Существуют только два вида отношения к деньгам: либо о них только и думают, либо не думают ни о чем, кроме них.
2008-го предшествовала череда событий, которые берут начало летом того же года. В июне в Москве состоялась встреча Удава и Урусова Андрея, который специально прилетел из Владикавказа. Эта встреча оказалась судьбоносной для всех ее участников. Разговор между ними происходил один на один. Ара планировал слетать домой в Беслан на несколько дней, повидать семью и родных. После того как Удав и Урусов Андрей закончили разговор, Ара сказал, что собирается лететь завтра в Осетию поэтому если на сегодня больше никаких дел нет, он поедет собираться. На это Урусов сказал, что полетит вместе с ним за компанию, так как тоже возвращается в Осетию. За день до этого Ара предупредил Советника, что хочет слетать домой и ему необходимы деньги на дорогу и на личные расходы. Советник выдал наличными 250000 рублей. Какие задачи были поставлены Удавом перед Урусовым в тот день Ара не знал. Он на тот момент вообще не знал, состоит ли Урусов в Семье или нет. О таких вещах не принято было спрашивать. По крайней мере, Удав никаких задач по «передаче приветов» на территории Осетии перед Арой тогда не ставил. Андрей сказал, что позаботится о билетах, переписал данные паспорта Ары, и на этом они расстались.
В самолете они сидели рядом. Ара спросил, почему они летят домой через Нальчик, а не сразу в Беслан. Урусов ответил, что не хочет, чтобы его ассоциировали с Семьей. Ара тогда посмеялся над его чрезмерной перестраховкой, будто вся Осетия знает, что он член Семьи.
Почти все время Ара провел дома. Пять дней пролетели незаметно. Но какое-то нехорошее предчувствие не давало ему расслабиться. К Аре без звонка приехал Урусов. Он был добродушен и предложил вместе пообедать где-нибудь, а параллельно обсудить одно важное дело. Ара успел в полной мере насладиться прекрасной кухней, перед тем как ему испортили аппетит.
- Андрей, спасибо за угощение. Я действительно достаточно давно так вкусно не ел. Но ты говорил о каком-то деле? У меня не так много времени, и я хотел бы как можно больше его уделить своей семье.
- Понимаешь, в Москве мне поручили убить Пинова, – сказал Урусов, как будто речь шла о чем-то обыденном. – Я думаю, ты о нем слышал.
- Вот как. Ну кто же не знает хозяина таможни. Убить, говоришь. Всего-то. А переворот тебе в Республике не помочь провести? – не моргнув глазом, ответил Ара.
Пин был известным криминальным авторитетом в Республике и контролировал таможню между Северной и Южной Осетией. Его дядя был заместителем руководителя Таможенной службы России. С каждой машины, которая пересекала границу, Пин имел свой «рубль», а иногда и «доллар». В то время как официальный курс таможни был в 5 раз выше. В Москве Урусов, кроме Удава, ни с кем не общался. Как ни хотелось Аре это признавать, но Семья решила использовать его втемную.
- Ночью я хорошо подумал обо всем. Чтобы не было сомнений в том, как расходуются деньги, выданные на подготовку убийства Пина. Ты должен быть рядом и видеть, как я все организую. Брат ведь доверяет тебе, правильно?
- По-моему, ты не слышишь или не хочешь меня слышать, Андрей. Я приехал повидаться со своими близкими, а свою работу, которую тебе поручили, ты выполняй сам. Считай, что я тут в отпуске, не более того. В связи с чем тебе не стоило посвящать меня в эти дела без дозволения Брата.
- Нет проблем. Я все понял. Подожди меня, я схожу, попрошу счет, – с этими словами Урусов отошел от стола.
Ара был очень раздражен тем, что Урусов попытался «встроить» его в свои планы, не поставив заранее в известность. Через десять минут в зал вошел улыбающийся Урусов. Аре сразу не понравилась его чересчур самодовольная рожа.
- Я договорился. Ты должен быть рядом со мной, так решили в Москве.
- Спасибо, Андрей. Именно об этом я мечтал. Спасибо тебе, братик. От души спасибо, – сказал Ара, состроив гримасу улыбки.
- Ни капли. Отвези меня, пожалуйста, домой.
- Может, выпьем? Расслабимся?
- Не стоит. А то я нажрусь и дам тебе в морду.
- Наверно, ты прав. Перенесем дружескую пьянку на другой день.
- Лучшая идея за этот вечер, лучшая.
Ара не был рад тому, что будет участвовать в убийстве Пина. Однако идти против решения Брата ему не очень-то хотелось.
В течение двух недель группой Урусова производился сбор данных о жизни и передвижении Пинова. В ходе подготовки была получена информация, что он передвигается в сопровождении из пяти машин с людьми, вооруженными автоматическим оружием. Охрана, состоявшая сплошь из «отморозков», в любом случае будет отстреливаться, вне зависимости от того, кто попытается напасть на их хозяина. В результате оценки собранной информации было принято решение «отработать» его на расстоянии с использованием снайперской винтовки.
Навыками стрельбы из всей группы Урусова владел только Астраев, которому и была поставлена задача – пристрелять оружие. Он с детства ходил на охоту с отцом и научился достаточно хорошо обращаться с винтовками и оптикой.
К тому времени уже было определено место покушения – кафе «Шатер», расположенное на левом берегу реки Терек, напротив администрации Владикавказа. Стрелять необходимо было с правого берега. Пинов всегда сидел на открытой террасе, поближе к воде. При помощи лазерного дальномера Урусовым было измерено расстояние от места засады до предполагаемого нахождения Пинова. Оно составляло около 150 м.
Через 3 дня Мусса, который отслеживал передвижение Пинова, сообщил, что последний стал проявлять чрезмерное внимание к директору ресторана «Шатер». Поэтому стал бывать там в вечернее время почти каждый день. Урусов решил, что в ближайший вечер, когда Пинов появится в ресторане, они его «исполнят».
Ара с Ренатом Шариновым бесцельно катались по городу, пытаясь развеяться и снять напряжение. Внезапно позвонил Урусов и сообщил, чтобы они немедленно выезжали на «точку». Все было условлено заранее, роли расписаны, поэтому пояснений не потребовалось. Они встретились за Администрацией города, где Урусов передал им рацию, настроенную на нужную частоту, и уехал. Ара с Шариновым остановились недалеко от реки и наблюдали за всем происходящим на правом и левом берегу Терека. Когда они увидели, что на точке покушения стоит автомобиль, похожий на их, то через некоторое время подъехали к нему. За рулем был Урусов. Астраев и Мусса сидели на заднем сиденье. В руках у них были снайперские винтовки, «Тигр» и СВД. Все шло по заранее подготовленному плану. Пин уже вовсю гулял в «Шатре» за нужным столиком. Ара с Шариновым должны были оставаться в своей машине и следить за окружающей обстановкой, чтобы вовремя предупредить об опасности и быть на «подстраховке». С собой у каждого был пистолет Макарова.
Они отъехали на прежнее место. Машина с Астраевым и Муссой находилась в их поле зрения. Ждать пришлось недолго. В 22 часа в открытое окно автомобиля Ара услышал два хлопка. Прошло пару минут, после чего музыка смолкла и на террасе ресторана началась какая-то суета. Забегали люди, закричали девушки, стали отъезжать машины. В рации минут десять стояла гнетущая тишина. Наконец Урусов сказал по рации: «Все нормально, едем по домам».
Утром следующего дня к Аре домой приехал Урусов. Он выглядел очень плохо. Нервный вид, синяки под глазами, остановившийся взгляд. Он поздоровался с Арой и сходу хотел что-то ему сказать, но тот приложил палец к губам и показал ему на беседку, стоявшую во дворе. Когда они сели на лавочку и закурили по сигарете, Урусов дрожащим голосом, ежеминутно оглядываясь по сторонам, сказал:
- Новости слышал? Пинов живой.
- Как живой? Не в того попали?
- В того, в того. Только пуля прошла рядом с сердцем, в тот момент, когда оно сократилось.
- Значит, повезло. Живучий гад.
- Что мне теперь делать? Ара, что мне-то делать? – спрашивал дрожащим голосом Урусов. Он постоянно озирался, как будто украл что-то и теперь боялся погони.
- Плохая история, Андрюха. Это твоя операция, от начала и до конца. И ты лично будешь отвечать за все. Поэтому ты должен прежде всего взять себя в руки и решать сам.
- Я не провидец. Откуда я знаю, что он скажет. Главное, не теряйся. Будь мужчиной, поговори, объясни. Может, тебе дадут второй шанс.
- Может, ты поговоришь с ним? Расскажешь, что я все делал правильно. А все так вышло, так вышло, ну, короче, случайно…
- Э нет, братан, это не мои дела.
- Ну хоть с Советником поговори по мобиле? Объясни, что я не виноват. Это все сердце так сократилось.
- Я думаю, меня и так спросят в Москве про все, что здесь было. Но это не телефонный разговор, тем более сейчас, когда менты на ушах стоят. Так что ничего тебе обещать не могу.
После чего Ара собрал вещи и поехал в аэропорт. Его отпуск подошел к концу. На самолет Ару вызвался отвезти Мусса. Ара решил, что так будет безопасней, так как полиция будет фиксировать всех улетающих, а он уже проходил по сводкам как «замешанный с криминалом» со времен Шрама. Всю дорогу Мусса винил Урусова в трусости и срыве ликвидации. По его мнению, нужно было зайти в «Шатер» и перестрелять Пинова с охраной прямо там. Ара ничего не говорил по этому поводу, только молча кивал головой. Хотя прекрасно осознавал возможное количество случайных жертв при стрельбе в ресторане.
Спустя неделю в Москву прилетели Мусса и Шаринов. Урусова с ними не было. Предстоял «разбор полета». Астраев говорил, что он классно попал Пинову прямо в грудь, но тому повезло; что в следующий раз он не промахнется. Шаринов и Мусса стояли на позиции, что Урусов сам довыпендривался со своим снайпером. Якобы они предлагали перебить всю охрану и самого Пинова около дома. Однако Урусов придумал лучшую идею и обделался, поэтому теперь боится ехать в Москву к Брату.
Урусов оказался в очень сложной ситуации. Он не смог «исполнить» Пинова, а значит, не смог выполнить первое же порученное ему «дело». Именно от этого зависел его вход в Семью. Своего рода вступительные экзамены. По крайней мере, так говорил ему Удав. Более того – младший брат Урусова, Саша, пытался «наехать» на одного осетинского предпринимателя в Москве, который, в свою очередь, попросил защиты у Брата. С ним встречались и просили не докучать уважаемому человеку. Однако Саша решил вести себя так же, как в Осетии, использовать наглость, угрозы и пистолет ТТ. Его убили через несколько дней.
Все члены группы Прусову были в Москве. Не хватало только самого «капитана». Джава дал указание Удаву переговорить с ним и пригласить в столицу для выяснения деталей. Однако Андрей не отвечал на звонки и не желал выходить на связь с кем-либо из Семьи. Это была его вторая ошибка. В результате Джава принял решение. Теперь от Урусова можно было ожидать больше проблем, чем пользы, с учетом его близости с покойным братом.
Витюня постучался в дверь квартиры Рухи. Его появление во Владикавказе произвело впечатление «снега в июне». Руха явно не ожидал его увидеть, хотя и был рад. Витюня практически с порога объявил, что им поручено «важное партийное задание – убить Урусова».
Чтобы убить время, Руха занялся чисткой оружия у себя дома. Витюня целыми днями смотрел боевики по телевизору, никуда особенно не выходя из квартиры. Урусов стал скрытным после всего произошедшего. Он не был в розыске, полиции ничего не было известно о его участии в покушении на Пинова. Теперь он больше боялся Джавы и своих бывших «братьев». Урусов бежал от того, к чему так стремился пару месяцев назад. Он ограничил свой круг общения. Перестал бывать в людных местах. Переехал со своей квартиры и снял новую, оформив договор на одного военного. Единственный, с кем он продолжал общаться, был Астраев. Тот был единственным, кто остался с ним и не обвинял его в провале, так как сам стрелял в Пинова. Андрей не брал трубку, несмотря на многочисленные пропущенные вызовы от «братьев». Астраев тоже пытался убедить его съездить к Брату, но тот стоял на своем.
Ровно через неделю Витюне позвонил Мусса и пояснил, куда именно нужно ехать. Они направились к автомойке, расположенной в районе Карцинского шоссе. Пять боксов из шлакоблоков и небольшое кафе для посетителей.
У въезда на автомойку стояло два автомобиля ВАЗ-2114 – один темного цвета, другой светлого. Около них стояли Урусов, Астраев и еще один парень. Минут через двадцать они зашли в кафе. Руха уже собирался идти за ними, но Витюня жестом его остановил. Минут через пять позвонил Мусса и сказал: «Все чисто».
Выждав для проформы еще 10 минут, Руха и Витюня надели маски, перчатки, дослали патроны в патронники и переключили бегунки на автоматический огонь.
Руха первым вошел в помещение. Из-за того, что в кафе было достаточно темно, он не сразу смог сфокусировать зрение и немного промедлил. Буквально на доли секунды. Один глаз – это один глаз. Прямо перед ним у входа стоял столик, за которым сидели Урусов и еще один парень. Третий стул был пуст. Рука со стечкиным была вытянута вдоль тела, он не сразу бросался в глаза. Увидев пустой стул, Руха все понял. Урусова никто не искал. Ему просто дали второй шанс, который он упустил. Астраев ушел в туалет и позвонил Муссе. Выбор был правильным. В противном случае убрали бы и его. За эти секунды размышлений Урусов узнал Руху и все понял по его лицу. Стал истошно кричать:
- Нет, нет, не стреляй! Не надо, брат…
Крик Урусова повис в воздухе. Окончательно сфокусировав зрение, Руха выпустил длинную очередь, целясь в грудь. Остальные посетители стали падать на пол, чтобы их не задели шальные пули. Через пару секунд в кафе вбежал Витюня, замешкавшийся в дверях, и присоединился к Рухе. В этот момент парень, сидевший вместе с Андреем, резко дернулся, пытаясь встать из-за стола. Что это было? Испуг? Попытка помочь другу? Или просто рефлекс? Уже никто и никогда не узнает. Витюня, не снимая пальца со спускового крючка, перевел руку, в которой держал пистолет, на него и разрядил остаток магазина.
Руха стрелял уже в мертвое тело. Смерть наступила практически мгновенно. Стечкины обоих стали на задержку почти одновременно. Кончились патроны. Урусов после выстрелов так и остался сидеть на стуле. Он просто обмяк. Вся грудь была изрешечена пулями. Брызги крови были повсюду: на столе, чашках, полу, стенах. Помещение наполнилось едким тошнотворным запахом крови и пороха. Парень, сидевший рядом с Урусовым, повалился на пол и не подавал признаков жизни. Остальные посетители кафе тоже попадали и замерли в ожидании. Тишину нарушал только радиоприемник.
Через три недели после убийства Руха вернулся в Осетию. Нет, ему не надоело в столице. Он хотел проведать родственников. В надежде, что будет хотя бы небольшой перерыв между «заданиями» Брата. Но его мечтам не суждено было сбыться. Практически следом за ним в Осетию прилетел и Витюня. Еще находясь в Москве, Руха несколько раз встречался с Удавом. Тот хвалил его за «классную» работу и даже выдал премию в 10 тысяч долларов. Феликс невзначай высказался о необходимости «покончить» с Эриком Генуевым. Так как тот причастен ко многим похищениям людей, в том числе и сына Сергея Газданова. Руха до последнего надеялся, что это только планы или пьяные желания Удава.
По приезду во Владикавказ Витюня подтвердил, что в этот раз они будут готовить убийство Генуева. Слежку за «целью» осуществляли Тембол Фадзиев и Ренат Шаринов. С приездом Витюни подготовка закипела не на шутку. Все хотели выслужиться перед Братом. Были установлены места его проживания, офис, а также ряд любовниц, у которых он периодически бывал. Он передвигался на «Рендж-Ровере» темного цвета с номером «666». Через неделю Витюня не выдержал. Он высказал Рухе, что ждать больше нельзя. Нужно «мочить» Генуева при первом удобном случае. В течение недели «братья» несколько раз встречались и обсуждали предстоящее убийство. Сначала они ждали подходящего момента, чтобы не пострадали случайные люди. Информация о встречах и передвижениях Генуева накапливалась как снежный ком, но не давала должного результата. Генуев как будто чувствовал, что за ним следят, и практически никогда не оставался один.
В тот день, примерно в 12 часов, за Рухой и Витюней заехал Тембол Фадзиев на обыкновенной вазовской «двенашке». Заранее угнанной, с перебитыми номерами, поддельными регистрационными знаками и документами. Ее купили у нужных людей за полцены. В случае чего машина вела в «никуда». На заднем сиденье уже лежало два автомата Калашникова со складными прикладами. Руха оставался верен себе. Он разобрал каждый автомат, удовлетворился смазкой механизмов и сделал по холостому спуску.
Они ездили по Владикавказу вместе с Фадзиевым в ожидании звонка от групп слежки. Шел третий час ожидания. Напряжение росло с каждой минутой. Неожиданно Витюне позвонили и сообщили, что нужно срочно подъехать за новый храм, расположенный на улице Барбашова. Там, в частном секторе, в одном из домов находится Эрик Генуев. Через 15 минут «двенашка» с выключенными фарами объехала храм. Однако автомобиля Эрика там уже не было. По звонку они приезжали еще в два места, где группа слежки видела Генуева, но Руха с Витюней всегда опаздывали. В очередной раз по звонку они приехали в район ресторана «Шатер», расположенный на набережной реки Терек. Место оставалось популярным, несмотря на периодическую стрельбу в нем.
Напротив ресторана они увидели искомый «Рендж-Ровер». Примерно через 30 минут к нему подъехала «Нива». Из ресторана вышел Эрик Генуев и направился к ней. Он сел рядом с водителем и стал вести непринужденный разговор, куря в приоткрытую дверь. «Братья» решили выждать подходящего момента. Вокруг происходило постоянное движение: люди ходили по набережной, входили и заходили в ресторан, рядом проезжали автомобили. Спустя пол часа у Витюни окончательно сдали нервы, и он дал команду начинать. Фадзиев резко подъехал к «Ниве» таким образом, что автомобили встали параллельно друг другу. Витюня, не открывая правового заднего стекла, начал стрелять по тому месту, где находился Эрик. Дверь и стекло передней пассажирской двери покрылись пробоинами от пуль. Сквозь тонированные стекла ничего не было видно. Витюня расстрелял первый магазин, когда Руха, положив автомат на крышу, сконцентрировал огонь на задней правой двери на тот случай, если Эрик перелез туда. Второй магазин Руха «распределил» по всему кузову, от капота до багажника. На все ушло не больше пяти минут.
Утром они узнали, что Эрик жив, и находится в больнице. Они убили некоего Хахоева, начальника отдела полиции, а по совместительству «крышу» Генуева, в том числе замешанного в похищении людей. Через два дня Руха вылетел в Москву, где встречался с Удавом. Последний ничуть не был рассержен тем, что Генуев выжил.
- Руха, брат мой, не переживай. Все нормуль, – хлопал Феликс его по плечу. – Тут вашей вины нет. Выпьешь что-нибудь?
- Нет, не хочу. Я апельсиновый сок буду.
- Ну как знаешь. А я, с твоего позволения, бахну двести вискаря. Душа просит.
- Но мы ведь не довели дело до конца? Как Брат к этому отнесся? Разве мы его не огорчили?
- Да и хрен с ним, с этим Эриком. В этом ничего страшного нет. Ну кто знал, что он живучий такой окажется. Вы всю машину в дуршлаг превратили. Я по телику смотрел новости. Не переживай, я же тебе говорю, если что – дело доведут до конца другие.
- Получается, мы все провалили?
- Опять ты за свое. Вы, наоборот, красавчики. Мусора этого завалили, Хахоева, хоть это и не планировалось заранее. Он же «крышей» был генуевской. Все через него шло: и информация, и машины помогал на учет ставить, и отмазывал, когда нужно было. Гнида, короче, мусорская.
- Так Брат не злится на нас?
- Я же тебе говорю. Все окей. Если бы не время тяжелое, мы бы с тобой сейчас загуляли в Москве. Я тут с такими девочками познакомился. Мне их продюсер денег должен немерено. Помнишь, как в фильме – студентки, комсомолки и, наконец, просто красавицы. Короче, договорились, что буду шпилить их с друзьями по выходным, в счет уплаты части долга. Зачетные телки. Короче, мы потихоньку входим в шоу-бизнес, – сказав это, Удав громко засмеялся на все кафе, чем привлек внимание посетителей.
Окончив хохотать и отдышавшись, он сделал серьезный вид и подсел ближе к Рухе.
- Только все это потом. Кайфанем мы потом, братуха. Дело есть неотложное. Только тебе могу доверить его. Брату своему. Близкому моему.
- Что случилось? – спросил невозмутимый Руха, мысленно готовый к очередному благому делу.
- Во Владикавказе есть один мусор. По имени Сослан Борсиев. Гандон, короче, один. Именно он задерживал меня, посадил в СИЗО, а потом мешал на подписку выйти.
Удав в течение часа обрисовал Борсиева как человека, обладающего всеми пороками, какими только мог обладать полицейский. Было видно, что Феликс был очень зол на него. Он ругался при каждом упоминании его имени в ходе всего разговора. Отчего Рухе было не по себе. Все кафе смотрело на их столик с недовольством.
- Я понял с твоих слов, что это нехороший человек, – сказал Руха, уставший выслушивать истории о поступках Борсиева. – Что от меня требуется?
- Как что? Не в шашки же с ним играть! Замочить гниду надо. Работаете как обычно. Дождись Витюню и отработайте его.
В сентябре 2008 года к Рухе во Владик вновь приехал Витюня. В хорошем настроении, в дорогом костюме, он больше походил на крупного бизнесмена, чем на бывшего угонщика, а ныне киллера, приехавшего организовывать убийство Борсиева. Феликс каждый месяц переводил Рухе деньги на карточку, не говоря уже о премиях, которые ему не на что было тратить. Он был очень странной личностью. Его мало волновали материальные вещи. Почти все деньги он переводил семье в Южную Осетию. С женщинами встречался без энтузиазма. В свободное время Руха занимался спортом, смотрел телевизор, общался со знакомыми. При этом он вел достаточно спокойный образ жизни и ничем не привлекал внимания. В отличие от многих «братьев», которые приходили в Семью в разное время, он не стал покупать себе дорогую иномарку или просаживать деньги в ресторанах. «Если у тебя есть возможность оставаться в замаскированном состоянии, значит, оставайся в нем как можно дольше» – запомнил Руха один из советов Иван Ивановича в пору своей спецподготовки.
С момента приезда Витюни до убийства Борсиева прошло две недели. Были подключены все силы для сбора информации. Сослан был начальником криминальной милиции Республики. Он приложил много сил к тому, чтобы посадить Удава и довести уголовное дело до суда. Ему пришлось чуть ли не силой тащить в суд запуганных свидетелей. А после обещать судье охрану днем и ночью, дабы тот не испугался «молодых отморозков» и вынес справедливый приговор. Однако «приплаченные» присяжные сделали свое дело и Удава с его командой оправдали за тройное убийство. Несмотря на это, Феликс жаждал посчитаться с Борсиевым. И это была основная причина его ликвидации. Все остальное было лишь специально созданным для Рухи антуражем.
Шаринов, Фадзиев, Астраев, Руха и Витюня ежедневно встречались вечером на пустыре за городом, где делились новостями. Со стороны эти встречи не привлекали внимания. Группа молодых людей курила, пила пиво и разговаривала о жизни, машинах, общих знакомых. Все бы ничего, но каждый раз такая встреча заканчивалась обсуждением предстоящего убийства Борсиева. Для всех присутствующих это уже давно не было чем-то особенным. Если бы посторонний человек услышал, с каким цинизмом они планировали убийство, это повергло бы его в ужас.
В день убийства рано утром Руха и Витюня приехали к дому Тембола. Там уже стояла ВАЗ-2114, серебристого цвета, с тонированными стеклами. В этот раз за автомобиль отвечал Тембол. Как всегда, он был заранее угнан и на нем стояли поддельные номера. На заднем сиденье лежала спортивная сумка. Внутри было три комплекта камуфляжа, три маски-балаклавы, три пары строительных перчаток, три снаряженных калашникова. И еще одноразовый телефон «Нокиа» для связи.
- А почему нет глушителей и всего по одному магазину? – спросил Руха у Тембола.
- Я тоже спросил насчет глушителей у ЧК. Он сказал, что мы их не забираем с собой, а бросаем в тачках. Он устал делать новые. Поэтому больше не даст.
- Что за бред. Ему глушителей жалко?
- Так и сказал, – пожал плечами Тембол.
- А с патронами что? – не унимался Руха. – Он их тоже сам делает?
- Не знаю, Руха. Все, что он дал, я и привез. Хочешь, сам у него спроси при встрече.
- Обязательно спрошу. Обязательно. Жадная сволочь.
Заехав вглубь кладбища, Руха, Астраев и Витюня переоделись в салоне в военную форму и надели перчатки. Спустя 30 минут Витюне позвонил Тембол и сообщил, что машина Борсиева подъезжает к городу и, скорее всего, свернет на Московское шоссе. Кроме того, он сказал, что Борсиев едет со своим сыном, который находится за рулем.
- Может, перенесем? Пацан-то не при делах. Что решает один день? Не сегодня, так завтра сделаем, – засомневался Руха, так как не хотел убивать сына Борсиева.
- Ты что, оху.л?! Что значит – перенесем?! Пацаны все две недели этого козла высвечивали! Скорее всего, засветились. Он же опер! Не ровен час пронюхает и дверь твоей квартиры вылетит под ударом кованого омоновского ботинка. Вот тогда я посмотрю, как ты этого щенка жалеть станешь, – вспылил Витюня. Он снова был весь на нервах. Хотя на нем было не меньше трупов, чем на Рухе, тем не менее чем ближе было время «Ч», тем больше он начинал психовать.
- Но он же ни при чем! Послушай… – попытался сказать свое слово Руха.
- Дети в ответе за своих родителей. Базар окончен, – сухо обрезал его Витюня. – Будет желание, потом подискутируем.
После сообщения Тембола они выехали на Московское шоссе и начали медленно двигаться в правом ряду, высматривая машину Борсиева. Ждать пришлось недолго. Когда машина Борсиева начала быстро приближаться по левой полосе и практически догнала их, Руха резко подрезал «Хонду», встав прямо перед ней. Еще секунда – и «Хонда» ударила бы их сзади. Но в этот момент Витюня и Астраев открыли огонь. Две длинные очереди слились воедино. Заднее стекло вылетело наружу от выстрелов. На «Хонду» обрушился град пуль. Изрешеченная «Хонда» съехала в кювет. Руха остановил машину и вышел. На улице дышалось куда лучше, чем в задымленном салоне их машины.
- Ты чего там стал? На прогулке, что ли? – крикнул ему из машины Витюня.
Руха перевел переключатель на автоматический огонь, передернул затвор автомата и осторожно направился к «Хонде». Автомобиль стоял, немного завалившись на левый бок. Водительская дверь была открыта, из нее наполовину вывалилось тело сына Борсиева. У него была прострелена голова и шея. Патроны калибра 7,62 оставляли страшные раны. Внезапно своим единственным глазом Руха заметил, что практически на него бежит Борсиев. У него была перебита левая нога, и все тело было в крови, но, видимо, находясь в шоке, он не чувствовал боли. Лицо Сослана было залито кровью. В руках был зажат пистолет. Он безуспешно звал сына. Руха вскинул автомат и выстрелил в упор одной короткой очередью в грудь. Он находился в трех метрах от него. С такого расстояния промахнуться было невозможно. Борсиев упал на живот, и рука конвульсивно сжала курок, и, уже лежа на земле, он выстрелил несколько раз. Пули просвистели около ног Рухи, не причинив ему вреда. Руха подошел и выстрелил Борсиеву в затылок. От близкого выстрела голова раскололась, и кровь стала толчками вытекать на поросшую зеленой травой землю. Дело было сделано.
В то время, когда Руха спускался к «Хонде», Витюня стоял у машины, прикрывая его со спины. Астраев пересел за руль и ждал, готовый сорваться с места в любую секунду. Никто не остановился посмотреть, что случилось. Все были слишком заняты своими утренними делами. Тройка киллеров беспрепятственно скрылась с места расстрела и поехала на кладбище. Там они сожгли машину. Потом прошли в гаражный кооператив, где их ждали «братья». В одной из машин сидел Калантагов. Так как он был действующим сотрудником полиции, к нему бросили сумку с автоматами, формой и перчатками.
