Кажется, Эльмонди-Лиза права. Если бы отец не закрылся от мира, то знал, что король что-то затевает против него, да и остального королевства. Тантара явно в неведении мотивов короля, который убивает своих графов и уничтожает Храмы Справедливости. Если бы суровый с виду Кардан не боялся, то посвятил бы дочь в детали своего блестящего прошлого, как они с Эльмиром Третьим избавляли мир от ведьм и других проявлений Мрака. Если бы Кардан задумывался о будущем, то наверняка натаскал бы Юлию всему, что знал…
«Он тебя обучил, если что, — заметила Ваня. — Военному искусству и бою на мечах».
«Но потом бросил это занятие…»
Но призрак не ответил, да и Юлия отвлеклась. Энцо арестовали и увели куда-то, мужики во главе со Скорином разбежались выполнять указание монахини, а Юлия спешилась и вела Корина под узду, следуя неторопливой шаткой походке Эльмонди-Лизы. Поросшая травой булыжная мостовая — единственная дорога в деревне — освещалась редкими масляными фонариками, подвешенными на столбах с краю. Иногда их свет выхватывал фасад простеньких, но аккуратных избушек, теснившихся у обочины. Свет же лун позволял воображению «дорисовать» невидимое, и вполне чётко представить. Зелёные и голубые блики мягко намекали на формы местных строений — покатые крыши, короткие трубы, черепица и камни, частично заросшие мхом.
Тихая жизнь крестьян графа подошла к концу. До вчерашнего дня они спокойно занимались разведением свиней и овец, и возделывали землю. Их тяжёлый труд позволял не только самим прокормиться, но и сдать часть урожая и мяса в замок ди Ванэско. Крестьяне честно рассчитывали на графское покровительство, но всё оказалось призрачно и эфемерно. Защита пала розовой несуществующей вуалью, никак не проявив себя. Словно и не было. И теперь жизнь этих простых людей оказалась во власти случая, который отвёл на сегодня от деревни солдат короля, но вот страшных крыс — нет. И кто знает, что появится взамен маленьких и злобных тварей, которые с рассветом сгинут? Может, вернутся солдаты и сожгут их дома, мужчин убьют, а женщин изнасилуют, как случилось в Корнуэле? Или явится нечто новое и страшное, подобное троллю, и превратит деревню в развалины, а людей в трупы или, что ещё хуже, в слепых рабов ядовитой воли Мрака?
Девушке оказалась неприятна мысль, что её отец, а значит, и Юлия замешены в этом. Девушка же теперь, после смерти Кардана, несёт прямую ответственность за этих людей, но ничего не может поделать.
«Не кори себя за деяния отца и за решения других людей, — сказала Ваня, — Люди выбрали сторону, когда захотели работать на твоего отца. Когда осели в его землях в поисках защиты. Они же не знали, что жизнь так круто повернётся и король пойдёт войной против своих же подданных! И твой отец не ведал».
«Думаю, знал, раз учил меня сражаться. Или просто предчувствовал, догадывался?.. Может, чего-то опасался?»
«Может, и так… но где здесь твоя вина́? Да и сестёр-то он ничему такому не учил. Почему?»
«Теперь только он и знает. Но может, эта монахиня поможет тебе понять, что творится?»
Булыжная мостовая упёрлась в деревянный храм, окрашенный пополам в чёрный и белый цвета настолько давно, что краска местами облупилась и вскрыла старые серые доски. Кровля терялась во тьме, но её лунный абрис давал представление о необычной форме — две части крыши, чёрная и белая, закручивались друг относительно друга и в итоге менялись местами. Похоже на разделённую поровну каплю, с одной стороны, чёрную, с другой — белую, а верхушка капли перекручена, и чёрные, и белые части заменяются. А под кровлей — витражное окно, изображающее дерево. Юлия много раз с крыши замка видела Храм Справедливости в Корнуэле и всегда удивлялась его форме. Вот и сейчас, хоть это святилище было много ближе, графиня терялась в догадках, чья же мысль смогла придумать столь необычную архитектуру. Теперь Юлия жалела, что весьма редко выбиралась из дома по деревням с отцовскими смотровыми поездками и что просто крайне мало обращалась с книгами, как Карла. Глядишь, знала бы больше. Но графиня предпочитала проводить время с призраком.
— Необычное место, — сказала Юлия, когда они подъехали к входу — массивным резным дверям. На их отполированной и обожжённой поверхности были вырезаны сказочные магические существа, не встречающиеся в мире. И все они дрались между собой, олицетворяя, скорее всего, многочисленные битвы Мрака со Светом.
— Ты никогда раньше не была в Храме Балансора? — переспросила Сабрина, спрыгивая с Корина. Древняя настоятельница Святилища уже скрылась за дверью, а навстречу выскочил юный монах и, перехватив уздцы коня, привязал его за крепкую перекладину недалеко от входа.
— Я оботру его, а через час напою и накормлю, — поклонился мальчик и тоже скрылся за дверью.
— Нет, отец мне не привил любовь к религии, — дождавшись, когда мальчик уйдёт, ответила графиня.
— Что ж, это не удивительно, — пожала плечами Сабрина. — Он не мог тебя привести.
— Почему? — настороженно спросила Юлия.
— Всё твоё существо происходит от Мрака.
— Погоди, — мягко прервала девушку Сабрина, положив руку на плечо. — Не пугайся. Это не означает, что ты плохая или злая. Это лишь значит, что твой настоящий Бог — Азраид.
— Но как? — Юлия обхватила себя руками, словно прячась ото всех. — Я не желаю ему подчиняться!
— Это не твой выбор, впрочем, каждый самостоятельно решает, куда направить свой путь, — успокоила старуха.
— Правда? То есть он мной не управляет?
— Нет. Человеком распоряжаются не Боги, а события в его жизни. Все. Включая давно минувшие. И особенно те, что шокировали или воодушевили. Реакция на те события и определяет дорогу… Твоё событие…
— Смерть семьи! — воскликнула Юлия, но Сабрина снисходительно покачала головой.
— Нет. Главное событие в твоей жизни — появление в ней призрака!
— Ваня… — прошептала Юлия. — Её смерть.
— И оно тянет тебя к Мраку, но в твоих силах понять этот процесс, найти объяснение и саму суть призрака и решить, куда нацелить!
— У меня есть куда направить все силы! — грозно сказала Юлия. — Некий известный нам король уничтожил мою семью! И если он служит Мраку, то против Мрака я и буду прикладывать силы. Всегда! До скончания… жизни.
— Да, — согласилась Сабрина. — Это ясно. Но нелишним будет понять природу этих сил, чтобы научиться их контролировать, а то и использовать максимально эффективно.
— Вы меня научите? — удивилась девушка.
— Думаю, Эльмонди-Лиза что-нибудь вспомнит. Она у нас достаточно пожила, чтобы застать Мрак в расцвете.
— Надеюсь, что вы мне поможете, — вздохнула Юлия, и Сабрина обняла её, поглаживая по голове.
— Ну что ты… Мы, конечно, постараемся. Весь смысл нашей религии заключён в том, чтобы объединить Мрак со Светом и заставить их существовать вместе, мирно. Ты же обратила внимание на наш Храм?
— Да, любопытное строение.
— И тем не менее, строго символичное. Наша задача объединить в результате чёрное и белое, — Мрак и Свет, — о чём говорит закрученный чёрно-белый конец капли, и наладить жизнь — дерево внутри. Справедливость, а, значит, равновесие ведёт к жизни более долгой, чем оная без опасности или жестокость без милосердия. Если к нам пришёл адепт Мрака, мы направим его к свету, и наоборот, постараемся, чтобы ученик Света познал Мрак. Только через всеобщую гармонию этих двух противоположностей возможен стабильный мир.
— Не уверена, что я захочу ещё раз проникнуться Мраком. Он слишком много зла сделал для моей семьи, — пробормотала Юлия, и Сабрина поспешила утешить.
— Мы не призываем и не заставляем, — Сабрина улыбнулась. — Может, поэтому Великое Равновесие ещё не наступило. Но Балансор не может быть ни агрессором, ни агнцем. Он не может принуждать или увещевать. Но он способен сеять. Например, семена жизни — это крупицы равновесия, преобразившиеся во всходы жизни…
— Больно сложно, Сабрина, — покачала головой Юлия. — А я устала, мне много раз били по башке. Вчера, сегодня…
— Да-да, — согласилась Сабрина. — Ты вправе желать отдыха. Пойдём, Эльмонди-Лиза не оставит нас голодными и не выгонит спать на улицу. Мы попросим её утолить твою жажду знаний. Думаю, ей тоже не нравится, что вершится вокруг.
Тяжёлая створка скрипнула, открываясь, и Юлия ахнула. Она словно оказалась внутри дерева, вывернутого наизнанку. Всё, что должно быть снаружи — кора, сучья, листья, цветы и жёлуди росло внутри. Лёгкие и мелкие, светящиеся голубым жуки порхали под сводами, объединялись в хороводы, отчего свет делался интенсивнее и освещал внутреннее помещение храма не хуже свеч или жировиков — масляных ламп. Остальное пространство занимали простые деревянные скамейки, кресло, обвитое сучками и дикой лозой у дальней стены, а за ней символ Справедливости — огромная чёрно-белая капля с закрученным хвостом и изображением дерева внутри.
— Семя Баланса, — подсказала Сабрина. — Наш символ. Балансора.
— Как красиво, — прошептала графиня. Наверху, между сплетённых ветвей совершенно разных деревьев и кустарников мерно жужжало светящееся облако. — Если бы знала, то пришла много раньше.
— Увы, в святилище в Корнуэле такого нет. Здесь наш главный Храм, поэтому и чудеса.
— Но почему здесь, а не в Столице? Не в Оурдэне?
— Видишь ли, дитя, — зашелестела мягким и тихим голосом из угла Эльмонди-Лиза. Она медленно, опираясь на изогнутую палку и шаркая ногами, прошествовала к обвитому сучками стулу и села на него. Без капюшона она выглядела ещё старее. Высохший персик с блестящими, чёрными глазами, горбатым носом и изрезанными морщинами, тонкими губами. — Это не земля Балансора. Великий Хребет Аспекса разделил Мрачноземье. С востока земли Света, с запада, то есть здесь, земли Мрака, а мы пришли сюда не так давно, чтобы привнести толику справедливости, когда люди устали от Мрака и принялись изгонять из этой половины мира монстров, ведьм и колдунов. Все существа, отличные от человека, считались чудовищами.
Почему Азраид сразу не воспротивился переменам? Трудно сказать. Но у меня есть мысль. Своеобразная. Необычная. И не всем понятная. Наш мир не един во Вселенной. Она имеет сотни, может быть, тысячи похожих отражений, где есть подобные друг другу вселенные, люди, твари, магия или что-то другое. И в этих мирах также правят Свет и Мрак. С такой силой, с какой могут дотянуться до этих мирозданий. И вот где-то присутствие Владык становится заметно нужнее, чем здесь, и Бог исчезает на время из нашего мира, чтобы заняться другим. А когда возвращается, восстанавливает свою власть. Нет, конечно. Не сам, а через особо подверженных его воле людей и существ. Но он никогда не забывает о своих территориях. Вот и сейчас, он вернулся! Он обратил взор на владения, где не хозяйничал больше ста лет, и постановил, что Справедливость попрана, ибо территорию Мрака решили от мрака очистить. Люди захотели света, они уничтожили всё, что Мраку принадлежало, почти всё. Но люди глупы, коль считают, что Мрак просто так отступит. И в десять раз глупее, если думают, что он забудет позор и оскорбление, которое ему нанесли люди.
Так вот, когда люди вырвались из-под власти Мрака, нам просто необходимо было чем-то заполнить их сердца. А что для этого лучше, чем Справедливость? Свет? Но к нему нужно привыкнуть. Не так просто вынырнуть из мрака и взглянуть на свет. Потеряв основу, люди должны были во что-то верить. И мы пришли и заняли вакантное местность. Не чтобы подменить, нет. А чтобы временно заполнить.
И теперь наше место возвращается к законному Властителю. А храмы, людей, существ… он сотрёт из своих владений. И даже не вышвырнет, а просто уничтожит. Не останется ни следа, ни воспоминания…
— Я не знаю, дитя. — пожала плечами Эльмонди-Лиза. Её одежда едва всколыхнулась от этого движения — настолько была тяжёлой для её тщедушного тела. — Хочется надеяться, что Азраид возвратит всё на места свои, на том и успокоится.
— Но что это значит? Простите, но я не помню, как было здесь, когда правил Азраид. Думаю, никто не помнит. Не просветите?
— Это было страшно и больно, — тихо сказала Эльмонди-Лиза, но прервалась. Из бокового помещения вышел мальчик-послушник и, дождавшись, когда старая монахиня кивнёт, заговорил:
— Ужин готов, сестра. — он слегка поклонился. — Когда подавать? И когда устраивать ночлег?
— Тэльмо, мальчик, — сказала монахиня. — Эти женщины проделали длинный и страшный путь. Думаю, они очень хотят попробовать твою стряпню. — Юлия с Сабриной поспешили кивнуть. — А ещё сильнее они мечтают отдохнуть. Пока ты накрываешь стол и устраиваешь ночлег, мы поговорим. Думаю, ты нам не помешаешь.
— Хорошо, сестра, — согласился мальчик и ушёл, а Эльмонди-Лиза вздохнула.
— Бедный ребёнок, очень хочет служить Справедливости, но наш Владыка не примет его. Только не в этом мире. — После монахиня повернулась и спросила:
— Почему вы не схоронились?
— Но мы пришли сюда, чтобы спрятаться! — возразила Сабрина. — Где, как не здесь, нам хорониться?
— Да в любом другом месте! Бежали бы на восток, тихо крались за королевским войском, перебрались через горы и исчезли на стороне Света! Зачем, святой Балансор, вы припёрлись сюда?! Это самое опасное место с тех пор как стало единственным, где осталась последняя деревня с Храмом Справедливости. Не сегодня — завтра сюда нагрянут все силы Мрака, чтобы уничтожить последнюю искорку справедливости с этой стороны Великого Хребта. А я… я не смогу долго сдерживать силы Мрака!
— Но Эльмонди-Лиза! Мы не прячемся! Мы к вам! — воскликнула Сабрина. — Вы же самая сильная и великая из нас…
— И самая старая… — монахиня развела руками. — Посмотри на меня. Кого мы обманываем? Я того и гляди, развалюсь от ходьбы, а от Мрака разве защищу? Тем более, Владыка Балансор всё реже питает мои силы. Наверное, его отгораживает Азраид… Так зачем же вы здесь, если не прятаться?
— Я ищу не убежища, а мести! — заговорила Юлия, и Эльмонди-Лиза вперила в неё свой немигающий взгляд. Словно пронзила насквозь и увидела графиню изнутри. Что творится в голове, что бушует в сердце, а главное, что гложет и не даёт спокойно жить. — Мне нужно уничтожить короля, который убил всю мою семью. А он, как мне кажется, тесно связан с Азраидом… Но… Я такая беспомощная! Я ничтожество, не способное ни на что! И поэтому я пришла за помощью к вам. Помогите. Прошу…
— Хотя бы советом! Вы такая ста… помилуете! Вы столь давно живете, и просто не можете не знать, что со мной.
В этот момент вошёл Тэльмо и поставил перед Юлией и Сабриной миски с вкусно пахнущей похлёбкой, ложки и хлеб.
— Спасибо, Тэльмо, — сказала Юлия и принялась есть. Едва девушка успела насладиться вкусом, как следующая ложка застыла на полпути ко рту. Графиня поймала на себе пристальный взор Эльмонди-Лизы и машинально отложила ложку. Что-то во взгляде древней старухи не понравилось Юлии. Она смотрела на кого-то подле девушки. Не Сабрину, с другой стороны. Но… возле с ди Ванэско никого не было! Или… Юлия повернула голову и узрела улыбающуюся Ваню.
«Она меня видит! Здорово! Правда?»
— Ты старшая дочь графа ди Ванэско, верно? — спросила Эльмонди-Лиза. Юлия осторожно кивнула.
— Он обращался ко мне, когда ему казалось, что дело безнадёжно. Сначала он пришёл, когда умерла одна из близняшек, а вторая «выдумала» её призрака. После… не обрывай! Потом он пришёл и рассказал, как девочка, которую он учил фехтованию, сразила пятерых здоровых мужей!
— Что?! — возмутилась Юлия. — Я никогда не кончала никаких мужиков!
— Ничего, — махнула рукой Эльмонди-Лиза. — Придёт время, вспомнишь! Он пришёл искать совета. Ему было страшно за вновь рождённую Глорию! Он не знал, что делать, и по моему совету закончил тебя натаскивать фехтованию.
— Что? — поражённо воскликнула Юлия. — Так это вы посоветовали отцу перестать меня учить? Но зачем?
— Из-за неё, — ответила Эльмонди-Лиза и указала сухим и кривым пальцем на Ваню.
«Я же говорила! — торжествующе воскликнула та».
— Судя по всему, — продолжила как ни в чём не бывало монахиня, — тренировки усугубляли твою связь с выдуманной сестрой, а частые агрессивные тренировки — сбивали твоё настроение с обычного на агрессивно-яростное. Если бы он продолжил тебя упражнять, могла бы случиться катастрофа, как с теми пятью солдатами…
— Я их не убивала! — гневно повторила Юлия и встала, но монахиня подняла руку.
— Подожди! Успокойся, — попросила Эльмонди-Лиза. — Я не хотела обидеть тебя. Я лишь желаю, чтобы твоя память стала вновь целой.
— Но это ложь! — обиженно сказала Юлия, но послушалась и села.
— Что правда, что неправда? Ты об этом думала? С учётом множества других миров, каждый из них для нас фантазия, как и наш для них, но правда в том, что эти миры существуют. Пойми, девочка, оттого, что ты не помнишь событие, оно не исчезнет. Оно есть, оно существует. Вопрос в том, как это припомнить?
— И как же? — хмуро спросила ди Ванэско. Ей уже надоел этот разговор, но Юлия не могла прервать монахиню. Эльмонди-Лиза дала им еду и кров и спасла от разозлённых мужиков. Пусть говорит что хочет, а графиня больше не будет терять время. Она схватила ложку и остывающую похлёбку и стала с удовольствием есть.
— Я не знаю, — заявила Эльмонди-Лиза, Юлия замерла, а потом пожала плечами, мол, этого она и ожидала. — Если бы знала, как избавить тебя от выдуманного призрака, то сказала отцу ещё четырнадцать лет назад.
— Но вы же его видите? — уточнила Юлия, попытавшись сбить монахиню с толку, но та не клюнула.
— Её, — мягко, словно говорящего неправду ребёнка, поправила она графиню. — Это надуманный тобой призрак твоей же сестры.
— Но раз вы её видите, то почему говорите, что вымышленный? — с некоей долей ехидства спросила Юлия. — Ваня всю жизнь со мной, и ничего придуманного я в ней не вижу. Да и вы тоже. Зрите, но заявляете, что её нет? Как это? Сабрина! Почему мы здесь? Ты обещала, что она поможет, а не станет обманывать!
Последние слова Юлия выкрикнула, отчего вошедший с тряпками Тэльмо вздрогнул и развалил кучу аккуратно сложенного в стопку тряпья по полу.
— Тише, Юлия, — поспешила успокоить девушку Сабрина. — Эльмонди-Лиза точно поможет. Она хоть и не ведьма, но повидала много за две сотни лет. Просто выслушай, доверься. Если не ей, то мне. А ты знаешь, что я хочу тебе добра. Ты ведь спасла мне жизнь.
— Довериться! — переспросила Юлия и некоторое время метала взглядом молнии то в Сабрину, то в Эльмонди-Лизу. Тэльмо присел и собирал с пола бельё, стараясь не поднимать головы и не показывать, что ему интересно. Наконец, девушка успокоилась и кивнула: — Хорошо. Но я не обещаю поверить всему, что она скажет!
— Пойдёт, — согласилась Сабрина. — Но ты должна быть готовой, что тебя это шокирует…
— А что меня последнее время не шокирует? — спокойно возразила Юлия. — Можете начинать, Эльмонди-Лиза. Обещаю дослушать, а потом вопить. Ну или… обещаю орать не слишком громко.
— Выдуманная, так как ненастоящая, — улыбнулась монахиня, продолжая прерванную мысль. — Она не призрак. Она — твоя колдовская сила, дарованная Азраидом, или появившаяся под влиянием смерти сестры, — точно не скажу, — и облечённая в форму Вани, также её звали? Я знавала настоящих тёмных ведьм, у которых сила проявлялась похожим образом. Только её они полностью контролировали. Их «призрак» мог принимать разнообразные, удобные хозяину формы. Такой фантом мог поднимать мёртвых, управлять ими и влезать к ним в голову за воспоминаниями. Он словно впитывающая повязка изо мха, скапливал внутри себя силу жертв и день ото дня становился могущественнее. Вместе с ним делалась сильнее и ведьма. Твоя природа та же. И ты чародейка, но пока ещё не принявшая себя, неуверенная и прячущаяся от своей сути. Ты можешь командовать призраком, с помощью него способна заглядывать за стены или в тела людей, поднимать их и управлять. Влиять на живых, убивать, но не хочешь. Твоя сила призраком ходила за тобой четырнадцать лет, а ты и не думала её использовать по-настоящему. Ты не хотела признаваться ни отцу ни себе, что ведьма. И поэтому сила тебя не слушается.
— И вы посоветуете?.. — скептично спросила Юлия.
— Я предлагаю тебе смириться с ней и слиться. Ведьму из себя не выкорчуешь, но зато способности приручишь. И будет проще жить.
— Как можно обретаться с тем знанием, что ты ведьма? Как можно убивать людей, влиять на трупы, заставлять мёртвых существовать?
— Люди ко всему привыкают, — пожала плечами Эльмонди-Лиза. — Мрак возвращается, а значит, скоро все люди на этой стороне будут ему повиноваться. Будут одурманены, если их внутренняя суть сгнила и готова пресмыкаться, или убиты, коль их воля слишком сильна, чтобы повиноваться Азраиду. Твоя судьба со вторыми, если не сможешь противостоять. А для этого надо подружиться с той силой, что у тебя есть, и научиться убивать. Без сожаления и раздумий, жёстко и твёрдо, иначе не выживешь, иначе не отомстишь.
— Вот последнее как раз очень способствует… — заметила Юлия. — Желание свести счёты во мне сильнее жизни.
— Тогда попробуй приручить своего «призрака», — кивнула Эльмонди-Лиза и добавила: — Но и это ещё не всё. Там в горах, рядом с доли́ной Красных драконов и Оракулов, обитают тронги, и их спокойную жизнь охраняет Темный дракон Мутазаил. Попробуй заручиться его помощью. Призрак сестры может помочь. Если сладишь, станет хорошим подспорьем в борьбе с войском короля.
Юлия кивнула, проглатывая остатки пищи. Дельный совет, надо будет подумать над этим. Ещё два дня назад она не подозревала о таком количестве загадочных существ, населяющих мир, а сейчас уже готова заручиться их поддержкой. Удивительно.
— А теперь ложитесь спать. Тэльмо постелет вам прямо здесь на сдвинутых скамейках. Я надеюсь, смогу сдержать крыс до утра, а там они разбегутся и можно будет ехать куда хотели.
Сабрина и Юлия обернулись. Тэльмо, как и сказала Эльмонди-Лиза, уже сдвинул скамейки и постелил женщинам. Уставшие Сабрина и Юлия, едва коснувшись головами подушек, едва ли не сразу провалились в крепкий сон. Юлия лишь несколько мгновений ощущала ноющую боль почти во всём теле, но потом вниманием завладели золотые светящиеся жуки, снующие меж ветвей под потолком. Монотонным жужжанием они вытеснили боль из головы девушки, а сознание сначала заменило жуков звёздами, а потом само рухнуло в спасительную тьму желанного сна.
