Лига Писателей

Глава 1. Кируун.

Давным-давно, на западе, существовало королевство Кируун. Королевство быстро богатело, благодаря своему положению, ведь оно было почти в центре своих соседей, а торговые пути пересекались и морю и суше. Из-за сильной армии на страже, устоявшейся и процветающей экономики, а так же активному содружеству с соседями, у королевства почти не было врагов и оно хотело жить в мире и дальше.

Правили Кирууном, уважаемые всеми король и королева детей у которых не было. История не помнит их имен, но их уважали все, и подданные и обычные люди и соседи. Король и королева, всю жизнь отдали во благо своего народа, но со временем их дни начинали подходить к концу, а наследника у них так и не получалось завести. Толи проклятье повисло над ними, толи просто неудача, но за всю их жизнь им не удалось зачать дитя. И вот в возрасте уже сорока лет, король решает пройти к главе церкви и попросить силы божьей. Проповедник, же сказал королю – Мой король, прошу вас исповедуйтесь перед Богом и нарекитесь никогда не грешить в будущем. Я уверен, наш Бог ответит на ваши молитвы. Король так и поступил, он упал на колени перед статуей Господа, и исповедался во всех своих деяниях, и хороших и плохих. Так же король дал клятву, никогда не грешить перед церковью и самим Богом, в замен попросив лишь одного, чтобы у него с королевой родилось дитя.

Через девять месяцев, у короля и королевы родилась дочка. Все королевство в тот день были рады за своих правителей, у них появилась надежда на то что после ухода правителей, Кируун не падет. Всю неделю праздновали ее рождение, а счастью короля и королевы не было предела. Девочку назвали Мелиссой. Она росла и обучалась мудрости у своих родителей и приближенных короля. Ее учили как править и как поступать в тех или других ситуациях, вести дипломатические переговоры и защищать интересы королевства, а так же не забывать общаться со своим народом. Казалось, что ничего не могло привлечь беды.

Но великий король изменил своей королеве, нарушив клятву брака и клятву перед Богом, за что тот сильно разозлился на короля. В этот же день, принцесса заснула непробудным сном. А на королевство, обрушились несчастья.

Неурожай и болезни, повлекли за собой голод и смерть. Народ Кирууна вымирал с каждым днем все быстрее. Король осознав что наделал, упал на колени в молении Бога о том чтобы тот сжалился и оставил в покое всех кроме него, ведь это его вина, не его дочери, и не его народа. Предлагал чтобы Бог забрал его душу в ад за грехи, но пощадил неповинных. Но Бог был непреклонен, клятва нарушена – наказание за это будет исполнено, по воле Господа .

Отчаявшись, король закрыл границы королевства, чтобы не распространять болезни на соседей. А дочку приказал, спящей положить в стеклянный гроб и оставить в церкви в надежде что Бог, со временем сжалится над бедным дитя.

- Это все что я помню с этих сказок, которые в детстве рассказывала мне матушка, почему спрашиваешь, друг? Я конечно тебе за выпивку благодарен, но думаю эту историю ты и так знаешь не хуже меня. Сказал незнакомец в трактире.
- Да вот, хожу собираю истории, кто как помнит это королевство из сказок детства. Просто понимаешь, я очень хочу найти его, ну в смысле Кируун. Ответил я
- Ахахахах, – рассмеялся незнакомец. Ты видно совсем перепил, это сказки и не более, верно народ?

Всем было все равно на выпивающих за столом и никто не обратил внимания.
- Ладно друг, спасибо за то что рассказал свою версию сказки. А я пойду просплюсь пожалуй, эль в голову сильно ударил.
- Да благослови тебя Клиин, за выпивку! И завязывай с этими бреднями про Кируун.
Я вышел из трактира и пошел к торговой площади. - Нужно найти торговца который поедет сейчас на запад в город Кол, и спросить там. И поспрашивать там Все таки это последний город к западу нашей страны. Подумал я.

Глава 2. Начало пути.
Дойдя до площади, я начал опрашивать торговцев, кто поедет в Кол в ближайшее время, но никто сегодняшним днем ехать не собирался. Отчаявшись, я решил пойти пешком. Идти пешком туда около четырех дней, так что я решил зайти в мясную лавку и закупить вяленого мяса в дорогу.
- Эй! Путник! Кто-то окликнул меня не успев я собраться с мыслями.
- Эй!!! Подожди! Окликнул меня незнакомый голос.
Обернувшись, я увидел как ко мне бежит малец, лет четырнадцати. Добежав он запыхаясь согнулся и отдышался
- Ты, уф, ты.. Уф... Ты ведь, уф.. Наконец отдышавшись. – Ты ведь в Кол попасть хочешь?
- Да. Ответил я мальчишке.
- Подожди, мой отец только что, закупил товары которые там ценятся, с вырученных денег тут и собирается отправится. Ему передали что ходит парень в плаще с капюшоном по городу и ищет повозку. Так вот, мы готовы тебя взять за пятнадцать серебряных. Согласен? Сказал юноша.
- За тринадцать, я поеду с вами. Ответил я
- По рукам! Пошли за мной, а деньги заплатишь как приедем, только покажи сначала что они у тебя есть, а то ты не выглядишь как бедняк, без гроша за спиной.
Я сунул руку пытаясь достать мешок с деньгами на поясе. Откинув плащ , я показал не только мешок, но и ножны своего меча. Отвязав мешок с пояса я высыпал содержимое в ладонь высыпались две большие монеты номиналом по пять серебряных и шесть медяков номиналом по пятьдесят.
- Это мои последние деньги. Сказал я
- Отлично, тогда пошли за мной.
Я отправился вслед за мальчишкой, который меня привел к своему отцу.
- О, привет! Крикнул мужчина. Так это ты ищешь повозку до Кола, мне сынок про тебя рассказывал!
- Все верно. Ответил я
- У него есть деньги, отец, я видел. Сторговались на тринадцать серебряных. Робко влез, в разговор мальчишка..
- Хм-ха-ха. Славно! Посмеялся отец мальчика. Тогда добро пожаловать в мою повозку. Меня Рэй Стоун звать, а сынишку моего Сэнд.
- Приятно познакомиться, меня зовут Джен.
- Ахаха. Продолжал смеяться отец. Залезай!
Я залез в телегу и уселся на что-то мягкое.

Мы тронулись из города, сын с отцом, о чем-то разговаривали, смеялись и обсуждали тех кого обманули на сделках, но я не обращал внимания, пока старший, ко мне не обратился.
- Эй, а чего тебя потянуло в самый крайний и бедный городок нашей страны?
- Я путешествую и собираю местные мифы и легенды. Вот недавно узнал что Кол, самый близкий город к западным краям, которые в большинстве оговариваются в сказаниях о Кирууне. Вот и захотелось узнать у местных, что там и как. А так же, узнать их рассказы и сказания о бывшем королевстве.
- Ой, получается, ты зря отправился. К западу от Кола, только непроходимый «шипастый лес» со странными деревьями ветви которого распускаются не листьями, а на них вырастают длинные шипы. Шипы эти размером с руку и больше. Этот лес, славится тем, что все кто в него вошли, выйти уже не смогли. Надо ли тебе это? Спросил Рэй.
- Так я и не собираюсь туда идти. Соврал я, даже не зная правда про лес, или лож. - Но просто для общей картины, узнать хочется и теперь стало интересно, может кто заходил туда и вернулся?
- Хех, так тебе тогда надо к старцу Блунту идти. Поговаривают, что он давно сошел с ума. Он говорил что побывал в «шипастом лесу», и по его рассказам - даже вернулся оттуда, но ему конечно никто не верит. Старец явно выжил из ума, в этом лесу по мимо шипов, поговаривают и монстры водятся которых лес и сдерживает. Идти туда чистое самоубийство. Закончил мысль Рэй
Но если, кто и знает в этом городке о мифическом Кирууне, в больше всех, так это точно он. Продолжил рэй.
- Спасибо, произнес я, это конечно сомнительно идти к человеку который потерял рассудок, но обязательно его навещу.
- Этот старик забавный, он мне говорил что повидал каменного рыцаря, который намеревался его убить, но Блунт дал такого деру, что смог убежать от него, ахахах. Рыцарь, каменный? Вот умора. Я понимаю если бы он про монстров рассказывал, но рыцарь, еще и каменный? Ахахаах. Сказал хохоча Сэнд.
– Этому старику надо меньше налегать на алкоголь, вот и мерещатся всякого не будет. Сказал Рэй.

До глубокой ночи, мы проехали половину пути, а до прибытия в Кол, еще целый день. Сойдя на обочину, кучер закричал – Привал! Повозка остановилась, отец с сыном слезли и начали заниматься лошадью. – Разведи костер. Сказал Рэй, а мы пока достанем чего поесть.
Я вылез из телеги и пошел собирать хворост, благо лес был неподалеку. Собрав пятнадцать сухих ветвей и одно большое полено я вернулся в лагерь, после чего я сложил ветви и начал пытаться их поджечь. После двух-трех минут попыток, костер удалось развести. К этому моменту Стоун уже тащил к нему две рогатины и перекладину. А рядом шел его сын неся котелок наполненный водой. Воткнув рогатины по краям костра, Рэй положил на них перекладину с котлом и сказал мальчонке сбегать за мясом и крупой. Крупу мы отварили в котле, с сухим размолотым мясом.
Отужинав мы решили лечь спать неся дежурства. Каждый по два часа. Дозор Сэнду я решил не доверять, хотя его отец был против. Согласились что я возьму два лишних часа дежурства. Сын с отцом пошли спать, а я встал на дежурство.

Пока я дежурил я задался мыслями о информации получившей за сегодняшний день -  непроходимый «шипастый лес», какой-то старец который возможно знает об этой истории больше чем я. Ну и главное, о Кирууне, во всех предыдущих сказаниях, тем кто согрешил была королева, а в прошлом городе вдруг стал король. Выдумка это или все таки реальная история? Эти мысли меня еще больше подначивали узнать истину. Но во что бы то ни было, я узнаю правду.

Дежурства шло спокойно, я просто следил за костром. Когда начал догорать хворост, я положил полено на угли с остатками пламени. Оно будет гореть долго, не замерзнем. После чего я начал перебирать свое снаряжение. Я открыл большой мешок, вынул тряпку, точильный камушек и снял с пояса меч, а так же и кинжал который был припрятан за спиной. Решив немного подточить лезвия. Раскинув тряпку, я начал над ней по мечу проходить точильным камнем. После того как я немного подточил  основной клинок, я взял тряпку с осыпавшемся на нее абразивом с камня, прошелся по кинжалу. Пока я убирал вещи, за спиной в кусте я услышал шорох, который мне был знаком.
Насторожившись, я подошел к спящему отцу и пнул его ногой.
- Что такое. Спросонья спросил Рэй.
- Тихо! Шепотом ответил я, тут рядом кто-то копошится в кустах, похоже волки.
Рэй встал, дошел до повозки, взял длинную палку и подошел ко мне.
- Что делать будем? Спросил Рэй.
- Я подойду и посмотрю, а ты не отходи от сына.
- Понял.
Я взял не догоревшую ветку из костра, и пошел проверять куст. Подходя к кусту, я услышал рычание. Это точно волки, вот только обычные или нет, задумался я.
Немного замедлив ход я дошел до куста, остановился и направил в него «факел». Рык сменился на рев и на меня, выпрыгнула большая псина. На рефлексах я бросил палку и выдернул меч с пояса не вынимая его из ножен. Едва успев я попал ножнами прямо в пасть зверю меж зубами, который к этому моменту уже повалил меня на землю. Рык не прекращался, а слюна зверя капала мне на лицо.
- Буди сына, и занимайте оборону! Это лютоволки, они по одиночке никогда не охотятся! Прокричал я.
Рэй, разбудил сына, и как мог ввел его в курс дела. Сэнд побежал за походным топориком к обозу, и  увидел что позади телеги уже стояли волки, превышающие в три  раза его размеры. Но все равно робко он взял топор.
- Пап! Тут еще, трое! Воскликнул малец рванув к своему отцу.
- Рэй, воткнул палку в костер и начал ждать пока она загорится.
Пока ребята пытались прийти в себя, я успел добраться до кинжала и нанести два точных удара в шею зверя, перерезав артерию, от чего он вскоре упал придавив меня. – Помогите! Он тяжелый, сам я не вылезу! Если что он мертв!
- Рэй и стоун рванули ко мне, рэй воткнул так и не успевший загорется шест под волка и вместе с сыном они его приподняли. А я кое-как вылез из под туши, мертвого лютоволка.
Поднявшись я заметил что три волка окружили нас по форме треугольника.
- Так! Встаем спина к спине и смотрим им в глаза. Почуют страх сразу рванут к вам! Я вынул меч и направил его в сторону зверюги.
Сэнд со своим топором дрожал от страха, сил не хватало чтобы направить его в сторону противника. Почуяв это волк напротив него прыгнул в сторону мальчика.
- Рэй! Кринкул я уже отрываясь от земли в сторону волка. Мне удалось проткнуть его мечем в полете, сбив его на траву.
Рый поняв что произошло встал за спину сына и начал размахивать шестом в сторону двух других волков.
Я встав и вынув меч, посмотрел на оставшихся хищников. Лютоволки увидев эту картину, вдруг взвыли и убежали.
- Эх, повезло это был Альфа. Пнув только что убитого волка сказал я.
Остальную ночь отец с сыном провели в шоке. А я чистил свое недавно заточенное оружие.
К утру отойдя от того что было ночью, Рэй сказал, – Джен, не знаю как тебя и благодарить. Не будь тебя на с нами, мы бы точно погибли этой ночью. Спасибо что спас нас.
- Все нормально. Не нужно благодарностей. Если бы вы меня не вытащили я бы тоже умер.
- А кто ты? Только не говори что обычный путешественник - сборщик мифов. Ну точно не поверю. Явно вояка какой-ни будь или охотник.
- Ну хочешь, верь, а хочешь нет. Но так и есть, охотники ходят с луками, а меня отец только с мечем обращаться научил. А так же повадкам лютоволков, медведей и кабанов. Он у меня был военным, но после службы осел дома и обучал меня охоте и фехтованию. Не более.
- Так ты получается из рода солдат?
- Не совсем, моя мама лекарь и травница, кстати так они и познакомились с отцом, на поле боя, а отец был главой отряда, но ушел на пенсию. Сейчас меня можно назвать выходцем из семьи фермеров, а не из семьи вояк.
- Ох, ну в любом случаи спасибо тебе. Уж не знаю зачем ты изучаешь сказки, но я тебе жизнью обязан. Своей и сына.
- Хех, поможешь найти Блунта и мы в расчете.
Рэй промолчал.

Маленький Никита держит руку матери и устало переминается с ноги на ногу. Он обут в новые коричневые сандалики, ему очень хочется похвалиться ими перед друзьями на детской площадке у дома. Они переехали в новый девятиэтажный многоквартирный дом совсем недавно, и он успел познакомиться только с двумя малышами. Никита с мамой стоят в невероятно длинной, вьющейся змейкой, очереди. Перед ними стоит высокий худой мужчина в черном плаще и с кожаным потертым портфелем, закрытым на блестящую бляшку, выполненную в виде красивой птицы с раскрытыми крыльями. К маме подходит невысокая женщина в испачканной краской спецовке, показывает рукой на выход из магазина, они о чем-то возбужденно говорят. Мама обращается к мужчине, стоящему перед ними, тот кивает головой, соглашаясь присмотреть за Никитой. Мягкая, теплая рука мамы отпускает его потную ладошку, его целуют в лоб, отчего он недовольно морщится. Мама успокаивает его и обещает очень быстро вернуться, затем они с невысокой женщиной растворяются в толпе жужжащих, как пчелы, людей. Никита переводит взгляд на ту самую блестящую застежку портфеля и пытается придумать название для этой красивой птицы. Очередь потихоньку двигается вперед, Никита послушно двигается за черным человеком с портфелем. Через какое-то время ему надоедает рассматривать бляшку, и он озирается по сторонам, ведь прошло уже очень много времени, а мамы все нет. Он выглядывает из-за спины незнакомого дяди и видит, что от прилавка его отделяет всего пара человек, и тогда он начинает немного нервничать. Что он будет делать, когда очередь дойдет до него? Он еще ни разу ничего не покупал, но знает, что для этого нужны какие-то деньги, которые всегда лежат в мамином кошельке. Позади него, в хвосте очереди, начинается какое-то движение, он поворачивается и видит ту самую женщину, с которой ушла его мама. Она не одна, с ней рядом милиционер в красивой синей форме. Они подходят к нему и начинают улыбаться, но эти улыбки кажутся Никите очень подозрительными, точно такое же выражение лица было вчера у медсестры, которая сделала ему больнючий укол. Милиционер присаживается рядом с ним и протягивает две «барбариски», которые очень плохо открываются из-за плотно прилипшей обертки. Он говорит, что Никита очень сильный и мужественный и что такие мальчики гордость страны. Толпа людей вокруг них что-то взволнованно обсуждает, все почему-то смотрят именно на него и от этого он нервничает еще больше. Никита начинает плакать, он спрашивает, где его мама, и ему говорят, что маме срочно пришлось уехать по важным делам, но это ненадолго. Невысокая женщина, от которой невыносимо пахнет краской, берет его за руку, и они выходят на улицу, где он зажмуривается от яркого, ослепляющего солнца. Он открывает глаза и видит, что снова оказался в пустом, заброшенном здании детского дома.

Его сновидения часто начинались с какой-то небольшой сценки, где присутствовала его мать, но момент, когда она трагично погибла снился ему первый раз в жизни. Он попытался вспомнить еще что-то из событий того дня, но видение ушло безвозвратно. Никита огорченно вздохнул и осмотрелся по сторонам. Длина коридоров в преследовавшим его на протяжении последних лет сне, не поддавалась никакой логике. В большинстве случаев он мог долго идти вдоль серых стен с обшарпанными дверями, и они монотонно сменяли бы другу друга до тех пор, пока он не очнется. Изредка ему попадались вариации сновидений, в которых помещения соответствовали действительности, заканчивались там, где надо, и поворачивали туда, куда должны. Второй вариант развития событий ему нравился больше, так как он чувствовал себя значительно увереннее, зная, что его ждет за углом. Специально проснуться и вырваться из плена воспоминаний о детдоме у него не получалось, и он давно бросил эти попытки, покорно отдавшись течению этих странных обстоятельств.

Он снова стоял в главном холле спиной к входным дверям, рассматривая центральную лестницу и думая о том, что же ему предстоит сегодня. Рассеянный предзакатный свет, косыми лучами бивший из запыленных окон, окрасил все помещение желтым цветом. Никуда не делся медленно текущий по своим делам полупрозрачный туман, обволакивающий его ноги в летних сандаликах, но теперь, при свете уходящего дня, он не выглядел таким зловещим. Справа от него стоял перекошенный пост охраны, на разбитом стекле которого виднелись остатки красной надписи «..дьявите доку…». Никита хорошо помнил, как часто от безделья они разыгрывали охранников. Особенно он запомнил двоих, старую глухую бабку, которую на эту должность устроила заведующая, и Федора Кузьмича, крепкого сбитого, доброго, но подверженному чарам зеленого змия, мужика. Бабку ненавидели все, включая учителей – за то, что она вечно «стучала» своей дочери, окрашивая в негативный цвет любые, даже обычные события. Именно из-за ее гнусных наветов и уволили Федора. Каждый новый год, после торжественного чаепития и когда все взрослые расходились по домам, ребята устраивали собственное продолжение праздника, хотя правилами это категорически запрещалось. Из детей внутри здания оставалось не больше половины; кого-то забирали родственники, некоторые учителя брали своих «любимчиков» к себе на каникулы, часть парней и девушек из старшаков жили уже самостоятельно, посещая приют лишь на время учебы. Оставшиеся делились на две части; мелкие гуляли до боя курантов, после которого их все же гнали спать, а вот более зрелая часть собиралась в холле третьего этажа, куда вносили столы и делали импровизированное торжество, наполняя стол всем тем, что ребята смогли найти, используя свои скудные возможности в конце 80-х. Всеми правдами и неправдами подстраивали дежурство Федора так, чтобы оно выпадало как раз на Новый год, он не особо и сопротивлялся, активно принимая участие в застолье.

Так продолжалось два года, но на третий, прямо перед его началом, заведующая каким-то образом проведала о подготовке к празднику, которую ребята держали в строжайшей тайне. За день до начала нового года по всем этажам здания был устроен грандиозный шмон, проверялись даже шкафчики учителей. Выгребли вообще все, включая различные вещи, которые никак не относились к новогоднему столу, но тем не менее, подлежали изъятию, типа сигарет и губных помад. Большая группа ребят получила взыскания и различные наказания, пострадала даже пара преподавателей и сотрудников учреждения. В свои девять лет Никите было, в принципе, пофигу на старших и на то, что они останутся без своего стола, алкоголя и музыки. Самое обидное было то, что сволочная директриса порезала ежегодное новогоднее празднование, оставив только официальную часть и чаепитие. Дети младших классов почти поголовно не верили в сказочное происхождение Деда Мороза, ведь советский детдом ускорял взросление, но с нетерпением ждали сладких подарков из большого красного мешка. Именно эта, самая долгожданная часть мероприятия, была отменена в связи найденными нарушениями. Хоровод вокруг елки быстро закончился, их всех собрали в столовой, где почти час директор и пара каких-то местных начальников в блестящих пиджаках рассказывали что-то, чего он не запомнил. До самого вечера все они были притихшими, и такими же подавленными разлеглись по своим кроватям. А затем случилось настоящее чудо, этот счастливый момент он запомнил отчетливо, ярко, на всю жизнь. В спальне включился свет, разбудив заспанных детей и в дверях появился самый настоящий Дед Мороз, слегка навеселе, но с тем самым, огромным красным мешком. Подарки выдавались по одной штуке на двоих, потом выяснилось, что часть коробок заведующая со своими приближенными просто забрала себе, поэтому на всех и не хватило. Не обошлось без потасовок во время дележки конфет, каждый хотел получить побольше трюфелей и сосачек, а вот помадки и ириски любили не все. Он долго перекладывал ту небольшую кучку разномастных конфет, лежащих на его постели, выбирая последовательность поглощения сладостей.

Через пару дней после начала нового года поднялся большой скандал, разборки директрисы с охраной шли несколько часов, и под крики вопящей директрисы Федор был уволен одним днем. Оказалось, что за пару часов до наступления нового года он взломал подсобку в спортзале, выполняющую роль склада, вытащил оттуда все коробки, и переодевшись в лежавший там же костюм Деда Мороза, устроил детям потерянный праздник. В наших глазах этот человек был настоящим героем, и мы еще долго мстили за него мелкими пакостями директрисе. Лишь позже, уже учась в старших классах, Никита осознал всю храбрость и смелость того поступка - начинались девяностые, и Федор понимал, что лишается хорошего, непыльного места и уходит в никуда.

В его сторону бесшумно бежали две девочки с книжками в руках, лица которых он не узнавал. Одна из них, с двумя короткими косичками, споткнувшись шлепнулась на пол, заставив туман взорваться брызгами серых волн. Одна из книг вылетела из упавшей стопки, заскользив к ногам наблюдавшего за этим Никиты. Он наклонился, разогнав рукой пелену мешающего тумана и поднял упавший предмет. «Тимур и его команда» - прочитал он название на потрепанной обложке. Это произведение было одним из его любимых, он всегда отождествлял себя с главным героем, стараясь походить на него. Бежавшая впереди девочка остановилась, помогла подняться упавшей и собрать рассыпанные книжки, а затем они обе уставились на него. Он ожидал, что сейчас, как это случалось ранее, они закричат в приступе ужаса, но вместо этого упавшая девочка улыбнулась и протянула к нему руку. Он замер, будучи озадаченным таким необычным поведением. Девочка беззвучно засмеялась, скорчила смешную рожицу, а затем вырвала из его рук свою книжку. Вернув потерю, две подружки вприпрыжку продолжили свой бег в другой конец коридора. На полпути девочка с косичками на мгновение обернулась к нему, показав ему высунутый язык. Он еще долго смотрел в сторону растаявших в глубине коридора детских фигур, собираясь с мыслями. Первый раз персонаж из его сновидений не испугался его образа. Может быть оттого, что он был в обличье шестилетнего мальчика?

Никита невольно вздрогнул, сверху, со второго этажа, послышался звенящий звук, как будто на пол уронили металлический предмет. В первый раз за все время, что он бывал здесь в своих снах, он слышал звук, исходящий не от него или результатов его действий. Он не испугался, нет, скорее заинтересовался такой странностью. Определенно, в механике его сновидений что-то изменилось. Он подошел к лестнице и стал подниматься по скрипящим ступенькам вверх. Перед его взором открылась картина, почти в точности копирующая первый этаж, за исключением одной вещи – в середине холла, спиной к нему, озираясь по сторонам, стояла та самая тварь из Болота. Последние лучи заходящего солнца, струящиеся сквозь побитые окна, освещали верхнюю часть туловища создания, отчего его кожа казалась болезненно желтой. Если бы не уродливая голова и чересчур вытянутое вверх тело, со стороны могло даже показаться, что это обычный человек в слегка странноватой одежде. Болотник медленно двинулся в сторону левого крыла здания, при походке его ноги неестественно выгибались назад. Никита, повинуясь порыву любознательности, двинулся за ним, тут же зацепив ботинком в подножной пелене громко хрустнувший мусор. Тварь, испугавшись, высоко выпрыгнула вверх и вперед, ловко перегруппировавшись и развернув тело в сторону Никиты. Приземлившись на ноги, болотник, словно кот, выгнулся дугой и зашипел, высунув длинный язык и обнажив ряд острых зубов.

– Так, дружище, стоп! – Никита вытянул вперед руки в успокаивающем жесте, с удивлением обнаружив, что сейчас он находится в обличье полицейского, а не шестилетнего мальчика. – Я пришел с миром!

– Эщкере, шперех, шпех, – тварь ответила ему громкими шипящими звуками, вперившись своими выпяченными глазами в Никиту и, вторя ему, вытянула вперед руки, раскрыв перепончатые пальцы.

– Все, понял, понял, – мужчина отступил на два шага назад, упершись спиной в лестничные перила. – Что-то я тебя раньше здесь не встречал.

– Эщейре шшеюхх, шпюю, – тварь явно пыталась что-то сказать полицейскому.

Никита хотел приветливо улыбнуться, показав свою дружелюбность, но вовремя остановился. Информация, всплывшая из глубин его памяти, подсказала ему, что животные реагируют на обнаженные зубы как на знак агрессии. Он еще не решил, как относиться к существу, стоящему перед ним, и решил не рисковать.

– Судя по твоему виду, ты явно не блещешь интеллектом, но мы цивилизованные люди, поэтому нужно попробовать пообщаться. Ты не против? Ты как сюда попала, в мой сон? – Никита постучал пальцем по своему виску висок. – Понимаешь меня?

Болотник опустил руки и выпрямил согнутую полукольцом спину. Звериный оскал пропал, язык уменьшился больше, чем наполовину, но все еще продолжал временами выскакивать из пухлых фиолетовых губ. По изменившемуся поведению оппонента полицейский с облегчением ощутил, что градус накала немного снизился. Тварь догадалась, что от человека, стоящего перед ним, не исходит агрессия.

– Не с того я начал, слишком сложно, да? – полицейский ткнул пальцем в себя, – я Ни-ки-та. А ты кто, бедолага? Как зовут?

Язык существа спрятался в глубине рта, и оно замерло, всем своим видом показывая недоумение.

– Ну ты там явно не самая умная, на своей родине, да? – Никита постучал себя ладонью по груди и снова медленно, по слогам, произнес свое имя.

Болотник наклонил голову вбок, его глаза внезапно несколько раз моргнули, но не так, как у людей – два века выскакивали из боковых щелей глаз.

– Щюк, шах, - тварь дважды похлопала себя по груди ладонью, повторяя ударами ритм слов. – Щюк, шах.

– Ага, интеллект все-таки детектед, – обрадовался увиденному Никита. – Приятно познакомиться, Щукшах. Если честно, сложновато выговаривать, давай ты будешь просто Щу-ка? Ты не против? Ни-ки-та – Щу-ка.

– Щу-ка, эшкере, шни-хи-тах, – болотник помотал головой и несколько раз выплюнул свой длинный язык. – Нщи-хи-хта.

– Пойдет, – Никита начал расплываться в улыбке, но вспомнив недавнюю мысль про поведение животных, быстро стер ее с лица. – Много ума не надо, чтобы догадаться, почему ты появилась здесь. Это твое сознание сидит в теле моей жены, так? Не отвечай, и так понятно. Мы не хотели тебя вызывать, поверь, случайно вышло. Ты извини, что так вышло.

Никита развел руками в сторону, приподняв плечи и громко вздохнув, показывая жестом, что сожалеет. Существо снова наклонило голову вбок и замерло, словно обдумывая увиденное.

– Я не понимаю, как ты попала в мой сон, но сейчас важнее другое. Ты место заняло не свое, а моей жены, понимаешь? Освободить сможешь? Ты ведь была уже мертвой до этого, обитала в своем земноводном раю, или аду, не знаю как там у вас устроено. Наверняка знаешь, как уйти, я по твоим глазам умным вижу, – полицейский сначала указал пальцем на Щу-ку, а затем со свистом махнул рукой вверх, показывая, как ему казалось, вылетающую из тела душу.

– Нщи-хи-хта эщпех пехтыш. Пхух тыш! – в конце тирады Щу-ка, на мгновение, резко оскалила рот, но не злобно, а в каком-то неведомом порыве эмоций.

– Как хочешь, но выгнать тебя придется. Ты заяц, понимаешь? Безбилетник. Села не в тот автобус, - мозг Никиты решительно отказывался думать о том, что в Настю мог вселиться болотник мужского рода и представлял стоявшую перед собой тварь исключительно самкой. - От тебя зависит только то, как ты спрыгнешь отсюда, с помощью пинка, или сама. Поняла меня?

– Кхутагех шмяснэ Нщи-хи-хта. Пхух, пхух! Тыщ! – Щу-ка выглядела так, будто поняла его слова и была категорически не согласна с ними. – Кхутагех Нщи-хи-хта. Пшыхщещ кхутагех.

– Можешь меня не пугать, пучеглазая, своими кхутагешами, и пострашнее видали. Это мое заднее слово, проснусь и попросим тебя.

В ходе беседы оппоненты не заметили, что солнце уже давно село, и весь холл старого здания погрузился в полумрак. Остались лишь силуэты двух фигур, разговаривающих между собой на разных языках. Из сгустившейся темноты бесшумно появилась взволнованная маленькая девочка, ее руки прижимали к груди стопку книг. Никита увидел бегущего ребенка боковым зрением в последний момент и неуклюже попытался поймать, расставив руки. Ребенок, с гримасой ужаса на лице, проскочил сквозь него и исчез, растворившись в воздухе. Мгновенно в голове появилось неосознанное, неприятное ощущение тревоги.

«Аня!» - чертыхнулся Никита. Она осталась в старом автобусе посреди Пустоши, с психически неуравновешенным наркоманом. По сути, они знакомы с Романом всего лишь сутки, а этого очень мало, для того чтобы хорошенько разобраться в человеке.

– Прости, лупоглазая. Но мне нужно бежать. Передавай привет Ктулху от меня, если встретишь, - Никита второй раз за сегодняшний сон показал Щу-ке извиняющийся жест. Он знал всего один способ, чтобы побыстрее проснуться, и для этого ему срочно нужно добраться до мужского туалета.