Больно. Почему же так больно? Все тело как будто резали пилой. Возвращались и опять пилили. Еще и еще. По частям. Дышать почти не получается. Рот заполнился какой-то густой и соленой жидкостью. Голова. Она раскалывается на двадцать частей. Или на сорок? В виске стучит пульс, противно и медленно, как капли воды в незакрытом до конца кране.
Кап… Кап…
Как будто каждая следующая капля размышляет, полететь ей вниз или остаться. Когда уже закончится эта бесконечная боль? Это должно закончиться. Боль разрывает правый глаз. Он сейчас лопнет. Он лопнет и станет легче. Больно.
Господи, помоги!
Каждый раз одно и то же. Как можно к этому привыкнуть? Нужно терпеть. Скоро все закончится. Терпеть.
Во дворе многоэтажки собралось человек пятнадцать. Мужчина средних лет с наголо бритой головой, в синих джинсах и черной кожаной куртке, отчаянно жестикулировал, показывая куда-то вдаль. Его крупное лицо с блестящими глазами-бусинками, которые обрамляли густые черные брови, его большой мясистый нос, его тонкие губы¬ - всё на его лице выдавало деятельное возмущение происходящими событиями.
Проходящие мимо люди останавливались. Вокруг постепенно образовывался плотный круг внимательных зрителей. В глазах женщин был неподдельный ужас. Некоторые стояли, зажав рот рукой. Мужчины, опустив голову, хмуро смотрели на землю.
Из-за плотности человеческого присутствия не было видно самого главного. Глядя со стороны, неосведомленному человеку могло показаться, что это стихийное собрание жильцов дома напротив. С повесткой дня: как не позволить очередному буржую спилить все деревья маленькой аллейки, отделявшей двор от крупного шоссе, чтобы построить очередной бизнес-центр.
Вдалеке завыла сирена. Ее приближающийся звук только усиливал эффект надвигающегося ужаса. Машина остановилась в метре от собрания. Из нее выскочили двое мужчин в белых халатах. Толпа расступилась, образуя проход в самый центр круга.
- Разошлись. Разошлись, я сказал! – грозно крикнул врач реанимации, опускаясь на колени. - Что тут у нас?
- Что? - спросил его напарник, крепкий мужчина лет пятидесяти.
- Разошлись, я сказал! Что непонятно? На три метра от меня отойти всем! – рявкнул врач.
- Готов, - тихо произнес он через секунды, морща высокий лоб. Его красивое мужественное лицо выражало скорбь и беспомощность.
- Может…? - фельдшер посмотрел на него, вопросительно поднимая бровь.
- Бесполезно. Пиши время смерти: 18.35.
- Записал. Пойду машину вызову. Пусть забирают. И принесу что-нибудь накрыть, - тихо произнес фельдшер, поднимаясь. – Разойдитесь! Представление закончено. Давайте, давайте, нечего тут больше смотреть! — громогласно добавил он, направляясь к машине.
За ней подъехала еще одна. Из нее вышли полицейские и человек в штатском с чемоданчиком в руке.
- Добрый день! - поздоровался капитан. - Подробности есть?
Его голос совершенно не соответствовал его брутальной внешности. Он говорил скрипучим и визжащим фальцетом.
- Есть. Труп. Остальное узнаешь у этих, - он махнул головой в сторону никак не желающих расходиться зевак.
- Ладно. Пойдем, посмотрим!
И направился в сторону толпы.
- Товарищ полицейский! - крикнул бритоголовый мужчина с глазами-бусинками. - Товарищ полицейский, я все видел! Я видел, как он уехал! – человек продирался сквозь толпу, пытаясь как можно быстрее добраться до капитана.
- Вы кто? – раздраженно спросил капитан.
- Прихваткин Сергей Иванович. Я шел вон оттуда, когда случилась авария. Я все видел. Я видел, как она поехала вон туда и скрылась за поворотом. Я запомнил номер. Водителя не запомнил. Все так быстро произошло. А машина – белая Тойота. Номер записал потом, чтобы не забыть.
- Сереж, допроси его! - произнес капитан своим странным голосом. - А все остальные по домам. Кроме тех, кто что-то видел.
Он направился в сторону врача.
- Что у вас тут?
- Черепно-мозговая, множественные переломы. В общем, весь набор. С жизнью не совместимо, - бесстрастно произнес реаниматолог.
- Понятно. Труповозку вызвали?
- Да. Мы закончили. Удачи, капитан!
Все было странным в это утро. Собравшиеся люди, среди которых не нашлось ни единого человека, пытающегося оказать первую помощь пострадавшему. Скорая, врачи которой действовали как во сне, не прилагая ни малейших усилий в попытке реанимировать пострадавшего. Полиция, которая должна была первой прибыть на место, но которая опоздала из-за путаницы адреса происшествия. Капитан, который не смог впоследствии найти машину. Бритоголовый Сергей Иванович, впопыхах записавший номер иномарки, но умудрившийся ошибиться в одной цифре. Наконец, водитель белой Тойоты, который гнался за машиной скорой помощи, пытаясь объехать пробки через дворы. В скорой умирал его трехлетний сын. Он обварился кипятком, пока они с женой ругались, понимая, что давно не любят друг друга. Все было странно. Все было запланировано.
Спасибо, Господи! Наконец-то! - он сел. Потом медленно встал. Постояв минуту, сделал первый шаг. Второй. Третий. Он любил ходить по земле. Ему доставляло удовольствие это занятие. Предстояло провести девять напряженных дней. Он знал, насколько важно всё выполнить идеально. Он знал, что победить можно только одним способом – исключительно блестяще выполнить задание. И он его выполнит.
Виктор улыбнулся и направился в сторону парка.
***
Келья Виктора была расположена на окраине сегментория, который располагался в европейской части Седьмого Неба. Европейский сегменторий представлял собой бескрайнее пространство белоснежной равнины с губчатой поверхностью, напоминающую мозаику. Белизну оттеняли заснеженные вершины. Это были пики Уральской горной системы. Сегменторий насчитывал миллион двести небожителей, которые жили в голубых Александрийских кельях. Они представляли собой высокие, похожие на стрелы, башни с куполообразной крышей. Большие квадратные окна располагались под самым куполом, из-за чего внутри постоянно царил дымчатый полумрак. Келья состояла из огромного кресла, где он проводил большую часть своего времени и узкого, уходящего в купольный свод, шкафа, где хранились личные дела «лютиков». Так он благословенно именовал своих «подопечных», совершенно искренне считая их своими детьми.
После начальной школы Виктора, как лучшего выпускника курса, распределили в Европейскую сегменторию, которая считалась одним из лучших мест Седьмого Неба.
По прогнозам Собрания Двенадцати именно на европейской части Земного шара должны были происходить самые значимые изменения. Поэтому сюда стремились попасть все учащиеся школы. Наставником Виктора оказался грозный и принципиальный архангел Назарет, наделенный патриархальными устоями. Это был великорослый старик в белых одеждах. Нижнюю часть его лица покрывала густая борода с усами. Белоснежные волосы ниспадали волнами на его широкие плечи. Большие и умные глаза выражали твердость, мужество и отвагу. Назарет свято верил: Правила не могут меняться, и должны охраняться в их первоначальном чтении.
- Правила Великой Книги должны соблюдаться! – не терпящим возражений басом повелевал он, подняв руки вверх. Его голос был похож на раскаты грома. – И охраняться в ее истинном чтении! Я не признаю перевертов, тем более на эту тему! – и он яростно сверкал глазами, выискивая несогласных с ним.
За это над ним подшучивали все стражи, между собой называя его за глаза «Ветхая пещера». Назарет это знал. Каждый раз, фыркая, менял белый цвет своих одежд на ярко-красный. В такие моменты никто не рисковал к нему приближаться. Получить любое позволение с благословением на текущие дела было невозможно. Оставалось только ждать и надеяться, что за это время ничего плохого не произойдет.
Каждые сто лет в канцелярии сегментория, Виктор получал под роспись пятьсот своих подопечных. И непрестанно трудился на благо Неба, Земли и новой партии «лютиков». Деятельность Виктора была направлена на сохранение устойчивых жизненных процессов подопечных во время всего срока их бытия.
Основное время занимало бдительное наблюдение за изменениями судеб. Время от времени он вносил надобные поправления, охраняя их жизнь от катастрофических последствий человеческого разума. Работа доставляла Виктору массу упоения и приятностей. Каким-то дивным образом почти все его «лютики» становились добронравными людьми, не доставляя ему особенных тревог. Он с легкостью исполнял дело, поднимая свой рейтинг до недосягаемых высот.
Рейтинг стражей на Седьмом Небе увеличивался или уменьшался каждые семь лет. Это было «Время тьмы», когда подопечные массово подвергались семи главным напастям: алчности, гордыни, гневу, зависти, похоти, чревоугодию и унынию.
На Землю спускались гвардейцы Мрака и терзали их души всеми способами и ухищрениями, которым обучались веками.
Совершенствования в действиях гвардейцев каждые сто лет были ошеломляющими.
Виктор внимательно следил за их мутацией и самостоятельно вносил поправки в свое дело. Его самочинство негативно сказывалось на взаимоотношениях с Назаретом, и с каждым столетием становились все хуже и хуже.
Однажды, во время одной из таких атак, Виктору привелось спуститься на Землю, дабы защитить одного из своих «лютиков», над судьбой которого трудился целый отряд гвардейцев. Назарет в ответ вынес вопрос об его исключении из сегментория и возврате в начальную школу.
Никто бы не заметил отсутствия Виктора, если бы личный секретарь Назарета, старик Пигмалион, случайно не увидел, как он облачается в убранство «солнечного ребенка» и не доложил «Ветхой пещере». Виктора уже не было в сегментории, когда Назарет, переливаясь всеми оттенками красного, примчался в его келью. Такой бесцеремонности он простить ему уже не смог.
Убранство «солнечный ребенок» было удумано несколько веков назад искусной группой Херувимов под руководством Солнцерона. Со временем стало единственной возможностью беспрепятственно переходить в земную жизнь и покойно вести исследовательскую деятельность. В честь Солнцерона одеяние и назвали «солнечным». Позднее изменили наименование на «солнечный ребенок», что было логично. Так в просторечии его называли между собой все небесные стражи.
Гвардейцам «солнечный ребенок» был не виден, а люди старались «таких» обходить стороной.
Много сотворений и добрых дел помогло сделать это несуразное на вид облачение. Например, стало возможно ввести в человеческое общество такое понятие как «покровительство». Что побудило людей к созданию кругов, направленных на помощь страждущим. В одеяния облачались за месяц до перехода, чтобы вжиться в образ и привыкнуть к человеческим повадкам. Посещение Земли входило в уставную работу стражей, поэтому среди небожителей всегда выделялись странные пигмеи. Они резко отличались от исполинских стражей своей внешностью и ростом.
- Ты без дозволения отправился на Землю! – взревел Назарет, закатывая глаза, не в силах лицезреть Виктора. - Какую мечту ты преследовал?! Ты нарушил все мыслимые пределы позволенного! - Назарет произносил слова протяжно и выразительно. Было видно, с каким трудом он пытался сохранить бесстрастность.
- У меня не было возможности медлить. Нужно было решать молниеносно. Я избавлял своего подопечного от смертельной опасности.
- Избавил?
- Да.
- Я тебя поздравляю, - всецело умиротворившись, сказал Назарет. – Теперь, посмотрим, кто сохранит тебя. Разговор завершен.
Тогда Великое собрание спасло его судьбу. Виктора взял под защиту Учитель его начальной школы, Алексий, мудрый и добрый херувим. Он питал большую любовь к своим ученикам. Дорожил и восторгался их победами. Его вердикты никто и никогда не подвергал сомнению. Учитель заведовал школой со дня ее основания. И в любой спорной истории всегда оказывался прав. Точнее него никто не знал учеников и выпускников школы. Ему доверяли многое и высоко ставили за Труды.
- Виктор, я уберег тебя потому, что ты исключительный. И буду делать это всегда, как только потребуется. Но мои возможности предельны. Постарайся, пожалуйста, ближайшие сто лет не нарушать Правил сегментория, в котором ты пребываешь. Обещай мне это! – с заботой в глазах, твердым голосом в тот раз произнес он.
- Обещаю, Учитель! – Виктор чувствовал себя крайне неловко. Оказавшись первый раз в ситуации, где от него ничего не зависело, он был одновременно смущен и благодарен.
С тех пор, отношения с Назаретом совсем испортились. И Виктор пытался как можно реже попадаться ему на глаза.
Раз в семь лет, во «время Тьмы», сегменторий на месяц пустел и становился похож на белую вымершую пустыню. Только голубые Александрийские кельи, расположенные в строгом порядке, напоминали о присутствии жизни в нем. Все занимали свои тайные края и
концентрировали всю мощь небесных сил, ожидая вторжения гвардейцев на Землю. У каждого стража было назначение, расположить экранирующий купол над каждым из своих подопечных. Это были трудные дни как для Неба так и для Земли. Весь месяц на Землю опускались
невидимые потоки небесной Силы. Весь месяц стражи отвращали атаки гвардейцев. Но, как и в любом сражении, несли потери среди своих подопечных.
Виктор всегда досконально готовился к этому месяцу. У него была своя методика. Он домыслил ее еще в школе. Оттачивая свое мастерство в классе Постижений, он заметил, что деление его на части не ослабляет силу защиты. А в некоторых случаях даже приумножает ее. Он начал напряженно тренироваться. Распадаясь на пятьсот частей, наращивал каждую свою частицу верой и твердой решительностью в победу над искушениями. И добился-таки того, что каждая его часть излучала столь же великую силу, что и он сам в целом.
Каждый раз, после светозарных отражений гвардейцев, возрождаясь воедино, он становился только сильнее и неуязвимее.
Виктор был доволен собой. И абсолютно убежден в своей непобедимости.
Эта уверенность была одновременно и слабостью, что никак не помогало ему в продвижение по службе. Он был просто неуправляем в ней. Его дерзкие поступки могли не только обрушить его рейтинг до нуля, но и вернуть его в первоначальное состояние воспитанника начальной школы.
И все равно, даже познав эту печальную будущность, он все творил по-своему.
Назарет боялся его художеств. Он считал Виктора своей капитальной ошибкой. И не мог себе простить, что так невнимательно принял его личное дело, положившись на отличные показатели успеваемости.
- Виктор, зайди ко мне, - взволнованным басом пропел Назарет, следуя мимо группы стражей, где Виктор увлеченно рассказывал очередную историю по избавлению и сохранению одного из своих «лютиков».
- Когда Вам будет угодно, Архангел?
- Через час жду у себя.
- Доброй струи тебе в «Ветхой пещере»! – смеясь, попрощались с ним собратья.
- Спасибо, други! – качая осуждающе головой, Виктор направился в свою келью, дабы устроить чрезвычайное исповедание о текущих делах.
«Лучше перебдеть, чем…» - думал он, живописуя исповедание.
Через час Виктор предстал перед Назаретом, готовясь принять очередное внушение. Взволнованный тон Назарета он воспринял как предвестника очередной кляузы Георгия, с которым у них не прекращалось противостояние с первого класса начальной школы. Каждый из них считал себя лучшим стражем. У каждого были свои исключительные победы и подвиги, что служило поводом многих толкований среди их собратьев. Весь сегменторий поделился на два течения. Одни поддерживали и, безусловно, восхищались исключительными и безупречными талантами Георгия. Другие же обожали Виктора. Он для них являлся героем, образцом великой силы, бесконечной храбрости и чрезвычайной доброты.
- Виктор, по решению Великого собрания, ты зачислен в группу самостоятельного назначения. Деятельность этой группы имеет оттиск строгой негласности и передаче не подлежит. На тебя возложена великая честь! Оказано, так сказать, исполинское доверие! У тебя нет права опростоволоситься перед Великим собранием Престолов! – все слова Назарет произносил торжественно, подняв указательный палец вверх. - Твой заступник, Учитель выдвинул твою кандидатуру и увещал Собрание Двенадцати принять тебя без предварительных испытаний, сразу в «Большую семерку». М-да…теперь, она будет «Большой восьмеркой». Я рад, что он взял на себя ручательство за тебя! Я тоже в тебя верю… Думаю, что на этом наши пути расходятся… Господи, Славься! - не сдержался он и вознес руки к небу, сложив их лодочкой. - Одним словом, приготовляйся. Все распоряжения получишь в канцелярии. Там же сложишь все свои полномочия. И не забудь расписаться, когда будешь уступать своих подопечных! – уже совершенно благодушным тоном пропел Назарет.
- Слушаюсь, - Виктор склонился в поклоне.
- Все. Иди.
- Будьте здравы! Ангел первого собрания, Виктор, - сказал он бодрым голосом, вставая со своего места. - Служу на территории европейского сегментория, под руководством архангела Назарета. Мой рейтинг 888888.
- Рады Вам. Садитесь, - голос архангела Коловрата был бархатистый и успокаивающий.
- Итак, наша группа самостоятельного назначения укомплектована. Ее кодовое название – «Большая восьмерка». За право оказаться в ней подверглись испытаниям 750 лучших стражей из всех сегменторий Седьмого Неба. Со всеми заданиями большого отбора справились только семеро. И один, - он внимательно посмотрел на Виктора, - принят в группу по прямому повелению Великого собрания. Я рад вас всех приветствовать. В борьбе за право участия в новом путевом фолианте «ДАРцы» каждый из вас доказал свою элитарность и исключительность. Вы – лучшие! Но, самое мудреное все еще впереди. Теперь вас ждут поединки. Они будут проходить в два этапа. После чего, двоих избранных мы отправим на Землю. Это будет заключительный этап. По итогам головного экзамена останется только один. Но, об этом еще рано... – он обвел своим спокойным и внимательным взглядом всю группу и опять остановил свой взгляд на Викторе.
Виктор смутился. Он знал, что «запрыгнул в последний вагон». Вернее, его туда поместил архангел Назарет, который запретил ему участвовать в большом отборе. После чего, в последнее мгновение, подал экспозе на него в Великое собрание напрямую, рассчитывая на покровительство Учителя. Виктор знал, что в отличие от других в группу попал без предварительного отбора. И понимал, что Назарет намеренно сделал это, чтобы усугубить и осложнить его положение в дальнейших испытаниях. Виктор был, как всегда, готов ко всему и верен себе.
На следующий день восемь стражей собрались в зале Силы, окруженным вершинами Уральских гор. Это было самое знаковое место сегментория. Все важные события проходили именно здесь. По знаку важности событий менялась и обстановка в зале. Сегодня там стояло восемь огромных столов. По центру каждого из них располагалось большое увеличительное зеркало. Стражи заняли свои места.
- Доброе утро, - бодрым голосом приветствовал всю группу Коловрат. – Надеюсь, все решимы и сконцентрированы на победу. Сегодня мы работаем с детьми до семи лет.
Необходимо выбрать и обозначить территорию, на ней определить семь полноценных семей, в этих семьях определить по одному малышу, просчитать его судьбу и присвоить каждому Дар. У каждого из вас будет четыре часа на исполнение этого задания. Готовы?
- Господи, Славься! – хором пропели стражи.
- Быть! И Бог с вами! – с этими словами Коловрат удалился, шурша своими белыми одеждами.
Через три дня, собравшись на том же месте, стражи ждали исхода.
Коловрат поприветствовал всех и глубокомысленно стал повествовать.
- Я предупредительно ознакомился с вашими работами. Что хочу сказать, все работы сделаны достойно. Вы опять показали высокое мастерство. Но почти все допустили одну и ту же погрешность. На Земле у вас не будет времени делать все по Правилам. Там нужна смекалка, сильная смекалка! Скорость выполнения важнее всего остального. Но остальное не может страдать от скорости! Итого, в следующий этап проходят…- он обвел всю группу взглядом, останавливаясь на каждом страже. – С заданием справились: Анисий, Георгий, Петр, и…- он опять задумался, - И… Виктор. Завтра жду вас здесь же для прохождения следующего этапа.
Когда утром Коловрат вошел в зал, перед ним сидели четыре близнеца. Одного роста и одной внешности, четыре маленьких человека с детскими лицами. Из-за отсутствия шеи, казалось, что их головы растут сразу из плеч. У всех были плоские лица с миндалевидными глазами, чересчур маленький нос и незакрывающийся рот, из-за толстого языка, который явно в нем не помещался. Телосложение каждого выделяло очень короткие конечности и большой рыхлый живот. Их большие ладони перерезала глубокая поперечная складка по центру.
- Доброе утро! Итак, приступим. Следующий этап будет сложнее предыдущего в разы. Вы знаете, что в этих убранствах затормаживаются все наши процессы и возможности. Вам предстоит найти семь пар родителей, которые не в состоянии разглядеть в своих детях Детей. Возможности вам выданы неограниченные. Время тоже не ограничено. По завершению собрание Двенадцати выберет только двоих из вас. Избранные будут вызваны для дальнейших инструкций. У меня все. Бог с вами! - Коловрат закрыл глаза, что-то прошептал и исчез.
С тех пор прошел месяц. Виктор оказался в непривычном для себя состоянии. Находясь всегда в трудах, он вдруг ощутил острое чувство ненужности. Безделье его угнетало. Как оказалось, ожидание результатов было самым сложным из этапов. Он хотел иметь труд, хотел приносить пользу, хотел жить полной жизнью.
И уже начал подумывать, что зря согласился на эти испытания, обдумывая план, как вернуться к Назарету. И тут рядом с ним появился страж-посыльный и вручил конверт.
- Вам необходимо завтра прибыть в зал Силы ровно к девяти часам.
- Спаси Вас Бог! – не скрывая радость в голосе, воскликнул Виктор и поклонился стражу.
Открыв письмо, он прочел следующее:
«Виктор,
Вы удостоены великой чести лицезреть Великое Собрание Престолов.
Просим Вас явиться в Зал Силы к 9.00 часам 10.09.2018 года.
С уважением, секретарь собрания, Филарет.»
В сильном возбуждении Виктор двинулся в сторону своей кельи, мысленно повторяя текс письма. Завтра все свершится! Все свершится! Завтра… Именно завтра наступает главный период моей жизни! – эта мысль заняла все его сознание.
Он увидел Георгия рядом с залом Силы.
Не сомневался, что он уже здесь, - подумал Виктор. – Вот и наступил момент Истины. Это испытание окончательно определит лучшего.
Он улыбнулся своим мыслям.
- Доброе утро, Георгий!
- Доброе! Вот и наступает момент Истины, не так ли? – отозвался тот. - Это испытание окончательно определит - я лучший, - его голос выражал абсолютную уверенность и монументальное спокойствие.
- Ты прав. Это испытание расставит все точки над «i».
- Георгий, прошу Вас. Собрание ждет, - сказал секретарь, указывая рукой направление его движения.
Виктор задумался. У них с Георгием давно уже был одинаковый рейтинг. Результаты их трудов давно являлись образцом для остальных стражей. И все же они разные. Они разные во всем. И трети тех возможностей, какими владеет Георгий в своей работе, Виктор не взял бы никогда. Нельзя быть отличником, математически точно исполняя свой труд. Виктор в это верил свято. Он уважал Георгия за его таланты. Никогда их не оспаривал. И при этом не желал даже на долю походить на Георгия. Он оставался собой, считал, что первенствующее из качеств стражей есть Сострадание. Оно есть краеугольный камень против всех Бед человечества.
- Вас просят зайти, - прервал его размышления секретарь собрания.
Виктор сделал шаг…
Красные столы были расположены в виде оковы. За ними сидели двенадцать Престолов. Двенадцать четырехкрылых огненных колес со множеством глаз на каждом ободе.
- Добрый день, молодой человек, - прошептало одно из колес. Виктор понял, кто его спрашивает по изменившемуся на белый цвету стола.
Виктор пришел в трепет. Он никогда не видел Престолов вживую. Сейчас решалась его судьба. Они будут судить, насколько он достоин чести продолжить дальше испытания. Мысли путались. Он не понимал, как должен себя вести или что должен сказать.
- Добрый день, уважаемое собрание. Добрый день, почтенные Престолы! – наконец вымолвил Виктор.
- Мы долго не могли прийти к единому благоусмотрению, - снова зашептало колесо. - И так к нему и не пришли. Вот, хотим вслушаться в тебя. Ты имеешь великие показатели. Это так. Но ты стихийный. Твоя характеристика оставляет желать лучшего. Эта программа разрабатывалась величайшими умами. Нам нужны стражи, достойные точно исполнить данную Волю. Которые выдержат шаг в шаг, след в след, слово в слово! Не буду скрывать, наши голоса разделились. Есть среди нас, кто против твоего участия. Есть те, кто за. Есть и воздержавшиеся. Ответь нам, почему мы должны выбрать именно тебя?
У Виктора пересохло во рту. Но его мозг работал как часы, на пределе возможности. Он понимал, у него слишком мало времени, чтобы переубедить выступающих против него. Но, совершенно достаточно, чтобы склонить на свою сторону воздержавшихся.
- Вся моя жизнь есть служение Господу и людям. Я люблю людей. Я сострадаю им. Мысль о том, что мой подопечный умирает духовно от ран гвардейцев, делает меня слабым. Мои силы и моя вера заключается в моей пользе, принесенной людям. Чем больше я помогаю, тем тверже становлюсь сам. Да, мне приходится иногда нарушать правила. Да, я чувствую вину за это. И да, я это делаю. Делаю тогда, когда я точно знаю, что это полезно человеку и не отрицает Писание. Я стоик и уверен, я справлюсь с любым заданием. И готов к любым испытаниям! – Виктор смотрел горящим взором, прямо перед собой.
Сумасшедшая энергия, которая от него исходила, была такой силы, что, отделившись от него белыми шарами, кружила, как планеты вокруг солнца. Виктор замолчал.
- Есть еще вопросы?.. Хорошо, - подвел черту тот же Престол. – Мы вас отпускаем. Результаты узнаете завтра.
Виктор приближался к своей келье. В нем как будто загорелся факел. Его одежды отливали всеми оттенками желтого, красного и синего цветов. Стражи провожали его восхищенными взглядами. Такое они видели впервые.
- Он избранный. Его отметили, - доносились до него перешептывание его собратьев.
В келье, он без сил рухнул в кресло и очнулся только от голоса Учителя.
- Виктор, очнись, - бархатный баритон как будто гладил его по волосам. - Я прибыл сказать, что тебя избрали. Тебе предстоят тяжелые испытания и великие свершения. Ныне и присно, я верю в тебя. От тебя зависит будущее!
- Я справлюсь, Учитель. Я справлюсь. И благодарю Вас, благодарю за все, что Вы для меня свершаете, - Виктор опустился на одно колено, взял его руку и прикоснулся к ней челом.
- Тебе уже нашли родителей. Через три дня отбываешь на Землю. Завтра получишь все инструкции. Тебе назначили куратора, это Херувим Петр. Он сам тебя найдет. «Путевой фолиант» - секретная программа. Я думаю, не нужно тебе говорить о молчании, – с этими словами он повернулся и исчез.
Оставалась три дня. Три дня до начала изменений. Виктор чувствовал, как он наполняется силой и мощью. Он знал, изменения пойдут через него.
С Петром они встретились, когда Виктор возвращался с прогулки в свою келью.
- Добрый день, Виктор! Мне нужно обсудить с тобой насущное.
Это был ангел с двуликим лицом и четырьмя крыльями. Одно из его ликов было человеческим, другое - львиным. Крылья служили ему одеждой, по истине же закрывали множество глаз, расположенных по всему телу. Херувимы считались охранниками Небесной Книги Знаний, и имели почти самый высокий чин из возможных. Программу «Путевой фолиант» сотворили именно они.
- Добрый день, Петр!
- Завтра ты отправляешься на Землю. Тебе нашли родителей. Твоя жизнь, то есть жизнь «солнечного ребенка» на Земле продлится три года девять месяцев и девять дней. Выйдя из человеческого тела, у тебя будет ровно девять дней, чтобы собрать необходимый материал и вернуться для дальнейших свершений. Через три года и девять месяцев получишь дальнейшие распоряжения, - с этими словами Петр повернулся. Перед Виктором теперь была морда льва с огромной лохматой шевелюрой. Глаза на ней выражали абсолютную мудрость.
- Мы верим в тебя, - донеслось до него.
И Петр исчез.
Я исполню в точности «путевой фолиант». И оправдаю вашу веру в меня! - торжественно произнес про себя Виктор.
Но он даже не догадывался, что программа «Путевой фолиант» начнется с ошибки. И именно ему придется ее править. Все случится по-другому. Все случится правильно.
На следующее утро две женщины в разных концах Москвы проснулись с тревожным чувством. Им обеим снился один и тот же сон…
