Все о медицине

Современные препараты для контроля веса и лечения диабета второго типа зачастую демонстрируют ограниченную эффективность в долгосрочной перспективе. Даже популярные агонисты рецепторов GLP-1, напрямую воздействующие на нейроны головного мозга, регулирующие аппетит, сталкиваются с серьезной проблемой: высоким процентом отмены терапии из-за побочных эффектов. Исследования показывают, что до 70% пациентов вынуждены прекращать лечение в течение года из-за изнурительной тошноты и рвоты.

Под руководством профессора Роберта Дойла (Robert Doyle), химика-медика и профессора химии в Сиракузском университете (а также профессора фармакологии и медицины в Медицинском университете штата Нью-Йорк), междисциплинарная научная группа предложила инновационную стратегию. Исследователи сместили фокус с традиционной мишени — нейронов — на их вспомогательные клетки, такие как глия и астроциты, выявив потенциал для снижения веса без выраженных желудочно-кишечных расстройств.

Смена парадигмы: От нейронов к вспомогательным клеткам

Хотя нейроны остаются основной мишенью для нейрофармакологических разработок (например, GLP-1 воздействуют на нейроны заднего мозга), группа профессора Дойла сосредоточилась на роли поддерживающих клеток. «Нас интересовало, способны ли эти клетки продуцировать новые пептиды или сигнальные молекулы, критически важные для контроля аппетита», — поясняет Дойл. Предварительные данные подтвердили, что вспомогательные клетки действительно участвуют в подавлении чувства голода, хотя механизм был изучен недостаточно.

Для иллюстрации Дойл предлагает аналогию: «Представьте нейрон как лампочку. Вспомогательные клетки — это вся "периферия": проводка, выключатель, нить накаливания. Без их слаженной работы свет не загорится ярко». Исследователи обнаружили, что определенные вспомогательные клетки заднего мозга естественным образом вырабатывают молекулу octadecaneuropeptide (ODN), обладающую свойством подавлять аппетит. Лабораторные испытания на крысах показали: инъекции ODN непосредственно в мозг приводили к значительному снижению веса и улучшению усвоения глюкозы.

Открытие TDN: Практичное решение

Поскольку интрацеребральные инъекции неприменимы в клинической практике, команда разработала модифицированную версию молекулы — tridecaneuropeptide (TDN). Этот пептид стабилен при системном введении (подкожно или внутривенно), аналогично препаратам типа Ozempic® или Zepbound™. Ключевой результат: в доклинических исследованиях на моделях ожирения у мышей и землероек TDN эффективно снижал массу тела и улучшал чувствительность к инсулину, при этом не вызывая тошноты или рвоты.

Принцип "Сокращенного пути": Обход побочных эффектов

Фундаментальное отличие подхода — мишень воздействия. TDN действует не на нейроны, а непосредственно на их вспомогательные клетки, которые, как выяснилось, также способны инициировать сигналы насыщения. «Современные препараты GLP-1 запускают длинную цепочку реакций, как бег марафона с самого начала, что часто приводит к побочным эффектам, — объясняет Дойл. — Наша молекула TDN воздействует на нисходящие пути в поддерживающих клетках, что подобно старту с середины дистанции. Это позволяет "срезать путь", минимизируя неприятные последствия».

Это открытие открывает две перспективы: 1) потенциальная замена препаратов GLP-1 на терапию без их характерных побочных эффектов; 2) возможность комбинированной терапии с существенным снижением дозы GLP-1 для улучшения переносимости при сохранении эффективности. «Мы стремимся напрямую активировать конечные сигнальные пути снижения веса», — подчеркивает Дойл.

Путь к клинике: Создание CoronationBio

Для вывода этой разработки в клиническую практику была создана компания CoronationBio. Компания приобрела эксклюзивную лицензию на интеллектуальную собственность, связанную с производными ODN для терапии ожирения и кардиометаболических заболеваний, у Сиракузского университета и Пенсильванского университета. CoronationBio активно формирует партнерства с фармацевтическими компаниями для ускорения разработки препарата на основе TDN. Первые клинические испытания на людях запланированы на 2026-2027 годы.

Материалы предоставлены Сиракузским университетом

Муж был задержан примерно через час после того, как полиция обнаружила жертву. Он выбрался через окно спальни, позвонил своей бабушке по материнской линии в другой город и обратился за помощью к сверстнице, которую не видел целое десятилетие. Свидетели показали, что муж, которому впоследствии было предъявлено обвинение в убийстве и который был признан виновным, в тот вечер употреблял алкоголь с друзьями. Он вернулся в квартиру и было слышно, как супруги ссорились, пока в 02:15 не начались "яростные крики и борьба". В 02:25 шум внезапно прекратился и улики свидетельствовали о том, что в 02:28 обвиняемый заказал по телефону показ порнографического фильма по кабельному телевидению в своей квартире. Его последующее общение с соседями вызвало у них подозрения и они обратились в полицию.

История дела:

Обвиняемый был единственным биологическим сыном своего отца, который погиб в бою во Вьетнаме, когда ему было три месяца от роду. Он был результатом нормальной беременности и кесарева сечения без осложнений.

Впоследствии его мать снова вышла замуж и родила еще двух сыновей, их отношения характеризовались частыми разрывами отношений между родителями на протяжении всего детства и латентного периода его жизни.

Телесные наказания широко практиковались в семье, где соблюдались строгие религиозные традиции и обвиняемый подвергался нападкам и побоям со стороны своей матери, его отчима и ее бойфрендов, когда она рассталась со своим мужем. Обвиняемый также был свидетелем физического насилия со стороны своей матери.

Межличностное насилие также было широко распространено в бедных городских районах, в которых он вырос. Он был свидетелем и участником бандитских разборок и начал употреблять различные наркотики в раннем подростковом возрасте, включая кокаин, алкоголь, опиаты, седативно-снотворные средства, амфетамин, каннабис, галлюциногены и фенциклиды. Отчим был офицером полиции, но все трое сыновей в конечном итоге оказались вовлечены в преступную деятельность. К десяти годам обвиняемый соответствовал критериям расстройства поведения, начавшегося в детстве и продолжал заниматься насильственной и ненасильственной преступной деятельностью, обычно связанной с незаконным оборотом наркотиков, до момента убийства. Он окончил среднюю школу, но его легальная работа была непостоянной, обычно в качестве охранника или пекаря.

В анамнезе также были случаи сексуального насилия в детстве со стороны дяди (ласки), подруги матери (вагинальный половой акт) и двоюродной сестры (мастурбация). Он начал мастурбировать в возрасте 12 лет и до совершения преступления вступал в связи с женщинами своего возраста и старше. По его оценкам, он вступал в половую связь с 80-90 разными женщинами.

Его первый брак, заключенный в восемнадцать лет, распался через два года из-за многочисленных сексуальных партнерш и физического насилия над женой. Его вторая любовная связь со взрослой женщиной, жертвой, продолжалась в течение 4,5 года. Они вели активную и разнообразную сексуальную жизнь, в том числе экспериментировали со второй подругой. Употребление алкоголя, каннабиса и стимуляторов (кокаина и амфетамина) было постоянным.

Визуальная порнография, обычное видео, широко использовалась для усиления сексуального возбуждения. Несмотря на большую коллекцию порнографических фильмов, не было обнаружено никаких свидетельств интереса к сексуальному насилию, сексуальному садизму, некрофилии или каким-либо другим парафилиям.

Обвиняемый предпочитал заниматься сексом вагинально, "чтобы чувствовать тепло вокруг своего пениса". У него была задокументированная история о физическом насилии в отношениях, включая нападения, инициированные жертвой, за которыми часто следовало употребление наркотиков и сексуальная активность.

Клинические данные:

Обвиняемый был 26-летним мужчиной афроамериканского происхождения, ростом 6 футов 8 дюймов и весом 290 фунтов. При осмотре в окружной тюрьме он был приятным и готовым к сотрудничеству и не проявлял никаких признаков или симптомов психоза. Он действительно соответствовал диагностическим критериям антисоциального расстройства личности, зависимости от нескольких веществ и серьезного депрессивного расстройства с единичным эпизодом (DSM-IV). На момент обследования он принимал 100 мг нортриптилина, трициклического антидепрессанта.

У него частично сохранилась память об убийстве и последующем сексуальном поведении, которая со временем улучшилась. Он был охарактеризован как мужчина, совершивший убийство в результате провокации со стороны жертвы с применением ножа, признал, что употреблял алкоголь и описал свой сильный гнев по отношению к ней за то, что она "преследовала меня". Он описал сексуальную активность в словах, характерных для деперсонализации, одной из форм диссоциации: "Кто-то стоял над ней, они трахали ее … Я помню, как смотрел вниз, как будто это был не я, как будто кто-то другой занимался с ней любовью, но я знаю, что это был я. Больше там никого не было. Я не дурак". В последующем клиническом интервью он заявил, что занимался с ней сексом, "потому что хотел заняться любовью с ней в последний раз. Потому что она ушла".

Через восемь часов после убийства уровень алкоголя в крови обвиняемого составил 0,04% (Intoxilyzer Model 5000). Его анализы на все другие запрещенные наркотики оказались отрицательными. Психологическое тестирование после убийства и до суда привело к составлению двух недействительных протоколов MMPI-2, вероятно, из-за симуляции, а тестирование интеллекта WAIS-R показало, что полный показатель IQ составил 81 (PIQ 80, VIQ 85). Роршах указывал на патологически самовлюбленного индивида, который плохо управлял аффектом, имел склонность к эмоциональным вспышкам, но чей импульсивный контроль был нормальным. Его тест на реальность был на грани и он демонстрировал чрезмерную зависимость от фантазии при решении проблем.

В целом он был замкнутым человеком и не представлял других людей в своем сознании как что- то настоящие и значимое. Подсудимый был дополнительно оценен по пересмотренному списку психопатологических расстройств и его оценка в 23 балла соответствовала среднему показателю для взрослых заключенных мужского пола. Несмотря на диагноз "антисоциальное расстройство личности", у обвиняемого не было первичной или тяжелой психопатологии.

Из-за многочисленных незначительных травм головы, о которых он сам заявлял, и амнезии после того, как пациент потерял сознание после физических столкновений, была проведена полная нейропсихологическая оценка. У него выявлен некоторый умеренный когнитивный дефицит по сравнению с его общим уровнем интеллектуального функционирования (10-йтпроцентильный показатель для его возраста). Адвокатом было рекомендовано проведение магнитно-резонансной томографии, но она не была одобрена.

Перевёл и опубликовал: Немедицина

+выводы авторов к статье тут: https://t.me/ybody/867