Истории из жизни

Когда я окончательно поняла, что не тяну сложность моих отношений и развод неминуем я согласилась довериться всему традиционному и нетрадиционному в области спасения брака. Например, поперлась на сеанс тетахилинга. Знакомая девочка училась этой практике и ей очень хотелось мне помочь. Уговорила.

Дико боюсь всякого такого, но на что только не решишься от отчаянья.

Подруга та объясняла принцип примерно так: Мозг имеет волновую активность, излучает альфа, гамма, тета волны. На волнах тета вещает Создатель. Можно к ним подключиться и повзаимодействовать. Типо настроить внутреннее радио, как я поняла, но делать это, конечно же, умеет только специально обученный проводник.

Не полностью полагаясь на свои умения и признавая, что еще новичок в этом деле, та девочка призвала себе на помощь еще одну девочку помощнее.

В назначенный день мы собрались в чайной, которую они выбрали, уселись на пол, взялись за руки, чтобы подключиться к волнам друг друга. После успешного, на их взгляд подключения они стали задавать про меня вопросы силам добра или чему-то там качающемуся в лодке любви на тета волнах. Ответы им приходили в виде образов и ассоциаций, проносившихся в их головах. В моей в это время проносились только оценочные суждения. Стыдно это признавать. Я думала о том, как бы не простыть, о запахе пуэра, который мы заварили перед сеансом. О том что мне приятно, когда меня держат за руки и о том, что девочкам приходят странные ассоциации и похоже, что я вписалась в очередную дичь. Мощная девочка вообще видела разбегающихся крыс. Подозреваю, что намекала она на моих. Наверное они убегали от света ее душевного прожектора. Я удивилась тому, что ни одного таракана при этом замечено не было, а их наличие я хотя бы не отрицаю.

Моим экспертам удалось выяснить, что я в кармическом браке. Это, как я поняла, мы так поднасрали друг другу в прошлой жизни, что и в этой не разгрести. Меня зарядили на женственность так как ее мне очень не хватает по мнению сил добра и вуаля. Сеанс окончен. Берите цукатики к пуэру...

Потом я еще к психологу обращалась. Это отдельная история.

А потом я развелась.

У меня была весьма похожая история за исключением того, что все ее герои были русскими (хотя бы частично).

Мне было лет 16, а сестре 9-10. Бабушка недавно подарила ей красивый розовый чехол для телефона. Вот типо такого, что на фото. И носила она телефон в этом чехле на шее, на красивом радужном шнурочке.

Шла она как-то из школы с подружкой. С детской площадки к ним вышел пацан на год младше.
Типичный такой цыганчонок. Мелкий, худой, жилистый, с чумазым лицом, глупой улыбкой и вороватым взглядом. Только русский. Его все знали как мелкого пакостника. Семья у него сильно многодетная и малоимущая, как водится. Воспитанием занимается, в основном, улица и старая бабка, потому что родители то где-то на работе, то на пьянке. Классика.

Этот мелкий, назовем его Сашей, присоединился к девочкам и попросил телефон "посмотреть". Сестра моя телефон получила недавно и вообще везде таскалась с ним. Папа даже ругался, что она его из рук не выпускает. Разумеется, не дала.

Тогда мелкий говнюк потянул за чехол на шее, треснул ей кулаком под дых, снял шнурок и убежал за ближайший дом. Подружка помогала сестре отбиваться и гордо потом мне рассказывала, как заехала ему рукой прямо в глаз, но он все равно убежал. Девочки погнались за ним, но они-то с тяжелыми рюкзаками, не догнали.

Решили, что телефон он бросит где-нибудь рядом, ведь он заблокирован на графический ключ, а пацан слишком глуп, чтобы разгадать эту загадку. Оставили рюкзаки на лавочке у детской площадки и принялись обыскивать территорию. Рассказывали о случившемся всем, кто оказывался рядом, другие дети помогали. Ничего не нашли.

Дома я застала ее всю в слезах и перепачканную следами поисков. Конечно, ребенок больше всего боится, что его будут ругать за то, что потерян дорогой подарок. Но тут у нас есть факт кражи, свидетель и имя преступника.

Оповещаю родителей. Оповещаю школу. У нас же новый крутой социальный педагог, который говорит, что надо всегда сообщать ему о таких вещах. Настаиваю на том, что мы будем писать заявление.

Да, я тут мелкая движущая сила правосудия, потому что папа хочет перетереть с мамой Саши на работе и решить по тихой, а наша мама просто не может отпроситься с работы, чтобы в чем-то разбираться.

Оповестив всех и успокоив сестру, иду на место преступления вместе с ней. Там нас встречает еще один свидетель. Он видел, как Саша бежал от погони по кустам, и нашел выброшенный в лужу чехол. Проводил нас до дома воришки.

Я и не думала к нему заходить. А вдруг родители встанут на его сторону? Они же отбитые. Как я буду что-то доказывать перед старшими? Но мелкий все понял быстро и сам вынес нам телефон. Без чехла и симки. Сказал, что нашел в таком виде на детской площадке.

Когда я спросила, какого хрена нет чехла и симки, он рванул бежать. Я за ним. Он ржет:

Ничего не докажете, а бить меня нельзя, я маленький!

Запустила ему комком земли в спину и решила оставить. Участковый разберется.

Но вышла бабушка и позвала нас в дом. Выслушала, выписала малому пиздюлей. Чехол он выбросил сразу, а симку сломал. Боялся, что его как в фильмах, найдут по телефонным вышкам. Извинилась перед нами и продолжила хлестать внука веником.

Дома мы обнаружили на телефоне тонну фотографий мелкого говнюка и его сестры. Оставили в качестве доказательства. Соцпедагог обещал маме, что участковый завтра будет в школе.

На следующий день в школу мы с сестрой и ее подругой шли вместе. Она повторила ту же историю, только момент удара она не видела, подбежала, когда сестра уже сложилась пополам, а Саша стягивал шнурок, и дала ему по морде. Поэтому боялась давать показания, которые чуть-чуть не сходятся. Такая вот детская логика.

Я лучше скажу, что ничего не видела, а то скажут, что я вру, и накажут меня.

В школе провели "очную ставку". В кабинете директора засели завуч, участковый, соц педагог, сестра с подружкой и я. Я напросилась, как представитель семьи, а преступник в школу не пришел. Участковый сказал, что поговорит с ним дома.

Завуч не вмешивалась. Подружка молчала и смотрела в пол. Сестра пересказывала историю, отвечая на вопросы участкового. Соцпедагог заглядывал в рот участковому. А я бесилась, потому что видела, как этот представитель закона выворачивает вопросы, пытаясь запутать мою сестру.

Наводящие вопросы так и сыпались, с ними сыпалось мое терпение. Он пытался подвести ее к тому, что кражи никакой не было. Что она сама оставила телефон и убежала играть. Или потеряла во время игры. Фотографии на телефоне сначала просто игнорировались.

Я, конечно, возмущалась. Мы забрали телефон у него дома, с его фотографиями, бабушка подтвердила, что он принес этот телефон домой, куча людей видели, как она искала телефон и рыдала, а вы пытаетесь сказать, что он вообще ничего не брал? Участковый в игнор, а соцпедагог вывел меня в коридор, говоря, что я не представитель ребенка и не могу там находиться. И вообще мешаю следствию.

К чести этого 10-летнего человечка надо сказать, что на вопросы она отвечала четко. И в обратном порядке пересказывала, и твердо говорила, что оставить телефон на лавочке не могла. И недоуменно спрашивала у участкового, зачем ей снимать телефон с шеи, если он не мешает бегать и было бы проще сунуть его под кофту.

Участковый вышел и сказал мне, что все указывает на то, что сестра сама где-то оставила телефон. Видимо, отец ругается на нее, что она его бросает где ни попадя, поэтому придумала историю с кражей, чтобы дома не ругали. А мелкий - да, вороватый, но напасть так не мог, да и доказательств нападения нет.

Говорил он очень уверено, я даже засомневалась. Но настаивала, чтобы мы пошли к маме на работу писать заявление. Думала, мама сможет привести какие-то аргументы.

Участковый, молодой парень, больше похожий на пацанчика с раёна или автоперекупа, с явным пренебрежением относился к этому делу, а тут совсем перестал скрывать свое отношение. Он затирал маме, что телефон старый (раньше был моим) и весьма дешевый, а значит, сумма кражи незначительная. Производство по делу с такой суммой не откроешь, поэтому и писать заявление не надо. Факт кражи доказать не получится, значит, дочка-то ваша врет. Пишите, что претензий не имеете и дело с концом. Телефон вернули? Вернули. Чего дальше-то дрыгаться?

Мама под диктовку написала все, что он сказал. Без малейших возражений.

Я думала, что подо мной проплавится к херам стул. Но нас мурыжили уже часов 6 опросами и расспросами, все устали и возражать практически не было сил. Поэтому я молча смотрела, как свершается "правосудие" и злобно сверлила участкового глазами.

После мне рассказали другие учителя, что это не первый случай. Мелкий пиздюк крал велосипеды, кошельки и все, что ему приглянется. Участковый просил его вернуть украденное, а потерпевших написать, что претензий нет. Даже когда велосипед был разбит или продан, а деньги потрачены.

Были ли у него какие-то родственные или денежный связи с этой семейкой? Нет. Участковый был не местным, а семейство бедным и весьма маргинальным. Видимо, просто не хотелось работать над такими мелкими делами.
К соцпедагогу, который к тому же вел у меня историю, я потеряла всякое уважение и припоминала этот случай всякий раз, когда он просил помочь в чем-то.
Этот пиздюк уже вырос, остался типичным деревенским раздолбаем. Оставался на второй год, не сдал выпускные экзамены. Крал так же по мелочи, получал за это в табло.

Ничего не поменялось.

Недавно позвонили, попросили открыть двери.
Уточняю, что там случилось.
— Братан, – говорит мне парень с того конца провода, – это я соседу вызываю. Он тут забухал и вчера ваще потерялся. Получил где-то бокса, и в ментовку попал. Сейчас вот догреб до дома, ни ключей, ни телефона. Надо ему помочь.
— А он собственник? – спрашиваю я.
— Ты собственник? – спрашивает сосед соседа и мне передает: да, все норм, паспорт у родителей забрал, деньги тоже есть.

Приезжаю, у подъезда на лавке меня ждет очень жалкое зрелище.
Парень мощно помят: весь грязный, рассечена губа, подбит глаз.
Трясет всего, как новорожденного козленка, да и на ногах стоит примерно так же.
Пока поднимаемся на этаж, он рассказывает, что в понедельник получил зарплату и маленько выпил, думал, что сегодня среда, а оказывается, уже суббота.
— Это, по-вашему, маленько? – спрашиваю я.
— Ну да, - соглашается он, - перебрал чутка. А так пью я давно, просто тут зарплата случилась, вот и потерялся.
— Как у Довлатова, – говорю я, – «пьет он каждый день, а еще иногда у него случаются запои».

Молчим.
Он неслабо отхлебнул из большой пластиковой бутылки, которую обнимает нежно, как любимую девушку.
Начал закручивать крышку, задумался, сделал еще пару глотков.

— Кореш что ли твой? – спрашивает он.
— Кто кореш? – не въезжаю я, оглядываюсь по сторонам.
Неужели, думаю «белка», чудится ему кто-то.
— Ну, Доблат этот, – говорит он.
— А, - отлегло у меня, - нет, это писатель такой был. Довлатов. Не слышал?
— Вроде нет, я не очень с писателями, – и добавляет: некогда мне книги читать.
Ну, еще бы.
Кто бы сомневался.

Он снова прикладывается к бутылке и начинает рассказывать, почему такой побитый:
— Вчера шел домой, смотрю какой-то забор. Шел, шел вдоль него, а он не кончается. Решил перелезть через него, – снова поза горниста, и продолжил: грохнулся с забора, а там какие-то мужики давай на меня кидаться. Я думал гопота какая-то. Врезал одному, и бежать. А чо, пьяный ведь, запнулся еще о свой ботинок, понятно, догнали. Пытался навалять им, а там еще несколько человек подбежали, и руки мне скрутили и ментов вызвали. Оказалось, это охрана была. Какое-то там производство. Полицейские меня увезли, а вот сегодня утром выпнули: ни денег, ни ключей, ни карт, ни телефона. Ваще ничего нет. Ладно хоть паспорт был у матери, сейчас все восстанавливать нужно. – Вздохнул он и снова хапнул из бутылки.
— Дома-то есть деньги, – начинаю волноваться я.
— Да, конечно. Я же не дурак сразу с собой все деньги брать. Ничего же не останется, – смеется он.

Открываю ему двери, он заходит, достает заначку. Рассчитывается.
— Может, хорош уже бухать? – спрашиваю я, – это же ничем хорошим не заканчивается. Есть у меня одни ребята. Помогают в этом деле, без всяких кодировок голову на место ставят.
— Блин, а как еще то? – отвечает он невпопад, – тут же невозможно не бухать. Это маманя виновата, купила мне здесь хату, а тут куча алкашей. Как тут не бухать?

Вот так поворот.
— То есть, - уточняю я, - мама виновата, потому что квартиру купила?
— Потому, что здесь купила. Тут много пьяных. Вот раньше на Пионерском жил. Там я столько не пил, а здесь постоянно кто-то во дворе сидит и пьет. Как тут по-другому?

Смотрю на него, вроде не стебается.
Всерьез говорит.
— Тогда надо срочно переезжать, – нахожу я решение.
Он молчит несколько секунд, вероятно, думает:
— Да не, мне здесь нравится. Привык уже.

Еду домой и удивляюсь его логике.
Алкаши - мастаки перекладывать на других ответственность.

Хотя, доля правды в этом тоже есть: может быть, если бы не купили ему жилье, так пришлось бы самому что-то делать.
Или оставался бы под присмотром родителей, и столько не пил.

Часто читаю на пикабу истории, в которых у супругов раздельные бюджеты.
Для меня это странно нет, не странно - дикость.

Мы с женой вместе уже восемнадцать лет.
Почти всё время она зарабатывала меньше меня. Иногда - значительно меньше.
Но мы - семья. Зарплаты скидываются в коробку, из коробки деньги берутся кому сколько нужно.
Есть правило хорошего тона: если кому-то нужно что-то дорогое - супруг ставится в известность. Не за разрешением, а для планирования.
(И всё равно есть пережитки: друг друга спрашиваем - "а вот я хочу..." со стандартным ответом - "если тебе надо - покупай".)

В последнее время, жена (ставшая настоящим профессионалом в своей области) зарабатывает в полтора, а иногда и в два раза больше меня.
Думаете, что-то изменилось?
Нет.
Зарплата - коробка - кому нужно, берёт.
Это не напрягало меня, когда я зарабатывал больше. Это не напрягает её сейчас.
Потому что мы - семья.
Общий доход. Общие расходы. Общая жизнь.
А у кого не так - те не семья, а так - сожители.

Ну что ж... воспоминания разблокированы, подержите мое топлёное молоко, будет очень много букв.

Мне 6... август... Я ужасно люблю забираться на сеновал. Особенно на закате. Запах высушенной травы щекочет ноздри, а в лучах заходящего солнца, который пробивается сквозь маленькое окошко летают пылинки, их кружения в воздухе гипнотизируют вместе со звуками извне... Тк-тк-тк-тк - кто то рубит дрова. " Цыыыыцып-цып-цп-цп-цп" - бабушка вышла кормить цыпляток. Вшшшшшух - вшшшшшух - вшшшшух... - это дед начал косить траву, пока роса не упала. Я спускаюсь с чердака потому что ужасно люблю запах скошенной травы.
Бегаю в смешном платье доставшейся от старшей сестры за цыплятами, потом бегу на качели. Они такие огромные, деда сам их сколотил и прикрепил на самую высокую ветку липы )и как только залез туда), я качаюсь. Вокруг зелено, пахнет яблоками, скошенной травой, цыплятами, и дымом из печной трубы.... Дух захватывает, как высоко меня уносят качели... счастье же?!
Утро... Я просыпаюсь под большим пуховым одеялом. Ну и что что лето)) В доме никого. Бабушка наверняка ушла за грибами, она страсть как это любит. Бегу к столу. На столе стоит топлёное молоко в маленьком чугунке. Оно томилось всю ночь в печи. Открываю крышку. Сверху пенка шоколадного цвета, отодвигаю ее половником и наливаю себе полную кружку. Вкуснятина. Под полотенцем на тарелке лежат блины. Блинища, я бы сказала. Они огромные, ноздристые, и толстые, потому что на дрожжах. А рядом вазочка с лесной земляникой перетертой с сахаром. Она так пахнет, что я зажмуриваюсь. Сто процентов там есть горсть ягодок которые собрала сама. Мааааленькая горсточка, не больше. Потому что как бы я не любила землянику но: - "Бааааааа, пойдем домой, меня комары закусалииии!"....
Время к обеду. Бабушка сварила щи и ждет деда. Я выбегаю во двор. Дед гонит домой коров. Наша очередь пасти. Через пару часов, дед пойдет с коровами обратно и я с ним. Мы будем ловить головастиков, есть заячью капусту и валятся в траве. С дедом меня комары почему то не кусают.

Мне 11. Мы с братом, который немного старше, ходим на рыбалку. Дед на него ворчит, что он не кладет на место инструменты и снасти. Бабушка выдает пакетик с пирогами, тесто, и серый хлеб. Брат, отрезает горбушки, натирает чесноком, солит и поливает пахучим, подсолнечным маслом. Остальное на прикорм. Это божественно, топать босиком по росе в легком предрассветном тумане, и лопать этот хлеб.
Серенький ловит в нашем пожарном пруду малюсеньких рыбешек, которые размером с детскую ладошку, и мы с гордостью таскаем их домой. Бабушка бычков отдает кошке Ленке, а карасят и красноперку жарит на чугунной сковородке до корочки, румяной и слегка хрустящей. Какие же они вкусные!
Потом мы с братом гоняем на великах и лазаем по деревьям. У нас есть одно любимое. Береза возле погреба. Там целых 2 двойные ветки. Мы забираемся на них, и лежим вытянувшись в полный рост. Смотрим в небо через листву, и разговариваем. Брат рассказывает, как они с дедом ездили на "муравье" за дровами к леснику и видели зайцев. И что завтра дед возьмет нас на водонапорную башню - там на крыше поселились аисты, и у них птенцы. Пират(наша немецкая овчарка) будет носиться кругами по полю. Мы с братом будем соревноваться, кто закинет дальше палку и кому Пират ее отдаст, когда найдет и принесет. Я всегда говорю, что конечно мне, потому что только меня Пират катает зимой, запряженный в санки. Потом разговор плавно переходит на еду, и я предлагаю лезть в погреб за капустой и мочеными яблоками. Дед сам их квасил. До дома 50 метров, но из погреба вкуснее.

Мне 12. Бабушка уехала и мы с дедом в деревне одни. Он учит меня варить суп, убираться, топить печь и даже колоть дрова. Когда он ездил за дровами, порвал телогрейку, и я ее старательно, высунув язык, зашиваю, как меня учила бабушка. Отдаю ее деду, а он, удивленный, вертит и не может найти, где она зашита. Я собой горда. Хотя дед так не считает, брат говорит что все умеет)).
Мы с ним вечером пойдем к соседям. Там, возле дома собираются дети со всей деревни. Будем играть в "Испорченный телефон", "на золотом крыльце сидели", " колечко колечко" пока не стемнеет, и мы не разбежимся по домам, чтобы нас не утащили Кузюколки (они живут в полях и щекотят непослушных детей до смерти).

Мне 14. Вшшшшшух - вшшшшшух - вшшшшух... - теперь брат косит траву. Это первое лето без дедушки. Так много яблок, что кажется в нос засунули по дольке и мы дышим сквозь них. Бабушка варит яблочный сок. Он получается цветом как мед, и немножко тягучий. Когда открываешь его зимой, он пахнет летом. Я больше никогда не пила такого сока.

Мне 17. Я теперь тоже люблю ходить за грибами. Бабушка учит меня различать грибы съедобные от несъедобных, рассказывает, как вымачивать грузди, и как солить маслята, показывает грибные места. Братец ходит с нами. Только мы идем медленно болтаем или перекликаемся, а брат как будто бегает по лесу. Мы приносим полные корзины, и потом долго их перебираем. Я ужасно боюсь слизней, а бабушка надо мной смеется.
Она варит грибы и слой за слоем складывает их в бочонок, перекладывая листьями черной смородины, и зонтами укропа. Какие же они вкусные зимой под вареную картошечку.

Мне 20. Мы с бабушкой закрутили много банок салата на зиму. Там весь огород, но больше всего кабачков. И он ужасно вкусный. Бабушка знает, что я его обожаю, и буду просить в каждый свой приезд открыть баночку. Я сижу на ступеньках крыльца и щурюсь на солнце. Бабушка опускается рядом со мной, и протягивает в ладонях малину. Душистая и сладкая. "К малине еле пробралась, заросло все" - говорит бабушка. Я встаю и иду за косой. Вшшшшшух - вшшшшшух - вшшшшух... Это первое лето без брата...

Мне 30. Мы просыпаемся под пуховым одеялом. Я слышу, как бабушка хлопочет на кухне. Из печи на весь дом пахнет сдобой. Бабушка печет сахарные булочки для правнучки. Дочь бежит на кухню, я топаю следом за ней. На столе стоит топлёное молоко в маленьком чугунке. Оно томилось всю ночь в печи. Открываю крышку. Сверху пенка шоколадного цвета, отодвигаю ее половником и наливаю себе полную кружку. Вкуснятина. Бабушка учит мою дочь запивать чаем из блюдечка, бутерброд с вареньем на белом хлебе.
Завтра мы с бабушкой пойдем за грибами. Она все время говорит что движение - это жизнь.

Мне 35. Я сижу на ступеньках крыльца. В этом доме так много прожито и пережито. Весь двор зарос почему то ромашками. Это первое лето без бабушки...
Возможно, я когда то сюда вернусь, а сейчас я приехала попрощаться, потому что уезжаю в другой город. Все мое детство останется тут.
Есть фраза что мы остаемся детьми, пока живы наши родители. Мне кажется, что мы остаемся детьми, пока живы бабушки и дедушки. А пока живы родители, мы не стареем.