Он видел такие разве что на экране компьютера, да в исторических фильмах, которые кинофорумы шлёпали пачками. При этом комментаторы как могли издевались над показанными кораблями, обсуждая парусное вооружение, обводы кормы, кариатиды, карронады и тысячи других мелочей. А тут корабль под парусами, как живой со всеми гротами и стакселями — вон матросы по вантам лазают.
На корабле зарифили паруса, так что три мачты, закреплённые вантами и перепутанные верёвками, едва виднелись на фоне набежавших облаков: если бы не дроны, Змей потерял бы изящный корпус. Через полчаса корабль вошёл в бухту. Даже без парусов шедевр местных корабелов казался чудом, ожившей историей древней Земли и совсем не хотелось вспоминать, что история эта включала в себя позорные страницы работорговли – в точности как здесь.
- Якорь бросают, - сказал Весельчак.
- Вроде шлюпка пошла, — пробормотал Змей, тиская бинокль.
- Одна? – переспросил Весельчак, водя пальцем по тачпаду.
- Одна. А, нет, вот вторая.
- Хорошо, будет выбор, — усмехнулся патрон.
Ещё тридцать минут они провели в ожидании. Гребцы в шлюпках мерно взмахивали вёслами, утлые судёнышки мотало на волнах так, что у Змея сердце падало каждый раз, когда шлюпка проваливалась между валами. Он в очередной раз проводил глазами падающую шлюпку, проследил как она, словно добыча, отвергнутая морским царём, взлетает на гребень волны и перевёл взгляд на корабль. Там на удивление ничего не происходило – палуба была пуста, только прогуливались туда-сюда пара человек с ружьями на плечах.
- Готовимся, — сказал Весельчак.
Змей ещё раз посмотрел на шлюпки. Судёнышки уже вошли в зону прибоя, и гребцы подняли вёсла, готовясь табанить. Рядом завозился Весельчак, готовя гранатомёт.
- Я стреляю первым, — сказал он, — ты сделаешь поправку на ветер по моей гранате. Понял?
- Понял, — отозвался Змей, ещё раз разглядывая своих будущих жертв.
Ничего особенного, люди как люди. Загорелые лица, закатанные рукава рубах. Ветер донёс обрывки разговоров, резкую команду, после которой вёсла плеснули в воду.
Шлюпки ткнулись в песок, рослые парни выскочили, подняв тучу брызг, схватились за борта, затягивая судёнышки на пляж.
- Смотри, — сказал Весельчак, когда вся команда оказалась на мелком песочке пляжа.
Хлопнул выстрел. Змей вздрогнул от неожиданности – он вдруг вообразил себя в главной роли в каком-нибудь историческом боевике «про пиратов» и реальность вот так громко напомнила о себе.
Граната ушла к шлюпкам, оставляя дымный след. Ткнулась в песок, лопнула, разбрасывая клубы зелёного дыма. На берегу заголосили. Матросы бросили бочки, кто-то схватился за оружие, кто-то бросился обратно к шлюпкам, среди начавшейся неразберихи слышались резкие команды – старшие по званию пытались навести порядок. Грохнул выстрел.
Весельчак и Змей в один момент опустошили барабаны гранатомётов. Жёлто-зелёный дым на мгновение застлал море, окутал моряков и когда ветер унёс жёлтые и зелёные клубы в сторону ни один из них не остался на ногах. Весельчак сунул Змею гранатомёт:
- Заряди, — а сам принялся копаться в кофре. – Держи, это противогаз. Одень. Рюкзак возьми и погнали. Ну что ты?..
- Сколько у тебя? Три? Хватит, куда их…
Они резво выбежали на пляж.
- Рюкзак! – выкрикнул Весельчак через противогаз.
Из рюкзака он выхватил мешки с застёжками и что-то похожее на ремённую упряжь.
- Давай! – крикнул он Змею. – Быстро, быстро!
Змей забежал в воду, поднимая тучу брызг на каждом шагу. Схватил за штанину здорового парня, лежащего лицом в воде – захлебнётся же бедолага…
Весельчак дал ему подзатыльник.
- На берег! – заорал патрон через противогаз. – Пристрелю сучонка!..
Змей бросил ношу. Весельчак уже возился на песке, паковал безвольно мотавшееся тело одного из матросов в мешок. Получалось плохо: то руки, то ноги обездвиженного моряка вываливались на песок и патрон повернулся к Змею, что-то прорычав. Слова скомкала маска, но смысл был понятен: «Помогай!..»
Змей подскочил к Весельчаку, подобрал раскинутые руки с мозолистыми ладонями и татуировкой на правом предплечье. Вжикнула молния, скрывая обветренное лицо с жиденькой бородкой и струйкой слюны на щеке. Так они упаковали второго, третьего… пятого…
Весельчак стянул противогаз, опасливо понюхал воздух.
- Первый, подъём, — скомандовал он в ларингофон. – Погрузка на пляже.
Змей снял маску. Втянул носом воздух.
- Повезёшь груз – смотри, чтобы лежали на боку, — предупредил его Весельчак. – Не дай бог, рвотой захлебнутся…
- А они не очухаются? – спросил он. – Раньше времени, я имею в виду…
- На борту укол сделаю, — кивнул Весельчак.
Из-за холма появился конвертоплан. Негромкий гул электромоторов, свист лопастей, поднявших тучу пыли с пляжа, заставил их пригнуться. Пилот развернул машину к ним рампой, опустился на пляж, и Весельчак со Змеем принялись таскать мешки с людьми в грузовой отсек.
В Диантум прилетели уже затемно. Пока меняли батареи, Весельчак смылся куда-то, наказав Змею следить за грузом. Просто находится в одном помещении с полутрупами было жутковато, а ему ещё и свет в трюме включать запретили, так что Змею пришлось время от времени светить фонариком в лица обездвиженных людей, лежавших на настиле трюма. Проверять дыхание. Проведённый на стоянке час показался ему вечностью.
Наконец пришёл Весельчак, заняли свои места пилоты; конвертоплан взлетел и понёсся сквозь ночь в неведомые дали. За всё время полёта они и словцом не перекинулись.
- Гарнитуру одень, — скомандовал Весельчак.
- А чего холодно-то так? – трясущимися губами вымолвил Змей.
- Так мы за полярным кругом, что ты хотел… Ты подогрев включи.
- Ты с какой такой деревни? – удивился Весельчак. – Терморегулятор, такой же как у вас на Муроме… Вот.
Он показал Змею гибкую панельку управления за отворотом воротника горки. Одежда и обувь действительно принялись греть замёрзшего обитателя планеты, где полюс холода лежал в регионе со среднегодовой температурой ноль градусов по Цельсию.
- Согрелся? – спросил Весельчак.
- Давай – связь, оружие… Куртку одень – вот, штаны. Одним подогревом сыт не будешь. Вот шлем, вот тебе очки… Тушки кладём на волокушки.
Змей вопросительно поднял брови. Вместо ответа Весельчак откинул маскировочную сетку и в тусклом свете ламп появился снегоход с прицепленными санями.
- Прокатимся с ветерком, — улыбнулся патрон. – Ну, раз-два – взяли!
Снегоход, паля прожектором, выкатился из открытой рампы. Весельчак погнал машинку через заснеженную равнину не разбирая дороги, волокуши с людьми болтались на прицепе, подскакивая вслед за снегоходом на холмах. Змей вцепился в патрона, пытаясь удержаться в седле.
Спроси его потом: сколько проехали? – не вспомнить. Рёв мотора, снежный вихрь из-под гусениц, прыжки вверх-вниз… родео какое-то. Это могло продолжаться пятнадцать минут, а могло – час, два, Вечность. Снег, снежные холмы, звёздный купол неба над головой, рёв мотора…
Наконец Весельчак заложил лихой вираж и остановил снегоход. Волокуши сбились в кучу под снежным холмом, парочка перевернулась. Змей перевёл дух.
- Эх, птица-тройка! – гаркнул Весельчак.
Он соскочил со снегохода и потянулся. Змей слез следом. Снял очки, огляделся. Кругом, сколько хватало глаз, тянулась холмистая равнина, где-то вдалеке незаметно превращавшаяся в чёрную чашу неба, усеянного блёстками звёзд. Цури только-только повисла над равниной, но и без её ущербного диска света от звёздного океана хватало, чтобы разглядеть дальние холмы. Хотя что там разглядывать – снег да снег.
Впрочем, прямо по курсу обнаружилась цепочка огоньков. Селение какое-то, стойбище или как оно тут…
Одинокий огонёк горел прямо над соседним холмом.
- Так, давай наших янычар, — скомандовал Весельчак.
- Что делать? – спросил Змей, развязывая ближайшие сани.
- Да просто развяжи да расстегни.
Змей расстегнул молнию. В свете звёзд появилось лицо человека. Заострившиеся черты лица, закрытые глаза, жидкая бородёнка. Змей положил пленнику ладонь на лоб – холодный, пощупал пульс.
- Да они позамерзали у нас, — сказал он Весельчаку.
- Пульс есть? – спросил патрон.
- Ну и не ну, — Весельчак приставил к шее человека инъектор, нажал на гашетку. – Сейчас согреется, оживёт.
- Что это у тебя? – спросил Змей, переходя к следующей волокуше.
- Витамины, стимулятор, — ответил Весельчак, орудуя инъектором. – Ребята проснутся бодрыми и голодными. Очень голодными.
- Как это не буду? У каждого должен быть шанс, мы ж не звери какие, — Весельчак нажал на гашетку.
В поезде было семь волокуш. На двоих лежали люди без пульса, без дыхания. Весельчак закатил им двойную дозу своего коктейля и позвал Змея:
- Ну, всё, пока закончили. Давай, по коням.
- На конверт? – спросил Змей.
- Домой хочется? – улыбнулся Весельчак. – Нет, рано ещё. Процесс надо проконтролировать.
Они отъехали на вершину соседней сопки. Небо стало ещё ближе – казалось, чуть подпрыгнуть – и можно до звёзд рукой достать. Стали видны нехитрые строения аборигенов и лачуга профессора на отшибе. Весельчак достал термос и пакет с бутербродами.
- Ты возьми-ка ружьецо, — сказал он Змею. – Погода хорошая, а тут такая зверушка водится – сплошные клыки с когтями.
Ружьецо нашлось под сиденьем снегохода. Не подделка под местный карамультук – вполне приличный полуавтоматический карабин. Примерно такой он таскал на Муроме – тысячу лет назад…
Весельчак сунул ему бутерброд.
- Перекуси. Да по сторонам смотри, насчёт зверушек я не шутил.
Змей жевал галету, озирался по сторонам. Воображение рисовало дицерониха пополам с белым медведем и пальцы нервно тискали цевьё. Весельчак смотрел в ПНВ.
- Ага, поднимаются, ага, — сказал он.
- Все поднялись? – спросил Змей.
- Один, два, три, — начал считать Весельчак, — четыре, пять… Двое лежат. Ну, что ж… Неплохо. Встали, потрясли товарищей… Пошли на огонёк – ну конечно, холодно ребятам.
Змей глотнул кофе из термоса.
- Ты там смотришь? – спросил Весельчак.
- Смотрю, — отозвался Змей и спросил: — А профессор на отшибе живёт. Не пустили его?
- По местным понятиям он как шаман, — объяснил Весельчак, не отрываясь от окуляров, — а шаманов местные держат в стороне. Да он ещё и белый… как не убили его вообще. Так, идут. Идут, голубчики.
- Всё, можно по домам? – спросил Змей.
- Я тебе что сказал? – сквозь зубы ответил Весельчак. – Процесс контролируем.
- Так они там в домишке этом… — попытался Змей.
- А сканер мне зачем? – Весельчак что-то переключил в бинокле и продолжил: — Вижу я их прекрасно. Вот они, вот профессор. Есть контакт.
Он довольно хмыкнул и повернулся к Змею:
- Кофе остался? Дай сюда. Да не смотри ты так, сейчас поедем поедим.
Весельчак хлебнул кофе, сунул термос Змею и снова взялся за бинокль.
- Так, — сказал он мгновение спустя. – Так. Не понял… Это как так?
- Что там? – спросил Змей.
- Они чаи там гоняют! – Весельчак поводил биноклем из стороны в сторону и бросил приборчик на сиденье.
Змей поднял бинокль, поднёс к глазам и поначалу не увидел ничего кроме размытых теней. Он глянул поверх окуляров, навёл бинокль ещё раз. Шесть неясных силуэтов сидели с красными пятнышками в руках. Ну точно, чай пили или что тут вместо него, жир топлёный какой-нибудь. Весельчак меж тем мерил шагами снег подле снегохода.
- Это охренеть не надо! – возмущался он. – Тащишь их через полконтинента, они такие головорезы, что ими, нахрен, детей пугают, а они тут чаи сели распивать…
- Ну, может, попьют… — начал Змей.
- Да какой там попьют, — Весельчак выхватил у него бинокль, — дай сюда.
Он глянул ещё раз на убогое жилище профессора и скомандовал:
- По коням! Придётся всё самим делать.
Змей едва успел взгромоздиться на сиденье, как снегоход встал на дыбы. Со склона они не съехали – спрыгнули, подняв тучу снега. Дальше Весельчак гнал как сумасшедший, в один миг машинка долетела до места, окатила кривенький чум тучей снега. Весельчак даже не заглушил двигатель – подхватил ружьё и полез в узкий лаз, прикрытый шкурой. Змей помялся (он-то был без оружия) и сунулся следом.
Внутри маленького косого на один бок жилища (чум, яранга – всё это земные названия, а тут ни то ни другое – всё вместе), заваленного тряпьём, освещённого парой чадящих плошек, сидели пятеро их подопечных. Люди кутались в одеяло, хлебали из чашки что-то жутко вонючее и на появление двух фигур в белом отреагировали вяло. Просчитался Весельчак, злорадно подумал Змей, куда им саблями махать, вон аж посинели все…
А додумать мысль он не успел: Весельчак поднял ружьё. Один за другим ударили пять выстрелов, пять вспышек разорвали полумрак лачуги, и люди, нашедшие приют в жилище, профессора повалились навзничь, заливая кровью тряпьё.
Змей остолбенел. Из дальнего угла раздался вопль, заставивший его вздрогнуть:
- Что вы делаете!.. – маленький человечек в смешной куртке и штанах не по размеру кинулся на две фигуры в белом, только что учинившие расправу над его гостями. – Что вы наделали!..
Хозяин жилища запнулся и упал прямо под ноги Весельчаку. Змей похолодел, глядя на ствол ружья.
Весельчак полез за пазуху. Достал руку и сунул что-то Змею.
- Что вы наделали!.. – раз за разом повторял профессор, копошась у ног Весельчака. В тряпках он запутался накрепко.
Змей посмотрел на руку патрона. Пистолет. Ребристая рукоять, кургузый ствол с тусклыми огоньками от плошек…
- Убей, — голос Весельчака едва доносился из-под маски.
Словно во сне Змей протянул руку. Холодная рукоять удобно улеглась в ладони, тяжесть оружия потянула руку книзу. Профессор наконец справился с тряпьём, и, пошатнувшись, встал на ноги.
- Что вы… — он протянул к ним руки, — да как же…
Весельчак стянул очки со шлемом. На Змея дохнуло холодом: сама смерть стояла перед ним.
Это сон. Это не он поднял руку. Не его палец дёрнулся на его спусковом крючке и выстрел раздался где-то не здесь, в другом месте…
Профессор вздрогнул всем телом. Недоумение, испуг, печаль – всё вместе отразилось на его лице.
