Духовные практики Востока

Сарат Чандра Чакраварти (Сарадананда) впервые очутился в Дакшинешваре со своим двоюродным братом Шаши Бхушаном Чакраварти (Рамакришнанандой) в октябре 1883 года. Одному тогда было восемнадцать, а другому двадцать лет. Оба были весьма развиты интеллектуально. У отца Сарата была своя аптека, поэтому он хотел, чтобы сын стал врачом. Сарату нравилась эта профессия, его выбор одобрял и Нарен, так что он поступил в Медицинский колледж. Но когда Рамакришна смертельно заболел, Сарат бросил учебу и посвятил себя уходу за Учителем. В колледж он так больше и не вернулся, а принял обет монашества. Но за больными Сарат ухаживал всю жизнь, совершенно не боясь самых страшных инфекционных болезней.

Сарат отличался отвагой и неколебимым хладнокровием, хладнокровием подлинного йогина, которое он демонстрировал в опаснейших ситуациях. Был случай, когда он путешествовал в экипаже в горах Кашмира и лошадь, чего-то испугавшись, шарахнулась вниз по крутому склону — экипаж чудом зацепился за дерево и не свалился в пропасть. Сарадананда выскочил из экипажа за миг до того, как громадный камень сорвался со склона и убил лошадь. Когда его спросили, что он чувствовал в эти минуты, Сарадананда сказал, что умом он отрешенно и с интересом объективно наблюдал происходившее. В другой раз Сарадананда вместе с одним из последователей Рамакришны поднимался в лодке вверх по Ганге, когда неожиданно налетел сильный шквал. Лодка могла в любую минуту опрокинуться, но Свами продолжал спокойно потягивать кальян. Его спокойствие настолько взбесило нервического последователя, что он выхватил у Сарадананды кальян и швырнул его за борт.

В 1893 году Вивекананда впервые выехал в Соединенные Штаты и провел больше трех лет, разъезжая с лекциями по Америке и Европе. Я подробно опишу эту поездку в последней главе. В 1886 году он написал Сарадананде письмо с просьбой приехать на Запад и продолжить его работу. Они встретились в Лондоне, где Сарадананда выступил с лекциями. Затем Вивекананда возвратился в Индию, а Сарадананда отплыл в Нью-Йорк, где до 1898 года возглавлял Общество веданты. Вернувшись на родину, он стал первым из секретарей Миссии и монастыря Рамакришны и исполнял эти обязанности до самой смерти в 1927 году.

В числе многих обязанностей Сарадананды было руководство журналом «Удбодхан» («Пробуждение»), основанным Вивеканандой. В 1908 году он решил построить дом, в котором разместилась бы редакция журнала, а также могла бы поселиться Святая мать. Чтобы расплатиться с долгами за строительство дома, и начал Сарадананда писать те статьи, которые впоследствии легли в основу его книги «Рамакришна — великий учитель». Характерно, что он работал над этим огромным произведением, сидя с поджатыми ногами за низеньким письменным столом в тесной комнатушке; здесь толклись посетители, рядом разговаривали и шумели, но он сосредоточенно писал, отрываясь, когда того требовали административные дела, и снова возвращаясь к рукописи.

В 1909 году двое националистов-революционеров, обвиняемых в террористических действиях против англичан, попросились монахами в Орден, обещая отречься от прежнего образа жизни. Сарадананда сразу согласился их принять, вопреки протестам тех, кто опасался, как бы Орден не навлек на себя гнев властей. Сарадананда посетил начальника калькуттской полиции, обошел и ряд других высокопоставленных официальных лиц, лично ручаясь за то, что молодые люди будут держать слово. Сарадананда не ошибся в них. Слово оба сдержали и принесли немало пользы Ордену.

Сарадананда продолжал работать над биографией Рамакришны до смерти Святой матери — до 1920 года. После ее кончины он как будто утратил всякий интерес к завершению работы — вот почему в книге отсутствует описание последних дней Рамакришны. Свами целиком отдался организации постройки храма Святой матери в ее родной деревне Джайрамбати. Храм был освящен в 1923 году.

सारदायाः पदाब्जे वै नित्यं यो भ्रमरायते ।

नमोस्तु सारदानन्द स्वामिने ज्ञानदायिने ॥

са̄рада̄йа̄х̣ пада̄бдже ваи нитйам̣ йо бхрамара̄йате .

намосту са̄рада̄нанда сва̄мине гйа̄нада̄йине ..

Тому, ум которого, всегда пребывает у лотосных стоп Сарады.

Предлагаю поклоны Свами Сарадананде, владыке мудрости.

Изображения индуистского бога Шивы и его супруги Парвати (Гаури) в их гималайской обители на горе Кайлас были излюбленным предметом для индийских художников начиная с периода раннего средневековья, о чем говорят рельефные скульптуры из Кашмира и Непала.

Но к концу 19 века бенгальские художники Калькуттской художественной школы переосмыслили привычное видение этого сюжета, создав свою интерпретацию, которая во многом обязана как поздней викторианской образности, т.е. влиянию англичан, так и индийским традициям.

Сюжет одной из любимых художниками легенд о Шиве таков: как-то раз Гаури попросила Шиву объяснить ей тайну Йога-шастры, но, поскольку это не предназначено для человеческих ушей, они нашли изолированное место и поставили Нандина стоять на страже. В конце концов Гаури заснула, но Шива продолжал говорить, но он был настолько поглощен своим изложением, что продолжал, не замечая этого.

Когда Гаури проснулась, она спросила, что она пропустила. Шива был удивлен. Кто-то говорил ему «Ай» в конце каждого интересного предложения. Оглядевшись, они обнаружили птицу, спрятавшуюся в ветвях на ближайшем дереве.

Желая сохранить тайные знания йоги, Шива направил на птицу свой трезубец. Птица поспешно убежала, преследуемая грозным оружием Махадева.

Облетев весь мир, птица наконец нашла убежище в утробе женщины, уверенная, что Шива не убьет её. Эта женщина впоследствии стала женой мудреца Вьясы, а их ребенок позже раскрыл тайную Шастру йоги, которую он подслушал когда Шива рассказывал эти знания Парвати.

На изображении выше мы видим Гаури в малиновых одеждах и короне, внимательно слушающую своего мужа Шиву, который сопровождает свою речь игрой на музыкальном инструменте. Вверху над Шивой слева виден теленок-бык Вришабха, смотрящий на Махадева, а справа от Парвати сидит ее лев.

Птица, услышавшая чтение йога-шастр, здесь изображена как зеленый попугай, который восседает на ветвях над божественной четой. А в далеком сосновом лесу стоит бородатый аскет Нанди, представленный здесь антропоморфно, - привратник и хранитель обители Шивы, горы Кайлас. Он держит трезубец своего Господа (тришулу).

Считается, что в ту ночь, когда Господь Шива впервые поделился секретами Йоги с богиней Парвати, он стал Ади-гуру йоги. Он научил богиню Парвати 84 асанам йоги, принадлежащим к ведической парампаре.

Шива и знание Тантры

Немного по другому рассказывается история о передаче Парвати Шивой знаний о Тантре.

Согласно этой легенде, однажды Парвати увидела, как Шива учит всех мудрецов и святых, и спрашивает Господа: «Чему ты их учишь? Я тоже хочу научиться».

Сказав это, она подошла и встала прямо перед ним, прося его научить ее тому, чему он учил мудрецов. Тогда Господь Шива попросил Богиню подойти и сесть к нему на колени. Она стала отказываться и настаивать, чтобы он сперва он дал ей знания.

Шива же продолжал говорить:

"Просто подойди и сядь мне на колени".

Но Парвати отвечала:

"Нет, сначала ты меня научи".

Это продолжалось некоторое время, пока Богиня наконец не сдалась и не села на колени Шивы.

Именно тогда он начинает сливать ее с собой, и таким образом обучать ее всем своим знаниям и силам на атомарном уровне. Когда Парвати сливается с Шивой, она узнает все, что нужно знать, на уровне опыта. Так они становятся Ардханаришварой.

Проект храма был задуман Свами Вивеканандой, а архитектором стал Свами Вигьянананда, прямой монашеский ученик Рамакришны. Храм Шри Рамакришны был освящен 14 января, в День Макара Санкранти 1938 года (ему 86 лет в 2024 году).

Храм Рамакришны в Белур Матхе построен так, чтобы «прославлять разнообразие индийских религий» и напоминает храм, мечеть или церковь, если смотреть с разных сторон. Разные архитектурные стили и символика ряда религий включены в оформление храма в Белур Матхе, чтобы передать «универсальную веру», в которую верит движение.

Главный вход в храм имеет фасад, выполненный в буддийском стиле, в подражание буддийской ступе в Санчи и главному входу в пещеры Аджанты. Возвышение над входом, построено по образцу индуистских храмов Южной Индии с их высокими башнями. Окна и балконы внутри храма выполнены в раджпутском (индуистском) и могольском (исламском) стиле Северной Индии. Центральный купол заимствован из архитектуры ренессанса Флорентийского собора. План помещения имеет форму христианского креста.

Высота храма составляет 34,3 м, он, в основном, построен из камня чунар, т.е. песчаника красноватого цвета, а спереди, частично, из цемента. Высокий вход в храм напоминает южноиндийские гопурамы, а колонны с обеих сторон представляют буддийский архитектурный стиль. Три зонтичных купола на вершине, построенные в раджпутско-могольском стиле, напоминают о соломенных крышах деревни Камарпукур.

Круглая часть над входом это смесь стиля Аджанты с индуистской архитектурой, а внутри нее эмблема Ордена. Чуть выше, Лингам Шивы. Натмандир, просторный зал, примыкающий к алтарю, напоминает церковь Святого Петра в Риме. Колонны, выстроены в линию с обеих сторон, выполнены в дорическом или греческом стиле. Балка наверху удерживается декоративными кронштейнами, как в храме Минакши в Мадурае в Тамилнаде. Сложные узоры на колоннах напоминают стиль Ориссы.

Висячие балконы над натмандиром и окнами напоминают архитектуру Моголов, характерную для Фатехпур-Сикри. Широкие дорожки парикрамы для обхода со всех сторон гарбхамандира (sanctum sanctorum) построены по типу буддийских чайтьев и христианских церквей. Решетчатые статуи фигур Наваграхи выгравированы на полукруглой вершине снаружи храма. На вершине храма установлен золотой калаш, а внизу - цветущий лотос. В архитектуре большого купола и других куполов прослеживаются оттенки исламского, раджпутского, бенгальского терракотового стиля и стилей храма Лингараджа. Входные двери на востоке и западе храма с колоннами с обеих сторон подобны элегантным воротам Манмандира в форте Гвалиор. Над ними вырезаны изображения Ганеши и Ханумана, олицетворяющие успех и власть.

из Википедии

«Слушайте послание Будды – пронзающее душу послание. Оно в нашем сердце. Будда говорит: « Вырви с корнем эгоизм, как и все, что делает тебя эгоистичным»… Желал бы я обладать хоть малейшей частицей сердца Будды. Он был смелее и искреннее любого другого учителя».

Особенно Свамиджи преклонялся перед великодушием и состраданием Владыки Будды, которое достигало такой силы, что вызывало готовность отдать свою жизнь ради счастья одного ребенка. Самоотверженный труд ради блага и просвещения всех живых существ, этот фундаментальный принцип Учения Будды, Вивекананда положил в основание всей своей жизни.

«Неподвластные страстям и непривязанные делают для мира больше всех … Можно ли назвать кого-то более великим тружеником, чем Будду или Христа?»

Его подлинное глубокое сочувствие к невзгодам людей и готовность пойти на любые лишения, чтобы облегчить жизнь ближнего, ставит его в один ряд с Бодхисатвами, которые отказались от заслуженного блаженства в иных мирах ради служения человечеству на Земле. Свами Турьянанда, вспоминал, как незадолго до отъезда Вивекананды в Америку, он нашел его в сильном душевном волнении.

Свамиджи делился с ним, что переживает глубочайшее сострадание, видя во время своих монашеских странствий по Индии, в какой нищете и боли живет его народ. Лицо его выражало скорбь, все тело содрогалось от сильного сопереживания, в глазах стояли слезы: — « Брат, я все еще не способен постичь что-либо из твоей так называемой религии». Рассказывая об этом, Свами Турьянанда, позднее вспоминал: « Можете себе представить, какие мысли проносились через мое сознание, когда я услышал эти слова? Не так ли; подумал я тогда, должен был говорить и чувствовать Будда? Я отчетливо ощущал, что в сердце моего великого брата, словно в огромном котле, кипели все страдания мира и переплавлялись в целебный бальзам». Именно эту идею передает прекрасная легенда о Будде Амитабхе, который, уже, будучи на пороге Нирваны, дал обет никогда не переступать этот порог, пока хоть одно живое существо будет пребывать в невежестве и страдании. В основе возвышенных строк из Бхагавата Пураны мы видим ту же идею безмерного сострадания: « Я не буду стремиться к наивысшему блаженству,…да будет мне дано взять на себя горести и страдания всех страждущих».

Салендра Нат Дхар
Веривший в себя

Правительство Индии решило в 1984 году, ежегодно отмечать День рождения великого Свами Вивекананды - Вивекананда Джаянти, то есть 12 января, как «Национальный день молодежи». Было заявлено, что «философия Свамиджи и его идеалы, ради которых он жил и работал, могут стать отличным источником вдохновения для молодежи».

Его атлетическая фигура - противоположность нежному, хрупкому (хотя и выносливому) телу Рамакришны. Он высок ростом (пять футов восемь с половиной дюймов), широк в плечах, тяжел и плотен, мускулистые руки тренированы всеми видами спорта, у него оливковое лицо, полные щеки, высокий лоб, сильные челюсти, великолепные глаза - большие, темные, немного выпуклые, с тяжелыми веками, очертания которых приводят на мысль классическое сравнение с листом лотоса. Никто не мог устоять перед чарами этого взгляда, который, то обволакивал вас своим неотразимым обаянием, то сверкал умом, иронией, вдохновением, то возносился в экстазе, то властно проникал в глубину сознания и испепелял своим гневом. Всякий, кому приходилось иметь с ним дело, в Индии или в Америке, был подавлен его величием. Он был рожден царем. Когда этот двадцатидевятилетний, никому не известный юноша появился в Чикаго на первом заседании Парламента религий, которое открывал в сентябре 1893 года кардинал Джиббонс, он заставил забыть обо всех присутствующих: он властвовал над всеми. Его сила и красота, гордая, изящная, полная достоинства посадка головы, темный огонь его глаз, его внушительная походка и - едва он начал говорить - великолепный звук его теплого, глубокого голоса покорили всю массу американских англосаксов, предубежденных против него расовыми предрассудками. Мысль воина-пророка из Индии оставила отпечаток своих когтей на теле Соединенных штатов.

Никто не мог бы представить его отодвинутым на второе место. Всюду, где он был, он был первым. Даже его учитель Рамакришна в видении, о котором я упоминал, представляет себя рядом с любимым учеником как ребенка рядом с великим Риши. Напрасно он сам отрекался от этого преклонения, сурово отзывался о себе, принижался, - каждый с первого взгляда узнавал в нем вождя, помазанника Всевышнего, человека, отмеченного печатью силы, которая повелевает людьми. Кто-то, его не знавший, однажды встретив его в Гималайских горах, отступил, пораженный, и воскликнул:

- Шива!..

Избранный им бог как бы начертал свое имя на его челе.

Но на мудрое чело, как на горную вершину, со всех сторон налетали душевные бури. Лишь редко мог он познать спокойствие воздуха, прозрачные области мысли, в которых парила улыбка Рамакришны. Это слишком мощное тело, слишком обширный ум были полем битвы для всех противоречий бурной души. В нем сражались настоящее и будущее, Восток и Запад, мечта и действие. Он слишком многое знал, слишком многое мог, чтобы удовлетвориться покоем, купленным ценою отказа от части своей природы, от части истины. Синтез великих противоположных сил требовал долгих лет сражений, в которых сгорел его героизм вместе с жизнью. Борьба и жизнь были для него синонимами. Недолги были дни, ему отсчитанные. Шестнадцать лет прошло от смерти Рамакришны до смерти его великого ученика... Яркая вспышка!.. Когда гиганта положили на погребальный костер, ему еще не исполнилось сорока лет...

Но пламя этого костра горит и сегодня. Как древний феникс, из его пепла возродилось сознание Индии - волшебная птица, - вера в свое единство и в великую миссию, которую со времени Вед лелеет мечта многомиллионного народа и в которой он даст отчет остальному человечеству.

Ромен Роллан
Жизнь Вивекананды