Лига Писателей

Продолжаю свои хождения по мукам. Интересуют логические нестыковки, неверно употреблённые слова, пунктуационный беспредел и прочие постыдства.

Граница Пахоты и Разгуляя.

Звонкий, заливистый смех, с парой затесавшихся в него внезапных всхрюкиваний, разнёсся над раскисшей, едва различимой лентой дороги, устремившейся с кромки лесополосы на простор нижележащей буро-жёлтой равнины, на которую сейчас съезжали три конника. Хохотала Юнемиш, а лёгкий и влажный ветер теребил её косы с красными ленточками. Рядом ухмылялся в кулак черноволосый щетинистый всадник неопределённо-среднего возраста в неполном облачении видавшей виды брони. Замыкал тройку моложавый плотный, щекастый и широконосый парень в длинном походном кожаном плаще с поднятым воротником. Его выделяла буйно кучерявящаяся рыжевато-русая поросль на голове и крупные тёмно-багровые точки юношеских прыщей на висках и подбородке.

- ...Да бабьё и не такое ещё понапридумает. А вот ещё я слыхал, что будто б у них при посвящении в их учение... ну, или что им там их дражайший Якр оставил после себя-то... ну да не суть... вот прямо каждому нужно пробить дырки в трёх местах. Кабы не сбрехать, навроде как у копчика, под грудиною как-то и на самом-самом темечке. И всё это провернуть пока дитё малое совсем. А бьют не абы чем, а заострённою костью умершего, значит, родича или предка. А надо это заради того, чтоб открылась у них какая-то там связь с их, мать её так, великою бесконечностию, и были им возможности запредельные, здоровье ого-го какое и прочие, уж не упомню какие, благости. Я б, само-собой, взглянул бы на грудь или копчик брежанки... не брежанина уж точно... чтобы убедиться-то насчёт слухов-то этих, но, ты глянь только, какие они затворённые за границами своими, - сокрушался щетинистый.

- Какое же неописуемое варварство. И эти членовредители ещё смеют пытаться свысока смотреть на нашу великую державу! Во славу Рёзлав! - Юнемиш, возможно, чуть переигрывая, возмутилась услышанному.

- Во славу Рёзлавы, - поддержал всадник. - Но это всё - игрульки зайчат на полянке против-то наших Народных Войск, уважаемые музицисты...

- Грайцы, - поправила Юн.

- Да что уж... Блядства с нечистью да лихом всяким водящиеся, - в задумчивости растягивая паузы между словами, предложил ещё одну бытовавшую точку зрения парень.

- Ай, братец, ну что ты до сих пор в голове эту брехню собачью держишь, - фыркнула молодая.

- Зря вы так, господарь, совсем зря. Это вас так пахари всякие, да камнеклады с водоносами необразованные за спиною называют, господарь Храдмирей. Да и то далёко не все, - поморщился конник. - А мы вот, Народная Армия, вас либо музицистами зовём, либо запевалами.

- Мы не поём, Бесбей, мы играем, - отметил юноша.

- Люди, к которым я доверие имею и которые видели таких, как вы за делом, поговаривают, что и голоса всяческие слышатся при этом, а когда и свист, а когда и вой. Я, конечно, слухом обделённый и трудно мне взять в толк, как это так-то выходит, но, вроде бы, шумы эти все нисколько не мешают игре вашей, а даже наоборот... Как же его... Как бы подпевают, что ль...

- Находятся в одной тональности? - предположила девушка.

- Точно-точно, так и есть. В тональности этой самой, - поддакнул щетинистый.

- Ну, это уж кто да как сподобится, Бесбей. А что именно пытался виденный твоими надёжными источниками граец? Наигрывал нужную погоду? Пробовал превратить содержимое выгребной ямы во что-то более полезное для государства? Может, просто-напросто разучивал новые мелодии, сам не зная, чем всё закончится? Как бы и что там ни было, но способы у каждого свои собственные. Одно едино для всех - полное сосредоточение. Могут и вой со свистом разгуляться, могут звёзды наверху заплясать, а небо с землёй местами поменяться. А может и ничего не станется. Вот совсем ничего. Просто хоп-па, - музыкантша наглядно звучно щёлкнула пальцами, - и готово. Разумеется, и манера игры у каждого человека своя особенная. К примеру, есть тебе два грайца, и дали им один заказ. Пусть будет... корова, что вином сливовым доится, а гадит маковыми пирожками.

- О-о-о, это такое взаправду люд от вас требовал? - с искренним интересом уставился на собеседницу Бесбей.

- Нет, от нас нет. Но о кое-чьих попытках наслышаны, - хихикнула молодая, но тут же следом напустила серьёзности, - Ты дослушай-то. И вот она - корова твоя вожделенная - перед тобой, но Дануйло в дуду свою дул, а Стешка трещотками отстукивала. Это я о чём: исход один, но мелодии и ритмы, то, что вокруг при наигрыше творится, поведение и состояние грайца - всё это может разниться полностью, - Юн попробовала, насколько это было возможно, сузить границы солдатской дремучести в данном вопросе.

- Чудно это ваше ремесло, ох чудно. Уж по правде-то говоря, господарка Юнемиш, и я своими глазами кое-чего да видел. Просто о своём участии во всяком, трепать языком поменьше стараюсь, - мужчина многозначительно взглянул на девушку, та одобрительно подмигнула в ответ. - Так вот, мы тогда стояли в Шапарях, городишко к северо-западу, там сплошь поля, всю округу выпечкой снабжает, да и Чёсичаа с Лейлем отоваривает неплохо... Не слыхали о таком?

Молодая отрицательно покачала головой. Парень бесстрастно не сводил глаз со стелющейся под конскими копытами всё более и более исчезающей в долгой траве дорогой. Сопровождающему, Бесбею Манышу, показалось, что мыслями юнец сейчас даже и близко не с ними, поэтому разговор он решил продолжать с той, кто выказывала, как ему хотелось бы думать, искренний интерес к его захватывающим дух воспоминаниям. Тем более, служивые в лагере не очень-то поддерживали его попытки завести хоть какую-то беседу: все уже изрядно устали, и угрюмость с раздражительностью намертво впечатались в выражения людских лиц и пропитали сухие непродолжительные перебрасывания словами. А тут - свалилось счастье на голову, ох свалилось.

- Не суть важно... Мы там как оказались-то: охраняли столичного сборщика податей. Тот по тутошним округам как раз вытряхивал карманы торгашей. А со времени, когда снег последний сошел и до того, как липки расцвели, ни одного толком путёвого ливня не прошло. Для такого места, как Шапаря, да и всего земледельческого востока, сами понимаете - это ж просто катаклизма какая-то! И вот мы когда там стояли, в город ваш собрат пожаловал по приглашению тамошнего головы. Само-собой, отсыпали они ему бирюзы с синью за такое дело неплохо, тут и гадать нечего. Объявился он, стало быть, и прямиком на окраину городскую отправился. Мы все думали, что он грозу призовёт какую, ну или там из-под земли источник забьёт под его гармонику губную. Что ж ещё в голову обычному человеку прийти-то могло по такому случаю? Но нет, он такое выиграл, уж так извернулся: понарастыкал на полях глыб ледяных больше человеческого росту. И не просто так глыб, а в виде фигур скульптурных блядовитого характеру. Девок всяких в позах похабистых, - Бесбей смачно сплюнул. - Полубаб-полу... Я даже не знаю чего. В чешуе и с рогами завитыми. Искусство, мать его за ногу! Причём сделал это аккуратненько так, на тоненькой ножке к земле сужающейся, чтоб ростки-то не помять. И как они только в равновесии удерживались? Издёвка какая-то, да и только. Да вот нет у нас места ныне верованиям в прежних богов да лихо всякостное, и почёта быть тожмо не должно.

- Это тогда ведь Несметный здесь развлекался? - повернулась к парню Юнемиш.

- Несметным попахивает. Этому дай волю, - не сразу отозвался тот.

Щетинистый меж тем, всецело поглощённый своим рассказом, продолжал:

- Отбрехался он, мол, созидаемое им должно нести не только пользу, как сказал, практическую, но и с художественной точки обозрения ценность представлять. Это я сейчас прямо слово в слово вам передал, можно сказать, сам тогда по левую руку от него стоял рядышком. Но толк из этого, что самое главное, вышел, людям он помог. Пока Горячей припекал, это сборище шляндр таяло, да увлажняло все вокруг, а он по вечерам подыгрывал, обновлял, что там с них за сутки стекло-то. Так что народ тамошний особого возмущения не выказал. Нет, ну юродивый... как его там... юродивый Габойды-дурачок, конечно, с топором носился по округе, отколупать пытался самое неприличное, на его взгляд, от этих художеств рогатых. Но перестарался малость: одна из бабищ раскололась и придавила его, как следует. Ох, и визгу тогда было. Но ничего, отошёл через время, вроде как. Чем вся эта высокая художественность закончилась не знаю, мы дальше с нашим подопечным отправились вскорости, но, вроде б, игрец этот там чуть ли не до начала сбора урожая проторчал с непотребством своим ледовым. И вот когда листья первые опадать начали, самая ходовая выпечка по всему юго-востоку была именно из Шапарей. Втридорога, ясное дело.

- Ясней некуда, - хмыкнула Юн.

- Бесбей, ты так и не намекнёшь хотя бы, чего от нас вашему главному затребовалось? - без лишних предисловий обратился к солдату Храдмирей.

- Да он, господарь, отчётности никакой передо мной не держит, так уж вышло, - с лёгкой желчью в голосе прокашлялся сопровождающий в ответ тому, кто и ухом не повёл, ни хоть словом каким из приличия не обмолвился во время пересказов последних сплетен о брежанах и диве в Шапарях. - И устав ещё не велит приказы вышестоящих обсуждать с кем-то помимо нашего служивого брата, не имея на руках отдельных на то распоряжений.

- Хроша, не наседай на дядьку. У народников свои законы. Мы и так с тобою знаем всё, что нам сейчас положено, - непринуждённо перевела в иное русло беседу Юнемиш. - У меня вот вопрос, на который, я смею надеяться, действие уставов не распространяется, Бесбей. Ты семейный человек? Жена? Детки?

- Да, господарка, дети у меня. Матери их давно на свете нет. А я всё по разъездам, да блужданиям с отрядом нашим. Не задерживаемся нигде надолго. Так и не сошёлся ни с кем с тех пор. Да оно не страшно, дома у меня есть кому хозяевать. Два сына и младшенькая - тоже Юнемишка, - солдат весь разомлел. - Везьба, он старший у меня, за домом смотрит, у плотника пока на подхвате. Кобрик ему помогается и за малой приглядывает. Придёт срок, отправлю сыновей на обучение в Белый Шиб. Там заведение имеется, где на писарей, счетоводов учат. Будут сидеть в тепле, да на мягоньком, судьбу не испытывать. А я уж ради них побегаю ещё, главное, чтоб платили исправно, да не скопытиться бы с таким распорядком, как у нас сейчас...

Девушка тоже примолкла, едва заметная задумчивая улыбка замерла на её губах. Краем уха она ещё улавливала разошедшегося в измышлениях Бесбея: что-то о единственно правильном способе воспитания молодёжи в это тревожное время, о твёрдой направляющей отцовской руке, о дурном влиянии на неокрепшие умы образа жизни клятых брежан...

Тем временем троица оказалась в поросшей очередной редкой лесополосой ложбине. В её глубине за отдельно стоящими, свободно раскинувшимися берёзами и елшинами, показалось что-то буро-жёлтое. Подъехали ближе. Неприглядной расцветки пятна между деревьями оказались затаившимся небольшим лагерем: с десяток заляпанных грязью палаток поменьше и крупный, осунувшийся, напитанный влагой под недавними дождями, шатёр, по-видимому, командного состава. Никаких знамён, гербов, знаков отличия, родного для забейгцев сочетания фиолетового и белого нигде не проглядывало. Какое-то забившееся в нелюдимую глушь на краю света разбойничье сборище, на первый взгляд. На второй же, намётанный глаз замечал кое-какие вещи не совсем свойственные для голозадого сброда. Кони, стоявшие у коновязи около походных палаток, - это были не простые сельские тягловые вечно измученные лошадёнки, а дородные, холёные красавцы. Около шатра лежала пара клинков в ножнах. Хоть самих, узнаваемых в любом уголке изведанного мира, лезвий с синеватым отливом и не было видно, но строгие, бесхитростные грани рукоятей, без малейших признаков утончённых гравировок, инкрустации, или прочих вычурностей, которыми старались облагородить мечи дореволюционные мастера оружейного дела, выдавали в них изделия оружейных цехов Харвары. Слишком хорошо для безродных мародёров. Слишком хорошо.

Из крайней палатки на перестук копыт выбрался крепкий, невысокий, коротко обстриженный мужичок в таком же, непонятно какой принадлежности, невыразительном облачении, как и на Маныше, оглядел новоприбывших, подошёл поближе:

- Что так долго, Бесбей?

- И тебе доброго дня, Щебряк, - сопровождающий спешился, хорошенько привязал свою кобылу к вбитому в землю колышку и подошёл к крепышу. - Чем Сиймлетка занимается? Свободно приехали тебе ажно под самый нос, и никто не остановил нигде. Даже когда в рощу въезжали, не озаботился никто.

- А что Сиймлетка? - Щебряк, задрав голову, дотошно оглядывал продолжающих восседать на своих лошадях музыкантов. - Что он не видит, что ли, что свои едут? Видит, конечно. Вот и не высовывается. Ты не беспокойся, Бесбей, он где-то поблизости и всё ему приметно и слышно, что надо. Подзадержались вы, говорю, конечно. Мы тут сидим, вымокаем до нитки, парни некоторые уже чихать начали, костёр, сам понимаешь, никак толком не развести. Окруженьице то ещё.

- Тут и так-то дороги не то чтоб дороги, а после ливней прошедших - такого жидкого насрато, ух-х. Я бы, пожалуй, на месте Ниферя, какое вознаграждение дополнительное мне организовал за то, что мы вообще сюда добрались, - сопровождающий аккуратно, без спешки принялся расстёгивать ремешки налокотников и нагрудной пластины.

Щебряк наконец перестал мерить взглядом новоприбывших и повернулся к Бесбею:

- Ну, что есть, то и есть. С возвращением, - потом подошёл поближе к Юн и Хро. - Рады поприветствовать вас на нашей премилой полянке, господари грайцы. Вашу палатку мы специально не ставили пока, чтоб не вымокла и она тоже, как всё в округе, так что чуток вам обождать придётся, а мы устроим для вас всё, как полагается. Хотя, думается мне, - Щебряк покосился на шатёр, - вы успели бы и с главным побеседовать покамест.

- Принимаем ваше приветствие в этом гостеприимном местечке, - Юнемиш любезно улыбнувшись, спрыгнула с лошади, чавкнув грязью под ногами. Храдмирей, не издав ни звука, приветственно кивнул головой.

- Проводишь их, Бесбей? Я сегодня не очень-то на глаза показываться хочу Ниферю, - бросил через плечо Щебряк, удаляясь к палаткам в противоположном от шатра направлении.

Маныш стащил с себя последний металлический щиток на ноге и махнул рукой, призывая следовать грайцов за собой.

Под неприглядным бурым куполом было довольно душно. Обстановка вполне соответствовала обёртке: простецкие кровать, стол, несколько раскладных походных стульев и деревянный сундук, на котором аккуратно лежал нагрудник такой же, как и на Бесбее, а также шлем, наплечники и наколенники. На краю стола примостилась пара масляных ламп и котелок, из которого приятно растекался аромат чего-то горячего, хмельного и пряного. Занавесь на входе была откинута достаточно сильно, чтобы внутрь проникало необходимое количество света.

Около сундука, спиной к вошедшим, стоял тонкий, жилистый и высокий мужчина в свободной рубахе с коротким рукавом и стёганых штанах. Его каштановые волосы были зачёсаны назад и стянуты в небрежный хвост, болтающийся на затылке сбоку. Он вчитывался в развёрнутый белоснежный лист, который держал перед собой в крупных руках, покрытых выступающими линиями вен. Услышав позади себя шаги, мужчина, разворачиваясь, ловко сложил листок вчетверо и засунул себе за пояс. У него оказались большие тёмные круги под колючими зелёными глазами, тонкие губы и слегка искривлённая переносица: следствие давнего заросшего перелома.

- Дороги расхлябило, командир, и дожди клятые, - начал прямо с порога излагать уже знакомую Юн и Хро историю Маныш.

- С возвращением, Бесбей. Затянулось твоё отсутствие, что ни говори, - голос у него был тихий, на удивление приятный и, именно в этот момент, внушающий желание забиться подальше, зарыться поглубже. - Тебя ждёт Киштиця. Я всё ему объяснил, он расскажет, что от тебя потребуется, - жилистый махнул рукой в направлении выхода из шатра.

- Есть, вашство, - солдат без лишних слов развернулся на каблуках и вышел, бросив по пути мимолётный взгляд на порозовевшую, обмахивающуюся ладонью Юнемиш.

Командующий разложил около стола два дополнительных стула и пригласил жестом своих гостей присесть. Сам достал из сундука три деревянных стакана, зачерпнул из котелка янтарную, будто с маслянистыми разводами на поверхности, живительно-горячую, исходящую паром жидкость и, разлив каждому манящую влагу, заговорил:

- Пшеничная с соком жемяды и мёдом. Самое лучшее средство для поддержания здорового духа, особенно при таких погодах, как сейчас.

Девушка взяла стакан и, для начала, заглянула в него; парень, в отличие от неё, подняв стакан за здоровье хозяина, сделал хороший глоток.

- Можете не беспокоиться, Юнемиш, самой пшеничной тут пару капель. Всё-таки у нас тут не гостевой двор, а я не на разливе. Не захмелеете, - успокаивающе уточнил долговязый.

- Благодарю за столь тёплый приём, - Юн осторожно коснулась губами ароматного варева. Оно оказалось сладким, терпким и с нотками кислинки одновременно. Второй глоток последовал незамедлительно.

Главный присел на уголок стола:

- Надеюсь, что я не нарушил никаких ваших планов на ближайшее время?

- Официозное предписание за подписью наместника правительницы в восточных подданствах и государевой печатью, вручённое лично членом особого правительственного отряда, заставит поменять любые, даже казавшиеся самыми неотложными, планы, - сделав ещё глоток пшеничной, ответила девушка. Впрочем, Юн вполне хорошо умела читать людской взгляд, оттенки тона и язык жестов: вопрос был задан исключительно из вежливости и чувства такта, истинное же положение дел и возможные нарушенные замыслы никоим образом народника не интересовали.

- Юнемиш и Храдмирей Збро. Брат и сестра. Родом из Вершин. Там у вас остался отец, Юйле Збро, успешный торговец, держит крупные поголовья овец, а также бабка, Владислава Пахотная. Всё верно?

- Сводные брат и сестра. Государынева разведка допустила небольшой недочёт, - отозвалась молодая.

- Недочётов нет. Мне и это известно, но не столь существенно для нас в данное время, - отметил главный. - Меня зовут Ниферь Шомолецкой. Командующий особого отряда на службе Её Высокородия Рёзлав Харвары, - командир выдержал некоторую паузу, призванную подчеркнуть важность сказанных слов.

На улице слышалась перебранка ставящих палатку солдат с употреблением выражений «руки из жопы-то вытащи» и «куда глядишь, ёбамати». Ножку стола сосредоточенно подтачивал большой чёрный жук. Снаружи фыркнула и заржала лошадь. Хро прихлёбывал из стакана.

- Мы заметили вас после того... происшествия в слободе Василевза Поднебесья, - прервал тишину под куполом главный. - Там совершенно случайно оказался наш человек, который своими собственными глазами увидел вашу работу, вашу музыку в деле. В своём подробном описании случившегося он рассказал о том, что вы справились с тамошней проблемой с помощью интересного наигрыша. Это так?

- Это так. Обычнейшее дело, - Юнемиш поставила на половину пустой стакан на край столешницы.

- Как мне кажется, то, что произошло никак нельзя назвать обычным делом. Если само слово «обычность», конечно, хотя бы в какой-либо мере применимо к вашему ремеслу, - Ниферь не сводил пристального, цепкого взгляда с глаз девушки.

- Вы же собираетесь нанять нас, господарь Шомолецкой? Хотите знать, на что мы способны? Пределы наших возможностей? Пытаетесь понять насколько выгодно и надёжно иметь с нами дело? Выведываете возможную степень риска? - Хро своими словами перетянул внимание командующего на себя.

- Всё вами перечисленное сразу.

- Как же так вышло, что вы приняли решение связаться с нами? С теми, кто вызывает у вас столь жгучие подозрения? Где именитые столичные грайцы, приписанные к войскам Рёзлав Харвары?

- Граец, призванный мною в помощь из близлежащего гарнизона, конечно же, имел место быть. Но по пути сюда с ним произошла... определённая неприятность. Добраться в наш лагерь при нынешней мокропогодице, как вы и сами могли ощутить на себе, сейчас не самая простая задача. Ожидать же кого-либо другого из столицы, да хоть из Белошибья, возможностей нет совершенно никаких: наши источники сообщили, что наилучший момент для исполнения задуманного мною плана наступит не сегодня-завтра. Вы же просто оказались ближе всех, будучи представителями так мне сейчас необходимого грайцовского племени, - в широком жесте развёл руки народник. - Всё крайне буднично и бесхитростно. Да, не скрою, у меня есть некоторые сомнения на ваш счёт, но, вот смотрю сейчас на вас и лишний раз убеждаюсь - вы крайне понятливые молодые люди. Настолько понятливые, что и этот разговор останется при нас троих, и всё то, что, вероятней всего, произойдёт позже, вы сумеете удержать под замком ваших губ. Мы здесь - парни совсем неплохие, но изредка находим отдушину в создании крайне изобретательных проблем тем, с кем у нас не вышло подружиться.

- Как же вы, господарь Шомолецкой, деликатно избегаете любых кровожадных словес. Так во сколько вы оцените наши услуги? - поинтересовался юноша.

- При условии, что всё пройдет без сучка и задоринки, вы станете богаче на пять тысяч сини. Каждый. Получите их полностью на руки, либо же выдадим вам соответствующие бумаги на снятие этих сумм в любом доходном дворе.

Юн, не поворачивая головы и стараясь смотреть прямо в лицо Ниферю, боковым зрением сосредоточилась на брате.

- Вы совершенно правы, - размеренно начал Храдмирей. - Дело оказалось особенным в своём роде. Лихо, с которым нам пришлось там столкнуться, обладает... обладало способностью к самовосстановлению. Причём необычайно быстрому. Говорят, что всем этим тварям, которые порой на окраинах объявляются, хватает и пары рассеивающих наигрышей, ещё страхолюдства хорошо выжигаются, но это - если граец предрасположен именно к рассеивающей музыке или возжигающей ритмике. Иначе никак. И эти два направления - совсем не наша сильная сторона с сестрицей. Хотя, конечно, не ясно справился ли бы и опытный взжога или размёта с тем, на что мы там натолкнулись. Всё шло к тому, что пришлось бы вызывать столичных гарнизонных грайцов. Ну а мы уж изворачивались, как получается. Юнемиш наиграла на пояс гадёнышу что-то вроде опоясывающего ремня, втягивающего в себя всё с обеих сторон.

- Но перед этим то, с чем вы там воевали, натворило немало бед, нанесло немалый ущерб слободе?

- И ещё раз - это совсем не наша сильная сторона - утихомиривать свирепствующую образину, размётывающую вокруг себя утварь, которую четырём здоровым мужикам трудно поднять. И при этом непрерывно верещащую так, что в Подобово, которое чуть ли не в полутора сутках пути от владений господаря Поднебесья, породистые псы тамошнего головы пообделывались прямо посреди торжественного приёма. Мы в слободе, как и ваш человек, оказались совершенно случайно, и, вот уж сталось, оказались единственными грайцами, и нам, простецки говоря, пришлось на ходу спасать шкуры. В первую очередь свои.

- Выходит, что вам не удалось положить конец лиху? Уничтожить эту дрянь раз и навсегда? И этот ваш наигрыш - он начнёт рассеиваться со временем?

- Именно этот, выигранный при тогдашних условиях, со временем начнёт. Но мы обещались появиться через пару-тройку Урожаев, подновить его за небольшую плату. А может, да и продадим мелодию кому-то из других грайцов. Пусть, у кого будет желание, сам за это возьмётся.

- Как такое вообще могло появиться на свет? - поинтересовался Шомолецкой.

- Лихо? Причины доподлинно неизвестны. Вполне может статься, что очень редкостное, но всё же стечение обстоятельств, в котором замешаны удивительные акустические свойства близлежащего грота, недооценка душевных переживаний некоего молодого человека, вызвавших устойчивую злобу на весь белый свет и переизбыток вишнёвой настойки, - расплывчато объяснил Храдмирей.

- Прямо скажем, немало случайных стечений обстоятельств за столь короткий срок, - задумчиво озвучил свои измышления Шомолецкой. Ответом ему было уже знакомое многозначительное молчание. Жучок с ножки стола, насытившись, вразвалочку направился в тёмный угол. Юн рассматривала свои ногти.

- Это вас там так зацепило? - главный указал на ссадину девушки под глазом. Музыкантша, оторвавшись от своих рук, провела пальцами по синяку и утвердительно едва-едва кивнула головой.

- Так какие же у вас с сестрой неоспоримо сильные стороны в вашем ремесле? - уточнил у Храдмирея Шомолецкой.

- Разведка должна была первейшим делом известить вас именно об этом. Разве нет? - вновь прикладываясь к стакану, поинтересовался Збро.

- Конечно же, юноша, конечно же. Мне интересно ваше собственное мнение о ваших способностях.

- Что ж, сильные стороны... моя - оберегающие и сокрывающие завесы с укрывищами. У сестрицы... что ж, сложно так с ходу это объяснить... буйное воображение созидающей направленности, пожалуй.

Ниферь встал со стола, его рост и так был далеко не мал, теперь же он просто хищнически нависал над сидящей перед ним парой:

- Что ж, наш разговор, считаю, проходит в исключительно благожелательном ключе, досточтимые грайцы.

- Так что же вам нужно, господарь командующий? - подняла голову теряющаяся в тени Ниферя Юнемиш.

- Мне нужен мост, мои гости с севера. Надёжный и крепкий мост, - улыбнулся народник. - И что-то внутри уверенно мне подсказывает, что наше взаимовыгодное сотрудничество должно удаться на славу. Суть дела и детали вот в чём...

Прошу критики, дорогие мои!

* * * * * * *

Толпы китайских туристов сновали мимо Яши. Невыносимая духота и галдёж давили на голову. Набережная его родного курортного городка изменилась за 20 лет. Толпа топтала ее красоту ни один год.

- Помню, как не хотел отсюда уезжать, но разве с родителями поспоришь. Говорили, что привыкну, друзей найду – ну-ну. Но в институте было получше, даже интересно. Потом устроился в исследовательский центр, радовался. Здание у них, конечно, красивое. Но опыты... Бедные животные. Они ведь никуда не перемещаются - просто исчезают! Тошнотворное зрелище, невыносимо смотреть на такое. Когда я последний раз нормально спал? Наделся подышать на родной набережной...

Его мысли оборвал противный вопль. Пухлого китайского мальчика тянули за руку то ли родители, то ли бабушка с дедушкой – он противился и капризничал. Яша направил на них телефон. Корявый машинный перевод подсказал – мальчик уже видел все аттракционы и не хотел никуда идти. Он хотел еще чего-нибудь.

По приезду с отпуска, Якова сразу направили в лабораторию. Впечатления от родного городка вызывали хандру, будущие эксперименты – вгоняли в депрессию. Неделю он ходил как в тумане и бездумно запускал машину времени на испытаниях. После очередной неудачи он сидел, погруженный в мысли о детстве, пока команда подстраивала аппарат.

В квартире, наедине с собой, он предавался отчаянию все больше и больше. Хотелось сбежать в детство, на солнечную набережную: к чистому воздуху и простоте, хотелось быть Яшей.

- Сейчас, бежать уже некуда. Машина времени в лаборатории – последний шанс, - эта мысль утвердилась в нем окончательно.

Утром, Яков, как всегда, пришел на работу и сел за компьютер. Все готовились к эксперименту. Перед ним, за стеклом, стоял аппарат – будка открыта и ждет подопытного. Несут крысу. Слева открылась дверь в испытательную. Один прыжок – и он в комнате. В висках стучит. У него есть четыре секунды от нажатия кнопки до срабатывания. Пуск. Он отталкивает лаборанта и бежит к машине времени. В комнате нарастающий гул. Он уже близко. Вспышка...

Перед глазами открылась невиданная природа. Влажный воздух пах джунглями. За верхушками тропических деревьев лишь слегка виднелось синее небо. Лианы оплетали всё вокруг.

- Они все-таки перемещались! – птицы тучей разлетелись от радостного крика.

Справа, лес начинал редеть и заканчивался у высокого холма. На нем стоял крытый стеклом помост с людьми. Непонятно. Яков попытался собраться с мыслями, но сзади к нему уже подкрадывался саблезубый тигр...

Пресыщенная толпа с высоты наблюдала за неравной битвой. Жертва быстро сдалась, и они недовольные пошли к выходу. Слишком короткое шоу за такие деньги. Из аттракциона «Машина времени» на душную набережную маленького курортного городка вышла галдящая людская масса. Пухлый китайский юноша с большим стаканом газировки скучал. Как и пять лет назад, он хотел еще чего-нибудь.

Все успокоились и вернулись к своим делам.

Двое солдат продолжили изучение своих сумок на наличие провианта, учёный же отвлекся от своего Талмуда и принялся изучать статую.

Как выяснилось на спине статуи была вырезана руна, которую не смог расшифровать экспедитор. Это была руна «адских углей», никогда бы не подумал что ее можно применять для освещения помещений. Я же просто сидел и ждал, когда эта ночь закончится и я смогу продвинуться дальше по моему пути. Всю ночь меня терзали мысли оставить этих недоумков и найти портал самостоятельно или вовсе прикончить их всех, пока они спят. Ведь если меня раскроют вполне вероятно что меня на месте захотят и казнить. Но делать ни того, ни другого было нельзя. Я не знал что меня день впереди, а попасться в ловушку самому у меня не было никакого желания.

Утро наступило гораздо раньше, чем я ожидал. Оно наступило с тем, как очнулся то сна командир экспедиции, так сказать встречаю рассвет с первыми петухами. За ночь кисть командира полностью восстановилась благодаря заклинанию. Если бы я рубанул руку ему по локоть, то такое заклинание было бы бессильно. Учёный же, как и я не сомкнул глаз.

- Вы узнали как вскрыть эту чёртову плиту – спросил командир. Экспедитор молча подошёл к плите, и приложив ладонь к руне произнес заветную фразу – тор и над лос киром.

Очертания руны зажглись желтым пламенем и в стене, что находилась за плитой образовался проход. Вместе с тем появился характерный звук скрежета металла. Этот звук был зациклен, он строго соблюдал свою частоту и звучал одинаково все время. Сомнений не было, вместе с проходом мы привели в движение какой-то старинный механизм.

- Значит так – продолжил кор. – Ты, пёс смердящий пойдешь спереди – сказал он указав на меня.

- Вы два оболтуса, будете прикрывать нас со спины. Я же буду идти в середине шеренги вместе с умным.

Рисковать своей жизнью желания не было никакого, но попытка оспорить приказ была равносильна самоубийству.

Там, за ранее скрытым проходом находилась лестница которая, виляя, вела нас вниз. Держа перед собой факел, правой рукой я крепко держал в руке клинок в ожидании неприятного сюрприза. Спускались мы долго, ведь один неверный шаг мог привести к гибели. Наступая на очередную ступень я почувствовал как она под тяжестью моей ноги опустилась, сомнений не было, это была нажимная пластина. Мы заменили в ожидании. Полтава минута, вторая, но ничего не происходило и лишь п когда я сделал следующий шаг на ступень ниже, сработала очередная нажимная пластина, эффект которой не заставил себя долго ждать.

В стене на которую мы то и дело опирались спускаясь по лестнице образовался новый проход. Мы спускались достаточно долго, чтобы между выбором продолжить спускаться ещё неизвестно сколько времени и войти в образовавшийся проход, мы выбрали второе.

Заглянув в него отчётливо был виден свет в его конце. Ок был не очень длинным но посреди пола, прямо под середине находились рельсы утопленные в него же. Звук скрежета металла становился все ближе и ближе, до тех пор пока тот конца коридора не появилось нечто, что издавало этот звук. Это непонятное существо было примерно двух метров в длину, имело строгие очертания. По сути это был столб вместо рук которого были копья из непонятного материала, движущийся по рельсам. Головы как таковой на было, лишь было злобное изображение лица.

Этот механизм встал в конце прохода повернувшись к нам своим лицом, словно он мог наблюдать за нами.

- Что это – увидев что механизм бездействует, вперёд вышли пара солдат,

- Сейчас, сейчас – с этими словами учёный вышел вперёд, чтобы посмотреть на чудо инженерной мысли.

- Ооо, да это же голем! – шепотом воскликнул экспедитор.

Следующее его действие было легко предсказуемое, как смерть зебры проходящей мимо стаи гиен. Он достал один из своих талмудов и при помощи заранее заготовленной закладки, быстро нашел нужную страницу.

- Вот! Голем это просто идеальная машина для убийств, не испытывающей ни жалости, ни страха. Его корпус изготовлен из сплава адамантина и материала, который до сих пор нам неизвестен. Если мы сможем забрать хотя бы одного для изучения, это будет настоящий прорыв!

- Что значит идеальная? – оскорбился командир.- Нет ни одного существа и уж тем более механической игрушки, которая смогла бы противостоять солдатам Империи Тонр!

Вы двое, хватит бездельничать, идите и уничтожьте эту тварь. – я был сильно удивлен, что на верную смерть был отправлен не я, а двое его солдат, которые уже давно у него в подчинении. Быть может он действительно верит в то, что сказал и хочет лишь таким примером показать, что меня ждёт в случае неповиновения.

Один из двух солдат оказался поумнее и пропустил второго вперёд, который обнажив свой палаш побежал с криком «за Империю!» встречать свою смерть.

Голем бездействовал, но стоило этому глупцу приблизиться на расстояние удара, как рука-меч голема тут же совершила оборот в 360 градусов отделив голову от туловища. Тело по инерции продолжило движение рухнуло на мещанского убийцу обагрив весть его корпус фонтаном крови.

Второй же солдат попятился назад, пока не наткнулся на кора.

- - Пощадите, господин – взмолил солдат. – Один я не справлюсь с этой машиной, я готов принять на себя удары тысячи плетей.

- И тык их обязательно получишь, как только мы выберемся отсюда.

Искореженное ужасом лицо солдата на мгновение расслабилось, впервые радуясь наказанию.

Голем же стоял неподвижно, хотя его рельсовые пути могли быстро доставить его к нам. Так чего же он не нападал.

Глаза ученого не были наполнены страхом, как глаза второго солдата. Они излучали радость от того, что один из немногих кому посчастливилось встретить механизм древних. Смотря то на голема, то в книгу он искал информацию о том, как его можно обезвредить.

- Воооот, кажется нашел – не отрывая глаз от книги сказал учёный. – Тут сказано что големы управляются специальными алтарем и имеют три режима работы: нападение, защиты, сон.

И судя по всему, когда я активировал руну в первой комнате, я вывел их из режима сна. – поник учёный.

- Сейчас же, судя по тому, что он стоит и не предпринимает активных действий – он в режиме защиты. Боюсь представить, как бы он себя вел в режиме нападения. – пояснил экспедитор.

- Где найти этот чёртов алтарь или быть может есть возможность сменить режим без него? – спросил кор, успокоившись, видя что голем бездействует и просто наблюдает.

- Не все так просто, даже если бы мы знали где находится алтарь, мы вряд ли бы смогли воспользоваться им без специального ключа. – заключил учёный

- А нельзя просто выключить руну, чтобы она снова их отключила? – неожиданно выдвинул интересное предложение солдат

- К сожалению активаторов руну заново, проход во внутренние прощения закроется и человек, который активирует ее не сможет вернуться обратно.

- Но ведь там были и другие плиты с рунами – озвучил я свою мысль, других вариантов я не видел

- Да, но мы не знаем что они делают – воскликнул учёный

- Предлагаешь идти на верную смерть? – неожиданно для всех спросил кор. – Идём посмотрим что там за плиты ещё остались.

Вернувшись в первую комнату, мы решили что не будем выключать руну открывшую нам путь, но нам было необходимо узнать что делают оставшиеся четыре плиты.

На одной из них, как помнится была руна обозначающая меч. С остальными к сожалению ничего не понятно. В учебниках ничего нет, расшивали возможность нет тоже. Придется открывать наугад, плиты четыре, нас также четверо. Хотя если подумать, я могу попробовать призвать кого-нибудь из духов некогда умерших здесь, но если об этом кто-то узнает, меня тут же убьют. Мест чтобы уединиться тут нет от слова совсем. Уж лучше попробовать активировать остальные руны и умереть с шансом один к четырем, чем погибнуть наверняка.

Мы поднялись в первое помещение. Было ощущение что в нем что-то поменялось, хотя на первый взгляд все было точно таким же, все также комнату освещал Рокинус, те же пять плит лежали у каждой из стен. Все та же заброшенная веками назад комната, но что-то поменялось. Я решил не озвучивать свои мысли, дабы ну тянуть время которого и так у меня нет., Ну похоже что-то кто-либо помимо меня почуял неладное.

Мы подошли по одному подошли к каждой из плит и ждали указания ученого. Все кроме одного солдата не знали какого эффекта ожидать, и лишь он один ожидал чего ужасного, находясь у руны меча.

- Для начала мы попробуем разрушить руны, если они предназначены не для этого, то ничего страшного не произойдет и после мы сможем попробовать их активировать. – обязательно экспедитор. – Значит слушайте и повторяйте за мной «Рос а кальрим ан сот»

Едва приложив ладонь к руке, со мной заговорил некий голос.

- Путник, оставь мою могилу. Не тревожь мой покой – проговорил он.

Я отодвинул руку подальше от руны и произнес Вместе со всеми заветную фразу.

- Я знаю что вы ищите, но лишь одному из вас суждено найти желаемое. Плита над которой сейчас дрожит юный воин, та которая вам необходима. Остальные же не принесут никакой пользы. – после этих слов голос пропал.

Жаль что я сейчас не могу пленить эту душу, она бы мне очень пригодилась здесь. Ведь возможно она принадлежала раньше какому-нибудь инженеру, который разрабатывал эти помещения.

После произнесения заклинания каждый отошел от своей плиты, опасаясь ее последствий, один лишь я знал что мне ничего не угрожает и поэтому спокойно сидел у своей плиты.

Ничего не произошло, руны остались невредимы. Это даже в какой-то степени радовало каждого, ведь каждый, минуту назад стоял на пороге смерти.

- Значит теперь попробуем их активировать. Повторяйте за мной «тор и над лос киром». - скомандовал ученый

В момент произношения заклинания, казалось что наши голоса слились воедино, стены комнаты затряслись, а глаза Рокинуса стали гореть еще ярче. Но это была лишь иллюзия. Ведь сейчас, когда понятно, что руны можно лишь активировать. Стало лишь страшнее, понимая что это возможно последнее твое действие в этом мире. Я как и в прошлый раз отодвинул руку немногим дальше руны так, чтобы это было не заметно для моих спутников.

Все руны, помимо моей, обрели яркие очертания. Руна над которой стоял кор начала испускать легкий, синий свет. В стене, что находилась у этой плиты открылся тайный проход. Ученый же, активировав руну,

Руна юного воина осветилась ярким желтым светом, также открыв еще один проход в стене. Из плиты над которой он стоял появился каменная, пирамидообразная фигура.

Когда же активировал свою руну ученый, она засияла ярко фиолетовым светом. Ему стало тяжело дышать, в конце концов он начал и вовсе задыхаться. От бессилия он упал на колени, поднимая руки к нам, одним лишь взглядом он умолял помочь ему. В один миг удушающая боль ушла и он смог оправиться.

- - Что случилось? - спросил его кор

- Я не знаю. Активировав руну, что-то начало сжимать мою шею. На ладони экспедитора появилась печать.

Переведя дыхание, экспедитор открыл книгу и начал искать информацию о печати появившейся на ладони.

- Это… - взгляд ученого поник. - Это печать смерти. Которая медленно убивает пораженного ею. Возможности снять ее нет. Тут написано что мне осталось около десяти часов.

Моя жизнь, вот цена новообретенным знаниям. Дайте мне пару минут, я хочу перенести изображение рун в книгу.

- Алтарь… проход… голем… сон… - в моей голове снова прозвучал голос призрака.

- Нам надо выбрать куда идти, открылось еще два новых прохода — констатировал ученый

Впервые за долгое время, я решился взять инициативу на себя — Нам нужно идти в проход за плитой из которой вышла статуэтка.

Оспаривать мое предложение никто не стал, возможно всем было очевидно, что за плитой из которой вышел необычный артефакт могло скрываться что-то опасное.

Мы вошли про неглубокому, темному коридору в глубь помещения. Первое что бросилось нам в глаза — големы. Едва заглянув в комнату, я боковым зрением увидел одного из них. Я был готов распрощаться со своей жизнью, но голем не проявил никакой агрессии. Ни ко мне несущему артефакт, ни к кому-либо еще. Сложные они, эти големы. Внешне ничем от друг друга не отличаются, но задачи у каждого разные и никогда не угадаешь, кто из них отправит тебя в мир иной.

В центре комнаты находилось небольшое сооружение, пирамидообразной формы, с выемкой под найденный артефакт.

- Алтарь… ключ… голем… сон — снова услышал я. Почему он нам помогает? Что он вообще делает в этом мире? Я ничего не делал чтобы призвать кого-либо. Кто он вообще такой? - эти мысли не давали мне покоя, успокаивала лишь мысль о том, что он пока ни разу не подвел. Возможно это было благодарностью за то, что я не потревожил его могилу. Быть может он чувствует то, что я могу его подчинить и пытается меня задобрить? - все это сейчас не важно, важен лишь портал , который может здесь есть, а может и нет.

Установив ключ в алтарь, оный опустился под пол с жутким шумом.

Окружающие нас големы в этом комнате, все также стояли слегка покачиваясь вперед-назад и были нейтральны как и прежде. Быть может, алтарь управляет лишь одним големом сторожащим проход.

«Только один из нас» - неужели этот дух говорит обо мне. Неужели я смогу достичь своей цели, и не останусь здесь кормить червей, как тот дурак потерявший голову.

- Дай воды — прервал мои мысли командир.

- Прошу, господин — протянул я флягу с кольмой, стараясь не нервировать командира. Воды у меня не было. От нее в такой пустыне, не так много пользы, как от кольмы.

Командир это прекрасно понимал, поэтому отпив немного из фляги положил ее себе в суму. Это был плохой знак. Так обычно делают, когда перед тем как убить человека, пытаются забрать полезные вещи, чтобы не повредить их и не испачкать кровью.

- Не смотри на меня так. Ты и сам видишь, в каком мы месте. Ты идешь впереди группы и сам понимаешь, что ты больше всех уязвим. - оправдался кор перед собой.

Как человек, командир был отвратителен, но в верности империи, с ним тягаться сможет не каждый.

Мы вернулись в комнату с големом. На этот раз кор не отдавал глупых приказов, а просто остановил группу на безопасном расстоянии от голема, отправив меня одного к проходу.

Голем, все также слегка покачивался вперед-назад, я считал шаги до него. С каждым шагом мое дыхание становилось все медленнее и медленнее. И подойдя к нему на расстояние удара мое сердце и вовсе остановилось, я закрыл глаза и приготовился расстаться с жизнью. Он все также лишь покачивался вперед назад. Мое сердце екнуло и снова забилось, такого пота у меня не было в красное пустыне по пути сюда.

Я прошел во внутреннее помещение, которое охранял голем, слегка споткнувшись об голову погибшего солдата.

Оно было огромным, и посреди него стояло то, что я искал. Портал. По всей комнате патрулировали големы, если показалось что горстка из десяти големов в комнате с алтарем большой, то количество големов здесь было неисчислимо. Их рельсовые пути были установлены так, что в случае опасности, укрыться от них не выйдет. Нам очень повезло, что они нейтральны. Мне. Повезло. Из-за спины уже в комнату вошла оставшаяся часть экспедиции.

Несмотря на общую слабость, ученый раскрыл глаза насколько ему позволяли ему веки и восхищался еще пару минут. Его кисть, уже почернела и чернь продолжала распространяться дальше по руке.

Мы осторожно подошли к порталу. Это было огромное сооружение, прямоугольной формы. Он возвышался над полом и к нему подводила длинная, широкая каменная лестница. По правую и левую сторону от портала находились каменные алтари, к которым был необходим ключ.

Портал, как и ожидалось, был не активен.

- Это же… Портал. Тот самый который мы искали все эти года. - пустил слезу ученый. - Я рад, что смог его найти перед смертью. Его можно активировать специальными ключами. Они выглядят вот так, экспедитор показал на изображение в книге, которое было практически аналогичным тому ключу, что мы получили из плиты, за исключением некоторых деталей.

- Ключи… комната… комната… ужас… - прозвучало из ниоткуда в моей голове, снова.

Я осмотрелся, из этой комнаты было множество проемов, ведущих в другие комнаты, каждая из которых охранялась големом. Все, кроме одной. У входа в эту комнату, голем был сломан. Верхняя его часть была оторвана, и валялась рядом. Нижняя же часть была также прикреплена к рельсам в полу, но была сильно согнута в сторону от входа. Идти туда совсем не хотелось, но выбора не было.

- - Возьми мой палаш — сказал мне кор.

Такой щедрости, я от него не ожидал. Его оружие было выполнено из адамантина, металла, который могли себе позволить либо очень богатые купцы, либо офицеры империи, которым он и являлся. Обычному же солдату в такой экспедиции был положен палаш из мифрила, который хоть и был крепче и легче стали, но уступал в боевых качествах адамантину. Он понимал, что если там меня ждет вооруженный конфликт из которого я не выберусь, то идти придется им. Отправил он меня одного, второго солдата же оставил защищать ученого, на случай сбоя в управлении у големов. Я же не мог себе представить где безопаснее, в той комнате у входа в которую стоит разрушенный голем или же та, которая битком ими заполнена. Но в любом случае это был шанс, ведь я наконец буду там без своих спутников.

Подойдя ко входу в комнату, я заглянул в нее и увидел тусклый свет, никакой тени, которая могла бы мне грозить стены не отражали. Поэтому отбросив все сомнения, я прошел по коридору внутрь.

Увиденное меня поразило. Облокотившись на стену, сидел уже давно умерший человек, от которого остался лишь скелет и необычная броня. Его броня была выполнена из кристаллов сине-зеленого цвета, которые то и дело переливались. Его меч, который спустя года, он также крепко держал в руках был выполнен в том же стиле и из того же материала, что и броня. Не было сомнений, это должен был быть древний. Его броня была небольших размеров и едва ли защищала половину корпуса, неудивительно что он умер. Пользуясь тем, что я сейчас один, я решил не терять времени и попробовать призвать духа давно погибшего воина.

Прикоснувшись к скелету, я услышал уже знакомый голос

- Его нет… он ушел… возьми ключи… уходи… - сказал голос

Я обратил внимания, что в конце комнаты находился стол на котором и лежали, столь необходимые нам ключи. Необходимые мне.

Но я решил все-таки ослушаться духа и призвать погибшего воина, что значит он ушел. Я и сам прекрасно вижу что он мертв, я и собираюсь его призвать в наш мир.

- Раку ал насир нок тау лирон — вспомнил я заклинание для призыва людей.

Призраку это явно не понравилось, потому что после заклинания я услышал крик. Очень знакомый крик, этот крик явно принадлежал ученому. Судя по всему его время подошло к концу. Странно, время еще не прошло. Значит все-таки ранее помогавший мне или нам призрак, решил подпортить свою репутацию.

- Около меня появилась полупрозрачная фигура молодого мужчины. Я встал чтоб посмотреть на него. Сомнений не было, это погибший воин. Он был облачен в свои кристаллические доспехи и держал кристальный меч наизготовку. И теперь я понял, что хоть сама броня и была небольшая и не покрывало все тело, она была не простой. Кристаллы этой брони левитировали около воина, я поднес к нему руку, чтобы проверить свою догадку. Так и оказалось, малая часть кристаллов в тот же миг сгруппировалась в месте около моей ладони, готовясь отразить удар.

Дух смотрел на меня удивленно, но в тоже время равнодушно, не испытывая ко мне самому никакого интереса, его больше интересовал тот факт, что он снова в мире живых.

- Жизнь… опять… как.... - спросил он меня.

Мертвые, призванные с того мира, не отличались разговорчивостью. Пребывание в мире живых для них, было подобно пытке.

Сомнений уже не было, это был древний. Они вымерли задолго до создания школы некромантии и при жизни не подозревали о таком виде магии.

- Я тебя призвал в этот мир. У меня есть к тебе пара вопросов. Ответив на них, ты сможешь снова обрести покой. - объяснил ему я.

- Ничтожество… Чего… Хочешь — прошипел он

- Меня интересует портал. Куда он ведет, что скрывается по ту сторону.

Как отреагируют големы, как только я активирую портал.

- Не знаю… защитить… люди… портал… ужас…

Уже второй раз я слышу об ужасе, я ожидал что речь шла об этом солдате. Но его меч слишком остер, чтобы так разорвать голема у входа.

Ладно, это пока не так важно.

- Какие люди. Куда они отправились. Отвечай.

- Семья… Дирк… Безопасность… Отпусти… Человек… - все тем же безразличным голосом попросил дух, но в его глазах отчетливо читалась боль. Бесконечная боль без конца и края, от которая даже смерть спасти не в силах. Ибо убить дважды невозможно.

Дирк… что-то знакомое. Неужели именно так себя и именовали древние.

- Ну уж нет, ты мне еще можешь пригодиться — у меня как раз имелось три специальных сосуда для душ. В них содержалась вода из источника жизни и различные травы, идеально подобранные для хранения духов. В них они не испытывали той боли, что испытывают просто находясь в мире живых, но ощущения нахождения не на месте оставалось. Пожалуй это был единственный и самый гуманный способ для некроманта защищать себя.

Я поднял ладонь к его лицу и прочитав специальное заклинание изгнания, поднес к нему один из сосудов. Это заклинание изгоняет его из нашего мира, но закрывает ему путь обратно в мир мертвых и тогда мертвецы искали другое место, в которое он бы смог переместиться, туда, где смог бы не испытывать столь сильную боль. Выбор у него был лишь из трех моих сосудов, каждый из которых пустовал. Он растворился в воздухе и лишь легкая дымка медленно наполняла сосуд с живительной водой. Я отломил фалангу от скелета и бросил в этот же сосуд. Так мертвецу проще привыкнуть к новому дому. Ведь другого пути обратно у него больше нет, если же только человек владеющий некромантией его в сосуд не разрешит ему уйти в мир мертвых. А у некромантов так не принято, их строго обучают к тому, что души это расходный материал, который помогает живым. Нередко сами некроманты, едва успев умереть попадают в одну из таких ловушек.

Теперь, когда все дела здесь окончены. Мне нужно выйти отсюда не с пустыми руками, ведь от меня ожидают что здесь находится нечто ужасное. Помимо ключей, я решил что не лишним будет взять меч павшего воина. Потому как мне сейчас предстоит расправиться с кором и его подопечным. Думаю это будет не сложно, так как отдав свой меч, Фарах не взял моего, а солдат сейчас слишком подавлен всей экспедицией и смертью товарища с ученым. Я попытался взять меч, но как оказалось все не так просто. Клинок был заколдован, как и его 7 броня. Едва взяв клинок в руку крепкой хваткой он рассыпался в пыль, вместе с броней.

Выйдя из комнаты, я увидел что тело бездыханного ученого сейчас лежит у ног командира, а солдат отказывается поверить в его смерть.

- - Что с ним? - спросил я у Фараха, видя как солдат склоняясь над уже трупом роняет скупые слезы.

- Юный он совсем, выдержать столько смертей за пару дней не так легко по началу. Но он справится. Ты принес ключи? - спросил меня кор, протягивая мне руку, чтобы я вернул ему меч

- Да, я принес вот они. - несмотря на то, что солдат был подавлен, казалось он был еще и очень зол и вооружен, и не отдать клинок кору было бы сигналом для него напасть, мне нужно было решить что делать. Он был зол на весь мир, на эту экспедицию, на этот храм.

- Как я тебя понимаю — подумал я. Но вы мне больше не нужны и нужно придумать как от вас избавиться.

Идея пришла быстро. Не теряя ни секунды, я вытащил сосуд с воином и произнес заклинание, которое освобождало душу из его нового дома и вселяло его в ближайшее доступное тело. Мертвым подчиненным некромантом, не нужно отдавать приказы. Они связаны с их призывателем и хоть имеют свободу мыслить и говорить, не могут подчинять себе тело так, как им угодно. Ворвавшись в душу мертвого ученого, воин быстро оттолкнул от себя солдата, вырвал из моих ножен мой мифриловый палаш и направил его на Фараха.

- Чертов некромант. Я же говорил этим гребаным чиновникам, что ты не чист на руку. Ты ведь даже не числился ни в одной школе некромантов, а значит ты и есть тот уцелевший из последнего укрытия.

- Да, ты прав — ухмыльнулся я. Подходя к каждому из алтарю по очереди и активировав их. Я слушал все ругательства, которые только мог вспомнить беззащитный командир. У него конечно был кинжал, но сражаться ножичком против вооруженного мечом неизвестного воина, было глупо. К тому времени, как я активировал портал, к воину подбежал солдат оголив свое оружие, теперь бывшему ученому нужно было следить за двумя целями, чтобы ни один не начал поединок и ни один не пошел атаковать меня. Големы все также продолжали лишь покачиваться вперед-назад стоя на месте и изредка двигаясь патрулируя комнату. Они оба знают, что как только я отойду достаточно далеко, магия рассеется и дух вернется обратно ко мне. Поэтому воину приходилось пятиться вместе со мной, по ходу того как я шел к самому порталу. Он мне был еще нужен и если я войду в портал прямо сейчас, то он вернуться ко мне не сможет. Когда мне оставалось всего несколько шагов до побега с этого проклятого острова, я развеял магию и вернул духа в сосуд. Как за мной тут же ломанулся солдат с мечом на изготовку. И вот, я вбегаю в портал и на последней секунде он бьет палашом по моей правой руке, еще секунда и я нахожусь где-то в снежном лесу, я быстро бегу за ближайший камень, чтобы укрыться от погони. Рука невыносимо болит.

- Что ты встал — крикнул кор солдату — Беги за ним. И верни его, живым или мертвым!

Не дав ответа, солдат бросился в погоню сквозь портал.

Уважаемые подписчики Лиги Писателей!

Предлагаю обсудить конкурсы и мероприятия в сообществе до конца этого года.

На данный момент у меня есть 2 предложения 🙂

1) Хотя, кажется, сентябрь только начался, но, как говорится, зима близко))

Поэтому предлагаю своего рода челлендж - составить сборник детских (и не совсем детских) рассказов на новогоднюю, рождественскую и просто волшебную тематику.

Почему появилось это предложение? Раньше на Пикабу был проект по Новогоднему эфиру "Зеленый пиксель", где силами пикабушников создавался свой уникальный новогодний эфир, отличный от того, что показывают по телевизору.

Чем хуже Лига Писателей? Мы тоже можем сделать новогодний подарок себе и близким, а также всем пикабушникам, создав сборник новогодних волшебных рассказов.

Проведение предполагается с 20 сентября по 20 октября. Обращаю внимание, это будет не конкурс. В сборник войдут 10 лучших рассказов с иллюстрациями. Правки, критику и редактирование будем проводить здесь же, в сообществе, в режиме он-лайн, так сказать.

Почему так задолго до Нового года? Рассказы нужно будет еще вычитать, сделать к ним иллюстрации и скомпилировать в сборник, цельную электронную книгу, которую смогут скачать все пикабушники. Возможно, будем делать и бумажный вариант, но это тема для отдельного разговора.

****************************************************************************************************

2) Конкурс - неделя страшных рассказов, начало с 24 октября - окончание на Хэллоуин 31 октября.

Конкурс примерно такой же, как с "Инопланетным беспределом", но на мистическую, готическую и другую нуарную тему 😎 

****************************************************************************************************

Поделитесь в комментариях, интересны ли вам эти темы, а также вашими предложениями по этим конкурсам/событиям. Делайте предложения по своим мероприятиям и призам))