Меня зовут Бен, и на случай, если что-то произойдёт, мне нужно записать то, что я видел — или, по крайней мере, думаю, что видел. Верить мне или нет — решайте сами. Я понимаю, что то, что собираюсь описать, может прозвучать безумно; ещё совсем недавно я бы сказал, что такое невозможно.
Я должен был уйти, когда заметил первые тревожные знаки. Надо было прислушаться к чутью. Иногда работа не стоит того, сколько бы ни платили. Теперь я боюсь, что то, что я видел прошлой ночью, прямо сейчас может искать меня. Надо было уйти, как только я впервые услышал колокольчики.
Началось всё две недели назад. Я потерял работу и искал новую. К тому моменту завод был закрыт уже два месяца, и впервые за много лет я остался безработным.
Пока я просматривал вакансии в интернете, наткнулся на странное объявление о работе:
«Требуются сотрудники охраны на ночную смену на кладбище “Орора Ридж”. Звоните за подробностями, опыт работы в охране не обязателен».
Я обрадовался: перспектива сама пришла ко мне. Мне и в голову не приходило искать работу в охране — тем более на кладбище. Я решил позвонить по указанному номеру. Трубку не брали почти минуту, прежде чем кто-то ответил. Это был мужчина с необычной интонацией, словно с акцентом, неуместным для нашего времени. Он был вежлив и звучал искренне рад, что кто-то откликнулся на предложение.
«О, спасибо за звонок, меня зовут мистер Пенни. Рад, что вы заинтересованы поработать у нас в “Орора Ридж”. Я бы хотел назначить короткую встречу и вводную экскурсию, если вы всё ещё заинтересованы». Я обрадовался и поспешно ответил:
«Да, спасибо, мистер Пенни. С удовольствием. Когда мы можем встретиться?»
«Ну, сегодня в 9:30 вечера мне удобно, если удобно вам». Я на секунду замялся, удивившись, что собеседование — в тот же вечер, когда я только что позвонил, и так поздно. Но сомневаться не стал, согласился, и мистер Пенни звучал довольным, почти как будто я сделал ему одолжение.
«О, великолепно, буду рад видеть вас здесь. Всегда приятно работать с новой душой, берегите себя, до встречи». Он повесил трубку, и, как ни странно всё это выглядело, я радовался, что, возможно, снова будет зарплата.
Я выехал в 9:00, оставив запас времени приехать пораньше: по навигатору «Орора Ридж» был всего в десяти минутах от моей квартиры.
Место оказалось где-то в стороне, вдали от основной дороги в город. Подъехав, я даже второй раз проверил, туда ли попал. Пришлось ехать дальше по грунтовке — практически в лес.
Когда я наткнулся на главные ворота, облегчённо вздохнул. Высокий кованый забор пересекал поляну, у ворот висела вывеска — я понял, что на месте. На ней было написано:
«Добро пожаловать на кладбище “Орора Ридж”, где свет жизней покоится вечно». Ворота были закрыты, и, выйдя из машины, я с досадой увидел, что они ещё и заперты. Видимо, придётся ждать, пока мистер Пенни не приедет и не впустит меня.
Я ждал какое-то время и, проверив телефон, увидел 9:40. Я начал волноваться, что меня разыграли и никто не собирается приезжать. Нервно оглядываясь, заметил, что свет окончательно тает, и вдали сияет последняя заря. В ней было что-то странное — я даже присмотрелся. Показалось, будто в небе светится какой-то иной свет. Казалось, он исходит откуда-то с территории, но глубже, дальше внутрь кладбища.
Странность была в том, что этот свет не был ни одним из оттенков сумерек, какой я когда-либо видел. Он был зеленоватый, как у северного сияния. Он выделялся среди остальных цветов, и чем дольше я смотрел на меняющийся рисунок в небе, тем неестественнее казался этот зелёный свет. Он задерживался, когда остальные оттенки растворялись в ночной темноте, словно с фосфоресценцией.
Моё созерцание прервал звук приближающейся машины — к воротам медленно подъехал большой катафалк. Я услышал дребезжащий скрип старого авто, и оно дёрнулось, останавливаясь.
Из катафалка вышел мужчина. На нём был угольно-чёрный костюм, он был очень высокий и при этом болезненно худой. Странно, но на нём были солнцезащитные очки — нелепо бросающиеся в глаза в кромешной ночи. Он расправил пиджак и провёл ладонью по тонким седым волосам. Улыбнулся, увидев меня, и пошёл, ступая как-то театрально. Подойдя к воротам, он отпер их и, пока створки распахивались, важно направился ко мне.
«Здравствуйте, вы Бен, верно? Приятно познакомиться. Надеюсь, вы без труда нашли это место?» Я пожал его протянутую руку, и он сжал мою с пугающей силой. Он продолжал улыбаться и трясти руку, пока я не выдернул её и не ответил:
«Да, спасибо, сэр. Хотя я боялся, что вы не придёте».
Мистер Пенни изобразил сожаление:
«Да, знаю, прошу прощения за неудобства. Пришлось забрать одного… э-э… пассажира в последний момент, я задержался. Хотя, признаться, мне стоило бы уделять больше внимания живым — в конце концов, мёртвые подождут». Он хихикнул над собственной репликой, словно над внутренней шуткой. Посмеялся, пожал плечами: «Ну что ж, пойдём?» Он сделал приглашающий жест, и мы вошли вместе.
Мистер Пенни настоял, чтобы мы шли пешком, уверив, что место недалеко. Но по мере того как мы шли, меня поражало, насколько пустым казалось кладбище. Всего с десяток надгробий были разбросаны по территории. Будто прочитав мои мысли, мистер Пенни заговорил:
«Вы, наверное, заметили, как мало здесь могил. Хотя наше дело новое, участок древний. Постояльцев у нас больше, чем кажется, но годы, разрушение и один весьма печальный инцидент уничтожили многие участки и камни. Мы продолжаем ухаживать за землёй, но оставляем другие места упокоения без отметок и в покое».
Мне снова показался тот странный зелёный свет вдали, прежде чем мистер Пенни указал на небольшое строение, мимо которого мы проходили.
«Это домик смотрителя. Старик Хорус днём следит за участком — иногда вы можете встретить его вечером, когда будете уходить, но обычно после темноты он не задерживается».
Я кивнул, и мы поднялись на пологий холм к более крупному зданию в отдалении. Зелёное свечение исчезло, и я стал сомневаться, видел ли его вообще.
Мистер Пенни снова заговорил, указывая на здание:
«Вот мы и здесь, прошу за мной. Пост охраны тут, и мы обсудим работу подробнее, но самое важное место — чуть выше по склону. Мы дойдём до него и всего остального, если вы согласитесь занять должность». Он неловко улыбнулся, и я удивился. Я думал, что должен охранять всё кладбище. Что это за другое место?
Пост охраны становился отчётливее, и я заметил странную башенку-обзор, торчащую из крыши, из-за чего всё строение напоминало маяк, глядящий на бескрайний океан погребённых.
Мы подошли к двери, и он повертел тяжёлую связку ключей. Виновато взглянул на меня, перебирая ключи без толку. Наконец дверь со скрипом распахнулась, он приглашающе махнул рукой.
Внутри оказалось что-то вроде тесной избы. Почти никакой мебели, кроме стола, стула и небольшого ящика. Это было не то, чего я ожидал: я думал, хотя бы мониторы и камеры будут. В углу я увидел ещё одну дверь и лестницу, ведущую, вероятно, в ту самую смотровую башенку.
Дверь закрылась за спиной, и моё внимание вернулось к мистеру Пенни.
«Ну что ж, присаживайтесь. Не беспокойтесь, я постою — всё равно стульев немного». Он сухо хихикнул, и я вежливо улыбнулся, чтобы не обидеть его попытку пошутить.
«В “Орора Ридж” мы ценим труд и честность. Но нам нужно быть уверенными, что вы будете стараться и не позволите низменному страху мешать делу. Поэтому спрошу: вы боитесь мёртвых и мест их упокоения?» Вопрос застал меня врасплох, но я решил, что это часть собеседования, и ответил честно:
«Нет, мёртвых и кладбищ я не боюсь, сэр».
«Хорошо, очень хорошо. А в призраков и духов верите?»
Я ответил: «Нет». Мистер Пенни кивнул и продолжил:
«Отлично. Видите ли, многие сотрудники здесь долго не задерживаются. Эта работа не для слабонервных. На первый взгляд всё просто — сторожи ночью участок. Но в одиночестве и темноте…» Он прервался, пристально уставившись на меня и поправляя очки, но так их и не снимая. «…люди теряют себя, начинают видеть всякое. Ум устаёт, невероятные истории становятся правдоподобными, и даже скептики верят нелепостям. Так что уверяю: если будете следовать правилам и не поддаваться безумным фантазиям, всё будет хорошо». Он снова улыбнулся, и я задумался, сколько же людей было до меня.
«К слову о хорошем: платим мы тоже хорошо. Для ума это занятие изматывающее, и мы предлагаем нечто вроде надбавки за вредность. Поэтому готовы платить 3000 долларов в неделю».
У меня челюсть едва не упала. Я не знал, какая охранная работа столько приносит, и был потрясён.
«Вижу, я привлёк ваше внимание, чудесно. Считаю это согласием?»
Я уже энергично кивал, даже не выслушав деталей.
«Прекрасно, прекрасно», — сказал он и протянул руку. Я пожал её, не успев даже задуматься, почему зарплата так высока и почему он назвал её “надбавкой за риск”.
«Тогда прошу — нам нужно посетить одно особое место, и вам следует внимательно слушать. Инструкции — залог успеха». Я кивнул, достал телефон и открыл заметки.
Мистер Пенни повёл узкой дорожкой, освещённой бледными огоньками солнечных садовых фонариков. Мы поднялись на холм, и тропа нырнула в заросли. Мистер Пенни шёл, будто это его не смущало, жестом велел следовать.
Листья легко раздвинулись, и дальше оказался полускрытый луг. Место было жутковато красиво. Вокруг мягкой зелёной травы росли цветы, у одинокого деревца в центре летали светлячки. Эта прелестная картинка отвлекала от главных деталей маленькой ложбины.
Почти по центру стояли четыре равномерно расставленные надгробия — довольно крупные, но не громоздкие. И над каждым висела тонкая верёвочка с маленьким колокольчиком. Я удивился: такие «могильные колокольчики» давно вышли из употребления — современная медицина умеет наверняка отличать живых от мёртвых. За четырьмя могилами виднелся небольшой, но тонко украшенный мавзолей.
Всё зрелище резануло глаз. Я сделал шаг ближе к этому сюрреальному месту упокоения, и вдруг мистер Пенни схватил меня за плечо, на мгновение удержав. Он смотрел на меня, будто оценивая реакцию.
«Красиво, не правда ли? Оазис покоя, отдельно от суеты жизни. Ваша первая и важнейшая задача — оберегать это место. Понимаю, вопросов много, но сейчас объясню главные ожидания по безопасности здесь, в “Орора Ридж”. Несоблюдение повлечёт… последствия, понятно?» Он резко изменил тон, и я кивнул.
«Хорошо, очень хорошо. Запомните свою клятву. Ваш предшественник, к слову, был уволен за нарушение протокола. Если хотите остаться — слушайте внимательно».
«Ваши часы — с 22:00 до 6:00. Уходить до 6:00 запрещено, если только не будет прямого разрешения.
Перерывы — в разумных пределах, но покидать территорию в их время нельзя. Оставайтесь на посту. Еду приносите с собой, никаких доставок.
В туалет, конечно, можно, но время строго контролируйте. Система прослушивания должна оставаться активной даже во время посещения уборной, чтобы вы могли быстро отреагировать, если что-то случится.
Не тревожьте участок напрямую, не заходите за эту линию и не нарушайте её. Особенно не приближайтесь к могилам».
Он указал на тонкую белую линию, тянущуюся влево и вправо. Моя нога почти её пересекла — понял, почему он меня остановил. Сначала показалось, что линия просто нарисована, как на футбольном поле, но приглядевшись, я увидел, что это соль.
Мистер Пенни дождался, пока я снова посмотрю на него, и продолжил:
«Никаких нарушителей. Ночью мы закрыты. Любых нарушителей надо задержать и принять меры. На рации есть канал, по которому вы обязаны сообщать о проникновении, шестой канал. Ваша задача — наблюдать, задержанием займётся другой персонал, а потом их передадут полиции, понятно?»
Я снова кивнул, он продолжил:
«Иногда внешние факторы разрушают линию демаркации; если это случится, восстановите защитную соль — круг должен быть целым всегда.
И последнее правило — критически важное; соблюдайте его. Вы слушаете?» — резко спросил он. Я кивнул и подтвердил.
«Если зазвонят колокольчики у могил — даже если только один, — вы немедленно нажимаете на рации кнопку SOS. Затем — эвакуация. У вас будет ровно три минуты, чтобы подняться на холм к мавзолею за пределами круга. Потом — этим ключом открыть дверь, войти, закрыться и ждать до утра, но не раньше 6:00. Поняли?»
Это было самым странным требованием. Я не понимал, почему колокольчики могут зазвонить. Если только кого-то не похоронили заживо…
Я не удержался и спросил:
«Но, сэр, почему они…» — Мистер Пенни перебил:
«Такое почти не случается, но здесь возможны странности. Даже если вы думаете, что это ветер, лучше перестраховаться. Идёте в мавзолей, запираетесь и сидите. Любое взаимодействие с колокольчиками после того, как они зазвонили, даже если вы решите подождать и посмотреть, что будет через три минуты, — будет… проблемой. С вами ничего не случится, если будете следовать правилам, понятно?»
Я обеспокоился и отнёсся скептически, но денег хотелось ещё сильнее. Я решил, что буду выполнять любые суеверные указания, если это избавит меня от нищеты. Кивнул и ответил:
«Отлично. Если всё решено, я покажу вам башню. С неё удобно наблюдать за местом с уважительной дистанции. Там есть бинокль с ночным видением, направленный микрофон и рация. В здании поста — запасные батарейки. Там же маленький туалет, а в нём хранится дополнительная соль, если линию надо поправить».
Он отвёл меня обратно в здание, я вошёл. У виденного ящика как раз лежали те приборы. Когда я обернулся, заметил, что мистер Пенни внутрь не идёт: он развернулся на каблуках, улыбнулся:
«Ах да, забыл сказать: нужно начать уже сегодня, надеюсь, вы не против?» Я удивился, но отказать побоялся — вдруг сорвётся шанс, поэтому нехотя согласился:
«Да… то есть да, конечно».
«Великолепно. Я знал, что не ошибся в вас. Будьте начеку — глаз да ухо. Спокойной ночи, мой друг».
Он закрыл дверь, и вот так просто я остался один на новой работе: сторожить маленький участок могил за нелепо высокую зарплату и следовать странному списку правил.
Я огляделся и понял, что стоит подняться в башню и осмотреться с вышки — похоже, там мне и предстояло проводить ночи.
Я открыл ящик у лестницы и достал на удивление качественный и дорогой на вид бинокль ночного видения. Включил — батарея полная. Там же был компактный направленный микрофон с беспроводными наушниками. Взял и рацию, включил. Сложил всё и полез по лестнице в одинокую башенку.
Внутри нашёл складной стул — и обрадовался, что не придётся стоять часами. Жалел только, что не взял ничего для скрашивания времени: я не ожидал работать уже сегодня; но ради такого заработка несколько скучных часов, глядя на могилы, — пустяк.
Я разложил стул, поставил так, чтобы смотреть на холм. Сидя, видел всю округу. Башня располагалась идеально: прямо на ложбину с моим участком.
Разглядывая через бинокль, я заметил странность: на всех четырёх особых надгробиях не было ни имён, ни надписей. Они были пустыми. Это показалось необычным, но я снова решил не задавать лишних вопросов.
Через полтора часа глаза устали смотреть на одно и то же. Круг был невредим; ничего не шевелилось. Почти безветрие, мёртвая тишина. Я подключил направленный микрофон, навёл на участок и прислушался.
Как и ожидал — ничего. Сначала. Потом мне почудился низкий, протяжный, скрипучий звук. Странно, но не слишком тревожно. Спустя время послышались ещё — назойливые шуршание и постукивание.
Это длилось полчаса, и я уже собирался пойти проверить. Но как только поднялся — всё внезапно стихло. Остаток ночи прошёл без происшествий.
Почти вся первая неделя была пустой, но в пятницу случилось кое-что.
К тому времени у меня сложилась рутина: перекус, что-то, чтобы занять голову и в то же время не мешать наблюдению. Слушать ничего нельзя — нужно держать ухо на микрофоне, — зато удавалось краем глаза читать книгу. Хотел сидеть в телефоне, но там связи почти не было — бесполезно.
Я почти дотянул до утра и так увлёкся книгой, что не сразу уловил голоса в наушниках. Потребовалась секунда, чтобы понять: из-за деревьев говорят люди. Я закрепил микрофон, чтобы продолжать слышать, и схватил бинокль. Сначала на участке никого. Потом заметил шевеление в зарослях у мавзолея — вышли три фигуры. Нужно было что-то делать: они шли прямо к месту. Я навёл микрофон точнее — голоса стали яснее:
«Эрин, как мы вообще сюда забрели? И о каком свете ты говоришь? Здесь слишком темно, ничего не видно». Первый голос — парень, молодой. Ему ответили резко:
«Я видела, Джесс. Был странный зелёный свет, он шёл отсюда. Он не выглядел естественным».
«Ребята, нам не надо здесь быть. С этим местом что-то не так». Третий голос — тихий, тревожный. В одном она была права: им здесь не место. Надо было решать.
Я вспомнил инструкции и переключил рацию на шестой канал.
«Это Бен, на башне. На участке трое нарушителей, спускаюсь проверять». Ответа не было, и я просто взял фонарик и побежал вниз.
Я рванул к ложбине и успел как раз к тому моменту, когда трое переступали через линию и рассыпали соль. На вид — подростки: две девушки и парень. Я крикнул:
«Стойте! Частная территория!» Двое подняли руки, хотя в руках у меня был обычный фонарик. Третья смотрела на меня со смесью растерянности и восхищения.
«Что это за место?» — спросила девушка, как будто во сне.
Её друзья выглядели испуганными и сбитыми с толку. Я снова заговорил, мягче:
«Это частная собственность и кладбище, устроит? Убирайтесь. Ночью сюда нельзя». Я постарался звучать властно, но без агрессии.
Двое сникли, явно не желая проблем, а она шагнула вперёд и спросила неожиданное:
«Я пришла из-за света. Вы тоже его видели? В нём что-то было, он позвал меня сюда». Я посветил ей в лицо — выражение какое-то отрешённое. Упоминание света было странным. Мне вспомнился зелёный свет в первый день. Возможно, они тоже его видели? Я чувствовал себя виноватым, что задерживаю подростков, но надо было выгнать их. Я опустил руку с фонарём:
«Не знаю, какой свет вас звал, но вам пора домой — поздно, а вы, похоже, школьники. Родители наверняка волнуются. Вы рядом живёте?»
Средняя — Эрин, как звали её друзья, — ответила странно:
«Я… не знаю. Не могу вспомнить». Вдруг в её голосе появилась паника. Двое посмотрели то на неё, то друг на друга. Я снова посветил — глаза у всех стеклянные. Я решил, что они, возможно, что-то приняли — словно «не здесь». И тут я заметил в их глазах отсвет того неестественного зелёного.
Вид жуткий, и я решил вывести их отсюда. Надеялся, что у кого-то есть номер родителей. Я объяснил план — они согласились.
«Да… да, пойдём. Это была ошибка. С этим местом что-то не так. Мне не нравится», — сказал парень, как будто просыпаясь. Девушки кивнули — выглядели заметно осмысленнее. Я выдохнул и начал их выводить.
Но прежде чем мы ушли, меня оглушил окрик из громкоговорителя:
«Стоять!» Двое здоровяков в шлемах и броне рванули к нам. Я не понял, откуда они взялись, и только тогда вспомнил про радиовызов. Я попытался объяснить, но они оттеснили меня и грубо схватили двоих подростков. Я хотел возразить — один оттолкнул меня, я упал.
Эрин попыталась сбежать, хотя друзей уже держали, но у опушки её поймал третий. Это был мистер Пенни. Подростки сопротивлялись, но мне не понравилось, насколько жёстко их заламывают. Я уже собрался возмутиться, но мистер Пенни заговорил:
«Очень хорошо, Бен, отличная работа. Похоже, мы успели, прежде чем они успели что-то натворить. Мы сопроводим их с территории… после труда на благо общества». Я ответил, надеясь уладить всё мягче:
«Спасибо, сэр. Они не похожи на хулиганов, может, обойдёмся без полиции?»
«Им бы так повезти. Нет, отпустим — когда восстановят круг солью. А потом вернём их туда, где им место. Но это вас не касается: раз мы здесь и всё исправим, вы свободны на оставшиеся часы. Идите домой, поспите. Я дальше сам».
Мне это всё сильно не понравилось. Подростки не кричали, не возмущались — просто уставились на могилы, будто в трансе. Мне показалось, будто из-под земли на миг выбился тот странный свет, и тут же исчез.
Я заметил, что двое в броне держат большие мешки с солью. У одного в руках мелькнул инструмент — я подумал, что это лопата.
Сердце забилось чаще. Я нервничал и уже хотел возразить насчёт «домой», когда мистер Пенни подошёл и положил руку мне на плечо. Он развернул меня к себе. Я увидел, что он держит в руке очки — кажется, впервые снял их.
«Не переусердствуйте. Просто идите домой… сейчас».
Я помню, как поднял на него взгляд. Что было дальше — не помню.
Очнулся в 6:15 утра. Спал в машине у своего дома. Не помнил, как добрался. Как-то я ушёл, доехал и уснул в машине за последние два часа.
Что-то было серьёзно не так, но я не мог объяснить что. Мне хотелось поговорить с мистером Пенни, но почти всю следующую неделю его не было. Я нервничал всё сильнее, но продолжал возвращаться. Мне это не нравилось, но казалось, что выбора нет.
В выходные произошло ещё одно странное. В субботу ночью в дверь постучали. Я открыл — на пороге стоял крупный лысый мужчина. Он несколько секунд просто смотрел на меня, затем вытащил маленькую бежевую папку и протянул. Я растерялся, но заглянув — увидел 3000 наличными. Мужчина сказал монотонно:
«“Орора Ридж” благодарит за работу. Хорошего вечера». Он засунул руку в карман, достал солнцезащитные очки — очень похожие на очки мистера Пенни, — и, надев, я поклялся бы, что в них мелькнул неестественный зелёный отблеск. Он развернулся и ушёл.
В понедельник вечером на посту меня ждал посетитель. Не мистер Пенни, а древний на вид старик в грязноватой спецовке смотрителя.
Он смерил меня взглядом и фыркнул, когда я вошёл. Я кивнул — понял, что это Хорус.
В руках у него был большой мешок соли, ещё несколько стояли в углу. Он поморщился и, наконец, заговорил:
«Ты, значит, вместо Чарли? Давно не видел этого здоровенного лысого сукина сына — он мне должен пачку сигарет. Хотя, раз ты здесь, выходит, Чарли где-то накосячил. Сегодня ветрено. Я принёс соль. Она тебе понадобится, не дай линии порваться. Не хочу, чтобы этот свет пролез в сад или ещё куда. Не забудь — иначе твоя задница ответит!» Он прошёл мимо, бросив напоследок злой взгляд, и хлопнул дребезжащей дверью.
Я был в шоке и смятении: что с Чарли? Я подумал о лысом мужике, который приносил деньги. Очень похож на Чарли, но разве его «уволили»? Впрочем, сейчас это не важно: надо работать.
Я поднялся в башню, и через полчаса ветер так разгулялся, что соль стала сдуваться, а в некоторых местах круг и вовсе исчез. Я едва не выплюнул кофе и понял, что надо действовать быстро.
Я рванул вниз, схватил один из мешков, принесённых Хорусом. Тяжёлый — хотелось бы тачку или тележку, но их не было. Я взвалил мешок, вскарабкался на холм, дошёл до первой прорехи и начал сыпать. Как только закончил — увидел новые разрывы. Сделал ещё несколько ходок и быстро вымотался.
Я залатал все крупные дырки, но остался один участок с явным разрывом. Пришлось остановиться перевести дух. Потом — за мешком и назад.
Сидя, глядя на молчаливое место, я вздрогнул, вспомнив ночь с подростками. Хотелось верить, что мистер Пенни отпустил их, как обещал. Мне не нравилось, как они смотрели на странный свет, и как я потерял два часа, когда спросил его об этом.
И тут я увидел необъяснимое. Из-под земли у разрыва в линии проступила «корона» зелёного света. К свету побрёл опоссум. Он шёл по прямой, будто его не заботило, что я на него смотрю.
Свет словно вытянулся за пределы круга и потянулся к зверьку. Зловещий зелёный блеск в его глазах был невыносим, и я вскочил, помчался вниз за ещё одним мешком и обратно — довести круг до конца.
Когда вернулся — зверька не было. Я не был уверен, но мне показалось, что возле линии видны следы когтей, будто кто-то пытался там рыть. Я замкнул круг, ветер стих. Я пытался осмыслить произошедшее — и тут меня пробрал до костей звук колокольчика.
Часть-2
Чтобы не пропускать интересные истории подпишись на ТГ канал https://t.me/bayki_reddit
