Сообщество фантастов

— У меня руки… — Диодор выдержал эффектную паузу, — Не чешутся!

— А ты их, вообще, чувствуешь?

— Конечно. Когда что-нибудь ими беру, чувствую фактуру, вес, состав…

— Постой-постой, — прервал я перечисления, — Какой состав?

— Химический, конечно.

— Это как?

Диодор повертел головой, взял лист бумаги.

— Например, это. Органическое соединение, углевод, полисахарид с формулой Цэ шесть…

— Э-э, не надо формул. Я понял. Только, как ты это делаешь?

— Не знаю, — пожал плечами тот, — Чувствую.

— В шестую серию андроидов-мультипликаторов, — влез в разговор АН, — встроен спектрометр.

— Хм-м… И на хрена козе баян? — не выдержал я.

— Козе? Баян?

— Отставить козу, — испугался я грядущих расспросов, — Надо делом заниматься.

И пока искусственные интеллекты не набросились на меня с требованиями объясниться по поводу козы и баяна, быстренько набросал план дальнейших мероприятий:

— Значит так, нам нужны все реципиенты третей серии. Учёт их тогда по головам никто не вёл, но, как я понимаю, инженеры внедрявшие серию в производство, должны, теоретически, что-то знать.

— Конструкторское бюро БаалТикс. Ведущий конструктор Бакин? — подсказал АН.

— Других вариантов просто нет. — Я пожал плечами.

— Но, он же в замороженном состоянии?

— Придётся с расследованием перемещаться в среду нахождения важных свидетелей.

— Но там же секретка, режим?

— Вот и займись получением постановления суда...

...

Я стоял перед ванной с жидким азотом. Идея — устроить допрос одного их главных свидетелей, не дожидаясь окончания его вахты, теперь не казалась такой прекрасной, как в бюро, когда сидел за родным столом.

— Ну, что же вы? — Два лаборанта в теплоизоляционных костюмах смотрели на меня с укором.

— М-м-м, это что, мне прям так. Нырять?

— Зачем нырять. Вы ложитесь рядышком на секционный стол, а мы уж вас подготовим… К нырку, — хихикнул самый худой. Тут же мне напомнив своей немощной конституцией картинки скелетообразной смерти. Что и говорить, ассоциация не самая приятная перед непонятной процедурой замораживания.

— Я, наверное, передумаю, — попытался включить заднюю я.

— Не-не, какое? У нас постановление суда — обеспечить. Нам только штрафов за неисполнение не хватало!

Меня взяли крепко под руки и уложили на холодный металл секционного стола. Я ещё попытался сопротивляться, но когда воткнули обездвиживающий укол, лишь с испугом наблюдал за дальнейшими процедурами. К сожалению, вместе с ногами и руками отключился даже язык. И я не смог высказать лаборантам все, что о них и их бестолковых родителях думаю. Внезапно свет погас...

...

Первое, что почувствовал, оказалась вязкая, густая мгла. Ни рук, ни ног своих я не ощущал. Видимо, здесь присутствовал только в виде духа. Внезапно проявившийся свет, казалось, сочился буквально отовсюду, и не осталось даже уголочка, где бы его не было. И так захотелось любознательно покрутить головой, что даже почувствовал, как невыносимо заломило шею, которой у меня, кстати, не было.

— Эй! Есть тут кто? — неуверенно воззвал в светящуюся пустоту я.

Пустота ответила колыханиями света. Что это могло значить? Не отказался бы сейчас от самого завалящего сопровождающего. Куда идти? При том, что ног-то у меня нет. И тут я испугался. Что если так никого и не найду? Или того хуже — может это изощрённая засада нашего преступника, почувствовавшего, что я сел ему на хвост?

— Вы кто? — неожиданно раздалось откуда-то сзади.

Будь у меня голова, я бы с удовольствием её повернул к вопрошающему, но… Имеем, что не имеем.

— А-а. Вы, наверное, впервые тут. Новый конструктор?

— Нет. Я частный детектив. Мне нужен ведущий конструктор Бакин. Но где его тут искать, даже не представляю. Впрочем, как и банально передвигаться в этом свете…

— Что ж, с вами не провели обучающий курс пользования программой проектирования? Ладно. Будем осваивать в полевых условиях.

Меня закрутило. Перевернуло с отсутствующей головы на такие же ноги. Свет в это время лучился и переливался.

— Сконцентрируйтесь на своих ощущениях.

— Холодно!

— Это хорошо.

— Чего ж хорошего?

— Значит, нервные окончания ещё не атрофировались… А то, всякое бывает.

— Вы меня нисколько не успокоили.

— Постарайтесь вспомнить, как вы смотрите глазами. Ваш коннект с интерфейсом просто ещё не отладился.

По совету, начал вспоминать. Вспоминал и так… Вспоминал и этак… Но… Если бы я ещё представлял, как вообще смотрю глазами! Я ж просто смотрю, и всё.

Неожиданно свет вокруг поубавил свою интенсивность, и сквозь это марево начали проступать всё более чёткие очертания…

Когда предметы вокруг обрели знакомые формы, оказалось, что я стою в небольшом помещении, полностью заставленном громоздкими кульманами. Несколько конструкторов в белых халатах столпились вокруг меня.

— Вы нас воспринимаете? — спросил невысокий лысый мужичок.

— Ага, вижу.

— Ну, вот. Коннект установлен. Вы кем будете?

— Карл Чаповский. Детектив.

— Бакин. Ведущий конструктор, — мужичок сделал широкий жест рукой, — всей вот этой вот камарильи.

Камарилья с интересом набросилась на меня с расспросами:

— Как, там, снаружи?

— Новый сезон «Психа в психушке» уже вышел?

— Первая межзвёздная экспедиция вернулась?

Бакин взял меня за руку и отвёл в сторону.

— Понимаете, мы тут изолировано уже полгода сидим. Народ одичал совсем.

— Так у вас, что, и новостей совсем нет?

— Абсолютная изоляция, — подтвердил Бакин.

— А почему кульманы?

— Ну, это такая визуализация. Для удобства контроля за работниками — сразу можно посмотреть, кто что ваяет. Да вы посмотрите сами.

Конструктора уже поуспокоились после моего появления и разошлись по рабочим местам. И я подошел к одному из кульманов. Действительно, устройство только внешне походило на старый добрый кульман. Вблизи же это оказалось что-то типа трехмерного куба, где мановением рук конструктор ваял некое хитрое устройство. И всё происходило настолько быстро, что я даже не успевал понять, что откуда берётся.

— Симбиоз машинного и человеческого мышлений, — по ходу пояснял Бакин. — Человек лишь один из элементов этой сложной системы...

Черного без единого белого пятнышка кота  мы  подкармливали уже пару лет. Кто-то выкинул. Домой не берем, у жены аллергия на шерсть, а животину жалко. Тем, более, что он у нас аккуратный, в подъезде не гадит. Поест, и бегом по своим кошачьим делам. Зимой черномордин становится толстым, блестящим, создается впечатление, что не одни мы его кормим, а летом резко худеет, весь в  пыли, иногда в пятнах засохшей глины. Только морда кота всегда оставалась порядочного размера, и с  голосом  резко контрастировала. Голосок был тонкий и нежный, словно у маленького котенка.

- Мяу, - повторил кот, - Мау-ло…

-А черномордин говорит, что он голодный.

- Да ему сколько не дай, все мало, - вздохнула Оля и хлопнула дверцей холодильник.

- Сейчас дружок, мамка тебя покормит, - подмигнул я коту, и прикрыл дверь, чтобы разминуться с супругой, несущей кошачью миску с куриной печенкой. Черномордин аппетитно с урчанием зачавкал, а я продолжил утренний моцион.  На завтрак у нас были оладушки, которые Оля испекла из прокисшего молока, и хороший молотый кофе. Да собственно как хороший? Терпеть не могу эти понты Итальянский, Немецкий, Английский. Ладно, если Бразильский, Колумбийский или Никарагуа, действительно есть разница. Но, ни в одной Европейской стране кофе не растет, он даже в Турции не растет. И что? Переплачивать за расфасовку? Вот уж дудки! Беру обычный отечественный  сорт арабика в зернах, распаковываю пакет, если зерна слабо прожарены, что бывает, то дожариваю в микроволновке. А вот перед самой варкой кручу в кофемолке до консистенции пыли, как учил меня один турок. «Чем мельче смолото кофе, тем полнее оно отдаст вкус ». И если молоть перед варкой, запах ярче. Проверено годами. А если его сварить, и не выпивать сразу целиком кофеварку, то на следующий день кофе ещё и настаивается, и вкус ещё лучше. Такой вот у меня бзик на почве кофе. Каюсь, кофеман.

Значит позавтракали. И начался разговор. Собственно начал я:

- Как ты смотришь, если сейчас детей навестим?

- А я только хотела тебе сказать, - вздохнула Оля, - Что после слов этого пакостника Артема, у меня душа не на месте…Сволочь такая! Детьми шантажирует!

- Бог с ним, - отмахнулся я, - Давай одевайся, наведи боевую раскраску,  и к детям..

- В смысле? В аэропорт?

- Какой аэропорт? Я же тебе объяснял, как …Как у Сереги с Иркой появился, так попробую…

Ольга недоверчиво посмотрела на меня.

- Миша, ты у меня конечно волшебник, но не до такой степени…Скажи честно, мы с Иркой дверь просто забыли закрыть?

Опять двадцать пять! За рыбу деньги! Мне стало скучно, и я скривился как от оскомины.

Терпеть не могу никому ничего доказывать! Ладно…Сама напросилась. Сейчас выведу её на лестничную площадку, и будь что будет. Если получится, прям в халате и фартуке у дочки окажется.

- Оля, черномордин  печенку наверняка доел уже,  – намекнул я.

- Сейчас заберу, - кивнула жена, и пошла к входной двери, чтобы забрать кошачью миску с лестничной площадки.  Была у нас такая странность  в доме…Вроде кошек никто не гонял, и нам про то, что бродячих прикармливаем никто претензий не высказывал. Но стоило кошачьей посуде чуть дольше простоять на площадке, и она бесследно пропадала.  Кто-то из соседей выкидывал, и даже предполагаем кто, но, ни разу не поймали Валентину Федоровну с поличным. Но сейчас, как понимаете, я не о посуде беспокоился, а о возможности вывести жену на площадку, и открыть портал. В квартире я пробовал уже не раз, не выходило.  И только мы сунулись в прихожую и открыли дверь, как тут же убедились, что кошачья миска отсутствует. Зато перед нашими дверями стоит высокий седовласый мужчина в добротном шерстяном костюме с дорогим кожаным кейсом в левой руке. Правую  руку он как раз поднял, чтобы нажать на дверной звонок.

-  Здравствуйте, - произнесла Ольга, - Вы, наверное, дверью ошиблись? Ищите кого?

- Здравствуйте, -  кивнул мужчина, - Надеюсь, не ошибся. Михаил Афанасьевич здесь проживает?

- Здесь, - ответил я задумчиво. Пытаясь рассмотреть двух  молодых крепких парней, которые  со скучающим видом  стояли у дверей лифта.

- Очень приятно, - с натянутой официальной улыбкой произнес, начальник после совещания. Вид у него такой был, как у начальника просидевшего весь день на совещании. Он  весьма  устал молоть языком,  выслушивать чужую болтовню,  хотел - есть и спать одновременно,  и только вот выйдя из офиса, тут же  снял галстук, чтобы скинуть вместе с галстуком  ярмо обязанностей и груз прошедшего дня. – У меня к вам дело.

***

Лейтенант Краевский  пришел на работу  весьма вовремя. Как раз, чтобы вместе с группой коллег зайти в кабинет к шефу, и увидеть, что у полковника уже сидят два посетителя.

- Присаживайтесь, присаживайтесь, товарищи, - с мрачным  видом произнес Олег Алексеевич, - Тут у нас гости из ОВД. Майор Истомин Владислав Карлович, И капитан Овсиенко Василий Петрович,  - представил полковник гостей, - Они по делу нашего Старостина. …Для тех, кто не в курсе. Вчера в семь часов вечера капитан Старостин находился на оперативном задании по улице  Гагарина  у дома сорок четыре. ..

« Во! Дела! Это же адрес Колдуна! – мгновенно сообразил Краевский, - Что Старостин там делал? Неужто моё дело ещё и Старостин вел? А мне значит, Полкан говорил, что я один только Колдуном занимаюсь!»

Далее полковник вкратце осветил произошедшие события.  Что капитан Старостин  опознал в одном из выходящих из подъезда людей,  находящегося в розыске за ряд преступлений предпринимателя Артема Новикова. О чем  он доложил по телефону непосредственно полковнику. И далее  по собственной инициативе Старостин  решил проследить за Новиковым, чтобы помочь нашим сотрудникам полиции..… А вот дальше произошло непредсказуемое. Кудряшов мялся, жался и, не смотря на грозный вид,  по всей видимости, был растерян. И не знал, как преподнести то,  что сотрудник конторы оказался, убит обычным уголовником. Это как бы  бросало тень на компетентность органов и их подготовку, считающуюся лучшей в силовых ведомствах. И смерть начальника отдела наружного наблюдения было событие из ряду вон.  Ладно, что двое из троих его подчиненных находились в отпуске. Так, то, что его самого вычислили  в процессе наблюдения,  не красило систему в целом.  В итоге  капитан Старостин был обнаружен с огнестрельными ранениями  в  подъезде дома пятьдесят три, по проспекту Победы, в 23:45 вечера. …  Далее немного патетики и пафоса. Где Олег Алексеевич призывал поредевшие ряды сплотиться и в одной связке с полицией найти преступника в кратчайшие сроки.  Что это наш долг! Долг чести! И т.д. и т.п.  Правда, было непонятно каким образом работать в одной связке?  И кто чем конкретно будет заниматься? Но то, что все выезды из города под плотным колпаком было ясно без слов. И то, что необходимо прошерстить всех знакомых Новикова в кратчайшие сроки – само собой подразумевалось. Далее - проверить все гостиницы и отели.  А то, что Новиков мог вполне оказаться на съемной квартире, как-то даже не обсуждалось.

Хотя, будь я в розыске, хату бы снял, и долго бы меня искали, - подумал Краевский.  

– А сейчас товарищи, прошу разойтись по своим рабочим местам, -  сказал полковник в заключении, -  Задействованные в операции  сотрудники будут проинструктированы позже.

Задвигались стулья, шоркая ножками по паркету. Сотрудники стали расходится.

Краевский пришел в свой кабинет, и задумчиво посмотрел на чайник в левом углу на тумбочке. Чая с утра он хлебнуть не успел, а соленая колбаса в яичнице требовала унять жажду. Включив чайник, лейтенант призадумался. Значит, Старостин следил за Колдуном. Колдун дома. Иначе, зачем бы там оказался Новиков? То, что Колдун  не причастен к убийству, однозначно. Ладно, если бы он Новикова грохнул, но  капитана – мотива нет. К тому же Колдун совсем не тот человек, который бы стал использовать оружие. Не пользуется он оружием, ни к чему оно ему.

Чайник закипел и отключился. Сергей успел кинуть пакетик с чаем в чашку, и даже успел сделать пару глотков, когда зазвонил внутренний  телефон внутренней связи.. .

- Слушаю.

- Краевский, зайди!

Лейтенант подорвался с места в галоп. И когда он тенью проскочил мимо всевидящего ока Надежды Константиновны в приемной, шеф оказался в полном одиночестве и был краток:

- Твоя задача найти машину Старостина, как понимаешь, она где-то там во дворах… Как найдешь машину, забери флэшку, все флэшки, какие найдешь в машине и ко мне. А  потом местонахождение автомобиля сообщишь дежурному.

- Вопросы есть?

- Номер машины, ключи?

- Вот.., - полковник  протянул листок  формата А4 с напечатанным на нем номером. На листке лежали два ключа на колечке.

***

Мне изначально не хотелось гостя принимать, но двое парней маялись у лифта видимо для такого варианта событий. А я не мастер боевых искусств, отнюдь. Поэтому «начальника после совещания», пришлось пригласить в дом, и закрыть за ним дверь.

- Слушаю вас, - кивнул я, указывая рукой на кресло, в котором давеча сидел Новиков.

- Благодарю, - радостно улыбнулся гость и не без галантности приземлился в кресло.

- Чай, кофе будете? - вежливо поинтересовалась Оля, заглянув в гостиную. Гость ей видимо приглянулся. Выглядел солидно и благородно.

- Кофе, если можно, - улыбаясь, произнес гость, а затем продолжил:

- Собственно, уважаемый Михаил Афанасьевич, наслышан о ваших талантах, и прибыл к вам, дабы предложить их использовать на благо.  Что скажете на это предложение?

- Согласен, - неимение жизнерадостно улыбнулся я гостю и ответил в тон, - Умею схемы паять, примуса, никого не трогаю...

Он понял мою издевку  и решил сократить дискуссию и перейти к делу.

- На счет примусов, не думаю, что это актуально, но  чтобы не быть голословным, у меня есть, что вам показать...

Гость расстегнул кожаный кейс и, достав из него аккуратно и бережно некий предмет, завернутый в фольгу,  положил его на журнальный столик. Сверток был размером с кирпич.

- Полюбопытствуйте, - произнес он, с некой опаской глядя на сверток.

Мне стало скучно. Это он наверняка какую-то мою поделку притащил,  намекая на массовое производство и мои конкретную долю в нем. А я уже вообразил себе черт знает что...Что он из столичной конторы прибыл. Ошибся, значит, бывает. Я наклонился и стал разворачивать сверток. Один слой фольги, под ним оказался второй слой, какой-то тонкой, похоже свинцовой оболочки, затем лакоткань, затем...какая-то желтая фольга пошла, навевающая мысли о драгметалле... А то, что оказалось внутри, походило на шутку. Только шутку из далекого детства, когда мне на шестнадцатилетние принесли подарок одноклассники. Там в шестнадцать газет был завернут надувной пингвин с соской во рту. В свертке пингвина не оказалось, зато оказался серый такой округлый речной булыжник, коих в округе не мало.

- Это что? - взглянул я в глаза шутника, проверяя его реакцию, смеется ли он, и когда мне начинать смеяться. Но он не смеялся, и оставался совершенно серьезен.

- А вы возьмите в руки....

И я совершенно без задней мысли и опаски взял булыжник правой рукой, и, ощутив его тяжесть и холод камня, тут же почувствовал невесомость во всем теле. И тело поверило этой невесомости, и стало медленно подниматься над креслом. У меня глаза от удивления  стали, наверное, как у совы мучающейся запором.

- Мать твою! - произнес я, и выронил булыжник. И тут же приземлился назад на кресло.

Камень  с грохотом  ударился об пол, и откатился чуть в сторону.  Надо же было именно в этот момент в комнату зайти Ольге, с подносом, на котором стояли две кофейные чашки, эфиопского производства, которые нам сын подарил. Поднос в её руках дрогнул, кофе расплескалось. Но чашки слава богу не упали, иначе бы мне этого во век не простили.

- Ты что  делаешь? - возмутилась Ольга.

- А вот и кофе! - вступился в мою защиту гость, поднимаясь с места, чтобы принять поднос с чашками у хозяйки, - Ничего страшного! Не волнуйтесь! Это случайно камешек упал! Правда, ведь, Михаил Афанасьевич? Мы больше не будем...

- Конечно не будем! - виновато произнес я.

- Да постойте, я сменю посуду...кофе расплескался, поднос в потеках..., - засуетилась супруга.

- Ничего страшного! Не волнуйтесь! Главное он горячий.

И гость, забрав чашки с блюдцами с подноса, поставил их на столик. А я приходил в себя и, смотря на каменюку,  призадумался.

- Вас простите, как величать?

- Извините, не представился, - улыбнулся в поднесенную ко рту чашку,  гость, радуясь  впечатлению, что на меня произвел, - Меня зовут Владимир Сергеевич.

***

Любопытство не порок, а свойство человеческой натуры. Лейтенант просто физически ощущал зуд во всем теле. Узнать, что там, на флэшках было архиважно и архинужно. Это понятно, что на флэшках писались разговоры от прослушки, да и в автомобиле Старостина стоял не обычный радиоприемник, хотя внешне от обычных не отличался. Но, что там такого, что Кудряшов хотел скрыть от следственных органов? Может быть и ничего, просто профессиональная этика не позволяла давать доступ к информации посторонним лицам. Тем более, что информация могла быть не только с разговором Колдуна с Новиковым, а ещё кое-что, что ментов никоим образом не касалось. А может было на флэшке и  нечто крайне интересное….И вот это может быть свербило в одном месте. И как поступить? Ведь если он, явившись после выполненного задания, не пройдет сразу к Полкану, а зайдет к себе в кабинет, чтобы прослушать….И об этом станет известно, то писать рапорт об увольнении по собственному желанию придется тут же. Оставалось что? Найти, где прослушать? В принципе дворы за гастрономом «Юбилейным», где предположительно был автомобиль Старостина,  Краевский не то, чтобы знал, как свои пять пальцев, но хорошо ориентировался, жил он неподалеку. И в детстве частенько пробегал мимо, чтобы сократить путь. Так, что прокручивая в голове вариант, с тем, чтобы найти и быстренько сбегать домой, если не прослушать, то хотя бы скинуть на домашний компьютер. Время. Минут тридцать минимум понадобится, а если реально – то больше часа. Цейтнот.  Всё это Краевский обдумывал, пока быстрым шагом передвигался по улицам родного города. Достиг гастронома «Юбилейный» он довольно быстро. И поднял взгляд на девятиэтажки, выстроившиеся за магазином, как солдаты в две шеренги, выискивая номер пятьдесят три на доме. И совсем не обратил внимание на зеленый базарчик, что стоял перед гастрономом. А вот на него обратили внимание местные старушки, торгующие овощами со своего огорода.

- Помидорки домашние, огурчики.

- Грибочки белые, опята..

- Сынок, грибочков  соленых не хочешь?

- Редисочки не надо?

- Семячки жаренные! Семячки!

Краевский отмахнулся головой от предложений, как лошадь, отгоняющая овода, и обогнул базарчик, заходя во внутренний двор. Дом номер пятьдесят три оказался прямо перед ним. А в небольшой очереди автомобилей  у подъезда, состоящей из старого джипа Ниссан Патруль, Тойоты Камри, и Лады Ларгус, черный  Фольксваген –поло , принадлежащий Старостину, стоял четвертым. Чего тут искать то? Хмыкнул, Сергей и пошел до машины. Точно, его! Номер совпал. Но чем ближе Краевский подходил до машины, тем чаще билось его сердце. Дверь с водительской стороны была приоткрыта. Капитан забыл в спешке закрыть или? Подойдя до машины, понял – или… Стекло в дверце было закрыто не до конца, и через эту щель машину видать, и вскрыли.. Твою дивизию! Куча мусора, вытащенного из бардачка валялась прямо на сиденье, и на резиновом полике перед ним.  Обертки от чипсов, сухариков, влажные салфетки, пакетики от  семечек…. В приборной панели зияла дыра, штатная магнитола была вырвана с кишками.  Для  очистки совести, лейтенант открыл бардачок и пошарил рукой внутри. Может что-то осталось?  Но кроме шелухи от семечек и коробка спичек, ничего не обнаружил. Вот, что значит делить шкуру неубитого медведя. Такие планы тут настроил на счет флэшек… Вздохнул и набрал номер Кудряшова.

- Олег Алексеевич, машина Старостина прямо у дома пятьдесят три. Она пуста. Дверь с водительской стороны вскрыта. Нет. Никаких флэшек нет. Магнитола из приборной панели выдрана. Вас понял. Дожидаться полицию, и ничего не трогать.

Краевский, скучая, дождался полицейских. Ответил на пару вопросов. Посмотрел, как снимает отпечатки криминалист. И  двинулся в обратный путь, через зеленый базар. На прилавках кроме бабушек, торгующих зеленью, появились ещё торговцы и  ассортимент товара расширился. Появился дед, разложивший старые книги,  цветочница с гладиолусами, и мятый тип, с ржавыми напильниками советских времен, и прочим слесарным инструментом.  Сергей, проходя мимо, глянул мельком и замер. Рядом с паяльной лампой, между фотоаппаратом ФЭД и электровафельницей,  лежала магнитола Старостина.

***

Та же 27-я «линейная», недавно вошедшая в состав Черноморского флота, была ничем иным как частью резерва Ставки. Поэтому на дополнительные силы из «Новой Москвы» рассчитывать тоже не приходилось, разве что могли прийти небольшие подкрепления в виде нескольких вымпелов и сотни другой истребителей…

Оставалось правда небольшое число территориальных сил обороны. Практически в каждой национальной звездной системе для ее охраны и контроля находился, как правило, один или два легких вымпела, а так же эскадрилья патрульных истребителей. Однако все это были корабли прежних поколений, списанные с действительной службы и доживающие свой век в тихих уголках космоса. Пугать на таких ржавых корытах можно было в лучшем случае местных пиратов и контрабандистов, но никак не регулярные боевые соединения АСР…

Что касаемо наших верфей на «Новой Москве» и в «Тульском промышленном районе». Действительно еще задолго до войны их мощности отдельным указом императора были существенно увеличены, почти в полтора раза выросло количество эллингов и принтеров, которыми они были оснащены. На данный момент времени на военных верфях Империи одновременно работало 36 основных принтов, каждый из которых создавал либо линейный корабль, либо крейсер. Для мирного времени это было очень много, но для внезапно начавшейся войны – крайне недостаточно…

Дело в том, что на создание одного корабля в эллинге уходило не менее двух месяцев безостановочной работы промышленного принтера. Это что касалось крейсера или эсминца, на линкор же требовалось уже более трех месяцев. Все конечно при условии непрекращающихся поставок к верфям высокообогащенной нимидийской руды и остального технического и военного оборудования.

К счастью пока экипажи для новых кораблей можно было набрать из отставников и резервистов, а также из команд с погибших в сражениях кораблей. С этим проблем возникнуть не должно. Но все же скорость создания новых вымпелов была слишком медленной с учетом того, как будет развиваться начавшаяся кампания. Успеют ли вообще эти тридцать шесть крейсеров и линкоров сойти со стапелей? Не падет ли Российская Империя к ногам Коннора Дэвиса и Итана Дрейка раньше этого срока?

Скорость и напор, с которыми действовали американцы,  заставляла Самсонова сомневаться в том, что мы сумеем сдерживать врага установленный срок. Война началась так внезапно и развивалась так быстро, что двух, а тем более, трех месяцев нашим морякам просто не продержаться. Иван Федорович был неприятно удивлен быстротой развертывания сил вторжения АСР, а также постоянно изменяющейся обстановке. Командующий отчасти являлся заложником прошлой Русско-османской войны, из которой когда-то вышел полным победителем и героем Империи.

Друзья, здесь вы можете прочитать цикл Адмирал Империи целиком

Конечно, обладая огромным боевым опытом, Самсонов поступит как должно, адмирал знает, как вести себя в той или иной ситуации. Когда нужно отходить и перегруппировываться, когда – стоять насмерть в ключевой точке пространства, это все понятно и все он проходил не раз. Но сейчас Иван Федорович не понимал, как тактические действия, которые в дальнейшем будет совершать его Черноморский флот и остальные флоты и эскадры Российской Империи смогут сдержать всепоглощающую мощь вражеских сил…

Не было до этого момента в истории космоса более масштабного вторжения на территорию суверенного государства, какое происходило сейчас. Самсонов, являясь командующим одного из четырех флотов Империи, знал примерное соотношение сил сторон, возможные резервы Ставки и потенциал ввода в строй новых кораблей и истребителей на верфях. Даже не нужно было задавать отдельную программу компьютеру, чтобы тот смоделировал варианты развития событий, и результате понять, что все, что уже случилось и еще произойдет на фронтах, является лишь отсрочкой неизбежного поражения.

Именно это страшило нашего храброго флотоводца, а уж конечно не собственная смерть, к которой он был готов. Только лишь непонимание как можно выиграть начавшуюся войну прокрадывалось холодком в самое сердце.

Силы, которые подготовил и привел к пограничным российским системам адмирал Коннор Дэвис, поражали своим числом и качеством. Четыре флота вторжения только американских, два из которых «ударные», более чем в сто вымпелов каждый. В качестве союзников рядом с дивизиями АСР шли полнокровные эскадры султана Селима и «легкие» хоругви поляков, а это еще не менее полутораста боевых кораблей. Как такую силу можно остановить всего лишь двумя флотами: Черноморским и Балтийским космическими и одной Гвардейской эскадрой, уже к тому же наполовину выведенной из строя?! Это в лучшем случае – 200 вымпелов с натяжкой…

Да были в Империи еще флоты, но полноценную поддержку они оказать, ни Самсонову, ни Юзефовичу не могли. Северный императорский флот, скорее всего, сумеет выделить всего одну эскадру, а остальные дивизии должен будет держать в секторе, из которого могут появиться ближайшие союзники Сенатской Республики – королевские силы Британской Короны. Такое вторжение пока не произошло, но случиться может в любой неудобный для нашей стороны момент…

Тихоокеанский космический флот, волею судьбы, оказавшийся единственным так сказать «тыловым» и потенциально не участвующим в боевых действиях, становился последним резервом и должен будет распылить имеющиеся в наличии силы по всем оставшимся без прикрытия звездным системам Российской Империи. А таких систем набиралось около сотни, поэтому и от «тихоокеанцев» существенной помощи, кроме как единичных кораблей, ожидать не приходилось.

Друзья, здесь вы можете прочитать цикл Адмирал Империи целиком

— Слава Богу, хоть комдив выбрался, — я облегченно вздохнул и улыбнулся Якиму, когда услышал название флагманского крейсера. — Козицын действительно совершил невероятное. В тех условиях, куда его забросила нелегкая, адмирал сделал больше, чем невозможное. Пока такие флотоводцы, как Василий Иванович, есть в нашем Черноморском флоте, у того существует шанс на победу!

— Наш брат казак, от такой, — прищурился Наливайко, напоминая, что комдив родом из казачьей колонии системы Кавказ, — если уж взялся за дело…

— Не продолжай, — остановил я своего словоохотливого друга, — эту мелодию шарманки я уже слышал… Дай лучше перекинуться хотя бы парой слов с вице-адмиралом, пока командующий снова меня не опередил… Алекса, свяжись с мостиком «Авроры»…

— Выполняю, — отозвалась помощница, — соединение завершено…

Передо мной на экране вместо Василия Ивановича показалось незнакомое лицо.

— Капитан второго ранга Серебров, — представился офицер, хотя я прекрасно эту информацию видел и на его нагрудном жетоне и на мониторе, — командир крейсера «Аврора», слушаю господин контр-адмирал…

— Капитан, мне хотелось бы увидеть вице-адмирала Козицына, — я немного растерялся тому факту, что Василия Ивановича не было в этот момент на мостике.

Неужели ранен?!

— Мне бы тоже хотелось его видеть рядом, — грустно произнес Серебров, —  к сожалению это невозможно… Адмирал Козицын остался по ту сторону портала…

Я не ожидал такого ответа, от только что испытанной радости не осталось и следа. Не могло ее вернуть даже осознание, что основные дредноуты 3-ей дивизии уцелели и выскользнули из ловушки. Что же случилось с ее командиром?

— Мы пытались, Александр Иванович, — вроде как старался оправдаться кавторанг, — и я, и командир «Бородино»… Но вы не знаете нашего комдива, если старик что-либо задумал, то на свете нет силы, которая могла бы его остановить…

— Как раз эту самую силу, я и имею в виду… Именно тупую физическую силу нужно было применить в этом случае! — не совладал я с эмоциями, и почему-то повысил голос на Сереброва. — Вы кто, старший офицер или зеленый лейтенант?! Понимая, что командир принимает неадекватное ситуации решение, вы должны были взять командование кораблем и всеми находящимися на нем людьми на себя и силой не давать Козицыну покинуть борт!

— Господин, контр-адмирал, — кавторанг опустил голову, — вы не понимаете…

— Черт бы вас подрал! — я все больше распалялся и вымещал сейчас негодование на бедняге Сереброве, у которого кошки скребли не меньше, а тут еще я в качестве морализатора. — Промолчав и ничего не сделав, вы лишили собственное подразделение лучшего дивизионного адмирала флота!

Может я был не совсем объективен, но в данный момент действительно считал Василия Ивановича – первым комдивом Черноморского флота, Самсонов и Белов даже рядом не стояли после того, что совершил Козицын.

Серебров продолжал молчать, начиная еще больше винить себя в случившемся, а я, наконец, успокоился и попытался адекватно оценить ситуацию.

— Командир был жив, когда вы покидали систему? — задал я вопрос кавторангу.

— Да, челноки с морскими пехотинцами «Авроры», возглавляемые комдивом, как раз в этот момент входили в открытые шлюзы средней палубы «Сисоя Великого», — ответил Серебров. — Прошу прощения, Александр Иванович, не могу продолжать, у меня главнокомандующий на второй линии… Честь имею…

Кавторанг исчез с экрана и тот сразу же потух. Мы переглянулись с Наливайко.

— Нехорошая смерть, — снова повторил подполковник свое полюбившееся выражение, — но славная.

— Не торопись, может рано нашего отважного комдива хоронить, — задумчиво произнес я.

— Да, ладно, — не поверил мне Яким, обреченно махнув рукой, — Козицын родился в рубашке, это факт, но в такой ситуации, какая произошла в «Мадьярском Поясе» она не поможет. Один раз повезло, второй… Третьего шанса судьба не дает даже своим любимчикам…

Друзья, здесь вы можете прочитать цикл Адмирал Империи целиком