- Да иди ты, мне по работе надо.
- Ого, какие у нас ответственные и самоотверженные работники в организации! Прямо и днём и ночью рвутся работать в клубы с проститутками! Ты только на дом не бери, когда работа домой приходит – это плохо, – загоготал он.
- Иди в задницу, – я показал ему средний палец. – Подбросишь, нет?
- Подброшу, подброшу, – ответил он, даже не пытаясь стереть с лица издевательскую усмешку. И развернулся, взметнув полы чёрного плаща.
- Будешь в дороге задалбывать – новую пломбу выбью. Опять с утра как пчеловод будешь.
- Да-да, ты сам, смотри, нигде не распухни, – бросил он из-за плеча, направляясь к выходу.
- Сука какая, а, – усмехнулся я, и мы с Мариной пошли следом. – Ну как, лютовал с утра? – спросил я у стажёрки.
- Ну так, — пожала девушка узкими плечами, — Досталось упырю одному, из Гадюшника. Васечкин, что ли.
- О, этого знаем. Я когда в патруле был, так эта сволочь не один раз прикладом по клыкам отхватывала. А в этот раз чего?
- Так не отметился он, видимо, с бодуна был, права качать начал. Ну вот Андрей Евгеньевич его по полной оформил. Скрутил, вызвал наряд, нашли у него пару грамм тяжёлых, – девушка хихикнула. – Я таких матов никогда в жизни не слышала, хоть в полиции и отработала прилично.
- Понятно. Ну это кадр тот ещё, уши-то не завяли? Да вот он выйдет - и снова-здорово! Воспитывать бессмысленно, но почему бы и нет.
На выходе из отделения я остановился у кабинки дежурного, чтобы поздороваться с ночной сменой. За бронированным стеклом сидел крепкий, коренастый дедок с пышными усами щёткой. Чёрная форма натянулась на его объёмном животе так, что, казалось, того и гляди лопнет.
- Здоров, Петрович, заступил уже? – протянул я руку в окошко.
- Привет, Максим. Так как оно иначе, служба, долг. Мы жа как пионеры! – хохотнул старик, крепко стиснув мою ладонь.
Перекинувшись парой слов с дедом, я поспешил вслед за Андреем с напарницей. Выйдя из отделения, мы сели в старую, потрёпанную Ауди 100, ярко красного цвета. Марина было наметилась на переднее пассажирское, но я её опередил.
- Извини, салаги сзади, – улыбнулся я. – Не в обиду, просто как этот водит, меня укачивает.
- Да всё нормально, я понимаю, – улыбнулась девушка и залезла назад.
- Не грусти, Мариночка, когда злой дядя к своим похабным тётям уйдёт, ты на его место пересядешь. Мы ещё потом мороженое купим, хорошо? – продолжал зубоскалить Андрей, повернувшись к стажёрке.
- Да угомонись ты! – пихнул я друга локтем. – Чё, весь день терпел - и вот сошла печать молчания?
Мы почти одновременно опустили окна и закурили, Андрей завёл машину, и мы тронулись. Всю дорогу нам с Мариной пришлось терпеть словесный поток Андрея. В общем-то он парень отличный, но бывает у него, что, если прорвёт – не остановить, пока сам не заткнётся. Я это ещё со школы усвоил, поэтому ехал спокойно, перебрасываясь шуточками. Хотя иногда товарища и приходилось осаживать, всё-таки девушка в машине, а этот дуралей вообще без тормозов. Наконец, мы подъехали к нужному месту, которое когда-то одна моя знакомая студентка с журфака очень ёмко описала как «довольно милый клуб с БДСМ-тематикой рядом с Лиговским, только фейс-контроль жесткий».
- Подождёте здесь, если время есть? Там личность мутная, если что, я тебе маякну.
- Окей, только Марину сейчас до дома докину и вернусь, – кивнул Андрей.
- Меня не надо, – замотала головой девушка. – Мне интересно. Можно дождаться посмотреть тоже?
- Ну валяй, если спать не хочешь, – пожал плечами Андрей.
Запахнув пальто, я съёжился от холодного весеннего ветра: всё-таки на контрасте с тёплым салоном было ощутимо прохладно, и поспешил ко входу, над которым висел красный китайский бумажный фонарик. Такая же красная неоновая вывеска с названием освещала громилу с мрачной рожей, явно исполнявшего здесь функцию фейс-контроля. Тот был в чёрном костюме-двойке, который очень явно контрастировал с кирпичным лицом вышибалы.
- Добрый вечер, – пробасил он, загораживая вход. При разговоре у него очень сильно поднималась рассечённая верхняя губа, обнажая вампирские клыки.
- И вам, — улыбнулся я. – Мне бы бокальчик выдержанного красного вина в приятной женской компании.
Громила отодвинулся от входа, пропуская меня, и пожелал приятного вечера. Поблагодарив его, я прошёл внутрь. Вот всё у этих кровососов не как у людей, хотя оно и не удивительно: пароли, явки, кодовые слова. Больше пафоса, чем пользы. Внутри, вопреки описанию моей бывшей подруги, не было никакой кожи, латекса и цепей. Типичный клуб, всё оформлено в едином пафосно-дешёвом стиле. Красные бархатные диванчики, низкие столики из тёмного стекла. Освещение только красное. Из колонок долбит музыка, вокруг снуют вполне прилично, по меркам подобных заведений, одетые официантки, нагруженные подносами. Никаких шестов и оргий. Хотя за шторам вип-мест вполне может происходить всякое. Вроде бы тут даже есть бассейн с парочкой русалок, для совсем уж отчаянных и денежных клиентов. Хоть день был и будний, но половина зала всё же была забита, у нескольких компаний на столиках дымились кальяны.
Выбрав небольшой пустой уголок, я плюхнулся на мягкий диванчик, пальто снимать не стал, чтобы не провоцировать окружающих кобурой на поясе, а только расстегнул его. Через несколько минут ко мне подбежала официантка, молодая, впрочем, как и все вампирши здесь, брюнетка с конским хвостом.
- Добрый вечер, вам пока только выпить или сразу позвать менеджера для организации компании? – прокричала она сквозь долбящий клубняк.
- Нет, спасибо, пока не нужно. Можно мне просто бокал светлого пива?
Та кивнула и удалилась, на ходу записывая что-то в блокнотик. Вскоре бокал «бада» стоял передо мной, и я периодически прикладывался к нему, внимательно вглядываясь в снующих туда-сюда людей. Так прошло около часа, и я уже собирался написать Андрюхе, чтобы тот ехал домой. Если ещё через пару часов сам не увижу – придётся всё-таки звать менеджера и спрашивать про всё официально. Пока светиться не хотелось, помня тот факт, что девица от кого-то скрывается и устроена здесь по леваку. Да и в подобных заведениях в принципе не любят такие вторжения... Но тут мимо просеменила девушка с каре, выкрашенным в какой-то явно не природный цвет, из-за красных ламп я так и не мог понять, в какой. Лицо я увидел мельком, но взгляд сразу же зацепил родинку на левой щеке. А вот, похоже, и наш клиент, клиентка, то есть.
- Постойте! Девушка! – окликнул я её, стараясь перекричать музыку. Та обернулась - точно она, подстриглась, сделала пирсинг, почти и не узнать. – Екатерина Олеговна? - начал я, вставая, и потянулся левой рукой во внутренний карман за серебряным крестом, дабы сразу обозначить свою принадлежность к организации. Та уставилась на меня широко открытыми глазами и, без раздумий швырнув в меня поднос с грязной посудой, рванула куда-то, лавируя в толпе. Выругавшись, я отбил рукой поднос, пустые бокалы со звоном полетели на пол, и бросился за ней, грубо расталкивая народ. Стараясь не упустить из виду каре, я выхватил правой «Грач» из поясной кобуры. Девица быстро пролетела к какому-то неприметному служебному выходу и, что-то шепнув двум вышибалам, ошивающимся около него, скрылась за красной дверью.
Громилы в таких же костюмах, как и у контрольщика на входе, отлипли от стены и, набычившись, ринулись на меня.
- Всем стоять, работает «Крест»! – заорал я, тыча им в лицо серебряным крестом на цепочке. – Вмешательство в действия организации карается по закону!
Те слегка зависли, увидев мой опознавательный знак, и я, не дожидаясь какой-то ответной реакции, растолкал мордоворотов и распахнул дверь с ноги. Фигура девицы уже была почти в конце узкого коридорчика, выложенного обычной кафельной плиткой. Понимая, что не успею её догнать, я выматерился про себя и выстрелил в потолок. Грохнуло так, что в ушах зазвенело, спасибо акустике коридора. На голову мне посыпалась штукатурка, девица вздрогнула, и я заорал:
- Работает «Крест»! На колени, руки за голову, мордой в пол! Стреляю на поражение, – из-за писка в ушах я слышал собственный крик как через вату. Девушка сделала ещё несколько шагов, потом остановилась и медленно подняла руки, заведя их за голову.
- На колени, мордой в пол! – Продолжил я, подходя всё ближе к подозреваемой и не сводя мушки с тощей спины в красной форменной рубашке. Официантка медлила. – Быстро, мля!
Наконец девушка медленно, стараясь не задирать юбку, улеглась на пол, уткнувшись носом в кафель. На ходу вытащив серебряные наручники, я быстро защёлкнул их на запястьях вампирши. Бледная кожа нежити зашипела от прикосновения к серебру, та взвизгнула, но я не обратил на это никакого внимания. По узкому коридору из клуба, в котором теперь вместо музыки слышался возмущённо-испуганный гомон, ко мне уже спешил парень в очках и костюме-тройке в продольную полоску, с бейджем менеджера.
- За что задержана, знаешь? – спросил я, усаживаясь на пластиковый стул. Белые, испещрённые рунами стены допросной комнаты, казалось, нависли над хрупкой фигуркой девушки, сидящей на другом конце металлического стола и повесившей голову. Зелёные, как оказалось, волосы спадали на заплаканное лицо.
- Не знаю, – всхлипнула она.
- А стоит подумать. Я подожду, у меня ведь сверхурочные капают, – я закурил и, выпустив дым через ноздри, отхлебнул зелёный чай из бумажного стаканчика, такого же белого, как стены. – Тебе ведь и без признания пришить много можно. Сопротивление сотруднику организации с нападением на него, ношение незаконного амулета, стирающего ауру.
- Да не нападала я! – она вскинула голову. – Я думала, вы из этих, долг выбивать пришли.
- Из этих - это из каких?
Так, а вот это уже интересно. Волчки – преступная группировка оборотней, занимаются многим, но в основном крышуют всё и вся, используя в качестве ударной силы собственную шпану. В общем, яркий пример ОПГ девяностых, дожившей до наших дней.
- Ага, так ты у нас ещё и с преступными группировками связана? – продолжил давить я.
- Да не связана я! И не кусала никого! – крикнула она и снова разрыдалась.
Я пододвинул ей стаканчик с водой, и девушка припала к нему, расплёскивая всхлипами жидкость. Вообще ей вода уже не нужна, но со всеми обращёнными это всегда работает. Привычки прошлой жизни, так сказать. Правда, блевать потом будет, но это терпимо. Подождав, пока Катя отставит стакан, я вытащил пачку «мальборо» и предложил ей, та, благодарно кивнув, взяла одну. Пару раз промахнувшись кончиком сигареты мимо огня, она, глубоко вздохнув, всё-таки подкурилась и сделала долгую затяжку, слегка поморщившись от крепкой сигареты.
- Ну, рассказывай тогда всё по порядку, – сказал я, поняв, что достиг нужной кондиции. Девушка взглянула на меня и, размазывая потёкшую от слёз тушь, начала, всё ещё тихонько всхлипывая:
- Ну… У меня у мамы рак поджелудочной, мне были нужны деньги, срочно. И вот Алина, подруга из «Фонаря», посоветовала занять у волчков, что они не такие жёсткие, как наши, эти… как их? Алые. Они деньги дали под процент, сказали, что три месяца есть, чтобы отдать. Я потом нашла, пришлось в «Фонаре» работать… - тут она всхлипнула и руки задрожали.
- Понятно, – перебил её я, решив не провоцировать новые рыдания. И так ясно, кем работала. – А дальше?
- Дальше… - девушка затянулась, успокаиваясь. – Дальше я им вернула, как договаривались, но оказалось, что там ещё процент был. А они не говорили, понимаете? – вскинула она голову, я кивнул. – Там за три месяца столько набежало, что я таких денег в жизни не видела. Сказали, что теперь процент в неделю и что, если я им денег не отдам, они мне уши отрежут, а потом матери и в универе расскажут, кем я работала… И ещё… - тут её снова затрясло. – И ещё, что меня… - девушка снова разрыдалась, закрыв лицо руками.
Я подлил в стакан воды из пластиковой бутылки и придвинул ей. В принципе ситуация понятна, скорее всего, девчонка дело имела со шпаной, низшим классом группировки, мальчики на побегушках, так сказать. Волчки хоть и бандиты, но слово держат, выше оговоренного брать не будут. А здесь, видимо, самовольно парни навариться решили, из девочки бабла потянуть. Видно же, что с ней прокатит. Но вот что-то я не уверен, что старшие об этом в курсе были. Странно, что ей никто из друзей не предложил с волчками поговорить нормально. Хотя у неё и друзья, судя по всему, такие же, как она. – Продолжай.
- Ну вот… У меня таких денег нет, и мне их не заработать даже. Я через Алину квартиру сняла, маму в другую больницу перевезла, платную, чтобы её не нашли. Ей нельзя волноваться, понимаете? – докурив сигарету, девушка нервно рвала пальцами фильтр. – Амулет через знакомую гадалку сделала, чтобы они меня не нашли.
- Ну… - девушка замялась, явно не желая кого-то сдавать.
- Ты уже всё рассказала, у нас эксперты всё равно вычислят. Так что просто облегчи нам работу.
- Тамара Игоревна, на проспекте Просвещения живёт.
- Ага, — кивнул я. – Теперь такой вопрос: что ты делала прошлой ночью в гаражном массиве в Девяткино?
- С работы шла, а там в гаражах стоят эти… Они меня увидели и побежали, я от них еле оторвалась. Один меня схватить попытался и куртку порвал.
«Тогда и амулет с шеи сорвался», - подумал я.
– Вот я и подумала, - сбивчиво продолжила девушка, - что они меня нашли и вас за мной на работу прислали. - Она виновато потупилась. – Извините за поднос.
- Бывает, – отмахнулся я. – А кто конкретно с тебя долг тряс, не знаешь?
- Одного знаю, — девушка чуть задумалась вспоминая. – Светлый такой, лицо у него неприятное, Яриком, вроде, зовут.
- А кличка? – девушка снова задумалась.
- Понятно. А кого ты там не кусала? – спросил я, припоминая ей случайно оброненную на эмоциях фразу. Вздохнув, понимая, что отпереться уже не выйдет, Катя сказала:
- Маму. Лечение не помогло. Ей врачи дают три месяца. Вот я и хотела её укусить, ну, тогда же с ней всё хорошо будет. Но это ведь незаконно?
- Незаконно. Но ты можешь написать просительную. Совет старших её рассмотрит и примет решение, разрешать тебе или нет, но надеяться особенно не стоит.
- Правда? – в глазах девушки загорелась неподдельная радость. – А как?
- Я скажу, чтобы к тебе в камеру секретаря прислали, он оформит всё.
- Правда? Спасибо! – обрадовалась она, но тут же спохватилась. – В смысле в камеру? Меня судить будут?
- Маловероятно, но ты всё ещё главная и единственная подозреваемая по делу об убийстве твоей сокурсницы Анастасии Вороженковой.
- Насти? Я её не убивала, правда! – воскликнула она. В уголках глаз у девушки снова заблестели слёзы, хотя, казалось бы, куда уж больше.
- Похоже на то, – ответил я. – Но это ещё доказать надо. Если этот твой Рябчик подтвердит всё, то единственное, что тебе грозит – это за амулет. Но там не очень много, скорее всего, отделаешься условным. А теперь ответь ещё на несколько вопросов.
Закончив допрос, я поднялся со стула.
- Ладно. Тебя сейчас в камеру проводят, нормально всё будет, если не врёшь. И ещё, — я кивнул на ожоги на запястьях девушки, — за это извини, работа такая.
И, не дожидаясь ответа, вышел из допросной. Быстрым шагом протопал в кабинет, взял досье Екатерины, а затем снова вышел в коридор. Там, спустившись в архив, быстро запросил у уже сонной Зои Ивановны досье оборотня. Бегло пролистав личное дело Рябчикова Ярослава Дмитриевича, я вернул его архивариусу вместе с ранее взятым делом официантки и вышел за дверь. По пути быстро заскочил в секретариат и попросил отправить Кате человека для оформления прошения. Уже на проходной достал телефон и набрал нужный контакт. Через несколько гудков в трубке послышалось хриплое:
- Разговор есть, могу подъехать через полчаса примерно?
Сохатый, а точнее, Сохатов Геннадий Вячеславович, был одним из смотрящих за шпаной у волчков. Собственно, к нему у меня был не только разговор, но и, возможно, дело, если он, конечно, согласится. А он обязательно согласится. Всё-таки мы с ним давно знакомы, и я ему один раз неплохо так помог, так что он теперь мне должен.
Выйдя на улицу, где уже начало светать, я почти сразу же поймал красную «Ладу» с шашками и номером службы такси и прыгнул в неё.
Уже спустя полтора часа я в компании высокого седого мужика со сломанным носом стоял в подъезде одной из типовых многоэтажек в Мурино и зажимал кнопку звонка. Через несколько минут дверь распахнулась. На пороге показался тощий заспанный парень лет восемнадцати с коротким ёжиком светлых волос и каким-то туповатым, вытянутым лицом, испещрённым прыщами.
- Чё трезвонишь, на? – прорычал он. – В бубен дав…
Вместо ответа я ударил его правой, серебряный кастет впечатался в скулу, парень, вскрикнув, упал на задницу. Кожа оборотня порозовела в месте прикосновения металла, всё-таки эти твари тоже чувствительны к серебру, хоть и не так остро, как вампиры. Парень затряс башкой, прижимая ладонь к обожжённой щеке. Я пнул его в морду, опрокидывая на пол, и сразу же наподдал по рёбрам. Тяжёлый армейский ботинок заставил того съёжиться от боли на полу.
- Ну здорова, Рябчик, – прошипел Сохатый, проходя за мной в квартиру и закрывая дверь.
- Сохатый, ты чё? – просипел парень, утирая кровь, капающую из разбитого носа.
Я снова пнул его под дых, и тот опять свернулся калачиком на линолеуме. Схватив парня за майку, которая предательски затрещала, я потащил его в скудно обставленную явно подержаной, советской еще мебелью комнату. Бросив его на полу, я сел в старое кресло, развернувшись к парню.
- Вы чего, мужики? – испуганно хрипел тот, не понимая, что происходит. Но тут ему в спину прилетел ещё один пинок, заставив ткнуться лицом в пол.
- Ты чё, падла, делаешь? – злобно прошипел Сохатый, входя в гостиную. – Опрокинуть меня решил? Я те лох, что ли, какой-нибудь? – ещё один удар, на этот раз синим от партаков кулаком. Парень вскрикнул, хватаясь за левый глаз.
- Ты чего, Сохатый?! Да я никогда!
- Заткнись, падла! – ещё один удар, на этот раз ладонью по уху. – Репутацию портишь, дела за моей спиной ворочаешь. Нюх совсем потерял?
Гена снова поднял руку, но я остановил его.
Парень тут же отполз и теперь затравленно смотрел на нас из угла, не зная, за какую повреждённую часть лица держаться. Кровь из носа капала на порванную майку, ухо покраснело, а в глазу видно было лопнувший сосуд.
- Вы… Ты ч-чего Са-хатый? – от страха он начал заикаться. – Я-я бы никогда!
- Никогда, говоришь? – саркастично переспросил я, вставая с кресла. Присев рядом с Яриком на корточки, я поправил кастет. – А Катю Козянкову помнишь? Девочка денег у вас в долг брала. И всё вернула, да вот только оказалось, что не всё, да? Проценты какие-то неожиданно появились, угрозы пошли. Что ты там ей обещал? Уши отрезать, да?
- Д-д-да я же как лучше хотел… я…
Я ударил его в зубы, голова оборотня мотнулась назад и стукнулась о стену. Красные слюни запузырились на подбородке.
- Как лучше? – оскалился Сохатый, обнажая несколько металлических зубов. – Ну так а чё ж бабос мимо меня шёл, она же вам пару раз занесла?
Я снова двинул утырку в челюсть. На этот раз вместе с кровавой слюной на пол выпал зуб.
- Прошлой ночью в гаражах вы за ней бежали?
- Ну так рассказывай! – я ударил его по рёбрам.
- Ай! Н-ну она в гаражи откуда-то шла, мы за ней п-пошли. Сказали долг вернуть, она втопила. М-мы за ней. Я её почти поймал, но вырвалась. Вёрткая, зараза, - я снова ударил его в живот, и парень, заскулив, согнулся пополам.
- Сохатый, есть за ней долг? – обернулся я к Гене. Оборотень отрицательно покачал головой. – А ты, Рябчик, что скажешь? Есть за ней долг ещё? – тот помотал головой. – Не слышу! – я ударил его по бедру, оставив на коже розовый отпечаток и обгорелые волоски.
- Отлично. Ещё хоть шаг в её сторону сделаешь – уши отрежу и сожрать заставлю, – прошипел я парню на ухо. – Теперь если её встретишь – то на другую сторону улицы переходи, понял? И друзьям своим, утыркам, передай, – парень закивал. – Опять не слышу! – занёс я кастет.
- Вот и хорошо. Пойду я, а вы дальше тет-а-тет побеседуйте.
- Не надо! – парень испуганно пополз к стене, видимо, пытаясь забиться в какую-то щель. Я встал и, убрав кастет обратно в карман, протянул Сохатому руку.
- Ладно, Ген, спасибо. Давай, увидимся, – я пожал оборотню ладонь.
- Не на чем, Макс, до скорого.
Выйдя из подъезда, я вынул ещё одну сигарету и прикурил. Город заливал серый рассвет, а небо затянули тучи. Часы показывали 5:07. Поплотнее запахнув пальто, я направился пешком вдоль тротуара. Настроение было максимально паршивое. Начиная от того, что я безумно хотел спать, и заканчивая тем, что все зацепки по делу нулёвые. Девчонка явно не убийца, связи с жертвой у неё, как выяснилось из допроса, никакой не было, так, видели друг друга, знали, как зовут, и иногда здоровались. Всё. Алиби, если это так можно назвать, на все подозрительные моменты есть. И куда теперь копать и что делать – неизвестно. Ладно хоть помог ей немного, не надо теперь от этих гнид прятаться. И так на её долю дохрена и больше дерьма пришлось. Что-то я уж слишком сердобольным и раздражительным от недосыпа становлюсь. Надо домой ехать, завтра ещё от начальства взбучку получать за переполох в клубе. Здесь такси пришлось искать дольше, но минут через пятнадцать, нашёлся фордик, на котором я и поехал домой, чтобы постараться отоспаться в оставшиеся мне несколько часов.
Поспать нормально мне так и не дали. В девять утра из сна меня вырвал звонок мобильника. Я долго продирал глаза, так что звонок сбросился автоматически. Но как только я взял телефон в руки, даже не успев посмотреть, от кого пропущенный, мне тут же позвонили снова. Собственно, откуда ещё, как не с работы?
- Слушаю, – голос ото сна у меня был ещё сиплый.
- Доброе утро, Максим, — бодро поздоровался Петрович, — сегодня в восемь двадцать пять в Мурино труп нашли, следователи сказали, что подходит под твоё дело. В общем, приказ съездить посмотреть.
- А сейчас-то сколько? – спросил я, сев на диване и откинув одеяло в сторону.
- Девять, Максим, девять. Что, ночка бессонная выдалась?
- Вроде того, – ответил я, почесав голый живот.
- Давай я за тобой машину через полчаса пришлю, успеешь?
Я скинул трубку и, уронив лицо в ладони, застонал. Затем взял с подоконника рядом с диваном пачку «мальборо» и, закурив, откинулся на спинку. Если второй трупешник тоже достанется мне, то это просто отвратительно. Не серийник ли завёлся? Надеюсь, что нет, и это просто формальная перестраховка, ну и бонусная ранняя поездка от начальства, так сказать, за вчерашнее. Докурив, я сходил в душ – вчера-то сразу в постель бухнулся - в ванной мельком глянул на помятую морду в запотевшем зеркале. Надо бы побриться, но сейчас некогда. Бегом сделав все утренние дела, я, прыгая через ступеньки с бутербродом в зубах, уже спускался к ждущей меня чёрной машине. Пальто после вчерашней схватки с подносом в клубе было липким и воняло спиртом. Поэтому его пришлось бросить на пол, наказав себе не забыть отправить несчастное в химчистку, и сменить на кожаную куртку, подбитую изнутри мехом. Утро было пасмурным, серые, постепенно темнеющие облака затянули небо плотной простынёй, а стёкла уже начали царапать капельки мороси.
Когда мы приехали на место – опять забытый богом маленький гаражный массив, практически примыкающий к лесополосе, - я уже заметно поник. Потому что вокруг не было ничего, кроме драного пустыря. Похоже, местные гаражи служили просто складами всякого хлама, за которым приезжают, дай Бог, раз в год. Ладно, сейчас посмотрим, что там к чему, очень надеюсь, что выйдет отбрехаться от этого покойника. Но отбрехаться не вышло, практически сразу аур-эксперт встретил меня со словами:
- Здесь следы все затёрты, подчистую.
- Ясно, давайте я на тело гляну, и будем уже сворачиваться, кивнул я, шагая за одним из полевых следователей. Молодая девушка, примерная ровесница прошлой жертвы, лежала посреди дороги, лицом в грязи. Мелированное каре уже промокло от дождя. Одета она была в некогда бежевый, теперь мокрый и весь перемазанный в крови и земле тренч, одна пола которого задралась, открывая длинное белое платье, сейчас больше похожее на грязную занавеску. Такие же белые туфли на высоких шпильках зарылись носами в грязь.
- Рядом с телом найдены сумочка и телефон, – начал следователь, теребя манжеты серого форменного пиджака. – Устройство разбито, не включается. Уже отправили в техотдел на восстановление.
Я присел рядом с телом и, надев поданную мне одноразовую перчатку, перевернул его. Ну япона мать! Горло было разорвано так же, как и у прошлой девицы.
- Криминалист сказал, что предварительно её сзади полоснули, когда убегала, видимо, – пробурчал за спиной следователь.
- Понятно, — вздохнул я. – Территорию всю прошли? – следователь кивнул. – Следы ауры, или хоть камеры, может, есть?
- Нет, ничего. Здесь весь кооператив подчистую вымыт. А камеры тут на хрен никому не сдались.
- Плохо. Амулетом, что ли?
- Вроде так сказали. Но это они уже точно заключение пришлют, – пожал плечами следователь. – Ну что, берёте?
- Беру, – я со вздохом поднялся. – Ну, тогда больше нечего здесь делать. Все улики, протоколы и прочее уже пусть мне пересылают.
- Ладно, заполним по дороге или в отделении? А то тут вон капает, не хотелось бы бланки промочить, – следователь указал на моросящее небо.
Пройдя в машину к следователю, я по пути в отделение заполнил все необходимые бумаги о передаче дела и включении его в моё вчерашнее. А по приезду первым делом направил из кабинета запросы на личное дело, переписки и прочую ересь. После чего под аккомпанемент урчащего живота протопал в столовую. Завтракать. Но на полпути к едальне меня перехватила секретарша нашего горячо любимого генерал-майора со словами:
- Максим, доброе утро! Тебя на ковёр.
Горестно вздохнув, я повесил голову и поплёлся вслед за Светой, миловидной брюнеткой сорока лет со слегка вьющимися волосами, убранными с лица невидимками. Когда мы оказались перед кабинетом начальства, она оправила белую блузку, словно собираясь войти вместе со мной, но, вопреки моим надеждам, просто села за свой столик.
Постучав, я вошёл внутрь, где за длинным т-образным столом сидела мужчина, тоже лет сорока, в строгом сером костюме-двойке. Буквально каждая деталь его внешности и окружающей обстановки была выглажена, словно койка в армии. Начиная от ровных, коротко выбритых висков русых волос и заканчивая идеальным порядком на столе. Он сидел в кожаном кресле, за его спиной, помимо флага и герба, висело распятье.
- Марцинов! – грозно глянул он на меня, упирая ладони в стол, словно собираясь встать.
- Здравия желаю, Евгений Васильевич! – ответил я, вставая на противоположном конце стола. Судя по гневно сверкающим глазам, меня явно ждал шторм.
- Ты что вчера устроил в «Фонаре», а?! Тир себе нашёл?!
- Ты знаешь, чей это клуб?! Кто мне вчера звонил за сорванный вечер, а?! – начальник встал из-за стола и принялся возбуждённо расхаживать по кабинету. – Твоё ведь счастье, что нас просто попросили больше не дурить так. Ты на хрена это вчера сделал? – конечно, я мог ответить на все вопросы, но решил ограничиться только одним.
- Подозреваемую задерживал, по убийству.
- Ну как, задержал? Ты в потолок на кой шмалять начал, скажи?
- Была попытка бегства, другого варианта не было, – пожал я плечами.
- Варианта у него не было! Я у тебя все убытки из премии вычту, понял? Тебе если пострелять охота, так я тебя обратно в штурмовой отряд закинуть могу, хочешь? – я помотал головой в ответ.
- Ладно, – поуспокоился Андрей Васильевич. – Ещё раз такое вытворишь – я тебя на весь сезон могильников в болотные егеря разжалую и премии лишу, понял? А пока чтобы через час рапорт по вчерашнему инциденту у меня на столе был, ясно?
- Отчёты, кстати говоря, за прошлый месяц где?
- В работе, к концу недели точно сдам.
- Если в пятницу их у меня не будет, то на премию не рассчитывай.
- Понял, – я снова кивнул.
Начальник махнул рукой и, усевшись за стол, начал что-то искать в ящиках и недовольно сопеть, всем своим видом показывая, что я явно здесь лишний. Не дожидаясь новых выговоров, я быстро выскочил из кабинета.
- Ну как, сильно влетело? – спросила Света после того, как я прикрыл дверь
- Да так, как обычно... – улыбнулся я. – Я тебе рапорт сегодня пришлю, распечатаешь, отнесёшь ему, пожалуйста? А то работы по горло.
- Хорошо, – кивнула секретарша.
Я поблагодарил женщину и наконец направился в столовую. Уже жуя омлет, просто смотрел в одну точку, раздумывая. Итак, что мы имеем? Два трупа в разных гаражных массивах, обе девушки одеты так, будто собирались в ресторан, но при этом попали в места убийства по собственной воле. Характер ран тоже одинаковый, горло у обоих вскрыто как будто когтями или же чем-то тупым. Убийца тщательно заметает следы, используя для этого амулет. Но при этом девушки никак не связаны с магическим миром. Тогда какой мотив у убийцы? Убийства явно тщательно спланированы, а обе жертвы до последнего момента были уверены в своей безопасности. При этом зацепок никаких нет. Придётся шерстить круг общения, возможно, копать куда-то в прошлое. Боже, как я это всё ненавижу! Допив кофе с молоком, я выбросил бумажную посуду в мусор и, вернув поднос на место, отправился к себе в кабинет.
