Представьте город без дворников. Что будет? Да будет не город, а свалка. Но копнём глубже. В чём смысл работы дворника? Вроде как, он борется с хаосом и энтропией. Но на деле, дворник латает дыры, которые появились из-за идиотского устройства города. Это работа костыльщика. Именно так называл её Гребер.
Гребер – интеллектуальный анархист, антрополог и панк от мира философии. В книге «Бредовая работа» он вывел пять категорий бессмысленных профессий. Одна из них – костыльщики. Это люди, чья работа существует только потому, что кто-то где-то изначально сделал всё через одно место.
Костыльщики не устраняют проблему. Они подтирают последствия. Вот корпорация, которая могла бы делать нормальные продукты, но продаёт барахло и держит армию техподдержки, чтобы объяснять, как справляться с их хламом. Вот секретарь у начальника, который мог бы сам освоить календарь на компе, но зачем, если можно нанять человека? Или консьерж в здании, где архитектор профукал планировку, и без провожатого фиг найдёшь выход.
А теперь дворник. Костыльщик с метлой. Города строятся так, что мусор неизбежен. Их проектируют вокруг машин, заводов, пластика, фастфуда и рекламы. Если бы города задумывали иначе, уборка была бы не нужна в таких масштабах. Но система уродлива, а дворники и жители городов – её заложники. Дворники не решают проблему мусора, а сопровождают его бесконечный цикл.
Опишу обычную помойку во дворе. Баки – открыты. Пошёл дождик, прилетела птичка, подул ветерочек – и мусор уже везде, кроме баков. Птицы растаскивают его, ветер гоняет по двору. Некоторые баки дырявые – из них мусор сыплется прямо на асфальт. А крупногабаритный мусор? В теории, для него есть отсек. На практике – это яма, в которую валят всё подряд: от покрышек до кошачьего наполнителя. Куча растёт, её края разрастаются, будто стремятся к мировому господству. Если нет нормальной мусорки, мусор не задерживается в пределах отведённого ему пятачка.
Ещё есть песок. Из-за раздолбанных подъездных ступеней его всё больше. Чем больше сколов – тем больше грязи. Ремонтировать некому, денег нет. Так и живём.
А теперь окурки. Это отдельная боль. Виноваты ли люди, что бросают их под ноги? Нет. Виноваты урны. Виноваты дворы. Виноваты карманные пепельницы, о которых никто не знает. Полгода назад я купил 33 штуки и подарил жильцам. Когда забирал пепельницы, кассирши в «Пятёрочке» ржали: «Карманные пепельницы? Кто ими будет пользоваться? Это ж ходить потом с вонючими карманами!». Многие даже не знают, что существуют герметичные карманные пепельнцы.
Урны тоже не спасают. Почти все они без пепельниц. Как-то один мужик бросил окурок рядом с урной. «Я не хотел её поджечь», – оправдался на мой доёб. В итоге – окурок валяется у всех на виду. У подъездов урн часто нет вообще. Люди выходят, курят, ждут такси. Такси подъезжает – окурок летит на ступеньки. И что, дворники должны вечно это выгребать? Это не уборка. Это бред.
Ещё пыль. Открытый грунт, возвышающийся над тротуарами, смывает дождём. Потом высыхает – превращается в грязь, которую снова разносит ветер. Потом снова дождь и вот тротуар и грязь воссоединились... пока нормальная урбания не разлучит вас. Ну а пока дворник подметёт. Круг замкнулся.
Дворник не убирает мусор. Он убирает последствия плохого дизайна города. В идеальном мире мусора бы просто не было. Некуда и нечем мусорить. Но пока система работает через одно место, дворник остаётся костыльщиком. Он не борется с мусором – он ведёт его за руку. Он его сопровождает. Дворник – не страж чистоты, а дитя городского бреда. И это, чёрт возьми, грустно.
И вот кто-то спросит: а что делал бы дворник, если бы мусора не было? Да ничего. И это было бы прекрасно. Но вернёмся из мира идея в замусоренную реальность. Если бы вдруг оказалось, что нечего мести, у меня были бы руки, время и идеи. Я бы высаживал цветы. Вешал бы солнечные батареи на крыши. Читал бы сказки детям и взрослым прямо во дворе, пока солнце светит, а город дышит, наконец-то свободный от мусора. Но пока – метём.
