За Правду

Антивоенное и антифашистское движение

До 1935-1936 годов милитаризация японской экономики, основанная на инфляции, давала лишь временный эффект, оживляя военную и тяжелую промышленность. Однако уже в 1935 году темпы роста производства начали снижаться, что свидетельствовало о приближении нового экономического кризиса. В то время как финансовая олигархия наживалась на военных заказах, положение трудящихся масс резко ухудшалось. В деревне усиливался голод и эксплуатация крестьянства. Количество арендных конфликтов, вызванных сгоном арендаторов с земли и повышением арендной платы, в 1935-1936 годах превысило уровень кризисных лет в 2-3 раза. Передовые крестьянские организации развернули борьбу за создание единого фронта против войны и фашизма. Рабочий класс Японии также активизировал свою борьбу. В 1934 году прошли массовые первомайские демонстрации, а в 1937 году по официальным (и явно заниженным) данным произошло 2125 трудовых конфликтов с участием 213 тысяч рабочих. Особенно активно выступали рабочие крупных предприятий - металлурги Яваты и Омори, токийские трамвайщики, железнодорожники. В апреле-мае 1937 года бастовали работники столичного транспорта. Под руководством коммунистов развивалось движение за создание единого профсоюзного фронта. В январе 1936 года на базе объединения профсоюзных организаций Дзэнро и Содомэй была создана Всеяпонская федерация труда (Дзэнсю), насчитывавшая около 100 тысяч членов. Антивоенные и антифашистские настроения нашли отражение в избирательных кампаниях 1935-1936 годов. На префектуральных выборах осенью 1935 года представители демократических организаций удвоили свое представительство по сравнению с 1931 годом. Во время парламентских выборов в феврале 1936 года рабочие и крестьянские организации выступали единым фронтом. В ряде префектур (Осака, Фукуока, Нара и других) созданные по инициативе коммунистов рабочие советы добились значительных успехов. За антифашистские партии проголосовало более 5 миллионов избирателей. Правящие круги ответили усилением репрессий. Весной 1936 года был ужесточен "Закон об охране общественного спокойствия", введен полицейский контроль над системой образования. Однако это не остановило рост революционного движения. Как вынужден был признать в 1935 году министр юстиции Охара, коммунистическое движение глубоко укоренилось в стране, и правительство оказалось неспособным его подавить. Классовая борьба японского пролетариата продолжала нарастать, несмотря на все попытки реакции ее остановить.

Борьба за распространение марксизма

В 1920-х годах в Японии началось активное распространение марксистских идей, охватившее широкие слои прогрессивной интеллигенции, научных и культурных деятелей. Важную роль в этом процессе сыграли "Движение за пролетарскую культуру" (Пролетариата бунка ундо) и "Движение за пролетарскую науку" (Пролетариат кагаку ундо). В октябре 1929 года был создан Институт пролетарской науки, объединивший марксистских исследователей. Институт организовал несколько научных секций и начал издание журнала "Пролетарская наука" (Прорэтариа кагаку). Руководство секцией по изучению японского капитализма осуществлял видный экономист и член Компартии Японии Норо Эйтаро. Группа ученых под его руководством составила ядро исторической школы "Кодзаха", получившей известность благодаря серии работ по истории японского капитализма. "Кодзаха" вела теоретическую полемику с другой марксистской школой - "Роноха". Основные разногласия касались оценки характера японского капитализма, степени сохранения феодальных пережитков и роли императорской власти. Эти теоретические расхождения приводили к разным подходам в революционной стратегии. Представители "Роноха" выступали за использование только легальных методов борьбы и объединение всех рабочих партий, включая коммунистическую. В 1932 году, после разгрома Института пролетарской науки в условиях усиления репрессий, было создано "Общество изучения материализма" (Юйбуцурон кэнкю кай). В его работе участвовали известные японские марксисты - Тосака Дзюн, Ока Кунио, Канаути Тадахико и Нагата Хироси. Общество объединило представителей разных областей науки и искусства, активно участвовавших в антифашистском движении. В начале 1930-х годов Общество издало на японском языке "Немецкую идеологию" Маркса и Энгельса и "Философские тетради" Ленина. Эти публикации стали важным теоретическим оружием в борьбе с буржуазной идеологией и способствовали развитию прогрессивной мысли в Японии. Однако по мере усиления милитаризации и подготовки к войне в Китае полицейские репрессии против марксистов ужесточились. Волны арестов вырвали из рядов Общества многих активных деятелей. В марте 1938 года, когда продолжение легальной работы стало невозможным, Общество изучения материализма приняло решение о самороспуске.

Продолжение в следующем посте...

Кабинеты национального единства

Убийство премьер-министра Инукаи 15 мая 1932 года стало переломным моментом в истории Японии. Правящие круги, напуганные ростом народного недовольства и радикальных настроений в армии, окончательно отказались от парламентской системы. Гэнро Сайондзи, представлявший интересы финансовой олигархии, отверг кандидатуру лидера партии Сэйюкай Судзуки и назначил премьер-министром адмирала Сайто - ставленника военно-бюрократической клики. Так называемый "кабинет национального единства" (1932-1934) стал ширмой для установления открытой диктатуры монополистического капитала. В его состав вошли откровенные реакционеры вроде министра сельского хозяйства Гото Фумио, который вместе с группой "реформаторских бюрократов" проповедовал идеи фашистского корпоративного государства по образцу Италии Муссолини. Эти элементы, тесно связанные с японскими колониальными властями в Маньчжурии, стремились подавить рабочее и крестьянское движение путем террора и демагогических социальных маневров. Правящий класс Японии, столкнувшись с глубочайшим кризисом капиталистической системы, сделал ставку на милитаризацию экономики и агрессивную внешнюю политику. Крупнейшие дзайбацу - Мицуи, Мицубиси, Сумитомо - получали колоссальные прибыли от военных заказов, в то время как рабочий класс подвергался жестокой эксплуатации: увеличивался рабочий день, снижались зарплаты, подавлялись любые попытки протеста. Внутри правящей клики шла ожесточенная борьба между различными группировками. В армии столкнулись две основные фракции: фашистская "Кодоха" (группа императорского пути) во главе с генералами Араки и Мадзаки и более прагматичная "Тосэйха" (фракция контроля). Первые выступали за немедленный фашистский переворот, вторые предпочитали постепенную фашизацию режима под контролем военной бюрократии. Этот конфликт достиг апогея в 1935 году, когда офицер-террорист Аидзава зарубил мечом лидера "Тосэйха" генерала Нагату. Правительство адмирала Окады (1934-1936), сменившее кабинет Сайто, продолжило курс на милитаризацию страны. В 1935 году Япония денонсировала Лондонский морской договор, развязав себе руки для неограниченной гонки вооружений. Усиливался колониальный гнет в Маньчжурии, где японские монополии беспощадно эксплуатировали местное население. Кульминацией политического кризиса стал фашистский путч 26 февраля 1936 года, когда группа офицеров-заговорщиков захватила центр Токио и убила нескольких видных политиков. Хотя формально мятеж был подавлен, он окончательно похоронил остатки буржуазной демократии в Японии. Реальная власть перешла в руки военщины и связанных с ней монополистических кругов, открыто взявших курс на подготовку империалистической войны за передел мира. Период 1932-1936 годов наглядно продемонстрировал неспособность японской буржуазии сохранить свою диктатуру парламентскими методами. В условиях углубляющегося кризиса капитализма правящий класс был вынужден сбросить маску демократии и перейти к открытой террористической диктатуре фашистского типа. Только сплоченная борьба рабочего класса в союзе с угнетенными крестьянскими массами могла бы предотвратить эту катастрофу, но отсутствие единого революционного авангарда позволило реакции одержать временную победу.

Фашистский путч 1936 года

На рассвете 26 февраля 1936 года группа молодых офицеров-заговорщиков подняла мятеж, выведя на улицы Токио около 1500 солдат. Мятежники быстро заняли ключевые правительственные здания - военное министерство, парламент и главное управление полиции. Столица оказалась парализована: остановилась работа биржи, перестали выходить газеты. Хотя мятежники угрожали штурмом императорского дворца и иностранных посольств, эти планы остались нереализованными. В первый же день восстания реакционеры расправились с видными представителями правящей клики. Были убиты министр финансов Такахаси - символ финансового капитала, лорд-хранитель печати Сайто и генеральный инспектор военного образования Ватанабэ. Тяжелое ранение получил обер-камергер Судзуки - будущий премьер-министр, который в 1945 году подпишет капитуляцию Японии. Мятежники ворвались в резиденцию премьера Окады, по ошибке застрелив его шурина, в то время как сам премьер чудом спасся, спрятавшись в шкафу. Лишь случайность спасла от расправы гэнро Сайондзи и бывшего хранителя печати Макино. Вдохновляясь реакционными идеями Кита Икки, мятежники мечтали установить военную диктатуру под предводительством генерала Мадзаки, хотя сам он и не давал на это согласия. Под лозунгом "Реставрации Сёва" они пытались склонить на свою сторону императора, но, подобно участникам инцидента 15 мая 1932 года, не имели четкого плана действий. Это предопределило их поражение. Генералитет и националистические круги, включая Араки, формально осудили мятеж, хотя многие тайно сочувствовали его целям. Решающую роль в подавлении восстания сыграл флот. По инициативе вице-адмирала Енаи корабли Объединенного флота вошли в Токийский залив, взяв под охрану здание морского министерства и готовясь защитить императорский дворец. После категорического требования императора Хирохито о прекращении мятежа, солдаты начали возвращаться в казармы. Через три дня после начала выступления его руководители, проведя переговоры с военными и националистическими деятелями вроде Хасимото и Исивары, сдались властям.

Продолжение деятельности Кабинета национального единства

После гибели премьер-министра обязанности главы правительства временно принял министр внутренних дел Гото. Однако новым премьером неожиданно стал министр иностранных дел Хирота. Как отмечал дипломат Ёсида, которого Хирота безуспешно пытался назначить на свой прежний пост из-за противодействия армии, правящие круги выбрали «человека в пиджаке, а не в мундире». Не имевший опыта в политических интригах и собственной опоры, Хирота быстро превратился в марионетку военных клик. Военный министр Тэраути, лидер господствовавшей «фракции контроля», начал с репрессий. В отставку были отправлены генералы Араки, Мадзаки и Хондзё, а также представитель конкурирующей группировки Хаяси. Мадзаки и промышленник Кухара ненадолго арестовывались по сфабрикованным обвинениям в заговоре. «Фракция императорского пути» была полностью разгромлена. Руководители Февральского мятежа, включая Кита, были тайно осуждены и расстреляны. В отличие от участников инцидента 15 мая, им запретили создавать памятники и храмы, что позже позволило буржуазной пропаганде представить этих реакционных путчистов «борцами с режимом». Усиление милитаристского влияния проявилось в восстановлении закона, требовавшего назначения военным министром только действующего генерала (отменен в 1913 г.). Агрессивная внешняя политика выразилась в принятии «Основных принципов национальной политики» (7 августа 1936 г.) и заключении Антикоминтерновского пакта с фашистской Германией. Военное министерство разработало проект ликвидации остатков парламентского контроля над правительством, выдвигались призывы к установлению однопартийной диктатуры по образцу стран «оси». Буржуазные партии Сэйюкай и Минсэйто, готовые сотрудничать с военщиной ради сохранения привилегий, оказали сопротивление, не желая терять видимость политического участия, обеспечивавшую их боссам доходы и статус. В январе 1937 г. на парламентской сессии Хирота и Тэраути подверглись жесткой критике, вызвавшей скандал. Военные требовали роспуска парламента, но Хирота предпочел уйти в отставку. Формирование правительства поручили генералу Угаки, но высшее армейское командование саботировало его назначение, обвиняя в «либерализме», связях с партиями и финансовой олигархией, а также в «предательстве» в 1931 г. Несмотря на императорский указ, военщина сорвала создание кабинета Угаки. После отказа Хиранумы возглавить правительство, премьером стал генерал Хаяси (февраль-июнь 1937 г.). Его кабинет сразу вступил в конфликт с партиями и обществом. 31 марта Хаяси распустил парламент, пытаясь его «наказать». Выборы 30 апреля при рекордном числе воздержавшихся нанесли правительству сокрушительное поражение. Перед лицом объединившихся Сэйюкай, Минсэйто и прессы кабинет пал. За короткий срок он резко увеличил налоги и урезал помощь местным бюджетам, начатую при Хироте. Военные расходы в новом бюджете достигли 49%, обогащая монополии военно-промышленного комплекса. Новым премьером стал принц Коноэ, аристократ из рода, связанного с императорской фамилией. Этот 46-летний ставленник стареющего гэнро Сайондзи устраивал правящие круги: умеренный националист, он выступал за «социальные реформы», лицемерно ратовал за «мир» со всеми странами, включая СССР, поддерживал милитаризацию и одновременно заигрывал с радикалами всех мастей. Коноэ сформировал правительство (июнь 1937 г. – январь 1939 г.) из опытных политиков (Хирота, Сугияма, Енаи, Кая) и своих ставленников. Кабинет встретили с энтузиазмом, однако уже через месяц после его создания спровоцированный японскими милитаристами «Китайский инцидент» перерос в полномасштабную агрессивную войну, похоронившую реформаторские иллюзии.

Продолжение в следующем посте...

Намедни тут писали про Вьетнам и разные прелести тамошнего поведения американцев. Что ж, как раз в тему будет вспомнить другую американскую историю, о которой у нас почему-то вообще практически не говорят. И здесь, сразу скажу, градус жестокости будет сильно превосходящий то, что творилось во Вьетнаме. Это было за 15 лет до Вьетнама, в другой азиатской стране.

Итак, 1950ый год. Осень. Пять лет назад капитулировала милитаристская Япония. Ещё четырьмя месяцами ранее был разгромлен гитлеровский фашизм. И в обоих случаях США приняли весьма значимое участие, и по итогу громко и с помпой стали присваивать себе лавры защитников мира, свободы и человечности, борцов с агрессорами, тиранами и убийцами. Что ж, Гитлер и Хирохито были теми ещё маньяками – спору нет. Но вот прошло всего пять лет с их разгрома. В памяти всего мира ещё очень даже жива Вторая Мировая Война и её безумные поджигатели. Вся планета ещё очень ясно помнит звериную личину фашизма, а те, кто не видел Освенцима, Ленинграда и Ковентри – как правило, очень хорошо знали Нанкин, Батаан и Сук Чинг. И вот, спустя всего пять лет со всех этих ужасов под американскими прицелами – Корея. Идёт самый трудный период Отечественной Освободительной Войны, когда военный успех покинул корейцев, а первоначальные победы сменились чередой тяжёлых потерь и отступлением глубоко на север, к маньчжурской границе. И как же себя повели великие поборники демократии и гуманизма на "освобождённой от кровавой коммунистической диктатуры" корейской земле?

Об этом лучше всего расскажет вот эта карта:

Это карта корейской провинции Хванхэдо (황해도，ныне – провинции Хванхэ-намдо (황해남도) и Хванхэ-пукто (황해북도), обе в составе КНДР) с указанием населённых пунктов, где американцы и их коллаборационисты устроили резню гражданского населения. Для понимания: на тот момент большинство корейцев, которые могли воевать (в том числе и немалая доля женщин) были либо мобилизованы, либо же ушли в КНА добровольцами. Поэтому весьма значительное число оставшихся под оккупацией гражданских – это растившие детей матери, сами дети, инвалиды и старики. То есть категории населения заведомо безответные и защищённые всеми известными военными конвенциями и нормами международного права. И вот как "гуманно" их встретила зашедшая в Хванхэдо демократия. Американцы пробыли здесь меньше двух месяцев (с середины октября по начало декабря 1950 – после пришлось отступить), однако этот краткий срок они провели крайне "продуктивно". 19 населенных пунктов с размахом жертв, едва ли уступающим гитлеровскому:

Рагён (락연) – не менее 802 убитых;
Саривон (사리원), нынешний провинциальный центр Хванхэ-пукто – не менее 950 убитых;
Сонним (송림) – не менее 1 000 убитых;
Чанъён (장연) – не менее 1 199 убитых;
Понсан (봉산) – не менее 1 293 убитых;
Тхосан (토산) – не менее 1 385 убитых;
Чэрён (재령) – не менее 1 400 убитых;
Ёнан (연안) – не менее 2 450 убитых;
Пончхон (봉천) – не менее 3 040 убитых;
Тхэтхан (태탄) – не менее 3 429 убитых;
Ынчхон (은천) – не менее 5 131 убитого;
Пхёнсан (평산) – не менее 5 290 убитых;
Сонхва (송화) – не менее 5 545 убитых;
Пёксон (벽성) – не менее 5 998 убитых;
Хэджу (해주), нынешний провинциальный центр Хванхэ-намдо – не менее 6 000 убитых;

Уже впечатляет, правда? Но это ещё не предел – даже на таком богатом поле смерти есть поистине выдающиеся результаты:

Ыллюль (은률) – не менее 13 000 убитых;
Онджин (옹진) – не менее 15 000 убитых;
Анак (안악) – не менее 19 072 убитых;
Ну и самая вершина либерального ада – город Синчхон (신천): от 35 383 убитых. С учётом того, что тогдашнее население Синчхона (причем не только города, но и всего окружающего уезда вместе с ним) было меньше 140 000 человек – убит был как минимум каждый четвёртый житель.

Несложная арифметическая операция – и вкупе получается минимум 127 367 жертв. За полтора месяца. Более 2 тысяч человек в день. Да, до гитлеровских показателей с их более чем 30 000 "спецобработанными" за три дня евреями в Бабьем Яру ещё не дотянули, но Мюллер и Гиммлер были бы очень довольны столь перспективными учениками.

Отдельно стоит сказать о том, как убивали. Ведь просто расстрел, повешение, газовая камера или массовое сожжение в сарае – это так скучно, правда? Куда веселее, например, облить ребёнка бензином и поджечь. Или же распилить заживо школьного учителя. Вспороть беременную женщину и поднять плод на штык. Привязать девушку к столбу и вбить в голову пару гвоздей… Если до конца постигать всю эту изощрённую "изобретательность" – то можно поседеть и потерять веру в человечество. Впрочем, если кому очень уж интересно – ближе к концу будет пара ссылок, по коим это можно будет сделать.

И весь этот кромешный ужас – это только Хванхэдо. А ведь американцы были во всех восьми старых провинциях. И в Пхёнандо были, и в Канвондо стояли, и даже в Хамгёндо ненадолго успели зайти. В этих провинциях они продержались ещё меньше, но, тем не менее, остались верны себе:

Вонсан (원산) – не менее 630 убитых;
Нампхо (남포) – не менее 1 511 убитых;
Анджу (안주) – не менее 5 000 убитых;
Пхеньян (평양), нынешняя столица – не менее 15 000 убитых…

И если кто-то думает, что это только на севере, и вообще всё это ложь и пропаганда злых Кимов, которым просто нужен образ врага – то спешу разочаровать. В южной части тоже досыта наелись либеральной демократии такого разлива. Вот лишь некоторые инциденты, которые даже насквозь ангажированная Википедия вынуждена признавать, как дело рук США или их приспешников:

Резня в пещере Коян-Кымджон (고양금정굴학살) – более 153 убитых;
Резня в Рогылли (로근리학살) – от 163 до 400 убитых;
Резня в Канхва (강화학살) – от 212 до 1 300 убитых;
Санчхон-Хамянская резня (산천-함양학살) – 705 убитых;
Кочханская резня (거창학살) – не менее 719 убитых;
Асанская резня (아산학살) – не менее 800 убитых;
Декабрьские погромы Сеуле – точное число неизвестно, Википедия утверждает как минимум о нескольких тысячах убитых;
Резня союза Подо (보도련맹학살) – от 100 000 до 200 000 убитых.

С последним, кстати, вышло особенно цинично. Резня союза Подо происходила в нескольких местах, и один из эпизодов этого кошмара – Тэджонскую резню (대전학살) – американская пропаганда довольно долго пыталась повесить на коммунистов (зачем коммунистам убивать своих же сторонников – один из тех неудобных "совковых" вопросов, которые свободомыслящий не должен был задавать). Даже целый фильм сняли с пафосным названием – "Преступление Кореи". Впрочем, как и у геббельсовцев с Катынью, ничего не получилось – правда таки выплыла, и, спустя много лет, пришлось нехотя признать, что Тэджон – это таки их, американских (ну и прислуживавших им) рук дело. Похожий трюк некоторые деятели пытаются проделать с Синчхоном. Впрочем, здесь всё сильно проще – о нём просто почти никто не говорит. Ведь когда в твоих руках пол-мира, а твой противник – небольшая, одинокая и вынужденная продираться через кучу трудностей страна, – то правду о том, что ты в этой стране творил, гораздо легче замолчать, чем переврать, а попытки прорвать завесу молчания либо не услышат, либо не воспримут.

Ну и ещё несколько штришков к портрету светочей гуманизма:

• Применение химического и бактериологического оружия. Причем в последнем весьма деятельное участие принимал военврач, маньяк и военный преступник Сиро Исии – главарь печально известного "Отряда 731", стараниями американцев благополучно спрятанный как от Токийского, так и от Хабаровского трибунала, на коем его хотели видеть очень многие. В Корее Исии показал, что не зря хлебал свои харчи – распыление вшей, заражённых возбудителями тифа, распыление патогенов чумы, холеры и далее по списку дало свои смертельные результаты.

• Навязчивое желание придать той войне статус Третьей Мировой. Поскольку корейцам активно помогали Китай и СССР (в том числе, на стороне КНА сражались китайские добровольцы и советские лётчики), командовавший всей этой бойней генерал Макартур с пеной у рта требовал нанесения ядерного удара по Пекину и по советским городам и базам в Сибири. Впрочем, Трумэн таки понимал, что нам уже есть, чем на подобное отвечать, и потому всё же не стал до этого доводить. Однако, нападение на нашу территорию всё же имело место. 8 октября 1950 года американские истребители нанесли штурмовой авиаудар по аэродрому "Сухая Речка" в Приморье. Развития ситуация не получила: по счастливой случайности никто не пострадал, а материальный ущерб США, поняв, чем пахнет дело, вызвались компенсировать.

• Ковровые бомбардировки по образцу Ковентри, Дрездена или Токио: не вывод из строя военных подразделений или важной для их обеспечения инфраструктуры и промышленности, а неизбирательное стирание в пыль всего, что только видно со штурманского кресла. Для понимания масштаба: за 5 лет и 8 месяцев (с сентября 1939 по май 1945) войны с нацистской Германией США и Британия сбросили по гитлеровцам 1 599 077,5 тонн бомб, то есть примерно по 20 кг бомб на каждого жителя Рейха; а спустя 5 лет после этого на Корею за 1950-1953 было обрушено 635 000 тонн бомб – 40% от всего прилетевшего по Германии или примерно по 25 кг бомб на каждого корейца. Сравните при этом, каким военным и промышленным потенциалом в 1939 обладал Рейх, и какой военной силой и экономикой в 1950 обладала Корея. Нужно ли говорить, что по итогу в статусе, как это аккуратно называют в США, "сопутствующих потерь" оказалось ещё от нескольких сот тысяч до нескольких миллионов гражданских?..

Каков итог? Итог вышел ровно тот же, какой и у нас от вторжения гитлеровцев: по данным американского же историка Чарльза Армстронга за три года, один месяц и два дня войны Корея потеряла от 12% до 15% всего своего населения – столько же, сколько за 1941-1945 потерял Советский Союз. Да и характер ущерба схож до степени сличения: ничем не оправданные разрушения, запредельных масштабов грабёж и безоговорочное доминирование гражданских потерь над военными. Впрочем, одно существенное различие есть: действия гитлеровцев совершенно справедливо признали геноцидом, и германский фашизм, равно как и многих (пусть и далеко не всех, кого следовало) из его функционеров, осудили на международном уровне. А здесь – ни Нюрнберга, ни приговоров виновным, ни репараций, ни даже каких бы то ни было компенсаций выжившим или родственникам погибших и пострадавших. Максимум – лаконичные извинения за отдельные, совсем уж неопровержимые акты, да и то лишь перед своими марионетками: Вы, дескать, извините, но что уж теперь поделаешь?..

Да, американцы в той войне так и не добились всего, чего хотели – военным пришлось подписать первое в американской истории перемирие без победы, корейцы смогли удержать за собой бо́льшую часть своей земли (в том числе и древнюю столицу Кэсон), а миф о непобедимости американских воздушных армад в прах развеял советский сокол МиГ-15. Однако главное – достигнуто: промышленность, находившаяся накануне войны в шаге упадка, спасена огромными военными заказами; американские корпорации (и в первую очередь военные дельцы) срубили баснословную прибыль на массовом потрошительстве и вандализме; нелегитимный оккупационный режим, начавшийся с разгона законноизбранных народных комитетов и с бойни в Тэгу, на Чеджу, в Ёсу-Сунчхоне и в Мунгёне – сохранён и даже стабилизирован за счёт физического уничтожения многих неугодных; ну и наконец, далёкая азиатская страна разделена надвое и превращена в очаг напряжения и нестабильности, которым можно будет десятилетия подряд терроризировать не только корейцев, но и весь окружающий регион. Этого ли не достаточно? Ну а до кучи можно ещё и замазать неудобные страницы и даже здесь создать себе ореол славных борцов за правое дело – раскрутить "правильную" "память" в СМИ, открыть на оккупированной территории парочку пропагандистских музеев, в стенах которых под крокодиловы слёзы о мире и единстве будут призывать помолиться за тех, кто "освободил Корею" (Освободил? от кого? От корейцев?..)

Что ж, пожалуй именно поэтому корейцы с таким же пиететом, как и мы, относятся к памяти войны. Есть своё 22-е июня, всего на 3 дня отличающееся от нашего (6.25.), есть свой День Победы (7.27.), и на целый месяц между ними вся страна погружается в памятные мероприятия. Вот только там звучат совершенно другие лозунги – совсем не те, к каким приучило нас советское "Миру – мир!":

《피는 피로써》("Кровь за кровь!")
《미제에게 죽음을 주자！》("Смерть американским империалистам!")
《조선인민의 철천지웜쑤 미제침략자들을 소멸하자！》("Уничтожим американских агрессоров, смертельных врагов корейского народа!")

И если наш "Бухенвальдский набат" завещает беречь мир, то корейская песня о криках Синчхона (신천의 웨침소리) зовёт к мести и предрекает взятие с американцев кровавой цены за Синчхон в статсячекратном размере:

신천의 피값을 천백배로 받으리

Понять это можно – павшие пока ещё не отмщены, виновники пока ещё не осуждены и не наказаны, захватчик пока ещё не изгнан окончательно с родной земли, а противостояние двух систем и классовая борьба продолжаются, пусть даже и вести эту борьбу стойкой стране временами приходится чуть ли не в одиночку против половины мира. Да и отражать возможную новую агрессию нужно быть постоянно готовыми. А потому – не мир, а месть, не голубь, а тигр, и не разоружение, а ядерная программа и самая многочисленная в мире армия. И что-то подсказывает, что и нам в своё время стоило относиться к НАТО и капстранам точно так же – авось и не было бы тогда ни развала, ни ельцинщины, ни этого конфликта вокруг Украины. Впрочем, это уже сослагательное наклонение, которого, как известно история не имеет.

Так что, если Вам кто-то попытается рассказать страшную историю про то, что в Корее кровавая диктатура, которая стоит только потому, что "там все терпилы" – смело шлите такого рассказчика лесом: дело отнюдь не в "терпилах". Просто корейцы очень хорошо помнят, какую цену с них взяла светлая и гуманная либеральная демократия. И хорошо знают, насколько все эти сказки про диктатуру стыкуются с реальностью. Понимают, что такое подлинная свобода, и насколько сильно от неё отличается рыночный эрзац. У корейцев отличная память (в чем-то даже сильно лучше, чем у нас, вынужден признать), бдительность и сознательность. И я искренне верю, что этой памяти, бдительности и сознательности им и дальше хватит для того, чтобы избежать наших ошибок и довести дело до безоговорочной победы, повергнув врага и построив то, что мы всё ещё не построили.

В качестве заключения я хотел бы обратиться к тем из читателей, кто живёт в Москве, Владивостоке, Хабаровске или Нижнем. Приближается корейский День Победы – 27 июля. Пожалуйста, найдите в этот день возможность и принесите к расположенным в Ваших городах посольству или консульствам КНДР хотя бы парочку красных гвоздик. Корейцы заплатили за этот день невероятно высокую цену, и им будет очень приятно, что об их стойкости и героизме помнят не только они одни.

Примечания:

1) Все упоминания нацизма, фашизма, милитаризма, а также их идеологов и деятелей приведены исключительно для критики таковых, а также для критики американского империализма, для пропаганды интернационалистских, антифашистских взглядов. Фразы о "скучности" или "весёлости" различных методов убийства являются сарказмом и употреблены исключительно для критики и осуждения массовых уничтожений американцами корейского гражданского населения;

2) Источники:
• Карта, данные и фотофакты по актам резни в провинции Хванхэдо приведены на основе данных Синчхонского Музея американских военных зверств;
• Данные по методам убийства: тыц. Также рекомендую фильм Плохого Сигнала "Красный остров" о бойне на Чеджу. Это было до войны 1950-53, но американцы тоже активно участвовали, и градус трэша схожий;
• Данные по актам резни на юге Кореи;
• По химическому и бактериологическому оружию: тыц, тыц. Также рекомендую ролик Сурена про отряд 731 и Сиро Исии. В конце в числе прочего упоминается деятельность в Корее;
• По атаке на аэродром Сухая Речка: тыц;
• По призывам Макартура к ядерному удару по СССР и КНР смотреть педивикию про Корейскую Войну.