Анакондыч задумчиво прочесал щетинистый подбородок, после того как вынырнул из особенно плотных кустов. Мужчина был более чем уверен, что пришёл именно к тому месту, однако никаких признаков бункера обнаружить пока не удавалось. Немного погодя Паранюшкина привлёк небольшой холм впереди, который выглядел не совсем естественным и, как ему казалось, немного неправильным.
— Ага, — улыбнулся он. — Вот ты где.
Семён потратил около двадцати минут, пока обходил холм по периметру, но потом заметил бетонный выступ, едва видневшийся среди высокой травы. Спустя ещё некоторое время мужчина смог расчистить массивную металлическую дверь, на которой красовалась уже выцветшая красная звезда.
«Повезло,» — обрадовался Паранюшкин, чувствуя, как сердце стало биться чаще. Из рюкзака он достал неотъемлемую часть его профессии, продолжение собственной руки, спутник каждого мародёра — монтировку, и принялся уламывать дверь. Та в свою очередь поддалась на удивление легко, провернулась на ржавых петлях и заскрипела так, что Анакондыч невольно поёжился.
Из образовавшейся щели повеяло затхлостью, ещё бы, в этом месте воздух не циркулировал десятилетиями. Семён накинул налобный фонарик и посветил внутрь. Впереди показался бетонный коридор, который постепенно уходил вниз.
— Ну что, — сказал он, озираясь по сторонам, — с Богом.
На пороге он слегка помедлил, ожидая, пока глаза немного привыкнут к темноте. Анакондыч был весьма опытным «исследователем» и понимал, что торопиться не к чему, к тому же, фонарь освещал лишь небольшой участок пространства.
Мужчина сделал первый шаг внутрь и сразу почувствовал, как под ногой что-то хрустнуло. Он посветил вниз и увидел останки какого-то мелкого грызуна. Вероятно, крыса забралась сюда через какую-нибудь щель и так и не смогла найти выход обратно. Скелет был старым и совершенно сухим.
— Ну, братан, не повезло тебе, — тихо сказал Семён, осторожно переступая через кости.
Коридор постепенно уходил всё ниже и ниже. Серые бетонные стены были местами покрыты плесенью, которая мерцала в свете фонаря. Через несколько метров Семён добрался до первого помещения. Он оказался в небольшой комнате, где обнаружил металлические шкафчики, расставленные вдоль стен. Большинство из них стояли с распахнутыми дверцами, в основном пустые. Скорее всего, всё ценное было вывезено ещё при консервации объекта.
Паранюшкин обследовал каждый шкафчик, методично и не спеша, стараясь не упустить ничего из виду. В одном из них была найдена какая-то папка с документами. Бумаги почти истлели от влаги и времени, однако некоторые страницы ещё можно было разобрать. Это были какие-то технические инструкции, которые датировались 1983 годом.
— Восьмидесятые, значит, — произнёс Семён, аккуратно перелистывая полуистлевшие страницы.
Судя по схеме, которую мужчина заметил на одной из страниц, бункер был в разы обширнее, чем казалось на первый взгляд. Несколько уровней вниз, с десятками помещений различного назначения. Анакондыч встрепенулся.
— Да ты золотая жила, — усмехнулся он, осторожно сложив схему и убрав её в герметичный пакет в своём рюкзаке.
Пройдя немного дальше, мужчина обнаружил лестницу, ведущую на нижний уровень. Бетонные ступени местами крошились под ногами, как бы намекая, что спускаться следует с осторожностью. Воздух становился всё более холодным и затхлым по мере продвижения вниз.
Нижний уровень был немного просторнее. Здесь Анакондыч увидел несколько коридоров, которые расходились в разные стороны от центрального помещения, служившего когда-то, судя по остаткам оборудования, чём-то вроде командного центра. Там же Семён разглядел остовы металлических столов, на которых когда-то, вероятно, стояла аппаратура связи или управления.
— Ну-ка, что у нас тут? — оживился он, подходя к одному из столов, на котором что-то блеснуло в свете фонаря.
Там валялась небольшая, слегка погнутая латунная табличка. На ней он быстро смог разобрать номер и надпись, которая гласила, что тут раньше находился некий объект под номером 13. Семён протёр её рукавом куртки и аккуратно убрал в боковой карман рюкзака. Весьма неплохо, сойдёт для его коллекции.
Далее Паранюшкин методично исследовал одно помещение за другим, обнаружив при этом несколько интересных предметов: полуистлевшую военную форму, противогаз, который рассыпался в руках, когда мародёр попытался его поднять, несколько металлических жетонов с номерами и фамилиями, кои вероятно могли быть личные знаки персонала объекта.
Вскоре Анакондыч совсем потерял счёт времени, погрузившись с головой в исследование. Он всегда так работал, растворялся в процессе, забывал о внешнем мире. Для него это было что-то вроде медитации, способ абстрагироваться от неуютной реальности, в которой он не особо вписывался в общество. Но здесь, среди всех этих свидетелей прошлого, он чувствовал себя исследователем, археологом, кем-то значимым, а не просто бывшим уголовником, вынужденным перебиваться случайными подработками у какого-то там «Дяди».
Во время исследования второго уровня Семён наткнулся на ещё одну лестницу, ведущую глубже. На этот раз спуск занял больше времени, и, оказавшись внизу, он уткнулся в тяжёлую металлическую дверь, с круглым колесом замка, как на тех, что устанавливают на подводных лодках.
— Интересно, — сказал мародёр, подходя к двери.
Колесо поддалось не сразу, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы провернуть механизм. Когда у него наконец получилось, дверь открылась с глухим звуком, как будто внутри было другое давление.
За дверью Семён обнаружил ещё один коридор, но тот был уже совсем иным, и отличался от предыдущих. Вместо голых бетонных стен тут красовалась кафельная плитка, которая местами потрескалась, но в целом сохранилась удивительно хорошо. Коридор уходил прямо, без всяких ответвлений, а в самом конце виднелась ещё одна дверь.
Анакондыч направился в сторону двери, но на полпути остановился. Что-то в этом месте было не так. Возможно, из-за воздуха, который в этом месте был более сухим и холодным, или, может, тишина так на него действовала. Как бы то ни было, он ощущал странное напряжение. Несмотря на это, он всё же решил продолжить осмотр помещения.
Когда приблизился к двери, Семён заметил, что та была новее, с электронным замком, который, впрочем, давно не функционировал без электричества, но сама дверь была приоткрыта на несколько сантиметров.
— Что за фигня? — сказал вслух Паранюшкин, разглядывая устройство. — Зачем тут такая навороченная дверь?
На стене рядом с дверью он заметил металлическую табличку с надписью «Лаборатория 7. Доступ ограничен».
Он потянул дверь, и та неожиданно легко отворилась полностью. За ней оказалось очередное просторное помещение, похожее на лабораторию. Вдоль стен были расставлены столы с остатками какого-то оборудования, а по центру стоял здоровенный металлический стол с какими-то ремнями. Вокруг него Семён увидел несколько стоек с инструментами, многие из которых напоминали медицинские.
— Что же здесь делали? — сказал он вслух, медленно идя вглубь помещения.
В какой-то момент дверь за его спиной вдруг закрылась с глухим щелчком. Семён резко обернулся и бросился к ней, пытался открыть, но дверь оказалась заперта. Он дёргал ручку, тянул, толкал, стучал по ней, но ничего не помогало.
— Да что за хрень! — выругался он, ударив кулаком по металлической поверхности.
Он сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки. «Спокойно,» — сказал он себе. — «Должен быть другой выход».
Мародёр решил осмотреть лабораторию. Кроме основного помещения, здесь было ещё несколько дверей, ведущих в другие комнаты. Семён стал проверять каждую по очереди. Одна вела в небольшое хранилище с пустыми металлическими шкафами, другая — в комнату побольше, в которой он наткнулся на странное, непонятное оборудование. За третьей дверью снова оказался коридор с несколькими ответвлениями.
Следующие несколько часов Анакондыч занимался исследованием всего комплекса помещений. Вскоре он нашёл ещё несколько лабораторий, комнату, напоминающую операционную, и жуткое помещение, похожее на морг, в котором также стояли металлические шкафчики. Было ещё несколько комнат, в коих сохранились остатки мебели и, судя по всему, служили жилыми помещениями для персонала.
Но выхода, увы, он не нашёл. В каждом коридоре мужчина упирался в тупик, и приходилось возвращаться обратно к центральной лаборатории. Было там и несколько дверей, которые могли бы вести наружу или на другие уровни, однако они оказались либо заварены, либо заперты очень надёжно, так, что ни монтировка, ни отмычки не помогали.
— Чёрт! — в отчаянии воскликнул Семён, возвращаясь к двери, через которую попал в лабораторию.
Он в очередной раз попытался открыть её, использовал все известные ему приёмы, но та по-прежнему ни в какую не поддавалась. Полчаса Паранюшкин ковырялся с ней, но всё безуспешно. Он сел прямо на пол и прислонился спиной к стене. Глянул на часы — время было уже позднее. Если не удастся выбраться из бункера, то придётся ночевать здесь. От этой мысли ему стало не по себе, однако мародёр успокаивал себя тем, что в рюкзаке было достаточно воды и еды на пару дней, а также спальный мешок.
— Утром что-нибудь придумаю, — сказал он сам себе, пытаясь сохранять оптимизм.
Поскольку ночевать всё же придётся в бункере, Семён решил обустроиться в одном из жилых помещений, так как там была кровать, хоть и с ржавым каркасом и без матраса. Он расстелил спальный мешок и достал из рюкзака бутылку воды и пачку печенья.
Семён поужинал, после чего ещё раз перебрал в голове все возможные пути отхода. Возможно, он что-то пропустил, и, вероятно, есть какой-нибудь люк в полу или потолке, или потайная дверь, которая выведет его из этого проклятого места. Он решил, что проведёт ещё одно обследование, но уже утром на свежую голову и более тщательно.
После этих мыслей он выключил фонарь, с целью сэкономить батарею, и закрыл глаза. В тишине, которая воцарилась в помещении, он мог слышать стук собственного сердца. Постепенно усталость взяла своё, и Семён погрузился в беспокойный сон.
Когда Семён проснулся, то и не сразу понял, где он находится. На мгновение паника овладела им, когда мужчина открыл глаза и оказался в полной темноте. Но потом память вернулась, и он нащупал фонарь и включил его. На часах было уже 7:30 утра, хотя в этом месте, глубоко под землёй, понятие времени суток теряло всякий смысл.
Анакондыч проглотил ещё немного печенья, запил водой и принял решение отправиться на поиски выхода. Но теперь он уже более внимательно осматривал каждый сантиметр стен, пола и потолков, в надежде обнаружить скрытые двери или, может быть, люки.
К вечеру бывший уголовник вернулся к своему лагерю. Поиски не принесли никаких результатов, и тревога потихоньку начала нарастать. Семён ковырялся в рюкзаке, доставая оттуда все свои вещи, в надежде найти что-нибудь, способное выручить в данной ситуации. Небольшой топорик, компас, нож, верёвка, несколько химических источников света и батареи для фонаря, вот и всё его имущество.
— Может, попробовать высадить дверь? — размышлял он вслух, рассматривая топорик.
Но что-то подсказывало ему, что бронированную дверь бункера не одолеть обычным туристическим топориком. Можно было бы попытаться разрушить стену вокруг двери, но и здесь шансы были минимальны, ибо стены были из армированного бетона.
На третий день Семён начал экономить еду и воду. Ему пришлось разделить те запасы, что ещё оставались, с расчётом, чтобы их хватило ещё на три-четыре дня, надеясь, что за это время найдёт выход. Его настроение становилось всё мрачнее.
На четвёртый день Анакондыч услышал звук шагов во время разведки в одном из коридоров. Звук исходил откуда-то спереди. Паранюшкин остановился и прислушался. Это определённо был звук шагов, словно кто-то там ходит по коридору, двигаясь в его сторону.
— Есть тут кто? — крикнул Семён, всматриваясь в темноту.
Эхо его голоса отразилось от бетонных стен, но ответа не последовало. Когда эхо стихло, шаги тоже прекратились.
Семён быстро направился в ту сторону, откуда доносился звук, но никого не обнаружил. Коридор был пуст, как и все остальные помещения, в которые он заглянул.
— Показалось, наверное, — буркнул он, после чего направился в сторону своего убежища.
В тот же вечер, лёжа в своем спальном мешке, Семён в очередной раз услышал шаги. На этот раз они были ближе. Было такое ощущение, что кто-то ходит по коридору прямо за дверью его комнаты. Он вскочил, схватил фонарь и выглянул в коридор. Пусто.
— Эй там, покажись, — крикнул мародёр, вертя башкой так, что аж шея заболела.
Анакондыч постоял ещё минуту, вслушиваясь в тишину, затем вернулся в комнату и лёг, пытаясь уснуть.
На пятый день запасы еды подошли к концу. У Семёна оставалась только одна бутылка воды, которую он экономил, лишь иногда делая несколько глотков, чтобы избавится от сухости во рту. Голод становился всё сильнее, а вместе с ним росло и отчаяние.
На протяжении того дня бывший уголовник услышал шаги несколько раз. Каждый раз он бросался на звук, но никого не находил. А однажды ему показалось, что он увидел движение на периферии зрения, будто что-то метнулось за угол. Но когда он добежал до поворота, там никого не было.
— Походу я схожу с ума, — обречённо вздохнул он и прислонился спиной к холодной стене.
Ближе к вечеру он решил переместить свой лагерь в одну из лабораторий, которая казалась более защищённой. Там была только одна дверь, которую можно было забаррикадировать, и никаких окон или вентиляционных шахт, через которые мог бы кто-то проникнуть. Семён притащил несколько металлических шкафов и столов и соорудил баррикаду перед дверью, оставив лишь небольшой проход для себя, который он мог быстро закрыть.
Той ночью он снова слышал шаги. Они то приближались к его укрытию, то удалялись, словно кто-то бродил по коридорам, ища что-то.
На шестой день Семён почувствовал, что слабеет. Голод и жажда делали своё дело. Его движения становились медленнее, мысли путались. Он всё чаще ловил себя на том, что просто сидит и пялится в одну точку, не в силах сосредоточиться.
В тот день звуков было больше. Теперь это были не только шаги, но и другие звуки, странные шорохи и скрипы, словно кто-то перемещал предметы в соседних помещениях. Паранюшкин несколько раз выходил из своего укрытия, чтобы проверить, но всегда возвращался ни с чем.
Уже вечером у него закончилась вода. Мужчина лежал в своем спальном мешке, чувствуя, как пересохло во рту, как язык прилипает к нёбу. Он то засыпал, то просыпался в полубреду от каждого звука, реального или воображаемого.
В одно из таких пробуждений ему показалось, что слышит шёпот, словно кто-то стоял прямо за дверью его укрытия и что-то говорил. Семён не мог разобрать слов, но был уверен, что это человеческий голос.
— Кто там? — тихо спросил он, пытаясь подняться.
Шёпот прекратился. Мародёр на трясущихся ногах подошёл к двери и прислушался. Тишина, никаких шепотов или иных звуков. Он попытался отодвинуть один из шкафов, которые сам же и поставил как баррикаду, но сил почти не осталось, и ему пришлось потратить несколько минут на то, чтобы создать проход.
Выглянув в коридор, Семён увидел только привычную темноту. Его фонарь светил всё слабее, так как батареи уже садились. Он сделал несколько шагов и остановился, вслушиваясь в тишину. Ничего.
— У меня точно фляга свистит, — выдавил он и вернулся в своё укрытие, слишком измученный, чтобы восстановить баррикаду полностью.
На седьмой день Семён почти не вставал. Слабость была такой, что даже поднять руку требовало немало усилий. Его мучила жажда, голова кружилась, когда он пытался сесть. Он лежал, глядя в потолок и понимая, что без воды ему осталось жить день-два, не больше.
В тот день звуки стали постоянными. Теперь Паранюшкин слышал их даже не засыпая. Те же шаги, шорохи, шёпоты и голоса. Иногда ему казалось, что он видит движения в темноте, странные очертания, скользящие по стенам, силуэты на грани видимости. Но когда он пытался сфокусировать взгляд, всё исчезало.
Спустя ещё какое-то время Семён принял решение. Он достал из рюкзака нож и долго рассматривал его в свете фонаря. Другого выхода из ситуации он не видел. Никто не придёт на помощь, никто даже не знает, где он находится. Возможно, так будет правильно, лучше закончить всё быстро, чем умирать от жажды, медленно и мучительно.
Он приложил лезвие к запястью, ощущая холод металла на коже. Закрыл глаза.
И в тот момент всё изменилось.
Когда Семён открыл глаза, он обнаружил себя перед той самой дверью с электронным замком, через которую неделю назад попал в лабораторию.
Анакондыч отпрянул назад, не веря своим глазам. Как такое вообще возможно? Он огляделся и понял, что находится в том самом коридоре с кафельными стенами. Мужчина вылупил глаза от удивления и взглянул на часы, которые показывали время всего на несколько минут позже того момента, когда он впервые наткнулся на эту чёртову дверь.
Он поспешно проверил свой рюкзак. Как оказалось, все вещи были на месте, включая еду и воду, которые, насколько он помнил, давно уже закончились. Семён ощупал свою морду, сделал несколько резких движений руками. Всё было в норме, никаких следов той слабости и истощения, которые он чувствовал буквально минуту назад.
— Какого… — он не договорил, лишь отступил от двери еще на один шаг.
В тот момент Семён заметил что-то на стене рядом с дверью. Это была не просто табличка с надписью «Лаборатория 7». Под ней была ещё одна, только меньше размером, которую он до этого не заметил.
Мародёр посветил фонарём и прочитал надпись на ней: «Внимание! Экспериментальная зона психотропного воздействия. Вход только в защитном костюме класса А».
Паранюшкин от волнения аж вспотел. Он медленно сделал ещё один шаг назад от двери.
— То есть, это все было… глюком? — сказал он, вытирая пот со лба рукавом куртки.
Мужчина мигом вспомнил всё, что пережил за последние семь дней. Запертую дверь, бесконечные скитания по тёмным коридорам в поисках выхода, голод, жажду, странные звуки и видения. Но что же получается, ничего из этого не было на самом деле? Или всё-таки было?
Семён развернулся и быстрым шагом пошёл прочь от двери, назад к лестнице, ведущей на верхние уровни. Он не останавливался, пока не достиг выхода из бункера, где свежий лесной воздух наполнил его лёгкие, заставив его задохнуться на мгновение.
Продолжению быть. Уже совсем скоро.
