Истории из жизни

Было это давно, ещё в 80-х годах. Проснувшись утром в воскресенье, Таня вспомнила, что сегодня её пригласила в гости сокурсница Лена. Сама она жила в студенческом общежитии, а подруга была местной и проживала с родителями. Проехав полгорода на общественном транспорте, Таня с лёгкостью нашла дом Лены, и подруги заперлись в девичьей комнате, весело щебеча о своём.
Когда гостья собралась возвращаться в общежитие, она увидела в прихожей странного паренька. Он отличался от других его ровесников всем своим видом. Его лицо с серым оттенком кожи казалось изможденным и усталым. Она спросила подругу:
- А кто это?
Та ответила:
- Это мой брат Коля. Ему восемнадцать лет. Сегодня он сбежал из колонии, - горестно объявила она.
Было заметно, что брат доставлял им немало хлопот, как оказалось, он сел ещё в шестнадцать лет за угон автомобиля. Правда это или нет, Тане было не важно. Она сразу же прониклась к нему сочувствием и жалостью. Он выглядел загнанным зверьком, глупым, потерянным и ничего ещё не видевшим в жизни пареньком.

Вдруг Коля попросил у них разрешения проводить Таню до общежития. Лена заверила подругу, что брат не опасен и уговорила пойти с ним. Хотя Таня испытывала по отношению к парню некоторое опасение, всё же сострадание возобладало над здравым смыслом, и она согласилась.

Она была ещё юна и не опытна в жизни. У неё даже мысли не возникло, что Колю наверняка ищут. Николай попросил Таню сходить с ним в кино. Он сказал, что никогда  раньше с девушками в кино не ходил. Та согласилась, и они пошли в кинотеатр.

Девушка немного стеснялась внешнего вида своего спутника, потому что печать «мест не столь отдалённых» лежала на его счастливом  лице. Начался фильм, и… он сразу же уснул, положив голову на её плечо. Так и проспал весь фильм.

Вскоре фильм закончился, и паренёк пошёл Таню провожать. Проводив до дверей общежития, Коля опять обратился к ней с просьбой, разрешить поцеловать её в щёчку. В свои восемнадцать лет, как сказал парень, он ни разу с девушкой не целовался и только мечтал об этом.

Она согласилась. Осторожно и неумело парень поцеловал девушку в щеку, и они расстались. На следующий день, на занятиях, Лена рассказала Тане, что ночью брата забрала милиция и вернула в колонию. И теперь ему добавят срок за побег.

Так закончилась эта история. История потерянной и покалеченной молодости, история сочувствия к человеку, потерявшему эту молодость. История одного дня из его жизни...

Таня была уверена, что Коля не раз вспоминал ту единственную встречу с ней и возможно жил этими воспоминаниями. И они наверняка помогали ему там, где жизнь видна только за колючей проволокой и высокими стенами…

Мне по окончании училища выпало счастье служить на Дальнем Востоке. По пути к месту дислокации остались яркие воспоминания. Я тащил шесть чемоданов при пересадке короткими перебежками, а жена стояла в пределах видимости на расстоянии десяти метров. И таких пересадок было несколько, пока мы добрались до точки (военной части).

Точка располагалась на берегу Берингова моря, в одном из его заливов. Вокруг она была опоясана горными реками, автомобильных дорог не было. Добрались до места самолётом Ан-2 и приземлились на рифлёной из металла взлётной полосе, которая местами при посадке шла волной. Впоследствии её закрыли, и стали летать вертолётами.

Нас поселили на квартире капитана, так как жилья не было. Капитан Лёвкин угостил нас красной икрой, запросто достав из холодильника литровую банку и сказав при этом: «Кушайте и не оставляйте, а то испортится». На следующий день нам показали в общежитии комнату. Общежитие представляло собой двухэтажное деревянное строение. Второй этаж был без окон, дверей и туалета. И нам предложили эту комнату, сказав: «Здесь будете жить».

У жены я увидел в глазах ужас, а у меня от шока поднялись волосы дыбом на голове. Мы дружно воскликнули: «Как?! Здесь?» На что нам заведующая гостиницей невозмутимо ответила: «Да, здесь! Мы вас и не ждали. Вам командир поставил задачу восстановить жилище в течение недели и вселиться…»

— Понаехали тут!

Получил 5000 рублей за 2-часовой урок по ораторскому искусству. Попробую сравнить это с работой дворника по разным критериям, чтобы понять, а есть ли в мире справедливость.

● Наглядность результата.

Урок провёл в рамках корпоративного обучения какой-то компании. Передо мной у них было ещё два урока, а после меня ещё три. Запомнить что-то после такого марафона – примерно как запомнить эпиграф после прочтения книги. Да, в тетрадках останутся записи, но в голове — усталость.

Как по мне, так взрослый человек спустя полтора часа умственного труда уже всё. Перерывы не помогают, потому что во время них люди не переключаются, не очищают ум, а болтают между собой или залипают в телефон. Продолжают нагружать мозг, как штангу блинами. Домашки нет. На 99% уверен, что никто ничего не запомнит и не применит.

С уборкой улицы всё иначе. Тут видно результат: валялась бумажка – вот её уже нет. Урна переполнена – Оп! – уже пустая. Не нужно быть дворником, чтобы увидеть, какой двор регулярно убирают, а какой нет.

Итог: Урок — результат туманный. Уборка — всё ясно, наглядно.

● Участие принимающей стороны.

На уроке говорю 30% времени, 70% — ученики. Они и так всё знают, только дай вопросы и упражнения. Чем больше участвуют — тем ценнее для них урок и тем меньше я устаю.

Насчёт участия жильцов в уборке, могу только понадеяться, что они подбирают мусор возле их подъездов. Раз в год проводят субботник, но на прошлый от одного дома вышли пять человек. Чуть поковырялись в земле, а потом заплатили мне, чтобы я доубрал.

Итог: На уроке я чувствую общность с людьми, а в уборке только холодное одиночество.

● Подготовка.

К урокам по ораторскому искусству уже года два не готовил. Переделывал занятия первые три года, а теперь только флешку взял и поехал. Только картинки иногда меняю.

Перед выходом на уборку делаю 30-минутную зарядку. Свечу в глаза очками с холодным светом, чтобы проснуться. Упиваюсь женьшенем, лимонником и элеутерококком. Чтобы спина не ныла от наклонов за мусором, подметаний и швыряний снега, делаю физкультуру каждый день по 40 минут. Чтобы работать пошустрее, слежу за питанием и делаю кардио. Без этой подготовки, уборка улиц – и долго, и бесит. Месить грязь два часа – норм, но четыре часа – мука и моментальное выгорание.

Итог: К урокам готовлюсь, как к походу в туалет, а к уборке – как к военному походу.

● Желанность работы.

Учить людей — занятие либо мудрецов, либо на**щиков. Оба варианта желанны: оба стоят высоко в иерархии.

Убирать мусор — дно днейшее. Этим пугают детей. Этим занимаются от безысходности.

● Отчётность.

За уроки с меня никто не спрашивает. Да и кто измерит эффект от одного двухчасового занятия?

За уборку спрашивают все, кто ходит по улице. Ну и фотки после работы тоже отправляю.

● Физический аспект.

Урок — в тёплом помещении. Кулер, чай, кофе, маффины, мягкие стулья. Люди опрятные, вежливые, жмут руку, смеются. Я немного стою, немного сижу, немного хожу.

Уборка — в темноте, на ветру. Урны воняют. Людей мало, а те, что есть, — сонные. На меня лают собаки. Маффины тоже бывают — в виде размокшей гущи в урне. 20 минут пешком до двора, 20 минут обратно. Плюс наклоны, выпады, приседы, вращения.

● Метафизический аспект.

На уроках ораторским искусством «играем в воздух». Создаём структуры, которые существуют только в сознании людей и легко рассыпаются при смене обстоятельств. Слова – это просто колебания воздуха, они не делают мир чище, не питают, не греют. В ораторском искусстве мы даём друг другу сцену и тешим гордыню.

Дворник взаимодействует с физической реальностью напрямую. Он очищает пространство, делая мир лучше на уровне материи. Это подлинное, ощутимое благо, видимое каждому. Его труд — это воплощение вечного космического принципа порядка (космоса) над хаосом.

Итог: Оратор – пытается делать мир лучше словами, но слова – лишь ветер, огибающий камни. Дворник – молчаливо перекатывает камни.

● Оплата труда.

Два часа урока — 5000 рублей. Обычно чуть меньше, но суть та же.
5000 рублей — это три недели уборки маленького дворика. Или неделя уборки большого.

***

Так где же справедливость?

Вспоминаю жизнь в студенческом общежитии и голодные 90-е. Непростое было время, порой, не хватало базовых вещей для жизни, а откуда им было взяться, если родителям постоянно задерживали зарплату, а многие вообще оставались без работы. Учеба на младших курсах требовала концентрации внимания, нужно было много заниматься, а тут такое дело, постоянно хотелось есть. Если в начале недели все пользовались запасами, привезенными из дома, то в конце был полный швах, почти ничего не оставалось, а организм требовал. То время нас всех научило жить экономно и готовить из того минимального набора продуктов (это громко сказано), который могли позволить купить.

И так, в пятницу вечером мы с Сергеем, моим другом и соседом по комнате, разгрузили очередную армянскую фуру и немного заработали. Не буду лукавить и выдумывать, но все студенты того времени любили пиво. Недалеко от общаги был магазинчик, куда завезли свежий «Ячменный колос». В предвкушении праздничного вечера, мы довольные возвращались в родные стены с сумкой того-самого…  Главное, чтобы комендантша не обнаружила, а то накапает потом в деканат и будут проблемы, поэтому мы, зная тему, сделали хмурый, уставший вид (что было близко к правде) и быстро проскочили мимо вахты. Далее, все пошло по стандартному плану: комната, соседи пришли с бутылкой винного спирта, потом песни под гитару в коридоре и полный отрубон уже далек за полночь.

Утро наступившего дня начтналось с нескольких стаканов обыкновенной воды- это называлось сушняком, а ближе к обеду жутко захотелось есть. Денег оставался самый минимум, и нас выручало проверенное блюдо, которое называлось драниками. В классическом варианте его готовят из картофеля, но он (картофель) закончился, поэтому вместо него был обычный ражаной хлеб. Далее, надо было совершить вылазку на этаж выше и выпросить у девчонок 2-3 куриных яйца. После, в разогретую сковороду наливали подсолнечное масло с запахом, которое тоже должно было хорошенько нагреться и предварительно резали хлеб на небольшие (не совсем мелкие) кусочки, смачивали в разбитом яичке и на сковородку с почти кипящим маслом, солили и перчили по вкусу. Главное, есть хлебные драники, пока они горячие, остывшие совсем невкусные.

На драниках можно было продержаться пару дней, на третий день на них смотреть было невозможно. Если работы по разгрузке не было, приходилось предпринимать экстренные меры: ходили по общаге с большой сумкой и собирали бутылки, затем шли на пункт приемки, сдавали и на полученный деньги покупали картофан и масло, хлеб, а если хватало, то и майонез (это шик). Так можно было протянуть до конца недели, а потом невольно надо ехать домой, бегая от контролеров в электричке.

Вспоминая 90- е годы сейчас, понимаю, что это была настоящая школа жизни. Положа руку на сердце, сделал все, чтобы мое дети не видели подобного, но порой, когда они категорически отказываются от домашнего борща и курицы с картошкой, хочется произнести волшебное заклинание и отправить из на недельку в мою общагу на перевоспитание, а на самом деле, садимся в машину и везу их в очередной фаст фуд, где, к сожалению, драники не готовят.

Я СКАЗАЛ - БЕСПАЛЫЙ!

Да и в эСеСеРе служители правопорядка разные встречались. Не претендую на общую картину, расскажу лишь случай с моим товарищем по работе.
После вечерней смены возвращался домой. Примерно час ночи, на улицах никого, и вдруг, одинокий мент:
- Гражданин, ну-ка, ходи до меня! Пьяный, чёле?
А Вова с утреца то, и правда, махнул с друзьями. Но это когда было?! Он на смену то нормальный пришел, плюс восемь часов у раскаленного металла - всё давно пОтом вышло. Нет, говорит, не пил.
- А мне сдаётся, что пил. Давайте-ка пройдёмте-ка на освидетельствование...ка.
Друган думает: анализ то все равно покажет. Ну и предложил менту взятку, в виде трёх рублей. На том и разошлись.
Но, как оказалось, не на долго.
После следующей смены ситуация повторилась один в один.
Не думаю, что мент поджидал именно Вову - просто звезды сошлись.
В этот раз напарник мой был совершенно сухой, но мент раскручивал на денюжку уже в наглую. Раскошеливайся, или домой лишь к утру попадёшь. Опять вовин кошелёк потощал на три рубля. Всю ночь кипело у Вована дерьмо, и утром он созрел для похода в местное отделение. Пожаловался начальнику. Тот:
- Как фамилия милиционера?
- Да я не знаю. Он мне не представился. Ааа... Вот. У него на левой руке на пальце одной фаланги нет.
- Да нет, что-то путаете вы, товарищ. Я бы знал, если бы такой у нас работал.
И ушел Вова не солоно хлебавши.
Прошло месяца два. Друг мой ту историю уже и забывать стал.
Но ему напомнили.
Однажды на подходе к дому стопорят его три парня. Предлагают пройти в скверик для разговора. Отдубасили знатно. Вован бы так и не понял за что били, не покажи уходя один из парней свои руки:
- Что, гнида, пальцы все на месте-нет?!