Все о медицине

Добрый день, Друзья!Я продолжаю рубрику "Чудеса Реабилитации",где я рассказываю,о людях которые, столкнулись с жизненными трудностями,но несмотря ни на что,не останавливаются и прилагают максимальные усилия для восстановления и показать какие чудеса может творить упорный труд и грамотная реабилитация.

Сегодня наш герой это Надежда,которая столкнулась с Саркомой Юинга 4 стадии и вот уже 2 года борется за свою жизнь и проходит на данный момент лечение в Турции.Она очень хочет выздороветь ведь её ждёт любимый сын

История Надежды:

Часть 1

В 2021 году весной я усердно тренировала своё тело!

Работала и готовилась к своему тридцатилетию.

Но после каждой нагрузки на ноги я чувствовала боль.И каждый раз боль агрессивнее прежней.Икроножная мышца прям вылазила с кулак судорогой.

Ну и конечно я почесала к врачу .

Прошла МРТ с контрастом.

Забрав результат ,там было написано консультация онколога.

То есть мне идти к онкологу?Это что рак? Я испугалась не на шутку.

Прибежала к онкологу ,но все уже разошлись по домам,а впереди выходные.. я к заведующей, она нашла мне талон на понедельник на 9 утра.

Что я чувствовала эти 2 выходных не передать!

Утро понедельника и я раньше доктора,ожидала около кабинета!

Зашла к нему он посмотрел заключение. И тут он говорит надо срочно биопсию !

Позвонил заведующей. И в этот же день мне сделали.Приехав домой после прокола нога отекла и опухла …я улеглась и лежала. Закинув ногу по выше. На следующее утро я не смогла встать на нее.Она раздулась и опухла.Я позвонила в больницу , сказали чтоб я приехала .я вызвала такси и помчала.

Я приехала врач осмотрел ногу ,и назначил антибиотик и компресс.

Прошло 4 дня как я пила антибиотик ,но на пятый день нога покраснела и стала сливовым цветом,тут меня накрыла нереальная паника!

Я снова рванула в больницу, по дороге купила себе 1 костыль. Врач увидев ногу,позвал хирурга …хирург осмотрел и говорит нужна операция, но биопсия не готова.

Он позвонил при мне в лабораторию и спросил о моей биопсии ,и там сказали ему 100% злокачественные клетки ,какой то уже готов один из нескольких исследований моей опухоли. Положив телефон ,он это всё сказал.

Он позвонил при мне в лабораторию и спросил о моей биопсии, и там сказали ему 100% злокачественные клетки ,какой то уже готов один из нескольких исследований моей опухоли.Положив телефон ,он это всё сказал.

В кабинете воцарила тишина. На меня смотрела медсестра моя ровесница и в глазах ее была грусть,и сострадание . Она встала дала мне воды.

Моё сердце предательски билось.

Кажется в голову ударила кровь.

Я не знала ,что сказать. Мои слова закончились

Мне сказали готовится к операции

Это пятница была.

И на понедельник приехать с вещами.

У меня земля ушла из под ног! А мой онколог говорит «возможно ампутация, готовьтесь к любому исходу.

Часть 2

…

Узнав о онкологии я думала самое страшное потерять волосы ..но я ошибалась ..

. самое страшное это

потерять свою жизнь!

Итак, я госпитализировалась в онкодиспансер 2,г.Сочи.

Сдала с утра все анализы.

Прошла кт легких.

Все вокруг твердили о том ,что нужно ампутировать ногу.

С этим я была не согласна абсолютно.

Хирург пришел поговорить со мной, и начал с того, что ампутация не приговор и с этим живут!

Для меня как для спортсмена был страх потерять ногу.

Как для любого человека,который 3 дня назад узнал о онко и тут говорят по бедро..

Нет и нет.

Он что -то говорил,но мой мозг вообще отказывался это слушать.в голове звенело и я просто не слышала доктора.

Затем я пошла к заведующему хирургии,пришла со снимками… говорю у меня лишь в мягких тканях ,кость цела и надкостница тоже.

Он посмотрел и говорит ну хорошо ,оставим ногу ,раз вы против.

Но чувство недоверия у меня оставалось.

На следующий день меня забрали на операцию,я одна в больнице, ни друзей ни родных вообще никого .. друзьям я не сказала ,сестра далеко.

Я записалась «сирота»чтоб мне никто не задавал вопросы, и не требовали близких чтоб им что то сообщать. А говорили все лично мне.

Оставив номер своего свекра (папа бывшего мужа) сын с няней.

Меня пригласили в операционную ,я шла и вообще не понимала ,что происходит?

Это что все со мной?

Я легла на стол,и в голове лишь одно почему я не подписала документы об отказе об ампутации?

Они ее щас отрежут и скажут пошло не по плану, так надо было.

Я сложила руки и не дала анестезиологу ввести препарат я говорю принесите документы я подпишу.

Мне отвечают все формальности можно потом.. я говорю нет сейчас!

В итоге через 5 минут хирург пошел за бумагами.

Принёс я подписала отказ И спокойно легла.

В палате я пришла в себя ‚и первым делом я просила покажите ногу ,что она на месте! Меня хирург приподнял я смотрю она вся желтая в каком то веществе, йод. И обложена льдом.

Я выдохнула . А теперь можно спокойно поспать.

Так мне удалили 50 процентов икроножной и головку.

И 50 процентов камболовидной..

Я думала все позади,но нет самое страшное меня

Ждало впереди.

Итак идём дальше….З часть.

Меня прооперировали ,нога на месте ! Моему счастью не было предела! На первых 2 фото так я выглядела после больницы. И удаления опухоли саркомы.

На последнем видео то как выглядит моя нога сегодня.

Итак, впереди ждала меня тяжелая реабилитация.

Я знала одно, что как я восстановлю ногу, так она и заживёт . На 2 день я не послушала доктора,я опустила ногу на пол ,и легкими движениями я стала разрабатывать ее. Крутить, вращения не большие .

Я знала если кость цела,то сейчас важна как зарубцуется остальное,и нельзя допустить плохого результата.

18 дней в больнице пролетели.

Врачи удивлялись моей силе и упёртости. Я утром и вечером делала зарядку ,на 4 день я так же сидя опускала ногу на пол ,и чуток переносила вес на нее,чтоб не повредить.

Мне говорили ,что нога станет короче и тд, но я этого не хотела.

Я связалась с доктором который реабилитацией занимается таких травм,и он сказал я делаю все правильно!

На 8 день я стала ходить , на 2 костылях. Но стараясь уже задействовать ногу и перекидывать на нее вес.

Признаюсь мне было очень очень больно!

Но я терпела! В какой то момент я решила убрать костыль 1,и мне стало страшно .. и я тут же поняла ,вот главный страх в голове

Я заставили себя его убрать ,и пошла с одним костылем.

Как щас помню на встречу идет глав врач. он убрал телефон и он меня похвалил, показала ему все что я умею делать ногой,и он был удивлен!

Все функции ноги сохранены! Вот это браво Надежда!

Я услышала от Дмитрия Валиковича!

Я сказала ему в ответ ,как благодарна!

А когда я выписалась в последний день. Я сидела и думала …а как мне подняться на 3 этаж без лифта дома..

А я вышла из машины, зашла в подъезд оставила костыль и пошла опираясь на перила.. и стену.

Я шла медленно ,но уверенно на своих ногах!

Я гордилась собою! Я смогла!

Нога потеряла чувствительность ,не чувствую нервные окончания. Пол гола нога отекала ,и болела.

Я хромала , и берегла ногу!

Сейчас она отличается лишь внешне.. и стопа отличается подъемом,она осталась припухлая.

Я хочу рассказать, про человека, которого считаю - супергероем. Именно такие люди заслуживают уважения и почтения. Именно про них нужно говорить.

Я хочу, чтобы это не было простым пересказом биографии. Пусть это будет душевный рассказ о человеке и его пути. Я прошу Вас по ходу повествования представлять себя на месте Федора Григорьевича в тех удивительных жизненных обстоятельствах, о которых пойдет речь.

Представьте себе что такое быть хирургом на войне. Как говорится "Война - эпидемия травматизма". Раны, переломы, кровотечения, не считая контузий, сотрясений и душевных травм.

А что такое хирург на передовой? Это смены по несколько суток в полевом госпитале вблизи линии фронта. Так близко, чтобы можно было быстро доставить бойца с передовой на стол к хирургу. Достаточно быстро, чтобы был шанс его спасти.

Именно в таком месте оказался Федор Углов во время советско-финской кампании.

«ФРОНТОВЫЕ БУДНИ ПРОДОЛЖАЛИСЬ. Морозы достигали сорока градусов. Руки от постоянного мытья, холодного воздуха и резиновых перчаток огрубели, и пальцы плохо сгибались... Двое, трое суток работаешь без сна и отдыха, пока не почувствуешь: уже предел, не только можешь задремать во время операции, но, что самое опасное, ошибиться, из-за крайне ослабленного внимания сделать что-то не так, раненый погибнет из-за тебя. Тогда идешь в свою палатку, падаешь как подкошенный на койку, а через час-другой уже будят: новая партия раненых! Вскочишь, не соображая, что сейчас — день или ночь, и хотя спал, не раздеваясь, в полушубке, все равно зуб на зуб не попадает…» (Ф. Г. Углов «Сердце хирурга»).

«Забегали санитары... Облаченный в стерильный халат, я натягивал резиновые перчатки. В палатке было холодно. Где-то далеко с протяжным вздохом рвались снаряды, а с неба падал на землю нарастающий рокот авиационных двигателей... В морозном воздухе повисло грозное слово: война. Война с финнами.

Впереди, за несколько километров от нас, шло жестокое сражение, и некогда было размышлять о внезапной перемене событий, о том, чем все это закончится. Мы, хирурги, работали, не разгибая спины. Такое огромное количество раненых в первый фронтовой день! Пришлось установить три операционных стола: два хирурга оперировали, на, третьем терапевт или стоматолог делали анестезию. И вскоре поняли: со все возрастающим потоком раненых самим не справиться — надо налаживать эвакуацию.... Несколько дней слились в один, бесконечный и тяжелый. Как в калейдоскопе мелькали искаженные страданием и болью человеческие лица, слышались крики.» (Ф. Г. Углов «Сердце хирурга»).

Следующий эпизод из жизни Федора Григорьевича на который я хочу обратить ваше внимание произошел уже в послевоенные годы. На хирургический стол попал мальчик, которому не повезло случайно вдохнуть хлебный колосок. Этот колосок застрял в легких, постепенно оброс соединительной тканью и сам выйти уже не мог, зато вызывал воспаление и нагноение. Жизни мальчика угрожала огромная опасность. Без операции он был обречен.

Когда вы будете читать следующую цитату не забудьте представить себя на месте нашего героя хирурга.

«Как я ни старался, операция, проходившая под местной анестезией, оставалась очень болезненной. Мощные спайки между легким и плеврой, а также между легким и диафрагмой не давали возможности подойти к корню легкого. Эти же сращения препятствовали проведению должного обезболивания. Однако мальчик держался героически. Время от времени я спрашивал его: «Как дела, Коля?» — или что-нибудь в этом роде. «Порядок», — твердо отвечал он. Но чем дольше продолжалась операция, тем слабее становился его голос... А она затянулась. Я чувствовал, что сам от напряжения весь мокрый до ниточки; слышал взволнованное дыхание своих ассистентов.

Самый опасный момент наступил, когда при подходе к вене пришлось отодвигать рукой сердце мальчика. Оно не переносило таких насильственных действий, начинало работать с перебоями, а затем совсем прекращало биться... Сразу же останавливали операцию, давали сердцу отдых, заставляли его возобновить деятельность. И так несколько раз: начнем — остановимся, начнем — остановимся...»

Если эта делать вам не бросилась в глаза, я укажу на нее еще раз. Операция на открытом сердце проводилась под местной анестезией, пациент находился в сознании. И это не единственный такой случай в медицинской практике Углова.

А теперь давайте взглянем на то, как он взращивал свои умения. Каким кропотливым трудом зарабатывались навыки.

«Попросив у перевязочной сестры основные хирургические инструменты, я в течение нескольких месяцев ежедневно кропотливо работал с ними дома, имитируя различные операции, приучал к ним не только правую, но и левую руку. Действуя хирургической иглой и иглодержателем, штопал чулки, обязательно помещая чулок в ящик стола, возясь с ним вслепую, чтобы научиться владеть инструментами в трудных условиях. Выбрал наконец и понравившийся мне метод завязывания узлов, стал практиковаться быстро и точно завязывать их. На это, забегая вперед, скажу, ушло целых восемь лет, причем тренировался ежедневно! Зато мастерства достиг. Во всяком случае, так отметил Н. Н. Петров. Учитель, помнится, делал резекцию желудка, а я ему ассистировал. Обычно он сам завязывал узлы. А тут, едва он успеет продернуть нитку и передать иглодержатель сестре, я уже мигом закончу узел. Он с удивлением посмотрел на мои руки и раз, и другой, а потом сказал: «Ну и зол ты, папенька, узлы завязывать!»» (Ф. Г. Углов «Сердце хирурга»).

Восемь лет ежедневных тренировок. Такую цену необходимо было заплатить.

Федор Григорьевич оперировал почти до 100 лет. Последнюю операцию он провел незадолго до своего 100 дня рождения.

«Нам и представить трудно, как это можно дожить до ста лет. А тут - еще и операции делать! С большими сомнениями я шла к академику Углову, которому во вторник стукнул ровно век. Хирург - профессия тяжелая, в сорок лет, бывает, руки и нервы не выдерживают. А Федор Григорьевич до сих пор держит скальпель.

• Последнюю операцию я провел этой весной, - спокойно рассказывает интересный мужчина, которому и семидесяти не дашь. - Удалил опухоль на шее.»

(www.kp.ru/daily/23377/32772/)

Закончить свой рассказ об этом замечательном человеке я хочу его фразой, которая описывает его отношение к работе. А отношения человека к работе говорит о его отношении к людям.

«Грубые руки у врача — это прежде всего грубое, не знающее сострадания сердце».