Серия "Бессмертные"
В предыдущих сериях: Управляющий пусковой установкой в черной дыре "Малыш", куда приходят умирать бессмертные, живет уже более пяти тысяч лет. Он скучает по своей возлюбленной, которая прыгнула в эту самую черную дыру. И прыгает за ней, открывая для себя новый мир.
После многих злоключений и потери способности помнить свою предыдущую жизнь он растет мальчиком в детдоме, в мире лун. В попытке разгадать тайну своего происхождения, он попадает в ловушку Май-е-ёки, девушки охотящейся на Огунтер Лага, великого червя, который даёт своему носителю сверхспособности.
Хитростью она приводит нашего героя к его биологической матери, которая хочет вернуть себе сына, вытащив из его тела застрявшего там человека с пусковой. И ей, похоже, это удаётся, призвав память о необычном существе, инженере, из мира, откуда пришёл человек с пусковой.
Эпизод 26 "В дорогу!"
Армия Торговой Федерации закреплялась на минейском хребте на тех же вершинах, что когда-то служили последним рубежом обороны для Ханста Циферблата. Рядовые судачили об этом в палатках и были недовольны тем, что мы идём по стопам проигравших. Все-таки идея Мастера Элеанора объяснить необходимость моего давнего побега из лагеря страхом суеверий, имела под собой твёрдую почву.
За мной никто не следил, и я мог передвигаться от лагеря к лагерю беспрепятственно. Лишь иногда, встретив Ша Зумма на одном из постов, я замечал его пронизывающий взгляд, как бы говорящий мне: “Я не спускаю с тебя глаз, мастер Байк”.
Смерть в армии даже когда нет боестолкновения обычное дело. Только теперь я это знал во всех деталях, ведь я присутствовал при каждой. Одни отравился рыбой, другой упал с обрыва, засмотревшись на бабокрыла, третий пытался бежать и попал в лапы конеутов, водившихся здесь в обилии.
Еще я обнаружил ограничение, связанное с моим поглощением погибших. В среднем, чтобы напитаться смертью, мне нужно было находиться метрах в четырёхстах от события. Но иногда я мог поглотить кого-то и за километр или даже два. Но это случалось редко.
Остатки лаборатории Аутов, где была штаб-квартира рогачей, как называли их простые солдаты, были объявленными безопасными где-то через два дня, и я смог снова спуститься в зал, где проходила церемония моего очищения.
Я стоял на месте, где упала мать, и пытался вспомнить, видел ли я ее, пожирая энергию погибших. Но память ничего такого не рисовала, и я питал надежду на то, что она спаслась. Конечно, во мне жило и негодование. Я очень злился на неё за то, что со мной так поступили. Но тот, кого вытащил из меня инженер реально существовал. Причем, если червь был продолжением меня, то этот подселенец находился где-то между граней. Может быть, я излечился, хотя бы частично?
— Нет, мой друг, в тебе нечего лечить, — раздался в моей голове знакомы голос.
— Роб! — почти закричал я от неожиданности. И двое солдат оглянулись на меня с другой стороны зала.
— Потише. Не сдавай нас прям вот так, сразу, — рассмеялся мой незримый собеседник, — тем более тебе совершенно не обязательно говорить вслух, чтобы я слышал тебя.
— Мы можем связываться, когда…у меня…есть мертвые в запасе?
— Снова нет. Мы связываемся, потому что я того пожелал.
— Они хорошо подготовились. Заняли все слабые точки на побережье. Но оно слишком длинное для того, чтобы оборонять целиком. Я кое-чему научился за эти годы. Хотя, уверен, ты до сих пор более умелый полководец чем я.
— Я – Байк, — почти прорычал я.
— Мне уже надоело говорить тебе нет. Но ты сам это поймёшь со временем.
— Инженер вытащил из меня этого “человека с пусковой”.
— Что может воспоминание?
— Воспоминание может только вспоминать.
Но больше Роб не отвечал. И как я не желал вновь связаться с ним, ответа не было.
Оглянувшись на углубление с черной жидкостью, я достал из внутреннего кармана кристалл и осмотрел его. Матовый с пульсирующим светом, он никак не намекал на то, что внутри. Но я решил рискнуть.
— Воспоминание может только вспоминать, — произнёс я и бросил кристалл в жижу.
Долго ничего не происходило. Но затем несколько черных нитей поднялись над поверхность и стали вить в воздухе образ. Вот только… Через несколько мгновений передо мной стоял инженер.
— А где Май-е-ёка? — спросил я ошарашенно.
— Кто? — удивился мужчина, поправив очки, — Так, постой, сейчас будет очень глупый… — он оглядел пространство вокруг и удивился еще больше, — тут нигде не пробегала женщина по имени Кюфь?
— Постойте. Нет. Никакой Кюфь тут нет. Мне нужно, чтобы вы кое-что нашли.
— Что? — растерянно спросил инженер.
Дверь в банк данных охранялась, но по моему желанию солдаты с поклоном открыли нам проход.
— Вот здесь находятся данные о воспоминании, которое я хочу…восстановить, — произнёс я, введя имя Май-е-ёки.
— Воспоминания, воспоминания. Древняя техология. Ксеноботы. Интересно. Данные в банке, — бормотал мужчина, капаясь в меню консоли, — а ты знаешь, молодой человек, как работают ксеноботы?
— Нет, — с раздражением покачал я головой.
— Удивительно простая и одновременно сложная в исполнении идея. В своё время, редактирование яйцеклетки Rana temporariа позволило создать инструмент для первого эволюционного скачка в сфере биороботов. Фактически, человек научился создавать саморазвивающиеся биомашины с программным кодом. Сначала все было на уровне клетки, а затем и редактирование днк сделало их живучее. И вот мы имеем материал, способный самореплицироваться и сохранять устойчивость даже при давлении и нагрузках нехарактерных для изначального носителя. Но все равно, где-то глубоко под капотом, это просто обыкновенные травяные лягушки. Забавно. Во всем млечном пути эти ксеноботы давно запрещены из-за неконтролируемых вспышек размножения. А эти Аутовички… Эх. Всё бы им поперек горла поставить. Трудишься, трудишься…
— Вы девушку сможете вернуть? — напомнил я.
— Эм, сейчас, сейчас, — хмыкнул инженер и двинулся в коридор с данными.
Там он нашел два пустых немерцающих кристалла и вставил в консоль. По консоли пробежала звуковая волна и кристаллы засветились.
— Вот держи. Две копии. Одну же точно потеряешь, — усмехнулся инженер и достал ключ.
Я застыл, приготовившись снова быть многомерно вскрытым. Но мужчина махнул рукой, повернул ключ и исчез сам.
— Красная луна, — выдохнул я.
Выдернув кристаллы из слотов, я по привычке принялся удалял данные. Этому меня научил преподаватель по Аутокультуре еще в школе. Если оставить данные без присмотра, интеллект прибора от безделья начинал играться с ними: мог создать симуляцию на их основе, парочку виртуальных миров, населить их персонажами, забить этим шлаком всю свободную память. В общем, приходилось потом заходить в режим отладки, напоминать ему, что он чайник, а не демиург. И так со всеми приборами Аутов. Наши праотцы были никудышные инженеры, неудивительно, что этот так нелестно о них отзывался.
Но, прежде чем стереть всё с панели, мой взгляд упал на историю создания слепка памяти. И рука сама потянулась и нажала на демонстрацию. Интеллект машины недолго подумал, а затем открыл для меня жизнь Май-е-ёки.
Кремниевые рабочие и ии аватары занимающиеся тяжелым трудом, сияющие врата, с другой стороны которых виднелась иная реальность. И корабли…Корабли, бороздившие небо. Иглы, тарелки, огромные станции, поднимающиеся к небесам и исчезающие во тьме ведущей к звёздам. Я читал об этом в библиотеке, но ни разу не видел вот так, глазами другого человека. У меня закружилась голова. И я вынужден был сделать перерыв, переваривая увиденное.
В помещение вошел мастер Элеанор Грюммейс.
— Ах вот ты где, — улыбнулся он и посмотрел на панель с данными, — преинтереснейшая технология, не правда ли? Эта ячейка анархистов нашла хорошее применение для неё. Если бы только мы могли найти еще этой ксеножидкости…
— Судя по тому, что я вижу, мастер, вся мощь федерации собирается на южном…
— Нет, — перебил меня мужчина, поморщившись, — мы способны заткнуть лишь несколько ключевых позиций, чтобы совершать набеги в тылы противника и подрывать его логистику. Но оказать серьезное сопротивление возможно лишь на северном побережье; там у нас достаточно орудий, которые можно переделать в зенитные, чтобы не позволить им приземлиться близко к городам.
— Вы будете устраивать оборону всех свободных земель?
— Нет, — опят раздраженно ответил Грюммейс, — в обоих случаях основные силы мы перенесём в горные районы, где уже ведется подготовка. Всех спасти мы не сможем.
— А Плотанию? — спросил я с дрожью вспоминая свой дом.
— Нет, — совсем потемнев ответил мастер Элеанор, — мы вынуждены оставить Плотанию.
— Для того оружия, что несут на себе летающие крепости с красной луны, он бесполезен.
— Как… как ему удалось построить летающий корабль?
— Вот это нам и предстоит выяснить.
— Но вы же откуда-то знали о том, что он готовится напасть.
— Мы наблюдали за ним с седьмой луны. Во время её образования Ирийцы умудрились взгромоздить на неё не только пушки, но и одну из своих башен. Там до сих пор работает система записи и наблюдения. И два раза в сутки мы получаем ясную картину того, что творится на обратной поверхности пятой. Спасибо лунам, что мы захватили достаточно ирийских техников, а не казнили их как было с… впрочем, не важно.
Он обошел консоль по кругу, ворча что-то себе под нос, и вернулся ко мне.
— А важно то, мой друг, что ты должен отправиться на пятую луну.
— Вы думаете, что я способен сразиться с ним?
— Не-ет, — снова поморщился Грюммейс, — я вижу, насколько ещё неумело ты пользуешься своими способностями. Я не какой-нибудь болван из верховного совета, я понимаю, что ресурсы надо…впрочем…К чертям. Я хочу, чтобы ты научился делать летающие корабли. Нашел чертежи двигателей и пожелал создать такой же. Судя по записям из тайной библиотеки Салат Сарая, так Роб и научился создавать свои механизмы. Он очень много времени провёл в архивах Аутов, о которых нам известно. И похоже отыскал еще несколько, о которых мы…Да, черт возьми, о которых мы ничего не знали. Его методика была простой, когда он досконально понимал устройство механизма, он просто желал его. И тот появлялся перед ним и работал ровно так как было описано в технической документации. Но для этого ему требовалось по-настоящему понимать устройство прибора. Внятно объясняю?
Я кивнул и вспомнил черную жижу с головой Май-е-ёки.
— Желания очень сильно зависят от того, что ты понимаешь о том, что желаешь. И если понимаешь мало, или вообще ничего, то вряд ли твоё желание будет внятно воплощено. Поэтому…Хотя…Нет, поэтому мне…Нет, нам нужно, чтобы ты отправился на Опские острова, за Дальний горизонт.
Я удивлённо смотрел прямо в глаза мастеру Элеанору, ожидая продолжения.
— Там есть островные государства, созданные из остатков падения корабля праотцов. Такие долго дрейфовали в океане, и многие в конце концов оказались здесь на берегу Моря китов. Но не все. Не все. Да…Ты должен отыскать те из них, что до сих пор избегали контакта с материком. Там наверняка много информации, что позволит понять науку предков лучше. С той информацией что у нас есть, нам не построить флот, который нанесёт поражение лунной интервенции.
— Я всегда думал, что вы мне как отец, мастер Грюммейс. Я думал, я просто…нравлюсь вам, и вы…поддерживаете меня по…
— Только не надо, — поморщился мужчина, — я действительно твой отец. Пусть и формальный. И причины тому не так уж важны. Сейчас судьба мира зависит от того, сможем ли мы отстоять его или станем рабами обиженного бога. Не становись обиженным сам. Ты еще не бог. Обида поглотит тебя целиком, гирями осядет на ногах. Вряд ли оправишься. Лучше пойми, что ты можешь помочь. Спасти людей. Вот это цель достойная бога. Поверь.
— Спасибо за совет, — поклонился я.
— Вот и хорошо. В гавани Илари тебя ждёт корабль. Он способен погружаться на небольшую глубину. Надеюсь, это спасёт от разведки вторжения. И от лишних глаз в федерации. Да, мой друг, да, — ответил мастер Элеанор на мой вопросительный взгляд, — не все в верховном совете поддерживают мою инициативу использовать тебя.
Грюммейс провёл рукой по лицу, и оно сразу оказалось каким-то уставшим и постаревшим.
— С тобой отправится Ша Зумм и этот…как его…Бараман.
— Прошу вас не надо, — начал было я.
— Нет. Не спорь. Безумец хоть и надоедлив, но предан тебе как собака. Ты еще поблагодаришь луны за то, что он будет рядом с тобой.
— Ты должен понимать, что никого больше я не могу тебе откомандировать. Все остальные решать убить тебя во сне, как только поймут кто ты. Матросы на побережье хотели твоей смерти по-настоящему. Их бы вздернули за это. Но ты сам знаешь как тут с суевериями, особенно теми, что касаются червей.
— Я не хочу, чтобы за мной присматривали, — грустно констатировал я, вспоминая взгляд Киборга.
— Если бы не Ша Зумм, то мы бы не разговаривали с тобой сейчас, так что лучше поблагодари его за профессионализм, — хмыкнул мастер Элеанор, и посмотрел на кристаллы в моей руке, — Кстати, я совершенно не против, если ты заделаешь себе эту Йоку, девчонку из ксеножижи. Резона тебя убивать у неё не должно быть. Не знаю, насколько тебе удастся убедить это бездушное создание помочь тебе, но лучше больше, чем меньше. В смысле…Ну ты понял. Людей. Больше людей. Лучше. Черт. Кхм.
Грюммейс закашлялся, хлопнул меня по плечу и направился к выходу из помещения. Я постоял немного, разглядывая облако изображений из жизни Май-е-ёки. Особенно запомнилось мне изображение огромной пусковой установки перед необъятным объектом, изгибающим вокруг себя свет. Но я помотал головой, стёр данные и направился в зал с колоннами, сжимая в руке кристалл.
Бросив его в воду, я завороженно наблюдал как из черных нитей соткалось передо мной тело девушки. Она была в том же одеянии, что и во время церемонии, вся в черном.
— Господи, за что… — простонала она и открыла глаза.
— Расскажи мне про полёты между звёзд, — произнёс я тихо.
— Нет, — устало ответила Май-е-ёка, — меня при перелётах все время тошнит. Вот и всё, что я знаю о них. Мне дурно от искусственной гравитации, разновидность кинетоза.
— Ясно. А ты. Как ты вообще тут оказалась?
— Ты же, похоже, смотрел мои воспоминания. Зачем спрашиваешь?
— Я посмотрел только часть.
— Я устала жить. Мне хотелось умереть и больше никогда не возвращаться. Исчезнуть.
Я почувствовал себя ужасно глупо. Ведь она все время хотела лишь покоя, а я вновь возвращал её к жизни.
Девушка повернула ко мне голову.
— На момент копирования в банк памяти было около пяти с половиной тысяч земных лет. А что?
Я молча смотрел на неё с выпученными глазами.
— Не ожидал, да, что воскресишь древнюю старуху? — горько усмехнулась Май-е-ёка, — Ладно, проехали. Настоящая хозяйка этой памяти, надеюсь, давно мертва, как она того и хотела. А я, я лишь её фантомная боль, воссозданная в этом черном дерьме, — она фыркнула и встал из углубления, в котором теперь оставалось заметно меньше ксеножидкости.
— С чем тебе надо помочь, — спросила девушка, потирая рога. А выглядела она совсем как девушка, а не старуха.
— Мне, то есть мастеру Элеанору, то есть нам, федерации, нам всем надо…кхм, — я замялся, но затем нашел в себе силы и продолжил, — победить второго червя, Роба. Он собрался вы…
Но я не успел договорить, потому что раздался гулкий удар, и гора сотряслась. С потолка на нас посыпались камни и пыль. Май-е-ёка схватила меня за руку и дернула вбок. В то место, где я стоял воткнулся обломок скалы.
— Спа-си… — начал было я, но вновь не успел договорить, потому что свод над нами треснул и покраснел.
Мы бросились в коридор и оттуда в другой, но оба прохода оказались засыпаны камнями.
— Стой, — крикнул я, — я же могу нас вытащить отсюда.
— Куда? — крикнула девушка, пытаясь перекричать нарастающий грохот.
Сосредоточиться было невозможно, потому что вокруг меня творилась смерть. Люди умирали так быстро, что моё сознание, разорванное на десятки многомерных червей, не успевало их всех ухватить.
— Куда ты нас перекинешь? — долетел до меня наконец крик Май-е-ёки.
Через неимоверное усилие я смог сосредоточиться на самом себе и сразу понял, что смотровой площадки над нами скорее всего уже нет. Значит…
И мы оказались в предгорье, в нижнем лагере снабжения, откуда доставляли провизию и припасы в горные укрепления. Вокруг царила паника. На вершины над нами обрушился небесный огонь, и в ярком зареве они светились как днём.
Я больше не чувствовал так много смертей, но периодически меня кидало то на одну, то на другую вершину, и я видел, как погибают под завалами солдаты.
— Эй, что с тобой? — кричала на меня девушка, хлестая меня по щекам, — нам надо уходить отсюда.
С трудом я понял, что она права. Но так же понял, что нельзя уходить, не спася остальных. Закрыв глаза, я пожелал, чтобы все, нет, всех не смогу, тогда…
— Спаситель! — закричал Бараман и обхватил мои ноги.
Я открыл глаза. Передо мной стоял мастер Элеанор и Ша Зумм.
— Молодец…сынок, — с трудом выдавил из себя Грюммейс, — так держать… Этот сукин сын умнее чем мы думали, и оружие у него страшнее, чем я предполагал. Если бы не ты…Черти. Теперь вся надежда только на тебя. Скорее! В Илари!
p.s. Если вдруг вам нравится то, что я пишу и вы читаете это. Не забывайте ставить стрелочки вверх и шерить рассказы. Это очень помогает проекту развиваться.
