10 апреля 1979 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Союз-У». Она вывела на орбиту космический корабль «Союз-33» с советско-болгарским экипажем на борту — Николаем Рукавишниковым и первым космонавтом Болгарии Георгием Ивановым (Какаловым). Болгарского космонавта попросили использовать в официальных документах своё отчество (Иванов=Иванович) вместо фамилии, которая для русского уха звучала «очень не очень».
«Реализация программы «Интеркосмос» (полёты граждан соцстран на советских космических кораблях) проходила под строгим контролем Идеологического отдела ЦК КПСС. Идеологи обратили внимание, что в русском языке фамилии некоторых из них могут вызвать «неоднозначные ассоциации». Например, кому-то показалось, что фамилия поляка Хермашевского у советских людей будет ассоциироваться с некоторыми деталями мужского тела. Поэтому заменили букву «Х» на «Г». Неблагозвучной показалась и фамилия болгарского лётчика Георгия Какалова. Но в его случае заменили всю фамилию: использовали второе имя Какалова – Иванов (от имени отца Ивана Какалова). Обнаружили ассоциации и в фамилии монгольского лётчика Майдаржавына Ганхуяга – он предстал перед советской публикой под фамилией Ганзориг», — объяснил историк космонавтики, писатель Александр Железняков газете «АиФ» 18 августа 2021 года.
Впервые командиром советского корабля был назначен гражданский космонавт из отряда НПО «Энергия». На счету Рукавишникова было уже два полета – к станции «Салют-1» и по программе «Союз—Аполлон». Командир взял себе позывной «Сатурн».
В течение суток после старта на борту было все нормально. Были выполнены все тесты аппаратуры, осуществлены маневры на участке дальнего сближения. Радиосистема сближения и стыковки «Игла» нормально «захватила» станцию и повела корабль на стыковку. На дальности 9 км космонавты включили блок управления сближением. На расстоянии 4 км «Сатурны» увидели станцию. Все шло штатно. ЦУП выдал разрешение на включение сближающе-корректирующего двигателя (СКД) корабля на 6 сек. Двигатель включился вовремя, но через 3 сек остановился, выключилась и «Игла». Корабль и станция продолжали по инерции сближаться. Они прошли в нескольких метрах друг от друга и стали отдаляться.
Надо было срочно принимать решение. Рассматривались возможные причины отключения двигателя:
— отказ «Иглы»; ложный сигнал в электрической схеме;
— отказ СКД.
Руководитель полета А. С. Елисеев принял решение повторить попытку. «“Сатурны”, включите «Иглу», БУС [блок угловых скоростей] и “Разрешение СКД от БУС”», – такова была команда.
Двигатель включился, но сразу же выключился, и Рукавишников сообщил: «Двигатель выходил на режим как-то вяло, ощущались вибрации…»
А Валерий Рюмин с «Салюта-6» доложил: «Видели работу двигателя у «Сатурнов». Заметили боковое свечение из агрегатного отсека!»
Значит, виноват двигатель… Через виток Елисеев дал команду: «Снять скафандры. Экипажу отдыхать. Включение СКД не разрешается…»
«Понял», – ответил Николай Рукавишников, с досадой вспоминая свой первый полет 8 лет назад, когда он в составе экипажа «Союза-10» не смог перейти на борт «Салюта-1».
Экипажу приказано было отдыхать, но какой тут отдых! Опыт подсказывал Рукавишникову, что двигатель неисправен и стыковаться со станцией невозможно. Надо возвращаться на Землю, но использовать поврежденный двигатель для торможения нельзя. Есть для этой цели дублирующий корректирующий двигатель (ДКД) одноразового включения, предназначенный только для спуска. Но не поврежден ли он? Никто не мог ответить на этот вопрос…
Н. Н. Рукавишников вспоминал: «Размышлял всю ночь. Как командир я отвечаю не только за себя и корабль, но и за Георгия. Я обязан был предусмотреть все варианты и быть готовым к любому вопросу Земли, к любой команде… Мои мысли прервал Георгий: «Командир, не подкрепиться ли нам?» Мы везли подарки на «Салют» – специальный набор, подготовленный болгарскими товарищами.
«Разделывай подарочный набор», – отвечаю.
«А можно?» – спрашивает Георгий.
«Теперь можно», – говорю. Подкрепились. Я чуть-чуть, Георгий – основательно.
«Ложись спать, – говорю Георгию, – надо хорошо отдохнуть, завтра у нас будет трудный день».
Георгий ушел в бытовой отсек, а Николай все думал и думал. Вероятно, он вспомнил книгу Мартина Кейдина «В плену орбиты». В ней из-за отказа тормозного двигателя не смог вернуться на Землю последний «Меркурий». Ему на помощь устремились русский космонавт на «Востоке-9» и американский астронавт на «Джемини-1». Астронавта Пруэтта удалось вернуть на Землю – американский хэппи-энд. Но это было придумано в далеком 1962 году, а тут, в 1979-м, – реальная ситуация. Как выйти из положения, кто придет на помощь? Будет ли и в этом случае хэппи-энд?
На Земле тоже не спали, просчитывали все варианты спуска:
— Если на следующий день ДКД включится и нормально отработает, то посадка произойдет в заданном районе;
— Если ДКД не сработает, то можно попытаться затормозить многократными включениями маломощных двигателей причаливания и ориентации (ДПО). Посадку все же можно произвести на территории СССР, но разброс вероятных мест приземления будет очень большим и найти космонавтов будет очень трудно (да и топлива в баках ДПО осталось очень мало, может не хватить…);
— Есть теоретическая возможность, используя двигатели станции, подлететь к кораблю и потом с помощью ДПО корабля состыковаться. После перехода космонавтов на станцию отстрелить «Союз-33» и ждать с Земли новый корабль. Но этот вариант требовал сложных баллистических расчетов, а ТК уже удалился от станции на 100 км.
Рассматривались и промежуточные варианты: когда ДКД проработает не всё время… Главное, чтобы это время было не меньше 90 секунд…
Настало 12 апреля. В первом сеансе связи А. С. Елисеев поздравил «Сатурнов» с праздником и сообщил о принятом решении: спускаться на ДКД. Рукавишников сориентировал корабль по-посадочному и передал управление гироскопам. В 18:46:49 включился дублирующий двигатель.
Николай Рукавишников рассказывал: «Георгий следил за временем: «Двигатель работает 150 секунд, 160, 170…» Потом говорит: «Командир, на 188-й ждем выключения». Вот она, эта секунда! Но… Двигатель не выключается. Что делать? Если дать ему работать дальше, можно очень круто войти в атмосферу. Это опасно. Выключить вручную? А вдруг он работает не на полную тягу, и тогда мы останемся на орбите? Секунды на размышление... Выключить двигатель вручную, перевести корабль в режим баллистического спуска — это кажется лучшим вариантом.
Даю двигателю проработать сверх нормы 25 сек и жму кнопку выключения. Тишина… В эфире тоже ни звука. Сообщаю: «Двигатель проработал 213 сек. Идем на баллистический…» Ответа нет. Повторяю много раз… Наконец ЦУП ответил… Двадцать минут прошло… Еще пять долгих минут, как год. Но вот пыль начала оседать. Дрогнула и стала натягиваться нить «датчика невесомости». Это победа!»
Вскоре Николай Рукавишников и Георгий Иванов были на Земле.
Источник: замечательная книга «Мировая пилотируемая космонавтика. История. Техника. Люди / И. Б. Афанасьев, Ю. М. Батурин, А. Г. Белозерский [и др.]; Под редакцией Ю. М. Батурина. Авторы вступительной статьи Ю. М. Батурин и Б. Е. Черток. — М.: Издательство «РТСофт», 2005. – 752 с.: ил».
