Лига историков

Как бы там ни было, подавляющее большинство современных государств - авторитарны в той или иной степени. Даже те, что ассоциируются с такими словами, как "демократия" и "свобода слова", на поверку не гнушаются замарать руки и поуправлять жёстко время от времени - когда надо.

Однако всё-таки многие режимы наших дней (включая почти все развитые страны) характеризуются в основном коллективным управлением, когда система существует за счёт взаимодействия ветвей власти, состоящих из первоначально незнакомых друг другу людей, выполняющих свои определённые законом функции.

Это не значит, что такие государства мягки или "свободны", но в них ниже уровень коррупции и авторитаризма. В то же время древнейший способ организации управления совсем иной - он основан на кланово-семейных узах. Поскольку кровные родственники - самые логичные помощники в деле жизни вообще и связь с ними интуитивно понятна, то именно семья является базовой ячейкой общества даже сейчас.

А раньше её роль в жизни человека являлась тотальной - не только родители и братья с сёстрами, но и шире - тёти-дяди, бабушки-дедушки, племянники-племянницы и двоюродно-троюродные родичи сохраняли тесные контакты друг с другом и часто жили одной общиной. До промышленной революции иначе выживать было по сути невозможно - один долго не протянешь.

Из широкого круга разного калибра родни собирались кланы, из кланов - племена, из племён - союзы племён, а из последних - этносы. И всё всегда сводилось к семье, обеспечивавшей безусловное прикрытие своим членам.

Поэтому очевидно, что в таком обществе верховная власть тоже строилась по семейному принципу - через монархические династии, состоящие из близких родственников. В их рамках смена руководства и осуществлялась.

Таким образом, традиционная монархия (кроме некоторых частичных исключений вроде конфуцианского Китая) - это государство, пронизанное общинностью с низов до самых верхов. А значит, там будут процветать консервативность, кумовство, преобладание локальных правил везде вплоть до маленьких деревень, произвол повязанной кровью элиты (своим можно), деспотизм и коррупция.

Во всём мире схема была одна и та же, менялись только детали. Лишь в XVIII-XIX веках в Европе из-за ряда специфичных причин она отступила перед парламентаризмом и идеей верховенства Закона, а не семейных связей. Затем в ходе колониализма европейцы разнесли её по всей планете. В итоге - сейчас большинство стран республики, кое-где - демократические даже.

Но Европа шла к республиканству долго и поступательно, в то время как на занимаемых ей землях такой эволюции не происходило. Ввиду этого очень часто установленные извне порядки становились исключительно фиктивными - на бумаге республика с парламентом, а на деле всю власть держит... Нет, не грозная партия (это тоже вариация коллективного управления), а всё та же правящая династия, с единственным отличием - она вынуждена прикрываться модной демократической ширмой.

Да и происхождение у неё чаще всего ни разу не благородное, а случайное, как и сам приход семейства к власти. Подобные правления нередки, особенно в местах, где в XX веке происходили некоторые бурные события, затронувшие местный уклад по форме, но не по содержанию.

При этом интересно, что проникновение определённых концепций с запада (национализм, культ личности а-ля Муссолини и тп и тд) даже прижилось там и весьма своеобразно отразилось на некоторых развивающихся обществах, создав забавный синтез традиционного устройства с вестернизированной моделью.

Сходу можно назвать два бриллианта среди негласных монархий современности - КНДР и Туркменистан. В первой уже почти восемь десятилетий высший пост наследуют представители семейства Кимов, а во втором с 2007-го правят Бердымухамедовы, видимо, считающие свою страну не более, чем личным имуществом.

Тем не менее, надо сказать строго - данные примеры не до конца воплощают модель государства, основанную на клановых отношениях.

И если Туркменистан, находясь в Средней Азии - ещё да, то вот КНДР представляет собой скорее причудливый микс сталинского СССР и конфуцианского царства. В тех краях, как ни странно, не получится наблюдать подлинного кланового устройства. Хотя правительство контролируется одной семьёй, в остальном госсистема иная и даже не то чтобы невероятно коррумпированная.

Поэтому забудем о восточноазиатской стране, она тут фигурирует только как яркий наглядный пример. В конце концов, название поста явно отсылает к совсем другому региону, а я тут растёкся мыслью по древу. Но так надо - чтобы понимать контекст, а без него никуда.

Итак, как можно понять, речь в основной части пойдёт об Азербайджане - государстве, которое, конечно, не столь выделяется, как тот же Туркменистан, но зато может послужить отличным усреднённым примером того, о чём я говорил выше.

Древние горы и удачные низины

Современный Азербайджан - это 86 тысяч квадратных километров территории, расположенной в Закавказье. В отличие от своих соседей - Армении, Грузии, Дагестана (часть России) и южного Азербайджана (часть Ирана), он менее чем наполовину покрыт горами, а основная часть его жителей обитает на прикаспийских равнинах

Примечательный факт состоит в том, что само название страны (изначально - Атропатена) относилось именно к нынешней части Ирана, а берег Каспийского моря к северу стал именоваться подобным образом гораздо позже - уже в Средние Века. Гористую западную половину в Античности составляла кавказская Албания - царство коренных народов региона, крепко связанное с персидской и армянской культурами.

Не буду вдаваться в исторические детали, слишком долго выйдет. Так что пройдём быстро:

До того, как в 1813 году территории северного Азербайджана вошли в состав Российской империи, он являлся тюркоязычным регионом (спасибо вторжению турок-сельджуков в XI столетии) в составе иранского шахства Каджаров.

В его рамках имело особый статус, так как гремучая смесь персидских традиций, тюркского наследия и географических особенностей создала в локальном социуме сложную клановую сетку. Территория разделялась на ханства, каждое из которых было очень автономным. В каждом существовали собственные обычаи, влиятельные семьи и нюансы верных предписаний по жизни. Общими оставались только язык (огузский тюркский) и религия (как и в Иране, ислам-шиизм).

Легко описать следующие 178 лет - находясь в составе России и СССР, Азербайджан пережил колоссальные метаморфозы - индустриализацию (через разработку бакинского нефтеносного района, в основном), унификацию языка и построение нации. В особенности плодотворным оказался советский период, когда был окончательно разработан азербайджанский национальный миф (то же, что турецкий практически), ликвидированы неграмотность и самые неприкрытые традиции местных.

В числе дежурных вещей - построена железнодорожная система, много выросло население городов. В разы поднялся уровень жизни через политическое объединение и культурно-хозяйственную интеграцию.

Из мрачного - всё это время шёл конфликт с армянами. Развитие национализма вылилось в непримиримые противоречия между армянским и тюркоязычным населением на этой территории, потому что столетиями до того правители Ирана намеренно депортировали армян из Восточной Армении, не доверяя христианским резидентам на границе с Османской империей.

На место изгнанных приходили мусульмане, как правило - именно азербайджанцы. Россия, взяв Закавказье под контроль, разрешила армянам вернуться, что неизбежно привело к ненависти между коренным населением и исламскими колонистами, которые уже успели освоиться тут и начать считать землю своей.

С распадом РИ в 1917 году это вылилось во взаимные этнические чистки и войны, которые прекратили большевики. Они вынудили уже народившихся азербайджанских националистов оставить в покое большую часть восточной Армении. Остатки тюркоязычных жителей были оттуда переселены. Однако, по какой-то причине Нахичевань была присоединена к Азербайджану, и армян заставили смириться с потерей края.

Страж государства

Я не просто так акцентирую внимание на Нахичевани. Именно там вскоре после окончания Гражданской войны в семье железнодорожного рабочего родился первый из главных героев рассказа - Гейдар Алирза оглы Алиев, в русском варианте - Гейдар Алиевич Алиев. В будущем он сыграет ключевую роль в истории своей Родины, и даже не раз.

Как и для многих современников Гейдара, для него радикальным поворотом в жизни стала Великая Отечественная война. С 1939 года молодой человек учился в ВУЗе Баку на архитектора и не планировал никакой политической карьеры, но из-за известных событий два года спустя попал в НКВД, а с 1944-го серьёзно увлёкся работой в органах безопасности.

В 1945 году он окончил Курсы повышения квалификации Школы переподготовки руководящего оперативного состава МГБ СССР и в том же году вступил в ВКП(б). С 1948 года — начальник 5-го управления Министерства госбезопасности по Азербайджану. В период с 1949 по 1950 годы учился в школе переподготовки руководящего оперативного состава МГБ СССР в Ленинграде.

Служил во внешней разведке, работал резидентом в Турции, Иране, Пакистане и Афганистане.
В 1950 был назначен начальником отделения в Комитете государственной безопасности Азербайджанской ССР, в 1958 - начальником отдела контрразведки КГБ Азербайджанской ССР, в 1964 - заместителем председателя КГБ Азербайджанской ССР.
В 1966 окончил в Москве курсы усовершенствования руководящего состава Высшей школы Комитета государственной безопасности имени Ф. Э. Дзержинского и спустя год назначен на должность председателя КГБ Азербайджанской ССР с присвоением звания генерал-майора.

Иными словами, карьера Гейдара на протяжении двух десятков лет шла отлично. А скоро пошла ещё лучше. Но тут надо вернуться к информации, что я дал во вступлении.

Несложно догадаться, что устройство общества в Азербайджане являлось сугубо клановым в тот момент, когда нога русского солдата ступила туда. Всю власть в ханствах держали самые мажорные семьи, постоянно конфликтовавшие между собой.

И как это очень часто случалось с завоёванными в эпоху колониализма землями, правление Петербурга, несмотря на сильное развитие региона как одного из первых мест по массовой добыче нефти, никак не изжило эту систему. За пределами Баку, где селились русские и немцы, она осталась нетронутой.

Советская власть, в свою очередь, гораздо больше царского правительства пыталась модернизировать Азербайджан. На это работали создание литературного языка и национального мифа, продвижение местной интеллигенции, основание школ, ПТУ и университетов, ликвидация неграмотности, урбанизация и строительство не только нефтедобывающих предприятий.

Сработало не очень, это однозначно. По всей видимости, если в самом обществе нет запроса на отказ от традиционного порядка, то он не начнётся извне. Во всяком случае, в данном случае, вопреки всем мерам, население Азербайджанской ССР сохранило клановые устои.

Даже переезжая в города, оно не рвало связи в кровных рамках или в рамках своей области, селясь преимущественно со своими. Со своими же делали всё остальное - ходили на заводы, проводили досуг, воспринимали культурные и пропагандистские коды и, конечно, вступали в партию.

Азербайджанский филиал КПСС являлся ничем иным, как собранием людей самых влиятельных кланов. Вгрызаясь в управленческий аппарат, они вовсю занимались диким кумовством, не жалея для кого надо абсолютно ничего - ни должностей, ни просьб, ни государственной собственности, которую делали де-факто частной через махинации, чтобы застолбить за нужными лицами.

Можно было купить всё - от водительских прав до жирного места в ЦК. Главное - иметь авторитет и нужное происхождение. Вот такая полуфеодальная структура.

Вера в коммунизм среди тех кулуаров вряд ли обитала. А во главе всей лестницы в конце 1960-х стоял Вели Ахундов - врач по образованию.

Он даже не особенно усердствовал в том, чтобы скрыть от Москвы столь ужасающую ситуацию, полностью наслаждаясь ей. И вот, в 1969 всесоюзное начальство решило, что так больше продолжаться не может. Оно приняло решение сместить Ахундова и поставить на его место доказавшего лояльность, честного и сурового человека - и им стал Гейдар Алиев.

Таким способом началось правление династии Алиевых в Азербайджане.

Правда, пока что сам новоявленный глава республики не знал об этом. Но он действительно начал изживать родственников и друзей своего предшественника с нечестно занятых постов, рапортуя на север об успешном упразднении вредных пережитков прошлого. Но без фанатизма - однажды, будучи на публичной встрече, он сказал следующее (вопрос был об успехах за время руководства):

Гарантировать могу только одно — в ЦК партии Азербайджана взяток не берут

И он, вполне возможно, не совсем врал - ведь зачем брать взятки, если можно поступить намного удобнее! Это я о том, что на место союзников и родичей Ахундова Алиев тут же поставил своих - многочисленную партию земляков и родственников из Нахичевани.

Несколько кланов, связанных с Алиевыми, оккупировали буквально все важные посты в ССР. Они всё так же торговали должностями и практиковали взятки (да ладно), называя их «хормет» — «уважение». Правительственные дачи, по идее принадлежащие государству, стали резиденциями этих семейств и были недоступны для посторонних.

Когда в 1982 году Гейдар Алиев был снят с должности и отправился в столицу покорять самую верховную власть в Совете министров СССР и Политбюро, эта система не пошатнулась. Одной из причин является тесное переплетение Алиевых с кланом Пашаевых.

Вместе они создали единый блок, поделивший власть в Азербайджане. Альянс был скреплён кровью, как и полагается - в 1983 Ильхам Алиев, сын Гейдара, женился на Мехрибан Пашаевой, что окончательно создало влиятельнейшего властного спрута.

Идеологии - временны, жажда править - вечна

К распаду СССР Азербайджан подошёл в таких условиях - насквозь коррумпированным государством, которым безраздельно руководили два семейства. Это, естественно, радовало их самих, но отвратительно сказалось на стране - всё прогнило. Ни бюрократия, ни полиция, ни армия не действовали как должно. А большинство граждан, будучи конформистами с таким же традиционным мышлением, не воспринимало своё положение как проблему - всегда так было и будет, что такого-то?

Только вот кое-какие события показали, что ситуация запущена до неприемлемого состояния. В 1988 году, стоило власти Москвы на Кавказе немного ослабнуть, армяне Карабаха мгновенно послали Баку очень далеко, объявив о мятеже ввиду нежелания жить в одной стране со своими давними врагами.

Республиканские власти не смогли пресечь выход края из состава Азербайджана. Сепаратисты, несмотря на то, что находились в анклаве и имели крайне ограниченные ресурсы, успешно сопротивлялись. А в 1991 году, когда Союз совсем умер, провозгласили официальную независимость, вскоре после чего началась война между Нагорно-Карабахской республикой (НКР) и Азербайджаном.

Баку с треском проиграл. Он не только не смог подавить армянский регион, но и потерял часть своих собственных, что привело к бегству сотен тысяч людей в другие районы и гуманитарной катастрофе. Обладая намного большими ресурсами и населением, чем Армения и НКР вместе взятые, Азербайджан всё равно показал себя плохо.

Не нужно много размышлений, чтобы понять, почему - армия банально была разложена повальными кумовством и воровством. Армяне, мотивированные борьбой за малую Родину, оказались крепче, чем азербайджанские солдаты, в среде которых было больше мыслей о дезертирстве и личной выгоде, чем о чём-либо другом.

В 1993 году то состояние, в котором оказалась страна, можно описать как катастрофическое. Национальное унижение, шок от рыночных реформ и разрыва связи с соседями - всё это наложилось друг на друга в страшном винегрете.

Тут-то к власти вернулся Гейдар Алиев. С 1990 года он уже руководил Нахичеванью, а теперь, после провалов прошлого правительства, был призван на высший пост обратно. Так он стал президентом.

От человека, бывшего убеждённым коммунистом, не осталось ничего - лидера будто подменили. Без необходимости отчитываться в Москву он, аки хамелеон, сменил красную кожу на...не знаю какую, но точно другую, ибо резко проявил себя как великий националист.

Очевидно, что его интересовало в основном одно - власть. Он желал и сам упрочить её, и передать потомкам, благо что сынок с супругой к тому времени сами набрались влияния и породили двух прелестных дочурок.

Чтобы не разочаровать близких, а также более дальнюю родню из алиевско-пашаевского союза, Гейдар начал новый курс Азербайджана. Первым делом, хоть это и было больно, заключил мир с армянами в 1994-ом. По нему огонь прекратили, и Баку потерял 20% территории. принадлежавшей ему до 1988-ого.

Но президент не растерялся и решил, что проблемы можно ликвидировать. Он понимал важную вещь - сейчас бодаться с соседями не время и лучше подождать. А чтобы населению и в частности внезапно вылезшим из всех щелей националистам было не так неприятно, активно пошёл по пути создания нового национального мифа.

Он повторял старый, сконструированный ещё при СССР, но очень сильно возвеличивал народ Азербайджана и в равной степени принижал армянский народ.

Согласно новой идеологии, азербайджанцы - гордые тюрки, потомки жителей кавказской Албании (в начале поста о ней было), которые живут на этой земле несоизмеримо дольше подлых хаев (самоназвание армян). Те, в свою очередь, были гнусно завезены на "исконно" азербайджанские земли Россией после 1813 года, а до того ни в Карабахе, ни в Нахичевани, ни в Ереване их не было. Да и вообще, названные районы - западный Азербайджан, захваченный этими гадами.

Хотя любой человек, знакомый с историей Кавказа хоть немного, покрутит пальцем у виска после таких откровений, оскорблённое и замученное тяготами позорной войны население более чем приняло это мнение. Так началось активное и последовательное разжигание ненависти к армянам и одновременно совершенно одиозное возвеличивание азербайджанцев.

Почему - ясно как свет Солнца. Для реванша в войне нужно было дать бойцам прочную мотивацию. А что может быть лучше старой доброй ксенофобии для этой цели?

Помимо антиармянской риторики, обновлённый азерский национализма напрочь отрицал связи страны с Ираном - ведь тот в противном случае мог бы претендовать на земли. Кавказская Албания, тюрки-огузы - азербайджанцы происходят от кого угодно, но точно не от иранцев (и это при том, что само название страны - персидское, а древний язык азери, вымерший в Средние Века, был иранским). В конце концов, тот факт, что вплоть до XIX века северный Азербайджан был частью Ирана, а южный остаётся ей и поныне - тоже игнорировался.

Зато всячески подчёркивалось некое братство с турками. Сношения с Анкарой начались быстро и с каждый годом только росли.

Возможно, у неё Алиевы подглядели ещё один лайфхак - если хочешь укрепить державу национализмом, изживай "вредных" для него людей и не только. Так, следы армянского присутствия на западе Азербайджана уничтожались, будь то церкви, дома или фрески. Любой документ, свидетельствующий о древней жизни армян в Карабахе и окрестностях - объявлялся ложным и/или уничтожался, если у властей был к нему доступ.

Кроме того, ещё остававшиеся в Азербайджане иранцы (таты и талыши, близкие к персам), коих были сотни тысяч, подверглись суровой ассимиляции - их язык и культура порицались, обучение на родных языках запрещалось, иными словами - сама идентичность отрицалась и энергично уничтожалась. По сей день они не имеют представительства как национальное меньшинство.

Таковым был идеологический курс, начатый Гейдаром Алиевым. Но до своей смерти в 2003 году он успел сделать ещё кое-что очень важное - расшевелить экономику. Президент не был идиотом и, вероятно, осознавал тот вред, который текущая клановая система причиняла благополучию государства.

Однако отказаться от неё для него - значило вырыть могилу всевластию себя и своих родственников, так что Гейдар решил инако - начал максимально активно эксплуатировать богатейшие нефтегазовые запасы своей вотчины. Доход от них должен был перекрыть коррупционный след и таки повысить уровень жизни (а заодно бюджет армии).

Собственно, план удался - в нулевые цены на углеводороды шли ввысь, так что денег с продажи оных Азербайджан получил столько, сколько хватило на всё - и Баку преобразили, построив там пару небоскрёбов даже, и вооружённые силы модернизировали, и гражданам перепало, в том числе в провинции.

Ну и конечно, огромный буст к богатству получили любимчики президента - отпрыск, невестка и внуки. Первый, ко всему прочему, занимал при отце ряд должностей - депутата, председателя Национального олимпийского комитета и премьер-министра (незадолго до смерти родителя). Готовился к восшествию на престол.

Король умер. Да здравствует король!

В конце жизни старый Алиев тяжело болел и, понимая свою скорую кончину, решил превентивно совершить транзит власти. Он снял свою кандидатуру с выборов, которые должны были состояться осенью 2003 года. Вместо него на них пошёл драгоценный наследник, который, по всем канонам, выиграл. В октябре Ильхам Алиев стал новым правителем. Его отец, убедившись в том, что страна попала в нужные руки, со спокойной душой отбыл в США на лечение, где и умер 12 декабря 2003 года.

Если Гейдару пришлось очень долго подниматься к власти, то новый лидер получил её просто по факту происхождения, что, безусловно, оставило отпечаток на стиле руководства. Видно, что Ильхам прекрасно знал, какой вектор надо проводить.

Он расширил и углубил отцовскую политику - вливал всё больше нефтедолларов в армию и разработку плана по атаке на НКР (несмотря на имевшие место переговоры с правительством непризнанной страны), создавал очень красивый фасад в столице и раскручивал агрессивно-националистическую идеологию.

При Алиеве-младшем были построены два дополнительных газопровода:

В целом, за те 22 года, что он у власти, уровень жизни граждан Азербайджана заметно возрос - денег хватает. Хватает настолько, что Ильхам решил побаловаться кое-чем интересным - а именно, культом личности своего отца. Почивший президент был объявлен спасителем нации и хранителем культурного наследия, а также великим государственником. В его честь построили пафосный культурно-просветительский центр и основали фонд. Оба прекрасно функционируют до сих пор.

Наконец, нельзя не назвать важнейшее внешнеполитическое достижение Ильхама Алиева - победу во Второй карабахской войне 2020 года. Азербайджан, поддерживаемый Турцией и прибылью от нефти, идеально подготовился. В то же время Армения и НКР погрязли в коррупции и политическом раздрае.

В Ереване в 2018 свергли собственный спорный режим, что, возможно, помогло стране обновиться, но привело к нежеланию граждан умирать за Карабах. Армения пошла менее националистическим курсом. Поэтому армяне Арцаха в 2020-ом не могли рассчитывать на рьяную поддержку от западных соседей.

Боевые действия осенью названного года разбили НКР. Она потеряла часть изначальной территории и всё то, что было взято в 1992-94 из азербайджанских районов.

Спустя три года, в сентябре немного далёкого уже 2023-го, Алиев велел пойти в окончательное наступление на подорванный анклав, которое кончилось полной ликвидацией НКР 1 января 2024. Напуганные возвращением так ненавидимой власти, армяне бежали из региона. Почти сразу же Баку приступил к заселению Карабаха азербайджанцами и запустил программы возвращения беженцев на ранее занятые армянскими формированиями территории. Это был триумф Ильхама Алиева.

Короли, королевы, принцессы и нищие

Не возникает сомнений, что население, десятилетиями пропитываемое пропагандой против злостного внешнего врага, обожает маленького Алиева. Весь гнев народа был направлен на армян, да и до сих пор это так - ведь "западный Азербайджан", то есть сама республика Армения - всё ещё не под контролем. Расчёт Алиевых и Пашаевых оправдался полностью - национализм и деньги от углеводородов сделали их власть абсолютной.

Но это никак не может отменить одного простого факта - Азербайджан, несмотря ни на что, остаётся не самой благополучной страной с огромным уровнем коррупции и кумовства. Логично, так как верховную власть всё ещё держат два семейства, а более мелкие кланы заправляют на местах. Там по-прежнему в ходу потакание своим и любовь к быстрому получению благ.

Сидя на нефтяной и игле, азербайджанская элита думает в первую очередь о сохранении статус-кво. В стране очень слабо развиваются наукоёмкие производства и в целом недобывающий сектор, что потенциально чревато катастрофой. Но верхушку это не беспокоит - получая невероятный гешефт из недр земель и вод, она сказочно богатеет, и если не присваивает средства, то тратит на армию, пышный культ личности и создание великолепной витрины в столице.

В то время как Азербайджан по-прежнему не превзошёл куда более бедную на ресурсы Армению по уровню жизни (ВВП на душу населения у неё даже выше, чем у соседа), не говоря уже о России и других странах Европы. Он остаётся бедным на их фоне, что более чем показательно.

Ещё показательнее факты, которые вы, наверное, не найдёте неожиданными - та самая Мехрибан Пашаева, став Алиевой, после вступления мужа на трон превратилась во второго человека в государстве - ныне она вице-президент Азербайджана и президент Фонда Гейдара Алиева.

А их с Ильхамом дочери - Лейла и Арзу (1985 и 1989 годов рождения соответственно), внезапно открыли в себе множество талантов. Старшая является видной общественной деятельницей, вице-президентом фонда имени дедушки, главным редактором журнала "Баку", президентом Федерации йоги Азербайджана, и так далее. Такая одарённая особа, родители ей очень гордятся, я уверен.

Младшая - Арзу, на этом фоне не то чтобы блистает, однако снимает азербайджанское кино (не смотрел, про качество ничего сказать не могу), а также помогает матери и сестре во всё том же фонде.

Естественно, папины принцессочки напару владеют недвижимостью в Дубае стоимостью в несколько десятков миллионов долларов и компанией сотовой связи Azerfon. Кроме того, однажды сёстры были обвинены в отмывании денег в Великобритании, где они пытались купить роскошные квартиры через офшорную компанию (цена вопроса - 60 миллионов вечно зелёных).

Ещё у правящей парочки есть сын Гейдар (столько отсылок к своему старику, похвально), но он не так активен, как остальная родня. Честный семьянин, служил в армии, иногда принимает участие в правительственных заседаниях, но не более того. Любопытно только, что в девять лет этот молодой человек стал владельцем огромного особняка, расположенного в закрытом посёлке. Так тоже бывает, судя по всему.

В 1958 году в Китае развернулась одна из самых странных кампаний в истории человечества. По указу Мао Цзэдуна миллионы людей получили приказ уничтожить воробьев — врагов народа, якобы пожирающих драгоценное зерно. Казалось бы, идея простая: меньше воробьев — больше урожая. Но за этим решением скрывалась серьезная ошибка, которая обернулась не только экологической катастрофой, но и одним из самым страшным голодом в истории.

Деревни наводнены людьми с палками, барабанами и кастрюлями. Грохот не стихает ни днем, ни ночью — всё для того, чтобы птицы не смогли приземлиться и падали замертво от усталости. Гнезда уничтожаются, яйца раздавливаются, в воздухе не остаётся ни одной пернатой души. Победа? Как бы не так. Очень скоро воробьи понадобились Китаю больше, чем когда-либо, но их уже не вернуть.

Причины проведения кампании: почему воробьи попали в чёрный список?

В конце 1950-х Китай переживал масштабные перемены. Страна вступила на путь ускоренной модернизации под лозунгом "Большой скачок вперёд". Мао Цзэдун мечтал превратить аграрный Китай в индустриального гиганта за считаные годы. Чтобы накормить растущее население и освободить ресурсы для производства, требовалось увеличить урожайность сельского хозяйства. И тут на пути великой цели встали... воробьи.

Согласно партийной пропаганде, эти маленькие птички стали едва ли не главной угрозой урожаю. Они якобы поедали зерно прямо на полях, мешая крестьянам обеспечить страну продовольствием. Воробьев назвали "народными врагами" и включили в список "четырёх вредителей", наряду с крысами, мухами и комарами.

Но откуда взялось это заблуждение? Всё дело в недостатке научных данных и стремлении найти простое решение сложных проблем. Кто-то подсчитал, что одна птица съедает около 4,5 килограмма зерна в год. Умножив это на миллионы воробьев, власти решили: их уничтожение станет ключом к процветанию.

Так возникла идея "экологической зачистки". Простая, как казалось, и гениальная в своей прямолинейности. Но никто не подумал о том, что природа не прощает ошибок. Воробьи исчезли быстро, но вместе с ними исчез и баланс в экосистеме, а с полей Китая начали пропадать не только зерно, но и надежда на светлое будущее.

Методы уничтожения воробьёв: когда весь народ объявил войну птицам

Когда китайское правительство решило избавиться от воробьёв, в ход пошли методы, которые сегодня кажутся сюрреалистичными. По сути, вся страна была мобилизована для выполнения одной задачи — уничтожения миллионов птиц. Пропаганда работала безупречно: в школах, на фабриках, в деревнях — люди бросали все силы на борьбу с "зловредными пожирателями зерна".

Основные методы уничтожения:

1. Круглосуточный шум
   Главный способ уничтожить воробьёв — лишить их возможности отдыхать. Люди выходили на улицы с кастрюлями, барабанами, гудками и даже свистками, создавая оглушительный шум. Воробьи в панике поднимались в воздух и кружили, не имея сил приземлиться. Часами оставаясь на крыле, птицы падали замертво от изнеможения.

2. Разрушение гнёзд и уничтожение яиц
   Для полной зачистки уничтожались не только взрослые особи, но и их потомство. Воробьиные гнёзда находили на деревьях и крышах домов, разоряли их, а яйца раздавливали прямо на месте. Это должно было гарантировать, что новая популяция воробьёв не появится.

3. Массовая охота
   Людей вооружали рогатками, палками и даже примитивными ружьями. Воробьёв подстреливали, сбивали с деревьев и ловили сетями. Соревнования среди коллективов — кто уничтожит больше птиц — сделали кампанию еще более массовой.

4. Ядовитые приманки
   В некоторых регионах воробьёв травили, оставляя для них зерно, пропитанное ядом. Этим занимались в первую очередь на полях, где предполагалось, что птицы уничтожают урожай.

Пропаганда и отчёты о "победе"

Кампания приобрела масштабы, которые трудно представить. Плакаты и лозунги вдохновляли людей: "Каждый убитый воробей приближает нас к большому урожаю!" Газеты сообщали о победах: в одной провинции уничтожили миллионы птиц, в другой — добились полного их исчезновения. Казалось, страна победила.

Но, как вскоре выяснилось, победа была иллюзией. Природа быстро ответила на такую грубую и бездумную атаку. И последствия этой войны оказались куда более страшными, чем её причины.

Последствия: как война с воробьями обернулась национальной трагедией

Истребление воробьёв сначала казалось победой. Поля опустели, звуки птиц больше не мешали крестьянам, и власти радостно отчитывались об успехах кампании. Но вскоре природа показала, что каждое звено в экосистеме имеет своё место. То, что воробьи исчезли, обернулось не процветанием, а катастрофой, отголоски которой Китай помнит до сих пор.

1. Экологический дисбаланс

Воробьи оказались не только поедателями зерна, но и естественными врагами насекомых-вредителей, особенно саранчи. Без птиц, которые ежедневно уничтожали миллионы вредителей, популяция саранчи резко выросла. Насекомые заполонили поля, уничтожая урожаи в масштабах, с которыми люди не могли справиться.

2. Снижение урожайности

То, чего так боялись власти — нехватка зерна — произошло с удвоенной силой. Саранча уничтожала посевы быстрее, чем крестьяне могли их собрать. Вместо обещанного увеличения урожайности страна столкнулась с резким снижением производства продовольствия.

3. Великий китайский голод (1959–1961)

Уничтожение воробьёв стало одной из причин Великого китайского голода, наряду с неудачной экономической политикой и природными катаклизмами. Из-за дефицита продовольствия миллионы людей остались без еды. По разным оценкам, за этот период погибло от 15 до 45 миллионов человек.

4. Коррекция ошибок

Когда масштабы катастрофы стали очевидны, правительство изменило свою политику. В 1960 году воробьи были исключены из списка "вредителей". Вместо этого кампания сфокусировалась на борьбе с крысами и насекомыми. Для восстановления популяции воробьёв из соседних стран привозили птиц, но экосистеме потребовались годы, чтобы прийти в равновесие.

5. Уроки для будущего

История кампании против воробьёв наглядно показала, что вмешательство в природу без понимания её законов приводит к катастрофическим последствиям. Каждое звено в экосистеме выполняет важную функцию, и попытка разрушить этот баланс оборачивается трагедией.

Эта ошибка стала примером того, как чрезмерное стремление к контролю над природой и игнорирование науки могут стоить миллионы жизней. Китай заплатил высокую цену за свою попытку "победить природу", и эта история до сих пор служит предупреждением всему миру.

Природа — это баланс

В экосистеме нет "лишних" звеньев. Каждое существо, от маленького насекомого до крупного хищника, выполняет свою важную роль. Воробьи, которых китайское правительство сочло вредителями, на самом деле были важным элементом природного равновесия. Они ели насекомых-вредителей, таких как саранча, и помогали сдерживать их численность. Однако эта скрытая функция осталась незамеченной.

Когда воробьёв уничтожили, последствия не заставили себя ждать. Поля, освободившиеся от птиц, быстро стали местом нашествия саранчи. Миллионы насекомых, не встречая сопротивления, уничтожали урожай, приводя к дефициту продовольствия. Люди, которые рассчитывали на изобилие зерна, вместо этого столкнулись с голодом.

Эта ошибка показала: природа всегда уравновешивает сама себя. Когда одно звено цепи разрушается, остальные начинают рушиться следом, как домино. Нарушить этот баланс легко, а вот восстановить — невероятно сложно.

Урок: "Убирая врага, не сделай его союзника своей потерей."

Мы часто оцениваем явления природы с позиции "хорошо" или "плохо", но в природе таких категорий не существует. Всё взаимосвязано: уничтожение одного вида затрагивает всю экосистему. Вместо того чтобы пытаться переделать природу под свои нужды, нужно искать способы сосуществовать с ней.

Пример с воробьями наглядно показывает: иногда то, что кажется проблемой, на самом деле решает проблемы за нас. И прежде чем вмешиваться, стоит подумать о последствиях.

Начало: часть 1, часть 2.

ВОЙНА ФЕОДАЛОВ.
Наступательная операция полковника Карла Ван Дер Хейдена стала первым решающим успехом голландцев в войне против султаната Ачех. К осени 1879 г. ачехское ополчение потерпело серию поражений, не столь сокрушительных, как в при Самаланге, но в комплексе катастрофических для его боевого духа. Защитники Ачеха впервые массово начали сдаваться в плен. По состоянию на начало 1880 г. армия султаната перестала существовать как организованная сила. Часть феодалов и племенных вождей присягнули голландцам, другие просто разошлись по домам вместе со своими воинами.

Султан-подросток Алауддин Мухаммад Дауд Сайах II продолжал сидеть со своим двором в горной резиденции Кота-Далам. Он еще считался официальным главой государства, ему с неохотой подчинялись некоторые окрестные правители... Однако на деле то, что осталось от султаната Ачех, погрузилось в состояние полной феодальной раздробленности. Каждый вождь, располагавший бандой вооруженных головорезов, был сам себе султан и воевал, с кем вздумалось его босой левой пятке.
Голландские колониальные власти, тем не менее, оптимистично заявили 13 октября 1880 г. об окончании войны. В качестве символического жеста, которым колонизаторы хотели завоевать не только территорию, но также умы и сердца местных жителей (старая, как мир, история!), они отстроили разрушенную во время штурмов Кутараджи 1873 и 1874 г. столичную мечеть Байтуррахман Рая. Часть мусульманского духовенства это действительно на некоторое время умиротворило.

Впрочем, очень скоро выяснилось, что руководство Голландской Ост-Индии опять поспешило отчитаться перед Нидерландской короной о победе и снова выдало желаемое за действительное.
И одной из двух критических проблем (о второй будет рассказано ниже) для захватчиков стали ачехские феодалы. Эти аристократы-разбойники, выработавшие привычку присягать-изменять-переприсягать за столетия междоусобных войн, были истинными хозяевами своему честному слову: "хочу - дал, хочу - взял обратно". Выбирая между верностью призрачной власти султана Ачеха или декларативной власти голландской колониальной администрации, они всегда делали третий выбор - в свою пользу.
Классическим примером такого харизматичного местного лидера и неприятностей, которые он мог доставить голландцам, может послужить самопровозглашенный генерал Теуку Умар (1854-1899), влиятельный полевой командир в Западном Ачехе.

Потомственный феодал, Теуку Умар сражался с голландцами во главе отряда своих вассалов с 19 лет, первый бой он принял в 1873 г. Воякой он был храбрым, умелым, инициативным и никогда не признавал над собою авторитетов. Война - войной, но не забывал молодой аристократ и о своем общественном статусе, взяв двух жен из богатых и знатных родов, что укрепило его положение. Полная опасных приключений жизнь военного вождя текла своим чередом, и, невзирая на поражения его страны, он неизменно оказывался в выигрыше... Пока в 1880 г. Теуку Умар не возжелал вдову своего боевого товарища-феодала прекрасную Кут Ньяк Дьен (у советских авторов - Кут Няк Дин), приходившуюся ему двоюродной сестрой. Она была старше Теуку Умара на несколько лет и считалась не только признанной красавицей, но также знаменитой воительницей и пылкой патриоткой. Прекрасно владевшая боевым искусством молодая женщина после гибели ее мужа в битве при Гле Тарум (1878) возглавила его уцелевших воинов и развернула беспощадную партизанскую войну против голландцев. Дрались в ее отряде и женщины, для Ачеха это не было редкостью.

Теуку Умар и Кут Ньяк Дьен вступили в брак, в котором было больше союзного договора двух полевых командиров, чем любви. Несмотря на то, что плодами этого союза стал не только объединенный отряд в 700 бойцов, но и родившаяся вскоре дочь Кут Гамбанг (в будущем - также лидер сопротивления), Теуку Умару этот брак счастья не принес. "Горяча в бою, холодна в любви", - ругал он новую жену.
Постоянные тяжелые партизанские переходы через густые джунгли в любую погоду, стоянки на болотах, табу на грабеж деревень и непрекращающиеся бои с голландцами (теперь не всегда удачные), в которые влюбленного феодала втянула его избранница, за несколько лет погасили в Теуку Умаре не только жар любви, но и боевой пыл. В 1883 г. он вместе с несколькими феодалами подписал мирный договор с голландской администрацией в обмен на сохранение своих владений и личной гвардии из 17 офицеров и 370 солдат. Современные индонезийские историки усматривают в этом "хитрый план героического подпольщика". Но на протяжении последующих 13 лет Теуку Умар сделал успешную карьеру в голландской колониальной администрации и жестоко преследовал на своей территории оказывавших сопротивление захватчикам крестьян и горцев. Среди тех, кого видный коллаборационист со своими "полицаями" гонял по джунглям, оказалась и его супруга Кут Ньяк Дьен с подвязанной за спину, как у простолюдинки, маленькой дочерью. Отважная партизанка оставила мужа-изменника и с горсткой сподвижников продолжила борьбу.

Жизнь "генерала" Теуку Умара в очередной раз сделала крутой поворот, когда в 1896 г. ему в руки пошла добыча, перед которой разбойничье сердце не могло устоять.
Соседний феодал, "король Теуном", взял в заложники экипаж севшего на мель английского корабля "Nicero", капитана и еще 18 человек, и потребовал выкуп в размере 10 тыс. долларов. Британский лев раздраженно рыкнул на голландского собрата: территория считалась Голландской Ост-Индией, и спасение англичан ложилось на плечи ее властей. Возглавить спасательную экспедицию вызвался Теуку Умар, затребовав для ее организации 18 тыс. долларов, 800 ружей с 25 тыс. патронов и 500 кг "других боеприпасов". Голландцы не отказали своему лучшему другу в "маленькой просьбе", но для гарантии направили еще две роты колониальной пехоты. Теуку Умар пригласил "белых начальников" "для комфорта в походе" на принадлежавший ему корабль и внезапно напал на них со своими телохранителями. 32 голландца были жестоко убиты, а сейф с "кругленькой суммой" перешел во владение Теуку Умара. Одновременно бивуакировавшую на берегу голландскую пехоту атаковали объединенные силы "двойного изменника" и его союзников. Регулярные солдаты отбились, но потеряли еще 25 чел. убитыми и 109 ранеными.
Теуку Умар, вооружив полученным оружием маленькую армию, снова объявил войну голландцам. В истории колониализма даже появилось расхожее выражение: "предательство Теуку Умара" (Het verraad van Teukoe Oemar). "Голландцы никуда не годятся" (The Dutch are no good), - констатировали в Британской Малайе.
Выручать экипаж "Nicero" в итоге пришлось отряду британского Королевского флота.

СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА.
Вероломные и коррумпированные ачехские феодалы не могли возглавить сопротивление захватчикам. Среди них встречались героические фигуры типа амазонки Кут Ньяк Дьен, но типичным было все же поведение Теуку Умара. На втором этапе Ачехской войны основная борьба против колонизации развернулась под знаменем Ислама.
Известный в Ачехе мусульманский ученый-богослов Мухаммад Саман (этническое имя - Теунгку Чик ди Тиро, 1836-1891) был блестящим проповедником, хорошо образованным человеком (свободно владел арабским, английским и голландским языками, был сведущ в математике и астрономии) и прирожденным политиком. К национально-освободительной борьбе он примкнул довольно поздно, в 1880 г., когда местный князек предложил ему стать духовником своего отряда. После капитуляции князька Мухаммад Саман повел его людей за собой и продолжил войну с колонизаторами.

Везде, где проходил его отряд, Мухаммад Саман обращался к жителям с пламенными проповедями, призывая к священной войне против "неверных голландцев", а также рассылал послания ачехской улеме (духовному сословию), уговаривая поднимать народ на защиту веры и свободы. Вскоре под его знаменем было уже более 6 тыс. бойцов с собственной легкой и штурмовой пехотой, кавалерией, артиллерией, инженерными и логистическими подразделениями. Много читавший по военной теории и истории, Мухаммад Саман объединил традиционную структуру ачехского ополчения с родами оружия европейской модели. Была введена единообразная униформа - синяя блуза и красный тюрбан. О такой армии мог только мечтать даже самый крупный из феодалов.

Вскоре армия саманитов, как называли себя последователи Мухаммада Самана, нанесли голландцам ряд тяжелых поражений. Самым известным стало взятие в мае 1881 г. крепости Индрапури, гарнизон которой, не рассчитывая на пощаду, дрался "до последнего стоявшего". Однако Мухаммад Саман удивил и врагов, и друзей, приказав не добить раненых солдат, а лечить их и содержать на поселении в деревнях. Он рассчитывал использовать пленных как инструмент давления на переговорах. После этого голландцы перестали бояться плена и в безнадежной обстановке нередко сдавались, что облегчало саманитам победы. Впоследствии большинство пленных пошло на обмен, кое-кто бежал, но некоторые были убиты, чем не преминула воспользоваться голландская пропаганда.
Для получения широкой поддержки народа Мухаммад Саман смело сочетал религиозные идеи с социальными - он установил на подконтрольной ему территории союз деревенских и племенных общин во главе с выборными старостами, инициировал справедливый передел аграрных земель "по числу едоков", а на все военные и гражданские должности назначал людей за их способности и деловые качества, а не за знатность рода. Претензии феодалов Мухаммад Саман игнорировал, отвечая им: "Не люди для вас, а вы для людей".
Несмотря на то, что саманиты фактически создали собственное теократическое государство, их с радостью поддержал из своей горной резиденции юный султан Ачеха Алауддин Мухаммад Дауд Сайах II. Однако Мухаммад Саман ответил на послание "мальчишки" высокомерно: "У меня нет намерений претендовать на трон Ачеха, мне безразлично, кто его занимает". Султан обиделся, и с 1884 г. саманитов ответно не замечал.
В 1883 г. армия Мухаммада Самана сумела изолировать голландские войска в столице султаната Кутарадже (в худшие времена голландцы контролировали всего 20 и даже 4 кв. км вокруг нее) и нескольких сильных укрепленных пунктах. Основными противниками саманитов в этих условиях стали феодалы, отказывавшиеся подчиняться опасному народному вождю. В борьбе с ними Мухаммад Саман решил рискованно разыграть "голландскую карту". В 1885 г. он выдвинул Голландской Ост-Индии ультиматум, что сбросит ее "осколки в Ачехе" в море, если все голландцы на территории султаната не примут Ислам. Однако, если они его примут, а в дальнейшем будут назначать колониальных чиновников и набирать солдат исключительно среди местных мусульман, саманиты признают их владения в Ачехе. Хотя предложение выглядело заманчиво, колониальные власти на него не пошли: они поняли, что это завуалированная форма идеи: "Ачех для ачехцев".
Голландцы, несмотря на казавшееся безнадежным положение в Ачехе, выбрали войну на истощение, и время подтвердило их стратегическую правоту. Саманиты не могли взять штурмом регулярно укрепленные, оснащенные скорострельной артиллерией и снабжаемые по морю позиции колонизаторов на побережье, хотя неоднократно пытались в 1883-85 гг.

Между тем, голландские деньги и голландские посулы покупали симпатии ачехской аристократии (см. Теуку Умар), и мусульманским повстанцам приходилось драться даже не на два, а на двадцать два фронта. Вскоре войска Королевской Нидерландской Ост-Индской армии, усиленные подкреплениями и местными коллаборационистами, перешли к контрнаступательным операциям, постепенно отвоевывая территорию. От окончательного полевого поражения саманитов спасало лишь то, что среди череды сменявшихся голландских командующих не нашлось человека талантов и энергии Ван Дер Хейдена. Голландские секретные службы одновременно активно работали над физическим устранением Мухаммада Самана. После того, как несколько агентов провалились и поплатились жизнью, в 1891 г. покушение все-таки удалось. Сын одного из племенных вождей, подкупленный голландцами, угостил Мухаммада Самана отравленной рыбой. Духовный лидер почувствовал отраву и велел везти себя в свою резиденцию в Анук Галонг. Там его лечили и традиционные лекари, и американские врачи, однако спасти не смогли.

Подобно многим сильным авторитарным правителям, Мухаммад Саман не позаботился о преемнике.
После его смерти сыновья и полевые командиры насмерть передрались за главенство. Растерявшиеся отряды саманитов ожидаемо были разбиты, и частично рассеялись, частично выродились в обычных партизан.

"УМИРОТВОРИТЕЛИ" И КАРАТЕЛИ.
Ачехская война превратилась для Голландской Ост-Индии в чудовищный маятник, смахивавший кучи денег и войсковые соединения в полном составе. В метрополии росло раздражение и понимание, что эту кровавую тягомотину надо как-то заканчивать. Поэтому в конце 1880-х - начале 1890-х гг. голландская политика в Ачехе резко изменилась. Было провозглашено "умиротворение" непокорного султаната, означавшее переход к жестким карательным мерам против местного населения.
На подконтрольных голландцам территориях были введены комендантский час, запрет на ношение оружия (унизительный для мужчины-ачехца), смертная казнь за нарушение оккупационного режима и за разрушение дорог и телеграфных линий. Пленных партизан, к слову, голландцы считали "законными комбатантами" и не расстреливали, а вывозили на Яву для содержания в крепостях и военных тюрьмах.

Вводился принцип коллективной ответственности для общин. Из районов действий партизан, чтобы отрезать их от снабжения, местных жителей переселяли в концентрационные лагеря (приоритет британцев в этом мрачном "изобретении", таким образом, под вопросом). Следует отдать должное голландской администрации: она принимала меры к обеспечению лагерей продовольствием и медицинской помощью, однако остановить распространение инфекционных заболеваний и высокую смертность среди скученных на небольших пространствах людей не удалось.
Скольким голландским солдатам пришлось заплатить жизнью, чтобы их командование поняло: "большие батальоны" ачехские партизаны успешно бьют! Зато небольшие отряды опытных бойцов, хорошо знающие местность и применяющие тактику "коммандос" (термин был в ходу с Первой Англо-бурской войны 1880-81 гг.), представляют опасность для партизан.

В 1890 г. в Ачехе оккупационными властями был создан Корпус пешей военной полиции (Korps Marechaussee te voet), самое эффективное из голландских формирований периода Ачехской войны. В него были отобраны лучшие боевые офицеры и сержанты, а нижних чинов навербовали среди враждебных ачехцам яванцев и амбонцев. Предпочтение отдавалось метисам с голландской кровью, потому на фотографиях тех лет у многих рядовых военной полиции почти европейские физиономии.

Корпус подразделялся на 5 территориальных дивизионов, каждый по 4 "бригады" (в данном случае нечто среднее между взводом и ротой).

Это были очень боеспособные, отчаянно смелые и предельно жестокие подразделения. Они опирались на сеть местных проводников и осведомителей, которым хорошо платили, а в случае измены - могли сжечь или закопать живьем. При относительно малой численности пешая военная полиция скоро стала грозой партизан и главными голландскими героями этой войны.

На совести Корпуса военной полиции - ликвидация двух самых харизматичных партизанских командиров Ачеха.
Теуку Умар после своей измены голландцам был наголову разгромлен высланной против него карательной экспедицией. Наемники разбежались, и матерый авантюрист, потерявший все, включая феодальные владения и доброе имя (но исключая храбрость), снова ушел партизанить с тремя сотнями личных гвардейцев-ветеранов. В свои последние годы он повторно сошелся с несгибаемой партизанкой Кут Ньяк Дьен, уже не как супруг, но как союзник. Годы полной лишений партизанской борьбы превратили роковую красавицу в усталую пожилую женщину, страдавшую от заболеваний суставов, но своим "смешанным женско-мужским" отрядом она командовала так же твердо, и ее главной помощницей была воспитанная в духе освободительной борьбы дочь Кут Гамбанг. Теуку Умар мог гордиться юной воительницей, в которой находил возродившиеся черты матери.
В 1899 г. один из офицеров Теуку Умара продал его голландцам в обмен на самую большую награду - собственную жизнь. Три бригады военной полиции 10 февраля врасплох нагрянули на деревню Меулабо, где базировался Теуку Умар, и в завязавшемся бою он был убит. Голландцы и не собирались брать "дважды изменившего" живым.

Согласно официальной индонезийской истории, узнав о гибели Теуку Умара, Кут Ньяк Дьен сказала дочери: "Мы, женщины Ачеха, не должны плакать о том, кто жил подло, но умер героем-мучеником". Спустя всего два года пришел и ее черед. Запытав схваченного парнишку-партизана до полусмерти, военные полицейские вырвали у него сведения о местонахождении отряда Кут Ньяк Дьен. Утомленные долгим переходом, партизаны отдыхали в деревне Беутонг Ле Сагу, когда голландцам вновь удалось напасть врасплох. Кут Ньяк Дьен приказала дочери с молодыми бойцами идти на прорыв и продолжать борьбу, а сама со "старой гвардией" прияла бой, прикрывая их. Но силы были слишком неравны. Военной полиции удалось взять в плен легендарную партизанку. Перед тем, как отправить плачущую от унижения женщину к месту заключения на Яву, голландцы сфотографировали ее в окружении последних выживших соратников для истории.

Кут Ньяк Дьен умерла вдали от родины в 1908 г. До смерти она отказывалась говорить со всеми голландцами, кроме добродушного солдата-повара.

"ПАПАША" ПОКОРЕНИЯ АЧЕХА.
Известное выражение про "сто отцов победы" было изречено графом Чиано значительно позднее. Однако у подавления сопротивления свободолюбивых жителей Ачеха был свой голландский "папаша", при чем только один. Именно так, "Оude vader", прозвали солдаты генерал-лейтенанта Йохаеса Бенедиктуса Ван Хейтса (Joannes Benedictus van Heutsz, 1851 – 1924), назначенного в 1898 г. военным и гражданским губернатором Ачеха. Он был опытнейшим колониальным офицером, долго воевавшим на этой войне. Капитаном он командовал успешно оборонявшимся от саманитов фортом, майором едва избежал ножа Теуку Умара во время измены последнего, а затем громил его отряды. Будучи переведен на службу в Батавию, Ван Хейтс издал книгу под названием "Покорение Ачеха" (De onderwerping van Atjeh), где изложил свои воззрения на ведение колониальной войны, выступая за самые жестокие меры.

Под командованием Ван Хейтса голландские колониальные войска начали широкомасштабную карательную операцию в Ачехе, захватывая один оплот партизан за другим. Пешая военная полиция играла роль разведчиков и проводников, а когда позиции защитников Ачеха бывали установлены, в дело вступали армейцы со своим тяжелым вооружением.

Появилась у голландцев и удобная колониальная униформа, которая стала для них
"цветом победы".

О том, как выглядело решающее наступление голландцев, можно судить на примере экспедиции майора Ван Даалена по прозвищу "Фриц" (Gotfried Coenraad Ernst "Frits" van Daalen). Во главе туземной пехоты и ватаги наемников бравый "Фриц" предал огню и мечу несколько деревень и перебил 2 922 ачехцев, в т.ч. 1 490 женщин и детей, сам потеряв только 26 человек.

Ачехские партизаны отчаянно отбивались, но, разрозненные и лишенные лучших вожаков, делали одну ошибку за другой. Они то бросали выгодную позицию и рассеивались, то, наоборот, толпами набивались в слабо укрепленную деревню и становились легкой мишенью для артиллерии. Им самим становилось понятно, что полное поражение - только вопрос времени...

"Я ПРИШЕЛ СДАВАТЬСЯ, godverdomme!"
Последней надеждой сопротивляющегося Ачеха мог стать молодой султан Алауддин Мухаммад Дауд Сайах II, окопавшийся со своим двором в горах Пиди. Природа щедро одарила его привлекательной внешностью, личным обаянием, силой и храбростью, но замешала все это на поразительном легкомыслии и любви к наслаждениям.

«Молодой султан... вскоре показал, что он стремится к чему-то совершенно иному, чем разделить счастье и горе своей страны в качестве лидера борьбы против "Гомпеуни" (голландцев), - писал о нем главный голландский историограф Ачехской войны Кристиан Снук Гургронье (Christiaan Snouck Hurgronje). - Верный традициям своего дома, он искал развлечения в законной и незаконной любви, выпивке, игре на скрипке, боях животных, азартных играх и охоте на слонов и оленей». Султан несколько раз лично участвовал в боях против голландцев с любимым карабином Marlin Model 1894 в руках и уложил добрую дюжину захватчиков, однако это было для него родом опасной мужской забавы, не более.
Когда в 1901 г. голландцы вытеснили ачехские силы из гор Пиди, Алауддин Мухаммад Дауд Сайах II перебрался на соседнее плоскогорье Гайо и продолжал развлекаться.
Единственным зрелым поступком симпатичного бонвивана на троне Ачеха стала очередная просьба о протекторате Российской империи в 1898 г. Письмо султана было тайно доставлено русскому консулу в Батавии Модесту Модестовичу Бакунину (1848—1913). Опытный дипломат довел обращение до сведения внешнеполитического ведомства в Санкт-Петербурге... Дальнейшего хода дело снова не получило.

В 1902 году бывший консул в Батавии М.М.Бакунин, не скрывая разочарования, написал: "Русских интересов и русской торговли в этом отдаленном уголку крайнего Востока не существует..." Самое консульство в 1899 г. было преобразовано во внештатное, а в 1913 г. вовсе упразднено.
А в 1902 г. голландцы смогли провести не особенно этичную, но успешную операцию по принуждению султана Алауддина Мухаммада Дауда Сайаха II к капитуляции. Несмотря на множество любовниц, молодой монарх был очень привязан к двум своим женам и маленькому наследнику-сыну. Голландские войска сумели "вычислить" их местонахождение и пленить всех троих. "Сдавайтесь, ваше величество, или вы больше не увидите своих любимых", - в таком духе был выдержан ультиматум колонизаторов.
10 января 1903 г. султан Алауддин Мухаммад Дауд Сайах II приехал верхом на слоне в голландский лагерь Мераса, облаченный в роскошный парадный мундир, в сопровождении эскорта приближенных. Изумленному коменданту он сказал на ужасном ломаном голландском (выучил у обретавшихся при дворе перебежчиков): "Я пришел сдаваться". И добавил грубое солдатское ругательство: "Godverdomme!"
С большой помпой пленного монарха Ачеха доставили в столицу Кутараджу. Там он подписал капитуляцию перед генералом Ван Хейтсом, оговорившись, что сдается "он один", а его верные подданные продолжают сражаться.

Голландские власти прияли эти условия. Султан Ачеха получил ежемесячную пенсию в 1 200 гульденов (не мало, но и не много) и был выслан на Яву, где смог объединиться со своими женами и сыном. Рассказывают, что султанши, честные патриотки, не оценили жертвы мужа ради них и "отлучили" его от постели "как труса". Пристрастившийся к крепкому голландскому джину и обжорству, бывший властелин Ачеха прожил долгую печальную жизнь изгнанника и скончался в 1939 г.
А подданные действительно продолжали сражаться, но недолго. 14 июля 1904 г. после жестокого боя пал их последний крупный оплот - форт Кута Рей. Военный врач и военный корреспондент Генрикус Ниб (Henricus Marinus Neeb) запечатлел это событие на фотографический аппарат, не скрывая сотен тел погибших защитников Ачеха.

Отдельные отряды ачехских партизан продолжали сражаться вплоть до 1912 г., но это были уже последние отголоски войны.

Нидерландам Ачехская война обошлась в 37 тыс. погибших, из которых, по разным данным, от 30 до 33 тыс. человек умерли от холеры и тропических болезней.
Жертвы жителей Ачеха были подсчитаны много позднее, на основании демографических исследований. Их оценивают примерно в 60-70 тыс. человек, из которых не более 25 тыс. бойцов, а остальные - мирные жители.
"Борьба за свободу никогда не бывает напрасной". Эти простые слова приписывают вождю Иудейского восстания против римлян Иоанну из Гисхалы, лорду Байрону, Джузеппе Гарибальди, Сидору Ковпаку... Наверное, что-то подобное говорили в разные времена разные рыцари свободы. Защитники Ачеха в том числе.
______________________________________________Михаил Кожемякин.