Коридор показался тесным, а зала, где они спали — неуютной. Даже светящиеся жуки словно потускнели или спрятались между ветками, поэтому казалось, что в Храме сгустился мрак.
— Сабрина! — крикнула Юлия, но ответом было лишь гулкое эхо, несколько раз обогнувшее залу. Скамейки, на которых спала спутница, пустовали, а бельё было раскидано по полу, словно некто разъярённый расшвырял тряпки в гневе. Сердце зашлось в бешеном ритме. Дыхание сбилось. Опять? Снова? Неужели, Юлия потеряет Сабрину, ставшую за день ближе любого человека в этом мире? Единственную, кого девушка знает и кому доверяет?
«Туда, — сказала Ваня, указывая на распахнутую дверь. — Кровь на косяке».
— Спасибо! — Юлия бросилась к двери, за ней находилась крутая винтовая лестница с кованными узорными перилами. Графиня быстро сбежала вниз. Масляные лампы, висящие по сторонам, мягко освещали узкий коридор, сухой каменный пол и стеллажи вдоль стен. С фолиантами!
— Столько томов! — прошептала Юлия, быстро и тихо следуя коридором между стеллажами. Слева полки с книгами в белой обложке, справа — с чёрной. Будто специально рассортированы по принадлежности. Светлые к Свету, тёмные — к Мраку. Словно символ Справедливости — та самая капля, разделённая надвое. А дерево… книги изготовляют из дерева!
Коридор закончился обширной залой, почти всё пространство которой было заставлено полками с книгами. На небольшом свободном клочке залы стояла сплетённая из веток лавочка-алтарь, стол перед ней был опрокинуn, и бумаги, колбы, другие предметы для письма оказались раскиданы по полу. На лавочке возлежала Эльмонди-Лиза, навалившись на сидевшую Сабрину, рядом стоял разъярённый Энцо Барвоа. Ведьмак направлял на женщин лезвие меча, привязанного к плечу сломанной руки, пока освобождённое от ткани предплечье, уже почерневшее и взбухшее, неуправляемо болталось рядом с телом. Другой рукой Энцо сжимал щёлкающую зубами судную крысу, а с Эльмонди-Лизой творилось нечто ужасное. Старуха часто-часто дышала, а на шее разрастался угольный цветок из вен и артерий, словно по ним разносилась по телу чёрная смерть.
— Ты заразил её! — крикнула Юлия.
— Да-да! — безумно вращая глазами завопил Барвоа. Лицо покраснело, а с губ капала слюна. Он ткнул лезвием в сторону Сабрины. — И эту заражу, если ты не поможешь мне!
— Да что же ты за ведьмак такой?
— Какой? — закричал Энцо. — Хоть куда! Я очень славный ведьмак! Чернокнижниц щёлкал на раз! Я вас вижу насквозь…
— Но ведь Сабрина не ведьма! У неё нет силы, она…
— Все вы так говорите, когда любую ведут на костёр! Все себе на уме, кто же хочет гореть? Но прежде чем раскроется цветок, завсегда бывает бутон. Именно он скрывает гнилое нутро. Именно его я всё время срезаю и уничтожаю! Пока не раскрылся…
— То есть, ты всегда отправлял на костёр простых женщин? — поражённо спросила Юлия. — Которые ещё не проявили себя как ведьма?
— В этом мире каждая баба — колдунья! — зло рявкнул Энцо, понимая, что лучшая защита — нападение. — Была бы моя воля, поубивал бы всех. За просто так… на всякий случай… и тогда бы в мире точно всё стало хорошо!
— Ты зло! — прошептала Юлия.
— Я — человек! — оборвал её Барвоа. — Порождение Мрака это — ты! И твои подружки-старушки! Их я убью первыми!
— Но они не ведьмы! — вновь попыталась образумить ведьмака Юлия. — И этим ты лишь доказываешь, что сам служишь Мраку! Как король. И даже не подозреваешь об этом!
— Какая несусветная чушь! — крикнул Энцо и поднял привязанный к руке клинок к лицу Сабрины. — Но я не убью тебя сразу. Мне нужна твоя помощь. Ты ведьма, а значит знаешь толк в лечении ран. Помоги мне, иначе твоя подруга умрёт. Верни мне мою длань!
— Что? — удивилась Юлия. — Сломанную руку?
— Ты изувечила, тебе и лечить, — кивнул Энцо. На всякий случай он помахал лезвием перед лицом Сабрины.
— Но я не могу! — воскликнула Юлия. — Ты понимаешь это?
— Тогда она умрёт! — Барвоа кивнул на Эльмонди-Лизу, затем на Сабрину. — И она умрёт. Потом умрёшь и ты, когда эти две не смогут распространять свои чары и сдерживать судных крыс.
— Ты не слышишь, что я тебе говорю? Я не могу излечить твою руку!
Энцо ухмыльнулся и едко заметил, не слушая девушку:
— Впрочем, ты уже можно сказать мертва! И с каждым мгновением всё мертвей и мертвей. Не убили тебя мы с Эльмиром, так вездесущий Азраид натравит своих служек, и всё…
— Заткнись, Энцо, — сказала Юлия, поднимая меч. — Я хоть умру вольной, а ты так и останешься марионеткой Азраида… Отпусти их, иначе пожалеешь!
— Ты хочешь меня устрашить? Чем ещё ты можешь меня напугать? А, ведьма!
— Смертью, — уверила молодая графиня, — ибо последнее, что я сделаю в жизни, это покромсаю тебя.
— Ты — ведьма! — безумно заорал во всё горло Энцо. Привязанный к руке клинок дрожал перед лицом Сабрины. — Ты просто ещё одна отвратительная ведьма! Вам нет места в мире!
«Хватит! Ваня, заткни этот грязный словесный ручей!» — устало приказала графиня Ване, и та материализовалась позади Энцо в виде сэрила, который держал в мощных лапах огромный меч. Одним взмахом она перерубила руку в суставе, а привязанный к плечу клинок разлетелся мелкими осколками. Барвоа заверещал словно умирающий поросёнок и схватился за руку, забыв, что в другой зажата судная крыса. Бешенное животное не растерялось и тут же вцепилось в кровавую культю мужчины. Тот завизжал ещё громче и отшвырнул крысу в книжный стеллаж. Зверёк стукнулся об дерево, шмякнулась на пол и, подёргиваясь, застыла. Сабрина смотрела на всё спокойно, она-то как раз уже видела нечто похожее, когда Юлия расправилась с троллем. Не обращая внимания на вопли раненого Энцо, Сабрина повернулась к Эльмонди-Лизе и попыталась её осмотреть, расстегнув хламиду на груди, но там чёрный узор из вен лишь стал явственней, расчертив бледную старческую кожу.
— Делайте, что должны! — прошептала Эльмонди-Лиза. — Я ещё немного сдержу крыс, но потом… лишь Тёмный дракон в горах. Он ждёт своего наездника. Даже после смерти…
— Хочу знать, что надо королю! Какую цель он преследовал, когда убивал мою семью? — произнесла Юлия, едва призрачный сэрил поднял жалкого Энцо над полом за шкирку словно котёнка. — Поведай мне! Исправь, что натворил! Иначе много людей погибнет! Тысячи…
— Да плевать мне на этих людей! — сла́бо произнёс Барвоа. Ведьмак уже еле двигал обескровленными губами. — Чем больше вас, тварей, погибнет тем лучше!
Юлия провела по горлу пальцем, и сэрил воткнул в Энцо сзади огромный невидимый меч. На глазах Сабрины на теле ведьмака образовалась страшная рана. Гигантский меч почти разрезал Энцо вдоль вместе с одеждой, и мужчина, два раза дёрнувшись, застыл. Затем тело медленно опустилось на пол — Ваня бережно уложила мёртвого, ведь в ведьмаке всё ещё скрывались такие нужные Юлии све́дения о ненавистном короле.
— Получается, мы ничего не узнаем? — тихо спросила Сабрина.
— Ещё не всё потеряно, — сказала Юлия и хотела что-то сказать Ване, но её прервали.
В залу, дико вращая глазами, вбежали мужики. У одного в руках вилы, у другого оглобля, у третьего кувалда. Выражение безумия на лицах не оставляло Юлии выбора.
Пока Ваня занималась телом Энцо, графиня ринулась в бой.
Мечу не тягаться с палкой, и теперь, когда на девушку набросились мужики с горящими безумием глазами, Юлия осознала эту простую истину и приняла её, как само собой разумеющееся.
Кровь молодой графини взбурлила, а жажда боя возобладала над разумом и, выкрикнув что-то маловразумительное, но грозное и пробуждающее ярость, Юлия с размаху воткнула меч в глаз ближайшему мужику. Гневно взвыли остальные, когда упал их первый товарищ, и победно заорала Юлия, выдёргивая меч из падающего тела. Девушка словно оказалась на тренировочном дворе родного замка и теперь была готова использовать не игрушечный меч, а настоящий, отцовский.
Р-р-раз! И оглобля второго безумца разрублена напополам.
Р-р-раз! Яркая восьмёрка, и мужчина сначала лишается правой руки, а затем валится на пол, потеряв и вторую.
Меч работал на удивление легко. Входил в тело, как нож в масло в руках стряпухи на графской кухне.
Р-р-раз! Юлия наклонилась, уходя от удара кувалдой. Как недальновиден этот мужик! Зачем тяжёлым молотом наносить странные боковые удары, если тебя увлекает вслед за ней? Из нижнего положения девушка пустила меч вверх, и безумный мужик бросил кувалду и схватился за рассечённый пах и живот. Бедняга ещё долго пытался удержать в разорванных штанах выпадающее на пол хозяйство. А кишки и другие органы шлёпались в лужу вытекшей из него же крови.
— Я думала, что не смогу никого убить, — печально сказала графиня, осматриваясь, тела мужиков ещё дёргались. Энцо тоже возлежал в луже собственной крови, а Эльмонди-Лиза шептала защитные мантры, но уже тихо. Слишком негромко и сла́бо. Жизнь вот-вот покинет её, и тогда судные крысы и безумные люди ворвутся в подвал. — Об этом так страшно думать, но когда приходит время действовать… само как-то получается.
«Умоляю, не строй из себя недотрогу! Ты целый день провела в яме с телами, вставляла дубы в ноги троллю, спасала трупы детей и тащила их через поле, заполненное крысами, могла бы и привыкнуть».
— Ну конечно, ты же привидение, для тебя, вероятно, легко убивать.
«Я не призрак, забыла? А некая твоя сила. Даже обидно. Но обиднее то, что я изменить ничего не могу. Твоё желание, и я... убиваю. И ничего невероятнее нет того, что я ныне видела, дорогая Юлия! А сегодня ты играючи убила уже троих без моей помощи, а с моей — ещё и четвёртого. Энцо».
— Это уже не люди, — поморщилась Юлия.
«Какие бы они ни были, все же они люди. Не отрицай этого. И ты их разделывала, словно мясные туши на бойне, не без моей помощи, конечно».
— Это точно. Даже как-то неудобно за Азраида, у меня лишь штанина разодрана, — устало согласилась Юлия и повернулась к Энцо. — Может, есть способ всё же вытянуть рассказ из ведьмака?
— Ну ты же тоже мёртвая, но говоришь…
«Это разные вещи… и вообще… я это ты…»
— Да ладно, не бойся. Я знаю, ты хочешь мне помочь. Эльмонди-Лиза сказала же, что ты можешь так с трупами.
«В этом мире есть вещи, которые даже привидения избегают. А я к тому же не призрак».
— Скажи ей… — подала голос Сабрина. — Что… — и женщина повернулась в ту сторону, где, как она считала, находилась невидимая для неё Ваня. И обратилась прямо к ней. — Ты лицезришь эти трупы? С каждым нашим шагом вослед королю на нас будут насылать всё больше врагов. И это лишь падаль, новые вороги будут много сильнее и опытней. В конце концов, Азраид разъярится и придёт сам. Хотя не представляю, как он это осуществит, но… С каждым нашим шагом враги будут сильнее. А уж в том, что он дал знать о вас… о нас королю, я и не сомневаюсь. Много ли у нас шансов? Без твоей помощи ни Юлия, ни тем более я, не справимся и тоже превратимся в призраков. Ты этого жаждешь?
«Великие боги… Конечно, хочу! Ладно-ладно, помогу, так и быть…»
Юлия перестала видеть Ваню, зато шевельнулся истерзанный Энцо. Дёрнулся раз, второй и сел подобно мягкой тряпичной кукле. Его глаза развернулись в разные стороны, и Энцо заговорил сразу двумя голосами, которые сливались в один. Своим и Ваниным в голове Юлии.
— О! Здесь много интересного, — глаза Барвоа завращались, как у испуганного хамелеона. Сабрина прикрыла рот от неожиданности. — Но ты попала в точку: ведьмак из него никакой. Эльмир Третий исправно платил ему за то, чтобы Энцо «назначал» ведьм и колдунов по его указу. Этот удел поджидал всех графов, что посмеют противиться воле короля. Та же участь ожидала и нашу семью.
— Но зачем? — изумилась Юлия и размозжила мечом голову очередного мужика, забежавшего в залу.
— Двадцать лет назад, когда граф помог королю разделаться над ведьмами и колдунами в королевстве, Кардан ушёл на покой и как сама знаешь, занимался семьёй и дочерями, мало обращая внимания на то, что происходит вне его владений. А там все двадцать лет творилось ужасное. Властелин Мрака Азраид разгневался на короля за то, что тот склонил чашу Весов Справедливости на сторону Света. Он подослал к нему необычайно красивую ведьму, в которую Эльмир Третий безумно влюбился и взял в жёны. С того момента и началось падение короля в про́пасть, где властвует Мрак. Азраид просто так не сдастся. Он собирается отвоевать мир у Владыки Света, который к тому же уже давным-давно возлежит на землях Мрачноземья в виде Великого Хребта Аспекса и вряд ли сможет препятствовать Азраиду, и править в нём, так как считает себя незаслуженно забытым, а ещё… он хочет забрать и земли, что лежат за Великим Хребтом и никогда не относились к Азраиду. В отместку. За каждую сожжённую ведьму он возьмёт сотню лет правления. Понимаешь, сестра, что будет твориться в мире на протяжении нескольких тысячелетий?
Юлия слушала сестру, вернее, Энцо, из которого Ваня вещала. Девушка вспоминала графский замок, земли и деревни, через которые проехала, и думала: «Неужели смерть и запустение пришли в этот мир навсегда? Так не должно быть!» Она помнила эти леса и поля цветущими, а деревни и города оживлёнными и растущими. А теперь? Словно по этим местам прошла скверна и заразила всё вокруг болезнями и смертью.
Как можно целых двадцать лет не замечать, что с королевством, в котором они живут, творится что-то неладное?
Но наверное, можно. Кардан уединился и создал семью, и отдал всего себя ей. Поэтому девочки взрастали в любви и заботе, когда граф всегда дома и каждой из дочерей уделяет внимание. Они были его отдушиной и его искуплением перед миром, в котором Кардан уничтожил вместе с королём много… очень много ведьм. И оно вон как повернулось… А может ещё что помешало Кардану распахнуть шире глаза и видеть надвигающуюся угрозу? Эту тайну Юлия вряд ли когда раскроет, но, может быть, ключики к загадке девушка отыщет в ответах короля, которого собиралась наказать?
А он, государь, пал под чарами посланницы Владыки Мрака и стал его наместником на земле. И руками Эльмира Третьего Азраид отомстил Кардану ди Ванэско, уничтожив, раздавив бывшего борца с нечистью, а заодно и всю его семью, чтобы стереть из будущего любой намёк на грозного и доблестного в прошлом графа. Но… не до конца. Юлия-то ещё жива!
Молодая графиня гневно нахмурилась.
— Но что же нам делать? — печально спросила Юлия. — Нам не совладать с Азраидом.
— С ним и не надо, ответила Сабрина. — Азраид заперт меж мирами, и здесь показаться не решится. А вот король знаем, куда пошёл и зачем.
— Зачем же? Что он забыл за Сизыми горами в землях Оракулов и Красных драконов?
— Оракулы и Красные драконы слывут поклонниками Справедливости, — продолжил Энцо, вращая мёртвыми глазами и повинуясь силе Вани. А Юлия в этот момент чувствовала распространяющийся по телу могильный холод, будто она только что залезла в объятия трупа. — В то время, когда Эльмир Третий и наш батюшка, досточтимый граф ди Ванэско, освобождали Тантару от засилья ведьм и колдунов, Оракулы и Красные драконы ушли за Сизые горы, чтобы не видеть творящейся несправедливости. Ведь чаша Весов Вселенского Равновесия излишне качнулась в сторону Света, а значит, права Владыки Мрака оказались несправедливо попраны. Он взбеленился и отомстил графу, чью семью истребил. А перед этим и королю, чьими руками Азраид теперь уничтожает привычный нам мир и чьими десницами хочет стереть с этой земли Оракулов и драконов, которые закрыли глаза, когда попиралась Справедливость.
— Давай дальше, — повернулась она к Энцо и передразнила Ваню. — «Пока мы не потеряли тело».
— Так вот, — невозмутимо продолжил Барвоа. — Пока Азраид будет всеми силами препятствовать тебе и присылать своих безумцев, скитающихся по этой земле, Эльмир Третий возьмется за Оракулов и драконов. И в итоге победит, чем ввергнет Тантару, а затем и другие королевства этого мира во Мрак.
— И значит, сестра, я могу спокойно перерезать себе горло и присоединиться к тебе?
Энцо не ответил, он как-то странно разинул и закрыл рот, будто ему не хватало воздуха, а потом вдруг обмяк и упал на землю. Перед Юлией замерцал призрак, и Ваня серьёзно сказала:
«Я была бы не против. Но я от тебя неотделима. Ты ещё не постигла этого, так как нам помешали выполнить слияние. Но когда-нибудь осознаешь».
— Юлия, — заговорила Сабрина, отвечая на вопрос вместо Вани. — Я обязана тебе помочь чем могу. Я не могу допустить, чтобы Справедливость навсегда исчезла из этого мира. Но позволь предупредить, путь тернист, и даже мне непонятно, чем для нас обеих дорога закончится.
— Говори, — тут же ответил Юлия. — Мне всё равно, что случится со мной, главное — король. Хочу догнать его и остановить. Я лишь этим могу насолить Властелину Мрака.
— Хорошо. Ты не замечала, но с каждым убитым тобой или Ваней, — так, кажется, её зовут, — а также с любым поглощённым призраком или вновь испущенным духом твоя сила растёт. За Сизые горы прорвёмся — они лишь предгорье Хребта Аспекса. Но… Ни Оракулы, ни Красные драконы ни тебя, ни тем более меня не послушают. А нам надо, чтобы они вступили в бой с королём и его воинством.
— Тебе надо поговорить с Тёмным драконом, красные на него точно обратят внимание…
«Но он же уже лет сто мёртв! — подсказала Ваня. — Я копалась в голове Энцо и узнала об этом. О нём слагали легенды, когда родителей наших родителей ещё не было на свете».
— Но он же уже лет сто мёртв! — повторила за Ваней Юлия.
— Я хотела сказать, что тебе надо поговорить с его призраком, который как раз и обитает в Сизых горах…
— Скорее, Ване, — сказала Сабрина. — Но… что нам остаётся?
— Совсем мало, — кивнула Юлия и уставилась в полутьму, а потом в проём. Там раздавались робкие шорохи и пыхтение, будто графиню окружали, но ещё не могли решиться на нападение безумные мужики, отравленные судными крысами и подосланные Азраидом. Надо спешить
— Вам пора уходить, — еле слышно прошептала Эльмонди-Лиза. Её бледное лицо почти полностью покрыла сетка ядовитых чёрных вен. — Я сдерживаю из последних сил. Слушай Сабрину, вам необходим Тёмный дракон…
«Больше всего нам нужно выбраться отсюда целыми, — как бы между прочим заметила Ваня».
— Сколько у нас есть времени? — спросила Юлия.
— Несколько мгновений, — прошептала Эльмонди-Лиза. — Идите же! Не теряйте даром драгоценных минут! Их может не хватить!
Она тихо застонала от боли и напряжения, закатив глаза, а женщины, торопясь, выбежали из залы.
