Карл, чуть приподнялся на локтях и попытался закрыть лицо левой рукой.
— Не надо, дяденьки, — прохныкал он.
— Кабзда тебе - сучёныш! Паша — вали его! Проучим пиздюка. Будет знать как по карманам шариться! — грозно ревели тени.
Он не мог разглядеть их лиц. Его били, а потом отбросили к стене уличной рыгаловки, где ещё недавно, один из этих, справлял нужду. Карл, думал, что обчистить его карманы будет несложно, но неожиданно вышли покурить его собутыльники и понеслось. Он лежал на спине, промокший, жалкий, под дождём и кровь текла по его лицу, вперемешку со слезами. Он хотел жить, но после очередного пинка, что-то сломалось в нём и наступила некая отстранённость. В голове шумело. Глаза застилала мокрая пелена. Он ждал смерти и ожидание тянулось невыносимо долго. Они не торопились. Ругались и пошатываясь курили. Перед неизбежным убийством нужно сначала накрутить себя, подготовиться, выбрать оружие для казни.
“Ты хочешь жить?” — услышал он в голове чей-то голос.
“Хочу!”— промелькнула мысль. Хочу больше всего на свете!
“Справа от тебя, в луже, кусок стекла. Бери его пока они совещаются”.
“Зачем? — ужаснулся он. — Я, не…”
“Они убьют тебя Карл. Они пришибут тебя толстой веткой от дерева растущего неподалёку. Это Тополь. Ветки достаточно, чтобы размозжить тебе голову, а милиция не будет никого искать. Был сильный дождь, тебе на голову упала ветка. Несчастный случай”.
Карл нащупал рядом с собой треугольный кусок стекла и приподнявшись ударил им целясь прямо в пах того кто стоял всех ближе. Пьяный мужчина. который всего лишь собирался пнуть ногою мальчишку, чтобы тот не сбежал, промазал и спустя мгновение закричал от резкой отрезвляющей боли. Двое других, неторопливо обсуждавших казнь, побросали окурки и подхватили своего товарища рухнувшего на колени. А Карл, не глядя, резанул упавшего прямо по шее, так что кровь брызнула ручьём. Резанул и кинулся под ноги второму, который оступился и суетливо замахал руками пытаясь поймать мелкого поганца.
“Проволока, — шепнул голос. — Всё, что нам нужно, прямо у тебя под ногами. Вчера, тут, электрики провода натягивали. В метре, перед тобой, обрезок. Подбери”.
Карл слепо рванул вперёд и выхватил из мусора у дороги толстую алюминиевую проволочину.
— Сука! Я тебя… За Пашку! Ты у меня собственное дерьмо сожрёшь…Мелкий пиз…
Карл безропотно вонзил проволоку прямо в лицо мужика крепко ухватившего его за шиворот.
Тот завизжал. Тоненько, по бабьи, машинально отпуская крысёныша. Проволока застряла в глазнице, а Карл уклонился от третьего палача и побежал. Он бежал не чувствуя своих ног ведь позади кричали и выли его преследователи. Кто-то ещё выбежал из увеселительного заведения и бросился догонять стервеца. Убить, покарать, повалить на землю — он слышал их крики и бежал, бежал пока совершенно не выбился из сил, но и тогда он не остановился. Дрожащий, промокший до нитки, Карл заполз в щель между гаражом и каким-то облезлым забором и спрятался за мусорной кучей. Сердце бешено билось.
“Я убил! Я убил человека! Меня посадят в тюрьму!”
“Двоих, если точнее. Пока скорую вызовут, пока - чего, а там, к гражданину Артёму Ивановичу Луценко, в гости постучится сепсис. Проволока-то грязная была. Да и ткнул ты в очень неудобную точку. Ставлю на то, что жить ему осталось недолго”, — сообщил голос.
“Я схожу с ума — подумал Карл и принялся ощупывать голову. — Точно! У меня сотрясение”.
“Не согласен, а если ты переживаешь насчёт Луценко, то он всё равно бы в скором времени отдал концы. Больные почки. Сепсис просто ускорит процесс”. — отозвался голос.
— Ты кто? — шёпотом спросил Карл. — Я тебя слышу.
“Шизофрения, — представился голос. — Помнишь, как у бабушки?”
“Помню, — горестно подумал Карл — Зачем ты мне это напомнил? Бабушки больше нет. Я один. Я совсем один. Никого больше нет.”
“У тебя теперь, есть я. Ты хотел жить и я пришёл на помощь. Ты хочешь жить Карл? У тебя ушибы, шишка на голове и…мммм…глубокий порез на ладони. Рекомендую: бинты и дезинфицирующие средства. Йод, зелёнка…Ага, ещё и рана на ноге. Нужно её зашить. Это до меня было. Об камень распорол?”
— Не помню. Наверное, когда меня в первый раз ударили и я упал, — прошептал он ощупывая свои ноги. Голос был прав: левая нога сильно болела, он только сейчас это почувствовал.
“Боже, боже. В больницу тебе нельзя. Нужно тихое и укромное место. Гараж трудовика подойдёт. В прошлом году, он ушёл на пенсию. Хромой такой старичок” — сообщил голос.
— Я не помню, как его… — прошептал было Карл, но голос тут же откликнулся.
“Безликов. Сергей Петрович. 65 лет. Разведён. Собственных детей не имеет. В отношениях не замечен. Очень любит играть с детишками. Сплошные поощрения, а ключи от гаража держит под кирпичами сложенными стопкой возле двери. Все кирпичи белые, а это красный. И идти недалеко. Пошли?”
“Откуда я про такое знаю?” — изумился про себя Карл.
“Не ты знаешь, а я. Это, во первых. А во вторых, лучше идти прямо сейчас. Я переживаю, что у тебя могут возникнуть проблемы из-за твоей раны. От ментов и посторонних я тебя защищу, но от болячек, тут извини. Я, могу только про всех рассказывать. И я не в твоей голове, а возле неё.” — сообщил голос.
Карл огляделся. Рядом никого не было.
“Ты не можешь увидеть меня, но я рядом. Я знаю про тебя всё. С самого твоего рождения. Я знаю про всех людей с которыми ты общался. Тебе достаточно назвать своё имя вслух и любой кто его услышит, станет моей добычей. Я добываю информацию”, — продолжал говорить голос.
— Ты прикалываешься? — не поверил Карл.
“Допустим. Допустим я твоя шизофрения и у тебя просто помутился рассудок. Тогда отправившись к гаражу бывшего трудовика Безликова, ты ничего не теряешь проверив - есть ли там ключи или нет? В интернат, тебе всё равно нельзя. Там Косой и Рахим ждут обещанной дани. В прошлый раз тебя били по почкам, в этот раз - Рахим желает побрить тебя. Они побреют тебя так, что на твоей голове будет рисунок фашистской свастики. Фашистский крест. Они очень давно мечтают об этом. Ты им всё равно не принесёшь денег, а значит тебя накажут. Ты всё равно для них фашист. Ты сын немца, Карл. Им неважно, что твой дедушка воевал за русских. Им плевать. Ты, для них, подлый предатель”, — рассказал голос.
— За что они меня ненавидят? — заплакал Карл. Мысль о том, что ему придётся вернуться в ненавистный интернат, ужасала ещё сильнее содеянного. Никто не скажет ему спасибо, за то что он вышел победителем из грязной драки, никто не похвалит его и не скажет — “Молодец, вааще красава”. В шайке Рахима, только Рахим решает кто - “молодец”. Принеси им хоть тысячу и единственной наградой будет выбор — в морду или в пузо? Тебя всё равно ударят, но только Рахим решает, как ударит тебя Косой. Сильно или полегче? И ты будешь счастлив от того что тебя ударят в пол силы.
“Видишь, я твой друг и хочу помочь тебе выбраться из передряги”, — смягчившись произнёс голос.
— Но кто ты? — простонал Карл. — И кто я такой? Я убийца. Как мне теперь жить?
“Легко. Как все живут, так и ты живи. Среди людей много убийц и ничего, живут. Живут и в ус не дуют. У меня такое мировоззрение: я принимаю мир таким - каков он есть. Ты живёшь в человеческом мире, а вокруг тебя множеств живых существ, которых ты каждый день убиваешь и не задумываешься о последствиях. Позавчера, ты убил паука. Раздавил его пальцем. Зачем? Что он тебе такого сделал? Он тебе жить не мешал”, — ехидно произнёс голос.
— Сравнил. Букашку и человека, — прошептал Карл.
“Сравнил, — подтвердил голос, — и нахожу их одинаково важными. Мы, ангелы — не делим жизнь на сорта. Любая форма жизни важна и имеет ценность. Ценность их одинаковая, различается только масса . Жизнь нужна ради самого существования жизни и так устроена, что выживают только самые сильные и те, кто лучше других умеет приспосабливаться к изменениям. Ты этого всего не замечаешь, потому что ты, глупый, маленький мальчик. Ты живёшь в человеческом мире и считаешь, впрочем как и все люди, что мир принадлежит только вам. Однако, миру млекопитающих, растений, рыб, птиц, бактерий и всяких вирусов — глубоко плевать на ваше человеческое мнение по этому поводу. Я объективно отношусь к тому как устроен мир, поэтому не испытываю угрызений совести если по моей вине несколько человек погибнет. Все важны. Все. И все умирают. На глобальном уровне, смерть пьяного взрослого мужчины, не имеет никакого значения. Он взрослый. У него дети. После смерти, его труп съедят черви. Мир не потерял ничего. Пошли?”
“Ангел. Значит я всё-таки ку-ку” — горестно подумал парень осторожно выбираясь из своего убежища. Среди мусора росла крапива и он изрядно обжёгся. А голос, словно в насмешку, рассказывал ему, его же собственную биографию. Прохожих, к счастью, поблизости не было и он захромал в сторону стадиона. Дальше, должны были стоять гаражи.
“Ты — Карл Густав Андреевич Гернер. Тебе недавно исполнилось шестнадцать лет. По гороскопу ты Лев, родился в год Крысы. В 1972 году. Когда тебе исполнилось двенадцать лет, ты потерял отца. Его звали Андрей Христофорович Гернер. Его завалило землёй во время срочных ремонтных работ на аварийном объекте. Твоя мать начала выпивать после случившейся трагедии, а потом в один прекрасный летний день покончила с собой, порезав себе запястья. Это случилось в ванной, 17 августа. В твой день рождения. Твоя бабушка…”.
— Заткнись! Заткнись! — простонал на ходу Карл. — Не надо!
“Ну а про что мне тогда рассказывать?” — удивился голос.
— Про то, чего я не знаю! Почему ты их не спас? Ты же ангел? Чем ты докажешь, что ты ангел? Вы должны помогать людям. Спасать!
“Ну, знаешь, — фыркнул насмешливо голос. — У вас, в отличии от нас, ангелов, существует такое понятие как “свобода воли”. Вы, человеки, сами решаете, жить вам или убиться о стену. Вас, в вашем праве на свободу, никто не ограничивает, только вы сами. Отсюда все ваши проблемы. Сами себя ограничиваете и убиваете тоже сами себя. Почему собственно тогда виноваты мы? Почему вы не способны винить себя за свои ошибки?”
— У меня от тебя голова болит.
“Смирись. Представь, что я опухоль. Я с тобой тут застрял надолго. Из-за тебя, между прочим. Вот зачем ты пожелал, чтобы тебя спасли? Я в этот момент искал в кого бы вселиться, а тут ты…Вляпался я в тебя. Ещё и жизнь тебе спас. Мне от этого никакой выгоды”.
Дождь не прекращался. Карл дошлёпал до стадиона, где всё тот же голос посоветовал ему срезать путь через дыру в заборе. А там, за трибунами и деревянным сортиром есть ещё один выход. Парень и сам это знал. Иногда он бегал в этот сортир, посмотреть на рисунки голых женщин нарисованных фиолетовыми чернилами. Сидел там и представлял, что однажды у него тоже будет своя женщина. В сетчатых чулках с призывно раздвинутыми ногами.
Вот и в этот раз, когда проходил мимо сортира то машинально возбудился. Голос внутри него захихикал.
“С таким отношением к женщинам, у тебя в будущем возникнут превратные сексуальные желания. Ты будешь смотреть не на лица, а на сетчатые чулки, ты будешь желать их исключительно в таких вот отвратных местах. А всё потому что, отсутствие правильного воспитания. Бедный, маленький мальчик”.
“Я твой единственный друг, а ты мне “Заткнись”. Странно устроен человек, очень странно. От того с вами столько проблем. Впереди за деревьями начинаются гаражи. Ты пойдёшь в обход, по лужам или проскользнёшь в щель в стене? Ты ведь не знаешь об этой возможности? Твоя одежда намокла и тебе тяжело идти. Тебе больно, ты голоден и очень устал. Иди — куда я тебе подсказываю. Ты сэкономишь целых пятнадцать минут”.
Карл покинувший территорию стадиона с удивление признал, что таинственный голос в его голове прав и между гаражами действительно было узкое свободное пространство. Нужно было только повалить ржавую панцирную кровать, которая её закрывала. До этого, он много раз ходил мимо и никогда прежде не замечал этой щели. Тут можно было протиснуться только боком. Даже такому тощему и тщедушному пареньку как он, пришлось попыхтеть и постараться, чтобы преодолеть это препятствие, но он смог, правда нацеплял на себя репейника.
“Слева. Второй гараж. Видишь? Двухэтажный.”
Карл увидел. Бывший трудовик владел не просто гаражом из кирпича. У этого гаража сверху была деревянная пристройка с окном и резным наличником. Возле железных ворот действительно обнаружилась стопка кирпичей. Карл вытащил красный, из третьего ряда и вновь удивился. Этот кирпич был легче обычного и он был сделан из дерева.
“Это кирпич-обманка. Пенал для ключей. Нужно нажать на потайную кнопку”.
— Зачем ему такие сложности? — прошептал парень воровато оглядываясь, не подсматривает ли за ним кто?
“Он тварец. Тварить любить. Грубо говоря — настоящая тварь”.
Карл раскрыл пенал следуя инструкциям голоса, затем убрал поддельный кирпич обратно в стопку и открыл расположенную в створке маленькую дверь. Вошёл внутрь, вкрутил пробки и закрыл за собой дверь. Он знал, что Безликова был автомобиль, красный ушастый запорожец. Когда тот ещё преподавал в интернате, то иногда разрешал покататься на нём своим любимчикам. Карл мечтал стать таким любимчиком, но трудовику нравились только послушные, трудолюбивые и кудрявые мальчики. Петя и Слава например. А на мелкого, чернявого мальчишку с крысиными чертами лица он никогда не обращал внимания.
Он огляделся. Чувствовалось, что Сергей Петрович очень любил свой гараж и всячески его улучшал. Запорожца не было, зато в центре присутствовала смотровая яма. Под потолком на балке висела цепная Таль. Значит машина, сейчас, в другом месте. Стены гаража были отделаны деревом и украшены различными памятными вымпелами. Лучшему фрезеровщику, лучшему столяру, лучшему педагогу — чего там только не было, он прочитал надписи только мельком, но и так было понятно, что доверием этого хорошего человека, лучше бы не злоупотреблять и вести себя тут прилично.
“Он продал её в прошлом году. Машина оказалась засвечена и он начал опасаться, что его раскроют. Ты в ящике под верстаком посмотри. Второй ящик снизу. Аптечка и хирургические инструменты”.
Карл не задумываясь открыл ящик и увидел автомобильную аптечку из дерматина. Рядом лежала свёртка для инструмента.
“Всё положи на верстак и снимай с себя одежду. Школьная форма тебе больше не пригодится. Она мокрая и грязная. Тебе нужно согреться. На втором этаже стоит сундук. Открой его и подбери себе одежду по размеру. Там же найдёшь полотенце. Не стесняйся, но поторопись. У нас, не так много времени. Действуй шустрее”. — принялся командовать голос.
Карл решил не рассуждать понапрасну и принялся следовать его командам. На втором этаже, он вытащил сундук из под кровати и открыл его. Одежда найденная в сундуке несколько озадачила Карла. Там было различное бельё. Мужское и женское. Причём женское было, очень часто такое от чего парень начал невольно краснеть. Женские грязные трусики, гольфы, носочки, бюстгальтеры, сорочки. Некоторые были в коричневых и жёлтых пятнах. Некоторые были распороты чем-то острым. возможно ножом или ножницами. Зачем они Сергею Петровичу? Кукол из одежды собрался делать? Карл с отвращением отбросил от себя вонючие женские колготки пахнущие потом и ещё чем-то знакомым. Он только не мог вспомнить — где он такое мог нюхать? Внизу под ворохом трусиков, он нашёл школьную форму. Куртка и брюки. И нашивка. Это форма из его интерната. Каждая куртка и брюки подписывались. Карл нашёл на подкладке синюю надпись.
Стоп! Это форма Кирюхи? А разве он не уехал в Рязань, в прошлом году? Его же забрали родители.
“Уехал, но перед отъездом, он подарил свою форму любимому учителю Безликову, вместе с трусами. Учитель, их иногда нюхает. Там ещё носки есть, если как следует поискать. Переодевайся смело. Они ему уже не понадобятся”. — подтвердил голос.
Карл подобрал себе одежду, а старую спрятал в сундук и запихнул его обратно под кровать. Затем он босой и голый, спустился на первый этаж, по совету голоса включил настольную лампу и начал оказывать себе первую помощь. Теперь он уже сомневался, что у него шизофрения, но легче от этого не было. У трудовика оказался целый набор хирургических инструментов, а в аптечке, помимо всяких таблеток и йода были странные коробочки с пузырьками. Нити сухожильные, шёлк хирургический, морфий ещё чего-то…Глаза разбегались.
“Запасливый дедушка, — комментировал голос. — Такое, у вас, в аптеках не достать. Дефицит. Съешь, вон ту, зелёную таблетку, а лучше две, и приступим”.
После таблеток, в голове поплыло. Парень не очень понимал, что он делает и просто следовал указаниям. Ему казалось, что он смотрит на происходящее со стороны, а вокруг него словно ватное одеяло. Крючок, нить, мазал рану на ноге чем-то вонючим, а потом под руководством голоса, сам же накладывал швы. Откуда он это умеет? Он не понимал половину слов. Он этого точно не умеет и не умел, единственное, что он знал это обычные слова: зелёнка, бинты, йод, рыбий жир, ихтиолка, мазь Вишневского, ну и пластырь ещё. Такой беленький, а в середине зелёненький. И в гараже трудовика он никогда не был, это всё сон. Это ему снится. Сейчас он проснётся и мама позовёт его завтракать, но сначала он должен будет умыться, вымыть руки с мылом и почистить зубы. Боженька не любит грязнуль.
— Мама! — вскрикнул Карл и жалобно замахав руками упал со стула.
“Очнись, глупец! Одевайся, прячь инструменты обратно в ящик и иди к - вон тому крюку”, — поторапливал голос.
“Безликов приближается. Не забудь отпереть дверь. Он должен подумать, что в гараж кто-то проник. Ты откроешь подъёмную дверь в погреб при помощи ручной лебёдки, но сам туда не полезешь. Бросишь вниз зажжённый фонарик”.
— Я не понимаю. Я расскажу ему, он поймёт…
“У него при себе обрез из мосинки. Он прекрасно тебя поймёт. Я не рассказал тебе, про то, что у него там в подвале. Поберёг твою психику. Расскажу, чуть позднее. Давай — действуй!”.
Карл в панике бросился выполнять все советы и приказания голоса. При помощи лебёдки поднял тяжёлую крышку ведущую в погреб. Оттуда дохнуло сыростью. Оделся. Натянул раскисшие ботинки, убрал инструменты и весь мусор. который мог его выдать, отодвинул задвижку запиравшую гараж изнутри. Нашёл, включил и бросил в погреб фонарик, а потом голос захотел, чтобы он оставил окровавленный бинт оставшийся после операции рядом с открытым погребом. И только когда Карл всё сделал, голос смягчился, велел съесть ещё одну зелёную таблетку, взять острое изогнутое, сапожное шило и спрятаться под тентом лежавшем в углу гаража.
“Расслабься, — сказал голос. — Придётся лежать тихо. Тент тяжёлый, но под ним, он не будет тебя искать. Я буду твоими глазами”.
“Почему ты его опасаешься?”
Я не за себя боюсь, а за тебя. Он закоренелый маньяк-убийца. Тебя же смутила одежда найденная в сундуке? Это одежда его жертв. В погребе нет солений на зиму. Там нет картошки. Там совершенно другое”.
“Зачем ты привёл меня сюда?” — мысленно ужаснулся Карл.
"Я исхожу из твоего собственного опыта полученного мною в результате сбора необходимой информации. Я пока, мало знаю, о человеческом мире, а ты мой проводник. Люди с которыми ты контактировал и которые знают тебя по имени, для меня открытая книга. Я знаю про них всё. Знаю, что учительница физики спит с учениками за деньги. Знаю, что директор ворует деньги предназначенные для интерната. Знаю, чем занимается по ночам одинокая учительница рисования, которая тебе так нравилась. Помнишь, ту сладкую дрожь, которая охватывала тебя, когда она нежно касалась твоей руки на уроках рисования? Она одинока, Карл. У неё никогда не будет детей. Она наряжает домашних хомячков в сшитую специально для них одежду и засовывает их себе в…”.
— Прекрати! — прошептал покрасневший Карл.
“Люди больны, Карл. С тех самых пор как потеряли веру в Бога, они только и делают, что болеют. И я сейчас не про грипп говорю. Я про такие болезни, как та, что была у твоей бабушки. Этот старик, что сейчас сюда явится, не исключение. Он импотент. В 1978 году ему поставили окончательный диагноз, но желание никуда не делось. И Сергей Петрович нашёл выход из положения, он возбуждался от вида голого детского тела и всякого разного белья. Прекрасный семьянин и передовик производства, всегда первый и крайне ответственный, он бросил собственную жену и переехал сюда, в ваш маленький город где его ни одна собака не знала. Он начал жизнь с чистого листа. Школа, техникум, интернат и детские садики, он был везде и всем помогал. В особенности детишкам. Наставник! Друг детей, почётные грамоты, восторженные письма, а он всё ближе и ближе подбирался к краю обрыва ведущего в бесконечную пропасть убийств, насилия и похоти. Там в погребе, он выкопал несколько комнат. Подбирал детишек, особенно любил сирот и случайно потерявшихся, а потом приводил сюда. Чай, конфеты, пирожные — девочка, а хочешь посмотреть на игровую комнату Чудес, у меня в погребе? Хочу дяденька. Пошли — поиграем, я уже позвонил твоей маме по телефону, скоро она приедет и заберёт тебя…Там комната пыток Карл. Там комната с клеткой и цепями. Там ванна подключенная к канализации. Тел никто не находил, потому, что он растворял их в азотной кислоте. Сначала играл, потом бил, потом расчленял, потом растворял и начинал искать следующую игрушку для своих удовольствий”.
— Безумие, — прошептал Карл. — Я не верю тебе…
“Я выбрал его по нескольким причинам, — продолжал голос. — Спасение твоей жизни ещё не окончено. Решив одну проблему, мы неизбежно столкнулись с другой. Ты убил человека. В интернат тебе нельзя. Выпивохи у забегаловки, быстро догадались, кто ты и откуда. Ты же был в форме с характерной нашивкой на рукаве. Только у ваших, такая нашивка, у интернатовских. Милиции не составит труда тебя найти. Скажу больше, милиция уже в интернате. Я это вижу. Вторая причина — твоя рана. Её нужно было зашить, а в больницу тебе нельзя. Поэтому я выбрал Безликова. У него имелись в достатке все необходимые инструменты и перевязочные материалы. Третья…Третья, это деньги, которые он хранит в погребе. Тебе нужны деньги, чтобы иметь возможность навсегда свалить из этого города. У старичка их, тоже достаточно…Я…Тихо! Замри! Сейчас он войдёт в гараж!”
Карл выпучил глаза и застыл стараясь не шевелиться. Он услышал шум и осторожные шаги. Судя по звукам это пришёл хозяин гаража и сейчас он неуверенно топтался у входа.
“Он оглядится, сходит проверить второй этаж и только после этого заглянет в погреб”, — сообщил голос.
“А почему не сразу? Он же видит, что крышка открыта?”
“ Обрез заряжает и опасается, что один из тех кто пришёл к нему в гости, спрятался на верху. Он пока, что будет действовать молча”.
Карл слышал как, старик тихо прошёл рядом, потом заскрипела лестница.
“Он ждал, что к нему придут?”
“Да. Забавное стечение обстоятельств. И мы в самом эпицентре событий. Главное: не упустить момент и забрать куш”, — хихикнул голос.
“Ты, что-то не договариваешь!”
“Разумеется. Я не хотел тебя пугать раньше времени. Речь идёт о тех кого ты хорошо знаешь”.
Снова послышался скрип. Старик проверил второй этаж и теперь спускался обратно. Шаги были совсем рядом. Безликову было достаточно проверить тент и тогда всё пропало, но тот не стал поднимать его. Он сразу пошёл к дверям и Карл вздрогнул услышав звук поворачиваемой задвижки. Он заперт! Один на один с хозяином гаража. Ему теперь точно не выбраться. Пенсионер обшарит всё помещение и конечно найдёт мелкого воришку. Найдёт и накажет. А потом сдаст в милицию. Он обречён. Никто не придёт на помощь…
