Истории из жизни

Математичка была пожилая бабулька, из репрессированных ранее к нам на Север по политической статье. Несмотря на возраст маразмом там даже и не пахло. Выглядела она как очень добрая бабушка с забавными кудельками, рядилась в нежное цветочное, душилась густо то ландышами, то сиренью, и выглядела как розовая сахарная вата с посыпкой, но по предметам своим драла в три шкуры. На ее уроки все ходили как в цирк с предвкушающей улыбкой, потому что математичка после зоны нахваталась у блатнячек жаргона и материлась безбожно. Причем так заворачивала пятистопным ямбом, если ее вывести, что одна из моих одноклассниц завела отдельную тетрадочку, куда за ней записывала особенно ценные и смешные перлы. Так и учились, она обзывала нас в 3 этажа, мы ржали. Потому что как-то это было не обидно совсем.

Физик у нас был импозантный пожилой джентльмен под звучной физической фамилией Попов. Одевался он всегда с иголочки в костюмы-тройки и нашейные пидорастические платки, изъяснялся сложно, имел бешенный успех у дам даже в свои 65 и 76 лет. А дамы перед ним все как одна млели и менялись голосом. На уроке напоминал Майкрофта Холмса в исполнении Бориса Клюева, расположившегося с комфортом в своем любимом клубе "Диоген". Не хватало только Таймс в руках и сигары во рту. Обращался к ученикам исключительно на вы и любил архаизмы в обращении: "сударь", "сударыня", "душечка", "милочка". Дворянин недорезанный. По отношению к девочкам был высокомерен, считал что физика не женская наука, и что это совершенно нормально. Мол, не дано. Чем однажды вызверил мою подругу, которая из вредности, и чтобы досадить этому снобу, привезла победу с областной олимпиады по физике. Вместо того, чтобы похвалить, он стал ее демонстративно игнорить. Мол, исключение из правила - лишь доказывает само правило. За их вечным противостоянием было интересно наблюдать. Она бунтовала и всячески старалась его выбесить, он лишь хмурился, но самообладанию своему не изменял. Если не разница между ними лет этак в 50-55, то можно было сказать, что эта пара была просто создана друг для друга.

Две клизмы с опущенными жопами и ногами колесом: географичка и биологичка, родные сестры, и внешне и внутренне сильно напоминали крыс. Но при этом сверху рядились не в ожидаемо серое, а в цветастое вырви глаз, как цыганки. А снизу в драповые однотонные юбки, не стиравшиеся видимо никогда, настолько засалены были швы. И им вечно было холодно, даже если натоплено было так, что хоть в обморок падай от духоты, поэтому всегда кутались в уродливые шали собственного рукоделия. Тоже вырви глаз и из несочетаемых цветов. Ненавидели красивых учениц и всячески их третировали. Собирали и распространяли сплетни об учителях и учениках, бесконечно жаловались на всех и вся завучу и директору, были дружно не любимы всеми, даже тем же завучем и директором. Когда они выруливали с лестницы на этаж, директор наш, святой человек, издавал стон: - О нет... - разворачивался на каблуках и шел в противоположную сторону, стремясь быстро скрыться за поворотом. Иногда ему это не удавалось. Одна их клизм орала через всю "конюшню" противным голосом: - Андрей Семёныч, Андрей Семёныч! - и он застревал в обреченном ожидании, как муха в паутине, даже не скрывая своей душевной тоски перед нами. Мы хихикали и понимающе ему подмигивали.

Англичанка и немка, пламя и лед. Англичанка была фигуристая, яркая, улыбчивая красавица-брюнетка, дети ее обожали, все мальчики были в неё влюблены наотмашь, а другие учителя ревновали и приписывали ей распутный образ жизни, что было неправдой, англичанка была глубоко замужем за главным инженером одного из наших градообразующих предприятий и жили они всю жизнь образцово-показательной семейной жизнью. Немка же была полная ее противоположность, сухая как мумия, строгая, эталонный ментор, от одного только ее взгляда ноги подгибались у некоторых. За спиной имела кличку "Гестапо". Шалостей, лени и дури никому не спускала. И как итог - стала заслуженным учителем РСФСР, потому что знание языка в ее группах было значительно выше. Те, кто изучал английский, выходя за стены школы два слова связать не могли на английском. Те, кто выпускался у Мариванны - бегло говорили на немецком без каких-либо проблем.

И наконец Алла Николаевна, учитель черчения. Вечно одетая в 50 оттенков серого. Но всегда аккуратная, волосок к волоску. Она была очень высокая и идеально ровная как карандаш. И непоколебимая абсолютно. Северус Снейп - только в юбке. Когда этот гренадер с идеальной офицерской выправкой возвышался над партой, жертва, сидящая за партой - инстинктивно пыталась под эту парту спрятаться. А еще у нее была шикарная грудь при в целом худощавом телосложении. Но это была не та грудь, которая восхищала и волновала. Эта грудь была оружием превосходства и доминирования над маленькими пиздюками вроде нас, она подавляла и унижала, внушала ужас.

Географичка через слово говорила «непосредственно». Я навсегда запомнил, что непосредственно столица Чили — это непосредственно Сантьяго. В старших классах двое наших парней выбили дверь туалета рядом с её кабинетом. Ну просто она была закрыта и... и надо было ее открыть. Когда географичка кричала: «Да как вам такое в голову пришло?!», один из них ответил «Непосредственно», после чего все сдавленно заржали.

Русичка говорила, что мы её утомили. «Утомили меня!» — восклицала она. Ни разу не видел, чтобы утомленный человек был так энергичен.

Изошка швыряла мел. Мы пришли на урок, и одна парта была закрыта картонкой. Под картонкой во всю ширь была фломастером нарисована камасутра. Лучшая её часть и ещё там, кажется, был конь. Кто-то поинтересовался у изошки, что это за прекрасный рисунок, а она шваркнула кусок мела об переднюю парту и его осколки свистящей картечью разлетелись по классу.

Англичанка напоминала Обеликса усами и размерами, только вместо полосатых штанов от подмышек начиналась юбка. Она учила хорошо, просто всегда было очень страшно. Даже Шекспир на портрете у нее за спиной как будто пытался отвернуться и не смотреть.

Музычка лабала. Иначе этот стиль назвать нельзя. Она играла только фортиссимо, как будто хотела заглушить всех детей в мире. Впрочем, тут её можно понять. А я параллельно учился в детской музыкалке, поэтому попадал в ноты и меня использовали как камертон. «Глеб, соль!» — командовала музычка. «Соооооль!» — тянул я, потом вступали остальные и она начинала свой бешеный галоп по клавиатуре.

Испанок было, как водится, две. Одна высокая и благородная, похожая на афганскую борзую, вторая маленькая и злобная, как контуженный бельгийский гриффон. Пока первая грациозно зачитывала тему урока, вторая уже успевала всех наказать, на всех наорать, наставить пар и выгнать кого-нибудь из класса. Любовь публики распределялась между ними неравномерно, и это только добавляло одной — грациозности, а второй — контуженной злобы.

Физкультурка вроде была ничего, но когда дело дошло до летней практики, заставила мальчиков отрывать от стены спортзала чугунные батареи. И зачем-то носить их в подвал. Который был густо усеян битыми лампами дневного света. Видимо, от прошлого потока летней практики. Считаю, нам повезло — чугун от батарей лучше ртути от ламп. Физкультурка удовлетворенного наблюдала за этим вместе со своим верным другом, волейбольным мячом. Я вообще ни разу не видел её без волейбольного мяча подмышкой. Возможно, он просто был пришит к её тренировочному костюму, чтобы не нужно было его специально держать.

Естествознанка не знала, кажется, вообще ничего и от этого пребывала в постоянном испуге. От класса она защищалась учебником, иногда высовываясь из-за разворота с видами костров. В какой-то момент её перекинули с естествознания на историю города.

Биологичка готова была разорвать ребёнка за неправильное ударение в слове «зигота» и славилась способностью давать по две самостоятельные работы за один урок. Когда она шла по коридору, казалось, вместе с ней шагает вся эволюция целиком, а сзади по полу волочатся триплеты с нуклеотидами. Класс биологии был уставлен и оплетен растениями — по мере приближения к учительскому столу ветви сгущались и она сидела там полностью на зелёном фоне, как мисс Плющ. Готов поклясться, что в каморке за классной доской у неё висел какой-нибудь нерадивый, но питательный ученик, пронизанный лианами.

Директриса преподавала физику. Эта просто ненавидела себя, детей и педагогику. У меня была стабильная пара, потому что «ты, Клинов, не знаешь физику!». Как-то раз папа пошел в школу поговорить с ней о моей плохой успеваемости. Я ждал взбучки, но папа вернулся задумчивый и сказал только: «Ладно, я понял».

У нас была гимназия, поэтому нам всегда говорили, что ученики должны гордо нести знамя чего-то там. Судя по учителям, нужно было гордо нести знамя невроза. В этом плане всё было очень хорошо. Я бы даже сказал, было похоже на крестный ход.

Имелся даже гимн! Нет, серьезно, там первые два куплета были на латыни. Я до сих пор помню три строчки, хоть и не знал никогда, что они означают. Гимн помогал нам гордо нести знамя непонятно чего. Но не помогал нести портфель.

Портфель всегда был тяжёлый и огромный. Было круто, когда движением игрока в боулинг запускаешь портфель по полу, он — фшшшшшш! — скользит через всю рекреацию и шумно врезается в стену. Ты как будто делаешь учебникам больно. А однажды мне купили новый портфель и в нём я был похож на курьера яндекс-еды. Пробегавший мимо второклашка врезался в портфель головой и упал, а меня даже не покачнуло. А вас сейчас должно было передернуть от слова «рекреация».

Математичка, кстати, именно рекреацию имела в виду, когда писала мне в дневник замечание: «Списывал ДЗ в антисанитарных условиях». Ха, это она ещё под лестницей на первом этаже меня не видела! Там из забатарейной пыли можно было ещё одного Глеба свалять.

Психология вот говорит, все наши взрослые проблемы — из детства. В большинстве случаев нужно, конечно, ещё поразбираться, но в моём случае всё понятно. К пятому классу мы с другом Яном уже были редакторы и дизайнеры и даже немножко издатели. Мы пускали в ход весь доступный нам арсенал приёмов.

В школьной стенгазете под названием «Маленькие, но гордые Птички» мы говорили о правах и свободах — формально птичек, но все всё понимали, конечно. Мы не поддавались цензуре и поднимали острые темы. В текстовое поле под вопросом «Какой предмет вы ненавидите больше всего?» одноклассники бесстрашно вписывали «рус.яз.», «физра» и «литра». А газета висела в классе русского языка и литературы.

В первом номере вообще была опережающая своё время вещь — отрывные «Листы ярости». Это пачка листов с напечатанным на них на плохом матричном принтере трубящим слоном, которая была прикреплена степлером к полотну газеты. Инструкция к ним гласила, что в случае припадка ярости лист следует оторвать, скомкать и швырнуть в угол. На недавно найденной в закромах газете таких листов ярости не осталось — только одинокая скоба от степлера с клочком бумаги под ней. А значит, интерактив сработал.

Процесс подготовки номер был завораживающим, и только сильно позже стало понятно, почему. Свобода воли пьянила нас.

Ещё есть две вещи из детства, из школы, которые я не могу забыть и простить до сих пор.

Первая — это когда классе во втором учительница попросила взять маленькие листочки бумаги и написать на них ответ на какой-то вопрос в одно предложение. Я оторвал одну пятую тетрадного листка и спокойно написал, что просили. А учительница потрясла этим листочком перед всеми и спросила возмущенно: «Что это за писулька такая?!». Видите ли, она имела в виду листочек большего размера. У меня же, понятное дело, не было тогда власти ответить: «Это маленький листочек, как ты и просила, дурья твоя башка!»

А вторая вещь — это когда мы писали убойный диктант: «На дощатой брусчатой террасе под аккомпанемент виолончели и аккордеона веснушчатая Агриппина Саввична исподтишка потчевала винегретом с моллюсками и прочими яствами небезызвестного коллежского асессора Аполлона Филипповича».

И мне поставили четвёрку — четвёрка, сука, я не могу просто! — за то, что я написал «Огриппина Савична». А всё остальное было верно. Ну вот откуда я должен знать в пятом классе, как зовут внебрачную дочь антигриппина и совы? Ъуъ.

Были, конечно, и хорошие стороны. Например, я несколько лет сидел за одной партой с самой красивой девочкой класса. Естественно, я был в нее влюблен, но мне не перепало — ничего удивительного, кстати. Тем не менее, я до сих пор считаю, что ни одной одежды эротичнее джинсового комбинезона в этом мире нет и уже не будет.

- сейчас куплю!

Бутылка пива стоила 17 рублей.

Все пиво расхватали, мне не досталось! Крысы! Подошёл к одному, бутылку отобрал, разбил, ко второму тоже самое, третьего пришлось догонять - догнал, отобрал, вылил на снег. Остальные понял, что к чему и разбежались в разные стороны. Потом пили где-то зашкеревшись.

Короче с тех пор у меня друзей среди них нет! Выхожу как-то раз, сидят в подьезде, семечки грызут, весь пол заплевали, все стены измелеваны их художеством. Говорю: а ну сьебались отсюда в ужасе! Один малолетний синяк типа самый смелый от синьки: а то, че?

Тут я достаю из широких штанин... слезоточивый газ.

-Считаю до трех! 1, 2...

В этот момент они всем скопом ломанулись друг через друга на улицу. Реально кувырком чернз голову! Одному в догонку успел дать хорошего пинка.

Через день выхожу в подьезд с баллончиком ВДшки, хотел смазать дверь на тамбуре. Та же компания, но уже трезвые, просто стоят общаются, не хулиганят. Увидели у меня баллончик. "Димон, не надо!!!". И уже подорвались бежать. Я: спокооойно, это ВДшка, я просто хочу замок смазать!

Ещё был случай! Они меня после этого позвали играть в футбол двор на двор. У них народу не хватало. Сначала меня поставили на ворота, я пропустил специально два гола)) Им это дело не понравилось, они поставил меня в защиту. Там я забил ещё три гола в свои ворота. Не, ну а че? Я даю пас вратарю, он не ловит. Правда сильно даю, но как бы момент был опасный!

Короче пришлось мне с поля убегать)))

А помните это?))) "На голову, а не на головку!!!"

Обновлено: что случилось? Почему минусов наставили?

Почта России: от отчаяния к неожиданному согласию

Биржа труда предлагала немного вариантов, и одним из самых настойчивых "предложений" была работа в Почте России. Я бывал в их отделе кадров бесчисленное количество раз за последние годы. Вакансии там появлялись постоянно из-за высокой текучки кадров. Однако, до повышения минимальной заработной платы, зарплата там составляла всего 5000 рублей в месяц, что, мягко говоря, не вдохновляло. Я был готов рассмотреть даже неофициальное трудоустройство за более существенную сумму.

За последние двадцать лет я, кажется, мог бы уже стать экспертом по отделу кадров этой организации. Столько раз мне приходилось туда заглядывать! Раньше всё было иначе: минимальная зарплата была смехотворной, ношение оружия – обязательным, да ещё и какие-то непонятные курсы в областном центре. Но времена меняются, и когда ситуация стала совсем безвыходной, я согласился. Зарплату, к слову, повысили, вместе с обязанностями, а вот старые требования отменили. Честно говоря, о "дурдоме" в этой организации можно писать целые статьи, а то и романы в духе геолога Куваева.

Ситуация усугубилась тем, что мой ноутбук вышел из строя. Купленный взамен подержанный аппарат прослужил всего месяц и тоже сломался. Возможно, это стало последней каплей. В состоянии полного отчаяния я, наконец, согласился на работу в Почте России.

Коллектив, который напомнил о прошлом

К моему удивлению, морально на новом месте оказалось легче, чем я ожидал. Коллектив в основном состоял из мужчин, и все они были очень простыми и понятными людьми. Многие из них, после закрытия заводов в нашем городе, перебивались вахтовыми работами или искали заработки в других местах. Кто-то уже вышел на пенсию по выслуге лет, а кто-то, не желая уезжать, работал на хозяина по 12 часов в сутки, без выходных и перерывов.

Эти люди просто хотели иметь стабильную работу с понятным графиком, оставаясь в родном городе, и, возможно, получить минимальный трудовой стаж к пенсии. От многих я слышал, что атмосфера на работе напоминает им советские времена. Мы шутили, как в заводские годы, скидывались на чай и бэпэшки в комнате отдыха.

Провинциальная реальность: где найти работу сегодня?

Времена, когда на проходных заводов висели объявления о вакансиях, а в отделах кадров предлагали множество вариантов, давно прошли. Сегодня, когда ситуация становится критической, даже в центр занятости не всегда легко попасть. Нам могут предложить должность дворника – и это не шутка. У меня есть знакомый с двумя высшими образованиями, которому предлагали именно такую работу.

Романтика разбитых дорог и старых "УАЗиков"

Именно здесь начинается вся "романтика". Представьте себе: "УАЗики" из 70-х годов, которые до сих пор на ходу благодаря местным "Кулибиным". Водители даже из своей зарплаты покупают запчасти, лишь бы их верные железные кони продолжали служить. Однажды мой напарник отправился в рейс, а бензобак начал отваливаться. Что делать? Прикрутили его проволокой – и поехали дальше!

А ехать не только по своему городу и районному центру. Присоединили и соседний райцентр. Были планы добавить еще один, но из-за больших расстояний между селами от этой идеи отказались.

А ещё есть покосившиеся почтовые отделения в деревнях, школах, больничных пунктах и даже в военных частях. И, конечно же, наши родные, раздолбанные русские дороги. Мужчин обычно отправляют на развозку по ближайшим районам. И тут выясняется, что помимо писем и посылок нужно грузить товар, который, по сути, никому не нужен.

Абсурдные поручения и выживание в сельской местности

Доходит до полного абсурда. Представьте себе старика, которого забавляет, что по деревням нужно развозить молоко в пачках. А если товар не раскупается, то почта закрывается как нерентабельное предприятие, и всё это добро приходится везти обратно. А потом всё равно едешь в это село, где нет почты, и либо везёшь оттуда почтальонку в другое село и ждёшь, пока она там на почтамте закончит свою работу, либо грузишь товар ей на дом.

Бывает и так: заезжаешь в одно село, забираешь почтальонку и едешь с ней в другое. Она там пенсии разнесёт, а ты сидишь и ждёшь её, чтобы везти обратно. Однажды мы везли одну почтальонку с пенсиями. Она призналась, что в село, куда мы ехали, никогда не была, и ей страшно ходить с деньгами. Тем более, что там старики по-русски не говорят, а она – чувашка и татарского не знает.

И всё это – без доплат за погрузки и с одним выходным. Я уж не говорю о дополнительных обязанностях, ведь людей сокращают, а их работу раскидывают на оставшихся. Водители работают до ночи. В городе, если кассирша уходит в отпуск, ей на замену привозят женщину из села. Многие женщины говорят, что мужья велят им уволиться, но в сельской местности официальных организаций, кроме почты, практически не осталось.

А ещё требуют выполнить норму продаж. Как хочешь, так и впаривай. Некоторые берут этот "гребаный" товар за свой счёт, лишь бы дотянуть до пенсии. Отчего, следовательно, некоторые сельские почты и не закрываются.

Закат деревни и забытые традиции

Представьте себе картину: вы въезжаете в село, и вас встречает ухоженный асфальт, добротные дома, блестящие на солнце автомобили во дворах. Казалось бы, вот оно – процветание! Но что-то здесь не так. Нет привычной деревенской идиллии с мычащими коровами и кудахчущими курами. Местный житель, словно раскрывая тайну, рассказывает: "Как колхоз развалился в девяностые, все уехали в Москву на заработки. Теперь их дети и внуки там. Коровами заниматься некому, люди месяцами дома не бывают. А даже если бы кто-то захотел возродить хозяйство, желающих работать просто нет – отвыкли от этого".

Проезжая дальше, вы натыкаетесь на жуткое зрелище: остов бывшего совхозного коровника, где остались лишь голые балки, а вокруг – бурьян выше человеческого роста. Еще через несколько километров – заброшенный хуторок. Когда-то он служил маячком для водителей в темноте, освещая путь одиноким светом из окна пенсионера. Теперь там царит полная тишина. До ближайшего села – неизвестно сколько километров. Вокруг – лишь поля да где-то вдалеке виднеется силуэт заброшенной церквушки. Единственным признаком жизни становится случайно встреченный пчельник, установленный частником на пустующем поле у болотца. Истории о том, как мои напарники застревали в полях, ожидая зимой помощи из города, особенно зимой, добавляют мрачности картине.

Кто остается и почему?

Но жизнь не останавливается. Остаются те, кому просто некуда деваться. Мужчины, намотавшиеся по вахтам и заработкам, те, кто копит стаж для пенсии или просто не видел лучшей доли. Атмосфера, повторюсь, вокруг словно пропитана духом старого советского завода.

Личный опыт: потерянные возможности и круговорот судьбы

Сам я, признаюсь, однажды совершил ошибку. Уволился с работы, несмотря на уговоры и предложения остаться. Помыкавшись, попытался вернуться, но было поздно. За это время минимальная зарплата выросла, я упустил отличную возможность, а мои бывшие коллеги поднялись по карьерной лестнице.

Потом удача улыбнулась мне в виде удаленной работы. Я оформил самозанятость и уже не хотел искать подработок "на земле". Но, как это часто бывает, все рухнуло. Словно побитый пес, я вернулся к проходной "Почты России". Подработок тоже не стало. Пол года я крутился у проходной, тем более один парень подсказал о вакансии в каком-то отделе внутри здания, без развозок. Я так мечтал занять это место! Но когда решился, этот самый отдел закрыли, сократили даже отдел кадров. Представляете, там теперь нет даже бухгалтера! Единственные вакансии – грузчики, так называют почтальонов по сопровождению.

После долгих раздумий я решил вернуться. Надеясь, что внутри здания что-то подвернется. Но меня ждал сюрприз: ежедневные обязанности увеличились втрое! Вместо одного маршрута теперь впаяли два, Мужчины уходят. На самой почте, кроме работающих пенсионерок, стало некому разгружать машины. А посылки только прибавляются, ведь сейчас люди активно заказывают товары через маркетплейсы, включая различные эйвоны. Поэтому к работе стали привлекать слесарей и электриков, которых даже отправляют стричь кусты. Один из бывших программистов рассказал, что решил уволиться, и даже вахтёры начали писать заявления об уходе.

За время моего отсутствия был и трагический случай: один из водителей погиб на трассе, после чего предприятию прислали новые автомобили, которые, по словам работников, выглядят почти новыми. С коллегами, с которыми я работал, отношения остались хорошими. Мы иногда общаемся в социальных сетях. Недавно один из них сообщил, что тоже уволился после десяти лет работы. Нервы не выдержали.: его с напарником заставили за четыре дня погрузить 1800 посылок. Это стало настоящим испытанием, и в итоге они тоже написали заявление об увольнении.