Он положил ноутбук в сейф, где уже лежали планшеты и телефоны остальных.
— Всё, — он повернулся к Игорю, который стоял у входа, проверяя список. — Я пустой. Даже смарт-часы снял. Чувствую себя голым.
— Привыкай, — Игорь был сосредоточен и серьезен. На нем была простая зимняя куртка без металлических молний. — Там, куда мы едем, твои гаджеты бесполезны. Там другая сеть.
Вика и Ксюша стояли у зеркала в прихожей. Они были одеты тепло, но просто. Никакой косметики, никаких украшений.
— Странно это, — сказала Ксюша, заплетая косу. — Мы едем в рай, а собираемся как в тюрьму. Сдаем вещи, проходим досмотр...
— Рай — это режимный объект, — ответила Вика, но в ее голосе слышалась дрожь. — Там свои правила. И мы должны их принять. Или остаться здесь.
В мастерской Илья собирал свой рюкзак. Но в нем не было инструментов. Только смена белья и старая фотография в рамке — единственное, что он позволил себе взять. Он обвел взглядом свои верстаки, паяльную станцию, разобранного робота.
— Ну что, железяки, — проворчал он. — Не шалите тут без меня.
Он выключил лампу над столом. Его лицо было серым, он тяжело дышал. Сердце давало о себе знать, напоминая, зачем он едет в этот путь в один конец.
— Илья, ты готов? — позвал Игорь.
— Готов, командир. Если они и правда могут починить этот мотор... я готов хоть к черту на рога.
Кир и Алиса пришли последними. Они выглядели как всегда — ярко, но сегодня в их глазах не было привычного вызова.
— Мы закрыли «Берлогу», — сообщил Кир. — Отключили питание, заблокировали двери. Если мы не вернемся через 48 часов, сработает скрипт "Ластик".
— Мы вернемся, — твердо сказал Игорь. — Все, кроме Ильи. Он останется в санатории.
— Надеюсь, там кормят лучше, чем тушенкой, — усмехнулся Илья.
— 07:15. Пора. Машина ждет.
Они вышли в шлюз. Гермодверь с тяжелым вздохом закрылась за их спинами. Щелкнули запоры. Бункер остался позади, погруженный в темноту и ожидание. Впереди был холодный рассвет и дорога в неизвестность.
Последняя Миля
На улице было еще темно. Декабрьское утро в Петербурге — это просто продолжение ночи, только более серое и промозглое. Ветер с залива бил в борта «Черепахи», пытаясь сдуть ее с дороги. Внутри фургона было тепло, но это тепло казалось искусственным, временным.
Кир вел машину, вцепившись в руль. Он ехал медленно, аккуратно, словно вез хрусталь.
— Дорога пустая, — заметил он, глядя в зеркало заднего вида. — Ни патрулей, ни дронов. Странно. Обычно в это время они уже прочесывают район.
— Зеро расчистил путь, — отозвался Саня с заднего сиденья. Он сидел, обхватив себя руками, чувствуя фантомную боль от отсутствия ноутбука. — Он знает, что мы едем "отдыхать". Он создал для нас зеленый коридор. Ирония, да? Мы используем его защиту, чтобы сбежать к тем, кто хочет его убить.
Илья сидел у окна, глядя на проплывающие мимо бетонные коробки недостроев.
— Не сбежать, а разведать, — поправил он. — Мы не предатели. Мы дипломаты.
Он закашлялся, прижав руку к груди.
— Ты как? — спросила Ксюша, сидевшая рядом.
— Нормально. Мотор барахлит на холостых. Ничего, скоро мне поставят новый движок. Турбированный. Буду бегать быстрее вас.
В его голосе была бравада, но в глазах — страх. Страх не перед операцией, а перед надеждой. Поверить в чудо было страшнее, чем смириться с неизбежным.
Игорь сидел рядом с водителем, сверяясь с картой (бумажной).
— Поворот через два километра. Там будет съезд на грунтовку. Водовоз сказал, нас встретят у старой ЛЭП.
— А если это засада? — тихо спросила Вика. — Если это не Совет, а СБ?
— Тогда мы просто туристы, которые заблудились, — ответил Сергей. — У нас нет с собой ничего запрещенного. Мы чисты перед законом. Почти.
Фургон свернул с асфальта. Колеса захрустели по мерзлой земле. Лес обступил их стеной. Деревья, покрытые инеем, выглядели как застывшие стражи.
Впереди, в свете фар, показался силуэт. Черный микроавтобус без окон, стоящий поперек дороги. Рядом — две фигуры.
— Приехали, — сказал Игорь. — Глуши мотор.
Они вышли из машины. Холодный воздух обжег легкие.
Встречающие не двигались. Они были одеты в те же серые комбинезоны без знаков различия.
Один из них шагнул вперед.
— Все, — ответил Игорь. — Восемь человек.
— Оставьте машину здесь. Мы ее замаскируем. Дальше — на нашем транспорте.
— А вещи? — спросил Илья, поправляя лямку рюкзака.
— Личные вещи — с собой. Электроника — остается в машине. Проверка сканером перед посадкой.
— Мы чисты, — сказал Игорь.
Один из встречающих достал прибор. Он методично обошел каждого, проводя сканером вдоль тела.
Он остановился перед Ильей. Прибор пискнул в районе груди.
— Кардиостимулятор, — спокойно ответил Илья. — Старая модель. Без Wi-Fi.
Встречающий посмотрел на экран прибора.
— Подтверждаю. Аналоговый контур. Допустимо. Проходите.
Они подошли к черному микроавтобусу. Дверь салона отъехала в сторону. Внутри было темно.
— Садитесь. Повязки на глаза — обязательное условие.
— Опять? — вздохнул Игорь. — Я думал, мы уже прошли этап недоверия.
— Это не недоверие. Это протокол. Вы еще не граждане. Вы гости. А гости не должны знать дорогу к черному ходу.
Игорь первым взял черную повязку.
Они сели в машину, лишив себя зрения. Дверь захлопнулась. Двигатель мягко заурчал. Они ехали в неизвестность, держась за руки в темноте, доверяя свою жизнь людям, которых видели второй раз в жизни.
Капсула Времени
Дверь захлопнулась с мягким, вакуумным звуком, отрезав их от внешнего мира. Внутри салона царила абсолютная темнота. Даже щелей, через которые мог бы пробиться свет, не было. Между пассажирским отсеком и кабиной водителя стояла глухая перегородка — черное стекло, непроницаемое ни для взгляда, ни для звука.
Машина тронулась. Сначала мягко, по грунту, потом, судя по вибрации, выехала на твердое покрытие.
— Ну что, кроты, — голос Ильи в темноте прозвучал неожиданно громко. — Чувствуете себя посылкой?
— Скорее, заложниками, — отозвался Саня. — Я не вижу даже своей руки. Это дезориентирует.
— Расслабься, — посоветовала Алиса. — Представь, что мы в аттракционе. "Путешествие к центру Земли".
Они сидели на мягких сиденьях, расположенных вдоль бортов. Игорь нащупал руку Вики и сжал ее. Ее ладонь была холодной.
— Страшно, — честно призналась она. — Не темноты. А того, что будет, когда свет включат. Вдруг этот рай окажется... пластиковым?
— Или настоящим, — сказал Сергей. — И тогда нам придется решать, достойны ли мы его.
Машина ехала ровно, без рывков. Подвеска глотала неровности.
— Мы едем быстро, — заметил Кир. — Километров восемьдесят. И дорога ровная. Это не лесная просека. Это бетонка. Секретная трасса?
— Скорее всего, — согласился Игорь. — Они построили свою инфраструктуру. Параллельную. Пока мы копались в грязи, они строили автобаны под землей.
Время в темноте тянулось странно. Казалось, прошел час, а может, всего десять минут. Илья начал насвистывать какой-то мотив, чтобы заполнить тишину.
— Знаете, — вдруг сказал он, прервав свист. — Если мне там дадут новое сердце... я, наверное, первым делом напьюсь. По-настоящему. Чтобы проверить, как оно держит удар.
— Илья, тебе нельзя будет пить, — рассмеялась Ксюша. — Ты же будешь как новенький. Беречь надо.
— Новое — значит, на гарантии, — парировал Илья. — А если серьезно... Я хочу увидеть это солнце. Если оно правда такое, как Игорь рассказывал... может, и стоит ради этого потерпеть повязку на глазах.
Машина начала замедляться. Ощущение спуска. Уши слегка заложило.
— Вниз идем, — констатировал Саня. — Глубоко.
Гул колес изменился. Теперь он был звонким, отражаясь от стен тоннеля.
Звук тяжелых механизмов снаружи. Шипение гидравлики. Лязг металла.
— Шлюз, — сказал Игорь. — Приехали.
Дверь салона открылась. В глаза ударил яркий, белый свет, заставив всех зажмуриться.
— Выходим, — раздался голос снаружи. — Повязки можно снять.
Белый Свет
Свет был ослепительным. После часа в абсолютной темноте глаза болели, слезились. Саня, щурясь, первым шагнул на металлический трап.
— Ох ты ж... — вырвалось у него.
Они стояли в центре гигантского бетонного цилиндра. Стены уходили вверх, теряясь в переплетении труб и кабелей. Внизу, под решетчатым полом, шумела вода. Воздух был стерильным, лишенным запахов, с легким привкусом озона.
Вдоль стен стояли ряды герметичных дверей. На одной из них горела зеленая надпись: «ЗОНА ДЕКОНТАМИНАЦИИ. ПЕРСОНАЛ».
К ним подошли трое. Двое мужчин и женщина. Все в белых, облегающих комбинезонах без швов и карманов. На лицах — легкие прозрачные маски.
— Добро пожаловать, — произнесла женщина. Ее голос был мягким, но в нем чувствовалась сталь. — Меня зовут Анна. Я куратор адаптации.
Она обвела взглядом группу.
— Вы прибыли из зоны биологического риска. Поверхность заражена вирусами, бактериями и токсинами, которые мы не пускаем в Город. Поэтому — полная санитарная обработка.
— Вы нас в кислоте купать будете?
— В антисептическом тумане и ультрафиолете, — улыбнулась Анна. — Это безопасно. Но одежду придется снять. Всю.
Она указала на две двери в стене.
— Мужчины — направо. Женщины — налево. Личные вещи и одежду сложите в индивидуальные контейнеры. Они пройдут через камеру газовой стерилизации и будут ждать вас в "чистой зоне" на выходе.
— А электроника? — спросил Саня, похлопывая по карману (пустому, но рефлекс остался).
— Электроники у вас быть не должно. Если что-то пронесли — сдайте сейчас. Сканер все равно найдет, и это будет расценено как нарушение протокола.
— Значит, штаны вернут? Это радует. А то я к ним привык.
— Вернут. Чистыми и отглаженными, — заверила Анна. — А пока вам выдадут гостевые комбинезоны.
Команда переглянулась. Это было строго, но справедливо.
— Идем, — скомандовал Игорь. — Не задерживаем.
Они разделились. Парни пошли за одним из сопровождающих, девушки — за Анной. Двери за ними закрылись, начиная процесс превращения грязных партизан в стерильных гостей утопии.
Смывая Грехи
Раздевалка напоминала отсек космического корабля. Белый пластик, хром, мягкий свет. Вдоль стены — ряд индивидуальных ячеек.
— Одежду в лоток. Обувь в нижний отсек, — скомандовал голос из динамика.
Они разделись. Чувство незащищенности было острым. Пять взрослых мужчин, привыкших к оружию и броне, стояли голыми перед бездушной машиной.
— Пройти в душевые кабины.
Кабинки были просторными. Как только Игорь вошел, дверь за ним заехала в стену, и включился свет.
— Приветствую, — произнес мягкий женский альт. — Начинаем протокол очистки. Пожалуйста, следуйте инструкциям на экране.
На стене загорелась схема тела.
— Этап 1: Предварительная обработка. Закройте глаза.
Сверху ударил теплый, густой туман. Он пах мятой и антисептиком. Туман осел на коже, превращаясь в пену.
— Этап 2: Активная очистка. Используйте губку из диспенсера.
Игорь намыливался, чувствуя, как пена слегка щиплет кожу. Это была химия, убивающая все — от грибка до бактерий.
— Внимание: Промывка слизистых. Используйте ирригатор.
Из стены выдвинулась трубка с насадкой. Процедура была, мягко говоря, некомфортной, но необходимой.
Выдвинулся лоток с белой салфеткой.
— Протрите контрольные зоны: шея, подмышки, стопы. Поместите салфетку в анализатор.
Игорь выполнил требование. Салфетка уехала в щель.
— Тест пройден. Загрязнений нет. Смыв.
Мощные струи воды ударили со всех сторон, смывая пену. Затем — поток теплого воздуха, высушивший тело за минуту.
В специальной нише открылась дверца. Там лежал пакет: трусы, футболка, носки. Все серого цвета, из мягкой, приятной на ощупь ткани.
Игорь оделся и вышел в общий коридор.
Там уже стоял Илья, поправляя резинку трусов.
— Ну и сервис, — проворчал он. — Чувствую себя лабораторной мышью, которую помыли перед вскрытием. Они бы еще клизму поставили для полного счастья.
— Зато чисто, — усмехнулся Сергей, выходя из соседней кабинки. — Я так стерильно себя чувствовал только в роддоме.
Саня вышел последним. Он сиял.
— Вы видели сканер? — возбужденно спросил он. — Пока я мылся, он просканировал меня лазером. Построил 3D-модель, нашел царапину на спине и тут же заклеил ее жидким пластырем! Автоматически! Это же уровень... уровень бога!
— Уровень паранойи, — поправил Илья. — Ладно, чистюли. Куда дальше?
В конце коридора открылась дверь. Над ней горела надпись: «МЕДИЦИНСКИЙ КОНТРОЛЬ».
— На анализы, — вздохнул Кир. — Надеюсь, хоть кровь берут не роботы.
Биометрический Паспорт
За дверью начинался лабиринт из белых кабинок.
— Заходите по одному. Следуйте указаниям, — голос был тем же, бесстрастным.
Игорь вошел в первую секцию.
— Встаньте на платформу. Руки по швам.
Из стен выдвинулись манипуляторы с мягкими щетками и пинцетами. Легкое касание к голове — волос взят. Касание к руке — соскоб кожи. Щелчок — кусочек ногтя. Все происходило за секунды, без боли, почти незаметно.
Вторая секция. Кресло с подлокотником, похожим на ложемент пилота.
— Поместите левую руку в углубление. Расслабьтесь.
Игорь положил руку. Манжета мягко сжала предплечье. Сверху опустился модуль с камерой и иглой. Игорь напрягся, ожидая укола, но почувствовал лишь легкое дуновение холода и комариный укус.
На место укола тут же был наклеен пластырь-гель. Робот действовал нежнее, чем самая опытная медсестра в платной клинике.
— Откройте рот. Поместите зонд за щеку.
Из панели выехала трубка с мягким силиконовым наконечником. Игорь поместил ее в рот. Тихий звук насоса.
— Забор слюны и эпителия выполнен. ДНК-профиль формируется.
— Сделайте глубокий вдох. Выдохните в трубку до звукового сигнала.
Анализ выдыхаемого воздуха. На наркотики, алкоголь, болезни легких, уровень стресса.
Пятая секция была самой большой. Это был туннель из сканеров.
— Двигайтесь медленно. Не останавливайтесь.
Вокруг Игоря вращались кольца томографа, мигали рентгеновские излучатели, гудели ультразвуковые датчики. Его просвечивали насквозь, слой за слоем. Кости, органы, сосуды. Система искала не только болезни, но и импланты, скрытое оружие, капсулы с ядом.
В конце коридора он вышел в "чистую зону" ожидания. На стене висел экран.
«ИГОРЬ СМИРНОВ. СТАТУС: ЗДОРОВ. ПАТОЛОГИЙ НЕТ. УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА ПОВЫШЕН. ДОПУСК РАЗРЕШЕН.»
Следом вышел Илья. Он выглядел бледным.
— Они нашли всё, — прошептал он, глядя на свой экран. — Аритмия, холестерин, старый перелом, о котором я забыл. И... — он ткнул пальцем в строчку. — «РЕКОМЕНДОВАНА ГОСПИТАЛИЗАЦИЯ.».
— Значит, не врали, — сказал Игорь. — Они знали о тебе еще до того, как ты вошел.
Новая Униформа
В последнем зале шлюза их ждали не шкафчики, а роботизированная стойка выдачи.
— Подойдите к окну выдачи, — скомандовал голос.
Игорь подошел. В лоток упал сверток. Серый комбинезон из плотной, но дышащей ткани, легкая куртка с эмблемой "Гость", удобные ботинки на мягкой подошве. Все идеально по размеру — сканеры не ошиблись ни на миллиметр.
Когда они оделись, открылась дверь в общий холл. Там уже ждали девушки. Они выглядели так же — в серых комбинезонах, с влажными после душа волосами, но с горящими глазами.
— Вы это видели? — Вика подбежала к Игорю, задирая рукав. — Смотри! Ни следа! Я даже не почувствовала, как они взяли кровь. А робот сказал, что у меня дефицит железа и сразу выдал витаминный коктейль на выходе.
Ксюша крутилась перед зеркалом.
— А одежда? Это не роба, это... термобелье премиум-класса. Удобно, тепло, нигде не жмет. Я бы в таком курьером работала вечно.
— Ну что, Дед? Как тебе сервис?
Илья хмыкнул, застегивая куртку.
— Сервис на уровне. Но меня больше волнует диагноз. Они вывалили мне список болячек на три страницы. Я думал, я здоровее.
— Ты просто недообследованный, — усмехнулся Саня. — Теперь мы все как на ладони.
В зал вошел мужчина в такой же серой форме, но с нашивкой "Инструктор".
— Добро пожаловать в чистую зону. Я ваш гид на сегодня.
— Медицинский совет рассмотрел ваш профиль. Ситуация с сердцем требует вмешательства, но она не критическая прямо сейчас. Протокол позволяет вам пройти ознакомительную экскурсию вместе с группой. Но сразу после нее вас встретит бригада кардиоцентра. Вас переведут в стационар на карантин и подготовку к процедуре. Вы согласны?
Илья оглянулся на команду. На Игоря, который кивнул ему. На Саню, который смотрел с надеждой.
— Согласен, — твердо сказал инженер. — Если уж чинить мотор, то в таком гараже.
— Отлично. Тогда прошу всех на посадку. Шаттл ждет.
Они двинулись к выходу. Восемь человек в одинаковой одежде, но с разными мыслями. Кто-то думал о чудесах, кто-то о подвохе, а кто-то — о том, что, возможно, это последний раз, когда они идут все вместе.
Вкус Будущего
Шаттл оказался не вагоном метро, а скорее салоном бизнес-джета. Десять глубоких, анатомических кресел, расположенных полукругом, панорамные окна (пока темные), мягкая подсветка.
Как только они сели, из подлокотников бесшумно выдвинулись столики. На каждом стоял поднос с едой и напитком. Но у всех — разное.
Саня с удивлением разглядывал свой набор: высокий стакан с густой зеленой жидкостью и брикет, похожий на кекс.
— Что это? Смузи из водорослей?
— Хм... Вкус как у киви с мятой. Но не сладкий. Освежает.
— А у меня? — Ксюша подняла свою тарелку. Там лежали тонкие, полупрозрачные рулетики. — Пахнет... морем?
— Ого! Это трубочка с мясом... и икрой? Но вкус такой нежный. Никогда такого не ела.
— Это синтезированный белок, — пояснил Инструктор, который сидел впереди. — Система анализа крови определила ваши дефициты. Вам, Ксения, нужен йод и омега-3. Александру — глюкоза и витамин С для мозга. Илье Петровичу — калий и магний для сердца.
Илья жевал что-то похожее на вяленое мясо.
— Вкусно, зараза. И соли в меру. А запивать чем?
— Электролитный напиток. Восстанавливает баланс.
— Арбузный сок с нотками дыни, — определил Кир, пробуя свой напиток. — Реально вкусно. И никакой химии на языке.
Шаттл тронулся. Сначала они ехали в тоннеле, но через минуту стены расступились. Свет в салоне погас, чтобы не мешать обзору.
Гигантская пещера, залитая мягким светом. Многоярусные здания, встроенные в скалу, соединенные ажурными мостами. Внизу, в ущелье, текла подземная река, по которой плыли грузовые баржи. В центре работала "Ксения" — тот самый проходческий щит, вгрызаясь в породу.
— Масштаб... — прошептал Сергей. — Это не бункер. Это цивилизация.
Шаттл плавно затормозил у платформы, окруженной зеленью. Двери открылись, и в салон ворвался запах, который они забыли. Запах нагретой солнцем травы, влажной земли и цветов.
— Выходите, — пригласил Инструктор. — У нас привал.
Они ступили на дорожку, вымощенную натуральным камнем. Вокруг росли деревья. Настоящие дубы, клены, березы. Их листья шелестели от легкого ветерка, создаваемого системой вентиляции.
Свод пещеры, находящийся на высоте пятидесяти метров, сиял. Это не были лампы. Это был чистый, яркий солнечный свет, льющийся из огромных линз-концентраторов. Он был теплым. Живым.
Вика подошла к кусту сирени, которая цвела (в декабре!). Она коснулась лепестков, словно не веря своим пальцам.
— Они настоящие, — прошептала она. — И пахнут...
Ксюша сняла куртку комбинезона. Здесь было +22.
— Как летом на даче, — улыбнулась она, подставляя лицо свету.
Илья стоял, щурясь на "небо". Он снял очки, и в уголках его глаз блеснули слезы.
— Солнце... — хрипло сказал он. — Я думал, я его больше не увижу. Таким. Без фильтров смога.
Он глубоко вздохнул. Его больное сердце, казалось, забилось ровнее.
— Ради этого стоит жить под землей. Чтобы иметь свое собственное солнце.
Кир и Алиса бродили между деревьями, как дети.
— Смотри, — Кир указал на ручей, бегущий между камнями. — Вода прозрачная. И рыбы!
Это был момент катарсиса. Они поняли, что "Ковчег" — это не тюрьма. Это заповедник. Место, где сохранили жизнь в ее первозданном виде, пока наверху мир сходил с ума от цифры и холода.
Город Мастеров
Парк сменился жилыми кварталами. Но это были не унылые коробки спальных районов. Дома здесь были встроены в скалу, террасами спускаясь к центральной улице. У каждого — свой балкон с зеленью. Никаких решеток на окнах, никаких заборов.
— Люди не запирают двери? — удивился Сергей, заметив открытую дверь в одну из квартир, где было видно, как семья обедает.
— Зачем? — ответил Инструктор. — Здесь нет воровства. У каждого есть все необходимое. Если тебе нужен инструмент — ты берешь его в мастерской. Если нужна еда — тебе её доставят. Преступность рождается из нужды и зависти. Мы убрали причину.
Они проехали мимо школы. Стеклянные стены, внутри — дети, которые что-то собирали за столами. Никаких парт, никакой формы.
— Они учатся? Сегодня же суббота.
— У нас нет выходных в вашем понимании. И нет будней. Человек учится и работает тогда, когда хочет. Главное — выполнить норму "Двух Часов". Остальное время — творчество.
На площадке перед школой дети играли в мяч. Без присмотра взрослых, без камер наблюдения. Они смеялись.
Дальше началась промзона. Но она не была грязной и шумной. Чистые цеха, где роботы и люди работали бок о бок.
— Мы производим всё, — с гордостью сказал Инструктор. — От микрочипов до мебели. Видите вон тот цех? Там синтезируют ткани для одежды. Мы не зависим от поставок сверху. Мы самодостаточны.
Игорь смотрел на лица людей, которые махали проезжающему шаттлу. Они были спокойными. Не было той загнанности, того напряжения, которое читалось в глазах прохожих на Невском. Эти люди знали, что завтра у них будет еда, тепло и работа.
— Это... слишком идеально, — прошептал он. — Где подвох?
— Подвох в том, что выйти отсюда нельзя, — ответил Инструктор. — Точнее, можно, но вернуться — трудно. Мы бережем этот мир. И цена покоя — изоляция. Но мы бываем на поверхности. Раз месяц каждый может выйти наверх на 5 дней. Желающих, к сожалению, очень мало.
Шаттл замедлил ход, проплывая мимо открытой террасы кафе. За столиками сидели люди. Они общались, но что-то в их поведении резало глаз.
— Они... странные, — заметила Ксюша. — Смотрите. Тот парень передал девушке напиток. Она взяла и пьет. Она не сказала "спасибо". И он не сказал "пожалуйста". Они даже не кивнули друг другу при встрече. Как роботы.
— Не как роботы. Как свободные люди. Вы привыкли к ритуалам "верха". "Здравствуйте" — пожелание здоровья, потому что там здоровье — это дефицит и удача. "Спасибо" — "спаси бог", молитва о защите, потому что вы чувствуете себя уязвимыми. Здесь эти слова потеряли смысл.
— Мы все здоровы. Нас не от чего спасать. Нам не нужно лицемерить, изображая вежливость, чтобы не получить агрессию в ответ. Здесь нет агрессии. Если человек дает тебе кофе — он хочет дать тебе кофе. Ему не нужна плата в виде слова. Это чистый обмен.
— А религия? — спросил Илья. — Церкви, храмы? Я не вижу куполов.
— Их нет. Религия — это утешение для тех, кто страдает и боится смерти. Мы победили страдание. Мы отодвинули смерть. Нам не нужно молиться богу, чтобы он послал дождь или исцелил ребенка. Мы делаем это сами. Наша религия — это знание. Рационализм. Мы верим в физику, биологию и друг в друга.
— Звучит... холодно. Без души.
— Наоборот, — возразил Инструктор. — Это честно. Мы не тратим время на пустые слова. Мы тратим его на смыслы. Когда мы говорим, мы передаем информацию или эмоцию, а не социальный шум. Вы привыкнете. Сначала это шокирует. Потом вы поймете, как много сил уходило на то, чтобы казаться "хорошим". Здесь можно просто быть.
Море внутри
Тоннель закончился внезапно, и шаттл выехал на эстакаду, нависающую над огромной чашей. Внизу, под куполом, сияющим нестерпимой лазурью, раскинулось настоящее море.
— Смотрите! — закричала Ксюша, прилипнув к стеклу так, что остался след от дыхания. — Пляж! Я вижу море!
Это был гигантский искусственный водоем, уходящий вдаль на сотни метров. Береговая линия из белоснежного кварцевого песка изгибалась идеальной дугой. Вдоль кромки воды росли пальмы — настоящие, живые, с широкими листьями, подрагивающими от ветра, который создавали мощные вентиляторы. Генератор волн, скрытый в дальней стене, ритмично выталкивал массу воды, создавая идеальный прибой, который с шумом накатывал на берег, оставляя полоску пены.
Шаттл плавно свернул к съезду и остановился прямо у кромки песка. Двери бесшумно разъехались, и в салон ворвался влажный, горячий воздух, насыщенный запахом соли, йода и тропических цветов. Термометр на стене показывал +28 градусов.
— У нас есть полчаса, — объявил Инструктор, вставая. — Раздевалки справа. Купальники и плавки получите в автоматах — они одноразовые, из биоразлагаемой ткани, подбираются по скану фигуры. Полотенца и кремы от загара — на лежаках. Наслаждайтесь.
Через пять минут они, сбросив серые комбинезоны, уже бежали по горячему песку, обжигая пятки.
Илья, кряхтя и щурясь от яркого света, доковылял до ближайшего шезлонга под раскидистой пальмой и с наслаждением вытянулся на нем.
— Я в раю, — пробормотал он, закрывая глаза и подставляя лицо искусственному солнцу. — Если я не проснусь после наркоза, считайте, что я остался здесь.
Остальные с разбегу, поднимая фонтаны брызг, бросились в воду. Она была теплой, ласковой, плотной от соли. Саня и Кир ныряли, пытаясь достать до дна, где виднелись разноцветные камни и стайки мелких рыб. Вика и Ксюша, смеясь, качались на волнах, позволяя воде смыть с себя напряжение последних недель.
Чуть поодаль группа местных жителей — загорелых, подтянутых парней и девушек — азартно играла в пляжный волейбол. Смех, крики, глухой стук мяча о ладони. Никакой войны. Никакого «Ока». Никаких забот о завтрашнем дне.
Игорь отплыл подальше и лег на спину, раскинув руки. Он смотрел на свод пещеры, замаскированный под бесконечное голубое небо с легкими перистыми облаками. Он понимал, что это иллюзия. Техническое чудо. Но эта иллюзия была реальнее, чем серый снег и свинцовое небо наверху. Здесь хотелось жить.
"Они правы, — думал он, чувствуя, как вода держит его тело. — Ради этого стоит строить стены. Ради этого стоит молчать. Чтобы сохранить лето, когда снаружи вечная зима".
Прощание на Перроне
Глядя на резвящуюся молодежь, Илья не выдержал.
— Эх, была не была! — крякнул он, сбрасывая полотенце. — Один раз живем!
Он с разбегу, неуклюже, но с детским восторгом плюхнулся в воду, подняв тучу брызг.
— Бомбочка! — заорал Кир.
Илья вынырнул, отфыркиваясь и смеясь. Впервые за долгие годы он не чувствовал тяжести в груди. Вода смыла возраст и боль. Он брызгался в Ксюшу, хохотал, забыв о статусе "Деда". Это были пятнадцать минут абсолютного счастья.
К пляжу бесшумно подкатил обтекаемый белый модуль на магнитной подушке. На борту не было красных крестов, только эмблема ДНК. Боковая панель плавно отъехала вверх, открывая уютный салон с мягким светом. Из модуля вышли две девушки в светло-зеленых костюмах.
— Илья Петрович? — улыбнулась одна из них. — Кажется, пора.
Инструктор хлопнул в ладоши.
— Водные процедуры окончены. Прошу в раздевалки. Не торопитесь, время есть.
Они вышли из воды, оставляя мокрые следы на горячем песке. В раздевалках их ждал душ с пресной водой, сушильные камеры и их серые комбинезоны.
Когда вся команда собралась у шаттла, чистая и переодетая, наступил момент тишины.
Илья стоял перед ними, уже переодевшийся в больничную пижаму, которую ему выдали медики. Он выглядел... умиротворенным.
— Ну... бывайте, — сказал он, обводя всех взглядом. — Не скучайте там без меня. Паяльник не перегревайте. И за Зеро приглядывайте, чтобы он не заигрался.
Ксюша не выдержала. Она бросилась к нему на шею, уткнувшись лицом в его плечо, и заплакала.
— Возвращайся, Илья. Пожалуйста. Мы будем ждать.
— Вернусь, — он неуклюже погладил ее по мокрым волосам. — Куда я денусь. С новым мотором еще побегаем.
Он пожал руки парням. Крепко, по-мужски.
— Держитесь, — сказал Игорь. — Мы прикроем.
— Знаю, — кивнул Илья.
Он развернулся и вошел в медицинский модуль. Двери закрылись. Машина плавно тронулась и исчезла в тоннеле.
Инструктор жестом пригласил остальных в шаттл.
— Нам пора. Выход на поверхность через час.
Они сели в кресла. Шаттл тронулся. "Море" осталось позади. Впереди снова были шлюзы, химия, повязки на глаза и холодный, враждебный мир наверху. Но теперь они знали, что под этим миром есть другой. И они были его частью.
