Лига Юристов

Хочется поделиться с вами нашей любимой историей про проект, в котором мы не участвовали. Эта философская история стала сейчас для нас основным примером для потенциальных клиентов, кому «очень дорого».

Середина лета 2015 года, на встречу приезжает пациент – Ролекс Рейнбоу, последний Лексус. Он бенефициар и директор маленькой строительной компании, которая в далеком Подмосковье строила на деньги крупного госбанка квартал социального жилья. А параллельно рядом с ним, недалеко от реки строился поселок таунхаусов. Естественно, закончить оба объекта не получилось, банк отказал в предоставлении части кредитной линии и начался дефолт по обязательствам. Банкротство казалось логичным выходом, но у клиента пожелание – спасти таунхаусы, чтобы перезапустить бизнес. Свой кредитор вроде бы есть, но он, конечно же, мизерный по сравнению с банком и налоговой. План у нас рождается в процессе, но, прежде чем писать его, мы называем стоимость – люди меняются в лицах и выглядят, словно мы попросили в наложницы их дочерей. «Вы в своем уме? Это же ТАК дорого! У нас есть предложение в 20 раз дешевле!» Как говорили на программе у Валдиса Пельша – угадывайте.

Середина осени 2017 года, пациент просит о встрече – за 27 месяцев «управляющий в 20 раз дешевле» провел, глядя в глаза клиенту, наблюдение, перед собранием пришел в банк и сказал, что знает, как достать самое ценное имущество по сделкам, лишь бы его оставили на конкурс. В конкурсе он инвентаризовал поселок как…. СТРОИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ (объект же не достроен), свозил представителя банка на соседнюю свалку строительного мусора и сказал, что это вот, увы, оно. А дальше через торги (помните про контроль) продал объект с 79% достройки за 15 000 000 рублей на подконтрольную компанию. Ну а вишня на торте – 690 000 000 реестра заявлены в качестве субсидиарной ответственности. Встреча начинается с обещаний принять любые условия, лишь бы мы его спасли. Угадаете что сказал пациент на коммерческое предложение? «Да откуда Вы такие цены-то рисуете?! Я и так сейчас лишился почти всего! Либо Вы приходите в себя и начинаете оперировать суммами на рынке (мы знаем что мы дешевле рынка практически по всем направлениям), либо я пойду дальше». У-Г-А-Д-Ы-В-А-Й-Т-Е.

Ноябрь 2019 года, пациент через контакт просит о встрече – привлечение к субсидиарной ответственности он проиграл, на апелляцию очередные «дешевые» юристы просто не пошли, представители банка вышли с предложением отдать половину и разойтись. Денег в моменте нет, пациенту грозит уже персональное банкротство. Ну и как это обычно водится у красных директоров – все активы (две квартиры, квартира сына, загородный дом, три машины и так по мелочи) записаны непосредственно на лицо. Встреча проходит в блиц режиме – никакой лирики, вот на бумажке сумма, да – да, нет – нет. У меня сейчас таких денег разом не найдется и это… ДОРОГО. Удачи в Ваших делах, по возможности больше не беспокойте.

Февраль 2022 года. Звонок. «Вы знаете, я тут понял Вы во всем были правы, они забрали у меня вообще все, денег я на Вас каких-то соберу, что-то еще можем сделать? Дайте мне хоть какой-то совет!» «Уважаемый ***, у меня для Вас один совет – езжайте в МЕТРО, покупайте ящик водки, снимайте коттедж и бухайте неделю, а юриспруденция в Вашем случае уже бессильна».