карман положил! Или нет! Вы всей командой поделили!
– Двенадцать пятьдесят.
– Что, уже обед?
– Нет! Столько у меня в кармане должно лежать!
– Это еще почему?
– Потому, что нас в команде двенадцать человек. Банка краски стоит сто пятьдесят рублей! На дерево уходит одна банка краски! А не покрашено как раз одно дерево! Вот и получается, что мы сто пятьдесят рублей на дюжину человек поделили!
– Витька, ты мне зубы не заговаривай! Тебе лично задание давал! Иди покупай эту несчастную банку краски и лично крась! А то я с тебя шкуру сдеру! А с меня – завтра – эти журналюги!
– Не могу, Федор Михайлович!
– Это еще почему?
– Денег нет!
– Так свои возьми! Ошибка твоя, Витька, личная! Как ответственного за задание!
– Так нет у меня денег! А зарплата завтра после обеда придет! Тогда и покрашу!
– А ты их банки своей возьми!
– Так из неё уже два дня как все потратил! У жены день рождения был, вот я и сообразил на цветочки. Ничего, думаю, пешком похожу, но любимую порадую.
– Ох, Витька, доведешь меня! Где ближайший магазин?
– Так вот же, смотрите, "Пятёрочка"!
– Вот тебе деньги, беги за краской! – мэр достал из кармана банкноту в 100 долларов.
– Федор Михайлович, так не принимают у нас доллары!
– Так поменяй на местные… на рубли!
– Нет же ни одного банка поблизости!
– Витька! О1, Витька!
Мэр покопался в карманах и портмоне и нашел старую помятую пятитысячную купюру.
– Смотри, что нашел! Потом вернешь! А сейчас бегом за краской!
– Куда?
– Куда-куда? В «Пятёрочку» свою!
– Так там нет краски!
– Это же магазин, Витька!
– Да, там продукты продают!
– А краску?
– А краску в хозяйственном поискать можно или в строительном!
– Ну так и беги в хозяйственный или строительный! Всему тебя учить надо!
Витька убежал за краской, а мэр остался ждать своего подопечного у единственного непокрашенного дерева в городе.
Спустя половину пачки выкуренных сигарет на горизонте показался запыхавшийся Витька с банкой краски.
– Купил, Федор Михайлович, купил! – радовался он.
– Ох, Витька, – рассуждал Федор Михайлович! – Как же это? Золотая медаль в школе, красный диплом, потом еще один и блестящая карьера в политике! И все ради того, чтобы ты за краской по 20 минут бегал?
– Сдачи не было у них с пяти тысяч, пришло менять ходить в соседний.
– Ты понимаешь, что от нас зависит судьба города? А мы тут с тобой уже час дерево не можем покрасить!
– Сейчас покрасим, Федор Михайлович! Не переживайте!
– Живее!
– Ой, господин мэр, а кисточки у нас то и нет!
– Да ты надо мной издеваешься? Руками крась!
– Но я же…
– Быстро!
– Слушаюсь, ваше превосходительство!
Мэр демонстративно отвернулся. И снова закурил. Под конец пачки сзади раздались радостные вздохи Виктора Павловича.
– Наконец! Закончил, Федор Михайлович!
Мэр обернулся. Дерево было покрашено. Не идеально, но к этому уже никто придираться не будет.
Подчиненный стоял рядом с деревом. Уставший, вспотевший, по локоть в краске. Но довольный.
– Долг выполнен!
– Долг с зарплаты отдашь! За краску!
– Слушаюсь…
– Эй, машину отгоните! – послышался бас со стороны дороги.
– Что? – удивился мэр.
– Машину говорю, убирайте!
– Ты знаешь, с кем разговариваешь? – ответил все еще очень удивленный мэр.
– Да мне что, хоть папа римский! Машину убирайте! У нас приказ губернатора.
– Какой еще приказ?
– Дерево пилить будем! Губернатор приехал, а задача эта давно уже в планах висит. Вот, наконец, добрались!
