Лига историков

Разбор предыдущей серии сериала с пересказом сюжета, находится ЗДЕСЬ по ссылке.

Итак, злобные упыри из НКВД. Джульетту уводят и сажают в машину. От смерти Степана спасает Татьяна, которая так вовремя материализовалась за спиной сына, и выбила у него из рук пистолет. Тем временем, злобные упыри из НКВД в театральном общежитии производят обыск, переворачивая там все вверх дном и пугая обитателей общежития.

В вещах Джульетты, злобные упыри находят фотографию Рима, на обратной стороне которой написан адрес киномеханика. А мы с вами понимаем, что бедный киномеханик тоже угодит под маховик репрессий в этом сериале.

Степан нервно расхаживает по театральной гримерке, Татьяна с дочкой Джульетты на диване сидит, сын у стола стоит, все молчат. В гримерку заходит актриса Сомова, которая говорит что надо что то делать и что она тут не причем.

Джульетта оказывается в застенках НКВД, она требует у злобного конвоира дать ей позвонить, на что получает ответ, что она может и позвонит кому-то, лет через двадцать пять. Сделаю небольшое отступление. Есть такой советский художественный фильм "Приступить к расследованию", состоящей из двух частей. так вот вторая часть этого фильма называется "Клевета". Краткое изложение сюжета. Руководитель строительного треста Владимир Мельников скончался от инфаркта. После смерти друзья покойного, обращаются в милицию и настаивают на проведении расследования.

Оказывается, что на Мельникова одна за другой приходили анонимные жалобы о его якобы аморальном поведении и превышении служебных полномочий. В конце концов, после бесконечных проверок его сердце не выдержало постоянного стресса. Расследование, которое возглавил следователь Джангиров, показало, что автором анонимок был близкий друг покойного Мельникова, который после увольнения решил отомстить обидчику путём угроз и шантажа.

Это я к тому, а разве не должны были органы НКВД после поступления доноса от супруги первого секретаря обкома, повести проверку, начать следствие, опросить сотрудников театра? Ну вообще то должны. Взять хотя бы один такой интересный случай.

Районный пожарный инспектор из Бурят-Монгольской АССР Сахненко (пожарная охрана также входила в систему НКВД) обвинил колхозных руководителей во вредительстве во время уборки урожая 1943 г., а некоторых местных работников НКВД — бурят по национальности, в «довольном потирании рук, ну, мол, придет Япония, тогда мы Вам, т.е. мы — буряты, вам, русским, покажем...».

Высшее руководство НКВД естественно заинтересовалось этим доносом, однако проверка показала его абсолютную лживость. Выяснилось, что Сахненко хотел только одного, чтобы его перевели из Бурят-Монголии обратно на Украину. Донос и был написан, по наивному признанию самого автора, «в дополнение к рапорту, в котором я излагаю просьбу об откомандировании на Украину», исключительно «с целью “доводов”, способствующих положительному разрешению вопроса».

Единственное, чего добился автор доноса, — это перевода на службу в другой район, но все в той же немилой его сердцу Бурят-Монголии. То есть, как видно органы НКВД провели проверку и выяснили несостоятельность этого доноса.

Процедура проверки доноса на месте событий могла включать в себя негласные агентурно-оперативные мероприятия, опрос свидетелей, очевидцев и пострадавших, рассылку разнообразных запросов для сбора информации об авторе документа или о тех, кого он разоблачает. Иногда на место событий командировался ответственный оперативный работник или даже целая бригада доверенных лиц. В самых важных случая в дело вступали офицеры по особым поручениям при наркоме внутренних дел (обычно в ранге полковника) и его заместителях.

Тут же в сериале, без проведения проверки, Джульетту арестовывают, выдают ей казённое имущество, после чего отправляют в камеру. Степан же бежит на вокзал, где сажает Татьяну и сына с дочкой на поезд.

Джульетта же попадает в камеру, в которой сидят разные отбросы из женского общества, уголовницы, проститутки и прочие аморальные личности. Бабы принимают Джульетту не ласково, валят её на нары и принимаются всей толпой избивать.

Степан, заваливается на квартиру к первому секретарю обкома, и по сложившейся для него традиции, наставляет на того пистолет. Степан рассказывает поменявшему штаны секретарю обкома, про арест Джульетты. Рагулин говорит, что он к аресту итальянки , не имеет никакого отношения.

Распоясывавшийся Степан, опять берет первого секретаря обкома в заложники и куда то его везет. Веригин привозит первого секретаря обкома на квартиру к местной Гвинет Пэлтроу, сажает его на диван. Галина, в интимной форме одежды, садится на колени Игоря Скляра.

Ну а Степан, делает несколько пикантных фотографий, после чего начинает шантажировать первого секретаря обкома, общая отправить интимные снимки Игоря Скляра, лично товарищу Сталину, если тот не спасет Джульетту. В следующей сцене Рагулин находится в кабинете начальника областного управления НКВД.

А я смотрю у этого актера прямо таки карьерный рост, если в фильме "Служу Советскому Союзу" он играл уголовного авторитета, которого а конце фильма расстреляли кровавые упыри из НКВД, то в этом сериале он сам играет кровавого упыря из НКВД, в звании полковника.

Кровавый упырь, говорит Рагулину, что ему не об итальянке нужно думать, а о себе лично, так как он имел неоднократные половые отношения, с гражданкой арестованной за шпионаж против нашей Родины. И если Джульетта покажет на следствии, что она его вербовала, то первому секретарю обкома не поздоровиться.

Услышав про то, что Джульетту арестовали за шпионаж, первый секретарь обкома очень сильно перетрусил, и похоже повторно навалял себе в штаны, уже без помощи растительного масла. Полковник советует Рагулину, заканчивать свои дачные похождения и возвращаться к семье.

Тут же оказывается, что злобный упырь, сам не раз был на даче у первого секретаря обкома, где крутил романы с артистками театра, несмотря на то что он тоже семейный человек.

Полковник проговаривается, что донос на Джульетту написала жена первого секретаря, даже показывает ему этот самый донос. Прочитав мерзкий пасквиль, Рагулин выходит из здания НКВД, садится в машину и едет домой. Кровавый упырь смотрит в окошко и мерзко ухмыляется, после чего по телефону приказывает вызвать к нему заместителя.

Кровавый упырь велит капитану, разрабатывать итальянку, так же мягко начать разрабатывать первого секретаря обкома, иначе им итальянского шпиона в эшелонах власти не простят. Киномеханик приходит в театр, где узнает от билетёрши на кассе про арест Джульетты.

Игорь Скляр приходит домой, и похоже что он очень сильно пьян. Он говорит своей жабе, что он знает про тот донос что она на итальянку накатала, называет жену некрасивыми словами, после чего достает двустволку и расстреливает стол со всем содержимым.

Джульетта же попадает на допрос к следователю. Одежда кстати на ней уже другая, уголовницы тогда избив Джульетту, отобрали у неё платье, выдав какую то замызганную одежду с чужого так сказать плеча. Джульетта спрашивает следователя, когда она сможет увидеть своего адвоката, на что получает ответ, что в кровавом и ужасном Мордоре, ей адвокат не положен, её делом занимается особое совещание.

Джульетта просит свидания с первым секретарем обкома. Следователь гаденько ухмыляется и говорит, что товарищ Рагулин, единственный человек который может ей помочь, и он поможет с ним связаться, в наращении так сказать служебных полномочий, записку ему от итальянки передать.

Следователь маслеными глазами смотрит на итальянку, гаденько так ухмыляется, дает ей ручку с бумагой, Джульетта пишет письмо первому секретарю обкома, которое потом следователю отдает.

Надзиратель тюрьмы, в рабочее время, пользуются услугами местных проституток, вот например сержант недавно оприходовал одну, которая сидит в одной камере с Джульеттой. За услугу, надзиратель расплатился сигаретами.

Первый секретарь обкома приезжает на работу, а там его уже поджидает Степан с компроматом. Рагулин говорит Веригину, что он делает все что в его силах, максимум через три дня Джульетту освободят. Ну или перового секретаря обкома отправят греться на нарах, за связь с итальянской шпионкой. Киномеханик же для сотрудников НКВД крутит кино, "Небесный Тихоход", которое недавно вышло.

Веригин выходит из дома, а его поджидает товарищ с аэродрома, который говорит, что полковник Баташ, после того как пришел в себя, отправил рапорт в военную прокуратуру, так что за Степаном скоро придут, поэтому Степану срочно надо тикать из города . Степан говорит что из города он сейчас бежать не может, надо жену из тюрьмы выручать.

Приятель говорит, что Степан может у него пару дней тогда пожить, искать у него злостного хулигана, вора, похитителя, шантажиста никто не будет. Киномеханик прерывает в клубе киносеанс, через громкоговоритель обращается с речью к сотрудникам НКВД. Киномеханик говорит, что Джульетту арестовали в результате чудовищной ошибки, так что он просит сотрудников НКВД, в её деле подробнейшим образом разобраться.

Затем у киномеханика случается истерика, он называет всех сидящих в зале людей собаками рваными, после чего дикие упыри его сильно избивают и кидают в камеру. Первый секретарь обкома, приходит в кабинет к кровавому упырю из НКВД, тот сидит и в одиночку глушит коньяк. Двадцатая пьянка за сериал.

Мстительной Рагулин говорит кровавому упырю, раз жена шпиона, значит и муж шпион, значит надо и его тоже арестовать. Полковник НКВД говорит, что Веригина и так военная прокуратура уже в розыск объявила. Ну вообще то Лаврентию Берии, как наркому внутренних дел, приходилось заниматься еще проблемами борьбы с уголовным бандитизмом.

«По данным Отдела борьбы с бандитизмом НКВД СССР в 1941–1943 гг. по Советскому Союзу было ликвидировано 9161 вооруженных групп общей численностью 54 130 человек, из них на Северном Кавказе действовало 963 (13,5 %) бандгруппы, в которых состояли 17 563 (32,5 %) преступника. В первой половине 1944 года по Союзу было пресечено действие 1727 подобных бандформирований численностью 10 994 человека, из них на Северном Кавказе — соответственно 145 (8,4 %) банд-групп и 3144 (28,6 %) преступников состояло в них».

И это только вершина айсберга. В годы Великой Отечественной войны резко возросло число совершенных преступлений (кражи, грабежи, разбои и убийства). За период Великой Отечественной войны внутренние войска НКВД провели 9292 операции по борьбе с бандитизмом, уничтожили 47 451 и захватили в плен 99 732 бандита. Это без учета успехов пограничных войск, также входивших в НКВД. «Зеленые фуражки» ликвидировали 828 банд, в которые входило еще 48 тысяч бандитов.

Так же стоит забывать про разных пособников нацистов, бандеровцев, власовцев, полицаях, лесных братьев, которых сотрудникам НКВД пришлось отлавливать после войны.

Искать пособников фашистам спецслужбы СССР начали еще во время войны, сразу после окончания битвы под Москвой. Как только та или иная территория освобождалась от немцев, в ее населенные пункты тут же пребывали следователи НКВД, организуя тщательную проверку всех переживших оккупацию граждан. Опрашивалось большое количество свидетелей, для определения точного круга лиц работавших на немцев. В данной работе большую помощь оказывали захваченные немецкие архивы с подробными списками предателей.

Примечательно, что последние суды над пособниками немцев на оккупированных территориях датируются 1987 годом. В качестве примера о том, насколько сложно компетентным органам было выявлять предателей, можно привести историю знаменитой Тоньки-пулеметчицы. Во время войны Антонина Макарова добровольно ушла на фронт. Но вскоре попала в окружение, а затем в плен. Чтобы спасти свою жизнь беспринципная женщина сразу же согласилась сотрудничать с фашистами.

Ей было поручено показательно из пулемета расстреливать партизан, которых фашисты в большом количестве ловили в Брянских лесах. За каждый расстрел Макарова получала заработную плату, равнявшуюся 30 немецким маркам. Перед уходом фашистов, Тонька-пулеметчица была с фальшивыми документами переведена в концлагерь. Когда узников освободили, женщина представилась медсестрой и устроилась на работу в госпиталь. Вскоре Антонина Макарова вышла замуж за фронтовика Виктора Гинзбурга и переехала жить в Белоруссию.

Лишь спустя тридцать лет, которые женщина спокойно проработала на ткацкой фабрике, на ее след вышли сотрудники КГБ и арестовали. Так что органам государственной безопасности, в то время было чем заняться кроме Веригина и его жены.

Тут же в сериале, кровавый упырь из НКВД заявляет, что Веригина они тоже ищут и обязательно его найдут. Трусливый секретарь обкома спрашивает, а Джульетта на допросе про него ничего не говорила. Полковник врет, что допроса Джульетты еще не проводили. Рагулин уходит, а кровавый упырь под мрачную музыку допивает коньяк.

Ну а злобные упыри из НКВД, уже добрались до деревни, где некоторое время жила Джульетта. Лейтенант допрашивает председателя, о трудовой деятельности итальянки, тот рассказывает как она на поле работала, потом в школе преподавала.

Лейтенант спрашивает, какую антисоветскую пропаганду вела Джульетта в деревне, председатель говорит что она один раз огурцы ихние поругала, дескать слишком мелкие, вот и вся пропаганда. Лейтенант говорит, что если в деревне появится Степан Веригин, чтобы тут же их поставили в известность.

Председатель же говорит, что Степан не появится, убили его на войне с японцами, даже похоронка про это имеется. Председатель идет за похоронкой, говорит одной бабе, чтобы она предупредила Татьяну, что надо Сонечку пока куда ни будь запрятать, чтобы следователь девочку не увидел, когда к Татьяне с похоронкой пойдет.

Капитан докладывает полковнику, что похоронка на него подлинная, но на самом деле Степан жив и здоров и куда то скрылся с дочерью, так же не исключено что его кто то предупредил.

Капитан докладывает, что в деле Веригиной появились новые обстоятельства, некто Моторин был осужден за хозяйственную диверсию, яблоки рубил, а свекор Джульетты-председателя убил, ну а арестованный за антисоветскую провокацию киномеханик Петровский, два года работал в той деревне.

Капитан мерзко так улыбается и говорит, что если сюда и добавить еще и аварию с самолетом, то тут интересное дело вырисовывается, тут не просто шпионаж, а шпионаж с диверсией и убийством совершенный организованной группой лиц. Ну это он еще про другие темные делишки Степана Веригина не знает, такие как воровство со склада, похищением бланков из финансовой части, похищение первого секретаря обкома и последующий шантаж.

Кровавый упырь, такому сообщению от капитана дико радуется, после чего говорит что такими делами они Москву удивят, и приказывает объявить Степана Веригина во всесоюзный розыск.

К Татьяне прибегает председатель колхоза и говорит, что Сонечку надо из деревни увозить куда подальше, дело Степана принимает слишком серьезный оборот. Председатель дает Татьяне адрес свой сестры в Балабино, которой он уже про все написал.

В тюрьме, одна уголовница, предлагает своему хахалю-тюремному надзирателю, переспать с итальянкой. Получив от надзирателя очередную порцию сигарет, уголовница уходит, Джульетта остается один на один с этим маньяком.

Надзиратель бросает Джульетту на кровать, сам начинает раздеваться, потом как голодный зверь кидается на жертву. Джульетта начинает отбиваться, хватает со стола какой то металлический предмет, которым бьет по голове маньяка.

В итоге надзиратель в отключке, может даже мертв, злобные советские упыри за это избивают Джульетту, после чего её бесчувственное тело заносят в камеру. Уголовница, которая итальянку положила под надзирателя, берет теперь Джульетту под свою защиту. Андрей же, на подводе, по распоряжению Татьяны, увозит дочку Степана в другую деревню.

Кровавый упырь с капитанскими погонами вызывает Джульетту на очередной допрос. На этот раз он не корчит из себя доброго и заботливого следователя, а сразу на избитую женщину начинает орать, по поводу Моторина и Петровского. Дескать когда она успела их двоих завербовать, с какой целью и кто является куратором итальянки и кто спланировал диверсию на аэродроме.

Джульетта говорит, что она ничего не знает, капитан Сухонин, предлагает ей присесть, после чего пинком отшвыривает табурет, хватает итальянку за волосы и начинает на неё орать.

Полковник НКВД с первым секретарем обкома сидят в ресторане, выпивают коньяк и ведут разговор про итальянку. Двадцать первая пьянка за сериал. Кровавый упырь пугает первого секретаря обкома, показывает ему записку от Джульетты, которую якобы его агентура перехватила, ну а Рагулин как может от Джульетты открещивается пытаясь спасти свою шкуру.

Нда, молодцы сценаристы ничего не скажешь, тут органы НКВД показаны хуже чем гестапо. Да и первому секретарю обкома тоже досталось, из которого сделали такую трусливую мразь. А сценарий к этому сериалу не сам доктор Геббельс случайно писал?

Капитан Захаренко, предупреждает Степана что его сегодня по поводу него допрашивали, при этом Веригина объявили во всесоюзный розыск. Так же Захарченко рассказывает, что он был у дома Степана, окна в квартире у него светится, потому что злобные упыри производят у Степана обыск.

Степан с приятелем, на машине, отправляются на дачу к первому секретарю обкома. Приятель высаживает его у дома, сам уезжает. Ну а по сложившейся уже традиции этого сериала, Степан наставляет на пьяного секретаря обкома, свой пистолет.

Рагулин, врет Степану что он пытался помочь Джульетте, после чего говорит, что два месяца назад ,из итальянского посольства, по поводу Джульетты приходил запрос, на который был приказ не отвечать. Так же Рагулин говорит, что Степану надо ехать в Москву, итальянское посольство может её вытащить.

После этого, Степан в очередной раз, берет первого секретаря обкома в заложники, и приказывает ему вызвать свою машину с водителем. С первым секретарем обкома, Степан проезжает через кордон, потом высаживает водителя с Рагулиным из машины, после чего врывается на машине на территорию аэродрома.

Охрана аэродрома поднимет тревогу, стреляет по Степану чуть ли не в упор, но попасть в него не могут, ибо сценарий не позволяет. Степан же, спокойно, под градом пуль, садится в самолет и заводит двигатель.

Охрана аэродрома перекрывает взлетную полосу, открывает ураганный огонь по Степану в самолете, что однако никак не мешает Веригину взлететь, совершив тем самым еще и угон военного самолета. На этом серия заканчивается. Пьянок в этой серии нам показали всего две, ну еще два раза показали пьяного первого секретаря обкома. Зато уровень сценарного бреда, только продолжает набирать обороты.

Феерией сценарного бреда становится угон военного самолета потому что косорукая охрана аэродрома не может в нарушителя попасть, да к тому же перекрывает взлётную полосу так, что дает возможность Степану совершить взлет. Осталось две серии этого сериала, так что....

Продолжение следует...

При написании статьи мной использовались скриншоты сделанные во время просмотра этого сериала

Большая просьба к читателям канала, пожалуйста ведите себя поактивнее, ставьте лайки, пишите комментарии, тогда может быть у статей на канале будет побольше охват, что в принципе далеко не факт. Кто на канал еще не подписан, то не забывайте подписаться.

Продолжаю цикл постов о жизни городов Российской империи. На очереди Владимир. Город Владимир такой старый, что точно не известно, когда именно он был основан. Чаще всего указывают 1108 год. Если писать про допетровскую эпоху, вышел бы не один пост, поэтому речь пойдёт только о периоде Российской империи.

В 1719 году Владимир стал центром провинции Московской губернии. В 1722 году в городе была открыта гражданская цифирная школа, в 1744 году восстановлена Владимирская епархия, а через шесть лет учреждена Владимирская духовная семинария.  В 1724 году по указу Петра I из Владимира в Санкт-Петербургскую Александро-Невскую лавру были перенесены мощи святого благоверного князя Александра Невского. В  1778 году Владимир  стал административным центром Владимирского наместничества, а в 1796 году — Владимирской губернии. В 1783—1785 годах во Владимире строится здание присутственных мест, в 1786 году в городе открыто первое дворянское учебное заведение, преобразованное в 1804 году в гимназию; в 1796 году учреждены главное и малое народные училища, в ноябре 1797 года открыта первая во Владимире типография, в январе 1834 года — первая губернская публичная библиотека, в 1836 году — здание губернского Дворянского собрания (ныне — Дом офицеров), в 1838 году начало работу издание «Владимирские губернские ведомости), в 1847 году открылся драматический театр, в 1862 году — губернский краеведческий музей.

Одной из основных статей дохода местных жителей было садоводство и огородничество. Петр Калайдович, профессор Московского университета, в статье, опубликованной в журнале «Вестник Европы» в 1811 году, отмечал: «Во Владимире насчитывалось около 400 садов больших и малых. Уверяют жители, что в прежние времена их было гораздо больше, ибо многие из них вырублены при расположении города по плану в царствование Екатерины II». Не всё было так уж плохо. С конца 18 века горожане, исправно платившие налоги, могли получать надел земли возле города. Он назывался «пожень» и использовался как сенокосные угодья, пастбища, а также для других сельскохозяйственных нужд. К середине 19 века садами и огородами было занято 280 десятин, что составляло почти половину всей площади города.

Клайдович писал о городе: «Между многими любопытными вещами в городе Владимире более всех обращают на себя внимание сады вишневые, как по своему множеству, так и потому, что жители владимирские от них немаловажный торг производят. Владимир расположен на высоких горах при р. Клязьме, окружающей город с восточной стороны. Множество садов придает ему прелестный вид, а особенно весною, когда деревья цветут, и летом, когда плоды созревают. Сады сии увеличивают собою обширность города, который в длину простирается на 3 версты и 300 саженей, в ширину на одну с половиной версту, а в окружности имеет более 10 верст. Предместья городские похожи на красивые села, окруженные садами, и вся залыбедская сторона с горы кажется более лесом, нежели городской частью. Во Владимире считают около 400 садов больших и малых. Сады называются по именам своих хозяев, теперешних или прежних, так, например, большой Патриарший сад до сих пор удерживает свое название: он принадлежал в старину Патриарху Всероссийскому Лучшими садами теперь почитаются Новиковский, Алферовский и Веверовский…

Когда вишни созреют, то наряжается ужасное множество сборщиков и сборщиц садов, и с первых чисел июля во всем городе начинается праздник Помоны. На всех улицах вы увидите толпы поющего народа с полными решетами вишен, собранными в садах и переносимыми до погребов, где бывает складка ягод».

В «Топографическом описании Владимирской губернии» за 1784 год упоминается 4 сорта вишни: 1) васильевская – цветом алая и крупная, «вкусом весьма приятная», 2) родительская – черная, кругловатая, растущая на маленьких деревьях, 3) кулачиха – ягоды красные, мелкие и вкусом кисловаты, 4) кислиха – ягоды алые, немного крупнее садовой рябины. В «Географическом словаре Российского государства», изданном в 1801 г. отмечалось: «…во время урожая вишен жители города отвозят их в Москву и от чего имеют прибытку от 100 до 800 тыс. рублей».

Александр Герцен отмечал: «Калуга производит тесто, Владимир — вишни, Тула — пистолеты и самовары, Тверь извозничает, Ярославль — человек торговый».

С начала XIX в. во Владимире усиленно развивался кирпичный промысел. В первую очередь, это было следствием утверждения генеральных планов застройки российских губернских городов. В связи с этим во Владимире развернулось строительство частных домов, административных и культовых строений из кирпича. После Отечественной войны 1812 г. владимирский кирпич потребовался и на московских стройках.

Н. Добролюбов в 1853 году писал: «Обедали мы во Владимире. Это очень недурной городок, и если судить по той улице, через которую мы проезжали, то — не хуже Нижнего; но кондуктор говорит, что только одна улица порядочная и есть во всем Владимире».

Из письма В. О. Ключевского П. И. Европейцеву (1861 году):Что за городок Владимир? Он по крайней мере вдвое меньше Пензы, но, вылезь она хоть из кожи, не сравняться ей с маленьким и миленьким Владимиром».

А. П. Чехову Владимир не понравился. В одном из своих писем, комментируя переезд во Владимир знакомого литератора Ивана Леонтьева, писавшего под псевдонимом Ивана Щеглова, он сетовал: «Когда я узнал, что Щеглов избрал местом своего жительства Владимир, то меня пронял ужас. Ведь его там заедят комары и скука там безысходная, историческая скука! Самый скучный из всех губернских городов, даже театра нет». Особенно ему не нравился район, где поселился Щеглов. Он писал ему: «Вы юморист по натуре, человек жизнерадостный, вольный. Вам бы нужно жить в светленьком домике..., а вы наоборот выбираете все ужасные места вроде Кокоревки или Студеной горы».

Общественный деятель В. И. Танеев (1840 – 1921) писал в своих мемуарах «Воспитание Шумского» про город Владимир: «Через весь город шла Дворянская улица, широкая, прямая, мощеная, с домами, редко где опороченными вывеской. В центре была обыкновенная большая площадь. На ней два древних собора, присутственные места, дворянское собрание, губернаторский дом. Бульвар из тенистых лип окружал площадь, шел к берегу и кончался у обрыва. Недалеко, на Дворянской улице, стоял Гостиный двор, с арками. Малолюдный, без обширной торговли, без фабрик, без увеселений, он считался одним из самых ничтожных губернских городов. Но на самом деле он был естественным, необходимым и полным жизни центром всей Ополыцины. Жизнь кипела на базарной площади и около постоялых дворов».

Владимирский водопровод — один из самых старых в России. В 1864 году немецкий инженер Карл Дилль предложил городу свой первый проект водопровода. В качестве основания для резервуара емкостью восемь тысяч ведер он предложил использовать знаменитые Золотые ворота. Поначалу эта варварская идея даже никого не смутила. А городской голова так и вовсе заявил: «Золотые ворота как будто нарочно строились для того, чтобы поместить в них резервуар для снабжения города водою». Во «Владимирских губернских ведомостях» появилась заметка: «Помещение резервуара избрано, подобно как на Сухаревой башне в Москве, на Золотых воротах, которых верхний этаж будет служить центральным бассейном и от него уже будут строиться фонтаны… Этот дельный проект, уменьшающий значительно издержки на возведение новой башни… дает возможность употребить ныне бесполезное здание на необходимое общественное дело». Однако при начале работ случилось чп, пострадали рабочие, один из них погиб. На время расследования стройку остановили, а затем решили оставить ворота в покое и использовать Козлов вал. На нём в 1868 году на том валу установили водонапорную башню. За счет естественной высоты вала она была сравнительно невелика, зато с возложенными на нее обязанностями справлялась полностью. Автором проекта башни был все тот же Карл Карлович Дилль.

М.В. Косаткин в книге «Мои ученические годы во Владимире» писал: «Мы видим перед собой двухэтажное деревянное старое здание с двухскатной крышей. В нем помещались: наверху Городская Дума, в нижнем этаже манеж, то есть городской караульный гарнизон; рядом стоял дом с пестрой деревянной будкой для часового с небольшим колоколом для сигнала. Рано утром и по вечерам наше внимание привлекали разводы караулов под барабан с исполнением гимна и чтением молитв, после чего дежурный караул отправлялся на место дежурств в острог и арестантские роты, а также для охраны военных пакгаузов в самом городе и на его окраине». Позже построили новое здание.

Благодаря известной песни многие слышали про Владимирский централ. Это печальное заведение было основано в 1783 году по указу  Екатерины Великой «О суде и наказаниях за воровство разных родов и заведении рабочих домов во всех губерниях». Но тогда это был «рабочий дом», а не тюрьма. Политзаключённых и разного рода смутьянов отправляли в суздальский Спасо-Евфимиев монастырь. В 1838 году, когда Николай I утвердил «Положение о Владимирской арестантской роте». В соответствии с тем положением выпущен был циркуляр: «В состав арестантской роты поступают из Владимирской губернии к работе:

а) беглые бродяги;

б) осуждаемые к ссылке в Сибирь на поселение за маловажные преступления, не наказанные рукой палача и имеющие от 35 до 40 лет;

в) осуждаемые на крепостную работу на срок, также за маловажные преступления или заключенные в рабочий дом;

г) арестанты, пересылаемые через Владимир в Сибирь на поселение по маловажным преступлениям и за бродяжничество, не наказанные палачом и знающие мастерство».

«Временная каторжная тюрьма — Владимирский централ»  появилась в 1906 году.

Владимирка — главный путь из Центральной России на восток, в Сибирь. Про нее было сложено множество песен, включая знаменитых «Колодников» на стихи А. К. Толстого:

Спускается солнце за степи.

Вдали золотится ковыль.

Колодников звонкие цепи

Взметают дорожную пыль.

Динь-бом, динь-бом,

Слышен звон кандальный.

Динь-бом, динь-бом,

Путь сибирский дальний.

Динь-бом, динь-бом,

Слышно там и тут, —

Нашего товарища на каторгу ведут…

Житель города Владимира Н. Златовратский вспоминал: «Была уже ранняя весна, когда вдруг распространился в нашем городе слух, что с вокзала погонят партию «кандальных» поляков в наши арестантские роты… Это было зрелище для нас новое и поразительное. Мы, прячась за калитками и заборами соседних домов, могли, к нашему изумлению, видеть, как прошла по «Владимирке» целая партия человек в тридцать таких же почти юнцов, как мы сами, и эти юнцы, окруженные конвоем с ружьями, крупно и бойко шагая, в ухарски надетых конфедератках, шли с такой юношески беззаветной и даже вызывающей бодростью».

А Исаак Левитан посвятил той дороге картину «Владимирка». Его возлюбленная (и тоже художница) Софья Кувшинникова вспоминала: «Однажды, возвращаясь с охоты, мы с Левитаном вышли на старое Владимирское шоссе. Картина была полна удивительной тихой прелести. Вдали на дороге виднелись две фигуры богомолок, а старый покосившийся голубец со стертой дождями иконой говорил о давно забытой старине. Все выглядело таким ласковым и уютным, и вдруг Левитан вспомнил, что это за дорога…

— Постойте. Да ведь это Владимирка, та самая Владимирка, по которой когда-то, звякая кандалами, прошло в Сибирь столько несчастного люда.

Присев у подножия голубца, мы заговорили о том, какие тяжелые картины развертывались на этой дороге, как много скорбного передумано было здесь, у этого голубца. На другой же день Левитан с большим холстом был на этом месте».

В городе работал Красный крест. Больницы содержались в том числе за счёт пожертвований горожан, а также продажи разных изданий. В  1908 году «Владимирские губернские ведомости» сообщали: «Издания Общины святой Евгении. Художественные открытые письма Красного Креста. Иллюстрации к поэме Богдановича «Душенька», Толстого, силуэты «сцены из помещичьей жизни» его же, силуэты Гермельсена к басне «Разборчивая невеста»; сцены из детской жизни Линдеман; «Игрушки» по рисункам Александра Бенуа; «4 времени года» и «Дни недели» Конст. Сомова; виды городов и местностей России по рисункам художников и с фотографий».

Местная газета писала: «В г. Владимире, при Владимирской св. Георгия общине сестер милосердия российского общества Красного Креста, частью на средства главного управления, частью на собранные на месте пожертвования сооружается больница Красного Креста на 25 кроватей. Местные деятели, желая связать устройство этой больницы с воспоминаниями об исполнившемся 300-летии Царствующего Дома Романовых, возбудили ходатайство о присвоении означенной больнице наименования «Больница в память 300-летия Царствующего Дома Романовых»».  За небольшое время жители Владимира собрали на больницу 114 тысяч рублей. И в 1914 году архиепископ Владимирский и Суздальский Алексий произносил на церемонии освящения торжественную речь: «У русского народа есть один прекрасный обычай. В то время, как народы западные, в тех случаях, когда они желают ознаменовать какое-либо выдающееся событие в своей жизни, воздвигают монументы, строят музеи и прочее, русские люди в тех же случаях созидают богадельни, храмы, строят высокие колокольни. Я глубоко сочувствую тем, кому пришла в голову мысль ознаменовать 300-летие царствования Дома Романовых учреждением такого памятника любви, каким является больница». Вскоре началась Первая мировая война, и пациентов было много. Врач Н. Воскресенский писал: «Спрос на сестер для практики у больных весьма велик., сестры работают с крайним напряжением своих сил и, однако, правление не знает ни одного случая выражения неудовольствия против сестер. Самые лестные отзывы письменно свидетельствуют о хорошей подготовке сестер, об их выносливости, терпении и смирении». Заведующая аптекой Елена Миловидова скончалась от того, что проводила очень много времени на своем рабочем месте и постоянно дышала вредными испарениями от препаратов (а они в то время в изобилии содержали ртуть и прочие сильные яды).

В 1893 году были опубликованы Воспоминания братьев Миловских, оба они были представителями духовенства и оставили подробное описание местных учебных заведений. Я. В. Миловский (1805 – 1878) учился в местной семинарии, о которой вспоминал так: «Этот класс помещался в огромной комнате нижнего этажа семинарского корпуса. Вдоль стен стояли плоские и широкие столы, с обеих сторон обставленные скамьями, битком набитыми нашим братом. Человек двести, если не более, помещалось в этой комнате. Половина учеников смотрела на учителя, а другая - показывала ему спину. Комнату эту я хорошо помню, потому что в ней пробыл три года (так как попал не в курс).

Когда нужно было спросить ученика, сидящего спиной к наставнику, он толкал его в спину, а ученик, почувствовавши толчок, тотчас вставал, делал пол-оборота и, в искривленном положении, рассказывал свой урок. Если знал его, садился на свое место, а ежели нет, то отправлялся к печке, на колена, ожидать общей расправы. Ох, эта расправа! Человек двадцать-тридцать выпорют во время класса за незнание урока. И я не избежал проклятого сечения: один раз получил одну лозу, а в другой - четыре, очень горячих. Секаторами были из своего брата, артисты своего рода. Из учителей училища самый жестокий был Иван Михайлович Агриков, вдовый священник, с деревянной ногой. Он умер игуменом в Муромском монастыре. Бывало, одно появление его наводило на нас ужас, особенно ежели был трезв; когда же он был навеселе, то дело обходилось и без лоз. Как только он переставит свою деревянную ногу через порог, сейчас узнаем, чего нам ждать - радости или горя. Ежели "наша деревянная нога" улыбается, значит навеселе и больно бояться нечего, а ежели смотрит в землю, исподлобья, быть беде неминучей. О других учителях грех сказать дурное. Секли и они, но с разбором, за настоящую вину, без этого зверского крика: "Дери его, хорошенько его!"

В класс мы всегда ходили рано. Зимой придем задолго до свету. Свеч нет, печки топили редко - значит, холодно. Привалит толпа ребятишек, прослушавши авдитору, что делать до учителя? Не сидеть же сложа руки смирно и тихо, не тот был возраст, золотое время не теряли напрасно: толкаемся, бегаем по полу, по столам, крик, гам, хоть уши заткни. Грязь по полу, грязь на столах. Нередко доводилось стирать грязь со стола шапкой, чтобы положить книжку или тетрадку. В класс ходили все летом в пестрядинных халатах, босиком, а зимой в тулупах и, конечно, в обуви; за поясом помещалась чернильница, за плечом кожаный мешочек для книг и тетрадей. Между третьим и четвертым классом были огромные сени. В них около окон всегда сидели две или три пирожницы с горячими пирожками с говядиной или маком, также два или три сбитенщика-ярославца. У кого были деньги, тот мог лакомиться сколько душе угодно. Эти сени в 1830 году по случаю разделения классов обращены были в залу для помещения в ней 3-го философского отделения, которого я определен был первым наставником».

Про Владимирскую  гимназию писал ее преподаватель М. В. Миловский (1817 - 1896): «Гимназия помещалась в огромном трехэтажном доме. Дом был строен на широкую барскую ногу времен Екатерины — залы огромные, окна большие, лестницы широкие — но был давно запущен и с помещением в нем училища не мог перемениться к лучшему. Рамы обветшали, осенний ветер свободно гулял по парадным лестницам, полы расщелились, двери засалены. Гимназическое начальство, потому что пригляделось или по своей беспечности, не видело ничего другого и не заботилось об исправлении ветхостей. Не так взглянул на них император Николай, когда он в 1834 году, проезжая Владимиром, посетил гимназию. Зоркий глаз его все сразу заметил, и он выразил полное свое неудовольствие директору и попечителю. Долго они дрожали в ожидании грозы, но гроза миновала. Пробужденные от сна гневным словом царя, они уже не дремали, когда ждали приезда его наследника. Все ветхости исправили, полы перестругали и сплотили, двери поновили, рамы также. Любо было взойти в классы; но любоваться пришлось не долго. В 1840 году марта 29 дня это величественное здание сгорело дотла по недосмотру».

Упомянутый уже Миловский описывал директора владимирской гимназии: «Директором гимназии был Калайдович — человек старых времен, обленившийся к интересам. При мне он не долго был, его уволили без всякого со стороны его прошения… На место Калайдовича поступил Озеров — гордый барич, ночи проводил в клубе за картами, а дни спал, в гимназию заглядывал один раз в неделю… Гимназия ничего не дает. Она только учит, предоставляя каждому употребить свое знание по своему усмотрению. Поэтому большая часть воспитанников, проучившись до 5-го класса, спешит занять место писца в какой-нибудь канцелярии или приняться за аршин в отцовской лавке. А как всегда и везде людей, желающих приобрести прочное образование без отношения к выгодам жизни, а действительно по любви к науке, мало, то до 7-го класса доходило очень мало воспитанников. Строгости касательно учителей в гимназии больше, чем в семинарии. Там иногда по получасу, а иногда и более мы прохаживались за Богородской церковью или в класс приходили поздно. Здесь этого сделать нельзя, а также пропускать классы. Инспектор непрестанно ходит по коридору и посматривает в классы через стекольчатые двери — не задремал ли какой-нибудь наставник; но касательно учеников строгости меньше. Им дано больше свободы, чем в семинарии, оттого они развязаннее, смелее в обращении даже со своими учителями, которых они вовсе не боятся. Нельзя сказать, чтобы к ним и уважения не имели; ежели и оказывали неуважение, то разве тем, которые не умели внушать его, как мой почтенный предшественник. Он, узнавши, что я хочу занять его место, покачал головой и предрек мне много неприятностей от сорванцов-гимназистов. Действительно, они много досаждали бедному старцу, не слушались его, подтрунивали над ним, только что верхом не ездили. Сначала и я заметил некоторые проделки, но, благодарение Богу, очень скоро поставил ребят в должные границы, не прибегая к пособию начальства; иных твердостью, иных ласкою, а больше старанием, чтобы уроки имели занимательность». Сам Миловский был во Владимире преподавателем Закона Божия.

По губернским меркам Владимир был маленьким городом. В середине 18 века он насчитывал примерно 2500 жителей. В 1784 году в нём было зарегистрировано 4517 жителей, в 1808 – 5927, в 1837 - 12102, в 1853 – 14887. Согласно «Топографическому описанию Владимирской губернии», составленному для Сената в 1784 году, в городе было 1909 мещан, 656 военных, 571 чиновник, 571 купец, 7 цеховых ремесленников. В 1917 году в городе было примерно 42000 жителей.

Волны Великой реки бегут и бегут на восток,

Славных героев дела уносит их вечный поток;

С ними и зло, и добро - ничто не вернётся назад.

Только, как прежде, во тьме, тысячи тысяч веков,

Сверстники солнца и звёзд, безмолвные горы стоят.

На островке - дровосек и седовласый рыбак.

Что им осенний туман, весеннего вечера мрак!

Снова за жбаном вина встретились мирно они,

Пьют молодое вино, и в разговоре простом

Весело им вспоминать волной унесённые дни.

(с) "Троецарствие" Ло Гуань-чжун, перевод И. В. Миримский

После той истории сподвижник покинул Цао Цао.

Не откладывая [Цао Цао с отцом и его богатым другом] разослали гонцов по всем дорогам и приступили к набору войск, призывая их под знамя, на котором начертали два слова: "Верность и справедливость". (с) "Троецарствие", гл. 5

Так Цао Цао, ещё совсем недавно каравший мятежников, сам стал зачинщиком мятежа.

Невероятное войско собралось под знамёнами Цао Цао. Полное его перечисление заняло полторы страницы, а количество участвовавших в нём князей, героев и домочадцев состоит из шести человек, остальные же пока что не упомянуты. Войско Цао Цао теперь исчислялось десятками тысяч воинов. Также к нему присоединился и сам Юань Шао, выступивший с войском из своего региона на границе с Кореей.

Почему же они встали под его знамёна? А всё дело в том, что отец Цао Цао дружил с богатыми людьми, которые дружили с людьми чрезвычайно знатными, а бывший заведующий императорской почтой Юань Шао, который и нашёл Цао Цао на щекотливое дело убийства Дун Чжо, имел много друзей.

Так получилось, что герой Лю Бэй вместе со своими братьями Гуань Юем и Чжан Фэем находились в округе Бейпин, что к северу от дельты Хуанхэ. Там он чувствовал себя в безопасности - как вы, быть может, помните, именно там он сотоварищи помогал местным домам побеждать восстание Жёлтых знамён. Вместе с братьями, он тоже присоединился к Юань Шао. Вскорости прибыл смуглый южанин Сунь Цзянь со своими войсками - тот самый, который тоже побеждал Жёлтые знамёна и который три предыдущие главы не занимался проблемами столицы, который потомок Сунь-цзы и который получил в награду богатую родную южную провинцию.

Иными словами, все выжившие из числа тех, чьи имена вы уже знаете, отозвались на клич Цао Цао. А также около двух десятков людей, чьи имена я пожелал скрыть от ваших глаз.

Великое войско возглавил Юань Шао.

Тот самый Юань Шао, кто был советником полководца Хэ, который на кратчайший миг захватил власть.

Тот самый Юань Шао, который придумал затаить латников, что истребили Десять приближённых.

Тот самый Юань Шао, который выступил с обнажённым мечом против Дун Чжо прямо в церемониальном зале.

Тот самый Юань Шао, которого сослали на границу с Кореей.

Тот самый Юань Шао, который и нанял Цао Цао убить надменного вельможу-узурпатора Дун Чжо.

Тот самый Юань Шао, который был заведующим императорской почтой.

Лидер всея справедливых людей Поднебесной.

...окончив клятву, [Юань Шао] смазал кровью уголки рта. Обряд взволновал всех, у многих на глаза навернулись слёзы.

Смазав кровью губы полководцев, Юань Шао спустился с помоста. Толпа окружила его, увела в шатёр и усадила там. Князья и все остальные разместились по сторонам двумя рядами, в соответствии с чином и возрастом. (с) "Троецарствие", гл. 5

Брат Юань Шао стал начальником логистики. Сунь Цзянь стал командиром главной армии.

Увы, в следующем же сражении повстанцы под их командованием потерпели сокрушительное поражение от императорской армии. Тогда могучего богатыря-командира императорской армии вызвался победить - а опосля и убил в честной схватке - Гуань Юй, брат Лю Бэя!

Цао Цао высоко оценил сей подвиг и проникся к брату Лю Бэя взаимной теплотой. Увы, брат Юань Шао оказался слишком спесивым, чтобы оказать герою достойные почести, не послушав совета Цао Цао наградить Гуань Юя.

В следующей битве императорская армия снова одержала великую победу - на этот раз благодаря могучести Люй Бу. А дальше произошло то, от чего у меня мурашки бегут по спине...

- Стой, трижды презренный раб! Яньский Чжан Фэй перед тобой!

Услышав эти слова, Люй Бу оставил [малоизвестного героя] и вступил в бой с Чжан Фэем. Тот сражался ожесточённо, но более двадцати схваток не решили исхода поединка. Видя это, Гуань Юй вскочил на коня и, размахивая своим тяжёлым кривым, как лунный серп, мечом Чёрного дракона, налетел на Люй Бу с другой стороны. Всадники схватывались несколько десятков раз, но одолеть Люй Бу было невозможно.

Тогда Лю Бэй, выхватив свой обоюдоострый меч, на коне с развевающейся гривой, тоже бросился в бой. Все трое окружили Люй Бу, и тот, вертясь как волчок, сражался сразу с тремя. Воины восьми армий оцепенели от этого зрелища. (с) "Троецарствие", гл. 5

Я хочу, чтобы вы лучше поняли смысл этой схватки. Каждый из трёх братьев-богатырей, что принесли священную клятву в персиковом саду, судя по тексту сей книги, не терпели поражений, иногда в одиночку бились против отрядов, а их удали настолько боялись, что посылали против них целые конные отряды. А Люй Бу не просто бился с каждым из них, он сражался со всеми тремя одновременно! Я даже боюсь помыслить, какой мощи был этот человек. Впрочем, в какой-то момент Люй Бу почувствовал, что начинает уставать и... Просто пронёсся мимо своих врагов, выходя из схватки и уводя свою армию из боя. Повстанцы сочли это победой.

На этом глава заканчивается. Я хочу дать читателю передышку - дело в том, что вся глава посвящена перечислению великих героев, их родословной и имущества. Она вводит в текст несколько десятков новых персонажей, которые присоединились к мятежу против Дун Чжо. Значительную её часть занимает зрелищное описание сражений и подвигов великих героев. Но, поскольку в дальнейшем вас будут ждать гораздо более эффектные битвы, я принял решение рассказать о самом главном - о значении мятежа против Дун Чжо. И напомнить вам о всех великих героях, что были упомянуты в предыдущих главах.

Ведь все они наконец-то встретились друг с другом, познакомились, подружились против общего врага и... Встретили силу, которой не были способны противостоять.

P. S. Я настоятельно советую каждому молодому мужу прочитать эпический роман "Троецарствие". Но всякий, кто не желает проходить сквозь сложность китайских имён и бытописания, может ознакомиться с моим кратким пересказом, который я буду публиковать в этой серии. Делать это я буду в сообществе Лига Историков, поскольку речь идёт о письменном историческом источнике. Я стараюсь оформлять повествование со всем уважением к китайской классике. Наслаждайтесь чтением и обязательно делитесь своими впечатлениями в комментариях.

Только за период с мая 1943 года по 25 августа 1944 года, вожатый военно-служебных собак 2-го отдельного полка специальной службы 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта гвардии ефрейтор Борисов, вывез с поля боя (на упряжках ездово-санитарных собак) 475 тяжелораненых бойцов и командиров с их оружием. Доставил на передовую тридцать пять тонн боеприпасов...

Был награжден двумя медалями «За боевые заслуги», орденами Красной Звезды и Красного Знамени.