Еще не остыли угли на пепелище сожжённого лагеря, как Газдрубал был уже в Карфагене. В городе царили страх и растерянность. Местный сенат обсуждал варианты действий: просить Сципиона о мире, собирать новую армию, отозвать из Италии Ганнибала. Прибытие Газдрубала и партия Баркидов, которые стояли за войну, привели к решению собирать армию.
Этому способствовали вести о том, что в город скоро прибудут 4000 наемников набранных в Испании. Да и Сифак, во многом благодаря усилиям своей жены, как вы помните, дочери Газдрубала, заверил что он остается верен союзу с Карфагеном ( чего только не сотворишь ради женщины).
его опять убедила жена, но теперь уже не ласками, какими улещают влюбленного: обливаясь горькими слезами, она умоляла Сифака не бросать ее отца и отечества, не допустить Карфагену погибнуть в таком же пожаре, какой уничтожил лагерь. Тит Ливий.
Был объявлен набор по городам и весям. Через недолгое время Газдрубал и Сифак вновь соединились, всего их было тысяч до тридцати.
Сципион же разорив несколько окрестных городков, решил всерьёз заняться Утикой. Он как раз приступал к правильной осаде, когда получил известия о том, что враг вновь собрался с силами. Римский командующий действовал быстро. Оставив у Утики флот и небольшое количество войск, как будто собираясь продолжать осаду, с остальными двинулся навстречу врагу.
Римляне расположились милях в четырех от противника. Несколько дней происходили мелкие стычки, на четвертый противники решились на сражение.
Воска построились для битвы. Оба полководца обошлись без каких либо тактических изысков. Сципион, как обычно бывало у римлян, поставил впереди гастатов, за ними принципов, в резерве триариев; на правом фланге италийскую конницу, на левом – Масиниссу и его нумидийцев. Газдрубал выставил против италийской конницы нумидийцев Сифака, против Масиниссы карфагенян конницу; в центре против легионов испанских наемников.
При первом же столкновении карфагенские фланги рухнули. Набранные по деревням карфагенские и нумидийские конники, только только оторванные от плугов и не не имевшие никакого боевого опыта, ожидаемо не смогли долго противостоять ветеранам противника. Только кельтиберы в центре держались стойко. Окруженные со всех сторон, они падали один за другим, мужественно принимая смерть. Описание этой битвы Тит Ливий заканчивает так:
Все были заняты ими, так что у Сифака и Газдрубала было время убежать. Ночь опустилась на победителей, уставших от резни, длившейся дольше, чем битва.
Лелий и Масинисса с конницей, и с легковооруженными пехотинцами были отправлены Сципионом в погоню за Сифаком и Газдрубалом Сам он занялся подчинением окрестных городов – то обнадеживая, то запугивая, то действуя силой.
Рано, ох, ранехонько ее маменька замуж отдала - всего-то в шестнадцать годков! Коллежский асессор Наташе совсем не приглянулся - лысый, толстый, - но да кто ж у невесты согласия-то спрашивает?
Вышла Наташа под руку с мужем из церкви, опустив полные слез глаза, села в карету и началась ее неприличная жизнь....
Художник Фредерик Уильям Элвелл.
В сентябре 1773 года на Урале в семье 69-летнего Алексея Фёдоровича Турчанинова и супруги его, 33-летней Филанцеты Степановны Сушиной, родился пятый по счету ребенок. Это была девочка, которой при крещении дали имя Наталья.
Отец Наташи был одним из крупнейших промышленников Российской империи, владельцем огромных заводов, в том числе, знаменитого Сысертского Завода, добывавшего железо для всей страны.
Алексей Федорович Турчанинов владел колоссальным состоянием, однако в далеком детстве он был гол как сокол и даже звали его иначе - Алешка Васильев, сирота, крестьянский сын.
Мальчика-сиротку взял в свой дом уральский солепромышленник Михаил Филиппович Турчанинов, у которого сыновей не было, только дочка по имени Федосья.
Алешка оказался сметливым и исполнительным подростком и со временем дослужился до приказчика. После смерти Михаила Филипповича все его состояние досталось дочери Федосье Михайловне Турчаниновой, которая, как выяснилось, давно состояла в тайных отношениях с приказчиком Алексеем.
Федосья и Алексей обвенчались: в ходе церемонии приказчик принял фамилию Турчанинов "для преемственности наследования".
В 1753 году Федосья Михайловна преждевременно скончалась, так и не родив супругу наследников. Алексей Федорович стал единоличным владельцем колоссальных турчаниновских богатств, которые, надо отдать ему должное, он немедленно начал приумножать.
Алексей Федорович Турчанинов.
После смерти супруги Алексей Федорович недолго ходил в холостяках. В 1765 году он привел в свой шикарный дом, расположенный неподалеку от Сысертского завода на берегу реки Сысерти, 25-летнюю красавицу-крестьянку Филанцету Степановну Сушину. Вскоре пара обвенчалась, а в 1765-ом году Филанцета родила первенца, сына Алексея.
Впоследствии отличавшаяся отменным здоровьем бывшая крестьянка рожала супругу детей чуть ли не каждый год.
Алексей, старший сын Алексея Федоровича и Филанцеты Степановны.
Наташа Турчанинова появилась на свет, когда ее батюшке стукнуло 69 лет. Едва девочка успела родиться, как над ней и всей ее семьей нависла смертельная угроза: войска самозванца Емельяна Пугачева подступили вплотную к Сысертскому заводу.
Однако дальновидный Алексей Федорович Турчанинов заблаговременно построил вокруг своих предприятий мощные укрепления, снабдил мастеровых холодным и огнестрельным оружием. Даже пушки у заводчан были.
Турчанинов лично руководил обороной завода, и смог отбиться от бунтовщиков. Пугачевцы, для которых захват уральских предприятий был важнейшей задачей, отступили от Сысерти несолоно хлебавши.
Сысертский завод, фото XIX века.
Победа Алексея Федоровича сыграла огромную роль в подавлении бунта, что не осталось незамеченным.
В 1783 году, когда Наталье Турчаниновой исполнилось 10 лет, императрица пожаловала ее 79-летнему батюшке потомственное дворянство.
Алексей Федорович страшно гордился своим невероятным для крестьянского сына достижением, и всячески старался оправдать доверие государыни, трудился на благо Отечества.
Но время постепенно одолевало уральского промышленника. В апреле 1787 года у Алексея Федоровича случился сердечный приступ, и он скончался в возрасте 83 лет. Титулярного советника Турчанинова похоронили с большим почетом на Лазаревском кладбище на территории Александро-Невской лавры.
Надгробие на могиле А.Ф. Турчанинова.
После смерти Алексея Федоровича все его имущество было разделено на четырнадцать равных долей. Вдове достались три доли, сыновьям - по три, дочерям - по одной.
Кроме того, Петербургская дворянская опека назначила вдову покойного Филанцету Степановну опекуншей и управляющей заводами Турчаниновых.
Филанцета Степановна, в то время проживавшая в Петербурге, сразу же вернулась в Сысерть, и назначила в приказчики своих родственников и знакомых - людей жадных и нечистых на руку. Находясь под под влиянием родни вдова попыталась скупить доли своих несовершеннолетних дочерей за деньги, входившие в капитал девочек.
Петербургская опека наложила запрет на совершение этих сделок.
Из-за наследства отношения Натальи с матерью испортились. Филанцета Степановна искала возможность поскорее выдать дочь замуж, спровадив ее из дома.
Несмотря на то, что Наталье досталась только четырнадцатая часть имущества отца, она стала одной из богатейших невест Российской империи. Об это знали все, в том числе, коллежский асессор Николай Тимофеевич Колтовский.
С 1786 года Николай Тимофеевич служил в Екатеринбурге и был прекрасно осведомлен о проблемах в семье Турчаниновых. Лысый, толстенький, годившийся Наталье в отцы, Колтовский, стал часто бывать в Сысерти.
Весной 1789 года Николай Тимофеевич попросил у Филанцеты Степановны руки ее 16-летней дочери. Турчанинова с радостью согласилась.
Наталья, узнав о том, кто уготован ей в женихи, поначалу горько плакала, но затем смирилась: жить в доме деспотичной матушки ей было невыносимо.
В июне 1789 года состоялась свадьба. После первой ночи Наталья, которая жаловалась, что муж живого места на ней не оставил, поняла, в какую кабалу она попала. Но было уже поздно. Колтовский сразу же оформил на себя опекунство над супругой.
Художник Фредерик Уильям Элвелл.
Николай Тимофеевич стал единолично управлять капиталом Натальи, и делал он это из рук вон плохо. Доходы от предприятия падали, долги росли.
С 1790 года Колтовские проживали в Москве в доме купца А.И. Демидова у Красных ворот. Здесь у супружеской четы родилось двое сыновей и две дочери.
Немолодой муж быстро опротивел Наталье, она жаловалась матери и сестрам на чрезмерную распущенность Николая Тимофеевича, который буквально не давал ей проходу. В конце концов, Наталье все-таки удалось отлучить мужа от опочивальни.
Когда Наталье исполнился 21 год, и по закону она должна была вступить в свои права наследницы, Колтовский продолжил управлять имуществом, увеличив сумму долга до 400 тыс. рублей.
Наталья стала бороться с мужем за свои права, так как, повзрослев, она не так сильно его боялась. Кроме того, к тому моменту молодая женщина уже была влюблена в другого мужчину - близкого родственника ее мужа, молодого и красивого офицера Дмитрия Павловича Татищева.
Камер-юнкер Д.П. Татищев.
Татищев ответил Наталье взаимностью, хотя впоследствии признавался, что намерения его были легкомысленными:
"Не имел иных намерений, кроме тех удовольствий, каковые подобная связь может пообещать".
В 1796 году 23-летняя Наталья сбежала от мужа с 29-летним Татищевым.
Филанцета Степановна Турчанинова, узнав о поступке дочери, немедленно написала письмо Екатерине II:
«Забыв страх божий, любовь к детям, к мужу, и не уважая преклонность лет матери, уехала с камер-юнкером Татищевым, которой в самом близком родстве с её мужем, а моим зятем, оставя четверых детей и дом, покрыв целое семейство вечным пятном».
Филанцета Степановна вместе с Николаем Тимофеевичем Колотовским умоляли вернуть беглянку в Москву "для перевоспитания". Но - тщетно. В Петербурге Наталья начала хлопотать о разводе и опеке над старшими детьми.
Однако вдруг выяснилось, что создание большой и дружной семьи с Натальей вовсе не входит в планы Дмитрия Татищева. Вот как офицер объяснял свои отношения с замужней женщиной и само бегство в нею:
"Женщина сия, ум и сердце которой устроены иначе, нежели у других женщин, не устояв однажды перед своей слабостью, не желала более подняться из своего падения: имея за правило не делить себя с двумя мужчинами, она заставила себя смотреть на мужа, как на существо совершенно чужое ей, и потребовала от меня, поскольку это я принудил её не быть более добродетельной, дабы я возвратил её к добродетели, соединившись с ней. Она сообщила мне, что супруг её поставлен в известность о её связи со мной и что она не ручается за жизнь свою, что я окажусь посему убийцею её, ежели не позволю ей последовать за мною в Петербург. Что оставалось делать мне… Я решился принести в жертву самого себя".
Дмитрий Татищев.
Несмотря на то, что Дмитрий воспринимал отношения с Натальей, как свою жертву, в 1798 году в Петербурге возлюбленная родила ему сына Павла. Мальчику была дана вымышленная фамилия Соломирский.
В Петербурге, впервые столкнувшись с финансовыми проблемами, Наталья Алексеевна вступила в судебную тяжбу за наследство с мужем и матерью.
Разозленная Филанцета Степановна написала письмо императору, в котором в очередной раз пожаловалась на "неприличную жизнь" дочери.
Павел I, сразу не разобравшись, повелел отправить Наталью на Урал к матери, однако, получив письмо от "виновной стороны", решил пригласить молодую женщину во дворец.
Аудиенция состоялась в 1799 году. Присутствовавший при этом событии поэт и царедворец Гавриила Романович Державин писал:
"Император в неё влюбился и хотел, по его праву, круто благосостояние её исправить".
При дворе стали циркулировать слухи, что Наталья давно втайне навещает государя во дворце, а ее сын Павел на самом деле был рожден от императора.
Впоследствии отмечалось некоторое сходство Павла I и Павла Соломирского.
Павел Соломирский.
Заполучив венценосного покровителя, Наталья могла рассчитывать на благополучный исход дела.
Так оно и получилось. Император назначил Гавриила Державина опекуном мадам Колтовской, а поэт, также испытывавший к Наталье сильные чувства, стал неистово хлопотать за нее в Сенате.
Вскоре Наталье и ее детям было возвращено право распоряжаться отцовским наследством. В благодарность Колтовская была частой гостьей в доме Державина на Фонтанке. Гостила она и в загородном имении поэта - деревне Званке. В.И. Панаев писал:
«Нежное обращение хозяина, с тогдашней красавицей г-жею Колотовскою, женщиной лет тридцати пяти, бойкой, умной. Державин почти не отходил от неё и казался бодрее обыкновенного».
Гавриила Романович даже посвятил Наталье несколько стихотворений.
Однако Наталье не были нужны ни Державин, ни император. Она хотела замуж за Татищева, и вот с этим не сложилось.
Дмитрий Павлович, вдруг осознав греховность своей связи с замужней женщиной, начал избегать Наталью. Колтовская неимоверно страдала, требуя внимания к себе и детям (в 1802 году у пары родился второй сын Владимир), но в 1810 году узнала, что Татищев вступил в законный брак с известной польской красавицей Юлией Александровной Конопкой (в первом браке - Безобразовой).
Юлия Конопка (Безобразова, Татищева).
Для Натальи это был тяжелейший удар. После этого единственным смыслом жизни для мадам Колтовской стала борьба с матушкой за наследство отца.
Филанцета Степановна, выкупив за бесценок у непутевых сыновей их доли, стала владелицей почти половины наследства, в том числе, под ее полный контроль перешел Сысертский завод.
Наталья Алексеевна рассылала жалобы на мать по всем инстанциям, ревниво следила за деятельностью турчаниновских предприятий. Как только на заводах случалась какая-то беда (например, затопление Гумешевского рудника), мадам Колтовская сразу же писала императору Александру I, обвиняя мать в ненадлежащем управлении заводами, на которых основано благополучие империи.
Александр, который, в отличие от своего отца, не жаловал Колтовскую, оставил заводы за Филанцетой Степановной.
Наталья Алексеевна решила зайти с другой стороны. К 1814 году она выкупила у сестер их доли, став равной с матерью владелицей наследства. Сразу после этого она подала в Сенат прошение о новом разбирательстве.
На этот раз на заводах Филанцеты Степановны было обнаружено множество злоупотреблений. Ревизоры отправили под суд поверенных госпожи Турчаниновой, а Наталья Алексеевна и ее сестра Надежда Ивелич были назначены соуправляющими заводов.
В феврале 1822 года Филанцета Степановна скончалась, передав все свое имущество родственникам по линии Сушиных. Наталье Алексеевне не досталось ни копейки.
Этого она никак не могла стерпеть! Мадам Колтовская назвала завещание матери поддельным и отправила прошение в Государственный совет.
Разбирательство длилось два года, после чего правительство ввело над заводами Турчаниновых попечительское управление.
Наталью Алексеевну это решение не устроило, она продолжила судебную тяжбу, но без особого успеха.
В 1832 году Колтовская продала свою часть наследства сыну Павлу Соломирскому.
В семье Павла в Царском Селе Наталья Алексеевна и провела остаток своей жизни. Современник вспоминал, что в 30-е годы XIX века это была еще "высокая, бойкая старушка, сохранившая черты прежней красоты".
В декабре 1834 года Наталья Алексеевна крепко захворала и, созвав к своей постели всех своих детей, братьев и сестер, примерилась с ними.
2 января 1834 года фабрикантка Колтовская, потратившая полжизни на борьбу за наследство, скончалась в возрасте 61 года.
Согласно завещанию, Наталью Алексеевну похоронили рядом с любимым батюшкой на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.
Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".
Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.
Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!
Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen
Всегда ваш.
Василий Грусть.
ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.
Лет 12 назад, накануне праздника, мне позвонил мой товарищ и сказал, что 9 мая мы сможем увидеться в Парке Горького. Я приехал, мы встретились и пришли на маленькую полянку, окруженную высокими кустами. На полянке стояло несколько столов для игры в шахматы-домино. На этих столах была разложена нехитрая закуска и несколько бутылок водки. Полтора десятка пожилых мужчин поприветствовали моего товарища и стали разливать водку в пластиковые стаканчики.
- Это те «ангольцы», про которых я тебе рассказывал – сказал мой товарищ.
Португалия дольше других сохраняла статус колониальной державы. Деколонизация началась в 1974 году, после прихода к власти правительства социалистического толка. Уходили португальцы из своих колоний поспешно. Но, как сказал кто-то, «природа не терпит пустоты».
Лекция в военном вузе была прервана появлением в аудитории начальника института.
- Командировка. Недели на две. Нужны добровольцы – сказал генерал – Готовность 6 часов!
Поздним осенним вечером 1975 года с подмосковного аэродрома «Чкаловский» взлетел военно-транспортный самолет. На борту – три десятка офицеров-добровольцев. У всех уже были за плечами «дела военные». Цель командировки им была неизвестна. Через несколько часов полета самолет приземлился. Вышли на поле покурить и размяться. Кто-то, потянув носом воздух, сказал:
- Похоже, Африка!
Полетели дальше. За два часа до цели полёта была поставлена боевая задача и выданы карты.
Как только самолет закончил торможение на посадочной полосе, группа поспешила к зданию аэропорта. Оно было пусто. Расставились по позициям. Связались со штабом в Москве. И начали готовиться к приему следующих самолетов. Они прилетели через сутки. Военная техника и около 300 военнослужащих.
Так советские войска вошли в Луанду, лишь накануне покинутую португальцами. Началось формирование органов государственной власти и армии.
Через несколько дней разведка сообщила, что с юга, несколькими колоннами, к столице приближаются армейские подразделения Южно-африканской республики. Так как значительная часть офицеров была занята в регионах страны, остававшихся в столице распределили по точкам – на дорогах вокруг города. В качестве подкрепления добровольцы из местного населения и местные бойцы-революционеры. Джунгли непроходимы для войск. Движение возможно только по дорогам, прямым как просеки.
Офицер, тягач, тяжелое противотанковое орудие и пять негров с автоматами. Перекресток дорог километрах в двадцати от города. Противника не было двое суток. Это время офицер посвятил обучению своей команды. На исходе второго дня ангольцы уже четко выполняли обязанности артиллерийской прислуги. У офицера даже мелькнула такая мысль:
- Меня два года дрессировали в артиллерийском училище, а негры за два дня освоили!
Рано радовался!
На утро третьего дня в бинокль увиделась колонна мотопехоты. Офицер выставил прицел. Дистанция 2 километра. Негры споро зарядили пушку и встали по местам. Первый снаряд, как положено, в недолёт.
-Выстрел! – крикнул офицер и нажал кнопку. Пушка громыхнула.
- Подноси! - заорал офицер – Заряжай!
Выставляя прицел, краем глаза уловил какое-то движение. Оглянулся. На пыльной дороге лежало пять «калашей». Последней мелькнула в тропической листве жопа водителя тягача.
До колонны чуть больше полутора километров. Зарядил орудие, выстрелил, положив снаряд за последней машиной колонны. Следующим надо было бить точно, по головной машине. Но как не хотелось дразнить сотню вооруженных парней, когда стоишь перед ними один! И не убежать, ведь не негр же по джунглям бегать.
Дистанция 600 метров. Зарядил, прицелился. Рука на кнопке и подумалось: последний выстрел в жизни. Но, не случилось. Колонна остановилась. Одна за другой, начиная с задних, машины начали разворачиваться. Еще несколько дней просидел офицер на перекрестке. Он в одиночку не мог прицепить тяжелое орудие к тягачу. А соратники были заняты в других местах, где противник был не так осторожен.
Через месяц прилетели кубинцы. Целая дивизия. Воевали эти ребята по-настоящему. Во всех концах джунглей сноровисто гонялись и за южноафриканцами, и за бойцами оппозиционных, проамериканских формирований. К 80-м годам кубинский контингент в Анголе насчитывал уже до пятидесяти тысяч.
Папа Фидель заботился о своих ребятах. Стали прибывать самолеты с горячими кубинскими девчонками. Советские «обликум морале» с завистью наблюдали, как девочек валили на травку прямо рядом с посадочной полосой.
Двухнедельная командировка продолжилась в Мозамбике и растянулась на три года.
Однажды на одной московской кухне я познакомился с человеком. На его лысеющей голове был длинный и глубокий шрам.
- Мой друг брал Луанду в 1975 – сказал я.
- А я сдавал Луанду в 1986 – ответил собеседник.
- Там ранило?
- Нет, уходили мы из Анголы тихо. Это позже, возле озера Чад. Под французский Иностранный легион попали.
Мы привыкли видеть подпись «Уолт Дисней» над каждым комиксом и мультфильмом с участием уток и мышей. Этот бренд стал настолько всепоглощающим, что затмил собой реальных людей, стоявших за созданием целой вселенной. Миф гласит, что Дисней лично сидел в своем кабинете и рисовал всех этих персонажей. Но реальность, как это часто бывает, куда интереснее.
Уолт Дисней, безусловно, был гениальным менеджером и визионером. Он умел рисовать (в юности даже делал патриотические комиксы), но его главным талантом было управление. К 1940-м годам он уже давно не стоял за кульманом. Он был жестким, даже авторитарным руководителем огромной студии, который нанимал лучших из лучших. И одним из таких «лучших» был скромный художник по имени Карл Баркс.
Баркс родился в том же 1901 году, что и Дисней, но прожил почти сто лет, умерев в 2000-м. В студии его называли «Хорошим художником по уткам» (The Good Duck Artist). Да-да, тем самым уткам, которые станут одним из главных брендов компании Диснея. Пока другие просто выполняли работу, Баркс создавал культурные явления. Коллега Уилл Айснер даже назвал его «Гансом Христианом Андерсеном комиксов».
Именно Баркс, а не Дисней, превратил Дональда Дака из простого крикливого персонажа (которого придумал Дисней еще в 1934-м) в жителя огромного, проработанного мира — Дакбурга. И, что самое важное, именно Баркс подарил нам Скруджа Макдака.
Скрудж впервые появился в рождественском комиксе 1947 года «Рождество на Медвежьей горе». Тогда он еще не был тем скуповатым, но добрым в душе селезнем, которого мы знаем. Он напоминал Скруджа-человека из «Рождественской песни» Диккенса: был старым, одиноким и злым скрягой, который ненавидел Рождество. Имя, естественно, было взято у диккенсовского Эбенезера Скруджа. Многие считают, что прототипом послужил и реальный шотландский магнат Эндрю Карнеги, хотя сам Баркс это не подтверждал, но и не опровергал.
Изначально Скрудж планировался как одноразовый персонаж для праздничной истории. Но он вышел настолько колоритным, что Баркс стал использовать его снова и снова, постепенно превращая из злодея в эксцентричного дядюшку-миллиардера. К 1952 году Скрудж стал настолько популярен, что получил собственную серию комиксов.
Но Скрудж — не единственное детище Баркса. Глэдстоун Гусак (везучий кузен Дональда), изобретатель Винт Разболтайло, братья Гавс (у которых есть вполне реальные прототипы — семейная банда «мамаши Баркер»), ведьма Магика де Гипноз и Флинтхарт Гломгольд (злой богач-шотландец в берете и килте, антипод и личный враг Скруджа) — все они вышли из-под пера Карла Баркса. Он населил Дакбург, придумал его географию и законы.
Так что, когда вы в следующий раз увидите логотип Диснея перед «Утиными историями», помните: за этим глянцевым фасадом стоит титанический труд скромного художника, который просто делал свою работу, но делал её гениально.
*********************** Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
А в TRIBUTE, на SPONSR или на GAPI ты найдешь эксклюзивные лонгриды, которых нет в открытом доступе (кому какая площадка привычнее)!
Их так называют благодаря некоторым доспехам императора Максимилиана I. Этот стиль стал очень популярен в Священной Римской империи и соседних королевствах.
Русский текст официальный - написан ЦТАК (Центральное телеграфное агентство Кореи). Фотографии: ЦТАК
Пхеньян, 12 октября. /ЦТАК/-- 11 октября на площади имени Ким Ир Сена состоялись массовая демонстрация и факельный вечер в честь 80-летия основания ТПК.
<...>
Когда на площадь, где царит горячее чувство восхваления священной истории создания и строительства нашей партии, вышел отряд с портретом уважаемого товарища Ким Чен Ына, место демонстрации бурно кипело горячим благоговейным чувством.
В течение 10 с лишним лет, которое можно было бы назвать мгновением в истории, открылись новые периоды бурного развития в деле укрепления всей партии, блестящая новая эпоха первородства нашего государства и фаза грандиозных перемен, где неузнаваемо меняются и люди, и природа, - это является немеркнущей революционной заслугой, которую смог совершить только великий товарищ Ким Чен Ын. Напоминая такую истину, гордо шагали отряды демонстрации.
Вместе с крупной доской лозунга «Да здравствует великая Трудовая партия Кореи!» прошагал по площади изображающий Государственный флаг отряд, демонстрируя неизменные убеждения и волю непременно достичь окончательной победы революционного дела чучхе под руководством ЦК великой партии.
При окончании демонстрации подряд взлетели разноцветные фейерверки, что открыло море красивых искр.
Затем прошел факельный вечер студентов «Вперед, резерв Трудовой партии Кореи, патриотическая молодежь».
Под торжественную мелодию революционной песни «Гимн Полководцу Ким Чен Ыну» место вечера кипело пламенным благоговением студентов к уважаемому и любимому отцу Маршалу Ким Чен Ыну, который открыл на этой земле великую эпоху отдачи приоритета молодежи и построил достойную державу с сильной молодежью.
В каждых факельных отрядах, которые бодро маршируют, изображая буквы «Сила Кореи», «Знамя победы» и др., пульсировал дух молодежи, всегда прямо продвигающейся вперед с высоко поднятым флагом Социалистического союза патриотической молодежи и под руководством партии.
На месте вечера царили несгибаемый дух прокладывания себе пути вперед и смелый дух страстных молодых людей, которые творят чудеса и совершают подвиги на участках строительства социализма.
Одна за другой изображались факельные буквы «Народные массы – превыше всего», «Земной рай» и др., также открывались ритмические движения факелов, показывающие новый период расцвета Пхеньяна, новые облики грандиозного преобразования периферии и процветания деревни.
Запущены разнообразные красивые фейерверки, очаровательно украшающие ночное небо столицы. На фоне этого представители молодежного авангарда знаменательно украсили конец вечера, изображая факельным потоком буквы «Первейший самоотверженный страж», «Славу партии-матери!» и др.
Массовая демонстрация и факельный вечер в честь 80-летия основания ТПК ярко продемонстрировали истинный облик единодушия и сплоченности, присущий нашему государству, где партия и народные массы образовали единое целое, и его светлое будущее, непобедимый дух социалистической Кореи, которая строит могучее и идеальное общество народа на зависть миру под руководством великого товарища Ким Чен Ына.
Кто ж не знает стариков-тамплиеров… Пожалуй, это самый известный в мире орден. Книги про них охотно пишут, фильмы снимают, игры делают.
Мне вот, если честно, в детстве все эти средневековые движения вообще были не интересны. Отличить доспехи XI века от XIII — да какая, блин, разница? Всё одно железо. Другое дело — Вторая мировая… Там автоматы, танки, авиация. Опять же, полководцы советские и сердцу близкие. Остается только найти палку покрасивее да представлять себя в пехоте против фашистов…
Но вот как-то раз вышла игра «Assassin's Creed», первая часть. Там ты играешь за политического наемного убийцу и, собственно, во времена крестовых походов вершишь свою кровавую жатву. Так вот, среди всех противников там можно было найти в закоулках локаций специальных, особо сильных врагов. Одеты они были примечательно: шлемы-горшки, белые котты, а на них — красные кресты. Собственно, это и были рыцари ордена тамплиеров. Такое вот было знакомство. В душу запали тамплиеры эти. Но это так, лирика… Пора начинать.
Одна лошадь на двоих
1119 год от Рождества Христова на дворе. Крестоносные государства созданы, Иерусалим — наш, и тысячи паломников из Европы спешат к святыням. Однако, как мы знаем, дороги были далеко не безопасны. Банды разбойников и мусульманские войска постоянно доставляли неудобства.
К иерусалимскому королю Балдуину II пришел рыцарь по имени Гуго де Пейн. Пришел он не один, а с товарищами, среди которых были Готфрид де Сент-Омер, Андре де Монбар, Пайен де Мондидье, Аршамбо де Сент-Аман, Жофруа Бизо и еще два рыцаря — возможно, это были Ролан и Гондомар.
Балдуин спросил: «Чего вам нужно?» Гуго де Пейн сказал что-то вроде: «Хотим служить миру христианскому, защищать паломников на пути в Иерусалим и потому готовы дать обет перед Богом и посвятить свои жизни этой цели». Королю данная затея понравилась. Проблема была конкретная, а тут группа опытных рыцарей предлагала свои услуги безвозмездно. «Чего же вам нужно?» — спросил Балдуин. И рыцари ответили: «Нам бы крышу над головой, желательно в бывшей мечети Аль-Акса», которая ассоциировалась с Храмом Соломона, от чего, собственно, и пошло название «тамплиер» — «тампль» в переводе с французского «храм», а рыцарь стал «храмовником».
Таким образом, король Иерусалима получил элитное подразделение для решения логистических проблем, практически не потратив на это ни гроша. Сам того не ведая, предоставил плацдарм для создания одной из величайших организаций в истории — «Нищих рыцарей Христа и Храма Соломона». Это была сделка, изменившая мир.
Кем же был Гуго де Пейн?
О его происхождении мы знаем крайне мало. Известно, что он был вассалом графа Шампанского — могущественнейшего сеньора Франции. Если бы Пейн был знатным бароном, об этом могли сохраниться упоминания в хартиях — документах о дарении земель, упоминания о его родителях, например. Но такового, по крайней мере на сегодняшний день, не найдено. Так что Гуго, вероятно, был не очень знатным. А вот «де Пейн» — это не часть его фамилии, а скорее всего топонимическое прозвище. Деревня Пейн существует до сих пор в регионе Шампань, в 10 км от города Труа.
Первые годы службы тамплиеры оправдывали звание «бедных рыцарей» полностью. Постоянные источники дохода отсутствовали: ни богатых покровителей в Европе, ни земельных владений. Только лишь случайные пожертвования от спасенных паломников да скудная поддержка Балдуина II. Их знаменитая печать изображала двух рыцарей на одной лошади, что соответствовало действительности — содержать боевого коня было невероятно дорого. Да и в целом их снаряжение, в отличие от знатных рыцарей, не выделялось богатством украшения. Оно было простым и состояло только из самого необходимого, зачастую трофейного или подаренного. Тамплиеры носили простую, часто поношенную одежду, а рацион был скудным и мало отличался от монашеского.
Бедность храмовников состояла не только в их образе жизни, но и в людских ресурсах. Конечно, их фактическая численность превышала 9 человек — ведь надо учитывать помимо самих рыцарей их оруженосцев и помощников. За пределами Иерусалимского королевства их, в общем-то, и не знали, так что новые бойцы редко укрепляли состав. О них не писали в хрониках — это была маленькая группа энтузиастов.
Первые 10 лет они действовали без официального церковного устава. Их правила основывались на личном авторитете Гуго де Пейна и устной договоренности, а подчинялись они королю Иерусалима и патриарху.
Наверное, они могли бы разбогатеть и жить на более широкую ногу, но не все так просто. Аскетизм — это был не недостаток, а часть идеологического бренда. Называя себя бедными, они подчеркивали свое следование идеалу апостолов и самого Христа. Это было доказательством их духовной чистоты и бескорыстности. Тамплиеры противопоставляли себя жадным и алчным баронам, для которых Крестовый поход был способом обогащения.
Как и все люди, Гуго де Пейн задумывался о наследии своей миссии. Ведь дело — богоугодное, а годы идут. Что будет, когда они погибнут или станут немощными? Чтобы дело жило, надо привлекать новых единомышленников, обеспечивать преемственность, а для этого нужно признание. Также неплохо было бы подчиняться непосредственно Папе Римскому. Ведь у нынешнего короля они в фаворе, а следующий… ну, вот каким он будет? Вдруг новый король распустит их, отберет жилье или станет использовать в своих корыстных целях? А вот если начальником будет Папа, то они станут независимой, наднациональной силой.
Тамплиерам хотелось вносить больший вклад в свою миссию, а для этого нужны ресурсы: лошади, доспехи, продовольствие, замки, люди. Добровольных пожертвований от паломников на это не хватало. Общественное и церковное признание было необходимо еще и потому, что любая группа вооруженных людей без официального статуса могла быть объявлена бандитами или еретиками. Так как же это сделать?
Союзник, изменивший всё
Среди 9 рыцарей-основателей был Андре де Монбар. Он, в свою очередь, приходился дядей одному очень примечательному человеку, которого звали Бернар Клервоский. Он-то и сыграет огромную роль в признании храмовников Церковью.
К 1128 году Бернар Клервоский был одной из самых влиятельных фигур в Западной Европе. С 1113 года он состоял в ордене цистерцианцев (монахи там были очень суровы и аскетичны). Спустя всего 2 года он уже основал и возглавил собственный монастырь в Клерво. Его слава как пламенного проповедника и святого человека росла с невероятной скоростью. В дальнейшем он лично примет участие в основании еще 68 монастырей, а его ученики по всей Европе создадут сеть единомышленников. К его мнению прислушивались короли и папы. Авторитет — огромный. Не человек, а глыба.
В начале 1128 года Гуго де Пейн и Андре де Монбар в ходе поездки прибыли в Шампань ко двору своего старого сеньора. Это очень важно, ведь аббатство Клерво тоже располагалось в Шампани. Бернар Клервоский встретил своего дядю, который представил ему Гуго де Пейна, и они поговорили. О тамплиерах Бернар уже на тот момент знал. Встретившись лично, он смог еще раз убедиться в чистых помыслах и искреннем желании вершить богоугодные дела. Влиятельный и талантливый аббат обещает оказать полное содействие и поддержку.
Получив благословение, Гуго и его спутники отправились дальше в путешествие. Они посетили Фландрию, Шампань, Анжу, Мэн, а также Англию и Нормандию. Обласканные самим Бернаром, теперь их встречали не как просителей, а как героев. Короли и бароны одаривали их землями и пожертвованиями. Граф Фульк V Анжуйский был так впечатлен, что лично вступил в орден (правда, ненадолго).
Пока все это происходило, Бернар Клервоский без дела не сидел. Он полностью продумал стратегию и начал действовать. Он использовал свое влияние, продвигая «бедных рыцаей», и убедил папского легата во Франции, кардинала Матвея Альбанского, созвать собор.
Собор в Труа: официальное рождение ордена
В январе 1129 года в городе Труа состоялся не вселенский, а провинциальный церковный собор, на котором присутствовали самые влиятельные люди северной Франции.
Центральным событием стала личная речь Гуго де Пейна перед собравшимися. Он, простой рыцарь, закаленный в боях, рассказал о том, что миссией ордена является защита паломников на дорогах Святой Земли. Также он поведал, что тамплиеры живут в бедности, целомудрии, послушании, а также об их правилах и нуждах. Его искренность произвела впечатление на публику.
Со всех сторон задавались вопросы о деталях служения и устава. Бернар Клервоский активно принимал участие в обсуждениях и разъяснял необходимость подобных людей. Благодаря его авторитету, собор без сомнений одобрил создание ордена.
Основные положения Устава, утвержденного в Труа, включали в себя:
· Монашеские обеты: рыцари давали обет бедности, целомудрия и послушания. · Строгий распорядок дня: были установлены часы для молитв, приемов пищи, тренировок и несения службы. · Иерархия: во главе ордена должен был стоять Великий Магистр, которого выбирали из рядов братьев. · Одежда: тамплиеры должны были носить простую и практичную одежду. · Дисциплина: за провинности следовали строгие наказания, вплоть до изгнания из ордена.
Собор не только утвердил устав, но и призвал всех присутствующих поддерживать новый орден землями, деньгами и новыми бойцами. Этот призыв, разнесшийся по всей Европе, открыл для тамплиеров поток ресурсов.
Таким образом, жизнь «нищих рыцарей Христа» заиграла новыми красками. Но об этом мы поговорим в следующий раз.Deus vult!
