Внимание! Это фишинговый сайт, не вводите в нем свои личные данные!

[моё] Киберпанк Постапокалипсис Творчество Авторский рассказ Рассказ Длиннопост

Мечты тут тихие. Episode 4. Ошибка Лютого⁠⁠

5 лет назад

(авторский киберпанк-посткороновирус).
Рассел ждал этой встречи уже давно. Оттягивая ее до последнего и делая вид, что он ничего не знает, давал делать из себя дурака. Ему было просто интересно, когда Лютый поймет, что все, приехали. Если бы, он пришел сам, и сказал, что мол "извини засранца, я что-то заигрался", у него бы осталась уважение к нему. Тот бы просто вылетел из его организации, потеряв все связи и прикрытие. А теперь... Рассел вдохнул через маску последний раз, в которую был установлен химический ингалятор, и снял ее. Пылевые бури, что налетали на мегаполис каждые три недели, не проходили мимо его прокуренных легких.

- Лютый, знаешь почему самураи никогда не смеются перед харакири?

- Нет.

- Потому что боятся надорвать животики. Как тебе, не надоело ли еще смеяться надо мной за моей спиной?

- Рассел, я не знаю о чем ты. Мы же с тобой уже 3 года бок о бок преодолеваем "коронаминус" в наших карманах и зарабатываем, как можем.

Рас сделал шаг по дуге от Лютого и тот инстинктивно повернулся за ним.

- Лютый, ты знаешь, где мы?

- Судя воздуху, где-то под землей.

- И ты здесь никогда не бывал до этого?

- Нет.

Рас сделал еще шаг, звонко приставляя ногу, сначала глядя в никуда, а затем плавно поворачивая голову к Лютому. В Расе точно погиб актер.

- Странно, а летучая инфракрасная камера на входе, показала, как ты легко в темноте уклонился от балки возле лестницы сюда. Как будто ты знал, где она расположена.

- Это все мои линзы, в них встроенно ночное видение.

- Точно, ты же у нас пихаешь в себя все, что появляется на рынке, как половозрелая девушка ботекс.

Рас сделал еще шаг и в его руках появился небольшой алюминиевый кейс. Как фокусник, он вынул его просто из тьмы. Зеленый заряд аккумулятора означал, что надо было создавать определенные условия для того, что было в середине.

- Одно дело, когда ты торговал поддельными масками. Или когда ты, со своей шпаной, бадяжил спирт с эвкалиптовым экстрактом и толкал его под видом антисептика. Я могу понять аренду собак, чтобы нарушить самоизоляцию и отмахаться от ряженых казаков и россгвардейцев. Я был в восторге от твоей идеи, кодировать ошейники таким образом, чтобы собаки возвращались через 5 мин после начала прогулки, потому что нечего людишкам использовать животных. От этих всех твоих делишек, никто не умирал, когда ты начинал свой путь. Но кто ж знал, что они приведут тебя к этому, - он потряс кейсом в воздухе, - и это уже слишком. Ты же знаешь, что это?

- Нет.

Лютый хотел что-то сказать в свое оправдание, но вздрогнул от внезапного звука. Тишину в воздухе разрядил шум вентиляции, которая включалась каждые полчаса. Рассел продолжал ходить вокруг него, словно танцуя и играя с ним. Это пугало Лютого больше всего. Как и пистолет, который появился у того в руках. Рас стучал пальцем какой-то слышен только ему одному музыкальный ритм по рукояти. Судя по светодиодных вставках в нее, это был электромагнитный МК-20, который мог оставить в теле выжженную дыру.

- И наш конкурсант получает третье "нет", похоже сегодня он не проходит в следующий тур, - прогремел Рассел, пародируя ведущего известного талант-шоу.

И сделал еще шаг вокруг Лютого ...

(Продолжение эпизода ждите в среду в 9.30)

Мечты тут тихие. Episode 4. Ошибка Лютого

Показать полностью 1

nicknallat

[моё] Самоизоляция Вымысел Длиннопост Текст

Живой журнал⁠⁠

5 лет назад

Дневник: 27-й день изоляции.
Как странно и как естественно для человека иногда задуматься о лишении его собственных свобод и желаний.
Нет, не в силу взывания чувства жалости к себе, но для готовности к подобным обстоятельствам, каждый из нас не раз примерял на себя маску аскета, невольника.
Я всегда думал, что лишая человека привычных для него жизненных благ, запирая его в "одиночке", ты закаляешь его, ввинчиваешь в него стержень, что будет крепче стали; ведь самое трудное, что не всегда и не всем удаётся побороть это - одиночество. Все невзгоды, все потери и упущения, все проблемы - всё исправляет время, кроме одного...
Когда ты окружён вниманием и жизнь в обществе тебе подобных кипит вокруг тебя, когда ты хотя бы на толику допускаешь возможность общаться и испытывать близость, ты можешь смело заявлять, что тебе не скучно с самим собой, что ты всегда найдёшь чем заняться, что ты и твоё я закадычные друзья и что ты вообще не понимаешь этих идиотов, которые кончают с собой из-за банального, но беспросветного одиночества - давай, дружок, харахорься! В конце концов, как говориться, на словах ты Лев Толстой, а на деле всем известно кто.
В целом, конечно же, каждый сможет совладать практически со всеми трудностями, и приручение общественной самоизоляции тоже дело банальной привычки - так уж мы устроены, привыкаем и подстраиваемся практически под любые обстоятельства и неудобства, как вирус. Смешно. Особенно в свете последних событий.
Все же потешались над фильмами про зомби или про то, где почти всех людей скосила некая хворь? Все же обсуждали поступки героев о том, что достаточно было просто ввести всеобщий карантин и железно ему следовать? Теперь то каждый сознательный человек, смотря сводки новостей о бесстрашных идиотах, лишённых инстинкта самосохранения и остатков мозга, выползающих ежедневно на улицу, понимает, что и до зомби осталось чуток. Судьба не лишена иронии, правда?
В первые часы обьявления всеобщей пандемии я, скажу не кривя душой, тоже был скептически настроен к новости об обнаружении смертельного вируса. Это же естественно для людской природы: от отрицания до принятия не такой уж долгий путь. Думаю, так мы защищаем привычные сложившиеся для нас устои; так уж распорядилась эволюция, мать её.
Судьба, кстати говоря, не только не лишена иронии, но и обладает великолепным чувством юмора. Самым излюбленным её приёмчиком является обламывание принципа "со мной этого никогда не случится".
…………………………………………………………….
Если бы не эти записи в дневнике на моей страничке в живом журнале, наверное, уже бы давно поехал крышей.
Подмышкой практически прописался дешёвый ртутный термометр, который за последние два дня ни разу не был на отметке ниже тридцати восьми. Зачем мерить температуру, если ты знаешь, что она не изменится - опять же, по привычке. Смотреть на градусник сейчас, как снова и снова слушать смертельный приговор.
Снова тридцать восемь и три.
Дефицитная скорая помощь прибудет, в лучшем случае, послезавтра, а может и того позже, а в аптечке осталась последняя пачка жаропонижающего, которое можно разбавлять молоком и есть как кукурузные хлопья - всё равно толку никакого.
Две - жаропонижающего, две - противовирусных и ещё две, а то и три, и четыре - сильных обезболивающих; после этого пол часа ингаляций и всё бестолку, хотя и на какое-то время ты приходишь в норму, если это вообще можно назвать нормой.
Закончившиеся лекарства, между прочим, меня совсем не пугают - скорее наоборот: это означает, что сегодня я должен буду отправиться в далёкое и опасное путешествие, в загадочное царство целебных трав и зелий, под названием "Аптека". Эта мысль, мысль о том, что я хоть и немного вдохну свежего - плевать, что зараженного - весеннего воздуха, на мгновение заставляет меня улыбнуться и вспомнить, что я, пока ещё, человек, что я всё ещё жив.
Яркие лучи весеннего солнца пробиваются сквозь голые ветки деревьев, закрывающих потускневшее от времени и въевшейся пыли окно, и покрывают моё бледное лицо; белая, давно не чувствовавшая солнечного тепла кожа нагрелась настолько, что кажется сейчас начнёт покрываться волдырями. Я как вампир-суицидник. Хорошая шутка; жаль, что её некому озвучить.
Сейчас бы выкурить сигарету и выпить чашечку кофе, но боюсь сигарета в этом тандеме станет для меня последней. Хотя, кофе я всё же могу себе позволить. Сказано - сделано.
Надо бы отмыть чайник, от нагара. Всё время хотел это сделать, да вот со временем всегда была напряжёнка. Зато сейчас это совсем не проблема, только вот чистый чайник вряд ли меня вылечит, да и вообще нихрена меня не вылечит.
- Так, стоп. Соберись, дружище. Ты ведь не сдашь позиций?
- Никогда не сдавал назад, и сейчас не сдам.
Я что, сейчас это вслух сказал?
Ещё пара неделек в изоляции, если проживу, и у меня будет своя труппа артистов, состоящая из одной персоны.
Господи, какой аромат! Не помню, когда я в последний раз пил кофе. Он сейчас особенно вкусный, а каждый глоток, как глоток нектара, как первая бутылка пива, выпитая втихаря за клубом, на дискотеке.
Я тут знаете, что подумал: счастье - оно всегда рядом. Счастье - это всё, что нас окружает: каждое событие, каждое действие, любая встреча; а ищем мы его всегда и повсюду, потому что оно теряется во времени, в нашем привыкании. Ведь, чтобы понять, что прекрасное рядом, достаточно просто долго, так сказать, "не пить кофе".
Чашка кофе будто растворилась у меня в руках, я и не заметил как в потоке мыслей осушил её. Она словно была необходимостью, чтобы придать мне сил для выползания из норы. Слабость, конечно же, не пропала совсем, но ноги передвигать стало проще, да и голова немного посвежела, даже одышка стала не такой явной.
Старая кожаная куртка хоть и с утеплителем, но оказалась очень холодной, и засаленный воротник только добавил дискомфорта, однако альтернативы нет. О каком, к чёрту, дискомфорте я думаю - в моём то состоянии...
Сейчас, главное ничего не забыть; перспектива возвращаться домой в таком состоянии не очень радостная. Портмоне, ключи, паспорт - вроде всё. В повседневной жизни я совсем не рассеянный, даже, можно сказать, весьма предусмотрительный, но, в данный момент, из-за недостатка кислорода я практически всё забываю - те, кто хоть раз болел пневмонией меня поймут.
Тяжёлая металлическая дверь подъезда захлопнулась с пронзительным лязгом, который долго ещё звенел в ушах. Жаль, что мне не удаётся вдохнуть полной грудью. Воздух словно наэлектризован, как бывает перед июльской грозой, а в сочетании с прогревающим спину солнцем и пением птиц обстановка, прямо скажем, вдохновляющая на безмятежную долгую прогулку. Плевать, куда идти, как долго, главное - идти. Идти и дышать.
Бред, конечно. Такая прогулка закончится для меня даже не на половине пути, но мысль о ней греет душу и придаёт сил.
Обычно, в аптеке пусто, особенно в столь ранний час. Я не осмотрел зал, закрывая за собой входную дверь, и не увидел стоящую у прилавка девушку, лишь услышал:
- Спасибо!
Странное чувство. Я будто впервые слышу женский голос. Глупое ощущение, трудно передать, но я как без ног - пошевелиться не могу; только пристально смотрю на то, как она аккуратно укладывает приобретённые лекарства в белый спортивный рюкзак. Если она поднимет голову и мы встретимся глазами, будет довольно неловко. Вряд-ли она пройдёт мимо меня не заметив, что я откровенно пялюсь на неё. Но, черт возьми, я ничего не могу с собой поделать.
Она украдкой взглянула на меня, стоящего как истукан, и легко улыбнулась, продолжая копошиться в рюкзаке. Это заставило меня начать движение в её сторону. Я стал шагать максимально медленно, мелкими шагами, как ниндзя - это, по всей видимости, смотрелось со стороны ещё более странно, но я будто последний рассудок потерял и никак не мог прийти в себя.
Когда я подошёл почти вплотную, она снова посмотрела на меня, подняв голову так, что я на мгновение смог увидеть её лицо: весьма симпатичное даже несмотря на отсутствие макияжа и впавшие синеватые глазницы от явно неудовлетворительного состояния здоровья.
Это не была девушка модельной внешности, да и фигуру было трудно определить под длинным синим пуховиком. Даже не знаю, что заставило меня так бурно отреагировать на встречу с ней; наверное взгляд. Такой, который говорит: "Ну, привет. Ты думал ты один такой? А вот и нет, теперь уже не один".
Нужно было что-то сделать, что-нибудь сказать, спросить, а вместо этого, теперь, мы получили двух идиотов: одна зависла с открытым рюкзаком глядя на другого, который крадётся как хищник рядом с жертвой.
Она резко отвела взгляд и, быстрым движением застегнув рюкзак, спешно направилась к выходу. Я почувствовал себя снова брошенным, оставленным погибать на поле боя. Я смотрел ей вслед и ненавидел себя за эту глупость.
Это же так просто - сказать что-то уместное и остроумное; тем более для тебя, дружище. Или, просидев взаперти две недели, ты растерял остатки мозга?
Пока я карил себя эти несколько секунд, она подошла к двери и, как только взялась за ручку, громко и искренне засмеялась. Потом смолкла, расплываясь в улыбке, засмеялась снова, уже закрывая дверь и скрылась из виду за углом.
Я невольно попытался хихикнуть, но тут же разразился неудержимым кашлем, разрывающим грудную клетку. Пришлось приложить немалые усилия, но я смог усмирить приступ до того, как аптекарь набрал на телефоне номер неотложки.
- Бестолку, - видя, что он, открыто испугавшись, пытается набрать сдавленным голосом прошипел я, - уже вызвал несколько дней назад.
- Просите. Таковы правила, - как бы извиняясь за свою реакцию ответил он.
- Ну, что ж. Пожалуйста.
Аптекарь приложил телефон к уху и, дождавшись ответа дежурного, отчеканил:
- Краснооктябрьская, 17. Подозрение на инфекцию. Молодой человек, 25-ти лет...
- Трид - ца - ти, - перебил его я, не удержавшись от кашля.
- Тридцати, - не отрываясь, продолжил он.
- Аптека...
- Когда? Хорошо, спасибо.
Когда он завершил разговор, в его молчании и взгляде вырисовывалось: "Да, парень, ты был прав".
Я, одолев приступ, молча положил список препаратов на прилавок, а он так же молча взял его и ушёл в подсобку рыться в шкафчиках. Из приоткрытой двери доносилось едва слышимое бормотание:
- Не менее трёх дней, блин. Не менее трёх! - вторая фраза звучала чуть громче и чуть агрессивнее, - она мне ещё и список лекарств диктует! Себе продиктуй!
Пока он был занят поиском по списку, я призадумался.
А на кого, собственно, он злится? И она, и он сам выполняют всё, что от них требуется. Дисциплина в этом случае была соблюдена предельно строго, но ситуацию никак не исправила. Может всему виной Правительство? Воображение сразу рисует карикатурный образ типичного беспредельно упитанного управленца с ехидной улыбкой и злыми глазами, который только и думает о том, чтобы смести с лица земли побольше никчёмных людишек и заработать на этом - в данном контексте весьма забавно и бессмысленно. Тогда кто? Да всё очень просто - никто. Никто не виноват. Это человеческая природа виновата в том, что мы всегда пытаемся найти виновных в том или ином. Если землю размозжит в щепки комета или солнечная буря, в этом будет кто-то виноват? Основная масса людей, если бы они смогли после такой катастрофы, скандировала бы "Мы не были готовы! Мы могли подготовиться!". Да уж... Вы бы как раз таки и смогли...
Из этого внутреннего монолога меня как катапультой вырвал смех моей недавней знакомой, если её так можно назвать. Из памяти никак не выходил её пронзительный звонкий смех и безмятежная улыбка, которая врезалась в сетчатку глаза и не пропадала из виду будто высвеченная яркой лампой. Я запомнил практически каждый изгиб лица, русые волосы с коричневатым переливом, бледные, но скромные губы, веснушчатый нос, морщинки по углам глаз и глаза: голубые с проблеском зелёного, даже, перламутрового цвета. Я даже не заметил, что невольно улыбаюсь, когда аптекарь громко окликнул меня:
- Мужчина! Проверяйте.
Он выложил на прилавок всё, что я просил по списку. Слава богу, сегодня в наличии был весь комплект, что бывает крайне редко. В прошлый раз я ушёл отсюда почти ни с чем: были только жаропонижающие и раствор для ингаляции.
Уже практически на выходе я услышал :
- Вы уж извините! Просто такая ситуация, что...
- Всё в порядке. Не волнуйтесь. Будьте здоровы, - я резко оборвал его на полуслове. Мне следовало быстрее дойти до дома, иначе моё не столь далекое и не столь долгое путешествие могло завершится где-то на подступах к квартире.
- Это вы будьте здоровы, - донеслось мне вслед.
На обратном пути мои мысли целиком и полностью были заняты ей. Я попытался отвлечься, но не смог. Раз за разом я воображал, что мы обязательно встретимся ещё раз, когда всё это закончится. Я перебрал сотни возможных обстоятельств и в красках рисовал, как я полностью свежий и здоровый вижу её, ну пусть будет, на остановке, по пути на работу. Как я подойду к ней и спрошу что-нибудь примитивное, а может пошучу про нашу первую, не совсем адекватную встречу. Затем, её маршрут чудесным образом совпадёт с моим. Ах да, ещё она обязательно будет свободна - и в целом, и в этот конкретный день...
- Остановись, Ромео! - послышалось где-то внутри меня, - ты бы для начала со своим здоровьем разобрался.
Этот прагматичный ублюдок - мой внутренний голос - всегда прерывает меня на самом интересном моменте, но, стоит заметить, никогда не делает это безосновательно.
Да, я беспомощно слаб. И если не получу квалифицированную помощь в ближайшие дни, то "Земля, прощай! В добрый путь". Благо, что одурманенная от обезболивающих и нехватки кислорода голова не позволяет до конца осознать всю серьёзность положения и впасть в отчаяние. Интересно получается: вирус хоть и убивает меня, но делает это весьма гуманно - гуманнее, чем многие люди.
Шествуя, заблудившись в раздумьях, я не уловил момент, когда успел очутиться дома на смятом, пропитанным потом, пожелтевшем постельном белье давно не заправлявшейся кровати. А в голове всё мелькало обрывками всплывающее лицо моей незнакомки.
Встреться мы в благоприятных условиях и при других обстоятельствах, вряд ли мы бы вообще обратили друг на друга внимание, по крайней мере, я уж точно не обратил бы.
Во всей моей повседневности всегда присутствовало много женщин, и ни на одну я никогда не смотрел так, как смотрел сегодня на неё. Может быть это так сказывается долгое одиночество и отсутствие близости, что бросаешься, хоть и мысленно, на любой кусок мяса, как оголодавший волк?
Нет. Здесь всё иное.
Я много раз бывал в состоянии дефицита физической близости с женщинам - не то ощущение, а в совокупности с моим состоянием и подавно ничего такого не хочется. Когда ты жаждешь женщину, ты изловчишься, извернёшься, отыщешь любые внутренние резервы, но добьёшься цели - даже если окончательно изнемождён. Сейчас, мне хотелось всего лишь ещё раз увидеть её взгляд, чтобы её глаза снова сказали мне, что ещё не всё потеряно, что мы в одной лодке и обязательно выкарабкаемся.
В комнате громко тикали часы, каждый удар которых отзывался в ушах набатом. Я пристально всмотрелся в секундную стрелку и не смог сдержать слезу.
Я провел сидя на кровати целый день. Следующие несколько дней были как в пелене: по-моему, я даже ничего не думал, по крайней мере, не смог вспомнить, что происходило.
В субботу, вечером, начался сильный приступ кашля. Настолько сильного ещё не было. В какой-то момент я даже, кажется, терял сознание, но титаническими усилиями смог остановить спазмы, вовремя добравшись до капсул с этилморфином. Когда приступ прошёл, дико захотелось спать, но засыпать стало очень страшно. Такое ощущение, что как только я усну, то непременно перестану дышать. Ночь прошла в адской борьбе между желанием уснуть и желанием жить. Засыпая на несколько минут, под утро, я вдруг понял: умирать не страшно, страшно умирать в одиночестве.
Утро. Я в очередной раз выжил. Я быстро попытался встать с кровати, но сильное головокружение вернуло меня обратно. Я влез на страничку в ЖЖ и подробно описал всё, что пережил и ещё несколько мыслей о своём практически безнадёжном состоянии. До полудня я несколько раз пытался подняться, и где-то на четвёртый раз мне это удалось, хоть и с трудом.
Я успел употребить ударную дозу привычных таблеток до начала следующего приступа и это позволило мне суметь приготовить куриный бульон, чтобы хоть как-то восстановить силы после суток, проведённых впроголодь.
В большой полулитровой кружке парует горячий бульон, а день за блеклым окном снова хвастается ярким солнцем и поющими птицами. Смартфон разрывается от уведомлений из сводок новостей об первом успешном эксперименте по созданию спасительной вакцины. На улице по прежнему ни души, только в начале улицы, едва заметно, прорезают кусты очертания силуэта, целенаправленно шагающего в сторону моего подъезда.
Шаг за шагом силуэт становится всё более узнаваемым, и... О, боги! Этого быть не может. Это, наверное, подарок вселенной за мои многодневные страдания.
Я потёр глаза, чтобы придать фокуса и не ошибиться в увиденном: да - это точно она. Вряд ли вы когда-то видели настолько быстро собирающегося человека. Несмотря на шум в голове, одеваясь на автомате, я абсолютно ничего не забыл, Когда я подбежал ко входной двери подъезда, немного оторопел. Я слышал, как сердце вырывается из груди; оно стучало так мощно, что в ушах словно отчеканивался строгий ровный шаг, кого-то за спиной. Я рефлекторно обернулся.
Что я ей скажу? Может, ну его - эту затею; нужен я ей - без пяти минут труп?
Впервые я не осчастливил ответом свой внутренний голос и вышел из подъезда решительно, с боевым настроем, не хватало только криков "Ура!" и гранаты в руке.
Когда дверь за моей спиной тяжело брякнула, я уже практически вплотную приблизился к моей незнакомке, которая обернулась и, увидев меня, мило заулыбалась.
Как-то непроизвольно я выдал с немалой одышкой:
- Погодите! Одну секунду!
Она, немного смутившись, но продолжая улыбаться в той же безмятежной манере ответила :
- Да, слушаю.
- Я просто... Я... Хотел, - дышать становилось всё сложнее - я хотел... Извиниться за... За вчерашнее поведение... Вы... Вы, наверное...
- Всё в порядке. Такое бывает, - прервала она мой истошный спич.
- Нам, видимо, по пути? - словно говоря за меня то, что я должен был сказать ей.
- Да!
Зачем я соврал? Мне же не нужно - лекарств полно, но отступить было бы глупо.
Я никак не мог перевести дыхание, а она, не снимая с лица улыбку, подорожала снова говорить за меня:
- Вы, видимо, тоже в ожидании не очень скорой помощи?
Она громко засмеялась, а я, постепенно приходя в себя, только смог сказать: "Да" - пытаясь изобразить неподдельный смех.
- Сколько уже ждёте?
- Дней шесть, может больше. Честно сказать, я уже потерял счёт времени.
- Также как и я, - тут её улыбка на несколько секунд спала, но сразу же вернулась.
- Лиза, - протянула она руку.
- Сергей.
Весь путь, до Аптеки и назад, мы говорили, пожалуй, обо всём на свете: о чудесной погоде и невозможности выбраться на природу; о фильмах, которые ещё не смотрели; о религии и вечных ценностях - мы говорили обо всём, но ни разу о сложившейся обстановке и вирусе. Мы так увлеклись, что даже, покупая лекарства, она не заметила, что я просто болтался за ней хвостом и ничего не купил - по крайней мере, так мне показалось. Лишь подходя к дому она, прерываясь на полуслове, сказала:
- Я очень люблю имбирный чай, а ты?
- Я его просто обожаю, - произнёс я с открытой наигранностью, однако, это произошло как данность.
Мы прошли мой подъезд и направились далее всё также болтая ерунду и смеясь. Куда мы шли: да мне было, ровным счётом, всё равно - главное идти. Я бы прошёл с ней тысячу километров, не отводя от неё глаз. Когда мы шли рядом, я чувствовал себя полностью здоровым. Она, как сказочная фея, снова раскрасила мою жизнь прежними - да что там, прежними - новыми цветами.
Каждое мгновение с ней вбирало в себя несколько часов жизни. Время, воистину, пролетело незаметно. Прошло всего две минуты и мы пьём горячий имбирный чай, а я никак не могу вспомнить промежуток времени, когда мы пришли к ней в квартиру.
В какой-то момент наш диалог поймал неудобную паузу и мы откровенно пялились друг на друга.
Она была бесподобна. До этого момента я даже отдалённо не думал о близости, но сейчас, когда она смотрела на меня, я будто услышал её мысли, предупредил желания. Теперь я страстно её желал.
Она взяла меня за руку и прошептала:
- Пойдём.
Я, ни говоря ни слова, направился за ней. Мы вошли в комнату, и она, подойдя ко мне вплотную, еле слышно, будто пропела:
- Обними меня так, словно мы с тобой уже долгое время вместе; будто мы давно были разлучены, а теперь встретились.
Я, по-моему, так никого никогда не обнимал и не целовал, как её. Это было чем-то выходящим за рамки мироощущения. Ясно было, что и я, и она всецело понимаем, что после этой ночи один из нас, а может быть и мы оба, можем не выжить, но так уж мы устроены; а может, мы и вправду нашли друг друга не исходя из чистой физиологии и эмпатии, но искали всю жизнь, до сих пор.
Мы, в приятных судоргах, упали на кровать. Через зашторенное окно с открытой форточкой послышались громкие удары капель дождя о крышу стоящего внизу гаража, и гром.
- Я так люблю дождь, - сказала она.
- Я тоже...
.....................................
- Ау! Кто дома?! - дежурный врач неотложки аккуратно приоткрыл дверь, - живой есть кто?!
В квартире было тихо, на позывы врача никто не отозвался.
- Проверь адрес. Правильно то хоть приехали? - спросил через плечо своего напарника один из полицейских.
- Да, вроде, правильно.
Бригада скорой и двое полицейских вошли в квартиру, рыща в поисках хозяев или хотя бы признаков их нахождения здесь.
- Сюда, в спальню! - огласил на всю квартиру младший сержант.
Дежурный врач пропульпировал пульс на артерии у двоих бездыханных тел по очереди:
- Пульса нет. Холодные. Время смерти, приблизительно, 6:30. - чеканил как по бумажке врач, - немного не успели.
- Лена, не реви. Так на всех слёз не напасёшься, - сказал он, обращаясь к младшей медсестре, - мы делаем всё, что можем. Приходи в себя! Ещё двенадцать вызовов сегодня!
Сестра плюхнулась на край кровати и, не поворачиваясь в сторону покойных, промолвила дрожащим голосом:
- Простите, ребятки.
- Успокойся, я тебе говорю! - врач взял её за плечи и легонько потряс.
- Эти уж совсем молодые, - привычно заполняя протокол осмотра подметил младший сержант.
Врач закурил сигарету:
- Зато не в одиночестве.
- Что? - в недоумении спросил полицейский.
- Знаешь, парень один писал в интернете "Не страшно умирать - страшно умирать в одиночестве"

Показать полностью

MaJluHaJem

[моё] Начинающий автор Настольные ролевые игры Писательство Длиннопост Текст Темное фэнтези Хочу критики

Хочу критики...⁠⁠

5 лет назад

Всем привет!
Одно крайне неприятное событие (сами знаете какое), вынудило меня вцепиться в клавиатуру и проверить на прочность своё умение интересно излагать мысль. На данный момент написано весьма мало, но желание закончить произведение до конца не даёт мне покоя. Всем известный принцип - "по первым страницам читатель судит обо всей книге" известен и мне. Именно поэтому я решился оставить здесь небольшой кусочек своей работы с надеждой получить долю критики и вновь с головой уйти в писательство.

Ниже будет прикреплена ссылка на Google Word, где вы можете оставлять комментарии, в случае особой заинтересованности. Стоит заранее уведомить, что работа была и является черновой, поэтому ошибки могут встречаться повсеместно. Сейчас передо мной стоит задача написать интересную историю, а не сдать сочинение на вступительном экзамене, но это не значит, что я отношусь и буду относиться к великому и могучему, как придётся, я же не изверг какой-нибудь.

Жанр:

Тёмное тёмное фэнтези.

Что за мир?
Так уж совпало, что я по совместительство настольный ролевик и долгое время продумываю свой сеттинг, мрачный, но притягивающий. Спустя множество игр по собственному миру, он начал приобретать в весе, а истории игроков всё большим и большим грузом откладывались у меня в библиотеке, пока я не решился написать цельную историю одного из игроков, что тянулась в моей жизни целый год и, впрочем, оставила достаточно сильные впечатления.

О чём книга?
Это история от первого лица, про служителя церкви, недавно вступившего в ряды инквизиции. В мире, готовом вот вот погибнуть или уже погибшем, мире, что извращает рассудок и мире из которого уже не сбежать. Множество печальных судеб, множество смертей близких людей и безумие, нарастающее, как снежный ком.

Глава 1 – Став верным псом.

“Чёрный, как душа предателя, голодный пёс сел у городских врат и, направив взор к святому, завыл величаво. И прочь бежала стража и покрывались их лица слезами - Патро ступил на земли Пувердена – гибель великого во благо многих. Врата, отворившись, впустили в город смерть” Хроники Солнечной Книги – автор неизвестен.

- С моим сыном всё будет хорошо, господин Квал, болезнь протекает в легкой форме, прошу, остановитесь!!

Запах растений, бледные лица храмовников и громкий гомон прислужников сбивали меня с толку. Я не мог понять, что мне делать и куда ступить, в то время как матерые “серые” уже обошли всё поместье вдоль и поперёк. Небольшой летний домик, на удивление хорошо сохранился. Чего нельзя было сказать про особняк, с которым он находился по соседству, в десяти шагах. Ранее прекрасный особняк, сейчас выглядел отнюдь не презентабельно, хотя лично у меня, всматриваясь в черные от сажи окна и частично сгоревшую крышу, пробегали мурашки по спине.

- Леди Неррис, если вы не остановитесь, то лишитесь прав на церковную защиту! – громкий рёв Квала, пусть и ненадолго заставил всех замолчать.

Двое братьев грубо обхватили леди Неррис Фрай, пытающуюся пасть в ноги лидеру, дабы остановить его от поспешных решений. Череда мыслей, захвативших мою голову, неожиданно развеялась, оставив после себя лишь гнетущую тревогу. Наверное, в глубине души я уже жалею о том, что сообщил об городском слухе своему наставнику, меня одолевало предчувствие, что именно из-за меня ещё одна семья будет страдать.

- Даркус!!! Прекращай топтаться на месте и помоги Свейну! – всё тот же голос заставил меня вернуться с небес на землю.

- Прошу, дождитесь моего мужа, я требую, чтобы вы дождались моего мужа! – истерика леди Фрай не прекращалась. Но после того, как Квал обнажил лезвие, служители поместья в страхе сами потянули её в особняк.

Неосознанно я направился в другой конец летнего дома, ближе к беседке, которая поросла дикой лозой. Завернув за угол мне открылся вид с холма, сквозь толстые решётки ограды на самом горизонте был виден Варлион. Сейчас его воды казались куда более тёмными чем раньше, я не мог понять, было ли это игрой моего воображения или болезнь как-то повлияла и на его цвет. Скромно примкнувший к озеру Логутш напоминал сожженную крепость, черный дым валил без убыли, смешиваясь с и без того темными облаками, от чего на душе становилось только хуже. Я понимал, что Первосвященник не просто так заставил нас – церковных помощников, вступить в ряды серых и заниматься отловом за пределами городских окрестностей, не иначе нас бы отправили в помощь городской страже, как имперских новобранцев. Страшно представить, что там сейчас творится. Подойдя к узкой двери, ведущей в глубинную темноту окруженного здания, я увидел высокую фигуру Свейна. Серый кожаный балахон, покрытый сложными узорами от свисающих рукавов до опущенного капюшона, выглядел на нем куда более устрашающе, чем матерчатая монашеская роба.

— Что там случилось? — Свейн бросил на меня обыденный взгляд и хмуро повёл своими толстыми бровями, а ведь, верно, для серых это всего лишь очередная работа, не столь сложная - сколько раздражающая.

— Квал пытается успокоить Леди и продиктовать отчёт утвердителю.

— Значит ты ему только мешаешь – он улыбнулся и, расправив плечи, потянулся в подсумок – Где твои перчатки?

Я взглянул на свои ладони и виновато поднял глаза. Неужели форма действительно столь важна, или без перчаток люди не поймут, что перед ними стоит член серых отрядов? Свейн вздохнул и протянул свою, сняв её с левой ладони.

- Пойдешь со мной, нельзя упустить шанс для твоего скорого посвящения. Соберись, дальше будет хуже, я обещаю! – Наставник выхватил лезвие и громко хрустнул костяшками шеи.

Спустя мгновение я заворожённо смотрел, как Свейн, читающий молитву, окутывал короткий меч приятным лазурным светом. Светляк, который он держал в правой руке, успокаивающе переливался всеми оттенками синего, засмотревшись на него - тут же получил выговор наставника в свой адрес. Я понял, что чуть не нарушил один из церковных запретов, мне действительно нужно собраться с мыслями, ведь если бы это не был Свейн... Когда ритуал завершился, я уже надел перчатку. Вновь взглянув в безмятежные глаза человека, вызывающие страх у любого жителя Шилфа, во рту стало горько, пути назад уже не будет…

Эта мысль стала решающей и она отсекла все надежды и раздумья, встряхнувшись, я выхватил дубинку и тут же получил одобрительный взгляд от будущего коллеги.

- Дубиной богат не будешь, лучше свети! – Свейн протянул светляк в мою сторону, но быстро одёрнул руку, когда я потянулся к нему – Дарк, перчатка!!!

Ухватив светляк другой рукой, я почувствовал неприятное жжение, практическая надобность перчаток сразу стала ясна, я крепко вцепился в кристалл и начал проговаривать молитвы, что заучивал на практике, вскоре неприятное ощущение стихло. Светляки до сих оставались для меня загадкой, как настолько завораживающее и пленяющее на вид, может приносить такое неприятное ощущение при контакте? Кристалл вновь воспылал, но на сей раз слабее, чем в руке наставника, возможно, сказалась моя неопытность или тот факт, что часть его света уже ушла в лезвие меча.

- Хе-хе! Ты впечатляешь малой! – Свейн шагнул в темноту здания –Не каждому посчастливится пройти крещение так быстро, тебе действительно повезло с этим делом – я шагнул вслед инквизитору и оказался в небольшой комнате, в прошлом, явно являющейся прачечной. Заколоченные окна, кучи мусора и бумаг были свалены где не попадя, пространство заполнял странный солоноватый запах.

И это он называет везением, а если здесь действительно всё хорошо и леди Фрай говорила правду, по крайней мере мне хотелось в это верить? Мы двинулись дальше, он спереди, а я шёл сбоку, пытаясь освещать ему путь, не споткнувшись при этом сам.

- Зачем они заколотили все окна, восстание рабочих настолько сильно испугало всю семью, что они решили забаррикадироваться от всего мира? – я говорил тихо, почти шепотом.

- Глупец, с чего бы столь богатой семье прятаться от кого-то, особенно имея защиту со стороны торговцев красной нити? – Свейн вошёл в холл и резко остановился – здесь они прячут то, что нам не понравится! – он указал на ступенчатую лестницу, ведущую на второй этаж, проход к ней был завален мебелью – И это что-то раньше было их сыном и это что-то боится света, как огня. Ты молодец, Дарк, не зря ты прислушался к тому слуху, вскоре со всей семьи падёт бремя греха!

Мы принялись разгребать завалы, благо силы наставнику было не занимать и вскоре мы уже ступили на первую скрипучую ступень. Запах сгущался, а пространство словно становилось плотнее. Я не сразу заметил, как моё сердце бешено застучало, предчувствуя опасность. Взгляд упал на картину, висевшую на стене в конце подъёма. Изображение открытых городских врат, в которых отчётливо виднелись две фигуры – тень в чёрном балахоне и не менее чёрный пес. Патро Сандори и его верный Бас, олицетворение неожиданной и несправедливой смерти, картина за которой кроется три года споров между “ценителями искусства” и церковными деятелями. Первые стремились сохранить достояние прошлого, а вторые избавить мир об упоминании старой веры, если бы не указ о сохранении “исторической памяти” её бы и вовсе не существовало. Иронично, что сейчас её значение ничуть не изменилось, с приходом другой церкви поменялось многое, но случайных смертей меньше не стало, ведь вот, по ступеням уже взбираются не инквизиторы, а предвестник смерти и его верный пёс... Не хочу быть псом!

- Коридор не кажется большим, у тебя камень, так что ничего плохого не случится, разделимся и проверим все комнаты – Свейн надел капюшон, разве он не закрывает обзор?

Чтобы избежать прошлых казусов я решил довериться его опыту и тоже закрыл им голову. Мы выдвинулись в противоположные стороны и принялись осматривать комнату за комнатой. Помещения были пусты, вся мебель, по-видимому, находилась у лестницы. Заколоченные окна лишь изредка давали просвет, обнажая покрытые пылью половицы. Должен признать, изнутри летний домик оказался куда хуже, чем снаружи, большая часть комнат была безжизненна, ни людей, ни, уж тем-более, отринувших. Я впервые за весь день услышал завывание ветра, здесь, на холмистой местности ветер становится первой мелодией жизни, а когда его не слышно, время словно замирает. Наткнувшись в одной из комнат на выпирающий кирпичный столб, являющийся частью стены, я определил его как дымоход от печи, что видел на кухне первого этажа. Именно из него были слышны порывы ветра, я прислонился к стене, не боясь выглядеть глупо, чтобы как можно лучше прислушаться к ветру. Резкий, но приятный свист перекликался с глухим и, как мне показалось, мрачным завыванием, неожиданно для меня в мелодии откликнулся новый “инструмент”. Стук, идущий с противоположной стороны стены, заставил меня отдёрнуться. Я быстро выскочил в коридор и направился к следующей комнате. Когда дверь отворилась мои глаза молниеносно осмотрели тёмное помещение. В комнате не было ни души, но мебель в ней всё же осталась. Когда тело расслабилось и сделало глубокий вдох в ноздри ударил резкий запах. Фекалии, гниль и запах сырого подвала заставили моё нутро содрогнуться. Я направился к той самой стенке в надежде увидеть вторую часть дымохода, но сделав пару шагов, встал как вкопанный, не ожидая того, что противоположная стенка будет так близко. Комната явно должна быть больше, других дверей видеть мне не довелось, значит где-то здесь должен был быть проход.

Я осмотрел всю стену вдоль и поперёк, пока не наткнулся на небольшой уступ в стене. Выхватив кинжал, подаренный вторым отцом, я вскрыл потайной ход, в смежную комнату. Из прохода в меня ударил ещё более сильный смрад. Колебаться нельзя, я протиснулся вперёд и оказался посреди кромешной тьмы. В центре комнаты виднелся высокий стол, под которым лежали опрокинутые стулья. Слева от меня расположилась полу-пустая книжная полка, идущая вдоль всей стены. Я направил свет в тёмный угол комнаты и взору моему открылась гора мусора, который раньше явно был чем-то съестным, но сейчас вокруг него лишь собралось множество мух. Я сделал медленный шаг вперёд и тут же был предупреждён.

- Не стоит ступать дальше, держа это в руке – голос донёсся с противоположной стороны комнаты, он оказался очень хриплым, я тут же почувствовал, с каким трудом говорящему даётся каждое слово – Я не стану нападать, но и тебе не следует приближаться, держа в руках то, что меня убьёт.

- Ты сын семьи Фраи? – Я сделал пол шага назад – ты заражён ведь так? Если ты всё ещё сохранил рассудок, мы сможем помочь, если ты этого сам захочешь – мне очень хотелось закричать, чтобы позвать Свейна, но с его прибытием мои попытки помочь парню потеряли бы всякий смысл, уж он то не станет церемониться.

- Сгинь! Ваша помощь столь же отвратительна, что и грязные подачки моих родственников – голос стал громче – за вашей лживой доброжелательностью находиться лишь двуличие. Моя мать – лживая сука, каждый день приносит мне еду, которую пичкает снотворным, воняющим дерьмом. Ради чего? Чтобы дать доктору-имбицилу меня осмотреть, но я знаю, что он всего лишь хочет вскрыть моё брюхо, он не хочет верить, что я почти исцелился, никто не хочет!

- От мора не исцелиться, мы оба знаем это! – кажется ситуация начинает уходить из-под контроля – не глупи Фрай, злоба не приведёт ни к чему хорошему.

- Тогда я прибегу к тому, чем пользуетесь вы, святые инквизиторы – к страху!

В миг я услышал скрип половиц и громкий хриплый вздох отринувшего. Тело отказалось слушать любые команды и доли секунды я мог лишь наблюдать. Высокий стол поднялся над землёй, тонкие исхудалые руки, аномальной длины поднимали его выше моей головы. Свет кристалла оставлял на бледной коже уродливые волдыри, но отринувший воспользовался всё тем же столом, чтобы прикрыться от света. Мгновение спустя в мою сторону уверенно шагал монстр, моё сердце стучало в такт его шагам, а в ушах раздавался шум текущей во мне крови. Невероятной мощи удар пришёлся мне в левое плечо, лишь им я успел прикрыться в тот момент. Меня отбросило в стену, светляк и кинжал выпали из рук, а грудь сдавило между столом и стеной. От моментальной и удушающей боли в глазах поплыли круги, я попытался закричать, но на голос не хватало воздуха. Ребро податливо щёлкнуло, шею свело куда-то в бок. Руки машинально вцепились в стол, но сил не хватило даже на предсмертное усилие.

- Слышишь хруст? – голос отринувшего обратился в нечто противное, он словно извивался в воздухе и доносился со всех сторон – хруст костей, звуки тянущихся сухожилий, каждый вздох как последний. Каждый день я испытываю это - боль, от чувства что что-то растягивает твою кожу сжирает изнутри – бормотание всё больше начало походить на визг, режущий слух, но из-за боли все звуки казали более низкими. Я сильно сглупил, спасать было уже не кого, от благородного сына семьи Фраи не осталось ничего, лишь оболочка потерявшая рассудок, ставшая безумцем, нет, ставшая монстром.

Я увидел, как сбоку сверкнуло что-то яркое, резвый свист и звук разрезаемой плоти. Давление ослабло, и я свалился на пол, стол, которым меня вдавили в стену упал вместе со мной. Не успел я моргнуть, как увидел, что его поверхность была разделена на двое. В течении пары десятков секунд я видел, как в кромешной тьме танцует святящийся приятный лазурным светом клинок Свейна и лапы непомерно худого и высокого чудища. Рост его был столь велик, что стоял он на корточках, сильно сгорбившись, а длину его рук можно было сравнить с двумя третями моего роста. В голове пришло осознание, почему именно Свейн отправлялся на “обследования” в подобные дома, его лезвие достаточно коротко, чтобы можно было эффективно им размахивать в замкнутом пространстве. Его клинок оставлял в пространстве нити еле уловимого света, которого с опаской избегало чудище. Опрокинув книжный шкаф, отринувший толкнул его вперёд, так, что инквизитору пришлом отступить на пару шагов, теперь вся власть была в руках твари. Длины клинка не хватало, чтобы достать до обезумевшего сына семьи Фраев, а его руки, наоборот, без труда доставали до наставника. Свейну пришлось уйти в глухую оборону, я собрался с силами и схватил правой рукой светляк, что лежал на полу и был засыпан книгами. Жуткое жжение, никак не связанное с жаром кристалла, а больше напоминающее копошение термитов в стволе старого дерева, охватило меня с такой силой, что боль от сломанных рёбер показалась лёгкой царапиной. Я метнул камень в отринувшего, от чего он страшно скорчился. Этой секунды хватило, чтобы Свейн собрался с силами и метнул лезвие прямо в грудь монстру. Отринувший немного пошатнулся и грузно повалился на землю. Сознание отошло на второй план, забрав с собой боль, страх и печали всего проклятого мира...

Глава 2 – Тет-а-тет

- Как здоровье, Даркус? – интерес Первосвященника почему-то сразу показался мне искренними – Сам знаешь, братья из лазарета делают всё, чтобы срок пребывания в нём стремился к минимуму.

Комната самого важного члена церкви Шилфа выглядела очень скромно, настежь раскрытые окна впускали там много воздуха, что я неосознанно сделал несколько глубоких вдохов, ибо устал от застоявшегося воздуха в лечебнице. После второго вдоха я почувствовал боль в груди, раны всё ещё не зажили полностью.

- Спасибо, Отец Сторв, мне стало действительно лучше после пребывания в лечебнице – я сделал воверительный поклон и поднял взгляд на Первосвященника.

- Думаю эта новость для тебя уже давно не является секретом, так что не вижу смысла не поздравить тебя с повышением до полноценного члена серых отрядов Святой Лазурной Церкви. И не вижу смысла не отблагодарить тебя морально и материально – Святой тотчас потянул руку под массивный стол, но я вовремя прервал его своим вопросом.

- Благодарю Первосвященик, но мне хотелось бы знать, что произошло в тот день? Почему Лидер скрывает от меня все обстоятельства? – Я произнёс эту заготовленную фразу очень уверенно, возможно не поняв, что мог пресечь черту дозволенного.

- Я не хотел говорить тебе об этом так скоро, но если ты…

- Настаиваю! – терять было нечего, если меня повышают до полноценного инквизитора, нужно уметь брать своё.

- Что ж, я прочёл отчёт утвердителя в тот день – он протянул мне бумаги, которые, по всех видимости были заготовлены заранее – от чего вполне можно вывести определённые выводы. Мы перенаправили Леди Неррис в нашу лечебницу, в отдел для душевно больных, а отца семейства пришлось посадить в тюрьму за нарушение закона в условиях болезни.

- А работники поместья? – я взял небольшую стопку бумаг в руку и пытался вчитаться в текст.

- Распущенны – Первосвященник немного привстал из-за стола.

- А Свейн, где мой наставник?

- Он умер – Сторв произнёс эти слова с таким холодным спокойствием, что до меня не сразу дошёл их смысл.

В комнате стало темнее, на лбу проявился первых холодный пот, а сердце вновь заколотилось. Я не мог не верить словам Святого, но моя память указывала на обратное, он просто не мог погибнуть, когда отринувший уже пал на землю или он притворялся? Но я ведь видел, как меч прилетел ему прямо в грудь, это рана ведь точно должна быть смертельной.

- Как это возможно, он же победил то существо! – из-за кома в горле говорить было сложно.

— Это так, но в бою он получил рану – укус в левое запястье стал для его организма смертельным! – потеряв терпение, после того как я много раз его перебил, он стал говорить громко и басовито - Конечно, мы не теряли надежды, что болезнь отступит, но как только проявились первые симптомы сумасшествия нам пришлось прибегнуть к правилам церкви – его тон вновь стал предательски умиротворяющим, он не вписывался в ситуацию или это я был слишком эмоционален? – Ты ещё молод Даркус Барг, я понимаю, что тебе трудно смириться с потерями, но после Воя нас всех ждут лишь потери.

Сторв вновь воссел на кресло, мои ноги гудели, а голова начала болеть. Я не понаслышке знал, что большинство серых умирали не столько во время боя, сколько от ран, оставленных зараженными, но мириться с этой мыслью мне не хотелось. Его смерть была столь несправедлива, что к глазам начали поступать слёзы, я взглянул на свои свои руки, поскольку почувствовал, как конечности начали неметь, и увидел страшный ожог на правой ладони, оставленный светляком. До меня начало доходить осознание, если бы я не забыл перчатку, священная ткань смогла бы его защитить, отдав мне свою левую перчатку, судьба сыграла над ним злую шутку. Я понял свою глупость, возомнив себя Басом, я был одурачен собственной своевольностью. Мы в самом прямом смысле стали олицетворением несправедливой смерти. Организм почувствовал тошноту, а приятная прохлада улицы стала каплей в море, по сравнению с моим жаром. Святой поднял голову начал смотреть мне прямо в глаза, собираясь сказать заготовленную фразу.

- В своих последних словах он упомянул, что именно ты помог одолеть отвергнувшего, поэтому я имею полное право выдать тебя лезвие. И следуя последнему желанию Свейна из его завещания, которое он написал за три дня до смерти, будучи душевно здоровым – он вновь потянул руку под стол – я выдаю тебе лезвие, Даркус Барг, которое ранее принадлежало твоему наставнику.

В мои руки опустился короткий меч, вдоль лезвия меча я обнаружил выгравированные символы, сложенные в абревиатуру, которую он использовал в качестве мантры “Сквозь мрак человеческий”.

- Я надеюсь, что клинок твоего наставника послужит тебе так же, как и ты служишь церкви, во благо спасения рода людского – Он сделал небольшой поклон – Да направим же взор к небу!

- Да направим же взор к небу! – я повторил эту фразу, не сколько из уважения, сколько из растерянности. В такие моменты мне как никогда хотелось запереться глубоко в подвале и скрыться от всего мирского, стать чем-то другим. Мою душу обжигала вина пред смертью своего наставника, пред смертью Свена – лучшего инквизитора, вызывавшего страх перед каждым жителем Шилфа и перед каждой тварью, что населяла сей грешный мир…

Последующие месяцы для меня прошли быстро, сокрушенный потерей наставника я мог горевать и винить себя ещё очень долго, но Квал на дал мне и возможности задержаться в этом болоте вины и сомнений. Начиная с малого, я патрулировал кривые улочки Шилфа, слушая страшные истории о происходящем в Логутше. После меня вновь начали посылать на “обследования”, в которых я начал проявлять себя куда лучше, чем раньше, даже Квал это отметил. Я понимал, что не мог своими поступками осквернить смерть Свейна, я понимал, что на меня должны были свалиться все его обязанности и именно эта мысль не давала мне сойти с пути.

…

Летний вечер впервые за долгое время был освещён закатным солнцем. Поймав себя на мысли, что я не видел солнечного света уже около трёх недель, потому как все небо было сокрыто черными тучами и даже у собирателей Лазури не было возможностей накопить хоть сколько ни будь света звезды, я шагнул в речной район. Я поправил ожерелье священнослужителя, а вскоре и вовсе спрятал его под одежду, раз уж посчастливилось походить по городу без формы, не нужно лишний раз волновать жителей. Обходя множество кривых построек, сплетённых в несуразный ком, больше напоминающий лабиринт, я очутился у берега Глинвы – бледной реки, проистекающей прямиком с Варлиона. Вода безмятежно уводила небольшой мусор в сторону моря, лишь иногда выбрасывая куски древесины и доски на берег. Ходят слухи что вверх по течению была деревня, которую недавно затопило мощным штормом, по всей видимости, именно она сейчас постепенно сплавляется в море. Я расправил кожаный жилет, за которым была лишь тонкая белая рубашка, отвыкший от солнца мне стало жарко. Следуя вдоль правого берега, взгляд прохожих то и дело сталкивался с моим, я поймал себя на мысли, что у меня начали появляться типичные привычки инквизитора. В то время как уставший и оголодавший народ прятал глаза, то и дело опуская голову вниз, дабы сокрыть свои тайны от чуждого ока, блудливый взор серого то и дело бросался с одного лица на другое. Те, кто особо сильно хотел сокрыть что-то от инквизиции пытался спрятать взгляд куда настойчивее чем остальные.

Я прекратил пялиться на прохожих и ускорил шаг, но случайно столкнулся с обеденным патрулём. Договорённость со властью города изъявляла необходимость патрулировать улицы все сутки, днём проводили обход стражники и войска, а ночью мы – серые. Группа окликнула меня и тут же извинилась, когда увидела амулет в моей руке. Почему сейчас я почувствовал себя столь паршиво? Меня всегда раздражало столь боязливое почтение к серым, показная услужливость не шла в помощь делу, а скорее наоборот отталкивала обе стороны разговора. Хотя, после нескольких месяцев работы я всё больше и больше понимаю их страх перед церковью.

Я вошёл в здание Имперского склада, ранее через него переплавлялись грузы от Арнелла и прямиком до Континента, сейчас же он стал пунктом выдачи пищи и прочих жизненно необходимых вещей. Прождав небольшую очередь, я очутился небольшой комнате, пересечь которую можно было за пару-тройку шагов. В одной из стен отодвинулась деревянная дверца и перед моим взором появилось остроконечное лицо. Небольшие усы и слегка приземлённые глаза выдавали в нём жителя южного Ламота.

- Цель прибытия? – протараторил он снисходительным тоном.

- Я за пайками и…

- В выходные дни пища не выдаётся, приходите завтра.

- Стойте! – мне вновь пришлось выставить амулет напоказ, чтобы хоть как-нибудь достигнуть с ним разговора.

- Так вы из серых, обычно ваши коллеги не церемонятся и приходят в своём - меня поразило то, что худощавый кладовщик за стойкой ни сколь не изменил своего тона.

- Я исключение.

- Обменяли келаря на кладовщика? – парень потянулся к стойкам, изображая негодование – На полках пусто, еды немного, так что ничего не могу предложить. Хотя есть пару семей, что заказывали пайки в соседнюю деревню…

- Не нужно, в воры я ещё не записывался! - я вовремя пресёк разговор, который явно клонил не в ту сторону.

- Зря стараетесь, люд к вам лучше относиться не станет!

- Теперь я понял почему тебя называют фуражиром.

- Вас называют не лучше! Если отказываетесь, то предложить мне более нечего.

- Тогда у меня есть запись – я протянул ему небольшое письмо с ровной печатью городского управления.

Пару секунд он вглядывался в печать, а после принялся читать кривой почерк местных юристов.

- Что желаете? Сигареты, алкоголь?

- Мёд и яблоки!

Кладовщик вновь противно скосил лицо и натужно встал, направляясь в другую часть комнаты. Спустя пару минут в моих руках оказалась небольшая деревянная коробка с запечатанной крышкой, проверять содержимое я не стал, парень не похож на самоубийцу.

- И направим мы взоры к небу! – ехидным тоном произнёс мужчина.

Я хмыкнул.

- И вам не хворать…

…

Уж кому не занимать жизнерадостности так это этой девчонке, кажется ничто не способно испортить ей аппетит, хотя оно то ясно, погода сегодня солнечная. Перо непоседливо сидела за столом строго напротив меня, её зелёные глаза постоянно излучали интерес к своему делу и сегодняшний день не стал исключением.

- Ладно, ладно рассказывай, сегодня без особых изысков, но обещаю сюрприз в конце!

- Сюрприз – она удивлённо похлопала глазами и немного приподнялась из-за стола, обведя комнату взглядом.

- Тут не найдёшь, можешь не стараться – я улыбнулся и принялся есть хорошо проваренные овощи.

- Дядя Даркус, не поверите, сегодня нас допустили к практике! – по её виду не сложно понять, что теорию она не выносит.

- И как оно?

- Впечатляюще, я стояла у одного из окуляров и мне даже позволили просчитать траектория его света, конечно расчёт трижды перепроверили, но сам факт уже меняет все обстоятельства. Ты видел размер этих линз, они громадные, удивительно, какого же размера они в аккулатории?

- Не знаю, серых туда не подпускают, думают мы всё сломаем, начав махаться лезвиями направо и налево – всеми силами я старался сохранить лицо серьёзным – у вас ведь так про нас говорят?

Перо засмеялась, так что на сердце стало легче и от этого только хуже, звонкий смех ребёнка, утверждающего, что он уже взрослый бесценен, пожалуй, меня слишком рано начали посещать стариковские мысли! На душу вновь накатила тоска. Я отодвинул еду и ещё раз серьёзно на неё взглянул.

- Ты посещала могилу отца?

- Да, с тех пор, три раза – она опустила глаза и начала кушать.

- Перо, я подумал и пришёл к выводу, тебе стоит обратиться к Квалу на случай, если когда-нибудь я…

- Хватит, папа говорил тоже самое… Перед смертью… Не нужно, прошу!

Я около минуты виновато на неё смотрел, усилием воли я смог отогнать тоску и встал из-за стола.

- Я хорошо поработал в этом месяце, мне присудили небольшую награду сверху, ты же та ещё сладкоежка…

Продолжение по ссылке :3
Собственно, вот она: https://docs.google.com/document/d/12dRCBTbHOYo0RFheYdX_p_88...

Показать полностью

Enotizpodvala

Бесконечный август (часть 9)⁠⁠

5 лет назад

[моё] Писательство Авторский рассказ Детектив Мистика Длиннопост Текст

6 часть Бесконечный август (часть 6)

7 часть Бесконечный август (часть 7)

8 часть Бесконечный август (часть 8)

Я ожидала увидеть за дверью хоть черта лысого, но точно не Михаила. Он как-то виновато протянул мне упаковку капкейков и миролюбиво сказал:

— Извини. Я пытался дозвониться, но ты не брала трубку.

— Я спала, — устала ответила я. — Поставь, пожалуйста, сам чайник. Мне нужно умыться. Сейчас кое-что расскажу…

Когда я закончила рассказ, мой гость молчал. Но я чувствовала напряжение.

— Это похоже на секту, — наконец сказал Миша. — Если соседи считали, что отец библиотекаря был в какой-то секте…, то похоже на правду. Плюс заметь последние строчки в письмах…

— Верую на веру, — прочитала я оба я письма. — Погоди.

Я принесла из комнаты ноутбук и вбила фразу в гугл. Поисковик выдал совпадение фразы из личного блога.

— Так…, — я быстро щелкнула на ссылку.

Открылся портал дневников. Мне кажется лет 10-15 назад было модно заводить такие странички. Последняя запись датирована почти двенадцать лет назад.

Это был дневник девочки-подростка. Не было фотографий, но мы пролистали картинки, песни, цитаты, которые она выкладывала.

— Это долго, давай нажми F…, — Миша перехватил ноутбук, вбил комбинацию клавиш и ввел искомую фразу. — Опа…

Мы сразу попали на нужную запись. К посту была прикреплена фотография большего камня, именно того, который был запечатлен на фото из папки. Только теперь мы увидели на нем выбитую надпись…

— Верую на веру, — прочитала я вслух.

Запись к фотографии была короткой: нашли в деревне камень верую на веру, а я никому не верю, кроме Анютки.

— Нашли камень в деревне…, — Михаил начал листать записи вниз, — я думаю эта девочка никак не связана с этим чертовым камнем, но сейчас мы узнаем, где она была. Перелистнув еще буквально пару страниц вниз, Миша победно воскликнул:

— Я у бабушки в Покровке.

— И? — я не сразу поняла.

— Этот камень находится в поселке через пути. Раньше он назывался Покровка. Вообще официальное название — Покровский. Теперь он заброшен. Осталось найти там камень.

— Странно, но мы были в том поселке… думали, что Макс мог там прятаться. Не было там этого камня.

— Просто ты искала брата, а не булыжник, — логично заметил Миша. — Хотя его трудно не заметить. Поехали, пока не стемнело. Завтра я работаю.

Я схватила Рика подмышку. Заедем к Насте сначала.

Дорогие были пустые. До Октябрьского мы доехали почти за полчаса. Настя и Маша как-то сначала настороженно отнеслись к Михаилу, но решили ехать с нами. По пустырю мне промчались на машине минут за 5. Оставив машину у путей, гурьбой перешли их и двинулись в сторону поселка. Страха почему-то не было. Рик и Маша убежали куда-то вперед. Навстречу нам попались редкие дачники, которые еще ухаживали за огородом.

Слева на поляне увидели большую компанию взрослых и детей, которые устроили пикник. Я как-то сразу успокоилась. Мы были среди живых.

— Мы ищем камень? — недоверчиво спросила Настя. — С фото?

Миша остановился и показал фотографию из дневника.

— Здесь уже цветное фото. Если приглядеться внимательно, то сзади камня видно лес вдали. А такой лесной массив вон только там… получается камень в той стороне, — махнул рукой Миша.

Мы перешли на левую сторону дороги, оставив заброшенный поселок справа. Солнце еще не село, и мы вполне наслаждались прогулкой.

Где-то через метров мне стало не по себе.

— Темнеет, надо возвращаться.

Но Михаил всматривался вдаль:

— Ракурс… ракурс… фото могло быть сделано вон с того холма, — кивнул Миша на пригорок в метрах 200 от нас.

— Но там нет камня…, — возразила Настя. — Вижу отсюда. И давайте уходить… мы зашли правда как-то далеко. Не по себе мне.

Ребенок и собака тоже притихли. Солнце опускалось за горизонт. Становилось прохладно.

— Вернемся хотя бы туда, где люди на пикнике, — зябко поежилась я. — Мы можем приехать утром, Миш.

— Ждите меня здесь, — нервно сказал Миша. — Я быстро сбегаю.

И оставив нас в одиночестве, он пустился бегом к холму.

— Не нравится мне это все, Ева. Зря мы пошли, — тихо прошептала Настя, приобняв меня за плечи.

Я видела в наступающих сумерках фигуру Михаила. Он почти добежал до цели.

Мы замолчали. Что там делал Михаил, разглядеть было сложно. Вернулся он минут через 10.

— Хм… я был прав. Камень стоял раньше там. Там осталось только основание. Кто-то его капитально снес… Все осмотрел вокруг. Там много свечных огарков. Вроде даже недавние… Секта! Пошли быстрее домой.

До машины мы добирались почти бегом и в темноте. Я вздохнула только тогда, когда уселась на пассажирское кресло и захлопнула дверь.

— Ведь все местные должны знать об этом камне, — вдруг сказала Настя с заднего сиденья. — Надо поспрашивать старых.

— Помнишь ты говорила о соседке сверху? Я загляну к ней завтра, — предложила я.

Показать полностью

Enotizpodvala

Бесконечный август (часть 8)⁠⁠

5 лет назад

[моё] Писательство Начинающий автор Детектив Длиннопост Текст

6 часть Бесконечный август (часть 6)

7 часть Бесконечный август (часть 7)

Дома я обнаружила скучающего Рика. Нужно было срочно идти гулять. Мы пошли на стадион. Пока пес бегал кругами, я пыталась собрать всю информацию в кучу. Хотела позвонить Михаилу, но потом обиженно отложила смартфон в сторону.

— Итак, что мы имеем. Семья Вишневских… отец-алкоголик и сектант, который по слухам ходил к какому-то старцу. Его дочь Майя находилась в каком-то странном учреждении вместе с незнакомой девушкой Яной… После исчезновения Майи ее брат Валя винил во всем отца… и 20 лет ждал гостей, чтобы отдать им папку с 2-мя письмами и фотографией Яны… при этом к нему приходили два неизвестных старика. Как итог… Майя пропала, а брат покончил с собой. И что мне делать теперь?

От этих мыслей у меня кругом пошла голова. Я все же взяла телефон и послала Миши банальную смс: «Спишь?». Телефон запиликал через минуты две. Я улыбнулась и открыла сообщение:

— Срочно приезжай!!! — это было смс от Насти.

Схватив Рика на руки, я вызывала такси. Мне пришел ответ от Миши, но я уже ничего не видела и не слышала. В висках колотило так, что хотелось выть.

— Пожалуйста, быстрее, — грубо обратилась я к водителю.

— Скажи спасибо, что пса взял, — невозмутимо ответил тот, но скорость прибавил.

Минут через 20 я почти влетела в квартиру к Насте и Маше. Девочка не спала и сразу бросила к собаке.

— Что случилось? — я видела как напугана Настя.

— Как только ты ушла… пришел один из тех стариков…, — прошептала Настя. — Спросил, не заходил ли кто сегодня ко мне…

— А ты?

— Сказала, что приходила девушка и спрашивала про Валентина, — Настя старалась успокоиться. — Я ответила, что моего соседа нет в живых.

— Как он узнал? За домом есть слежка? — меня просто бросило в жар.

— Аха, — хмыкнула Настя, — алкослежка. Когда он ушел, я тайком взглянула в окно. Старик стоял с нашими общажными алконавтами. Уверена, что те и сдали тебя.

— Он что-то заподозрил?

— Не уверена… я была спокойна.

— По смс я это не заметила…., — нервно перебила я.

— Потому что к ночи кто-то пытался открыть дверь дядя Вали… Я подошла тихонько к глазку. Все, что я увидела это темную фигуру, которая орудовала в замке. Но не смогла открыть. Замок я поменяла, он новый, современный. Вот тут я испугалась и написала тебе.

В соседней комнате звонко смеялась Маша и радостно скулил Рик. Мы сидели молча за кухонным столом. Время было позднее, почти 23 часа. Я потянулась к телефону, чтобы прочитать сообщение от Миши. Он ответил, что не спит, и просил как я добралась домой.

Я придумывала ответ, как вдруг с улицы раздался звон стекла. Кто-то выбил окно в соседней квартире.

— Мама! — закричала Маша.

— Хулиганы!!! — раздался мужской голос откуда-то сверху, — алкаши проклятые!

— Что случилось? Сеня ты не буянь! — подхватил чей-то голос еще выше.

— Сидим тихо, — сказала я. — Нужно выключить везде свет.

Ночевать я осталась у Насти. Нам с Риком постелили на кухне. Я почти не спала, а прислушивалась к звукам снаружи. Но все было тихо. Под утро, мне показалось, что под окном кто-то ходит, но я уже провалилась в сон.

Проснулась я где-то часов в 9. Рика рядом не было. От непривычки тело ломило. Во рту пересохло. Из комнаты вышла Настя.

— Проснулась? — она улыбалась, — утро вечера мудренее. Мы уже песеля успели выгулять, пока ты спишь. Я сегодня выходная. Давай быстро приготовлю завтрак. И мы должны зайти в квартиру дяди Вали…

— Что на улице говорят?

— Я обошла дом… окно разбито и открыто. Туда кто-то пролез. Местные говорят, что это алкаши. Скоро придет участковый.

Ели мы долго и молча. Каждый боялся признаться, что боится заходить в квартиру. Но страх пересилил. Мы открыли дверь соседа и шагнули внутрь. На полу у окна лежал кирпич и осколки стекла. Дверцы шкафа были открыты, обивка кресла вспорота… Я прошла на кухню: все дверцы шкафчика нараспашку.

— Мда, — тяжело вздохнула Настя, — нужно быстрее продать эту квартиру.

Участкового дожидаться я не стала. Мы с Риком сбежали, заверив мать и дочку, чтобы будем держать связь.

Дома я рухнула в кровать. Голова гудела. Увидела 2 пропущенных от Миши, но перезванивать сил не было. Я просто провалилась в сон.

Разбудил меня звонок в дверь. Я открыла глаза и сразу посмотрела на часы. Было почти шесть вечера. Звонок повторился.

Показать полностью

Enotizpodvala

Бесконечный август (часть 7)⁠⁠

5 лет назад

[моё] Писатели Писательство Авторский рассказ Литература Выдумка Детектив Длиннопост Текст

6 часть Бесконечный август (часть 6)

Я нервно допивала чай на кухне у Маши. Так звали мою новую знакомую. Я ждала ее маму с работы. В голове крутились мысли, как все объяснить незнакомой женщине.

— А вы ему кто? — пристально посмотрела на меня мамы Маши, когда знакомство состоялось. — Только не врите. Вот этого не люблю. Дядю Валю мы любили с Маруськой… нам тут игры не нужны.

— Вы только не ругайте дочь, что она впустила незнакомку, — почему-то начала оправдываться я, — я вообще не причиню вам зла.

— Еще бы, — женщина странно хмыкнула. — Ну, так вы ему кто?

— Никто, — честно ответила я.

— Вот те раз, — мама Маши присела за стол. — Маша, иди в комнату и включи телевизор. Нечего взрослые разговоры подслушивать. А по поводу, что ты незнакомых людям двери открываешь… мы потом поговорим.

Когда недовольные ребенок вышел из кухни, мы плотно закрыли дверь.

— Настя, — представилась женщина и протянула мне руку.

Я осторожно пожала ее ладонь.

— Ева. И вот уже 10 лет я ищу своего брата…

Закончив рассказ, я встала и начала нервно ходить по маленькой кухне. В голове мелькнула мысль, что Миша был прав — надо было свернуть это все.

— Получается, Маша тебе отдала папку? — Настя откинулась на спинку стула и уткнулась затылком в стену. — Ох… я ведь ее просила ничего не делать. Валентин мне это поручил…

— Странно, но зачем нужно было прятать эту папку в квартире? Он же мог просто вам ее отдать…, — пожала я плечами, — там нет ничего секретного. Вы читали?

— Читала, — как-то неуверенно сказала Настя, — когда он умер… я сразу же вспомнила его указ… Последние недели он бредил. Поэтому всерьез просьбу не восприняла. Он был добрый человек, даже очень. В этот дом я въехала лет 5 назад, Машка тогда совсем крошка была. Дядь Валь нам помогал по-хозяйски, мы как-то сдружились. Хотя все в подъезде его не любили, считали странным. Его родители погибли здесь… выпили отравленный алкоголь. Но это было еще где-то в середине 90-х. И про сестру знала… и что отец был в какой-то секте. Вот на этой почве Валентин и замкнулся. Друзей у него почти не было. Строго ходил на работу и обратно. Женщин тоже не замечала. Я сначала боялась ему Машу доверять, но со временем мы притерлись. Добрый был мужчина. Все он печалился о сестре, что не уберег ее. Про родителей молчал. За полгода до смерти он меня пригласил к себе… сказал, что оформил на меня завещание, так как родни у него нет. Я очень испугалась… Говорила, вам еще жить и жить. А что люди подумают? Он рукой махнул. На том и порешили. Он у нас вроде был как за деда для Машки. А за месяц… он пришел сам к нам и сказал, что есть у него тайна. И разгадка тайны в этой папке. Хранить он ее будет в щели окна. Научил Машку, как тайник вскрывать. Когда Валентин...того… повесился, я поверить не могла… все боялась, что раз завещание на мне… на меня и подумают. Но участковый знал, что дядя Валя немного странный был. Плюс он записку оставил, что никого винить не надо. А квартиру я уже оформила на себя… но соседям мы не говорим, чтобы слухи не пошли. Про завещание никто не в курсе. Мы хотим продать с Машкой квартиры...и съехать. Район здесь гиблый…

— А кого он велел ждать?

— Сказал, что должна прийти женщина…

— Маша сказала, что молодая… на меня похожая…

— Нет, не было такого. Сказал, что рано или поздно придет женщина одна… будет что-то искать. Так вот, чтобы не мучилась, сразу ей папку отдали.

— И вы не спрашивали?

— Я не верила до конца в эти игры. Считала, что он просто умом тронулся. А потом достала папку, почитала… ничего непонятно.

Я протянула Насте фотографию из папки:

— Это его сестра?

— Нет, — Настя нахмурилась, — он как-то показывал фото сестры. Та вообще на нее не похоже. Да, и отец у них был безумно строгий. Врядли бы он дочери позволил сделать татуировку.

Я резко перевернула фотографию на себя. Как же мы раньше не заметили, что из-под короткого топа выглядывает хвост змеи.

— Это Яна… подруга его сестры… Он ничего не говорил про Майю? Где она отдыхала? Лагерь?

— Нет, ничего. Только повторял, что она исчезла. Винил отца. Все говорил, что отец виноват..

— А их мама?

— Вот, я, конечно, говорю что родители его умерли… Но она ему не мать была, а мачеха. Отец женился второй раз уже, когда и Вале и Майе было лет по 14.

— Могу я взглянуть на его личные вещи? Вы же сохранили их? — я сложила ладони вместе.

— Мы все выкинули, — пожала плечами Настя, — только его волю исполнила. Сохранила папку.

Нам том мы и попрощались. Когда я перешагнула порог, Настя вышла следом за мной. И нерешительно попросила:

— Ты только соседям не говори, что он мне квартиру завещал… Ради Маши прошу.

— Хорошо.

— Я надеюсь, что эти истории с его сестрой и твоим братом никак не связаны… Все же между ними почти 20 лет прошло.

— Спасибо, — я улыбнулась, а потом вдруг вспомнила: — Слушай, а что за старики тут скандал устроили.

Настя как-то побледнела:

— Приходили два бугая… бородатые. Каждому уже лет под 80, но крепкие. Глаза злые-злые. Стали стучать в дверь, выламывать ее… Мы все с соседями выбежали. Говорим, чего вам надо? А они кричат, что должок пришли забрать. Я честно сказать испугалась, что они квартиру отберут… Но их соседка со 2 этажа, Антонина Петровна милицей припугнула. Исчезли быстро. Я потом взяла неделю отпуска, чтобы Машке страшно не было. Больше никто не появлялся. Как ты думаешь… а женщина, которая должна прийти… она придет?

— Если придет, то молчи… говори, что ничего не знаешь. Зачем тебе быть свидетелем. Вот вбей мой номер и сразу звони, как заметишь что-то подозрительное…

— Забери папку с собой. Не хочу ничего большем общего иметь. Продадим скоро квартиры и уедем, — раздраженно сказала Настя, протянув мне папку.

— Хорошо, — я махнула рукой на прощание и вышла из подъезда. Меня уже ожидало такси.

Показать полностью

Enotizpodvala

Бесконечный август (часть 6)⁠⁠

5 лет назад