В популярной литературе и блогах про науку часто можно встретить утверждение: квантовая механика — это законы микромира, странные и контр-интуитивные, которые почти не проявляются в макроскопическом мире повседневного опыта. Электроны в суперпозиции, запутанность, волновая функция, принцип неопределённости — всё это якобы живёт где-то в глубине атомов и почти не касается нашей обычной жизни.
Но если присмотреться к тому, как человечество на протяжении всей истории описывает самого себя — свою психику, характер, судьбу, — картина оказывается ровно обратной. Мы уже тысячелетиями пользуемся именно «квантовым» способом описания сложных систем: через состояния целого, конфигурации и переходы между ними, а не через набор независимых фиксированных свойств.
И делаем мы это именно потому, что человеческий внутренний мир — это квантовая система в бесконечномерном гильбертовом пространстве психических состояний.
Классическая иллюзия: человек как набор черт
Представьте наивное описание персонажа из плохого романа или популярной психологии:
«Иван — смелый, умный, вспыльчивый, щедрый, рост 185 см, волосы русые».Это классический, «ньютоновский» подход: объект состоит из отдельных, независимых свойств, которые можно измерить и перечислить. Так же в XIX веке представляли атом: маленькие шарики-электроны крутятся по орбитам вокруг ядра, у каждого есть точное положение и скорость.Но такой подход работает только для простых систем. Для сложных — атома или человека — он ломается.
Реальность: человек как конфигурация состояний
Откройте любой великий литературный текст — от «Эпоса о Гильгамеше» до «Улисса» Джойса — и вы увидите совершенно другой способ описания.Герой никогда не сводится к списку фиксированных черт. Он описывается через состояния целого в конкретный момент и через переходы между этими состояниями.
Гильгамеш: состояние гордыни и силы → состояние утраты друга → состояние ужаса смерти → состояние поиска бессмертия → состояние принятия смертности.
Эдип: состояние неведения → состояние рокового действия → состояние осознания → состояние катастрофы.
Раскольников: состояние теоретической идеи («тварь ли я дрожащая») → состояние преступления → состояние лихорадки и подозрения → состояние покаяния.
Ни одно из этих состояний не является «свойством» героя самого по себе. Оно возникает только из полной конфигурации: прошлого опыта, отношений, внутренних конфликтов, внешних обстоятельств. Измените один элемент — и всё состояние меняется.
Это в точности то, как квантовая механика описывает атом:
Электрон не имеет фиксированного положения и импульса одновременно.
Атом существует в определённом энергетическом состоянии — конфигурации всей волновой функции.
Переход в другое состояние (поглощение/испускание фотона) меняет всю систему целиком.
Почему литература «квантовая» всегда
Человек не мог описывать себя иначе. Классический подход с независимыми чертами просто не работает для психики:
Сегодня вы спокойны, завтра вспыльчивы — в зависимости от контекста.
Одна и та же черта («упрямство») в разных конфигурациях даёт разных людей: Сатурна в Козероге vs Сатурна в Овне, Обломова vs капитана Ахаба.
Поэтому с самого начала мы рассказывали истории как последовательности переходов состояний. Миф, трагедия, роман, современный поток сознания — это всё траектории в бесконечномерном пространстве возможных психических конфигураций.
Квантовая механика не изобрела этот способ описания в 1920-х. Она лишь впервые применила его к физическому миру и дала математический аппарат (волновые функции, операторы, гильбертово пространство). А человечество использовало его всегда — просто потому, что наш внутренний мир и есть квантовая система: нелокальная, контекстно-зависимая, с суперпозициями возможных состояний и резкими переходами при «измерении» (осознании, решении, встрече).
Макромир тоже квантовый — когда система сложная
Утверждение «квантовая механика только для микромира» верно лишь отчасти. Когерентные квантовые эффекты действительно быстро декогерируют в макроскопических объектах из-за взаимодействия с окружением. Но когда система обладает огромным числом степеней свободы и внутренней сложностью — как человеческая психика, — «квантовый» способ описания становится единственно адекватным даже на макроуровне.
Мы не видим суперпозицию кошки Шрёдингера, потому что кошка слишком проста по сравнению с мозгом. Но мы постоянно живём в суперпозиции идентичностей, мотивов, эмоций — пока какое-то событие не «коллапсирует» нас в определённое состояние.
Популярное представление о квантовой механике как о чём-то экзотическом и ограниченном микромиром вводит в заблуждение. На самом деле самый знакомый нам «квантовый» мир — это мы сами. Литература, мифология, психология тысячелетиями описывали нас именно так: через состояния целого и переходы между ними.
Физики XX века не открыли новый способ мышления. Они догнали то, что поэты, мифотворцы и рассказчики знали всегда: сложные системы не имеют независимых свойств. У них есть только конфигурации и истории о том, как одна конфигурация перетекает в другую.Так что следующий раз, читая Достоевского или древний эпос, помните: вы держите в руках описание квантовой системы в бесконечномерном пространстве. И эта система — человек.
