Лига Писателей

Мистический детектив, в котором главный герой - это Кот-Хранитель. Он оберегает большой северный Город. Ему предстоит отыскать причину, по которой может произойти страшная катастрофа.

Первая часть, где Кот охотится на Черную дыру тут: https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_1_656940...

Вторая часть, где Кот встречает Хранителя столицы Зайца тут: https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_2_660463...

- Коотик, коотик… Кушай колбаску, коооотик…

Кот проснулся от того, что его гладила детская рука. Перед его сонной мордой лежал обмусоленный кусок колбасы. Лакомство явно побывало во рту ребенка, было слегка обкусано зубами, затем его уронили на пыльную крышу, подняли, стиснули в ладошке и уже затем положили перед ним. Кот оглядел дарителя одним глазом. Над ним склонилась девочка лет двенадцати, худенькая, с маленьким острым носиком и большими любопытными глазами. В джинсах, короткой красной курточке, из кармана торчала шапка.

Совершенно обычная девочка, которая средь бела дня пробралась на крышу многоквартирного дома в полном одиночестве и приняла Хранителя Города за обычную помойную кошку.

Куда смотрят ее родители, хотелось бы знать.

- Мои родители на работе. – Девочка уселась поудобнее рядом с Котом, прислонилась к теплой вентиляционной трубе. – Этот дом состоит из секций, а секции расположены лесенкой. Одна выше другой на пять этажей. Так что мое окно расположено прямо над крышей соседней секции. Когда никого нет дома, я тут играю.

Кот открыл второй глаз и огляделся. Действительно, открытое окно располагалось в двух метрах над крышей. Из окна торчала веревочная лесенка. Наверняка родители не предполагали, что лесенка будет использована подобным образом.

- Моя мама беременна, и у меня скоро будет братик или сестричка. А еще мама скоро переедет к новому мужу, потому что они с папой разводятся. А я перееду к бабушке. Мне нельзя об этом никому рассказывать, но ты-то не проболтаешься, правда ведь? Хотя это никакой не секрет, у нас в классе у Василисы родители давно развелись, и у Радамира тоже.

Кот слушал рассказ о печалях девочки и жевал колбасу, словно бездомная подзаборная кошка. Он был очень голоден. Колбаса, проглоченная с огромным наслаждением, очень быстро закончилась, и Кот принюхался к куртке девочки.

- Ты еще хочешь? У меня дома есть. Только тебе ко мне нельзя. Потому что у мамы аллергия на шерсть животных.

Кот почувствовал себя оскорбленным. У него из шерсти на теле были только усы, как у всех порядочных сфинксов. Девочке тоже это пришло в голову, она задумчиво оглядела Кота.

- Может быть, тебе как раз и можно. Идем!

Кот сильно в этом сомневался, но есть хотелось ужасно. Он одним прыжком оказался на подоконнике. Девочка с пыхтением начала подниматься вверх. Лесенка была закреплена на кране батареи, при неосторожном рывке могла легко сорваться. Кот покачал головой и на всякий случай наступил на лесенку лапой. Оказавшись на подоконнике, девочка отдышалась и продолжила свой монолог.

- Очень надеюсь, что ты останешься со мной. Родители мне многое стали позволять. Это потому, что я бедняжечка. Так меня бабушка называет.

Кот вздохнул. Таких бедняжек в каждом доме несколько десятков. Хранители в дела людей не вмешиваются. Не для этого Хранители нужны. А зачем тогда нужны? Кот не был уверен до конца. Он ведь на этой должности недавно совсем, всего несколько лет. Заяц вон на своем посту почти десять веков прыгает.

Тем временем девочка принесла еще колбасы, шоколадное мороженое и полбанки консервированного зеленого горошка. Неожиданно для себя, Кот начал трапезу как раз с горошка. Девочка сидела рядом и гладила за ушком, по спинке, иногда несильно дергала за усы. Кот ел и довольно тарахтел.

В коридоре хлопнула дверь, зашлепали чьи-то ноги. В комнату зашла пожилая ухоженная женщина.

- Аврора, ты здесь? Ты опять проветриваешь? Даже в прихожей холодно.

Женщина прошла в комнату и закрыла окно. Кот нагло продолжать жевать колбасу. Люди не могли его увидеть. Да, иногда его замечали маленькие дети. Аврора, конечно, уже большая девочка, но она исключение из правил. Возможно, эмоциональное потрясение сделало ее восприимчивой к другим измерениям.

- Бабушка, можно я оставлю кису и буду сама за ней ухаживать и мыть, и убирать?!

Женщина вздрогнула, оглянулась и посмотрела прямо на Кота. Безусловно, она его увидела.

- Ох, я и не заметила. Аврора, это породистая дорогая кошечка, у нее наверняка есть хозяева. Ты ее на лестничной площадке нашла? Надо срочно повесить объявление.

Девочка не стала объяснять, что нашла кошечку в другом месте.

- А если хозяева не найдутся, можно он с нами поживет?

- Ох, Аврора, ты же понимаешь, у мамы аллергия на шерсть.

Кот закатил глаза и продолжил доедать шоколадное мороженое, размазывая его по светлому коврику с красивой аппликацией.

- Бабулечка, но на нем же нет шерсти!

- Ох, ну спроси у мамы.

Женщина явно была уверена, что хозяева найдутся. Кот усмехнулся в усы, широко зевнул и с наслаждением впился когтями в обивку стула, сладко потягиваясь. Женщина покачала головой и ушла на кухню. Девочка схватила кота, отодрав его от стула, оставив на ткани несколько длинных затяжек, и начала радостно трясти.

- Мы будем самыми настоящими друзьями! Я буду звать тебя Кот, а ты меня – Крошка Ру. Меня так раньше мама звала. И папа тоже. А сейчас зовут Аврора. Не люблю это имя. Ав-ро-ра! Как будто гром гремит.

Кот сочувственно болтал лапами в воздухе. Он начал получать удовольствие от ощущения, что его принимают за тупое ленивое животное, которому нужно только поесть, поспать и поиграть с искусственной мышкой.

- Аврора, одевайся в школу! – послышался голос бабушки с кухни.

Ру опустила Кота на пол и начала собираться. Сытый Кот сладко зевал, развалившись на большом плюшевом мишке. В носу мишки поблескивал крупный стразик. Кот лениво попытался сковырнуть его когтем.

Проснулся с утра. С голой женщиной в кровати. Пригляделся — жена. Это всё из-за того, что я женился. Она поэтому тут лежит, как у себя дома. Устала. Приборку вчера делала. Моими руками. Тоже утро было. Шары продрать не успел, а она уже говорит — сегодня мы будем наводить порядок! Я удивился, конечно. Огляделся даже. Искал беспорядок. Не нашел. А она нашла. "Почему, — говорит, — эта футболка лежит на батарее?" А я такой — это не футболка, это Че Гевара. Он на ней в историческом берете запечатлен. А она — ну и что? Разве там ей место? А я — у Че Гевары нет места. Он — бунтарь. А футболка, может быть, никогда в жизни на батарее не лежала. Так бы и не узнала, что это такое, если б я её туда не положил. Но жена не прониклась. "Убирай, — говорит, — её, хватит вздор нести. Порядок должен быть!" С прусскими нотками. Как фельдфебель на плацу. Я на неё новыми глазами посмотрел. С непередаваемым недоумением. А жене хоть бы хны.

Про книги заговорила. Почему, спрашивает, книги лежат в ванне, на кухне и в туалете, когда они уже лежат в трех комнатах и коридоре? Смешная. Сама спрашивает — сама отвечает. Но я всё равно пояснил. Жена ведь. Государство в курсе. Уважать надо. Потому, говорю, что в трех комнатах и коридоре они не помещаются, вот и распространяются по окрестностям. Чего тут непонятного? А жена в ответ чеканит — прибери. Делать нечего, пошел прибирать. На лоджию книги сложил, аккуратными штабелями. Присоседил к разобранному шкафу и сломанному велосипеду. Красота. Но жена не оценила. Всунула голову и говорит: "Свалку, значит, устроил... Надо всё выкидывать. До вечера теперь провозимся".

Я аж зажмурился. "Как, — говорю, — выкидывать? А вдруг пригодится?" А жена такая — как этот хлам может нам пригодиться? Ржавый драндулет, какие-то доски, цветочные горшки? Тут я заволновался. Во-первых, говорю, это не доски. Это — шкаф. Просто он никак не может взять себя в руки. Во-вторых, я из него уже два года полки хочу сделать. Для цветочных горшков. А в сами горшки я планирую посадить цветы. Фиалки, там, или незабудки. Очень возвышенно должно получиться. В-третьих, это не драндулет, а призрак шоссейных дорог. Точная копия велосипеда из книжки "Оно" Стивена Кинга. Тебе ведь тоже смотреть на него страшно? Раритет. Лет через двадцать я продам его в Солсбери и сказочно разбогатею. Ты бы вот куда первым делом поехала, если бы сказачно разбогатела?

Но жена не ответила. Оказалось, что её мало волнуют отвлеченные вопросы, когда в квартире бардак. Вместо интеллигентного общения она сходила в кладовку и принесла мне веник и совок. "Чё ты, — говорю, — начинаешь-то?" А жена — мети. Коротко так. Как выстрел. Стал мести. Минуту мету, две мету, три мету. В совок складываю. Наконец, до кухни домёл. Выпрямился. Смотрю — жена из туалета с блокнотиком выходит. "Чего, — говорю — за конспект?" А она — план. Барбаросса? — спрашиваю. Шучу так. Пытаюсь разрядить атмосферу. Не вышло. План оказался всамделишным. Это жена квартиру излазила и записала, что с ней надо сделать.

Поменять трубы и унитаз, установить счётчики, купить новую кухню, постелить ламинат, освободить лоджию, заменить встроенные шкафы шкафами-купе, снести стенку между маленькой комнатой и кухней, сделать навесные потолки, поклеить обои, прикупить новую кровать. Между прочим, она мне всё это вслух прочитала. Сухой автоматной очередью. А потом присовокупила — бюджет подобьём и на следующей неделе начнем. Контрольный выстрел. У меня в глазах потемнело. Лучше, думаю, я буду дальше мести, чем такие вещи выслушивать. Поэтому, когда жена вынесла мне ведро и швабру, обронив — "мой", я даже обрадовался и пролепетал: "Твой, Оленька! Конечно же твой!" Пошутил так. Не помогло. До вечера мыл, скоблил и протирал. Придумывал контрплан. Не придумал. А ночью мне приснилось, что всё это мне приснилось. А утром я проснулся и понял, что — нет.

Павел Селуков. Недавно нашел его, бывает очень занятно

https://www.facebook.com/pavel.selukoff

Предыдущая, первая часть https://pikabu.ru/story/kollayder_dlya_bednyikh_chast_1_6603...

Такие огромные дома нужно еще поискать. Только величественные замки британских лордов могли соревноваться с этим особняком. Даже представить себе нельзя, что из обычного красного кирпича можно создать такое красивое здание. Оно напоминало католические костёлы готического стиля, имело большие окна с потолка до пола, серебристыми узорами были расписаны стены, на крыше виднелся флюгер в виде аиста, возле которого кто-то свил гнездо, а красивые входные двери выглядели не вычурно и пафосно, как подобает подобным поместьям, а очень даже сдержано. В общем, было видно, что хозяева этого дома имели вкус и не старались выставить напоказ всю свою роскошь.

На трех этажах этого поместья разместились восемь человек. Для времени существования этого дома это в порядке вещей. Скучно прогуливаясь просторным вторым этажом, Костя Скрябин искал приключений на мальчишескую голову. На выходных в доме делать особо нечего, а на улицу родители последнее время не пускали, иногда даже строго запрещали туда выходить. В приставку он уже наигрался, поэтому местом интереса оставались комнаты родственников. Покои сестер уже не вызывали любопытства, все таки, эти места давно осмотрены до мелочей. Даже иногда попадало от старшей, когда он был обнаружен за чтением ее дневника. Комната мамы с папой служила лишь укрытием от грозы, грома и шума соседей, так что туда мальчуган даже не смотрел. В комнату бабули и дедули заходить не хотелось, ведь бабушка там отдыхала, и попадаться ей лишний раз на глаза было не желательно. Иногда недолюбливал Костик бабулю, наверное, из-за ее строгости и того, что она всегда накажет, если виноват. Но когда она смеется или шутит, весь негатив у парня пропадает.

Зайдя к себе, он плюхнулся на кровать и долго смотрел на постер Нейтрона, певца, с которым имел честь познакомится на улице, а потом хвастался этим при каждом удобном случае. Своя комната тоже не вызывала интереса, ведь за десять лет все уголки и пылинки были осмотрены и изучены. И тут, как будто сам Нейтрон внес эту мысль парню в голову, вспомнилось то единственное, что могло еще заставить крутится шило, сами знаете где.

Прошмыгивая коридорами, Костя быстро оказался перед нужной дверью. В последний год заходить в кабинет деда было запрещено. Запрещено строго-настрого самим дедушкой. Видимо дед не знал о том, что, в первую очередь, для детей запретный плод – сладок! Но, так как делать нечего, детская любознательность берет свое и вот уже маленькая рука поворачивает ручку двери.

- Вау, да я б лучше тут жил, чем у себя! – за год отсутствия, Косте этот кабинет опять казался незнакомым и восхищающим. От эмоций малец даже забыл закрыть дверь, и сразу принялся исследовать внутренности кабинета. Огромный стол в углу был заставлен различными канцелярскими приспособлениями, а также книгами в золотых и серебряных переплетах. Из окна открывался потрясающий вид на местную реку и лес. На диване, который стоял посреди кабинета, лежали ярко-синие подушки, и они сразу привлекли внимание Кости. Опыт в поисках приключений подсказал, что там может быть что-то интересное. Оказалось, что под подушками лежали две фотографии, на которых были запечатлены молодой парень и девушка, которые улыбались и со счастливыми глазами смотрели в камеру. Мальчик долго всматривался в этих людей, и через минуту гордо воскликнул:

- Так это ж дедуля с бабулей! Хаха, молодые такие, как мама с папой!

На обратной стороне фотографий было одинаково написано: «Коле и Лене от Леши. Живите долго и счастливо. Пусть Ортовские процветают!». Хмыкнув, Костя отправился на дальнейшие поиски чего-нибудь увлекательного. С одной стены на него смотрели три портрета каких-то толстых мужчин в белых париках, а один так вообще на лошади. На полках библиотеки было много книг с неизвестными названиями, но маленькие пальчики все-таки нащупали между толстыми томами Толстого большую бордовую тетрадку. На обложке карандашом был нарисован набросок вида города, и он заставил мальчика умоститься на диван, опереться на подушку и начать листать тетрадь. Даже шум с криками, доносящийся с первого этажа и возможность того, что дед застанет его с поличным, не смущали парня. Его уже поглотила пучина воспроизведенных на бумаге воспоминаний родного дедушки под кодовым названием «Жизнь вечно молодого».

К своим десяти годам Костя владел неплохим словарным запасом, поэтому понимал практически все, о чем было написано. В этих мемуарах дедушка описывал свою жизнь, причем, еще и сам делал зарисовки к своим историям. В общем, мальчик окунулся в жизнь своего дедушки – Николая Алексеевича Ортовского. Богатое воображение мальчугана рисовало в голове все описанные ситуации в картинки, а из картинок получался как будто фильм. Наконец-то, что-то заинтересовало Костю.

Читал он бегло, не вчитывался, ведь школа привила ему нелюбовь к чтению. В основном, его интересовали места, которые были рядом зарисованы. Так что, до тебя, дорогой зритель дойдут только определенные отрывки, все-таки десятилетний мальчик не осилит пятьдесят листов чьих-то воспоминаний.

«Стоя на краю крыши, начинаешь понимать, как может меняться масштаб всего на этой планете. Там, внизу, ходят маленькие муравьи. Интересно, я сейчас тоже для кого-то выгляжу как муравей? Машины, как будто маленькие разноцветные огоньки, мелькают и мигают ярким светом. В первые моменты большая высота кружит голову и от этого можно потерять равновесие. Я наконец-то решился все закончить и улететь от всего этого, даже сделал шаг в эту пустоту, но… Меня спасла та, кто и дала мне жизнь. Та, к которой я прислушался, даже когда был на гране смерти. Спасибо моей матери, которая вовремя мне позвонила. Я спасся не только благодаря врачам, но и ей».

Костя явно испугался, когда прочел про то, ведь понял, что его дед хотел спрыгнуть с крыши и умереть. Хотя картинка вида города с высоты ему понравилась и успокоила его.

«Вместе с мамой и Леной я даю свою руку белому халату. Один укол и мы больше никогда не умрем. Да, это наконец-то совершилось, и многие желания сбылись. Мы все улыбаемся, потому что уверенны, что все после этого будет хорошо, весь мир будет жить долго и счастливо. Вакцина от болезней помогла, и мне становилось все лучше, а через две недели врачи порадовали и сказали, что болезнь отступила. Родители долго гостили у нас с Леной, и мы не могли наговориться. Особенно я, говорил со всеми сутками, ведь помнил, как мысленно со всеми попрощался. Мамины пирожки улетали с утроенной скоростью. Через год у нас родился долгожданный сын, Лешка, он был мне сродни подарка на день рождение. Еще счастья добавил начальник, просто перед коллегами повысил до старшего брокера. Даже свой кабинет выделил. Да и зарплату соответствующую».

В моменте про пирожки, Костя вспомнил их вкус с улыбкой, и впервые за этот день подумал о бабушке в хорошем свете. Все-таки, любил он ее так же, как и всех.

«Людей вокруг становилось все больше. За пару лет привились практически все и смертность реально упала. Это было главной темой восторга еще года два. В компанию к нам приходило все больше сотрудников, и меня это забавляло, пока через полгода я уже не делил свой кабинет с одним лохмачом, который всегда ходил в костюме и галстуке, даже когда начальство не видело. Если ты, Денис, это читаешь, то знай, что я тебе, когда мы на спор по офису на стульях гоняли, немного ножку подпилил. Так что, ты лысым из-за меня стал, надеюсь, простишь дурака».

Костя вспомнил деда Дениса и мысленно представил его с волосами. Мальчик громко хихикнул и поправил свою прическу, модно зачесанную на правый бок.

«По телевизору то и дело говорили, что вакцина спасет планету, это нам даст возможность освоить космос и познать просторы вселенной, исследовать внутренности Земли, и найти ответы на все вопросы. За пару лет каждая большая страна запустила в космос по паре ракет на Марс, Юпитер и Венеру. Китай даже умудрился послать спутник за галактику, все равно мы дождемся прилета. Обнаруживали все новые и новые бактерии, вирусы, ведь теперь заболеть от них было не страшно. Бессмертие запустило много хорошего на планете. По телевизору показывали все достижения человечества. Правда, рассказывали только про достижения науки и полетов в космос. Как людей расселять будут, особо не рассказывали, хотя упоминали о колонизации Марса».

Во время прочтения этого куска, Костя посмотрел себе на предплечье и увидел след от прививки и сразу вспомнил, как ему делали укол пару лет назад и как он долго ревел, ведь до жути боялся уколов. От этого у него даже немного покосилось лицо. Картинки все так же ему нравились, особенно эта, где нарисованы люди на Марсе. Парень еще больше зауважал деда, ведь хотел научиться рисовать.

«На улицах стало больше народу. Стали строить двух- и трехъярусные дороги, чтобы уменьшить пробки в будние дни. В выходные не было где протолкнуться в торговых центрах, ресторанах, кинотеатрах. Однажды, когда мы с друзьями сидели в ресторане, к нам подошли два толстых усатых мужика и стали очень нагло рассказывать, что в рестораны не нужно приходить большими компаниями, много места мы занимаем, а остальные тоже хотят посидеть. Мы вроде бы как поняли и начали расходиться, как Денис сказал им, что они занимают столько же места, сколько и мы. Такой драки тот ресторан не видел никогда».

На этом моменте Костя начал дико хохотать, но поняв, что может выдать себя, сразу успокоился и продолжил читать.

Продолжение следует...

Эпилог

… Сон прекратил громкий, лязгающий звук открываемой двери товарного вагона. Зюзя уже не спала, лежала рядом и медленно, со вкусом вылизывалась. «Прямо как кошка» - невольно подумалось мне.

- Подъём! – весело и беззаботно гаркнул один из людей Коробова. – Вставайте, лежебоки, а не то весь завтрак проспите!

При святом для любой правильной собаки слове «завтрак» доберман встрепенулась, вскочила и с ожиданием посмотрела в мою сторону.

- Идём, жутко голодающая собака, идём, - рассмеялся я и мы выбрались из вагона.

У костра часовых уже вовсю кипела жизнь. Усердно, с лёгким металлическим скрежетом, вскрывались банки с тушёнкой, в котелке булькала кипящая вода; разминаясь, с улыбками на отдохнувших лицах подходили бойцы.

Полковник, бегло окинув взглядом своё воинство, неожиданно спросил:

- Так, а дед где?!

- Может, в кабине спит, - неуверенно раздался чей-то голос.

- Так позовите, или без приказа и нужду справить не в состоянии?!

Один из военных метнулся в кабину, а через секунду раздался его удивлённый голос:

- Пусто. Нет никого.

Максим Иванович смотрел теперь уже хмуро.

- Часовые! Кто этого старпёра в последний раз видел?

- Думаю, я, т…ащ полковник, - из скучившихся у костра людей вышел кряжистый, с раскосыми, азиатскими глазами, мужчина. – Он почти всю ночь байки травил, на бессонницу жаловался. Под утро к себе в кабину пошёл и то не сразу успокоился - ворочался долго, сморкался, причитал про старость свою.

- Когда это было?

- Часа три с половиной назад.

- Понятно… - совсем посмурнев, протянул Коробов. – Какие будут соображения?

Кто-то неумно пошутил: «Да в кустики отошёл, там его паралич и разбил». Однако никто не засмеялся, а полковник даже вызверился:

- Слышь, клоун, а этой железной херомунтией ты управлять будешь, кретинское отродье?! – и, уже обращаясь ко мне. – Витя, твоя собака след взять может? Дедушка старенький, песок из него сыпется, далеко уйти не мог. Вдруг случилось нештатное что…

Я повернулся к доберману, чтобы прояснить этот вопрос, и уже совсем было открыл рот, когда грянул залп. Зюзя мгновенно упала на землю; мелко, судорожно затряслась, тоненько, по бабьи, завизжав. Из её чёрной, красивой шеи обильно шла тёмная, почти не видная на блестящей чёрной шерсти, кровь.

- Зюзя!!! Кто?!! – заорал я и бросился к своей подруге. Внезапно голову обожгло, а потом в ней словно разорвалась петарда, затмевая своей вспышкой весь мир; плечо пронзила острая боль, тело неожиданно перестало слушаться и самостоятельно, картинно-кукольно, стало заваливаться на землю.

- Зюзя-а-а-а!!!

Наступила абсолютная, пожравшая весь мир с его звуками и реальностью, тьма.

Конец первой книги.

Скачать https://yadi.sk/d/Dt8uY7xvL28WyQ

P.S. Я хочу выразить огромную благодарность своей жене – без её поддержки у меня вряд ли бы что-то получилось,  и всем, кто читал и переживал за Зюзю.

Если кто-то посчитает нужным выразить своё удовольствие в материальном плане, то это можно сделать по ссылке https://author.today/work/30964 или 410018955846519 Яндекс Деньги.

Теперь отвечу на некоторые вопросы:

1. Будет ли вторая часть «Зюзи» платной –  нет.

2. Почему не буду выкладывать главы по мере их появления – такой метод накладывает некоторые обязательства в виде сроков и скорости написания, а я этого не хочу. Иногда приходилось возвращаться к предыдущим главам с интересной мыслью через неделю или три; править, корректировать, взглянув на написанное другими глазами.

3. Когда выложу вторую часть – не знаю. Ориентировочно, в течение полугода. Постараюсь быстрее. Поверьте, работа ведётся.

4. Почему так долго ждать? – у меня не так много свободного времени, которое я могу посвятить этому делу.

5. А если я заброшу книгу? – не заброшу. Для меня это очень важно.

6. Почему многие, традиционно раскрываемые для жанра глобальные вопросы, остались без ответа? – потому что в жизни так не бывает, и автор предлагает читателям самим делать выводы и осмысливать поступки ГГ именно с этой точки зрения.

Готов ответить и на другие вопросы, возникающие у уважаемых форумчан.

Спасибо за потраченное на эту повесть время. Аффтырь Вам действительно ОЧЕНЬ благодарен.

Глава 14

Группа, посланная на разборку с неведомыми захватчиками, вернулась только к вечеру. В её ожидании я успел вдоль и поперёк излазить компактный, параллельно-перпендикулярный, гарнизон, по сути бывший обычным фортом. К обеду меня даже начали узнавать на улочках и приветственно кивать головами.

Что сказать, безликое поселение – именно такое впечатление сложилось у меня. Тесно поставленные друг к другу домики, частокол по периметру, свободного места почти нет. Несколько хозпостроек снаружи. Вся общественная жизнь сводилась к небольшой – десять на десять, площадке, где иногда устраивали народные гулянья.

Чтобы себя хоть чем-то занять, я пошёл на рыбалку. Да, на рыбалку. Выпросил у караульных удочку, стоявшую в углу их казённого обиталища, немного серого, травянистого хлеба и отправился к пруду, что красиво расположился во впадине неподалёку. Это и оказалась та самая «вода», про которую упоминали ночью мои четвероногие спутники. Дождавшись меня, Рося ушла к своей семье, тепло перед этим попрощавшись с Зюзей и по-дружески ткнувшись мне в колено своей умной головкой.

Поймать пока не удалось ничего, но я совершенно не расстроился. Напротив, даже испытал значительный прилив сил от такого простого, незапланированного отдыха. Уже и не вспомню, когда в последний раз вот так праздно проводил время. Всё куда-то иду, бреду, а о таких мелких радостях позабыл совсем. Доберман тоже ленилась от души, растянувшись в траве и иногда переворачиваясь с боку на бок.

Именно там, на берегу, мы и увидели медленно ползущий паровоз. Он еле-еле дополз до гарнизона, остановился, изрыгнув неприлично большое облако пара, и затих. С платформы начали спрыгивать бойцы. Я остался на месте – совершенно не хотелось пополнять толпу зевак, сбежавшихся отовсюду поглазеть на такое диво. Люди между тем суетились, много ходили вокруг этой железной громадины, однако через какое-то время ажиотаж пошёл на спад, а потом все рассосались по своим делам.

А у меня всё не клевало! И ведь видел, как в стороне играет, выпрыгивая из воды, вполне приличная для улова рыба - и настроение стало понемногу портиться. Ну хоть что-нибудь бы клюнуло, хоть из вежливости! Пришла запоздалая мысль: «Надо было не полениться и червячков нарыть», но теперь уже поздно.

Обидевшись на свои рыболовные умения, я начал собирать удочки, когда моё внимание привлёк свист. Кроме меня здесь больше никого нет, значит таким, не принятым у приличных мужчин способом, привлекают моё внимание. Разозлившись, обернулся к свистуну, чтобы в очень доступной форме рассказать, что я о нём думаю, однако не успел и открыть рот, как услышал:

- Скорее! Скорее! Полковник зовёт!

Тогда понятно, тогда ладно. Кричавший мне молодой, лопоухий парень даже приплясывал от нетерпения, ожидая, пока я подойду.

- Зюзя, подожди меня тут, пожалуйста.

Вместо ответа она с бока перекатилась на спину, раскинув лапы в стороны, и смешно вывалив язык, рыкнула. Слова были не нужны.

- Прихвачу я поесть, не сомневайся. Голодной не останешься.

Отдав при входе удочку владельцам и мельком пожаловавшись на вредных обитателей пруда, что настырно не хотели ловиться, получил свою порцию снисходительного сочувствия и поспешил за провожатым.

Коробов меня встретил у небольшого домика, в котором располагалась местная администрация. Он стоял в окружении вооружённых людей и что-то сердито им выговаривал. Они имели, что называется, «бледный вид».

- Хорошо, что так быстро подошёл. Сейчас с машинистом общаться будем, предлагаю общую часть и тебе послушать. Пригодится. Мне уже в общих чертах доложили… – и, неожиданно, офицер разразился таким потоком бранных слов, что все вокруг покраснели. – Чего глаза опустили?! Три двухсотых, ёпта!.. Серин, ты чем думал?! Каким, я тебя спрашиваю, местом!!!

Серин, худощавый человек моих лет с погонами старшего лейтенанта на плечах, не отводя взгляда от земли, виновато стал оправдываться:

- Иваныч, ну не сумели мы до рассвета... Покрышки на великах сам знаешь какие, старьё одно. Пока доехали – у четверых лопнули, да и как им не лопнуть было? Мы же в полной выкладке пёрли – в брониках, с подсумками… Потому и припоздали… А те огонь открыли…

Полковник оборвал его взмахом руки.

- Ты это семьям их расскажи! Мне на матчасть жаловаться не нужно! Или я сам должен вам и сопли подтирать, и велосипеды смазывать, и жён ваших за вас е…! Детский сад какой-то, чесслово… - он перевёл взгляд на меня. – Пойдём внутрь. Не могу я на них смотреть.

Прошли в довольно большой кабинет с письменным столом в углу и со множеством стульев вдоль стен.

- Присаживайся, где нравится. Сейчас деда приведут.

Желая заполнить паузу, я спросил:

- Максим Иванович, что случилось?

- Три трупа случились, Витя, - грустно вздохнул он. – Мои архаровцы пока в точку, тобой указанную, неслись, как ошпаренные, у четверых от старости покрышки на велосипедах полопались. Сам знаю, что древние они были, только где новые купить? Пока сиськи мяли и соплями зажёвывали, решая, что делать – светать стало. Вышли на позицию – их и заметили, открыли огонь. Двоих сразу, третьего потом… Ребята и осатанели. В результате все, кто на паровозе прибыл, кроме машиниста, погибли. Причём его помощника вообще свои случайно грохнули – видимо, под огонь сунулся. Докладывали, молодой пацан, в спину заряд картечи получил чуть ли не в упор, всю грудину разворотило.

- Что хоть за люди были?

Полковник пожал плечами.

- Похоже, сброд всякий. Личное оружие у всех разное, в довольно запущенном состоянии, некоторые вообще ракетницы с собой таскали вместо пистолетов; у пятерых тюремные татуировки. Да чего гадать, сейчас приведут этого… паровозника, и спросим!

Между тем в кабинет подтягивались люди, и буквально через пять минут не осталось ни одного свободного места. Наконец привели машиниста и посадили на стул, одиноко стоявший в центре комнаты.

Это оказался древний, весь сморщенный от времени дед с блёклыми, слезящимися, беспрерывно бегающими глазами. Одет он был в промасленную, старую спецовку, разом наполнившую помещение запахами железной дороги.

- Давайте знакомиться, - нейтральным голосом обратился к нему полковник. – Я – Максим Иванович Коробов, комендант этого гарнизона. А кто вы?

Старик заперхал, зачихал, вытер лицо нечистым, в пятнах, платком.

- Василий Васильевич Штанько, можно просто – Василич. Машинист я… и всегда им был…

- Допустим, хотя документов при вас не обнаружили. Откуда вы прибыли, что это были за люди, и вообще, давайте договоримся, вы сами рассказываете нам всё, без наводящих вопросов. Так будет проще всем.

Допрашиваемый засуетился, заёрзал.

- Разве ж я против? Всё расскажу, не сомневайтесь… Самому они вот где, - сухонькая, покрытая пигментными возрастными пятнами, рука указала на горло. – Можно водички?

Кто-то протянул ему кружку с водой. Дед долго, гулко пил, совершенно не обращая внимая на сбегавшие по подбородку на одежду струйки.

- Спасибо. Дай бог тебе здоровья, сынок, - поблагодарил он. – В общем это… бандитов вы поубивали, как есть бандитов. Там, в двухстах тридцати километрах в сторону Белгорода, поселение их стоит. Промышляют грабежом, людоловством, да ничем не брезгуют.

- Чем? Лю-до… - переспросил Коробов.

- Людоловством. Находят хутора всякие, где людей немного, их в плен их берут. Потом в Харьков, на рынок отвозят. В прошлом году соседнее с вами поселение захватили, людей по вагонам рассовали и всё имущество выгребли, под ноль. Теперь вот к вам направились.

Сидевшие вдоль стен запереглядывались, некоторые даже принялись негромко обсуждать эту новость. Максим Иванович взял со стола карандаш, повертел его в руках, что-то обдумывая.

- Допустим. Только не пойму я, как отряд численностью в восемнадцать человек планировал захват, даже с такой огневой поддержкой?

- Они и не планировали. Дань взять хотели. Это в той деревне и людей было с гулькин нос, и трусливые они оказались. Как пушку увидали – всё! Лапки к верху и бери их тёпленькими. А у вас пошуметь хотели, пальнуть из артиллерии пару раз для острастки, и оброк назначить. Потому и вагон товарный пустой с собой взяли; чтобы было, значит, куда добро грузить.

Вдруг сбоку раздался чей-то голос:

- И не совестно тебе, старый хрен, таким ублюдкам служить?!

Старик после этих слов съёжился, заплакал.

- Тебе хорошо тут судить, а вот мне как?! Дочка у меня, младшенькая… старшенькая то сгинула давно… за одним из этих… по бабьей любви увязалась, так туда и попала. Он ей двух детишек настругал, бьёт по пьяному делу… Она, дурёха, ни в какую! Люблю – говорит, больше жизни! А кормить их кто станет?!! – его голос перешёл в дребезжащий крик. – Они там допьяна напьются - а ты, дед, внучат и покорми, и одёжку раздобудь. И им на опохмёл, хоть в муку перетрись, а дай! Уйду я – и что? Подыхать им там?!!

- Твоего зятя сегодня не уработали, случаем?

- Нет. Дома остался, падла такая… Сынки, а заберите нас к себе? Без него, урода этого? Я за вас век Бога молить буду. Что вам стоит? А я отработаю – паровоз починим и куда хотите отвезу, лишь бы уголь был. Я же всю жизнь, с шестнадцати лет в машинистах, ещё на паровозах до мора начинал. Все дороги наизусть знаю, до тонкостей. Потому профессия сейчас моя очень нужная… Мне не много осталось, так хоть знать буду, что внуки среди людей обретаются, а не со швалью вместе…

- И как ты предлагаешь это сделать?

- Просто. Там мужиков человек двадцать пять осталось, это если никто не забухал капитально. Подъедете и свои порядки по-вашему, военному наведёте. Заодно и рабов освободите, они вам тоже руки целовать за спасение станут.

- Каких рабов?!

- Так, это… Пригнали неделю назад с севера восемь баб, пять деток и троих мужиков. Теперь ждут, когда товару наберётся для поездки на рынок – тогда и их там продадут.

- Кому продадут?..

- Тому, кто заплатит больше. Коль повезёт – донецкие или ростовские с кубанскими выкупят, коль не повезёт – на Ставрополье поедут, к джигитам.

Коробов выглядел ошарашенным.

- Василий Васильевич, а ты, часом, не врёшь? Какая работорговля в наши дни? Двадцать первый век на дворе.

Дед явно обиделся на такие слова.

- Годы мои не те – людям в уши ссать. Щас вся жизнь там, на юге, за Харьковом. Людей хоть и много понабежало, а не хватает рабочих рук. Я же говорю – если к абрекам этим, прости господи, что как саранча там расползлись, не попадут, то не страшно. В кабалу угодят, конечно, но там и отработать реально, говорят… Мир то оживает, сынки… Донецкие вон, уголь вовсю добывают, электростанцию, что под Луганском, запустили, сейчас станки скупают с железом всяким. Кубань с Ростовом – это пшеничка, птичники громадные, рыбка из моря всякая; от кавказцев бензин идёт, недавно даже дизель гнать стали. Трактора запускают, сам видел!

Собравшиеся слушали как заворожённые, да и я, признаться, тоже рот раскрыл от удивления. Звучало сказкой, не верилось мне и… и так хотелось верить! Между тем дед продолжал:

- Эти уроды, которых возить приходится, за счёт южан и живут. По городам с посёлками рыщут, станки, запчасти и всякий инструмент собирают - потом продают за уголь, харчи и наркоту.

- Погоди, Васильевич, так это получается, что в нэзалэжной теперь половина народа осело?!

- Нет теперь ни России, ни Украины, - дед рассмеялся. – Удельные огрызки со своими царьками, вроде как дерьмократами. Со дня на день друг другу в глотки вцепятся. Тесно им становится, Наполеончикам.

- Подробнее, пожалуйста.

- Дык, нет у меня подробностей. Я дальше Харькова не езжу, да и там от паровоза не отхожу. Так, сплетни со слухами с рынка собираю и от верных людей новости иногда узнаю. Что знал про политику – сказал, а больше не пытайте, не ведаю.

Мне в голову пришла неожиданная мысль проверить старичка. Я подошёл к полковнику и так, чтобы никто не слышал, произнёс ему на ухо: «Покормите его чем-нибудь с мясом». Коробов удивился такой заботе с моей стороны о пенсионере, однако спорить не стал, согласно кивнул и, судя по блеснувшим в его глазах задорным огонькам, воспринял моё предложение даже с энтузиазмом.

Через несколько минут принесли жиденькую кашу с подливой и несколькими разваренными кусочками мяса. Машинист с благодарностью принял тарелку и начал мелко, по-старчески, кушать, тщательно пережёвывая пищу и облизывая ложку. Нет… Значит, не отсюда ноги у говорящих с волками растут. Не их человек.

Подождав, пока дед насытится, полковник продолжил допрос:

- Какое отношение эта банда имеет к волчьим стаям?

- Да почти никакого, - Василий Васильевич, казалось, даже удивился. – То сектантов твари, веганами они себя называют. Мяса не жрут, с любой скотинкой носятся ровно с младенцем грудным, верят в пришествие Царь-Волка. Мол, тогда они станут рядом и будут первыми среди людей при нём обретаться. Психи без санитаров, в общем. Хотя и вреда от них нет особого, а старший ихний так вообще… Святоша святошей, мордочка постненькая, крысиная - а за каждое найденное его тварями поселение гребёт или треть от добычи, или не менее пяти деток забирает. В веру свою дурацкую обращать. Он среди всех там самый нормальный – бизнес, вон, выдумал. Твари рыскают, людей находят, а он места указывает бандитам и купоны стрижёт! Этот хрен и ваше поселение, наверное, указал – я его перед отъездом видал; приходил, с главным балакал.

- Пусть так… А с тварями как дело обстоит?

Машинист подумал, почесал в затылке жиденькие седые волосики, и только тогда ответил:

- Нет их почти... Кого отравой не уморили - люди повыбили. Кто уцелел - живут себе в лесах, к нам не суются. Им же, когда колонны с беженцами шли, тоже досталось знатно. Оно ведь как вышло? Народец на юг драпанул – стаи за ним пошли. А как Курск миновали, так их там и встретили. С вертолётов травили. Правда, особо не разбирались, в кого яд тот попадает… Такое творилось, не дай Бог… по сию пору колонны ржавых машин с костями человеческими там по федералкам стоят. Резня, говорят, жуткая была с мором вперемешку.

Я призадумался – где старикан врёт? Ну не может быть абсолютно весь рассказ правдой, не умеют так люди – не лгать. Сам такой. Могу и надуть при необходимости. Между тем со стороны стульев раздался ещё вопрос:

- Где ты паровоз достал, дедушка? Он же древний, как… - договорить голос не успел, потонув в громком мужском смехе над старой шуткой. Я посмотрел на этих сильных, полных жизни людей и подумал: «Странно мы всё-таки устроены. У них сегодня утром три товарища погибли, а они уже смеются. Что поделать, жизнь берёт своё…».

Василий Васильевич юмор оценил, поддержав всеобщее веселье.

- Нашёл, - смех стал ещё громче. Улыбку позволил себе даже Коробов. – Я ведь при бандитах не всегда состоял. Мор меня под Харьковом застал, в Чугуеве, у родни. Сам то я из Пензы... Как народ на юг потянулся, так и мы от людей не отстали… Там и прожил четыре годочка, уберёг Господь от морового поветрия, да только вечно у людей на шее не просидишь. Все на огородах задами к верху с утра до ночи, а я не могу – давление сразу зашкаливает. Не стал ждать, пока на двери укажут, сам в область пошёл. Я же по тепловозной части что хочешь могу, вот и надеялся по специальности пристроится. Пришёл – а трудоустраиваться то и некуда. Людей, кроме как на рынке, нет. Походил, побродил, а потом на этого красавца набрёл. Он на запасных путях стоял… Как потом рассказали, перед самым дурдомом с паникой, на фестиваль какой-то приехал толи из Киева, толи из-под Одессы; да так тут и остался. Меня как током шибануло – я же на таких начинал! Осмотрел, починил, стокер…

- Что – что?

- Стокер, я говорю, ну… механическая подача угля; чуть ли не с ноля собрал – да так и стал при деле.

- Ты про бандитов давай.

- Щас, щас... В починке мне парень помогал, который тихой сапой к моей дочурке в хахали набился. Как первые пары развели, так они сразу в два голоса: «Поехали на север, там всяких благ выше крыши осталось!». Я, грешник, и повёлся. А потом само завертелось… С этими уродами связались… Товарищ полковник, забери нас к себе. У меня дочка хорошая, дура только. Но я отучу! Истинный крест, - он размашисто перекрестился. – отучу! На цепь посажу, если надо…

Его словоизвержение прервал Коробов:

- Так, все свободны. Общая часть закончена. Остаются первый зам и Серин. Свободны!

Все засобирались, предвкушая долгое и приятное обсуждение новостей. Полковник меня остановил:

- Витя, спать ложись там же, в сарае. Еды я туда занёс, немного, но чем богат… Если псину свою решишь с собой привести – не забудь про намордник.

Я согласно кивнул и, вместе с остальными, вышел в тёплый летний вечер.

Ещё немного погулял за воротами, покормил добермана, порадовав её при этом рассказом о трёх толстяках: решил ложиться спать. Сарай, по сравнению с лугом, выглядел значительно привлекательней во всех отношениях. Ну не люблю утреннюю росу и предрассветную прохладу, что поделать? Попрощавшись со спутницей, не пожелавшей ночевать среди людей, вернулся в гарнизон и плавно отошёл ко сну.

Разбудил меня Коробов довольно громким стуком в двери.

- Витя, вставай! Дело есть!

Чертыхаясь, я быстро оделся и вышел к полковнику.

- Что случилось?

А вот выглядел он не очень… Тёмные, набухшие от бессонной ночи мешки под глазами прекрасно дополняли сами глаза, красные, слезящиеся, постоянно моргающие из-за долгого напряжения при мерцающем свечном свете. Да и сам Максим Иванович был каким-то помятым, с резко обозначившимися возрастными морщинами. Но, надо признать, свежевыбрит и опрятен – вот она, закалка!

- Ничего не случилось. Предложение к тебе. На добровольной основе. Давай присядем, - он указал на скамейку, стоявшую неподалёку. – Мы всю ночь старичка крутили и так, и этак; и анализировали по-всякому – получается, надо нам такой шанс, как паровоз, сейчас использовать. Хотим на нём двинуть на юг и посмотреть, как там люди живут и куда соседи исчезли. Давно такие мысли бродили, однако не решались. Теперь понятно стало окончательно – прятаться дальше не получится. Полнокровную разведгруппу не пошлёшь – столько свободных людей просто нет. Мы же не Фоминск, нас тут всего, с детьми, женщинами и стариками, триста семьдесят один житель. Каждый человек на счету, сам понимаешь… а с такой огневой поддержкой можно и рискнуть пощупать за вымя тех, кто дружить не захочет. Кстати, миномётов не один, а два оказалось. Тут оставим. Случись что – сильное подспорье. А вот орудие почти бесполезно для гарнизона. Снаряды сплошь бронебойные, да и толку от одной единицы? Так что в дороге пригодится.

Офицер непроизвольно зевнул, прикрыв рот рукой.

- Извини, не выспался… Так вот, старику, хоть и не поймал его на лжи, я ни на грош не верю. Потому решили так – замеряем объём угля в тендере паровоза и едем вперёд либо до того, как половина израсходуется, а потом, соответственно, назад; либо до первого контакта с людьми. По ходу и платформу перецепим, чтобы орудие спереди было. Тебе предлагаю с нами. Всё равно ведь по пути.

Я задумался. Недавно меня уже искушали местом на дрезине – и чем закончилось? Однако тут другой случай. Коробов – не тот человек, который позволит себе играть своим словом. Опять же, слова волка – это всего лишь слова волка. Даже если не обманул – то явно не всё мне рассказал. Кто знает, что там, впереди? А здесь – сила, которая заставит с собой считаться. Вот только они осмотреться едут, а я домой иду. Цели у нас явно разные.

- Максим Иванович, а на какое расстояние изучена дорога к югу?

- На семьдесят два километра, до того посёлочка, что исчез… Пять дней назад оттуда группа вернулась – всё тихо, без изменений.

- Давайте тогда я с вами эти километры проеду, а дальше сам? Поймите правильно, мне в одиночку пробраться дальше проще будет.

Собеседник равнодушно пожал плечами.

- Как знаешь, Витя. Можно и так, боеприпасами поможем. Знаю, что почти пустой, - и уже собирался было уходить, однако я остановил его.

- Плечо как?

- Нормально, кость не задета. Потому и я тоже еду. Хоть развеюсь… Выезд в полдень. Не опаздывай, ждать не будем.

Продолжение в комменте

Глава 13

Я не верил, что я спал. Ещё глаза не успел закрыть, как доберман уже стала теребить меня лапой. Нельзя же так! Всем нужен отдых, иначе никак.

- Зюзя, отстань, - попробовал отмахнуться от назойливой собаки. – давай ещё пять минут…

- Идти. Все ждать. Скоро утро.

Выражая всем своим видом недовольство, с бурчанием поднялся и засобирался в путь. Она была права – на востоке уже начинала проявляться полоска рассвета. До чего же коротки летние ночи! Давя зевоту, начал растирать уши и лицо руками, чтобы быстрее прогнать дремоту и взбодриться.

- Готов. Показывай дорогу.

Откуда-то сбоку возникла Рося и немедленно потрусила, постоянно оглядываясь, в сторону редких деревьев, что росли к западу от теперь уже окончательно пустой деревни. Мы двинулись за ней.

Примерно через час - полтора ходу, на опушке небольшой рощи нас встретила Мурка. Покрутившись, сколько положено, вокруг ног и лап, она как-то очень ловко заскользила в траве с удивительной для кошачьей скорости, практически не отставая от четвероногой проводницы. Радостное похрюкивание-повизгивание сообщило о конце маршрута. Все были тут, кроме пса.

- А Бублик где? – сам собой сорвался с языка вопрос.

- Он идти говорить к волки. Скоро быть.

Я уселся рядом с остальными, потянулся, позевал. Мурка зачем-то немедленно вскарабкалась мне на плечо и уселась, уцепившись когтями за одежду и царапая кожу. Не больно - скорее, неприятно. Ладно, пусть сидит. Все кошки такие. Понимая опасность предстоящей затеи для зверей, решил попробовать снова воззвать к их разуму и уже было собрался толкнуть проникновенную речь, когда неожиданно ко мне обратился Бублик.

- Пожалуйста положи оружие как можно дальше и сиди спокойно, ничему не удивляйся.

Обернувшись, я действительно увидел лабрадора, только что вышедшего из кустов и медленной, хромающей походкой бредущего к нам.

- Сделай как я сказал.

Ничего не понимая, выполнил его просьбу – отодвинул «мурку» как можно дальше от себя и теперь ожидал продолжения. Краем глаза отметил, что никто из четвероногих беспокойства, включая добермана, не проявляет. Между тем начали происходить удивительные вещи. Вслед за псом на опушку вышли две здоровенные собаки, неприязненно посматривающие на меня. В животе, при одном взгляде на их солидные зубы, противно закрутило. Но это было ещё не всё. За ними, с треском и сопением, прямо через кусты проломился здоровенный, раза в полтора больше Пряника с Калачом, кабан. Остановился, обвёл всех раздражённым, немигающим взглядом. Особенно долго рассматривал меня, демонстрируя жёлтые, неровные клыки, почти бивни.

К нам подходить твари не стали, расположившись неподалёку. Неожиданно среди них, как по волшебству, возник дымчатый, пушистый котяра. Он был единственным, кто не обратил на меня ровным счётом никакого внимания. Его зелёные глаза внимательно смотрели на Мурку.

- Они пришли мстить за Алексея. Он не был их семьёй, но был другом. Помогал, лечил.

Я ошалело смотрел на новых мстителей.

- Он мне ничего такого не рассказывал…

- Он никому про них не рассказывал. Они живут сами по себе, на глаза людям не попадаются. Зачем?

Лёха, Лёха… Мне стало ещё более стыдно, чем вчера. Вот как надо прожить – чтобы за тебя было кому отомстить! Эти ребята сейчас такие поминки устроят – весь лес ахнет. Словно прочитав мои мысли, Бублик продолжил:

- Это не все. Здесь только те, кто был рядом. Остальные пока не знают.

- Я понял. Говори, что нужно делать.

Звери прислушались.

- Волки нам мешать не будут, люди не из их семьи. Сейчас мы идём туда, где они спят.

- Часовые, - лабрадор удивлённо посмотрел на меня. Понятно, не совсем понял это слово. - Кто их охраняет?

- Волки. Но они ушли. Они, - пронеслась череда кабаньих и собачьих морд, - нападают первыми; потом, - хитрая кошачья физиономия; ты не подходи близко. Если мы не справимся, тогда стреляй.

Я не стал предлагать свои услуги в нападении на спящих людей. Это их месть, и они сами должны её осуществить.

Закончив говорить, лабрадор развернулся и побрёл обратно, в рощу. Остальные последовали за ним. Удивительно, но такие громоздкие и шумные звери, как кабаны при необходимости умеют передвигаться практически бесшумно и быстро. Никогда бы про свинов так не подумал! Все растворились в лесной зелени, со мной осталась только Зюзя и вездесущая Рося, по обыкновению легко бежавшая впереди, показывая дорогу.

К своему позору, я шёл медленнее всех, изо всех сил стараясь не хрустеть сухими ветками, в изобилии разбросанными вокруг. Через полчаса были на месте. Метрах в пятидесяти, среди деревьев, просматривалась большая поляна, на которой вокруг потухшего костра спали люди. Осмотрелся, выбрал позицию получше, приготовился к стрельбе и стал ждать. Доберман настороженно смотрела на будущее поле битвы, однако в драку не рвалась. «Умница, без башки не лезет» - подумалось мне. В этот же момент Рося исчезла, а буквально через каких-то тридцать секунд поляну огласили душераздирающий визг, утробное рычание, холодящие кровь кошачьи вопли.

… Спящие даже осознать ничего не успели. На них одновременно с нескольких сторон ураганом набросились все пришедшие мстить разумные, кроме лабрадора. Убийц Алексея рвали, топтали, грызли, разбрасывая куски плоти и густо измазываясь кровью. Никто из них не закричал, только иногда, среди яростных звуков упивающихся местью четвероногих, пробивался глубокий, нутряной хрип. Через пять минут, показавшихся мне вечностью, всё было закончено. Зелёная поляна сейчас больше всего напоминала филиал ада на земле.

Наверное, хорошо, что моя помощь не потребовалась. Быть участником такой расправы, без крайней необходимости, не пожелаешь и врагу.

Наконец к тварям, тяжело дышащим и только начавшим выходить из боевого безумия, вышел старый пёс. Он обошёл трупы, подолгу останавливаясь у каждого и внимательно вглядываясь в их лица. Удовлетворившись осмотром, неожиданно басовито рыкнул и четвероногие спокойно разбежались в разные стороны. Интересно, что он им сказал? Что-то пафосное в стиле: «Так будет с каждым» или «Мы выполнили свой долг»? Боюсь, не узнаю этого никогда. Спрашивать о таком у него или у Зюзи – верх неприличия.

- Посмотри их вещи. Там может быть полезное для тебя. – вывел меня из бестактных размышлений голос в голове.

Не прячась, кривясь от предстоящего зрелища, я вышел из своего укрытия. Нет, не мародёрствовать – брезгливо сейчас наживаться, а действительно поискать в вещах мертвецов что-либо полезное. Например – карту с пометками, где живут люди или куда ходить вообще не надо.

К сожалению, ничего найти не удалось. В рюкзаках и карманах человеческих ошмётков была всевозможная мелочь – патроны, крупы, спички, мелкобытовой хлам. И никаких намёков на то, откуда пришли эти деятели за своей погибелью. Единственное, что заинтересовало, это их оружие. У каждого был СКС – вещь хорошая, но не слишком удобная при длительных переходах. Потому что сделана исключительно под пулю. А в зайку или в птицу на излёте попасть из такой винтовки – это надо быть либо снайпером, либо чертовски везучим. Как ни крути, но обычное охотничье ружьё в разы целесообразнее с собой носить.

Закончив копание в чужих пожитках, я поспешил убраться из этого места куда глаза глядят, однако пёс меня остановил.

- Вернись назад и жди там. Есть ещё одно дело.

- Какое?

Но он ничего не ответил, скрывшись среди деревьев.

Странный он, этот Бублик. Постоянно какие-то недомолвки, скрытность, недосказанность. Хотя и вреда я от него не видел. Пожав плечами, вернулся обратно, сел на траву и, в ожидании неизвестно чего, произвёл ревизию своего имущества. К моему огромному сожалению, выяснилось, что у меня всего восемь патронов. Остальные израсходовал по волкам и во время пальбы в доме. И что делать? Опять по деревням шариться на удачу? Надо было у Коробова выпросить там, на посту, ну да чего теперь жалеть об этом? Зюзя дремала тут же, в тени, и совершенно не обращала внимания на моё невольное бурчание.

Неожиданно она встрепенулась, вскочила на ноги и начала всматриваться в заросли между деревьев, нервно подёргивая носом. На опушку вышел Бублик.

- Оружие убери и не удивляйся.

«Опять, что ли, собрание звериное проводить будет?» - подумалось мне, пока я выполнял его просьбу. Но ошибся. Из леса вышел волк. Здоровенный, с лобастой головой и умным взглядом, в котором светилось отвращение ко мне. На груди твари красовался нагрудник, ошейник наоборот, еле виднелся из шерсти.

Невольно одна моя рука потянулась за ножом к сапогу, а другая к «мурке». Доберман тоже явно напряглась в ожидании неприятностей. Волчара вздыбил холку, оскалился.

- Нет! Не надо! – неожиданно громко раздался в мозгу голос лабрадора, а сам его хозяин встал между мной и серым. – Переговоры!

Мы долго, не отрывая взгляда, смотрели друг другу в глаза.

- Не надо. – уже спокойно повторил Бублик. – Просто поверь.

- Он говорить правда, - вмешалась в разговор моя спутница, не спуская с врага взгляда. – Оставь.

Кто именно говорил правду – я не понял, но, скрипя сердцем, решил довериться. Медленно, демонстративно скрестил руки на груди и замер, ожидая продолжения.

- У нас договор, - продолжил старый пёс. – Они нам не мешали мстить, мы не трогали их семью.

- Но как же! – вскричал я, разом потеряв всю свою показную невозмутимость. – Эти… были среди напавших на нас!

- Были. Но они мстили не Алексею, а тебе за своих…, - он замолчал, наверное, подбирая подходящее слово, - родственников. Люди сами решили убить всех, чтобы никто не знал о них. С ним, - морда волка, - никто не советовался.

Да ты что… Я, оказывается, во всём виноват… А все они такие белые и пушистые…

- Мы тебя ни в чём не обвиняем, - правильно истолковал моё молчание лабрадор. – Случилось то, что случилось. Мы отомстили. Теперь надо закончить всё.

- А ты не думал, что он врёт? Представь, такое случается, и довольно часто.

- Нет. Мы чувствуем ложь и не обманываем друг друга. Зачем? Мы – не люди. Нам почти нечего делить и потому мы предпочитаем договариваться. Я хочу, чтобы ты договорился с ним. Такое условие.

Закончив фразу, он отошёл в сторону и прилёг на траву, оставив нас с тварью друг напротив друга. К нему присоединилась и Зюзя, внимательно переводя взгляд с меня на волка, с волка на меня. Мой бывший противник начал первым.

- Мне нужно оставить здесь раненого тобой брата и ещё одного, который будет приносить ему еду. Когда рана заживёт - они уйдут в наше Место. Он, - физиономия лабрадора, - говорит, что не будет против, если между нами не будет мести.

Вот оно что… Да старый пёс фактически решает целую кучу моих проблем. Широкий жест с его стороны, вот только зачем? Из-за меня погиб его друг, чуть не погиб он сам. Не понимаю…

- Что для этого необходимо?

- Если бы не раненый брат – я бы тебя убил. Но у меня нет выбора, он не дойдёт в Место. Говори, что ты хочешь, чтобы мести не было!

Я задумался. Вот какие условия ему вот так, без подготовки, выкатить? А если обманет? Никто же не сказал, что человеку тоже нужно всегда говорить правду. С другой стороны – а что я теряю?

- Мне нужен беспрепятственный проход на юг… Ты знаешь, что такое юг? – утвердительный, почти незаметный кивок. - И обещание того, что твоя семья не будет на меня нападать. Ну и поговорить. Мне нужны знания.

Тварь ответил не сразу. Он лёг, положил голову на передние лапы, обдумал мои слова.

- Моя семья тебя не тронет ровно одну луну, за другие семьи ничего не скажу. Потом убьём. Беги, если сможешь. Я отвечу на твои вопросы, но только на те, которые сочту безопасными для нас. Спрашивай!

Луна… Луна… – наверное, в виду имеется лунный цикл. Уточню, тут недосказанности быть не должно.

- Луна – это время, когда луна из молодой станет полной, а потом опять превратиться в молодую?

- Да.

Стало быть, около месяца у меня в теории есть. Почему в теории? А если тварь передумает? Я ещё раз прокрутил в голове его слова. Он действительно умён и не хочет лгать, видимо, есть причины... Я бы, на его месте, наплёл с три короба. Значит, шансы услышать правду значительно повышаются.

- Это вы убили людей в доме недалеко от большого поселения людей?

- Да.

- Почему?

Серый неожиданно ответил вопросом на вопрос:

- Почему они стреляли в моего брата, если на них никто не нападал? Он умер.

- Именно эти люди?

- Нет, но из их семьи. Между нами была месть!

Меня передёрнуло, перед глазами встало изуродованное лицо умирающей девушки.

- Издеваться было зачем? Вы же над ними такое сотворили, ужас сплошной…

- Враг должен бояться. Ты нашёл – тебе страшно. Значит, мы правильно делаем, - абсолютно равнодушно ответил тварь.

- Кот с вами пришёл?

- Да. Их народ любит новое. Он пошёл с нами сам, хотел увидеть новые угодья и отомстить людям. Взрослый человек его убил.

- Он открыл проход?

- Да.

- Почему я не нашёл человеческих следов?

- Люди ждали здесь. Они медленные.

Загадки начинают проясняться…

- А что тут ваши спутники делали?

- Смотрели, как живут другие люди.

- Зачем?

- Они из семьи глупого человека. Не едят мясо, верят в… - перед глазами возник образ высокого белого столба с волчьей мордой на верху, - зимой всю добычу отдают нам. Когда мы находим ваши семьи к северу от нашего Места, то рассказываем об этом и показываем, если просят.

Не жрут мясо… Теперь понятно, почему у тех троих СКСы с собой – им охота без надобности, кашками пробавлялись.

- Расскажи подробнее.

- Когда мой отец нашёл Место и привёл туда свою семью, на границе леса и поля поселились люди. Они поставили, - опять тот же столб, - и ходили вокруг него, держась за руки. Их вожак часто раскладывал еду рядом, и моя семья приходила есть, когда охота была плохой. Потом он лечил раненого брата, и другого брата. Отец его не любил, хотел убить, но человек помогал и не делал зла. Когда появился я – человеку уже позволили одному приходить в Место и учить говорить маленьких, – умильное изображение барахтающихся в траве крохотных, но весьма ловких, волчат, - вашему языку, читать и считать.

- И как, - вспомнил я про неправильную речь добермана. – Сложный наш язык?

- Для моей семьи – нет. Очень лёгкий, только говорить надо много, иначе забываем. Для других, кто приходит, - калейдоскоп из волков, котов, собаки и медвежьей рожи, - тяжёлый. Медленнее учатся, глупее нас.

- В ваше Место, - невольно я перенял терминологию у твари. – Приходят другие разумные?

- Конечно. Обмениваемся новостями, отдыхаем. Мы не бьёмся между собой. Мы не люди. Нам не нужны города, одежда, заборы. Вы скоро все умрёте, и мы забудем о вас. Глупый человек в это не верит. Говорит, что «мы братья по разуму», - он презрительно фыркнул, - Братья братьев не убивают из оружия, только врагов.

- Тогда почему вы пускаете к себе «глупого человека»?

- Он пока нужен. Зимой его люди приносят еду, учит. Везде есть буквы, иногда они полезны. Делает нам защиту на грудь и шею от вашего оружия. Помогает не сильно, но лучше, чем ничего. Ещё освобождает других из моего народа от людей и приводит к нам.

Даже знать не хочу, каким чтивом развлекаются твари. А вот присосавшийся к волчьей стае человек меня определённо заинтересовал. Кого это он и откуда освобождает? Ладно, не буду развивать эту тему – что-то подсказывало, что излишнее любопытство к добру не приведёт.

- Расскажи о вашем Месте.

- Хорошее место. Там родится много здоровых и крепких детей, никто не болеет и все сильные.

- И где такое чудо?

Ответом мне было молчание и насмешливый взгляд серого. Понял, не прокатило…

- Ты мне обещал, что другие из твоей семьи меня не тронут при встрече. А если я их увижу сегодня или завтра – когда ты им ещё не успеешь сообщить?

- Не увидишь. Они ушли шесть дней назад вместе со своими людьми. Я сообщу всем, не нарушу обещания.

- Почему ты не стал защищать людей, которые пришли с вами? – очень мне это было интересно.

- Они не моя семья. Зачем мне становиться между местью других и ими?

По-простому, им просто плевать было на этих дураков, вписавшихся в ненужные разборки по волчьей просьбе. Их жизни, не глядя, твари обменяли на комфорт своего раненого. Чисто человеческий поступок.

- Я правильно понял, что вы просили убить их только меня, а они решили убить всех?

- Правильно. Мы знали, что тут живут другие разумные и человек. Она, - Муркина мордочка, - говорила, что он тоже их семья. Люди, что пришли с нами, решили всех убить, как у вас говорят: «На всякий случай». Нам они об этом не сказали. Получилось то, что получилось.

Значит, Лёху всё-таки убили из-за меня. Обидно.

- А что вы вообще здесь делали? На сколько я понимаю, ваше Место далеко отсюда?

- Искали новые угодья для охоты. Наша семья уже очень большая, стало мало еды – пришло время молодым уходить и делать свои семьи. Мы, старшие, смотрим где хорошо будет им.

Понятно, территории осматривают… Прямо как разведка у людей. Остался последний вопрос:

- На меня и тех пятерых бедолаг зачем напали?

- Нам нужна еда, а люди не нужны.

Вроде бы спросил обо всём, что хотел. Пора заканчивать. Хотя нет, есть ещё один.

- Почему вы с нами сражаетесь?

Серый задумался, внимательно глядя мне в глаза и что-то для себя решая. Потом ответил:

- Я молод, поэтому об обретении разума знаю только от отца. Он говорил, что разум пришёл не сразу ко всем. Кто-то принял его быстро, кто-то ещё долго бегал диким, постепенно обретая себя. Первые разумные решили увести всех своих братьев как можно дальше от вас, чтобы в покое и безопасности все смогли принять дар. Вот только память никуда не делась. Мне отец рассказывал, как он молодым у реки видел женщину, которая топила маленьких детей собаки, а их мать скулила у её ног, прося пощадить. Рассказывал про охоту, капканы. Другие, кто помнит жизнь без разума, особенно из городов, тоже много рассказывали, как вы любите убивать просто так – камнями, палками, отравой. Вы – зло. Потому и началась война – от людей даже в лесах покоя не было.

В тот год многие, кто ранее жил с людьми, погибли. Они не могли выжить без вас, потому что не умели! Замерзали, голодали… Но помнили, для чего их держали… Я их понимаю. Лучше умереть свободным, чем жить в ожидании дня, когда тебя съедят.

Потом вы разбрасывали болезнь, от которой умирали все. А теперь мы, разумные, видим, что вы сами себя уничтожаете. Нет охоты на нас – охотитесь на других людей и убиваете. Нам нужно просто подождать, когда вы закончитесь. В большой войне нет необходимости.

Нда… Вот зачем спросил? В великом знании – великие печали…

- Ты выполнил свой договор. Надеюсь, мы больше не увидимся никогда.

Серый встал, потянулся, посмотрел мне в глаза.

- Между нами нет мести.

- Между нами нет мести, - вслед за ним повторил и я, чувствуя в этих словах что-то ритуальное.

Услышав это, тварь сразу, не прощаясь, развернулся и скрылся в деревьях. Уф-ф-ф! Только сейчас стало понятно, с каким напряжением далась мне эта беседа. Волосы, рубашка, штаны насквозь пропитались потом. Самочувствие – словно машину кирпича разгрузил. Однако расслабляться было рано.

- Бублик, зачем ты мне помог? – я не отводил глаз от пса. – Почему? Ты же мог просто мне ничего не говорить, из-за меня у вас столько горя произошло…

- Алексей бы одобрил. Он любил этот мир и не любил смерть. Пусть будет в память о нём.

- И всё?

- Нет. Ещё из-за неё, - неожиданно, вместо мыслеобраза Зюзи в голове появилось изображение двух прекрасных доберманов. Один чуть побольше, весь такой по-арийски сдержанный и грозный; другая поменьше, неуловимо женственная. – Я знал её родителей и видел от них только хорошее. Она – твоя семья. Береги!

- Спасибо… - прошептал я и склонил голову. Хотелось как-то дать понять старому псу всю глубину моей искренней благодарности за его поступок, но я не знал, как это сделать. Казалось, любые слова будут лишними, напыщенно обесценивающими мои истинные чувства. Мудрая собака и тут прочла меня, словно раскрытую книгу.

- Сделай её счастливой – это будет самая лучшая благодарность. Нам пора расставаться. Вас ждёт дорога, а меня моя семья. О людях с юга я сам расскажу кому-нибудь из гарнизона, не беспокойся. Рося выведет вас, куда скажете. Прощайте.

Грустно, как-то по-отечески глядя на меня, лабрадор захромал в сторону своего бывшего дома. Я молчал. Неожиданно он обернулся и произнёс самое странное слово, услышанное мною за последнее десятилетие.

- Лимпопо.

- Что???

- Лимпопо. Именно туда мы шли с друзьями, когда покинули базу. Верили в доброго доктора, который сидит под деревом в тёплой Африке и все дружат со всеми, а самое страшное зло – всегда побеждаемый Бармалей. Молодые были, глупые…

… Пёс давно ушёл, а я всё сидел на траве, совершенно не обращая внимания на окружающий мир, и в голове у меня крутилась всего одна фраза из дневника Дмитрия: «Потешный лабрадор Бублик…». Как же тебя жизнь потрепала…

… Из этого состояния меня вывело тихое поскуливание добермана, решившей таким образом привлечь моё внимание.

- Ты грустить? Не надо, пойдём, - как умела, старалась подбодрить меня моя спутница. – До твой дом ещё далеко.

Я встал, тряхнул головой, чтобы сбросить грусть-печаль, осмотрелся и как можно бодрее, обратился к неизвестно, когда появившейся и крутящейся неподалёку провожатой:

- Рося, проведи меня, пожалуйста, в ближайшую деревню где есть дома и нет людей.

Продолжение в комменте